Джезебел : другие произведения.

Некромантка. Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
  • Аннотация:
    По просьбам читателей, главы по-отдельности

   С благодарностью:
   сиятельной Аэлирэнн и благородному Мельхиору за пророчество и Древний язык,
   несравненной Тери за исправление самых обидных ошибок
  
  

Khroi ta ike gortoli lhassat thessh, tiret aere ael hrossol.
Hairie kart ohort kaas. To thift'ohomai inkourh y-merhol tairkhat.
Htari iko kaas. Haftar vargas-no santri greiha-ko assani ohait.
Aere tukorpha hmerssh ssalhaggretaer thessh, aersi llak htratirat ta kaimao hoilhakhaitir.

Легенда Древних. Источник неизвестен.

В эпоху, когда пять душ мира уйдут, судьба явит свою ставленницу.
Она будет ключом и замком к силе. Но осторожней: слепые не увидят её.
В одном сольются двое. Враги не дадут шанса.
Воссоединившись со своим началом - она исполнит веление.

Перевод легенды, выполненный Алиаррой из храма Луны. Архив храма.

Рождение силы произойдёт, когда боги оставят мир.
Она откроет двери, но не пройдёт их. Недостойные пропустят явление её.
Жизнь станет смертью, но не принесёт её в мир.
Взойдя наверх, она обретёт могущество. Исполнится, что суждено.

Перевод легенды, выполненный Высшим Лаэртом. Архив школы Высших

  
  
  
  
   Глава 1. В ожидании Смерти
   Холодное белое сияние сулило покой. Вязкая тишина нежно обнимала за плечи, острый запах ледяных цветов пушистым одеялом укутывал слабое сознание. Лепестки вишни под ногами были холодны и тверды как лёд, и так же острыми гранями ранили босые ступни.
   Странная боль пульсировала в теле, неприятно ныли сбитые в кровь костяшки пальцев. Она попыталась сжать кулаки и таким образом унять боль, но острые когти вспороли полупрозрачную кожу ладоней. Тёмная кровь нарушила безупречную белизну странного мира.
   Девушка упала на колени, прижимая окровавленные ладони к белым лепесткам. Она не хотела оставаться в этом страшном месте, но уйти сама была не в силах.
   Несуществующий ветер разметал тёмные волосы девушки. Странный холодный мир всеми силами старался избавиться от слишком яркой для него гостьи. Но она не сдавалась, после каждого падения поднималась снова и устало брела вперёд, не зная ни цели, ни направления. Усталым взглядом окидывая бесконечность белого пространства, она пыталась найти кого-то... кого-то... родного и дорогого... Но напрасно.
   Девушка плакала, но слёзы становились холодным огнём и только приносили очередную боль.
   Белая смерть не желала отпускать свою жертву.
  
   Старшая наставница жриц, кошкоглазая Стейл, раздражённо колотила в дверь кельи одной из послушниц.
   - Эй, Гелла! Вставай, соня! Все только тебя ждут!
   С большим удовольствием наставница ворвалась бы в комнатку и вытащила бы наглую девчонку из-под одеяла за уши, но правила запрещали жрицам заходить в чужую келью без приглашения. Глупый неписанный закон, оставшийся ещё со времён Древних, уже давно себя не оправдывал, но даже верховная жрица Сиэра была не в праве отменить вековую традицию.
   Из запертой кельи не раздавалось ни звука. Стейл скороговоркой попросила юную богиню простить грех сквернословия, а затем затейливо выругалась на языке Древних.
   - Гелла! - рявкнула разозлённая наставница, пиная дверь. - Если сейчас же не встанешь, будешь объясняться с верховной жрицей!
   Ещё раз, для острастки, пнув хлипкую дверь, Стейл посчитала свой долг выполненным и отправилась будить остальных послушниц. Впрочем, шум, поднятый наставницей, был достаточно громким, чтобы поднять с постелей большинство девочек. Заспанные послушницы нехотя выползали из своих комнат и мрачно косились на дверь их будущей сестры по вере, Геллы. Все они знали, что если одна из них провинится в чём-либо, то накажут всех. Таким нехитрым образом жрицы пытались привить воспитанницам чувство ответственности.
  
   Гелла тихо сидела на кровати, завернувшись в одеяло и боясь пошевелиться. Послушница вздрагивала от любого шороха, затравленно оглядываясь на хлипкую, ненадёжную дверь. Она со страхом прислушивалась к шагам в коридоре, опасаясь, что кто-нибудь из послушниц может войти к ней и увидеть её спросонья. Дурные сны накладывали на неё свой след, который было очень трудно скрыть. Гелла не знала и боялась узнать, что с ней сделают, когда поймут, во что она превращается.
   Когда шаги за тонкой дверью стихли, девушка скатилась с жёсткого лежака и бросилась к зеркалу, тайком пронесённому в комнату и скрытому за тёмной занавесью.
   Из глубин зазеркалья на девушку глянуло жуткое существо: кожа неприятного желтовато-серого цвета, впалые щёки, болезненно красные глаза с ненормально расширенным зрачком, почти полностью закрывающим радужку. На лбу кожа неприятно покраснела и воспалилась. Поначалу девушка списывала это на юношеские прыщи, но со временем воспаление начало кровоточить, и Гелле пришлось отпустить длинную чёлку. Пепельно-русые волосы за ночь посветлели ещё чуть-чуть, почти незаметно, но Гелла уже привыкла замечать подобные незначительные перемены. Не ужасаться своему отражению она научилась ещё несколько лет назад.
   Уныло вздохнув и показав язык отражению, послушница принялась приводить себя в порядок. Времени у неё было мало - если она опоздает на молитву, ей предстоит долгий и неприятный разговор с верховной жрицей. Гелла до дрожи в коленях боялась этих унылых бесед - ведь Сиэра в любой момент могла догадаться, что с ней творится что-то опасное.
   Умывшись ледяной водой, девушка принялась выбеливать своё лицо рисовой мукой, украдкой стащенной на кухне. Жирным угольком обведя светлые серовато-голубые глаза, Гелла требовательно уставилась в зеркало - лучше не стало. Теперь она напоминала не чуждого этому миру монстра, а всего лишь простого покойника или приверженца тёмного культа. За это её тоже отругают, но несильно, зато эта боевая раскраска скрывает её изменившееся лицо.
   Завязав длинные волосы в неаккуратный узел, девушка быстро натянула серое платье послушницы, чистое, но довольно сильно измятое. Серебряный поясок пообтрепался и потускнел, но девушке уже не было до него дела. Раньше она гордилась этим знаком милости Лунной богини. Раньше...
   Пока не пришли страшные сны - наследие её прежней жизни.
   Гелла до крови прикусила губы, чтобы не расплакаться и не испортить "макияж".
   Она старалась не вспоминать о прошлом, когда была счастлива. Тогда у неё был добрый старший брат и подруга-наставница. Тогда у неё была чистая лунная сила, а Сиэра обещала, что она станет великой жрицей. А ещё у неё были подруги. Не так, чтобы самые-самые лучшие и верные, но подруги.
   Теперь же от всего остались только истрепанный серебряный поясок, звание "отмеченной Лунной богиней" и завистливые, злые взгляды тех, кого она называла подругами.
  
   В молельный зал она проскользнула перед самым началом утреннего служения. Наставница Стейл одарила девушку яростным взглядом, обещая разобраться с ней позже, но прерывать речь верховной жрицы не стала.
   Мягкий голос старой женщины раздавался под сводами погружённого в приятный полумрак зала. Ничего нового она не говорила - стандартное напутствие никогда не менялось, послушница могла припомнить только пару раз, когда верховная жрица отменила и своё благословение, и всеобщее моление. В первый раз привычная служба была заменена торжественным всеобщим молением, когда сила Луны наконец-то персонифицировалась в Лунной деве, ставшей верховной богиней; в другой раз - когда пятеро Хранителей ушли из их мира
   Гелла опустила глаза и незаметно проскользнула на своё место. На неё никто не обратил внимания, всё было как всегда, и девушка была благодарна высшим силам за это. Она уже успела усвоить: лучше - когда всё просто и понятно, когда всё происходит "как всегда", а ты стараешься быть "как все". А когда что-то выбивается из этой схемы, обязательно случается неприятность. Поэтому всякие перемены пугали девушку, и она всегда старалась не выделяться среди остальных ни мыслями, ни поступками.
   Яркие детские мечты о великих свершениях и славных подвигах, о верных друзьях и великой любви бесследно ушли вдаль, наверное, вслед за братом и наставницей. Гелла никогда не тосковала о них, зная, что они больше, чем живы, и меньше, чем мертвы. Но в душе её поселилась саднящая боль о несбывшихся мечтах и вечном одиночестве: однажды прикоснувшаяся к божеству уже не может полностью вернуться к житейским делам.
   Когда верховная завершила свою речь, все послушницы затянули унылую песню-гимн, тихую, мелодичную и очень красивую, но уже наскучившую всем без исключения: и послушницам, и жрицам, да и, пожалуй, самому божеству. Гелла пела машинально, не задумываясь вплетала свой голос в пение своих будущих сестёр, но её мысли витали далеко от сумрачного зала.
   Скоро она станет совершеннолетней - всё-таки её пятнадцатый сезон заканчивается, а значит, вскоре она должна будет или стать жрицей, или покинуть храм. Но последнее можно было осуществить лишь вперёд ногами - жрицы никогда не отпускали тех, кто знал их секреты. Как ни не хотелось Гелле умирать, она отдавала себе отчёт, что не сможет стать жрицей: чистая лунная сила перестала ей подчиняться ещё в детстве. Вместо мягкой и по-матерински тёплой силы Лунной девы на зов девушки приходила энергия иная: холодная, жестокая и пугающая. Пока ей удавалось скрывать это, на общих занятиях маскируя эхо тёмной силы, но так не может продолжаться вечно, и девушка с болезненным нетерпением ожидала момента, когда наставницы поймут, что она использует энергию смерти. Послушница уже смертельно устала скрываться, притворяться и бояться, несколько раз она чуть было не решилась пойти и самой признаться верховной жрице, но инстинкт самосохранения заставлял её молчать.
   "Ничего, - мрачно утешала себя Гелла. - Осталось немного. Когда меня будут посвящать в жрицы, сила Лунной девы сама уничтожит меня. И можно будет больше не опасаться разоблачения".
   И в этой пессимистичной мысли она находила утешение.
  
