; Его звали Хема- не очень распространенное даже в еврейской среде имя.
На душе у Брума было гадко, предчувствие какой-то беды. Казалось бы, летнее солнышко согревает огород, даря надежду на приличный урожай. Но это не радует. Грозовые раскаты стали намного слышней, чем всю последнюю неделю. Вырвав сорняк, он отбросил его в кучу и разогнулся. " Э-хе-хе" - выдохнул он, и посмотрел на жену, которая вытирала платком крупные капли трудового пота. Их взгляды встретились, он не смог сдержаться, и отвел глаза в сторону. Подошел вплотную, легонько обнял. Яркий луч солнца отразился от слезинки, предательски поползшей по щеке его дорогой Ханы. . Рука, пытающаяся успокоить ее, ощутила частые подрагивания, жена еще раз всхлипнула, утерла глаза и нос, резко отвернулась и поспешила в дом. Машинально поправив занавеску у окна, и, одернув скатерть, присела на неокрашенный табурет, и бессильно уронила руки. На стене висел отрывной календарь, привезенный мужем еще зимой из Могилева. Четверг, двадцать седьмое июня. Самое время подумать, чем кормить семью в ближайшие 3 дня. Ведь уже завтра Шабат, работать уже нельзя, даже готовить пищу. Это как раз те традиции, которые наш многострадальный и неприкаянный народ смог пронести через многие века. Две тысячи лет скитаний. Что еще нам предстоит? Почему нас отовсюду гонят? Наверное, из-за своей непохожести и самодостаточности. Мир таков, каким его сотворил Создатель. И мы, им избранный народ должны соблюдать те заповеди, которые он нам оставил. Нам завидуют. Нас ненавидят только потому, что надо на кого-то списывать свои неудачи и никчемность.
Во двор ворвались мальчишки, игравшие на улице около их калитки
Дядя Хема, немцы!- от этих слов у него похолодело в груди и заныло под лопаткой. Он опустился на лавочку, стоявшую под окошком во дворе, подозвал сына и дочь., провел пальцем по щеке каждого из них, наслаждаясь детской мягкостью чумазых щек детей Их городок Глуск располагался в белорусском Полесье - Могилевской области и на семьдесят процентов состоял из евреев, которые не теряли надежд на лучшую жизнь.. Похоже, что в этих людях была уже генетически заложена способность к выживанию в дюбой враждебной среде, ведь веками земля, на которой они жили, переходила от одной страны к другой -Россия, немцы, литовцы, поляки... Чего они еще не испробовали? Многие в их местечке говорили на идиш - языке ашкеназских (европейских) евреев., который принято считать баварским диалектом немецкого языка Прибежавшие мальчишки рассказали, что на соседней улице приехавшие немцы забавы ради полоснули автоматной очередью по кустам, в которых прятались ребятишки. Под раздачу попал Арон, двенадцатилетний сын Лазаря- булочника. В воздухе витал запах гари, где-то на окраине орали испуганные женщины. Пришла Беда. В тот же день был установлен новый порядок - всем евреям носить желтые шестиконечные звезды. По всему городку начались издевательства и расстрелы. и Вот уже наступил ноябрь, закончились дожди, по ночам уже бывали заморозки. К вечеру Хема сказал: Пора! И жена начала собирать детей. каждый взял по небольшому узелку, и они вышли из дома. Они прошли три дома и, открыв такую же скрипучую, как и их родная калитку соседей по улице. Хема даже не стучал в дверь, их уже ждали. .Телега , наполовину загруженная сеном , была уже запряжена и готова к поездке. По предварительной договоренности, Хема посадил на телегу свою Хану и детей, затем вместе со Степаном набросали телегу сеном доверху. И вот так, зарытых в сено еврейских соседей вывезла из городка русская соседская семья. , Рисковавшая своей жизнью не меньше беглецов. Они покидали Глуск , они уходили. В неизвестность.
