Ромм Фредди А. : другие произведения.

Как нейробиолог нерадивых историков наставлял

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Единственное, что мне осталось непонятно в отношении этого господина - за какие заслуги перед мировой литературой его приняли в СП России?

  Выход учёного за пределы его основной сферы знания не представляет собой ничего запретного или ненормального. Это, в своём роде, научная традиция. Ещё Ньютон предложил свой прогноз даты Апокалипсиса, и теологи не усмотрели в этом ничего кощунственного.
  В тех случаях, когда специалист в точных или естественных науках вторгается в гуманитарные, окружающие вправе ожидать, что он привнесёт с собой точность математики, реализм физики, аналитический подход химии. А вовсе не крикливость, снобизм, подтасовки, оскорбления в адрес оппонентов - будь то профессионалы или такие же, как он, дилетанты: подобного "добра" и без него навалом. Иногда, как в случае Ньютона, срабатывает первый вариант. Однако в том случае, о котором пойдёт речь ниже - увы...
  Нейробиолог Резников Кирилл Юрьевич пишет о себе следующее: "нейробиолог, антрополог, доктор наук. Пишет эссе на темы истории культуры народов, этнической истории и психологии. Член Союза писателей России". Вот его список публикаций вне основной сферы интересов. Что же, всё перечисленное не запрещает ему вторгаться в таинства исторической науки. Конечно, если ему есть что сказать.
  И что же нейробиолог Резников К. Ю. предлагает в сфере истории?
  
  "Демократия, преподносимая США и Европой как образец устройства современного мира, - это центральный идеологический миф Запада, предназначенный для управления собственными народами и подчинения народов других цивилизаций, в частности, народов России". Это - начало статьи, претендующей на научность (кому интересно продолжение, пройдите по ссылке). Меня как представителя другой естественной науки удивляет следующее:
  1) Автор ни слова не говорит о характере решаемой задачи. Намеревается ли он исследовать проблемы демократии? Или историю западного мира? Или его отношения с Россией? Понимай как хочешь, сам Резников К. Ю. о постановке научной задачи и не заикается.
  2) Также ни слова о том, какую научную модель он намерен использовать. Из отдельных отрывочных реплик, впрочем, становится ясно, что Резников К. Ю. является поборником марксизма-ленинизма, т.е. концепции, провозглашающей уничтожение частной собственности путём захвата власти, создания системы диктатуры пролетариата и "экспроприации". Однако, коли так, то странно, что марксист Резников К. Ю. предпочитает жить в Канаде, а не на Кубе. Сам он объясняет этот парадокс следующим образом: "Но фишка в Канаде не демократия, а элементы социализма. Все-таки социализм, при всех его минусах, система для людей, она более справедлива. В Канаде и странах Северной Европы социализм очень и очень ощутим". Так или нет, вот в чём загвоздка: ни в Канаде, ни в Северной Европе не было ни диктатуры пролетариата, ни эспроприаций частной собственности. А значит, по Марксу-Ленину, социализму там взяться неоткуда. И тогда одно из двух: либо это не социализм и Резников ошибается, либо ошиблись Маркс и Ленин, а в таком случае их методом пользоваться нельзя. В любом случае - то, что выдвигает Резников, ненаучно по сути своей.
  Как же реагирует Резников на замечания по поводу своего текста? В лучших традициях сталинского СССР: оскорбляет неудобных оппонентов, приписывает им любые грехи, и прежде всего предательство (конкретно - предательство несуществующего государства СССР). А в заключение - удаление неудобных комментариев и блокировка. Ничего не напоминает?
  Это ещё не всё. Нейробиологу Резникову мало революции, которую он произвёл в современной социологии и политологии, он расправляется с домыслами (неудобных оппонентов) по поводу мнимых (???) зверств Ивана Грозного. Делает это так: из всех источников, берёт только те, которые как будто подтверждают его точку зрения, а остальные объявляет вражьими происками. Вот это, например:
  
