Рова Александра : другие произведения.

Билет в один конец

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

   Билет в один конец.
  

Стук в дверь. Мужик открывает, а на пороге стоит толстая тетка в розовых лосинах, зеленом мини топике, на ногах ярко красные туфли на каблуках. Волосы покрашены в синий цвет и заплетены в две косички. Ярко красная помада, синие тени и не хватает двух зубов. Мужик в шоке:

- Ты кто?

- Я твоя смерть!

- Боже, какая нелепая смерть!

Эпиграф в роли анекдота или анекдот в роли эпиграфа.

  
  
   Есть потрясающие дни, когда все валится из рук. Такое ощущение, что вместо глаз огромные стеклянные шары, вместо рук сплошное решето, а ноги отказываются подчиняться приказам мозга и отчаянно спотыкаются на каждом шагу или несутся в совершенно не нужную остальному организму сторону. В такие дни следует запираться в квартире и сидеть, не высовываясь, обложившись подушками и отключив всё электричество. Но такие дни не случаются в выходные и в отпуске, они случаются именно тогда, когда на работе аврал, любимая девушка хочет видеть тебя сегодня же, а между всем этим предстоит купить еды, убрать квартиру, заехать к друзьям и переделать кучу дел в придачу. Причем все это можно проделать только сегодня. И именно сегодня день не удался. Правда, это я понял не сразу. Даже после трех фактов я этого не понял, но, пожалуй, начну с начала.
   Моя вера во блага цивилизации решила рухнуть именно этим утром: мой электронный будильник радостно выдавал мне, что сейчас 3 часа ночи, не смотря на то, что за окном давно утро. Я не техник и выяснять, с чего это мой будильник повел себя таким образом, не стал, а просто отпустил пару ругательств в адрес высших сил, изобретателей электронных часов и работы. После этого я со скоростью звука кинулся в ванную, по дороге забежав на кухню и включив чайник. Даже шум льющейся воды не заглушил странный звук. Исполняясь самых дурных предчувствий, я заглянул на кухню. От этого зрелища моя зубная щетка, счастливо пребывающая в моем рту, просто выпала в осадок, в смысле выпала из моего рта и послушно стукнулась о пол. А зрелище было следующим, на кухонном столе стояло что-то белое с черными пятнами, от этого предмета шел дымок, а мой нос послушно унюхал запашок плавящийся пластмассы. Я даже ругаться не стал, просто выдернул шнур из розетки, убедился, что огня нет, и пошел полоскать рот. В общем, день начался с минимум двух приятных событий: мое опоздание на работу (часы в телевизоре безбожно высветили девять двадцать три) и отсутствие чашечки кофе с утра. Пока я спускался во двор, мысли были заняты придумыванием оправдания перед грозным начальством. Выйдя во двор, я опять как-то пропустил один очень заметный факт. Задумчиво открыл машину, сел внутрь и тут меня осенила потрясающая догадка. Я пулей вылетел из машины и лишился дара речи. Если бы это был обычный день, без аврала на работе, то я или бы закатил скандал всем соседям или сел на землю и принялся бы хохотать. Но сегодня был именно такой день, в которой времени ни на скандалы, ни на смех не было, поэтому я просто захлопнул дверь, включил сигнализацию (про себя отпустил пару ругательств изобретателям этой сигнализации) и пошел в сторону автобусной остановки, оставляю позади свою "девятку", которая еще вчера вечером была на колесах, а сегодня, в виде отсутствия оных, уже не могла везти меня на работу. Пока я ждал автобуса, выяснилось, что пресловутая связь с миром, а именно, сотовый телефон, покоится дома и не предупредить коллег, ни выслушать их гневные речи у меня, возможности нет.
   Вот в этот момент стоило бы догадаться, что денек еще тот и бежать, бежать домой без оглядки, но, увы и ах, своевременные мысли приходят к нам только через несколько часов после того события, когда они были бы своевременными.
   Я дождался автобуса, это оказался именно тот автобус, который шел к месту моей работы, не важно, что я ждал его сорок минут.
   Пока я ехал в автобусе предался философии, а именно размышлениям о том, как быстро человек привыкает ко всему хорошему и забывает все то, что в течение долгих лет доставало его и раздражало. Я уже позабыл это чудное развлечение называемое ездой в общественном транспорте, но быстро вернулся к мысли прошлого о том, что кондуктор должен платить людям за такое сомнительное удовольствие. Кстати, эта тетенька, зовущаяся кондуктором, сейчас стояла напротив меня и подозрительно взирала на мои попытки найти бумажник. А у меня не так много карманов - всего лишь три. Так что в течение минуты я понял, что лишился бумажника. Удивительно, ведь я провел на улице не больше часа! Я виновато посмотрел на тетеньку и попросил про себя высшие силы, чтобы она оказалась исключением и обладала сочувствием, верой в людей, в общем, не была похожа на подавляющую массу кондукторов в автобусах.
   - Извините, - очень уместное слово, - но у меня украли бумажник...
   - Украли у него как же! Неужели так трудно найти двенадцать рублей? Жмоты, а одет то с иголочки!
   Тетка оказалась не исключением, а самым что ни на есть наглядным подтверждением правила.
   - Но у меня, правда, украли бумажник. Там были все деньги! - Я был похож на нашкодившего школьника.
   - Выметайся, это не благотворительная организация, жмот! Думаешь, я совсем дура?
   Если честно, то я примерно так и думал, нельзя же быть настолько непробиваемой.
   - Но...
   И тут автобус остановился, и мне ничего не оставалось, как под уничтожающие взгляды тетки выбраться из него и потопать по улице в направлении своей уже почти гипотетической работы, настолько был мал шанс добраться до офиса.
   Именно в тот момент, когда я сказал "спасибо" за то, что на улице не идет дождь, он пошел. Нет, даже не дождь, ливень! В пять минут на мне не осталось сухой нитки.
   До работы оставалось еще минут тридцать пути.
  
   Увидев громаду офиса и увидев вывеску нашей фирмы на торце здания, я чуть не заплакал от умиления, оставалось лишь перейти дорогу. И тут проснулся пресловутый внутренний голос, которой настойчиво советовал мне не идти на красный свет, не обманываться отсутствию машин, подождать минуту. Я послала его ко всем чертям, где ж ты раньше был, зараза!!! Где ты был, когда я проспал, где ты был, когда у меня колеса снимали, где ты был, когда чайник взорвался, где же ты был, когда у меня бумажник сперли? Естественно, мне никто не ответил. Так что причиной моего нарушения правил дорожного движения было не столько желание попасть на работу, сколько насолить своему внутреннему голосу. В любой другой день бы я послушно дождался бы зеленого сигнала светофора, но только не сегодня. Я уже почти прошел половину, когда из-за угла с характерным звуком запредельной скорости вылетела ярко красная иномарка. Я успел подумать только о том, как вульгарно выглядят красные машины и как замечательно смотрится черный цвет на моей крошке, которая стоит сейчас во дворе без колес. А дальше ничего не было. Я даже не услышал визг тормозов, может, его и не было. Лишь удар и полет в какую-то запредельность.
   А потом было синее небо.
   "А с чего это оно синее?" - Удивленно подумал я, но додумать не удалось, где-то в районе близком к моему телу раздался голос:
   - Вставай, милок, хватит уже лежать тут, небось, думаешь, у меня дел нет, как с тобой возиться?
   Я скосил глаза и увидел стоящую рядом старушку. Старушка вполне укладывалась в мое понятие "божьего одуванчика" - низенькая, в платочке, в старых потрепанных ботинках, в длинной юбке и какой-то потрясающе теплой кофте. Причем одета старушка была на редкость аккуратно, а лицо выражало участие и доброту. По этим простым признакам я занес её в отряд "божий одуванчик", а не в отряд "швабры старые".
   - Бабушка, а где та машина, что сбила меня?
   - Ась, милок? Машина то? Уехала давно, ты уже час тут валяешься, и чего спрашивается, вставай, давай...
   - Час? - Я сел и ошарашено уставился вокруг, действительно, машины не было, а я лежал на дороге, правда, вокруг меня все было огорожено лентой, которой обычно окружают место происшествия.
   - Ставлю сто баксов, что за рулем была женщина, - пробормотал я. Да, я принадлежу именно к той категории людей, которое считают, что женщина и автомобиль - это вещи несовместимые, и что леди за рулем не просто страшнее и опасней обезьяны с гранатой, а хуже ста таких приматов с гранатой. Впрочем, после пяти лет вождения они становятся не просто сносными водителями, даже хорошими, но пока эти пять лет не истекают нам, нормальным водителям, остается лишь посылать эмоциональные ругательства в их адрес. В отличие от мужчины женщины не приспособлены для того, чтобы с первого раза научится нормально управлять авто, а всякие исключения лишь подтверждают правила. А вообще очень здорово сидеть посередине дороги и размышлять о водительском искусстве, поэтому я немедленно встал, отряхнул и без того грязный и мокрый плащ. Дальше оставалась малость: пройти под лентой, зайти в здание, подняться на третий этаж, сделать виноватые глаза и завалится в кабинет к шефу с бесчисленными извинениями и обещание работать сверхурочно. Но сначала надо сказать "спасибо" этой милой старушке, что я и намеривался сделать, повернувшись к этой обладательницы чудных ботинок (почему-то именно они меня больше всего поразили, может, потому что они были мужские?)
   - Спасибо вам, что привели меня в чувство.
   Старушка махнула рукой и вдруг хитро улыбнулась.
   - Куда ж ты милок собрался?
   - Как куда, на работу... Я тут рядом работаю.
   - А...на работу значит, - старушка задумчиво потянула это слово, будто сомневаясь в его значении, - ну иди, иди милок.
   Я пожал плечами и нырнул под ленту заграждений. Вообще-то я не всегда такой тугодум, просто такой сегодня день. Я бы давно заметил кучу странных несоответствий, если бы все было нормально, а не наперекосяк. В счастливом неведенье я добрался до кабинета шефа, вернее до его приемной, в которой сидела потрясающая шатенка по имени Риточка, именно так, уменьшительно ласкательно, потому что это самое совершенное создание в плане внешности, исполнительности, трудолюбия и характера. Правда и в этом восхитительном бочонке меда есть ложка дегтя: о чем-то интеллектуальном, вроде книг или фильмов с ней не поговоришь - Риточка переваривает только романы и комедии, впрочем, мы все равно всем коллективом любим это чудо природы.
   Риточка была погружена в бумаги, и я не стал отвлекать её, а тихонько проскользнул в кабинет шефа. На звук открывающийся двери шеф поднял глаза от ноутбука и уставился в пространство рядом со мной.
   - Николай Никанорыч, - виновато начал я, но шеф не реагировал, смотрел не на меня и похоже чего-то ждал.
   - Простите... просто... не мог я раньше. Я всё объясню.
   Было ощущение, что этот добротный мужчина в сером пиджаке меня не слышит и не видит. Как бы в подтверждение этого он рявкнул:
   - Рита, почему дверь открыта?
   В дверях рядом со мной появилась мордашка секретарши.
   - Что Николай Никанорыч? Сквозняк наверно, - дверь закрылась и Рита исчезла. Я остался в кабинете с шефом. Честно говоря, я потерял дар речи. И было от чего потерять, меня не замечали в упор и ласково обозвали сквозняком! Я сделала выражение лица еще более виноватым, и заискивающим голосом обратился к шефу.
   - Николай Никанорыч, я, конечно, понимаю, опоздал, да еще в такой день, но зачем бойкот то объявлять? Хотите, всю ночь буду работать, домой не пойду?
   Меня все еще не покидала надежда, что это шутка, розыгрыш, но меня продолжали не замечать. Поняв, что все это бесполезно, я вышел из кабинета и направился в своей отдел.
   - Леха, здорово! - заорал я, стоя в дверях, длинному парню, скрючившемуся за компьютерным столом и что-то упорно долбя на клавиатуре, не иначе как месячный отчет. Леха проигнорировал меня.
   Я повернулся и посмотрел на три пустых стола, один мой и два наших девочек. Я вздохнул и сел на своё кресло, попытался включить компьютер, но тот никак не реагировал на мои прикосновения и я оставил это бесполезное занятие. В кабинет, что-то возбуждено обсуждая, зашли Вика и Ира и уселись за свои компьютеры.