   Сиэра молча слушала ровное правильное пение своих девочек. Слушала - и не понимала, почему старая прекрасная песня звучит устало и тускло. Верховная печально внимала звукам, пытаясь понять, вина ли послушниц в том, что их вера слабеет, или это закономерное явление: за взлётом всегда следует спад?
   Божественная сила уходит, а вместе с ней - и вера. Огромный храм, величественная Цитадель Стихий, начал пустеть. Ожидание воплощения богини оказалось слишком долгим и тяжёлым, не одна сестра отдала свою жизнь, чтобы найти и уберечь ту, что примет высшую силу. И, надо сказать, Луна выбрала не самую лучшую кандидатуру для своего воплощения. Но, едва явившись, Лунная дева самым трусливым образом сбежала от обязанностей в изнанку миров, сманив за собой Хранителей. И теперь сила halhea, лунных жриц, раньше в достатке проникающая в мир, начала иссякать.
   Сиэра нашла в толпе послушниц Геллу. Не сказать, что седовласую верховную обрадовал вид девицы, но внешность послушниц и жриц - исключительно их личное дело. Вон, Стейл, даром, что наставница и, по идее, пример для подражания, постоянно коротко остригает свои шикарные тёмные волосы и яркой краской подводит кошачьи глаза.
   Кротко вздохнув, верховная попыталась выбросить из головы лишние мысли и сосредоточиться на юной послушнице, но в голове словно стоял туман, и всё чаще женщина ловила себя на мысли о том, что старые кости опять болят в холодную погоду.
   Гелла... Надежда и разочарование. Бывшая ученица Селены, ставшей Лунной девой, младшая сестра Аэквэла, Повелителя Вод... На её молитвы Лунная ещё и могла бы откликнуться, на её слёзы ещё могли бы вернуться Хранители, но девушка не плакала. Во всяком случае, на людях.
   А ещё она никогда не молилась. Нет, она пела гимны, твердила положенные воззвания к богине, но при этом послушница словно желала, чтобы её не услышали. Она обращалась за силой не к Луне, а к её тёмной противоположности, будто бы не зная, какое наказание за этим может последовать.
   Сиэра поправила сложную причёску и тихо обратилась к стоящей рядом с ней Стейл:
   - После завтрака пришли ко мне Геллу.
   Наставница вскинула на верховную свои нечеловеческие золотисто-зелёные глаза. Полные губы тронула вежливая улыбка.
   - При всём моём уважении, госпожа, у девочек должны быть занятия...
   - Объединение молитвы и колдовства?
   - Да. И я считаю, что послушнице Гелле они необходимы. Девочка показывает очень плохие результаты, хотя при её потенциале...
   - Вот именно поэтому и пришли её ко мне.
   Наставница смиренно кивнула, пряча блеснувшую в глазах боль: какими бы вздорными или ленивыми не были послушницы, Стейл к каждой из них относилась, как к родной сестре, и переживала о судьбе каждой из них. Ей не хотелось думать, чем может закончиться разговор суровой наставницы со странной послушницей, если та не оправдает надежд старой женщины.
  
   Торжественное песнопение закончилось, девочки встали со своих мест и, тихо переговариваясь, отправились в трапезную. Мрачное очарование молельного зала оказалось нарушено детской безмятежной болтовнёй и смехом - девочки привычно обсуждали все мелочи скучной храмовой жизни, если не находя сплетни, то придумывая их.
   Стейл отыскала взглядом одинокую фигуру в мятом сером платье с серебряным пояском и знаком велела Гелле приблизиться. Девушка тонко вздрогнула и, когда все послушницы вышли, медленно и неловко двинулась к жрицам.
   - Вы звали меня, госпожа наставница? - очень тихо произнесла Гелла. Её тонкий и слабый голос дрожал от страха, девушка не смела поднять взгляд на жриц.
   Худая рука верховной вцепилась в подбородок девушки, вынуждая её поднять голову. Гелла вздрогнула от прикосновения к её лицу сухих жёстких пальцев, похожих на паучьи лапки, и попыталась осторожно вывернуться, но старая женщина держала на удивление крепко. Столкнувшись с холодным испытующим взглядом Сиэры, послушница с трудом сдержала слабый вскрик - взгляд водянистых старческих глаз оказался слишком острым, почти как скальпель, препарирующий душу. Во рту девушки пересохло, она с трудом сглотнула, чувствуя, как отнимается от страха язык.
   Конечно же, она ждала разоблачения, но почему-то представляла его себе совсем не так. Девушка думала, что её будут обвинять в чём-то, проклинать как отступницу, клеймить позором... Но верховная жрица просто смотрела в её душу, словно заставляла её саму для себя вынести приговор: в храме Лунной богини ей, призвавшей тёмную часть дара, нет места...
   Дикий необузданный страх придал Гелле силы, и она сумела вывернуться из рук Сиэры. Старуха чуть склонила голову, словно пыталась изменить угол зрения.
   - Ты боишься, - спокойно констатировала она. - Чего же?
   Девушка осторожно сделала шаг назад, опасаясь поверить, что её разоблачение снова откладывается. И она не знала, радоваться этому или нет.
   - Через десять дней ты станешь совершеннолетней, - резкий голос Стейл разорвал напряжённую тишину. - Но чтобы получить знак жрицы, ты должна приложить определённые усилия. Твои молитвы тихи, как твой голос, и богиня не слышит их!
   - Моя воля слаба, как и моё тело, богиня не снисходит до ответа на мои мольбы, - пробормотала девушка под испытующим взглядом кошачьих глаз.
   Верховная горько усмехнулась, но тут же заставила себя принять прежнее безмятежное выражение лица. Богиня больше не отвечала ни на чьи молитвы, казалось, лунная сила навсегда ушла из этого мира. А значит, подходила к концу и женская магия halhea.
   Был только один выход - вернуть божество обратно, в этот грешный мир. Но разве живущие ныне способны проникать в изнанку миров? Оставалось только не отпускать последнюю ниточку, связывающую два мира - божественный и материальный. Сиэра ещё слишком хорошо помнила Хранительницу звёзд, Селену, и сомневалась, что та так легко забудет о своей названной сестре. Конечно, она была мерзавкой и преступницей, но некоторые вещи ставила превыше всего в мире. И родство, как кровное, так и духовное, было в их числе.
   - Скажи, - медленно произнесла Сиэра, тщательно взвешивая каждое слово, - тебе в последнее время не снилось что-то... странное? Похожее на чужие воспоминания? Или, быть может, эмоции других людей, связанные с тобой?
   Послушнице понадобилось всё её самообладание, чтобы отрицательно покачать головой, а не броситься бежать прочь. Что-то подобное ей действительно снилось - но запоминала она только гнетущий страх и всеподавляющее чувство растущей опасности. Чёткий образ был только один: клепсидра, заполненная тёмной вязкой кровью. Густые капли отсчитывали оставшиеся дни, и в последнем сне жидкости в сосуде почти не осталось - время Геллы стремительно истекало.
   - Может быть, ты в последнее время плохо себя чувствуешь? - вкрадчиво осведомилась Стейл.
   - Разве госпоже наставнице неизвестно, что здоровье моё слабо?
   Наставница смутилась и отвела взгляд. Гелла из крепкой и подвижной малышки выросла в худую, нескладную и болезненную девушку, словно в один момент что-то подорвало её физические силы. Боевая чёрно-белая раскраска не улучшала впечатления, и наставница постоянно боролась с искушением отправить девочку на длительное лечение в южные храмы, но верховная считала, что в этом нет нужды.
   - Насколько хорошо ты знаешь историю?
   Вопрос Сиэры оказался полной неожиданностью не только для послушницы, но и для наставницы. Но если кошкоглазая Стейл ограничилась слегка приподнятыми бровями, то Гелла от удивления чуть приоткрыла рот.
   - Н-н-нормально, - чуть заикаясь, ответила девушка, когда оправилась от удивления. При чём тут история мира, если речь идёт о её силе?!
   - История преподносит нам уроки, которые не в силах дать нам ни один учитель. Иди, послушница, на сегодня ты освобождена от занятий. Посвяти своё время Лунной деве.
   Гелла недоверчиво уставилась на верховную жрицу - неужели её отпустят так легко? Пробормотав положенную благодарность верховной и Лунной, послушница как можно быстрее выскользнула из молельного зала.
   Чуть прищурившись, Стейл следила, как послушница неловко бежит прочь из зала. Когда та скрылась за дверью, а в коридоре стихло эхо её шагов, наставница повернулась к Сиэре:
   - Думаешь, из неё выйдет прок?
   - Конечно, она слаба, - согласилась верховная, потирая сухонькие руки. - Но у неё нет выбора. Или она примет то, на что обрекла её Селена, или... умрёт.
  
   Голова кружилась, сердце бешено колотилось где-то в пересохшем горле, страх сжимал в тисках слабое сердце. Гелла сжала кулачки, пытаясь успокоиться, но её колотил озноб то ли от страха, то ли от радости.
   Десять дней!
   Если она не хочет позорной смерти отступницы, она должна придумать и осуществить "несчастный случай" для себя.
   Всего лишь.
   Послушница присела на лежак и занялась дыхательными упражнениями, чтобы быстрее успокоиться. Когда перед глазами прекратили расплываться тёмные круги, она подошла к зеркалу и долго с неприязнью разглядывала своё отражение.
   Идея самоубийства была сразу забракована из-за своей недоступности: ни ядов, ни верёвки, ни ножа у неё не было, из храма послушниц не выпускали, а лестницы были недостаточно крутыми, чтобы, упав с них, можно было сломать себе шею. Гелла раздражённо скрипнула зубами и тут же скривилась от боли - в последние дни у неё начал меняться прикус, зубы очень остро реагировали на холодное и горячее, и чуть что, сразу же начинали неприятно ныть.
   Послушница осторожно потрогала пальцем щёку и уныло вздохнула. Не может быть, чтобы это происходило только с ней! Наверняка ведь и с другими жрицами случалось что-то подобное! Ведь она совершенно обычная, не может же быть так, чтобы она первой стала так изменяться?
   Может быть, именно это имела в виду верховная, когда спрашивала об истории? Может, она хотела, чтобы послушница сама разобралась с тем, что с ней творится? Ведь на сегодня её освободили совершенно от всего...
   - Чушь какая! - прошипела Гелла в раздражении на саму себя. Если бы верховная что-то заподозрила, то девушка была бы уже заключена в подвалах или, в худшем случае, убита.
   Накинув на плечи тёплый плащ, послушница выбежала из кельи.
   История так история. Сегодняшний день она посвятит летописям.
   Может быть, даже найдёт способ спланировать свою смерть.
  
