Романова Софья Александровна : другие произведения.

Время Нгойл Кн.3 (гл.34-36)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
   Время Нгойл
  
  
   Книга 3
   (Продолжение)
  
   Содержание:
  
   4. Глава 34 Домашние хлопоты
   5. Глава 35 Дорогие удовольствия Императорского Двора
   6. Глава 36 Аногерб Беррис
  
  
   Приложения:
  
      -- Гутис
      -- Каса
      -- Окауайя - Империя Ста Миров
      -- Буштурук
      -- Яминая - мир Золотой Дочери
      -- Дабан-Хасслар
      -- Гетерия
  
  
  
  
   Глава 34
  
  
   Домашние хлопоты
  
  
   -Кажется, твои волосы и не собираются расти. Ведь я приказал использовать мазь после каждого купанья. И втирать не только в кожу головы, но и на других участках тела.
   -Уважаемый Наставник, я всё делаю именно так.
   -Не вижу результата. Наверное я ослеп, покажи поближе. - Наставник прищурился, словно надеялся разглядеть нечто обнадёживающее.
   Лабарн нагнул голову, покрытую едва заметной жёсткой порослью. Потом выпрямился, демонстрируя абсолютно гладкое тело. Наставник поморщился, ткнул рукоятью щётки в плоский живот гетерянина, так что воспитанник невольно поёжился.
   -Очень плохо. Бери мазь снова. Я проверю, как ты это делаешь.
   Воспитанник подчинился, но явно нехотя, словно прикосновение собственных пальцев было неприятным.
   Внешне Лабарн держался спокойно, но необходимость постоянно ходить обнажённым раздражала его. К тому же Наставник постоянно наблюдал за подопечным, сидя в удобном кресле, - подолгу, пристально, словно проверяя на ощупь. "Лучше бы на самом деле прикасался, чем вот так глядеть".
   Закончив, Лабарн повернулся спиной, направляясь в ошот.
   -Ты куда?
   -Мне надо...
   -Идём. - Наставник встал.
   -Но разве... на меня нужно смотреть... там?
   Наставник пригрозил воспитаннику пальцем:
   -Для меня в твоём теле нет ничего тайного. Давно пора привыкнуть к моему взгляду.
   Лабарн передёрнулся, но покорно зашагал вперёд.
   После ошот Наставник не назначил новых скучных занятий, а велел спокойно отдыхать, чтобы целебная мазь лучше подействовала. Молодой мужчина украдкой бросил тоскливый взгляд в сторону бассейна. Купание было единственным занятием в Гутис, которое доставляло радость, но Наставник не поощрял излишних удовольствий и обычно посылал в душ.
   -Ты должен стать таким, чтобы нравиться Уважаемой Хозяйке этого Дома.
   -Такова воля Величайших. Никто не может постичь их мудрые замыслы.
   На этот раз Наставник решил не заметить добрых слов, произнесённых воспитанником в адрес ипас, хотя обычно делал по этому поводу строгие замечания.
   -Ну-ну... Подойди ко мне.
   Молодой мужчина встал. Тонкая прозрачно-белая кожа гетерянина - после благородной тёмной бронзы дабан - постоянно смущала Наставника. И Нгойл предупредила, что эта кожа не нуждается в загаре, вернее, плохо его принимает.
   -Ты никогда не спрашиваешь о Нгойл? Почему?
   От света, падавшего прямо в глаза Лабарна, его янтарные зрачки странно сузились.
   -Нгойл - враг ипас. Ипас уничтожат всех гутис. И тогда я снова буду служить Величайшим.
   Терпение Наставника должно быть безграничным. Раньше у Ольтера тоже были интересные идеи по поводу гутис, но хватило ума не высказывать их вслух.
