Рощектаев Андрей Владимирович : другие произведения.

История Свято-Вознесенской Макарьевской пустыни близ Свияжска

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

Оглавление

  
      -- История обители
  
   Предыстория основания пустыни
   Жизнь пустыни в 17-19 веках
   Наивысший расцвет Макарьевского монастыря (II половина 19 - начало 20 вв.)
   Эпоха разорения и поругания
   Возрождение святой обители
  
  
      -- Архитектура и святыни
  
   Общий вид обители. Соединение природы и зодчества.
   Храм Вознесения Христова
   Колокольня Вознесенской церкви
   Храм в честь иконы "Всех Скорбящих Радосте"
   Другие постройки обители
   Источник св. Макария. Старинные часовни.
   Святыни монастыря до революции
  
  
  
  
      -- Жизнеописания подвижников и настоятелей
  
   Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+ 1444)
   Схимонах Исайя (+ 1661)
   Епископ Арсений Андрусский (+ 1706)
   Подвижник иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)
   Посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским в 1902 г.
   Настоятели монастыря до начала 20 века
   Св. преподобномученик архимандрит Сергий (+ 1918) и последние настоятели монастыря перед его закрытием
  
   Приложение: Основные события истории пустыни
   Список использованных источников и литературы

I. История обители

Предыстория основания пустыни

   Это случилось за 112 лет до основания самого града Свияжска...
   Шел 1439 год от Рождества Христова. Время больших перемен пришло в Поволжье. На обломках распадавшейся Золотой Орды стремительно вырастало Казанское ханство - будущий столетний противник Руси. Основателем его стал лишившийся ордынского престола в ходе междоусобной борьбы чингизид Улу-Мухаммед. Уже само возникновение нового царства было отмечено первым опустошительным набегом на Москву и потому в историю России 1439 год вошел как трагический и кровавый.
   Весной был взят Нижний Новгород. Мало того, к июню войско Улу-Мухаммеда дошло до Москвы, сожгло слободы и посады и осадило Кремль. Великий Князь Московский Василий II поспешно уехал за Волгу, оставив дело обороны столицы на плечах бояр. 10 дней отбивался от врагов осажденный Кремль - с 3 по 13 июня. Не имея возможности взять такую могучую крепость, казанцы наконец отступили - зато нагнали на всех страха на несколько лет вперед, а на обратном пути еще сожгли Коломну, один из важнейших русских городов-форпостов на Оке. Оборона Московского государства была демонстративно пробита - и никто не смог помешать грандиозному грабительскому набегу. Русь страдала от внутренней борьбы за власть (князь Дмитрий Шемяка, двоюродный брат Василия II, был его главным соперником), а панический страх перед "непобедимостью" Улу-Мухаммеда укоренился еще после битвы под Белёвом 5 декабря 1437 г. Тогда, если верить данным русских летописей, у Улу-Мухаммеда было всего 3 тысячи воинов, а у Шемяки, посланного его прогнать - 40 тысяч ("множество бысть вой русских, а татар велми мало...").
   И тем не менее, битва завершилась полным разгромом и позорным бегством русской рати. Удивительно ли, что в 1439 г. у русских городов не оказалось достойных защитников... кроме разве что монахов, которые защищали страну не оружием, а молитвой.
   В окрестностях Нижнего Новгорода был разорен Желтоводский монастырь, основанный прп. Макарием (1349-1444) за 4 года до этого. Самого св. Макария и многих иноков - тех, кто не был убит на месте, - угнали в плен в Казань.
   Если мы посмотрим на карту, то увидим, что Желтоводский монастырь ближе всего находился к Казани. Он первым оказался на пути набега и, видимо, первым был разорен - раньше самого Нижнего, не говоря уж об окрестностях Москвы и Коломны. Стало быть, верно свидетельство жития прп. Макария Желтоводского, что в плену в Казани он оказался еще до Вознесения, т.е. не позже мая 1439 г.
   Находился ли в это время в Казани Улу-Мухаммед? Ведь впереди была осада Москвы - поход только начинался. Вопрос - ходил ли на Москву сам Улу-Мухаммед или только его войско? К сожалению, в летописи очень мало что говорится о походе 1439 г. Из летописных свидетельств о следующей московско-казанской войне (1444-1445 гг.) мы узнаем, что тогда войсками командовали сыновья уже немолодого хана - Махмуд и Якуб. Именно они предводительствовали походом под Суздаль, именно они взяли в плен и привезли к своему отцу самого великого князя Василия II. Вероятно, они же и осаждали Москву за 6 лет до этого - то есть в 1439 г. Если это так, то Улу-Мухаммед находился в Казани, управляя только что основанным государством - и встреча его со св. Макарием, действительно, могла состояться где-то в канун Вознесения 1439 г.
   Встреча эта очень знаменательна. Ханы-чингизиды, хоть и были мусульманами уже во многих поколениях, чтили многих русских православных подвижников своего времени как "людей Божиих" и опасались причинять им сознательный вред (в отличие от простых ордынских воинов, которым было все равно, кого убивать, грабить или брать в плен). Так, например несомненным чудотворцем считали они великого святителя Алексия, митрополита Всея Руси (+ 1378) - после того, как он молитвой исцелил от слепоты жену самого хана Джанибека царицу Тайдуллу.
   О преподобном Макарии как о "Божьем человеке", которому грех причинять вред, было известно уже несколько лет. Мордва, татары, марийцы, чуваши были много наслышаны о его монастыре, находящемся на самой границе их земель. Хану, видимо, передали об этом. Он пожелал лично встретиться с известным подвижником. Сам одухотворенный вид уже 90-летнего старца с большой бородой (так обычно пишут св. Макария на иконах) производил удивительное впечатление. Так, вероятно, и представляли себе русских святых татарские ханы. "Всякий, исполняющий волю Бога, пусть даже он не мусульманин, достоин названия праведника", как написано в Коране. Улу-Мухаммед, конечно же, знал эти слова. После беседы он отпустил святого из плена с единственным условием не возобновлять монастырь на Желтом озере, потому что "эта земля принадлежит нам". Св. Макарий, меньше всего заботившийся о себе, уговорил хана отпустить других пленников (от 40 до 400 человек называется в разных редакциях его жития); а еще - разрешить ему лично совершить погребение всех убитых братьев, тела которых остались брошенными на пепелище пустыни. "Вот Божий человек, - сказал хан с удивлением, - он заботится не только о живых, но и о мертвых". Так повествует житие.
   Живые были отпущены на свободу, а тела убиенных разрешено похоронить и отпеть. "Иди с миром и поступай с живыми и мертвыми, как хочешь," - напутствовал хан, желая быстрее избавиться от настойчивых просьб. Это освобождение стало великим делом св. Макария, память о котором осталась в веках. Бывают такие наиболее знаменитые, даже легендарные дела того или иного праведника, о которых потом в первую очередь вспоминают все, говоря об этом святом: например благословение св. Сергием Радонежским Дмитрия Донского на Куликовскую битву и его тихие слова: "Ты победишь!"..., исцеление Тайдуллы свт. Алексием..., обличение Ивана Грозного свт. Филиппом...
   Задуматься только над смыслом произошедшего. "Полоняников" никогда не отпускали без большого выкупа. Это был нонсенс, как сказали бы мы сейчас! Исключение из всех правил эпохи! Так не бывает... Пленники есть пленники. Они - собственность, они - живой товар (как современные "кавказские пленники" рубежа 20-21 веков). Св. Макарий, как бы предвосхитив ту эпоху, когда состоялось массовое освобождение "русского полону" (в 1551-1552 гг.) добился практически невозможного. Тогда, в 1550-х, пало Казанское ханство, но при св. Макарии его бурная, кровавая история только начиналась. Впереди была не осада Казани, а осада Москвы. Впереди было пленение самого великого князя Василия (1445 г.). А тут вдруг, еще прежде окончания набега, на Русь уже возвращались первые освобожденные невольники. Недаром в акафисте и в некоторых молитвах св. Макарий сравнивается с самим Моисеем, выводящим израильтян из египетского рабства.
   Памятник этого освобождения - наша Макарьевская Свияжская пустынь. Как несохранившийся Чудов монастырь в Москве стал памятником чуда свт. Алексия в Орде.
   На Свияге освобожденные пленники совершили первый привал в пути. Здесь был вознесен благодарственный молебен. Разные варианты жития св. Макария повествуют то о целых трех днях, проведенных тут, то просто о встрече праздника Вознесения Христова на обратном пути на Русь. Еще - о памятном благодарственном кресте, что поставил на горе над рекой св. Макарий. О его завещании потомкам основать здесь обитель во славу Вознесения Господня, как только эта земля станет христианской... Об освящении источника... Как бы то ни было, место это свято.
   Такова легендарная предыстория основания пустыни.
   Макарьевская пустынь, таким образом, принадлежит к числу тех всего 2-3-х монастырей нашего края, что были основаны на почитаемых местах, прославленных еще до покорения Казани. Этим она уникальна. Кроме нее, к числу подобных мест можно отнести лишь Зилантов монастырь на месте мученичества св. Иоанна Казанского (+1529) да Успенский Болгарский "на крови" св. мученика Авраамия Болгарского (+1229)...но от последней обители, к сожалению, сохранилась одна лишь церковь, да и та - давно не действующая.
   Таким образом, само здешнее место, как святое для всех православных людей, насчитывает небывалый для нашей епархии возраст - почти 570 лет.
   Православие пришло на эту землю век с лишним спустя. На Вознесение 1439 г. св. Макарий с группой освобожденных пленников молился на Свияге, на Троицу 1551 г. князь Серебряный с целым войском основал "Новый Иван-город на Свияге" - крепость Свияжск. Все поменялось с точностью до наоборот. Теперь не казанцы шли на Москву, а русские на Казань. Не хан захватывал "полоняников", а тот же воевода князь Серебряный увозил под конвоем в Москву низложенную и выданную самими казанцами царицу Сююмбике. И уже не несколько десятков, а 60 тысяч бывших русских пленных, согласно летописям, было освобождено по договору, подписанному в августе того же 1551 года. Наверняка и за них молился на небесах св. Макарий. Основание хорошо укрепленного русского города в 30 километрах от столицы ослабевшего, умирающего ханства было знаком, что дни этого государства сочтены. Не символично ли, что его история кончалась, по большому счету, на том самом месте, где когда-то благодарил Бога св. Макарий. Русские полководцы 1550-х годов, еще ничего не зная о той истории, тем не менее основали первый русский город Среднего Поволжья в окрестностях того самого леса. И подписали тем самым приговор независимой Казани. Невиданная еще по размерам деревянная крепость (2,5 версты стен, 18 башен) каким-то чудом за 24 дня выросла над безлюдным свияжским берегом. Тогда же появился в ней первый храм - во имя Св. Троицы.
   А потом... потом было 6 церквей и 3 монастыря - все в одном граде. А четвертым монастырем, в окрестностях, и стала Макарьевская пустынь. Но до ее основания прошел еще век.
   В 1552 г. была наконец взята Казань. Впрочем, до этого новооснованный Свияжск еще ждали грозные испытания - многомесячная блокада, цинга, полное падение дисциплины в гарнизоне. Не символично ли совпадение, что понадобилось вмешательство другого св. Макария - митрополита Московского и Всея Руси, - чтобы остановить эпидемию проведением молебнов со святой водой, восстановить нравственный и боевой дух в войске и в конечном счете одержать победу.
   Знали ли жители Свияжска в 16-17 вв. историю, связанную с остановкой здесь св. Макария Желтоводского? Вряд ли. Всероссийское прославление святого состоялось в 1619 г. и тогда только было составлено его житие. Поэтому основание пустыни не могло состояться раньше, чем оно состоялось - то есть ранее 17 века. Всему свое время. Да и вообще большинство монастырей Казанского края, основанных в 16 веке - это еще монастыри городские, возникавшие под защитой крепостных стен Казани, Свияжска, других русских форпостов в недавно покоренном краю. Эпоха пустыней в нашей епархии - это уже следующий, 17 век.
   Пустыни - то есть монастыри основанные на открытых местах, а не в городах, - можно условно разделить на "подгородные" и собственно "пустыни". Последние основывались монахами, искавшими уединения действительно в глубокой глуши - порой за десятки верст от ближайших городов или больших сел. В нашем краю это Раифская обитель (в 27 км от Казани и 16 от Свияжска), Седмиозерная (в 17 км от Казани) - примерно ровесницы Макарьевской. А "подгородные" на то и были подгородными, что образовывались в пределах 1-2-3 километров от того или иного населенного пункта. Строгость устава и традиции подвижничества, конечно, не зависели ни от какого расстояния. Оптина пустынь, например, тоже подгородная: в пределах видимости от Козельска, так же, как Макарьевская - в пределах видимости от Свияжска.
   Интересно совпадение, что к 20-м годам 17 в. состоялось и прославление св. Макария, и умиротворение всей страны (в том числе казанского края) после Смутного времени. Стало относительно безопасно основывать новые обители уже не под защитой городских стен, а просто в лесу, в поле... Во всяком случае, намного безопаснее, чем прежде. Все обстоятельства совместились - и вот схимонах Исайя из Унженской обители пришел в наш край исполнить завет св. Макария: основать на памятном месте Вознесенскую пустынь в вечное благодарение Богу.
   Год этого события неизвестен - да и ничего удивительного. Мы не знаем не только года, но даже примерного времени основания ни Валаама, ни Оптиной пустыни, ни Святогорской, ни Почаевской лавры, ни многих других святынь Русской Православной Церкви. Даже относительно точного года основания Троице-Сергиевой лавры нет единого мнения - было это в 1337 г. или позже, в 1340-1350-х гг.? Так чего же говорить о провинциальных монастырях, возникавших стараниями безызвестных или малоизвестных отшельников в глуши лесов.
   Одно можно сказать: основание Свято-Вознесенской Макарьевской пустыни под Свияжском совершилось, видимо, не ранее 1619 г., то есть прославления св. Макария, и не позже 1661 г., когда скончался ее основатель схимонах Исайя. Назовем наиболее вероятным временем основания вторую четверть или середину 17 века. А во II половине того же века происходит уже окончательное "благоустроение" святой обители, и история ее перестает быть легендарной, а становится документальной.

Жизнь пустыни в 17-19 вв.

   Итак, новая обитель была посвящена Вознесению Христову. К моменту ее основания, на Руси было не так уж много Вознесенских монастырей. Пожалуй, самые знаменитые - женская Вознесенская обитель в Московском Кремле (до наших дней не сохранилась) и Вознесенский Печерский монастырь в Нижнем Новгороде, где и провел большую часть своей жизни св. Макарий. Монастыри же, основанные самим прп. Макарием были посвящены Пресвятой Троице (как Желтоводский, так и Унженский). Великий подвижник Поволжья следовал здесь традициям прп. Сергия Радонежского. Почему же тогда обитель на Свияге посвятили именно Вознесению Христову?
   Одно объяснение названия - чисто историческое. Раз освобождение св. Макария и его спутников, состоялось в канун Вознесения, то и монастырь, поводом основания которого стало именно это древнее событие, посвятили Вознесению.
   Так бывало часто. Когда в какой-то праздник происходило нечто примечательное, монастыри и храмы посвящались именно этому празднику. Самый яркий пример: появление на Руси множество обителей и соборов в честь Рождества Пресвятой Богородицы сразу после Куликовской битвы, которая пришлась на этот светлый день (8/21 сентября). Великое или малое происходило событие - оно обычно отражалось в названиях монастырей и церквей.
   Но ведь Вознесение Христово и само по себе, независимо от исторических ассоциаций - одно из величайших и глубочайших по своему смыслу торжеств, Двунадесятый праздник Православной Церкви. Смысл его очень хорошо выражен в кондаке: "Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тя: Аз есмь с вами и никтоже на вы".
   "Яже на земли соединив небесным" - вот удивительный смысл этого праздника. Открылась дорога в Царство Небесное. Христос соединяет с небесами всех, "яже на земли". Этот праздник - напоминание об открывшемся небе для всех сынов Церкви. Но это становится особым напоминанием всем "сущим во обители", когда сама обитель посвящена Вознесению.
   С этого напоминания, обязывающего ко многому, начиналась жизнь пустыни в том далеком 17 веке. Этим вечным напоминанием она живет и поныне.
   Много ли иноков было в ней изначально? Многих ли привлек пример Исайи, поселившегося на лесистой горе в 2 верстах от Свияжска? Думается, не больше, чем в те же годы в Раифе и Седмиозерке - то есть человек 10-15, готовых ради любви к Богу терпеть лишения и испытания. То, что было здесь вначале, источники 19 века называют еще не монастырем, а скитом. Построили деревянный Вознесенский храм и ютились вокруг него в деревянных келиях. Напрестольный крест 1660 года, хранившийся в обители до революции - свидетельство, что к тому году, не позже, храм уже освятили. При храме же был погребен и схимонах Исайя, когда скончался 10 декабря 1661 г..
   Тогда же, в 1660-е годы, упоминается первый игумен обители - Феодосий (Муравей). Значит, существование пустыни было к тому времени закреплено официально. Тогда же, в 1662 г., состоялось официальное учреждение Раифского Богородицкого монастыря. Таким образом, они с Макарьевским - абсолютные ровесники.
   Но почему же получилось так, что Раифская пустынь быстро стала известной и богатой, а Макарьевская еще больше века жила бедно? В ней не было такой прославленной святыни, как Грузинская чудотворная икона Божией Матери, и ни паломники, ни богатые жертвователи пока не рвались сюда. Расцвет Макарьевской пустыни будет еще впереди...
   Впрочем, каменное строительтво здесь открылось уже под конец 17 века. Прежний деревянный Вознесенский храм был заменен добротным каменным в 1691 году. Это говорит, что дела пустыни шли не так уж плохо.
   Макарьевский монастырь обычно называют безземельным, когда описывают его положение до 19 века. Говорят, будто он не имел тогда совсем никаких угодий и никаких приписных крестьян. Это не совсем точно. Вернее было бы сказать, что пустынь была малоземельной, почти не имела угодий. Несколько крестьянских душ при монастыре все-таки было. Опись 1741 года упоминает 4 бобылей. Бобылями в тот период именовались разорившиеся крестьяне, имевшие двор (в редких случаях даже - совсем бездомные, но к данному примеру это не относится), без пашенного надела.
   Конечно, по сравнению с 7200-ми душ соседнего Свияжского Успенского монастыря это не идет ни в какое сравнение... Так же и не сравнить это и с сотнями душ Раифского и Седмиозерного монастырей.
   Пустынь была, действительно, бедна, и потому в правительственной идее ее упразднить не оказалось ничего удивительного.
   По реформе 1764 г. было упразднено вообще более половины всех монастырей России. В первую очередь, в их число попали все бедные, малоземельные или совсем безземельные обители. Оставшиеся были поделены на 3 класса и в зависимости от класса получали содержание от государства. Содержать же братьев "сверх штата" обители не могли. Так было резко сокращено число и монастырей, и монашествующих. Кроме того, все русские обители лишились землевладения - все их угодья и крестьяне были отняты в пользу казны. Это была самая крупная за всю многовековую дореволюционную жизнь России конфискация церковного имущества. В историю она вошла как секуляризация 1764 года или монастырская реформа Екатерины II.
   Из 45 монастырей огромной Казанской епархии, включавшей все Среднее и Поволжье, уцелело лишь 18. Макарьевская пустынь, будучи очень бедной, поначалу не попала в их число. Формально она была упразднена (на целую треть века - до 1798 г.) и обращена в обычную приходскую Вознесенскую церковь. Причем, служить в церкви было некому, кроме иеромонахов близлежащего Свияжского Успенского монастыря. Они и совершали эти службы поочередно. Все здания пустыни были формально приписаны к этой обители, и по сути бывший самостоятельный монастырь оказался на положении простого подворья - тем более, что на его кладбище под названием "Вздыхалка" издавна хоронили иноков и инокинь из самого города Свияжска.
   Если бы не Божия воля, пустынь в этот тяжелейший период могла бы совсем исчезнуть. И это был даже наиболее вероятный исход! Содержать ее как просто приходскую, по сути кладбищенскую церковь было некому и не на что. Свияжский Успенский монастырь, враз лишившийся всех своих гигантских владений, сам оказался бедным, едва сводившим концы с концами. По сути, из крупнейшего и богатейшего монастыря во всем Среднем и Нижнем Поволжье он превратился в обычную для того времени провинциальную обитель, которой не хватало средств даже на ремонт собственных зданий, не говоря уж о содержании Макарьевской пустыни.
   Должно было пройти немало лет, чтобы все постепенно начало возвращаться на круги своя. Первые признаки того, что некоторые монастыри России понемногу оправляются, появились лишь к концу 18 века. В 19 веке мы видим уже полное и повсеместное возрождение монастырей и монашества, их новый небывалый расцвет по всей стране. Но в 1790-е годы все намечалось еще очень робко. Тогда решалась судьба тех обителей, что находились между жизнью и смертью (разумеется, смертью во внешнем понимании, а не в Вечности). И вопрос "быть или не быть" для нескольких местных монастырей решился тогда в пользу "быть". Например, Свияжский Иоанно-Предтеченский женский монастырь, сгоревший в 1795 г., был успешно возрожден на новом месте стараниями преосвященного архиепископа Казанского Амвросия (Подобедова). Тот же владыка Амвросий в 1796 г. ходатайствовал перед Св. Синодом о возрождении Макарьевского монастыря - заштатного, "на своем содержании". Дело в том, что в Казанской епархии, по строгой регламентации 1764 года, должно было остаться 7 заштатных монастырей (и 11 штатных, что в сумме и составляло те самые 18 монастырей). Но Успенский Болгарский монастырь из числа 7-ми оказался закрыт. Владыка Амвросий предлагал на эту "вакансию", вместо него, возродить Макарьевский монастырь.
   Положительное решение последовало лишь 2 года спустя.
   Говорят, решающую роль сыграло посещение пустыни императором Павлом I в 1798 г. во время его поездки по Волге. Государю, поставившему своей целью "исправить" почти все, что делалось в царствовании его матери Екатерины II, "очень понравилось красивое местоположение" монастыря близ устья Свияги. Узнав, что этот монастырь не действует, а пребывает в тяжком запустении и может в скором времени разрушиться, Павел I сделал необходимые распоряжения. Синоду, учитывая мнение государя, пришлось наконец поторопиться с положительным ответом - 28 мая 1798 г. представление преосвященного Амвросия о возрождении обители было утверждено. Не забудем, что все важнейшие события в истории этого святого места происходили в мае: в мае 1439 г. здесь остановился на молитву св. Макарий, в мае 1551 г. был основан Свияжск...
   Итак, Макарьевская пустынь оказалась в статусе заштатной. Но такое искусственное государственное деление монастырей, введенное в 1764 году и формально просуществовавшее до 1917-го, абсолютно ни о чем не говорит в плане духовном. Да и внешнее процветание обителей в 19 веке уже мало зависит от государственных "штатов". "Заштатный" - значит всего лишь: на своем содержании, без жалования от казны. Такими вот "заштатными, на своем содержании", были Оптина пустынь и Дивеево, Святогорский Донецкий монастырь (ныне -лавра) и многие другие великие всероссийские святыни.
   С этого момента Макарьевская пустынь - самостоятельная обитель Казанской епархии. На нее было ассигновано 300 рублей. Сумма ничтожная, но важно было само решение. Оно стало судьбоносным для нашей обители, открыло новую эпоху в ее истории - новые почти полтора века ее жизни, вплоть до самого разорения в 1920-е гг.
   И эта новая эпоха оказалось самой благоприятной.
   Впрочем, для полного процветания пришлось приложить еще немало стараний. Едва обитель формально возродилась, как в 1800 г. ее разорил пожар. Сгорели кельи, ибо в отличие от храма, все они были деревянные. Невольно задумаешься о кознях врага рода человеческого - ведь при возрождении монастыря в наше время, в 1996 г. (точнее, перед самым возрождением) тоже произошел пожар, уничтоживший все росписи Скорбященского храма. И в 1829 г. произошел еще один пожар...Что ж, это лишь доказало братии и благотворителям монастыря необходимость нового полностью каменного строительства. Оно начнется почти сразу после этих двух "погорений".
   Самая большая потеря для истории - то, что в этих пожарах погибли практически все древние документы обители. Вот это уж действительно не возродить...
   Строительство же после 1829 года шло, наоборот, очень успешно. На следующий же год был построен 2-этажный братский корпус с кухней и трапезной: I этаж каменный, II - деревянный. С этого дома 1830 года и началось формирование нового, каменного ансамбля Макарьевской пустыни.
   Вскоре, в 1837-1839 гг. был построен в нынешнем своем виде Вознесенский храм - взамен обветшавшего старого. Подробнее его архитектуру мы опишем в соответствующей главе. Со своей великолепной колокольней, он является главным украшением монастыря как в 19 веке, так и в наши дни.
   Интересно, что строительство 1830-х годов началось не только после пожара, но и после выигранного судебного процесса с "предприимчивыми соседями", пытавшимися отсудить у только-только встававшей на ноги обители ее недвижимую собственность. Со времен Павла I как раз началось повторное наделение монастырей землей: через треть века после конфискации 1764 года разные обители России начали наделяться из казны первыми земельными участками (в среднем около 30 десятин, со времен Николая I - около 150 десятин). На небольшие угодья и рыбные ловли, - дарованные Макарьевской пустыни, как тогда выражались "монаршей милостью" Павла I - поразились соседи: царствовал тогда уже Александр I, и многие акты совсем недолго правившего Павла стали сознательно "забываться" в судах.
   Процесс тянулся 11 лет (1810-1820-е гг.). Поначалу люди, захватившие монастырскую землю, добились успеха: пустынь "лишилась права пользоваться средствами, законом определенными" (как выражались в отчетах 19 века). "Епархиальное начальство с прискорбием смотрело на этот судебный процесс и распорядилось монастырский рогатый скот продать, а избу со скотного двора перенести на пустынную (т.е. монастырскую) площадь и устроить из нее братские келии", - как описывал позже историк протоиерей Е.А. Малов.
   Каково же было материальное положение пустыни, если иноки жили в срубе бывшего скотного двора!
   Мы же с прискорбием должны заметить, что подобные процессы для России были в то время делом обычным. Люди, православные по букве, нисколько не стеснялись судиться со святыми обителями и самовольно захватывать их земли - мысли о грехе в этот момент, видимо, не приходили им в голову, а судьи тоже зачастую смотрели на земные блага больше, чем на небесные. Когда изучаешь документы по самым разным монастырям, то с удивлением узнаешь, что подобные процессы были в жизни чуть ли не каждого из них - а у некоторых даже неоднократно, так что кое-где обителям приходилось заводить даже штатного делопроизводителя по подобным вопросам (например, в Зилантовом монастыре, архимандрит Никодим в конце 19 века писал: "Монастырь сознает, что все эти суды и иски составляют в его деятельности прирост нежелательный и болезненный, но тем не менее, принужден иметь постоянного адвоката и знакомиться с новыми для него словами: вчинание, заведение дела и проч."). Такова была жизнь России в ту эпоху, которую сейчас, задним числом, многие почему-то представляют себе чуть ли не как мерило подлинного православного благочестия всего населения и государства. А прп. Серафим Саровский как раз в те самые годы, что шел процесс в нашей пустыни, горько сказал дивеевским сестрам о нравах, господствующих в миру: "Суды заводят...Скоро на Царицу Небесную подадут в суд".
   Но...Бог поругаем не бывает. "Господь так устроил дело, что печаль братии монастырской скоро обратилась в радость" (Е.А. Малов). "Скоро" иль не очень - а через 11 лет братия во главе с настоятелем о. Макарием выиграла процесс. Были не только возвращены земли, но и с "лиц, дерзнувших было овладеть собственностью пустыни", взыскали в 1830 г. денежную компенсацию. На эти деньги при о. Макарии (символично, что этот настоятель, при котором началось возрождение, носил то же имя, что и св. основатель пустыни) и был построен тот самый двухэтажный дом - самый первый из каменных.
   Обустраивался монастырь и в духовном плане. В 1816 г., указом Консистории от 5 октября, в обители было введено общежитие. Далеко не все монастыри России были тогда общежительными - по древнему уставу прп. Сергия, когда вся собственность братии могла быть только общей (тех же правил придерживался и один из продолжателей его дела св. Макарий Желтоводский). Но принципы общежития как раз с конца 18 - начала 19 вв. начали активно возрождаться, да в 19 столетии такие великие примеры, как Оптина пустынь, Дивеево, Валааам и многие другие...
   В этом числе оказался и Макарьевский монастырь. Но его духовная слава да и внешнее процветание были еще впереди....

Наивысший расцвет Макарьевского монастыря

(вторая половина 19 - начало 20 вв.)

