Рындина Анастасия Адреевна : другие произведения.

Без названия (Часть вторая: Умница)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Дописала вторую часть. Если оставите отзыв или укажете на ошибки/опечатки - буду благодарна. Не пугайтесь начала текста, всё в норме.

  Вначале нас было трое: я, Чак и Джеки. Но потом как-то незаметно присоединились остальные.
  Мы сидели в подвальном помещении какого-то дома за громадным столом: я, в стилизованном костюме Бетмена и с крыльями, справа - Чак в костюме Дарт Вейдера... я вообще не могу понять, как он додумался выбрать себе именно эту ипостась, еще и крылья к нему прицепить. Ну хоть не сопел - и то хорошо.
  Слева от меня был... или были сиамские близнецы, имена которых я еще не успел запомнить, но они мне уже понравились. Если учитывать то, что сидели они так, что второй головы видно мне не было - я был абсолютно в своей тарелке. На вопрос об ипостаси они пожали плечами, но крылья примерили. Те налезли с большим трудом, и вообще, они не могли двигать ими синхронно, причем то и дело задевали ими друг друга. Так что, с всеобщего согласия, они стали "мозгом" команды, как выразились они сами (вернее тот, чья голова была ближе ко мне. Я подозреваю, что второй не особо горел желанием участвовать в нашей затее, но деваться ему было некуда) - сидеть за компьютером и давать советы, когда и куда нужно срочно бежать.
  Четвертым был Джеки. Худенький, он смотрелся в своём костюме человека-паука абсолютно органично, ему не хватало только паутиномёта. Впрочем, его ему с успехом заменяли длинные, узкие иссиня-чёрные крылья.
  Пятым был... было странное существо. Он был чуть меньше человека, и с абсолютно лысой головой напоминал какого-то ожившего пупса или героя мультика. Рот ему заменял металлический люк, а самь весь был обвешан какими-то своими проводками от своей техники.
  - О нас напечатают! - провозгласил кто-то. Перед моими глазами живо предстала газета: заголовок о пяти героях жирным белым по черному, остальное - черным по белому. Вот она, слава.
  Пятый (мы так его и называли - Пятый - он не представился) внезапно поднялся со своего места.
  - Ребята, извините, но всё это будет уже без меня.
  Честное слово, все до этого молчали, но теперь в комнате повисла холодная, можно сказать зловещая тишина.
  И он говорил. Говорил разные вещи - о том, что ему пора к себе, о том, что мы должны защищать справедливость сами, желал нам счастья и удачи, удачи и счастья, и речь его была такой чувственной, что я даже не стану пытаться пересказать её, потому что боюсь ошибиться и всё испоганить.
  Потом что-то случилось, изображение размылось, а он стал подниматься вверх, а над его головой оказалось два кубических метра пустоты вместо жилого этажа, - какой-то проводок раскрутился над его головой, и он исчез.
  И я понял, что изображение размылось из-за того, что я плакал. Чёрт с ним, с подаренными им крыльями, со всем, что он дал нам, этот странный пришелец, мы привязались к нему, и нам его уже не хватало. А он исчез, и последними его словами было:
  -И не обращайте внимания, если будет удалено не более, чем два метра надо мной.
  Довольно тяжело спать, если твои глаза полны слез.
  Так что я нехотя открыла их, еще не понимая, почему проснулась, и уставилась в белый потолок. Потом медленно, чтобы не упустить ничего, поймала ускользающий сон за хвост, и целенаправленно начала вспоминать и запоминать его.
  Люблю сны. Особенно те, где я ради разнообразия не в своем теле. Что удивительно, в последнее время таких больше.
  Раз уж проснулась - следовало бы встать и начать собираться, но я была слишком упряма для этого. Если я просыпаюсь раньше будильника - то честно отлежу все оставшееся до звонка время.
  Все же не вышло. Сестра и мама были ранними пташками, и я уже слышала тихий гомон телевизора - это наверняка сестра. А вот уютное перезвякивание на кухне - мама.
  В столь раннее время солнце еще не заглядывало мне в окно, а ветер, изредка залетающий в комнату, был свежим и не горячим, что редкость в июле.
  Я потянулась в кровати, натягивая конечностями обернувшуюся вокруг меня простыню, улыбнулась, свернулась в клубок, снова потянулась и аккуратно перевалилась через край кровати. С тех пор, как у меня появилась низкая кровать, такой подъем стал для меня вполне обычным делом. Можно сказать, ритуалом. А что? Далеко не каждое пробуждение было приятным. А такая небольшая уступка организму - не вскакивать с самого утра, а лениво переползать с кровати на пол помогала смириться с порядками жаворонков.
  Кое-как поднявшись с пола, я пошаталась немного на пороге и вышла в реальный мир.
  Тут же на меня требовательно мяукнула кошка. Я привычно подняла ее на руки, будто пушистую обезьянку. Меня, кажется, наконец простили за пару дней одиночества и голодовки.
  Да, тут я виновата - смылась из дома как ошпаренная, и вернулась покормить ее только с Димой, и то трясясь от страха. Так что пусть вообще спасибо скажет, кошатина неблагодарная. Хотя, кто из нас еще неблагодарная, стоит подумать - ведь именно ее укус помог мне очнуться на подоконнике.
  Когда все кончилось, уже выходя от Саши, я почувствовала странную опустошенность, будто для меня кончилось и волшебство. Слава богу, что со мной был всепонимающий Дима. Он довольно быстро вправил мне мозги, отругал за излишнюю эмпатию, впихнул в меня бутерброд - только доев, я поняла, как была голодна - у Саши нам было не до еды - и чуть ли не пинками (преувеличиваю, конечно) погнал в наш парк. На выгул. Действительно, как только я проветрилась, мне стало лучше. Я немного виновато улыбнулась - ну и пришлось же Диме со мной повозиться! Маг поймал мой взгляд и понимающе улыбнулся в ответ:
  - Ну что, ученица, попустило? А то разнылась, ишь ты, чудеса для нее кончились. Ты у меня еще устать от них успеешь!
  - С чего это? - подозрительно спросила я.
  - А с того, что обучение твое, если по толковому, даже и не начиналось. Так, обрывки всякие для защиты. Сегодня, ясное дело, полигон отменяется, а вот через пару дней отдохнем и поедем.
  Так и поступили. Дождались приезда моих родителей, посидели немного и договорились на понедельник. Чтоб народу поменьше.
  Так что сегодня я встала, собралась, попрощалась с бодрствующей частью моей семьи - отец спал, как и я, до последнего, подняла рюкзак, и.. Поежилась. Да, пусть сейчас все было не так, как в прошлую попытку выезда на полигон, но очень уж свежими всплыли впечатления, будто и не пропадали.
  Я сердито закинула рюкзак на спину и злым быстрым шагом вышла из подъезда. Такая физическая нагрузка вытеснила неприятные ощущения, но настроение все равно испортилось.
  Еще и Димы на остановке не оказалось - я пришла раньше. Расстроенно сев на скамейку, я скинула рюкзак рядом и начала нервно теребить молнию. Подъехал троллейбус, забрал основную массу людей, скопившихся на остановке - немаленькую, честно говоря. Это в поле пусто в будний день будет, а в понедельник - еще на автостанцию суметь добраться надо.
  От нечего делать я закрыла глаза (чтоб не пугать окружающих отсутствующим выражением лица) и начала изучать окружающие меня ауры. Как и ожидалось, никого из волшебников поблизости не оказалось - все ауры были разными, ярче или темнее, насыщенней или бледнее, но фиолетового оттенка не нашлось ни у кого.
  Народу тем временем прибавилось. Кто-то сел рядом со мной. Я открыла глаза, покосилась на соседа-дедушку, и снова закрыла, пытаясь найти отличия между аурой старого и молодого человека. Вроде бы, аура дедушки была более... расплывчатой, что ли?
  Но через некоторое время мне пришла в голову другая идея. Я ведь вижу ауры с закрытыми глазами, значит, зрение в этом деле не важно, так? Значит, теоретически, смогу "увидеть" и то, что у меня за спиной.
  Я попыталась мысленно "обернуться", но ничего не вышло, только рефлексы тела взяли свое - я случайно повернула голову. Повернувшись обратно, я снова попыталась увидеть тех, кто у меня за спиной.
  Нет, что-то не так. Я по прежнему пытаюсь увидеть глазами. А вырастить глаз на затылке мне, при всем моем сказочном могуществе, никак не под силу.
  Я расслабилась и попыталась нащупать то, что сзади, хоть чем-то. Каким органом, кстати, я вижу ауры, раз не глазами? Мозгом, что ли?
  Я почти поймала происходящее сзади - словно какие-то блики отпечатались на внутренней стороне затылка. Возможно, моя гипотеза насчет мозга правдива?
  Наконец, мне стало понятно, что мои ощущения мне напомнили. Чувство присутствия за спиной, или чьего-то взгляда между лопатками. Я смутно ощущала размытые ауры вне поля моего зрения, словно я не навела резкость. И все-таки, когда я напрягла свои чувства, у меня вышло!
  Только теперь такое ощущение, что не мне смотрят в спину, а я... смотрю спиной? Очень занятное ощущение. Как-то так я представляла себе древних воинов, ощущающих опасность с любой стороны. Очень интересное чувство. И очень приятное.
  Тем временем сбоку (я смотрела уже как будто виском) появилось знакомая аура с фиолетовым оттенком. Я улыбнулась, подбирая рюкзак, встала (не забыв открыть глаза) и подошла навстречу Диме.
  - Привет, - и уже шепотом на ухо продолжила, - а я только что научилась ауры вокруг видеть, а не только перед собой.
  Наставник недоуменно приподнял бровь, прямо как я, когда удивляюсь. До сих пор, кстати, гадаем, кто у кого этот "жест" позаимствовал.
  - А что, раньше не умела?
  Вот, называется, и похвасталась. Нормальные волшебники, оказывается, сразу все видят, это только я такая ограниченная вышла.
  - Ну-ну, ясно. Моя недоработка. Удивился, когда ты на меня в упор так посмотрела, вот и не стал проверять, подумал, всё уже умеешь. Тем лучше, сама недостаток нашла и сама исправила. Умница.
  Я просияла.
  - Но все же, раз так, постараемся не заниматься самообучением? Ты, конечно, невероятно талантлива, но иногда недостатки такого метода образования могут проявиться в самый неудобный момент.
  - Конечно, - серьезно улыбнулась я. Конечно, признавать свою некомпетентность было немного обидно, но справедливо.
  А за разговором и троллейбус подошел.
  Все прошло без приключений: на безлюдном в будний день берегу небольшого ставка даже не пришлось прятаться. Дима показал мне, как бросаться энергией. Дело довольно утомляющее, но в солнечном лугу пополнить запас сил не составило труда. Так что занятие прошло в позитивном ключе, даже слишком - от улыбки уже сводило щеки. Наставник в шутливой форме отругал меня за несдержанность в хапании дармовой энергии, но и сам не отставал.
  Поначалу было довольно непросто понять, как это - просто вот взять и оттолкнуть от себя сгусток некоей абстрактной материи, но со временем я приноровилась. Поначалу я держала руки впереди себя, напряженные, а в конце занятия уже могла отправлять энергию силой мысли. Правда, размеры и плотность сгустков всё еще колебались с каждым броском, но это Дима пообещал откорректировать на следующем занятии.
  А потом начал физподготовку. Тут восполнить энергию было уже гораздо сложнее - тело куда менее податливая материя, так что домой я приехала выжатая, как лимон.
  На следующее занятие Дима приехал уже с двумя деревянными дрынами.
  Обучение мастерству меча началось.
  Честное слово, будь у меня выбор, я бы уже задумалась - стоит ли выделки эта овчинка? Однако, уставало всё же только моё тело, а настроение неизменно оставалось на высоте, так что каждый новый день сил хватало на то, чтобы честно отработать движения с "мечом", в очередной раз отработать броски энергией в разные стороны и с разной силой - от имитации выстрела - до мягкого, не позволяющего двигаться щита. Я поняла, что по сути тот щит, что мы опробовали у Димы дома, есть разновидность энергетического сгустка - просто недвижимый, без придачи скорости. Так что я с легкостью научилась ставить его без помощи рук, и начались тренировки с одновременным удержанием и щита, и тренировочного меча.
  Фестиваль подкрался неожиданно.
  Нет, конечно, я знала, что где-то в августе будет фестиваль реконструкторов. Я даже планировала на него поехать. Но неудивительно, что со всеми случившимися событиями я и думать о нём забыла. Спасло только напоминание, заблаговременно выставленное на телефоне. Конечно, речи не шло о том, чтобы пытаться ехать на него, как участник - хватит с меня на первый раз и роли зрителя. Хотя не спорю, хотелось надеть доспехи, взять в руки меч и показать, чему меня научил наставник. Разумеется, немагическую часть.