   -Ты видел когда-нибудь, как мужчина и женщина соединяются, чтобы зачать дитя?
   -Да, Уважаемый Наставник, и это было отвратительно. - Лабарн передёрнулся и замолчал.
   -А ты видел, как ипас соединяются с лауни?
   -Нет, потому что наблюдать священное таинство проникновения запрещено Величайшими. Но однажды мне позволили увидеть, как Величайшие... осыпают ласками своих Мар-Ипас. Я надеялся, что когда-нибудь это произойдёт и со мною... - Гетерянин впервые ослабил самоконтроль: голос сделался мечтательным.
   Шлепок по заду заставил его вздрогнуть. Не от боли - от прикосновения. Обычно Наставник только смотрел, но не дотрагивался.
   -Предупреждаю... Если я услышу что-то подобное ещё раз, мне придётся серьёзно наказать тебя. И это будет не просто неприятно, как сейчас, тебе будет очень больно, Лабарн. Я возьмусь за плеть, если ты не поумнеешь.
   -Я должен говорить не то, что думаю, Уважаемый Наставник?
   -Нет. Но ты обязан думать иначе. И ты не имеешь права непочтительно отзываться о гутис и хвалить их врагов.
   На этот раз Лабарн приготовился к прикосновению, но снова вздрогнул, уже от боли. Поспешно произнёс, следя краем глаза за рукой Наставника:
   -Уважаемый Наставник, но я не понимаю, как можно думать по-другому.
   Наставник пожал плечами. С Ольтером всё было иначе: дабан не желал никому подчиняться из гордыни, а вовсе не потому, что ему была ненавистна сама мысль о женщинах. Наоборот, тело дабан вожделело к Шин. Сломить упрямство оказалось нелегко, но ничего непонятного для Наставника в такой задаче не было. Требовалась обычная сильная физическая боль, и однажды Ольтер согласился на условия гутис.
   На словах, да и не деле, Лабарн готов спокойно принять свою участь, но он ни во что не верит. Круг Неодолимый, он презирает гутис! А его душа окутана таким непроницаемым мраком, что за ним может скрываться что угодно. Сопротивляться он не пытается, но только потому, что подчиняется приказам бывших хозяев.
   Признать с чистым сердцем, что мужчина из Гетерии готов встать в Круг, Наставник не мог, но, одновременно, не мог ничем конкретным обосновать свои сомнения. Он дал бы Нгойл совет отвергнуть этого мужчину, однако гутис не нуждалась в советах. Хотя надежда оставалась: Наставник знал, что на самом деле отверженный ещё не выбран. Он нахмурился ещё сильней. Лабарн не шевелился, едва дышал; от света излучателя его белая кожа буквально светилась.
   Вчера Наставник поделился своими сомнениями с Хозяином Дома и Уважаемый Нувель, кажется, всё понял, только принял абсолютно неожиданное решение. Он сказал, что долг перед Кругом заставляет и его позаботиться о мужчине, которого Властительница пожелала назвать своим Четвёртым мужем.
   -Мне известны трудности, которые встают перед теми, кто рождён вне Круга. Уважаемый Наставник, позволь мужчине из Гетерии уже сейчас приходить в детскую и ухаживать за детьми. Ведь когда наступит его время, Четвёртому мужу будет необходимо всё это уже уметь. Кроме того... в Доме так много маленьких детей, что я не всегда справляюсь - ведь мой Наставник оставил меня. - Окая виновато улыбнулся, признаваясь в собственной слабости. - Мне пригодится любая помощь.
   Хозяину Дома не принято отказывать. И хотя Наставник имел право сказать нет, он заколебался:
