Аннотация: Знакомство с обитателями городских дворов.
Тихой июньской ночью хорошо курить на крыльце. Огромная девятиэтажная коробка раскинулась широко и привольно, отобрав у нового спального района большую площадь двора, оградив его, как крепостная стена. Небо над двором звездное, в кустах даже поет какая-то птица (возможно, что и соловей, но Леня плохо понимал в птицах). Деревья и кусты отбрасывали на асфальт таинственные тени, на шестом этаже ярко горел свет, неподалеку бешено цвел жасмин. Леня подумал, что надо дойти до месторождения опьяняющего запаха и сорвать несколько белых цветков в чай. Куря на ходу, он медленно подошел к палисаднику у соседнего подъезда. Усыпанный белым куст напоминал о детстве и юности, - жасмин цвел на родительской даче; об одном классном лете на турбазе с друзьями, о знакомстве с Ларисой, о нескольких приятных вечерах, которые были уже позже... Многое ушло, осталось только в памяти и в волнах жасминового запаха.
Леня отщипнул несколько веток с белоснежными цветами, постоял еще около куста. Идти в пустую квартиру не хотелось, и он сел на железную трубу - низкое ограждение палисадника. За спиной в кустах жасмина и отцветшей уже сирени кто-то шуршал. Кошки... Леня вынул еще одну сигарету, щелкнул зажигалкой, и тут заметил у себя под ногами, в круге света от лампочки у подъезда, темный кружок величиной с донышко кофейной чашки. Нашарив в кармане мобильник и нажав кнопку, Леня нагнулся, подсвечивая голубоватым экранчиком. Тускло блеснул красноватый металл. Деревянный темный кружок оказался массивным, тяжелым брелоком - вроде тех, на которых болтаются ключи в некоторых гостиницах. А к нему, как и положено, на грубо выделанной крупной цепочке был приделан ключ длиной с указательный палец из неизвестного Лене металла. Ключ вроде тех, которыми раньше открывались амбарные замки: с бороздкой, большой головкой. Леня, взяв "брелок" в руки, рассмотрел его, светя мобильником. Кто-то неумело выжег (как показалось Лене) по краям деревянного диска причудливые знаки, да и в центре красовалась не иначе как развесистая руна. В рунах Леонид не разбирался, видел когда-то в Интернете, а также в детстве в книжке "Хранители" (с большой буквой Х на обложке) запомнил "руну Г", долженствующую обозначать имя мага Гэндальфа. Потом он узнал, что иначе эта книжка называется "Братство кольца", и смотрел по ней одноименный, так сказать, фильм. Этим его знакомство с классикой мирового фэнтези и закончилось. Так что руну от чего-то другого Леня отличить мог, но вот определить, какого народа и культуры данная руна, и что она обозначает, было для него все равно, что для восьмиклассника взять интеграл: от вытянутого знака доллара отличит, конечно, но на этом и все. А последнее, что Леня читал о загадочных ключах, было "Буратино". Поэтому он пожал плечами, повертел в руках находку и решил, что это, скорее всего, смастерили подростки для какой-то игры. Жила во втором подъезде развеселая семья, папа и мама - какие-то неформалы, при них дети-подростки, мальчик и девочка, с фенечками до локтя, и каждую весну они отправлялись в окрестные леса, нагруженные рюкзаками и вроде как с мечами и луками. Затем Леня сунул ключ вместе с кружком в задний карман джинсов, скурил еще пару сигарет и отправился заваривать жасмин.
Наутро он набрал и распечатал на принтере объявление, которое начиналось словами: "Кто потерял ключ на деревянном брелке с узором..." Тут он хотел написать "ключ из неизвестного металла", но потом понял, что металл, возможно, неизвестен только ему, а на самом деле это обычная медь или железо с каким-то специфическим покрытием. Дальше объявление призывало обратиться в 167-ю квартиру в такие-то часы. Леня приклеил бумажку на доски объявлений у каждого подъезда, и на этом успокоился.