   Вика задумчиво барабанила по столу, а Ирка, пухленькая блондинка, выразительно смотрела на Лешу, видимо посылая ему телепатические сигналы. Но Леха по-настоящему железный парень и на него можно час пялиться - взглядов он не чувствует, в отличие от меня (кстати, я бы был сейчас безумно счастлив, если бы кто-нибудь на меня посмотрел). Наконец, Ира поняла глупость своих действий и окликнула парня по имени. Надо отдать ему должное, услышал он с третьего раза.
   - Что такое, Ирина, - Леша четко разделял слова, как будто ставя после каждого слова выразительную точку, подчеркивая тем самым свое нежелание общаться.
   - Леша, а ты знаешь, что Андрей погиб?
   - Андрей? Что ж это хорошее оправдание чтобы не прийти на работу.
   - Ты не понял, Леша. Андрей погиб! Его сбила машина! Причем прямо у нашего офиса! - не выдержала Вика.
   - Правда, что ли? - Парень был озадачен таким поворотом, что касается меня, я вжался в кресло, потом глубоко вздохнул, потом ущипнул себя и только после этого окинул взглядом помещение. Надо отдать мне должное, я прореагировал как обычный живой человек - сердце учащенно стучало, дыхание сбивалось, голова кружилась, а перед глазами поползли черные пятна, по-моему, это доказывало, что я абсолютно жив. Оставалось доказать это окружающим.
   -Вика, Ира, Леха, вы что, народ, я тут, я жив! Хватит прикалываться! - крикнул я и выбежал на середину комнаты, единственное место, не заставленное мебелью. "Народ" не прореагировал и тупо пялился в пространство.
   - И...а... давно это было? - Наконец спросил Леша.
   - Час назад. Мы с Ирой пошли покурить, ну ты же знаешь, шеф против нашего курения в туалете, ну и Алла Демидовная, уборщица на первом этаже, рассказала нам. Вызывали её, шефа и еще пару людей. А нам шеф решил не говорить, видите ли, обойдемся, работать надо. Вот урод же, - закончила Вика.
   - Да ладно тебе, его тоже понять можно, ты видела какие расходы у нас? И заказов нет... А тут еще Андрей погиб, - печально произнесла Ира.
   - А толку то от этого вашего Андрей было. Идеи дурацкие, исполнительность хуже некуда, будто он не для себя работает, - выпалил Леха.
   - О покойнике или хорошо или ничего, - хором заявили девочки.
   А вообще-то наверно об этом мечтаю многие, вот так сидеть и слушать, как о тебе скорбят знакомые. Правда, в данном случае они явно не скорбят, даже девочки выглядели как-то подозрительно нормально - ни вырванных волос, ни горьких слез, ни депрессии. Через пять минут перемывания моих косточек они спокойно начали работать. Я просто закипел от возмущения и вышел, хлопнув дверью. Надо отдать должное, что, будучи мертвым (я до сих пор не уверен в этом), я производил достаточно шума, чтобы произвести небольшую панику. Странно, сквозь стены я не проходил, но при этом не мог даже карандаш поднять, разве только дверь открыть. Мне не пришло ничего лучше как спустится вниз и выйти вон из этого дома скорби. Я не мог умереть. По-крайней мере, мое нынешнее состоянии никак не укладывалось в понятие "мертвый" - я дышал, чувствовал, не был прозрачным. Единственное так это то, что меня никто не видел, ну и я не мог воздействовать на вещи. Чушь какая-то, подумал я, толкая очередную дверь. Удивительно, но заграждение на месте моей гибели (половиной мозга я уже свыкся с этой мыслю, оставалось убедить в этом вторую половину или разубедить первую) было на месте. Была на месте и старушка, которая так любезно помогла мне очухаться.
   - Вернулся милок?
   - Угу, - промычал я, не открывая рта.
   - Не понравилось чагось?
   - Я что умер? - Я подошел к старушке вплотную и внимательно посмотрел в смеющиеся глаза, пришлось смотреть снизу вверх, но при чем тут такие мелочи?
   - Догадался, милок? Догадливый!
   - А вы гадалка....или медиум? - Я припомнил все известные мне книги и фильмы на данную тематику, ничего оригинальней кроме названных профессий мне на ум не пришло.
   - Обижаешь сынок, какая я гадалка, гадалка из меня всегда плохенькая была...
   - А как вы меня тогда видите?
   - Работа у меня такая, милок! - старушка понимающе улыбнулась и погладила меня по руке. Прикосновение как прикосновение, нормальная теплая сухонькая ладонь старушки, никакой мистики и просачивание сквозь моё тело.
   - А может, вы тоже умерли?
   - Ну, хватит меня обижать, сыночек, нельзя мне еще умирать, - весь наш разговор старушка сопровождал просто обескураживающей жестикуляцией, мимикой и интонацией, подходящим разве что бабульке, объясняющей что-то любимому внуку. Мне даже захотелось спросить, когда мы пойдем есть пирожки.
   - Да кто же вы тогда? - я не кричал, нет, я не настолько плохой человек, чтобы кричать на милых старушек.
   - А ты не догадался, сынок? - и старушка внимательно посмотрела своими темными глазами. Теперь в них не было искорок смеха, была лишь пугающая темнота, как же я раньше не заметил!
   - Вы что, Смерть? - ляпнул я и сам испугался своей догадки.
   - Молодец.
   - А что вы тут делаете?
   - Тебя жду.
   - Зачем? - ошарашено спросил я. Если честно от нашего разговора попахивало каким-то бредом, я умер и стою, разговариваю со Смертью, которая оказалась обворожительной старушкой, мне даже обидно, что у меня не было такой бабушки. Интересно, а у неё внуки есть? Я так живо представил себе этих гипотетических внуков, что меня передернуло.
   - Нет у меня внуков, - в голосе бабульки появились сварливые интонации, - и мысли я не читаю, просто у тебя все на лице написано. А жду тебя, чтобы к двери отвести.
   - К какой двери? - мозг уже кипел и готовился прекратить свою деятельность по причине абсурда происходящего.
   - На тот свет, милок, - это все говорилось с той уверенностью, которой произносятся вещи, понятные всем кроме тебя самого, впрочем, я не был уверен, что в данный момент окружающим нас людям, типа прохожих, водителей авто (которых я медленно, но верно начинал ненавидеть) эти вещи тоже понятны.
   - А...может не надо?
   - Надо милый, надо...
   - Но все - таки... может можно как-то... по-другому.
   - По - другому, пожалуйста, хочешь, будь призраком, развлекайся хлопаньем дверей, впрочем, это способность у тебя очень скоро исчезнет...
   - Почему? - тупо спросил я, на самом деле мне уже было не очень интересно... Да и разницы, по всему выходит, что я мертв.
   - Да потому что ты отказываешься от пропуска на тот свет,- бабулька старательно ткнула пальцем в небо, - а эти ваши финтифлюшки нужны только для того чтобы ты смог открыть туда дверь, вот и всё. Давно бы стоило усовершенствовать систему, но они же такие консерваторы,- старушка выразительно скривилась, показывая какие именно они консерваторы.
   - Кто они? - тихо спросил я, изумленно хлопая глазами.
   - Начальство моё, - старушка пожала сухонькими плечами, - а вообще, скоро сам их увидишь, если конечно, не захочешь призраком быть. А вообще, милок, давай закругляться, ты или идешь или нет, и вообще у меня работы куча!
   - А...- что я мог сказать, если у меня даже мыслей нет, только желание пускать слюни, потому что моё состояние полностью соответствовало беспомощности младенца.
   - Ладно, - старушка стала заметно добрее, - не волнуйся, до полночи можешь пошарахаться к знакомым позаходить, не знаю там, по местам любимым пройтись. В общем, ближе к полуночи я тебя найду, все равно раньше идти туда, смысла нету - эти педанты работают по заведенной системе. Скучные ребята... Ну ладно, бывай.
   И старушка исчезла, исчезла, как будто её и никогда не было. Я вздохнул и сел на асфальт. Было неудержимо грустно, вот я такой молодой, двадцати с лишним лет отроду, можно сказать преуспевающий рекламщик и вот тут такой конец. Какая-то мымра сбивает меня на машине, и я в роли невидимой и неслышимой субстанции сижу на тротуаре, а люди старательно обходят меня, как будто я не существую, просто им кажется, что по этому месту не стоит идти. А ведь день с самого утра был паршивенький и, похоже, продолжал быть таким для меня даже после моей кончины, чего стоило обсуждение меня после моей смерти. Мне стало жутко обидно, что я такой хороший, а меня, как оказалось, никто не любит. Или любит? В конце концов, оставалась Анжела, моя любимая девушка, и Степка с Серым, мои друзья детства и юности.
   Как там бабулька советовала, к знакомым сходить? Ну что ж, пожалуй, последую её совету и отправлюсь прямо к Анжеле, наверно ей жутко плохо без меня, а может она еще не знает, не больше двух часов прошло со времени моей смерти.
   Я невесело усмехнулся и встал, собираясь совершить подвиг - пешее путешествие на другой конец города. Все-таки я ужасный человек, я очень быстро приспосабливаюсь к чему-то не было, даже к своей смерти. Все-таки быть оптимистом, или хотя бы реалистом с уклоном в оптимизм, это очень выгодно для нервной системы.
   Я шел по городу и потихоньку начинал входить во вкус - меня никто не толкал, мне не надо было никуда спешить, и я спокойно наслаждался видами нашего не очень прекрасного города. Мне даже захотелось провести эксперимент, и я зашел в первый попавшийся автобус и сел на свободное сидение - дело было на одной из последних остановок и, через некоторое расстояние по маршруту, в автобус начали набиваться люди. Они толклись рядом, старательно утрамбовывались во все закутки, но на моё сиденье не садились. Мне даже стало интересно, какие объяснения этого феномена они себе придумывают, но выяснять и строить теорий я не стал, просто вышел на остановке, которая ближе всего находилась к жилищу Анжелы и, не торопясь, побрел дальше, благо спешить теперь было некуда и незачем.
   Через полчаса я стоял у двери своей любимой девушки и нерешительно держался за ручку. Несомненно, Анжела дома, её чудный график работы всегда вызывал у меня острые приступы зависти: девушка работала через день, и сегодня был именно тот день, в который она предавалась чтению, хождению по магазинам, лазанью по Интернету и другими более менее невинным занятиям. Дело было в другом - дверь была закрыта на ключ и открыть её для меня было наверно проблематично. Вот так всегда, следует мне сделать что-то новое, проэскпериментировать и приходится уговорить себя от трех минут до получаса. Эта милая привычка со мной всю жизнь и нельзя сказать, что она доставляет мне удовольствие. Пока я строил догадки, могут ли мертвые открывать закрытые на замок двери, на лестнице послышались торопливые шаги, и через пару секунд я имел удовольствие созерцать рожу моего приятеля Сереги. Парень был явно чем-то обеспокоен и направлялся не иначе как к Анжеле. Обеспокоен он был, как мне показалось, моей смертью (на этой мысли я испытал волну удовольствия от того, что меня любят и волнуются и скорбят, в общем, все-то чего надо скрытому страдальцу), а к Анжеле он естественно спешил, чтобы сообщить эту новость (мне стало немного грустно, но видимо факт того, что я мертв СОВСЕМ и НАВСЕГДА еще не совсем прижилась в моей голове и потому грусть была маленькая и недолгая) и утешить мою девушку в горе. Я отошел и дал возможность Сергею позвонить в дверь квартиру тридцать пять. Послышались торопливые шаги, и на пороге появилась моя девушка. Видимо сегодня половину выходного она угрохала на сон и теперь, после этого сновиденческого марафона Анжела была похожа на растрепанного воробья.
   - Сергей? Ты почему так рано? Что-то случилось?
   Рано? Они что должны были встретиться? Так, а это становится интересно.
   - Анжел, Андрей погиб... Его машина сбила..., - Сергей выглядел как человек, потерявший друга, по - крайней мере, такое зрелище мне нравилось больше, чем Леха в офисе, хотя конечно немного кощунственно так думать, но мне можно, я все же уже умер.
   - Что? Подожди, - Анжела тряхнула головой, - заходи, что стоишь... Не может быть...
