В отдаленьи от себя
побродил по жизни:
за углом тысячелетья
мир, где зубы стисни...

Приближался, опоздав,
проходил ли мимо -
уходили в зеркала
отраженья мима.

Оставался только жест
как зародыш слова,
что не вытащить уже
языком немого.

Немота ж - пустой сосуд
в ожиданьи влаги
и желаний, что сосут
плоть душе во благо.

В ипостасях этих трёх -
немота, жест, слово -
расходился я с собой,
собирался снова.

Но когда в последний раз
от времён и весей
соберусь, окончится
мир одной из версий.