   -Уважаемый Нувель, рядом с тобой все сыновья Ольтера, а они уже взрослые.
   Мужчина окая снова чарующе улыбнулся:
   -Разумеется, Огни и Солло предстоит воспитывать детей... в своё время. Но мне жаль отнимать их свободное беззаботное время - пускай отдыхают и развлекаются, и занимаются более интересными делами. А Герру хватит забот и в собственном саколь. Он до сих пор не пришёл в себя... после всего.
   -Но если Лабарн в чём-нибудь ошибётся?
   -Я позабочусь, чтобы не допустить серьёзных ошибок. Обещаю: я буду всегда проверять, что и как делает мужчина из Гетерии, и прослежу за его поведением вне рабат.
   -У него ещё нет волос. Как бы дети не перепутали его с оло.
   И снова Хозяин Дома вежливо улыбнулся, словно шутка была удачной.
   -Детям я обязательно всё объясню, Уважаемый Наставник.
   Разумеется, Уважаемый Хозяин Дома спешил. Следовало хотя бы подождать, когда Нгойл поставит Лабарна в Круг... Если поставит. На самом деле мужчина из Гетерии даже не был выбран, как полагается выбирать отверженных. Однако Наставника не просили предупреждать об этом Хозяина Дома.
   Мазь полностью впиталась в кожу, и Наставник приказал Лабарну одеваться. Одежда была неудобной, но всё-таки лучше, чем бесстыдная нагота. Слуги облачили доса в непривычно узкое платье, которое закрыло буквально всё, кроме ладоней. Сверху полагалось второе платье, более просторное и тёмное, перехваченное жёстким поясом. Наставник завязал вокруг головы гетерянина тонкий шарф, пропустив его под подбородком, закрыл шею, сверху накинул четырёхугольный платок. И только тогда объяснил воспитаннику, что ему предстоит ухаживать за детьми.
   Молодой мужчина пришёл в ужас. Дети - это мерзость, недостойная благодати! Он поспешно опустил жёсткие ресницы и склонился перед ослепительно нарядным золотоволосым мужчиной, который уже стоял на пороге рабат. Лабарн узнал его сразу: тариба и муж тарибы.
   -Иди за мной, мужчина из Гетерии. - Голос звучал нетерпеливо: Хозяин Дома не собирался ждать.
   Снова Нувель заговорил уже на ходу:
   -Лабарн, новый муж моей жены, сейчас ты учишь Законы Круга, и Наставник доволен твоими успехами. Но выучить правила и уметь ими пользоваться - это разные вещи. Понимаешь меня?
   -Нет, Уважаемый гутис.
   -Мы с тобой оба - мужчины, а гутис - это женщины. Кроме того, я - Третий муж Нгойл и Хозяин Дома. Для тебя я Уважаемый Нувель. Ты всё понял, Лабарн?
   -Да, Уважаемый Нувель. - Гетерянин разглядывал Хозяина Дома сзади и думал о том, что Нувель понравился бы Величайшим. Он крепок физически и отлично сложён: длинные мускулистые ноги, сильные бёдра и крепкая спина. И голос звучит повелительно, но, одновременно, мягко и приятно. Можно даже пренебречь тем, что тариба так нелепо разукрашен.
   -Сегодня ты впервые переступил порог рабат. Тебе надо радоваться.
   -Но я не чувствую никакой радости, Уважаемый Нувель.
   -И тебе не интересно увидеть детей Нгойл?
   -Наверное... это будет неприятно для меня.
   Хозяин Дома резко остановился, развернулся лицом к гетерянину. Тот едва успел замереть на месте.
   -Вот как?! Значит, ты всегда говоришь правду? А это правда, будто Нгойл получила тебя в качестве платы ипас... за то немыслимое, что они сотворили с Арие?