   Я проскользнул за Сергеем в открытую дверь и немедленно пошел в зал, где сел в одно из двух кресел. Моя девушка вообще безумно консервативна по поводу мебели, она считает, что мебель может передаваться из поколения в поколения и какая ей разница, что на диване спали еще её мама и папа, а от кресла ощутимом пахнет дедушкой, в смысле не то, что оно благоухает и издает какие-то ароматы, просто смотря на одно из этих кресел понимаешь, что оно недоделанное - настолько её покойный дедок засиделся в нем. Именно в это кресло я и сел. В другое, которое не выражало своей причастности к ее семье, села Анжела, а на потертый диванчик уселся Серый. Мне даже показалось, что вернулись те недалекие временами, когда мы собирались втроем и сидели вот так у кого-нибудь дома, пили пиво или смотрели какую-нибудь новинку. Правда, для них меня сейчас нет, и это ощутимо портило атмосферу.
   - Так странно понять, что он больше не придет, - Анжела была явно задумчива, но не печальна. Странно...
   - Судьба такая, - подал плечами Серый, - но... наверно так нельзя говорить, но наверно, так будет даже лучше.
   Я вытаращил глаза и смотрел на них я очень большим изумлением, я, понимаете ли, умер, а они не бьются головой о стену, не взывают к небу с просьбой вернуть меня, они даже не плачут! Я окончательно перестал понимать происходящее (хотя не уверен, что понимал его вообще).
   - Нельзя... но... это могло длиться бесконечно, он так меня любил, как я могла сказать, что не питаю взаимных чувств к нему. Сердцу не прикажешь. - И она с теплотой во взгляде посмотрела на Сергея. На этом моменте я готов быть взвыть от досады и злости, как так! О, коварные! Был бы нож, вернее мог бы его держать, зарезал бы к чертовой матери без всяких угрызений совести, но судьба благополучно уберегла меня от этого поступка, заставив умереть.
   - А знаешь, наверно, там, где он сейчас ему хорошо, он ведь был хорошим человеком. А нам надо жить... Тем более мы можем быть наконец-то вместе, без всех этих шифровок. В общем, царство ему небесное...
   И этот так называемый "лучший друг" выразительно посмотрел вверх и перекрестился.
   Это было выше моих сил, намного выше. Поэтому я встал, подошел к двери и с холодной ненавистью начал ею хлопать, не обращая внимания на всякие визги Анжелы и ругательства Сергея.
   "Вот, вам, негодяи," - подумал я, остервенело хлопая ни в чем неповинной дверью. Уж если я умер и не могу даже по лицу - морде надавать им, так хоть напугаю. Минут через пять мне это надоело - злость отпустила, да и смысла не было - напугать эту парочку больше чем я не смогло бы никакое кровавое безголовое приведение. Анжела сидела, зажавшись между столом и креслом, а Сергей жался к балконной двери и мелко дрожал. Посмотрев на эту живописную сцену последний раз, я покинул эту квартиру, по пути выяснив, что запертые двери тоже открываются без прикасания к замку, стоит лишь толкнуть или потянуть на себя, и дверь открыта.
   Выйдя из подъезда, я уселся на тротуар. По ходу это стало моей привычкой - сидеть на тротуаре и думать о жизни и смерти. Мимо проходили люди, спешили по своим мелким делам, а я сидел и грустил. Мне уже было все равно, что Анжела оказалось такой ... Тут у меня созрело несколько крепких ругательств, которые я с удовольствием произнес вслух. Стало намного легче и веселее. В конце концов, совет им да любовь, правда, как мне показалось после такого "дверепредставления" их больше не будет тянуть к друг другу. В любом случае жизнь продолжается. Всё, это уже перебор, какая же жизнь после смерти. От данного опуса я рассмеялся, и настроение стало совсем хорошим.
   - Приятно видеть таких жизнерадостных мертвых, - послышался рядом знакомый голос с кучей теплых интонаций и приятных ассоциаций.
   - А, её Величие Смерть! - Я тут же вскочил и отвесил поклон, после чего преданно посмотрел в темные глаза старушки.
   - Успокойся, Андрюша, тоже мне нашел "величие" в платке, - бабулька присела на тротуар, и я последовал её примеру. - Ну, как? Рассказывай, где был?
   - Да так... к девушке своей зашел... бывшей, - на этом слове я усмехнулся, причем без тени сожаления и грусти, - устроил ей представление после которого в пору охотников за приведениями вызывать, да попов из церкви толпами по квартире водить...
   - Ох, все бы мертвые такие веселые были, авось бы я свою работу любить начала, - вздохнула Смерть.
   - А вы что не любите? Кстати, а в чем собственно ваша работа заключается? И где легендарная коса, которой вы косите души?
   - Коса то, коса это понимаешь, атрибут другого костюма, не пойдет она к моему платку, а как ты выразился "косить души" я могу и без косы, практика вещь серьезная, - старушка подмигнула мне и улыбнулась обезоруживающей улыбкой, - а насчет "люблю, не люблю" тут выбора особенного нету, любишь, не любишь, а работать надо.
   - Это точно, - вздохнул я.
   Мы немного помолчали, если честно меня съедало любопытство, но я считал не совсем корректным спрашивать у самой Смерти. Потом вспомнил о том, что я мертв (мне как-то постоянно удавалось забыть об этом небольшом фактике) и наплевал на все приличия.
   - А вот скажите, а как мы тут сидим, разговариваем, а в это время что, никто не умирает?
   - Ну почему же не умирает. Хотя впрочем, да, именно в этот момент никто не умирает, потому что мы как бы находимся с тобой в вакууме, правда с обратным эффектом - у нас время идет, а вокруг нет. Ради разговора с хорошим человеком можно и отдохнуть.
   - А как же вот машины едут, люди идут, почему они не замерли?
   - Ну, как бы тебе объяснить, - старушка скривилась и наморщила лоб, - мы же в вакууме, относительно нас это все движется, а относительно самого времени нет. Понял?
   Я отрицательно помотал головой и задал следующий вопрос.
   - Ну ладно, с тем как вы все успеваете, мы разобрались, опустим тот факт, что я почти ничего не понял, а вот скажите мне, Ад, Рай это все есть?
   - Конечно, есть, - удивленно ответила бабулька и посмотрела на меня, - ох времечко то, атеистов развелось, как собак нерезаных, трудно вам там. Хотя тебе еще ничего, особо не безобразничал, авось повезет...
   - А вы что, всё про всех знаете? - Удивленно спросил я. Интересно, а Смерть можно достать своими вопросами и удавалось ли это кому-нибудь?
   - Ну, все не все, но кое-что по человеку узнать можно, - Смерть неопределенно пожала старушенскими плечами.
   - А вот вы всегда так выглядите... ну... пожилой, - нашелся я.
   Бабулька хитро посмотрела на меня и хихикнула.
   - Нет. Не всегда. Для меня облики, как для вас одежка, правда и одежку я могу себе менять. Вот сегодня я старушка, а умер бы ты дня три назад и имел бы счастье созерцать классический облик смерти - балахон, пустота под капюшоном, замогильный голос, ну и коса естественно, - бабулька улыбнулась.
   Я немного приуныл, если честно я начал и, правда, считать что Смерть - это всегда эта милая женщина. Ради встреч с ней умирал бы каждый день, честное слово!
   - Ох, засиделась я с тобой... Давненько я так не разговаривалась. Хороший ты человек...
   - Был, - машинально поправил я. - А нельзя мне с вами?
   Смерть удивленно посмотрела на меня и спросила совершенно новым голосом, отдававшим привкусом вечности:
   - А ты, правда, этого хочешь, видеть, как умирают люди?
   - Ну, наверно, хочу, - я неопределенно пожал плечами,- а что в этом такого, тем более разболтать то, что видел я не смогу, а уж с вашим так называемым "начальством" буду держать язык за зубами.
   Старушка рассмеялась и, легко вскочив с так полюбившегося мне тротуара, пошла в сторону автобусной остановки. Я как верный пес потрусил за ней, впрочем, движение ничуть не уменьшило мое желание задавать вопросы и получать на них ответы.
   - А мы что на автобусе поедем?
   - Ну почему сразу на автобусе, - я, конечно, не люблю, когда со мной разговаривают, повернувшись ко мне спиной, но уж самой Смерти я попытаюсь простить, - просто машина сейчас собьет человека, вот и всё.
   Мы дошли до остановки и послушно стали около толпы ждущих автобуса. И, правда, буквально через минуту на дорогу выбежал молодой мужчина, а уже через несколько секунд его сбило старенькое "Жигули". Я, кстати, никогда не сомневался в прочности наших автомобилей. Смерть вздохнула и пошла прямо на середину дороги, я немедленно побежал за ней - для старушки у неё была потрясающе быстрая ходьба.
   Мужчина лежал, картинно раскинув руки и ноги и неестественно повернув голову. Смерть выжидательно посмотрела на него и через несколько секунд голова приняла нормальное положение, а парень встал. В каком-то смысле мы были с ним товарищами по несчастью, я умер примерно так же, правда, имел несчастье умереть от красной иномарки, а не от ржавого "Жигули". Все-таки чувство патриотизма осталось со мной, и после смерти. Правда, на этом наше сходство заканчивалось и дело даже не во внешности.
   - О Боже, я умер! - Парень схватился за голову. Я с любопытством смотрел то на парня, то на его труп, различия были минимальны.
   - Вы Смерть? - Он обратился к моей уже почти хорошей знакомой. Бабулька утвердительно кивнула и так же с интересом уставилась на мертвого. По - моему, Смерть здорово преувеличивала насчет того, что она не любит свою работу, как мне показалось, она получала искренне удовольствие от наблюдения за действиями этого человека. Ха, а ведь она наверно и за мной с таким же любопытством следила.
   - В общем, так, доставайте свой контракт, я готов заложить свою душу, могу еще в придачу парочку чужих, - парень выглядел так, будто бы он только что сделал самое великое дело в своей жизни.
   - Милок, - Смерть помрачнела,- я не из этого ведомства.
   - Да мне все равно, откуда вы! Я жить хочу, понимаешь ты это?
   - Понимаю, - легко согласилась старушка, - но все равно это не по моей компетенции, это, - она выразительно ткнула в труп на дороге, - уже не воскресить. Так что мой тебе совет, иди к знакомым, попрощайся с ними, они не услышат, но тебе легче станет. Прощение попроси, - бабулька выразительно посмотрела на мужчину, и тот поежился под её взглядом, - а в полночь отправишься по своим заслугам.
   - По заслугам, говорите, - тихо переспросил парень.
   - По заслугам, по заслугам, милок, и никак ты этого не изменишь, раньше надо было... Ну, иди, давай, - Смерть легонько толкнула его, и он исчез из моего поля зрения или просто мы из его, потому что окружающий пейзаж поменялся, теперь мы находились в ослепительно белой палате, где на кровати, окруженной многочисленной аппаратурой, трубочками и капельницами, лежало что-то совсем небольшое. При ближайшем рассмотрении это что-то оказалось довольно уж совсем древней старушкой, настолько древней, что Смерть по сравнению с ней выглядела в самом расцвете сил. К моему удивлению, древность зашевелилась и посмотрела сначала на меня, потом на Смерть. Она нас явно видела и это притом, что аппарат рядом ясно и четко показывал, что сердце хоть и с усердием, но бьется.
   - Здравствуй, - произнесла старушка из под трубок.
   - Здравствуй...- отозвалась Смерть.
   - Времечко пришло, ну да ничего, я давно уже готова.
   Смерть кивнула и подала маленькую сухонькую ладошку лежащей, та с резвостью молодой девушки села на кровати и улыбнулась мне.
   - Молодой ты еще, сынок, рано умер.
   Я еще раз посмотрел на линию сердца - теперь она была прямой.
   - А вы нас что видели? - не выдержал я.
   - Пока жила видела, да просто не жила я как таково, так, существовала, вот и видела и мертвых и Смерть, - она с благодарностью посмотрела на нашу знакомую.
   - Ладно, вам прощаться не надо, так что идите уж сразу к двери, ожидание будет не долгим. Я позабочусь.
   И снова то ли старушка исчезла, то ли мы переместились, если честно, подозреваю, что произошли сразу оба действия.