  Однако времени оставалось всего ничего, и я уже паковала небольшой рюкзак. Я стала гораздо свободней себя чувствовать некоторое время назад - немного денег на дорогу, еду - и главное воду, телефон... и да, деньги на сувениры! Ну и как девушке без сменного комплекта одежды. Ну еще мама уговорила взять легкую куртку - вдруг заморозки ударят летом. Главное, что в моем рюкзаке не было тяжеленной связки ключей.
  Воистину, какое-то удивительное ощущение придает отсутствие такой, казалось бы, не слишком значительной вещи. Как будто нет ключей - нет и дома, в который необходимо возвращаться. Бесспорно, любимого дома, но... пропадает та нить, что означает: ты вернешься. И тем сильнее хочется бродить - и вернуться.
  Дима не поехал - сказал, у него какие-то свои дела. Честно говоря, посещение фестиваля уже не было мечтой всей моей жизни - зачем мне было смотреть на имитацию того, что я получила в реальности?
  Но тем не менее, к поездке подготовилась основательно - заранее договорилась с организаторами о праве проживания в казенной палатке, - с меня всего лишь взяли взнос, как с участников фестиваля. Об арендной плате речи не шло - впрочем, как и об условиях. Палатка в чистом поле, что может быть лучше?
  Никогда не отдыхала "дикарем". Пора же когда-то начинать!
  Так вот. Я ошиблась.
  Фестиваль был совершенно волшебным. Своей особой магией, той, которой, казалось бы, не место в нашем мире - и, тем не менее, ее всегда здесь любят и ждут.
  Нет, фестиваль был сказочным.
  Под мягкими лучами утреннего солнца открывали свои палатки заезжие торговцы - суровые кузнецы со своими женами и детьми, прекрасные эльфийки, раскладывающие на прилавке изысканные украшения, да и еще мало ли какие купцы - одежда, латы, даже зеркала были выставлены на продажу, заманивая зевак вроде меня.
  Оторвавшись наконец от волшебных лавок, с потяжелевшим рюкзаком я двинулась к заинтересовавшему меня гному. Он сидел под навесом неподалеку и явно бездельничал, потягивая что-то из деревянной кружки. Может пиво, а может квас, и то, и то выглядело бы совершенно органично.
  - Доброе утро! - вежливо поздоровалась я с одиноким представителем горного народа. Представитель был, кстати говоря, выдающийся - всё при нем, и низкий рост, и настоящая, не приклеенная, борода, и устрашающего вида секира.
  - Восьмая! - ответил мне гном, и даже не дожидаясь вопроса, продолжил:
  - Восьмая, это не считая детей. Да, не торгую. Незачем. Гнома горы кормят. Секира - настоящая. Сижу, отдыхаю, жду боев. Буду кромсать эльфов. Еще вопросы?
  - Следуя твоей логике, почтенный, мне следует попросить подержать секиру и сфоткаться, верно?
  - Ловишь на лету, уважаемая!
  - А если я нарушу сию священную последовательность?
  - То садись и раздели со мной мое ожидание. Глеб, - представившись, перешел на цивильный тон гном.
  Я приняла приглашение и уселась на доски.
  - Аня. Я тут наполовину своя, напросилась в ваши палатки, на следующий год уже думаю в образе приехать. На этот - не успела.
  - Приятно.
  Помолчали. Глеб то ли и в правду оказался неразговорчивым, то ли настолько вжился в образ - в любом случае, беседа не клеилась. Но не очень-то и распадалась - сидели, как два подельника. Ожидание разделяли.
  Чем выше было солнце, тем больше приходило зрителей. Гном ушел за ристалище, в палатки воинов. Не знаю, почему организаторы решили устроить турнир именно в полдень - но у меня создалось впечатление, что они обладали очень сильной тягой к садизму. И не столько по отношению к обывателям - скорее, какой-нибудь рыцарь чем-то не угодил мастерам, так что с тех пор изощренной местью всему рыцарскому роду было проведение боев исключительно в раскаленных доспехах.
  Дальнейшие пару часов превратились в наблюдение за многочисленными отборочными боями, бугуртами, меле и прочими древними развлечениями, пытаясь разобрать в мелькании мечей и грохоте щитов приемы, которым обучал меня Дима - и надо сказать, не безуспешно, кое-что для себя я из этого почерпнула.
  В итоге, нафотографировавшись со всеми, с кем только можно было, учитывая и гнома, и победителей, и просто проходящих мимо зевак, вдоволь напевшись у костра и наслушавшись всяческих баек, мы разошлись по палаткам. Впрочем, и там спать никто не собирался - легендарные dungeon&dragons и прочие манчкины уступили бессмертным картам. Так досидели глубоко заполночь.
  Когда все потихоньку расползлись спать, я тоже не стала выбиваться из общей массы и легла на своё место, но сон не шёл. Слишком много всего, что давно было моей мечтой, осуществилось сегодня. Глаза не закрывались - я только проваливалась в лёгкую дрему на несколько минут. А может, и на большее, но в любом случае - время тянулось ужасно медленно.
  Приняв волевое решение, я аккуратно выбралась из палатки в обнимку с подстилкой, стараясь не тревожить соседей, и расстелила покрывало чуть в стороне от разбитого лагеря.
  Тут, в не нарушаемой ничьим сопением тишине, на меня уже почти было сошел сон - но я мотнула головой и прогнала уже ненужное состояние. В обратной дороге высплюсь.
  И отойдя, наконец, от всей этой приятной, но всё же суеты, я с совершенно уместным благоговением вдохнула чистый прохладный воздух. Летом такой бывает только перед рассветом, когда улёгшаяся за ночь пыль еще не встревожена выхлопными газами проснувшихся автомобилей. А здесь, в поле, в легком золотистом мареве, перемешанном с запахами диких трав, казалось уже, что города нет вовсе - только бескрайняя степь и деревянные, на старый лад домики где-то вдалеке, в которых просыпаются понемногу петухи, пробуют голос, поднимают домочадцев - большие семьи живут в тех домах, не меньше десяти человек. Поднимаются женщины с полатей, повязывают заплетенные волосы, идут в хлевы - ухаживать за скотиной, молодняк не отстает - ведет кормильцев на выпас. А на зорных башнях стоят, цепко глядя вдаль, могучие воины прежних лет - в кольчугах и с мечами, щитами. Пока солнце еще не высоко, но скоро поднимется и станет напекать головы, так и маня: присядь, закрой глаза на минуту, разве станет враг приходить в полдень, когда тяжело и в простой одежде, не в броне? А ты говоришь: станет, коли враг. И улыбнешься солнцу, сощурив веки - и сяду, и лягу, и высплюсь - в свой черед.
  Но это потом. А пока стены поселения колышутся в золотом мареве, словно приглашая меня - вот он, твой черед играть в настоящие чудеса. Вот он, тот мир, в котором бы ты хотела жить. Сделай шаг - и вдохни воздух уже совсем другого мира, такого другого и такого родного.
  Так просто?
  Я боюсь оглянуться - не приведи Господь спугнуть ненароком такое неожиданное и желанное чудо! Осторожно, медленно, шаг за шагом - шаги мои мелки, словно кошачьи, и так же осторожны - пересекаю неосязаемую границу между мирами. Моргаю - и золотистое марево внезапно исчезает, лишая поселение всякой таинственности, а ветер в долю секунды из прохладного превращается в жаркий - и солнце нового мира на мгновение обжигает мне лицо, словно ощеривается: "Кто ты такая, чужачка? Зачем ты здесь, неродная?". И затихает, как нашкодивший ребенок - ласково трогает щеки, держится за руку - прости, не признало, будь любимой гостьей!
  Буду, родное, непременно буду.
  Запоздалый испуг и осознание накрывает темной волной. Я оборачиваюсь, уже зная, что не увижу за спиной ничего, кроме залитой солнцем степи.
  Оседаю прямо на пыльную - приятно пыльную, не городской, а уютной земельной пылью траву.
  Зеленый кузнечик испуганно отпрыгивает куда-нибудь подальше от человеческой фигуры, так бесцеремонно вторгнувшейся в его владения.
  А вот шмели невозмутимо летают по своим делам. Шмели - не кузнечики, их дела куда важнее человеческих.
  Итак. Есть ли причины для паники? Для паники - нет. Для испуга - вполне.
  Причем, что самое смешное, причины моего испуга остались в другом мире. Дочь в одиночестве уезжает на фестиваль - и внезапно перестает отвечать на звонки. Напросившаяся на ночевку девушка внезапно исчезает в поле, оставив после себя только рюкзак со всеми вещами. Вот в том мире паника будет точно. И по возвращении моем - тоже. Коротко говоря: огребу.
  Но оно того стоит.
  Что самое приятное, мое возвращение не вызывает у меня сомнений. Я понимаю, как именно произошел мой переход в мир иной, и какие эмоции нужно у себя вызвать, чтобы очутиться в родном мире. Главное - не слишком задержаться здесь. Минимально от возможного. Познакомиться с местными, совершить подвиг, захватить сувениров - и обратно. Должен же герой, очутившись в другом мире, совершить подвиг, верно?
  Тем временем от ворот селения отделились два силуэта - мне не видно было, кто именно идет ко мне, но один шел медленно и опирался на странного вида палку с кубическим навершием, а второй сдерживал свой шаг. Из-за спины у него торчала такого же вида палка.
  Я медленно встала, но навстречу не пошла - не стоит смущать умы хозяев, лучше смиренно подождать, пока они не заинтересуются пришедшим. А что еще делать? Остается надеяться, что меня не попытаются сжечь на костре, а заинтересуются пришелицей из другого мира. Волнения нет - мне хватит и шага в темном подвале, чтобы вернуться к себе. Просто... обидно будет.
  А строить из себя что-то непонятное я не собираюсь. Хватит одного взгляда на меня, чтобы понять - не отсюда. И моё глобальное незнание происходящего выдаст меня едва ли не быстрее моих джинсовых штанов.
  Они уже рядом, старик и средних лет мужчина - не то, чтобы зрелый, но уже и не юноша. На развевающихся русых волосах играет солнце, но куда больше ему нравится бликовать на кольчуге и молоте, выглядывающем из-за плеча. У беловолосого старика вместо посоха, оказывается, такой же молот - только более богато украшенный. Я бы даже сказала, что это не боевой вариант. А вот штука за спиной у юного Боромира выглядит опасно.
  Пока я изучаю хозяев, они не менее пристально изучают меня, воин - с настороженностью и опаской, по-звериному раздувая ноздри, одетый в домашнее старик - с откровенным и неожиданным в таком почтенном возрасте любопытством.
  - Говорю тебе, я не чую в ней бешеного, Ярополк. Уж поверь старому воину, - с лукавостью в голосе, свойственной молодым душой и старым телом, подает голос дедушка, и я расслабленно выдыхаю. Главное, что я понимаю слова, хоть акцент непривычно мягок.
  - Теперь я тоже вижу, Яснослав. Но и наречь ее правильной не могу.
  Яснослав остановился примерно в пяти метрах от меня, Ярополк последовал его примеру лишь с одним отличием - стал по правую руку от старика, чуть впереди. Защищает. Боится.
  - Ну что ж, девица, коль мы представились, не откажи и нам в чести. Как зовут тебя, какого ты роду-племени да как тут оказалась, поведай, будь добра.
   "Как зовут", значит? Интересно, практикуются ли у них двойные имена, для чужих и для близких? Взять бы сейчас да из озорства представиться "Мое имя - Анна". Боязно. Во-первых, мало ли как среагируют, во-вторых - другой мир, другие законы. Мало ли.
  - Меня зовут Аня, - отвечаю я, не здороваясь. - А что по роду-племени... Сам видишь, Яснослав, что чужая я тут. Оказалась случайно. Надеяться ли на радушный прием?
  В моем мире это прозвучало бы хамовато. Но тут - я чувствовала, что "Вы" было не в ходу. Да, информации выдала толику. Зато интерес пробудила. Пускай приглашают к себе, а там и я интересностей расскажу, и они чего-нибудь поведают.
  Староста (так я мысленно определила его общественное положение) помедлил немного, смерил меня взглядом и, решив что-то для себя, отвел левую руку в сторону, ладонью ко мне.
  - Отчего же не надеяться, Аня. Коль с добром пришла, добром и приветим. А только тебе ли, ведунья, не ведать всё про случаи?
  Я рефлекторно развела руками.
  - Не многое мне ведомо пока, уж не обессудь. - и замолчала, тяжело подбирая слова. Ярополк стоял рядом, заметно расслабившись после моего ответа - как видно, своим жестом я удачно ответила на приветствие старика. Случайность ли? Я бы не сказала. Да и в мир этот неужели просто так меня занесло?
  - Честно признаюсь тебе, что ведунья я не зрелая, - откуда взялось это слово? Ученица, начинающая, почему именно "не зрелая"? Будто мир неназойливо ведет меня под руку, помогая подчиняться его законам. - И в мир ваш пришла без цели и намерения, пока выдалась возможность. Мне просто стало интересно.
  Яснослав крякнул-хехекнул, свободной рукой шлепнув себя по бедру.
