Аннотация: Очередной очерк из цикла ВЦМГ. Поездка апреля 2014 г.
Лысково
Если Балахна расположена от Нижнего вверх по Волге, то её примерный ровесник, такой же крошечный городок Лысково -- в прямо противоположной стороне. Километров 90 отделяют его от областного центра. Здесь вытянулись живописной цепочкой такие же высокие приволжские горы, как в самом Нижнем. От одной из них, Лысой, и произошло название села -- известного с 1410 года, но официально преобразованного в город почему-то лишь 5 веков спустя, в 1925 году. Сейчас здесь 22 тысячи жителей.
Лысково не входит в популярные туристические маршруты, но тем, кто в нём всё-таки побывал, пожалуй, надолго запомнится и своими горами, и своими церквами... и конечно же, знаменитым Макарьевским монастырём. Правда, последний расположен за Волгой -- но лучший вид на него открывается именно отсюда, с высочайшего правобережья.
Городок расположен в седловине. Замыкающая долину с востока Лысая гора дала ему название, а круто возвышающаяся на западе Оленья или Оленина -- собственно, рождение. На её вершине возвели деревянно-земляную крепость для прикрытия Нижнего от татарских набегов.
Есть версия, что уже в XII веке здесь стояла булгарская крепость Сундовик (о подобной же версии происхождения Балахны мы уже упоминали). Хотя ещё в ходе масштабных археологических раскопок 1950-х годов было установлено, что в XII-XIIIвеках здесь располагалось вовсе не булгарское, а русско-мордовское селение. В любом случае ясно, что место -- издревле обжитое и удобное для обороны. В летописях Сундовик упоминается в 1367 году как разорённый ханом Булат-Тимуром.
Первое же упоминание собственно названия Лысково относится к 1410 году и связано с княжеской усобицей в Нижегородской земле, с новым разорением. В дальнейшем отстроенная крепость уже успешно отражала татарские набеги -- например, в 1536 году.
Подобно Вязникам, Гороховцу и многим подобным местечкам, населённый пункт за века постепенно сполз с горы в долину. Крепость утратила значение, потом и вовсе исчезла, зато торгово-ремесленная слобода привольно раскинулась у подножия подзабытой цитадели. Её уже не стесняли никакие стены. Близость Макарьевской ярмарки (прямо напротив, через Волгу!) способствовала бурному расцвету Лысково с середины XVII века.
Но даже после переноса ярмарки в Нижний в начале XIX в. село продолжало успешно развиваться. Оно оставалось важнейшим центром хлебной торговли. В его окрестностях действовало 28 водяных и 166 ветряных мельниц. А во второй половине XIX века в Лысково насчитывалось уже более 5000 жителей, 1000 домов, 9 церквей (к сожалению, сохранилось из них всего 4, считая маленький Георгиевский храм при Вознесенском соборе). "Село" оказалось значительно больше многих уездных городов того времени.
Ещё одна интересная особенность: в 1686 году Лысково было подарено имеретинскому царю Арчилу Вахтанговичу, перешедшему на русскую службу. Начался уникальный полуторавековой "грузинский период" в истории, казалось бы, самого типичного местечка средней полосы России. Старейшие архитектурные памятники Лысково относятся именно к той эпохе.
Я приехал в Лысково на Пасхальной неделе 2014 года, в самом конце апреля. Стояла та пора года, когда деревья издали похожи на зелёные и фисташковые воздушные шарики, не улетающие в небо, держащиеся на земле лишь на тонких ниточках стволов. Пора абсолютной прозрачности и чистоты. Ещё не листья -- но разреженно-зелёный свет, возвещающий о будущих листьях, как о грядущемЦарствии Божием.
Тополя в городке уже окутались фейерверком больших рубиновых серёжек, невероятно красочно искрясь в переменчиво-облачном небе. Весна даже захолустье превратила в дивный сад. Посреди него, на Красной горке, возвышался старейший в Лысково Спасо-Преображенский собор.
