Рощектаев Андрей Владимирович : другие произведения.

Жигули

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Жигули
  
   Одно из самых легендарных мест на Волге -- Жигули. Есть такие горы и есть такое село. Над ним возвышается живописнейший Молодецкий курган -- а дальше на восток километров на 75 тянется могучая гряда: "самая высокая в средней полосе европейской России".
   Район этого села -- далеко не высшая точка в Жигулёвских горах, зато является как бы их "началом" (если в таких случаях правомерно говорить о начале!) -- северо-западным "углом" Самарской луки. Соответственно, все сказания о том, почему Волга вдруг круто свернула со своего пути и что делают здесь неожиданно взявшиеся горы -- концентрируются именно вокруг этого знакового места. Вдобавок, и само название гор, возможно, произошло от древнего села -- хотя на этот счёт имеются разные версии.
   Жигулёвские горы -- очень позднее название. Впервые оно встречается лишь в работе академика Палласа "Путешествие по разным провинциям Российской империи" (1768-1773 гг.), причём, автор никак не поясняет его происхождение. Зато село с аналогичным именем существовало к тому времени уже целый век. Считается, что оно было основано в 1660 г. переселенцем из Великого Устюга Семёном Григорьевичем Жегулём (Есть, правда, другое объяснение названия гор и местности: от татарского "джигули" -- "запряжённый, гужевой". Вероятно, имелись в виду бурлаки, которые "впрягались" в корабли).
   Как же назывался этот край прежде? Неизвестный арабский историк Х именует здешние горы Печенежскими. "Казанский летописец" XVI века -- Девичьими (сейчас это -- легендарное название 150-метровой вершины, примыкающей к Молодецкому кургану). На одной из карт XV века местность отмечена как "Амазония" (американской Амазонии тогда ещё никто не знал!): край, где водятся воинственные амазонки.
   Кстати, народные сказания упоминают о здешних сёстрах-богатыршах, к которым издалека приезжали померяться силой "добры молодцы и калики перехожие". По другим легендам, это уже никакие не богатырши, а самые настоящие ведьмы: они то летают в ступах над Волгой, то впадают в долгую спячку в глубинах земли под Молодецким курганом. Довольно часто, как и на Урале, фигурирует в местных сказах "Хозяйка гор". Этнографы считают, что это преломившийся культ Матери-Земли, известный в языческих верованиях почти всех народов. Такая "женственность" мифологии, видимо, отчасти объясняет, почему горы назывались Девичьими или Девьими. Впрочем, логично предположить, при такой-то грозности персонажей, что никакие они не девы, а дивы -- по-тюркски (да и по-славянски) чудовища, страшилища.
   Но в некоторых мифах горы обретают всё же мужскую персонификацию. Недаром название самой знаменитой вершины -- Молодецкий курган. Волга в нашем языке -- безусловно, женского рода. А вставшие на её пути утёсы -- мужского. На этом и основана легенда о появлении Самарской луки.
   Когда-то в красавицу Волгу был влюблён могучий и гордый Молодец. Да вот неразделённой оказалась его страсть: пленил сердце красавицы далёкий Каспий. Поджидал Молодец Волгу с целой дружиной -- был он кем-то вроде атамана. Разве кто проскользнёт мимо такой дружины? Но усыпила волшебница Волга и Молодца, и всю его ораву, преграждавшую путь. А сама ловко проскользнула в обход и слилась-таки с Каспием. Молодец же со всей дружиной от долгого сна окаменел: за века поросли заколдованные богатыри дремучими лесами и превратились в Жигулёвские горы.
   Другая легенда (а вернее, целая группа легенд) связывает узами любви Молодецкий круган и Девью гору, уже без всякого участия персонифицированной Волги. Горы умеют превращаться в простых парня и девушку, или же наоборот, парень и девушка -- в горы. Один раз на этом обманулись разбойники. Плывут на стругах, смотрят -- влюблённая парочка на берегу стоит. Хотели их схватить, свернули с курса, глядь -- нет парня и девушки, а высятся неприступные горы. Дальше... вариации судьбы разбойников зависят от фантазии рассказчика: может, просто испугались и уплыли, может, стремнина понесла их прямо на эти скалы и разбила струги... Главная мысль -- с Жигулями шутки плохи!
   Разумеется, одно дело читать все эти сказания, другое -- увидеть хоть раз местность, их породившую. Сам пейзаж здесь настолько красив и ни на что не похож, что с первого же взгляда понимаешь: легенды и сказки -- естественное, как воздух, выражение этой ошеломляющей красоты! Фантастические виды переносят в фантастическую реальность. Посреди равнины вдруг -- безо всяких предупреждений, без перехода, -- возникает маленькая Швейцария... и ты не знаешь, что с этим делать! Понимаешь только, что мировоззрение твоё в секунду переключили с прозы на поэзию, и пока ты здесь, поэма не кончится. Это -- эпос самой природы. Загадка-притча, без слов рассказанная Творцом.
   Не раз приезжали в эти края знаменитые художники: Иванов, Айвазовский, Репин, Фёдор Васильев, братья Чернецовы... -- многих вдохновляли здешние пейзажи. Не так давно, чтобы сохранить всю красоту в первозданном виде, был создан Национальный парк "Самарская Лука". Он включает в себя территорию в 1340 кв. километров и граничит на северо-востоке с охраняемым ещё строже Жигулёвским заповедником.
   И всё же именно окрестности села Жигули -- одно из самых посещаемых мест на Самарской луке. Маршрут "Лепёшка -- Девья гора -- Молодецкий курган" -- популярная туристическая тропа, рассчитанная на пару часов. Она платная, но цена чисто символическая: что-то, если я правильно помню, около 50 рублей.
   В Жигули мы заехали с друзьями в один из самых жарких, чудесных дней золотой осени. Сначала миновали само село -- довольно крупное: примерно в полторы тысячи жителей (накануне революции их было более 2000). Мелькнули на обочине остатки имения графа Орлова-Давыдова -- руины паровой мельницы XIX века, ещё каких-то строений(1).
   Потом дорогу перед нами чинно перешли гуси. Наконец сельская застройка оборвалась перед роскошным зеркалом залива, обрамлённого с двух сторон лесистыми горами. Дальше начиналась безбрежная синь Куйбышевского водохранилища, называемого в этой части Жигулёвским морем. Прямо по курсу, у выхода из залива, полого расплылся Молодецкий курган -- именно курган по форме, правильно его назвали!