   За несколько часов я видел столько смертей, сколько, пожалуй, не видел ни один человек на свете. Здесь были и молодые и старые, и девушки и парни, были совсем младенцы и подростки. Смерти было все равно кто умирает - она делала свое дело. Если честно, то через пять смертей мое желание задавать вопросы пропало, а после двадцать седьмой мне стало все равно, просто я понял простую истину, что это ЕСТЕСТВЕННО. Так же как и дышать, так же естественно и умирать. Может даже пресловутый "смысл жизни" именно умереть. После тридцатой я перестал считать, зато стал смешить Смерть и мертвых различными шутками. Конечно, мои шуточки не совсем уместны для такого события, но и Смерть и помершие большей частью улыбались. Раз пять я успокаивал детей, рассказывал, как им будет хорошо и что вообще все будет хорошо, а то, что они умерли можно расценивать, как поездку в другой город. На самом деле все мои утешения были чистой воды враньем, ну в лучшем случае неподтвержденным сведеньями. Правда бабулька смотрела на меня с одобрением, мне это льстило, ведь мало кому удалось добиться одобрения Смерти. Приходилось утешать и молодых девушек. Самое бесподобное, что после того, как они приходили в чувство и успокаивались, некоторые представительницы прекрасного пола начинали со мной флиртовать. Поистине, женщины неисправимы. После третьей кандидатки на мое скромное сердце мне захотелось умереть второй раз, потому что терпеть это было довольно трудно. Боги, и зачем я вообще жил, если в роли спутника Смерти я побывал во всех странах, увидел одни из самых потрясающих мест Земли, поговорил с парой известнейших людей планеты, ну и заодно в меня влюбилось пара десятков, ну ладно, десяток, представительниц прекрасного пола. Честное слово, вся моя "живая" жизнь была намного скучнее этого одного дня.
   Мы вышли из очередной квартиры очередного покойника. За окном было темно, но я разглядел на противоположном доме огромный плакат и с удивлением понял, что плакат довольно знакомый.
   - Смерть, а мы что в моем городе?
   - Ну, в общем-то, да.
   - А времени сколько?
   - Без двух минут полночь...
   - Мамочки! Это что получается, все, конец?- Я остановился и попытался посмотреть Смерти в лицо.
   - Ну да, конец, а что поделать. Ты кстати решил?
   - Да... пойду к этой вашей двери. Жаль, что так поздно, я все хотел спросить, ты пирожки не печешь? - Мы перешли на "ты" целую вечность назад, на самом деле всего пару часов назад, но для меня это была поистине вечность.
   - Пеку, - смерть рассмеялась, - могу даже накормить, и чаем угостить.
   - А как же время?
   - Нет, вы посмотрите на него, - старушка неодобрительно усмехнулась, - полдня промотался со Смертью, и задает какие-то глупые вопросы насчет времени. Сейчас все будет.
   И мы оказались на какой-то милой кухоньке. Кухня была совсем небольшой, но полная всяких восхитительных вещичек типа вышитых прихваточек, милых сухих букетиков, ну и апогеем стали чашки с изображением кошек.
   Я счастливо уплетал пирожки с яблоками и запивал их восхитительно крепким чаем. Кстати о пирожках, ни на миг не сомневаюсь, что Смерть их делала собственноручно. Ну и еще со скрипом в сердце должен признать, что эти пирожки раз в пять вкусней той выпечки, что делала моя бабушка. Нельзя, конечно, так сразу предавать свою родню, но что поделать, если они на самом деле вкуснее!
   Когда чувство голода перестало быть преобладающим (ну после пяти пирожков и слон бы немного передохнул), проснулось любопытство и вечно крутящиеся на языке вопросы.
   - Слушай, а я вот не понял, вернее, догадался, но не знаю прав ли. Вот наша жизнь... нет, не так. Судьба существует, предопределенность?
   - Ну, как такового плана жизни каждого человека, конечно же, нет.
   Я с облегчением вздохнул.
   - Но в принципе, все, что бы вы ни делали, существует гипотетически, то есть у вас есть выбор, но у Судьбы так же имеется любой вариант развития события. Так что можно сказать и то, что ваша жизнь предопределена, и то, что вы барахтаетесь в неизвестности, это как посмотреть, - Смерть улыбнулась и отпила из своей чашки с изображением огромного черного кота. Мне временами казалось, что он сейчас спрыгнет с чашки, пройдет по столу и стащит у меня пирожок.
   - А самоубийцы, они тоже по плану умирают?
   - А вот эти чудные представители человечества требуют отдельного разговора, видишь ли, ведомство Судьбы до сих пор не уяснило, что пора корректировать свои планы. Эти люди всегда поступают поперек Судьбы и ей это ужасно не нравится, потому что задеваются другие ниточки, дергаются другие веревочки и случаются незапланированные события. Может из-за них мир катится в Тартарары, - Смерть задумчиво отхлебнула из чашки и хмыкнула каким-то своим мыслям.
   - А он катится?
   - Что? - Смерть удивленно посмотрела на меня, будто мы сейчас и не говорили вовсе.
   - Ты сказала, что мир катится в тартарары...
   - А ну это я так... хотя кто его знает, это мир. Ну, ты как, наелся?
   - Угу, - я с сожалением окинул взглядом те шесть пирожков, что остались, но подумал, что семь пирожков в моем желудке утешат меня.
   Самое обидное, даже встать не успел, как оказался возле какой-то двери, которая, кстати, мне совсем не понравилась. А может, мне не дверь не понравилось, а те существа рядом с ней. Одно было одето в ослепительно белые одежды, которое полностью скрывали очертания фигуры. Над золотыми кудряшками сиял не менее золотой нимб, а за спиной этого воздушного чуда находилось два крыла. В общем, все в наличии, как и должно, было быть у нормального ангела по моим представлением. Не скажу, что я был счастлив узнать, что мои представление совпадают с порядками мира, тем более второе существо явно не вписалось в эти самые представления о том, каким должен быть посланник Ада. Слева от ворот стоял низенький человечек и с плешивой головой, гнилыми зубами и ужасно хитрыми и злыми глазами. Одет он был в потертые штаны серого цвета и пиджак из красной ткани, тоже изрядной ношенной и грязной, на голове тело. Если честно, то вспомнившийся мне булгаковский Коровьев показался бы сейчас вершиной элегантности. Человечек подмигнул мне, и сердце забилось в панике, я, кстати, так и не успел спросить у Смерти о том, почему я дышу, и почему сердце бьется. А спрашивать сейчас я бы не решился - Смерть стояла рядом с ангелом, так я его окрестил для себя, и что-то обсуждала, не иначе как партию покойничков, толпившихся рядом. Половина из этих господ была знакома мне, и было приятно видеть, что их глаза выражают намного меньший испуг, чем глаза незнакомой мне половины.
   Наконец, Смерть исчезла из моего поля зрения, а два существа крайностей по моему скромному мнению, начали свою работу, а именно опрашивать каждого и подводить к двери. К моему удивлению, хотя пора бы уже бросить эту глупую привычку удивляться, "очередь" двигалась довольно быстро и, буквально через пару минут, я стоял перед этой потрясающей парочкой.
   - Ротарин Андрей Петрович? - Томным голосом спросило у меня существо в белых одеждах.
   - Он самый, - тихо ответил я.
   - Проходите.
   Я послушно прошел к двери и имел редкое удовольствие услышать о себе мнение этих двух.
   Томный голос - Мне кажется, он заслуживает Рая...
   Противный писклявый голос - Ну да, заслужил, куда ж ему, - смешок, - ты ничего не понимаешь в людях, будет, как миленький у нас жить.
   Томный голос - Ты не веришь в людей...
   Я взялся за ручку и собирался повернуться и ответить парой фраз этой парочке, но меня засосало внутрь самостоятельно открывшейся двери. Очнулся я в лифте. Для начала я сел, вообще сидя думается легче, чем лежа. Правда, подумать я опять не успел - лифт завизжал и на запредельной скорости взмыл вверх. Мне осталось лишь сказать высшим силам "спасибо" за то, что я сидел, а не стоял. Впрочем, к тому времени, когда я готов был помирать во второй раз, лифт остановился, и я выполз на белоснежную плитку. И тут же лбом стукнулся о дерево. Вернее не о дерево, там дуб или березку какую-нибудь, а о деревянную деталь стола, стоящей в опасной близости от лифта - шаг вперед и ты становишься счастливым обладателем ушиба. Впрочем, наверно, ушиб есть только у тех, кто выползает из лифта, но все равно несправедливо. Я встал и посмотрел на того, кто сидел за этой мебелью. Если честно, то больше пяти отличий от ангела у двери я не нашел - те же белые одежды, крылья, нимб, да и лицо выражает тоже томное выражение. Хотя нет, по-моему, там еще присутствовало некоторое раздражение, или мне показалось? Поняв, что говорить со мной не собираются, я решился спросить самостоятельно:
   - Э...день добрый, а не подскажете, куда мне теперь?
   - Здравствуйте, Андрей, - существо обладало изрядной долей высокомерия,- меня зовут Петр...
   Я читал Библию один раз и то по какой-то случайности. Обо всех церковных праздниках, святых и традициях я знал от своей немного помешанной тетки, но о таких знаменитостях библейской темы как Христос, святой Петр и другие более менее известны личностях я теперь знал, поэтому, сделав большие глаза, спросил:
   - Тот самый Петр?
   И тут я понял, почему мне показалась тень раздражения. Действительно, когда я тут появился, была лишь тень, но когда я задал этот вопрос, раздражение полностью затмило физиономию Петра.
   - Не тот! - Прошептало существо, видимо сдерживая свой гнев, потом пару раз вздохнуло и обратилось ко мне намного строже, чем в начала разговора, - вы совершали небогоугодные поступки?
   Я задумался, собственно мне никто не показал "Список богоугодных и небогугодных дел" из этого следовало, что степень небогоугодности определяю я сам. Если руководствоваться классическими канонами, то я довольно заядлый грешник: буквально пару лет назад, при полном отсутствии средств к существованию, мы с друзьями воровали еду из супермаркета. Не грабили, нет, просто брали и не платили, удивительно даже как нас не поймали. Были и упоминания имени Бога не к месту, в общем ситуация знакомая каждому человеку, который ходит в церковь только по праздникам, а о Библии знает самую малость. Да и не верил я большую часть своей жизни ни в Бога, ни в черта. В общем, по классическому своду законов и правил, гореть мне в Аду. А вот если с точки зрения человеческой морали то я не убивал, не грабил, да и вообще был довольно законопослушным гражданином.
   Существо заметило мои нравственные терзания и строго спросило:
   - Так совершали?
   - Как вам сказать..., - я еще был не готов ответить на такой вопрос. Впрочем, еще со школы у меня был прекрасный способ избежать каверзных вопросов, правда это не касалось самих уроков, скорее школьной жизни, но вдруг поможет сейчас. Я тяжело вздохнул и начала развешивать лапшу на ушах этого существа. Иногда полезно говорить не то, что ты думаешь, а то, что хочет слышать собеседник
   - Не мне судить мои поступки. Я не настолько мудр, чтобы понимать какие из них будут угодны Богу, а какие нет. Вдруг всю жизнь я был слепым орудиям в делах Его, ведь нам, людям, не дано понять все величие его замыслов и лишь вы можете поведать о делах моих.
   Всю эту речь я выпалили на одном дыхании. Если честно, то какое-то время после окончания этого я все еще не решался поднять глаза на Петра, но я пересилил себя и посмотрел на ангела. Мои речи произвели фурор! Петр сидел в совершенном ступоре и можно сказать блаженстве, все - таки улыбочка, играющая на его губах, говорила о многом. В общем, обыкновенный самолюбивый человек, считающий, что он заслуживает большего, чем у него есть, то есть какой же он человек, ангел, но природа схожая. Наконец он заметил, что я смотрю на него, кашлянул, убрал улыбку в карман и с совершенно новой интонацией в голосе обратился ко мне:
   - Ну что я могу сказать, - ангел фальшиво вздохнул, - конечно, вы не идеален, за вами водятся мелкие грешки, но в ваше время трудно быть святым, - Петр еще раз вздохнул. Если честно то такие вздохи больше подходят полуобморочной барышне, чем служителю Небесной Канцелярии, - в общем, вам открыты ворота в Рай. Я верю в вас.
   -Спасибо, - я улыбнулся, - а не проводите?