Он был возведён Арчилом Вахтанговичем в 1711 году на месте обветшавшей деревянной церкви 1651 года. Кафедральный собор в самом Нижнем Новгороде также был Спасо-Преображенским. Вероятно, посвящение первого каменного лысковского храма тому же празднику неслучайно: епархия-то одна. В облике собора нет ничего от грузинской архитектуры -- типичное московское зодчество предыдущего XVII века.
Тонкие, тесно поставленные барабаны делают пятиглавую церковь высокой и изящной. Она будто вырастает из пригорка, продолжает его ввысь своими очертаниями. Замечательно вписана в ландшафт, ничего не скажешь! Пожалуй, это один из нескольких самых нарядных каменных храмов посадского стиля на Нижегородской земле. Тем более грустно видеть его полузаброшенным. Формально здесь -- подворье Макарьевского монастыря, но открывается храм лишь раз в году -- на престольный праздник Преображения Господня.
Окна увенчаны изящными двойными "калачами". Можно разглядеть и "петушиные гребешки", и другие детали традиционного узорочья Московской Руси. Четыре нависающих друг над другом козырька разлиновали всю верхнюю часть четверика. Поделили её на ярусы-ленты. Это уже не пирамида кокошников, как в древнерусском зодчестве, а напластование разных уровней узоров на одной стене. И кровля над верхними закомарами будто "заземляет" их: заметное отличие от прежнего XVII века, когда кокошники свободно, как языки пламени, устремлялись в небо (Сравните с одноимённой церковью в соседней Балахне, которая как раз описана в предыдущем очерке). В остальном же, от церквей XVII века здешний храм не отличишь.
В церкви находится могила князя Георгия Александровича Грузинского -- последнего потомка имеретинских царей. Он владел селом Лысково почти две трети века -- с 1790 по 1852 год. Вообще прожил долгую жизнь и умер в 90-летнем возрасте. Здесь же похоронена внучка знаменитого Александра Даниловича Меншикова и несколько представителей рода Трубецких: князья Грузинские успели породниться с этими знатнейшими фамилиями России.
Трудно поверить, но в этом никому не известном селе 60 лет (с 1749 по 1808 год) находилась величайшая святыня Грузии -- крест св. Нины. Местом пребывания Креста был именно Спасо-Преображенский собор. Сплетённое из виноградных лоз Распятие считалось родовой святыней имеретинских царей и их потомков, потому и оказалось на время вместе с ними в здешней глубинке. Тут же, как уверяют краеведы, находились и другие величайшие духовные сокровища всего православного мира: гвоздь Христов и посох Иоанна Крестителя. Со вхождением Грузии в Российскую империю в 1808 г. крест св. Нины и другие реликвии вернулись во Мцхету.
Вот уж диво: как умудрилась история далёких царств и великих христианских святынь переплестись с историей полузабытой провинции!? Ведь это была просто какая-то Мцхета на берегах Волги!.. Парадокс истории или промысел Божий.
Кстати, как я слышал, в ближайшее время предполагается установить памятник св. Равноапостольной Нине в самом центре Лысково, у стен Вознесенского собора. Что ж, благослови Бог это начинание! Не всё же только Ленину и прочим разрушителям стоять в центре наших городов -- как раз на месте поверженных ими храмов...
От Спасо-Преображенской церкви дорога сбегает с Красной горки в широкую долину. На той её стороне, примерно в километре, виднеется крутобокая и безлесная Оленина гора. Лысково со своими деревенскими околицами вытянулось по долине. В ней же, южнее Спасо-Преображенской, белеет ещё одна, немногим более молодая церковь -- Казанская 1753 года. Пропорциями она почти такая же, только одноглавая. В отличие от Спасо-Преображенской, службы в ней идут регулярно.