Стоял уже жаркий июль, когда Леня, возвращаясь с работы с бутылкой холодного пива в руках, увидел у своего подъезда пожилую женщину, загорелую и худую, с распущенными волосами с проседью, в джинсах, с деревянными бусами поверх холщовой белой блузки-распашонки и в таких же деревянных браслетах. Вид у дамы был несколько богемный или хипповатый, и Леня подумал, что это, верно, старая художница или поэтесса, которая знавала лучшие дни. Этакая интеллигентная городская сумасшедшая.
- Простите, молодой человек, - начала дама. - Не могли бы вы пригласить меня внутрь?
- Пригласить? Я открою дверь, конечно, - Леня достал ключ от домофона и приложил к датчику. - Нет проблем.
- Нет-нет... Открыть дверь недостаточно. Не могли бы вы именно пригласить...
- В каком смысле?
- Просто сказать: "Войдите, пожалуйста, в подъезд. Я вас приглашаю".
- Но... А к кому вы идете? - запоздало проявил бдительность Леонид.
- Мне нужно в 167-ю квартиру. Там находится нужная мне вещь, - сказала странная дама совершенно здраво и четко, даже деловито. - Но от вас мне нужно только, чтобы вы сказали: "Я приглашаю вас в подъезд".
- О! Так это вы потеряли ключ! Да? - Лене стало забавно, когда у дамы заблестели голубые глаза. - Я приглашаю вас в подъезд, в лифт, куда угодно. Только вот в квартиру пригласить не могу - там бардак. Я живу в той самой квартире, и с радостью отдам вам ключ. Он, должно быть, от дачи?
Пожилая леди шустро юркнула в подъезд, осмотрелась (в ее повадках было что-то птичье), тряхнула полуседыми длинными волосами и остановилась перед раздвижными дверями лифта.
- Спасибо вам, молодой человек. Вот увидите, я вам пригожусь...
Строго говоря, Леня сам не знал, молодой ли он человек. Ему было тридцать восемь лет, за плечами развод, в настоящем - исполнение обязанностей "воскресного папы" у четырнадцатилетней дочки, вежливые смс-ки от бывшей жены, заведование отделом техподдержки, намечающееся пивное брюшко. И тем более, не представлял он, как странная птичкообразная бабулька может ему "пригодиться".
- Ну что вы... Ключ - нужная вещь, я же понимаю. Не нужно никакой вот это... благодарности, - сказал он, пропуская даму в лифт. - Я еще думал все: он из чего сделан? Ведь это не нержавейка? Не чугун какой?
- Это бронза, - дама впорхнула в лифт и улыбнулась Лене.
- Бронза? Видимо, декоративная вещь? А брелок тоже очень оригинальный. Вы прикольно... то есть красиво... его оформили. Я так подумал, что вы художница... Я угадал? Или это ваши внуки увлекаются выжиганием и ролевыми играми? Ох, я и не подумал! Вы не во втором подъезде живете?
Лене вдруг подумалось, что это - откуда-то приехавшая бабушка той семьи, которая бегает с мечами и фенечками по лесам.
- Вы так много спрашиваете, - улыбнулась женщина и медленно сказала, четко выговаривая каждое слово. - Я не живу во втором подъезде. У меня нет внуков. Ключ и диск к нему делала не я. Но эта вещь моя, она мне очень нужна, и поверьте - я добра не забуду. Я вам пригожусь.
Лифт тем временем дополз до пятого этажа, и у дверей квартиры Лени состоялась передача ключа. Распрощавшись с пожилой леди, он долго качал головой и посмеивался, с удовольствием прихлебывая холодное пиво. Пригожусь! Ни дать ни взять серый волк из сказки. А как ее зовут - не сказала, телефона не дала, если гипотетически и представить, что пригодилась бы, то где ее искать? Впрочем, в пригодности дамы Леня очень сомневался. Отдал ключ, и ладно.