   Холодный свет, который испускали круглые белые светильники, сегодня был тускловат и имел неприятный ртутный оттенок. Послушница нервно теребила завязки плаща, жалея, что у неё нет больше тёплых вещей - воздух в библиотеке был сухой и холодный, дыхание вырывалось изо рта белесым паром. Книги и свитки лежали на металлических стеллажах, отливающих серебром в псевдо-лунном свете, и Гелла чувствовала себя злокозненной Тенью в Лунных чертогах.
   Тихо скользя между ровными рядами стеллажей, девушка быстро нашла сектор истории. Ближе к ней стояли несколько старых томов в потрёпанных замызганных обложках - по этим книгам изучало историю мира не одно поколение послушниц. Девушка скользнула пальцами по сухим жёстким корешкам и устремилась дальше, пытаясь найти что-то, что сможет прояснить ситуацию, происходящую с ней. Ведь она даже не знала имя силы, к которой обращается, но чувствовала, что, узнав его, поймёт многое.
   Свитки, сложенные в тубу, инкрустированную слоновой костью, оказались пустыми. Гелла нахмурилась, пытаясь понять, как чистые бумаги оказались в библиотеке, да ещё и в дальнем хранилище сектора истории. Бумага казалась на ощупь гладкой, как камень, и была такой же холодной. Послушница со вздохом поставила тубу на место - она знала множество способов скрыть информацию от слишком любопытных людей, но не знала, как можно эту защиту снять.
   Обнаружив, что на большинство книг наложена защита, а содержание оставшейся части или написано на неизвестном языке, или стало нечитаемым от времени, Гелла вернулась в общедоступный сектор. Многие летописи за время своего ученичества она уже успела выучить наизусть, некоторые её никогда не интересовали, и теперь послушница с потерянным видом перебирала старые гримуары, водила ладошкой по шершавой коже обложек и рассматривала гравюры.
   Одна из них привлекла внимание девушки: на троне сидела хрупкая светловолосая девушка, её окружало четверо людей в плащах, в руках каждого светился знак одной из четырёх стихий; над королевой горел знак Луны, символ звёздной силы. Пятеро Хранителей, настоящее этого мира, совсем недавно ставшее прошлым. Гелла ещё застала их существование. Да что сказать, застала! Она была сестрой Хранителя воды и названной сестрой Хранительницы звёзд. Но смертные стали богами и покинули этот мир, а сама Гелла так и не смогла им простить своё одиночество.
   Девушка сморгнула злые слёзы и уже собралась захлопнуть старый фолиант, как её взгляд зацепился за одну из строк летописи:
   "... четыре энергии, сиречь великие Силы: вода, воздух, огонь и вода. Каждая из четырёх Сил выбирала Хранителя, который становился её слугой и господином. Позже, по необходимости, была призвана энергия звёзд, Сила Луны, в рекордные сроки ставшая лидирующей. Её Хранителем всегда была женщина, чаще всего жрица. Приняв в себя суть стихии, люди постепенно утрачивали свою человеческую сущность, то есть теряли способность испытывать какие-либо чувства. Так же изменялся общий ментальный фон, приобретались новые качества характера, появлялись новые формы восприятия..."
   Гелла быстро взглянула на обложку. Позолоченная, украшенная завитушками надпись почти стёрлась, девушка долго вглядывалась в смутные очертания букв, пока не смогла прочесть название: "Лаира из храма Луны. Об Энергиях и Силах".
   Девушка тихо хмыкнула и осторожно опустилась на пол, листая старый фолиант. Многое, конечно, она знала, но...
  
   По легенде, Древние пришли в мир уже после призвания Лунной силы, и они сразу же попытались захватить себе больше свободной энергии. Стихийные сущности им удалось подчинить меньше, чем за десятилетие, но энергия звёзд была доступная только женщинам, и нескольких мужчин, рискнувших вобрать в себя эту силу, она просто сожгла изнутри.
   Но именно эта сила не давала Древним покоя. Уже не вспомнить, сколько жриц и ведьм погибло от их рук, но даже смерть посвящённых не принесла Древним так желаемые ими знания. Они пытались выведать тайны энергии и обманом, и пытками, но вовсе не сила духа служительниц Луны не позволила им овладеть секретами силы. Мёртвому не объяснишь, что такое жизнь, слепому - как прекрасна радуга. Луна сама берегла свои тайны.
   Постепенно страшные Древние выродились в Высших магов, считающих себя наследниками великой мудрости. Как не раз упоминалось в летописях, Высшие, как и любые мужчины, были самонадеянными, эгоистичными и властолюбивыми людьми. Именно при их "мудром" руководстве одно из самых больших царств развалилось на множество мелких герцогств, погрязших в междоусобице.
   Всё это Гелла знала из общего курса истории, которую им читала наставница Стейл. Но автор этой книги упоминала о некоторых моментах, о которых не говорила ни одна из жриц: умирали только те служительницы Луны, которые открыто шли против воли храма.
   Послушница мотнула головой, отказываясь поверить в это, и снова перечитала строку, даже провела по ней пальцем, словно это могло помочь понять истину.
   Девушка отказывалась верить в эти слова, ведь храм всегда оберегает лунных жриц! И жрицы никогда не способны пойти против воли верховной...
   "... Среди убитых ведьм, кроме жриц Луны, так же присутствовали и небезызвестные sefel. С ними обращались наиболее жестоко, и если светлая жрица ещё могла надеяться на лёгкую смерть, то sefel всегда использовались Древними как сырьё для ритуалов..."
   Sefel? Послушница впервые слышала это слово. Может, какое из ругательных? Даже наставницы порой вспоминали язык Древних, когда не могли чего-то добиться...
   Гелла нахмурилась и углубилась в чтение, уже целенаправленно ища все упоминания этого термина. Она даже заглянула в заметки и комментарии к труду Лаиры, но наткнулась только на отсылку к более раннему источнику.
   - Эй, есть кто живой?!
   Звонкий голос разрушил спокойное величие хранилища знаний. Вспугнутая послушница сначала сжалась по въевшейся в плоть и кровь привычке, а уже потом сообразила, что в библиотеку заглянула такая же послушница, как и она.
   - Танита? - удивлённо отозвалась Гелла, поднимаясь с пола и с неудовольствием отметив, что она отсидела ноги. - Что случилось?
   - Ты не знаешь? - И без того большие глаза золотоволосой послушницы стали в половину лица. Она порывисто подбежала к девушке и попыталась схватить её за руку. Гелла быстро вцепилась в книгу, не желая, чтобы кто-то её касался, так что Таните оставалось только бурно жестикулировать:
   - Представляешь, к нам приехала делегация от Высших! Один маг и трое его учеников! - Тут очаровательное личико блондинки исказилось от гнева, серые глаза потемнели и стали напоминать предгрозовое небо. Голос девушки поднялся до пронзительного визга, и Гелла с трудом подавила желание заткнуть уши. - Мало того, что они без позволения приблизились к нашему храму, так они и осмелились войти в него, осквернив святилище богини!
   - Что же это за богиня такая, что её храм можно так легко осквернить? - пробормотала себе под нос послушница, размышляя, как побыстрее избавиться от Таниты.
   - Что ты сказала? - От неожиданности блондинка прервала свой возмущённый визг и её голос снова стал мягким и мелодичным.
   Гелла вымученно улыбнулась.
   - Ничего, тебе послышалось!
   Танита смерила будущую сестру по вере недоверчивым взглядом, но дальше расспрашивать не стала. Она снова открыла рот, чтобы продолжить возмущаться, но передумала и задорно спросила:
   - Пойдёшь на них смотреть?
   - З-з-зачем?!
   - Это же Высший!!!
   По лицу Таниты было видно, что она считает существование магов (если не всех мужчин) настоящим чудом.
   - И что? Маги такие же люди, у них нет ни крыльев, ни чешуи... Так чего на них пялиться?
   Послушница придала очаровательному личику неприятное властное выражение и заявила:
   - Верховная велела всем собраться в главном зале!
   - Ко мне это не относится! - раздражённо окрысилась Гелла, не зная, как побыстрее спровадить настырную послушницу. Ей хотелось погрузиться в чтение, а не собачиться с блондинкой, но та, как назло, не собиралась уходить.
   - Если не веришь, можешь спросить у Сиэры - она меня освободила сегодня!
   - Ну и спрошу! - Злобненько прищурилась Танита и вылетела из зала.
   Проводив её взглядом, Гелла задумчиво провела пальцем по корешку книги. Как раз перед появлением Таниты послушница наткнулась на смутный намёк на то, что есть ещё шестая сила, помимо стихий и Луны. Но вместо пояснения стоит лишь скромное примечание "смотри книгу Крейи".
   Девушка нахмурилась и снова принялась листать фолиант. Странное имя для жрицы, больше похоже на имя Древних, но их женщины никогда не обучались грамоте.
   Шум за дверями нарастал, мешая сосредоточиться. Да что же такого в этих магах, что все жрицы и послушницы побежали на них смотреть?! Да и что могло понадобиться магам в храме?
   "Жрицы не вступались за неугодных, и те умирали под ножами Древних". Прочитанная фраза всплыла очень вовремя. Девушку прошиб холодный пот, она вся сжалась, замерла, как мышь под веником. Неужели её всё-таки отдадут на опыты этим извергам?! Лишь за то, что у неё другой источник силы?! Спаси, о Лунная!
   Девушка сама не поняла, почему она метнулась в глубь зала, к самым дальним стеллажам, куда никто и никогда не заходил. Книги, стоявшие на покрытых пылью полках, выглядели отвратительно: обложка обтрепанная, покрытая странными бурыми и блеклыми пятнами, выглядывающие из-за переплёта листы неприятного жёлтого цвета, кое-где их края покрыты плесенью.
   Девушка замедлила шаг и судорожно огляделась. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось и с хрипом вырвалось из груди. В этом углу почти не было светильников, и сумрак создавал довольно мрачную атмосферу. У покрытой паутиной стены стоял покосившийся стол, на потрескавшемся, покрытом толстым слоем слежавшейся пыли дереве лежала распахнутая на середине книга.
   Гелла осторожно приблизилась к ней, с замиранием сердца прислушиваясь к собственной памяти. Ей всё казалось, что когда-то она здесь была, видела это всё, касалась хрупких страниц этих страшных книг. Может быть, размазанные пятна крови на листах этого гримуара тоже её?
   Да нет, вряд ли. В свою бытность послушницей девушка прочитала большинство книг из открытого доступа, но сюда она точно не забредала. Так почему же всё кажется таким знакомым?
   Подкравшись к столу, Гелла осторожно, с опаской, заглянула в книгу. Её страницы были удивительно белого цвета, пятна крови по краям казались размазанным соком вишни на снегу. Но не это заставило девушку в страхе отпрянуть - страницы были девственно чисты, а по середине красовалась огромная кровавая руна, начертанная уверенной рукой. Она была составленная их мелких точек и отрывистых линий, нанесённых на белоснежный лист с непоколебимой уверенностью. Но не это испугало послушницу.
   Книга лежала на столе уже не один год, её страницы тоже были покрыты пылью, и крови полагалось уже высохнуть и стать бурого цвета, но рисунок казался свежим, словно нанесённым только что - кровь ещё влажно блестела, в воздухе ощущался слабый металлический запах.
   Словно во сне, сама не понимая, что делает, Гелла потянулась к руне.
   - Гелла-а-а!!!
   Противный голос Таниты вызвал у девушки лишь очередную вспышку раздражения, но она уже коснулась страшного рисунка.
   В этот же момент кровь вспыхнула, оставляя на странице выжженный рисунок, перед взором девушки мелькнуло знакомое скорбное лицо, и её накрыла вязкая сухая темнота.
  