   Судьбы разных монастырей порой очень сильно различаются. Есть обители, процветавшие практически на всем протяжении своей истории, но таких было немного. Самый яркий пример - Троице-Сергиева лавра. Есть такие, которые возникали, потом приходили в полное запустение, упразднялись и снова возрождались - иногда после очень долгого перерыва (Например Валаам, Оптина пустынь, Святогорская лавра...). Были монастыри, чей расцвет приходился на древнюю эпоху и сменялся упадками с 18 века - и в связи с поворотом политики при Петре I и Екатерине II. Такой упадок ждал, например, Свияжский Успенский монастырь - один из величайших на Руси в 16 - I половине 18 вв. А бывало и наоборот: именно новое время, 19 - начало 20 вв. приносило долгожданный расцвет какой-либо древней, но прежде малоизвестной и бедной обители. Такова наша Свияжская Макарьевская пустынь. Ее расцвет пришелся на последние предреволюционные десятилетия. В масштабах России это время ознаменовалось вообще необыкновенным оживлением церковной жизни во всех сферах. Это - эпоха массового возникновения новых монастырей и восстановления старых, снятия многих государственных ограничений на уход в монашество эпоха самых знаменитых церковных благотворителей, время расцвета русского богословия и духовного образования...наконец, самое важное - расцвета святости и старчества: оптинского, глинского, валаамского...
   Заметим в скобках, что были в это время подвижники благочестия и в Макарьевской пустыни. Всей епархии к концу 19 века сталоизвестно имя иеромонаха Нила (Хрисогонова) - молитвенника и бессребреника, собиравшего средства на помощь бедным семьям духовного звания (и не только духовного...). Много благотворителей привлек старец Нил и на дело благоукрашения Макарьевской пустыни. Один из известнейших церковных писателях нашей епархии того времени протоиерей Евфимий Александрович Малов посвятил его жизнеописанию Более половины своей книги о Макарьевском монастыре. Книга была написана сразу после кончины старца. Скончался подвижник Нил 3 июня 1896 г. оставив дела пустыни в гораздо более процветающем состоянии, чем было до него.
   Разумеется, первичен всегда духовный расцвет. Материальное благосостояние приходит по воле Божией тогда, когда это необходимо. Чтобы светильник не оставался под спудом, приходиться его благоукрашать - не во славу земную, а во славу имени Господнего и тех святых, что некогда просияли в этом месте. Тогда и расцветают великолепные храмы и монастыри - не только духовно, но и внешним, видимым образом.
   Многое изменилось в жизни и сознании людей ближе к концу 19 века. Это и стало духовной основой нового церковного расцвета в России. Отмена крепостного права Царем-Освободителем Александром II (1861 г.) открыла новую эпоху в истории страны. Крестьяне всегда были самой верующей частью населения России, земным фундаментом Церкви. Их свобода, помимо всех огромных последствий для политики и экономики России, повлияла еще и на расцвет монастырей. Во-первых, на многие и многие тысячи вырос поток поступающих в монашество; во-вторых, те крестьяне, что разбогатели и стали предпринимателями, обычно не забывали о святых обителях своей земли. Они становились самыми активными и деятельными благотворителями. Доходы монастыря в этот период растут, хотя и не очень быстро. В обитель поступает плата за арендуемые у нее земельные участки, а еще больше - пожертвования частных благотворителей. Особенно растут год от года поступления в 10-летие настоятельства игумена Димитрия (1887-1897 гг.) - это, пожалуй, самый блестящий период в хозяйственной жизни монастыря и время особенного внимания к нему благотворителей из Казани, Свияжска и окрестностей. В дальнейшем, вначале 20 века, рост доходов прервался и они надолго остались на уровне 7-8 тысяч в год. по архивным документам можно довольно четко проследить этот небольшой, но уверенный рост.
   В 1889 г. поступило 5152 рубля,
   В 1892 г. - 5690 руб.,
   В 1893 г. - 6315 руб.,
   В 1897 г. - 6616 руб.,
   В 1903 г. - 8661 руб.,
   В 1910 г. - 7875 руб.
   В революционном 1917 году поступило целых 23826 рублей деньгами и еще 500 рублей процентными бумагами, но это уже не имело большого значения: инфляция "съедала" доходы, а самой обители оставалось жить до полного разгрома и закрытия лишь несколько лет.
   У каждого монастыря были свои запасы капиталов "на черный день". У Макарьевского на рубеже 19-20 веков они стабильно оставались на уровне около 40 тысяч рублей (и все хранились в процентных бумагах разных кредитных учреждений - как у всех остальных обителей). Иногда они составляли чуть больше 40 тысяч, иногда - чуть меньше, но в целом этот уровень сохранялся до самой революции. Сначала этот показатель тоже рос, потом стабилизировался.
   В 1889 г. числилось только 34583 руб. в запасе
   В 1892 г. - 36383 руб.,
   В 1893 г. - 28133 руб.,
   В 1897 г. - 38083 руб.,
   В 1903 г. - 42493 руб.,
   В 1910 г. - 41893 руб.,
   В 1917 г. - 43893 руб. в процентных бумагах плюс еще 213 руб. деньгами.
   Последняя цифра в этих цифрах, как видим, не меняется год от года, из чего мы можем сделать вывод, что, как бы ни шло строительство, ремонт, обустройство храмов, жилья и хозяйства, всегда оставался некий неприкосновенный запас - как часть неподвижного воздуха в легких, всегда сохраняемая альвеолах.
   Велик ли этот капитал по тем временам? Во всяком случае, не мал. Он позволил обеспечить крупную реорганизацию всего сельского хозяйства монастыря и расцвет строительства - благоукрашение храмов и всего ансамбля.
   Другим монастырям Казанского края эти доходы уже ничуть не уступали. Формально "заштатную" Мкарьевскую пустынь отныне, со II половины 19 века, уже никак нельзя было назвать бедным. Если сравнить его с положением гораздо более высоких по статусу монастырей, то мы увидим следующую картину. Соседний Свияжский Богородицкий - первоклассный (к которому когда-то, в 18 веке, пустынь даже была приписана) в 1888 г. имел 7710 руб. дохода, то есть чуть больше, а в 1910 г. - 5226 руб., то есть уже меньше. Древнейший монастырь Казани, Зилантов Успенский, второклассный, имел в среднем практически такие же доходы.
   Можно сравнить их за некоторые годы этого периода:
   1897 г.: 7172 руб. у Зилантова, 6616 - у Макарьевского,
   1903 г.: 6970 у Зилантова, 8661 - у Макарьевского,
   1910 г.: 12701 у Зилантова, 7875 - у Макарьевского.
   "Штаты" уже перестали играть хоть сколько-нибудь серьезную роль в реальном положении монастырей.
   Еще больше этот контраст между тем, что "положено по штату" и тем, что на самом деле, проявился в показателях численности братии. В 1798 г., при возрождении Макарьевской пустыни положено было иметь не более 7 братьев: одного строителя (настоятеля), 2 иеромонахов, 1 иеродиакона, 1 монаха и 2 послушников. В 1830-х годах законодательное положение заштатных монастырей изменилось, и им положено было иметь "послушников столько же, сколько монашествующих". Реально же послушников всегда было значительно больше, что вполне понятно. Искусственные бюрократические рамки навязанные государством легко обходились объявлением большинства послушников "за штатом, на своем содержании". Поэтому братия всех монастырей России в 19-20 века быстро росла, несмотря на все препоны (все монашество Русской Православной Церкви выросло с 1815 по 1915 год от 6596 человек до 80388 - в 13 раз!).
   В Макарьевском численность братии никогда и не равнялись 7. А в тот период, который мы сейчас описываем, реальные цифры и вовсе оказались несопоставимыми - жизнь сама внесла коррективы.
   В 1881 г. насчитывалось 29 братьев, из них 9 монашествующих,
   В 1889 г. - 30, из них 10 монашествующих,
   В 1893 - 33, из них 13 монашествующих,
   В 1897 г. - 28, из них 14 монашествующих,
   В 1901 г. - 48, из них 20 монашествующих,
   В 1903 г. - 38, из них 18 монашествующих,
   В 1909 г. - 45, из них 15 монашествующих,
   В 1910 г. - 44, из них 12 монашествующих.
   В 1912 и в 1917 гг. - 39, из них 12 монашествующих.
   Как видим, в среднем братия насчитывала уже около 40 человек, и даже больше. Для мужского монастыря это весьма крупный показатель. Из всех окрестных мужских монастырей только Раифский и Седмиозерный были чуть больше (тоже несколько десятков человек), а остальные - меньше Макарьевского. Так по численности братии он стал одним из крупнейших в нашем краю, обогнав и Свияжский Успенский, и Зилантов, и Спасо-Преображенский и Кизический, и Ивановский Казанский. (оба последних уступали ему вообще примерно в 2 раза).
   И мы должны понимать, что опять-таки этот приток людей обеспечили главным образом крестьяне - об этом мы уже рассуждали в начале главы.
   Да, год от года, росло число монашествующих в России. Удвоилось за несколько десятилетий и количество монастырей (к революции их насчитывали почти тысяча). Более половины поступающих в монастыри были, конечно, - из крестьян, а во многих обителях этот показатель составлял 90 % и больше. А в Макарьевской пустыни даже большинство настоятелей 19 - начала 20 вв. происходили из крестьянских семей - и мели лишь "домашнее образование", как писалось в документах того времени. Тем не менее, это не мешало им становиться и замечательными пастырями, и прекрасными администраторами, в прямом смысле поднявшими хозяйство этого монастыря практически в нуля.
   Братия вообще очень эффективно управлялась с земельными наделами. Большую часть пашни насельники обители, бывшие крестьяне, обрабатывали сами. Другую часть угодий сдавали в аренду местным жителям. Именно во II половине 19 века Макарьевский монастырь обзавелся довольно крупным земельным хозяйством - тем, чего у него почти и не было прежде. Сравнявшись с многими богатыми обителями в численности братии и в уровне доходов, пустынь теперь ничуть не уступали им и по объемам землевладения.
   У монастыря были все виды угодий: лес. Пашня, фруктовый сад, сенокосные луга, рыбные ловли...В течение 19 века (особенно в последнюю его четверть) участок за участком приобретался пустынью - либо выдавался безвозмездно из казны и от частных благотворителей.
   Возле самой пустыни, еще при ее возрождение на рубеже 18-19 вв., образовалась "монастырская дача" - единый участок в 90 десятин 1635 кв. саженей, включающий 12 десятин правды, 65 десятин десятин - дровяного леса, а также, конечно, саму территорию пустыни, хозяйственных построек при ней, кладбища и сада. Стоит напомнить, что десятина - это чуть больше 1 га. Таким образом, почти квадратный километр владений находился рядом с монастырем.
   Также в конце 18 века, из казны были выделены покосы "малая Ворониха" - почти 6 десятин. А по плану 1855 года, за монастырем числилось 5 десятин лугов у с. Верхние вязовые Свияжского уезда. 12 десятин покосов располагались при с. Красновидово того же уезда, га берегу Волги (но к концу 19 века покосы эти большей частью были размыты разливами реки, а оставшиеся решено было сдавать в аренду местным жителям всего за 4 руб. в год). 33 десятины покосов располагались при Щучьем озере, что к северу от города Свияжска, под горой...сейчас там - просторы Куйбышевского водохранилища. Само Щучье озеро и часть Свияги, принадлежащие монастырю в качестве "рыбных ловель" - 48 десятин водного пространства, - монастырь стал сдавать в арендное пользование за 350 руб. в год. Получается, всего при Щучьем озере воды и суши была - 81 десятина: опять-таки - почти 1 квадратный километр.
   Дальше идут обширные земельные приобретения уже конца 19 века (все - при настоятельстве игумена Димитрия: 1887-1897 гг.). В 1889 г. из казны было выделено 105 десятин 300 саженей пашни у деревни Максабаш Лаишевского уезда. Из-за должности этого участка, решено было тут же сдать его в аренду за 610 рублей в год.
   В 1890 г. из казны был выделен лес в Петропавловской даче Свияжского уезда - 82 десятины 1187 саженей. У монастыря появился самый обширный из всех его лесных участков.
   В 1895 г. за целых 4570 рублей пустынь приобрела у купца Евдокима Шатунова почти 65 десятин пашни при с.Руское Бурнашево Свияжского уезда. То была самая крупная земельная сделка-покупка за всю историю Макарьевского монастыря, и эту землю монастырь уже не отдавал в аренду, а обрабатывал сам.
   В 1897 г. у господ Герпеных за 600 рублей было куплено 10 десятин земли, смежных с прежними, историческими владениями Макарьевской пустыни.
   Итого к началу 20 века Макарьевская обитель подошла с 467-ю десятинами всех усадий, разбросанных на достаточно большом расстоянии друг от друга... Впрочем, в то время такой разброс владений, такая удивительная "чеспалочница" была делом обычным - ведь формировались эти владения в течение целого века!
   Округленно - 5 квадратных километров земли и воды.
   Владения Макарьевского монастыря опять-таки значительно превзошли владения многих других, более высоких по штату монастырей.
   Для сравнения: Свияжский Успенский имел около 338 десятин, Свияжский Иоанно-Предтеченский - около 380, Спасо-Преображенский Казанский, что в кремле - около 280 (Зилантов, Кизический и Седмиозерный - примерно столько же).
   В начале 20 века в жизни Макарьевский пустыни уже не было новых приобретений земель, зато более качественно обустраивалось хозяйство на тех "дачах", что уже имелись.
   В 1904 году была обустроена пасека из 135 ульев - на вершине горы, выше кладбища и восточнее гумна, а за несколько лет до этого было куплено 35 ульев. Пчельник всегда очень важен в хозяйстве любого монастыря: воск для свеч и мед к трапезе лучше свои, чем покупные. Славился своей пасекой Раифский монастырь; преподобный старец Гавриил (Зыряков) обустроил замечательную пасеку при Седмиозерной пустыни - по совпадению, это произошло одновременно с появлением пчельника Макарьевского монастыря.
   Хозяйство нашей пустыни, как видим, ничуть не отставало в своем развитии от хозяйств Раифы, Седмиозерки и других великих обителей Казанского края. В чем-то оно даже опережало их.
   А вот строительство здесь шло, конечно, все же не столь масштабного, как например, в Раифском монастыре. Но и в этом плане дело не стояло на месте.
   Переломными в плане строительства и внешнего благоустроения монастыря можно считать 1860-е годы - именно тогда был построен второй храм обители - "Всех Скорбящих Радосте". Храм оказался просторнее Вознесенского. С этого времени до 90-х годов продолжалось довольно активное строительство жилых и хозяйственных помещений обители. Внешне пустынь за 30 лет очень сильно преобразилась - пожалуй, больше, чем за все предыдущие два с лишним века своей истории. 1887 г. вышеупомянутый храм был капитально обновлен и расписан внутри. В 1888 г. построен странноприимный дом, в 1889 - самый большой 2-этажный братский корпус с трапезной, 1892 - часовня над св. источником. В 1894 г. куплен главный колокол для звонницы - почти 3,5 тонны весом. Почти каждый год в этот период ознаменован каким-нибудь новым строительством или ремонтом. Можно сказать, что архитектурный ансамбль пустыни окончательно сложился именно в эти годы. Большая часть того, чем мы любуемся сейчас - памятник строительного расцвета обители к концу 19 века. И лишь один храм построен раньше, в 1830-е годы.
   Интересно совпадение, что в соседстве Иоанно-Предтеченском женском монастыре Свияжска корпуса строились в те же самые годы - там тоже было два всплеска большого жилого строительства в 19 веке: в 20-30-е и в 80-90-е годы. Возможно и даже вероятно, их возводили одни и те же строители и подрядчики из местного населения.
   Все здания монастыря к началу 20 века были застрахованы Российским Страховым Обществом на 31750 рублей. Подобное явление для того времени было не исключением, а скорее, правилом. Многие обители, помня о бедствиях в своей истории (пожарах, потопах, оползнях...), страховали недвижимое имущество - все храмы и здания. Так соседний Успенский монастырь Свияжска застраховал весь свой уникальный архитектурный комплекс на более чем 90 тысяч рублей, а Иоанно-Предтеченский женский - на 65 с лишним тысяч. Макарьевский архитектурный ансамбль был все-таки меньше и моложе - потому меньше оказалась и сумма страховки...
   Да, никто еще не знал, какое испытание через считанные годы уготовал Бог всей России и всей Своей Церкви - от революции не спасли уже никакие страховые общества.
   А пока что...пока что обитель процветала. Полнилась сонмом тех людей, что позже, очень скоро, станут мучениками и исповедниками. Стало быть, крепки были духовные традиции в пустыни св. Макария - к счастью, не только во внешнем благолепии выразился ее расцвет. Внешнее процветание было лишь подготовкой к святому мученичеству.
   Из десяти новомучеников Зилантовских (+1918), прославленных Русской Православной Церковью в 2000 г., трое пришли на Зилантову гору именно из Макарьевской пустыни. Это сам настоятель архимандрит Сергий (Зайцев), монах Леонтий (Карягин) и послушник Георгий (Тимофеев). Перевод их в Зилантов состоялся в 1908 г. за 10 лет до расправы.
   Другим настоятелем Макарьевской пустыни, сразу после о.Сергия, стал о.Феодосий (Лузгин). Бог и его прославил мученическим венцом - позже, в эпоху уже сплошных репрессий. Последним настоятелем Макарьева, в начале 1920-х годов, стал прп. Александр Санаксарский и Седмиозерный - хоть и не мученик, в прямом смысле этого слова, но исповедник, прошедший в 1928-31 гг. Соловецкий лагерь, а затем ссылку и, тем не менее, не сломленный истязателями.
   Не найти больше - во всяком случае, в нашем краю, - ни одного другого такого монастыря, чтобы сразу три последних его настоятеля просияли в лике святых.
   Думается, это и стало главным итогом расцвета обители. За цветами следует урожай - и пустынь принесла пред Господом свои плоды в годину гонений, а как известно, по плодам познается древо.
   Более подробно о жизни всех этих подвижников вы сможете прочитать в III разделе нашей книги.
   Святые новомученики и исповедники Российские. Молите Бога о нас!
  

Эпоха разорения и поругания.

  
   Почти у всех монастырей в советское время была одна судьба. Это и понятно: одна везде власть, одни методы борьбы с Церковью... Различались в судьбах обителей лишь детали - да и то, так незначительно, что на них едва ли стоит останавливаться слишком подробно. Обычно тот или иной монастырь подвергался разграблению в первые же месяцы после революции, братия временно покидала его, потом возвращалась (либо благочестивые миряне открывали на месте разорённого монастыря общину), после чего ещё несколько лет обитель "шла против течения", пытаясь выжить, но потом закрывалась уже окончательно - на много десятков лет. Различались лишь даты закрытия (в основном в течение 20-х годов, редко какие доживали до 30-х) да названия тех учреждений, которые занимали опустевшую территорию, ибо "свято место пусто не бывает". Тюрьмы, колонии, психбольницы и просто больницы, совхозы и различные детские учреждения... вот что возникало на руинах веры.
   Первое разграбление и осквернение монастыря красноармейцами состоялось в 1918 г. Август-сентябрь этого года были самыми страшными и кровавыми для Казани и Свияжска за весь период гражданской войны. Взятие белой армией Казани 6 августа только разъярило большевистское командование. Штаб их Восточного фронта переместился в Свияжск. Здесь началось вымещение злобы за поражение на всех, на ком можно было безнаказанно выместить. Уже 9 августа был зверски убит священномученик епископ Амвросий Свияжский - последний настоятель Успенского Богородицкого монастыря. Террор в самом провинциальном городе приобрёл ужасающий размах. Именно в эти дни в Свияжске находились одновременно два фанатичнейших и жесточайших вождя новой власти и её карательных органов - Троцкий и Лацис. По их распоряжениям в городе и окрестностях проводились массовые расстрелы: до сих пор земля эта переполнена братскими могилами безымянных жертв (некоторые могилы, как говорят старожилы, уже давно сокрыты водами Куйбышевского водохранилища, а одна - с останками 95-и человек, ­­­- возрождена у ворот Успенского монастыря). А со взятием большевиками Казани 10 сентября того же года, террор переместился и туда - только это был уже террор победителей, жаждущих мести. Символично, что первыми жертвами стали опять-таки монахи: 10 братьев Зилантова монастыря приняли мученический венец в стенах своей святой обители, отказавшись покинуть её накануне, вместе с отступавшими белыми войсками.
   Именно в этот страшный период была разграблена и временно опустела и наша Макарьевская пустынь. К началу 20-х жизнь в ней начала было возрождаться (в 1920-1922 гг. 2 года последним настоятелем был преп. Александр, будущий архимандрит Седмиозёрный). Но в 1922 г. состоялось изъятие уже всех монастырских ценностей. Обитель закрылась окончательно - на более чем 70 лет.
   Большую часть этого времени, ровно полвека (1936 - 1986 гг.), территорию бывшего монастыря занимал детский туберкулёзный санаторий... Интересно, что знаменитую Святогорскую пустынь на Украине, с которой мы уже сравнивали нашу обитель в этой книге, тоже обратили в санаторий - правда, не туберкулёзный, а обычный... ту же судьбу разделил и великий горный Ново-Афонский монастырь на Кавказе.
   Лесная природа, окружающая пустынь, отчасти и предопределила такой выбор - в этом смысле Макарьевскому монастырю относительно повезло: по сравнению, например, с соседним Успенским, обращённым в психбольницу... или со многими другими, ставшими местами заключения.
   И всё же храмы и корпуса, перестроенные под нужды медицинско-педагогического учреждения, очень сильно пострадали - утратив, в первую очередь, свой первоначальный вид и целостность своих интерьеров, ибо все они были разделены внутри новыми перегородками. Самому страшному и кощунственному поруганию подвергся Вознесенский храм: в его алтаре устроили туалет... Тяжело думать, до какого же духовного ослепления могут доходить люди в своём противостоянии вере и Церкви.
   Когда в 1986 г. санаторий был выведен, территория обители на 10 лет вообще оказалась практически бесхозной. Шла перестройка. В 1988 г. вся страна торжественно отмечала 1000-летие Крещения Руси. На следующий год некоторые перемены в области религиозной политики дошли и до нашей республики - был возвращён верующим Петропавловский собор. В этот же период (к 1990 году) группой специалистов разрабатывается проект реставрации всего ансамбля Макарьевского монастыря - как архитектурного и исторического памятника республиканского значения. Проект этот в феврале 1990 г. прошёл официальное согласование с Министерством культуры ТАССР и Татарским отделением Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. Но этому плану не дано было тогда осуществиться, финансировать его не стали, однако проект и все составленные тогда чертежи, во-первых, очень пригодились при восстановлении обители в наши дни, во-вторых, они имеют сейчас, 15 лет спустя, важное историческое значение - как главное документальное свидетельство состояния обители к самому концу советской эпохи. Документы содержат подробное описание специалистами внутреннего и внешнего состояния всех храмов и корпусов после 70 лет поругания. Такое беспристрастное описание подчас бывает гораздо красноречивей, чем любая эмоциональная характеристика.
   "...В интерьерах памятника не сохранились: живопись, иконостас, каменные полы (частично) и прочее убранство церкви", - констатировано про Вознесенский храм. Зато осталось изобилие "поздних перегородок":
   "...В трапезной необходимо убрать позднюю перегородку, восстановить первоначальные белокаменные полы; между храмовой частью и трапезной необходимо восстановить арочную форму проёма.
   В пристроенной к колокольне лестничной клетке необходимо восстановить деревянную лестницу на второй этаж.
   По второму ярусу:
   В апсиде необходимо восстановить первоначальную форму центрального окна, нишу с северной стороны, снять кафельную плитку, расчистить слой масляной краски на своде.
   Необходимо раскрыть арку между апсидой и храмовой частью, предварительно убрав позднее перекрытие и перегородки. (...) В трапезной и колокольне необходимо убрать линолеум, восстановить деревянное покрытие. Раскрыть проём между колокольней и лестничной клеткой, убрать позднюю перегородку. Восстановить форму окон" (архитектор К. И. Мусина).
   Не лучшим было состояние и второго, Скорбященского храма. Навершие его - купол, барабан и "покрытие кровли в "шашку", - было утрачено полностью. Утрачена "амосовская печь, отапливавшая храм по скрытым под полом и в стенах каналам" [печь 1907 года, устроенная при настоятельстве преподобномученика Сергия (Зайцева) - прим. А. Р.]. "Интерьеры церкви утрачены; живопись, сделанная в 1887 г., осталась на сводах, но имеет многочисленные механические повреждения..." [это было ещё до пожара 1996 года, уничтожившего и эти остатки росписей - прим. А. Р.]. "Выявленные фрагменты живописи должны быть очерчены...". Далее:
   "Из-за оползня церковь с юго-восточной стороны завалена землёй на 1,5 - 2 м, поэтому окна цокольного этажа с юга и востока заложены.
   Из-за устройства в цокольном этаже овощехранилища стены - сырые, на полу слой перегноя, первоначальное покрытие пола утрачено.
   Из-за устройства в храмовой части санаторных палат появились перегородки, 3 печи, умывальные, перекрытие, кованые решётки на окнах. Под слоем масляной краски на стенах видны следы фресок, заключение по их состоянию должен дать специалист. Утрачен иконостас и другое убранство церкви. (...) Необходима замена кровли, сливов, устройство водостоков и навеска водосточных труб" (архитектор К. И. Мусина).
   О плачевном состоянии Макарьевского монастыря писали в 1990-х годах и газеты. Историку А. Журавскому в 1996 г. удалось опубликовать об этом статью в "Вечерней Казани". Обеспокоенность выражали и другие историки и краеведы. Ансамблю в скором времени грозило окончательное разрушение, если не начать его немедленную капитальную реставрацию.
   Автор этой книги летом 1994 года и сам был очевидцем того, как плачевно выглядел монастырь накануне своего возрождения. Обезглавленная колокольня напоминала скорее башню-минарет с руин древнего Булгара, а вовсе не православную звонницу. И она, и сам Вознесенский храм хранили лишь отдельные следы осыпавшейся штукатурки. Красные кирпичи зияли открыто, как раны. Надпись "Миру - мир!" виднелась на фасаде. А от Скорбященского храма, как уже говорилось, и вовсе оставались лишь стены - ни купола, ни крыши. Развалины монастыря буквально утонули в зарослях: казалось, тут какое-то Богом забытое, обречённое место... Как же можно было тогда поверить, что Божий промысел в действительности не только не забыл его, но и готовил возрождение монастыря через считанные годы... а начало возрождения - буквально через месяцы.
  
  

Возрождение обители.

  
   Макарьевский монастырь в нашем краю уступает по времени возрождения только Раифскому Богородицкому и Казанскому Иоанно-Предтеченскому (те восстанавливаются с начала 1990-х). Он официально передан Церкви в 1996 г. - раньше Свияжского Успенского на самом острове-граде (1997 г.), раньше Зилантова (1998 г.) и Кизического (2002 г.), на 8 лет раньше Свияжского Иоанно-Предтеченского женского (2004). В следующем году исполнится уже целое десятилетие с тех пор, как пустынь вновь действует. И конечно же, многое удалось восстановить за это время с Божьей помощью. К настоящему времени можно говорить о практически полном возрождении из руин всего ансамбля обители.
   Огромная заслуга здесь принадлежит благотворителям.
   Первые 4 года возрождаемой Макарьевской обителью управляли наместники в сане иеромонахов: о. Филарет (Егоров) в 1996-1997 гг., о. Прокл (Корноухов) в 1997-1998, о. Василиск (Шумилов) в 1998-2000.
   С 2000 г. по сей день наместником монастыря является игумен Глеб (Владимиров).
   Настоятелем же Макарьевской пустыни, как и других монастырей епархии, является сам высокопреосвященнейший архиепископ Казанский и Татарстанский Анастасий.
   Братия Макарьевской пустыни пока ещё очень немногочисленна - всего 15 человек, считая послушников и трудников. Это почти в 3 раза меньше, чем было до революции... Возможно, с постройкой новых и восстановлением старых жилых корпусов, число братьев возрастёт.
   Рассмотрим вкратце основные события восстановления пустыни. В первую очередь был восстановлен храм Вознесения Христова. Реставрационные работы в нём и на его колокольне продолжались ещё довольно долго, однако престол был освящён высокопреосвященнейшим владыкой Анастасием, архиепископом Казанским и Татарстанским, уже в первый год возрождения монастыря - 22 декабря 1996 г. Вот уже 9-й год в этой главной церкви обители совершаются регулярные богослужения. О полном восстановлении былой красоты интерьера даже и сейчас говорить ещё рано (иконостас пока установлен временный, 2-ярусный вместо прежнего 4-ярусного, пол - деревянный вместо прежнего каменного), однако снаружи храм уже практически ничем не отличается от того, что мы видим на старинных, дореволюционных фотографиях. Его купол и полусферическая кровля - как и аналогичный купол колокольни, - были покрыты ярко блистающей нержавеющей сталью. В таком виде, с "серебряными" луковками, храм и колокольня стояли вплоть до прошлого, 2004 года. Ныне кровли выкрашены небесно-синей краской, а купола покрыты искусственной позолотой. Так же выглядят теперь купол с кровлей второго, Скорбященского храма - так что белокаменный ансамбль монастыря весь осенён синевой и золотом.
   В 2001 г. была восстановлена и освящена деревянная часовня преп. Макария над святым источником, у подножия монастырской горы. Другая, каменная часовня в самом монастыре - в честь иконы Божией Матери "Живоносный источник", - полностью отреставрирована чуть позже, к прошлому году.
   Летом 2003 г. прибыли выполненные по специальному заказу в Воронеже 10 малых и средних колоколов. Они были освящены самим владыкой Анастасием и торжественно, при стечении богомольцев из окрестных мест, водружены на старинную колокольню.
   Реставрационные работы на других объектах заметно активизировались в 2004-2005 гг. В этот период прошла полная внешняя реставрация Скорбященского храма (в 2004 г над его пирамидальной кровлей наконец-то засиял купол), хотя впереди остаётся ещё весь комплекс внутренних отделочных работ.
   Разобран обветшавший, аварийный, стоявший на сильно деформированном фундаменте каменно-деревянный корпус к югу от Скорбященского храма (подробнее см. главу "Другие постройки обители" в разделе "Архитектура и святыни"), зато рядом заложен и уже большей частью возведён кирпичный корпус с мансардой для настоятеля, каковым является сам высокопреосвященнейший владыка Анастасий, и наместника.
   С Божьей помощью, пустынь преображается на глазах - чем дальше, тем быстрее. Одновременно, она становится всё более и более известной среди богомольцев.
   В обитель всё чаще, поодиночке и группами, приезжают паломники - особенно летом, в период навигации на Волге. Конечно, богомольцев здесь намного меньше, чем, например, в Раифском Богородицком монастыре - но всё же и сюда понемногу "протаривается тропа": к преподобному Макарию, к его святому источнику, к лучезарному храму Вознесения Господня - единственному Вознесенскому храму в окрестностях Казани... Те, кто здесь хоть раз побывал, уже никогда не забудут эту величественную лесную гору, эту тишину, нарушаемую только шелестом волн, похожим на морской прибой...
   Приезжают сюда люди на престольные праздники: Вознесение Христово, день преп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.), иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте" (6 ноября н. ст.). Приезжают и в будни... С 2003 г. несколько раз в год бывает здесь с концертами духовной музыки хор "Преображение" из Никольского собора Казани. В окрестностях монастыря, на живописном берегу реки, каждое лето разбивают палаточный лагерь скауты - это стало уже традицией. Приезжают в эти края группами дети из воскресных школ при разных приходах Казани... и не только Казани. Особенно часто - из прихода преп. Серафима Саровского на горках (настоятель - о. Димитрий). Приезжающие иногда по мере сил оказывают помощь святой обители в нелёгком труде её восстановления.
   Очень полюбился многим жителям ближних и дальних окрестностей источник преп. Макария. За водой сюда ездят жители острова-града Свияжска (там вода в колонках имеет неприятный привкус, здесь же - благословенные ключи). Многие казанцы приезжают сюда не только набрать воды, но и окунуться в часовне-купальне. Хотя источник - ледяной, но по вере, никто ещё здесь не простудился и не заболел. Многим здесь вспоминается Дивеево с его святыми источниками-купальнями.
   Постепенному росту известности Макарьевского монастыря способствует само его расположение: многие туристы проторенным маршрутом плывут в Свияжск, но по пути не могут не заметить в лесу, на горе, удивительно живописную обитель, о которой прежде ничего не слышали. Полюбив это место с первого взгляда, они в следующий раз стремятся посетить его.
  

