- Это потому , что из биороботов не могут получиться хорошие солдаты. На войне нужна инициатива и некоторая самостоятельность в мышлении, свобода в поступках. - Философски произнес Рокоссовский.
- Да! Роботы не лучше людей. Должен сказать, в свое время, я скептически отнесся к кибернетикам. Чувствовал потенциальную угрозу человечеству. Отдал из в цепкие руки органов.
Рокоссовский постарался вернуть разговор в прежнее русло:
- Кибернетика, это конечно хорошо, но все же разве это не ошибка, что мы не ударили по Гитлеру в сороковом году?
Сталин ответил:
- Возможно ошибка, но концентрация войск могла спугнуть Гитлера, заставив его отказаться от наступления на Западе. Вообще, в любой момент Британия и Германия, могли заключить мир. Я, именно, этого опасался, но теперь вижу, что заблуждался. Впрочем, в разгроме Франции были и выгоды.
- Какие?
- Многочисленные колонии Франции и Британии могли поднять восстания и попасть в сферу влияния СССР. Откуда уходит капитализм, приходит социализм. Особенно хорошо, если бы захватили континентальную Великобританию. Такие возможности для коммунизма.
Рокоссовский согласился:
- Вероятно! Колонии разгромленных империй могли бы стать нашими союзными республиками. Но вот потом, после разгрома Франции, какие планы. Может взять сорок первый год, когда к границе стали подтягиваться войска.
Сталин отметил:
- До меня доносили сведения, что немцы готовят войну с СССР. Но они были такие противоречивые. В частности, разведка сообщала, что Гитлер победив Англию, обрушится на СССР.
- Было такое!
А попробуй победи Британию, когда она обладает таким большим превосходством на море. Особенно по крупным надводным кораблям. Они потопят любые транспорты Германии. Теоретически, немцы могли добиться превосходства над Британией в авиации, но следовало для этого отмобилизовать военную промышленность.
- Легкомысленно вела себя Германия.
А я нет! В частности, в сороковом году был продлен рабочий день и введена уголовная ответственность за опоздания. Активно практиковались сверхурочные работы. Наращивался выпуск вооружений. Кто мог подставить под сомнение тот факт, что мы готовились. Зная, что схватка с фашизмом неизбежна, мы мобилизовали все, что только могли. Естественно, не объявляя военного положения, но призывая тайно войска.