   Храм Луны производил странное впечатление: массивное здание, словно вросшее в землю, было украшено изящной лепниной, внешние арки и барельефы сглаживали неприятное восприятие.
   Главные врата были инкрустированы белым и тёмным камнем, изящные фрески над створками изображали основные фазы луны. Мелкими острыми бриллиантами были выложены основные созвездия. Легендарные врата Луны охраняли храм от скверны и врагов, пройти сквозь них, не получив позволения верховной жрицы, было не возможно. То, что у магов это позволение было, не внушало им особого энтузиазма.
   Ален уважительно присвистнул, прикинув примерную стоимость украшения врат. Поначалу он даже удивился, что фреску ещё не растащили любители легко и быстро заработать, а потом уже вспомнил, что у жриц начнёт воровать только самоубийца.
   Хорошее настроение юноши никто не разделял: ни его друзья, ни его Мастер. Никому из них не хотелось отправляться в логово ведьм, но Совет выбрал именно Ареса, и тому ничего не оставалось, как склонить голову и отправиться в путь, прихватив с собою учеников.
   Теперь все они медлили, не желая входить в храм, переполненный враждебно настроенными жрицами.
   - И что мы у этих восторженных дур забыли? - уныло бурчал себе под нос Корнелий. На ответ он не надеялся, но чувствовал, что его спутники думают так же. Арес печально вздохнул и отвесил парню лёгкий подзатыльник.
   - Следи за речью, - голос Мастера как всегда был спокоен и безмятежен, бархатистые, отеческие интонации никуда не исчезли. - Эти дамы весьма обидчивые особы.
   - Угу, - проворчал лопоухий блондин. В его тусклых серых глазах постоянно читалось недовольство этим миром и его обитателями, постоянное кислое выражение лица делало и так не очень симпатичного парня на редкость отталкивающим. Неисправимый пессимист, на фоне Алена и Рея, жизнерадостных братьев-близнецов, он казался мрачной ошибкой природы.
   - Вот принесут они нас в жертву своей богине за ненароком сказанное слово... - кисло гундосил себе под нос Корнелий.
   Рей подмигнул братцу и легонько пихнул пессимистичного друга:
   - Ой, смотри, будешь каркать, буду звать Кар-кар-карнелием!
   Толстяк насупился, но промолчал - ругаться с близнецами было бесполезно. Арес устало вздохнул, оглядываясь на своих учеников. Черноволосые и черноглазые близнецы напоминали двух аггелов* огненного мира, а характером и любовью ко всяческого рода пакостям могли и переплюнуть оных.
   Если бы не зашкаливающий уровень дара, близнецов уже давно бы вышвырнули из школы Высших, несмотря на влиятельных родичей в правящем совете южной республики.
   Корнелий полностью терялся на их фоне. Парень был тихим и неконфликтным, не мог дать отпор и от всех бед предпочитал спасаться методом страуса. Но хуже всего было то, что парень был занудлив и завистлив: природа обделила его магической силой, взамен дав удивительный аналитический ум. Из него мог вырасти гениальный маг-теоретик, но Корнелий грезил о славе боевого мага. Он с достойным сожаления упрямством отрабатывал сложнейшие заклинания, всегда сопровождающиеся в той или иной степени тяжёлым ущербом для окружающих.
   Мастер не оставлял надежды направить ученика на путь истинный, но Корнелий замкнулся в своей чёрной зависти, не желая развивать то, что у него выходило лучше прочих. Если бы его однокурсники проявили бы хоть каплю понимания и не кичились бы своей силой у него перед глазами, нарочно стремясь побольнее уязвить самолюбие парня, он бы мог вырасти добродушным и весёлым. Но юные маги неосознанно жестоки, как и любые дети, и пнуть слабого у них почиталось ловкостью и доблестью. А немолодому уже Мастеру оставалось только корить себя за недальновидность.
   (* Аггелы - стихийные существа, демоны и духи, чаще всего средней злобности)
  
   В храмовый двор они вошли в гробовом молчании. На широких ступенях, у стен, под окнами, у вековых деревьев стояли жрицы в парадных чёрно-серебряных одеяниях. В окнах, закрытых дорогими хрустальными пластинами, мелькали серые тени - девочки-послушницы, которым не позволили выйти из храма. Несколько самых старших стояли внизу, рядом с худощавой коротковолосой женщиной в чёрно-красном одеянии наставницы.
   "Мастер, - Ален не решился нарушить торжественную, мрачную тишину и обратился к учителю телепатически, - Вы уверены, что эти жрицы - светлые?"
   Мысленный голос всегда звучал сухо и без эмоций, но Ареса не покидало впечатление, что внешне невозмутимый южанин про себя скептически ухмыляется краешком рта.
   В какой-то степени Ален был прав: светлые жрицы от тёмных цветом одежд не отличались, но у светлых были и честь, и гордость, а тёмные признавали лишь одну ценность - свою жизнь.
   Вперёд вышла старая некрасивая женщина в серебряной тиаре, длинные подвески из лунных бусин слабо покачивались в такт её шагам. Арес взглянул в её сухие бесцветные глаза и поспешил согнуться в учтивом поклоне.
   - Высший маг, - медленно, с расстановкой произнесла старуха, словно пробуя сказанное на вкус. И было видно, что этот вкус ей не очень-то понравился.
   - Почтенная верховная, - вежливо улыбнулся маг, в хищном оскале блеснули мелкие зубы. - Я благодарен вам за несказанную честь ступить на земли храма прекрасной богини...
   Женщина поджала тонкие губы, став ещё неприятней. Колючий взгляд, казалось, насквозь сверлил Мастера.
   - Вознеси благодарность Лунной деве, - Алену показалось, что голос старухи был такой же скрипучий, как и несмазанное колесо у кареты, в которой они тряслись всю дорогу. - Если она не убила тебя сразу, как ты прошёл её вратами, значит, ты был признан достойным.
   Арес снова с фальшивой вежливостью улыбнулся, надеясь, что несдержанные близнецы не сунутся со своим ехидством и не навлекут на себя гнев верховной.
   Старуха властным знаком подозвала к себе одну из жриц, хрупкую и черноволосую, и холодным, не терпящим возражения тоном произнесла:
   - Аллия укажет вам приготовленные покои, - девушка в многослойном чёрном одеянии степенно кивнула, бросая украдкой любопытные взоры на магов. И как ей не жарко в этих тяжелых тряпках?! - Надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами обеденную трапезу, а затем мы обговорим цель вашего пребывания в святилище Лунной.
   Всё это было сказано равнодушным бесцветным голосом, и магам ничего не оставалось, как вежливо склониться перед старухой и отправиться за младшей жрицей.
  
   Наверное, безумный архитектор, проектировавший этот храм, когда-то предполагал, что однажды по пустынным коридорам пройдут извечные враги лунных жриц. И постарался сделать все возможное (да и невозможное большей частью), чтобы идти было как можно неуютней.
   Гулкое, хохочущее эхо далеко разносило звук даже самых тихих шагов, превращая его в зловещий грохот, похожий на поступь неведомого чудовища. Сама жрица при этом передвигалась совершенно бесшумно, даже тяжёлый подол шикарного одеяния не шуршал по полу. Ещё бы, за несколько лет, проведённых в этом храме, можно научиться чему угодно, даже левитации, лишь бы только так не громыхало это паскудное эхо! То-то ходят легенды, что явление жриц заметить невозможно - мало кто услышит их тихую походку!
   Узкие коридоры сменялись огромными залами, стены которых украшали огромные фрески, потемневшие и частично осыпавшиеся от времени. Звонкая пустота неприятно давила на психику, навевая мысли о могильнике, во всём проступали признаки медленно умирания. Наверное, когда-то величественное и прекрасное здание было рассчитано на тысячи людей, но сейчас в нём едва бы набралось две сотни жриц. Вера в Луну умирала, но сами жрицы этому, кажется, не придавали значения.
   Редкие светильники горели безжалостным белым огнём, не дающим тепла, разгоняющим все тени в непосредственной близости, но создающим клочки тьмы за границей освещённого круга.
   Бесконечное чередование тьмы и света не доставляло магам особого удовольствия. Рей пощёлкал пальцами, пытаясь создать сгусток огня, но жрица бросила на него через плечо исполненный ярости взгляд, и юный маг быстро схлопнул уже начавшее разворачиваться заклинание. Парень недовольно затряс ладонью с опалённой кожей, в воздухе неприятно запахло гарью.
   - Маги, - в голосе Аллии угадывалось превосходство. - Вы просто не можете понять сакральный смысл всех знаков и норовите их испоганить своей волшбой! Лунная мудро поступила, обделив вас своей милостью!
   Ученики мрачно переглянулись, но возражать не решились, тем более, что их Мастер хранил отстранённое молчание. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что в провожатые им выделили яростную фанатичку.
   - Ну вот, теперь будет постоянно свои проповеди читать и распинаться о своём совершенстве! - едва слышно пробурчал Корнелий, но у жрицы оказался замечательный слух.
   - Ну что вы... Я верю, что о своём убожестве вы осведомлены и без меня! - Голос девицы источал приторный яд. Близнецы скривились, и Рей резко бросил:
   - Прежде чем оскорблять нас, подумай, а так ли нужны вашей богине "совершенные" жрицы?! Толку-то от вас, как от колибри перьев - ярко, но бесполезно!
   Корнелий сбился с шага и испуганно уставился на друга, Ален не сводил напряжённого взгляда со спины порхающей впереди жрицы. На очередном повороте она бросила мимолетный взгляд за спину и тонко улыбнулась, словно приглашая магов к продолжению пикировки.
   Близнецы переглянулись, их лица осветились одинаковыми мрачными усмешками. Похоже, пребывание в храме будет для них не таким уж и скучным...
  