Через полтора часа семья вошла в лес, и, если бы это происходило днем, то можно было подумать, что они идут за грибами. По одному ему известным приметам они дошли до поваленного дерева, под корнями которого была вырыта землянка. Хана извинилась перед мужем за тяжкие подозрения, которыми она мучилась последний месяц, замечая, что он стал приходить домой очень поздно. В землянке пахло прелой осенней листвой, грибами и хвоей, выложенной на земле . Каждый из них прижал к себе ребенка, пытаясь своим телом согреть его. Вернувшись домой рано утром, Хема узнал, что второго декабря приехавшая зондеркоманда, при помощи местных полицаев, собрала всех евреев на центральной площади, погрузила в машины и расстреляла в карьере на Мыслотяской горе, рядом с местечком. Спастись удалось немногим. Этот сценарий был отработан на многих и многих местечках. За сорок первый и сорок второй год было уничтожено больше двухсот таких же гетто на оккупированной территории. Так они решали в Белоруссии "еврейский вопрос" - город за городом, местечко за местечком, - более восьмиста тысяч человеческих душ. Уму непостижимо!
Именно в ту ночь в лесу.. обняв четырехлетнего сына., он обратился к Создателю за помощью. и пообещал ему, что всю оставшуюся жизнь будет верующим, если его семья уцелеет.
Зиму они пережили. Пускай кто-нибудь в мирное время попробует просто переночевать в землянке в глухом лесу зимой. Зима тогда, в сорок первом, была очень суровой.. Город оставался полупустым., но страшно было не только в лесу, но и в городе, где он работал стекольщиком, чтобы заработать на пропитание семье, и ежедневно могла закончиться не только его жизнь, но и его детей - есть-то им тогда было бы нечего. После освобождения Глуска Брум влился в ряды Красной армии и достойно воевал до победы. Его иногда бойцы спрашивали, Когда же кончится война? Он всегда отвечал- Когда Хема будет в Берлине.
Так и получилось. ОН там был!
Спустя сорок лет я был у них в Глуске. Находиться рядом с ним и не смеяться было невозможно. Комичный образ всеобщего любимца и балагура остался на всю жизнь. Через пару лет, приехав к ним на недельку, мы нашли дядю Хему в больнице со сломанной ногой- В свои восемьдесят с лишним лет он умудрился неудачно упасть с велосипеда.
Чтоб Вам всем хватило здоровья после восьмидесяти лет иметь возможность и желание кататься на велосипеде!
Казалось бы, сколько еще горя нужно хлебнуть этой семье?
В семидесятых годах ему прислал письмо брат, живший в сытой и спокойной Америке.
В очередном письме брату дядя Хема рассказал. что у них все нормально, дети и внуки живут хорошо, каждый вечер они ходят к соседям смотреть телевизор. Через пару месяцев ему доставили новый телевизор- от брата.
Они так и продолжали жить в Глуске на своей Социалистической улице. Хема потерял свою Жену, Хану, ради которой он и спасал тогда семью.. Дети давно выросли, Брум повторно женился ( на знакомой Рахили), дети обзавелись своими семьями, сын стал врачом, появились внуки, но......
Наступил восемьдесят шестой год и Чернобыльская трагедия... Глуску опять не повезло - невидимый убийца, радиация. стала собирать свой скорбный урожай. Надо опять бежать, но куда? Лес уже не спасет - надо менять место жительства. И было принято решение, как неоднократно принимали решение эти люди - во имя детей и внуков- Надо ехать. на землю предков. Решение далось непросто.... Надо было видеть лица этих стариков, умудренных опытом жизни хлебнувших полную чашу горя, когда дядя Хема перебирал в коробочке свои ордена и медали, а на дне лежала выданная немцами еще в Глуске желтая шестиконечная Звезда Давида. Он воспринимал ее не только как скорбную память, но и как орден от Создателя за спасение семьи, а может быть и как напоминание о дальнейшем пути... Когда его спрашивали о слишком жарком климате Израиля, он передергивал плечами и говорил : "Лучше уж жара, чем...."Пусть земля им будет пухом. Вечная им память.
Год назад мне подарили талисман в виде шестиконечной звезды. Теперь я иногда, зажимаю его в руке, и мысленно обращаясь к Создателю, прошу его помочь мне преодолеть тяжелую болезнь во имя тех, кого он не смог уберечь в прошлые годы. Я на это надеюсь. Вроде Помогает.
Теперь уже где-то на Святой земле нашли упокоение и Хема и Рахиль. Уже подрастает правнучка Хана, названная в честь прабабушки. Уж у нее судьба должна сложиться счастливее.. Пусть будет счастлива вопреки всему.