С трудом, перевернув упавшего зверя, она силой всадила кинжал в правую сторону груди. Забивший кровавый на сей раз ало-красный фонтанчик, показал, что она не ошиблась в своих предположениях. Монстр дернулся и попытался в последнем предсмертном движении раздавить дерзкую женщину. И ему это отчасти удалось, Вероника замешкалась и объятия гиганта едва не сокрушили ей хребет, когти оставили полосы, на пышном бюсте, боках, спине, плечах. Вероника задыхалась от напряжения, и как ее бедные кости не лопнули, но возможно пара ребер и сломана. С трудом, поднявшись, казалось, что она несколько часов боролась со львом, разведчица побрела к ручью. Окунулась, в гораздо более прохладную чем в море воду, ощущения поразительные, царапины перестали ныть, она расслабилась, ощущая как в тело, вливается мощь.
-Я как амазонка, одна, нагая, но сильная. Произнесла Вероника, восстанавливая дыхание.
Но слишком долго лежать ночью в чужих джунглях не рекомендуется. Легкий уловимый лишь для тонкого слуха разведчицы шум показал, что к ней приближается полосатый лев.
Зверь крупный чуть по меньше слона, и, как правило, очень голодный, еще бы четыре желудка. Правда и слабости есть, боится воды.
Вступать в схватку с очередным ночным исчадием ада Вероника не хотела, довольно с нее царапин. Лучше если есть такая возможность, спрятав гордость под ковер убежать.
Разведчица поднялась и легко, словно трепетная лань рванула к морю. Поколебавшись несколько секунд, зверь рванул за ней. Несмотря на большую массу, он мчался практически бесшумно, правда, не очень быстро. Вероника была превосходной бегуньей, и вероятно прими участие в соревнованиях, то стала бы олимпийской чемпионкой. Вообще физподготовка у нее на десять с плюсом. Нуба, тем не менее, сокращал расстояние, вот хищная пасть лязгнула, а длинный язык лизнул голые пятки. Вероника прыгнула в морскую волну, жемчужные брызги угодили в морду льва. Тот со всего разбегу плюхнулся в воду, затем заскулил, словно маленький ребенок и судорожно разгребая лапами песок, выполз на берег. Вероника отплыла на безопасное расстояние и хотела, было метнуть в зверя кинжал, но передумала. А вдруг застрянет, а лев убежит и она лишиться такого прекрасного оружия.
-Ладно, живи, полосатик. Помимо прочего ты еще красив, особенно твоя васильковая грива, а я эстет. Хвали меня за доброту.
Вероника прибавила ходу, надо успеть уйти от крокодилов. Правда, без тяжелого мешка, это сделать легче. Так рассекая изумрудную, в бриллиантовой пене гладь она прорывалась к фрегату. Крокодилы пытались ее настигнуть, но в отличие от акул они не так быстры. По этому им не удалось настигнуть дерзкую женщину. И все же зловещие зубы то и дело щелкали рядом, а пару раз она чудом избежала зубов. Наконец морские чудовища отстали, и Вероника добралась до борта. Схватившись рукой за канат, и пару раз подтянувшись, она, перевалилась в изнеможении, растянувшись на палубе.
-Руки вверх! Скомандовал мальчишечий голос.
Вероника от неожиданности вздрогнула. Затем ей стало смешно, перед ней стоял до боли знакомый Грин и держал в руках пистолет.
-А это ты мой мальчик. Ну и шутки у тебя.
-Я не шучу. Думаешь, я такой дурак и ничего не заметил?
- А что ты видел? Произнесла Вероника с видом оскорбленной невинности.
-То, что ты нагло похитила алмазы, принадлежащие всей команде, и спрятала их на берегу.
Вероника не добро усмехнулась, попробовала поднять кинжал. Точный выстрел вышиб клинок из рук. Прозвучал он впрочем, не громко словно хрустнула веточка.
-Но, но без шуточек. Я знаком с твоим коварством. Хотела метнуть?
-Нет только, разгладить волосы. Вероника решила притворяться дурочкой.
-А что мой малыш, мы же вместе воевали, не ужели ты убьешь меня.
-Нет! Но если вернешься на берег и вернешь алмазы обманутым людям.
-Вот как, а ради чего?
-Ради совести и чести!
-Малыш, это очень трудно осуществить. И ты подумай, на что этим матросам такие деньги. Они или пропьют их, или как чегеваровцы пустят на революционную борьбу. К тому же с них и остальных богатств хватит.
-И что ты предлагаешь?
-Оставим алмазы в дупле, а затем вернемся с тобой вдвоем и поделим поровну.
-Так я тебя и поверю.
-Гарантия честное слово.
Грин задумался. Живя с раннего детства в крайней нужде, он научился ценить каждую корку хлеба, а двурушие и подлость партизан показали, что нравственные стандарты есть вещь относительная. Тут в голову ему ударило то, что он еще мальчишка и ему захотелось покуражиться, над взрослой женщиной.
-Слушай, я тебя прощу, но сначала вылижи мне языком конечности.
-Только ноги?
