Я и все мои друзья - друзья и не только, ещё - кто просто рядом, так, мешается, но ничего не связывает с ними, ребята - то не плохие, морозной ноябрьской ночью прибыли в стольный град Петров: Питер сиречь.
Ночью, в пути - мы были чрезвычайно довольны собой, а пуще того: довольны съестным, взятым с собой. Ехали: в поезде, поезд: гудел, колёсами стучал, а в Клину стоял почти час. А маленький добрый человечек милый, который поехал с нами всё просил "поднимающего настроения" поп-корна.
Расположились же - город уже не спал, покрыт был дымкой и людьми, спешившими по проспектам на службу - в гостинице "Прифиннозаливская" (красивая и вычурная). Помимо прочего, должен был я там дать концерт для форте-пиано.
Опыт у меня подобных мероприятий был широкий, однако: это был мой первый концерт. Но я не волновался, я должен был играть весьма простую пьеску, написанную Шнайдером и Хюттером - Kometenmelodie, в двух частях. Пьеса была о падении кометы в дебри девственных лесов непроходимых Польши.
Сначала я детально изучил концертный зал: ничто не должно было помешать моему выступлению. С двух сторон от рядов скамей для зрителей были полукруглые окна с частым-частым переплётом и синими шторками штопано-пыльными (узор был синие звёзды) с разными временами года за стеклами. По леву краю - тёмно-зимняя ночь, глубокое чёрное небо над лесом, где бродят одинокие собиратели грибов (они бояться волков - они клыки шумно точат неподалёку). Достоинство такого неба: все звёзды видно, тем более уж: комету гривастую в лес спадающую. По правому краю было другое время года: зима-весна, солнечно, но: снег, и всё непонятно, толи зима приморозила весну, толи весна отмороженная с рождения.
Разница между временами года левой и правой сторон зала вызывало течение солнечных флюидов через головы зрителей-слушателей. Это течение должно было, наряду с моей игрой на пиано-форте, олицетворять падение кометы. Сам момент падения кометы в пьесе был скомкан до одного такта: крышкой хлоп и ножкой топ.
А форте-пиано в виде рояля (в том то и весь фокус!) мне досталось большое, малиновое и без крышки - нечем хлопнуть. Изнутри рояля: стрела, воткнута меж струн. А специальный вентилятор дует на струны, что бы лучше звучали и нежнее. А на ре и ми первой октавы - по камушку со дна Финского залива: опять-таки, для звучания.
Внутри рояля шильдик медноблестел огненными буковками: "Рояльная мастерская Бориса Бугаева, Спб.,1908"
Бродил по гостинице, в зале нашёл маленького миленького человечка, охочего в поезде до поп-корна. Чего человечек милый один? - Не знаю, все как-то против него настроились. Одна, ярая, вся в чёрном, особенно против человечка того выступала (может, схожее кумирство?). А другой (кумирёнок?) всё обманывал...
Человечек что-то слушает, полулёжа, красивенький такой, несчастный, что же? Обожаемую мной музыку! И плеер-то мой, наушники мои! Вот чудеса то...
Мне нужен был настройщик пиано, он должен поправить стрелу, провернуть её что ли. Только мне настройщик особый нужен, тоже простреленный, как и моё горемычное форте-пиано. Человечек мне посоветовал (капельку лукаво, и это меня насторожило) поискать настройщика с помощью связки "газеты" - "объявления". Поблагодарив его, ушёл.
И сразу же принялся за поиски. В номере гостиничном книга была оставлена: "Жёлтые страницы Санкт-Петербурга". Изучив доско-нально (от доски до доски), я осознал: "нет в Петрограде, и в Петербурге подавно нет: господина настройщика форте-пианов". Расстроенный, в сердцах, порвал я "Жёлтые страницы", но не сжёг: ответственный за противопожарную безопасность Семёнов.
А маленький человечек брошенный всё сидел и слушал. Сменил ему пластинку, поведал ему о своём несчастии. В глазах человечка - яркий каштановый огонь, как будто человечек знает, где господин настройщик спрятан. Человечек тот: маленькая симпатичная чудная добрая девочка (меня чуть меньше, но в чехол от контра-баса - конт-рабаса влезет). Но даже маленькая добрая девочка не знала, кто мне пиано-форте настроит...
Дело: труба! Не отменять же, в самом деле, концерт! Я уже думал сам стрелу поправить, настоем из ромашки струны протереть, и так далее, прочее - думал, сам настрою. Решил всё оставить до завтра.
Завтра: прихожу: пиано-форте, форте-пиано в виде рояля начищенное блестит настроенное, а к ножкам в виде лапок когтистых льва примотаны нитками консервные банки (для лучшего звучания). Смотрю внутрь: стрела, воткнутая меж струн, повёрнута как надо, ромашкой натёрты струны, педальки натёрты календулой, пальмовым маслом растёрта рама струны держащая, и головка чесноку лежит, синкопы отпугивать. На подставке для нот: канделябр для одной свечи, к нему - бумажка-визитка примотана. А из-за шторки синей смешок: добренький человечек-девочка смеётся: она, видимо, и настроила. Читаю визитку, понимаю, кто гой еси тот человечек:
"Госпожа настройщица форте-пианов и пиано-фортев душевных. 8****".