Ромашов Даниил Георгиевич : другие произведения.

Ваш новый дом (2-ая редакция)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жанр формально научная фантастика, но это не главное. Данный текст еще сыроват. Надеюсь на дельные рекомендации по стилю и драматургии. Подчеркнуты обороты, которые меня смущают. Приятного чтения.

Данил Ромашов

Ваш новый дом

повесть

   На утоптанных, еще утром чищеных дорожках, пухом лежал свежевыпавший снег и не хотел скрипеть. А Марк так любил этот звук. Пройдя еще немного по извивающейся среди сосен и елей дорожке, он остановился, сложил руки за спиной и, опершись на палочку, запрокинул голову. Снежинки тихо опускались. Небо было на удивление высокое и светлое. Несколько снежинок коснулись его лица и очень щекотно растаяли. Марк терпел чуть прищуриваясь, и от этого морщинки вокруг его глаз становились еще многочисленней. Он долго всматривался в магический полет сквозь вселенную. Нескончаемое приближение снежинок напоминало ему скринсэйвер, который был неотъемлемой частью операционной системы, доминировавшей во времена его молодости. Марк втянул носом свежий воздух, выдохнул и выпрямился. Шея немного затекла.
   Прогулка подходила к концу, и вскоре между деревьев показалось невысокое здание дома отдыха. На крыльце Марк потопал ногами, чтобы выбить снег из рубленых подошв ботинок, но стеклянные двери услужливо распахнулись, и он вновь стал перед выбором: тащить остатки снега в вестибюль или напустить туда же холода. Он еще раз топнул и шагнул в уют ковров, развалистых диванов и дубовых панелей. Проходя мимо стойки администратора, он кивнул миловидной девушке - пока он гулял, его любимица Лиза сменилась какой-то новенькой. Она, вежливо улыбнувшись, кивнула в ответ и, ища что-то, быстро опустила взгляд. Он сделал несколько шагов в сторону лестницы.
   - Господин ... Бег.
   Марк повернулся. Девушка за стойкой стояла. Форменный пиджачок прекрасно подчеркивал фигурку. В ее руке была записка.
   - Господин Бег, вам звонили. Вот, просили передать.
   Марк подошел к стойке, поставил палочку и взял пластиковый шелковистый квадратик со шрифтом, имитирующим рукописный:
   - Спасибо, - он слегка улыбнулся девушке. - А вы недавно работаете в Бору?
   - Да, это моя вторая смена.
   - Марк, - сказал он и протянул руку с галантностью, позволительной теперь только престарелым.
   - Очень приятно. Анна, - она слегка смутилась и пожала руку.
   - Лиза, наверное, очень хорошо меня описала. Хотя я вижу, у вас зоркий глаз.
   Девушка на секунду еще больше смутилась, а затем взглянула на него с женским любопытством. Марк быстро прочитал записку.
   - Спасибо, еще раз. Я ждал чего-то наподобие этого звонка.
   Он сделал паузу, повернулся боком к стойке и задумчиво взглянул в сторону стеклянной стены, отделявшей вестибюль от заснеженной поляны.
   - Знаете, Анна, этот дом отдыха построил мой давний друг и коллега. Он один из последних приверженцев прямоугольных форм.
   - Да, очень необычно.
   - Надеюсь, вам тут понравится.
   - Мне уже нравится.
   Марк повернулся к девушке.
   - А вот тут, уже я скажу: "Необычно", - он улыбнулся и подмигнул. - Удачного дежурства.
   Он слегка оттолкнулся руками от полированной стойки, повернулся, сделал шаг, но вспомнил что-то, снова развернулся, забрал палочку и, кивнув, пошел к лестнице. Ковровая дорожка полностью заглушала шаги по ступенькам, и только тихое постукивание палочки отмечало его передвижение.
   - Кстати, - он остановился на ведущем в коридоры возвышении.
   Даже человек не с самой развитой интуицией мог бы ощутить, что ни в холле, ни в прилегающих помещениях не было ни души кроме них. Девушка подняла на него взгляд.
   - Чтобы совсем соответствовать описанию, которое дала вам Лиза, - снова сделал паузу. - Вам очень идет здешняя форма, она прекрасно подчеркивает вашу фигуру.
   Марк легко повернулся на пятках, взмахнув палочкой, зажал ее под мышкой и пружиня пошел в тень коридора.
  
   Пальто - на плечики. Ботинки - на полочку-сушилку. Ступая ногами в носках по ворсу коврового покрытия, засунув руки в брюки, Марк вошел в гостиную своего двухкомнатного номера. Ворсистый длинный свитер с высоким горлом полетел в спальню. Объемистое кресло слегка зашипело под телом Марка.
   - Голофон.
   В пространстве перед Марком возникла рамка с надписью "Вызовите абонента".
   - Михаил Шалин.
   Надпись сменилась на "Соединение", под ней стали переворачиваться объемные песочные часы. Секунд через десять его гостиная растворилась, превратившись в просторное ярко освещенное помещение обставленное мебелью из обтекаемого стекла. Вплавленные в массу стекла металлические частички декорировали мебель модными растительными орнаментами. Из-за стола поднялась секретарша, прошла изящной походкой несколько шагов к нему. Вежливо сложив ручки и несколько наклонившись, она произнесла:
   - Марк, вас ждет господин Шалин.
   - Спасибо, Веста. Вам очень идет новая прическа.
   Она улыбнулась и выпрямилась.
   - Спасибо, вы всегда так любезны.
   Секретарша слегка повернула к себе левое запястье с блестящим сенсорным браслетом и полукружным движением дирижера занесла над ним пальчик:
   - Спасибо за шоколад на Новый год, мне было очень приятно получить такой сюрприз.
   - Рад. Я несколько опасался вас смутить.
   На пару секунд она возвела вверх глаза, подразумевая: "Ну что вы, что вы!", затем ее ресницы опустились, переведя взгляд на браслет. Она легонько прикоснулась к надписи "Перевести вызов", и приемная сменилась кабинетом.
   - О! Марк! - произнес невысокий худощавый мужчина лет сорока пяти в темно-синей рубашке навыпуск.
   - Здравствуй, Миша.
   Мужчина сделал несколько быстрых манипуляций со светящимися эллипсами, которые висели в пространстве вокруг его рабочего места, задумался на секунду и, все еще поглядывая на один из полупрозрачных экранов, энергично встал и пошел к Марку.
   - Ну, как снежинки-белочки? - на ходу иронично проговорил Михаил.
   - Чудесно. Даже лучше, чем коралловые острова.
   Михаил опустился в кресло, стоявшее вполоборота к креслу Марка.
   - Ну да. "Каждый считает лучшим то, к чему более привычен".
  
   Будучи на двадцать лет старше Михаила, Марк почти столько же являлся его боссом - до тех пор, пока тот не решил открыть собственное архитектурное бюро. Около пятнадцати лет назад так поступило много молодых, уже набравшихся опыта, архитекторов. Толчком к такому шагу послужило развитие и распространение технологии "выращиваемых конструкций".
   Тогда перетряхнуло всю строительную отрасль. Многие сложные и трудоемкие технологии такие как стальные и легкосплавные конструкции, блоки всех видов и даже монолитный железо-бетон ушли в прошлое не выдержав конкуренции с высокопрочными полимерами. При должном развитии компьютерной техники и систем автоматического проектирования, архитектурный мир очень ждал этого прорыва. Новая технология позволила с минимальным участием человека, в сжатые сроки и с высокой точностью возводить здания очень вольной формы. Сначала появились объемные принтеры, с помощью которых, прежде всего архитекторы, стали выводить макеты своих проектов. Профессия макетчик почти сразу отмерла. Затем появилась серия полимеров, обладающих прочностью и долговечностью, которая во много раз превосходила эти качества всех доступных ранее стройматериалов. Полимеры эти ко всему прочему могли быть утилизированы. Через какое-то время был создан и объемный принтер, способный работать с этими полимерами. На презентации первого промышленного образца "объемного полимероукладчика" - так его окрестили создатели - на глазах у публики он за четырнадцать минут выполнил в масштабе один к двадцати копию моста Золотые ворота, по которой предлагалось прогуляться всем желающим. Строительная и архитектурная общественность замерла в ожидании. Акции большинства строительных, сталелитейных и прочих компаний, связанных с этой отраслью сильно просели. Спустя полгода было возведено два частных дома по этой технологии.
   Выглядело это так. Строители привычным образом готовили место под фундамент, затем на площадку привозили смеситель-размягчитель, который подавал по рукавам пластичную массу. Управляемый компьютером в точности с проектом, полимероукладчик формировал и отверждал массу. Получались бесшовные конструкции любой, самой причудливой конфигурации с точностью до сотой миллиметра. Сначала только каркасы, а затем и дома целиком стали расти с поразительной скоростью. Минимальное влияние человеческого фактора, скорость, точность и колоссальная свобода для творческой мысли буквально взорвали строительную отрасль почти во всех развитых странах. Забастовки строителей прокатились по всему миру. Каждое государство решало эту проблему по-своему. Чаще всего за счет держателей лицензий на производство полимероукладчиков, требования бастовавших были выполнены или предложены другие решения. Волнения улеглись. Конечно, цена здания по новой технологии выросла, но так и не превысила половины затрат на старые технологии. Уже через четыре года стоимость начала быстро падать и вскоре устоялась. Проектировочные программы для нового материала избавились от несуразностей, а надежность и цена достигли приемлемого уровня. Отделочные материалы стали интересней и разнообразней, а легкость из замены и пригодность для воплощения самых артистичных идей породили целый всплеск стилей и направлений в интерьере. Новая технология окончательно захватила рынок.
   Вот в таких условиях Михаил Шалин, как и многие архитекторы его возраста, стал самостоятельным. Старая гвардия по большей части ушла на пенсию с ощущением полной ненужности. Один-два процента "стариков" стали обслуживать консервативно мыслящих, а некоторые, такие как Марк, решили, что списывать их еще рано, и стали ждать изменения ситуации.
   Уже пять лет Марк занимался чистым искусством. Его инсталляции обычно привлекали внимание публики, иногда же оставались незамеченными. Последняя его работа была холодно принята критикой, но всё больше туристов тянулось к его памятнику известному финансовому воротиле в одном из скверов Нью-Йорка. Сыновья финансиста, которым по завещанию предписывалось поставить памятник, долго не рисковали принять проект Марка и уже почти склонились к обычной бронзовой статуе, когда вдова воротилы сказала: "Ваш отец сделал много глупостей в жизни, но никогда не терял чувства юмора". Так появился пятиметровый бронзовый кейс из крокодиловой кожи на скромном полуметровом постаменте. Кейс стоял вертикально и был закрыт чуть больше, чем наполовину. Внутри был ажурный вращающийся земной шар, не дававший кейсу себя проглотить. Надпись гласила: "Рону Дайлу - финансовому гению от благодарных потомков". Памятник принес Марку хороший гонорар и настоящую известность, покойному отсрочку забвения, а сыновьям многомилиардные доли состояния Рона.
  
   Михаил был чем-то доволен до состояния Чеширского кота, но изо всех сил пытался это скрыть. Он с серьезной миной поерзал в кресле.
   - Миша, излагай.
   Сколько бы лет ни проходило, как бы Михаил ни пытался вдруг пыжиться, он всегда ощущал себя двадцатилетним третьекурсником рядом с Марком. По объему знаний и опыта уже вполне мог соперничать с наставником, но, казалось, каждый год с тех пор как их профессиональные пути разошлись, Марк становится на год мудрее, а он просто на год старше. "Маленькая собака до старости щенок" - так объяснял это себе Михаил.
   - Я бы предложил тебе бокал вина, но мы друг у друга голограммы, - развел руками Михаил.
   - Хорошо, - рассмеялся Марк, - с тебя бутылка курьером.
   - Марк, кажется, выражаясь твоими словами, "ситуация начала изменяться".
   - То есть?
   - На днях ко мне пришла парочка молодоженов, знаешь с каким заказом? Они хотят реальные фактуры и несколько иррациональное мышление. Я объяснил, что я приверженец другого стиля.
   - Очень хорошо, отправь их в "Смирнов и Минин".
   - Я так им и предложил. Сказал, что если они хотят старомодных фактур, пусть обратятся к ним. Но знаешь, что они ответили?
   - Ну?
   - Они знают их, и даже неделю консультировались с ними. Эта парочка решила, что вариант не тот.
   - Дело обычное.
   - В разговоре я обмолвился, что работал с тобой. Они повосторгались, твоими инсталляциями, а сегодня позвонили и попросили организовать встречу с тобой, по возможности личную.
   Марк вскинул брови.
   - Так, а что им нужно в оконцовке?
   - Загородный дом, в котором они будут жить примерно половину времени и принимать иногда от трех до двадцати гостей.
   - Место?
   - Они еще подыскивают. Скорее всего, это будет какое-нибудь побережье - молодой человек фанат мореплавания. Бюджет просторный.
   Друзья замолчали. Это предложение что-то значило для них обоих.
   - Миш, а ты? Попробуй по классике ударить.
   - Ну что я? - фыркнул Михаил. - Не разыгрывай благородство. Это ведь твой заказ. Который ты ждал.
   Марк сжал губы и глубоко вдохнул.
   - Ждать не так страшно, как понять, что дождался, - задумчиво сказал он.
   Михаил медленно кивнул:
   - Верно, - растянуто произнес он.
   - И ведь не классики им хочется, а чего-то нового. Вот в чем дело.
   - Да. Нового. Мне почему-то кажется, что рано это произошло.
   - Нет не рано. Ну, может быть, чуточку. Жизнь ускоряется. А стараниями полимерщиков вкус притупляется еще быстрее. Слишком большое разнообразие и мало сдерживающих факторов.
   Михаил снова покивал. Вдруг он хохотнул и шлепнул ладонями по подлокотникам:
   - У меня такое чувство, что скоро архитектура будет похожа на нечто в невесомости.
   Марк хмыкнул и кивнул.
   - Но если эта парочка - первые ласточки, как звучит! то невесомость не долго продержится.
   - Угу.
   Поймав себя на том, что уже собрался легонько ткнуть кулаком Михаила в плечо, Марк подумал, что слишком уж обманчив эффект присутствия. И все-таки он демонстративно сделал этот жест. Михаил усмехнулся и подмигнул.
   - Свяжи эту парочку ласточек со мной, - чуть азартно произнес Марк.
   - Хорошо.
   - Как сам?
   - Нормально, - без энтузиазма проговорил младший коллега.
   - С Машей опять не ладится?
   - Так... Она все больше пропадает на работе, домой приезжает только поспать.
   Почувствовав немой вопрос, Михаил отмахнулся:
   - Не знаю. Она все больше сваливается в какую-то депрессию с тех пор, как дети разъехались учиться. Я пытаюсь с ней поговорить, а она отмалчивается.
   - Да-а, - протянул Марк. - Хочешь, прилечу к вам на выходные, немного расшевелимся?
   - Давай попробуем. Я тебе наберу.
   - Хорошо, до скорого.
   Интерьер кабинета погас. Марк подумал о своих детях. У них давно своя жизнь - на Новый год он съездил к Лене, своей старшей, приехал Володя с женой и детьми. Несколько дней семейной идиллии - как хорошо, когда у всех свое жилье по их вкусу, минимум трений и всем приятно видеть друг друга. Только не хватало его милой, той, с которой он прожил половину своей жизни. Ее не стало четыре года назад, и он очень скучал по ней.
  
   Он строил дом себе, а точнее сказать, себе и своей милой, два раза. Сначала это был большой особняк в пригороде мегаполиса. Для начинающего архитектора он размахался на слишком большой дом в слишком дорогом месте, и они выплачивали кредит почти двадцать лет. Когда дети разлетелись, дом стал для них пустоват. Посоветовавшись с детьми, они продали его. Тогда он стал придумывать скромный по размерам, очень сказочный дом. Его милая когда-то нарисовала для пятилетней Леночки лесной домик, а та спросила: "Мама, а там ты будешь жить, когда будешь старенькой?" Этот эпизод врезался ему в память, и, когда они решили снова строить, рисунок нашелся бережно вложенный в большую детскую книгу. Он и послужил вдохновением. Марк и его милая нашли лесной поселочек, спрятавшийся между двух крупных магистралей, и начали строить под сенью сосен. Получилось так, как мечтала она.
   Там они прожили почти пятнадцать лет, а потом он не смог жить там один и, устроив негласный конкурс, подарил его парочке молодоженов.
   С тех пор он жил в разных домах отдыха, непретенциозных курортах, иногда ездил на тропические острова, где поддерживал форму виндсерфингом. Зиму он проводил в Бору, здесь можно было заниматься лыжами. Он был в хорошем мышечном тонусе благодаря своим стараниям. Три километра трусцой ему давались с трудом, но давались. Он был очень обеспеченным старикашкой и мог позволить себе регенеративный курс каждый год, благодаря этому выглядел он так, как выглядели пятидесятилетние мужчины во времена его юности. Вот только седина - но это его стиль. Свое тело он считал самым большим личным достижением.
  
   Марк встал, коротко потянулся, достал из шкафа рубашку-поло - странным образом, они оставались современными уже больше века - стянул рубашку с длинным рукавом и надел поло. Довольно хмыкнув, он взял в прихожей палочку и вышел в коридор.
  