II. Архитектура и святыни

   Общий вид обители. Слияние природы и зодчества.
  
   "Не величественные соборы вспоминаются богомольцу, бывавшему в пустыни, не высочайшие колокольни, не крепостные стены монастыря, не драгоценности ризницы...Всего этого нет в скромном по своему внешнему облику монастыре " - написано было в известном путеводителе начала ХХ века. А написаны эти строки про ... трудно угадать! Великую Оптину пустынь. Такой она была. Такая она и есть. Иная ее красота: к ней не подходит слово "роскошь".
   С не меньшим правом можно написать все то же про Свияжскую Макарьевскую пустынь. Ее архитектурный ансамбль, уж тем более, не поражает ни размерами, ни особой пышностью. Ее красота - тоже иная, сокровенная.
   Главная внешняя особенность Макарьевской пустыни -живописность самого места: уникальное слияние природы и зодчества в единое целое. Здесь есть все: высокий склон, лес, река, белокаменные здания в обрамлении листвы... Ландшафт природный и ландшафт рукотворный. То, что сотворено Богом, и то, что построено людьми. Вспоминается Святогорская лавра на Украине: здешняя пустынь, конечно, куда меньше размерами...гораздо ниже и сама гора - но сам дух этих святых мест чем-то похож. Сходство скромной Макарьевской пустыни с великими Оптинской или Святогорской - хотя бы в том, что ансамбль и той, и другой, и третьей, был полностью построен в 19 веке, хотя само основание этих обителей свершилось гораздо раньше. В 15 столетии легендарный старец Опта (достоверных сведений о котором не осталось) основал пустынь под Козельском - в том же самом веке, когда св. Макарий побывал на берегах Свияги....
   А уж то, что мы видим сейчас и там, и здесь - памятники новой эпохи. Как Валаам, будучи еще древнее, отстраивался тоже в 19 веке.
   На Святой Руси великий сонм таких древних монастырей, в которых не осталось ни одного строения старше 19 века. Макарьевский - из их числа.
   Другая особенность - само его местоположение. Недаром пустынь эту часто называли в путеводителях "подгорной". Впрочем, скорее всего, такое название произошло вовсе не от нахождения под горой, а от курьезным образом переделанного слова "подгородная", т.е. "пригородная" (в 2 км от Свияжска). Но и опечатка, как видим, оказалась вовсе не бессмысленной...Монастырь стоит, одновременно, как бы и на горе, и под горой.
   Немного, пожалуй, найдется других столь необычно расположенных монастырей. Макарьевский стоит и не на вершине холма, и не у подножия, а - между ними. На уступе посредине склона. Как гигантский белый балкон, полузанавешенный зарослями, этот уступ несет на себе прямоугольную в плане обитель. Ее размещение таково, что боковые "складки" склона хорошо укрывают ее с запада и особенно с востока. Монастырь, когда подплываешь к нему по реке, открывается неожиданно - как чудо, как видение. Возникает, как цветок белого шиповника на гигантском зеленом кусте лесистой горы. Только что ничего не было видно - и вдруг из зарослей медленно вырастает увенчанная крестом верхушка колокольни...потом - другие купола. Приоткрывается тайна: в этом лесу, облик которого не изменился с древнейших времен, оказывается, прижилась пустынь - ровесница Раифской. И с 17 века здесь теплится, как лампада, монашеская жизнь. И место это возлюблено Богом.
   Монастырь представляет собой четырехугольник, одна длинная сторона которого обращена к реке, а другая упирается в возвышающийся над ней склон. Со всех сторон, кроме этого склона, он опоясан полуразрушенной ныне оградой 19 века - стеной из "дикого камня". Снаружи она почти везде выше, чем внутри, и местами из-за выпирающих серых камней даже напоминает древние стены Соловецкого монастыря и других обителей на Севере России. Хотя в сущности здесь это вовсе не крепостная стена, а опорная. Макарьевскую обитель можно сравнить с большой террасой, обрамленной балюстрадой.
   Боковые стены этого "балкона" - западная и восточная, - имеют довольно крупные арочные врата с возвышающимися над ними маленькими куполами. В настоящее время чаще всего открыты только западные ворота, к которым и поднимается от берега пологая грунтовая дорога. Восточные ворота имеют хозяйственное назначение.
   Внутри прямоугольника - монастырский двор (ныне используемый как огород), с трех сторон окруженный зданиями. С востока - Скорбященским храмом и примыкающим к нему бывшим настоятельским корпусом, с юга, со стороны нависающей горы - Вознесенским храмом, с запада - братским корпусом.
   Между Вознесенкой церковью и этим корпусом построена маленькая часовня для набора святой воды. Мимо нее проходит и поднимается на вершину горы крутая лесная тропинка. Если взойти на самый верх, то вид оттуда откроется особенно незабываемый.
   Так уж сложилось, по воле Божьей, что внешний облик Макарьевской пустыни практически совсем не изменился с 19 века. В этом смысле, ее очень легко сейчас описывать. Это уникально по сравнению с другими монастырями нашего края. Все сооружения пустыни были в советское время разорены, лишились интерьеров, но не разрушены полностью... Поэтому сейчас, после их капитальной реставрации, пустынь выглядит практически так же, как на фотографиях рубежа 19-20 веков. Только вместо узкой Свияги у подножия горы раскинулись многокилометровые просторы Куйбышевского водохранилища.
   В дореволюционные времена от монастыря до Волги было целых 2 км. До сих пор линия островков вдоль широкой реки отмечает место, где тогда находился берег. Основное русло Волги пролегает там, севернее Макарьевского монастыря, и поэтому до сих пор большие корабли не могут подойти ни к пустыни, ни к самому Свияжску. Лишь "Омики" и "Москва" входят в бывшее русло Свияги и причаливают у пристани "Рудник" и у острова-града. Туристы же с больших теплоходов любуются и монастырем, и островом издали - с такого расстояния, на котором древние храмы и здания едва различимы и как будто трепещут в дымке.
   Сюда, в устье Свияги, входила когда-то знаменитая галера "Тверь", на которой Екатерина II путешествовала по Волге в 1767 г. Естественно, государыня посетила все свияжские святыни. Позже ее сын император Павел I в 1798 г. останавливался у Макарьевской пустыни, был, по свидетельству современников, поражен удивительной красотой местности и тогда же распорядился официально возродить монастырь. Если верно, что красота спасет мир, то пустынь спасла в те годы именно красота.
   Сохранилось несколько старинных фотографий Макарьевской пустыни. В основном ее снимали, конечно, со стороны Свияги. На одном фото виден даже паром, перевозящий богомольцев к белеющему на склоне монастырю.
   Образ монаха-лодочника или паромщика, переправляющего паломников через реку перед древней пустынью - один из самых распространенных на старинных фотографиях, картинах и рисунках. Так рисовали Оптину пустынь со стороны р. Жиздра, так изображали Святогорье со стороны Северского Донца...Сразу возникает перед глазами знаменитая картина И. Левитана "Вечерний звон", вспоминается рассказ А. Чехова "Святая ночь"...Будто один монастырь собрал в своем облике что-то неуловимое от всех монастырей России.
   Очень красив, конечно, не только вид на обитель, но и - из нее. Чем-то он напоминает другую знаменитую картину Левитана "Над вечным покоем". С козырька обрыва, обрамленного старой полуразрушенной оградой, открывается панорама на те широкие водные просторы, что образовались в устье Свияги в 1950-е годы с постройкой Куйбышевского водохранилища. Бывшие пойменные луга затоплены на много километров, а Волга и Свияга слились в один причудливый лабиринт, состоящий из мелководий, десятков плоских зеленых островов и извилистых проток между ними. Кажется, будто тут - обширная дельта какой-то гораздо более крупной реки, чем Свияга.
   Острова замечательны свой фауной. Здесь гнездятся не только чайки, но и белые цапли. А над самой пустынью и густым лесом правого волжского берега, что обрамляет ее, иногда кружат орлы и ястребы.
   Напротив Макарьевского монастыря, чуть к юго-западу от него, виднеется самый знаменитый из островов. Это - град Свияжск на Круглой горе: как легендарный остров Буян, весь пестреющий старинными домами и церквами. Там - еще два древних, ныне действующих монастыря: Успенский Богородицкий и Иоанно-Предтеченский. Нигде больше в Среднем Поволжье, кроме этого уникального места, не встретишь такого, чтобы сразу три древних монастыря находились так близко - в пределах прямой видимости друг от друга.
   Если смотреть правее, то гораздо дальше, за Волгой, в ясную погоду хорошо виден современный город Зеленодольск.
   Но добираться в монастырь лучше не из него, а из Казани: каждый день, с мая по ноябрь, из речного порта к пристани "Рудник" (что под самой стеной монастыря) и дальше к Свияжску, отправляются небольшие пассажирские корабли - утром и вечером (расписание можно узнать в порту).
  
  

Храм Вознесения Христова

  
   Главный храм обители в нынешнем своем виде был построен и освящен в 1837 г. Легко запомнить, что это год трагической гибели Пушкина...хотя совпадение, конечно, является чистой случайностью.
   Казалось бы, не такой уж древний! Гораздо моложе почти всех церквей самого града Свияжска. Однако история первого каменного Вознесенского храма на этом месте уходит корнями, как минимум, к 1691 году. А деревянная церковь, видимо, стояла здесь с самого момента основания обители.
   Название древнейшего храма, как правило, совпадает с названием самого монастыря. Задумаемся - 1691 год... Эпоха последнего (перед 200-летним перерывом) всероссийского патриарха Адриана, бывшего митрополита Казанского и Свияжского. Эпоха создания многих новых монастырей. Например, как раз в том же самом 1691 году официально основан Кизический монастырь, по благословению самого святейшего патриарха. Одновременно, возводилась в камне после опустошительного пожара Раифская обитель. И тогда же, как видим, началось каменное строительство в Макарьевской пустыни.
   Интересно, что в те же самые годы был возведен Вознесенский надвратный храм в другом Свияжском монастыре - Успенском. Вероятно, это показатели тесной духовной взаимосвязи между двумя обителями, так близко находящимися друг к другу.
   В 1703 г. Макарьевский Вознесенский храм был освящен - видимо, после соответствующего обновления. Какой облик он имел в том далеком 18 веке, мы, к сожалению, не знаем: в старых документах никогда не давалось описание внешнего вида того или иного храма. Только, известно, по описи 1739 г., что в нем имелся придел во имя преподобного Макария Желтоводского - святого основателя монастыря.
   Братия была небольшой - небольшим был, по-видимому, и этот первый двухпрестольный храм.
   Долгие период фактического запустения обители (1764-1798 гг., после реформы Екатерины II), а затем годы ее нищеты, пожары 1800 и 1829 годов сделали свое дело. Храм обветшал - и службы в нем совершать стало невозможно.
   Тогда, промыслом Божиим, отыскались средства на новое строительство. В 1837 г. не месте старого был возведен новый храм - в том виде, как он стоит сейчас (есть, правда, другие сведения: он был возведен и освящен к 1839 году, но это вряд ли верно - большинство данных свидетельствует об освящении этой церкви именно в 1837 г., а в 1839-м была построена его колокольня). Это - главная святыня монастыря. Главное его архитектурное украшение, высотная доминанта. И одновременно - самый старый памятник на территории обители: храм - современник смерти Пушкина, как уже говорилось.
   Храм построен в классическом стиле - как почти все церкви того времени. Только размеры его, конечно, совсем не такие, как у современных ему петербургских классических соборов или даже хотя бы Грузинского собора Раифы (тех же 1830-х годов постройки). Вознесенская монастырская церковь похожа на обычный сельский храм того времени. Такой стиль позже прозвали "провинциальным классицизмом" - в отличие от огромных, монументальных столичных построек. Но этот провинциальный стиль оказался гораздо ближе к исконным традициям отечественного храмового строительства - видимо, по воле Божией, он остался куда менее европеизированным, куда более русским. Чем он отличается от церквей допетровской эпохи? Да очень немногим. Только навершием: полусферическим куполом, увенчанным одной небольшой луковкой - вместо традиционных 5 луковок на высоких, тонких барабанах...Остальное почти не изменилось. Внутри - все как встарь! Высокий бесстолпный зал перед деревянным иконостасом, низкая и длинная трапезная, пристроенная к нему с запада. Думается, несохранившийся храм 1691 года внутри выглядел почти так же. Благодать намоленного места...Сельский уют...Все очень просто, но с любовью построено - и эта простота дороже любой изысканности.
   Четыре фронтона, по всем сторонам подкупольного объема - главная дань моде на классицизм, господствовавшей в 19 веке. Да еще, конечно, сам уже упомянутый полусферический купол. И все. В остальном храм ничем не напоминает те современные ему столичные образцы классицизма, которые получили известность именно своей монументальностью и размерами. Ни особой торжественности, ни огромных размеров здесь не увидишь. Каждя деталь как будто говорит, даже подчеркивает: здесь - не Петербург, не Москва и даже не Казань, здесь - скромная монашеская обитель, тихая пустынь, которой не к лицу внешнее величие...
   А вот неизменные церковные традиции, напротив, соблюдены в этом скромном облике идеально.
   Церковь в плане поразительно напоминает корабль. Божьи храмы вообще часто символически сравнивают с кораблями, но тут это сходство - какое-то особенное, очень непосредственное. Вознесенская церковь вытянута с запада на восток на целых 35 метров - при средней ширине всего метров 10, а в западной части даже меньше. Единственная округлая апсида алтаря только усиливает сходство. Белый корабль, плывущий на восток.
   Вытянут храм и вверх, словно специально стараясь оправдать свое название Вознесенского. Вообще можно заметить, что часто именно Вознесенские храмы на Руси - особенно тонкие и высокие, возносящие свои купола и кресты в безбрежное небо. Самый знаменитый пример - московский храм в Коломенском (1532 г.), самая древняя из сохранившихся на Руси шатровых церквей. И самая высокая для своего времени - более 50 метров. Вознесенский надвратный храм в Богородицком монастыре самого Свияжска (конец 17 века) тоже был тонок и высок, как башня.
   Вознесенскому храму Макарьевской пустыни, конечно, далеко до каменного шедевра в Коломенском, но и его купола устремились в небо по двум вертикалям: 23-метровый главный объем и более чем 33-метровая колокольня над западным крыльцом. Эти две вертикали особенно выделяются потому, что остальные части церкви (алтарь и трапезная), наоборот, очень невысоки - а снизу, при взгляде на монастырь от реки, они вообще не видны, утонув за зарослями.
   Внутри основной объем храма представляется еще более вытянутым вверх, чем снаружи. Взгляд каждого невольно поднимается к далекому стрельчатому своду. И хотя высота этого свода над полом - всего 12 м, но из-за малой площади храма он кажется выше, чем на самом деле. Подкупольное пространство церкви, согласно чертежам - всего 8 на 6 метров. Его пол - как дно большого колодца. Поэтому так рвется взгляд в высоту. За счет примыкающей с запада низенькой трапезной в 6 окон, внутренняя площадь церкви увеличивается более чем вдвое и составляет, округленно, 8 на 16 метров.
   Устремленности интерьера ввысь когда-то соответствовал и 4-ярусный иконостас. Ныне по верху восточной стены остались лишь небольшие следы-углубления, отмечающие его верхнюю границу. Иконостас, как и все убранство интерьера, был утрачен после разорения монастыря. Нынешние два яруса икон на простенькой, отшлифованной деревянной перегородке без всяких украшений - это, разумеется, лишь временный иконостас. В будущем, планируется возродить его по возможности в прежнем виде, и тогда интерьер старой церкви вновь приобретет облик, хоть сколько-нибудь похожий на дореволюционный.
   Храм никогда не славился внутренней роскошью, подобной роскоши, например, раифских церквей. Но все же он отличался, да и сейчас отличается скромной и неброской красотой. Той самой красотой, по которой скучает наша душа, иногда даже сама того не сознавая. А когда мы ее находим, нам становится хорошо и покойно...
   Почти все иконы в ныне возрожденном храме - современного письма. Больше всего обращает на себя главная святыня - образ прп. Макария Желтоводского, лежащий на боковом аналое, около правого клироса. Икона - конца 20 века, как и остальные, но на ней уже висит немало пожертвованных крестиков: память о совершившихся, по вере, чудесах-исцелениях, об исполнении сокровенных прошений молящихся...Всем нам знакома подобная традиция: кто-то видел увешанную дарственными крестами Грузинскую Раифскую икону Божией Матери или Смоленскую Седмиозерную, или другие чудотворные иконы. Возраст их при этом не играет роли...
   В эту необычную икону, исполненную местным свияжским живописцем-священником о. Сергием специально для Макарьевского монастыря (святой символически изображен на фоне этого монастыря - причем, монастыря такого, каким он выглядит сейчас), вделана маленькая частичка мощей прп. Макария, привезенная из Унжи. Рядом - икона прп. Сергия Радонежского: показатель особой духовной связи этих двух великих святых одной эпохи.
   Здесь же, рядом с иконой - замечательная по исполнению плащаница Иисуса Христа.
   Среди других очень редко встречающихся икон, можно отметить образок-репродукцию свв. Десяти новомучеников Зилантовских (+ 1918). Эти святые страстотерпцы, к сожалению, мало известны за пределами Казани, а нахождение их иконы здесь - показатель особой духовной связи Макарьевской пустыни с Зилантовой. О судьбе последнего зилантовского архимандрита Сергия (Зайцева), который прежде был настоятелем макарьевским (в 1906-1908 гг.), читайте в соответствующей главе III раздела нашей книги.
   Думается, молитвами таких вот святых угодников продолжится восстановление и благоукрашение старинного храма - и когда-нибудь мы сможем полюбоваться в нем новым пышным, резным иконостасом, а может быть даже и (Господь ведает...) - настенными росписями...
   Напоследок стоит сказать несколько слов о нижнем, цокольном этаже храма. Сейчас он наполовину "врос" в землю и кажется почти подвалом, а когда-то, изначально был, "полноправным" первым этажом с двумя престолами: храм потому считался двухэтажным и трехпрестольным
   Приделы во имя прп. Макария и Ватопедской иконы Божией Матери были устроены в нем при самом создании ныне стоящей церкви (впрочем, Макарьевский придел был и при прежнем храме, то есть в 18-начале 19 вв.). Но служить в сыром первом этаже с его вечным полумраком и низкими сводами было неудобно. Не надо забывать, что обитель расположена на склоне горы, и вешние воды с вершин неизбежно просачиваются в нижние помещения, а северные стены зданий, почти примыкающие к склону, постепенно "уходят" в землю. Поэтому уже в начале 20 века пришлось констатировать про приделы первого этажа: "Из-за большой сырости богослужения в них совершать не представляется возможным" (ведомость монастыря за 1909 г.).
   Оба придела занимали лишь половину нижнего этажа: Макарьевский - слева, Ватопедский - справа. Другую половину занимал подклет: хозяйственные помещения. В настоящее время в хозяйственных целях используется уже весь нижний этаж.
   Когда-то здесь, у правой стены, находилась гробница основателя пустыни схимонаха Исайи (+1661 г.). При строительстве 1837-1839 годов надгробие было утеряно - и сейчас мы знаем это место лишь приблизительно.

Колокольня Вознесенского храма

  
   Макарьевская пустынь - одна из тех немногих обителей, где не было отдельно стоящей колокольни: та, что сохранилась, возвышается над западным порталом Вознесенской церкви, которую мы только что описали. Она вознеслась на 33 с половиной метра - примерно в полтора раза выше основного объема храма. Это самое высокое сооружение монастыря, своеобразный маяк, белеющий над зарослями и видный издалека, со стороны Волги и Свияги. Он словно указывает дорогу к святой обители. Обычно так и бывает: колокольня - самое высокое сооружение почти в любом монастыре. В русских обителях было много огромных, легендарных звонниц. На 88 метров вознеслась колокольня Троице-Сергиевой лавры - "великая Пасхальная свеча", как называл ее Иван Шмелев в повести "Богомолье". Еще выше (98 метров) колокольня Киево-Печерской лавры. Москва, к сожалению потеряла высочайшую из своих башен - колокольню Симонова монастыря (около 100 м, тогда как "Иван Великий" в Кремле всего 82 м). Кстати, строилась она практически одновременно с колокольней нашей Макарьевской пустыни.
   Как видим, звонница Макарьевской пустыни имеет довольно скромные размеры, если сравнивать ее с такими величественными обителями России. Но по меркам Поволжья, она вовсе не мала. Большинство гораздо более крупных и исторически значимых монастырей на Волге имеют еще меньшие колокольни: знаменитые Ипатьевский монастырь в Костроме и Спасский в Ярославле, Печерский Вознесенский в Нижнем Новгороде (где принял постриг прп. Макарий) и Троицкий Желтоводский (который он основал до своего пленения). В Казани колокольни древнейших Зилантовой и Иоанно-Предтеченской обителей тоже уступали Макарьевской. Да и в самом Свияжске 43-метровая звонница знаменитого Успенского Богородицкого монастыря лишь на 9 метров превосходит ту, что возвышается здесь в пустыни.
   Здешняя колокольня - классического стиля, как и сам храм. Главный ее ярус - в плане квадратный, с огромными арочными проемами на каждой стороне. Выше - ярус круглый с круглыми отверстиями - слухами. Венчает все это полусферический купол с малой главкой: по форме они - почти копия купола и главки самого храма, но только значительно меньше по размерам. Естественно, внутри вся колокольня - полая, как единый гигантский музыкальный инструмент. Именно так строились все высотные звонницы. Звук наполняет их до самой вершины, отдаваясь эхом, и исходит из каждого отверстия. Даже от форм отверстий и конечно же, от их количества, зависит чистота и мощь звука. Эти акустические тайны были известны мастерам как древних времен, так и 19 века.
   Макарьевская колокольня удивительно совершенна по своей конструкции. Особенно это становится понятно внутри - когда взбираешься вверх по страшно узкой и крутой лесенке-лазу и над тобой вдруг открывается необъятный перевернутый кратер, в котором от пола до купола - метров 20. Иногда эта башня 1839 года кажется древнее, чем она есть: внутри она напоминает знаменитые ярославские шатровые звонницы 17 века (хотя сама и не шатровая), а снаружи и вовсе - какую-то булгарскую башню (особенно это сходство поражало до реставрации - когда колокольня стояла без луковки и креста, как массивный минарет века этак 12-15-го).
   Подгородная Макарьевская пустынь до революции славилась своими звонами, и гулким благовестом отвечала в праздники на перезвон многочисленных свияжских колоколен. Тогда звук, накатываясь и сталкиваясь на двухкилометровом расстоянии между городом и пустынью, заполнял и покрывал все окрестности: широкую долину Свияги, бескрайние луга, ближайшие села и деревеньки... Тон, конечно, задавал более чем 8-тонный главный колокол Свияжской Успенской обители, но и в Макарьевской пустыни был свой колокол-гигант, хотя и меньший. Его приобрели в эпоху самого расцвета монастыря, в 1894 г., за 3411 рублей - и весил он 210 пудов. Это 3 т 360 кг. К сожалению, ни этот колокол, ни другие не сохранились...
   В июне 2003 г. на восстановленную звонницу торжественно водрузили 10 новых колоколов воронежского лития, освященных архиепископом Казанским и Татарстанским Анастасием. Самый большой из них весит 880 кг. Пустынь снова оглашается благовестом своей Вознесенской звонницы.
  
  
  

Храм в честь иконы "Всех Скорбящих Радосте"

   С востока ансамбль пустыни замыкается храмом во имя иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте". Эта вторая церковь, как уже говорилось в нашей книге, была построена в 1866 г. - в эпоху наибольшего экономического процветания Макарьевской обители.
   Постройка второй церкви - это очень важное событие в истории любого монастыря, прежде имевшего лишь один храм...во всяком случае, один большой*. История практически любой пустыни начинается с одного храма, а уж дальше от численности братии, от притока паломников и, конечно же, от наличия средств зависит, когда именно будут построены второй, третий... В нашей пустыни - лишь две церкви: революция безжалостно оборвала ее короткий расцвет. Но эти две церкви, построенные с промежутком менее чем в 30 лет, не уступают друг другу ни по размерам, ни по красоте архитектуры. Хотя, конечно же, главным по традиции остался Вознесенский храм, ибо монастырь изначально был посвящен Вознесению Христову.
   Скорбященский храм чуть уступает ему по высоте, но превосходит по размерам внутренней площади. Это квадрат с внутренними размерами 15 на 15 метров. Правда, надо сказать, что более трети этой площади занимал алтарь, огороженный деревянным иконостасом по линии двух восточных столпов. Особенность этой церкви - то, что у нее алтарь не выделен снаружи апсидами или каким-либо выступом: все три престола (главный еще и два - от боковых пределов) расположены все в том же квадрате, под одной кровлей.
   Иконостас в советское время был разрушен, престолы убраны - и сейчас, до окончания реставрации, храм представляет собой внутри единый неразделенный квадрат. В таком виде он кажется намного просторнее Вознесенского, где площадь основного объема под куполом, как мы говорили - лишь 8 на 6 метров. Зато там свод поднимается над полом на высоту, в полтора раза большую. Да и снаружи Вознесенская церковь чуть-чуть повыше. Кровля Скорбященского храма возвышается над землей, согласно чертежам 1990 года, лишь на 14 метров (без барабана и купола, которые тогда, в советское время, отсутствовали). После восстановления купола в 2004 г. высота церкви стала - около 20 метров.
   Этот единственный купол, венчающий кровлю - великолепное украшение и храма, и всего ансамбля обители. Он жарким золотом горит над бело-синим барабаном: это сочетание белого, синего и золотого - самое классическое для русского православного храма 18-20 веков. А то, что луковка золотится среди волн густой листвы - если смотреть от реки, - придает всему пейзажу особую живописность. До революции, как видно на фотографиях, купол вместе с кровлей был выкрашен в голубовато-зеленую, почти ультрамариновую, краску, что тоже смотрелось довольно красиво и изысканно. "Медянка на масле" - так именуется эта краска.
   Стены храмового квадрата не имеют каких-либо пышных украшений. Правда, сам геометрический орнамент расположения окон и некоторых неброских разграничительных линий формирует особый колорит. Четыре огромных арочных окна северного фасада смотрят на Свиягу. Это - окна второго этажа (а цокольный этаж - классический храмовый подклет-склад с очень небольшими световыми отверстиями). Два окна в центре фасада ближе поставлены друг к другу, чем два боковых. Над этими двумя центральными виднеется еще и декоративное круглое окно, подобное круглым отверстиям в верхнем ярусе Вознесенской колокольни. Над круглым отверстием - небольшой фронтончик, тоже очень гармонирующий с подобными же деталями архитектуры Вознесенского храма, колокольни и главного братского корпуса. Из-за этого складывается впечатление, будто весь ансамбль монастыря возводился одновременно и по единому проекту...в действительности же, как мы знаем, он формировался в течение почти всего 19 столетия.
   Просто мы можем констатировать, что храм "Всех Скорбящих Радосте" очень гармонирует с остальными постройками обители. Если бы его построили в более роскошном, как раз распространявшемся тогда псевдорусским стиле, то единство ансамбля было бы нарушено. В том облике, который уже сложился, не было места пышному декору. Это тоже одна из особенностей скромной, сокровенной красоты укрывшейся в лесу Макарьевской пустыни.
   Скорбященский храм в архитектурном отношении представляет собой нераздельное целое с настоятельским корпусом, примыкающим к нему с запада и заменяющим традиционную трапезу-притвор (которая тут, в отличие от Вознесенской церкви, отсутствует). Двухэтажный корпус чуть ниже храма и не заслоняет собой его купол. Но вход в храм ведет через коридор этого корпуса. Это позволило специалистам в проекте реставрации 1990 года констатировать: "Церковь Всех Скорбящиех Радости является второстепенным храмом Макарьевского монастыря, где велись повседневные службы для монахов, т.е. домовой церковью. Вход в нее осуществляется через дом настоятеля, вместе с которым они составляют единый комплекс. Позднее дом настоятеля был соединен с корпусом Братских келий деревянным проходом". И хотя светская формулировка "второстепенный" по отношению к храму несколько режет слух, другое определение документа - "домовая церковь", - вполне точное.
   Как уже говорилось, в храме, помимо главного престола, изначально были устроены два боковых придела, ничем не оделенные от основного объема: правый - во имя свт. Афанасия, патриарха Александрийского (4 в.), более известного в истории Вселенской Церкви как Афанасий Великий; левый - во имя Всех Святых.
   Внутри Скорябщенский храм имеет классическую четырехстолпную структуру, иначе называемую крестовой, так как план храма при этом напоминает четырехконечный крест, вписанный в прямоугольник. В отличие от одноименного храма в самом Свияжске, своды эти, опирающиеся на столпы, не так высоки (там они поднимаются над полом почти на 30 метров, а здесь наибольшая высота - лишь 8 метров). Но, несмотря на более скромные размеры, акустика и здесь - замечательная.
   В 1887 г., то есть через 21 год после освящения храма, эти своды и все участки стены между окнами были раскрашены масляной краской.
   Живопись же, которую многие неточно датируют 1887 годом, появилась лишь в 1892 г., как указывается во всех архивных документах за 1890-е-1910-е годы.
   Аналогичная по стилю живопись одноименного храма Свияжска относится уже к началу 20 века, то есть чуть-чуть помоложе.
   Роспись здешней церкви сохранялась на протяжении 1892-1996 гг., то есть более века. Правда, о состоянии ее в советское время уже говорилось в главе "Эпоха разорения и поругания". Остались фотографии отдельных фрагментов. Они были сделаны еще до пожара 1996 года, предшествовавшего возрождению монастыря и словно по какому-либо злому умыслу, уничтожившего все эти священные изображения.
   34 "живописные картины", как значится в описях рубежа 19-20 вв. (а у Малова почему-то указываются 36) изображали святых, а также различные евангельские сюжеты. На сводах были представлены все двунадесятые праздники Церкви. Тона росписей были яркие, гамма - многоцветная. По стилю это была типичная европеизированная церковная живопись конца 19 века. Имена ее авторов неизвестны, но выполнена она очень профессионально для своего времени. Возможно, мастера были те же, что чуть позже, расписывали одноименный храм в Свияжске.
   Из икон, когда-то висевших в церкви, следует отметить две, помещенные на столбах: образ Спаса Нерукотворного и Толгскую икону Божией Матери. Обе были пожертвованы помещицей Лихачевой в 1866 г., в только что освященный храм. Висели они в серебряных позолоченных ризах, но под ризами было видно "древнее письмо" (насколько древнее - неизвестно: тогда возраст икон определять практически не умели, а сейчас они обе утрачены). Чудотворная Толгская икона известна Церкви с 1314 года, явившись в ослепительном свете на берегу Волги близ Ярославля (сейчас там - знаменитый Толгский монастырь). Но здесь, в Макарьевской пустыни, был, разумеется, лишь один из ее многочисленных списков, разошедшихся по всей России. Что же касается древнейшего типа изображения Христа, известного в традициях Православной Церкви под названием Спас Нерукотворный, но иконы этого типа были и есть практически в любом храме России: чаще всего они как раз помещаются на столпах или над входом. В нашей же Казанской епархии с образом Спаса Нерукотворного связана еще и история взятия Казани в 1552 году - поэтому особенно большое количество списков почитается в нашем краю: самые известные находились при Спасской башне Кремля и при Памятнике убиенным воинам на Казанке. Видимо, почитался на местном уровне и список из Скорбященской церкви Макарьевской пустыни.
   Сейчас, все иконы и росписи утрачены, но храм постепенно возрождается заново.
  