   Сочетание осенних пейзажей с летней жарой создавало потрясающе праздничное настроение. Признаюсь, "бабье лето" я люблю гораздо больше, чем настоящее. Такой свет, такой цвет и такие хрустально-дымчатые дали можно увидеть только в конце сентября!
   А горы делали осенний пейзаж ещё более объёмным... Даже не трёхмерным, а как сейчас модно выражаться (абсурдно с точки зрения геометрии) -- 4D. Разноцветный лес на скатах напоминал складки ворсистого ковра. Он пышно курчавился по склонам. Хвойные пятна на пламени листвы рождали самые неожиданные орнаменты и рисунки.
   Горы лобастыми уступами вдавались в Волгу, как динозавры на водопое: ближе, дальше -- высовывались приплюснутые головы, округлые верхние челюсти, плавно переходящие в макушку. Устье Усы разделило вдали грузные, сползшиеся туши... Кстати, "устье Усы" -- хорошо звучит! География иногда сама лепит каламбуры.
   Залив лежал под горами зеркальцем. Рама его пушилась деревьями, кустами и камышами. Причём, полусквозные заросли забрели прямо в воду и распустились солнечно-жёлтыми букетами в нескольких метрах от берега. Всё было таким ажурным и ярким, что в глазах надолго оставались блики: не только от сверкания воды -- от всего пламенеющего пейзажа.
   Впереди земля вспучилась широкой горой конической формы -- ровной, как кучка песка, высыпанного из ладони. По крайней мере, издали очертания казались ровно-пологими, а высота -- небольшой. Действительно, чем не курган? Правда, возвышался он, как оказалось, на четверть километра. Да и пологим выглядел только снизу.
   Мы решили взойти сначала на 50-метровую Лепёшку -- самый западный уступ у его основания, потом, на Девью гору (тоже не самостоятельную, а являвшуюся следующим узлом его западного отрога).
   Когда поднимаешься на Лепёшку по относительно пологому южному склону, от залива, трудно вообразить, что противоположная её сторона так сразу и отвесно обрывается в рукотворное море. Это уж не лепёшка, а гигантский трамплин; каменная волна с неожиданно застывшим гребнем -- над многими километрами настоящих волн. Жигулёвские горы полны таких сюрпризов -- когда весь пейзаж вдруг враз меняется от того, что ты сделал всего несколько шагов.
   Застываешь над обрывом. Простор -- грандиозен, как море в штиль. В солнечной дымке дальний противоположный берег почти не виден. Обрыв завис над ультрамариновой гладью. Полное ощущение, что это приморские скалы где-нибудь на юге. Что здесь вполне могло бы стоять "Ласточкино гнездо" или Форосский маяк.
   С опаской заглядываешь вниз. Местами торосы образуют как бы балкончики над пропастью: выступающая плита под ногами, выступающая плита над головой... но лучше по таким не ходить! Там и сям по краю обрыва предостерегающие надписи.
   В Жигулях много таких опасных мест: горы есть горы. Равнинным жителям трудно себе представить, что в средней полосе России можно встретить отвесные пропасти, но на побережье Самарской луки их более чем достаточно! И к сожалению, они регулярно собирают страшный урожай жертв. Не так давно разбился известный своими замечательными пейзажными сериями священник-фотограф о. (...): выбирая лучший ракурс, оступился и упал в пропасть. Правда, случилось это не на Лепёшке, а в более "диком" месте. Но и здесь были свои жертвы... и даже свои герои, ценой жизни спасшие людей -- о чём напоминает соответствующая мемориальная доска.
   Оставив обрыв по левую руку, мы продолжили восхождение. Светло-серый склон под ногами выглядел так, будто раскрошили светлую ореховую халву. Можно было назвать это крошево осыпью, но только... не очень сыпучей. Камни держались крепко и взбираться было относительно удобно.
   Вот и следующая остановка...
   Всё познаётся в сравнении! Когда стоишь на Лепёшке, она кажется гигантским утёсом головокружительной высоты. А когда поднимаешься на вершину Девьей горы, смотреть на неё приходится далеко вниз. Да, действительно лепёшка, только каменная и с резко надломленным краем. Если бы не крохотные точки людей на её плоской белой вершине, вообще трудно было бы с такого расстояния оценить масштаб. Всё -- маленькое на фоне безбрежного рукотворного моря. И утёсы -- как куличики на пляже.
   Ещё возникает ощущение лестницы -- со сглаженными, но всё же заметными ступеньками. Или гигантскими зарубками на скалах. Очень уж здесь "правильные" переходы высот: около 50 м -- Лепёшка, примерно 150 -- Девья гора, почти 250 (точнее, 243) -- Молодецкий курган. То есть каждая следующая вершина -- плюс 100 метров. Для Жигулёвских гор это совсем не предел высоты. Стрельная гора, до которой отсюда несколько десятков километров, вздымается на 351 м, а гора Наблюдатель -- на 381 м. Последняя является высшей точкой и Жигулей, и всего Поволжья.
   В необычном месте -- необычные встречи. Смотришь под ноги: жёлтый листик на сухой траве лежит. Ну, лежит себе и лежит: кого осенью палыми листьями удивишь! Вдруг он побежал, уклоняясь от твоей ноги... сам собой, без всякого ветра! Останавливаешься, как вкопанный. В чём дело, понимаешь только через пару секунд: это же богомол. Настоящий! Не из научно-популярного фильма, не с картинки в Красной книге... самый что ни на есть реальный, живой. Мой друг Никита даже своеобразно пообщался с богомолом. Тот уморительно боксировал передними лапами по подставленному пальцу. Он казался совершенно фантастическим существом: чем-то средним между насекомым и маленьким человечком.
   Было полное ощущение, что мы попали в сказочный край, где кажется, уже ничему не удивишься!
   Взобравшись наконец на вершину, я подумал, что здешние утёсы и обрывы своими очертаниями напоминают странное архитектурное сооружение -- то ли недостроенное, то ли полуразрушенное. Башни, бастионы, Великая Китайская стена, зодческие изыскания циклопов? Это сюрреалистическое видение крепости, построенной непонятно кем и непонятно от кого, само по себе способно породить множество мифов и сказаний. Чем необычней пейзаж, тем более легендарное преломление он находит в умах и душах людей, даже совсем далёких от романтики.
   Всякая легенда будоражит в нас какую-то романтическую струнку, будит давно уснувшее детское восприятие мира: мира, где полно тайн. Всё -- не то, что кажется; всё -- гораздо интересней. Кроме того, что видят глаза, всегда есть то, что видит фантазия. Внешняя красота -- только надводная часть айсберга. То, чего не увидишь глазами -- всегда больше её.
  