-Потом видно будет, а если я буду тобою доволен, то может, быть прощу.
Вероника посмотрела на ровные, загорелы, довольно чистые: мальчик недавно купался ноги ребенка. Затем высунула язык, притворяясь, что ей это доставляет удовольствие. Потом нежно взяла ступни в руки, приветливо улыбаясь и массируя.
-А ты красавец. Грин даже промурлыкал от удовольствия.
Тут Вероника, вот женская коварность резко дернула его. Мальчик полетел вниз, крепко ударившись затылком об бронированную палубу, пистолет вылетел из правой руки.
-Вот так паршивец ты мой. Ее пальцы сомкнулись на горле.
Затем, видя, что хлопец без сознания она ударила его по щеке. Мальчик открыл глаза и пришел в себя.
-Теперь ты понял, что значит быть подо мной. Лежать беспомощным, ожидая смерти! - Вероника напоминала тигрицу.
-Я понял. Но тетя не ужели вы убьете меня. Ведь я попал в шахту, потому что отказался пытать вас.
-Я знаю и именно по этому ты жив. Хотя вот тебе урок, никогда не напоминай взрослым об оказанных тобою услугах. Они этого не любят.
-Я слышал, человек это вообще не благодарное животное. Мальчик попытался вырваться, но Вероника его держала слишком крепко.
-А теперь ты мне лучше скажи, что с тобой сделать?
-Отпустить. - Прохрипел Грин.
-Чтобы ты всем разболтал.
-Я дам честное слово, что не выдам вас.
-А много ли оно стоит, данное под принуждением, когда стальные руки сжимают горло.
-Ты мне можешь верить. Мне приходилось, воровать, убивать, даже грабить, но ко лжи у меня всегда было отвращение.
-Как ни странно я тебе верю. Тем более что у меня есть чутье на человеческую нечестность. Можешь жить.
-Так вы меня отпустите?!
-Да! Вероника убрала руки, затем встала. Ей были приятные прикосновения голого, гладкого тела мальчишки, но не хотелось развращать ребенка.
-Теперь давай слово.
Грин окинул палубу, до пистолета все равно не дотянуться. Тогда поднял руку над головой, как это было принято у партизан, и произнес.
- Торжественно клянусь. Что никогда, никому не расскажу про то, что видел в последний час. В противном случае да накажет меня Всевышний.
-Молодец. Я в свою очередь даю слово, что поделюсь с тобою сокровищами. Сколько тебе лет?
-Скоро тринадцать.
-А мне тридцать пять. Ты вполне можешь быть моим сыном. Хочешь, тебя усыновлю.
Грин заколебался ему сироте, всегда хотелось иметь мать. Тем более такую: сильную, отважную, смелую и очень красивую. С другой стороны эта женщина внушала ему страх.
Тем не менее, надо давать ответ. Была, не была!
-Я согласен!
-Когда прибудем в ближайший крупный порт, то там оформим все документы.
-Странно я всегда думал, что вы намного моложе? - Произнес Грин.
-У меня более совершенная генетика тем у других людей, по этому я лучше восстанавливаюсь и практически не старею. А ты дружок.
-На мне легко заживают, а на счет старости не знаю, мал еще.
-Придет время, узнаешь. Вероника потрепала загривок мальчишке. - А теперь иди спать завтра будет трудный день.
Грин вовсе не хотел ложиться в постель, тем более что кондиционеры в каютах работали плохо, в лучшем случае гоняя горячий воздух. Вероника, расцарапанная и уставшая, с удовольствием последовала лучшее помещение. Обычно она редко ночевала одна, но на сей раз, ей хотелось уединиться. Сполоснувшись перед сном, она легла на гамак и сразу же уснула.
Перед прибытием в порт, естественно Веселый Роджер спустили и подняли очень красивый сияющим всеми цветами радуги флаг республики Стэлла - причем полосы закручены в спираль. Катера береговой охраны пропустили их без проблем. Сам порт одного из самых больших городов в свободной державе, был перегружен судами и производил впечатление. Десятки крупных судов, сотни мелких рассыпались вдоль стапелей. Множество грузовых кранов, четыре крейсера, с пушками, три броненосца и два линкора. Линкоры очень большие в каждом по две тысячи матросов, пушки калибром до пятисот миллиметров.
-Вот это сила. Вероника сжала кулак. Затем в голове мелькнула мысль, ее империи в случае заварушки придется не очень легко.
Самым большим кораблем был авианосец, рассчитанный на двести пятьдесят самолетов. Причем большинство титановых стервятников могли нести ядерное оружие.
- Проплывем мимо! - Женщина сохраняла самоуверенность. В порту их встретила полиция, требуя документы. Вероника назвала себя, ей сначала не поверили, но все же проверили на компьютере.
-Да госпожа генерал. Поздравляем с освобождением. Полковника Николая также проверили, за время плена он изменился, слегка постарел и поэтому для сличения личности использовали отпечатки пальцев.