  

Другие постройки обители

   Как мы уже писали в I разделе книги, Макарьевская обитель к рубежу 19-20 вв. оказалась одной из самых крупных в нашем краю по численности братии - больше соседнего Свияжского Успенского монастыря. И это притом, что на территории она уступала ему раза в четыре. Для размещения нескольких десятков монашествующих и послушников были нужны новы и добротные жилые корпуса. Именно с их постройкой к концу 19 века окончательно сложился ансамбль пустыни. Его беленые кирпичные дома, взамен когда-то бывших деревянных (не раз горевших в пожарах), образовали вместе с двумя храмами и оградой небольшой, но единый по композиции четырехугольник: площадью около 1 га.
   Да, Макарьевская пустынь невелика по размерам, и зданий в ней немного. Кроме двух храмов, это:
   2-х этажный братский корпус на западе;
   2-х этажный бывший настоятельский корпус на востоке, при Скорбященском храме - сейчас восстанавливается как братский (впрочем, на I этаже его и до революции были братские кельи);
   еще один корпус на востоке, южнее Скорбященского храма - ныне разобранный (почти на месте его, чуть западнее, ныне возводится новый настоятельский дом, о чем мы уже писали в главе "Возрождение святой обители").
   Это - жилые корпуса. Мелкие же хозяйственные постройки, разумеется, не представляют архитектурно-исторической ценности, и описывать их в книге вряд ли имеет смысл.
   Все жилые корпуса, как и храмы, были построены в 19 веке, в эпоху расцвета обители. Самые первые возводились как "полукаменные": первый этаж каменный, второй деревянный (так был сооружен, например, первый после пожара братский корпус - 1830 г., не сохранившийся до нашего времени). Позже, во второй половине 19 столетия, кирпич почти полностью вытеснил дерево. Так к рубежу 19-20 вв. сложился тот ансамбль пустыни, какой мы видим ныне.
   Братский корпус на западе, который мы уже назвали - главный в монастыре. Сейчас временно в нем размещается практически все: кухня, трапезная, братские кельи и келья наместника...Это добротный кирпичный дом с парадным фасадом, обращенным на восток, с 10-ю окнами по фасаду на втором этаже и 8-ю на первом - из середины которого домиком выступает крыльцо. Окна второго этажа украшены наличниками в старинном русском стиле, с "катушками"-полуколоннами по бокам. Между тем, корпус этот, по меркам Истории, никак не назовешь древним: он - конца 19 века. Вот что пишет о его возведении Е.А. Малов: "В 1889 г. недалеко от колокольни на месте двух прежних двухэтажных (нижние этажи каменные, верхние деревянные) домов построен каменный двухэтажный корпус, в котором устроены 12 братских келий, трапеза и кухня".
   Дом красиво выбелен, как и все сооружения обители, и очень удачно вписала в ее ансамбль, замкнув монастырскую площадь с запада. В сторону реки обращен боковой его фасад - северный, - с тремя окнами.
   Бывший настоятельский корпус, на противоположной стороне, уже упоминался нами при описании Скорбященского храма. Храм и дом представляют собой единый комплекс, хотя храм - значительно выше. Внешне он в основном сохранился, хотя внутри на момент передачи обители Русской Православной Церкви представлял собой руины, да и снаружи был "утрачен входной узел западного фасада", как констатировалось в проекте реставрации 1990 года. В проекте описан этот "входной узел" в том виде, как его необходимо восстановить: "белокаменное крыльцо, кованый козырек над ним, двойные двери: филенчатые и металлические снаружи". Некоторые детали утраченного интерьера также перечисляются в этом реставрационном проекте: "русская и голландская простые печи", "голландская изразцовая печь", "филенчатые двери" (уже внутренние, в самих помещениях, а не наружные), деревянная лестница с балясинами...
   Настоятельский корпус был соединен крытым переходом с каменно-деревянным корпусом братских келий 1893 года. В том же проекте этот третий дом, ныне разобранный, описан следующим образом:
   "Корпус Братских келий представляет собой небольшое 2-х этажное здание (низ - каменный, верх - деревянный), которое соединено с Домом Настоятеля по второму этажу через деревянный пристрой с лестницей. По первому этажу имеются 2 выхода на улицу. <...> исследования позволяют представить графическую реконструкцию памятника по времени его постройки в 1893 г.".
   Но это здание, ближе всего примыкающее к горе, стоящее на подмытой и деформированный основе, оказалось обречено. "На первом этаже здания кирпичные стены имеют деформацию, глубокие трещины по углам здания, большая часть кирпичной стены сырая". Поэтому, к сожалению, в настоящее время это здание и пришлось разобрать.
   Вот те три жилых корпуса на внутренней территории монастыря, которые в разном состоянии "дожили" до рубежа 20-21 веков: I - восстановлен, II - восстанавливается, III - разобран.
   Кроме них, еще ряд построек, принадлежащих монастырю (в основном хозяйственных) располагался как у подножия горы, то есть ниже основного ансамбля пустыни, так и выше по склону, где находились - и сейчас возрождена, - пасека.
   В 1888 г. был построен "деревянный с мезонином странноприимный дом, в 6 саженей длины и 5 сажен ширины [почти 13 на 11 м], покрытой железом и внутри отделанный со всеми необходимыми для приема богомольцев приспособлениями". Подобные странноприимные дома или гостиницы существовали к тому времени практически при любой обители России.
   Тогда же, в конце 19 века, была возведена ограда монастыря, частично сохранившаяся и поныне. Построенная из самого подручного средства - из "дикого камня", то есть неотесанных глыб разных размеров и форм, - она, помимо своего прямого назначения, придала особую живописность монастырскому ансамблю. Все обители того времени по внешнему виду можно разделить на те, что имели крепостные стены, и те, что имели просто ограду. Первые напоминали внушительные и мощные кремли...независимо от времени постройки стен. Чаще всего стены были совсем даже не древние, а новые.
   Строители же Макарьевской пустыни в 19 в. не пытались подражать какому-либо кремлю и потому не стали возводить угловых башен у ограды, не стали делать и декоративных бойниц...Этим ансамбль здешней обители существенно отличался от Кизического, Зилантова, Казанского Богородицкого монастырей...где стены (ныне не сохранившиеся) тоже строились в 19 веке, но по образцу древних: с непременными бойницами, зубцами и "крепостными" башнями.
   В Макарьевском же мы видим элементарную практическую нужду в ограждении - и ничего больше. Со стороны горы это была просто опорная стена - как частичная гарантия от осыпей и вообще от разрушения склона. Со стороны реки - парапет, из-за которого открывается изумительный вид (о котором мы уже писали в первой главе этого раздела). Здесь поверх "дикого камня" протянулась небольшая железная ограда - балюстрада, от которой сейчас, к сожалению, уже мало что осталось.
   Эта ограда со стороны реки протянулась на 52 сажени (около 110 метров) - именно такова длина северной стороны монастырского четырехугольника.
   Ограда как бы продолжена вниз крутым обрывом, потому никакого входа со стороны реки нет. Ворота у обители всегда были только боковые - восточные и западные. Это - не башни, а простые арочные проемы, увенчанные куполками. Крошечные купола-луковки - той же формы, что над церквями и колокольней, поэтому они тоже удивительно вписались в облик тихой обители. В подкупольной нише над главными, западными вратами встречает всех богомольцев маленький светлый образок Спаса Нерукотворного: Господь благословляет всех входящих во обитель Вознесения...
  

Источник св. Макария. Старинные часовни.

   Среди почитаемых источников Татарстана, родник при Макарьевском монастыре занимает особое место. Ведь это - источник, связанный с именем самого прп. Макария Желтоводского; не местночтимого, а всероссийского святого. И Святого, жившего задолго до присоединения нашего края к России, до учреждения Казанской епархии. Лишь источник св. мученика Авраамия Болгарского в Булгарах (+1229) связан с именем еще более древнего всероссийского святого. Но в Булгарах давно уже нет действующего монастыря (он был упразднен еще в 18 веке).
   Другие св. источники нашей епархии связаны либо с именами официально пока еще не прославленных Церковью подвижников (инока Евфимия и инокини Анисии при Седмиозерной пустыни), либо с явлениями чудотворных местночтимых икон (например, в Аркатово, Урсале). Это нисколько не умаляет их святость. Но все же по значению родник св. Макария при нашей пустыни уникален - его можно сравнить разве что с источником прп. Сергия в Троице-Сергиевой лавре или прп. Серафима в окрестностях Сарова. Очень уж почитаем на Руси сам прп. Макарий!
   Вообще же каждый цельбоносный источник - символ зримо явленной Божией благодати. "Изведение воды из камня" - одно из самых трогательных чудес во все времена... в Священном Писании или в житиях подвижников, в древнейшие или в совсем близкие к нам эпохи. Ведь вода - извечный символ жизни. Такова и ветхозаветная, и евангельская символика. "Вода, яже превыше небес" во Псалтири, "источник воды, текущий в жизнь вечную" в Евангелии (Ин. 4, 14).
   Так какой же найти еще более яркий символ победы Жизни над смертью, как не истечение живой и животворящей воды из мертвого камня.
   Источники правобережья Волги, давшие даже названия многим населенным пунктам (Ключищи, Студенцы), в огромном количестве с незапамятных времен струятся из склонов обрывистых Услонских гор, словно сама земля здесь - живая и дает живоносную воду, как молоко. Когда именно и при каких обстоятельствах начал бить Макарьевский источник - в точности неизвестно. Народная молва и церковное предание навеки связали его с именем святого, побывавшего здесь. Среди разнообразных чудес из жития Макария Унженского есть и чудо изведения цельбоносного источника. Такой источник, по его молитве, начал бить под Унжей. Макарий Чудотворец таким образом повторил одно из деяний прп. Сергия Радонежского. Повторилась ли та же самая история и здесь? Мы, к сожалению, так мало знаем о событиях 1439 года... Но вера есть вера, и чудеса даются по ней. Не что иное как предание, скрепленной верой, а вовсе не документами, позволило с точностью до метра установить место Рождества Христова в Вифлееме (отмеченное Звездой на полу), Воскресения Христова в Иерусалиме, Его Божественного Вознесения на Елеонской горе - с отпечатками Его стопы на камне... И места, связанные с житиями святых, мы также зачастую узнаем не по документам, а лишь по древним устным преданиям...и по обилию чудес, истекающих от этих мест.
   Итак, по одной версии, передаваемой устно, источник забил по молитве св. Макария, по другой - он существовал гораздо раньше, а св. Макарий просто останавливался возле него и благословил воду: с тех пор она стала цельбоносной. Мы не знаем точно времени происхождения этого исключительно древнего источника. Зато знаем время возникновения часовни.
   В 1892 г. был построен сруб над источником - его хорошо видно на всех старинных фотографиях Макарьевского монастыря, пониже его опорной стены. Нынешняя часовня находится еще на несколько метров ниже по склону - вода туда стекает по трубе в купальню. В прежней часовне купальни, видимо, не было: о ней ничего не говорится в дореволюционной литературе. Часовня 1892 года была деревянная, но на каменном фундаменте. Площадь ее была всего 2 кв. сажени - и еще 2 кв. сажени занимал притвор. Венчала все невысокая четырехскатная кровля с маленьким куполом-луковкой, похожим издали на каплю воды. Внутри бил ключом сам источник, над ним висели иконы: Божией Матери "Живоносный Источник", Божией Матери Смоленской и прп. Макария. "В эту часовню в положенные церковью времена бывают крестные ходы и совершается освящение воды", - писал в 1896 году протоиерей Евфимий Александрович Малов. "Положенные церковью времена" - это, очевидно, Крещение Господне (6/9 января), празднование иконы Божией Матери "Живоносный Источник" (пятница Пасхальной седмицы) и Происхождение Честных Древ Креста Господня (1/14 августа). Также крестный ход сюда совершался в день памяти прп. Макария (25 июля / 7 августа).
   Таким образом часовня играла важную роль в жизни монастыря, в годовом цикле служб и молебнов, совершаемых в нем.
   Современная часовня представляет собой маленькую крытую купальню, в которой желающие паломники по очереди окунаются трижды: во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Она тоже деревянная и построена вполне в стиле той эпохи. Удивительно живописное место, в котором отдыхает душа. Еловая избушка, пахнущая свежей хвоей, стоит в тени деревьев. Вверху сквозь листву просвечивает сам монастырь, внизу - река. Внутри - большое деревянное Распятие высится над прямоугольником кристально чистой воды, где глубина примерно по пояс. Очень похоже на подобные часовни-купальни в Дивеево и других святых местах России.
   Вторая же часовня та, что на территории самой обители - каменная и без купальни. Она так хорошо отреставрирована снаружи и внутри, что по виду ей никак не дашь 100 лет возраста. В описи монастыря 1897 г. значится часовня "на западной стороне, против летнего храма" - каменная, с иконостасом внутри построенная на средства свияжского купца Ф. Т. Каменова. Это она и есть. Освящена она во имя иконы Божией Матери "Живоносный Источник". Внутри вода бьет из перекладин креста, установленного над специальной раковиной. Так же устроен, кстати, и святой источник в Троице-Сергиевой лавре:
   "Под высокой сенью светится золотой крест над чашей, бьет из креста вода; из чаши черпают воду кружками на цепи. Я кричу:
  -- Из креста вода!!! Чудо тут!
   Я хочу рассказать про чудо, но отец даже не смотрит, говорит - после...". Такие детские воспоминания о том источнике, в Лавре, донес до нас И.С. Шмелев в своей повести "Богомолье".
   До революции при обители была еще и третья, зимняя часовня - которую выносили на лед Свияги, а на летний сезон убирали. В этой деревянной переносной избушке висели иконы: прп. Макария, свт. Николая и великомученика Пантелеимона.
  
  
  
  
  
  

Святыни обители до революции

  
   В Макарьевской пустыни было не так много широко известных реликвий, привлекавших паломников, как в некоторых древнейших монастырях Казани и Свияжска. Но все же и в ее ризнице имелось несколько древностей (правда, не старше 17 века), а в храмах - несколько почитаемых икон.
   Главной святыней монастыря, конечно, был образ прп. Макария, находившийся в Вознесенской церкви - образ, по преданию, принесенный из Унжи устроителем пустыни схимонахом Исайей. Эта икона - как бы благословение самого Желтоводского и Унженского Чудотворца основанной в его честь обители. Такое зримое благословение бывает почти в каждом монастыре, чье возникновение связано с именем того или иного святого. Так, местночтимые иконы прп. Сергия Радонежского, разумеется, есть в десятках обителей, основанных им и его учениками. А образ прп. Серафима был главной святыней Дивеевской пустыни до революции - тогда, когда сами мощи Чудотворца пребывали не в Дивеево, а в Сарове. Так и здесь - мощи прп. Макария находились и находятся в Унженской обители, но его особо почитаемый образ - в нашей пустыни. Мало было драгоценных риз в ее скромных храмах - но этот образ висел в серебряной ризе, как бы в знак особого отношения к нему.
   Икона после революции утрачена. При возрождении обители в наше время, как уже отмечалось, была написана новая икона Чудотворца, а в нее вделана частичка его мощей из все той же Унженской обители.
   Вторая, особо почитаемая икона Вознесенского храма - Ватопедский образ Божией Матери, другое название его - Богоматерь "Отрада и Утешение". Это икона, принесенная с Афона. Ватопедский монастырь - один из древейших и крупнейших на Афоне, ему уже 16 веков и в нем сохраняется одна из главных святынь всего христианского мира - Пояс Пресвятой Богородицы. Происхождение самого названия иконы (как и названия монастыря) связано с чудом спасения сына императора Феодосия Великого Аркадия(4 век): снесенный бурей с корабля, мальчик живым был выброшен на берег и найден под кустом. "Ватопед" с греческого переводится как "Дитя в кустах". Здесь в благодарность Богу и был основан монастырь. Позже сестра Аркадия Плацидия пыталась посетить Ватопед, но была остановлена на ступеньках храма видением Божией Матери, запретившей ей войти. Позже для женщин был полностью закрыт доступ на Афон, а на месте видения Плацидии по ее же приказу была написана на стене икона Богоматери.
   Русские обители, как известно, поддерживали давнюю связь с Афоном, старались по мере сил равняться на него как на высший образец монашества. Списки с величайших икон Святой Горы, в основном икон Богородицы, благодаря паломникам нередко оказывались даже в самых отдаленных епархиях. Что уж говорить о епархии Казанской - одной из самых значимых в России!
   Точное время прибытия Ватопедской иконы Божией Матери в Макарьевскую пустынь неизвестно - документальных источников не сохранилось. Но появление придела в честь нее при Вознесенском храме связано уже с его перестройкой в 1837-1839 гг. (опись, составленная за 100 лет до того, в 1739 г., называет лишь один предел - прп. Макария). Интересно, что практически тогда же свияжская купеческая дочь Е.И. Локотухина пожертвовала еще один список Ватопедской иконы Божией Матери с Афона в Никольскую церковь довольно близкого села Верхнего Услона - церковь, построенную тоже в 1831-1838 гг. Возможно, с Афона был тогда привезен не один список этой почитаемой иконы. Ватопедская икона, как и образ прп. Макария, тоже висела в серебряной ризе и тоже пропала после разорения монастыря.
   Во второй церкви монастыря больше всего почиталась сама храмовая икона Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте". Два списка этой иконы прославились в Свияжске и окрестностях - и в честь обоих были выстроены храмы. Первый находился в Свияжском Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Там до сих пор радует глаз видом своих стен и куполов огромный собор архитектора Малиновского (1898-1906 гг. постройки). Второй список - это список Макарьевского монастыря.
   Всероссийское почитание самого типа иконы "Всех Скорбящих Радосте" было установлено патриархом Иоакимом в 17 веке. В 1684 г. по молебну пред образом исцелилась от язвы в боку его родная сестра Евфимия. Так прославился московский чудотворный список этой иконы.
   Практически ровно 2 века спустя, в 1888 г., чудо произошло с петербургским списком Скорбященского образа. В часовню при Стекольном заводе ударила молния. Она опалила внутри все стены и все остальные иконы - лишь одна осталась нетронутой. Кружка для подаяний была разбита, а 12 медных монет необычайным образом прилепились к иконе, на которой Божия Матерь изображена в окружении страждущих и просящих. Она словно бы рассыпала им милости и утешения - таков получился символический смысл монет на образе (отсюда второе название иконы: "Богоматерь с грошиками").
   В память обоих событий, установлены дни всероссийского празднования этой иконы - 24 октября / 6 ноября и 23 июля / 5 августа. Символично для нашей епархии, что одно торжество почти совпало с чествованием Казанской иконы Божией Матери (22 октября / 4 ноября), а другое - с памятью преп. Макария (25 июля / 7 августа), с главным праздником Макарьевской пустыни. Поэтому неудивительно, что в нашем краю особо чтится эта икона, и многие храмы епархии посвящены ей. Свияжские же списки, хоть и не прославились такими всероссийски известными чудесами, как московский и петербургский, но тоже привлекали паломников - как в Иоанно-Предтеченский монастырь, так и в Макарьевский.
   Кроме этой храмовой иконы, Скорбященская церковь славилась еще двумя образами. Это Спас Нерукотворный и Толгская икона Божией Матери. О них мы уже писали в главе, посвященной этому храму.
   В завершение очерка о почитаемых иконах, когда-то бывших в древней Макарьевской пустыни, стоить отметить особенность: в монастыре никогда не велся письменный учет чудес и исцелений. Не осталось никаких "Сказаний о ...", подобных "Сказанию" свт. Гермогена об обретении Казанской иконы и первых чудесах от нее или "Сказанию о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы, называемая Смоленския" - составленному в 17 веке по благословению митр. Лаврентия и дополненному в 19 в.: источнику, где описаны 18 чудес от Седмиозерной иконы. Макарьевские святыни не имеют летописной истории. Их история известна Богу, а чудеса -людям, которые по своей вере сподобились их испытать.
   Кроме икон, в любой старинной обители всегда почитались древние Евангелия и святые предметы алтаря. Если они были, то это всегда воспринималось как залог связи времен: прошлого и настоящего, живых и усопших, - через непрерывную многовековую молитву и совершение ежедневных Божественных литургий.
   4 старинных Евангелия в серебряных окладах хранились до революции в ризнице Макарьевского монастыря.
   3 святых сосуда в алтаре тоже были серебряными. Как и дарохранительница - исполненная из серебра 84-й пробы.
   Но особенно обращали на себя внимание старинные напрестольные кресты. Их было 4, и самый древний датирован 1660 годом. То есть он изготовлен еще при жизни основателя пустыни схимника Исайи и был одной из первых святынь новооснованного монастыря. Это - одно из нескольких исторических свидетельств, что обитель образовалась не позже середины 17 века.
   Такие кресты часто хранили в себе частички великих христианских святынь. Древнейший крест Макарьевской пустыни - не исключение. Не серебром он был ценен, а частью Животворящего Креста Господня и частью Ризы Господней, вделанных в него. Всего несколько было подобных крестов-реликвариев в разных монастырях Казанской епархии, но макарьевский 1660 года - пожалуй, самый древний из них. Крест Казанского Богородицкого монастыря с мощами 18 святых наименованных (а также не указано скольких вифлеемских младенцев) датирован 1694 годом, другой крест-мощевик, хранившийся там же - вообще 1747 годом. В Зилантовом монастыре был крест 1716 г. с мощами 15 святых (и тоже частью Животворящего Древа), в Седмиозерном - 1712 года (зато седмиозерский крест отличался среди всех особенным количеством частиц - 56 величайших угодников!). Два-три старинных креста хранились и в самом Свияжске, но и они тоже чуть младше Макарьевского...

III. Жизнеописания подвижников и настоятелей

Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский (+1444)

