Меня: кто-то не понимает. Кто-то понимает,
И от этого любит, или не любит. 
(Бог, впрочем, всех рассудит).
Во мне: зреет безумие. Засыпает.
Но она - почти всегда его будит.
Я становлюсь безумным 
И (не вру) горячее огня.
Да что там, тысячи огней.
Запрыгиваю на невидимого коня
и скачу прямиком к ней.
А она не поймет, зачем я такой в дверях
Незваный, горячий, 
да еще и с конем под уздцы.
Я говорю ей: "Не спрашивай, но на днях
Кончится весь глицин.
Что мне тогда без тебя,
Как и с кем? Расскажи.
Я ж не могу не любя. И во лжи".
"Ты (отвечает она)
не думай об этом всерьез.
Я же давно не одна.
А жизнь это так, 
сочетание страха и грез.
Вот и бойся, май френд, или же грезь теперь".
Так говорит она, и закрывает дверь. 
Железную огромную дверь.
И я возвращаюсь, откуда пришел.
Пешком.
Грустный, разбитый, рассыпанный порошком.
Соседи толпятся и шепчутся про меня.
Чужое всегда интереснее и (или) острей.
"Вы видите, - говорю я им, - моего коня?
Я завтра на нем 
снова отправлюсь к ней"...