   В кабинете врача было прохладно. Доктор внимательно рассматривал трехмерное изображение правой ноги Марка. Изредка он бросал взгляд на графики, проверял какие-то точки на них.
   - Док, вы меня скоро приучите к палочке. Мне уже начинает нравиться ходить размахивая ею.
   - Не переживайте. Дайте мне еще минуту.
   Перелом тазобедренной кости он устроил себе два месяца назад. Беговые лыжи привычной ему конструкции плохо приспособлены к спуску, так что спонтанные катания с горки окончились больницей. Там он пообещал Лизе взять у горки реванш. На это она ему ответила примерно так: "Тогда я больше не пойду с тобой на лыжах. Некому будет вызвать медиков, и тебя загрызут волки" - "Ладно, - сказал Марк, - придется сначала загрызть всех волков в округе".
   Трехмерное изображение ожило, воспроизводя движения во время ходьбы. Прошло около минуты. Врач повернулся.
   - Значит никаких болевых ощущений?
   - Никаких, док.
   - А присесть сможете?
   - Смогу.
   Они записали движения во время нескольких приседаний. Минут пять врач изучал новые записи и графики.
   - Нравится мне этот новый препарат, отошлю в институт ваши результаты.
   - Я не против, док.
   - Поздравляю вас, с вашей тазобедренной костью все в порядке. Но! Я запрещаю вам лыжи до конца этого сезона.
   - Спасибо, док, - уже не так куражась, ответил пациент.
   - Можете идти.
   Марк встал и натянул брюки. Врач откинулся в небольшом рабочем кресле, сложив руки на животе. За его спиной была стойка с различными приборами. Он удовлетворенно смотрел на Марка, как на завершенную работу. Тот застегнул пуговицы рубашки и почтительно протянул врачу уже ненужную палочку. Док сделал рукой отрицательный жест.
   - Пусть останется на память.
   - Что ж, спасибо. Распишем вечером пульку? Я найду нам третьего.
   - Посмотрим, зайдите ко мне в шесть. Не обещаю.
   - До скорого.
   Док кивнул и повернулся к компьютеру, в воздухе повисли светящиеся панели.
  
   На следующее утро его разбудил вызов голофона. Он дал команду ответить просьбой перезвонить через двадцать минут и поплелся в душ. Вчерашний преферанс растянулся до четырех ночи. Они неосмотрительно расписали пулю сорок. Док, конечно, достойный соперник, но полковник из двести одиннадцатого был темной лошадкой. В упорной борьбе они долго шли с минимальным разрывом. Потом полковник вырвал у них восьмерную и вслед сыграл ловленный мизер, чем закрыл пулю с четыремя лишними вистами, комментарий его был краток: "Генштаб". Док и Марк переглянулись и решили не язвить.
   Вися на турнике, Марк собирался с силами для двенадцатого подтягивания. Перед креслами в воздухе завращались панели с надписью "Вызов. Антон Грецкий". Марк спрыгнул с турника и плюхнулся в кресло.
   - Оконный режим. Ответить.
   Перед ним нарисовалась рамка размером для портрета в масштабе один к одному. В ней возник молодой человек. Черты его лица были слишком фактурными для того слоя общества, которое обычно заказывало проекты вилл у частных архитекторов. У него был бритый череп и цепкий взгляд.
   - Здравствуйте, господин Бег.
   - Зовите меня Марк. Здравствуйте.
   - Хорошо. Михаил Шалин передал мне, что вы не будете против побеседовать с нами. Меня зовут Антон Грецкий.
   В этот момент Марк заметил, что к молодому человеку кто-то подошел. Рамка расширилась, чтобы показать девушку, вставшую рядом. Это была миловидная девица с пышной разноцветной прической и контуром пятиконечной звезды на левой скуле.
   - Добрый день, - сказала она.
   - Мое почтение.
   - Моя жена Сандра.
   - Приятно познакомиться. Марк.
   - Думаю, Михаил вкратце рассказал о нашем желании.
   - Да. Вот что я предлагаю. Приезжайте ко мне на денек, обсудим, найдем общий язык, набросаем идей.
   Молодой человек взглянул на свою подругу, та без особого энтузиазма возвела вверх глаза: "Ну, можно", и он ответил:
   - Неплохая идея. Вы где сейчас живете?
   - Я в доме отдыха Бор, это под Ярославлем, Россия.
   Молодой человек задумался на пару секунд.
   - Хорошо, когда можно приехать?
   - Приезжайте к обеду, если успеете. Как вам удобно.
   - Мы будем к двум по вашему времени.
   - До встречи.
   Парочка погасла и через рамку стала видна спальня.
   - Забавная молодежь, - в пространство сказал Марк и отправился в холл.
  
   Он забронировал апартаменты для новобрачных, перехватил в баре сэндвич с семгой и пошел гулять. В голове уже начинали роиться мысли. Он старался не давать им хода - слишком мало он пока знал о заказчике.
   После часа повалил снег. Стеклянные двери холла изредка разъезжались, пропуская постояльцев возвращавшихся к обеду. Парочка среднего возраста, редкость для этого места, остановилась перед крыльцом и, смеясь, обхлопывала друг друга. Все меньше снега слетало с их одежды и все с большим азартом они уворачивались от рук друг дружки. В конце концов, мужчина обхватил женщину за талию, быстро поднял и широкими шагами пошел к дверям. Женщина стала ерошить его волосы, почти седые от хлопьев снега. Двери еле успели пропустить парочку, и тишина холла растаяла перед возгласами и смехом. Всю эту сцену Марк наблюдал сидя на диване возле стеклянной стены. Он просматривал подборку новостей за неделю. Ноги закинуты на пуф, в его руке стакан сока. Нарочито широкими шагами мужчина прошел мимо, буксируя за руку свою подругу, которая в шутку немного упиралась. На лице женщины блеснули капельки растаявшего снега. Марк опустил взгляд. Кубики льда в соке напоминали подводные лодки невидимки. Он встряхнул стакан, взглянул на улицу и снял с паузы новостной ролик.
   Через полчаса Марк заметил краем глаза быстрое движение снаружи. Он перекинул взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть эффектное торможение обтекаемого транспортного средства. Петельки снега завихрились и, слегка опередив остановившийся экипаж, быстро улеглись.
  
   Пару десятков лет гравитационный поляризатор был игрушкой ученых и военных. Когда же стало ясно, что пока не открыто новых химических элементов, не изобретена принципиально новая схема термоядерного реактора или не придумано чего-то еще более немыслимого, не удастся создать транспортное средство грузоподъемность больше трехсот килограммов. Гравимобиль превратился в игрушку обеспеченной молодежи.
  
   Дизайнерское чудо цвета вороненой стали, зависшее в двадцати сантиметрах от земли, опустилось и легло на днище. Боковые двери скользнули назад. Из правой дверцы чуть неловко вылезла девица в лосинах цвета фуксии, распушённой курточке и с объемистой разноцветной прической. Девица стала осматриваться часто моргая после затемненного салона.
   - О! А это ко мне, - проговорил Марк и взглянул в сторону стойки администратора.
   Анна улыбнулась и спросила:
   - Номер забронирован для них?
   - Конечно, - он улыбнулся и добавил. - Я уже давно не тяну на молодожена.
   Анна хихикнула и вежливо заметила:
   - Как вам будет угодно.
   Марк развел руками и продолжил рассматривать своих гостей. Тем временем молодой человек уже стоял возле хвостовой части машины. Из багажника выплыли два чемодана - один эллиптический цвета фуксии, другой черный зализанный параллелепипед с хромированной отделкой.
   Девушка подождала, пока молодой человек подойдет к ней, взяла его под руку, и они уверенной четкой походкой пошли к дверям. Чемоданы гуськом, по плавной траектории синхронно тронулись вслед. Сам по себе гравимобиль закрыл багажник и двери, приподнялся и, резко набрав скорость, направился на парковку. Марк пожалел, что не вышел им навстречу, он представил, как это должно было выглядеть не сбоку, а анфас.
   Молодой человек в черном отвесно висящем до пят пластинчатом плаще с воротником-стойкой и девушка в туфлях с массивными квадратными носами на высоких каблуках, напоминающая своим силуэтом цыпленка, идут непривыкшим к неровностям и камням уверенным шагом, а за их спиной техника безукоризненно выполняет их непроизнесенные приказы. Вот оно правящее поколение.
  
   За обедом познакомились поближе. Сандра была из семьи первых держателей лицензии на полимероукладчик - вот так ирония. Антон был сетевым программистом, создавший для забавы хитроумный клуб, который оказался настолько успешным, что его нелицензированные повторения стали появляться с огромной быстротой. Вместо того чтобы воевать в сети или залезать в кредиты для участия в судебных тяжбах, он выгодно продал дело крупной корпорации примерно год тому назад. Им было двадцать два и двадцать пять. Познакомились они на приеме, куда он был приглашен, чтобы в неформальной обстановке обсудить куплю-продажу клуба.
  
   - Марк, я вам так объясню, что мне надо, - сказала Сандра и ее глаза стали шарить по потолку двухсветного зала. - Мне не нравится здесь, но это все равно не так противно, как эти все гладкие поверхности тянучки, - она замолчала. - Да. Именно. Я хочу что угодно, кроме стеклянистых полимерных тянучек. Пожалуй, я не против прямоугольников, но тут слишком геометрично.
   Марк подождал несколько секунд, чтобы убедиться, что она закончила, и перевел взгляд на Антона. Тот долил бокал жены, сделал вопросительный жест в сторону Марка и, получив отказ, начал наливать себе.
   - Для меня важнее, где - он подчеркнул голосом это слово и поставил бутылку, - будет дом, чем то, как он будет выглядеть. Внутри мне не нужно что-то особенное. Я как-то был у сандриного родственника. Его дому лет больше, чем ему раза в два, и, как я понял, строили его по частям...
   - Дядя Сева, - вставила Сандра, откинув угол скатерти.
   - Да, точно. Так вот лестниц там больше чем дверей. Обалденный лабиринт. Когда выходишь из него на площадку над половиной второго этажа, ощущение, словно вышел на набережную.
   Сандра водила ладонью по шершавой поверхности стола.
   - А что это за дерево?
   - Дуб, - ответил Марк.
   - М-м... - закивала девушка. - А когда он вышел из моды?
   - По-моему, с появлением тянучек, как вы выражаетесь.
   Она кивнула еще раз и подхватила бокал:
   - Марк, давайте выпьем за вас. Вы так много знаете. Кстати, сколько вам лет?
   Антон вспыхнул улыбкой и метнул обожающий взгляд на Сандру. Они втроем чокнулись. Красное вино теплом уже вошло в кровь, и новая порция была особенно приятна.
   - А что я такого сказала, - невинно заявила Сандра, изящно подцепляя что-то на вилку. - Марк же не девушка.
   - Конечно, все в порядке. Мне семьдесят один. Думаю, нет необходимости рассказывать о моих достижениях, раз вы ко мне обратились.
   - Да-да, мы в курсе, - с улыбкой поспешил ответить Антон.
   Какое-то время они молча доедали второе.
   - Расскажите, что вам нравится вообще, без относительно архитектуры? - Марк сделал глоток вина. - Кем бы вы стали, если бы не стали тем, кем вы являетесь сейчас?
   Антон положил вилку и нож в тарелку и слегка отодвинул от себя.
   - Док, вы бьете наверняка.
   - Скажем так, я развиваю одну идею.
   Молодой человек задумался.
   - Я пока не скажу, кем бы стала я, может быть модельером, - пространно начала Сандра, - но вот сейчас я поняла, что мне нравится дерево.
   - Хорошо.
   Подошла официантка, поинтересовалась, подавать ли десерт и забрала тарелки.
   - Очень трудно думать, - врезалось в молчание, - о том, кем бы еще мог стать. Тем более, когда есть успех в том, чем уже занят, - Антон жестко смотрел на Марка. - Мне жаль, что мореплавание почти лишилось романтики. Автоматики нет только на чисто спортивных яхтах. Чистый спорт без практической ценности не для меня.
   Марк решил предложить мир.
   - Надеюсь, вы не против смеси, где чистого искусства немного больше, чем практической ценности.
   - Нет, не против. Я не настолько прагматик.
   - Хорошо, на том договоримся.
   - Да.
   - А металл, как вы считаете, еще в моде? - обратился Марк к Сандре.
   - Металл?
   - Да, грубый металл.
   - Меня не интересует то, что сейчас в моде. Меня интересует то, что будет в моде.
   - Тогда ваш прогноз.
   - Не знаю, я об этом не думала. Что значит грубый?
   - Сейчас мне трудно объяснить так, чтобы это произвело эффект.
   Сандра пожала плечами.
   - Вы имеете в виду как броня ранних танков? - метнул Антон.
   - В этом духе.
   - К чему вы клоните?
   - Позвольте сохранить интригу. Ведь самое ценное - это идея, верно?
   - Согласен.
   Им принесли две порции десерта.
   - Вы уже нашли место?
   - У нас два варианта. Оба с довольно высоким берегом моря.
   - Мм. Живописно. Когда думаете определиться?
   - Агент обещал в течение недели предложить еще два места. Недели через две можно будет съездить вместе с вами. К концу следующего месяца формальности точно будут завершены.
   - Бюджет на строительство уже определен?
   - Да.
   - Сколько?
   - Вы берете процент или фиксированную оплату плюс покрытие проектировочных расходов?
   - Вы пытаетесь сэкономить? Судя по гравимобилю, вашего бюджета должно хватить на довольно смелый замысел.
   - Хорошо. Бюджет начинается с полумиллиарда. Увеличение бюджета зависит от вашего гения. Какие ваши условия?
   - Десять процентов от сметной стоимости до полумиллиарда. В случае превышения этой суммы, дополнительно пять процентов.
   - Принимаю, - Антон помолчал. - Кстати, в бюджете ни цента сандриных.
   Она закивала и подчеркнула правоту полукруглыми движениями ложечкой для мороженого.
   - А вот гравик мне Сандра подарила, - молодой человек примирительно широко улыбнулся.
   Марк шутливо оглянулся по сторонам:
   - Сандра, если не секрет, - слегка по-стариковски поинтересовался он, - сколько стоит это чудо техники?
   Она призадумалась.
   - Двести сорок с небольшим... миллионов.
   Марк присвистнул.
   - Когда я был маленьким, не смейтесь, - улыбнулся он, - мама давала мне купюру в один рубль - были такие деньги - и я покупал мороженое на четверых. Еще оставалось немного сдачи. Это были мои деньги, и я кидал их в копилку.
   Остаток их трапезы прошел в болтовне о всякой всячине.
  
   После обеда молодые поинтересовались, чем тут можно заняться. Марк проводил их к Семенычу, у которого на складе можно было найти массу всего от футбольного мяча до квадроцикла, и пошел в бар. Там он попросил принести ему в номер к пяти часам кофейник.
   Он уже собирался прилечь отдохнуть, когда появились Антон и Сандра. В зимней экипировке напоминавшей гидрокостюмы с меховой опушкой, крутя на указательных пальцах цепочки с ключ-чипами, они пригласили его прокатиться на снегоходах. Марк отказался, сославшись на необходимость поразмыслить. Молодые удалились. Марк вернулся в спальню, сел на неразобранную постель, немного поерзал, развернул плед и заворчал. Он снова встал, вышел в коридор, и, дойдя до торцевого окна, стал ждать. Отсюда были видны ворота склада. Через минуту показались две черно-переливчатые обтекаемые фигуры молодых людей. Сандра что-то рассказывала, обрисовывая в воздухе окружности, а Антон будто и не слушал ее. Он смотрел куда-то на вершины деревьев, которые обступили дом отдыха. Пару раз он все же взглянул на Сандру, и она слегка забежала вперед и стала пятиться, продолжая излагать свои мысли. Антон закивал. Они скрылись за дверью.
   Вскоре одна створка массивных ворот открылась, и слегка взъерошенный Семеныч - неистребимый типаж - стал подпирать воротину. Из полутени вылетел первый снегоход. Он резко развернулся, уверенно проехав юзом несколько метров и взметнув фонтан снежных брызг. Сандра довольно поправила шапочку на своих пышных волосах, надела очки, висевшие до этого у нее на шее, и стала привычными движениями прилаживаться к аппарату. Она несколько раз попривставала, изящно приподнимая соблазнительную попку над сидением, пригнулась к рулю и покрутила его, вывешиваясь вправо-влево с грацией женщины-кошки. Антон выехал из ворот, остановился возле Семеныча и что-то спросил. Тот, по-видимому, стал объяснять, куда здесь можно поехать. Широкими жестами местного жителя он показывал туда-сюда. Потом он закивал, подчеркивая, что объяснения завершены, и стал закрывать воротину. Антон рванул с места, проезжая мимо Сандры сделал жест вроде "Следуй за мной" и поехал в сторону аллеи, закидывая в занос зад снегохода.
   Молодые унеслись вспарывать снежную целину.
  
