Аннотация: Я хочу, чтоб этот рассказ был таким, несмотря ни на что.
Рассвет
По тихой питерской улочке в сердце васильевского острова шел человечек.
Самый заурядный человечек, каких много на улицах нашего города. Он шагал по чуть подсохшему после дождя асфальту, напевая старомодный мотивчик далеких восьмидесятых, шагал и думал, думал и напевал, и все казалось правильным, все казалось до ужаса обыкновенным, умиротворенным, а главное приветливым. А может и не казалось, может так оно и было. И вдруг, будто по мановению чьей-то волшебной палочки, стало этому человечу безумно радостно. И хоть причин особых для того и не было, мир стал казаться ярче, как в старых советских телевизорах: треснешь по нему что есть силы, и он начинает показывать с цветом и звуком. И действительно, неожиданно послышалось чириканье птиц, все громче и громче, и уже весь мир наполнился звуками жизни, где-то замяукала кошка и даже проезжающий мимо автомобиль не потревожил установившейся гармонии.
Человечек вышел на набережную и лица его сразу же коснулся легкий речной бриз. На противоположной стороне Невы вся Английская набережная освещалась последними лучами заходящего солнца. От вида Исаакия, величаво посверкивающего крестами на куполах на фоне уходящей за горизонт тучи, захватывало дух. Бессменный Андреевский флаг на Адмиралтейской игле колыхался на ветру, словно на старинной гравюре. И почувствовал человечек, что от обуревающих чувств его сейчас разорвет, и его душа наконец найдет свое пристанище в этом, а может и не в этом, мире.
-- Куда прешь, дурак!..-- Оклик извозчика вернул его к реальности. Задумавшись о жизни он не заметил, как пришел на Невский, всегда такой шумный, суетливый как бегущая по скалам горная речушка. А сегодня в особенности. Несмотря на дождь, сегодня было празднование юбилея очередного представителя царской фамилии, и по обычаю, весь город торопился на бал-маскарад и феерверк в обиталище великого князя.
Дмитрий никогда не был на балу, но почему-то не очень и хотел, стоило вспомнить пьяных вдрызг господ, приезжавших к отцу на богослужение в скромную часовенку при Университете, и искуственных барышень с намалеванными лицами посещавших регулярно воскресные литургии в Андреевском соборе. За свои неполные одиннадцать лет Дмитрий, так ему во всяком случае казалось, понял что такое жизнь. Каждый день после церковной школы, вот уже на протяжении двух с половиной лет, он на несколько часов растворялся в городе. Он ходил везде, порой заговаривая со случайными прохожими, все ему было интересно, все в новинку, а тем более такой необъятный город как столица Российской Империи. Он знал каждый закоулок, каждый двор, но всякий раз гуляя по городу находил для себя что-то новое, неизведанное, какую-то ничтожную частичку еще непознаного им мира. Его знали все мальчишки, бегающие по улицам и выкрикивающие передовицы продаваемых газет, все бабульки, что постоянно сидели где-нибудь в парке и вязали бесчисленные носки своим бесчисленным внукам.
Постепенно он становился неотъемлемой частью этого большого муравейника. День за днем, месяц за месяцем, год за годом, после учебы, а потом и после работы в университете, он шагал по мостовой и смотрел по сторонам наслаждаясь жизнью бурлящей и бьющей фонтаном днем, к вечеру же затихающей и успокаивающейся. Казалось, что каждое утро кто-то неведомый кидает камень на гладкую поверхность просыпающегося города, и на ней весь день расплываются круги.
Но вот наступили неспокойные дни в стране. Толпы недовольного чем-то быдла постоянно собирались и демонстрировали свою серость, а как им казалось цивилизованное волеизлеяние народа. Обстановка в стране в целом и в столице в частности становилась все тревожнее. К тому времени Дмитрию уже было тридцать четыре года, и несмотря на уговоры жены перестать, он каждый вечер продолжал выходить на прогулку...
Ударивший его ножом в спину человек, даже не видел его лица, он лишь видел цепочку от серебряных часов, которые Дмитрию подарила на свадьбу жена...
***
Человечка передернуло. Уже светало. Он встал со скамейки на набережной, подошел к краю и посмотрел на водную гладь, постоял так минуту и пошел к дому по уснувшей улочке в самом сердце васильевского острова.
Проснувшись, он осознал, что его нестерпимо тянет на Невский. Выйдя из метро, он огляделся. Невский, был как всегда шумный, суетливый как бегущая по скалам горная речушка. А сегодня в особенности. Несмотря на дождь, сегодня было празднование дня рождения города, с феерверком на стрелке васильевского острова. Но чего-то все-таки нехватало, и не было никакой возможности понять чего...