К гневу богов отнеся и грядущую схватку и гибель,
К зависти Зевса причислив своё назначенье на жертву,
Здесь, вдалеке от долины, готовились к смерти солдаты,
Зная, что враг, здесь прошедший, для них означал поруганье.

Эос младая пылающей дланью гранит осветила.
Юный герой бледный лик ей подставил, как будто прощаясь.
Он пел молитву о нежной любви к синеокой скифянке,
Превознося олимпийцам священное имя - Мария.

Бросив поножи и гладиус верный на холод гранита,
Скинув доспехи и тело нагое подставив Борею, 
Он говорил с юной Эос о деве любимой навеки.
Он умолял испросить у Олимпа защиты ей вечной.

Молча взирал из-за тверди небес Громовержец суровый,
Молча рыдал на скале Леонидус, царь Спарты свободной.
Триста бойцов дружно пели прощальную песню солдата,
Зевсу твердя о любви, прерываемой смертью в сраженье.
***
...Бой отшумел. Здесь погибли все триста героев - спартанцев,
Скалы покрыв снаряженьем тяжелой пехоты, как пеплом.
Враг не прошел. Перевал защитил Леонидус, как должно,
Кровью своей и чужой пропитав эти скалы навечно.

Зевс сделал вид, что не слышал прощальную песню героев.
Долго Любви имена над телами незримо парили.
Был ли средь павших солдат хоть один, тот, что сгинул в сраженье
С возгласом гордым "О, Спарта!"? Про то знают лишь Фермопилы.

Киев, октябрь 2004 г.