   В пять к Марку постучали. Он попросил оставить кофейник на столе в гостиной, официант чуть слышно звякнул подносом и ушел. Под пледом было тепло и сладко. Все время отдыха Марк пробалансировал на грани сна и дремы. Он вспоминал разные места на разных побережьях, на которых он побывал за свою жизнь, вспоминал картины и фотографии на эту тему. В какой-то момент он ощутил соленый влажный ветер, треплющий его волосы, солнце резало глаза, а отдаленный прибой и шипение ветра в хвое наполняли его слух. Когда и где это было? Или это просто его фантазии? Не стоит ворошить сейчас память. И все же это точно было, еще в студенческие времена. Ком подкатил к горлу - Марк зажмурился, задержал дыхание и резко откинул плед.
   Кофе, еле слышно булькнув, наполнил чашку, сам аромат его уже прочищал мозги. Марк откинулся на спинку кресла, отогнал остатки грез и решительно отпил кофе. Благородный цвет этого напитка всегда завораживал его больше, чем вкус.
   - Металл, - вдруг произнес он. - Почему металл? Ну, потому, что металл и дерево, это твердое сочетание.
   Он помолчал, отпил еще кофе.
   - Значит побережье, море, утес и ветер. Еще металл. А металл - это корабль.
   Марк ощутил прилив энергии, словно сильный ветер с океана ворвался в его комнату. Он представил себе допотопный броненосец, грузно двигающийся в полумиле от берега. Серые с лазурным отливом волны разбивались о его серые борта. Белым пенилось море, встречаясь с его носом отклоненным к корме. "А дым из труб? нет дым лишний" - подумал Марк. Крейсер шел без дыма из труб. На секунду он всё-таки представил корабль с дымами, срывающимися с кромок труб и резко уходящими в сторону.
   - Поисковая система, - произнес он.
   Возникли панели компьютера. За полчаса работы Марк нашел около десятка фирм, специализирующихся на утилизации судов. Всем он отправил просьбу выслать ему изображения кораблей среднего тоннажа еще не разрезанных, предпочтительно, пассажирских судов. Это было несложно. Далее предстояло обратится в судовладельческие компании с аналогичной просьбой. Их в разы больше, но купить у них судно, отходившее свое, было бы выгоднее, чем у стальных мясников, да и состояние могло быть намного лучше. Однако у стервятников можно откопать раритет. Он сформулировал свой запрос и стал рассылать его в десятки компаний. Часам к девяти его работу прервал здоровый голод. Марк обрадовался той бодрости, которая разносилась по всему телу от его рычащего желудка. Он поставил на поднос кофейную чашку, натянул мокасины и, прихватив кофейные дела, пошел в бар.
   Полковник пил у стойки.
   - Спасибо, - сказал Марк бармену, поставив поднос. - Кофе был очень хорош.
   Бармен кивнул и забрал кофейные принадлежности.
   - Ну что, господин архитектор, - повернулся к Марку полковник и, глядя на него чуть мутноватым взглядом, ни капли не заплетаясь спросил, - жаждите реванша?
   - Непременно! - браво ответил тот. - Вы уже поужинали?
   - Я как раз принял для аппетита немного горючего.
   - Тогда предлагаю передислоцироваться за столик и заказать что-нибудь жизнеутверждающее.
   - Вы тактик, хороший тактик. Принимаю предложение.
   Они прошли к столику в дальнем углу.
   - Леонид, у вас есть связи на флоте?
   - Связи? - несколько скабрезно ухмыльнувшись, быстро отреагировал полковник. - На флоте почти нет женщин, какие связи?
   Он зычно расхохотался, Марк улыбнулся. Подошла официантка и подала меню. Она с любопытством посмотрела на смеющегося полковника и собиралась уйти. Марк остановил ее.
   - Будьте добры жареный сулугуни, салат из помидоров и огурцов с киндзой, два тоста и кружку пива как обычно.
   - Хорошо.
   Раскрасневшийся полковник утирал уголки глаз, еще немного посмеиваясь.
   - Мне, дорогая, принесите двойной виски. Или чего уж, давайте графинчик водки, закусочки, там, разной.
   - Простите, - заметил Марк, - я воздержусь по части водки.
   - Ничего страшного, я справлюсь и один. Значит, это несите сразу. Еще, пожалуйста, рубленый бифштекс с картошкой фри. Пока все.
   Потом вспомнил и добавил:
   - Да, пожалуйста, ассорти орехов.
   Девушка кивнула, положила в карман фартучка прямоугольничек компьютера, забрала меню и ушла.
   - Развеселили вы меня. Так что вам нужно от флота?
   - Там ведь списывают на металлолом отслужившие свое корабли?
   - Списывают, при чем быстрее, чем строят новые.
   - Да слышал про это. Возможно ли получить данные по сдаваемым на утилизацию - в гражданские компании, ни какого шпионажа - судам размером с малый противолодочный корабль?
   - Вы решили создать карманный флот? Нет, позвольте еще одно предположение, - полковник начал давиться смехом. - Вы, на самом деле, сумасшедший ученый, придумавший супер-мега-оружие и нуждающийся в корабле для базирования его.
   Он снова расхохотался. Потом хлопнул пальцами по краю стола и выдавил:
   - На какую дату запланировано покорение мира?!
   Он разошелся еще больше. Марк прочувствовал комизм и решил подыграть:
   - Если поможете, обещаю назначить вас министром обороны Нового Мирового правительства, - и рассмеялся сам.
   - Ладно, - немного отдышавшись, сказал полковник, - посмотрим, что можно сделать. Поищем вам дредноут.
   Когда принесли закуску, водку, орехи и пиво, они стали обсуждать вопросы современной тенденции к сокращению обычных вооружений. По утверждению Леонида, войны в ближайшем будущем будут проходить мгновенно и незаметно. Нанороботы будут обезвреживать армию противника, а воздушный десант фиксировать положение. Из того, что Леонид так свободно об этом говорит, Марк сделал вывод, что это уже не фантастика. Полковник лишь предложил выпить. Марк отхлебнул пива, закусил жареным сулугуни и припомнил недавний случай с эсминцем одной из лидирующих мировых держав. Судно затонуло в нейтральных водах, даже не успев подать "SOS". Меньше четверти команды спаслось из корабля "камнем пошедшего ко дну", как цитировали из "неофициальных источников". Полковник на это только пробормотал: "Они сами напортачили".
   - Так что не советую ставить ваш "ла-азер", - полковник прикусил зубами кончик ногтя мизинца, - на корабль.
   Они оба ухмыльнулись.
   Спустя час разговоров и еще некоторого количества алкоголя они выбрались из-за стола лучшими друзьями. Твердость ног была уже не утренняя, и товарищи по мировому морскому заговору поддерживали друг друга по пути к номеру Марка. Поскольку тот оказался ближе, то перед своей дверью Марк изъявил желание проводить своего друга до его апартаментов. Возле двери полковника тот настоял на том, что теперь он проводит Марка. Их совместные хождения закончились возвращением к двери Марка.
  
   Утро началось с будильника, который обычно был включен на десять. Редко Марк досыпал до этих мелодичных сигналов. Сегодня же они колотили по его голове, словно по колоколу. Не открывая глаз, он нащупал в тумбочке роботизированную аптечку. Прохладная маска прилегла к его лицу, и глаза как-то сами распахнулись. Спустя полминуты началось тихое жужжание и пощелкивание. "Сколько я так не напивался?" - думал Марк, терпя щекочущее чувство на скулах, а затем в носу и глазах. Когда звуки смолкли, и ласковый женский голос сказал: "Процедуры окончены. Выпейте пятьсот пятьдесят грамм воды. Зачитать отчет?", Марк прошептал: "Нет". Он отлепил маску от лица и погрузился в полудрему, ожидая пока усердные нанороботы разнесут по его организму целебные вещества. Чудо не заставило себя ждать, спустя пять минут Марку похорошело, и он поднялся с постели. Вода манила его. Кувшин с родниковой водой загадочно поблескивал на круглом столике у окна. Выпив два стакана залпом, он прихватил еще один с собой в ванную.
   - Ваше здоровье! - сказал Марк своему отражению в зеркале и отпил половину стакана.
   Стоя в потоках водяной пыли контрастного душа, Марк задумчиво рассматривал свои руки, плечи и вытянутые перед собой попеременно ноги. В конце концов, ущипнул себя за живот и грустно сказал:
   - И не стыдно? В ваши годы...
  
   В почту насыпалось около двадцати сообщений, часть из них содержала уверения, что в ближайшие часы ему будут высланы требуемые материалы, в остальных были изображения, чертежи и описания кораблей. Марк отобрал шесть предложений и послал запросы о цене. Пока он занимался этим, пришло еще четыре сообщения. Из всего отобранного ему больше всего понравилась яхта постройки семидесятых годов двадцатого века. Его порадовала круглая корма и вертикальный нос - по тем временам, стилизация под еще более ранний период. Марк вызвал по голофону Михаила Шалина. Тот работал с занимавшим почти весь кабинет объемным отображением стапятидесятиэтажного здания.
   - Миша, у тебя есть толковый мальчик или девочка. Мне надо по-быстренькому перевести в трехмерку несколько чертежей. Самому лень возиться.
   - Они что, архивные?
   - Да. Пока не требуется большая детальность. Я хочу просто прикинуть кое-что.
   - Ну, есть у меня стажер.
   - Вот чертежи.
   У Михаила возникла рамка. Он несколько секунд не знал что сказать.
   - Так это же корабль.
   - Да, корабль. Тысяча девятьсот семьдесят шестого года постройки. Принадлежал по очереди нескольким миллиардерам.
   - Ты что, переквалифицируешься?
   - Нет, я его переквалифицирую.
   - Жук ты. Не расскажешь, ведь?
   - До поры до времени. Я закину тебе еще несколько чертежей в течение сегодня-завтра. Скажи стажеру, что это оплачивается отдельно.
   Михаил пожал плечами, сказал: "Пока" и отключился. Марк встал немного размяться. Пока он ходил, размахивая руками, он подумал, не сходить ли к молодоженам? Сделав вывод, что исходя из определения "молодожены", их лучше не беспокоить, Марк заказал в номер чайник чая и продолжил рыться в массивах изображений, цен и чертежей. Когда ему принесли чай, он выключил компьютер, налил душистый напиток и погрузился в задумчивость. В целом все уже было ясно. Сейчас надо было продумать, как распределять работу, и кого подключать к проекту.
  
   Около половины первого Антон вызвал по голофону и сказал, что они собираются ехать. Марк ответил, что зайдет за ними и проводит.
   Их дверь открылась сама после того, как Марк постучал.
   - Входите, Марк.
   Антон полулежал в кресле, напоминавшем лист тропического цветка. Гостиная полукруглой частью выдавалась в сторону леса. Панорамные окна шли по всей дуге, наполняя комнату светом даже в пасмурный день.
   - Располагайтесь, Сандра еще собирается.
   Марк устроился на бесформенном огромном диване.
   - Антон, вы можете дать мне съемки всех вариантов побережья, которые вам понравились?
   - Да, конечно, - он коснулся браслета под рукавом и начал манипуляции в светящейся рамке.
   - И, по мере того, как вам поступают новые предложения, присылайте съемки мне.
   - Без проблем, - Антон закончил отправку материалов, рамка погасла, и он встал.
   Антон не спеша направился к дверям балкона. Они вышли на широкую полукруглую площадку, огибавшую гостиную.
   - Красиво здесь, - сказал молодой человек.
   - Я каждый год провожу здесь зиму.
   - А лето?
   - Лето в бунгало на коралловом острове. Весну в Японии, а осень на озерах в Канаде.
   - Вы умеете жить красиво.
   - Спасибо. Возвращаясь к нашим делам. В течение двух дней я пришлю эскизы моего предложения. У меня будет просьба, постарайтесь воспринять мою идею свободным умом. Это будет комфортабельное жизненное пространство в необычной, так сказать, скорлупе.
   - Постараюсь. Я буду рад, если вы нас удивите.
   Антон собрал с широких перил ком снега, слепил его покрепче и швырнул к вершинам сосен. Белый шлейф с почти неслышным, скорее воображаемым, шелестом осыпался вслед за снежком.
   - Спасибо, что пригласили нас сюда.
   Они стояли, напитываясь морозным воздухом. Тишина все больше погружала в оцепенение, от которого казалось, что вот-вот вырастут крылья.
   Вдруг беззвучно мимо них пронесся еще один снаряд с кометным хвостом. Сандра уже лепила следующий снежок - она подкралась из-за поворота балкона:
   - Сдавайтесь! Вы окружены моей наноармией!
   - Ничего не выйдет, - Антон стал медленно готовить снежок, - мои нанотелохранители разделались с ней две миллисекунды назад.
   Антон и Сандра замерли, замахнувшись друг на друга снежками. Их разделяло несколько шагов.
   - Ну, раз так, давайте подписывать мир, - сказала она и подошла почти вплотную.
   Сандра медленно подняла вверх руки со снежком и внезапно хлопнула ладонями. Брызги взорвавшегося комка обсыпали их головы и долетели даже до Марка.
   - Это фейерверк в честь мирного договора! - возвестила Сандра.
   Молодые заулыбались и стали отряхиваться.
  
   В холл они вышли процессией, в которой сначала шли Марк с Антоном, затем поотстав Сандра, а за нею, гуськом, чемоданы. Проходя мимо стойки, Марк приветственно моргнул глазами Лизе. Она с улыбкой кивнула в ответ, а молодежь дежурно сказала: "До свидания" в ее сторону.
   - До свидания, приезжайте еще, - вежливо ответила Лиза.
   Гравимобиль уже ждал перед дверьми. Багажник сам поглотил чемоданы, а двери откатились, открыв салон строгого дизайна. Мужчины пожали руки, Сандра махнула ладошкой на прощание и ловко посадила свою попку в ковшеобразное кресло. Антон сел на свое место. Пригнувшись, еще раз махнул рукой, и затемненные двери закрылись. Аппарат приподнялся, плавно тронулся, а потом, словно безынерционно рванул и, безукоризненно вписавшись в траекторию, исчез в аллее.
   Будто и не было их. На снегу остались только вмятины от посадочных полозьев, которые возникали из ниоткуда и исчезали в никуда.
   - Да, - протянул Марк. - Технология.
  
   Зябко потряхивая плечами, Марк вошел в холл. Лиза стояла прильнув к столу расположенному внутри стойки и перекладывала что-то на ней. Хрупкая фигурка и тонкая шейка. Марк подошел и встал напротив Лизы. Она улыбнулась и подняла на него глаза:
   - А что это ты без палочки?
   - Док сказал, что теперь это сувенир.
   Она кивнула. Марк не мог отвести взгляд от ее глаз. Лиза немного рассеянно подвинула по стойке звоночек.
   - Значит лыжи теперь табу до конца сезона?
   Марк удивился, но не подал виду.
   - К сожалению, да.
   - Чем же будет заниматься господин Непоседа?
   - Например, тем, что приглашу мисс Быструю Лыжницу на ужин.
   На долю секунды реснички Лизы дрогнули. Она взяла паузу в три секунды, еще немного придвинулась к Марку и вполголоса сказала:
   - Что-то невиданное. Тайное свидание?
   - Верно.
   - Я просто обязана подумать.
   - Я всё продумал. Только что. Похищаю тебя и точка.
   Лиза прыснула тихим смехом. Ее светлые волосы, собранные в конский хвост, метнулись в стороны. Еще сдерживая смех, она спросила:
   - А это кого ты провожал?
   - У меня заказ на загородный дом.
   - Come-back?
   - Именно.
   - Поздравляю.
   - Пока еще эскиз не утвержден, но... В общем, посмотрим.
   - Ты им еще покажешь.
   - Ты так думаешь?
   Она закивала, поджав губы и глядя ему в глаза. Марк на это сказал:
   - Значит так и будет.
   Она еще раз кивнула, и ее волосы тоже утвердительно встрепенулись.
   - Я пойду. Придумай, когда.
   Лиза усердно стала что-то делать на своем столе. В конце концов, не выдержала и заулыбалась:
   - Ладно, иди уже.
   Марк улыбнулся и пошел к ступенькам. На возвышении он оглянулся. Лиза, не глядя, сделала жест: "Давай, проходи" и снова прикрыла рот ладошкой. Марк почувствовал себя бесстыжим и пошел в номер.
   "А что такого? Она мне очень нравится. Даже по сердцу" - думал он. - "Меня ведь еще не сдали на металлолом".
   Он сам себе рассмеялся от этой последней мысли.
   Неслышность шагов в коридоре приятно не мешала раздумьям и заряжала настроением.
  
   Разобрав почту, Марк закал себе в номер легкий обед и стал работать над эскизами. К вечеру у него было готово три варианта - по одному для каждого места. От стажера пришел последний чертеж корабля. Марк согласовал с Михаилом сумму и перевел вознаграждение стажеру. Усталость все шире располагалась в голове Марка. Он решил развеяться перед сном и пошел в бар. Когда он проходил через холл, возле стойки администратора толпилось четверо японцев пенсионного возраста, а на пути обратно за стойкой Лизы не было.
   Марк уснул почти мгновенно, как это бывало во время службы в армии.
   Утром он висел на турнике и прослушивал поступившую корреспонденцию. От Лизы была запись. В рамке возникло немного уставшее лицо, наверное, она записывала сообщение уже ночью.
   - Привет, Марк, - она оперлась локтями на стол и немного подумала. - Я согласна на временное похищение. Заезжай за мной завтра в пять. Только без трубадуров и шутов, а то еще устроишь... Пока, - она уже протянула руку, чтобы отключиться, но вспомнила что-то и улыбнулась. - Три года знакомы - забыла, что ты не знаешь адреса. Улица Дубовая роща, тридцать восемь. Еще раз пока.
   Изображение погасло, и возникла надпись: "Конец сообщения. Получено вчера в 23:31".
   Марк ощутил, как сердце забилось быстрее, а голова слегка закружилась. Тысячу лет он такого не чувствовал. Было ощущение, словно он пень, на котором распустились листья. Марк уже забыл, как это бывает, и на несколько секунд усомнился, с ним ли это, и это ли с ним? Сев на подлокотник кресла и еще раз просмотрев сообщение, он подумал: "Чёрт! Мальчишка!" и, совсем сбитый с толку, прошелся несколько раз туда, обратно по комнате. "Работа, только работа" - сказал он себе и сел еще раз просмотреть эскизы перед отсылкой. Его сознание то и дело увиливало от дела. Он пару раз ловил себя на том, что смотрит куда-то в окно или невидящим взглядом в чертежи. Хмыкал и заставлял себя собраться.
   Отослав Антону с Сандрой эскизы, Марк почувствовал себя легко и азартно. Словно он сделал ставку на скачках, зная что-то такое, чего не знает никто кроме него на ипподроме.
   Осталось только ждать. С билетиком в руках.
  
   На обеде он подсел к полковнику. Тот обрадовал его тем, что на данный момент все предложения сводятся к трем торпедным катерам. Более крупными кораблями заведовал знакомый знакомого друга полковника, с которым отставной служака еще не связался. Он честно признался, что это выше его уровня, и только если очень надо, он подключит еще связи. Они порешили на том, что лучше повременить.
  
