В 9 часов утра мой коллега, Дэвид Ирвин, подвёз меня на Зелёную улицу и уехал. Справа, за решётчатым забором в человеческий рост, располагалось каменное здание Российского генерального консульства в Сан-Франциско. Неподалёку переговаривалась на англорусском языке небольшая группа людей. Потом все они вошли в здание через парадный вход. Я приехал сюда заранее, чтобы освободить Дэвида, который сразу отправился в офис нашей компании в Menlo Park. В 9:09 я открыл калитку Консульства, чтобы подняться по ступенькам парадного входа. Как мне показалось, спикер в калитке что-то проговорил, но я решил проигнорировать этот нюанс. Когда, поднявшись на крыльцо, я толкнул дверь, навстречу мне высунулся подтянутый юноша.
- Что вам нужно? - произнёс консульский по-русски.
- Здравствуйте - настаивал я на этикете.
Его модный галстук встретился с моей настежь раскрытой кожаной курткой и зонтиком в левой руке. Возможно, зонтик представлял опасность, ибо дождя не было.
Юноша не нашёлся, что ответить на моё приветствие, успев только сделать неопределённое движение головой. Я сразу перешёл к делу. Я не собирался кокетничать с юношей, но автоматически заговорил по-английски:
- I have an appointment at eight-thirty.
- Вы что, не знаете, что приёмная у нас с соседнего входа? Подойдёте туда в восемь тридцать и назовите фамилию.
- Хорошо, - ответил я, когда дверь уже практически закрылась.
У меня оставалось ещё двадцать минут. Я решил побродить по улице туда-сюда в поисках достопримечательностей. Это был жилой район: проезжая дорога без разделителя и по обе стороны частные дома, среди которых выделялся только особняк российского консульства, шестиэтажное здание из светло-коричневого кирпича за белой оградой. Вспомнились похожие оградки на Востряковском кладбище в Москве, которые, правда, были гораздо ниже. Я пробежался взглядом по окнам на противоположной стороне улицы. На одном из окон стояла толстая настольная лампа. На соседнем окне тоже стояла лампа, а рядом - горшок с розоватыми цветами, знак для профессора Плейшнера. На этой улице никто ничего не продавал и не рекламировал, поэтому мне оставалось бродить туда-сюда, то и дело поглядывая на часы в мобильном телефоне. Я посмотрел в Фэйсбук. Там Элла сообщала в стихах, что поскольку муж уехал в Сан-Франциско в русский консулат, облака нависли низко и вид у них помят. Дома, в Сан-Диего действительно случились неожиданные осадки в этот день, а в городе Золотых ворот - напротив, синее небо медленно пересекали безразличные белые бараны.
В 9:29 я вошёл в другую, соседнюю и непарадную калитку в той же белой ограде. Подойдя к двери и собравшись потянуть за ручку, я услышал уже знакомый голос юноши через домофон:
- Ваша фамилия?
- Ро... - вырвалось у меня от неожиданности. После секундной паузы я продолжил: - Лукач.
- Проходите, - был ответ.
Я вошёл в небольшую комнату, где двое других посетителей были погружены в стопки их бумаг. Слева, на стуле у окна, сидел молодой человек, и с ним, на столике, стояло детское кресло для автомобиля, где лежал младенец. Мать младенца разбиралась со своими бумагами у первого окошка. Окошек было два, и мне предписывалось второе. В нём меня встретила молодая и вполне дружелюбная особа, по очереди испрашивая то один необходимый документ, то другой. Я подал ей всё, что требовалось: истёкший паспорт, заявление на получение нового, мани-ордер на 80 долларов... "Волнуюсь ли я? - пришла в голову мысль. - Как-будто нет, но почему-то подрагивают мои совковые коленки". Девушка попросила меня зайти за полупрозрачную перегородку для фотографирования, в дальнем углу комнаты. Перед моим лицом высвечивалась инструкция: смотрите вперёд, сейчас вылетит птичка. Потом: подождите, птичка проверяет результат. Наконец, птичка сказала, что всё в порядке, и я вновь оказался у девушкиного окошка. Мать младенца у первого окна продолжала то ли ждать, то ли разбираться со своими бумагами, которыми был завален весь столик между нами. Я же довольствовался уголком стола: первым - лучшие куски.