   Маги не успели полностью оценить предоставленные им покои - едва они успели смыть с себя пыль и сменить прогулочные костюмы, как прозвонил колокол, собирая жриц на обеденную трапезу. Не завтракавшие и не обедавшие со вчерашнего дня мужчины устремились на поиски трапезной. Дело осложнилось тем, что их провожатая уже успела исчезнуть в неизвестном направлении, и путь им приходилось узнавать у встречных жриц и послушниц.
   Но то ли путей было несколько, то ли на голодный желудок мужчины соображали плохо, то ли все бабы сговорились и каждый раз указывали ложное направление, но найти верную дорогу маги так и не смогли. Постепенно у них сложилось твёрдое впечатление, что коридоры произвольно меняют направления, а лестницы перетекают с места на место, чтобы "дорогие гости" заплутали в недрах тёмного храма.
   Пронзительный девчоночий визг разрезал умиротворённую тишину святилища. Эхо умножило вопль, и его источник потонул в своих же отголосках. Маги переглянулись. Крик шёл из пройденного ими коридора, и мужчины сломя голову бросились туда.
   Корнелий, тяжело отдуваясь и переваливаясь, как старый гусь, прибежал последним, и чтобы пробиться к своим, ему пришлось проталкиваться сквозь толпу девиц в серых и чёрных платьях. Впрочем, жрицы сами уступали ему дорогу, смотря в спину неприятными тяжёлыми взглядами, а послушницы шарахались в суеверном страхе.
   У двустворчатых дверей как гранитное изваяние замерла одна из послушниц. Нездоровое бледное лицо выделялось на фоне шикарных тёмных волос. Глаза были широко распахнуты, невидящий взгляд был прикован к чему-то лежащему у ног девушки, рот безобразно искривился в беззвучном крике. Видимо, именно она визжала до этого, теперь же наступил шок от увиденного.
   На полу лежала девушка в сером платье. Золотые волосы разметались по тёмному паркету, на омертвевшем лице застыла маска страха. Корнелий старался смотреть только на когда-то прекрасное лицо, но краем глаза замечал у неё на груди что-то красное.
   - Ей разворотили грудную клетку и вырвали сердце, - тихо произнёс Мастер, безучастно разглядывая труп. - Не хотел бы я встретить того, кто способен совершить подобное голыми руками...
   - Голыми? - недоверчиво переспросил учителя Ален. - Разве такое возможно?
   - Посмотри на края раны: видишь, какие они неровные? Убийца обладает нечеловеческой силой и жестокостью, но используй он какое-либо оружие, рана выглядела бы по-другому. К тому же обрати внимание на рёбра. Они словно вывернуты наружу...
   Остальные слова Мастера потонули в вое какой-то девицы. Коротковолосая жрица с раскосыми зелёными глазами приобняла её за плечи и попыталась успокоить. Она даже не взглянула на стоящих рядом магов, словно они для неё не существовали.
   - Это всё из-за них! - Раздался экзальтированный крик одной из жриц. Красные пятна на щеках, безумно горящие глаза, дрожащие руки. Строгое чёрное платье без вышивки и кружев дополняло образ тёмной вестницы. - Проклятые отродья Древних осквернили храм Лунной девы, и она покарала за это нас! Это из-за них погибла наша сестра!!!
   Рей быстро оглянулся, вглядываясь в лица женщин: испуганные, удивлённые, замкнутые в своей мрачности... ненавидящие.
   Служительницы Луны обступили магов плотным кольцом. Они пока не нападали, просто смотрели, и глаза всех были похожи своей застарелой ненавистью, пульсирующей в зрачках.
   - Это они... они виноваты... виноваты... ВИНОВАТЫ!!!
   Тихий ропот, волной прокатившийся от задних рядов к передним, превратился в яростный крик и смолк так же внезапно, как и возник. Плотное кольцо жриц раздалось в стороны, и к месту трагедии медленно пошла верховная. Лицо старухи было таким же неприятным и безучастным, как и днём, в глазах не отражались никакие чувства.
   Девицы в требовательном молчании уставились на свою предводительницу. Та коротко взглянула на послушницу, обнаружившую смерть подруги, и перевела взгляд на труп.
   Кошкоглазая жрица отстранила одну из воспитанниц и плавно подошла к Сиэре.
  
   - Кто мог это сделать? - Голос наставницы звучал с привычной ленцой сытой кошки, но в глазах замерло странное напряжение - стоит только этой девице узнать имя убийцы, и она сама бросится на него с голыми руками. И вряд ли труп незадачливого преступника будет выглядеть лучше златокудрой жертвы.
   Верховная жрица коснулась напряжённого плеча Стейл. Юная жрица корила себя за смерть воспитанницы, чувствуя свою ответственность за всех девочек-послушниц.
   - Кто бы он ни был, мне не понятны мотивы, - голос Сиэры звучал тихо и устало, хотя лицо осталось всё той же каменной маской. Жрицы, окружившие их, с жадностью прислушивались к разговору, изредка косясь на неподвижно стоящих магов. Судьба наследников Древних сейчас зависела от одного слова старой женщины.
   - Разве это, - Стейл горько кивнула на распластанный труп Таниты, - может быть выгодно хоть кому-то?
   Верховная отрицательно качнула головой. Резкое, почти злое "Нет!" в напряжённой тишине прозвучало щелчком кнута. На одно мгновение бесстрастное лицо старухи исказила гримаса леденящей ярости, но она быстро взяла себя в руки.
   Храм действительно защищал жриц Луны. Но бывало и так, что помощь немного запаздывала.
   - Это не кара Лунной девы, - холодно обратилась верховная к экзальтированно вопившей девице. - Богиня слишком благородна, чтобы мстить так... мелочно. Это дело рук Тени.
   Упавшая за этими словами тишина была пропитана паническим страхом. Даже маги как-то сжались, чувствуя себя особенно беспомощными без своих привычных многослойных щитов.
   - Это из-за магов... - снова заунывно заладила прежняя фанатичка, но её осадили свои же.
   - Призвать Тень может только тёмная жрица.
   Низкий неприятный голос Корнелия набатом прозвучал в звенящем от напряжения воздухе. Близнецы чуть выдвинулись вперёд, готовясь защищать друга от разъярённых кощунственным предположением жриц, но те подавленно молчали.
   - Юноша прав, - печально качнула головой верховная. Она наклонилась и легко подняла безвольное тело погибшей девушки. На искривлённое мукой лицо было неприятно смотреть, она вся казалась уже отошедшей в мир теней, и только шикарные золотые волосы продолжали красиво переливаться в свете белых огней, словно насмехаясь над жизнью и смертью.
   Выглядящая хрупкой и болезненной верховная даже не поморщилась, словно не ощущала веса мёртвого тела. Сейчас никто бы не назвал Сиэру старой и немощной - у волчиц, защищающих свой выводок, нет старости.
   Повернувшись к магам, она с холодной вежливостью произнесла:
   - Надеюсь, господа маги поймут и простят небольшую задержку трапезы. Мы должны воздать долженствующие почести погибшей.
   Животы мужчин запротестовали, но есть вещи, с которыми нельзя спорить, каким бы атеистом ты ни был.
  
   Обед из-за похорон пришлось отложить почти на два часа. Да и сама трапеза получилась безрадостной. То тут, то там, за широкими столами начинались судорожные всхлипывания, переходящие в надрывные рыдания - шок у девушек постепенно проходил, и они только начали осознавать, что потеряли подругу.
   Смотря на плачущих девиц, почти девочек, маги впервые воспринимали своих извечных врагов не как фанатичных стерв, а как глупых и беззащитных детей. Впрочем, такими были отнюдь не все.
   Маленький зал с низкими сводами в пристроенной башне обычно пустовал - из-за больших стрельчатых окон, которые не были застеклены, в помещении было постоянно холодно, сквозняки гуляли по полу, отбивая желания и дальше здесь находиться.
   Но именно сюда пришла после обеденной трапезы верховная жрица.
   Арес тихо прикрыл за собой дверь и скользнул внутрь, не привлекая внимания старой женщины. К тому же она была не одна.
   На полу, у её кресла сидела коротковолосая жрица, одна из тех, что вечно сохраняла спокойствие, но никогда не бывала спокойной. Вот и сейчас, услышав, как маг вошёл в комнату, она опалила его подозрительным взглядом кошачьих зелёных глаз, но тут же забыла про него, слушая тихое пение старухи. Голос у Сиэры оказался удивительно чистым, хотя и слабым, и нежная мелодия дрожала, как огонёк свечки на сквозняке. Мастер замер у стены, ожидая, когда верховная уделит ему внимание.
   Завершив песню, верховная склонила голову и закрыла глаза, словно задремала. Арес недовольно переминался с ноги на ногу - в зале было довольно холодно, но женщины, закутанные в тёмные плащи, не чувствовали сквозняка.
   - Говори, Высший.
   Неожиданно раздавшийся голос старухи вывел мага из задумчивости. Он недовольно покосился на наставницу, но та только одарила его широкой злой улыбкой.
   - Говори, - повторила Сиэра. - Я доверяю своим жрицам.
   - Вам прекрасно известна цель моего пребывания в храме, светлая жрица.
   Голос мага звучал размеренно, почти умиротворённо, он ничем не выдавал охватившее Ареса напряжение.
   - Неужели Высшие бросили свою грызню и таки расшифровали истинное пророчество?! - горько и насмешливо вопросила наставница. Маг бросил на неё недовольный взгляд и ответил, обращаясь к Сиэре:
   - Я должен предупредить, что из библиотеки пропал свиток с нашим переводом...
   - Что??!!
   Мужчина не успел заметить, как две женщины вскочили. Глаза обоих светились ничем не скрываемой яростью.
   - Как вы смогли не сохранить пророчество?! Как вы вообще могли его хранить в общем доступе библиотеки?! - прошипела Стейл, зелёные глаза сверкали звериной яростью.
   - Действительно, как? - спокойно кивнула Сиэра. Её тихий голос пугал больше кошачьего шипения наставницы.
   - Как-как... - под нос пробормотал Высший. - До определённого времени это так называемое пророчество было всего лишь легендой. Когда оно наконец сбылось, и нам пришлось искать Шестую, с ним успели ознакомиться уже все поколения магов. Даже самые младшие на тот момент. Естественно, мы убрали подлинник в спецхран, но нам пришлось оставить копию в общем доступе, чтобы никто не решил, что пророчество истинно. В конце концов, Хранителей с трудом можно назвать богами или душами мира...
   Напоровшись на стальной взгляд верховной, Арес быстро поправился:
   - ... Хранителей Стихий. Хранительница призванной силы всё-таки стала истинной богиней.
   Лица женщин разгладились, из них пропало скрытое напряжение, ставшее очевидным только после своего исчезновения.
   - То есть, кто-то, решивший, что старая сказка стала истиной, умыкнул копию?
   - Хуже, - поморщился маг, демонстративно не смотря в сторону молодой жрицы. Наставница со своей кошачьей манерой поведения раздражала его. - Копия, как и часть нашего архива, сгорела при невыясненных обстоятельствах. Пропал защищённый подлинник.
   Вязкое молчание повисло в воздухе.
   - Значит, - медленно произнесла Сиэра, - появилось новое заинтересованное лицо. Только нам неизвестно, в чём именно оно заинтересованно... На какую из версий пророчества оно собирается сделать ставку?
   Арес хищно прищурился:
   - Стоит ли понимать ваши слова так, что и ваша версия пророчества исчезла?
   Ироничная улыбка искривила тонкие губы старухи.
   - Уже несколько лет как. Практически сразу, как боги покинули наш мир.
   - Тогда-то именно вы и забили тревогу... Но как вы можете решать, какая версия является более правдивой, если у вас нет текста? - Теперь была уже очередь мага иронизировать.
   - У нас есть текст, - фыркнула Стейл. - Как только пропажа была обнаружена, я восстановила пророчество. Слово в слово. Только копия тоже пропала через пару лет, - с какой-то притворной жалостью и понятной только ей насмешкой произнесла жрица, с вызовом глядя в лицо Высшему, - Но к тому времени уже все жрицы и послушницы знали эту легенду наизусть.
   Магу ничего не оставалось, как признать мудрость подхода жриц, но от его внимания не ускользнуло, как предостерегающе Верховная косится на наставницу. Может, юная жрица сказала не всё, что знала? Или... сказала и вовсе заведомую ложь?
   - У кого хранится текст Древних? - резко спросила Сиэра, застав Ареса врасплох.
   Маг удивлённо взглянул на Верховную.
   - Текст утерян. Да и какая от него польза, если от всего языка Древних остались только ругательства и несколько заклинаний, которые уже никто не понимает?
   Жрицы подавленно молчали. Всем было известно, что оба перевода не верны, оттуда и их довольно значительное расхождение. Конечно, некоторые моменты не вызывали сомнений: уход богов и явление тёмной жрицы были одинаково прописаны в обоих документах. Но судьба тёмной была не ясна: жрицы считали, что её дух воплотится в одной их ныне живущих жриц, маги же делали ставку на воскрешение - тёмные всегда следовали путём смерти и вполне могли обмануть её. Так же вынужденные сотрудничать маги и жрицы расходились во мнениях и о предназначении Шестой. Жрицы были уверены, что её необходимо убить, "воссоединить" с её источником. Высшие же собирались даровать ей всю возможную силу этого мира.
   Но как найти Шестую не знал никто из них.
   - Я думаю, сегодняшнее убийство все-таки поможет нам проявить тёмную, - тихо и медленно произнёс Арес, боясь спровоцировать новую вспышку гнева у убитых горем женщин. Но жрицы никак не реагировали на эти слова - хотя их боль была сильна, они не могли не понимать, что Тень могла призвать только тёмная. А значит, она уже вернулась в одной из жриц.
   Осмелевший маг повысил голос:
   - Я хотел бы узнать, какую из версий пророчеств будем пытаться воплотить вперёд? Я бы просил вас предоставить свободу Высшим - убить вашу тёмную вы всегда успеете.
   - У нас в каждом поколении есть хоть одна тёмная, - неожиданно произнесла Стейл. - Только все они неистинные. Это бывшие светлые, отступившие от наших законов. Они теряют своё имя и свою силу, становясь меньше, чем простой человек, - ответила на удивлённый взгляд мага наставница.
   - Но речь идёт об истинной, - качнула головой старуха. - Хорошо, я отдам вам её. Только берегитесь - тёмная душа павшей жрицы потребует много крови. Готовы вы принести ей такую жертву?
   - Готовы, - твёрдо ответил Арес. Этот момент уже рассматривался советом Высших. И маги посчитали, что смерти тысяч людей - ничто по сравнению с возвращением богов и, как следствие, магической силы.
   Сиэра отвернулась, показывая, что разговор окончен - ей ещё предстояло найти воплотившуюся тёмную.
   Маг церемониально поклонился, но, уже подойдя к двери, не удержался и спросил:
   - Почему же вы так легко готовы закрыть глаза на смерть невинных? Ведь именно по этому вы отреклись от своих тёмных сестёр.
   Верховная не ответила. Вместо неё отозвалась Стейл
   - Да потому, - в её бархатном голосе слышалась боль и странная злость, - что мы не сможем убить тёмную. Ведь она была когда-то нашей послушницей. Она была нашей сестрой! - почти крикнула жрица. В зелёных глазах стояли непролитые слёзы. - Ты бы смог принести в жертву своих учеников?! Пусть даже ради магии?!
   Арес содрогнулся и поспешил покинуть зал. Вопрос наставницы так и остался без ответа.
   Смог бы он?
   Наверное, смог.
   Но это было бы предательством.
  