   -Величайшие подарили Арие свою благодать. Уважаемая Нгойл должна понять это.
   -Она не поняла. Но разве не главное, что думает о встрече с ипас... даже не Нгойл, а сам Арие?
   -Избранник ипас всегда счастлив.
   "Арие показался тебе счастливым?" Последнего вопроса Нувель не задал, только подумал, что счастлив каса был раньше. Окая сомневался, что ему самому много известно о счастье. Он снова зашагал вперёд.
   -Ты можешь объяснить мне, Лабарн, для чего твоим ипас понадобился именно Арие? Почему им не пожелать, например, тебя? Ты находился совсем рядом и только и мечтал сделаться этим... самым. Лауни.
   Тон был оскорбительным - голос Нувель мог звучать и так, - и Лабарн вскинул подбородок:
   -Я не знаю, Уважаемый Нувель.
   -Может - и не знаешь, но ведь можешь предположить.
   Предположить он мог. Сначала какая-нибудь тариба должна родить от будущего избранника ипас здорового ребёнка, а лучше двух. Это одна из обязательных проверок, которую Лабарн не успел пройти. Однако он уже выяснил, что говорить таким образом о детях опасно. Привычка говорить правду вступила в конфликт с благоразумием.
   Внезапно Нувель обернулся через плечо, опять улыбаясь и демонстрируя ямочки на щеках:
   -И другой вопрос... Если ты не угоден даже ипас, по какой причине ты должен нравиться Нгойл?
   -Это не интересует меня, - высокомерно отозвался юный гетерянин, однако янтарные глаза заметно сузились, прожигая спину вновь ушедшего вперёд Хозяина Дома ненавистью.
   -А вот Арие нужен и ипас, и Нгойл, - снова поддразнил его Хозяин Дома.
   -Я тоже зачем-то нужен Нгойл, - сквозь зубы напомнил Лабарн.
   -Ага... зачем-то. Могу предположить, что очень мало нужен. И вовсе не вместо Арие. Даже не надейся, что заменишь Первого мужа. Думаю, тебя выбрали... для разнообразия. Ты забавная игрушка без волос. И я не уверен, что Нгойл подарит тебе ребёнка. Вряд ли гутис хочет, чтобы её сын походил на тебя.
   -Тогда я доволен, потому что наши желания совпадают, - выговорил Лабарн ещё надменнее, сквозь зубы. В янтарных зрачках загорелись красные огоньки. О том, что надо всегда говорить правду, он как-то забыл.
   Однако на этот раз Нувель не ответил, плавно развернулся в сторону и поклонился - гораздо ниже, чем сделал это при встрече с Наставником. Лабарн, уже приученный к таким движениям, повторил поклон и только потом разглядел девушку-гутис. Она смотрела на нового мужа матери в упор и совсем недобро.
   -Ты сегодня не один, дадалао?
   -Наставник позволил мужчине из Гетерии помогать мне. Ведь кто-то должен обучить его и для детской.
   -Возможно, когда волосы немного отрастут, он будет менее неприятен для глаз. Но не удивлюсь, если Нгойл захочет сразу отвергнуть его, когда разглядит получше.
   Нувель невольно покосился на своего спутника. Тот замер, опустив голову, ладони сложены перед грудью. Только едва заметно трепетали ноздри, выдавая сдерживаемые эмоции. Окая пояснил строгим тоном:
   -Перед тобой Уважаемая Изоаль, дочь Первого мужа Нгойл.
   Гетерянин нагнул голову ещё ниже:
   -Уважаемый Нувель, я помню о том, что обязан чтить всех дочерей Нгойл.
   Заглядывать в глаза гетерянина Нувель не стал, иначе сразу бы понял, что, говоря о почтении, Лабарн готов задушить юную гордячку собственными руками.