  - Ну раз интересно, значит спляшемся! А про незрелую брось. Зато сильная. Ярополк, видишь, защита твоя не понадобится боле, а так и гостью оскорбить можно. Ты иди на свой черед, а мы пока неспешно пройдемся, посолонь, как богам угодно.
  Ярополк кивнул, неуверенно улыбнулся мне - мол, служба такая, и с явным сожалением ушел к деревне. Впрочем, любопытство не делало его шаг медленнее. Воин был уверен - еще насмотрится, и наговорится с чудом заморским. А служба не ждет.
  Кстати, мирная деревенька такая с виду, забор хлипенький довольно. Да и дозорных немного - всего три человека по кругу. С кем же они воюют?
  Я запоздало решила переключиться на колдовское зрение, и недоуменно заморгала, глядя в спину уходящему Ярополку. Его силуэт троился - моим глазам предстало собственно тело мужчины, уже приближающегося к воротам, привычная аура обыкновенного незлого здорового человека, но - переплетенная с какой-то серой, дополнительной оболочкой тонкими фиолетовыми жилками. Серая, даже серебристая аура вибрировала внутри разноцветной, "стандартной", готовая в любой момент вырваться наружу - но почему-то не делающая этого. Я растерянно перевела взгляд на стоящего рядом Яснослава - и обнаружила аналогичную картину, за исключением земельного цвета дополнительной ауры и более толстых связывающих ниток.
  Ничего не понимаю. Духи какие ими овладели, что ли? А почему так прочно засели? И почему родная оболочка нисколько не страдает?
  Старик наконец отвел взгляд от ушедшего Ярополка и развернулся влево.
  - Считается, гостья, что обойти посолонь место, в которое желаешь войти, к добру. Почему - никто не знает. Сочтешь ли глупой околесицей? - лукаво и даже будто испытывающее спросил он.
  - В нашем мире такое называют приметами, и люди или смеются над ними, или выполняют, кто как хочет. Я не уважаю приметы своего мира, потому что они давно уже устарели, но в вашем... Я постараюсь подчиняться, потому что ваши приметы могут оказаться его законами.
  Старик довольно кивнул
  - Незрелая, говорит еще. Ну что ж, тогда пройдемся. Поселение наше не из великих, так что много времени это не займет. Скорее я займу тебя беседой, - произнес старик и резко замолчал.
  - Вот решил позабавить, а ты глянь, не решу - что спросить, что рассказать. Ты ничего о нас не знаешь?
  - Совершенно ничего, - понимающе улыбнулась я. - А вот ты обо мне, похоже, осведомлен. И ведуньей нарек, и силу мне приписал великую... Откуда уверенность такая, дедушка?
  - Ну как... Ведунью у нас кто захочет учует, много мудрости не нужно. С тобой тяжело было, ты другая. Но всё-таки ведунья. А про силу... Поверь старику, такое для верно смотрящего - не секрет.
  - Хорошо, верю. А еще что про меня расскажешь?
  - А больше и ничего. Сказала сама - из другого мира пришла. Разное бывает, отчего же не быть другим мирам? Одежда на тебе диковинная и выговор твой... Иногда совсем похоже на нас говоришь, иногда - еле разбираю. А больше и ничего.
  - Ясно, - ответила я и замолчала, не зная, что бы такое спросить или рассказать. - С выговором мне повезло, язык ваш больно похож на наш - чуть древнее, пожалуй, а так точь-в-точь. А вот как у вас с наукой? Колесо изобрели, не сомневаюсь, а дальше чуть прошли? Письменность, деньги, ммм... - я хотела спросить про оружие, но замялась. Вряд ли тут уже изобрели порох. Катапульты - максимум.
  Тем временем мы уже обошли деревню примерно наполовину, и я увидела шикарнейший лес, располагавшийся с этой стороны.
  - Письменность? Ну как же, есть, за кутят-то нас не держи, стыдно безграмотными быть. А деньги... Это у северян... - старик внезапно прервался и настороженно принюхался, глядя в лес. Это дикое движение на напряженном лице показалось мне совершенно естественным.
  - Ай, старый дурак, повел девку в лес, нет чтоб по краешку обойти! А-ну, бегом, в ворота!
  Быстро, а то закроют!
  - А Вы? - с перепугу сбилась на почтительность я. Еще не зная, какая опасность угрожает, я не могла просто так взять и бросить старика на произвол судьбы - а учитывая скорость его ходьбы, мы вдвоем вряд ли успеем в деревню до закрытия ворот. Тем более, какую-никакую, а силу я имела, и постоять могла, пожалуй, за двоих. Стрелы меня не возьмут и так, а барьерчик мы растянем чуть поболе, чтоб и меч не добрался, да и ноги при мне - уворачиваться пока не разучилась. В крайнем случае просто возьму и шагну обратно.
  А теперь - аккуратненько накинуть барьер на дедушку. Занятие куда более сложное, нежели защита себя, отведенная до автоматизма.
  - Ай, дура-девка! - отбросив молот-посох в сторону и повернувшись ко мне, все-таки отступившей на пару шагов, воскликнул Яснослав, и превратился в медведя.
  Это произошло молниеносно - не колдуй я предварительно, ничего бы и заметить не успела. Был человек - стал медведь, бывает. А так, видя ауру старика, я заметила, как вибрирующая внутренность его ауры вывернулась - не вышла, а вывернулась наружу, поглотив в себя человеческую, которая покорно заняла место бурой.
  Что ж, деревня оборотней. Бывает.
  Захлопнув рот и сощурив глаза, я с усилием перевела глаза на выходивших из леса.
  С десяток воинов, даже нет, не воинов - типичных викингов в шкурах. Северяне, значит. Зрачки - снова услужливо подвернулось ведовское зрение, издалека рассмотрела - застелены сизой пеленой боевого безумия. Еще и берсерки.
  Боже, куда я попала! Спасибо!
  Ворота захлопнулись с громким стуком. Обернувшись, я увидела потрясающее зрелище - примерно такая же горстка воинов вперемешку с медведями бежала навстречу выходцам из леса. В руках у всех воинов были молоты. Такое поразительное единодушие в выборе оружия наталкивало на мысль, что сказки о непробиваемой коже берсерков были не совсем сказками.
  А медведям, значит, и молотов не надо. Такая лапа - чем не молот?
  Но почему у остальных я вижу те же двоящиеся ауры, только кроме серых - еще и желтые? Странная тактика боя. Почему не все медведи или почему не все люди? Неужели медведи - это только старики вроде Яснослава?
  Время размышлений окончилось - берсерки оказались уже совсем близко от нас, медведь угрожающе заревел - а воинство людей и медведей все еще было слишком далеко. Не успеют. Пусть медведь выглядит устрашающе - но ему непременно придется заботиться о защите глупой девки, мешающейся с тыла - и его обязательно сомнут, не силой, так количеством, а с ним и гостью. Отомстить воины успеют, но жертв не избежать.
  Так думают они.
  Я шагнула в сторону, выходя из-за широкой спины медведя. Просто кожей почувствовала недоумение зверя - и какую-то неясную надежду.
  Мгновение - и я подняла руки. Конечно, я уже могла управляться с энергией без помощи рук, одной силой мысли, но как тогда воины поймут, что я делаю? Да и, что греха таить, так я чувствую себя уверенней.
  Загребаю к себе - и толкаю воздух вперед выставленными ладонями. Незачем мне посылать в них рой осколков, пронзающих кожу - так можно и убить, а на крайние меры я пока не готова.
  Линза энергии врезается в нескольких передних северян, сшибая их с ног, как огромный воздушный молот. Медведь останавливает уже занесенную лапу и смотрит на меня - не знаю, какое выражение у него в глазах. Сейчас у меня есть время, чтобы посмотреть, кого я бью.
  А зрелище того стоит.
  Задние ряды нисколько не смутило ни мое поведение, ни падение соратников. С бельмами на глазах, они невозмутимо продолжили свое движение вперед, перешагивая упавших. Аура их не была покрыта червоточинами, как Сашина при одержимости - разве что была похожа грязными границами, но тем не менее, я уверенно могла сказать - одержимы. Даже нет, не так. Я услышала их диагноз сразу по появлении в этом мире. Бешеные.
  Вокруг головы аура неприятно пузырилась - почти незаметно. Даже не могу сказать, увидела я это или почуяла, как оборотни.
  В общем, неприятные существа.
  Но, к сожалению, больше времени рассматривать их не было.
  Я снова ударила воздушным молотом - дважды, пользуясь тем, что воины из деревни немного замедлили свой бег - полагаю, от неожиданности.
  Четверых сбило с ног. Я удовлетворенно и немного устало улыбнулась - все же, силы это занятие тянет неслабо. Расставила ладони в стороны, с благодарностью принимая лучи гостеприимного солнца - но снова их не выставила. Воины уже обогнули меня на почтительном расстоянии - старик-медведь тоже счел за благо смыться от ведуньи подальше. На дальнейшее я уже не смотрела - берсерков задавили количеством, просто смяв их громадными лапами и молотами. Пару раз в воздухе сверкнули мечи - и лязгули о стальную оковку оружия оборотней, или вовсе прошли мимо косматой шерсти медведей.
  Добивать пленников не стали. У каждого воина оказалась при себе веревка, и не одна - ошеломленных берсерков связали, и подняли на ноги. Они не сопротивлялись - только пошатывались и упрямо сверкали глазами, сжав губы.
  А ведь они совсем молодые, чуть старше меня.
  Русоволосый паренек исподлобья зыркнул на меня с недетской холодной злобой в глазах - обычных, серо-голубых, безо всякой пелены.
  Яснослав вернулся уже в человеческом обличье и остановился, внимательно всматриваясь в меня.
  После недолгого молчания он наконец изрек:
  - Ну что ж... Стало быть, ты, девонька, не зря сюда пришла. Не знаю, что у вас там за мир, если незрелые ведуньи такое вытворяют, но прости уж старика, надеюсь я на твою помощь.
  - Сделаю всё, что смогу, дедушка, - немедленно ответила я, заметив, как нелегко старейшине меня просить о чем-то.
  Яснослав сразу же просветлел лицом.
  - Только расскажи, в чем же дело? Армию из своего мира я не приведу, да и немного нас таких. Ведовство - в тайне.
  - Вот оно что... Да и не рассчитывал я, Аня, на армию, не в том дело. Нужна бы нам была армия - прислали бы нам добрые боги армию. А так, стало быть, одна ты справишься.
  Однако вводить меня в курс дела старейшина не спешил. Провел в дом, оставив на воинов конвоирование пленных, угостил черничным чаем и вкуснейшим пирогом, познакомил с женой - приятной женщиной с желтой аурой. Два их сына были не дома, а вот жена одного из них нянчила ребенка в другой комнате.
  Я сразу же честно предупредила, что имен и лиц не запомню. Яснослав понятливо кивнул:
  - У нас тоже с именованиями не особо. Это у этих... Бешеные на названиях помешаны.
  И старейшина начал рассказывать.
  - Ну, бешеных ты уже видела и слабость их поняла. Такие вот набеги случаются... да когда как случаются! Бывало, каждую луну, а бывало - и полгода не было их.
  - Луна - это около тридцати дней?
  - Четыредесят, - подтвердил старик. - Не знаю, что им в голову взбредает, только повадились они к нам. Может, им своей земли мало? Так поровну же поделено.Справиться с ними нетяжело, особенно медведю, а остальным молота пришлось освоить.
  - А вот тут - поподробней, - снова прервала я. - Почему часть вас в медведей может оборачиваться, а часть - нет?
  - Ну это уж какой бог благоволит, - ёмко ответил дед, но я не хотела хватать знания об этом мире по вершкам.
  - А почему к остальным не благоволят? И что за боги?
  Яснослав вздохнул.
  - Да, тяжко. Не знаю, о чем и сказывать. Есть над нами три добрых бога - Рысь, Волк и Медведь. Они нам ипостаси и даруют, когда время придет.
  - Значит, желтая аура - рысь, а серая - волк, и они не превращались только потому, что в бою с берсерком их ипостась не подходит?!
  Ярослав потер переносицу, кивнул, улыбнувшись:
  - Половину я не понял, но что-то вроде того. А ипостась каждого ни для кого не секрет - любой по запаху учует.
  Я понимающе кивнула. У каждого свои методы, у ведьм свои, у оборотней свои.
  - Так ты во мне ведунью и распознал?
  - Да, вы пахнете ярче. Сильнее.
  - А как берсерки пахнут?
  - Берсерки... Не то чтоб совсем отлично от нас, но - по-другому. Как больной зверь. И сила их с душком, прогнившая вся. Блёклая.
  - Слушай, Яснослав... А можно мне ведунью вашу увидеть?
  - Конечно, можно, - без лишнего любопытства согласился старейшина, и я почувствовала себя неуютно: такой вроде как мудрый мужчина, а сразу же подчиняется непонятно откуда пришедшей выскочке.
  - Дело в том, - решила я всё-таки вызвать интерес к моим действиям, а не повиновение, - что я, в отличии от вас, не чую, а вижу.