   После небольшой прогулки Марк сел за предварительное осмечивание проекта. К вечеру поступил вызов от Антона.
   - У вас вечер, так что добрый вечер, - энергично сказал Антон, сидя в какой-то гостиной.
   Рядом была Сандра, на ней была одежда для тенниса.
   - Здравствуйте, Марк, - весело сказала она.
   - Приветствую, молодежь! - бодро ответил Марк и, для того чтобы внешне подчеркнуть спокойствие, взял со столика стеклянный стакан в дымчато-прозрачном подстаканнике и отпил чая.
   - Что ж, - начал Антон, - вы действительно нас удивили.
   Сандра демонстративно похлопала в ладоши.
   - Да, присоединяюсь, - продолжал Антон. - Все варианты интересны. Мы сейчас не хотим ничего говорить про планировку - наверное, это бессмысленно, пока мы не увидим эту конструкцию сами.
   - Согласен. Там будет, где порезвиться, либо можно оставить как есть, в этом будет определенный стиль.
   - Сколько ориентировочная стоимость?
   - В меньшей степени это зависит, от того, какой корабль вы выберете. В большей от геологической подосновы места. И полностью от ваших желаний касательно интерьеров.
   - Понятно. И всё же?
   - Скорее всего, из бюджета немного вылезете, за счет интерьеров. Без их учета, наверняка, уложитесь. В основной конструкции очень много человеческих трудозатрат, они съедят около половины.
   - Понятно. Мы берем время на выбор места. У меня готов договор, покрывающий работу над эскизами, можем его сейчас подписать. Во сколько вы оцениваете эту работу?
   - Десять миллионов. Если мы продолжаем сотрудничество, они идут в зачет к оплате моих услуг.
   Антон и Сандра взглянули друг на друга. Сандра кивнула, слегка разведя руками: "Разумеется".
   - Хорошо, Марк, посмотрите договор и перезвоните.
   - До связи, - сказал Марк и отключился.
   Он прочитал контракт.
   - Голофон. Макс Субботин, - произнес он.
   В рамке выбежала надпись "Соединение", под ней стали крутиться стрелки часиков. Прошло с полминуты прежде, чем он оказался в кабинете своего друга.
   - Привет, Макс! А секретаршу ты уже отпустил?
   - Здорово. Тебе бы всё с секретаршами полюбезничать, - ухмыльнулся пожилой мужчина с венчиком кучерявых волос на правильном черепе и морщинками вокруг глаз.
   Макс отвлекся от просмотра футбольного матча. Он повернулся к Марку и футболисты застыли.
   - Умеешь ты в самый ненужный момент возникнуть. Что там у тебя?
   - Сейчас, проверишь договор и вернешься к футболу.
   - Если б была прямая трансляция, послал бы я тебя к чёрту. Давай сюда его.
   - Не скрипи, - с любовью сказал Марк.
   Макс пару минут читал, потом вернулся к середине.
   - Вот тут.
   - Да.
   - Ты согласен, что они получают права на извлечение прибыли из твоих эскизов, и ты обязан предоставить в бумажном варианте пять ракурсов со своим автографом?
   - В общем, да. Даже приятно - ценят.
   - Я бы тогда накинул на сумму.
   - Мне что-то не хочется скряжничать.
   - Дело твое, только вдруг они будут стоить в три раза больше, а ты их подарил? Ребята умные.
   - Ладно, поверни по-другому.
   - Ты решил сблагородничать? Давай запишем, что в случае продажи этих эскизов, они или их наследники выплачивают тебе или твоим наследникам половину суммы сверх стоимости договора.
   - Идет.
   - Готово. В остальном нормально, можешь подписывать. Пока, - сказал Макс и махнул рукой, поворачиваясь к побежавшим футболистам.
   - Физкульт привет! - ответил Марк.
   Связь завершилась.
   Марк взял карандаш, нарисовал в воздухе свой автограф, который зеленым росчерком повис в воздухе. Пара манипуляций, и подпись прилепилась к тексту. Договор улетел в почту. Марк допил поостывший чай, и вскорости, вместе с подтверждением оплаты, пришел текст за подписью Антона.
   - Zehr gut! Нравится мне эта молодежь.
  
   Поскольку для работы над ракурсами не было художественного настроения, следующее утро прошло за предварительными расчетами стоимости строительства. Марк что-то немного нервничал, а возня с цифрами всегда его успокаивала. После обеда на прогулке он невольно шел по излюбленному маршруту намного быстрее обычного, и возле корпуса он очутился уже в два.
   Снимая пальто в прихожей, Марк разглядывал свое лицо в зеркале. Он задумчиво повесил пальто, стянул ботинки и постоял, рассеяно глядя вниз. Его мысли блуждали вокруг вопроса, во что же он ввязался, пригласив Лизу на свидание? Что-то надо было делать, и он пошел бриться и чистить зубы. Потом он долго причесывался, уже стоя в рубашке и без брюк. Поразмыслив, он надел другую рубашку и брызнул одеколона. Спустя некоторое время Марк уже был в брюках, которые отлично на нем сидели, а поверх рубашки был тонкий свитер. Поправляя рукава свитера, Марк подошел к высокому зеркалу, еще немного оправил свитер и ворот рубашки. Поразглядывал себя, чуть приободрился и засунул руки в карманы, напустив несколько пацанское выражение. Он был готов, а времени еще вагон.
   Автомобиль поприветствовал его незатейливой мелодией. Марк неспешно выехал из гаража. Перед парадным входом он с удовольствием, которое хотя бы ненадолго вытряхнуло его из задумчивого состояния, прорулил вокруг заметенной клумбы. Уже через десять минут Марк был в соседнем городке, и он стал бесцельно колесить по улицам. То здесь, то там попадались стайки детворы. Они были главными властителями городка в этот час. Марк остановился у кофейни. За витринным стеклом сидела парочка - длинноволосая девушка поглощено слушала молодого человека. Он то и дело запускал пятерню в излишне кудрявые волосы и с жаром вел повествование. Марк взглянул на часы, было четыре. Он вошел в кофейню, проходя мимо стойки, попросил простой черный кофе и сел за столик в дальнем углу. Он немного посидел, рассеянно прислушиваясь к рассказу молодого человека о приключениях на каком-то аттракционе в джунглях. Марк посмотрел на свои руки, оперся локтями на стол и пригляделся. Было заметно, что руки немного дрожат. Он ухмыльнулся и тихо сказал:
   - Ничего... Клин клином.
   Ему принесли кофе. Белесый пар перекладывался по черной глади словно тюлевая занавеска. Такой горячий кофе даже боязно пить. Оставалось только ждать, снова ждать, и нечем убить время. Его взгляд стал исследовать солонку и подставку под салфетки. Ему на ум снова пришел вопрос, что он делает? Это был не вопрос стыда. У него было ощущение, будто он взял в руки теннисную ракетку и вот-вот должен выйти на корт. Да когда-то он был хорошим игроком, по крайней мере, среди знакомых, но с тех пор, как он в последний раз выиграл матч, прошло слишком много времени. Слишком много лет, слишком много десятилетий. А от него ждут. Должен ли он кому-то что-то доказать, или он имеет право на неудачу? Раньше он относился к Лизе как к внучке, а вчерашним спонтанным предложением он всё переменил - повернул калейдоскоп, и совсем другой узор возник из тех же составляющих. Новый, яркий, но как же долго он оберегал тот, предыдущий, узор от встрясок.
   Марк вдруг решительно выпрямился, взял чашку, еще раз вдохнул аромат, чуть помедлил и быстро, словно опрокинул рюмку водки, выпил кофе. Он тихо протянул довольное: "Мм" и посмотрел на часы. Марк стал обдумывать, куда бы пойти. Отбросив ресторан, каток, и, посмеявшись, зоопарк, Марк остановился на проверенном варианте: кино. Что там сейчас крутят? Он решил размяться перед матчем.
   Марк приложил удостоверение личности к прямоугольничку нарисованному на столе, возник его счет, он приплюсовал чаевые и оплатил. В это время парочка, сидевшая до его прихода, стала прощаться. Девушка выпорхнула из кафе, а молодой человек остался сидеть. Марк пошел к дверям, поблагодарил официантку и на ходу пригляделся к парню, оставшемуся сидеть за столиком. Ему было на вид лет двадцать, но физиономия была слишком инфантильна, как впрочем, и у его недавней компаньонки. Марк проходил мимо ряда столиков, где сидел молодой человек, и вдруг решительно развернулся на девяносто градусов, словно танк на показательном выступлении, и пошел к парню. Тот, теребя ложечку на блюдце, растерянно смотрел в окно. Марк опустился на стул перед ним, дождался, пока юноша сфокусирует взгляд, и сказал:
   - Немного не везет?
   Парень хмыкнул, отвел взгляд обратно в окно и буркнул:
   - Ну да.
   - Ничего, еще не известно, кому повезло меньше тебе или ей.
   Парень заинтересовался.
   - А вы что? - это был законченный вопрос спокойный и без вызова.
   - Я хотел бы проконсультироваться, на какие фильмы нынче водят в кино девушек?
   - А-а... - сказал парень и начал терять интерес, потом у него мелькнула мысль, и он, опершись локтями на стол, подался вперед. - А вы что, тоже пригласили на свидание кого-то, кто вам во внучки годится?
   И спокойно стал смотреть на реакцию Марка. Для него это было неожиданностью - он на пару секунд дал слабину, а потом примирительным тоном сказал:
   - Да, примерно так и обстоит дело.
   Парень снова хмыкнул. Подумал немного и со злобцой сказал:
   - Да что у вас такое есть, кроме денег, чего нет у нас?
   - Не знаю, - слукавил Марк, - меня тоже это удивляло, когда я был в вашем возрасте. Да и сейчас удивляет. Для меня, кстати, сюрприз, что сейчас это так... - он помедлил, подбирая слово, - распространено.
   - Нет, не распространено, - откинувшись, вновь спокойно и чуть презрительно ответил парень, - просто подобное притягивается подобным.
   И уже смотря в окно, он пояснил:
   - Это я про нас с вами.
   Марк рассмеялся:
   - Ну вот, вы уже делаете успехи!
   Парень ухмыльнулся, а потом кривовато рассмеялся.
   - Так что вы спрашивали?
   - Про кино.
   - А-а... Сходите на "Семь на семь".
   - Что-то скользкое название.
   Парень сначала не понял, потом задумался и ответил:
   - Ничего там такого. По старой терминологии это боевик. Знаете, где кинотеатр? - на слове "кинотеатр" он сделал ехидное ударение.
   - Разберусь. А еще что-нибудь? Боюсь, ей боевик не понравится.
   - Ну, тогда "Будь здоров, придурок" - это комедия. Нормально можно посмеяться.
   - Ладно, спасибо за совет. Как я понял, вы уже со мной попрощались, - заметил иронично Марк и стал подниматься.
   На этот раз парень гоготнул не криво.
   - Да нет. Вы вроде нормальный, машина обычная, значит, в вас что-то есть.
   - Вы философ, молодой человек. Вам бы побольше куража.
   - Ладно, будем над этим работать, - он протянул руку. - Александр, макроэкономика, четвертый курс.
   Марк пожал руку.
   - Марк Бег, архитектор. Очень приятно.
   - Также приятно.
   Марк кивнул и отправился к выходу. От дверей он спросил:
   - Вас подбросить?
   Молодой человек махнул рукой вроде: "Не надо" и Марк вышел.
  
   Дом, в котором жила Лиза, оказался в конце улочки. Напротив него через дорогу дома не было, а на задках участка явно протекал ручеек в лощине. Марк остановил машину на противоположной стороне и вылез почти в сугроб. Над калиткой еще висела новогодняя гирлянда. Петли чуть скрипнули, и Марк пошел по брусчатой дорожке. Он прикоснулся к идентификационному квадратику, и затерянное ощущение усилилось оттого, что звонок прозвучал не близко, в прихожей, а где-то в глубине дома. Марк еще раз глянул на часы, было пять минут шестого. И снова настала тишина. Родители Лизы вышли на пенсию и, оставив дом ей, уехали жить на юга. Брат работал в мегаполисе в другом полушарии. Так что жила она сама по себе.
   Спустя минуту послышались шаги, и дверь открылась. Лиза стояла в брючках и светлой блузке. На лице было немного макияжа, а волосы были убраны дужкой. Она улыбнулась и негромко сказала: "Привет. Проходи". Это звучало так, словно он уже давний и частый гость.
   - Я сейчас, - бросила она и спешно ушла вглубь. - Раздевайся, проходи в гостиную, можешь не разуваться, - прокричала она, судя по звукам, с кухни.
   Марк снял пальто. Пахло очень вкусно. Он еще раз топнул ногами на половике возле двери, поправил ворот рубашки и пошел туда, где скрылась Лиза. Кухонька была под стать загадочности места, окружавшего дом. Ряды сковородок по стенам, полочки с баночками, небольшие картинки в деревянных рамках. Шкафчики и тумбы обстановки были темные и коряжистые, а круглый стол напоминал колесо ветхозаветной арбы. Бодрый свет, направленный на рабочую зону, все же не давал ожить этим, без сомнения, населенным духами предметам. Лиза кинула на него взгляд и сказала:
   - Раз уж ты пришел сюда, помогай.
   - Давай, что делать?
   Она осмотрелась и сказала:
   - Что-нибудь расскажи.
   - Хорошо, я тут узнал, что можно сходить на "Будь здоров, придурок", говорят, хорошая комедия.
   В это время Лиза прилаживалась, чтобы достать из духовки противень, она посмотрела на Марка и иронично ответила:
   - На первом свидании в кино я не хожу.
   - Ах, да, простите, я не учел, - якобы смутился Марк.
   Лиза достала противень с мясом в фольге, закрыла духовку и, снимая варежки, сказала:
   - Пойдем, всё уже там.
   Она пошла в гостиную. Небольшой квадратный стол на одной ножке был накрыт у окон, выходивших на задний двор. Гостиная имела не такой друидско-эльфийский вид, но в данном случае ощущение необходимой тишины создавалось огромной библиотекой, занимавшей по половине соседних стен. Угловой шкаф со стеклянными дверцами был от пола и до потолка.
   - Это все устраивали папа с мамой, но я понемножку тут меняю, - по-хозяйски остановившись возле двери, пояснила Лиза.
   - Уютно. У тебя очень хорошо получилось вон то изменение, - он кивнул в сторону накрытого стола.
   Лиза улыбнулась:
   - Пойдем.
   Марк подвинул Лизе стул и сел сам. Он стал открывать бутылку вина, а Лиза взяла ломоть душистого хлеба, занесла нож над маслом и спросила:
   - Будешь?
   - Угу, - не раскрывая рта, издал Марк.
   Она стала намазывать масло. Пробка сидела крепко и, несмотря на хитрый штопор, двинулась с места только с третьей попытки. Лиза стала раскладывать салат. Они молчали сперва как ни в чем ни бывало, но пауза начала нависать. Наконец, пробка хлопнула и вылезла из горлышка. Изредка постукивали разные предметы, Лиза не поднимала глаз от своих манипуляций, Марк тоже. Забулькало вино, наливаясь в бокалы, оно весело пенилось и изо всех сил старалось искриться в сумерках зимнего дня. Марк взял приготовленные на столе спички и зажег свечу. Это развеяло натянутость, и Лиза тихо засмеялась. Прикрыла рот ладошкой, потом помахала ей и произнесла:
   - Боже, я как-то только сейчас ощутила, во что мы ввязались.
   - А я об этом весь день думаю.
   Они вдруг посмотрели друг другу в глаза. Наверное, если надеть специальные очки и со стороны посмотреть на Лизу и Марка, можно было бы увидеть вольтову дугу, засиявшую в воздухе между ними, но таких очков пока еще не было изобретено. Марк ощутил на несколько ударов сердца, будто его контузило. Голова поплыла, равно как и весь мир вокруг той, на которую он сейчас смотрел. Он не увидел, а почувствовал, что щеки Лизы зарумянились. Единственное, что отмеряло реальное время - это колыхание язычка пламени. Кто-то стал поворачивать огромный вентиль, и кислород хлынул обратно в безвоздушное пространство комнаты. Время возобновило свой ход.
   Лиза опустила глаза и ладонями коснулась скул. Она заулыбалась:
   - Не смотри на меня так.
   - Буду.
   Она протянула руку и положила пальцы на его руку.
   - Хорошо, смотри, - и вскинула на него глаза.
   Они вдруг ощутили, что ни один кусок не полезет сейчас в горло. Марк, почти опрокинув стул, поднялся, двумя шагами обогнул стол, подхватил на руки Лизу, которая сидела не шелохнувшись и только сейчас еле слышно ойкнула, и такими же размашистыми шагами пересек гостиную, прошел через прихожую и по лестнице наверх. Она казалась ему пушинкой, а он себе великаном.
  
   Толстая свеча стала короче. Марк и Лиза без церемоний усаживались за стол. Вино немного выдохлось, салат чуть заветрился, но зверский аппетит сейчас сделал бы даже черствый хлеб вкусным словно султанская трапеза. Вино было лучшим в мире, а остывшее мясо было мясом, добытым самой Артемидой, богиней охоты. Они трепались, шутили, подливали друг другу вина, подкладывали всяких вкусностей на тарелки. Растрепавшиеся волосы Лизы мешались, это забавило их обоих, и Марк из солидарности попытался еще больше растрепать свою со стальным отливом шевелюру. Рассказывая какую-то историю из своей армейской службы, он для иллюстрации стукнул кулаком по столу так, что, будь бокалы полными, они бы опрокинулись, но подскочила свечка и, фыркнув, погасла. И настала темнота. Они смолкли. Марк дотронулся до руки Лизы и сказал:
   - Пойдем, поваляемся на диване?
   - Пойдем, - весело ответила она.
   Они поднялись, Лиза взяла его за руку и потянула. Виднелись только чуть светящиеся прямоугольники окон. Марк ведомый, а Лиза по памяти, они обошли вокруг дивана, не задев ни кресло, ни журнальный столик, и остановились. Еле слышно, не выпуская руки Марка, Лиза опустилась на диван. Марк тоже сел. Лиза прильнула к нему, и он обнял ее за плечи. Не сговариваясь, они закинули ноги на журнальный столик. Лиза рассмеялась, а Марк заулыбался, глядя в темноту. Они так сидели и сидели. Минуту, десять минут, всю жизнь? Достаточно долго, чтобы погрузиться в дрему. Марку привиделось, будто он идет по дорожке давно подаренного домика в лесном поселке. Светит солнце, ему тепло и легко. Он подходит к парадной двери, дверь открывается, и на пороге стоит Лиза. Он ей говорит: "Прости, что меня так долго не было". Лиза отступает, пропуская его в дом, Марк входит, начинает оглядываться, на секунду теряет ее из виду, поворачивается к ней вновь, а на том месте, где она стояла, нет никого. Он зовет по имени, но кого? Он сам не может осознать. Он начинает ходить по дому. Всё точно так, как было при его милой: те же занавески так же развевает ветерок, те же скатерти на столах, те же полотенца висят нетронутые на кухне. Ком подступил к горлу. Он прошел через кухню, открыл заднюю дверь, вышел на лужайку, солнце ударило в глаза до рези. Марк сел на траву, которая была такая мягкая и шелестела, и заплакал.
  