После сессии немногочисленных вопросов и ответов, я был свободен, онлайн-извещение о готовности биометрического паспорта нового поколения мне обещали через три месяца, "и точно не раньше". Тогда я сказал, что хочу оставить конверт с предоплаченными марками, чтобы готовый паспорт выслали мне в Сан-Диего почтой. Но конверт оказался неподходящим.
- Мы можем послать вам документы только через FedEx. Сейчас я объясню, как это сделать.
И она объяснила. Ей пришлось повторить объяснение пару раз, поскольку информацию я обрабатываю медленно, а в полуметре от нас, в соседнем окошке, мать младенца вела свою, отдельную, беседу о её сугубо личных делах. Я не посмел бы вмешиваться в чужие проблемы без приглашения, и поэтому старался всецело погрузиться в смысл слов девушки из второго окошка. Я должен был купить и прислать в Консульство конверт с предоплатой, в котором они вышлют мой паспорт по сан-диежскому адресу. Но сделать это лучше только после появления моего имени в онлайн-списке готовых паспортов, чтобы конверт не потерялся в Консульстве.
Часть 2. Брат
Я вышел из Паспортного отдела, испытывая гордость за удачно проведённую операцию. Совковые коленки теперь не дрожали. Вспомнилось, как я объяснял Дэвиду (трижды женатому) сходство посещения русского Консульства со свиданием с бывшими жёнами.
- But technically, you did not divorce them, - Давид имел в виду моё действующее российское гражданство.
- Of course, - ответил я. - I am talking metaphorically. The feeling is the same every time.
- Yes, of course, I understand, - сказал Дэвид.
Но это было ещё утром, по дороге на Зелёную улицу. А теперь я достал мобильный телефон и набрал номер Фаваза, нашего вчерашнего водителя из компании Uber. Мне предстоял маршрут минут на сорок в Menlo Park, и вчера мы обменялись с Фавазом телефонами, чтобы сегодня утром он мог ещё подзаработать на мне. Итак, я позвонил, но никто не поднял трубку. Я решил дать ему лишь несколько минут, прежде чем вызывать ближайшего водителя Uber. Фаваз перезвонил довольно быстро и обещал приехать на Зелёную улицу минут за восемь-десять. Его светлый "Лексус" был на месте через 12 минут. Мы сделали так, чтобы мой водитель оказался формально вызван через Uber (тогда счёт автоматически оплачивался по кредитной карте, плюс 20% чаевых). Фаваз был парень лет тридцати. По дороге я сделал комплимент его автомобилю (редкий Uber-таксист ездит на "Лексусе") и стал задавать вопросы личного характера. Он из Йемена, приехал в Штаты в 2005 году и живёт в Окланде. Там его семья держит ликёрный магазин, где он работал несколько лет, но потом решил отделиться, и вот уже полгода крутит уберовскую баранку: свободный график и больше денег. Я хотел спросить, кому мусульмане в Окланде продают алкогольные напитки, но воздержался. Фаваз со своей стороны не задавал никаких вопросов, но был дружелюбен, называя меня то и дело "brother".
Здесь уместно сделать короткое отступление и рассказать о том, что я как раз сейчас читаю книгу мемуаров агента ЦРУ датского происхождения по имени Мортон Сторм. История его такова: он был школьным хулиганом, потом просто хулиганом, потом бандитом, потом мусульманином, потом радикальным исламистом, потом разочарованным в религии лузером, потом агентом датской спецслужбы (PET), потом агентом английских спецслужб (MI5 и MI6) и, наконец, агентом ЦРУ. Йемен был первой ближневосточной страной, в которой побывал исламист Мурат (мусульманское имя, принятое героем), и это случилось где-то в 2005 году, как раз когда мой таксист и новый "брат" Фаваз совершил перелёт из Йемена в Соединённые Штаты. А ради прикрытия и заработка Мурат работал именно такстистом.
Иными словами, я подумал, что меня тоже можно запросто принять за российского шпиона, особенно в свете неожиданного посещения Генерального консульства РФ в Сан-Франциско во время бизнес-командировки в Силиконовую долину.
***
До места назначения мы добрались без приключений. Я дал Фавазу 10 долларов наличными в дополнение к автоматическим 20-процентным чаевым, он с жаром пожал мою "братскую" руку, сказал "Thank you, brother", и скрылся в своём светлом "Лексусе". А я достал мобильный телефон и начал набирать номер Дэвида, чтобы он встретил меня на территории этого не изученного ещё кампуса и пришвартовал мои мысли к рабочей корпоративной гавани.