   -Изоаль, ты навестила Уважаемого Кабери?
   Неожиданно девушка фыркнула:
   -Ага, как же... Кама к нему не пропускает никого. Только похоже, Кабери все-таки придётся вернуться сюда.
   -Почему?
   -Нгойл задерживается... - Изоаль вздохнула... - Опять задерживается. Что-то там с Оссиль... нехорошо.
   Нувель едва не выдал себя. Но, в конце концов, он и не знал доподлинно, что случилось с сестрой Изоаль. Может быть, всё обойдётся.
   -Надеюсь, твой Уважаемый отец скоро вернётся к нам.
   -Конечно, вернётся... - Девушка коротко кивнула и скрылась за дверью одоса.
   Хозяин Дома молча зашагал дальше, но снова задержался возле большой двери с массивными ручками-скобами:
   -Лабарн, это дверь в ахваг. Все мужчины гутис приходят испытание ахваг... ради своих детей. - Он помолчал. - Иногда, когда мужчины совершают недостойные поступки, ахваг становится наказанием.
   -Вы тоже были здесь, Уважаемый Нувель?
   -Разумеется. Ради сына и дочери, которых Нгойл подарила мне.
   -А по другой причине... тоже были в ахваг?
   -Оказывается, ты любопытен, мужчина из Гетерии. Много спрашивать об ахваг не принято - об ахваг ты всё узнаешь сам.
   Нувель прикоснулся к металлической ручке, затем поднёс пальцы к губам и что-то прошептал, прикрыв глаза.
   -Так полагается делать, Уважаемый Нувель?
   Хозяин Дома смутился:
   -Нет. Мужчины так делают на всякий случай. Выказывают почтение к ахваг, чтобы он... был милостив к нам. Но это вовсе не обязательно.
   Следующий вопрос Лабарн произнёс осторожно, пытаясь понять:
   -Круг жесток к мужчинам?
   Нувель сам удивился вспышке гнева:
   -Так говорят иногда, но это неправильно. Жестокость - это то, что ипас сделали с Арие. - Он поднял руку и наотмашь ударил юного гетерянина по губам. От неожиданности тот едва не вскрикнул, попытался закрыться. - Что ты должен сейчас сказать, Лабарн?
   Гетерянин промедлил, но всё-таки переступил через себя:
   -Благодарю за наказание, Уважаемый Нувель. Вы объяснили мне, что раньше я жил под властью жестоких ипас.
   Нувель ударил снова и на этот раз с такой силой, что Лабарн покачнулся, с трудом устоял на ногах:
   -Благодарю за заботу обо мне, Уважаемый Нувель.
   Третий удар всё-таки сбил его с ног. Тяжело дыша, окая встал над поверженным, разминая руку.
   Лабарн попытался подняться, ощутил во рту вкус крови, сглотнув, постарался говорить спокойно:
   -Простите меня, Уважаемый Нувель, больше я никогда не скажу плохо о Круге.
   Он не сомневался, что Хозяин Дома ударит снова, но тот опустил руку:
   -Наставник научил тебя просить прощения, и это хорошо. Но не знаю, успел ли он внушить тебе, что высшая награда Круга - это дети. Любая строгость Круга, прежде всего, направлена на защиту детей.
   Мысли о человеческих детёнышах вызывали у Лабарна только отвращение. Величайшие считали так же, а они не могли ошибаться. Это отвращение промелькнуло в янтарных, почти нечеловеческих глазах, и сразу же бесследно исчезло.
   Нувель ничего не заметил, потому что упоминание о Наставниках увело его мысли далеко в сторону. Обучая мужчин, Наставники слишком много не договаривают: окая знал это по себе. Когда зачинается дитя, мужчина получает... и другие истинные дары Круга. Но только ребёнок... остаётся навсегда.
  