   Если Карачарово помнит Илью Муромца, то здешние горы -- Стеньку Разина. Из богатырства есть дорога в святость... или в разбой. Как в мультфильме про Алёшу Поповича: "Отведай-ка силушки богатырской!" А уж куда эта силушка вывезет, зависит от личности. Может, в монахи, может, в бунтари.
   Если судить по фольклору, Стенька Разин -- наш отечественный Робин Гуд. Только его Шервудский лес привольно вырос чуть ли не вполовину всей европейской России. А Жигули -- северная опушка.
   Поволжье можно разделить на две почти идеально равных части: та половинка, где Стенька Разин побывал и та, куда он -- к счастью для современников, к сожалению для фольклористов! -- не дошёл. Жигули находятся очень близко к "границе": чуть севернее казачий полководец нашёл своё Ватерлоо -- Симбирск, -- а уж оттуда бежал до самого Дона. Легендарные победы порождают удалые песни и былины, а легендарные поражения -- сказания о кладах. В самом деле -- бежать-то бежал, да ведь не со всем же тяжким скарбом: а вдруг где-то что-то из награбленного успел припрятать!? Припрятать и "заговорить": клад -- дело серьёзное, надо, чтоб он ещё не всякому "давался". О том, какими колдовскими чарами обладал, по мнению народа, неуловимый и неуязвимый Стенька, говорит тот факт, что... оказывается, никто его не казнил, а жив он и до сих пор охраняет свои клады:
   "В тюрьме стоило лишь Стеньке коснуться рукой своих цепей, как они распались. Куском угля он нарисовал на стене своей камеры барку, вёсла, воду и -- вмиг очутился на Волге. Но проклятие тяготело на нём (в Астрахани он, оказывается, сбросил с колокольни исповедавшего его архиерея!). Не мог он продолжать своих подвигов, не мог и умереть. Его не хотели принять ни воды, ни земля. Он живёт вечно..."
   Да, судя по местным преданиям, Стенька в своей "жизни после жизни" -- уже не удалой молодец, а злобный, пакостный старикашка-колдун, который вредит и сбивает с дороги путников (правда, может помочь, например, беглым каторжникам). Но главная его задача -- охранять собственные клады. Он поистине как "царь Кощей над златом чахнет". В сущности, достаточно мудрое народное представление о деградации "бессмертного" существа, выбравшего единожды путь зла.
   Его клады с XVII века ищут от Астрахани до Симбирска, от Дона до Мордовии. И всё же именно Жигулёвские горы -- эпицентр этих поисков: стог сена, в котором скрылась иголка... а может, и не одна!
   Прославились не только несметные сокровища Стеньки, которые так никто и не нашёл! -- но даже его люлька (курительная трубка). Предмет, как мы помним из "Тараса Бульбы", особенный для каждого казака: тот, что уж никак нельзя оставить врагам! По легенде, Степан Разин, отступая от Симбирска, специально остановился у села Жигули и старательно закопал на горе свою трубку. Оглянулись потом казаки -- а из горы, как из огромной трубки, дым до неба валит!
   От таких легенд можно вообразить, что находишься в каком-нибудь вулканическом краю. Что это не Жигули, а Камчатка... Ведь как раз в XVII веке первые русские землепроходцы (тоже казаки!) достигли Дальнего Востока -- и там могли если не сами видеть, то хотя бы вдоволь наслушаться рассказов про дымящиеся горы. А всё диковинное передаётся из уст в уста очень быстро. Так что как знать: может быть, "источником" этого сказания, и вправду, послужили далёкие вулканы?
  