   Марк проснулся от щекочущих его щеки слез. Лиза спала, уткнувшись ему в шею. Рука затекла.
   Не Марк вернулся к реальности, а реальность вернулась к нему. Он вытер щеки и еще немного посидел без движения. Потом он слегка повернул голову и втянул запах волос Лизы. Ощущение сказки вновь робко постучалось в сознание, но теперь он точно знал, что это наяву. Марк чуть покрепче сжал плечи девушки, и она тихо заворочалась.
   - Марк? Ты собираешься уходить?
   - Нет, крошка, - сипловато произнес Марк и кашлянул, - я тут.
   Он поднял затекшую руку и деликатно стал ее разминать, а другой рукой погладил Лизу по щеке. Она глубоко и шумно вдохнула.
   - Хорошо, - сказала Лиза и села.
   Она стала ерошить свои волосы, взбивая и распушая их. Вдруг остановилась и поцеловала Марка в щеку. В тонком, еле заметном свете, висевшем в гостиной, Марк увидел, что она улыбнулась. Лиза вскочила и куда-то убежала.
  
   Примерно через час они убрали со стола, и Марк, почувствовав некоторую неловкость от горевшего теперь света в кухне и гостиной, засобирался. Лиза тоже почувствовала, что вечер лучше завершить сейчас. Марк пообещал, что со дня на день обязательно заедет чтобы просто поболтать. Лиза проводила его и стояла на крыльце, пока Марк разворачивал машину. Он на прощание высунул в окно растопыренную пятерню, и Лиза скрылась за дверью. Марк откинулся на сидение и сказал автомобилю ехать в Бор - как хорошо, что можно выпить, даже иногда напиться, и после этого ехать в своей машине. На улицах городка ему попадались одинокие прохожие, а иногда пары постарше и парочки помоложе. Сегодня он смотрел на них спокойно и особенно радостно.
  
   Следующие две недели прошли рысцой. Марк еще раз съездил в гости к Лизе, они весь день и вечер говорили, смотрели фильмы и готовили ужин. Встречаясь в Бору Марк и Лиза обменивались взглядами, но общались подчеркнуто формально, что забавило обоих. Вскоре он получил от молодежи подтверждение выбранной площадки. Это был высокий берег на юге Англии. Море шумело у подножия отвесного белого утеса, плоского и зеленого сверху. Ветер трепал волосы и шумел в ушах. Дороги сюда не было, и от этого ощущение оторванности от всего человечества было полное.
   Марк заказал исследования геоподосновы и оплатил покупку той яхты с прямым носом и округлой кормой. Начались работы по постановке ее на понтоны. Через два дня пришли данные от геологов, и Марк с Михаилом засели за конструирование фундамента. Получилась хитрая система подземных контрфорсов, уходивших под разными углами от обрыва утеса вглубь на десятки метров. Предполагалось соорудить еще несколько временных конструкций: уходящие в море стапеля, две туры высотою с шестиэтажный дом, дугу, идущую от одной из тур вглубь от обрыва к ложу, которое объединяло это всё. Ирония состояла в том, что полимероукладчик, казалось бы, оборвавший карьеру Марка, теперь был превосходным и универсальным инструментом, прокладывавшим дорогу для камбэка пожилого архитектора. Михаил переложил все дела по своему бюро на персонал и перебрался вместе с Марком на стройплощадку.
   Первым делом предстояло нарушить оторванность от цивилизации. К моменту, когда был окончательно готов проект, это уже довершалось. Марк и Михаил работали в штабном блоке, пока единственном, что было на месте будущего строительства. Оторвавшись от трехмерных чертежей, занимавших всё пространство комнаты, Михаил подошел к окну, и сказал:
   - Вот и нить.
   Из-за горбинки далекого холма показалась техника. Спустя пять часов безостановочной работы путеукладчик дотянул нитку монорельса и остановился в тридцати метрах от обрыва. Колея на тонких, не больше полутора метров в высоту столбах светло-серой изогнутой линией прорезала зелень к холмам. Путеукладчик, блеснув в предзакатных лучах изогнутыми боками, свистнул и покатился в обратный путь, на ходу складывая растопыренное навесное оборудование внутрь декоративного корпуса. Спустя час пришли первые грузовые вагоны. Пять человек высадились и пошли, развалисто ступая по дерну, к штабу.
   - Олаф Петерсен, - представился прораб, поднявшись на решетчатую площадку возле блока.
   - Очень приятно, Марк. Мой коллега, и, в данном случае, зам Михаил, - энергично сказал Марк, отвечая на рукопожатие.
   Четверо человек бригады взошли на поднятую на два с половиной метра от земли площадку и бодро толпились. Пошли рукопожатия и представления. Все они были Петерсены, и это звучало даже забавно: Юстас Петерсен, Юрген Петерсен, Карл Петерсен, Майк Петерсен. Все они были одинаково кряжисты и похожи, но, слава Богу, у всех были разные стрижки и у кого усы, у кого бородка. Так же гурьбой они схлынули обратно по лесенке и пошли к своему оборудованию. Вскоре зажглись прожектора, и началась разгрузка. Прежде всего, с вагона свесилась стрела и занесла над немятой травой столб с тремя треугольниками внизу. Поставив его на землю, стрела отъехала. Один из бригады - кажется Юрген, с клиновидной бородкой - быстро подошел, проверил точность установки и отошел. На верхушке столба сработал ракетный заряд, и столб вошел в землю на два метра. Не успело еще остыть сопло первого столба, как второй уже был вбит. Опять же Юрген подошел к столбам возвышавшимся теперь только на метр с небольшим и снял остатки пиротехники. С вагона стрела уже несла решетчатый лист. Первая секция настила была уложена, и с вагона съехал юркий агрегат, который под управлением Карла - с бритой черепушкой и рыжими усами - быстро таскал новые столбы и моментально вколачивал их в землю с помощью компактного, но много веков известного сваезабивателя. Стрела с вагона тем временем укладывала листы вдоль монорельса. Закончив окружать столбами первые секции, агрегат сменил сваезабиватель на стрелу и стал таскать листы. Все это заняло не больше получаса. Места стало достаточно для двух юрких агрегатов, и дело пошло в два раза быстрее.
   Марк и Михаил очнулись от созерцания чужой работы и пошли к своей. Спустя три часа настил был почти полностью смонтирован, а разгруженные вагоны вернулись с бытовым блоком для бригады и другим оборудованием. Теперь уже три юрких агрегата сновали по площадке. Петерсены завершали складскую зону. Архитекторы вышли продышаться перед ужином. В этот момент Юрген уложил решетчатый лист, соединив остальной настил с площадкой перед штабом, и это было сигналом окончания работы для бригады и тем, что разрушило ощущение оторванности и келейности существования в штабе. Михаил облокотился на перила, подмигнул и произнес:
   - Трап подан, господин адмирал.
   Марк усмехнулся, засунул руки в карманы и покачался с пятки на носок.
   - Тогда давай пройдемся.
   Они немного постояли, оглядывая конструкции, которых не было еще сегодня утром. Первым по лестнице вниз двинулся Михаил. Он тоже засунул руки в карманы и стал насвистывать какой-то мотив. Юркие машинки уже стояли рядком на границе света и кромешной тьмы в складской зоне, а оконца бытового блока уютно светились. Марк и Михаил дошли до монорельса. Михаил постоял у высокого торца, которым оканчивался путь, потом два раза ударил тыльной стороной кулака по светло-серому гладкому материалу и довольно развернулся к Марку.
   - Классно, Марк! Чёрт побери, классно!
   - Да, - улыбнулся Марк, у которого всё никак не находилось слова, чтобы выразить ту эйфорию, которая подстегивала его изнутри, - классно. - и, чуть подумав, добавил. - Ты прав.
   Они обошли по настил периметру. Марк в нескольких местах попрыгал и, убедившись, что листы нисколько не пружинят, остался доволен. В это время из темноты пришли несколько вагонов. Тихо жужжа, они остановились и затихли. Друзья зеваками посмотрели в их сторону и прогулочным шагом пошли к себе. В бытовке бригады открылся прямоугольник двери, и из него вышла фигура Олафа. Он остановился, широко расставив ноги, смачно закурил и выпустил струю дыма вверх. Подсвеченный из двери дым извивался, отрываясь от сигареты. Марк остановился возле прораба.
   - Приятного вечера. Как обустраиваетесь?
   Олаф улыбнулся своими мясистыми губами, серые глаза блеснули:
   - Всё в порядке.
   - Во сколько начинаете работу утром?
   - В восемь.
   - Хорошо. В восемь сбор в штабе.
   - Идет, начальник. Зайдете к нам?
   - Нет, спасибо. Завтра. Сегодня располагайтесь, - Марк двинулся. - Спокойной ночи.
   - Спокойной ночи, - снова мясисто улыбнулся Олаф.
   - До завтра, - сказал Михаил.
   - До завтра, - ответил глава клана Петерсенов.
   Друзья отошли от бытовки. Михаил глубоко вдыхал прохладный воздух.
   - Интересно, - произнес Марк, - получится ли сегодня уснуть?
   Михаил сделал еще пару вдохов.
   - Это просто, - еще пара вдохов, - сейчас идем, перекусываем, потом выходим, дышим и по койкам. Уснешь как цуцык.
   Марк хохотнул.
   - Как ты сказал? Как кто?
   - Как цуцык, - как ни в чем ни бывало повторил Михаил.
   Дверь штаба отъехала, и им вспомнилось, что внутри тепло и уютно.
  
   Утром планерка была короткой, по сути, все лишь подтвердили, что понимают проект и последовательность работ одинаково.
   Вагоны разгрузили, и они убежали. Сначала бригада установила два станка для направления под углом вниз проходческого снаряда для первого контрфорса и начала углублять трубу в землю. Труба стала вращаться и заметно уходить в землю, грунт по рукаву пошел на склад. Когда процесс наладился, следить за ним остался один человек, а Олаф и еще двое установили у обрыва лебедку. Дальше сбросили вниз массивный блок с прикрепленным к нему тросом. По натянутому канату спустили пиротехнический якорь, который уже на постоянно закрепил трос. Вскоре по соседству была установлена вторая лебедка, и на их тросах была подвешена платформа. Вниз поехал Юрген с машинкой и двумя якорями, а Олаф и Карл монтировали еще две лебедки в семидесяти метрах дальше по обрыву. Вчерашняя юркая машинка была переоборудована так, что колеса теперь были укреплены на длинных поворотных штангах, благодаря которым, она словно краб ползала по нагромождению камней.
   Так было установлено две платформы. Архитекторам пока оставалось только прогуливаться и изредка проверять точность расстановки конструкций, впрочем, надобности в это не было.
   К этому времени вторая труба уже уходила в землю. Вниз поехали трубы и станки, аналогичные тем, которые сейчас работали для контрфорсов. К концу дня был заложен фундамент для тур, которые должны будут вырасти вдоль отвесной стены в тех местах, где сейчас были натянуты тросы лебедок. Также в землю вгрызалась уже вторая проходческая машина, а первая была переставлена на новое место. За полчаса до конца рабочего дня пришли вагоны с трубами и, самое главное, с четырьмя полимероукладчиками - два для наземных работ, два для подземных. Их разместили на складе.
   Вскоре, почти украдкой Марк подошел к ним и опасливо, заинтригованно, словно это были диковинные хищники, которые крепко спали, стал рассматривать. Он много раз видел демонстрационные записи их работы, но ни разу воочию. Гладкие цилиндры подземных укладчиков смотрели в небо ребристыми дисками. Наземные укладчики выглядели менее стильно и больше походили на прямоугольные шкафы с зубчатыми колесами у основания. Пришли Майк и Юстас, чтобы зачехлить полимероукладчики.
   Вечером архитекторы зашли к Петерсенам, немного посидели у них в кают-компании, оборудованной так компактно и удобно, будто это было сделано не для простых строителей, а для астронавтов. Петерсены тепло приняли друзей, но разговор довольно быстро угас. Несмотря на обилие техники и почти полное отсутствие на стройплощадке физического труда, люди уставали в конце рабочего дня. Как ни крути, на рабочего человека всегда нагрузят столько, сколько он выдержит. Так что Марк и Михаил ретировались, оставив пятерку повелителей машин отдыхать.
   Утром погода начала портиться. Ветер свистел все сильнее и сильнее. Море поседело от барашков, а снизу доносился рев прибоя. Природа надела штормовой плащ. Также сделали и люди.
   Строители в желтых непромокаемых комбинезонах запустили в трубы гладкие цилиндры, за которыми вглубь земли потянулись рукава для подачи смеси. Еще пустые они трепались на ветру. Пошла смесь, и они набухли, тяжело повиснув. Было принято решение не начинать монтаж тур, поскольку прогноз погоды был не радужным, а соленые брызги могут повредить механизмам укладчиков. После обеда к ветру прибавился хлещущий дождь. Марк и Михаил были экипированы не настолько хорошо и вторую половину дня провели в штабе обсыхая и придумывая себе дело. Из окна было видно, как трубы вылезают наружу вследствие того, что полость, образованная ими, заполнялась полимером, и их выкручивали наверх. Секцию за секцией отсоединяли желтые человечки и перевозили туда, где эти же трубы уходили вниз. Вечером Олаф принес начальникам два непромокаемых костюма со словами:
   - Смотрите только, чтобы вас не смыло за борт, - и сверкнул серыми глазами.
   Пока он объяснял, как их надевать и как подгонять, он еще рассказал, что с семнадцати и до двадцати пяти лет он проработал на морских буровых платформах, так вот там действительно сдувало, а здесь детский лепет.
   Весь следующий день коллеги расхаживали по стройплощадке, сидели на промокшем дерне, любуясь еле видным морем и соревнуясь, кто сможет переорать ветер.
   В полдень третьего дня шторма над морем вдруг вспыхнуло солнце. Ослепительный свет хлынул в разрыв облаков. Люди поначалу замерли и не могли отвести взглядов от еще бурлящего моря, в которое утыкался грандиозный сноп света. Дождь моментально перестал, и ветер продолжал еще носить редкие брызги и капли. Олаф откинул капюшон, стер ладонью с лица воду и, высоко потрясая каким-то инструментом в руке, заревел раскатисто и победно. Его братья тоже поснимали капюшоны и от души захохотали. За какой-то час брешь разрослась на все видимое пространство. Все было мокрое и нестерпимо блестело.
   Было готово уже шесть контрфорсов, а два были в работе. Из-за шторма они немного выбились из графика, но запас времени был. Марк предложил заказать на вторник третий полимероукладчик, Олаф одобрил. Следующие два дня были выходные, и бригада уехала к семьям. Михаил вызвал жену. Марк помялся, помялся и позвонил Лизе. Она не могла приехать, и у него отлегло. Он не был готов знакомить в таких полевых условиях Михаила и Машу с ней.
   Утром субботы прибежал маленький восьмиместный вагончик. Маша неуверенно сошла на платформу, а Миша, который немного не успел к прибытию, подскочил к ней как раз вовремя, чтобы выхватить из закрывающейся двери чемодан. Маша, чуть полноватая брюнетка с пышной прической и грустным лицом, рассеянно поцеловала его в щеку и сказала:
   - Привет, пупсик.
   Она стала осматриваться, ее взгляд скользнул по конструкциям на фоне моря и заприметил Марка, стоявшего на приподнятой площадке у штаба. Она махнула рукой его долговязой фигуре. Марк махнул в ответ и прокричал:
   - Добро пожаловать на стройку века!
   - А я думала это какой-то аттракцион! - прокричала она в ответ и уже тихо мужу, - Мишаня, мне так грустно было без тебя.
   - Ничего, все будет хорошо. Мы тут развеемся, и тебе станет лучше.
   Она помялась, Михаил взял чемодан, и они пошли к штабу. Колесики неритмично стучали по решетке.
   - Это Марк строит, да?
   - Угу, - кивнул Михаил.
   - А что это будет?
   - Место, где море войдет в сушу.
   - Мм - протянула Маша.
  