  Повесть о разгроме Новгорода Иваном Грозным (в раннем варианте: "О приходе царя и великого князя Иоанна Васильевича и како казнил Великий Новъгород, еже оприщина и разгром имянуется") - летописная повесть, рассказывающая об одном из трагических эпизодов правления Ивана Грозного, о Новгородском походе 1570 г. Воспользовавшись слухом о желании новгородцев во главе с архиепископом Пименом предаться польскому королю Сигизмунду-Автусту, Иван IV в январе 1570 г. отправился с карательной экспедицией в Новгород во главе опричного войска. Сначала ограблению подверглись новгородские и окрестные монастыри, белое новгородское духовенство, затем обвинения были предъявлены Пимену, после службы и трапезы была конфискована владычная казна, драгоценная церковная утварь, иконы, алтарные Корсунские ворота; той же участи подверглась казна, иконы, колокола новгородских церквей. Конфискации сопровождались пытками и казнями новгородцев. Кроме духовенства пострадали представители приказной администрации, дворяне, купцы. Были разграблены дома посадских людей, новгородский торг; то, что нельзя было увезти, опричники сжигали. Погром был диким и бессмысленным: опричники ломали в домах ворота и окна, в деревнях убивали скот. П. говорит о гибели нескольких десятков тысяч новгородцев, хотя цифра эта явно преувеличена. Архиепископ Пимен был арестован, увезен в Александровскую слободу; после суда с него был снят сан и он был отправлен в заточение. П. представляет собой историческое произведение, написанное новгородцем, осуждающим царя. Однако царский гнев автор с самого начала объясняет клеветой: "Наущением зломысленных богоотступников и злых человек вложиша во ум и во уши царевы неприязненныя и сопротивныя глаголы, изменныя на архиепископа новгородского Пимина и на его владычных бояр, и на лутчих людей посадских и именитых, еже о предании Великого Новаграда иноплеменным...". Владея стилем лаконичного делового повествования, неизвестный новгородец выступает и искушенным писателем, умело рисующим сцены погромов и казней. Дважды вводит он в рассказ речи Ивана Грозного (гневную, обращенную к встречавшему его на мосту Пимену, и примирительную, к уцелевшим новгородцам). Историки начиная с Н. М. Карамзина использовали П. в качестве достоверного источника при описании разгрома Новгорода в 1570 г. Действительно, рассказ П. подтверждается записками иностранцев-современников - Г. Штадена, А. Шлихтинга, И. Таубе и Э. Крузе, показаниями официального Синодика Ивана IV, другими документами. Значение этого события для судьбы Новгорода и истории Московского государства оценивалось по-разному. Р. Г. Скрынников считал основной целью похода пополнение истощенной войной царской казны и сведение счетов с отдельными политическими противниками, сторонниками князя Владимира Старицкого; что касается политической самостоятельности Новгорода, то она была уже ликвидирована после походов Ивана III и официального присоединения Новгорода к Московскому государству. А. А. Зимин придавал этому событию более широкий политический смысл, видя в нем осуществление мероприятий по уничтожению последних уделов в Московском государстве; по его мнению, только после разгрома 1570 г. Новгород из соперника Москвы превратился в рядовой город Русского централизованного государства, всецело подчиненный московской администрации.
  Текст П. существует в двух редакциях - Краткой и Протранной. Все дальнейшие модификации текста П. основаны на этих редакциях; первоначальный текст дошел до нас в составе Новгородских летописей - Новгородской Уваровской (НУвЛ) и созданной на ее основе НIIIЛ (70-е гг. XVII в.). По определению С. Н. Азбелева, П. вставлена в летописный текст. Действительно, перед ней в летописях уже кратко сообщается о походе Ивана Грозного, а затем это же событие подробно изложено П. Так как основная часть НУвЛ датируется кон. XVI в., то и саму П. можно датировать 80-90-ми гг. XVI в. Ее автор мог быть очевидцем события или писать со слов очевидца В НIIIЛ читается тот же текст с небольшими отличиями: так, в НУв не сказано, в какой монастырь был заточен Пимен, а в НIIIЛ этот монастырь назван. Следующий этап в истории текста П. связан с Новгородской Забелинской летописью (НЗабЛ - 80-е гг. XVII в.), созданной на основе НIIIЛ. В тот же краткий текст П. вставлены летописные фрагменты, читающиеся в НУвЛ и НIIIЛ перед П., - об убийстве князя Владимира Старицкого, о гибели в Тверском Отрочем монастыре опального митрополита Филиппа II и разгроме Твери, об убийстве игумена Антониева монастыря Галасия, о снятии со святой Софии большого "пиминовского" колокола и отсылки его в Александровскую слободу. Эти фрагменты в НЗабЛ читаются только внутри П., при этом разбивают единое изложение текста Краткой редакции. Другой особенностью Забелинской редакции П. является дважды приведенное начало - известие о том, что царь послал в Новгород "наперед себя изгоном предний полк". Все это указывает на вторичность текста Забелинской редакции по сравнению с Краткой. Замысел редактора понятен: он стремился включить П. в летописное изложение, вставив в нее в хронологическом порядке другие события. При этом убийство Владимира Старицкого попало под 6 января 1570 г., в то время как оно произошло до похода царя в Новгород - 9 октября 1569 г.