   Очнулась Гелла в своей комнате. Она несколько минут сидела на кровати, обхватив руками колени, и смотрела в одну точку. Мыслей не было, эмоций тоже. Послушница не сразу сообразила, где она находится - слишком пленяющим оказалось отсутствие мыслей.
   Девушка поморщилась и потерла виски. В голове была какая-то муть, невозможно было сосредоточиться на какой-либо мысли, глаза неприятно жгло, словно непролитыми слезами.
   Что с ней?
   Всё тело болело, словно после длительного труда. Мелко дрожали руки, зубы отстукивали ломаный ритм. Гелла поспешила закутаться в одеяло. Почему она только в лёгкой ночной сорочке?
   Ранки на лбу неприятно саднили, и девушка машинально коснулась их. Кожа казалась холодной и липкой, и, отдёрнув руку, Гелла с удивлением взглянула на окровавленные пальцы.
   Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить, что с ней произошло, но память подсовывала только навязчивую строчку из летописи: "sefel всегда использовались Древними как сырьё для ритуалов". Гелла раздражённо помянула Лунную и побрела в маленькую уборную, примыкающую к её комнате: девушке хотелось умыться, она надеялась ледяной водой смыть с себя сухую муть.
   Но тяжёлая бадья была пустой, хотя послушница точно помнила, что её наполняли сегодня утром. Не сдержав раздражения, Гелла пнула медный таз и задумалась, куда она могла вылить воду, а главное, зачем?
   Впрочем, ответ на последний вопрос быстро нашёлся - на натянутой под потолком веревочке висело выстиранное платье послушницы, серебряный поясок свёрнутым лежал рядом. Девушка осторожно потрогала плотную ткань платья - она была холодной, но уже на половину сухой, значит, стирала она давно. И воду, похоже, вылила именно после стирки.
   Гелла вернулась в келью и бросилась на кровать. С чего бы на неё нашло хозяйственное настроение? К тому же девушку не оставляло ощущение, что она забыла что-то очень важное. Нахмурившись, послушница начала восстанавливать в памяти весь сегодняшний день, пытаясь понять, почему же её терзает чувство опасности и... вины?
   Но все усилия девушки пропали напрасно - она ещё помнила библиотеку, диалог с Танитой и будоражащую весть о приезде магов. Дальше память показывала знак Древних* и удалялась на покой. Неужели новости так взволновали послушницу, что она сама не запомнила, что делала?!
   Гелла облизала губы. Маги... проклятые отродья Древних... А ведь они вполне могут стать тем самым "несчастным случаем", который так ей нужен! Всем ведь известно, что Высшие несдержанны, они должны с трудом смирять свою ненависть к жрицам, и если их чуть-чуть подтолкнуть...
   Послушница разве что не замурчала, подражая кошачьей манере наставницы. Если показать им только те черты, которые их больше всего раздражают, если достаточно долго поливать их презрением и занудливо описывать силу Лунной, то есть все шансы нарваться на ответное оскорбление. А из него может вырасти небольшая дуэль магии и веры....
   Гелла прикусила губы, пытаясь подавить в себе отвращение. Чтобы план удался, ей придётся вызвать в себе все самые ненавистные черты характера. Как же её не хотелось бы, чтобы её узнали и запомнили фанатичной гордячкой! Но умирать с позором ей хотелось ещё меньше.
   Девушка опустилась на жёсткую подушку, светлые волосы разметались по серому полотну. Жаль, что реализацию плана придётся отложить на следующее утро - её единственное платье ещё не высохло....
   (* Знак Древних - вообще-то, их много было. Но до настоящего времени дожил лишь один, не очень приличный, что-то типа кукиша).
  
   ...Ночью Гелле снова снилась кровавая клепсидра. Из неё медленно вытекали последние капли.
   В фантасмагории сна проскользнули два странно знакомых лика - прекрасное скорбное лицо девушки и жёстко ухмыляющейся не очень красивой женщины...
  
   Утреннее моление Гелла проспала. И завтрак тоже. А учитывая, что она ещё вроде бы и не ужинала...
   В общем, утром настроение послушницы было не очень хорошим.
   - Ну и где эта наставница со своей побудкой, когда она так нужна?! - раздражённо шипела девушка, натягивая платье и нанося на лицо привычную раскраску. От голода сводило живот, предательски болела голова, словно предупреждая о возможной взбучке. Действительно, ну как так можно спать, что она не услышала привычные утренние вопли Стейл?!
   Времени до того, как её хватится либо наставница, либо верховная, было в обрез, и значит, Гелле нужно было как можно скорее найти магов и вызвать у них ярость к её скромной персоне. Но желудок громко и требовательно урчал, и, выбирая между благородной смертью и смертью на сытый желудок, послушница выбрала последнее. Может быть, если она поторопится, то успеет в стащить из столовой хоть немного еды...
   Выскользнув в коридор, девушка замерла, как громом поражённая.
   В кельях послушниц окон не было, время сна ограничивалось двумя ударами колокола вечером и утром, да воплями наставницы, если утренний звон послушницы "не слышали". Всегда почитавшая себя совой, Гелла, проснувшись в тишине, небезосновательно решила, что проспала всё на свете, даже возвращение Лунной.*
   Но в коридор проникал чистый лунный свет из распахнутых окон, раскрашивая пол в светлые и тёмные полосы.
   Первой была мысль, что она проспала несколько суток кряду, но девушка быстро отбросила её, как заведомо бредовую. Ведь в этом случае её наверняка уже потребовала к себе верховная: где это видано, чтоб послушницу никто не смог разбудить? Наверняка с этой послушницей что-то не так...
   Гелла растеряно потопталась на месте, в замешательстве оглядываясь. Получается, спала она совсем мало, но обернувшись к двери в свою келью, она поняла, что спать больше не хочет. И что она вообще больше не хочет возвращаться в эту убогую тёмную комнатушку. От одной мысли об этом, девушку начало мутить, и она стремительно бросилась прочь от этажа послушниц.
   Опомнилась Гелла только когда попала в абсолютно тёмный коридор, в котором не было окон. Слепо оглянувшись, девушка поняла, что не знает где находится. Вытянув руки вперёд, она побрела по коридору, пока в кромешной тьме не мелькнул белый огонёк светильника. Приободрившись, Гелла бросилась к нему, споткнулась на ровном месте и несколько оставшихся шагов пролетела кувырком.
   Несколько долгих секунд она лежала на полу, затем, обнаружив, что даже серьёзно не ушиблась, вскочила на ноги. Девушка стояла перед светлыми дверями библиотеки, с двух сторон от которых горели зачарованные шары. Гелла поёжилась и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться: библиотека её одновременно и притягивала, и пугала. Решившись, послушница сняла с подставки светильник и толкнула дверь, узкий луч света холодным клинком вспорол тьму в помещении. С трудом придерживая дверь, девушка проскользнула внутрь. Шар в её руке маленькой звёздочкой освещал небольшой круг вокруг неё.
   Приоткрытая, но никем не придерживаемая дверь скрипнула и с громким стуком захлопнулась. Гелла вздрогнула и испуганно обернулась. Убедившись, что никого у неё за спиной нет, она нахмурилась и попыталась хоть как-то совладать со своей паранойей. Ей уже самой надоело бояться всего на свете.
   Сквозь общедоступный сектор Гелла прошла стремительно, не задерживаясь, чтобы взять ту или иную книгу. Некое предчувствие или осознание чего-то странного и страшного вело её в самый старый и забытый сектор библиотеки. В холодном свете зачарованного шара на полу мелькали иногда тёмные, чуть поблескивающие пятна, но послушница не смотрела на них.
   Остановившись напротив стола с лежащей на нём распахнутой книгой, девушка наконец огляделась. Её не покидало смутное ощущение, что она здесь уже была. И не один раз. Но попытки вспомнить, когда и при каких обстоятельствах это было, опять не принесли результата.
   Гелла поставила осветительный шар на стол и принялась с безопасного расстояния изучать книгу. Близоруко щуря глаза, послушница с удивлением рассматривала странно знакомый рисунок, словно выжженный на бумаге. Девушка нервно облизнула губы. Чувство дежавю не покидало её.
   В закрытом холодном помещении библиотеки не могло быть сквозняка, но страницы книги словно в нетерпении шевельнулись, призывая девушку к себе. Гелла осторожно протянула ладонь к жёлтым страницам, но в нерешительности остановилась. Тонкая рука девушки дрожала над страницами, и те шевелились под несуществующим ветром, словно пытались быстрее дотянуться до своей жертвы.
   В юной душе послушницы боролись страх и любопытство. Девушка хмурилась и кусала губы, то опуская ладонь к страницам, то отдёргивая её. Неизвестно, сколько времени она колебалась, но её размышления прервал звонкий и злой голос:
   - И что же ты здесь делаешь, послушница?! Да ещё и посреди ночи?!
   Гелла неловко отшатнулась и ударилась о покосившийся стол. Шар соскользнул со столешницы и, разбившись, потух. Послушница в страхе вглядывалась в ту, что так самоуверенно окликнула её. В душе девушки плескалась странная чёрная злоба, так ей несвойственная, но когда Гелла увидела, кто стоял за её спиной, злость превратилась в иррациональный подсознательный страх.
  