   -Конечно же, провожу, это моя работа, - от такого голоса я скоро заплачу, достану носовой платок и начну сморкаться то ли от жалости, то ли от умиления. Впрочем, не новая обстановка, ни новый знакомый не убили моего любопытства. Я честно терпел две минуты пока мы шли по каким-то белым коридорам, а после задал терзавший меня вопрос
   - А скажите, Петр, а как же, разве заповеди ничего не значат. Если по Библии, то мне сейчас надо идти в другое ведомство.
   - Видите ли, Андрий, - я чуть не упал тут же от такого обращения, - дело в том, что заповеди Библии были бы актуальны еще лет двести назад, но сейчас человечеству приходится предъявлять менее строгие требования...
   - А что, неужели праведники перевились, - перебил я Петра без зазрения совести.
   - Почему перевились, они есть, они будут... Естественно для таких место в Раю зарезервировано, их даже не проверяют.
   Я опять не дал ему договорить:
   - Но если есть праведники, то есть полностью отвечающие требованиям Библии, зачем тогда делать поблажки остальным?
   Ангел остановился, круто развернулся и чуть не снес меня своими крыльями, гневно посмотрел на меня голубыми глазами и тихо продолжил:
   - А дело в том, Андрий, что те, кто не попадает к нам, попадают в Ад. А мы не позволим, что бы все человечество принадлежало им! - он замолчал, а потом продолжил нормальным слащавым голосом, - Мы пришли...
   А мы, оказывается, действительно пришли, коридор закончился, и мы стояли перед створками огромных дверей. На них были изображены переплетения растений, цветов, где-то виднелись куски пейзажа, в общем, типичная мечта праведника, я полагаю, что двери разрисовывал один из местных обитателей. Теперь мне предстояло сделать несколько шагов и войти туда, куда заказан путь негодяям. Наверно, мне следовало испытывать что-то вроде благовения или счастья, ну или хоть что-нибудь в этом роде, но я не испытывал ничего. Ну, привели меня к дверям Рая и что, собственно? В общем, прыгать и кричать от радости я не собирался.
   - Открой дверь, - посоветовал мне Петр, прервав мои размышления.
   Я послушно потянул на себя одну створку, а потом обернулся и сказал на прощанье
   - Прощайте, Петр, рад был знакомству, - и, подмигнув ангелу, скрылся за дверью. Уж чему - чему, а этому знакомству я рад не был. На меня вообще производили не очень хорошее впечатления все эти существа Ада и Рая, вот Смерть - это да, с ней я готов общаться часами, ну или просто бегать рядом, пока она "косит души". Но, как мне казалось, Смерть я больше не встречу и требовалось побеспокоиться о делах насущных.
   Я вздохнул и открыл глаза, даже не понял, когда успел их зажмурить. Первое впечатления, что я попал в мультик Уолта Дисней, где есть поющие деревья, разговаривающие медведи, и всякая прочая сказочная ботаническая и зоологическая живность, потому что пейзажик явно не соответствовал реальности. Можно сказать, я стоял на пороге огромного парка, где фруктовые деревья рассажены рядом с дубами, липками и прочими составляющими лесов. А еще было ощущения, что они сейчас начнут петь. Первое желание было развернутся, и выйти отсюда, но желание сбылось лишь на половину... я развернулся и увидел перед собой огромный простирающийся луг, вернее не луг, а какое-то поле для гольфа засаженное всякими цветочками. Никакой двери не было в помине.
   "Ну, ты влип, приятель" - только и смог я сказать себе. Оставалось только вернутся к созерцанию чудо-парка. К моему удивлению из него все еще не выскакивали сумасшедшие кролики и утки, за что я был несказанно благодарен то ли судьбе, то ли составителю данной местности. Честно говоря, всё это великолепие, которое видимо, звалось Раем, здорово мне напоминало рисунок неумелого художника, который когда-то увидел лес, а потом, спустя много лет решил запечатлеть своё истертое воспоминание на холсте. Рисунок получился ненатуральным и комичным. Да тут было голубое небо, пьяняще сладкие ароматы, куча зеленых деревьев, куча фруктов, но все это отдавало фальшей, ненатуральностью, так пластмассовое яблоко никогда не заменит настоящее. В общем, я находился в расстроенных чувствах, а мысль о том, что мне тут предстоит провести вечность, я терпеливо гнал. Пока я занимался самоуспокоением из парка-леса кто-то вышел. На моё счастье это был человек, а не летающий слон или другое порождение больной фантазии Уолта Диснея. Человек приближался ко мне, и я смог разглядеть, что это был мужчина средних лет в развивающихся одеждах постельно - голубого цвета. Когда он подошел еще ближе, а он, несомненно, направлялся ко мне, лицо его выражало такую благожелательность и участие что мне захотелось кинуться ему на плечо и разрыдаться, хотя повода то особого не было, не считая моего попадания в Рай. Передвигался незнакомец довольно бодро и уже через минуту он стоял возле меня.
   - Приветствую тебя, - он кивнул мне в знак приветствия.
   - Здравствуйте, - брякнул я первое, что пришло в мою туманную голову.
   - Я думаю, это пожелание не совсем уместно здесь. Здесь мы все здравствуем. Иначе и быть не можем, ведь мы в Раю, - он сделал жест рукой, видимо, пытаясь показать этот самый рай, - да вы не волнуйтесь, здесь вы в безопасности и покое.
   - А есть и другие люди? - глупые вопросы всегда были моей сильной стороной.
   - Конечно, - собеседник мягко улыбнулся, - самые лучшие люди, самые достойные, чей разум и дух тих и смиренен.
   - Мда, похоже, меня занесло не туда, - проворчал я себе под нос, собеседник сделал вид, что не заметил этой фразочки, - а как вас зовут? - Я решил уделить внимания формальностям.
   - В мирской жизни меня звали Илья, но это имя не кажется, мне смиренным и я с позволения Петра взял себе имя Андрий. Ведь имя- это наше отражения, а мне бы хотелось, чтобы оно показывало меня настоящего, смиренного.
   Если честно мне в пору было хвататься за голову и методично стучаться о ближайшую стенку, настолько все это казалось мне комичным, ненатуральным и откровенно глупым, но я сдержал свой порыв и, как мне кажется, приветливо улыбнулся Андрию и тоже представился.
   - А меня зовут Андрей, - я был всячески против этой возвышенной формы "Андрий", по крайней мере, когда это касалось непосредственно моего имени, - можно сказать мы с вами тезки в какой-то мере.
   - О еще один тезка, - Андрий стал относиться, как мне показалось, ко мне несколько благодушней, - это имя довольно популярно, но, что же мы тут стоим, пора бы и к остальным пойти, тем более сейчас будет лекция о делах Божьих. Следуйте за мной, Андрий.
   Я чуть не взвыл, настолько это имечко выбивало меня из колеи, но, сомкнув зубы, я все-таки последовал за этим образцом смирения.
   Честно говоря, я ничему не удивлялся. Ни странным деревьям со странными же плодами, ни странным птицам и их мелодичным трелям. Хотя даже в этих трелях мне что-то не нравилось. Мне, в общем-то, тут ничего не нравилось - ни пейзаж, ни этот человек, за коми я шел, ни его одежды, я с ужасом подозревал, что должен буду сменить свои джинсы на этот балахон. Честно говоря, я с содроганием думал о том, что мне предстоит провести тут вечность.
   - Мы пришли, - ласково сообщил Андрий. И действительно, мы пришли, а я даже не заметил, настолько был поглашен мрачными мыслями. Теперь мы стояли у какого-то здания по стилю очень сильно смахивающего на греческий храм какого-нибудь божества. Белоснежные колоны поддерживали крышу, в общем, настоящий акрополь с тем учетом, что здание передо мной было намного целее, да и без следов старой краски. Я беспокойно начал оглядываться вокруг и, вы общем лучше бы я этого не делал, обнаружил, что нахожусь в самом настоящем парке - здесь, как и положено были ровные дорожки, выложенные из мелких камушков, жутко напоминающих речную гальку, ровно посаженные деревья и скамейки, естественно, в греческом стиле. Мне захотелось закатить истерику, такую, как иногда позволяют себе закатить женщины. Мне хотелось схватить кого-нибудь за одеяние и проникновенно жутким голосом с завыванием спросить: "Ответь мне. За что! За что!"
   Но я очень уравновешенный человек, поэтому я просто стоял и тупо смотрел по сторонам и на людей вокруг - здесь были мужчины, женщины, старые и молодые. Но не было детей, совсем, было пара молодых людей, лет шестнадцати, самое большое, но ни детей, ни подростков я не увидел. Честно говоря, данный факт меня сильно озадачил, очень сильно. Я отыскал Андрия и не помедлил задать этот вопрос, все оказалось проще некуда:
   - Отроки, они дальше, на другой стороне. Туда день пешком. Дети не познают всего величия и мудрости, но они не успели нагрешить и повзрослеть они не могут. Старожилы говорят, что раньше дети жили со всеми, но это не принесло никакого толку - дети шумные, их почти невозможно исправить и они не взрослеют. Многие люди, кстати, почему - то последнее время стали уходить жить с ними. Честно говоря, я всерьез начинаю подозревать, что они попали сюда по ошибки. Быть здесь и не познавать мудрости Господней, - Андрий сделал большие испуганные глаза и замолчал.
   Я вздохнул и отошел в сторону. Да, ну и местечко и это Рай. По моим соображением Рай - это что-то нравящееся тебе, где тебе комфортно, уютно и ты блаженствуешь. А я пока ничего подобного не испытал, только очень частые приступы паники.
   Изнутри здания, про себя я окрестил его акрополем, послышался звон колокола, и люди в парке начали втягиваться внутрь. Я последовал за ними и уже через пару минут сидел на скамейке, стиснутый рядами людских тел. После того, как в акрополь зашли все желающие послушать "лекцию о делах Божьих" перед толпой сидящих появился низенький лысый человечек, который, противно откашлявшись, начал читать лекцию. Начиналась она следующими словами:
   "Восхвалим же господа нашего!"
   Дальше я не слушал. Только врожденное чувство приличия и такта останавливали меня от того чтобы выбежать из помещения с замогильным воем. Может это мучение длилось час, а может больше, времени я не ощущал. Пытался развлекаться своим старым способом - наблюдать за людьми, но когда тебя окружают "высокоодухотворенные" лица занятие теряет и смысл и привлекательность. Когда мы вышли из акрополя люди тут же разились на группки и шепотом начали обсуждать, видимо, услышанное. Я пошел к ближайшей скамейке, упал на ней и задумался. Настроение было хуже некуда, если при жизни можно было, а хотя бы взять билет на поезд и уехать в другой город, то тут приходиться сидеть и терпеть... И опять я не заметил важного события, а именно того, что меня окружила группа мужчин, больше половина из них была бородатая и с суровыми выражениями лиц. Среди незнакомцев я заметил Андрий, он помахал мне рукой и представил меня этому сброду:
   - Знакомьтесь, братья, это Андрий. Он пришел к нам только сегодня и сразу же отправился на лекцию. Невиданная богоугодность в его время!!!
   Мужики неохотно закивали.
   Андрий между тем радостно продолжал:
   - Давайте представимся, братья!
   - Меня зовут Петр, - представился стоящий напротив меня мужчина. Естественно он был в развивающихся одеждах и естественно голос его был подобен грому, дальше представился стоящий слева от него:
   - А меня Андрий.
   Стоявшего рядом с ним тоже звали Андрий, потом шел Петр и... Дальше я просто тихо заскулили, естественно только в своем воображении. По окончанию представления выяснилось, что я только что познакомился с семью Андриями, пять Петрами, четырьмя Николаями, одним Александром и двумя Владимирами. И это было не все, потому что я узнал только малую часть мужского населения. У большинства из них имя было взято самолично, и я чувствовал себя оскорбленным от того, что меня тоже зовут Андрей (или как, говоря здесь "Андрий"), а значит чем-то похож на этих богоугодников.
   Если честно то никогда в жизни я так глубоко не задумывался, а если проще, то не отчаивался. Поэтому предложение Андрия пойти поесть сразило меня как гром, и я тупо переспросил:
   - А вы еще и едите?
   - Конечно, - он отечески улыбнулся, - едим, пьем. Это же Рай, Андрий...