  Что именно вижу, объяснить я не смогла - не рассказывать же мне Яснославу про ауры и прочие термины нашего мира, слишком мудрено выйдет. Как всегда в таких случаях, появилась некоторая недосказанность - и я понадеялась, что старейшина поймет без слов.
  На удивление, старейшина понимающе кивнул, будто поймал мыслеобраз, который я хотела передать ему.
  - В общем, на вас я вижу наряду с бурым, желтым или серым цветом связующие нити фиолетового. Сама я тоже такого цвета. В берсерках ничего похожего на нити я не увидела. А ваши ведуньи тоже оборачиваться могут?
  - Конечно.
  - Тогда, мне кажется, у них эти нити будут потолще ваших! Вот поэтому я и хочу убедиться, правильна ли моя догадка.
  - Ох, искательница! - одобрительно усмехнулся в усы дедушка. - Будет, будет тебе ведунья. На краю деревни она живет, чтоб мы ей не мешали. В путь?
  - В путь, - подтвердила я, поднимаясь, и боком продвигаясь к выходу из-за стола: видимо, нынешнаяя промышленность еще не додумалась разделять длинные лавки на стулья. Яснослав, несмотря на возраст, продвигался значительно ловче - видимо, сказывалась привычка. Да еще и молот умудрился с собой прихватить - надо же, я и не запомнила, как он подбирал его после битвы.
  Я уже собиралась открыть дверь, как вдруг странное ощущение отвлекло меня - будто неосязаемый ветерок пронесся от старого оборотня куда-то наружу.
  - Что это было?
  - Когда?
  - Только что. Ты что-то сделал. Что-то, непонятное мне.
  - Как же непонятное? - искренне удивился старик. - Сама мне про ауры объяснила, а теперь не понимает.
  - Ауры-то тут причем? - совсем запуталась я. Мало того, что произошло какое-то неизвестное мне колдовство, так Яснослав еще совершенно спокойно употребил слово, которое слышал один раз, и значение которого я ему не толковала.
  - Ну как же, - развел руками старик, и тут...
  Это очень трудно передать словами. Скорее, почти невозможно. Как можно описать то, что по сути своей обходится без всяких слов - саму мысль? Тем не менее, в голове моей будто возник расплывчатый образ, рассказывающий мне: о нас, сидящих за столом, о беседе и моем видении мира, отпечатавшийся яркими пятнами виденных мною аур где-то в моем воображении, которое, судя по физическим ощущениям, находилось где-то на внутренней стороне затылка.
  "-Что, вот так?" - примерно так, если постараться передать словами, переспросила я Яснослава.
  - Ну да, - одновременно и подумал, и сказал мне старейшина.
  - Так значит, вы все можете так общаться, и на расстоянии?
  - Ну, не очень большом, но на деревню хватает. И еще немного.
  - Вот это да, - только и смогла рассеяно ответить я, пытаясь не отвлекаться на странные нефизические ощущения - будто два небольших завихрения возникли у меня на уровне ушей. По всей видимости, я разбудила свою способность прислушиваться к мыслям, которые оборотни пожелали думать для кого-то. Странное ощущение. Брысь, ноосфера! Не все так много и не все так сразу. Надо как-то расслабиться, иначе этот зуд меня совсем с ума сведет. Но и совсем закрываться щитом нельзя - способность полезная, но очень уж отвлекающая!
  Попытки создать два неплотных щита по бокам головы рассыпались искорками энергии сразу же, да и не особо я верила в эту затею. А поскольку у меня больше не было идей, я послала Яснославу свое ощущение, приправив растерянностью и вопросительным тоном.
  В ответ мне пришло... море, сначала подумалось мне. Множество спокойных волн, на которых качается оборотень, поймав нужный ритм. Но нет, не на которых - внутри. Яснослав внутри волн, волны внутри него - всё пронизано волнами-мыслями, и все пронзают их.
  Мгновение спустя мой рассудок подсказал мне более точный образ: радиоволны.
  Что ж, значит, единственное, что от меня требуется - перестать барахтаться? Не сопротивляться?
  Выдохнув, я позволила завихрениям пройти сквозь меня.
  Где Ксения? У колодца. У того, к северо-западу, - мигнул огонек где-то в мозгу у меня, и я уже знала, где именно находится нужный колодец. Зайцы совсем одичали. У Ярославны крынка разбилась. Мама, я есть хочу! Потерпи, милый, скоро будет готово. Занеси новым бешеным воды. А хлеба? Сдурел? Свежие же совсем, кинутся. А я...
  Шквал информации накинулся на меня, утащил с головой под воду - но я, на удивление, не захлебнулась, а только...
  Всё. Сопротивление прекращено. Думайте сквозь меня, сколько угодно. Мысли помешают мне не больше, чем потоки воздуха, именуемые ветром. Впрочем, это смотря какой силы.
  - Интересная у вас жизнь, - наконец выдавила я.
  - Не жалуемся, - в лад мне ответил старик. - Так вот, то я ведунье нашей сообщил, что мы будем скоро.
  Мы прошли мимо уютных домиков, минуя занятых домашней работой жителей деревни. Кое-кто посматривал с любопытством, кое-кто - настороженно, но в открытую никто не пялился. Всё же, мне было немного неловко.
  - Здравствуй, дядя Яснослав, - выскочил откуда-то из-за угла рослый парень, такой же русый, как и большинство жителей этой деревни.
  - Здравствуй, Зося, - в лад ему откликнулся старик. - Как мама?
  - Да уж на стол накрывает, ведра я отнёс.
  - Мог бы и по дому помочь, бестолочь шерстяная, - наиграно пожурил парня староста. - Ну да знаем мы тебя. Аня, это Зосим, сын нашей ведуньи Ксении. Самая любопытная рысья морда нашего роду. Вишь, даже матери помочь не захотел, выскочил, лишь бы тебя первей увидеть.
  Я смущенно улыбнулась, протягивая руку парню, и меж тем глянула на его ауру. И вправду, желтая ее часть так и светилась солнышком - странно даже, что в обычном зрении не было видно его лучистой натуры.
  Зося помедлил немного, но руку пожать всё же догадался, при этом заметно втягивая воздух ноздрями. Тоже принюхивается, значит. Вот и познакомились.
  Поприветствовав друг друга, мы отправились дальше, и наконец перед нами предстал дом той самой Ксении. В принципе, дом ничем не отличался от остальных - только стоял подальше.
  - Зосим, а вы хозяйство тоже ведете?
  - Конечно, ведем, как же без этого.
  - Ой. Извини за такой вопрос, глупый может, но у вас семья большая?
  - Да не очень, я у мамы с отцом один, - почему-то замялся он.
  - Ага. Ясно. А у нас просто считается, что ведунья непременно одна должна быть. Ну, чтоб ни мужа, ни детей, чтоб ничего не отвлекало. И даже чтоб едой селяне ей помогали.
  - Странно у вас считается, - вежливо ответил Зосим, но в тоне его явно слышалось неодобрение. - А в неурожайный год всякий соседу помочь может.
  - Ну, у нас в принципе тоже друг другу помогают, - поспешила оправдать свой мир я. - Просто про ведуний так считается.
  - Не пойму я одного, Аня, - вклинился Яснослав. - Ты же говорила, мол вас там таких мало, и не верит никто толком. И тут же говоришь обратное. Как так?
  Я качнула головой: надо же как увлеклась, и сама оговорки не заметила.
  - Да это же все старые рассказы. И новые выдумки. Байки, в общем.
  Яснослав покачал головой, всем своим видом вопрошая "Что же это у вас за мир такой?", и открыл дверь дома.
  Ведунья встретила нас на пороге - и отступила, пропуская гостей внутрь.
  Крепкая, загорелая женщина с двумя тяжелыми темными косами и пробивающихся в них сединой действительно выглядела так, как и должна была выглядеть ведунья. Впрочем, вполне атмосферная ведунья, похожая больше на шаманку какого-нибудь индейского племени. Дополняла образ белая лента на лбу, расшитая синими узорами.
  Мне даже не захотелось смотреть на нее колдовским зрением - Ксения выглядела настолько волшебной и мудрой, что я почувствовала себя обычным человеком, попавшим в сказку.
  И Ксения, кажется, прочитала это по моему лицу - и мы обе смущенно отвели глаза.
  Вчетвером мы уселись за стол - я напротив ведуньи, Зося напротив Яснослава. Снова угостившись выпечкой и загадочным травяным отваром, я задумчиво потарабанила пальцами по столу: разговор клеился, атмосфера была дружелюбной, но постепенно у меня из головы начало вылетать, зачем я вообще сюда пришла, и замаячила перспектива скорого возвращения. Время кончалось.
  Я уже было подняла глаза, чтобы глянуть на ведунью так, как планировала с самого начала, - и встретилась с ней взглядом.
  - Ну-ка, мальчики, - скомандовала женщина, - а оставьте-ка девочек поболтать о своём, о девичьем?
  Яснослав с готовностью поднялся, отряхнул колени:
  - Ну вот, наконец-то, взашей нас гоните. А то расселись, как у себя дома, - и улыбаясь, направился к выходу.
  Зося помедлил чуть, но под непреклонным взглядом матери тоже встал и понуро побрел за старостой.
  Дождавшись, пока за мужчинами захлопнется дверь, Ксения подобралась и пристально посмотрела на меня - я ответила ей тем же взглядом, и с безмолвного обоюдного согласия мы наконец познакомились по-настоящему.
  Моя теория подтвердилась: фиолетовые нити, связывающие ауру человека и зверя (медведя, кстати) были гораздо толще и ярче, чем у всех встреченных мною оборотней, и даже выходили за нечеткие границы ауры - торчали из нее, словно антеннки.
  Ксения тоже осталась довольна осмотром, хоть и удивлена куда больше моего.
  - Итак, - начала она, - ты пришла сюда без цели, верно?
  - Именно так. Более того, даже случайно.
  - И ты хочешь вернуться?
  - Да, придется.
  - Извини, я ничем не смогу тебе помочь.
  - Не извиняйся - я уже знаю, что делать.
  Ведунья отвела взгляд и покачала головой, а в выражении лица я уловила ее невольное восхищение.
  - У вас тут здорово. Очень. Просто мне нужно быть в своем мире, причем как можно скорей. Как думаешь, если я буду к вам наведываться время от времени - это нормально воспримут?
  - Конечно. Скажи... Яснослав дал мне знать, что возможно, ты сумеешь разобраться в проблеме с бешеными. Ты действительно это можешь?
  - Яснослав так рассчитывает на меня. На меня, пришелицу из другого мира, которая честно сказала, что ее способности очень малы. Похоже, ситуация у вас и вправду критическая. Было бы нехорошо не попытаться. Только я правда не могу ничего обещать.
  - Уже сейчас твои способности гораздо больше моих. Так что хватит прибедняться. Сама знаешь, что со стороны всегда лучше видно.
  - Ладно, - я подняла руки и вышла из-за стола. - Рассказывай мне про бешеных. Только кратко. А потом я посмотрю на них - и отправлюсь домой. Мне правда пора.
  Честно говоря, еще меня терзали сомнения: а что, если время наших миров течет по совсем разным законам? Хорошо, если я вернусь в ту же секунду, а если через пару лет?
  - Хорошо. Тогда пошли, расскажу по дороге. Теперь тебе снова нужно на другой край деревни - пленных держат рядом с дозорными.
  Дорога промелькнула быстро, хоть общение было очень насыщенным - то на словах, то с помощью мыслеобразов ведунья вкратце обрисовала мне существующую ситуацию.
  Я узнала, что обитаемый мир нынешних оборотней не так уж и велик - с берсерками они живут на одном материке, который выглядит, словно клешня краба (Ксения показала мне очертания мысленно, продублировав описание согнутыми указательным и большим пальцами правой руки), и поделен соответствующе на равные части. Ближняя к полюсу часть материка непригодна для обитания - там только ледники. Именно возле них, и ниже, живут берсерки.
  Нижняя, более жаркая часть суши исторически принадлежит оборотням. Впрочем, стоит заметить, что хотя фактически земли берсерков куда больше, за вычетом ледников, их территории примерно равны.
  Об остальных обитателях этого мира Ксения ничего не знала, а когда я спросила о мореплавании, получила в ответ информацию о ничейных островах - скалистых образованиях посреди крабьей клешни. Было дело, и оборотни, и берсерки пытались исследовать и занять их, но неплодородная почва этих островов не стоила множества разбитых об острые подземные камни кораблей. Такая же ситуация наблюдается и с внешней стороны материка - дно испещрено коварными мелями и прочими прелестями, так что для большого судостроения этот материк явно не подходил. Зато рыбы всегда было вдоволь и для оборотней, и для берсерков.
  Так что, возможности узнать о существовании других материков у меня не было. Поэтому мы с Ксенией оставили в покое общеобразовательный курс и перешли непосредственно к берсеркам.