Минут за пятнадцать я дошёл до Олениной горы. Сразу видно -- гора-крепость: с неестественно плоской верхушкой и ровными, словно бы нарочито стёсанными откосами. Кажется, будто это и не творение природы, а архитектурное сооружение -- гигантское подобие бастиона. А узенькая речка Сундовик у подножия -- дополнительное укрепление. Крепость строилась от набегов с востока, и именно с востока перед ней -- открытая равнина.
На одном дыхании я вскарабкался на гору. Вытоптанные моими предшественниками щербинки на склоне -- подобия ступенек, - помогли это сделать, хотя уровень наклона был очень велик, как и подобает крепости. С вершины открылся замечательный вид. Не столько на Волгу, основное русло которой было, пожалуй, в нескольких километрах, сколько на рассыпчатый, холмистый, искристый городок. Окна и крыши мерцали под мигающим солнцем и быстрыми облачными тенями, как гравий и слюда. Высоко и торжественно вставали над всей этой россыпью старые церкви. Самая близкая -- Спасо-Преображенская, правее и южнее -- Казанская, а дальше всего отсюда, над центром города -- Вознесенская.
Все три церкви -- не слишком велики, но посреди мелкой застройки видны издалека. Каждая является доминантой своего района, и эта троица храмов царит в пейзаже. Сразу видно, что ты -- в глубоко старинном городке. Именно -- не древнем, как Ростов или Углич, но старинном, исконном, среднерусском... Что-то в нём очень волжское, пейзажное.
На переднем плане, по краям горного плато, виднеются остатки валов -- большое блюдце древней цитадели. Местные краеведы пишут, что периметр всех укреплений Олениной горы составлял 2044 м -- то есть был равен Нижегородскому кремлю. Но почему-то зрительно здешняя крепость кажется всё же заметно меньше.
По писцовой книге 1665 года, у деревянного града было 10 башен, в том числе две проездных -- на западе и востоке. Большая дорога из Нижнего в Казань проходила прямиком сквозь крепость, взбегая на гору и круто сбегая с неё. На месте её выхода в сторону Казани до сих пор сохранился искусственный овраг, прорубленный в склоне -- очень живописный.
Кстати, в XV-XVI веках Лысково несколько раз упоминается в русских летописях именно в связи с московско-казанскими войнами.
К XVII веку крепость на горе за ненадобностью запустела настолько, что кое-где по соседству с полуобвалившимися башнями вырос лес, а жилых дворов на всей её территории осталось 9. Зато внизу, в самом Лысково, числилось к тому времени аж 444 двора (вдвое больше, чем в Балахне).
Вновь я перевёл взгляд вниз. Далеко подо мной синела на зелени маленькая, как запонка, шестигранная беседка -- над древним родником, очень почитаемым местными жителями. Позже я узнал, что в окрестностях горы есть ещё три источника. Подобные родники чаще всего встречаются у подножия больших холмов. Нижегородская земля исключительно богата ими. Несколько мощных ключей издревле бьют в черте самого Нижнего. Знамениты на всю Россию святые источники в Дивеево и окрестностях, на Светлояре, Николин ключ близ Городца... Родники в Лысково, конечно, не столь известны, но и они -- неотъемлемая примета здешней благословенной земли.
Пока я стоял, погода опять начала резко портиться. Если кто помнит, это была та самая Пасхальная неделя, когда после преждевременной апрельской жары вдруг начались короткие аномальные холода и снегопады, бурные вихри, налетавшие на несколько минут и резко убегавшие после своего хулиганства, вновь открывая усталое солнце.
Вот и сейчас чудище разметалось в полнеба -- чёрный, сажистый джинн во много раз больше Лысой горы, из которой он, казалось, вырвался, как из лампы. Грандиозное, даже чуть жутковатое зрелище! Чёрные бороды туч вдруг поседели, превратились в белую муть стремительно приближающегося снегопада. Целиком скрывались под ним дальние береговые холмы. Порывистый ураган со скоростью авианалёта сёк землю ледяной крупой, задымлял панораму кипучими вихрями. Волга первой из всего пейзажа канула под это нашествие. Потом метущий фронт на глазах докатился до городской застройки, и Лысково побледнело. Наконец, ещё через секунды, удар ветра достиг Олениной горы. Он буквально сбивал с ног, выдувал меня с территории древней крепости, и под этот грозный вой и ледяные порывы я поспешил спуститься... А уже минут через десять вновь сверкало предзакатное солнце.
