Впрочем, китайцы не брезгуют и пытками. Мальчика лет тринадцати Илейку поймали. И стали допрашивать с пристрастием.
Мальчишка сначала гордо молчал. Тогда с него сорвали одежду и поддели на крюк связанными сзади руками. И стали поднимать повыше.
Мальчику выворачивало суставы, и Илейка застонал. А его поднимали все выше и выше.
Палач дернул мальчишку за босые ноги. И тот прокрутился, и завыл от дикой боли.
Китайцы рассмеялись и стали показывать пальцами. Подняли Илейку еще повыше. Веревка натянулась уже куда сильнее. До самого потолка. Беспомощный, нагой мальчишка висел на дыбе, его босые ножки дергались.
Потом веревка разом опустилась. Тело пацана ругнуло вниз.
И лишь у самого пола веревка снова натянулась. Послышался нечеловеческий вопль от неимоверной боли. Илейка орла и дергался.
А палачи смеялись. Они даже не задавали вопросов, а просто мучили ребенка.
Затем китайцы схватили мальчишку за босые ножки, и прижали их. Надели колодку, прочно захомутав. Проемы колодки были железные, и специально сделанные для детей. И фиксировали прочно.
Затем палачи стали вешать на крючья гири. Мальчишку они капитально растянули. Он висел, обнаженный, потный, с перенапряженными мышцами, со светленькой головой, и перекошенным от страданий личиком.
Растянув мальчишку, китайцы стали его лупить кнутом. Они это делали с большим удовольствием.
Мальчик ревел и стонал... Из его горла раздавался хрип. А палачи только и знали, что смеялись.
Кожа на спине пацана лопнула при первых же сильных ударах. Капала кровь, и она смешивалась с потом. Мальчишка вопил, и пробовал дергаться.
Но от этого становилось еще больнее.
И он сотрясался от рыданий.
Затем палачи недолго думая стали под босыми ножками Илейки складывать тоненькие дрова.
А две женщины с узкими глазками, достали бутыль с оливковым маслом. И стали смазывать огрубевшие от долго хождения босиком подошвы мальчика.
Илейка простонал:
- Все равно ничего не скажу!
Женщины рассмеялись, и шлепнули ладошками, мальчика по голой попке.
Затем они кончили смазывать ребенку мозолистые, но перед пыткой отмытые от пыли подошвы.
После чего палач поднес факел и запалил огонь. Пламя поднялось, и хищно лизнуло, огрубевшую, круглую, детскую пятку.
Илейка снова взвыл. Огонь это больно... Палач сунул кочергу и стал под босыми ножками мальчика нагребать жар. Другой истязатель достал из камина железный, раскаленный прут. И стал бить юного Илейку, красным от жара прутом по загорелой, мускулистой спине.
Мальчик испытывал жуткую боль. Но все равно через силу вопил:
- Ух, не скажу! Ах, не скажу! Ай, мама, мамочка - не скажу!
Палачи жарили мальчику босые подошвы, лупили по спине. Затем один их них взял из камина кусок железа. Приложил раскаленный металл к груди мальчишки и плотоядно улыбаясь на ломаном русском языке спросил:
- Что больно?
Мальчишка в ответ провопил:
- Не скажу!
Хотя запах паленого мяса стал сильнее. Другой истязатель взял в руки щипцы, конец которых раскалился в камине.
И стал ломать мальчишке пальчики на босых ножках. Начал с мизинца, и откручивал его со хрустом.
Илейка отчаянно вопил:
- А-а-а-а! Не скажу!
Палач сначала сломал пацану все пальцы на правой босой ножке, а затем перешел на левую. Он был очень крупный и сильный детина. Но старался ломать пальчики как можно медленнее.
Когда хрустнул последний, большой палец левой ноги, измученный пыткой Илейка от болевого шока потерял сознание.
На него тут же вылили ведро с ледяной водой. Мальчик пришел в себя. И его снова стали бить раскаленным прутом по спине.
Также жарили и подошвы огнем. И одновременно два факела палачи поднесли и без того уже обожженной груди Илейки.
Мальчик что-то вопил, что не разобрать было слов.
Ему два палача поднесли еще и факелы под мышки. И это тоже так больно, и просто невыносимые страдания.
Илейка выл и скулил, но все равно можно было разобрать нечленоразденое:
- Не скажу!
Палач поднес факел и к голой попке мальчишки, стало еще больнее. Но Илейко все равно вопил:
- Не скажу!
Тогда женщина-истязатель взяла в руки факел, поднялась на цыпочки и пальнула огоньком по светлым волосам мальчишки на его голове. И светло-русые пряди взяли и вспыхнули. Голову Илейки охватил огонь.
Женщина рассмеялась и агрессивно заявила:
- Я есть дьявольская чертовка!
Охваченная пламенем голова ребенка упала на бок. Видно, было что тело перестало дергаться.
Палач снова плеснул приготовленное заранее ведро ледяной воды.
Но обгоревший ребенок не шевелился.
Женщина-истязатель положила руку на покрытую волдырями, и копотью грудь мальчишки. Подержала немного и с досадой про булькала:
- Откинулся оголец!
Старший палач с досадой произнес:
- Переборщили! Ну и шут с ним! Еще ни одна жертва найдется!