  Легенды гласят, что давным-давно оборотни и берсерки были единым народом. Но однажды Бешеный Лис - злой дух здешнего мира - совратил одного прославленного оборотня. Этот оборотень имел немалый почет среди своих земляков, и через него Лис прокрался и в их души. Так, деревня за деревней, оборотни обратились во тьму и поверили в лживые обвинения Первого Бешеного. Впрочем, к тому времени, он и сам в них верил.
  Наверное, этих отступников можно было понять - жизнь вблизи ледников действительно была тяжелее и суровей, чем жизнь в теплом климате нижней части острова. Впрочем, берсерки были уверены, что оборотни отобрали по праву принадлежащие им блага жизни, хотя по натуре склонные к жизни в гармонии оборотни были бы только рады помочь бедствующим соседям.
  Берсерки затворились на своей половине материка, создав свою империю, и готовясь к кровопролитной войне со своими же братьями. Тогда же Бешеный Лис создал среди нового, своего народа шаманов - а те, в свою очередь, через ритуалы и молитвы научились лишать воинов страха и уязвимости перед металлом.
  Берсерки давно уже не использовали данную богами способность оборачиваться - некоторые и не заметили, как лишились её. А те, кто заметили, не стали жалеть об этом - ведь они считали оборотничество изжившей себя способностью, не нужной и постыдной для гордого человечества.
  И были битвы. Много оборотней погибло, но еще больше погибло бы, не будь у берсерков одной слабости - бешеный дух можно было выбить из них сильным ударом, и тело становилось уязвимо к добивающему.
  Потом, когда жертвы на стороне и тех, и других стали слишком большими, воцарилось хрупкое перемирие. Впрочем, оно не могло продлиться долго - ведь дети бешеных воспитывались в иррациональной, необоснованной ненависти к оборотням, основанной на непоколебимой уверенности в собственной правоте. Со временем это накрепко впиталось в их кровь, и так вышло, что в боевое безумие воины могли входить уже и без зелий и долгих молитв.
  И снова были годы битв и годы мира, ведь силы и возможности противостоящих сторон были абсолютно равны.
  Впрочем, годы мира нельзя было в полной мере назвать таковыми - если оборотни имели мирный нрав, то среди берсерков вечно находились недовольные, собирающиеся в стаи и нападающие на деревни с целью "вернуть себе своё".
  Сейчас были как раз годы мира.
  - Почему же вы держите пленных, а не убиваете их? Ведь это наверняка и опасно, и затратно?
  - Опасно? Почти нет. Без хорошей кормежки бешеные не способны войти в боевой раж. А пленные... Если мы убьем хоть одного, то об этом немедленно узнает шаман их империи. И это будет отличным поводом для настоящей войны. Возвращать их восвояси - тоже не вариант, ведь тогда они снова вернутся, еще более озлобленные и оскорбленные, чем прежде... - ведунья вздохнула и отворила дверь деревянного строения, стоящего на отшибе.
  Атмосфера в этом здании была пренеприятнейшая, заметная и без всяких ведовских чувств. Ксения помедлила, но всё же шагнула вперед меня - я ощутила, насколько неуютно она себя здесь чувствовала.
  Так же нерешительно я последовала за ней.
  - Ты хочешь посмотреть на всех, или на кого-то определенного?
  - Знаешь, - поежилась я от глухого ворчания, донесшегося из дальнего угла, - давай-ка просто к самому ближнему.
  Ксения была права - держать берсерков в плену было действительно неопасно. Прочные железные решетки давали возможность увидеть всё самой: скудная обстановка одиночных камер, деревянные скамьи вместо матрацев, плошка с водой в углу и прикованные толстой цепью за ногу изможденные, тощие и грязные тела. Мне даже стало на мгновение жалко их, пока один из бешеных не поднял голову и не посмотрел на нас.
  Такую ненависть сложно не ощутить физически - я даже сделала шаг назад, подальше от решетки. Более того, такую ненависть невозможно испытать, будучи в здравом уме.
  - О боже, - полувздохнула-полупрошептала я помимо своей воли.
  Ксения только положила мне руку на плечо.
  - Ладно. Я думаю, это не займет много времени. К тому же, я уже видела их во время боя... - пробормотала я себе под нос, прикрыла глаза, и сделала шаг вперед.
  Действительно, ничего нового - всё такая же блеклая аура с размытыми грязными границами, всё тот же неприятно пузырящийся вокруг головы ореол... Хотя, а это что?
  Потеряв всякий страх, я склонилась к самой решетке, тщательно всматриваясь в глубины ауры - да, похоже бешеные действительно были оборотнями. Ничем другим объяснить наличие тонких, как паутинка и совершенно безжизненных и засохших венок темно-фиолетового цвета по всей ауре я не могла.
  - Я всё, - отойдя наконец от решетки, и стараясь больше не смотреть на пленного, отчиталась я.
  - Ты не хочешь с ним поговорить? - недоуменно уточнила Ксения.
  - Ты знаешь, может, я и хочу... Но пока я как-то.. не готова.
  - Как знаешь... - разочарованно протянула ведунья.
  - Я вернусь, честное слово. Я посоветуюсь со своим наставником и вернусь. А может, мы придем даже вдвоем. Так я смогу помочь вам больше. А сейчас мне пора.
  - Хорошо, - с облегчением согласилась ведунья. Видимо, моя слабость перед лицом берсерка здорово разочаровала ее, и известие о существующем более мудром и опытном наставнике обнадежило ее. Что ж, не могу ее не понять.
  Выйдя из казематов, я с наслаждением вдохнула чистый воздух и прикрыла глаза.
  - Ксения, - обратилась я к ведунье, стоящей за моей спиной, - я бы хотела попрощаться с Яснославом и Зосимом перед тем, как уйти. А потом мне надо будет выйти за ворота деревни.
  Ксения не ответила - я ощутила только ее молчаливое одобрение и вопросительную волну.
  - Они тут недалеко, у колодца. Там много людей. Попросить их придти в более уединенное место?
  - Да, спасибо.
  Мы отошли подальше от мрачного здания, и почти сразу же к нам подошли мои знакомые.
  Во взгляде Яснослава ясно читался вопрос.
  - Я пока не знаю, что я смогу сделать. Я спрошу у наставника и вернусь.
  - Хорошо. Спасибо тебе, Аня.
  - Пока не за что. Вам спасибо. Мне очень у вас понравилось, не смотря на.. На всё это.
  - Эх, хотел бы я увидеть, что там у вас творится! - вклинился Зосим.
  Я улыбнулась.
  - Любопытная рысья морда, я не уверена, что смогу, и имею право взять тебя с собой. Да и твоя семья вряд ли будет в восторге.
  - Да будто я не понимаю, - отмахнулся парень. - Но интересно же!
  - Тогда в следующий раз я постарась взять с собой что-то из моего мира. И расскажу тебе и всем желающим побольше, если будет время.
  - Спасибо!
  - Да не за что... Хотя слушай... - я хитро улыбнулась, уже радуясь своему плану. - Можешь кое-что сделать для меня?
  - Конечно.
  - Понимаешь, я очень люблю кошек. Очень. А в нашем мире погладить можно только обычных, домашних, ведь оборотней у нас нет. А хочется. В общем, ты понимаешь, к чему я это всё?
  Зося сначала улыбнулся, потом, видя, насколько широкой стала моя улыбка, откровенно заржал - даже так, что покраснели щеки, покачал головой:
  - Чего только ради девушки не сделаешь, ох, - кое-как успокоившись, он глубоко вдохнул воздух.
  А выдохнула его уже великолепная, огромная, с пушистыми кисточками на ушах и смеющимися глазами рысь.
  - Спасибо! - не сдержавшись, взвизгнула я, и немедленно опустилась на колени, протягивая руки к шерсти жертвы.
  Рысь шумно вздохнула и фыркнула.
  Стараясь держать себя в рамках приличия, я погладила Зосю от носа до кончика хвоста, почесала щеки. Он лукаво ухмыльнулся - мимика кошачьих, пожалуй, позволила бы скорчить и не такую гримасу, - и перевернулся пузом кверху.
  За что немедленно был затискан под дружный смех Ксении и Ярослава.
  - Ну что ж, - сказала я, пожав на прощанье рыси лапу, - теперь я могу уходить с чистой совестью. И теперь-то вы уж наверняка можете быть уверены, что я скоро вернусь.
  Прощанье было тёплым, но недолгим.
  Я вышла за ворота, попросив не смотреть на меня - ощущалось, что это важно. Постояла немного с закрытыми глазами, расставив руки, подставив лицо лучам заходящего солнца, запоминая теплый ветер и чистый воздух этого мира, его жителей и его душу.
  Ну что ж, прощай. Я скоро вернусь, честное слово.
  А теперь мне - пора. В родной мегаполис, в смог заводов и машин, в век прогресса и технологии. Туда, где в волшебство почти не верят.
  Домой.
   Не открывая глаза, я шагнула вперед.
  
  
  
  Я больше никогда-никогда-никогда не буду учиться чему-либо самостоятельно. Ни за что.
  Сейчас мне больше всего хотелось иметь возможность перемотать время назад. До того момента, как я вообще отважилась перейти в незнакомый мне мир.
  Нет, даже не так. Я согласна была вообще перемотать время до того момента, как я очнулась на подоконнике. Заново пережить весь тот мрак, который ощутила в момент переселения чужой души в меня.
  Или нет.
  Я готова даже отречься от волшебства, забыть обо всём волшебном, что произошло со мной за последнее время, никогда больше не узнать, что магия существует, только, пожалуйста, заберите меня кто-нибудь отсюда!
  Пожалуйста.
  Я совершенно не понимаю, что происходит.
  Тут другой воздух. Пыль повсюду. Я успеваю только лишь прислонить руку к лицу - та вся уже покрылась графитовыми кристалликами.
  Пыль, поднимаемая каждым моим движением, оказалась неприятно горькой и колючей.
  Мгновением позже разума реагирует организм: меня сгибает резкий приступ кашля - такой, что я сначала сгибаюсь, а потом и вовсе падаю на колени.
  К сожалению, это сделало и без того патовую ситуацию еще хуже. Пыль, вверху бывшая просто густой дымкой, внизу превращалась в плотный кисель. Не знаю, действительно ли всё это наполнило мои легкиё, но меня буквально скрутило и вывернуло наизнанку.
  Шатаясь из стороны в сторону, я попыталась подняться, но всё, что мне удалось - это не упасть совсем, а остаться на четвереньках.
  Соберись! Ты ведьма, ты всё можешь!
  Не получается. Ничего не получается: ни заставить себя встать, ни создать хоть какое-нибудь защитное поле вокруг. Ни капли концентрации. Вспоминаются только слова Димы: "И не дышать тоже можешь".
  Могу. Судя по всему, именно этим вскоре я и займусь. Мертвое тело не дышит.
  А я ведь умру сейчас. Выплюну собственные легкие. Осознаю это, и всё равно ничего не могу сделать?!
  Остановись. Хватит! Стоп!
  Замираю на выдохе, но этого мало - оставшаяся в легких и мало ли где дрянь не желает успокаиваться, и меня снова накрывает волна кашля, смешанная уже с рвотными позывами.
  Пожалуйста, хватит. Я не хочу. Пожалуйста.
  Больше всего сейчас хочется прочистить горло, вдохнув как можно больше воздуха - я уже не раз порываюсь сделать это, но рассудок вовремя останавливает рефлексы агонизирующего тела.
  Давай. Ты можешь.
  Выдыхаю всё, что было у меня в запасе. В пыли вокруг вижу маленькие вихрики - забавно, в такой густой среде видно движение воздуха.
  Слышу сипение - естественно, это сиплю я, мне больше нечем выдыхать.
  В горле - липкий, колючий ком.
  Пошатываясь, поднимаюсь на ноги. В глазах темно и пляшут мушки, но смешиваются с витающей в воздухе пылью.
  Руки висят, словно плети - но я поднимаю их, и непослушными пальцами захватываю футболку за край. Закрываю ей лицо.
  Вдох.
  Глухой, утробный кашель - но что он по сравнению с тем, что я только что пережила.
  Такое ощущение, будто меня набили металлической стружкой.
  Первую битву с этим миром я выиграла. А что дальше?
  Во все стороны от меня раскинулся приблизительно одинаковый пейзаж. Кое-где торчат трубы - или столбы? Не разглядеть деталей. Никаких признаков жизни, ни одного зеленого ростка на разрушенных зданиях. На горизонте...
  А горизонта не видно вовсе.
  А есть ли в этом мире кто-нибудь живой, кроме меня?
  Ответом мне становится приглушенный шум вдали, похожий на шум вертолетов.
  Пожалуйста, пусть только это не будет цивилизация боевых роботов-убийц!
  Я ожидаю увидеть в небе какие-нибудь завихрения от винтов вертолета, но ничего подобного рассмотреть не удается. Выбора нет - только идти на источник звука.
  Надеюсь, это не слишком далеко.
  Первые шаги даются достаточно трудно - идти, конечно, легче, чем в воде, но все же плотность слежавшейся пыли дает о себе знать.