Следующий день был совершенно ясный, хотя и ветренный. Прошла завершающая Светлую седмицу субботняя служба в Георгиевском храме. Собственно храм этот является лишь малой частью соборного Вознесенского ансамбля XIX века и стоит на его углу. Просто главный собор пока не действует -- его отреставрировали лишь снаружи. Единство замысла Вознесенского ансамбля напоминает что-то столичное, петербургское. Главный храм чрезвычайно велик для "села". Как пишут искусствоведы, "редкий по целостности и монументальности комплекс демонстрирует единство замысла и последовательное его воплощение". А ведь воплощение это заняло почти четверть века: с 1814 по 1838 год. Перед нами памятник эпохи мощного национального подъёма в России после победы над Наполеоном. Сотни храмов воздвиглись тогда во многих городах и сёлах. Строительство здешнего оплатил уже упомянутый князь Г. А. Грузинский.
Это типичный храм в стиле классицизма, причём, центральный барабан его опоясан именно колоннами, а не полуколоннами. Провинция обычно стремится к упрощению форм, здесь же, напротив -- нарочитая изысканность. Даже грандиозный Воскресенский собор в соседнем Арзамасе, в несколько раз больший по площади, имеет лишь едва обозначенные полуколонны под куполами -- весь его "каменный лес" выстроился внизу, на четверике. У Лысковского же собора колонны на двух уровнях: внизу -- простые, дорические, вверху -- пышные, коринфские.
Комплекс построек, окружающих Вознесенский храм -- самый большой и самый впечатляющий архитектурный ансамбль Лысково. Это, действительно, ансамбль центральной городской площади (язык не поворачивается сказать "сельской"), где, как обычно, тесно соседствовали и собор, и торговые ряды. Соборную ограду как бы скрепили по углам четыре мощных Г-образных корпуса с башенками-куполами, по силуэтам похожих друг на друга, но в деталях -- разных. Это небольшая колокольня (ныне пока в руинах), колоритнейший торгово-складской корпус, духовное училище и, наконец, небольшой одноглавый зимний храм в честь св. великомученика Георгия, небесного покровителя князя Г. А. Грузинского, да и всей Грузии.
Это единственный храм, какой я где-либо встречал, построенный в виде буквы Г. "Угол", замкнувший ансамбль с юго-востока. Одна его перекладина -- основной храм, другая -- придел в честь Алексия Человека Божия.
Именно здесь сейчас проходят все службы. В Пасхальную Субботу этот небольшой, но довольно длинный храм был заполнен молящимися до отказа. Впереди виднелся необычный алтарь в виде восьмиколонной беседки-ротонды. В основном, как обычно, стояли пожилые люди, но попадалась и молодёжь. Помню, зашла девушка в мотоциклетном шлеме -- немножко опоздала на службу, но стояла до конца. Потом все вышли на пасхальный крестный ход... жаль, колокола не звонили, за отсутствием таковых! Я робко ожидал, что может быть, ход обойдёт весь огромный соборный комплекс, но нет, он скромно опоясал лишь одну Георгиевскую церковь, будто она -- нечто отдельное от большого Вознесенского храма. Что ж, надеюсь, когда-нибудь весь соборный комплекс, как в Арзамасе, станет действующим. Тем более, что недавно древнее Лысково стало центром новообразованной Лысковско-Лукояновской епархии в составе Нижегородской митрополии.
После службы и крестного хода я с радостным предвкушением отправился на вторую знаменитую гору здешних мест -- Лысую. Краеведы совершенно по праву называют её "одним из самых красивых мест Нижегородской области". Она ещё выше Олениной. Вид, открывающийся с неё, потрясает.