   С дороги они накормили Машу холостяцким омлетом и напоили кофе. Она немного повеселела, Михаил показал ей проект, рассказал, как все тут будет. Маша переоделась потеплее, и они пошли прогуляться сначала по площадке, а потом слезли с настила и дали крюка в пару километров, сначала вдоль обрыва, а потом вглубь до монорельса и вернулись вдоль него. Вернувшись в тепло и сухость штаба, Маша прилегла на диване и мгновенно уснула.
   Мужчины стояли и долго смотрели на спящую блаженным сном разрумянившуюся Машу. Она проспала до шести часов, они вместе поужинали, и она ушла снова спать в комнату Михаила. Остаток вечера Марк и Михаил скоротали, потягивая пиво и смотря сначала свежий боевик, а потом комедию. В дверях своей комнаты закосевший Михаил остановился, поднял указательный палец, помотал им и изрек:
   - Что-то с нами не то, друг. Мы почему-то не рассуждали о судьбах мира, о будущем, о прошлом, наконец... А вместо этого весь вечер тупо... - тут он попытался подобрать выражение, не справился и продолжил. - Ну вот, занимались тем, чем занимались. Мы меняемся, дружище.
   Марк, выбрасывавший свою бутылку из-под пива в мусоропереработчик, замер. Потом развернулся, все так же с бутылкой в руке, собрал расползающиеся мысли и ответил:
   - Нет, мы уже изменились. Вот так. И давно.
   - Ты так думаешь?
   - Да, как ни прискорбно. Мы испорчены тем, что слишком много знаем, и слишком хорошо устроились. Как и почти всё человечество.
   Михаил хмыкнул, набрал воздуха, чтобы что-то сказать, но выдохнул просто так. Еще подумал и ответил:
   - Ты, старый хрыч.... - остановился на пару секунд, потом продолжил, - Я тебя люблю, но каким же мерзким ты можешь быть. И куда от этого всего деваться?
   - Война, Миша, война. Третья мировая. Тогда всем снова очень захочется жить.
   Миша махнул рукой:
   - Э-э! До завтра, - и ушел к себе.
   Марк взглянул на бутылку, там было еще на глоток. Он опрокинул остатки себе в рот, кинул бутылку в мусороприемник, но вдруг поймал крышку, не дав ей закрыться, смело сунул туда руку и достал обратно бутылку. Он ватной походкой пошел к двери на улицу, та скользнула в сторону. На площадке со стороны моря Марк встал, держась обеими руками за поручень. Из кромешного мрака доносился шум прибоя. На Марке был один мокасин, второй он оставил в двери, за счет чего она не закрывалась, и свет лился на площадку. Марк взялся за горлышко поудобнее, размахнулся и, держась одной рукой за поручень, со всей силы, со всей злостью зашвырнул бутылку в пустоту. Он схватился второй рукой за поручень и простоял так пару минут, пока холод от босой ноги, стоявшей на мокрой решетке, не привел его в чувство.
   Он поплелся назад.
  
   Вкусные запахи разбудили мужчин около девяти. Сквозь сон Марк слышал, как Маша будит Мишу, потом она пришла к нему и в выражениях типа: "Вставай, лежебока!" принялась тормошить и его. Было тяжело, но он решил не прибегать к помощи аптечки. В туалете он встретил умывавшегося Михаила и, не собираясь стесняться друга, справил нужду. Потом они поменялись, и довольные вывались в кают-компанию. На столе был аппетитный завтрак, а вокруг стола суетилась аппетитная Маша. Мужчины переглянулись, радостно отметив изменения. Марк подмигнул, а Михаил ответил ему кивком. Они бухнулись за стол, осушили по стакану воды и принялись за ароматную снедь. Маша присела и удовлетворенно глядя на них потихоньку ковырялась в своей тарелке.
   Воскресенье быстро подошло к вечеру. Марк вызвал вагончик. Миша с Машей обнялись на прощание, потом Маша обнимала Марка, потом снова Мишу. Стеклянная дверь закрылась, и Маша, стоя всё еще махала им в уезжающем вагоне. Вагон стал уже совсем маленьким, когда Михаил оторвал взгляд от него, сел на платформу и запел:
   - Ми-илая моя, взя-ял бы я тебя-я, но та-ам в краю дале-еком... - он оборвал песню. - Чёрт! Скорей бы понедельник.
   Он встал, дошел до края настила, спрыгнул на дерн и пошел прямо, прямо.
  
   Понедельник начался, когда еще затемно приехали Петерсены. Зажглись прожекторы, и закипела работа. Зажужжали юркие машинки, застучало, запоскрипывало. Архитекторы вышли на балкон с чашками кофе. Строители по очереди махнув рукой приветствовали их по связи, те махали в ответ.
   - Как дома, Олаф? - проговорил Марк.
   - Всё в порядке. Как и должно быть, - сказал в ответ Олаф.
   - Рад за вас. Сегодня я вижу особенный энтузиазм.
   - Шутите, Марк. Просто вы всё никак не проснетесь.
   Марк хохотнул и сказал в связь:
   - Ночами глаз не смыкали, имущество сторожили.
   - Принято, - добродушно ответил Олаф.
   Ветер утащил с неба плотные облака и оставил на нем только белые кучки.
   Бригада спустила вниз оснастку для двух полимероукладчиков и приступила к сборке. По камням стало ползать два колесных краба. Через два часа на каждом основании под туры стояло по квадратной раме, на них заходили вперед назад шкафы укладчиков. Они продвигались постепенно справа налево, а потом обратно после того, как рама приподнималась. Подающие смесь рукава колыхались вдоль обрыва.
   Начались земляные работы. Предстояло вырыть продолговатый котлован идущий наискось от обрыва, в котором проляжет конструкция, соединяющая контрфорсы. Когда туры будут возведены, стену обрыва укрепят незаметной сеткой, и тогда котлован выйдет в обрыв. К вечеру туры были готовы на треть, а подземные полимероукладчики и их оснастка отгружены. К обеду следующего дня в котловане установили третий укладчик, и он начал намечать сигарообразный связующий элемент. На следующее утро укладчики съехали обратно вниз по готовым квадратным башням. Оснастку перемонтировали, теперь они могли кататься вместе по одной раме, закрепленной между турами. Они поехали вверх и, пройдя по направляющим, выложили конструкцию, соединяющую башни с сигарообразным ложем и, соответственно, контрфорсами. Теперь это была устойчивая конструкция. Укладчики вернулись вниз и стали вертикально формировать раму с несимметричными ногами, обращенными в сторону моря. Тем временем строители начали фиксировать стену обрыва. Четверг начался тем, что в середине законченного овального ложа установили колесные тележки наподобие железнодорожных, над которыми снова начал шаманить укладчик. Рама с ногами должна быть закончена вечером.
   Марк вошел в штаб и связался с корабельными мясниками. Яхта уже давно стояла с подведенными для страховки надувными понтонами. Марк узнал, как они оценивают прогноз погоды, и подтвердил отправку к месту строительства. Следующий день прошел в проверке всех конструкций и установке приводов и тросов на турах.
   Субботнее утро было тихим и солнечным. На выходные Марк остался один. Пока еще причудливо выглядящие конструкции безмолвно стояли, крепко держась вдоль обрыва.
   Где был штормовой ветер, который раскачивал даже натянутые тросы?
   Наверное, испугался непоколебимых башен и дуг, которые соединили туры с берегом. Гладкие зеленоватые грани и округлости тускло поблескивали, словно тоже щурясь от солнца.
   Марк оторвался от окна. Он собрал в жесткую прямоугольную сумку несколько бутербродов, несколько овощей, холодный бифштекс, термос, кружку на манер пивной, с крышечкой, и салфетки. Потом долго и неспешно одевался потеплей. Перед дверью он нацепил на плечо складное кресло и, тяжеловато ступая большими ботинками, вышел наружу. Перед тем, как слезать с нижнего настила на землю, Марк сложил свой багаж и огляделся хозяйским взором. Он присел и ловко спрыгнул вниз. Снарядившись, он размашисто пошагал в сторону холмов.
   На вершине холма дул ровный ветер. Панорама была, наверное, на десяток километров вокруг, а стройка выглядела маленькой и игрушечной. Здесь, сидя в кресле, подкрепившись после трехкилометрового перехода и подъема на холм, Марк вспомнил свое видение броненосца. Он долго любовался окрестностями, щурясь и прикрывая ладонью глаза, потом достал небольшой, изрядно затертый томик и стал читать. Марк иногда отрывался от чтения и подолгу смотрел вдаль. Затем перелистывал страницу и читал дальше. Примерно через час он встал, положил раскрытыми страницами вниз на кресло томик и принялся расхаживать туда обратно шагов по пятьдесят, декламируя в такт шагам. Ветер уносил его речь. Потом он еще немного полистал томик, полюбовался видом и перекусил. В штабной блок он вернулся только к четырем. Вечер он провел смотря новости и фильмы по головизору. Почти весь следующий день Марк проспал и провалялся на диване за чтением всякой ерунды.
   Утром понедельника громадная, во всю высоту обрыва, рама стала раскладываться и опускаться в море. Стальные волны почти проигнорировали погружение в них конструкции. Лишь немного попенились и сомкнулись над большей ее частью. То, что выступало из воды, рассекало накатывавшие волны, но море не придавало этому значения. Вскоре колесные тележки с укрепленной на ней эллиптической платформой поднялись со своих мест и медленно поехали по рельсам. Люди внимательно проверяли зазоры, и колеса упорно катились по своему пути. Платформа проехала над краем обрыва, ее концы встали в предназначенные им замки, и она зависла между башнями. Прошла минута, и тросы стали опускать платформу вниз. На то время, пока она ехала вдоль обрыва - медленно и почти незаметно для глаза - она стала частью пейзажа, на равнее с штабным блоком, турами, дугой и соединяющей их с берегом. Когда колеса вновь коснулись рельсов, другие тросы были прицеплены к платформе, и она медленно покатилась к воде. Волны облизали колеса, вошли во вкус и проглотили их. Аппетит разыгрался, и волны скушали платформу целиком. Все работы стихли.
  
   На рассвете в море, в миле от берега стояла яхта.
   Виднелись красные пятна сдутых понтонов, два буксира держали ее на растянутых тросах, словно кандальника конвоиры. Серо-голубоватый корпус с серыми и желтоватыми разводами понуро принимал пошлепывания волн. Люди на берегу по одному подходили к краю обрыва и всматривались в эту группу. Когда собрались все, людям стало уже не так стыдно и тоскливо разглядывать Корабль, приговоренный быть выволоченным на сушу. Словно добытый кит, словно пойманный благородный зверь.
   Марк не ожидал, что эта картина произведет на всех такое впечатление. Позабыв про бинокль в руке, он стоял у ограждения. Сбросив оцепенение, Марк немного еще рассеянно взглянул на бинокль и накинул ремешок. Приложив окуляры к бровям, он порассматривал корабль и вызвал головной буксир.
   - Приветствую, я Марк Бег, руководитель этого проекта.
   - Доброе утро, я Симона, капитан этого буксира и руководитель этой операции.
   - Прекрасно. Симона, яхта сейчас носом не в ту сторону. Я забыл уточнить раньше.
   - Понятно. Это займет минут пятнадцать.
   Буксиры выбрали якоря и потихонечку стали раскручиваться вокруг яхты. Марк смотрел на медленное движение, и ему страшно хотелось закурить. Он даже машинальным движением хлопнул по левому нагрудному карману - то, чего он не делал лет сорок. Поймав себя на этом, он попытался припомнить, не курит ли кто из людей Олафа? Марк вспомнил, что Олаф сам курит, и передумал стрелять сигарету. Петерсены стояли кучкой на настиле, энергично переговаривались, Олаф смачно дымил. Марк заметил это и чертыхнулся. Оставалось только стоять с видом капитана на капитанском мостике и смотреть в бинокль.
   Через пятнадцать минут Симона вызвала Марка.
   - Мы готовы. Все координаты имеются. Ваши указания.
   - Тогда начинайте.
   - Начинаем.
   Всё также медленно беленькие буксиры стали подтягиваться к яхте и одновременно с этим двинулись к берегу. Время шло и шло, буксиры, кропотливо прилаживаясь к направлению ветра, подбирались все ближе и ближе. Марк словно прирос к поручням. Он время от времени поднимал к глазам бинокль, и корабли становились раз от раза крупнее, всё больше деталей он мог различить на буксирах и яхте. От неподвижности Марк продрог. Еще оставалась половина расстояния, когда он позволил себе оторваться от перил. Быстрым шагом он прошел в штабной блок, зашел в свою комнату, торопливыми движениями снял куртку, натянул свитер поверх рубашки и, просовывая руки в рукава, двинулся на кухню. Подостывший кофе мало согрел, но немного упорядочил ощущения. Когда он вернулся на "капитанский мостик", троица кораблей подошла достаточно близко, чтобы рассматривать их без бинокля. Они какое-то время еще поприближались и почти остановились примерно в двухстах метрах от берега.
   - Мы надуваем понтоны, - сухо произнесла капитан.
   - Там ветер меньше? - спросил Марк.
   - Да, здесь меньше боковых порывов.
   Красные бесформенные тряпки, висевшие вдоль бортов яхты, стали потихонечку расправляться. Через пятнадцать минут они были цилиндрической формы, а корпус яхты приподнялся примерно на полтора метра. Тросы укоротились до десяти метров, и буксиры снова двинулись к берегу. Теперь стало особенно заметно, как белая пена выбрасывалась то тут, то там вокруг корпусов маленьких корабликов. Чувствовалось, как они упираются, и железной хваткой держат яхту, противостоя порывам ветра и волнам. Еще медленней и еще напряженней они подходили к тому месту, где под водой скрывалась платформа. Брызги, ветер, волны ходили вокруг, а буксирчики были непоколебимы. Марк на секунду представил себе, какая же напряженная работа происходит сейчас в рубках. Это немного отвлекло его от напряженного наблюдения. Стряхнув с себя задумчивость, Марк достал небольшой планшет чуть меньше его ладони. Сделав несколько манипуляций, он высветил перед собой план происходящего сейчас внизу. Яхта была в одной ширине ее корпуса от платформы. Стало возможным наблюдать, как от каждого выброса пены вдоль бортов буксиров, контур яхты все ближе подходил к платформе. Вот он коснулся контура платформы и стал залезать на него все глубже.
   У Олафа тоже была такая проекция. Братья возбужденно обсуждали это своеобразное технологическое шоу. Показывали пальцами туда-сюда, посматривали вниз. Вдруг Олаф кинул взгляд на фигуру Марка. Олаф что-то сказал своим братьсям, хлопнув по плечам Карла и Юстаса, затем погасил схему, и гурьба потекла к лесенке. Шумною толпою Петерсены топали наверх. Марк обернулся и увидел приближающихся строителей. Он встретил улыбающийся взгляд Олафа и расплылся в улыбке сам. Потом повернулся назад к схеме и расширил ее так, чтобы было удобно смотреть на нее вшестером. Старший Петерсен подошел и слегка хлопнул по плечу Марка, тот улыбнулся и протянул руку. Олаф пожал ее. В это время братья окружили их, и все взгляды приковались к схеме. Оставалось пара метров.
   Вдруг ветер стих на несколько секунд, с небольшим запозданием белые струи буксиров тоже стали растворяться. Все замерли, и ветер резко и сильно подул вдоль берега. Буксиры напряглись, контур стал сантиметр за сантиметром уходить от платформы. Ветер снова переменился, и струи поменяли расположение. Внезапно шквал стих. Вода возле буксиров вспенилась, корпус пополз обратно к платформе, совместился, прошел, вернулся и застыл на месте.
   Ветра не было.
   - Такой штиль продлится еще максимум минуту. Мы выпускам из понтонов воздух.
   Не успела Симона договорить, как снизу стало нарастать шипение переходящее в свист. Красные цилиндры стали терять геометричность, и яхта не глазах начала врастать в воду. Появился ветерок, и один буксир нервно выбросил струю, затем другой. Марк молниеносно разбил схему на два окна, в которых увеличил нос и корму. Неточность была - но только очень придирчивый взгляд мог бы остаться недовольным. Свист и шипение стали утихать. Сложилось впечатление, что они вот-вот иссякнут, а касания еще не было. Лихорадочные мысли стали носиться в голове Марка: "Ошиблись с осадкой? Время не то? Прилив выше? Что если не достанет?" Шипение иссякало, у Марка уже засосало под ложечкой. И тут донесся спасительный глухой и тихий рокот удара корпуса о платформу, затем еще один слабее и всё. Яхта улеглась точно и спокойно. Среди людей воцарилась тишина. Никто не смел ни сглотнуть, ни вдохнуть. Еще немного пошипели понтоны.
   - Яхта лежит, - донесся по связи голос Симоны.
   Братья Петерсены все разом издали возгласы радости и взметнули вверх руки. Они стали обниматься, обнимать Марка, хлопать его по плечам и пританцовывать, словно на карнавале. Марк иной раз с трудом стоял на ногах от выражения радости здоровенных строителей. Он вызвал буксир. Для них сложности еще не закончились. Им предстояло смотать тросы и выбраться из опасной близости с берегом.
   Симона ответила не сразу. Когда буксиры осторожно отошли на сто метров, голос Симоны возник в канале связи:
   - Ну, теперь она ваша. Жаль не могу подняться к вам, чтобы вы расписались за доставку.
   - Спасибо. Филигранная работа! - возбужденно ответил Марк. - Спасибо, Симона. И я не знаю, кто на втором буксире, но вам тоже спасибо.
   - Не за что, - проговорил молодой, почти юношеский голос.
   Буксиры дали полный ход и стали быстро удаляться.
   - Олаф, давайте пятнадцатиминутный перерыв и начинаем подъем.
   - Да, хорошо, Марк, пятнадцать минут.
   Петерсены также энергично как забрались, отхлынули к лестнице, и Марк повернулся обратно к кораблю. Яхта стояла будто наплаву, но ни на сантиметр не шевелилась, и волны облизывали ее неподвижность. Марк вдруг осознал, что очень волнительный и ответственный момент прошел, но огромный объем работ еще впереди. От этого ему стало немного тоскливо. Раньше ведь казалось, что только бы поставили аккуратно яхту на платформу и всё, дальше пустяки, словно отпуск начнется. Но теперь предстояло поднимать, ставить, вписывать в ландшафт - столько крупного и, самое главное, мелкого. Уже почти и не хотелось этого всего. Марк глубоко вдохнул, задержал дыхание, выдохнул и заставил себя легко развернуться и бодро пройтись к двери штабного блока.
   Он плюхнулся в кресло и закрыл глаза. В считанные секунды он погрузился в полудрему. Он старался дышать ровно. Ему приходило на ум, что большую часть работы он сделал на этапе проектирования и подготовки, что ему незачем было тут ошиваться и трепать себе нервы. Он задавался вопросом, что же тогда ему еще делать? Приехать сюда, когда уже все будет готово? Он просто не смог бы так. Он не усидел бы в Бору. Оставалось только быть зрителем. Авторский надзор будет нужен только, когда корабль установят на ложе, то есть завтра. Но Марк уже ввязался и вышел на капитанский мостик, придется быть на нем до конца.
   Спустя еще минуту он открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь жалюзи. В штабном блоке было уютно.
   Марк шумно вдохнул и встал.
  