  Со временем приноравливаюсь. Шаг становится ритмичным, опилки внутри меня беспокоят примерно так же, как беспокоили бы стертые в кровь ноги: не смертельно. Да, больно, но другого выхода нет, и придется идти до конца.
  Шум тем временем то затихал, то звучал еще громче - я даже уловила в нем некую ритмичность, не свойственную шуму вертолета. Ну да и бог с ним, может, генератор какой-то.
  Пришла я неожиданно быстро: буквально уткнулась носом в здание, напоминающее заброшенную теплицу. Впрочем, заброшенную только на первый взгляд: плёнка, явно бывшая когда-то прозрачной, помутнела и собрала на себе немало здешней пыли, но надорвана нигде не была.
  Я приблизилась. Двери нигде не наблюдалось.
  Теплица выглядела слишком большой на мой взгляд: что в высоту, что в длину. Я стояла примерно по центру исполинского строения, так что мне было все равно, в какую сторону идти.
  Я повернулась направо, свободной левой рукой прикоснувшись к запыленной пленке, и пошла вдоль этой своеобразной стены, вытирая на ней пальцами четыре линии. Пленка слегка прогибалась - ясно было, что она натянута с расчетом защитить что-то внутри от атмосферы снаружи.
  Один раз моё сердце дрогнуло: пальцы нащупали рубец на гладкой поверхности, но проведя вниз, я разочарованно вздохнула - судя по всему, это был лишь шов на порванной пленке. Наказанием за сбитое дыхание был чуть более глубокий приступ кашля.
  Сжав зубы и прищурив и без того максимально прикрытые глаза - подозреваю, выступающие слезы у меня были уже черного цвета - я отправилась дальше.
  Швов больше не попадалось, а дышать становилось все труднее.
  Наконец, достигнув угла здания и сделав несколько шагов, я буквально столкнулась с человеческой фигурой, одетой в полупрозрачный скафандр. Человек неожиданно быстро приблизился ко мне, схватил за свободную руку и буквально швырнул внутрь - в маленький предбанник внутри здания. Я по инерции перелетела порог, а мой спаситель уже закрывал проем в пленке.
  В помещении пыли было гораздо меньше, и я смогла наконец отнять руку с уже почерневшей футболкой от лица. Почти даже не закашлялась.
  Человек все так же деловито, даже нервно, достал какие-то предметы из стоявшей в углу тумбочки. По прежнему не говоря ни слова - видимо, не видел в этом смысла при надетом респираторе - ткнул мне в лицо что-то, похожее на кислородную маску. Трубка от нее тянулась в тумбочку.
  Я взяла маску в руку, как того требовал незнакомец, и вдохнула. Не знаю, организм ли боролся с засевшей в нем гадостью, или в кислород было добавлено что-то специфическое, но в ту же секунду меня вывернуло, и на меня снова напал сильнейший приступ кашля.
  Скафандр приблизился, и мягко поддержал меня в стоячем положении. Когда приступ прошел, он показал мне пантомиму: то прикладывал, то отводил руку от лица.
  - Что, еще раз? - переспросила я и испугалась собственного голоса - таким охрипшим он стал.
  В ответ фигура только потянулась к моей руке, в которой я держала маску, желая, видимо, показать более ясно.
  - Ладно-ладно, - просипела я, - спасибо, я сама.
  Незнакомец согласно махнул рукой и снова меня придержал.
  Отстранив маску, я снова прокашлялась. Вопросительно взглянула в лицо скафандру.
  Тот показал мне три пальца.
  Он что, смерти моей хочет? Я было возмутилась: ведь пока я не вдыхала воздух из этой маски, я уже не кашляла. Но поняв, сколько пыли останется внутри меня, если я ослушаюсь, я снова вдохнула и снова закашлялась - до слез. Которые действительно, кстати, были перемешаны с черной пылью.
  На последний, пятый раз, все болело так, будто мои внутренности измельчили на терке, а потом еще и отбили как следует молотком.
  Человек наконец кивнул, забрал маску, а взамен размотал из той же тумбы что-то, похожее на шланг пылесоса. Щелкнув кнопкой на держателе, он подтвердил мои соображения: из тумбы загудело, а насадка шланга начала втягивать в себя пыль с моей одежды. Не особо церемонясь, скафандр тщательно прошелся пылесосом и по обуви, и по волосам, и по открытой коже, а затем сунул шланг в руку мне и указал на себя. Я сняла небольшой слой пыли с его защитного костюма, а сам он убрал пыль со стенок и пола помещения.
  Упаковав инструмент обратно в тумбу, скафандр открыл пластиковую застежку на двери, ведущей в следующее помещение, и приглашающе махнул рукой.
  Я послушно вошла первой. Моему взгляду предстала такая же целлофановая комната, только чуть больше, и с двумя пластиковыми ёмкостями друг над другом у стены. В верхней цистерне наблюдалось что-то вроде крана, поэтому я предположила, что здесь это является умывальником.
  Обернувшись, я встретилась взглядом со снявшим респиратор молодым человеком. Действительно молодым: я дала бы ему лет 15-16, не больше. Кругловатое лицо, короткие черные волосы, карие глаза и пушок над верхней губой: да, образ парня явно отличался от образа бывалого сталкера, которого я ожидала увидеть под скафандром.
  - Совсем крезанулась? - участливо, но с издевкой вопросил наконец герой.
  - Да нет, вроде, - опасливо ответила я, не совсем понимая, что он имеет ввиду.
  - А имхо, совсем. Какого ежа ты в наружку ломанулась? - по-мальчишески задиристо вопросил он.
  Я не ответила, лишь пожала плечами. Если в мире оборотней правда далась мне легко, то здесь я почему-то не могла признаться, кто я и откуда. Проще было молчать.
  - Алё, я тебя спрашиваю, - не угомонился, что логично, спаситель, но на полуслове его заглушил возобновившийся шум, на который я, собственно, и пришла. С близкого расстояния он был гораздо громче и глубже, и я даже уловила в нем что-то очень знакомое и даже родное. Но что?
  - Раскудахтались, - неодобрительно нахмурился пацан. - Только ж ведь жрать давал, а им всё мало.
  - Кому? - ошеломленно переспросила я, уже догадываясь об ответе.
  - Как кому, голубям, - ответил он, и внезапно округлил глаза. - Так стоп, на тебя что, правда ёж-бормотун сагрился?! - испуганно проговорил он и бросился ко мне. Сильно схватил за руку и поднял ее к глазами, пытаясь что-то рассмотреть на грязной коже. - Нет, иголок же нет... Или пока не встали? - обратился он сам к себе, осторожно отпуская мою руку и внимательно заглядывая мне в глаза. Выглядел он в этот момент совсем взрослым.
  - Тогда почему ты не знаешь простых вещей? Как тебя зовут хоть, помнишь?
  - Аня, - представилась я.
  - Ну хоть так! Может, еще пронесет. Умывайся тогда давай, а фуллом уже в городе вымоешься, - чуть менее опасливо распорядился он.
  - Хорошо. Может, скажешь, как мне звать тебя?
  - Я Жорж, - ответил парень.
  - Хорошо, Жорж. Не знаю, что за еж-бормотун - честно говоря, я прибыла издалека, - решила частично открыть карты я. - Покажешь, как включить воду?
  Глаза парнишки округлились еще сильнее, а брови возмущенно сошлись к переносице.
  - Из какого из далека?! Ты точно крезанутая! Умывайся давай, фастом! - чуть ли не сорвался в крик Жорж и резко дернул кран вниз. Вода полилась тонкой струйкой.
  - Глаза вымой, - строго добавил он.
  Я послушалась, а потом смыла пыль с лица и рук. Вода текла прямо в бак под краном. Видимо, потом очищается - и снова в верхний резервуар.
  - И обувь поклинь, - указал парень мне на тряпку под стеной.
  Пока я вытирала джинсы и обувку, Жорж успел раскрыть следующую дверь. Теперь, когда я имела возможность приглядеться, я поняла, что мне напоминает эта застежка по периметру - пластиковый зажим на канцелярских папках. По механизму почти как молния, только герметичней.
  - Давай, гоу, - подогнал меня парень, снова пропуская вперед.
  Эта комната была гораздо больше и уже напоминала жилую, если бы не всё такие же полупрозрачные плёночные стены. Был даже шкаф, диван, стол - всё словно вышедшее из советской эпохи и резко контрастирующее со стенами и современными лампами.
  Из шкафа Жорж вытащил сверток плёнки и подал мне на вытянутой руке:
  - На, эквипься. Фильтр можешь пока не одевать, нам еще в голубятник зайти надо.
  Развернув сверток, я поняла, что это защитный костюм - такой же, что и на Жорже. Без труда натянув комбинезон, я не стала надевать капюшон и респиратор.
  - Вообще, - сказал он, открывая и закрывая очередную дверь, - по-хорошему, надо бы захватить и тушек, раз в город идем. Но ты же у нас случай особенный, так что погнали. Дам жраки и пикапну яйца.
  Мы оказались в помещении, несравнимо большем, нежели предыдущие, и явно содержащем в себе нечто, бывшее настоящим зданием - опорами для натянутой здесь прозрачной плёнки были сохранившиеся местами кирпичные стены, а за ними просматривалось здание - настоящее, кирпичное здание, местами разрушенное, но затянутое в этих местах пленкой черного цвета.
  Увлекшись разглядыванием местной архитектуры, я не сразу обратила внимание на обитателей этого места. А внимания они стоили.
  Жирные, серые, вразвалочку передвигающиеся по земле голуби размером с курицу. Сразу становилось ясно, что держали их тут не для красоты или почтового сообщения.
  Жорж кивнул мне - мол, здесь и стой, а сам направился к сваленным у внешнего периметра голубятника мешкам. Поднял верхний, набитый неплотно, захватил стоящие рядом лотки для яиц и очередной сверток плёнки, повозился с дверью и вошел внутрь.
  Голуби, до этого лениво передвигающиеся по неопределенным траекториям, разом собрались, оглушительно закурлыкали - видимо, изменения в размерах повлекли за собой изменения и в голосе, ибо я не припомню за нашими голубями таких суровых вокальных способностей.
  Рассыпав все содержимое мешка по кормушкам, Жорж отправился в здание, пока птицы были заняты едой.
  Ждать пришлось недолго - вскоре он уже вышел, неся на спине в прозрачном рюкзаке лотки с яйцами.
  - Олрайт, - обратился он ко мне, закрыв дверь. - Побежали в город.
  Слова у Жоржа с делом не особо расходились - сразу взяв быстрый темп, он направился дальше по зданию, вдоль голубятника.
  Моё потрепанное здоровье сразу же дало о себе знать: если в прежние дни я бы с легкостью шла наравне с Жоржем, то теперь я безнадежно отстала уже через несколько шагов подобного темпа и тяжело задышала, схватившись за грудную клетку: легкие и трахея горели огнем.
  - Жорж, - позвала я еле слышно. - Жорж, мне больно идти так быстро.
  Ушедший уже довольно далеко вперед, парень развернулся, услышав своё имя. Закатив глаза, он постоял на месте, ожидая, пока я подойду.
  Сцепив зубы, я доковыляла к нему, стараясь шевелиться как можно меньше, а дышать - как можно тише. Со стороны моя походка выглядела, наверное, очень степенной.
  - Давай-ка руку, - решил Жорж, и я протянула ему свободную, не отнимая правую от ноющей груди.
  Поджав губы, Жорж крепко взял меня за запястье и плавно потянул вперед.
  Держась максимально прямо, я последовала за ним. С опорой идти было легче, но ненамного, к тому же приходилось подстраиваться под шаг моего провожатого. Но обратно руку я забрать уже не могла: пальцы Жоржа не сжимали до боли, но плотно обхватывали запястье так, что я оказалась словно в наручнике.
  Что ж, что имеем - то имеем.
  Я послушно пошагала за Жоржем к выходу из этого гигантского пленочного строения.
  Здесь, в таком же предбаннике, как и со стороны моего прибытия, смотритель голубятни приказал мне надеть маску-фильтр. Сам он сделал то же самое, и мы вышли наружу.
  И вот теперь, снова оказавшись лицом к лицу с безжизненными серыми руинами, я в полной мере осознала весь ужас своего положения.
  Где я? Не имею понятия. Быть может, всего лишь ошиблась миром, а может быть, попала в мрачное будущее своего.
  Налетевший ветер швырнул мне в лицо пригоршню пыли - та заскрежетала по толстому пластику очков, защищающих лицо.
  Как попасть в родной мир?
  Сейчас в голове только то, что перед глазами - руины мегаполиса, одинокие полуразрушенные стены, занесенные барханами темной пыли. Поднявшийся ветер - а ведь повезло, что я оказалась тут в затишье - заметает все так, будто я попала в снегопад. Только снег почему-то черный.
  Жорж снова берет меня за запястье, выводя из оцепенения. Постой, я же не успела даже попытаться вернуться в свой мир. Хотя... сил всё равно не осталось.