   Суммируя свои впечатления и от благодатной красоты Жигулей, и от всех этих легенд, хочется напоследок сказать несколько слов уже совершенно серьёзно.
   Красота о многом может нам поведать -- и не только о хорошем... Когда творение отделяют от Творца -- это и есть язычество. Забвение о Боге порождает мелких божков. Тех божков, у которых рожки. Пейзажи становятся "волшебными" -- но, к сожалению, уже совсем не в переносном смысле. Сладкое привлекает не только пчёл. Экстрасенсы, уфологи, оккультисты всех мастей слетаются на красоту, как мухи на варенье. Для них она -- "энергия". Прекрасные места оборачиваются "аномальными зонами". Не исключение и Жигулёвские горы.
   Вывод самый простой. Ни из чего нельзя сотворить себе кумира, даже из красоты! Природа -- это просто природа. Только пока мы твёрдо помним, что она не Бог, она способна привести нас к Богу.
  
   К сожалению, не сохранилась до наших дней старинная церковь. Действует современный храм Вознесения Христова.
  
   (1). До XVIII в. село Жигули принадлежало Саввино-Сторожевскому монастырю -- одному из самых богатых в России. Затем Екатерина II подарила его Ивану Григорьевичу Орлову -- старшему из пяти знаменитых братьев. Последним перед революцией владельцем села был Алексей Орлов-Давыдов.
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"