РОДИСЬ ВОИТЕЛЬНИЦЕЙ! 
      Родилась я крестьянкой - рок тяжел, 
      С младенчества хомут и плетки жало! 
      Для бедных богатей припас топор, 
      Ему добра всем мало, мало, мало! 
       
      Нет участи, поверьте, мне грустней, 
      Работа и побои - вечный голод! 
      И даже звон идет порой с костей, 
      Я босая по снегу в лютый холод! 
       
      Но даже в этой страшной нищете, 
      Дни светлые, весенние бывали... 
      Я мчалась по хрустальной, знай росе - 
      И любовалась, как прекрасны дали! 
       
      Хлеб черствый мне вкусней, чем пирожок, 
      Вода ручья в жару послаще меда... 
      Нашла на поле случаем грибок, 
      Потешиться несытая утроба! 
       
      Проходят дни и девочка растет, 
      Становиться от месяца все краше... 
      Тебе пошел уже расцвета год, 
      И стали женихи соваться к Маше! 
       
      Но барин строгий деспот проревел: 
      - Моей ты будешь до макушки века! 
      И сотворил поганый беспредел, 
      Такой уж пан моральный гад-калека! 
       
      Велел девчонку заточить в острог, 
      Чтоб парни больше диво не видали! 
      И не пускать красотку за порог, 
      Не быть женой бедной, юной крали! 
       
      Но вот стрелец Федот рассвирепел, 
      Воскликнул: барин подлая скотина! 
      И поддержал призыв его пострел, 
      А бой пошел еще в сажень детина! 
       
      Крестьяне гневом бурным взорвались, 
      Народная волна пылает гневом... 
      Не хочешь цепи, путь пусть лучше ввысь - 
      Не стоит баров ублажать нам хлебом! 
       
      Усадьба в пепел - господин в петле, 
      Девчонка же с Федотом на свободе. 
      Да многу сил у сирых в кулаке, 
      Недаром воспевают бунты в оде! 
       
      Но вот приказ пошел их усмирять, 
      Не дело ведь холопам в мире править! 
      Ты был крестьянин, ну а ныне тать, 
      Кого убили, а кого и ранить! 
       
      Подавлен бунт стрелец твой на колу, 
      Девчонку крепко плеткою избили... 
      А пахарей давили как орду, 
      Ну, аппетиты словно крокодильи! 
       
      На казнь босую Машу повели, 
      Сугроб привычен, сей крестьянке нищей... 
      Обули ей на ножки "сапоги", 
      В тиски сдавили пальцы, розга свищет! 
       
      Он бледнела, губы крепко сжав, 
      Но даже стона дева не издала... 
      Как ни старался в иступленный кат, 
      Но воля юной крепче и металла! 
       
      И даже пламя жаркого огня, 
      Что пяточки лизало деве босой... 
      Казалась, палит словно бы шутя, 
       А это ведьма не роняет слезы! 
       
      Палач бессильно руки опустил, 
      Шепнул: она святая иль чертовка... 
      Тогда боярин взял её простил, 
      И в ход пошло лекарство с перцем водка! 
       
      И Маша стала первой во дворе, 
      Сама теперь команды шлет холопам... 
      Но любит пробежаться в январе, 
      По снегу, без обувки - самолетом!