  Нельзя согласиться с С. А. Морозовым, считающим Забелинскую редакцию П. первой, полной, а Краткую - второй, Сокращенной (по его терминологии). Искусственность такого построения тем более наглядна, что наличие летописных фрагментов в более ранних, чем Забелинская, летописях - НУвЛ и НIIIЛ С. А. Морозов объясняет выведением их из текста П. Не избежал исследователь и других противоречий, например, датируя Забелинскую редакцию П. по НУвЛ, в которой читается не Забелинская, а Краткая (по Морозову - Сокращенная) редакция П.
  По-видимому, в Новгороде после похода Ивана Грозного возникло предание, стремящееся отвести от новгородцев подозрение в измене. Клеветником в нем был изображен некий Петр Волынец, изготовивший подложную челобитную новгородцев польскому королю. Возможно, что в основе этой легенды и лежал какой-то реальный факт (В. Б. Кобрин обнаружил в описи Царского архива запись о челобитной, поданной в ноябре 1569 г. на "Петрово имя Большеного"; см. рецензию В. Б. Кобрина на кн. "Описи Царского архива XVI века..." - ВИ. 1962. Љ 4. С. 146). Легенда о Петре Волынце опубликована А. Ф. Бычковым по Летописцу XVIII в. Николо-Дворищенского собора (Новгородские летописи. С. 468-469). В списке кон. XVIII в. БАН, 17.8.25 рассказ о Петре Волынце соединен с П. Забелинской редакции, образовав текст, названный С. А. Морозовым Фольклорной редакцией. Рукопись БАН представляет собой особый вид Новгородской Погодинской летописи (НПогЛ), следующей в генеалогии новгородских сводов за НЗабЛ; особенностью этого списка являются обширные вставки, к которым, вероятно, относится и Фольклорная редакция П. (в основных видах НПогЛ рассказа о походе Ивана Грозного на Новгород нет). Возможно, на возникновение Фольклорной редакции повлияла связь НПогЛ с Летописцем Николо-Дворищенского собора, прослеженная С. Н. Азбелевым (см.: Азбелев С. Н. Новгородские летописи... С. 126). Таким образом, модификации П., основанные на тексте Краткой редакции (Краткая - Забелинская - Фольклорная), соответствуют генеалогии Новгородских летописных сводов кон. XVI-XVII вв. (НУвЛ - НIIIЛ - НЗабЛ - НПогЛ).
  Пространная редакция П. основана на тексте Краткой редакции. Она предваряется обширным традиционным вступлением и распространяет стилистическими дополнениями текст Краткой на всем его протяжении. Стилистическое распространение коснулось и этикетного титулования Ивана Грозного, что было расценено А. С. Морозовым как "приглушение" обвинительных антицарских мотивов. Дополненная эпизодами из Жития Филиппа митрополита Пространная редакция включена в свод Никона 1652 г. (этот вид текста назван А. С. Морозовым Компилятивной редакцией). По предположению А. Н. Насонова, в своде Никона был использован Новгородский летописец кон. XVI в., отразившийся в рукописи ГИМ, Музейск. собр., Љ 3058 (Насонов А. Н. История русского летописания XI - начала XVIII века. М., 1969. С. 483). Таким образом, и Пространная, и Компилятивная редакции также скорее всего новгородского происхождения. Один из ранних списков Пространной редакции датируется В. И. Бугановым 10-20-ми гг. XVII в. (ЛОИИ, к. 238, колл. Лихачева, оп. 1, Љ 11 - см.: Буганов В. И. Повесть о победе над крымскими татарами в 1572 г. // АЕ за 1961 г. М., 1962. С. 259-275). Не исключено, что и сама Пространная редакция возникла на рубеже XVI и XVII вв.
  П. была широко распространена в древнерусской письменности. С. А. Морозов зафиксировал свыше 80 списков разных ее редакций в составе летописных сводов, исторических сборников, в Латухинской Степенной книге.
  Изд.: ПСРЛ. СПб., 1841. Т. 3. С. 254-262; Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 337-345, 393-404; Изборник. Сборник произведений литературы Древней Руси / Публ. и коммент. Ю. К. Бегунова. М., 1969. С. 477-483, 764-765.
  .
  Заметим такую мелочь: приведенный выше фрагмент написан одними профессиональными историками по материалам, найденным другими профессиональными историками, т.е. по определению является профессионально-историческим (в отличие от опусов Резникова). Означает ли это, что данный материал не может содержать ошибки? В принципе, может. Есть у выходца из точных или естественных наук шанс внести свою лепту в выяснение исторической истины? Видимо, да. Но не теми средствами, которыми пользуется доктор наук, нейробиолог и антрополог Резников.
  Методы, которые использует упомянутый нейробиолог-антрополог - а именно, оскорбления вместо аргументации, игнорирование неудобных фактов, тенденциозное использование источников - наводят на тревожные размышления. Где гарантия, что и в своей основной деятельности Резников не действует теми же способами? В СССР, где он начинал свою карьеру, это было весьма распространено и эффективно.

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"