Год с хвостиком прошел спокойно и незаметно. По воскресеньям (признаться, не каждое воскресенье, а через одно, а то и через два) Леня ходил с дочерью в кофейни и на выставки кошек, иногда в боулинг, в аквапарк и торговые центры. Сидя напротив отца за столиком, Настя откровенно скучала и отчаянно с кем-то смс-силась, не отрываясь от мобильника ни на минуту - разве только для того, чтобы съесть мороженое. На вопросы "как дела в школе" отвечала нечленораздельным мычанием, и несколько раз оживлялась, рассказывая, как "У нас "Вконтакте" одна девочка..." В моллах дочка погружалась в шопинг (на который в папином окладе была выделена особая статья расходов), а Леня заходил в "Книжный мир", и там рылся без всякой системы в отделах то исторических, то эзотерических книг. Раньше он бы шел целенаправленно к рядам, где лежали Минаев, Пелевин и Веллер, а в этом году что-то потянуло на другие материи. Купил Леонид даже книгу "Древние кельтские сказания" - хотел посмотреть руны, но оказалось, что кельты и вовсе рунами не баловались, а читать про детей Дану оказалось не очень интересно.
В остальные дни - работа с девяти до шести, летом - вылазки на озеро с друзьями, неудачные попытки воспроизвести раблезианское веселье, воспетое в хите девяностых: "Парни, это наша тема, наша река... А у реки, а у реки, а у реки гуляют девки и гуляют мужики... Давай, танцуй с нами, чувствуй кураж, солнце, зажигай весной, летом". Мужики "гуляли" под водочку (это и называлось "кураж") и рассказывали, как они проводили время в школе, институте и армии, в походах и на сплавах, как они лихо в свое время пили и по-мушкетерски дрались. Имевшиеся в наличие "девки" за тридцать - жены и девушки друзей в купальниках нарезали на бережку салаты из помидоров и тоже рассказывали друг другу о том, как они проводили время в школе, институте, роддоме, на детской площадке с другими "мамашками", на мамских форумах в Интернете и на прежних работах. В девятнадцатом веке считалось бы, что они уже перешли рубеж бальзаковского возраста, но где был Бальзак и где они! Дамы себя считали вполне себе еще "девчонками"; в числе их была и текущая девушка Лени, тридцатипятилетняя стройная Алиса, увлекавшаяся тренингами "Синтон".
Наступила вторая осень после находки ключа, дочка поступила в престижный математический колледж при университете, обзавелась новыми подругами, статья Лениных расходов на дочерний шопинг естественным образом увеличилась.
Леня весь этот год с хвостиком, за исключением совсем уж лютых морозов, по-прежнему выходил по вечерам курить на крыльцо, и лишь иногда у него возникало отчетливое, хотя и кратковременное ощущение, что кто-то за ним наблюдает - то ли из палисадника, то ли с какого-то из многочисленных балконов его дома - его крепости.
Стоял холодный, темный и дождливый вечер пятницы в начале ноября. Леня прополоснул носки, сбросил свитер и решил прибраться у себя на кухне. Он даже вынул из ящика рулон мусорных пакетов. В микроволновке уютно разогревалась пятничная пицца. Одновременно с сигналом микроволновки раздался звонок мобильника - дочкин рингтон. Стоя с рулоном пакетов в одной руке и телефоном в другой, Леня благодушно спросил в трубу: "Что, Настена?"
В ответ он услышал полный ужаса дочкин визг: "Папа, помоги! Папа! Мы с Ленкой... нас тут..." и голоса матерящихся и ржущих парней или мужиков - судя по звуку, не меньше троих.
- Настя, ты где? Настя!! - закричал Леня. - Где ты?
- Я в роще, в роще! - пронзительный голос дочери резанул по ушам, а дальше удар, треск и обрыв связи. Видимо, телефон у Насти выбили из рук.
- Дура... малолетка... Господи... роща, какая роща... куда ее понесло... на ночь глядя, в темень, в дождь... Господи, помоги... кто-нибудь, помоги... - беспомощно бормотал Леонид. Он заметался по квартире, натягивая мокрые свежепостиранные носки и свитер. Позвонить в милицию? Поднять на ноги бывшую жену? Почему девчонка не позвонила ей? Дурацкий вопрос - что может сделать женщина? А сам-то он что может сделать? Вызвать такси и ехать - куда? В городе не было места с официальным или даже сленговым названием "роща", или Леня о нем просто не знал. Рощи как таковые были на окраинах, но окраины города тянулись на много километров вокруг центра мегаполиса. Дом бывшей жены находился в микрорайоне Лыскино, там тоже были какие-то рощи, конечно, и овраги...