   В 14-15 веках, в эпоху Сергия Радонежского и последующих нескольких поколений, наступил величайший расцвет русского монашества. Многочисленные ученики "игумена Земли Русской", а также ученики его учеников и собеседников, основали десятки монастырей по всей России, копируя в них общежительный устав великой "обители Пресвятыя Троицы".
   Большинство самых известных святых допатриаршего периода русской церковной истории - святые именно этой удивительной эпохи. Большинство самых знаменитых монастырей России - монастыри, основанные именно в эти десятилетия.
   Одним из нескольких величайших святых той эпохи стал преподобный Макарий Желтоводский. Не менее часто его именуют также и Унженским Чудотвоцем - по названию второго монастыря, основанного им незадолго до земной кончины. Из всех многочисленных святых этого периода, наибольшую роль в просвещении именно Поволжья сыграл преп. Макарий - здесь он не имеет себе равных. Здесь его роль в местной истории подобна роли преп. Варлаама Хутынского для Новгородской земли, Иова Почаевского - для Правобережной Украины, прав. Симеона Вехотурского - для Урала и Западной Сибири.
   Волга, от Костромы до Казани, - вся как единый памятник его духовным подвигам.
   Начинается подвижнический путь св. Макария в Нижнем Новгороде - в то время столице самостоятельного Суздальско-Нижегородского княжества, одного из 4-х наиболее могущественных, наряду с Москвой, Тверью и Рязанью. Родился будущий подвижник в 1349 году. Таким образом, он на 35 лет младше св. Сергия. Мирское имя его в житии не обозначено, известны лишь имена родителей - Иоанн и Мария. Мальчик часто бывал на церковных службах, которые ему очень нравились. Житие повествует, что еще будучи грудным младенцем, он просыпался и громко плакал всегда, как только слышал благовест к службе - а когда родители, поняв, что это некий знак свыше, приносили его в церковь, он тут же успокаивался, улыбался и ласкался. С 7 лет он обучался грамоте и Закону Божьему, которые дались ему очень легко.
   Прошло несколько лет. Мальчик тайно покинул дом и пришел в Печерский монастырь, прося принять его в число братии. Сейчас эта возрождаемая с конца 1990-х годов обитель находится в черте сильно разросшегося огромного Нижнего Новгорода. Тогда монастырь был загородным - в нескольких километрах от кремля и посада. Сейчас этой святой обители - почти 7 веков, тогда едва исполнилось 30 лет.
   История Нижегородского Печерского монастыря (который на несколько лет старше Троице-Сергиевой лавры) сама по себе очень интересна. Основан он был в 1330 году - по совпадению, в тот самый год, когда 16-летний Варфоломей (преп. Сергий Радонежский) вместе с семьей только-только перебрался из Ростова в Радонеж. А в это время его будущий собеседник и друг св. Дионисий, прибыв из Киева и привезя оттуда Печерскую икону Божией Матери, уже основал на крутом волжском берегу свою обитель. Посвящена она была светлому празднику Вознесения Христова - точно как и наша Макарьевская пустынь. Но благодаря иконе, ее стали называть Печерской. Монастырь казался одноименным Киево-Печерскому... от которого он и ведет свою преемственность. Да и сам вид приволжской горы чем-то напоминает те холмы над Днепром, где в 11 веке свв. Антоний и Феодосий ископали Ближние и Дальние пещеры.
   Кстати, приход св. Макария (тогда еще 12-летнего отрока) в Нижегородский Печерский монастырь очень напоминает приход 16-летнего св. Феодосия к давно уже подвизавшемуся св. Антонию с горячей просьбой его постричь. И тот, и другой тайно ушли из дома. Нижегородский мальчик вообще представился как безродный сирота из другого города Св. Дионисий принял его в число послушников монастыря.
   Житие преп. Феодосия трогательно повествует, как его долго разыскивала мать - и наконец нашла, однако не только не смогла убедить сына покинуть монастырь, а сама в конце концов сподобилась монашества. Св. Макария нашел в Печерском монастыре отец - и даже не стал переубеждать, а поцеловал ему руку через окошко кельи и дал родительское благословение. В 15 лет, то есть через 3 года после прихода в обитель юноша был пострижен в монахи с наречением имени Макарий - в честь одного из величайших вселенских "отцов иночества" св. Макария Египетского.
   По другой версии жития, он был пострижен почти сразу после прихода к св. Дионисию - то есть 12-летнего возраста.
   В те времена столь ранний постриг не был чем-то совсем уж исключительным. Сергий Радонежский постриг своего племянника, будущего свт. Феодора Ростовского, в 12 лет. В 12 же лет сподобился монашества преп. Иов Почаевский - а жил он в обители с 10-летнего возраста. Более ранние века христианства знают и еще более поразительные примеры. Так преп. Савва Освященный (+532), основатель самой знаменитой лавры в Палестине, ушел в монастырь в 8 лет.
   Многие святые, при всем своем аскетизме, к которому обратились еще с детских лет и который, по мирской логике, должен было бы быстро "истощить" их, прожили очень долгую жизнь - Господь явственно показывает на их примере неизмеримое превосходство силы благодати над естеством. Преп. Макарий прожил 95 лет, из них 80 лет - в монашестве. И лишь первые 12 лет жизни он провел вне монастыря. Свидетелем событий целого века русской истории стал великий подвижник - но все это происходило вовне, а внутри, в его душе, события были совсем иного рода: постоянная молитва, покаяние, борьба со страстями...Живое богообщение, которого он сподобился еще с молодости. Да и мудрое наставничество св. Дионисия сыграло огромную роль. Из обители Дионисия в тот век вышло сразу два великих всероссийских святых: преп. Макарий и преп. Евфимий Суздальский. Оба - его духовные чада. Св. Евфимий (+1404) основал крупнейший монастырь Суздаля, названный впоследствии в честь него Спасо-Евфимиевским.
   Это основание совершилось еще при жизни св. Дионисия и по его прямому указанию. Преп. Макарию же предстояло прожить в Печерской обители гораздо дольше. Уже и его наставник св. Дионисий мученически окончил свои дни в темнице в Киеве (1385 г.), став жертвой борьбы за всероссийскую митрополию - уже поставленный в Константинополе митрополитом Всея Руси, но схваченный на обратном пути литовским князем.
   После отъезда св. Дионисия в Суздаль, а затем и всех перипетий, приведших к его мученической кончине, в Нижегородской Печерской обители все почитание со стороны многих братьев и богомольцев перенеслось на преп. Макария, как на единственного оставшегося здесь выдающегося подвижника. Как мог, св. Макарий смиренно скрывал свои дары, но светильник не утаить под спудом - и нежданная слава стала угнетать молитвенника, стремившегося к уединению. Это и стало причиной его ухода из поистине родного монастыря, где он провел десятки лет.
   Св. Макарий удалился на маленькую речку Лух, где устроил себе уединенную келию и некоторое время жил отшельником. Лух, приток Клязьмы, протекает параллельно Волге в нескольких десятках километров к западу от Нижнего Новгорода. Позже и сюда пришли его почитатели, образовалась община. Обустроив на этом месте обитель - Богоявленский Луховский монастырь, который, к сожалению, не сохранился до наших дней, - преп. Макарий удалился и оттуда.
   Он ушел на правобережье Волги, к Желтому озеру (озеру, которое несколько веков спустя слилось с Волгой из-за изменения ее русла) - там в 1435 г. образовался один из самых знаменитых монастырей в русской истории: тот что позже назвали Макарьевским Желтоводским или просто Макарьевсим. При жизни же подвижника это была " обитель Пресвятой Троицы на Желтом озере". По некоторым данным, здесь собралось до 200 человек братии.
   К моменту основания Желтоводской обители, большинство других величайших монастырей той эпохи - эпохи духовных детей и "внуков" преп. Сергия, - уже появилось на карте Святой Руси: Кирилло-Белозерский, Ферапонтов, Соловецкий, Саввино-Сторожевский, Борисоглебский... Тем важнее, что даже и спустя 40 с лишним лет после земной кончины преп. Сергия, великое монастырское строительство не пошло на убыль. Желтоводская "обитель Пресвятой Троицы" (как и чуть позже - Унженская) - один из самых ярких тому примеров.
   Святой Макарий продолжил дело святого Сергия.
   Но особое значение можно увидеть и в том, что никогда еще прежде подобная великая обитель не придвигалась так близко к границам нерусского Среднего Поволжья. Никогда такой огромный монастырь не возникал непосредственно на географическом стыке двух культур. А еще точнее, не двух, а нескольких, ибо языческие народы - чуваши, марийцы, мордва уже веками жили здесь, и их история была не менее продолжительна, чем русская православная или булгаро-мусульманская.
   В житии св. Макария рассказывается, как к нему приходили сначала послушать беседы, а потом и креститься и язычники, и мусульмане. Озеро, ставшее купелью для стольких новообращенных, отныне именуется не Желтым, а Святым.
   "Стяжи в себе дух мирный - и тысячи вокруг тебя спасутся как говорил позже преп. Серафим Саровский.
   Всего 4 года насчитывает история первого Желтоводского Троицкого монастыря - потом почти 200 лет запустения...
   Разорение обители состоялось в 1439 году. Нижний Новгород и его окрестности были в числе первых опустошены - еще в начале похода основателя Казанского ханства Улу-Махаммеда. Осада Москвы (июнь 1439 года) была еще впереди, а из нижегородских пределов уже гнали в Казань пленников - в том числе 90-летнего св. Макария и часть братии сожженного Желтоводского монастыря (другая часть братьев была жестоко убита). Видимо, где-то в конце весны, незадолго до Вознесения, они оказались в Казани.
   Подлинное величие того или иного подвижника часто проявляется в момент, когда его лишают самого дорогого, что может быть у человека на Земле - свободы. Еще в "Деяниях Апостольских" мы видим особое величие и Петра, и Павла, и первомученика Стефана в моменты их взятия под стражу, суда, угрозы расправы... Ни тени страха перед сильными мира сего. "Не бойтесь врагов, убивающих тело, душу же не могущих убить"...
   О том, какое впечатление встреча со святым Божиим угодником произвела на хана Улу-Мухаммеда, уже говорилось в 1 главе. Он отпустил на свободу не только самого св. Макария, но и несколько десятков других пленных: в одном варианте жития указано 40 человек, в других 400.Только монастырь на Желтом озере восстанавливать хан запретил (отныне он считал эту землю своей территорией). Освобожденные, среди которых было много иноков - но были и миряне, - двинулись гораздо дальше, в галичско-костромские земли.
   Сам момент краткой остановки на Свияге и благодарственного моления (это было в день Вознесения), с завещанием потомкам основать здесь обитель, уже был подробно описан в первой главе нашей книги. Это момент как бы "предоснования" Свияжской Макарьевской пустыни.
   Итак, обратный путь освобожденных пленников начался в Вознесение Господне и, согласно житию св. Макария, продолжался весь Петров пост (который начинается через 17 дней после Вознесения). Особенно тяжело было идти через глухие галичские леса. Питались бы подстреленной дичью - но ведь в пост нельзя есть мясо. Когда за три дня до праздника Первоверховных Апостолов Петра и Павла (29 июня ст.ст.) удалось поймать лося, св. Макарий упросил спутников отпустить его - подождать оставшиеся три дня и обещал, что Господь не оставит их без пропитания. Видимо так велика была вера угоднику Божию, что изголодавшиеся люди согласились. Они отпустили лося, чуть надрезав ему ухо - поставив метку. "Нелогичное" поведение принесло свои плоды - в Петров день тот же самый лось с надрезанным ухом появился снова, словно специально невидимо приведенный для пропитания. И в дальнейшем от дичи не было отбоя.
   Вера спасла людей. Этот путь поистине был похож на исход из Египта, а преп. Макарий оказался на время в роли нового Моисея. Действия и того, и другого кажутся абсурдными для неверующих - но именно этот "абсурд" и там, и здесь вывел людей из плена и спас, когда оказалось необходимо, от голодной смерти. И вот, в кондаке св. Макарию поется: "Вторый Моисей явился еси преподобне..."
   Наконец, дошли до реки Унжи. На ней стоял небольшой одноименный город. Отныне св. Макария будут именовать в истории Макарием Унженским. Жители Унжи помогли основать в окрестностях своего города новый монастырь. Много позже слобода, возникшая при монастыре, сама превратилась в город - Макарьев, по имени своего основателя (с конца 18 в. - уездный город Костромской губернии). Так имя великого подвижника навеки запечатлелось на карте России. Интересно, что даже в советское время название города не изменилось. Безбожная власть, стиравшая с карты малейшие упоминания о Церкви и Ее святых (даже Сергиев Посад - и тот умудрились переименовать в Загорск!), словно забыла о маленьком древнем городке. Так под названием Макарьев он и вошел в 21 век.
   Здесь прошли последние 5 лет земной жизни святого. Здесь Бог прославил его чудесами. Как некогда преп. Сергий при своем монастыре, преп. Макарий молитвой извел святой источник, от которого стало происходить немало исцелений. Сам он молитвой исцелил приведенную к нему слепую и бесноватую девушку... Все жители Унжи и окрестных сел почитали великого старца. Обитель сделалась центром местного паломничества, а сам преп. Макарий время от времени посещал Унжу, "дабы не лишать жителей спасительного слова", как повествуется в его житии.
   Во время одного из таких посещений (Унжа находилась в 15 км от монастыря) св. Макарий и почувствовал приближение кончины. Она произошла 25 июля 1444 года. В житии говорится, что в тот день необыкновенное благоухание почувствовали не только жители города, но и тех деревень, что были поблизости. Это уже было не просто чудо, а знамение. Знамение отличается от обычного чуда своими масштабами - своей явностью не только для одного или нескольких человек, а для множества свидетелей. Знак реальности и даже ощутимости Царствия Небесного был явлен, в укрепление веры, целому городу.
   А потом... Обилие посмертных чудес и знамений сделало преп. Макария одним из самых почитаемых святых на Руси.
   В 1522 году он спас от татарской осады городок Унжу. Весь народ молился: "Святой Макарий, помоги нам!" Враги зажгли город, но внезапно хлынувший ливень потушил пожар. Многие в это время увидели явление преподобного в облаках. Видели и враги "старца на коне, в иноческой одежде" - охваченные паникой они бросились бежать. (Эта история очень напоминает последующее чудо спасения Почаева от крымских татар в 1675 г.: там и зажитники, и враги также видели на облаках чудесного заступника тех мест св. Иова Почаевского, предстоящего перед Самой Божией Матерью). Небольшой отряд татар, грабивший в это же время саму Макарьевскую пустынь близ города, тоже бросился бежать: внезапно ослепли все, кто прикоснулись к серебряной раке святого, пытаясь ее ободрать.
   10 лет спустя, в 1532 г., подобным же образом был спасен от татарского набега город Солигалич. После этого в городском соборе благодарные жители устроили предел в честь преп. Макария - один из первых на Руси престолов, посвященных этому святому.
   Так местное почитание памяти святого в ряде городов началось задолго до его официального всероссийского прославления. Последнее состоялось в 1619 г., при патриархе Филарете (одно из первых мероприятий по возвращении святейшего владыки из польского плена). Символично, что именно Смутное время, прославившее на всю Россию Казанскую икону Божией Матери, прославило и преп. Макария. Заступничеством многих святых была спасена тогда Русь.
   Но вот что свидетельствовал первый царь из династии Романовых Михаил Феодорович, когда совершил паломничество в Унженскую обитель в том же 1619 г.: он совершает его в благодарность и по обету "за некоторые угодника Божия чудеса и помощь, оказанные великому государю и родителем его во время их печали". Обет был дан еще до вступления на престол - видимо, в начале 1613 г.,- когда будущий царь вместе с матерью инокиней Марфой приезжал в эту же обитель на богомолье, прося великого угодника освободить из плена его отца. Как видим, история 1439года не забылась в веках и во все времена к св. Макарию особенно истово молились об освобождении из плена или вообще из неволи. Как известно, разным святым в народе молятся по разным случаям. Преп. Макарий вошел в историю русской святости не только как чудотворец-целитель, но и как освободитель, разрешитель от уз.
   Благодарностью же самого патриарха Филарета (отца Михаила Феодоровича) за освобождение из плена и стало торжество всероссийского прославления великого угодника. Во время этого прославления было зафиксировано более 50 исцелений от раки святого.
   Тогда же о помощи святого в период Смутного времени свидетельствовал в письме патриарху Филарету и князь Пожарский. В его имении был образ св. Макария, и от этого образа произошло немало чудес. Более известна история о том, как Кузьме Минину трижды являлся во сне преп. Сергий Радонежский. Так снова в жизни Руси возникает эта историческая связка: св. Сергий и св. Макарий.
   На следующий же год после торжества прославления, в 1620-м, была возрождена после долгого запустения Желтоводская обитель. Совсем немного времени осталось и до открытия нашей "пустыни на устье Свияги"...
   Унженская же обитель стала в этот период одной из величайших в России. По царскому наказу, она была учинена "наравне с Соловецким монастырем". Игумены ее получили право ежегодного приезда к царю и патриарху с образом преп. Макария и со святой водой. Наивысшего расцвета она достигла в 1670-80-е годы, при игумене Митрофане - будущем великом святители Митрофане Воронежском. И в дальнейшем этот святитель особо почитал преп. Макария.
   Память св. Макарию установлена Церковью 25 июля/7 августа, в день его земной кончины.
   Второй праздник - в честь обретения его мощей: 12/25 октября.
   Преподобне отче наш Макарие, моли Бога о нас!
  
  

Cхимонах Исаия (+1661 г.)

   Очень немногое знаем мы об основателе Макарьевской пустыни. Можем судить лишь, что фигура эта - историческая, а не легендарная.
   К сожалению, подвижники-отшельники 17 века, приходившие в наш край и основавшие в нем великие впоследствии монастыри, так и остались полубезвестными. Местночтимые праведники: без прославления, без житий. Имена... остались только имена... Инок Филарет - в Раифской пустыни, Евфимий - в Седмиозерной, Исаия - в Свияжской. Все они жили в одну эпоху. Встречались ли друг с другом? Бог весть. Вряд ли! Судьбы их похожи - похожи настолько, насколько мы вообще хоть что-либо о них знаем. Все они - люди пришлые. Инок Филарет - из Москвы, из Чудова монастыря, Евфимий - из Великого Устюга. Основатель же Макарьевского монастыря на Свияге пришел сюда из... другого Макарьевского,на Унже, что в костромской земле.
   Так уж сложилось, что в 18 веке, сразу как только Россия успокоилась после Смутного времени, многие подвижники пошли по следам преподобного Макария - то есть практически по всей Волге. Уже в 1620 г. инок Авраамий восстановил после почти 2-векового запустения (после печальных событий 1439 года) Макарьев Желтоводский монастырь в нижегородском краю. Схимонах Исаия пошел еще дальше вниз по великой реке - и остановился под Свияжском. "Время собирать камни..." Почему-то имено его, безвестного схимника, избрал Господь на великое дело - на исполнение завета Своего святого угодника. Так преподобный Макарий, через 200 лет после своей кончины, обрел верного ученика-последователя.
   Про инока Авраамия, возобновителя Желтоводской пустыни, предание гласит, что ему во сне явился сам св. Макарий и повелел пойти и восстановить обитель. Было ли что подобное со схимонахом Исаией? Об этом история умалчивает. Но по плодам трудов его, мы несомненно можем судить: благоволение преподобного - явное или сокрытое, - присутсвовало с Исаией всю его жизнь. Его небесные молитвы помогли новому подвижнику совершить то, что он совершил.
   Так чуть позже, другой выходец из знаменитого Унженского монастыря, - святитель Митрофан Воронежский, -тоже ощущал небесную молитвенную помощь от преподобного Макария во всех своих начинаниях. Только начинания эти были, конечно, еще более сложные: обустройство не маленькой обители, а целой новой Воронежской епархии. Так судьбы подвижников в истории Церкви взаимосвязаны, и столетий, разделяющих их как будто не существует: удивительные духовные мосты перекидываются через века. Время понятие условное...
   В тех немногих источниках, что сохранились, схимонаха Исаию называют то "отшельником", то " затворником. Вероятно, в разное время он был и тем, и другим. Прийдя впервые на место, указанное некогда преп. Макарием, он поселился здесь как отшельник на безлюдной лесистой горе над рекой. А когда сюда пришли другие иноки, и образовалась обитель - удалился в затвор.
   Он нигде не назван настоятелем основанного им монастыря. В качестве первого игумена в монастырской летописи указан не он, а некий Феодосий (Муравей) - упомянут под 1668 годом.
   Такое часто бывает в истории подвижничества. Иногда основатели новых обителей, стремясь к уединению и постоянной сугубой молитве (как это и естественно для схимника), смиренно оставляли управление братией "более достойному", как они говорили, а сами удалялись в затвор. Так еще на заре русского православия, основатель Киево-Печерской Лавры, сам "отец русского монашества" преп. Антоний отдал управление преп. Феодосию и на долгие годы удалился в пещеру. Как будто ждал этого момента!
   Схимонах Исаия был, видимо, именно из таких подвижников. Игумен Феодосий, тезоименитый преп. Феодосию Киево-Печерскому, стал настоятелем. А на полях одной из книг монастырской библиотеки осталась на века (до самой революции) скромная пометка: "в лето 7169 [1661] в декабре 10 дня преставился раб Божий монах схимник Исаия, затворник пустыни Макария Чудотворца на устье реки Свияги."
   И это практически все, что мы знаем о его судьбе после основания "пустыни Макария Чудотворца". Бог наградил своего подвижника безвестностью - награда, о которой настоящий схимник может только мечтать. Запрос, посланный в Унженскую обитель в 1851 году, не осталось ли каких-нибудь сведений об иноке Исаие, не дал никаких положительных результатов. Осталось в веках лишь имя для поминовения - а что еще нужно? Это самое главное. Место погребения указывают лишь примерно - в нижнем этаже Вознесенской церкви, где-то близ правого клироса Ватопедского предела. Дело в том, что при перестройке храма первоначальная гробница была утрачена. Настоящим надгробием стал сам храм: опять-таки, что может отраднее!
   В конце 19 века протоиерей Евфимий Александрович Малов, составляя путеводитель по Макарьевской пустыни, написал о ее первом насельнике: "Надобно сказать, что молитва о нем и до сего времени не перестает возноситься усердными посетителями обители".
   Мы, живя уже в 21 веке, можем отнести эту фразу "до сего времени" и к нашей эпохе.
   Упокой, Господи, душу раба Твоего схимонаха Исаии.
  
  
  
  
  

Епископ Арсений Андрусский (+1706)

  
   В казанские монастыри в 18 веке нередко присылались на покаяние духовные лица из других, дальних епархий и даже стран. Позже многие из них стали у нас известными местночтимыми праведниками - а обители, в которых они пребывали и скончались, золотыми буквами вписали их имена в свою историю... к сожалению, только имена - поскольку никаких житий их не составлено. Имена и даты - вот почти все, что мы о них знаем. Архиепископ Иосиф Суздальский в Зилантовом монастыре, Епифаний Иерусалимский в Спасо-Преображенском Казанском, Арсений Андрусский - в Макарьевской пустыни... Век особенно жарких церковных споров приводил сюда, на периферию, в ссылку, святителей, чья вина (или "обстояние") была сомнительной - зато здесь, вдали от этих споров, сотрясавших Москву, Киев, Константинополь и даже Святую Землю, они обретали покой. А вместе с покоем и смирение, за которое их - "виноватых", - и стали потом чтить как праведников. "Вина" если и была, давным-давно забылась.
   13 лет (1693-1706 гг.) под епитимьей в Макарьевской пустыни жил "Греческих стран андрусския епархии, пелопонскаго острова епископ Арсений". После кончины 14 апреля 1706 года его тело было перенесено в Спасо-Преображенский монастырь Казани - там многострадальный святитель сподобился погребения. Такая особая посмертная честь была ему оказана самим казанским митрополитом Тихоном (1699-1724 гг.), очень почитавшим его: ведь Спасо-Преображенский монастырь в Кремле являлся величайшей по статусу обителью Казани. В нем почивали свт. Варсонофий и свв. Иона и Нектарий. Лишь в знак особого почтения к кому-либо совершали единичные погребения близ их мощей. В конце 18 века архимандрит (позже епископ) Платон Любарский в своем "Сборнике древностей Казанской епархии", исследовав все надгробные надписи Спасо-Преображенского монастыря, оставил для истории запись... Маленькая запись, но это практически все, что мы знаем сейчас о епископе Арсении. Платон Любарский цитирует надгробную надпись, которая сама до нашего времени не сохранилась: "Во имя Спасителя Христа Бога. Успе и погребен на сем месте <...> епископ Арсений, который жил прежде в Москве 7201 г. [т.е. 1693г.] и посем жил в Макарьевской пустыни, что близ Свияжска, тут и преставился в лето от Рождества Христова 1706 Апреля в 14 день. Бяше же он некия приключшаяся обстояния отлучен Святейшим Досифеем патриархом Иерусалимским. По смерти же онаго, тогоже 1706 лета, яко усердный и ближний по евангельскому словеси друг, преосвященнейший архиерей Кир Тихон толикое тщание о разрешении положил и <...> чрез писание о разрешении его получил просимое от Святейшего патриарха Константинопольскаго присланное, за подписанием руки его, и при нем одиннадцати архиереев, писанное на Греческом языке, и та грамота положена с ним в гроб, и ради ведения переведенный список во архиерейской ризнице положен."
   Таким образом "отлучение" было снято самим Константинопольским патриархом по ходатайству казанского митрополита Тихона. Вернее, это было, конечно, не отлучение от Церкви, а "запрещение", епитимья. И то, что грамоту о снятии подписал вселенский патриарх и 11 - архиереев - удивительное событие, далеко выходящее за рамки истории одной только Казанской епархии.
   Подобная история, как мы знаем, произошла и с самим патриархом Никоном, почти в те же годы... Осужденный собором 1667 г., он был низложен и сослан на покаяние. Отличие лишь в том, что Святейший патриарх сподобился получить "разрешение" не после кончины, как епископ Арсений, а перед ней - за считанные дни до нее...и отдал Богу душу уже примиренный и прощенный.
   К сожалению, в советское время этот монастырь был разорен, его храмы снесены до фундаментов и в таком виде стоят и сейчас... В 1995 году, во время раскопок, прах Арсения Андрусского, как и мощи преподобных Ионы и Нектария, был найден и торжественно перенесен в Петропавловский собор Казани, где пребывает и сейчас в специальной раке под спудом.
  
  

Иеромонах Нил (Хрисогонов) (+ 1896)