Рассказ Вероники напоминал сказку. Она рассказала почти все умолчав естественно об припрятанных сокровищах и об провокационном нападении на пиратский поселок. Была причем не малая что остальные матросы, не смотря на все клятвы, проболтаются. По этому Вероника запретила увольнительные на берег.
Но разве удержишь изглодавших людей. На корабле вспыхнуло подобие бунта и пришлось даже применить насилие, чтобы удержать отчаянных матросов.
В конце концов, пришли к компромиссу. Одновременно пускать на берега, не более одной пятой команды, а также не напиваться до поросячьего визгу. Последнее правило впрочем, соблюдалось чисто формально, как только бывшие рабы добрались до берега пошла пьянка и гульба. Погулял на бережку и Грин, вполне прилично одетый, климат здесь чуть прохладнее чем на флибустьерских островах, посетил несколько заведений. По не писаным правилам корабельный юнга, это реальный мужчина, который имеет полное право, пить, курить, если есть деньги дорогой табак и спать с женщиной. Правда вместо сигарет более популярной и дешевой была "дурь", травка из аэлоя, это покруче земной конопли. Любопытный дворовый мальчишка как всегда успел попробовать этой гадости продавшейся вполне легально. Более тяжелые наркотики кукуран, фенебут, героин, ЛСД, были формально запрещены, но поскольку полицейские продажны, реализовывались почти открыто. Грин, однако, знал, к чему приводит прием вовнутрь сильно действующих препаратов. Как страшно потом ломает наркоманов, как у некоторых выпадают волосы и зубы, другие страшно худеют, напоминая скелеты. Но особенно ужасной была история с применение хирбицида, чудовищного наркотика. Во время хождения по розовым и голубым джунглям дурмана на них напали напоминающие смесь медузы и мокрицы монстры с вулканом из пасти. В результате одни человек сгорел, заживо оставив только черные кости, а другой потерял обе ноги. Выжить ему удалось чудом, в угаре он пырнул ножом полицейского и оказался в тюремной больнице, где после полугодового лечения сумел просветить мозги. Правда, отсидел потом десять лет.
Но зато выжил. Грин после этого стал испытывать стойкую антипатию к сильным наркотикам. Вот, кажется, что он сейчас сидит перед ним и говорит:
-Никогда не пробуй сынок того, что колют, или принимают вовнутрь.
Ну это верно, а то что курят и не вызывает физической зависимости. Соблазн оказался слишком велик, тем более что это законно и можно заказать в ресторане. После четырех затяжек тело стало легче пуха и захотелось смеяться. Мальчик неудержимо хохотал, а подойдя к зеркалу строил рожи сам себе. Затем ему показалось, что он улетает в нирвану, перед ним плясали голые девки. Это было ощущение непреходящего блаженства. Грин не заметил, как оказался, на улице, почти бегом промчался по широким ярко освещенным улицам Бангкока. Затем мальчик оказался в темном грязном квартале, где полно негров и преступников. Вот десяток пьяных накаченных дурью подростков оказалось перед ним.
-Вот идет белый птенчик. Подрежем ему крылышки.
Сверкнуло несколько ножей, толстый дядька принялся разматывать цепь.
-Ну, шкет теперь тебе плохо будет.
Было видно, что им хотелось не столько ограбить, с мальчишки разве много возьмешь, сколько избить или даже убить, получив извращенное удовольствие. Пацаны достали биты.
-Ну, обезьяна отправляйся к праотцам.
Может Грин и был слишком добрым, не позволяя себе отнять кусок хлеба у слабого или у таких бездомных детей как сам, но слабаком и трусом никогда не был и, хотя душа пела безумные песни, тело продолжало ему подчиняться. Первый удар был традиционен для всех дворовых драк, носком блестящего ботинка в пах. Если хорошенько приложиться, то болевой шок и потеря сознания гарантированы. Следующий выпал ладонью в горло, не столь типичен, но эффективен. Одна секунда и два бойца лежат и стонут, на грязном заплеванном асфальте.
-Да он ядовитый! - Произнес толстяк, замахнувшись цепью. Грин отклонился, и применил прием "розетка", точно в глаза, яблоки лопнули, а болевой шок завалил рослого гориллу.
Остальные ребята с криком рванулись в бой. Мальчик воспроизвел вертушку, ударив одного в челюсть, затем подпрыгнул, зарядив второму каблуком в нос, перехватив рукой биту, после ею же и врезал третьему по макушке. Реакция у пьяных парней естественно замедленная. Вырубив троих, Грин взмахнул орудием, ловко парировал удар, затем долбанул по рукам. Подхватив вторую биту, воспроизвел мельнику, как ему показывал инструктор в лагере партизан и врезал по носу. Затем обманный выпад и точное попадание в висок. Еще двое упали. Уцелевшие два фраера выпучили глаза, и заорав.
-Суперспецназ!!! Обратились в бегство.
Грин ринулся за ними вдогонку, он уже почти настиг чернокожего, но с монгольскими чертами подростка, как тонкая игла вонзилась ему в шею. Теряя сознание, он успел подумать. " А все-таки любая дурь - это гадость". Лицо рухнуло в вонючую лужу, но этого он уже не чувствовал.