Леня набрал номер бывшей жены.
Ответа не было, и он вспомнил, что по вечерам пятницы Лариса ходит в бассейн и отключает телефон.
Не соображая, что делает, и чем это поможет Насте, набирая каждую минуту ее номер и слыша "Абонент недоступен", Леня запихал в карман джинсов размененную пиццей тысячу (может, придется ловить мотор), сунул ноги в летние туфли и выбежал в подъезд. На крыльце мокрый снег с дождем ударил в лицо. Перед ним лежал миллион возможных дорог, и шанс найти дочь примерно и равнялся одному к миллиону. За время, пока он ищет ее в "рощах", с ней может случиться все, что угодно. Если уже не случилось. Леня дико озирался по сторонам, а у соседнего подъезда три мужика мирно курили у старой иномарки. Неожиданно снег и дождь утихли, и кто-то тронул Леню за локоть. Обернувшись, он увидел ту самую пожилую художницу (так он называл ее мысленно), которая забрала у него ключ. На ней были джинсы, ветровка и свитер, а полуседые волосы были заплетены в толстую косу. Женщина была настолько некстати, что Леня выругался, помянув чью-то мать.
- Вам нужно попасть в рощу, молодой человек? - глядя снизу вверх блестящими синими глазами, спросила "художница", не обращая внимания на обсценную лексику.
- Откуда вы... - задохнулся Леня.
Дама энергично кивнула.
- Время терять не будем. Пойдемте... - она протянула худую руку, похожую на птичью лапу, и вцепилась в Ленин локоть.
- Вы рехнулись, мадам! - Леня раздраженно вырвал локоть из ее хватки. - Мне надо брать такси, я не знаю...
- Скорее! -голос женщины прозвучал властно и гневно. В этот момент ему показалось, что она вовсе не старая, и что ослушаться ее невозможно. - Или вы идете со мной без разговоров, или все пропало. Ясно? Другого выхода у вас все равно нет. Руку! И идем.
Леня протянул руку, тонкие пальцы обхватили его ладонь, и он ощутил себя как в детстве, когда мама или старшая сестра водили его за руку в детский сад. Почему-то от этого он почувствовал себя увереннее.
- Откуда вы все это знаете? - спрашивал Леня, уже увлекаемый женщиной по двору и за угол. Она шла неожиданно быстро. Со стороны казалось, что взрослый сын "выгуливает" в непогоду еще не очень старую маму, только вот шаг был вовсе не прогулочный.
- В эти дни тропы открыты, - бросала она отрывистые фразы. - Откуда знаю? Ваш разум... - она протянула руку и коснулась своей головы - и его лба. - Там все видно. Сначала я услышала ваш зов о помощи. Потом вы вышли во двор - и я прочитала в ваших мыслях.
- Вы что, мысли читаете? - задыхаясь, отвечал Леня. - Слушайте, но какая роща, куда нам? С ней-то за это время что будет? Господи...
- Я знаю, какая роща. Вы связаны с дочерью. Это связь крови. Я вижу след, - его спутница говорила уверенно. - О времени не думайте. У нас есть ключ. Засеките время.
Леня непроизвольно вытащил мобильник, на экране были цифры 19. 25.
В лицо ударил снег с дождем, и Леня не узнал привычного места. За углом должна была быть (и всегда была) помойка и стоянка машин. Сейчас, сквозь ветер и снежную темноту, Леня смутно видел очертания другого двора, не своего, но удивляться не было времени и сил. Посреди этого двора, стиснутого унылыми пятиэтажками, стояла под огромным тополем ржавая детская горка и качели на одном тросе. Женщина подняла голову, глядя высоко на макушку тополя. С веток с криком слетели несколько ворон.
- Думайте о дочери, - велела "художница". - След...