   Договориться с хищной и по-злому весёлой наставницей было тяжело, но только она одна могла провести магов в хранилище знаний храма, его библиотеку, обросшую странными легендами чуть ли не больше, чем скрытные жрицы.
   С молчаливого согласия верховной Высший собирался покопаться в архивах храма за последние двадцать лет. Маг надеялся найти хоть какие-то упоминании о выборе Хранителей стихий, в чьей Цитадели на протяжении многих веков обитали жрицы. Конечно, Хранители редко вели какие-либо летописи, но Арес не оставлял надежды отыскать хоть какое упоминание об этих странных существах.
   Ведь ему надо было найти способ убить их.
   Конечно же, Совет Высших не мог надеяться только на исполнение старой сказки, и хотя Шестую искали и собирались передать ей силу и власть, достойную земной богини, маги пытались найти и запасной вариант. И таким вариантом стало убийство Хранителей. После этого стихийная энергия обрела бы свободу хоть на какое-то время, которое необходимо для рождения новых Хранителей, которых можно воспитать так, как будет удобно Высшим. Сила жриц, конечно, не вернётся, ибо убить богиню никто не сможет. Но какое дело наследникам Древних до своих извечных врагов?!
   Да только Лунная дева увела всех Хранителей за собой в изнанку миров, куда не было доступа обычным смертным, и не собиралась возвращаться.
   Стейл выслушала отредактированную версию задания Совета, но вести магов в библиотеку отказалась, только пообещала, что сама принесёт все манускрипты, в которых упоминаются Хранители. И теперь четвёрка магов маялась бездельем, ожидая во дворе наставницу с бесценными свитками. За вратами храма их уже ждали осёдланные кони, приготовленные ещё с вечера. Сиэра тонко намекнула, что задерживаться в святилище Лунной магам нежелательно, и те послушно поспешили откланяться. Правда, верховная закрыла глаза на их небольшую задержку и даже позволила вынести из храма некоторые бумаги, за которыми теперь и отправилась наставница.
  
   В лунном свете храм, в котором исчезла тонкая фигура зеленоглазой жрицы, казался Корнелию тяжёлым и подавляющим, как скала, нависающая над головой. Несмотря на то, что рядом с ним заговорщицки шушукались близнецы, а Мастер в задумчивости сплетал странное заклинание, юный маг чувствовал себя самым одиноким человеком в этом мире. Блондину было странно неуютно в этот холодный час, молчаливый и неосвещённый храм внушал странные опасения, хотя Корнелий знал, что верховная увела всех служительниц на кладбище, чтобы никто не видел, что маги что-то увезут из храма - девочки могли этого не понять.
   Впрочем, и сам Корнелий мало что понимал в тайне, связавшей Высших и жриц. Но он и не хотел ничего понимать. Его не интересовали старые распри, он мог думать только о будущем. Только о своём будущем.
   Пребывание в храме только ещё сильнее испортило настроение ученику мага. Он замечал презрительные взгляды жриц, слышал тихие смешки послушниц и, хотя знал, что фанатички относятся ко всем магам одинаково, принимал нелестные знаки внимания только на свой счёт. Ведь даже на хамоватых близнецов девушки смотрели как на достойных соперников, достойных уважения врагов! А на него...
   Да что говорить об этом. Корнелий всё прекрасной понимал и ждал лишь момента, когда он сможет доказать всем, что он далеко не такое ничтожество, каким все привыкли его видеть. Маг знал, что рано или поздно (хорошо бы пораньше!) он станет величайшим Высшим из всех ныне живущих. Надо просто набраться терпения и дождаться этого благословенного момента. А потом он всем отомстит. Все - и вздорные жрицы, и не ценившие его маги, - будут повержены в пыль. А он...
  
   Наставница была как всегда иронична и зла, на треугольном кошачьем лице замерла маска отрешённой, нездешней ярости, ненаправленной ни на кого именно. Впрочем, если Гелла быстро не найдёт логичное объяснение своим действиям, объект у ярости зеленоглазой жрицы быстро появится.
   Под насмешливым испытующим взглядом наставницы Гелла попятилась назад. Её била крупная дрожь, девушка чувствовала себя крысой, загнанной в угол. Она ещё могла спасти себя, ещё могла подобрать верные слова и справиться с дрожащим голосом, но острое, навязанное извне желание пересилило здравый разум. Послушница метнулась к столу и, схватив книгу, прижала её к груди, как щит. Девушке послышался чей-то довольный вздох, ладони, касающиеся стёршейся кожи переплёта, покалывало, словно искрами от осветительного шара. Маска спокойствия на лице Стейл на мгновение треснула, показав страх и беспомощность, из-за которых и так молодая наставница стала казаться совсем девчонкой.
   Если бы Гелла видела себя со стороны, она бы тоже испугалась. На тонкие черты бледного лица послушницы легла чужая тень, исказившая лицо девушки до неузнаваемости. Светлые глаза стали тёмно-синими, мёртвыми, бесчувственными. Страшными. Такие глаза бывают лишь у тех, кто видел запретное людям - Смерть.
   Простого человека такой взгляд мог напугать чуть ли не до инфаркта, но Стейл не была простым человеком. Жрица быстро взяла себя в руки и заговорила медленно и спокойно:
   - Гелла, положи книгу на место, её запрещено трогать.
   Послушница попятилась, не спуская с наставницы страшного настороженного взгляда, в котором смешались страх и ярость.
   Опустив шар, чтобы тот не слепил слабые глаза девочки, наставница шагнула к Гелле. Та отшатнулась и сжалась ещё сильнее, словно ожидая удара... или выжидая момента для нападения.
   Наставница понимала, что они обе боятся друг друга, и в этой схватке воли проиграет та, что не сможет совладеть со своим страхом.
   И Стейл знала, что умереть предстоит ей. Ведь она просто не сможет поднять руку на эту глупенькую непутёвую девочку...
   И поэтому голос наставницы звучал безжизненно-спокойно:
   - Гелла, убери книгу и иди спать. Завтра тяжёлый день, и верховная больше не будет тебя освобождать от занятий... Положи книгу и уходи... или отдай её мне...
   Стейл протянула руку девочке, надеясь перетянуть на себя проклятие Крейи, но тёмная сила уже свила себе уютное гнездо в светлой душе ребёнка.
   Гелла яростно взвизгнула и отпрыгнула от жрицы, сжавшись у стены. Кровь тонким ручейком сочилась с её лба и заливала девочке глаза, но она так и не подняла руку, чтобы оттереть лицо - она боялась выпустить книгу.
   Книгу Крейи.
   Внезапно что-то привлекло внимание зачарованной послушницы. Быстрым хищным движением вскинув голову, она несколько мгновений прислушивалась к далёкому, слышному только ей звуку. Словно сделав для себя какой-то вывод, девочка стремительно метнулась мимо наставницы к выходу из библиотеки.
   - Куда?! - взвыла Стейл и бросилась за ней. - А ну стой!
   Маска неживого спокойствия слетела с наставницы. Кошкоглазая дева ещё могла смириться со своей смертью, но не со смертью тех, кто может попасться на пути обезумевшей Тени. Как-то не вовремя наставница вспомнила, что молодые жрицы и послушницы сейчас должны возвращаться с кладбища, находящегося за стенами храма. Что будет, когда Тень обнаружит погружённых в свою скорбь светлых жриц, лучше не думать...
   И Стейл не думала, старалась не думать, когда неслась за бывшей послушницей, преступницей, одержимой дурной силой Геллой. За бедной маленькой Геллой, виноватой лишь в том, что когда-то ей вернули жизнь, не взирая на цену...
   О магах, терпеливо ждущих, когда же старшая наставница принесёт им из библиотеки несколько старых манускриптов, Стейл вспомнила, только когда увидела, как те замерли напротив сжавшейся Геллы.
   В руках Высшего начал сворачиваться красноватый туман, и прежде, чем Стейл успевала предостерегающе крикнуть, в бросившуюся на старшего мага Геллу полетел огненный шар. Отчаянный вопль комом застыл в горле наставницы - она прекрасно помнила, что осталось от человека, в которого попал энергетический сгусток вдвое меньшего размера. Жрица закрыла глаза и отвернулась, не желая видеть, как будет догорать тело её ученицы, но испуганные крики заставили её обернуться.
   Капли огня стекали с переплёта старой книги, которую одержимая послушница так и не выпустила из рук. Больше удивлённые, чем испуганные, маги пятились от выпрямившейся во весь свой маленький рост послушницы. Воспользовавшись затишьем, Стейл с яростным криком бросилась между магами и послушницей.
   Арес, сосредоточенно плетущий ловчую сеть из жгутов затвердевшего воздуха, не отвлекаясь и не отрывая взгляда от оцепеневшей Геллы, недовольно рявкнул на наставницу:
   - Уйди прочь, дура!!!
   Стейл, прежде выцарапавшая бы глаза за такое оскорбление, молча встала перед своей воспитанницей, защищая её от готовых к атаке магов.
   - Уйди! - снова крикнул Высший, с трудом удерживая едва не сорвавшееся с пальцев заклинание. - Это же Тень!
   - Это - моя ученица! - вызверилась на мужчину жрица. Сработал странный рефлекс, выработавшийся за столетия вражды жриц и Высших, и Стейл уже позабыла, что беловолосая девчонка одержима, что её надо уничтожить, пока безумная Тень не получила желанной крови. Теперь наставница могла только защищать Геллу, как требовала суть жрицы, отданная Лунной деве. Пусть эти маги - послы и поэтому неприкосновенны, она не позволит им и пальцем коснуться девочки! Ведь ещё можно, можно попытаться спасти её, изгнать из неё Тень... Пусть вместе с жизнью, но это будет тихая и спокойная смерть, от магов же не стоит ждать милосердия...
   (*Возвращение Лунной - фраза, аналогичная нашей про второе пришествие, но в данном случае "проспать возвращение Лунной" будет близко по смыслу "проспать Великий Суд")
  