   Я уже ничуть не удивился, когда оказалось, что еда тут очень важна - ею было заставлено три огромных стола, стоящие в форме буквы "П". За столом собралось больше двухсот человек, на мой осторожный вопрос, а где же остальные, Андрий ответил мне, что они не понимают смысла Рая и предаются другим занятием - созерцанию, общению и прочим радостям бытия. Или небытия? Я совсем запутался в состояниях этого места.
   Когда так называемый "обед" кончился, все стали расползаться по углам, в самом прямом смысле этого слова: Они собирались в углах, усаживались в мягкие кресла и начинали неторопливые беседы. Я не вслушивался, вернее не хотел вслушиваться.
   Опекающий меня Андрий присоединился к одной из таких групп, а я наконец-то был предоставлен сам себе. Заняться было откровенно нечем... И снова меня захлестнула волна черного отчаяния.
   Выбил меня из этого состояние, нет, не Андрий, а женщина, лет тридцати. Лицо её было тусклым, невыразительным, но глаза, огромные карие, смотрящие с испугом и надеждой, были прекрасными. Женщина осторожно тронула меня за плечо и спросила тихим голосом:
   - Извините, вы не знаете... где тут дети?
   На лице тут же отразилась гамма чувств от отчаяния до страдания и надежды. Мои проблемы и черные мысли тут же улетучились, и я полностью сосредоточился на женщине.
   - Я не знаю... но могу узнать? Вам же это очень надо? - спросил я таким сочувствующим голосом, что сам себе удивился.
   - Спасибо, - лицо женщины просветлело. Я огляделся, пытаясь найти Андрия - это было довольно тяжело, потому что людей в белых развивающихся одеждах тут было навалом, а звать по имени тем более не имело смысла. На моё счастье он нашел меня сам.
   - Андрий, - меня уже начинало тошнить при таком обращении ко мне, - все в порядке?
   - Да, спасибо, - я выдавил из себя улыбку, - слушай, тут такое дело... Ты говорил, что дети живут в другом месте..
   Он немного помрачнел и кивнул.
   - Ты не мог бы объяснить, как туда попасть?
   - В чем дело, Андрий? - я начал серьезно волноваться, не приобрело ли моё лицо зеленый оттенок, - тебе не понравилось с нами? Тебе кто-то не угодил? Только скажи...
   -Да нет, нет, все в полном порядке, просто есть женщина, которой туда надо попасть..
   Андрий тихонько вздохнул
   - А это. Это так похвально, помощь ближним. Ну что ж, можешь объяснить ей, если пойти налево, то наткнешься на зеленое здание, от него будет идти дорога, уложенная камнем. Только идти далековато, день пути. Объясни ей и возвращайся к нам, а то ты все в одиночестве и одиночестве... Мы же должны помогать друг другу, - он снова мне улыбнулся.
   - Спасибо, Андрий, - я попытался не вложить в это слово все свои чувства, - но я, пожалуй, провожу ту женщину. Все-таки интересно поизучать географию рая.
   - Ну что ж, каждый волен в своих желаниях, - голосом самого смиренного барашка продекламировал Андрий, - иди с миром, брат мой...
   - Спасибо, - я не стал растягивать прощания и тут же развернулся и направился к женщине. Она стояла на том же месте, где я так "удачно завис".
   - Все...я узнал, и знаете, я решил проводить вас.
   - Спасибо, это так... мило, - она смущено улыбнулась, - меня зовут Анна. Или просто - Аня.
   - А меня Андрей, - я улыбнулся, - а почему вы подошли именно ко мне?
   - Ну,...знаете,...вы единственный были в более менее цивильной одежде... И я подумала, что с вами мы быстрее найдем общий язык
   - А..., - я улыбнулся, - похоже, вам не слишком нравиться местная мода, в этом я с вами солидарен, ну, знаете, мы зря тут стоим, нам предстоит целый день пешкодряпа, и думаю, мы еще наговоримся.
   Она кивнула, и мы пошли к ориентиру, зеленому зданию, от которого нам следовало начинать свой путь.
   Вообще-то, я очень стеснительный, особенно в общение с женщинами, но то ли меня собственная кончина так меня изменила, то ли Анна была таким хорошим собеседником, но через полчаса я окончательно забросил эту дурацкую манеру стесняться и с удовольствием рассказывал, как я проводил свою загробную жизнь в обществе друзей... бывших. Анна смеялась, так как будто я был юмористом всех времен и народов.
   - Знаете. Андрей, когда я умерла, то мне было очень грустно, потом я узнала, что я могу встретить своих детей, - она замолчала, потом продолжила, - у меня были сын и дочка. Пять и семь лет. Дочка первой погибла, она вообще болела часто и слабенькая. В школе ставили прививки, и что-то то ли напутали, то ли у неё просто была непереносимость. Когда она умерла мне, уже стало все равно, почему, только ноющая боль и отчаяние и если бы не Сереженька, я бы просто наложила руки. Я стояла в очереди за овощами, а он был рядом... Я до сих пор не могу себе простить этого, надо было держать его за руку, тем более мы стояли в двух метрах от дороги, но... в общем, он выбежал и попал под машину...
   Анна замолчала. Если честно, то я был в самых расстроенных чувствах, во-первых, утешитель из меня никакой, а во вторых, да и не знаю я, как утешить женщину, потерявшую детей.
   - Ань, знаете, мне одна мудрая женщина рассказывала, - я мысленно поблагодарил Смерть, хотя вряд ли её можно называть женщиной, - Что наша судьба предопределена, и кое-что мы не в силах исправить. В любом случае ты встретишься с ними и довольно скоро, так зачем грустить о том то произошло, что мы не в силах изменить?
   Она улыбнулась, вымученно, через силу, но это была улыбка.
   - Ты очень хороший парень, - она дружески хлопнула меня по плечу, совсем нехарактерный жест для женщины, - и вообще я начала исповедоваться, по - моему, для того, чтобы сказать, что ты неисправимый оптимист, - теперь она смеялась искренне и легко. Такая мелочь, рассмешить человека, сделать его жизнь чуточку лучше, но какое воодушевление испытываешь от этого.
   - То, что я хороший парень я узнал только после окончания своей жизни. Причем ты вторая кто это говорит, - заметил я как бы, между прочим.
   - А кто был первым?
   - Не поверишь... Смерть...
   - О, ну тогда ты точно хороший парень, раз Смерть так говорит...
   - Тебе она понравилась? - люблю я перемывать косточки знакомым в их отсутствие
   - Она? - Аня нахмурилась - вообще то, что ты называешь Смертью, был мужчиной, лет тридцати. Худым как швабра, - она сделала круглые глаза, - с черными волосами в черных доспехах и с плащом. А еще у него был меч, - она задумалась на минутку, - и лицо у него вроде бы обычное, но, как посмотришь, жуть берет.
   Она поежилась. Я представил себе данный облик и тоже поежился, сомневаюсь, что я бы так сдружился с ней или ним в таком обличии.
   - А вот когда я умер, Смерть была в образе старушки... чудесная женщина, - я мечтательно улыбнулся, вспомнив пирожки. Казалось, что это было не больше нескольких часов назад, но я начинал подозревать, что время тут течет совершено по-другому.
   По моим расчетам мы шли уже около двух часов, пейзаж радовал глаз свое однообразностью - зеленые газоны (лугами язык не повертеться назвать), садовые деревья с нереально большими фруктами и голубое небо без единого облачка. Кстати, несмотря на то, что по всем определением был день и было довольно светло, солнца на небе не имелось. Сначала я удивлялся этому факту и пытался найти привычной светило, где - нибудь, но поиски результат не дали.
   За время пути мы тараторили без умолку и у меня создалось ощущение, что Анну я знаю минимум полжизни. Оказалось, что в её жизни было тоже много забавного, особенно работа.
   - Пока не перевели в отдел я работала там секретарем. Ты себе не представляешь, какие изыски литературной речи мне приходилось читать в приказах начальника. Ладно, еще грамматические ошибки, я про это молчу, но формулировка предложений меня убивала наповал. Я не знаю, где он учился, но честное слово, это нечто, жаль, процитировать не могу... Слушай, странное это место Рай, - веселость моей собеседницы и попутчицы как ветром сдуло, которого здесь, кстати, не было, - мы идем больше пяти часов, и ничуть не устали, не хотим есть, пить и спать... Это странно? и еще это все, - она кинула задумчивый взгляд на пейзаж вокруг, - мне что-то напоминает, что-то знакомое..
   - Мультики Диснея, - хмуро высказал я своё предположение
   - Точно, только поющих деревьев нет.
   - Насчет поющих деревьев я первым делом подумал, как очутился здесь. А потом подумал, что надо срочно отсюда бежать..
   - Видимо неудачно, - вздохнула Анна, - а мне собственно все равно, где я. Лишь бы дети были рядом...
   - Слушай, а вот мне сказали, что нам день надо идти. В моем представлении день - это двадцать четыре часа со сменой дня и ночи, но, сколько я здесь ни нахожусь, ночи я не вижу... странно, да?
   - Да... наверно когда говорят день, тут имеют двадцать четыре часа. По-крайней мере у меня есть часы, и они идут, - она потрясла запястьем, на которых были аккуратные женские часики со стеклянными бриллиантами вместо цифр.
   На исходе семнадцатого часа нашего путешествия, когда мы обсудили все на свете, включая политику, религию (довольно актуальная тема, когда ты находишься в Раю), фильмы, музыку, книги, в общем, всё, что только можно обсудить, на горизонте показалось какое-то поселение.
   Анна вздохнула с облегчением.
   - Похоже, нам осталось не так уж много.
   - Ага, все-таки морально утомляет такая ходьба..
   - Думаю все дело, что мы привыкли к тому, что устаем... а тут такого нет, и мы пытаемся внушить сами себе, что мы устали...
   - Наверно...
   Дальше мы шли молча, где-то около получаса мы приблизились на столько, что смогли рассмотреть маленькие домики и, как мне казалось, людей рядом с ними.
   - Эй, эй... подождите, - послышалось откуда- то со стороны. Мы послушно остановились и, наконец, увидели объект звуков. Это была девушка лет восемнадцати, в простом белом платье и длинными черными волосами. Она бежала к нам.
   - Фух...спасибо, что подождали... Мне просто показалось, что втроем идти будет веселее. Это вам, - она протянула букет полевых цветов.
   - Э...спасибо... но.. вы ждали нас? - я очнулся быстрее Анны и в душе радовался как мальчишка своему первенству в такой скромной области, как очухивание от необычных ситуаций.
   - Ждала? Нет....просто я пошла в этот лесок, - она махнула рукой в ту сторону, откуда прибежала, - собирать цветы. Люблю, когда в доме на столе стоят цветы.. .А потом увидела вас и решила, что подарить букет вам - отличная идея. Кстати, меня зовут Маша, - она улыбнулась. Первое впечатление о ней было следующим, что это совершенно беззаботное существо, которое не разочаровалось в жизни, никогда не испытывала горя в общем оптимист еще похуже меня. Приятно видеть таких людей и в обычной жизни и в загробной. Некоторых они, правда, раздражают, но это из-за собственной мелочности и скрытой зависти, нежеланию радоваться.
   -Аня, - представилась моя спутница толкуна меня в бок. - А это молчаливый молодой человек Андрей...
   Вдруг я понял, что заливаюсь краской, причем, похоже, заливался я ею от смущения. Ну вот, только вылечились и опять начинаем.
   - Очень приятно... Но может, не будем стоять и пойдем? - у девушки энергия била через край и заливала окружающие территории. Да и как мы могли сопротивляться такой очаровашке.
   - А вы муж и жена? - поинтересовалась она с невинностью ребенка.
   Я подавился собственным же смехом, Анна смущенно улыбнулась.
   - Нет, Маш, мы не муж и жена. Мы можно сказать друзья,- успокоившись, объяснил я, - Так ведь, Ань?
   Она кивнула и задумалась, её мысли был далеко от нас и я не стал её тревожить.
   - Расскажи о том месте, где вы живете, - попросил я.
   - А что собственно рассказывать, через минут двадцать ты и сам все увидишь. Уверяю, ничего такого, что ты не видел, там нет, - она рассмеялась, - просто огромное количество детей и довольно малый процент взрослых... Которые сами приходят, кто-то потому что у них есть там дети, а кто - то просто так, как я, например, это, намного лучше чем жить с этими, - она махнула головой назад, видимо имея в виду то место откуда мы пришли.- Ой, сейчас мы войдем в поселение, дети с ума сойдут, они так любят новых людей, им все интересно, так что учти, что в ближайшую пару дней тебе придется без умолка рассказывать всякие забавные вещи.
