Эта ручка пишет толще,
Но гораздо той умней.
Из раскрытой пасти волчьей
Вырвался рой снегирей.

И, затушив огонь мухоморами,
Мотыльки продолжали свой век.
Между лесами, озерами
Родился свой человек.

И из стержня струей льется правда.
И ее никак нельзя отрицать.
Скоро будет, скоро будет жатва -
Подаяние плодов сбирать.

А у глаз застыло сомнение,
И из труб течет чистота.
Окунувшись в недоразумение,
С головой зимы бродит весна.

Осторожно пробежав по шпалам,
Он растаял серой пеленой.
Она скоро, скоро станет мамой,
Потому что не желает быть одной.

И стоял светофор, колыхаясь,
Загораясь то одной идеей, то другой.
В дальний путь-дорогу собираясь,
Меняя цвет, пошел по мостовой.


И безжалостно трепыхала бабочка
Пыльцой со своих бархатистых крыл.
И закрылась на крышку баночка,
Оставляя в себе никотин.

А все вокруг поплыло кольцами,
Периодически меняя размер.
Между родной матери оконцами,
Между слиянием нескольких сфер.

Собралось по весне цветение,
Но придавленное лежит под градом.
Вы видали  машин пробуждение,
Увенчанное огромным парадом?

Даже с пелены высосали смысл.
Она защищает нас от гостей.
А я за ее пределы вышел,
Ожидая прилет снегирей.

Под титановой крышкой безумия-
В канализации смертей и вен
Весь мир приобрел полоумие
И подумал, что стал умней...