   Яхта еле заметно тронулась и поехала к обрыву. Люди наверху и внизу оживились, когда был пройден первый метр. Вдали два буксира, сошвартовавшись, тоже наблюдали. Примерно через полчаса корабль восседая на платформе встал между турами. Олаф, Юрген и Карл очень долго и несколько раз проверяли точность установки платформы. Наконец Олаф дал команду к поднятию. Тросы вздрогнули, натянулись и застыли. Казалось, они не справляются с тяжестью. Но вдруг совершенно беззвучно колеса платформы оторвались от рельсов на какой-то сантиметр, потом на два, и разрыв стал равномерно увеличиваться. Корабль поплыл вверх. Метр, еще метр, и люди уже привыкли к его движению, всё вошло в порядок вещей.
   Когда яхта поднялась метров на пять, и ей предстояло подниматься еще час, послышался далекий звон вертолета. Он быстро перерос в давящий шум и приблизился. Стрекоза зависла над травой в паре десятков метров от настила. Она, подумав, коснулась дерна, и дверца нетерпеливо распахнулась. Первым соскочил Антон, он поймал Сандру, которая очень боязливо и неловко встала на мягкую и неровную поверхность. Вслед за ними слез Михаил. Пригибаясь под прессом ветра, они вышли из-под винта и залезли на настил. Вертолет легко оторвался от земли и взял курс вглубь холмов. Марк наблюдал высадку, подойдя к лестнице. Деловой уверенной походкой главврача Антон поднялся по лестнице и протянул руку Марку:
   - Как?
   - Всё по плану. Самое интересное вы пропустили.
   - Жаль. Ни как не мог раньше.
   Поднялась Сандра:
   - Здравствуйте, наш безумный гений.
   Марк хохотнул и, аккуратно пожимая руку, довольно ответил:
   - Здравствуйте, мадам. Польщен.
   Сандра не задерживаясь прошла мимо. Михаил подмигнул и приобнял его за плечо:
   - Ты как? - в полголоса спросил Михаил.
   Марк состроил выражение лица: "Ну так, более-менее в порядке".
   - Спасибо что приехал, старик, - тихо ответил он. - Подняли уже на пять с чем-то метров.
   Антон и Сандра прицепились к поручням площадки и восхищенно словно дети застыли. Друзья архитекторы подошли к ним. Ветер вдруг наполнил Марка гордостью, и хандра улетучилась. Какое-то время, не отрываясь, все смотрели вниз. Отсюда большую часть корабля закрывала ближняя тура, и плохо чувствовалась высота, на которую поднялся корпус. Никто из присутствовавших не нуждался в пояснениях Марка, все досконально выучили последовательность операций. Молчание нарушила Сандра:
   - Марк, а мы можем спуститься вниз?
   Он немного замешкался с ответом:
   - Да, можно. Но с площадки подъемника сходить нельзя.
   - Поедем? - с огнем в глазах спросила она Антона.
   - Конечно! - подстать Сандре ответил он.
   Они прошли к дальней туре, Марк попросил поднять им служебную платформу, и вся публика стала спускаться вдоль решетчатой конструкции туры. Через переплетение углов и жгуты тросов к ним приближалась палуба яхты, вот они опустились вровень с ней и мимо них проплыли корма, руль и гребной винт. Вскоре спуск окончился, и корабль оказался висящим вверху. Восторг переполнил даже внешне невозмутимого Марка.
   - Колоссально! - изрекла Сандра.
   Корабль медленно уходил вверх.
  
   Через час яхта зависла в верхней точке. Под колеса подвели рельсы, замки открылись, и платформа под собственным весом стала на тормозах съезжать к конечной точке. Громада корабля, которая смотрелась в море довольно скромно, теперь нависала над всей строительной площадкой, и впервые что-либо доминировало над штабным блоком. Только сейчас Марк заметил у Майка Петерсена компактный голографический съемочный аппарат.
   Марк подозвал Антона.
   - Антон, советую выкупить у Майкла - вон один из монтажников с голокэпчером - права на его съемку. Держу пари, не один канал захочет эти материалы. Даже несмотря на любительскую съемку.
   Антон поискал глазами Майка, кивнул и, прежде чем пойти разговаривать, сказал:
   - И правда, что это я не подумал о фильме раньше?
  
   Когда платформа уперлась в домкраты над ложем, осталась последняя операция - опустить ее в пазы. Это заняло почти незаметно мало времени по сравнению со всем предыдущим этапами. Пять минут, и ватерлиния яхты встала всего лишь на полметра выше земли.
  
   Солнце уже клонилось к горизонту. Прострелы лучей вырисовывали тени тур на борту и надстройках яхты, а она сама отбрасывала свой силуэт далеко на сушу. Ее стремительные очертания гордо смотрелись на фоне искрящегося моря. Контражур не давал разглядеть ни разводы ржавчины, ни облупившуюся краску.
  
   Уставшие от напряжения и эмоций люди разошлись по блокам. Антон открыл бутылку шампанского, Сандра с Михаилом выставляли на стол неразнообразную снедь, а Марк сидел в кресле. Он то прикрывал, то открывал глаза. Ему почему-то подумалось, что испытания на сегодня еще не закончились. Его позвали, и он встал у стола с бокалом в руке.
   - За вас, Марк, - торжественно произнес Антон.
   - Спасибо.
   Бокалы сдвинулись и звякнули. Прохладное шампанское освежило и быстро разнеслось по венам. Пошел непринужденный разговор, возгласы восхищения и прочая болтовня. Марк вернулся в кресло. Спустя несколько минут к нему подсел Антон.
   - Марк, я не хотел бы тревожить вас в такой день, но есть еще один разговор.
   - Я слушаю, - деловито ответил Марк.
   - Если вы не против, давайте прогуляемся.
   Марк бросил взгляд в сторону Михаила и Сандры самозабвенно болтавших.
   - Что ж, прогуляемся.
   Они вышли на площадку.
   - Марк, как вы отнесетесь к предложению передать интерьеры другому специалисту?
   Марк посмотрел на Антона, потом перевел взгляд в сторону моря, подумал и сказал:
   - Может, оно и к лучшему. В целом я согласен, при условии, что стилистический контроль я оставляю за собой. То есть нам предстоит, надеюсь, не непроходимая работа: вы ставите задачу вашему специалисту, - на этом слове он сделал акцент, - а я утверждаю эскизы и контролирую выполнение. Вот мое условие. Обещаю излишне не упорствовать.
   Антон оценивающе кивнул, подумал несколько секунд и согласился:
   - Хорошо условия приняты.
   Они помолчали немного, глядя на садящееся солнце.
   - Мавр сделал свое дело?.. - в пространство сказал Марк.
   - Ну что вы...
   - Да ладно, не распинайтесь, все понимаю. Пойдемте, глотнем еще шампанского или что там у нас еще есть.
  
   Троица вскоре улетела. На этот раз вертолет пришедший за ними сел не сразу, а сначала описал дугу над стройплощадкой. Пилот явно не устоял перед искушением рассмотреть это чудо. Улетая, вертолет снова сделал круг, наверняка, уже по просьбе пассажиров. Марк дождался, пока винтокрылый аппарат стал едва различимым, повернулся к двери штаба и, уже взявшись за ручку, заколебался. Он вошел на кухню, достал из шкафчика бутылку дорого виски и быстро вышел.
   У Петерсонов пахло вкусной едой. Марк слегка замялся на пороге, но когда его заметили, одобрительные приветствия развеяли неловкость. Он уже уверенно прошел к столу и жестом, словно он поставил мат, поставил в центр литровую бутылку с благородно темным содержимым. Гул и возгласы. Марк выдержал паузу, все смолкли.
   - Вы даже не представляете, что вы сделали за эти три недели. Насколько много для меня это значит. Спасибо.
   Братья осторожно попереглядывались, Олаф уже набрал воздуха, чтобы ответить, потом развел руками:
   - Пожалуйста, с удовольствием, - и расплылся улыбкой.
   - Ну, так давайте уже отметим это дело, наконец! - призвал Марк.
   Дружный гогот грянул, и Марк присоединился к нему. Послышалось звяканье доставаемых стаканов, дежурный по кухне Майк стал наливать в тарелки суп, братья передавали их. Юрген подвинул Марку стул, и тот уселся. Наконец-то, груз давивший на Марка все сильнее в течении сегодняшнего дня, растаял. Пред Марком поставили тарелку, положили ложку, передали ему корзинку с хлебом, он взял ломоть и понюхал его. Олаф протянул руку к бутылке и вопросительно посмотрел на Марка. Тот жестом дал понять, что не возражает. Олаф стал разливать по стаканам виски.
   "А ведь это какой-то особенный кайф так вот просто, без ритуалов, выпить этот дорогущий виски. Хлоп - и влил!" - подумал Марк, пока шла кутерьма.
   Шуршание, стуки, бряки и разговоры стихли. Шесть рук подняли стаканы, и Олаф произнес ответную речь:
   - Нам очень приятно с вами работать. Это самый необычный проект, на котором мне и всем нам доводилось работать. Так что и вы для нас сделали что-то особенное. Вот за это и предлагаю выпить!
   Мужчины подняли стаканы и выпили, Марк хотел было двинуть свой стакан, чтобы чокнуться со всеми, но удержался, вспомнив, что так принято только в его стране. Марк выпил, выдохнул и довольно втянул носом воздух. Застучали ложки, и живительно горячий суп вернул Марку ощущение полноты жизни.
   Спустя примерно час Марк и Олаф вышли из блока. Олаф по своему обыкновению встал широко расставив ноги и закурил. Марк стал втягивать носом ночной и неизменно свежий воздух. Когда к нему примешался табачный дым, Марку стало особенно приятно и хорошо. Они постояли так пару минут, приглядываясь к массе корабля.
   - Да... - протянул Марк.
   Олаф улыбнулся, и его серые глаза снова засверкали.
   - Спокойной ночи, - попрощался Марк, взглянув на Олафа.
   - До завтра, - ответил тот и пожал руку.
   Марк поплелся к себе. Проходя мимо носа корабля, он ему махнул:
   - И тебе спокойной ночи.
  
   В среду начался демонтаж рамы и тур. Параллельно с этим обустроили рабочее пространство вокруг корабля и начали сдирать старую краску с корпуса. К исходу четверга борта выглядели как новенькие. За день пятницы отсыпали ландшафтную основу вокруг корабля. Получилось, будто суша со стороны холмов вздымается волной по борту, а со стороны моря корабль почти обнажен, и его корма с рулем и гребным винтом висит в воздухе. Пока еще только по основе прогулочной площадки, но уже можно было пройтись между обрывом и кораблем, который вклинивался в сушу под острым углом. От подъемных конструкций - рамы, тур и дугообразных направляющих не осталось и следа. Олаф, рискнув получить неприятности с профсоюзом, объявил субботу рабочей, и после обеда было уже демонтировано больше половины настила, отправлен бытовой блок и почти вся техника. Остальное было еще нужно на время интерьерных и ландшафтных работ.
  
   Марк и Петерсены стали прощаться. Объятия, рукопожатия, искренние и теплые слова. Всем хотелось верить, что они встретятся снова, но понимали, что это очень маловероятно. Потом Марк решил, что оставаться на стройплощадке незачем и попросил его подождать. Было особенно приятно уезжать с братьями, только что с ними попрощавшись. Словно встретившись вновь. Поездка на монорельсе прошла за отвлеченными разговорами людей, с плеч которых свалился груз. На терминале монорельса Марк еще раз, теперь уже легко и без щемящего чувства, попрощался. Он направился на вокзал, а братья залихватски приступили к разгрузке.
   Праздник закончился.
  