   - О, боюсь, мне это не грозит. Я довольно скверный рассказчик..
   - Да брось ты, - она пихнула меня в бок, прямо как Анна. Дурной пример очень заразителен, особенно, что касается по вредительству мне, пусть даже в такой невинной форме, - сразу видно, что ты любишь болтать без умолка.
   - Что это так заметно? - я подозрительно посмотрел на девушку. Она не выдержала моей мины и прыснула со смеху.
   -Веселитесь тут без меня? - ревниво спросила Аня, - Стоило на минутку задуматься и вы уже спелись...
   - Пока вы на минутку "задумались" мы уже почти пришли, - заметила Маша. Вот, что интересно, ну почему ко мне никто никогда не обращался на "вы"? Даже маленькие дети не удосуживают себя этим вежливыми обращением, предпочитая мне "ТЫкать". Жизнь несправедлива и я всегда подозревал это.
   Мы вошли на симпатичную улочку, вызывающую ассоциации с каким-нибудь провинциальным городком, где все друг друга знают, а самое большое происшествие - это кража курицы у соседа. Пока я ассоциировал, нас окружила толпа детишек самого разного возраста от четырех до тринадцати лет. Они что-то кричали, смеялись и улыбались. И вдруг прозвучал крик:
   - Мама!
   И на шее у Анны оказался мальчуган с кудрявой шевелюрой, он что-то лепетал, но я разобрал только "Мама, мамочка"
   Буквально через секунду рядом с Анной появилась белокурая девочка, совершенно на неё не похожая, но тоже счастливо лепетавшая то же что и братишка. Анна стояла, обнимала и целовала детей и плакала. Плакала и улыбалась. Наверно, это была самая эмоциональная сцена, которую я когда-либо видел в своей жизни. По сравнению с этим все меркло.
   Через несколько часов мы сидели в одном из домиков. Я пил чай, Анна разговаривала, Маша что-то восторженно нам излагала. Мир и покой, в общем-то. Счастливое воссоединение семьи произошло, и что делать дальше я просто себе не представлял. Остаться тут и жить как в детском лагере, где ты являешься любимым вожатым, мне как-то не хотелось. Дело даже не в том, что я не люблю детей. Я их люблю, но на расстоянии. Дело в том, что мне хотелось действовать, чем-нибудь заниматься, но делать было нечего. Совсем.
   - Андрей!!! Сколько можно тебя звать? - Маша стояла у двери и смотрела на меня обиженным взглядом.
   - Что?
   - Ты сказал, что пойдешь со мной гулять и сидишь как пень!
   - Я такое говорил? - не то чтобы я был против прогулок, просто я не помню, чтобы давал согласие, а это уже немного попахивает безумием.
   - Ну да, - девушка пожала плечами, - ты кивнул и промычал "угу". Вроде бы это означает согласие.
   - Конечно, означает, - я встал с деревянного стула на котором просидел последний час, - и пошел за Машкой. Именно Машкой, потому что воспринимать всерьез эту личность было трудно.
   Шли мы молча, что довольно удивительно и для меня и для неё. Первой заговорила Маня, уже после того как мы покинули черту поселения.
   - Ты думаешь, я всегда такая веселая?
   Я очень удивился и самому вопросу и серьезному голосу.
   - Ну, честно говоря, я так и думал. А что, нет?
   - Нет, - я уловил краем глаза, как она покачала головой, - жизнь у меня была не сахар. Правда об этом никто не знает. Ты первый. Даже не знаю, зачем я тебе это говорю.
   -Ну, наверно, тебе надоело, что тебя воспринимают как этакую вечно веселую девочку, - сказал я тоном психолога, хотя какой из меня психолог, я даже не понимал когда у моей девушки депрессия.
   - Может быть... Что ты будешь делать дальше?
   - Не знаю, - я пожал плечами. - Тут хорошо, но мне не хочется остаться. Не тут... не в Раю в общем. Скверное местечко, в общих чертах. Думаю в Аду веселее...
   Маша побледнела и беззвучно зашевелила губами...
   - Что? - увидев такую реакцию на мои слова, я и сам перепугался, - что такое, Маш?
   - Ты что! - она говорила это возмущенным шепотом, - ты с ума сошел, забыл, где находимся... зачем ты это сказал... Сумасшедший.
   Я ничего не понимал, но буквально через минуту все разъяснилось. Сверху послышался хлопот крыльев. Хочу заметить, что летающий ангел намного лучше сидящего или стоящего ангела. Еще через миг он приземлился возле меня. И хотя их лица в общем-то похожи, но я готов был спорить, что с этим объектом я не знаком.
   - Уходите, Мария, - на удивление его голос не звучал томно, как у других представителей его вида. Скорее жестко.
   - Но он не хотел... он просто ..., - начала объяснять за меня Маша.
   - Маш, уходи.... по-моему, я влип, - тихо сказал я. Маня закусила губу и, бросив сочувственный взгляд на меня, побежала в поселение.
   - Андрей, вы меня разочаровали. Я думал, вы умнее. Поминать имя черта в Раю - это наглость. Но, пожалуй, это можно было бы простить, но проситься в Ад... Вы меня очень разочаровали.
   - Язык - враг мой, - печально процитировал я. Если быть честным, то я ничуть не опечалился факту того, что меня собираются вышвырнуть из Рая, а что собираются, я был уверен.
   - Вы не можете оставаться здесь. И отправитесь туда, куда сами пожелали?
   - В Ад что ли? - спросил я с долей здоровой иронии и удивления.
   - Именно.
   Последним что я заметил, было надменное лицо ангела, а потом, как я подозреваю, подо мной, в прямо смысле, разверзлась земля, и я полетел вниз. А потом больно стукнулся самой важной частью организма - головой.
   - Ну что ж и тут я оказался прав, не место вам было в Раю, - услышал я смутно знакомый противный голос, а за ним не менее противный смех.
   - Вставайте, Андрей, или вас величать Андрий? - насмешливо вежливо осведомился тот же голос.
   - Да нет, уж, избавьте, - я принял сидячее положение и потер затылок, а затем догадался раскрыть глаза. Первым, что я увидел, был никто иной, как человечек, знакомый по моему отъезду на небеса. Он ничуть не изменился - те же гнилые зубы, скалящиеся в ухмылке, та же плешивая голова и та же ужасная одежда.
   - Меня зовут Абраэль, - представилось это существо крайности и протянуло мне руку. Рука тоже была не из приятных - с желтыми неровными ногтями, скрюченными пальцами и сухой потрескавшейся кожей. Я покосился на ухмыляющуюся рожу Абраэля и решил не доставлять ему удовольствия поиздеваться над моей невоспитанностью и пожал конечность.
   Он в свою очередь гнусно захихикал, но довольно быстро успокоился.
   - К сожалению, хочу вам сообщить, Андрей, что традиционной программы для грешников вы избегаете. Вас, собственно, и помучить нельзя. Не за что.
   Я уже хотел буркнуть мол, какая жалость, а я собирался пожариться на сковородке или поизнывать от жажды, но вовремя вспомнил, что слова тут воспринимаются, как руководство к действию и ограничился нейтральной фразой:
   - Приятно слышать...
   - Так что вы тут как на курорте, ходите, любуйтесь, общайтесь... А мне пора... Скоро полночь.
   - Удачи вам, - как можно более язвительней пожелал я исчезающему демону.
   Наконец-то я остался один. Наличие рядом со мной всяких мифических сущностей очень пагубно влияло на моё душевное равновесие. Теперь было время оглядеть обстановку и определить куда же я попал по воле своей болтливой мышцы.
   А находился я в довольно забавном местечке, с первого взгляда казалось, что стою в огромной пещере, по стенам которой ползают багровые отблески, кстати, непонятно откуда взявшиеся. Но если упорно вглядываться в так называемые потолок пещеры, то можно понять что это небо. Темное небо, без звезд и луны. При хорошем желании можно было даже рассмотреть вершины гор, именно гор, а не стенок пещеры. На мой взгляд, тут было несколько жарковато, а воздух был слишком сухой и с примесью запахов гари и серы. Последнее меня, кстати, ничуть не удивило, как я понял, общечеловеческие представления об Аде и Рае оказываются довольно верны с некоторыми существенными поправками. Поняв, что делать мне тут собственно нечего, я отправился вперед. И тут же на моем пути возникло первое препятствие - небольшой ручеек, если можно так сказать, лавы. Это было потрясающее по красоте зрелище, огненная речка неторопливо переливалась и скрывалась в недрах гор. Но, честно говоря, я не стал тратить время на созерцание, а просто перепрыгнул её, благо в ширину она была не больше метра.
   Я направлялся к группе людей, когда меня кто-то окликнул. Честно говоря, я испытал самый настоящий страх.
   - Андрей? Андрей! Ротарин! - голос звучал слишком знакомо, я медленно повернулся и имел сомнительное удовольствие созерцать своего шефа, вернее бывшего шефа. Этот запыхавшийся толстяк шел ко мне. А сзади него шел самый настоящий черт, черный как уголь, с козлиными ногами и копытами и очаровательным хвостиком с треугольником на конце.
   - Андрюшенька и ты тут!!! - шеф собирался прослезиться, а я все еще не мог произнести не слова.
   - А я вот почти после тебя... Крыша наша, почему - то посчитала, что мы кидаем её и вот, - он развел руки в сторону, - и вот я здесь...
   К моему счастью мне не понадобилось вставлять свою реплику. Черт лениво стеганул кнутом по земле и крикнул на моего шефа (вообще, по идеи, это мечта всех сотрудников нашего предприятия, но особого удовлетворения я не получил):
   - А ну пошел... Ты еще на сковородке сегодня не был..
   - А что тут и сковородка есть? - с удивлением спросил я черта.
   - А то... тут много чего есть. Если хочешь, пойдем с нами, посмотришь...
   - Э...Нет, пожалуй, я тут погуляю.
   Черт пожал худыми плечами, и пошел прочь. Николай Никанорыч как преданная собачка потрусил за ним.
   Я лишь покачал головой и пошел в другую сторону от них.
   Где-то за час своей самостоятельной экскурсии я увидел довольно забавные зрелища - воплощение чужих кошмаров. Но на самом деле это не было ни страшно, ни жутко. Я даже посмотрел на легендарную "сковородку", которая и впрямь оказалась гигантской сковородой. На ней валялись грешники и лениво перекатывались с бока на бок. На мой вопрос не больно им, они сказали, что просто довольно тепло. В общем, черти откровенно халявили мне даже захотелось подарить им какой-нибудь сборник средневековых пыток, но я решил что это, во - первых, не мое дело, а, во- вторых, подобного сборника у меня отродясь не было. Общее впечатление от Ада было примерно, такое же как от Рая, только в Раю блаженство имело довольно странное определение, а в Аду - мучения и пытки. На мой скромный взгляд что Ад, что Рай все одно и тоже, единственным плюсом в сторону Рая являлось поселение, но, думаю, через недельку там наступает такая же смертная тоска, как и во всем остальном Раю.
   Таким грустным мыслям я предавался за столиком. Даже в Аду имелась своеобразная столовая. Есть я не хотел, но думать сидя мне, нравилось больше, чем думать стоя или, например, по пути куда-нибудь. В этот раз я проявил чудеса наблюдательности и уловил тот момент, когда ко мне приблизился мужчина лет сорока с совершенно белой бородой, которая была жесткой даже на вид. Он подсел ко мне, положил голову на руку и задумчиво посмотрел на меня.
   - Скучаешь? - осведомился мужчина.
   - Скучаю, - подтвердил я.
   - А хочешь, сбежать отсюда? - мужик привстал и приблизился так, что между нашими лицами оставалось не больше пяти сантиметров. Я разглядел в его взгляде огонек безумия.
   - Вы всерьез думаете, что отсюда можно уйти?
   - Ну, этот как посмотреть, - старичок уселся обратно, - с одной стороны мы знаем, что Ад - это билет в один конец и возврата тут нет, но с другой стороны если есть вход, то есть и выход...
   - Умно, - я усмехнулся.
   - Не веришь? - обижено спросил мужчина. - Ну и дурак. Тут дверка одна есть, черти иногда туда ходят...
