Свист оборвал воспоминания. Из кармана джинсов выпала ручка, помощник подал ее Ахмеду. Тот, кривясь, бросил взгляд на нее:
- Что ж, очень красиво! - Сказал торговец, посмотрев на нее внимательней, повернул. Потом присвистнул. - Ого! Был один рисунок, стал другой! Что это такое?
Помощник, с полосатыми бусами на бычьей шее, прочертил рукой круг:
- Свят! Свят! Колдовство!
Янка оглянулся и тихо сказал:
- Никакой магии тут нет!
Торговец сделал нетерпеливый жест:
- Подведите его ближе!
Мальчишку грубо поволокли, Янка едва не упал, а шея ныла.
- Так ты говоришь, нет магии.
Мальчик быстро ответил:
- Конечно нет! Это всего лишь искусство наших мастеров.
- Искусство ремесленников?
- Да! О повелитель! - Янка рефлекторно согнулся, уловив движение плетки.
- Ну хорошо! Можешь идти! Мы и так слишком уж задержались. Присоедините его к колоне. На привале я подробно расспрошу мальчишку.
Янку за руки привязали к толстому, грубо обструганному шесту, рядом с ним оказалось примерно полтора десятка мальчишек, ровесников, или чуть старше, или младше его. Пацаны были полуголые, в одних набедренных повязках, худые с торчащими ребрами. Кожа очень смуглая, загорелая на трех солнцах, но негров не было. Выглядели они как арабы, с черными волосами, некоторые, правда, чуть светлее, и больше похожие на кавказцев. В целом, симпатичные ребята, глядя на Янку улыбнулись, и только в взгляде одного из них, мальчик прочитал враждебность. Босые ноги детей были черные, сбитые, мозолистые, видно что они проделали долгий путь. Янка вздрогнул, подумал, каково ему городскому мальчике будет сутками шагать по пыльной, каменистой дороге. Мальчик, стоящий с боку с привязанными руками, был почти черен, но волосы светло-коричневые - шатен. Он поднял свою правую босую ногу, Янка вывернул в ответ левую и приложил ступню к ступне. Таким образом мальчики как бы пожали друг другу руки. Янка отметил, что подошва у него твердая, словно козий рог. Мальчик тихо спросил:
- Я Али, а ты кто?
Свежеиспеченный юный раб ответил чуть громче:
- Я Янка.
Плеть обожгла спину. Мальчик вскрикнул, но прикусил губу, не хотелось позориться перед другими ребятами.
Не разговаривать! - Крикнул надсмотрщик.
Янка машинально поклонился. Вообще, как быстро вырабатываются рабские привычки.