Она крепко держала его за руку, а в другой ее руке он увидел тот самый ключ. Женщина подняла руку с ключом, снова в лицо ударил ветер, снег и дождь, и Лене еще раз показалось, что двор - другой. В предыдущем маленьком и "камерном" дворе стоял одинокий высокий тополь, а здесь не было ни деревца, лишь кусты боярышника перед подъездом, а по широкому периметру стеной высилась громада девятиэтажки, из всех окон которой, по песне, "бил слепящий свет". Да не бил - просто-таки лупил. Двор с ржавой горкой был явно в центре города, а это были новостройки в спальных районах окраин. Над головой хлопали крыльями и кружились вороны.
Женщина замерла, не выпуская руки Леонида. Из кустов шмыгнула им под ноги худая полосатая кошка.
- Думайте о дочери. След. Думайте, - снова резкий окрик. Снова поднятая рука с ключом, и снова темнота снег, дождь в лицо, еще дворы, новостройки, посреди коробок - низкие приземистые школы, детские сады, огни ларьков, контейнеры свалок, фары машин - все мелькает, как в калейдоскопе.
С каждым шагом или прыжком они приближались к какой-то самой дальней окраине, где Леня никогда не бывал, и вот уже в последнем дворе за домом не было огней. Там чернела посадка. Город кончился.
- Сколько времени? - услышал он голос спутницы. Телефон Леня из рук не выпускал, оставалось только взглянуть на часы. 19. 28. Три минуты...
Женщина снова подняла руку с ключом. Захлопали крыльями вороны, казалось - их стало больше. Или в каждом дворе к ним присоединялись новые? Снег с дождем хлестнули в лицо, а потом затихли, и тут же в уши ударил девичий визг. Леня и его спутница стояли на темной поляне в пригородной посадке. Их окружали высокие, но молодые еще дубы. С десяток парней "с раёна" разделились на две группы, каждая из которых деловито усмиряла по сопротивляющейся девчонке. Слышались мат, удары и визг.
От ужаса Леня не почувствовал страха, не подумал ни о том, что он с ними не справится, ни о том, чтобы вызвать милицию. Да и куда вызывать? Официальных координат рощи он все равно не знал.
С криком "Что вы делаете?" Леня бросился на тех парней, что были ближе. Они уже стащили с Насти кожаную куртку и джинсы. От неожиданности парни замерли. Через миг они, как и их товарищи, уже оставили девчонок - инстинкт, включившийся на сигнал "чужой мужик в нашей роще и возбухает", оказался сильнее основного. Выяснилось, что первый удар в челюсть - это не больно, не так уж больно ощущались и первые удары ногами по ребрам, когда Леня уже лежал на земле. Он слышал визг дочери и ее подруги, хлопание крыльев и крик ворон, разъяренный кошачий мяв (откуда здесь кошка?) а потом удары по ребрам прекратились, и вопли ужаса издавали уже не девчонки, а почему-то парни. А затем послышался топот убегающих ног - словно стадо слонов уносилось вдаль, при этом отчаянно и гневно кричали преследующие гопников вороны, выли кошки (почему-то казалось - их много).
Дышать было трудно и больно, на какой-то миг Леонид потерял сознание, стало холодно. Очнулся он от тепла. Кто-то уложил его на теплую куртку, а в пяти шагах мерцал костер. Вокруг огня сидело больше десятка людей, но это были уже не давешние гопники. Среди них были и мужчины, и женщины. Они напоминали скорее каких-то тихих неформалов - все в джинсах и свитерах, у женщин волосы были распущены, а у парней - забраны в "хвосты", по крайней мере у двух крайних, которых Лене были видно лучше всего. Неформалы тихо переговаривались на странной смеси языков - в общем-то не по-русски, но иногда вставляя слова и выражения вроде "мобильник", "машина", "двор". То есть русских слов было больше, но вот эти Леня выделил из потока.
Но жарко Леониду было не только от костра. На его ребрах лежали чьи-то ладони, и от них-то исходил палящий жар. Он пошевелился и попытался подняться на локте, разглядеть, кто рядом с ним. Голубоглазая девушка с распущенными черными волосами до пояса держала руки на его груди, высоко задрав его свитер и футболку, и что-то беззвучно говорила - губы ее шевелились. Она не дала Лене подняться.