   Не ставят светильник под спудом, и жизнь многих праведников порой становится известна еще прежде их кончины. Ну а уж сама кончина позволяет по-новому взглянуть на то, что прежде может быть, и не замечалось. По воле Божией, произошло совпадение, что книга известного историка-краеведа протоиерея о. Евфимия Александровича Малова о Макарьевской пустыни вышла почти сразу же после земной смерти иеромонаха этой пустыни о. Нила (Хрисогонова). О нем писали в "Известиях по Казанской епархии" (О. Михаил Семенович Нефедов), а Е.А. Малов решил больше половины своей книги (23 страницы из 42) посвятить жизнеописанию этого старшего современника, о преставлении которого скорбели тогда многие в епархии из знавших его - священники, монахи м миряне.
   Биография, написанная сначала М.С. Нефедьевым, потом Е.А. Маловым, особо ценна для нас тем, что это единственное жизнеописание кого-либо из подвижников Макарьевской пустыни, составленное его современниками. Жизнеописания остальных приходится воссоздавать сейчас по скупым и казенным строчкам документам. Житие же о. Нила (Хрисогонова) мы можем привести практически полностью из книги о. Евфимия Малова - ибо нам, не знавшим лично о.Нила, конечно, вряд ли удалось бы написать лучше.
   3 июня 1896 года, волею Божиею, скончался сотрудник Казанского Епархиального Попечительства о бедных вдовах и сиротах духовного звания, г. Свияжска подгородной Макарьевской пустыни иеромонах Нил, в мире Николай Васильевич Хрисогонов, имея 73 года от роду. Сын бедных родителей, Николай Васильевич, насколько было возможно для него, старался получить богословское образование. Но по неизвестной причине, вероятнее же всего по бедности семьи, нуждавшейся для своего материального существования в лишнем работнике, должен был выдти из первых классов Казанской семинарии и поступить чиновником в Контрольную Палату, где был на хорошем счету и служил довольно продолжительное время. Но призвание взяло свою силу, и 31 декабря 1862 года, по увольнении из гражданской службы, согласно прошению, Николай Васильевич указом казанской духовной консистории определен в число послушников Макарьевской пустыни. Живописное местоположение пустыни в лесу при слиянии р. Свияги с Волгой и сравнительная уединенность от города расположили к ней покойного и он до гробовой доски остался ея гражданином. Прежде, однакож, принятия монашества Николай Васильевич подверг себя продолжительному искусу и только по истечении 14 лет - 18 декабря 1876 года принял пострижение с именем Нила. Этот период времени был посвящен им усиленным упражнениям в духовных подвигах, чтению святоотеческих творений и ознакомлению с другими обителями Св. Православной Церкви. Он побывал на Афоне, где ему так понравилось жить, что он хотел остаться там навсегда, но болезнь ног, вследствие отека от продолжительного стояния на молитве, принудила его возвратиться в родную обитель. Покойный все же до конца жизни тяготел к Афону и через его руки прошли значительные пожертвования на обители этой святой горы. Приняв монашество, о. Нил мог бы довольно успешно двигаться по иерархической лестнице, но он был не честолюбив и сам старался избегать почетных должностей. Тем не менее, выдаваясь из среды братии своими трудами и послушанием, аккуратностью и другими качествами, довольно часто обращал на себя лестное внимание начальства. 10-го июля 1879 года был рукоположен во иеродиакона, 20 января 1880 года - во иеромонаха. В память войны 1853-1856 г. имел бронзовую медаль на Владимирской ленте. 13-го мая 1881 года по резолюции Его Высокопреосвященства назначен был казначеем Макарьевской пустыни с поручением настоятельской должности, но по собственному его прошению уволен 18 мая. 12 октября 1883 года указом Казанской духовной консистории поручено было ему временно управление пустынью, а 20 октября 1884 года он был снова определен на должность казначея, но снова по его собственному прошению уволен от этой должности 24 октября. Таким образом покойный не желал внешними преимуществами выделяться из среды своей братии. За то развивал в себе другие качества. Он был страннолюбив, благочестив, кроток, обходителен, смиренен, услужлив, благотворителен в простоте сердца и учителен. Его келию посещали люди различных сословий состояний. Он то ободрял упавшего духом, то примирял ссорящихся, то делил горе ближнего, часто сам становясь вместе с ним перед образом на колена и присоединяя свою теплую молитву к молитве обездоленного или кающегося. Предметом его наставлений были самые разнообразные темы. Особенно любимыми из них были: о мире в семье, милосердии к ближним, уповании на Бога.
   Такой монах. Каковым был блаженный кончины о. Иеромонах Нил, в наш век драгоценная находка для всякого благочестивого человека, которому дороги интересы православия. И вот круг его знакомства с каждым годом становился шире и шире. Его знали и в Москве, и в Астрахани, и в Уфе, и в Симбирске. С весьма многими он вел постоянную переписку. Вместе с расширением круга его знакомства и специальнее стало определяться его особенно призвание и назначение. Он сделался проводником благотворительности своих друзей, которые пересылали через него разного рода пожертвования на святые места и благотворительные учреждения. И это был самый надежный проводник. Еще в Контрольной Палате он привык к самой тщательной формальной аккуратности в делах. Это качество сохранил он на всю жизнь. Все у него было на счету и на записи. И притом это был совершенно нестяжательный человек. Во все времена своего монашества он из пожертвований благотворителей не израсходовал на себя ни копейки. В последние годы своей жизни, исправляя трудное послушание сборщика благотворений будучи уже в преклонных летах, когда уже не под силу переносить разные неудобства и недостатки в содержании. Он никогда не нанимал в счет пожертвований ни помещения, ни подводы. Приходилось иногда совершать большие концы и пешком, но часто и добрые люди найдутся: подвезут по пути. Строгий постник, он благодушно переносил все невзгоды и не требовал для себя никаких издержек. Ходил он и зиму и лето в неизменной позеленевшей от солнца и непогоды самой дешевой шерстяной ряске; зимой надевал под нее еще ваточное полукафтанье. В последнюю зиму, в довольно сильные морозы, иззябший, как то пришел он в один дом и стал жаловаться на то, что озяб. Хозяин заметил ему: и немудрено в этакий мороз озябнуть в таком легком костюме. Что бы Вам надеть шубу? - "А ведь и была довольно еще сносная шубу, да кто-то ее утащил, Бог с ним! Да нет, это не от того, а старость приходит"! ответил на это благодушный о.Нил. Он так и не догадался обратиться к кому-нибудь с просьбой о более теплой одежде, так и проходил с своем неизменном костюме.
   Много горьких слез отерто при посредстве о. Нила, во многих святых обителях поминают его чистую душу, но особенно тяжелую потерю понесло в лице его Казанское Епархиальное Попечительство о бедных вдовах и сиротах духовного звания.
   Благотворительные взносы в пользу вдов и сирот стали поступать от о. Нила еще с того времени, когда он принял монашество. Когда же о.Нил был рукоположен с иеромонаха, то Попечительство, видя его усердие по сборам с пользу сиротствующих духовного звания, стало и ему, наравне с о. Благочинным, высылать пригласительные листы для сбора пожертвований. О. Нил принял в этом святом деле самое живое участие. С 1879 по 1886 год им было собрано и представлено в Попечительство 723 рубля. Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Палладии, ныне Митрополит Санкт-Петербургский, сознавая важность заслуги о.Нила, "за ревностную и полезную деятельность для блага бедных духовного звания" 22 марта 1886 года наградил его набедренником. Такое лестное внимание со стороны маститого Иерарха еще более усилило ревность покойного. С каждым годом, сборы представляемые о.Нилом в Попечительство, растут, более и более увеличиваясь в своем количестве. В 1886 году им собрано - 122 р. 50 к., в 1887 году - 154 р. 50 к. В виду такой неусыпной ревности покойного на пользу вдов и сирот духовного звания, Епархиальное Попечительство, с благословения и утверждения Его Высокопреосвященства, в Бозе почившего Высокопреосвященнейшего Павла, 1 марта 1888 года избрало о. Нила как бы перешел в ведение Попечительства, которое исхлопотало для него право на временные отлучки из монастыря для сбора пожертвований.
   Труд собирания благотворений, не легкий и в физическом отношении, особенно тяжел в отношении нравственном. Но о. Нил смотрел на возложенную на него обязанность по сбору благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, как на послушание возложенное на него высшим начальством. А на послушание, как бы оно не было тяжело. О. Нил, как истинный монах, смотрел, как на долг, не допускающий никаких послаблений, исключающий всякую возможность, каких бы то ни было, препятствий к своему исполнению. И вот, не взирая на свои уже преклонные лета, в непогоду и стужу, при стеснениях в средствах даже к своему пропитанию, без определенного уголка для отдыха, испытывая всякия невзгоды переходов и переездов, о. Нил неутомимо отыскивал благотворителей, имея в виду только пользу вдов и сирот духовного звания и самоотверженно рискуя своим спокойствием и здоровьем. Во своих просьбах о благотворении о. Нил не стеснялся ни званием, ни богатством, ни высоким положением благотворителей: он безразлично входил и в дома лиц торговых купеческого и мещанского сословий, и светски-образованных лиц ученого, военного, административного и судебного ведомств. До 1894 г. о. Нил ограничивался только сборами по г. Казани и уездным городам Казанской епархии, с 1894 же года, встретив сочувствие к нуждам вдов и сирот духовного звания и в среде крестьян. О. Нил обратил свое внимание и на сельских обывателей, объезжая некоторые села, всего мест до 30, ежегодно.
   О.Нил не был простым сборщиком благотворений, - он заботился не только об увеличении сбора, но и старался выяснить перед жертвователями душеспасительность жертвования и участия их в таком важном деле, как помощь бедным вдовам и сиротам духовного звания; передавал, что на попечении у Казанского Епархиального Попечительства находится вдов и сирот обоего пола до тысячи лиц; вразумлял и объяснял при этом благочестивым жертвователям, что сердобольное милосердие их к бедным, по непреложному обетованию Господа Бога, послужить им же самим в несомненную пользу и спасение душ. Ежегодно Казанским Епархиальным Попечительством издавались печатные рапорты с полным отчетом относительно сбора пожертвований, представленных о. Нилом, и частию рассылались в большинстве же раздавались лично о. Нилом всем благотворителям, сделавшим через него пожертвования. Желая таким благотворителям духовного утешения, о. Нил ежегодно испрашивал им Архипастырское благословение и старался самые рапорты, раздаваемые благотворителям, оживить поручениями и сделать назидательными. В видах этого он в свои рапорты помещал выдержки из поучений святых отцов православной церкви. По его ходатайству, с этой целью Епархиальное Попечительство издало несколько брошюр назидательного характера большею частию из творений святых отцов, которые он безмездно раздавал благотворителям. Благодаря всему этому, число отдельных жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей с каждым годом увеличивалось, так что всех жертвователей в 1895 году было до 900 человек, несмотря на то, что о. Нил держался правила "не обременять ежегодно просьбою о помощи одних и тех же лиц, за исключением лишь немногих, лично ему известных благодетелей, с искренним усердием и верою всегда ежегодно жертвующих" (рапорт 15 янв. 1896 г.). В среде же сельских жителей-крестьян о. Нил встретил такое сочувствие и милосердие к нуждам вдов и сирот духовного звания, что из числа их "многие с особенным усердием и готовностью жертвовали по 1 рублю и по 3 рубля, а некоторые даже и больше, тогда как рубль денег и для городского жителя дорог" (Там же).
   Особенно крупные пожертвования оказали на устройство богадельни для престарелых лиц и на приют для малолетних сирот и вообще на бедных духовного звания: а) в 1893 году: Его Высокопреосвященство, архиепископ Казанский и Свияжский, во время освящения храма при женском Епархиальном училище - 1000 руб., б) Казанская почетная гражданка Екатерина Александровна Кривоносова - 1000 руб., в) Казанский 1-й гильдии купец Михаил Матынович Данилов - 200 руб., г) по письменному приглашению о. Нила: в 1894 году Преосвященный Гурий, епископ Самарский и Ставропольский и в 1898 году д) отец Иоанн Ильич Сергиев, протоиерей Кронштадтский, выслали прямо в Епархиальное Попечительство по 100 руб., е) заштатный священник Лаишевского Софийского собора Владимир Васильевич Смирнов и супруга его Анна Петровна - 100 руб., ж) Казанская купчиха вдова Анна Федоровна Соловьева - 100 рублей.
   Но и помимо таких крупных пожертвований, по мере увеличения числа жертвователей, постоянно увеличивался ежегодно и сбор пожертвований, что видно из самих сумм пожертвований за разные годы. До 1886 года о. Нилом было собрано и представлено в Казанское Епархиальное Попечительство 723 рубля. За всю жизнь и деятельность всего - 9719 р. 55 коп.
   Но этим не исчерпываются заслуги о. Нила по отношению к бедным. О. Нил был пламенным и неутомимым глашатаем беспомощного положения бедных вдов и сирот духовного звания и тем вызывал теплые сочувственные отношения прихожан к проживающим в среде духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам духовного звания, выражавшиеся в материальной и нравственной поддержке этим сиротам на месте их жительства местными благотворителями. Результаты этой стороны деятельности о. Нила не могут быть наглядно выражены путем статистики, так как факты таких благотворений, так сказать, семейного характера никогда не предавались письмени, но несомненно они весьма значительны и были в высшей степени полезны для бедных вдов и сирот духовного звания. В этом отношении духовенство Казанской епархии вообще и в частности Казанское Епархиальное Попечительство о бедных духовного звания в лице о. Нила лишилось такого работника, заменить которого едва будет ему когда-либо возможно.
   Несмотря на то, что, для исполнения принятого в себя послушания, о. Нил постоянно вращался в мире, он до конца жизни остался истинным монахом. Ни прельщения мира сего, ни невзгоды и неприятные столкновения, нередкие в таком щекотливом деле, как сбор благотворений. Ни награды, которыми поощрялся Нил, ни коим образом не нарушали его молитвенно-созерцательное, спокойное настроение духа, которое привлекало к нему сердца людей. Никто никогда не видел его разражавшимся. Когда он бывал в г. Казани, то его неопустительно за каждым Богослужением можно было видеть в Казанском женском монастыре, где в теплом соборе он становился всегда около правой колонны. Как ни трудно послушание, которое нес о. Нил, но он никогда не роптал. 15 мая 1894 года о. Нил был награжден наперсным крестом, от Святейшего Синода выдаваемым, - награда для рядового иеромонаха весьма высокая, - но этот крест он всегда носил под ряскою и если радовался получению его, то только потому, что эта награда, по его мнению, могла способствовать увеличению доверия к его особе со стороны благотворителей, а самый факт награждения за такого рода деятельность, как сбор благотворений в пользу вдов и сирот духовного звания, мог вызывать и других полезных деятелей на этом поприще.
   В последние годы силы о. Нила значительно ослабели. Друзья и знакомые его все чаще и чаще стали замечать, что во время, например вечернего чая под шумок разговоров он склонялся головою и впадал в забытье и вообще обнаруживал старческую немощь. В последний год о. Нил и сам сознавал, что постарел и одряхлел. Пишущему эти строки он рассказывал о первых временах своего послушничества. Когда о. Нил только еще поступил в монастырь, то был определен послушником к одному древнему старцу. Этот старец испытывал сильный зуд в теле и очень страдал. "Вот и я ныне испытываю такой зуд. Видно, старость приходит и пора костям на покой!". В последнем рапорте Его Высокопреосвященству о. Нил пишет: "Ныне, при старости своих лет, коих мне от роду 73, я крайне своими силами и здоровьем изнемог и до невозможности всеми членами изнемог и до невозможности всеми членами ослабел, так что даже на будущее время, при все своем усердии и готовности еще послужить во имя Христа Спасителя на пользу ближних -бедствующих вдов и малолетних сирот, во спасение своей души, хотя совершенно и не осмеливаюсь отказываться, но, к сожалению, никак не могу уже выполнять это послушание энергетически и так успешно, как прежде всегда, при помощи Божией, выполнял с крайним самоотвержением".
   Однако, о. Нил продолжал делать сбор благотворений и, как мы уже видели, успел собрать до 3 июня, т.е. дня своей смерти, 1059 р. 55 к. Он и умер, можно сказать, при исполнении того дела, которому посвятил свою жизнь. В последних числах мая месяца о. Нил отправился по сбору в Мамадышский уезд и здесь простудился. Сильно больной, он прибыл в г. Казань, где в доме одного благотворителя во Владимирском приходе, сподобился исповеди и Святых Таин. 30 мая он был в Попечительстве и жаловался на свое нездоровье; 1 июня приехал в Макарьевскую пустынь и 2-го был в церкви на Богослужении. Вечером этого дня о. Нил заперся в своей келье и ночью сильно стонал, а к утру отошел мирно ко Господу. Никто не присутствовал при последних часах его жизни. Послушник, обыкновенно будивший братию, перед заутреней постучал в его келью, но ответа не было. Братией монастыря необычным образом была отперта келия: снаружи к окну келии была приставлена лестница, по которой через окно проникли в келью и отперли ее. О. Нил был найден уже мертвым.
   Смерть о. Нила искренне опечалило духовенство Казанской епархии и в особенности Казанское и епархиальное Попечительство о бедных духовного звания. Во многих церквах по нему служили панихиды, а в некоторых сорокоусты. Попечительство, получив 9 июля официальное извещение о смерти о. Нила из Духовной Консистории, 1 августа, на собрании постановило войти к Его Высокопреосвященству, Высокопреосвященнейшему Владимиру, архиепископу Казанскому и Свияжскому, особым журналом с ходатайством почтить память покойного достойным его трудов выражением признательности.
   Согласно журнальным постановлениям, утвержденному его Высокопреосвященством, Попечительство 29 сентября, в возможно полном составе, прибыло в Макарьевскую пустынь и здесь им в сослужении монастырской братии была отслужена на могиле почившего о. Нила вселенская панихида, в келье, где жил покойный, - лития. Перед панихидой на могиле о. Нила членом Попечительства, священником Михаилом Нефедьевым была произнесена речь, а в конце панихиды перед отпустом, делопроизводителем Попечительства, протоиерем А.Я. Соколовским было сказано несколько слов о теплом участии, которое высказал Преосвященнейший Владыка при известии о кончине о. Нила.
   О. Нил погребен возле южных дверей Вознесенского храма. На могиле, трудами его сестры монахини Свияжского женского монастыря Юлии, водружен крест, окрашенный в коричневую красту, со следующей надписью: "Господи прииими дух мой с миром!" Под сим крестом покоится прах раба Божия иеромонаха Нила, скончавшегося 3 июня 1896 года; жития его было 73 года, в обители жил 35 лет. Ничтоже без греха есть, токмо Ты един, Владыко! Сего ради представленному и грехи остави и в рай того всели". Св. прав. Иоанн Кронштадтский в Макарьевской пустыни

   Волга - главная улица России. Проезжали по этой улице и благоверные князья, отправлявшиеся в Золотую Орду, и цари, обозревавшие просторы Российской империи, и святые, молившиеся в бесчисленных храмах и монастырях, что выросли за века на берегах великой реки. Многих повидали на своем веку волжские обители. Макарьевский монастырь не был исключением. От эпохи Макария Желтоводского до эпохи Иоанна Кронштадтского останавливались на этом святом месте великие молитвенники Земли Русской. И хоть посещали они его лишь проездом, память об этом жива до наших дней.
   Так, осталось документальное свидетельство посещения Макарьевской пустыни св. праведным Иоанном Кронштадтским 7 июля 1902 г. - в канун празднования Казанской иконы Божией Матери (8/21 июля), по пути в Казань. Великому пастырю и молитвеннику страны Российской исполнилось к тому времени 73 года (годы его жизни: 1829-1909) - и уже много лет как его знал весь народ от мала до велика. Где бы он ни появлялся, повсюду стекались тысячи людей с просьбой о молитвенной помощи, и многие-многие по вере получали благодатное утешение. А каких только городов России он не посетил! "Я видел, как народ бежал на ним, как на пожар, чтобы взять от него благословение", - писал другой великий святой 20 века прп. старец Силуан Афонский. И еще: "Я удивлялся силе его молитвы, и доселе, а прошло почти сорок лет, не видел, чтобы кто служил так, как он" (см. "Преподобный Силуан Афонский. - Минск, 2003. ").
   Отслужил Божественную Литургию о.Иоанн и в Макарьевской пустыни. Вот как описано это в "Известиях по Казанской епархии" за июль 1902 г. в рубрике "Хроника епархиальной жизни":
   "На имя Его Высокопреосвященства поступило следующее донесение игумена Макарьевской пустыни.
   Имею честь почтительнейше донести Вашему Высокопреосвященству о весьма утешительном, для вверенной мне пустыни и братии, событии; 7-го числа сего июля посетил нашу Пустынь досточтимый о. Протоиерей Иоанн Сергиев Кронштадтский; пароход пристал к нашим мосткам около девяти часов утра; когда мы совершали Божественную литургию и шла по прочтении Евангелия сугубая ектения, в это время вошел в алтарь от него посол и объявил о его прибытии и желании служить у нас Божественную Литургию, чему мы были обрадованы, и велели послу просить батюшку, а пока он придет, приказали приготовить в другой церкви все к служению; по окончании нами литургии, я и все сослужившие со мною вошли к нему в алтарь. В это время он, окончивши утреню, облачился к совершению проскомидии, и по взаимном со всеми приветствии он приступил к священнодействию, по совершению коего, сказана им была речь на текст воскресного апостола, и были причастники Божественных Таин - едущие с ними на пароходе. Из Свияжска и деревень узнавшие, к концу литургии наполнили церковь. После литургии откушав в моем помещении чай, и преподав братии и всем собравшимся - благословение, о. Иоанн отбыл на пароходе и отправился по Свияге и Волге вниз".
   Удивительную реакцию верующих людей мы чувствуем даже по этой маленькой заметке. "Утешительное событие" - так просто и точно называет посещение настоятель пустыни (это был игумен Серафим). Человек, пришедший от о. Иоанна, назван не как-нибудь, а "послом". Какое почтение чувствуется в этом, казалось, бы наивно употребленном слове... Наконец, многочисленные люди "из Свияжска и деревень" (а ближайшая деревня - Введенская слобода - в 3 км.) "к концу литургии наполнили церковь" - т.е. узнав неожиданно, что служит сам о.Иоанн, от радости побросали все дела и прибежали, едва успев, хотя бы и к концу службы. А Да уж, поистине "народ бежал как на пожар". Таким было одушевление от прибытия Божьего человека! Может быть этот визит великого святого - как заблаговременное духовное укрепление перед страданиями, вспоминали в пустыни в наступившие вслед за тем годы мученичества и исповедничества...А наступили они очень уж быстро....
  
  

Настоятели пустыни в 17-19 вв.

   О первых настоятелях Макарьевской пустыни - в 17-19 веках - из-за гибели бумаг монастыря в пожарах известно так мало, что можно лишь перечислить их по именам и по тем годам, когда они упоминаются хоть в каких-то документах (да и то за весь первый век известно лишь 7 имен, многие настоятели, видимо, остались совсем безвестными). Так это и сделал, составив список, Е.А. Малов в своей книге о Макарьевском монастыре. Начало этого списка мы воспроизводим в точности, без изменений - сведения о первых 13 игуменах и строителях, разумеется не прибавилось. Биографии же некоторых последующих настоятелей мы существенно расширили на основе изучения архивных документов 19-начала 20 века.
   Итак, начало списка Е.А. Малова:
      -- Игумен Феодосий (Муравей), 1668 г.
      -- Строитель Адриан, в феврале 1672 г.
      -- Строитель Соломон, 1685 г.
      -- Строитель Никодим, в 1700 г.
      -- Игумен Максим, в 1736 г.
      -- Игумен Ефрем, в 1737 г.
      -- Архимандрит Варлаам, в 1745 г.
      -- Строитель иеромонах Николай в 1800-1804 г.
      -- Строитель иеромонах Илларий в 1807-1808 г.
      -- Управлял пустынью казначей Свияжского Богородичного монастыря Иов в 1811 г.
      -- Строитель иеромонах Спиридон в 1812-1813 г.
      -- Настоятель строитель иеромонах Иов с 1813 г. Мая 25-го по 1816 г.
      -- Управлял пустынь Свияжского первоклассного Богородицкого монастыря наместник иеромонах Виталий с 1816 по 1819 г.
      -- В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря.
      -- Настоятель иеромонах Виталий в 1842-1847 г. Декабря 3-го.
      -- Настоятель иеромонах Евгений, в 1847-1848 г.
      -- Игумен Гедеон, в 1848-1849 г. В монашество пострижен в 1819 году в Кизическом монастыре. В 1821 году переведен в Спасо-Преображенский монастырь ризничим. В 1824 определен в Казанскую Духовную Семинарию экономом. В 1829 г. поручено ему было управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. В 1830 году он награжден набедренником. В 1831 определен строителем в Казанский Феодосиевский монастырь с оставлением при экономской должности. В 1833 г. поручен в управление ему Кизический монастырь. Переведен в Мироносицкую пустынь строителем в 1838 г. Марта 28-го. Произведен в сан игумена в 1841 г.
      -- Иеромонах Варсонофий в 1861-1864 г.
      -- Настоятель Александр с Июля 14-го дня 1864 по 1867 г.
      -- С 1867 иеромонах Феоктист. Убит 10-го Апреля 1869 г.
      -- Управлял пустынью строитель иеромонах Виталий в 1869-1972 г.
  
  

Cтроитель иеромонах Макарий (в 1819-1824 и 1830-1833 гг.)

   В деле начавшегося возрождения Макарьевского монастыря большую роль сыграл настоятель, тезоименитый св. Макарию, что очень символично. Строитель - это, как мы уже знаем, название настоятельской должности в некоторых заштатных монастырях, но в данном случае слово имеет, пожалуй, двойное значение. Обустройство жизни в обители - после учреждения в ней общежития (1816 г.), потом - после опустошительного пожара 1829 г; строительство нового большого братского корпуса (1830 г.) - все это заслуга о. Макария. Недаром в литературе его иногда называли не "строитель Макарий", а Макарий Строитель - оба слова с большой буквы.
   Такие Строители с большой буквы как раз в те годы возрождали после запустения (или просто долгого обеднения) еще целый ряд великих обителей России. Прп. Моисей в Оптиной пустыни, старец Назарий Саровский на Валааме, архимандрит (Амвросий Сретенский) в Зилантовом монастыре Казани - главный строитель Храма-памятника убиенным воинам...
   Гораздо скромнее роль в церковной истории у о. Макария - но все же и он делал по мере сил то же общее дело...Хотя, конечно, сам никогда бы так не назвал свою задачу. Это один из главных из устроителей жизни Макарьевской пустыни в новое время был пострижеником Раифской пустыни. Его постриг, рукоположение в сан иеродикона, а потом и иеромонаха произошли в этой обители в один год - в 1813 году. Последнее событие - иерейское рукоположение, - состоялось 2 октября, на второй день Покрова Пресвятой Богородицы и годовщину взятия Казани (символично совпадение, что в тот же день и год состоялось закладка Памятника убиенным в 1552 г. воинам).
   В 1817 г. О. Макарий был переведен экономом в Казанский Архиерейский дом, а в 1819 г. Получил назначение настоятелем Макарьевской пустыни.
   5 лет продолжалось его первое управление обителью. Это была эпоха судебной тяжбы из-за земли, многих прочих неурядиц и хронической бедности обители. В этот период так и не удалось существенно переломить ситуацию в лучшую сторону.
   Дальнейшую судьбу о. Макария Е.А. Малов описывает так: "В 1824 г. указом Казанской Духовной Консистории определено было перевести его строителем в Царево-Кокшайскую Мироносицкую пустынь, но по слабости здоровья, Макарий в оную не поступил и Октября 22-го, согласно его желанию, был определен в число братства Раифской пустыни. В 1816 г. переведен в Спасо-Преображенский монастырь. В 1827 г. назначен казначеем этого монастыря".
   Все это время (1824-1830 гг.) Макарьевским монастырем управляли:
   Иеромонах Софроний в 1824-1825 гг.
   Иеромонах Иоасаф в 1826-1829 гг.
   В 1829 г. Случился опустошительный пожар. Возникла необходимость сменить настоятеля и поручить восстановление обители новому. Вернее - старому
   29 марта 1830 г. о. Макарий вторично был назначен Макарьевским настоятелем. При нем тут же был построен новый корпус для братии - каменно-деревянный, 2-х этажный, с кухней и трапезной. 28 июня того же года о. Макарий в Благовещенском кафедральном соборе г. Казани был награжден посохом. Прежде, еще находясь в Раифе в сентябре 1817 г., он был награжден набедренником.
   За последующие 4 года ситуация с хозяйством монастыря заметно улучшилась. Не за горами было и уже гораздо более крупное строительство. В 1833 г. о. Макария сменил достойный продолжатель его дела О. Антоний - уже в сане игумена.
  
  
  

Игумен Антоний

(в 1833-1842 гг.)

   О Антоний был перемещен в Макарьевскую пустынь из Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря - такого же заштатного и бедного. В 1832-1833 г. он был казначеем этой обители "на иеромонашеской вакансии" и приобрел некоторой хозяйственный опыт.
   10-летие его настоятельства в Макарьевском монастыре было самым успешным периодом в I половине 19 века. Главное событие этого периода - конечно, постройка Вознесенского храма и колокольни в 1837-1839 гг. Старый Вознесенский храм буквально разваливался от ветхости, пошли огромные трещины, и богослужения были прекращены.
   О. Антоний сумел привлечь крупные пожертвования частных благотворителей, благодаря которым и стало возможным это строительство. Самые большие пожертвования поступили, по благословению Казанского архиепископа свт. Филарета (Амфитеатрова), от Надежды Ивановной Саврасовой и помещика Евграфа Алексеевича Лебедева. Последний, кроме средств на храм, внес еще 7992 рубля серебром в кредитные учреждения на прочие нужды обители.
   Вообще Е.А. Лебедев был одним из самых больших благодетелей Церкви среди казанских жителей в 19 веке. Зилантов Успенский монастырь в еще большей степени, чем Макарьевский, узнал его щедрость в те же самые 1830-е гг. Вот что, уже более полувека спустя, написал об этом настоятель Зилантова монастыря Сергий (Василевский) - в 1888 г.: "К дарованию же средств на обновление [обители] высокопреосвященнейший Филарет расположил близко и искренне ему знакомого весьма богатого помещика в 4 губерниях Евграфа Алексеевича Лебедева, который сам настолько расположился к этому монастырю, что пожелал - и получил на это благословение от высокопреосвященнейшаго Филарета, - избрать себе место для погребения в этом монастыре - именно в склепе под главным храмом Успения Божией Матери. За это место он вперед, еще при жизни своей, внес вклад на вечное время в сумме 25 тысяч рублей ассигнациями".
   Так в одно и то же время и на деньги одного благотворителя были обновлены древние храмы Зилантовой горы - и полностью перестроены почти такой же древний храм Макарьевской пустыни.
   Но как бы ни велики были заслуги благотворителей, очень многое все равно зависело всегда и зависит от настоятеля. И как в процветании Зилантова монастыря в 30-е годы огромную роль сыграла личность знаменитого ученого-архимандрита Гавриила (Воскресенского), так же в Макарьевском в эти же годы сыграл свою выдающуюся роль игумен Антоний. Их вполне можно поставить в один ряд.
   Лучший памятник о. Антонию, оставшийся на земле - светлый храм Вознесения Христова, что стоит и поныне. И лучшего памятника не бывает.
  

Иеромонах Виталий (1842-1847)

   Еще 5 лет, до 7 октября 1847 г., настоятельствовал иеромонах Виталий, к концу управления которого был построен второй (после 1830 г.) братский корпус - позже разобранный из-за ветхости в конце 19 века и замененный новым.
  

Иеромонах Евгений

(в 1847-1848 гг. и 1849-1852 гг.)

   Первый раз временно управлял обителью ровно год (декабрь 1847-декабря 1848 гг.) до прибытия игумена Гедеона, о котором см. ниже.
   В 1849 г. находился в Мироносицкой пустыни под Царевококшайском. Примерно ровесница нашей Макарьевской пустыни, тоже 17 века, эта обитель находится в 15 км от столицы современной Марий Эл и является ныне крупнейшим и самым почитаемым действующим монастырем Марийской республики. Тогда это был Царевококшайский уезд Казанской губернии.
   17 ноября 1849 г. вторично был назначен настоятелем Макарьевской пустыни и исполнял эту должность до конца 1852 г.
  
  

Игумен Гедеон

(в 1848-1849 гг.)

   Всего 11 месяцев управлял нашей обителью о. Гедеон - постриженик Кизического монастыря Казани.
   Постриг его в Кизицах состоялся еще за 30 лет до прибытия в Макарьев - в 1819 г. В 1821 г. его перевели в Спасо-Преображенский монастырь, что в казанском кремле - причем не простым иеромонахом, а ризничим этой древней обители, основанной еще свт. Варсонофием в середине 16 века. Через 3 года он был определен экономом Казанской духовной семинарии и исполнял эту должность 5 лет (1824-1829). За это время он накопил большой административный опыт, и в 1829 г. ему было поручено управлять Казанским Иоанно-Предтеченским монастырем. Затем он управлял еще несколькими обителями:
   Казанской Федоровской - с 1833 г.,
   Кизической - с 1833 г.,
   Мироносицкой - с 1838 г. В последней он был сначала также строителем, а с 1841 г. возведен в сан игумена.
   Так в игуменском сане он и был перемещен в конце 1848 г. в Макарьевскую пустынь и управлял ею до ноября следующего года.
   Следующие настоятели также управляли обителью очень недолго:
   Иеромонах Елефверий (в 1853-1854 гг.),
   Игумен Герман (в 1854-1856 гг.).
   Затем наступило 5-летие знаменитого впоследствии миссионера и святителя о. Мартиниана (Муратовского).
  

Иеромонах Мартиниан

(в 1856-1861 гг.)

   Когда этот еще довольно молодой иеромонах вступил в управление бедной заштатной Макарьевской пустынью, никто еще, конечно, не мог предположить, какая ему в дальнейшем уготована судьба. Так получилось, что память о себе в Макарьевском монастыре он оставил, будучи не настоятелем, а находясь уже вдали от обители и присылая большие средства на постройку храма в честь иконы Божией Матери "Всех Скорбящих Радосте" - храма, который был построен через 5 лет после его отъезда.
   В историю же Русской Церкви 19 века он вошел как Архиепископ Таврический и Симферопольский - ну и, конечно, как известный сибирский миссионер.
   Е. А. Малов пишет по его управление пустынью, что он снискал "любовь и почтение братии и полную доверенность благотворительных лиц".
   Но 1 июля 1861 г. "по назначению высшей власти, вступил но новое поприще служения": он был назначен настоятелем Вознесенского Иркутского монастыря в сане архимандрита - и отправился за несколько тысяч верст, на Берга Байкала и Ангары. Здесь, несомненно, о. Мартиниан виделся с будущим архимандритом Зилантова монастыря другим известнейшим миссионером о.Антонием (Петровым) - который еще будет упоминаться в нашей книге, ибо судьбы его связаны и с судьбами других настоятелей Макарьевской пустыни. Прибыли они с о. Мартинианом в Иркутске почти одновременно (о. Антоний - в 1863 г.) - некоторое время оба находились в Вознесенском. Иркутск был тогда главным миссионерским центром Восточной Сибири. В то время подавляющее большинство представителей местных народов были язычниками. Но миссии действовали так успешно, что каждый год тысячи из них, в общей сложности, принимали православное крещение. Поэтому, после долгой работы в миссиях, делившихся, в свою очередь, на станы, многие подвижники возводились в архиерейский сан и становились епархиальными архиереями в самых разных уголках России: Сибирь была для них лучшей школой и заменяла любую Духовную Академию. Вот и бывший архимандрит Мартиниан стал архиепископом Таврическим - к 1890-м годам. Помощь от него в Макарьевскую пустынь поступала не один год, особенно в 60-е годы, когда наконец был построен и освящен Скорбященский храм (1866 г.).
   Это богоугодное дело совершилось при настоятельстве нового строителя Александра. Вообще же за 60-е годы сменилось целых 4 настоятеля:
   Иеромонах Варсонофий (в 1861-1864 гг.),
   Иеромонах Александр (в 1864-1867 гг.),
   Иеромонах Феоктист (в 1867-1869 гг.),
   Иеромонах Виталий (в 1869-1872 гг.).
   Среди них, трагический (конечно, с земной точки зрения) оказалась судьба о. Фектиста. 10 апреля 1869 г. он был убит одним из послушников обители.
  
  

Иеромонах Досифей, позже игумен

(в 1873-1880 гг.)