  Так что я покорно следую за своим провожатым, уныло глядя под ноги, и стараясь не думать. Ни о чем.
  Впрочем, кое-какие мысли в голове всё равно находятся. Вот, например, эта тропинка. Да, кое-где заметена так, что ноги проваливаются почти по колено, но Жорж идет безбоязненно, в то время как я опасаюсь шагать так быстро, ожидая наступить на какой-нибудь штырь или пнуть кирпич под барханом пыли.
  Значит, эта тропа проложена давно, и считается здесь безопасной.
  Кстати, монстров-мутантов здесь тоже не видно. Ну если не считать некоего ежа-бормотуна, с которым я лично не встречалась.
  Да и еда, судя по всему, стабильно имеется. Не самый плохой вариант для мира, пережившего апокалипсис.
  С другой стороны, монстры - это хоть извращенная, но жизнь. Здесь же не наблюдалось ни одного дерева, даже засохшего, хотя шли мы по разрушенному городскому кварталу, а в них, как правило, какие-никакие зеленые насаждения имелись. Неужели всё пустили на растопку? Или же, наоборот, в этом мире их никогда и не было?
  Ноги уже отказывались подниматься, и я брела, словно по колено в болоте, едва переставляя ноги, когда заметила неподалеку уже знакомую пленку.
  Ожидая, что конечная цель нашего путешествия находится именно так, я невольно ускорила шаг. Однако Жорж разочаровал меня, пропустив еле заметное ответвление тропинки ко второму встреченному мной обитаемому месту, и продолжил движение.
  Потом мне на глаза попалось пятиэтажное здание. Сквозь разбитые окна чернела набившаяся внутрь пыль, зато на нижних этажах окна были затянуты пленкой, а от такой же пленочной подъездной двери была протоптана тропинка на главный тракт, по которому шли мы. Некоторые окна едва заметно, тускло светились.
  Мы и сюда не завернули. Со временем подобных зданий стало попадаться всё больше, как многоэтажных, так и громадных теплиц - в этих освещение было гораздо ярче.
  Наконец мы вышли к зданию, на котором сохранилось несколько объемных букв от старой вывески - "НИЦА". Упавшие буквы обратно возвращать не стали, зато какой-то шутник дописал ярко-желтой краской лишнюю "ц", и лишь потом, судя по всему, общественность решила вернуть значимую приставку к вывеске данного учреждения.
  Итак, меня привели в больниццу.
  Пройдя через очередной пленочный барьер и тщательно очистившись, мы попали в просторный холл.
  Я сняла респиратор. Лекарствами не пахло.
  - Что теперь? - спросила я для того, чтобы просто что-то произнести.
  - Го к врачу, - на удивление спокойно ответил Жорж, впрочем, всё так же не сводя с меня взгляда.
  Буквально сразу же он постучал в нужную дверь. Открыла миловидная женщина лет сорока на вид.
  - Мам, - без приветствия начал Жорж, - смотри, она ко мне из наружки пришла.
  Взгляд женщины сразу же превратился из расслабленного в цепкий - она посмотрела на меня так, будто уже просканировала эндоскопом.
  - Что ж, заходите оба. Жорж, ты на стул, а ты... Как тебя?
  - Аня.
  - Анечка, на кушетку. Ремувь скафандр, устраивайся покомфортнее. Рассказывай, что произошло?
   Вот он, момент истины.
  Я вздохнула. Сложила руки лодочкой, коснулась переносицы.
  - Слушайте, - решилась наконец я, сев прямо и положив руки на колени. - Я очутилась недалеко от голубятника. По неосторожности, без защиты. Начала задыхаться, но кое-как доползла на шум. У входа встретил Жорж, откачал. Всё. Это всё, что я могу рассказать.
  - Хорошо, - неожиданно ласково улыбнулась врач, но глаза остались всё такими же настороженными. Невольно возникла ассоциация со стоматологом, внимательно исследующим больной зуб. Наконец, я поняла, что меня смущало в ее облике: на ней не было ни грамма косметики. Темные волосы перевязаны зеленой, под цвет глаз, лентой. Халат чистый, но поношенный, и готова поспорить, скрывает под собой такую же виды видавшую одежду.
  Пожалуй, я слишком явно рассматривала эту женщину, поскольку она поспешно шагнула назад, а на ее щеках я заметила легкий румянец.
  - Найс. Жоржик, тогда расскажи ты.
  Парень перенял смущение матери на себя, но ерепениться не стал.
  - Я голубям жраку давал. Потом смотрю - а по пленке четыре линии идут. С наружки. Движутся, уже метра три таких стрипов. Думаю, ну всё, дочитался крипипасты. Но потом подумал - ну движется оно и движется, а куда? Еще и силуэт неясный за стеной. Вроде как человек, а скрюченный. Думаю, ну всё, ёж за мной явился. Но присмотрелся всё-таки - а то рука. Вроде как человек идет и пальцами по стене елозит. Ну тут была - не была, надел защиту, выбежал, - мэйби, сталкер потрепанный с ходки вернулся, - а тут она. Совсем упоротая. Ну я ей дал подышать, поклинил со всех сторон, и вот. Привел.
  - А что она говорила? Бормотала?
  - Ну мама! Если бы бормотала, я бы ее вряд ли сюда довел. И игл нет, сама посмотри. Говорю же, упоротая она. Куда пришла - не знала, про голубей будто в первый раз услышала, сказала, что издалека. Ну из какого из далека без шмота-то, а?
  Я тем временем не сидела без дела - свернула, как могла, снятый комбинезон, положила рядом, а сама попыталась создать в руке крошечный шарик энергии - первое упражнение контроля, которому научил меня Дима. Если не смогу - то дело плохо.
  Шарик собирался нехотя, грел центр ладони и сразу же впитывался обратно. Я знала, что это значит. Но откуда мне взять энергию в этом сером и ни разу не солнечном мире?
  - Извините, - уже немного окрепшим голосом перебила я. Встала с кушетки, дотянувшись носками кроссовок до пола - как и везде, кушетка была немного высоковата. Сделала пару шагов, положила свернутый комбинезон на сброшенный у дверей ранец с яйцами.
  - Извините, конечно, я и так уже многое от вас получила. Но можно мне попросить чашку чая?
  Докторша, имени которой я таки не узнала, пожевала губу.
  - Могу дать питательный раствор. Не лучшее, конечно, но сама понимаешь, откуда тут чай?
  Я пожала плечами. Ну, я хотя бы попыталась.
  Женщина отвернулась к своему столу, налила в пластиковый стаканчик воды из кувшина, завозилась с какими-то каплями.
  Я села обратно на кушетку и почти сразу же приняла из ее рук стаканчик.
  - Я еще хилку туда добавила, у тебя наверняка болит горло.
  - Да, именно. Спасибо большое, - улыбнулась я.
  Напиток оказался прохладным и слишком сладким, но ощущение в горле действительно смягчил.
  А потом в ушах зашумело, а изображение перед глазами внезапно раздвоилось и упало набок.
  Я отключилась.
  
  
  Когда я пришла в себя, первым, что я почувствовала, были ремни на руках и на ногах.
  Черт.
  Потом - свет. Яркий. Меня положили прямо под лампой, и складывалось ощущение, что весь ее свет падал только на меня.
  Прикрыть глаза рукой я не могла, так что только прищурилась.
  Помутнение в сознании все еще наблюдалось - меня будто шатало из стороны в сторону, как будто моя койка находилась не на твердом полу больнице, а на палубе попавшего в шторм корабля.
  Некоторой время я просто лежала, закрыв глаза и пытаясь справиться сначала с неприятными ощущениями, а потом, даст бог, и с ремнями.
  Не выходило. Штормило по-прежнему. Ладно, будем действовать по наитию.
  Приподняв голову, я обнаружила, что меня уже переодели в синий больничный халатик, а ремни самые обычные и свою функцию выполняют добросовестно.
  Для очистки совести попробовала создать в руке шарик энергии. Создала без проблем, но в глазах тут же потемнело, а воображаемая палуба под моей койкой встала на дыбы.
  Не мешкая, сдавила шарик в кулаке, вобрав драгоценную кроху энергии обратно.
  Так. Успокоиться. Глубокий вдох... И рыдающий, прерывистый выдох.
  Я бессильна что-либо сделать сейчас.
  Из другого угла палаты поднялась фигура и подошла к двери.
  - Мам, она реснулась - прокричал Жорж куда-то в глубину коридора. В ответ раздалось звонкое шлепанье тапок по линолеуму. Похоже, о покое пациентов в этой больнице не слишком-то заботились. Или я была единственным.
  - Жорж, - прошептала я, пока врач еще не прибыла в палату. - Что всё это значит?
  Парень лишь покосился на меня, но промолчал. В палату вошла мать.
  - Ну что у нас тут? - глухо спросила она, приближаясь. Я напряглась - мало ли чем еще она меня решит напоить.
  - Ни припадков, ни игл, - отрапортовал сын, подходя следом за матерью.
  - И что же тогда всё это значит? - в полголоса, с нотками усталости, поинтересовалась доктор, изучая мои руки - полагаю, на предмет появления игл.
  Я не выдержала.
  - Может, перестанете говорить так, будто меня тут нет? Я пока в своем уме, хоть вашими стараниями и штормит немного.
  Доктор поджала губы, посветила мне в глаза фонариком, будто света с потолка было недостаточно, и покачала головой.
  - Сорри. Физически ты полностью здорова, но временами говоришь чушь, которую можно объяснить лишь ежом.
  Я устало прикрыла глаза, надеясь только на то, что мне, пользуясь моментом, не перережут горло ланцетом.
  - Да что же это за ёж-бормотун такой...
  - Ну вот, опять она, - констатировал мою невменяемость Жорж.
  - Вы можете понять, что не всегда незнание или умалчивание означает болезнь? Есть вещи, которые вам не нужно знать, есть вещи, о которых не имею понятия я. Вы... Отвяжите мне хотя бы правую руку. Пожалуйста. Я покажу.
  Долгое молчание. Потом на глаза падает тень - это кто-то склоняется надо мной, чтобы осуществить мою просьбу. Ремень на запястье сначала немного стягивает, а потом освобождает руку.
  Я медленно, чтобы не напугать, разминаю руку.
  Если бы я еще знала, что показать.
  Концентрируюсь, чтобы увидеть ауры. Ближе ко мне стоит Жорж, чуть поодаль - его мама.
  - Слушайте, - речь даётся тяжело, потому что я понятия не имею, что именно говорить, и не представляю, как на мои слова могут отреагировать.
  - Сейчас я очень слаба, поэтому с первого раза может не получиться. Со второго тоже. Но я прошу вас поверить. Жорж, есть в этой комнате что-нибудь небольшое, что ты можешь бросить... - чуть не говорю "в меня", но вовремя исправляюсь, - бросить мне?
  Жорж растерянно оглядывается. Я приоткрываю глаза. Действительно, в больничной палате мало вещей, соответствующих моему запросу. Вернее, не мало - их нет вообще. Но Жоржа осеняет - я вижу это по его лицу - и он направляется куда-то в угол. Не хочу провожать его взглядом, чтобы меня не укачало окончательно, и вскоре до меня доносится характерный скрип. Похоже, Жорж ответственно подошел к заданию и теперь скручивает какую-то деталь с какой-то детали.
  Шаги, снова тень на глазах.
  - Это подойдет?
  Моему взору предстает небольшой деревянный шарик, скрученный, по всей видимости, со стойки-вешалки.
  Утвердительно закрываю глаза.
  - Отойди на пару метров и брось. Несильно, не хочу, чтобы ты выбил мне глаз.
  Жорж отходит, отводит руку.
  - Кидать?
  - Кидай.
  В момент, когда шарик покидает ладонь Жоржа и устремляется ко мне, я открываю глаза и выбрасываю руку вперед.
  Навстречу шарику с такой же скоростью устремляется тоненький, небольшой барьер из тех крох энергии, что я смогла выделить - но этого хватает.
  Шарик, не пролетев и метра, сталкивается с невидимой преградой и отскакивает обратно, чудом не задев застывшего от удивления Жоржа.
  Последнее, что я помню перед тем, как меня накрывает волна темноты - стук шарика о противоположную стену палаты и огромные, изумленные глаза Жоржа прямо надо мной.
  - Так ты мутант?!
  
  Первым, что я почувствовала, были ремни на руках и ногах.
  Ожидаемо.
  Неудивительно, что небольшая демонстрация способностей привела к тому, что я осталась прикована к постели. Я для этих людей - величина неизвестная, и мои намерения очень и очень неясны. Хорошо хоть, что очнулась я не на костре.
  - Жорж, - зову. - Жорж, ты здесь?
  Тишина. Жду немного и открываю глаза.
  Темнота. Полная, я не вижу ни своего тела, ни ожидаемого тусклого света за дверью, в коридоре.
  Но я уже привыкла, что данная больница отличается некоторой своеобразностью.