- Я еще не закончила вас лечить. Потом скажу, хорошо? Ваша дочь у костра, в безопасности. Ее подруга тоже. Скоро вы сможете поймать машину и развезти их по домам. Тут рядом трасса. Лежите спокойно.
У костра двигались тени. Люди переговаривались, иногда вставали, отходили к растущим вокруг поляны дубам. Леня действительно разглядел среди сидящих двух девушек, вполне одетых и даже не очень напуганных, Настю и ее подругу Ленку. Они даже не были растрепаны - видно, успели причесаться. Какой-то молодой человек наклонился к ним и что-то тихо рассказывал или объяснял. Кто-то подошел к лежащему Леониду и сел на корточки рядом.
- Ребра сломаны? - спросил он.
- Уже нет, - отозвалась девушка. Человек кивнул и выпрямился, бесшумно отошел. Девушка опустила Ленину футболку и свитер, улыбнулась ему с облегчением. - Вот и все. Вы можете встать. Ваша дочь невредима и цела. Только мобильник у нее сломался.
Мобильник! Леня сел, озираясь. Собственный телефон он выронил, когда на него набросилась лавина гопников. Тут же рядом оказалась маленькая щуплая девушка с зелеными кошачьими глазами, протянула кусок пластмассы.
- Ваш?
- Спасибо!
На экране светились цифры - 21. 15.
- Не знаю, кто вы... и почему вы теперь молодая... когда были уже... пожилой, - Леня встал, нетвердо держась на ногах. Ребра не болели. Он потряс головой.
Тени продолжали разбредаться от костра, вот уже остались только Настя и Лена, и объяснявший им что-то молодой человек с забранными в длинный "хвост" волосами. Затем он подвел девушек к Лене, откланялся и отошел к дубам. Настя держалась независимо, виновато поглядывая на отца. Почему ее понесло в рощу, ему предстояло выяснить. Все отошедшие словно растворялись в сумраке рощи. Костер погас - а ведь еще миг назад горел высоко. Ни снега, ни дождя, ни ветра больше не было, над поляной раскинулось ясное небо, ярко светила луна. Настя и Лена тихо переговаривались, поглядывая на Леонида. А тот сверху вниз смотрел на невысокую синеглазую девушку с ключом и пытался ее благодарить.
- Я не умею... как сказать... спасибо вам. Меня зовут Леня... я даже не знаю вашего имени. Вы ведь живете в нашем доме?
Девушка смотрела на него снизу вверх, подняв лицо
- Называйте меня... - она замешкалась. - Ну, скажем, Ясмина, или проще - Яса. Это не очень важно.
- Почему неважно... Ну, как не важно, - растерянно, но убедительно говорил Леня. - Важно. Мы тогда сейчас... я тогда дочку... и пойдемте на дорогу, на трассу, да? Будем ловить машину?
Яса покачала головой.
- Я с ключом пойду назад. А вас выведет кошка, - она осмотрелась. Худая полосатая кошка вышла из мокрой осенней травы, чертополоха и репья, отряхнулась. - Трасса совсем рядом. Вы развезете девочек и вернетесь на машине, наверно, так вам будет удобнее.
- Спасибо... Яса... Ясмина. Жасмин? Это ведь арабское имя? Кто вы все? Вы какая-то сек... то есть, организация? Маги? Экстрасенсы?
Яса подняла руку с ключом.
- Вы так много спрашиваете, - улыбнулась она. - Вам спасибо за ключ. Вот он вам и помог. Правда. Надеюсь, у вас больше не будет неприятностей. Но если что - зовите меня. Я вам пригожусь.
Яса шагнула в темноту дубовой рощи, с ветвей с криком взвилась стая ворон. Кошка скрипуче мяукнула и зашуршала по мокрой траве. Леня взял за руки Настю и ее подругу и повел вслед за кошкой туда, где вскоре зашумела за деревьями трасса.