   Сразу с несколькими монастырями Казанской епархии (и не только Казанской) связана долгая, более чем 80-летняя жизнь игумена Досифея.
   В трех монастырях он был настоятелем, в том числе в нашем - хотя сана игумена сподобился уже на покое, в 73-летнем возрасте (в 1881 году). И годы жития на покое прошли тоже именно в нашей пустыни.
   Почти весь 19 век промелькнул на его глазах. Родился он в 1808 г. в крестьянской семье, получил дошкольное образование. В 23 года стал послушником Свято-Троицкого монастыря Калужской епархии (1831 г.). Через 3 года перемещен в нашу епархию, в древний Иоанно-Предтеченский монастырь Казани, что напротив Кремля - обитель, основанную свт. Германом, но на несколько лет раньше. Здесь же, в Свияжске, о. Досифей сподобился пострига - в бумагах день переезда и день пострижения указан один: 16 февраля 1836 г. 1 марта того же года рукоположен в иеродиакона.
   5 лет жизни о.Досифея прошли в нашей пустыни, которое, как увидим дальше, оставило значительный след в его душе - он очень полюбил тихую подгородную обитель.
   Но в те времена монахов (особенно в диаконском и иерейском сане) часто переводили указами Консистории из одного монастыря в другой: где только откроется вакансия.
   В 1846 г. о. Досифей был перемещен в Кизическую Введенскую обитель города Казани. Там и сподобился сана иеромонаха (21 сентября 1852 г., в 44 года).
   С 1851 по 1856 год о. Досифей находился в Петербурге в свите Казанского архиепископа Григория, который очень его ценил.
   По возвращении в Казань в 1856 г. иеромонах Досифей снова 12 лет был в числе братии Кизической обители.
   В 1868 г. назначен настоятелем Тихвинского Цивильского монастыря, что на территории современной Чувашии ( но в то время - в составе Казанской губернии и епархии) 2 года настоятельствовал в Цивильске, после чего еще 3 года (1870-1873 гг.) - в Седмиозерной пустыни.
   В 1873 г. ему исполнилось уже 65 лет и он запросился на покой. Прошение было удовлетворено Казанской Духовной Консисторией, но довольно своеобразно. От должности настоятеля Седмиозерной пустыни о. Досифея освободили, но "покоем" предоставили наслаждаться очень недолго. "По прошению, по болезни уволен на покой с предоставлением ему права избрать монастырь для жительства", - как значится в клировых ведомостях. Вот тогда-то о. Досифей и избрал Макарьевский монастырь, вспомнив о своем пребывании в нем 27 лет назад.
   Но "по избрании им Макарьевской пустыни определен настоятелем оной". Вот так неожиданно. Только что, 21 марта (1873 года) удовлетворили прошение об увольнении по болезни - а 12 мая назначили "настоятелем оной". Видимо, за полтора месяца о. Досифей чуть поправил свое здоровье, и в Консистории, увидев это, решили, воспользовавшись переводом, тут же назначить его на вакантное место настоятеля. Его административные способности были давно подмечены - и никто не усомнился, что на седьмом десятке лет бывший настоятель двух обителей сможет управиться и с хозяйством переживавшей относительный расцвет Макарьевской пустыни.
   Иеромонах Досифей управлял нашим монастырем 7 лет, хотя и с небольшим перерывом - видимо, вызванным очередным ухудшением здоровья. В 1876-1877 гг. "временно исправлял должность настоятеля пустыни иеромонах Пимен. Про отца Пимена Е.А. Малов кратко пишет: "По прошению от сей должности уволен на восток для поклонения Святым местам в 1877 г. февраля 26 дня, где и скончался".
   С февраля 1877 по август 1880 г. настоятельство пустынью снова в полном объем осуществлял о. Досифей.
   18 августа 1880 г. он наконец был окончательно освобожден от должности, но остался в так любимой им Макарьевской пустыни. С 1884 г. он получал регулярное пособие, будучи наконец формально переведен из числа служащей братии действительно "на покой". Так Господь распорядился, что его прошение об отдыхе оказалось удовлетворено лишь через много лет.
   Точная дата кончины о. Досифея по документам неизвестна. Она произошла уже после 1889 года, когда в ведомостях Макарьевской пустыни последний раз упоминается уже 81-летний игумен, живущий "за штатом на покое".
  
  

Игумен Варсонофий

(1880-1881 гг.)

   Игумен Иоанно-Предтеченского монастыря Казани о. Варсонофий "управлял монастырем временно, до назначения нового настоятеля", как пишет Е.А. Малов. В августа 1880 по май 1881 г. продолжалось это временное управление, после чего - удивительный курьез, - еще 3 дня продолжалось формальное управление обителью о. Нила (Хрисогонова), о котором мы уже подробно писали выше. С 13 по 16 мая о. Нил, утвержденный в этой должности, исполнял ее, пока не было удовлетворено его немедленно поданное прошение об увольнении. В истории Макарьевского монастыря это было поистине краткое настоятельство.
  
  

Архимандрит Герман

(1881, май-сентябрь)

   Мархимандрит Герман (Целерицкий) также был временным настоятелем Макарьевской пустыни - в течение всего 4 месяцев. Но этот выдающийся миссионер, переведенный в Свияжск в 1881 г. непосредственно из Алеутской епархии, из Сан-Франциско, хотя бы уже этим фактом своей биографии выделяется из всех бывши выделяется из всех бывших до и после него.
   Жизнь о. Германа (Целерицкого) в нашем краю связана в гораздо большей степени с соседним Свияжским Богородицким монастырем, где он оказался с сентября того же года. Любопытно, что почти тогда же (в 1883 г.) настоятелем этого древнего первоклассного монастыря стал другой выдающийся миссионер, правда, уже не из Америки, а из Сибирской миссии, где он провел 20 лет (1863-1883 гг.) - архимандрит Вениамин, бывший свияжский послушник.
   Вообще рубеж 19-20 веков ознаменовался для Казанской епархии пребыванием в ее святых обителях целого ряда всероссийски известных миссионеров-подвижников. В 1906-1909 гг. настоятелем того же Свияжского Богородицкого монастыря был свт. Иннокентий Херсонский (+ 1919) - епископ, который до этого и после этого управлял древней Херсопесской обителью Крыма, но еще раньше много лет провел в Алтайской миссии и на Амуре, обратил ко Христу множество язычником, некоторое время управлял Благовещенской епархией, но по болезни и по смирению отпросился на покой.
   А в Зилантовом монастыре Казани в 1892-1898 гг. архимандритом был о. Антоний (Петров), прежде 23 года проведший миссионером в Сибири и еще 4 года - в калмыцких степях.
  

Временные настоятели пустыни в 1881-1887 гг.

   Иеромонах Казанского Федоровского монастыря (вскоре закрытого и лишь к 1900 г. возрожденного уже в качестве женской обители о. Васонофий управлял Макарьевской пустынью после о. Гермогена (Целерицкого) с сентября 1881 по май 1883 гг.. к сожалению, документов о его жизни не осталось, и потому биография его нам неизвестна.
   Затем игумен Алексий управлял пустынью, как указано с списке настоятелей в книге Е.А. Малова, в 1883-1887 гг. Здесь присутствует некоторая неточность. Как нам удалось установить по архивным данным, с мая 1883 по май 1884 года ровно год (уже не 3 дня, как в 1881 г.) временно управлял пустынью опять иеромонах Нил (Хрисогонов). Почему-то в списке настоятелей у Е.А. Малова он не значится под 1883-1884 гг.
   Игумен Алексий, данные о котором в сохранившихся документах найти не удалось, управлял монастырем, очевидно, уже с мая 1884 по июнь 1887. 17 июня его сменил выдающийся настоятель, которому выпало управлять обителью уже не столь короткий срок, а 10 с половиной лет - о. Димитрий (Сокольников), которому посвящена следующая статья.
  

Игумен Димитрий

(в 1887-1897 гг.)

   Григорий Порфирьевич Сокольников - сын дьякона Порфирия Порфирьевича Сокольникова из Казани, - под таким именем знали в миру будущего игумена Димитрия, настоятеля Макарьевской пустыни на протяжении целых 10 лет.
   Родился он в Казани в 1845 г., образование получил домашнее. В 25 лет стал псаломщиком Спасо-Преображенского собора Ядрина (уездного города Казанской губернии, что на территории современной Чувашии). Исполнял эту должность 4 года (1870-1874), после чего ушел в Седмиозерную пустынь, где его тут же облекли в рясофор (1874 г.). 2 года спустя переведен в Раифскую пустынь, где 21 сентября 1877 г. и сподобился монашеского пострига с наречением имени Димитрий. Ему исполнилось тогда 32 года.
   В том же году он сподобился сана иеродиакона. И служил иеродиаконом Раифской пустыни до 15 марта 1881 года, когда состоялось его рукоположение уже в сан иеромонаха. Трагические дни переживала тогда Россия - 1 марта произошло убийство Царя-Освободителя Александра II. Скорбела Церковь и страна. Казалось жизнь повсюду была парализована - так потрясло всех это злодеяние, знамение новой, страшной эпохи революционного террора. На время все везде замерло, и только 2 недели спустя после трагедии жизнь в столице и провинции вступила в свои права: именно тогда и состоялось рукоположение о. Димитрия.
   В 1882-1887 гг. иеромонах Димитрий работал казначеем Раифской пустыни. Заведование финансами одного из крупнейших на тот момент монастырей епархии дало ему огромный опыт хозяйственной работы, очень пригодившейся затем при настоятельстве в пустыни Макарьевской.
   Действительно, десятилетие о. Димитрия в истории нашего монастыря - эпоха наиболее бурной хозяйственной деятельности. Именно при нем была построена большая часть всех корпусов и подсобных помещений обители, сооружена каменная ограда. Именно при нем приобретены наиболее новые участки земли, а старые стали с выгодой сдаваться в аренду (см. главу "Наибольший расцвет обители").
   Капитал монастыря к концу управления о. Димитрия, к 1897 г., составлял более 38 тысяч рублей (в основном банковскими бумагами, по которым получались ежегодные проценты), примерно сравнялись с капиталами других монастырей, ранее считавшихся гораздо более богатыми, чем Макарьевский.
   Поэтому неслучайно, что о. Димитрий (с 1890 года - в сане игумена) получил благословение СВ. Синода "за особое старание по управлению Макарьевской пустынью". Были у него и другие награды, полученные в разные годы: набедренник и наперсный крест.
   Также, наверное, неслучайно, что именно при нем неожиданно расцветший Макарьевской пустынью более пристально заинтересовались историки - его современник, известнейший краевед и церковный писатель о. Евфимий Алексндрович Малов издал пусть и небольшую, но первую книгу по истории древней пустыни.
  
  

Игумен Серафим

(в 1898-1902 гг.)

   В январе 1898 г. о. Димитрия сменил на почту настоятеля пустыни 55-летний о. Серафим, известный тем, что прежде 23 годы пробыл послушником и монахом на Святой горе Афон. Этим замечательна его духовная биография...начало которой было, казалось бы, вполне стандартным: из простой крестьянской семьи Екатеринославской губернии, с таким же "домашним образованием", как и О. Дмитрий. Молодой крестьянский сын Иван Павлиненко...Но очень горела его душа любовью к Богу, желанием посвятить себя Ему без остатка. И как другой простой крестьянин - Семен Антонов из Тамбовской губернии (будущий великий святой 20 века прп. Старец Силуан) - будущий игумен Серафим, не мешкая, отправился на Афон. Только случилось это в 1863 г. - то есть почти за 30 лет до приезда св. Силуана на Гору и...за 3 года до его рождения. Так что о. Серафим (Павлиненко) никогда в земной жизни не встречался с этим величайшим русским афонским подвижником, чей путь в монашество так похож на его путь.
   26 лет было прп. Силуану, когда он пришел на Афон. 20 лет едва-едва исполнилось Ивану Павлиненко.
   На следующий же год 24 ноября 1864 г. он был пострижен в келье св. великомученика Артемия (на Афоне малые монастыри именуются "кельями") с наречением имени Серафим.
   Шли годы...Продолжалась размеренная молитвенная афонская жизнь.
   В 1892 г. о. Серафим был рукоположен в иеромонаха. Рукоположение состоялось в Лавре св. Афанасия - можно сказать в самом сердце Афона.
   И еще много лет после этого прошло в иерейском служении в Первом Уделе Божией Матери, как называют Святую Гору.
   В это же самое время на Афоне, только в Пантелеймоновом монастыре, подвизался Феоктист (Сухоруков), пришедший сюда тоже в 20-летнем возрасте, только из Курской губернии Св. Синод Русской Православной Церкви решил возродить древнюю Зеленчукскую пустынь в Предкавказье, на Ставрополье - где в домике р. Уже много веков стояли развалины самых первых христианских храмов Северного Кавказа. В новых условиях это имело огромное миссионерское значение. За образец монашеской жизни был взят афонский устав - и потому для возрождения Зеленчукской пустыни (получившей второе название: Афонская) были нужны подвижники с Афона.
   В 1888 г. первым настоятелем новой-старой пустыни был назначен о. Феоктист (Сухоруков), на плечи которого выпали все труды по ее устранению. А в следующем 1889 г. туда же перевели и иеромонаха Серафима.
   С о. Феоктистом о. Серафим был знаком, видимо, и раньше, на Афоне, а вот с архимандритом Антонием (Петровым), великим сибирским и ставропольским миссионером, познакомился уже в Ставропольской епархии. Об о. Антонии мы уже упоминали в статьях про о. Мартиниана и о. Германа.
   Отныне промысел Божий тесно связал судьбы всех трех подвижников - архимандрита Антония и иеромонахов Феоктиста и Серафима, - и привел их в 1890-е годы в Казанскую епархию. Все трое позже стали настоятелями наших казанских монастырей...но об этом ли мы еще скажем.
   Архимандрит Антоний основал на Ставрополье Князь - Михайловский миссионерский стан - недалеко от места мученической кончины св. князя Михаила Тверского (+ 1319). В 1890 г. иеромонах Серафим был переведен из Зеленчука туда - под начало о. Антония.
   А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим был переведен из Зеленчука туда - под начало о. Антония.
   А уже 9 декабря того же 1890 г. и О. Антоний, и о. Серафим вместе были переведены на 2 года в Нижегородский Архиерейский дом. Там 60-летний архимандрит из Сибири надеялся провести остаток своей жизни "на покое", а о. Серафим был назначен казначеем Архиерейского дома.
   Но в 1892 г. архимандрита Антония решили назначить настоятелем Зилантова монастыря Казани - и ему пришлось покинуть место своего заслуженного отдыха ради своих трудов. О. Серафим, очень полюбивший этого подвижника, стал просить перевести и его в Казань. И в том же годуу он отправился из Нижегородского Архиерейского дома в Казанский, где вскоре был назначен экономом. Личность о. Антония тянула за собой людей, как живой магнит.
   Вскоре по просьбам о. Антония перевели в Зилантов монастырь со Ставрополя и о. Феоктиста - от стаи поистине правой рукой нового архимандрита: сначала благочинным, потом казначеем, потом - духовником. Вместе они подняли благостояние и доходы Зилантовой обители в несколько раз. Заметим в скобках, что и о. Феоктист (с 1904 г. - игумен) через некоторое время после кончины о. Антония сам стал зилантовским настоятелем (1903-1907 гг.).
   Братия сама избрала его на эту должность, а в Консистории утвердили казначеем.
   Но вернемся к о. Серафиму.
   Экономом Казанского Архиерейского дома он работал несколько лет.
   9 января 1898 г. был назначен настоятелем Макарьевской пустыни. В 1900 г. рукоположен в игумена. До августа 1902 г. 4 с половиной года продолжалось управление обителью о. Серафима. Именно под настоятельством этого "афонского отца", как почтительно называли всех выходцев с Афона, Макарьевский монастырь и вступил в новое 20-е столетие.
  

Иеромонах Антоний

(в 1902-1906 гг.)

   В августе 1902 г. иеромонах Антоний принял управление Макарьевской пустынью как "исполняющий должность настоятеля".
   Ему было тогда уже 56 лет. Родился он в 1846 г. в семье крестьян вятской губернии. В монастырь ушел рано - в 20-летнем возрасте. Первой обителью, распахнувшей двери перед Алексеем Чугуновым (так его звали в миру), стала Седмиозерная Богородицкая пустынь. И провел он в ней с небольшим перерывом 36 лет - от простого трудника (первые 7 лет его даже не облекали в рясофор и официально не записывали в число братии) до иеромонаха, исполняющего должность наместника.
   Облечение в рясофор состоялось лишь 5 мая 1873 г., когда послушнику Алексею исполнилось 27 лет. На следующий год он был рукоположен в сан иеродиакона, еще через 2 года - иеромонаха (26 сентября 1876 г., в праздник св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова). Тогда же на него возложили должность казначея Седмиезерной пустыни, которую он исполнял 4 года и был освобожден от нее в 1880 г. по болезни.
   В 1881 г. о. Антоний был перемещен в Киев, в древнейшую обитель, современную Крещению Руси - знаменитый Михайловский Златоверхний монастырь, где почивают в раке мощи св. великомученицы Варвары и находится еще немало великих святынь православного мира. Видимо, душа еще довольно молодого иеромонаха искала спасения в благодатной колыбели Православной Руси, в "матери городов Русских", где на каждом шагу были в изобилии древние и новые примеры подвижничества.
   Но на новом месте оказалось непривычно, душа стала скучать по ставшей родной Седмиозерной обители. Видимо, не было воли Божией на то, чтоб остаться в Киеве...
   В 1884 г. о. Антония вновь возвращают в Седмиозерку. И тот, и другой перевод состоялся "по его прошению" - но, видимо, многое изменилось за эти 3 года, а многое о. Антоний понял.
   Незаметно, без внешних событий, прошло под благодатным покровом Божией Матери - Ее чудотворного Смоленского Седмиозерного образа, - еще 14 лет. В 1898 г. иеромонах Антоний стал исполняющим обязанности наместника пустыни - на 2 года, до 1900 года. А еще 2 года спустя его перевели настоятелем в Макарьевскую обитель.
   Интересно, что 2 года пребывания о. Антония в Седмиозерной пустыни, после его возвращения из Киева, полностью совпадают с годами пребывания в ней прп. Гавриила (Зырякова) - его ровесника (1844 г.р.), такого же, как он, выходца из крестьянской семьи, только не с Вятки, а из-под Верхотурья. Нам неизвестно, какие у них сложились отношения за эти 18 лет: в подробных житиях прп. Гавриила Седмиозерного - и там, что написал о. Симеон (Холмогоров), и том, что позже составил епископ Варнава (Беляев), - ничего не говорится об иеромонахе Антонии. Епископ Варнава упоминает лишь в общем про период рубежа 19-20 веков: "А дела в самом монастыре [Седмиозерном] шли неважно. Казанский архиепископ сменил уже трех наместников: монастырская жизнь разваливалась".
   Но в то же время известно, что освящение Тихоно-Евфимиевского храма, о построении которого так заботился святой старец, состоялось именно при наместничестве иеромонаха Антония, в 1899 году.
В сонме великого множества людей, окружавших одного из величайших старцев всея Руси предреволюционного периода - прп. Гавриила (1844-1915), среди учеников которого было также несколько святых, как в лучах звезда, и скромное, полузабытое историками казанских монастырей имя иеромонаха Антония (Чугунова). Упокой Господи его душу.
  
  
  
  

Последние настоятели монастыря - св. новомученики и исповедники

   Св. преподобномученик Зилантовский Сергий, настоятель пустыни

в 1906-1908 гг.

  
   Настоятелем Макарьевской пустыни в 1906-1908 гг. был о. Сергий (Зайцев) - будущий последний архимандрит Зилантова Успенского монастыря (в 1909-1918 гг.), новый преподобномученик, прославленный Церковью в лике святых в 2000 году. Память его празднуется 10 сентября (н. ст.), вместе с памятью девяти других новомучеников Зилантовских. Из них еще двое - монах Леонтий и послушник Георгий, - тоже из Макарьевского монастыря. Недаром икона всех десяти новомучеников - точная копия той, что находится в Зилантовом, - помещена в Вознесенском храме Свияжской подгородной пустыни, зримо являя духовную связь этих двух святых обителей.
   Два года настоятельства... Казалось бы - не так много? Но для нашей обители они очень значимы. Вероятно, оставили они след и в 55-летнем жизненном пути святого подвижника, хотя какой - об этом ведает лишь Господь. Все-таки это был первый опыт настоятельства в его жизни. И именно здесь он был посвящен в сан архимандрита (28 мая 1908 г.), в возрасте 45 лет. В этом сане 10 лет спустя и сподобился мученичества.
   Родился Иоанн Зайцев в семье чиновника X класса, в Гатчине под Петербургом, в 1863 г. Окончил курс там же - в Гатчинском Императорском Николаевском Институте. Но после всего этого вдруг отказался от, казалось бы, предуготованной мирской чиновничьей карьеры, а поступил в сентябре 1891 г. послушником в Нилову Столбенскую пустынь Тверской епархии. Ему было тогда 28 лет.
   Нилова пустынь... Немного найдено таких великих обителей, со столь глубокими традициями подвижничества и непрестанных молитв. Ведь это в сущности отрезанный от мира островной монастырь - Валаам на Верхней Волге, как его называли, а прп. Нил Столобенский - один из особо почитаемых русских святых, заложивший раз и навсегда те традиции в основанной им обители, что живы и по сей день. Очень многое в жизни монаха-подвижника зависит именно от первой обители, в которой он принял постриг. И послушнику Иоанну в этом смысле очень повезло.
   2 года спустя, 25 сентября 1893 г., в возрасте 30 лет, бывший послушник был пострижен в монашество. Был день великого святого Земли Русской прп. Сергия Радонежского, и постригли будущего мученика с наречением имени Сергий. В 1894 г. он был рукоположен в иеродиакона, а в 1896 г. - в иеромонаха. Все эти годы Сергий был помощником учителя церковно-приходской школы при Ниловой пустыни. И сам, в свою очередь, проходил школу послушания. Эта школа подвижничества в древней Ниловой пустыни продолжалась для него 8 лет.
   14 марта 1900 г. о. Сергий был перемещен на должность казначея Новоторжского Борисоглебского монастыря той же Тверской епархии. Пребывал в этой должности всего 3,5 месяца, а с 1 июля того же года стал экономом Тверского Архиерейского Дома, где, видимо, подметили его незаурядные административные способности. Пять лет он исполнял эту должность. Если в Ниловой пустыни он по сути сформировался как монах-аскет, то здесь - как замечательный хозяйственник: черта, которая особенно ярко проявилась при его последующем 2-летнем настоятельстве у нас и 10-летнем настоятельстве на Зилантовой горе. Последний год пребывания в Тверской епархии он также временно исполнял должность благочинного монастырей I округа (1904-1905).
   В 1905 г., 2 апреля, о.Сергий был переведен по собственному прошению в Казанский Архиерейский Дом. Здесь он также был экономом - с августа 1905 по сентябрь 1906. Последнее его место перед прибытием на Зилантову гору - настоятельство в нашей Свияжской Макарьевской пустыни. До сих пор здесь, как и на Зилантовой горе, особо чтят память мученика
   11 мая 1905 г. о. Сергий, еще будучи в Архиерейском Доме, получил сан игумена; а 3 года спустя, 28 мая 1908 г., как уже говорилось, - сан архимандрита. В том же году он вступил в должность настоятеля Зилантова монастыря.
   Что же замечательного произошло за последующие 10 лет на Зилантовой горе при этом архимандрите? Строительства, ремонты и реставрации: святая гора обновлялась...перед самой трагедией. Если за 2 с половиной года настоятельства в Макарьеве о.Сергий просто не успел оставить по себе зримый след в виде новых храмов или корпусов (впрочем, оба старых были обновлены его стараниями в 1907 г. и получили калориферное отопление ),то в Зилантовом при нем появилась и миссионерская школа, и новый братский корпус...
   Благоукрашались и древние Зилантовские церкви. Приглашение лучших художников и замечательная роспись в 1912 г. всего интерьера Всехсвятского храма - его заслуга, плод его забот.
   Но это был уже расцвет перед гибелью, и главная заслуга архимандрита Сергия - в создании храма нерукотворного, в том, что он стал подлинным духовным отцом для своих подопечных, вверенных ему Богом: как в Макарьевском монастыре, так и в Зилантовом. Он еще задолго до мученичества смог сформировать тот костяк святой братии, который не покинул наш край ни в какие бури 1917-1918 гг. и вместе со своим архимандритом разделил мученичество 10 сентября. Это была поистине - единая духовная семья, прожившая вместе в благоденствии и в тяготах много лет и сподобившаяся мученического венца в один день, час и минуту...что редко и лишь как особую милость попускает Господь! Архимандрит Сергий, не даром носивший имя преподобного Игумена Радонежского, все 10 лет был отдан этой семье. Жертвенный мученический венец был поистине логическим концом всей его жизни.
   Мученичество увенчало все. Вот как описывает сам момент 10 сентября 1918 года историк А. Журавский: "В ночь на 10 сентября белочехи оставили Казань, вместе с ними ушло 60 тысяч горожан, в том числе немало духовенства. Все были напуганы слухами о красном терроре. Свою кафедру покинул престарелый митрополит Иаков и викарный епископ Борис, ушло едва ли не все приходское духовенство и многим подобное бегство, действительно, спасло жизнь. Прочнее всех привязанными к своим местам оказались иноки, оставшиеся в обителях и готовые пострадать за веру Христову. Те из насельников Зилантова монастыря, кто вынужден был покинуть его, еще накануне ухода белочехов вернулись из других монастырей в пределы родной обители.
   Рано утром 10 сентября красноармейцы ворвались в слободу. Оставшийся один у пулемета юный офицер лейб-гвардии Конного Полка - Михаил Михайлович Догель (сын известного профессора международного права М. И. Догеля) - стрелял по наступающим в покинутый город цепям и погиб, заколотый у своего пулемета. Сие одиночное сопротивление еще более озлобило красноармейцев, они ворвались в святую обитель, начали мародерствовать, ища тех, на ком могли бы выместить злобу. За неимением белочехов, солдаты решили отомстить беззащитным инокам обители, у стен которой были установлены орудия, в чем красноармейцам виделась злонамеренность и контрреволюционность. Насельники монастыря в это время собрались в трапезной после последней в своей земной жизни литургии. В день сей праздновалась память преподобного Моисея Мурина и по монастырскому уставу полагалось за трапезой читать житие чтимого в этот день праведника. Скончался прп. Моисей, около 400 года мученической смертью: вместе с шестью верными учениками он был зверски убит напавшими на обитель варварами...
   Спустя 1500 с небольшим лет в Казанский Успенский Зилантов монастырь пришли другие варвары, они вытолкали насельников обители из трапезной, выстроили всю братию у стены монастырского двора и залпами из винтовок расстреляли всех иноков во главе с архимандритом Сергием. Когда каратели ушли, из-под трупов своих собратьев выбрался престарелый, забрызганный кровью и вытекшим ему на лицо мозгом соседнего монаха, иеромонах Иосиф. Увидев, что все прочие монахи убиты и помочь он никому не сможет, он побрел в город, где нашел приют в Иоанно-Предтеченском монастыре у игумена Ефрема..."
  
   Другие преподобномученики Зилантовские из Макарьевской пустыни.
  

Монах Леонтий

   Монах Леонтий (Карягин) носил в миру имя Лаврентия. Родился в 1870 г. в семье крестьян-чуваш Казанской губернии. Первое свое послушание проходил в Раифском монастыре: с 1901 по 1907 год, то есть с 31 года возраста почти до 40 лет. Еще два года был послушником в Макарьевской пустыни: как раз во время настоятельства там архимандрита Сергия. И вслед за архимандритом, как верный духовный сын, перешел в 1909 г. в Зилантов. Здесь 20 декабря 1909 г., под конец Рождественского поста, он принял постриг в наречением имени Леонтия. Документальные сведения о нем очень кратки - в отчетах и клировых ведомостях никогда не писали подробно биографии простых монахов и послушников, а уж в последние (военные и революционные) годы и вовсе, в лучшем случае, называли только имя. Больше мы о нем ничего не знаем. Сам факт мученичества важнее, чем все подробности земной жизни.
  

Послушник Георгий

   Послушник Георгий как и Леонтий, послушник Георгий перешел в Зилантов монастырь вместе с архимандритом Сергием из Макарьевского. Словно все они были одной духовной семьей, и семья просто переехала на новое место. Было это 9 октября 1909 г. "Егор Тимофеев", - как просто значится из года в год в ведомостях Зилантова монастыря, и народная простота как-то особенно трогает, когда понимаешь, что речь идет о том, кому мы сейчас молимся наряду с другими зилантовскими страдальцами: "Святой мученик Христов Георгие, моли Бога о нас". Как известно, Егор и Юрий - два равнозначных народных "переделки" имени одного из самых почитаемых в христианском мире святых - великомученика Георгия. Будущего новомученика Георгия Тимофеева и в родной семье, и в монастыре звали Егором. Лишь в более поздних документах мы встречаем уже полное имя: "послушник Георгий Тимофеев". Родом он был тоже из крестьн-чуваш, 1880 г.р. На момент мученичества ему исполнилось 38 лет. Это был смиренный и, как бы мы сказали "неприметный" человек, 10 лет проведший в послушничестве, так и не сподобившийся монашеского пострига, но зато сподобившийся мученического венца.
  

Преподобноисповедник Феодосий, настоятель пустыни

в 1909-1920 гг.