  Магические светильники мы еще не проходили, а стоило бы. Ремни держат крепко. Кричать, звать на помощь - не хочу. Судя по всему, сейчас ночь и все спят.
  Так что остается мне лишь одно - уподобиться на некоторое время попугаю, чью клетку накрывает темный платок, и мирно уснуть.
  Связанной по рукам и ногам, вынужденной находиться в одном положении, засыпалось довольно проблематично. К тому же жутко не хватало привычного в любое время года одеяла, и вечно норовил зачесаться то нос, то пятка. Однако организм взял свое, и кое-как я все же задремала.
  Так что, когда утром в палате включили свет (сквозь мутные пленочные окна и запыленную атмосферу он почти не проходил), я была более-менее бодрой и снова готовой действовать.
  Кроме того, я заметила то, что ускользнуло от моего внимания ночью: меня перестало качать.
  Не имея возможности размять тело, я позанималась со своими магическими способностями. шарик энергии создавался в ладони послушно и легко, отдаваясь лишь небольшим покалыванием у висков. С сожалением я вспомнила свой деревянный амулет с запасом энергии, к которому я не догадалась прибегнуть до того, как меня переодели и связали. Амулет с шеи, вкупе с несколькими безделушками, конечно, пропал.
  Вскоре меня пришли навестить. Доброго доктора я бы узнала и без всякого видения ауры - тапки всё так же звонко шлепали по полу больничного коридора.
  Не открывая глаз, я поприветствовала ее настолько радушно, насколько позволяло мне воспитание.
  - Раз уж вы собрались держать меня так вечно, могли бы хоть переворачивать время от времени. Вроде как от пролежней помогает.
  Женщина промолчала, только подошла к самой кровати, поставила что-то на тумбу и завозилась с ремнями на руках.
  Ноздри защекотал запах чего-то явно съедобного. Желудок предательски заурчал.
  Наконец мои руки стали свободны. Я выгнулась на кровати, насколько могла, потянулась, растерла запястья - а доктор тем временем отошла к другой койке.
  Я приподнялась на локте, проследила за ней обычным взглядом. Доктор - или кем там она была по должности на самом деле - забрала с пустующих кроватей подушки и подложила мне под спину.
  - Садись, ешь, - наконец произнесла она.
  Я села, ощущая, как напрягаются мышцы насильно выпрямленных ног. Не самая удобная поза, но выбирать не приходится.
  Повернувшись, я посмотрела на принесенный поднос. Вода в железной потрепанной жизнью кружке, на железной тарелке - вроде как фасоль и кусок куриного... нет, всё-таки голубиного, пожалуй, филе. Хлеба к такому завтраку, как видно, не полагалось.
  Я сглотнула слюну.
  - Спасибо, не хочется что-то. Вдруг там снова питательный раствор? Или что-то покрепче, чтоб я не очнулась вообще?
  Женщина не стала отводить взгляд.
  - В этот раз тут действительно только еда. Заставлять не буду, но подумай сама: выхода у тебя нет, или ешь, или слабеешь и со временем вайпаешься.
  У меня имелись свои соображения по этому вопросу. Силы действительно мне требовались, но не позарез. В принципе, за время сна я уже успела подкопить немного. Возможно, мне даже хватило бы на переход в родной мир, но помимо того, что я сомневалась в возможности его осуществить правильно, я была попросту связана. Пока что - только по ногам, но и на руки ремни тоже скоро вернут. Конечно, я могла бы попытаться разрезать тонким слоем энергии эти полоски кожи, расположенные в опасной близости от моих конечностей, но я снова бы выдохлась и оказалась недееспособна.
  А это значит, что пока нет повода трепыхаться, зато можно попробовать уладить ситуацию немагическим путем.
  - Так значит, вы все-таки не хотите моей смерти? - спокойно и чуть более дружелюбно спросила я.
  Женщина покачала головой:
  - Зачем?
  - Ну мало ли, вдруг вы увидели во мне злобного и кровожадного мутанта?
  Собеседница отбуксировала стул от соседней койки к моей, игнорируя производимый его ножками неприятный звук. Я поморщилась.
  - Послушай меня, девочка, - произнесла она, сев и подавшись вперед. - Это моему сыну ты можешь рассказывать про мутантов. Мне - не выйдет. На этой земле не может быть мутантов. Так что ты такое?
  Безусловно, впечатляет. Это довольно давяще подействовало бы на меня, будь я действительно задумавшим недоброе мутантом или еще какой нехорошей пакостью.
  Я мирно улыбнулась.
  - А чего не может быть-то? Для этого тут такая благотворная атмосфера...
  Женщина замялась. Такой реакции она от меня явно не ожидала. Видно было, что она не знает, что говорить дальше. После моего мирного ответа повторять тот же вопрос было глупо, кроме того, я сбила ее с нужного настроя.
  Поэтому я решила перехватить инициативу, пока не поздно.
  - Послушайте, женщина... Как, кстати, Вас зовут, а то неловко даже?
  - Любовь, - неохотно процедила она.
  - Вот и познакомились, - все так же улыбчиво продолжила я. - Лучше поздно, чем никогда. Так вот. Во-первых, на всякий случай, если вы еще не поняли, я не желаю вам зла. Я действительно пришла с миром. Учитывая, что я всё еще не сделала ничего плохого, даже когда имелась возможность, может быть, вы всё-таки меня развяжете? Сидеть в таком положении не очень удобно, а лежа вести беседу тоже не хочется. Я, знаете ли, сразу чувствую себя тяжелобольной, которую пришли навестить родственники.
  Женщина заколебалась. Видно было, что ей и самой не кажется логичным держать меня привязанной, но страх перед неизведанным был сильнее.
  - Ну пожалуйста! Честное слово, я хорошая.
  Люба тяжело вздохнула, поднялась и завозилась с ремнями на моих ногах.
  Охая и хрустя всеми суставами, я кое-как села на кровати спиной к стене.
  - Спасибо.
  Доктор вернулась на свое место напротив.
  - Теперь ты расскажешь мне, кто такая?
  Я усмехнулась и подложила под спину подушку.
  - Боюсь, вы снова подумаете, что на меня напал ёж.
  - Исключено. Пока у тебя проявляется только один симптом: ты временами несешь бред. Но игл у тебя не было, а главное - припадков, а за такое время они уже должны были проявиться.
  - Отлично, тогда вы просто сочтете меня за умалишенную.
  - Ксо, да что же ты такое можешь рассказать?
  Теперь замолчала я.
  Люба, будучи, видимо, тоже человеком любопытным, продолжила.
  - Ну не может же быть, чтобы в самом деле мутант. Не может же?
  - Да почему не может-то? - не выдержала я. - Бывает, и в обычных условиях какие-нибудь шестипалые рождаются, а тут с такой атмосферкой - и никаких отклонений? Да не верю.
  Собеседница выпрямилась, шокировано глядя на меня. Ну что я на этот раз умудрилась ляпнуть?
  - В каких обычных условиях?
  - Ну, когда не метут пылевые бури, а на улицах можно ходить без противогаза? - предположила я.
  - Окей. Задам вопрос иначе. Откуда ты?
  Я раздраженно откинула голову назад, ожидаемо ударившись об стенку.
  - Ну вот что меня спалило, а? Имею ввиду, именно сейчас.
  - У нас. Не может. Быть. Мутаций, - терпеливо, как ребенку, объяснила она.
  Я заинтересованно вернулась в нормальное положение.
  - Что, совсем? Никогда-никогда? Никаких шестых пальцев, крылатых кошек, сиамских близнецов?
  - Каких?
  - Ну, когда в утробе матери два близнеца срастаются какой-нибудь частью тела. Жуткая вещь.
  Доктора, кажется, даже передернуло.
  - Омг, нет.
  - Мда. Круто. Стоп. А как тогда вообще узнали, что такое мутация?
  Люба горько улыбнулась.
  - Мы - очень творческая нация. Всё, что придумывали писатели, воплощалось в жизнь. К сожалению, реальностью стал и техногенный апокалипсис.
  - А мутации, значит, воплотить не удалось?
  - Если бы! Только представь - люди, плавающие под водой, как рыбы! Отрастившие крылья! Меняющие свой облик, как захотят! А сейчас? Насколько проще бы стала жизнь, сумей мы приспособиться к этой пыли?!
  Я покачала головой.
  - Боюсь вас огорчить, Люба, но мне известны случаи только негативных мутаций. Положительных - ни одной.
  Люба вскинулась.
  - Известны? Ты скажешь, в конце концов, откуда и кто ты, или нет?
  - Скажу, пожалуй, - смирилась я, - Как вы относитесь к идее других миров?
  - Идее? - пожала плечами Люба. - Ага, вот оно что! Ну и как же ты оказалась у нас на планете одна, даже без скафандра?
  Я улыбнулась, сдерживая смех. Надо же, как мне повезло - во втором мире подряд спокойно говорят о существовании других миров. Только не совсем так, как ожидалось. Так что мне остается всего лишь подыграть.
  - Так вышло. Вообще, я возвращалась домой из другого мира, но меня случайно занесло в ваш. И теперь мне нужно как можно скорее попасть домой.
  - Погоди-погоди, - всполошилась доктор. - То есть, вы даже не рассчитывали на контакт и не собираетесь нам помогать?
  - Честно говоря, ума не приложу, чем я могу помочь. Я тут оказалась случайно, не с официальным визитом, так что не стоит обращаться ко мне, как к делегации.
  Видимо, мною только что были разрушены представления женщины о высокоразвитых и высокоморальных инопланетянах, помогающих бедствующим планетам. На глазах у нее навернулись слезы, и Люба отошла к окну.
  - И когда ты собираешься вернуться домой? - глухо спросила она.
  - Пока не знаю, мне нужно восстановить силы. Послушайте... - я осторожно встала с кровати, дохромала до Любы, положила ей руку на плечо. - Мне очень жаль, я бы очень хотела помочь вам, но я не знаю, как. Когда я вернусь домой, я обязательно посоветуюсь...
  Люба резко развернулась, сбросив мою руку. В глазах ее уже не было слез, только брови решительно нахмурены.
  - Знаешь... А это уж нам позволь решать, можешь ты помочь, или нет!
  И вышла, оставив меня обдумывать эту многообещающую фразу.
  Я села на кровать - не на ту, что была выделена мне, а ближайшую к окну. На ней не было ремней, зато было одеяло. Я легла, закутавшись в него и свернувшись клубочком, стараясь не смотреть в сторону подноса с едой.
  Что делать? Теперь, когда у меня есть время и немного сил, я могла бы снова попробовать вернуться домой, но что-то мне подсказывает, что ничего не выйдет.
  Выбросив из головы мысли о зловещем обещании доктора (всё равно деваться мне отсюда, кроме как в родной мир, некуда), я попыталась проанализировать мою проблему.
  Как осуществилось мое перемещение в мир оборотней? Я просто представила его себе, не конкретно, лишь в общих чертах. Пытаясь переместиться обратно, я использовала тот же метод, однако сгустила краски. Пробовать вернуться, подбирая нужное ощущение, проходя множество похожих миров, но так и не найдя свой родной...
  Меня бросило в холод и жар одновременно.
  Нет, ну должно же быть средство! Может быть, опытные волшебники оставляют какой-то уникальный якорь в том мире, в который хотят вернуться, а я по незнанию этим не озаботилась?
  Боже, как же я вляпалась! Как же я хочу обратно, домой, к Диме!
  К Диме! Вот оно!
  Поддавшись озарению, я вскочила с кровати, и как была, укутанная в одеяло, с одной лишь мыслью в голове, сделала шаг вперед.
  И столкнулась с ним нос к носу.
  Выпустив друга из объятий, я поняла, что мне крупно повезло - мы находились в его квартире, а не где-нибудь посреди города.
  Дима стоически перенес мой эмоциональный порыв, и кажется, даже не особо не изменился в лице - будто я каждый день внезапно появляюсь из ниоткуда у него дома.
  - С возвращением! - лишь произнес он, и с непередаваемым выражением лица пощупал оставшееся на мне одеяло.
  Наставник не стал меня расспрашивать - видимо, главное он знал и так, а подробности узнавать не торопился. К тому же, он с подозрительной поспешностью усадил меня на диван, из чего я сделала вывод, что выгляжу не очень хорошо.
  Когда выяснилось, что нормальной одежды на мне нет, Дима притащил мой рюкзак, и вдобавок одолжил свои штаны - единственные джинсы остались в другом мире.
  - Не волнуйся, я с твоего телефона смс-ку родителям отправил, что он разряжается, - пояснил друг, и тут я наконец-то немного пришла в себя.
  - Сколько меня не было? - спохватилась я.
  - Второй день пошел, так что всё в порядке. Как себя чувствуешь?
  - Пойдет, - отозвалась я, уже переодевшись из больничного халата в более-менее цивильную одежду, забравшаяся на диван с ногами, но все еще не прекратившая кутаться в серое потрепанное одеяло. И хмыкнула: - Но от чая всё-таки не отказалась бы.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"