   Прошло два дня. В Бору жизнь текла как прежде. Снег скрипел, чай пился. В преферансе не везло. На третий день по всему должно было быть дежурство Лизы. Утром Марк особенно тщательно выбрился и долго одевался. После завтрака он не мог найти себе места. Гулять не получилось, слишком быстро закончился обычный маршрут. В баре бубнили новости, и Марк нервно забрал свой кофе на дальний столик, потом вернулся к бармену и попросил чай. Он сел обратно за столик и стал греть руки о чашку с кофе, это немного его успокоило. Вскоре официантка принесла заказ. Марк взял чайник с чашкой и пошел в холл. Было без пятнадцати двенадцать. Марк сформировал подборку новостей, отпивая чай. В без пяти к девушке за стойкой присоединилась Анна. Марк взглянул туда пару раз и у него внутри все упало. Девушки сменились, он продолжал растягивать оставшийся в чайничке чай. Анна сделала приветственный жест ладошкой, Марк кивнул в ответ, и она занялась своими делами. "Да что же это такое?" - мысленно негодовал на кого-то Марк. Минут в двадцать он не вытерпел, ни одна новость из подборки не зацепилась у него в голове. Он встал и как бы между прочим подошел к стойке.
   - Здравствуйте, Анна.
   - Добрый день, Марк.
   - Вы, я вижу, освоились и как всегда милы, - доброжелательно проговорил он.
   - Спасибо. Мне здесь нравится еще больше.
   - Простите за такой вопрос, а где вы работали до этого.
   Анна на секунду иронично улыбнулась и посерьезнела.
   - По образованию я медсестра, - этим она ограничилась.
   Когда продолжения не последовало, Марк решил скруглить тему:
   - Главное, что вам здесь нравится. А, кстати... - и сообразив, что вопрос, который его распирал, не зашифруешь, осекся.
   Анна смотрела на него вопросительно.
   - Да так, ничего. Приятного дежурства.
   Он слегка хлопнул пальцами по полировке стойки и быстро пошел к коридору. Анна посмотрела ему вслед и озадаченно опустила взгляд на свой стол. Вдруг она лукаво улыбнулась и метко стрельнула глазами в спину уходящему Марку.
   В коридоре Марк тихо прошипел в себе под нос:
   - Конспиратор!
   Он ввалился в свой номер, закрыл дверь и подошел к зеркалу. Внимательно изучив отражение, Марк пожевал губами и шлепнул себя по щеке. Подумал и шлепнул по другой.
   - Маль-чиш-ка...
   Он оперся руками на столик перед зеркалом и ухмыльнулся, потом пожал плечами и протянул:
   - Э-эх...
   Марк отправился в ванную. Умывшись, с удовольствием вытерев лицо, он пошел в гостиную и плюхнулся в кресло.
   - Так... Голофон. Лиза.
   Надпись "Соединение" крутилась что-то очень долго, затем автоматическое голосовое сообщение проинформировало, что вызываемый абонент просит не беспокоить. Марк озадачился. Всем или ему лично не беспокоить? Похоже, что это относилось ко всем. И что стряслось? Он посидел в задумчивости, потом хмыкнул и поднялся.
   Марк быстро, но не спеша оделся и спустился в гараж. Дорога радовала, а мысли нет. Он попеременно то пытался строить версии, то говорил себе, что надо просто расслабиться - сейчас он все узнает. Улочка почти не изменилась, только сугробы поумялись. Марк сидел в остановившейся машине, ему надо было собраться духом. Что если ее и дома нет? Так или иначе, а отступать поздно.
   Он вылез из машины и направился к дверям ее дома - так уверенно и спокойно, на сколько это было прилично.
   Дверь долго не открывалась. Наконец, он буквально ощутил, что кто-то там есть. Марк снова прикоснулся к звонку. Тут же дверь приоткрылась. Лиза стояла прислонившись к косяку. Она смотрела на него спокойно и не отрываясь, словно он был чем-то огромным и далеким - облаком на горизонте или водопадом. Она толкнула дверь, и та открылась достаточно, чтобы Марк прошел. Он переступил порог, заметил, что Лиза одета легко, и закрыл дверь.
   - Привет, - все с тем же взглядом проговорила она и оперлась о стенку спиной.
   Марк стоял озадаченный. Он хотел было приблизиться, чтобы поцеловать ее вместо приветствия, но почувствовал неловкость и застыл, разглядывая Лизу. Он ощутил, что надо прочистить горло, прежде что-либо говорить, ему пришлось подумать, что лучше, кашлянуть или заговорить, возможно, сипловатым голосом. Он коротко кашлянул.
   - Привет. Лиза, что-то случилось?
   Она оторвалась от стенки, подошла, приложилась губами к его щеке и протянула руки, чтобы взять у него пальто. Марк подчинился. Лиза повесила пальто и сказала:
   - Проходи.
   Сделала пару шагов к гостиной, потом взяла его за руку и повела за собой:
   - Все хорошо, пойдем.
   Марк немного воспрял. Ощущение ее теплой руки на несколько секунд стало самым главным. Она шла перед ним, он смотрел на ее руку и плечи, на волосы, которые по-домашнему своевольничали.
   - Ты что-нибудь будешь? - сказала она, отпустив его руку и направившись на кухню. - Располагайся.
   - Нет, Лиз, я ничего не хочу.
   Она остановилась.
   - Ну, даже не знаю. У меня пирог есть.
   Марк улыбнулся, пожал плечами и махнул рукой, вроде как: "Давай сюда". Она быстро развернулась и скрылась на кухне. Марк засунул руки в карманы, пошагал немного по комнате, порыскал глазами, куда бы усесться, и также с руками в карманах сел на диван. Отгадок пока не было. Марк даже бросил взгляд вверх, в потолок, но хмыкнул и стал ждать. Звяк-бряк доносилось. Вскоре Лиза ловко маневрируя вошла со стеклянной кружкой чая и тарелкой с куском пирога. Она поставила тарелку на столик перед Марком и передала ему кружку. Сама села на подлокотник рядом стоявшего кресла. При этом ее ножки выглядели особенно хорошо. Марк, не сводя с нее взгляда, осторожно отпил чая, поставил кружку и взял тарелку. Пирог был бисквитный с кремом.
   - Я испекла, съела кусочек и всё. Ты как раз вовремя.
   Марк закивал:
   - Вку-усно.
   Лиза улыбнулась и сползла в кресло. Марк откусил еще разок и запил чаем. Лиза все не сводила с него изучающего взгляда. Он поставил кружку, аккуратно смахнул возможные крошки с губ и подался вперед. Так они смотрели друг на друга. Прошло с минуту, Марк вопросительно вскинул брови и ладонью сделал жест, передающий слово Лизе. Она чуть слышно хмыкнула и, непонятно улыбаясь, отвела глаза куда-то в сторону.
   - Марк... - она сглотнула и снова улыбнулась с горчинкой.
   - Лиза, что стряслось? - мягко спросил он.
   - С-старый ты чёрт... - проговорила она мимо Марка и прикрыла улыбку рукой, потом опять стала смотреть на него.
   - Ну да. И то и другое, - усмехнулся осторожно Марк и чуть настойчивей повторил. - Так что?
   - Ничего. Так, мелочи, - саркастически ответила она.
   Чем дольше она смотрела, тем сильнее от удивления поднимались его брови и вытягивались губы.
   - Что, правда?
   Лиза выждала пару секунд и часто закивала, еще шире расплываясь в дурацкой улыбке, которую она пыталась сдержать и прикрывала рукой. В глазах сменялись легкая досада и радость. Марк шумно вдохнул, откинулся на спинку дивана, медленно выдохнул, собрался было что-то сказать, но подумал еще и расплылся в улыбке. Он развел руками и изрек:
   - А жизнь-то... налаживается.
   Лиза, похоже, ожидала разных вариантов, но не этого. Она попыталась, не отрывая взгляда от Марка, сдержать смех, но прыснула и звонко засмеялась. Марк все предыдущее время обрабатывавший поступающие от Лизы жесты, знаки, намеки и, параллельно, любовавшийся ею, потихонечку, но все сильнее и сильнее тоже стал смеяться. Они залились смехом. У Лизы в уголках глаз собрались слезинки, она их смахнула, попыталась притормозить и рассмеялась пуще прежнего. Марк прокручивал всякие предположения, бывшие в его голове, и они забавили его еще больше.
   - А я... - переводя дух пытался сказать Марк, - а я... сижу тут, пирог ем!
   - Так я что... должна была прям на пороге... - она еще раз утерла уголки глаз, - выложить тебе это?
   - На пороге? - сбивчиво спросил он.
   - Да, - ее прошила комическая идея, - прямо на пороге выбить... - она стала писать в воздухе. - Марк, я беременна.
   Они снова грохнули смехом.
   - Нет, нет, ты молодцом! - проговорил Марк.
   Спустя пару минут они отдышались. Лиза перебралась к Марку. Они сидели прижавшись друг к дружке. Марк погладил ее по волосам.
   - А что на работе?
   - Я взяла несколько дней за свой счет, чтобы привести мысли в порядок, - она помолчала. - Только в субботу подтвердилось.
   - Мм...
   - Что, "мм"? - беззлобно сказала Лиза. - А ты, чертяка, даже не звонил.
   - Ну, так...
   - Ладно.
   Марк хохотнул и крепче обнял Лизу.
   - А может быть, я стеснялся, а, Лиз.
   Она вздохнула.
   - Может быть, и стеснялся.
   Еще полчаса они просидели каждый в своих думках.
   - Лиз, - нарушил молчание Марк.
   - М?
   - Ты хотела бы жить вместе?
   - Я об этом и думаю.
   - И как, тебя не пугает мужчина слегка за пятьдесят?
   Она тихо хихикнула и ответила:
   - Вообще, да. Ты нет, - она посмотрела на Марка, тот в это время кивнул, выдвинув вперед челюсть. - А тебя не настораживает перспектива молодой... - она замялась.
   - Жены, - подсказал Марк и тоже посмотрел на нее. - Нет, я не вижу никаких сложностей.
   - А как насчет предположений, что я это всё так устроила?
   - Даже если и так, я сам к тебе клеился. Два года. Значит попался.
   - Ну, ты даешь.
   - Лиз, а ради чего мне еще жить? - он красноречиво посмотрел на нее и продолжил философски. - А? Свои кости ублажать? Так мне это надоело.
   Марк опять стал смотреть куда-то. Лиза вдруг крепко-крепко прижалась к нему и уткнулась ему в плечо ближе к лопатке, невзначай оказавшись вне досягаемости его объятий. Он кинул взгляд как смог назад, немного подождал и сгреб Лизу в объятия. Она не отцеплялась и не поднимала лица. Марк вздохнул.
   - Тут вот еще что. Тебе, возможно, будет трудновато с моими. Все же мои внучки младше тебя только на пять лет.
   - Хорошо что не старше, - чуть всхлипнув пробубнила Лиза.
   Марк хохотнул.
   - Да, это хорошо. Если что, вы подружитесь. Я уверен.
   - Угу, - донеслось от Лизы
   Прошло еще немного времени, и Лиза выбралась наверх. Она села скрестив ноги. От пережитого Марк настолько погрузился в мысли, что ему на несколько мгновений показалось, что он сидит в своем последнем доме, в поселочке, который спрятался в лесах.
   - Можешь мне пообещать одно? - Лиза задумалась.
   - Что?
   - Ну, понимаешь... - она снова подумала, несколько раз что-то взвесив. - Или нет, не стоит.
   - А что ты хотела?
   - Это уже не важно.
   - Сейчас или вообще?
   - Нет, вообще. Я подумала и решила.
   - Ну, если так, то хорошо. Эти просьбы об обещаниях плохо всегда заканчиваются.
   - Я именно так и подумала. Можно я сниму с тебя обязанность задать вопрос?
   - Какой? В смысле, давай.
   - Переедешь жить ко мне?
   - А твои родители? Это ведь их дом.
   - Не переживай - они сами уже как гости. Вдобавок их не будет еще долго.
   - Но... С ними как, легко более-менее?
   - Можно найти общий язык. Знаешь, мне будет тут очень одиноко без тебя.
   - Конечно, я перееду. Как честный человек, - он ухмыльнулся, - я обязан...
   - Всё шуточки шутишь? - чуть досадливо улыбнулась она и толкнула плечом его плечо.
   - Всё будет хорошо, - примирительно сказал Марк.
   - Вот, так бы и сразу.
   - Ну, сразу ты не поверила бы.
   Лиза снова заулыбалась и почти влюбленным голосом сказала:
   - Ты такой мудрый или такой хитрый, а?
   "Такой старый" - подумал Марк, но ответил:
   - Главное, что ты не дурочка, - сказал Марк и обнял ее за плечи.
   Они замолкли. Тишина разлилась по дому и в их мыслях.
   - А как тут тебе было в детстве?
   - Хорошо. Тут, правда, очень хорошо.
   - И ничего что на отшибе?
   - Это и было самое классное. Знаешь, когда я шла из школы, в конце пути я всегда оставалась одна, и у меня было время о чем-нибудь поразмыслить, обдумать.
   - Хм. Да, это важно.
   В тот день Марк просто никуда не поехал.
  
   Когда Лиза уходила на работу, Марк почти проснулся. В конце концов, она чмокнула его в щеку и убежала, размахивая хвостом волос вправо-влево. Марк обратно заснул и в последнем проблеске сознания подумал, почему это он до сих пор спит?
   Было за двенадцать, когда он вынырнул на поверхность реальности. Он чувствовал, как его мозг, особенно отдохнувший и свежий, выходил в режим. Насколько удивительно просыпаться на новом месте! То, что казалось приснившимся, вдруг обретает жизненные очертания, подтверждая реальность вчерашних событий. Ощущение фактур непривычного постельного белья. Новые, еще не ставшие незаметными запахи. Свет падающий в окна и отражающийся от стен и предметов обстановки никогда не похожий в двух разных домах. Уникальные, неповторимые тишина и звуки. Марк лежал на спине и не торопился открывать глаза. У него снова возникло забытое, но повторявшееся несколько раз в жизни ощущение, которое он испытал впервые, когда ему было восемь. Соседская девочка, имя которой стерлось в памяти, и она вспоминалась ему не как слово, а как то платье цвета фуксии, в котором он ее впервые увидел, пригласила его к себе в гости. Она показывала ему своих медвежат, кукол и прочие девчачьи богатства. Он слегка скучал, но вот он увидел тетрадку с висячим замочком. Маленький Марк спросил, что это такое, и после некоторого кокетства и объяснений, какой это таинственный предмет, девочка, взяв с него обещание что-то сделать для нее, решила показать альбом. И вот они сидят свесив ноги с кроватки застеленной атласным розовым покрывальцем, она снимает замочек с тетрадочки и отдает ему. Он с замиранием сердца предвкушает немыслимые тайны и открытия. Тетрадка в его руках и вот-вот он ее раскроет. Что там было уже не важно - что может быть в альбомчике у восьмилетней хорошенькой девочки? Главное то чувство, которое он испытал, и которое повторялось еще несколько раз за его жизнь. Так было и сейчас. Марк лежал и вбирал всеми чувствами невидимый ему дом. Здесь было очень тихо, ни звука, ни шороха не доносилось снаружи в середине дня. Сам дом не издавал никаких отчетливых звуков, лишь еле уловимое дуновение вентиляции. Пахло жилищем, в котором много лет в достатке обитают люди, обладающие корнями и хорошим вкусом. Запах старого, но не состарившегося мебельного лака, отдушки свежего белья и еле уловимые запахи плотных матерчатых штор и живописи маслом. Он вспомнил, что вечером они легли в спальне ее родителей, поскольку у Лизы была довольно узкая кровать. Чуть-чуть ощущение тайны было подорвано, однако Марк не расстроился. Он потянулся и открыл глаза. Пасмурный зимний свет делал из просторной спальни каюту затонувшего парохода. Марк еще раз потянулся, чтобы ощутить получше упругость уютной кровати, и сел в постели. Ему стало немного неловко оттого, что он сидел в чужой кровати, поэтому он быстро встал. Гладкий шумопоглощающий пол нисколько не холодил босые стопы. Марк натянул майку и пошлепал на кухню.
   Дом представал перед ним весь заново, они были один на один. Довольно обычный по планировке особнячок. Необычно, по современным меркам, было само присутствие и количество дерева в интерьере. Так не делали уже несколько десятков лет. "И все таки подобное притягивается подобным" - думал Марк проводя ладонью по темной панели в коридоре при входе в кухню.
   Он поставил вариться всмятку три яйца, закинул поджариваться ломоть белого хлеба и стал готовить сок. У него был выбор, воспользоваться в смесителе апельсиновым концентратом "Полностью натуральный" или яблочным "Дядя сок". Он подумал и выжал в стакан два апельсина.
   - Как же я хорошо выспался! - воскликнул Марк, садясь за стол.
   - Как же вкусно я позавтракал! - воскликнул он, с аппетитом закончив завтрак.
   Ему захотелось прогуляться по округе, но вызывать нездоровый интерес у соседей пока не стоило. Марк нацепил брюки и рубашку и принялся бродить по дому, изучая тех людей, что когда-то постоянно здесь жили. Разные мелочи словно только и дожидались, чтобы рассказать о себе. Сувениры, фотографии, картины. Марк снова поднялся наверх, помялся у лестницы и осторожно, будто кто-то спал, вошел в лизину комнату. Он стал по центру, огляделся вокруг, и ему вдруг стало очень неловко. "Ладно, Лиза сама мне все покажет" - подумал он, и, также тихо ступая, вышел и спустился вниз. У библиотеки час прошел как выпитая залпом кружка. Ближе к трем он оделся, чтобы ехать в Бор. Дверь за ним изящно неравномерно скользнула и закрылась. Марк отошел на пару шагов по дорожке, остановился и вернулся к двери. Он немного помешкал и прикоснулся к квадратику, который отпирал дверь и был звонком. Входная дверь шелестнула и плавно открылась. Марк улыбнулся - Лиза "оставила ему ключи". Он развернулся и с хмелем в голове пошел к своей машине. Боже, как это чудесно, когда просыпаешься, а на тумбочке лежат ключи и записка.
   Машина везла его, деревья мелькали за окнами, всё происходило быстрее, чем он поспевал. А ведь он и так уже шел рысью. Не на галоп же переходить. А может и на галоп. То, что для него галоп, по нынешним меркам еле-еле шаг. Как это в старом анекдоте про одессита? "Ну, если ви самый умный евьей в Ба'ановичах, то по нашим мейкам, ви еле-еле адиёт" - вспомнил Марк и улыбнулся. - "Галоп!"
  
   Марк, не заходя в холл, прошел в свой номер, собрал вещи. Сдавать номер не было смысла, он и так за ним всегда. Марк покатил два огромных чемодана в гараж. Погрузив, он передохнул и решил зайти к Семенычу. Но спустя полминуты размышлений, передумал. На обратном пути он заехал в уже знакомую кофейню и пообедал на скорую руку.
   В лизином сказочном домике Марк оставил чемоданы в прихожей, энергично разделся и прошел в гостиную. Он включил свой компьютер и связался с дизайнером, работавшим в это время над интерьерами "дредноута". Это был молодой человек лет двадцати пяти. Он был явно недоволен обязанностью вводить в курс дел какого-то старикашку, но уговор есть уговор. Трехмерные наброски почти всех помещений были готовы, предстояло договариваться между собой, прежде чем показывать их заказчикам. В целом Марк был не против передовых решений личных помещений хозяев - это дело Антона и Сандры. Часть общественных пространств, таких как коридоры и главная кухня были крайне вскользь стилизованны под общую концепцию, Марк в вежливой форме предложил совместно несколько их переработать. Главная гостиная оказалась совсем не тем, хотя зонирование было очень удачным. Кормовая палуба парнишке не удалась вообще. Тот сказал, что Марк может забрать ее себе, раз это относится к экстерьеру. Марк сделал вид, что ему срочно надо отключиться и предложил тайм-аут.
   "Надо ехать, иначе с молодым и борзым не сладить" - думал Марк жуя губы. - "Ох умен Антоха. Схлестнул старого и малого. И ведь как ни крути, выйдет всё равно лучше, чем я один сделал бы. Парень не промах. Или это Сандра? Скоро узнаем".
   Марк сидел впотьмах, вокруг него светился будущий интерьер гостиной. Части оформления и предметы обстановки перемещались, трансформировались под движениями его рук.
   - Ма-арк, - донеслось до его сознания.
   Сквозь голограмму виднелась фигура Лизы, стоявшей в дверном проеме.
   - А! Привет! Я сейчас.
   Лиза прошла сквозь стену дредноута и встала возле кресла.
   - Смотри, это гостиная. Вот тут самая интересная деталь: с палубы сюда как бы входит деревянный настил, таким языком.
   - Мм...
   - А я тебе не показывал, что я построил?
   - Нет, когда?
   - И правда, - усмехнулся Марк. - Это вилла на высоком морском берегу.
   Он запустил ролик, смонтированный из съемок Майкла и облетов, снятых Антоном сегодня утром. Лиза досмотрела, потрепала Марка по голове и, сказав:
   - Ну и фантазия у тебя, - пошла на кухню.
   Марк сделал еще несколько манипуляций и свернул интерьер.
   - Ты голодный? - крикнула с кухни Лиза.
   - Да! - громко ответил он и поднялся, с трудом разгибая засидевшееся тело.
   С кухни стали доноситься хозяйственные звуки. Марк задумчиво разминался.
   Огромным усилием воли он так быстро оторвался от работы, и в его мыслях еще крутились детали гостиной. Отогнав назойливые и не очень стройные идеи, он пошел к Лизе.
   Опыт - главное, что у него сейчас было, и поэтому он знал, что сейчас никак нельзя сидеть, уткнувшись в работу.
   - Лиз, хочешь, я чего-нибудь приготовлю?
   Она остановилась.
   - А ты отдохни.
   Лиза пожала плечами и улыбнулась:
   - Давай лучше вместе.
  
   - Знаете, чего не хватает? - сказал Антон, стоя засунув руки в карманы.
   Марк вопросительно посмотрел на него. Они стояли на траве в нескольких сотнях метров от "Дредноута". Было начало апреля. Погода стояла мягкая и солнечная.
   - Дирижабля с накинутыми на него сетями, прицепленного сюда.
   Марк расхохотался.
   - Хорошая мысль. Если что, возьму вас в соавторы.
   - Хотите еще новость? - Антон не отрывал мечтательного взгляда от корабля врезавшегося в землю-мать и вздымавшего перед собой волну. - Его хочет перекупить Леди Годива. Ее агент сделал предложение продать дом до какой-либо шумихи и вечеринки.
   - Это кто?
   Молодой человек хохотнул и пояснил:
   - Самая обольстительная и известная певица наших дней.
   - Ах, да-да. Значит Леди Годива?
   - Да.
   - То есть я снова в большом плавании.
   - Мне тоже так кажется, Марк, очень похоже на то.
   - Спасибо, дружище.
   - Пойдемте назад, вон уже гости летят.
   - Гости летят - звучит жутковато.
   - Вы это про шабаш ведьм?
   - Очень надеюсь, до этого не дойдет, - задумчиво пробурчал Марк и последовал за Антоном.
   - Кто знает, что устроят здесь мои дети и внуки?
   - Н-да... Изолированное место - хороший антураж для детектива, - всё дальше уходя в нахлынувшие тревожные мысли, ответил старик.
  

Конец

6 февраля 2008 г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   20
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"