   Арес раздражённо скрипнул зубами. Весь тщательно продуманный план летел в бездну лишь из-за какой-то жрицы! Ведь скрутить Тень и выбить имя хозяйки ничего не стоит, но кошкоглазая не будет стоять и смотреть, как пытают её послушницу. Пусть даже от девчонки осталось только тело! А всё эта идиотская вера, диктующая, что жрицы все сёстры. И ведь они действительно относились друг к другу как к сёстрам!
   Скомкав плетение, маг попытался ударить по ногам жрицы чистой силой, чтобы отшвырнуть её в сторону. Стейл, даром что была в тяжёлом платье, ловко подпрыгнула, пропуская под собой поток силы. Стоявшая у неё за спиной одержимая даже не шевельнулась - заряд энергии, способный сбить с ног паладина короны в полном облачении, разбился о маленькую девочку, как морской вал о волнорез. Бесплодно потраченная сила растеклась по земле, не спеша возвращаться в источник и создавая помехи.
   Не дожидаясь, когда Стейл восстановит равновесия после не слишком удачного приземления, Высший попытался её обездвижить, но ладони жрицы уже горели холодным белым пламенем. Столкнувшись со щитом наставницы, заклинание мага рассыпалось искрящимся облаком.
   Из носа женщины тонкой струйкой текла кровь - ей самой щит дался не так легко, как могло показаться поначалу. Не отвлекаясь на боль, жрица снова стала сосредотачивать лунную энергия в ладонях. Она знала, что свободной силы осталось мало, и каждая её молитва забирала ещё одну крупицу бесценной энергии, которую можно был бы использовать с большей пользой. Но другого выхода у неё не было - жрица должна была любой ценой защитить девочку! Она не должна умереть в мучениях, это ведь будет так несправедливо...
   Стейл знала, что сегодня умрёт, она во всём видела знак приближающейся смерти - дар и проклятие, за которое можно проклинать Лунную, когда нужно благодарить. А значит, цепляться за жизнь жрице бессмысленно. И не потому, что Стейл была такой уж убеждённой фаталисткой или ярой фанатичкой, считающей благословенным даром даже проклятие своей жестокой богини.
   Просто у неё не было выхода.
   Прилетевший со стороны одного из учеников удар она отбила легко, почти играючи. Только кровь из носа потекла сильнее.
   Прикрыв глаза, жрица быстро забормотала слова молитвы, на этот раз прося силы не у Лунной девы, а у своего сердца. Почти запретное колдовство поддалось быстро, слова сами слетали с языка, и серебристая, по-матерински мягкая сила окутала жемчужным свечением силуэт наставницы.
   Когда Стейл открыла глаза, они казались озерцами расплавленного серебра - всепроникающий свет поглотил и радужку, и зрачки, сделав одну не из самых одарённых жриц на несколько минут подобной богине. Сердце бешено стучало в груди, отсчитывая секунды всемогущества.
   Жрица улыбнулась бескровными губами. Высший, комкая в ладонях очередной заклинание медленно пятился, не отводя взгляда от серебристого сияния. Стейл остро чувствовала, что и ученики мага в испуге жмутся к стенам.
   В божественном озарении жрица чувствовала всё, что происходит с её врагами. Но она не видела и не знала, что творится у неё за спиной.
   Когда свет силы озарил наставницу, одержимая резко вскинулась, словно пробуждаясь от долгого сна. В потемневших глазах заклубилась тьма и вязким туманом стала выплёскиваться наружу.
  
   Что же ещё такого приятного произойдёт, когда он обретёт власть, Корнелий придумать не успел. Из приятных размышлений его вывел раздражённый крик его Мастера. Юный маг сжался, словно это он вызывал недовольство Высшего. Но стоило ему оглядеться, как он понял: вот он - шанс. Шанс доказать всем и каждому (но главное - себе), что он не ничтожество. Корнелий сконцентрировался, чтобы ударить тогда, когда этого будут ждать меньше всего.
   И когда беззащитная послушница окуталась густой тенью и бросилась на свою защитницу, Корнелий решительно начал плести заклинание, способное остановить Тень. Он сам создал его недавно, и хотя Мастер настойчиво просил не экспериментировать, маг быстро шептал отрывистые гортанные слова. В неуклюжих руках блондина трепетало его страшное создание...
  
   На этот раз сухая темнота прошла сквозь Геллу, оттеснив её сознание вглубь существа, но не затмив его. Чужие мысли, чужие чувства, чужая личность прочно обосновались в её теле. Сама Гелла всё понимала, всё видела и слышала, но не могла ничего сделать - она стала сторонним наблюдателем в своём собственном теле.
   С каким-то отстранённым интересом она наблюдала, как её тело бросило наземь книгу, почему-то очень важную для неё. Та, что теперь была хозяйкой тела послушницы, перевела взгляд на тонкие ладони, и Гелла смотрела вместе с ней, как её пальцы вытягиваются и покрываются очень жёсткими, тёмными наростами. Ногти пожелтели и по-волчьи загнулись полумесяцами, на тыльной стороне ладоней проступил кровавый рисунок - уже знакомая девушке руна.
   Тело ощущалось чужим, непривычно тяжёлым и медлительным, но когда оно подняло голову и бросилось на наставницу, так неосмотрительно повернувшуюся спиной к Тени, Гелла со страхом обнаружила, что то, что было её телом, может двигаться быстрее, чем допустила природа.
   Тень знала, когда нападать. Стейл призвала последний резерв - силу своей жизни. И теперь на несколько мгновений в её сердце поселилась удивительная мощь, сгусток энергии, равный которому найти почти невозможно. Не стоит упускать такую возможность...
   Когда когти уже были готовы вспороть спину жрицы, Тень отвлёк странный протяжный вопль. Резко повернув голову и прищурив полыхнувшие тьмой глаза, существо уставилось на бегущего человека, тяжёлого и неповоротливого. Знание подсказывало: люди и должны бежать, но... бежать прочь от своего извечного кошмара, а никак уж не к нему! И у них в руках не должно переливаться туманное творение, сияющее так, что больно глазам...
   - Корнелий, нет!!!
   Это кричит Высший. Пусть кричит, его время тоже придёт. Но сначала она заберёт сердце и силу жрицы. Странно, но та слабая личность, что сжалась в глубине существа, не хотела смерти этой женщины. Но кто будет спрашивать проигравших?!
   Когти Тени впились в упоительно мягкое тело жрицы и резким рывком развернули к себе. Существо пристально вгляделось в лицо своей жертвы, надеясь подкормиться ещё и страхом, но зелёные глаза были привычно злы и спокойны.
   - Бедная... - На бледных губах запузырилась кровь, когда Тень вспорола когтями тело, добираясь до сердца. Кошачьи глаза наставницы в последний раз полыхнули и угасли, когда Стейл последним усилием воли пожелала во что бы то ни стало сохранить жизнь Гелле. Вся сила, полученная жрицей взаймы, ушла на исполнение этого желания, и в сердце, которое выхватила из распоротой груди Тень, уже не было ни капли энергии.
   Бегущий человек, увидев тело жрицы, выгнувшееся в агонии на руках Тени, противно и тонко взвизгнул, швырнул в неё мерцающий образ, в мгновение расправивший туманные крылья. Но Тень не смотрела на него, странно, знание снова говорило: заклинания Высших безвредны для тебя, будь спокойна. И Тень была спокойна. Чужое сердце в её руках было ещё тёплым, упоительно пахло кровью и всё ещё отсчитывало удары. Существо уже собиралось отдать сердце книге, как и требовало знание, но тут освободившаяся от неумелого плетения энергия раскручивающейся спиралью ударила по всем, кто в этот час находился во дворе.
   Огненный вал прошёл по коже Тени, от злобной боли не спасали даже плотные пластины, из затуманенных тьмой глаз текли кровавые слёзы, а изнутри рвалась наружу истинная хозяйка тела, которую слишком рано записали в проигравшие. Тёмное отражение Лунной защитило своё творение от заклятия мага, но противостоять душе ребёнка не смогло.
   Взрывная волна отшвырнула тело послушницы к краю двора, почти к самым вратам, лишь чудом не впечатав в безответные стены.
   Мёртвой жрице и подбежавшему слишком близко магу повезло меньше - неуправляемая сила испепелила их тела.
  
   Гелла очнулась почти сразу же. Тело скручивала ужасная боль, кожу словно сдирали живьём, а глаза почти ничего не видели. Пальцы потеряли чувствительности и почти не слушались, из них выпало что-то мокрое и тяжёлое.
   С трудом поднявшись, послушница поползла куда-то вперёд, стремясь поскорее покинуть ужасно место. На половине пути она наткнулась на какую-то книгу и, зачем-то прихватив её с собой, девушка встала и медленно побрела к вратам. Если бы не всепоглощающий страх и чужое желание оказаться как можно дальше от храма, Гелла ни за что не решилась бы пройти сквозь врата, зная, что они не только не впускают скверну в обитель жриц, но и не выпускают её в мир. Но под давящей на сознание болью разум послушницы помутился, и она не раздумывая шагнула под арку, мгновенно полыхнувшую ослепительно-белым светом. Очищающий огонь прокатился по многострадальному телу девочки, холодное свечение выжигало скверну из души, уничтожая материальную оболочку. Гелла выгнулась в беззвучном крике, не выпуская из рук книги, и когда белый огонь подобрался к самой её сущности, мягкое серебряное пламя метнулось ему навстречу из глазниц девочки, обнимая её тёплым коконом.
   Две силы столкнулись и одновременно погасли, нейтрализовав друг друга. Дар Стейл полностью себя исчерпал. Врата Луны не смогли испепелить тёмную жрицы, вернувшуюся из небытия, и наружу вывалилось абсолютно целое, но мёртвое тело.
  
   На рассвете, когда верховная, оставив девочек спать в небольшом святилище у кладбища, вернулась в храм первой, ведомая дурным предчувствием, она обнаружила, что врата утратили свою силу. Одного этого хватило, чтобы рассказать старой женщине о случившейся беде.
   Она поспешила внутрь, уже зная, что увидит: покрытый жирным пеплом двор и троих магов, навзничь лежащих у крыльца. Двое учеников выжили, укрытые щитом своего Мастера, Высший же был в коме.
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"