  
   С 1909 г. настоятелем Макарьевской пустыни стал 43-летний иеромонах Феодосий (Лузгин), переведенный сюда с должности казначея соседнего Свияжского Успенского монастыря. Постриг он принял еще за 9 лет до того в Раифской пустыни: "удивительным образом Господь сплетал судьбы Макарьева, Свияжска, Раифы накануне революции" - точно подметил однажды кто-то в наше время. Духовная связь этих монастырей, присутствовавшая всегда с самого их основания, особенно окрепла через судьбы их последних настоятелей. Вся жизнь мученика Феодосия связана именно с этими тремя обителями - вся она, после пострига, прошла в них. Свой венец, как и св. Сергий (Зайцев), он принял уже вдали от Макарьевской пустыни - но тем не менее, исключительно важные по содержанию 11 лет его жизни прошли именно в "подгородной" пустыни.
   Будущий преподобноисповедник о. Феодосий - из крестьян Казанской губернии. Даже имена родителей его - простые, старинные, крестьянские, ныне таких уже практически не встретишь: Аким и Акилина. Учился будущий настоятель в "городском училище", но "не окончил курса". Вспоминаются здесь смиренные слова другого подвижника того же времени святителя Иннокентия (см. книгу митр. Вениамина "Встреча со святыми". - с. 320): "После этого раб Божий никогда не хвалился образованием, как другие...
  -- Но, владыко, вы же учились и в академии, - скажет, бывало кто-нибудь.
   А он, просто глядя вам в глаза, ответит медленно с невинным видом:
  -- Да ведь что же?! Не кончил ее! - давая понять, что его уволили за неспособность".
   В 1897 г., в возрасте 31 года, крестьянский сын ушел послушником в Раифскую пустынь. Постриг принял 3 года спустя - 5 января 1900г., в канун Крещения Господня (6/19 января). Еще через 3года, в 1903-м, там же, в Раифе, возведен в сан иеромонаха.
   В августе-сентябре 1905 г. был казначеем Свияжского Успенского монастыря, но по личному прошению возвращен опять в Раифу. Руководящие должности, видимо, тяготили его, да и Раифская Богородицкая пустынь стала поистине родной. Все же о. Феодосию пришлось покинуть ее по распоряжению епархиального начальства: он был вторично назначен казначеем Сияжского Успенского монастыря и на сей раз исполнял эту должность 2 года (1907-1909 гг.). Стоит заметить, что как раз в эти годы на должности настоятеля - правой рукой которого он стал, - прислали в Свияжск великого всероссийского подвижника епископа Иннокентия (+1919), одного из самых знаменитых сибирских миссионеров II половины XIX в., переведенного затем в Крым, в древний Херсоненский монастырь. Это как раз его смиренные слова о "неоконченной" академии мы процитировали выше.
   В 1909 г. епископ Иннокентий был возвращен в Крым, где оставался безвыездно уже до конца жизни, а казначей о. Феодосий, после его отъезда перемещен на должность настоятеля Макарьевской пустыни - должность, освободившуюся после перемещения о. Сергия на Зилантову гору, ставшую для него Голгофой.
   29 апреля о. Феодосий официально вступил в управление Макарьевской обителью - по-прежнему, пока в сане иеромонаха. Санов игумена, а затем и архимандрита он сподобился чуть позже.
   Задумаешься...1909-1920 годы. Период-то какой! Начало - вполне процветающая страна (и монастырь со своим хозяйством - ее мини-копия), казалось бы, уже прошедшая этап революции - в 1905 году - не думающая ни о какой войне... Конец - гражданская война, "военный коммунизм", голод, красный террор...Как будто два разных мира. Две непохожих друг на друга страны. А человек - тот же самый. Только испытания Бог послал... Но в испытаниях познается, кто чего стоит.
   В 1918 г. Макарьевский монастырь был разграблен, но все-таки еще выжил...недолго.
  
  
  
   Так, архимандрит Феодосий вернулся в родной Раифский монастырь, где когда-то начинался его иноческий путь. Теперь он на 8 лет стал последним настоятелем этой святой обители перед ее закрытием. А 2 года до его прибытия временно исполнял обязанности настоятеля иеромонах Сергий (Гуськов) - будущий преподобномученик Раифский (+1930). Ведь после инцидента 1918 года, когда крестьяне д. Бело-Безводная совершили самосуд над отрядом из 7 чекистов и красноармейцев, грабивших Раифский монастырь под предлогом обыска, братия вынуждена была укрыться от расправы властей по окрестным деревням. Но вскоре жизнь обители возродилась. И как только митрополит Кирилл в 1920 г. взошел на казанскую кафедру, он немедленно назначил уже официального настоятеля в сане архимандрита - о.Феодосия, - что подчеркивало особый статус Раифской пустыни. Действительно, после закрытия ряда других обителей, этот монастырь - наравне с Седмиозерным, - становится одним из двух главных оплотов православия в Казанском краю в 1920-е гг. Многие храмы с 1922 г. захватили обновленцы, и два великих архимандрита-исповедника наиболее мужественно противостоят им: раифский настоятель о. Феодосий и семдмиозерный - о. Александр (см. следующую главу). По удивительному совпадению - а вернее, по Божиему промыслу, - и тот, и другой прежде были настоятелями Макарьевской пустыни.
   История 1920-х годов - это сплошь история самоотверженной борьбы верных чад Церкви с обновленческим расколом, инспирированным советской властью. По сути, все, кто отваживался выступать против обновленцев, четко осознавал, и что тем самым выступают против ГПУ - НКВД. И тем самым подписывают себе приговор - хотя порой и отсроченный... Это был осознанный путь исповедничества и мученичества.
   В 1922 г. в Казань прибыл обновленческий "архиепископ" Алексий. Было насильственно захвачено большинство приходских храмов. Но, несмотря на арест священномученика митрополита Кирилла, верное духовенство во главе с викарным епископом Иоасафом (Удаловым), временно занявшим казанскую кафедру (также будущим священномучеником, + 1937), не признало такого неканонического захвата епархии. Из пустыни, управляемой архимандритом Феодосием, пришло официальное письмо: "Братия Раифской пустыни не признает обновленческое Высшее Церковное Управление, как порвавшее единение с Единой Святой и Апостольской Церковью". Под обращением подписались 25 братьев и 18 послушников монастыря. Обновленцам по той же причине, изложенной в обращении, было отказано в выдаче Грузинской чудотворной иконы для крестного хода в Чистополе. Это был полный бойкот в отношении нео-раскольников.
   Роль о.Феодосия не исчерпывалась тогда тем, что он как настоятель сумел отстоять от посягательств обновленцев только Раифский монастырь. Ведь в 1920-х годах он был одновременно благочинным всех монастырей Казанской епархии - верной опорой священномученика еп. Иоасафа. Как благочинный он поддержал игуменью Феодоровского Казанского монастыря мать Ангелину против ушедшего в обновленческий раскол протоиерея Аркадия Преображенского. Раньше этот священник служил в храме Феодоровского монастыря, но за раскол его запретили в служении. Ответом стал злобный донос "красного попа" Аркадия в соответствующие органы - бумага, в которой сам Святейший Патриарх Тихон (он как раз сидел тогда в тюрьме) назывался "известным преступником", а о. Феодосий - одним из его пособников.
   Вообще о роли о.Феодосия как мужественного исповедника лучше всего свидетельствуют как раз многочисленные доносы его врагов. "Епархиальное управление" обновленцев жаловалось в ТатНКВД: "Архимандрит Феодосий вносит постоянную смуту в мирных граждан и переносит вопросы чисто церковные на политическую почву, возбуждая верующих против обновленцев".
   Для этих "живоцерковников", или "живцов", как их называли в народе (последователей т.н. "Живой церкви") доносы и провокации были обычным делом. Кровь многих мучеников тех лет - на их совести. Именно по лжесвидетельствам руководителей раскола Введенского и Красницкого, был осужден и приговорен к расстрелу священномученик Вениамин Петроградский - один из величайших русских святых ХХ века. В Казанской же епархии вскоре после ареста свт. Кирилла (1922) подвергся аресту и св. Иоасаф (1924). Но двух великих настоятелей - раифского о. Феодосия и седмиозерного о. Александра, - власти решились схватить и осудить лишь в 1928 г., при окончательном закрытии этих монастырей.
   Так что исповедник архимандрит Феодосий еще стал свидетелем фактического торжества Православия над обовленцами: после освобождения Патриарха Тихона началось массовое бегство приходского духовенства из-под власти последних - множество дрогнувших тогда, при аресте Святейшего, теперь, через специальный чин покаяния, возвращались в истинную Церковь. Паства вновь наполнила почти совсем опустевшие при обновленцах храмы. Раифский монастырь пережил последний расцвет перед закрытием: сотни людей чем могли поддерживали братию, преклоняясь перед ее мужеством. Крестьяне всех окрестных сил, по-прежнему, как и в 1918 г. "были с монахами заодно" - это отмечали все современники, друзья и враги. Именно такое необычайное духовное влияние и стало поводом для окончательной расправы 1928-1930-х гг.
   В 1928 г. Раифский монастырь был закрыт, и арестован его настоятель о. Феодосий, а 2 года спустя схвачены и вскоре расстреляны последние 6 иноков, собравшиеся на престольный праздник 27 января 1930 г.
   О. Феодосий сгинул в застенках НКВД в 30-е годы.
  

Прп. Александр Синаксарский и Седмиозерный,

настоятель пустыни в 1920-1922 гг.

   2 года - с апреля 1920 по июль 1922 г. - игуменом Макарьевской обители был прп.Александр (1876-1961), канонизированный постановлением Синода 6 октября 2001 г. и причисленный к Собору свв. Новомучеников и исповедников Российских. День его памяти - 1/14 августа - совпадает с праздником Происхождения Честных Древ Креста Господня и очень близок ко дню памяти прп. Макария Желтоводского (7 августа н. ст.). В истории православного подвижничества и исповедничества ХХ века он известен в первую очередь как прп. Александр Санаксарский, так как четверть века его жизни прошли в знаменитом Санаксарском монастыре, одном из центров русского старчества XVIII- ХХ веков. В казанской же епархии он чтится как прп. Александр Седмиозерный - последний архимандрит Седмиозерной Богородицкой пустыни в 1922-1928 гг.
   Родом будущий подвижник был из Пензенской губернии, из крестьянской семьи. Мирское имя - Георгий. Появился он на свет Божий 23 апреля 1876 г. в селе Невежкино. В этом же селе окончил земскую школу. В возрасте всего 19 лет (1895) ушел послушником в Санаксарский монастырь Тамбовской епархии, что близ г. Темникова (ныне Саранская епархия, Республика Мордовия). В послушничестве и монашестве прошли, таким образом, 66 из его 85лет жизни.
   Санаксарский Рождество-Богородицкий монастырь существует с 17 века, но традиции подвижничества в нем заложил во 2-й половине 18 в. прп. Феодор Санаксарский (+1791) - дядя св. прав. воина адмирала Феодора Ушакова. По строгости этих традиций, Санаксарский монастырь был близок к Саровской и Оптиной пустыням. Послушники обычно проходили здесь долгий искус под руководством опытных духовников, прежде чем сподоблялись пострижения в монашество. Целых 16 лет Георгий был послушником, пока наконец в 35-летнем возрасте не принял постриг с наречением имени в честь св. благоверного князя Александа Невского. 30 августа 1911 г. он был пострижен. 8 сентября того же года (в престольный праздник Рождества Богородицы) посвящен в сан иеродиакона, а 22 июля 1913 г. - иеромонаха.
   Еще через 2 года свт. Кириллом (Смирновым), в то время архиепископом Тамбовским (а позже - митрополитом Казанским, священномучеником. + 1937) прп. Александр был возведен в сан игумена и стал последним перед революцией настоятелем Санаксарской обители (1915-1918).
   Революционные брожения охватили братию и привели к самому настоящему "свержению" и заточению игумена Александра в марте 18-го - словно Санаксары стали мини-отражением всей России. Этот прискорбный "бунт" братии (а довольно похожие события были, например, и в Свияжском Успенском монастыре в ту же самую весну) - начало страдальческого и исповеднического пути св. Александра, продолжавшегося до конца многотрудной жизни. Заточение в одиночной, не отопленной келье, промерзшей насквозь, было настоящей пыткой и должно было, по замыслу заговорщиков убить строптивого игумена. Вся "вина" исповедника была в том, что он не принял советскую власть и даже осмеливался открыто осуждать большевиков, тогда как глава заговора казначей о. Венедикт, напротив перечислял им деньги, надеясь найти, к взаимной выгоде, "общий язык". То был прообраз будущего обновленческого раскола, формально состоявшегося лишь несколько лет спустя. Жертвами клеветнических доносов "красных попов", как их презрительно называли, стали сотни мучеников и исповедников Святой Руси. Прп. Александр одним из первых испил эту чашу.
   Господь и Его Пречистая Матерь спасли "нового Даниила Заточника". То, что он не умер от переохлаждения, было настоящим чудом. Он все время молился - и выжил.
   В судьбу игумена вмешался сам святитель Кирилл (Смирнов) - и его наконец освободили. Еще два года прп. Александр жил в Санаксарском монастыре, но в 1920-м покинул его насовсем.
   В тот же год свт. Кирилл стал митрополитом Казанским и перевел прп. Александра в нашу епархию. Мужественный исповедник стал настоятелем Макарьевской пустыни. Мы уже писали о положении обители в этот тяжелейший период... впрочем, для какого другого монастыря он был легче!..
   В 1922 г. игумен Александр был возведен в сан архимандрита и переведен в Седмиозерную пустынь. Он стал последним настоятелем этой обители перед ее закрытием. Через 7 лет после кончины здесь великого старца прп. Гавриила пустынь снова увидела в своих стенах еще одного святого подвижника. Надолго ли? На 6 лет.
   При закрытии Седмиозерного монастыря в 1928 г. прп. Александр был арестован и приговорен к 3 годам заключения в Соловецком лагере особого назначения. Это страшное словосочетание с сокращенной аббревиатурой СЛОН стало самим символом репрессий - как Освенцим или Бухенвальд в "Третьем Рейхе". Об ужасах этого земного ада написано к настоящему времени столько, что не имеет смысла повторять подробности: о скармливании людей крысам в подвалах, о сбрасывании на бревне по Голгофской Анзерской лестнице...и прочих поистине сатанинских изобретениях.
   Живым из этого лагеря мало кто выходил. Не для того он был предназначен, чтоб выпускать живых!
   Прп. Александр выжил и здесь.
   После лагеря еще 3 года он отбывал ссылку: в 1931-1934 гг.
   Вся дальнейшая жизнь уже престарелого исповедника (на момент освобождения ему было 58 лет) связана с Санчурским районом Кировской области - глухим лесным краем, в котором и засиял этот светильник под спудом. Здесь он сначала служил в Петропавловском храме с. Соболево, потом, когда положение Церкви стало таким отчаянным, что на всю огромную страну осталось лишь около 100 действующих приходов (кон. 1930-х гг.), устроился рубщиком леса. При этом он тайно исполнял монашеское правило, тайно совершал богослужения по праздникам и не прекращал духовно окормлять паству. Село Соболево стало как бы "Вырицами местного значения" (великий всероссийский святой прп. Серафим Вырицкий подвизался в те же самые годы в поселке под Ленинградом). Здесь прп. Александр пережил Войну, пережил Сталина, пережил патриарха Сергия (Страгородского), которого он не поминал на службе как бывшего обновленца. В юрисдикцию Московской Патриархии старец вернулся лишь после избрания патриарха Алексия I.
   До 1950 г. - до 74-летнего возраста, - о. Александр работал на лесозаготовках. Последние 11 лет жизни (1950-1961 гг.) он проживал на покое в том же селе и принимал на дому посетителей, став известным далеко в округе старцем. Из уст в уста передавались верующими людьми рассказы о его прозорливости и многочисленных чудотворениях. Обычно святые как раз под конец жизни как раз и приближаются к "исполнению меры возраста Христова".
   14 августа 1961 года, т.е. в совсем уже близкую к нам эпоху, на 86 году жизни прп. Александр скончался и был погребен в том же селе Соболево при большом стечении народа.
   Благодатная помощь верующим людям не прекращалась и после его земной кончины. "На его могиле я получил очевидное подтверждение того, что это могила подвижника. Когда шел туда, меня обуревали немирные мысли в отношении одного человека. Помолившись на могиле о. Александра, я получил ответ..." - такое свидетельство "одного из собирателей церковного предания (устных рассказов очевидцев) в 80-е годы приводится в приложениях к книге о прп. Гаврииле Седмиозерном, вышедшей в 1996 г. О духовной связи прп. Александра и прп. Гавриила тот же источник пишет: "Возможно, он не был непосредственно учеником старца Гавриила [действительно, не был - прим. А.Р.], но наследовал ему духовно". Очень точно, на наш взгляд неизвестный автор выразил эту наследственную духовную связь.
   Ровно 40 лет спустя после кончины состоялось всероссийское прославление святого.
   Святой преподобноисповедниче Александре, моли Бога о нас!
  
  
  
  
  

Приложение

Основные даты в истории пустыни

  
   1439 г. - прп. Макарий Желтоводский, освобожденный из казанского плена, остановился на Свияге, вознес благодарственные молитвы и завещал основать здесь монастырь.
   1551 - основание города Свияжска
   I половина или середина XVII в. (год неизвестен) - схимонах Исайя из Унженского монастыря пришел на Свиягу и, во исполнение завета прп. Макария, основал обитель в честь Вознесения Христова и во имя св. Макария.
   1660 г. - датировал самого древнего напрестольного креста, хранившегося в Макарьевской пустыни до революции.
   1661 (или 1667 г.), 10 декабря - кончина основателя монастыря схимонаха Исайи.
   1685 - одно из первых документальных упоминаний об обители: грамота данная строителю (настоятелю) Соломону на торговое место в Казани.
   1691 г. - освящен первый каменный храм обители - Вознесенский
   1703 г. - освящение Вознесенского храма, согласно дате на антиминсе: вероятно, храм 1691 г. был обновлен.
   1693-1706 гг. - в монастыре жил под епитимьей греческий епископ Арсений Андрусский. После кончины "отлучение" было снято, и он стал известен как местночтимый праведник.
   1739-1741 гг. - первые документальные описания имущества монастыря (известны по трудам И.М. Покровского и других дореволюционных историко-краеведов). В обители 2 храма - Вознесенский с пределом св. Макария и надвратный в честь свв. Иоакима и Анны. Во владениях обители - дворы 4 бобылей.
   1764 г. - монастырская реформа Екатерины II. Макарьевский Свияжский оказался в числе нескольких сот упраздненных монастырей России.
   1764-1798 гг. - формально упраздненная обитель действует как приходская Вознесенская церковь, приписанная к Свияжскому Успенскому первоклассному монастырю.
   1767 г. - Свияжск и окрестности посещает "виновница" реформ императрица Екатерина II во время плавания на галере "Тверь".
   1796 г. - ходатайство Казанского архиепископа владыки Амвросия о восстановлении Макарьевской пустыни как заштатного монастыря епархии.
   1798 г. - посещение Свияжска императором Павлом I, который распорядился восстановить пустынь.
   Св. Синод принял соответствующее решение.
   1800, 1829 гг. - опустошительные пожары в обители
   1816 г. - указом Казанской Духовной Консистории в монастыре введено общежитие.
   1830 г. - постройка первого после пожара братского корпуса
   1837-1839 гг. - возведение нового Вознесенского храма с колокольней
   1847 г. - постройка второго братского корпуса
   1866 г. - возведение второго каменного храма - во имя иконы Божией Матери "всех Скорбящих Радосте".
   1869 г. - убийство настоятеля пустыни иеромонаха Феоктиста
   1887 - обновление Скорбященского храма.
   1888 г. - постройка странноприимного дома
   1889 - постройка еще одного братского корпуса с трапезной
   1889-1890 гг. - приобретение самых крупных участков земли за всю историю Макарьевской пустыни (куплено около 200 десятин пашни и леса)
   1892 - Украшение Скорбященского храма настенными росписями (34 священных изображения), сооружение часовни над источником св. Макария
   1894 г. - куплен самый большой монастырский колокол
   1896 г. - кончина иеромонаха Нила (Хрисогонова), известного праведника и благотворителя.
   1902 г, 7 июля - посещение пустыни св. прав. Иоанном Кронштадтским
   1907 г. - ремонт и обновление обоих храмов и корпусов при настоятельстве о. Сергие (Зайцева)
   1906-1908 гг. - настоятельство о. Сергия (Зайцева) - будущего св. преподобномученика Зилантовского (+ 1918 г.)
   1909-1920 гг. - настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Феодосия (Лузгина)
   1920 - 1922 гг. - настоятельство св. преподобноисповедника архимандрита Александра (Орудова), Сакаксарского и Седмиозерского.
   1918 г. - первый грабеж монастыря красноармейцами
   1922 - закрытие монастыря и изъятие всего имущества
   1936-1986 гг. - на территории бывшей пустыни размещался детский туберкулезный санаторий
   1986-1996 гг. - территория после вывода санатория фактически пустует
   1989-1990 гг. - составляет государственные планы реставрации ансамбля Макарьевской пустыни как историко-архитектурного памятника (планы не осуществлены)
   1996 г., май - официальное возрождение Макарьевской пустыни как действующего мужского монастыря Казанской епархии
   22 декабря того же года - освящение храма Вознесения Христова
   2001 г. - освящение часовни прп. Макария над источником
   2003 г. - торжественное водружение 10 колоколов на звонницу Вознесенской церкви
   2004 г. - внешняя реставрация храма "Всех Скорбящих Радосте", водружение на него купола и креста.
  
  

Список использованных источников и литературы

      -- Источники
   а) Из фондов Национального архива Республики Татарстан (НА РОН)
   Ф. 4 (Казанская Духовная консистория)
   Ведомости о монашествующих Казанской епархии:
   Оп. 1, Д. 537 - за 1817 г.
   Оп. 2, Д. 1007 - за 1819 г.
   Оп. 1, Д. 1216 - за 1820 г.
   Оп. 1, Д. 5127 - Дело о штатных монастырских служителях Казанской епархии за 1852 г.
   Оп. 1, Д. 6624 - Клировые ведомости за 1872 г.
   Оп. 1, Д. 8879 - Дело о благосостоянии монастырей Казанской епархии за 1874 г.
  
   Ведомости о монашествующих Казанской епархии:
   Оп. 121, Д. 7 - за 1889
   Оп. 124, Д. 4 - за 1892
   Оп. 125, Д. 3 - за 1893
   Оп. 126, Д. 12 - за 1894
   Оп. 127, Д. 8 - за 1895
   Оп. 129, Д. 10 - за 1897
   Оп. 133, Д. 30 - за 1901
   Оп. 135, Д. 14 - за 1903
   Оп. 141, Д. 36 - за 1909
   Оп. 142, Д. 100 - за 1910
   Оп. 146, Д. 211 - Ведомость о землевладении монастырей Казанской епархии за 1915 г.
   Оп. 150, Д. 5 - Ведомость о монашествующих Казанской епархии и доходах монастырей - 1917 г.
   Ф. Р. - 1172, Оп. 3, Д. 1416 - Документ Епархиального Совета (1920-1923
   гг.)
  
   б) Другие источники
   1) История Казанского царства (Казанский летописец) // Полное собрание русских летописей (ПРСЛ), т. XIX - М., 2000
   2) Справочная книга Казанской епархии. - Казань, 1909.
   3) Казанские губернские ведомости. - 1869. Ч.2. N 73
  
   Чертежи и приложения к ним:
   4. Проект реставрации. Раздел - Эскизные проект.
   Т. III, кн. 1. - Макарьевский монастырь, церковь Вознесения (с колокольней). - Казань, 1989 г.
   5) Проект реставрации. Раздел - Эскизный проект
   т. III, кн. 3 - Церковь "Всех Скорбящих Радосте",
   Настоятельский корпус, корпус Братских келий. - Казань, 1989 г.

II. Научная литература

      -- Богословский Г. Краткий исторический очерк Казанской епархии/ Г. Богословский. - Казань, 1892.
      -- Варнава (Беляев), епископ. Тернистым путем к небу. Жизнеописание старца Гавриила Седмиезерной пустыни / Варнава (Беляев) (+ 1915). - М., 1996.
      -- Дульский П.М. Памятники казанской старины/П.М. Дульский. - Казань, 1914.
      -- Журавский А. Жизнеописания новых мучеников Казанских: год 1918/А. Журавский. - Казань, 1995.
      -- Журавский А. Макарьевская пустынь/А. Журавский // Вечерняя Казань. - Казань, 1996, 31 мая.
      -- Завьялов А. Вопрос о церковных имениях при императрице Екатерине II/А. Завьялов. - СПб., 1900.
      -- Загоскин Н.П. Спутник по Казани/Н.П. Загоскин. - Казань, 1895.
      -- Заринский П.Е. Очерки древней Казани/П.Е. Заринский. - Казань, 1878.
      -- Заринский П.Е. Церковные древности города Казани/П.Е. Заринский. - Казань, 1877.
      -- Зарипов М. От Ульяновска до Казани/М. Зарипов, Ж. Миндубаев. - М., 1976.
      -- Знаменский П.В. Руководство к русской церковной истории. Издание 5-е/П.В. Знаменский. - Казань, 1888.
      -- Знаменский П.В. Чтения по истории русской церкви за время царствования императора Александра I/П.В. Знаменский. - Казань, 1885.
      -- Ильина М. Мученики Зилантова монастыря/М. Ильина, А. Строкин // Вечерняя Казань. - Казань, 1996, 31 июля.
      -- Казань. Времен связующая нить. -Казань, 1999.
      -- Карташов А.В. Очерки по истории русской церкви. Т. 1-2/А.В. Карташов. - М., 1993.
      -- Ключевский В.О. Монастыри в русской истории/В.О. Ключевский // Русские монастыри. - М., 1995. - С. 18-26.
      -- Комиссаренко А. Ликвидация церковной земельной собственности и русское общество/А. Комиссаренко // Церковь, общество, государство в феодальной России: Сборник. - М., 1990.
      -- Комиссаренко А. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII веке. (Очерки истории секуляризационной реформы 1764 г.)/А. Комиссаренко. -М., 1990.
      -- Малов Е.А. Свияжская подгородная Макарьевская пустынь/Е.А. Малов. - Казань, 1897.
      -- Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. Т. I-II/П.Н. Милюков. - М., 1994.
      -- Милютин В.П. О недвижимых имуществах духовенства в России/В.П. Милютин. - М., 1862.
      -- Монастырский С. Иллюстрированный спутник по Волге в 3-х частях/С. Монастырский. - Казань, 1884.
      -- Можаровский А.Ф. [Статья без названия]/А.Ф. Можаровский // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском императорском университете (ИОАИЭ). - 1888.- Т. III.- Вып. 3.
      -- Муравьев А.Н. Путешествие по Святым местам Русским/А.Н. Муравьев. - М., 1990 - (репринтное воспроизведение издания 1846 г.).
      -- Мухин В. Церковная культура Санкт-Петербурга/В. Мухин.- СПб., 1994.
      -- Никанор (Каменский), архиепископ. Казанский сборник статей/Никанор (Каменский), архиепископ. - Казань, 1909.
      -- Никольский Н.М. История русской церкви/Н.М. Никольский. - М., 1988.
      -- Пинегин М. Казань в ее прошлом и настоящем/М. Пинегин.- Казань, 1890.
      -- Платон (Любарский). Сборник древностей Казанской епархии и других приснопамятных обстоятельств/Платон (Любарский). - Казань, 1868.
      -- Преподобный Макарий Желтоводский и Унженский. Житие. Акафист.- Нижний Новгород, 2004.- (Нижегородские святые).
      -- Поселянин Е. Очерки по истории русской церкви и духовной жизни в XVIII веке/Е. Поселянин.- СПб., 1902.
      -- Покровский И.М. Из истории Казанский монастырей/И.М. Покровский. - Казань, 1896.
      -- Покровский И.М. К истории Казанских монастырей до 1764 года/И.М. Покровский. - Казань, 1902.
      -- Покровский И.М. Русские епархии в XVI-XIX вв/И.М. Покровский. - Казань, 1913.
      -- Покровский И.М. Свияжский Иоанно - Предтеченский женский монастырь/И.М. Покровский. - Казань, 1905.
      -- Ростиславов Д.И. Опыт исследования об имуществах и доходах наших монастырей/Д.И. Ростиславов. -СПб., 1876.
      -- Рункевич С.Г. История русской церкви под управлением Святейшего Синода/С.Г. Рункевич. -СПб, 1900.
      -- Сергий (Василевский), архимандрит. Высокопреосвященнейший Филарет, в схимонашестве Феодосий (Амфитеатров), митрополит Киевский и Галицкий, и его время. - Т. 1-3. / Сергий (Василевский) - Казань, 1888.
      -- Терновский Ф. Несколько данных для церковной статистики Казанской епархии/Ф. Терновский. - Киев, 1877.
      -- Туманов Д. Монастырь на Змеиной горе/Д. Туманов. - Казань, 1996. - N 3-4. - С. 79-83.: ил.
      -- Харлампович К. Об изучении церковных древностей Казанского края/К. Харлампович // ИОАИЭ. - 1909. - Т. XXV. Вып. 5.
      -- Чиркова И. Макарьев - младший брат Свияжска // Казань, 2000. - N 2-3. / И. Чиркова. - С. 166-167.
      -- Шадков С. Угодья при монастырях и земли при сельских церквах/С. Шадков. - Казань, 1857.
      -- Шмелев И.С. Богомолье/И.С. Шмелев. - М.: Издание Сретенского монастыря, 1998.
      -- Шмелев И.С. Лето Господне/И.С. Шмелев. - М., 1988.
      -- Юдин П. Свияжский Иоанно-Предтеченский монастырь/П. Юдин. - Казань, 1897.
      -- Яблоков А. Первоклассный Успенский Богородицкий монастырь/А. Яблоков. - Казань, 1907.

III. Справочная литература:

      -- Большая Советская Энциклопедия. III издание. - М.: Советская энциклопедия, 1970.
      -- Брокгауз Ф.А. Энциклопедический словарь. Т. 1-29./Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. - СПб., 1890-1902.
      -- Города России. Энциклопедия. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1994.
      -- Денисов Л.И. Православные монастыри Российской империи/Л.И. денисов. - М., 1908.
      -- Жития русских святых. - М., 2003. -
   т. I (март-август), 1048 с.
   т. II (сентябрь-февраль), 1040 с.
      -- Зверинский В.В. Материал для историко-топографического исследования о православных монастырях в Российской империи. - Т. I-II/В.В. Зверинский. - СПб., 1897.
      -- Казанская епархия. Краткая справка // Религиозные объединения РТ. Справочник. - Казань, 1997.
      -- Памятники Отечества. Быль монастырская. - М., 1993.
      -- Приволжские города и селения в Казанской губернии. - Казань, 1892.
      -- Республика Татарстан: памятники истории и культуры. - Казань, 1993.
      -- Республика Татарстан: православные памятники. - Казань, 1998.
      -- Русские монастыри. Т.III. Поволжье. - М., 2004.
      -- Семенов В.П. Россия. Полное географическое описание нашего Отечества /В.П. Семенов - Тянь-Шанский - СПб., 1902. - Т. IV. Среднее и Нижнее Поволжье и Заволжье.
      -- Сойкин П.П. Православные русские обители/П.П. Сойкин. - СПб., 1910.
  
  
   * В 18 веке, согласно описи 1739 г., в пустыни был еще деревянный надвратный храм свв. праведных богоотец Иоакима и Анны - но он был очень мал и простоял недолго: до 19 века не сохранился.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"