   - Так может это туалет? Или комната отдыха? - абсурд ситуации пробудил во мне желание озвучивать дурацкие ассоциации, возникающие в моем уже не совсем здоровом мозгу
   - Дурак ты. Извини, что повторяюсь... Не веришь? Так я показать могу?
   - А у вас, что пыток по расписанию нету?
   - Да вот, черт ушел, считай, час гулять могу. Давай, пошли, - мужик встал и потащил меня за собой с упорством бульдозера.
   Мы зашли уж в какое-то совсем темное ущелье, в котором даже привычных багровых отблесков не было, только темнота.
   - Она где-то тут... - шептал мой спутник.
   Честно говоря, я был уверен, что дверь выхода ни что иное, как безумная надежда грешника вылившаяся в такой своеобразный глюк.
   - Нашел,- крикнул старик, и я почувствовал, как он тащит меня за одежду к себе. Присмотревшись, я и правда обнаружил дверь и сразу же почувствовал себя Алисой в стране чудес, жаль, только рядом не было столика, где лежала бы волшебная микстура или печенье. Хотя, я, конечно же, преувеличивал про Алису, дверь была маленькая, но пролезть в неё возможность была - всего-то метр в высоту и сантиметров шестьдесят в ширину.
   - Ну, раз вы так уверены, что это выход, то сами туда и лезть, - буркнул я и тем самым, предоставив право первенства своему знакомому, имя которого я даже не знал и не собирался узнавать.
   Мужик ничего мне не ответил и дрожащими руками взялся за небольшую резную ручку и потянул её на себя. К моему удивлению дверь открылась. В проеме виднелась бесконечная пустыня, и мой спутник попытался просунуть туда голову, но как будто натыкался на невидимую преграду. Я подумал, что он просто решил изобразить "мима входящего в дверь" и, рявкнув "Ну хватит!", отстранил неудавшегося актера немого искусства от двери и, наклонившись, шагнул вперед...
   Я стоял на песке, надомной палило солнце. Как я и подозревал, обернувшись, я не обнаружил даже намека на существовавшую дверь. В этом месте дороги назад не было... Билет в один конец и кто знает, может все это, Ад, Рай и это непонятное место лишь короткие остановки на неуклонном пути. В любом случае стоять тут и рассуждать, что же происходит, было довольно глупым занятием, поэтому я не долго думая, пошел вперед.
   Если бы я не умер и мог испытывать голод, жажду или усталость, то умер бы часа через четыре. Или немного позже. Но умер бы. А так как я умер то я просто шел по этой песчаной пустыне.
   Время перестало существовать - было светло, но не было солнца, чтобы хотя бы по его движению определять часы.
   В какой-то момент пустыня сменилась лесом, самым настоящим лесом с прохладным воздухом, изумрудной травой и голосами птиц. Я даже удивился такой резкой перемене. Лес был реальным. Я подошел к дереву и провел рукой по стволу. Ладонь царапнула шершавая кора. Я улыбнулся и уселся прямо под этим деревом. В этом месте совсем не хотелось думать, такое ощущение, что мыслей не существовало вовсе. С тех пор как я пролез в эту дверь, я ни разу не задумался, ни о своей дальнейшей судьбе, ни о жизни и смерти в целом, что довольно странно для меня любящего поболтать в мыслях.
   Я не стал задерживаться в этом по-настоящему райском местечке, а пошел дальше. Как я и ожидал лес скоро кончился и я попал в горы, причем обернувшись я увидел...те же горы. Пространство играло со мной свои игры, но я не участвовал в них и гордо шел вперед. Сменялись пейзажи, чаще всего была пустыня, она была как бы основой для всего. Я тупо шел вперед.
   Я опять пропустил самое интересное, но не из-за потока мыслей, а из-за их отсутствия, я до такой степени отключился, что механически шел вперед совершенно не фиксирую происходящее вокруг. А вокруг происходило нечто. Я поднял глаза и зажмурился, настолько это было необычно, и настолько я отвык от этого - над линией горизонта висел огромный светящийся шар багрового оттенка. Каменистая равнина вокруг меня подстраивалась под этот цвет и тоже рябила в глазах красным. Я прикрыл глаза ладонью и посмотрел вперед - буквально в нескольких агах находился человек. Я не удивился - разучился. Просто пошел вперед - это стало единственным, что я делал идеально - шел вперед. Теперь я смог разглядеть его, вернее её. Она сидела, и я видел лишь безукоризненно прямую спину и длинные черные волос, кончики которых лежали на камнях. Я подошел и собирался сесть рядом, когда, наконец, понял, что женщина сидит на краю обрыва. Я совершенно забыл о существование еще кого-то и зачаровано смотрел в эту пропасть. Она была бесконечна. Скала отвесно уходила вниз и скрывалась в самой пугающей темноте. Ни один лучик солнца, хотя оно висело чуть выше горизонта, не проникал ни в эту темноту, ни на саму скалу. Глаза распахнулись от изумления и страха, страха этой темноты. От меня до края оставалось пять сантиметров, но я совершенно не боялся упасть. В какой-то момент я понял, что жизнь, да пожалуй, и весь этот мир - это пустое и поддался вперед. Кто-то схватил меня за руку и отдернул назад. Я разочаровано оглянулся и увидел лицо женщины. Оно было похоже то ли на маску, то ли на скульптуру - идеальные черты, холодность и безразличный взгляд. Примерно таким я представлял себе богинь.
   - Сядь, Андрей, - она не говорила, она приказывала и была абсолютно права - я не мог её ослушаться послушно сел.
   - Очаровала пустота? Понимаю. Она очаровывает даже меня...
   - Где мы? - шепотом спросил я.
   - Мы... ты не догадываешься, - она смотрела вперед, и её профиль вырисовывался на фоне красного неба как какое-то совершенно нереально произведение безумного художника, - ну что ж, скажу прямо. Мы на краю Мира.
   - Что? Этого быть не может... Земля круглая.
   - А я говорила, что мы на краю Земли? Я вроде бы сказала то мы на краю Мира, - в её и так стальном голосе появилась еще одна железная нотка раздражения.
   - Но... ведь его не может быть, - неуверенно произнес я.
   - Конечно, на Земле его нет. Кстати, ты что, видел на карте полушарий страну под названием " Ад" или "Рай"? А между тем ты успел побывать и там и там... и я думаю, убедился на своем опыте в их существовании.
   - А вы откуда знаете, где я был?
   - Смешной ты... Ты раскрытая книга, можно даже не читать, лишь кинуть взгляд на заглавную страницу.
   - А где мы сейчас... ну, кроме того, что мы на краю мира?
   - Ты имеешь все то пространство, по которому ты шел? Это так... свободные земли, свободное пространство. На нём возникают фантазии, мечты, но это все быстро рассеивается, лишь малой доле остается задержаться тут.
   Я посмотрел на солнце. Оно не опустилось ни на миллиметр, как будто время замерло. И только сейчас я заметил ту оглушающую тишину. И хочу заметить, что она была не менее пугающей, чем темнота под моими ногами. Наши голоса казались мне мертвыми, несуществующими, потому что в такой тишине звуков нет, и не будет. ИХ просто не вписали в список возможных вещей. От таких мыслей я поежился и исподтишка посмотрел на собеседницу. Когда она молчала, то была похожа на статую, я был почти уверен, что она каменела, и в глубине души немного удивился, когда женщина или богиня начинала говорить.
   - Кто вы? - я, наконец, задал мучающий меня вопрос.
   - Не узнал? - она развернулась ко мне и улыбнулась уголками рта, лицо сразу же стало миловидным, а в глазах блеснула искорка веселья. - Неужели я так изменилась?
   - Смерть? - я вытаращил глаза. Большего удивления я не испытывал никогда. Хотя, честно говоря, мог и догадаться, ну кто может сидеть, свесив ноги в бездну края мира.
   - Верно, она самая, подумаешь обличие другое... Именно так некоторые представляли богиню Смерти. Вот я и решила порадовать умирающих таким веселым зрелищем...
   Мы сидел на краю мира. Я говорил со Смертью. Под моими ногами была Пустота. Оглушительная тишина сверлила уши. Декорацией служило кровавое светило. А мне было хорошо как никогда. Я уже ничего не боялся, ни этой женщины, ни тишины, ни Пустоты, просто глуп улыбался.
   - Если у меня и была капля разума, то он вытекла, - констатировал я факт, Смерть, а мертвые могут сходить с ума?
   - Конечно, могут... Эта возможность предоставлена всем. И живым и мертвым и богам и остальным более менее разумным сущностям.
   - Смерть, а Бог есть?
   Она посмотрела на меня и сочувственно усмехнулась.
   - Неправильная постановка вопроса, Андрей. Бог есть. Фишка в другом. Здесь его нет...
   - Я догадывался об этом... А если он не здесь... то где?
   Смерь закинула голову и посмотрела на небо, верху оно было темно синем, но ни одной звездочки тут не было.
   - Ладно, расскажу тебе историю. Не отвечаю за её правдивость, но... Бог был. И есть. Кто он, откуда пришел и зачем не будет ясно до конца дней, но он создал мир. Людей. Странных созданий помощников - ангелов. А может, и не создавал вовсе, а они сами появились. В любом случае он был здесь. И творил, создавал. А потом ушел. Когда? Не знаю, и никто не знает. Ушел и всё. Но не один. Вообще-то пришло их двое, но о втором почему-то умалчивают. Очень сильно искаженный образ - дьявол. Но это все чепуха, не было никакой вражды. Они пришли и ушли вместе. С ними ушли некоторые существа. Они ушли отсюда и оставили все как надоевшую игрушку, пусть и сделанную своими руками. Но оставшиеся ангелы, демоны и некоторые другие захотели поддержать эту игрушку, но получилась лишь жалкая пародия. Они даже Рай и Ад нормальным не сделали, фантазии людей намного ярче и интересней. Вот такая история...
   Я молчал не в силах ничего сказать. В пустой голове, как перепуганная птица, билась всего одна мысль: "Но как? Как?". Наконец, я стряхнул оцепенение.
   - Смерть, а почему ты не ушла...ты же наверно могла?
   - Наверно могла, - женщина рядом со мной печально улыбнулась, - но Смерть есть везде, пусть даже в игрушке. Кто-то должен это делать. Тем более немного жалко бросать все это. Хотя за последние несколько тысяч лет мир заметно истрепался и испортился, но, - она пожала плечами, - значит такова Судьба.
   - А мне что делать? - спросил я совершенно убитым голосом.
   - Тебе? Ехать дальше по своему билету, но, знаешь что? - Смерть обернулась ко мне и одарила улыбкой, - давай-ка поедем в этом поезде какое-то время вместе? В любом случае у тебя и других то вариантов нет, - безапелляционно завершила Смерть.
   - Как это вместе??? Вы хотите, чтобы я был с вами? - от волнения я снова начал обращаться на "вы".
   Смерть поморщилась:
   - Хватит "ВЫкать", конечно, я хочу, чтобы кто-нибудь был рядом. Во-первых, скука смертная, во-вторых, надо же чтобы меня кто-нибудь подменял, в- третьих, - это всего лишь часть пути, причем прекрасная часть пути, где ты можешь получить немного знаний. Ну и в завершение, то есть в четвертых, обещаю, скучно не будет.
   И Смерть мне подмигнула. На таком моменте надо падать в обморок или впадать в кому, хотя бы из-за инстинкта самосохранения, но так как я мертв, то ничего из вышеназванного мне проделать не удалось, да и инстинкт самосохранения наверно у меня уже отсутствовал.
   - Слушай, Андрей, да или нет?
   Я не задумывался над таким вопросом, просто сказал:
   - Да.
   - Ну, так если "да" то, какого лешего ты сидишь на краю Мира и болтаешь ногами в пропасти пустоты, между прочим, у нас еще и работа есть.
   Я вскочил и тут же оказался в темноте - похоже, мы куда-то неслись. Я точно знал, Смерть рядом, но никаких пугающих эмоций по этому поводу не испытывал. Что ж, в моих руках оказался бесплатный билет и я против всяких суждений, что бесплатный только сыр в мышеловке. И пусть этот билет был лишь в один конец, но мне было жутко интересно, что же там, в этом самом единственном конце.
  
  
   (5?).02.07 - 26.02.07
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"