Золотые от сухой травы весенние луга, мягко мерцающие облака вербных пушинок, полупрозрачный дым веток с набухшими почками, ярко-синие протоки, разбежавшиеся весёлыми змейками, разукрасившие пейзаж -- всё это живой картой раскинулось под горой. Прекрасны виды с обрывов в Плёсе, Вязниках, Юрьевце, Гороховце... но здешний многокилометровый лабиринт воды и суши неподражаем! Даже Стрелка в Нижнем со стометровой высоты кремлёвской горы, даже излучина Оки в Павлово, даже долина Клязьмы с соборной площадки Владимира не завораживают такой фантастической пестротой ландшафта, такой почти детской игрой природы. Множество островов и проток в дельте Сундовика составили целый архипелаг.
Где-то в этом лабиринте разбросаны разноцветные пристани, как детальки конструктора, одинокие домики... всё огромно-крошечное, манящее, головокружительное, живое. И ты причастен к этой далёкой-близкой, бесконечной жизни, созерцая её с горы.
Узор из синих и золотисто-бурых лоскутков разметался необозримо, головокружительно, волшебно-контрастно. Блаженная чистота апрельского пейзажа, где только вода да синь неба, да пух тростника -- в хрустальном воздухе.
Может, это Пасха так очищает и освящает пейзаж? Или уж просто все окрестности здесь озарены именем великого святого -- Преподобного Макария. Вот белеет, как плывущий вдали корабль, Макарьевский монастырь на левобережье. Волга пред ним продольно разрезана несколькими длинными косами-островами: полосатая сине-золотая лента невероятной яркости и густоты... какого-то непередаваемо праздничного оттенка. Белоснежная обитель над лазурью -- чиста и архангельски светла.
Так смотрится Ипатьевский монастырь Костромы из Заволжья, так выглядит Белопесоцкий монастырь на Оке с высокого берега раскинувшейся напротив Каширы... Маленький, как гнёздышко, белый кремль на низком берегу -- а ты смотришь на него с козырька и мысленно будто несёшься к нему над водой. К чудному видению, к дальней, сокровенной, заречнойсвятыне. Она -- по ту сторону реки... как Небесный Иерусалим прикровенно светится "по ту сторону" Апокалипсиса.
Свято-Троицкая Макарьевская обитель -- одна из величайших духовных сокровищниц Русской Православной Церкви. Основал её в 1435 г. преп. Макарий Желтоводский -- пожалуй, самый знаменитый святой, когда-либо подвизавшийся на берегах Волги. Уже в 1439 г. монастырь был разорён татарами, преп. Макария с частью братии угнали в плен. Казанский хан, увидев благочестивого 90-летнего старца, согласился отпустить его и других полонянников -- с единственным условием никогда больше не селиться на этих землях, которые он считал своими. Подвижник, проделав долгий путь от Казани, основал новый монастырь в Костромской земле, на Унже, где ему и суждено было упокоиться в 1444 г. А вот Макарьевский Желтоводский монастырь потомкам удалось восстановить лишь 2 века спустя. Весь его нынешний ансамбль, грандиозный и уникальный по своей цельности, был возведён в XVII столетии. Воздвигся один из самых больших в допетровской Руси соборов -- по образцу московского Успенского. Только здесь он посвящён Троице. Вырос четырёхугольник могучих стен и башен: единственный на берегах Волги кремль, стоящий за пределами какого-либо города. В монастыре сохранилось 5 церквей -- больше, чем в самом Лысково!
Кстати, возрождение Макарьевского монастыря в 1882 г. как женского (а как мужской он был упразднён за бедностью в 1859 г.) связано с общиной при Лысковской богадельне: именно её сёстры, переехав за реку, стали там первыми насельницами. Так город, в котором не было своего монастыря, с Божьей помощью, сумел вдохнуть новую жизнь в древнейшую обитель за Волгой.
Подробнее о Макарьевской Желтоводской обители можно прочитать в моём авторском цикле "Знаменитые монастыри Руси".