   Хозяин Дома приоткрыл двери детской, и оло, следивший за порядком, не удержался от вздоха облегчения. Мальчики не слушались и устроили в игровой комнате настоящий разгром, вовлекая в шумную возню и свою маленькую сестру.
   Отец и не думал сердиться на детей. Он только бережно вытащил из общей кучи Наисир и поднял её, издали показывая гетерянину. Тот промолчал, не зная, что надо говорить: сердить Хозяина Дома ещё раз не хотелось.
   Лабарн вгляделся в маленькую девочку и поймал себя на том, что губы расплываются в умильной улыбке. Ему просто никогда не приходилось иметь дело с такими крохами. Чтобы не делала эта малышка, всё поневоле казалось забавным, а больше всего хотелось прижать её к себе и потискать руками. Желание было глупым, но Нувель занимался именно этим, играя с дочерью, как с живой игрушкой, и называя разными смешными именами.
   Старшие дети сразу притихли и начали дисциплинировано наводить порядок в разгромленной комнате. Мужчина из Гетерии старательно исполнял всё, что ему говорили, изредка тайком поглядывая на притихших мальчиков, которые делали свою работу гораздо лучше его. Один, светленький, был очень похож на отца. Зато другой, темноволосый и более подвижный, с узким разрезом диковатых глаз, был вовсе ни на кого не похож. Лабарну хотелось спросить о нём, но он не решился. В конце концов отец оторвался от дочери и послал гетерянина в спальню за любимой игрушкой Наисир.
   Света оказалось недостаточно, и Лабарн не успел ничего толком разглядеть. Кто-то прыгнул на него сверху, как дикая кошка, перед глазами что-то сверкнуло. Мужчина перехватил летящее прямо на него существо инстинктивно и явно сильнее, чем требовалось. Ребёнок, не выдержав, вскрикнул от боли, но злость в узких глазах никуда не исчезла. Он по-прежнему старался ударить мужчину каким-то острым предметом, похожим на нож.
   Лабарн вырвал оружие и резко отбросил в сторону, так и не успев толком разглядеть, а затем встряхнул вырывающегося ребёнка, сначала решив, что это какая-то глупая игра детей гутис. Однако ярость мальчишки была подлинной: он впился в зажавшую его мужскую ладонь зубами. Теперь Лабарн сам едва не вскрикнул и, уже не столько испуганный, сколько рассерженный, опять сдавил ребёнка, приподнял, с силой встряхнул. Голова мальчишки мотнулась из стороны в сторону, но он не сдавался и лягнул противника острой голой коленкой.
   -Мерзкий детёныш, - прошипел Лабарн. Он бы с удовольствием продолжил сжимать пальцы, если бы не понимал, чем ему самому грозит такая жестокость.
   -Мерзкий гетерянин, - с не меньшей ненавистью прохрипел ребёнок. - Я ещё доберусь до тебя, выкормыш ипас.
   Изумление было таким сильным, что мужчина разжал руку.
   -Почему ты ненавидишь ипас?
   -Они напали на отца и хотели убить его.
   Спохватившись, Лабарн едва успел перехватить маленького мстителя, уже начавшего очередную атаку. Зато обдумать вопрос он не успел:
   -И кто твой отец?
   -Арие, Первый муж Нгойл.
   -Ипас никого не убивают. Милость ипас благословенна. Ты не понимаешь... не знаешь.
   -Я убью твоих ипас? Возьму рэгов и сожгу их щупальца.
   От ужаса Лабарн утратил дар речи, словно ребёнок на самом деле собирался проделать такое святотатство. У него за спиной вырос Нувель.
   -В чём дело? Почему ты задержался?
   Лабарн резко обернулся. Почему-то ему не захотелось признаваться в том, что сделал и сказал мальчик.
   -Прости меня, Уважаемый Нувель. Я немного... поговорил с сыном Уважаемого Арие.
   Неожиданно мальчишка сам рванулся вперёд и встал перед Нувель.
   -Я знаю: он Враг Нгойл.
   -Тингар! - Нувель придержал мальчика за плечо. - Ты ведёшь себя неподобающе. Арие был бы очень недоволен тобой.
   -Муара сказала, что Нгойл не нужен этот... уродливый отверженный. А ей сказала Изоаль.
   -Хватит, Тингар, я наказываю тебя. Ты целых два кольца не будешь играть с Балити. Будешь сидеть один в своей комнате и учить Первые Законы Круга. Тебе уже пора их знать.
   Больше мальчик не кричал, но зловещие искорки в узких глазах никуда не исчезли.
   -Иди и ложись в постель прямо сейчас. Позднее мы поговорим о твоём поведении.
   -Да, Уважаемый Нувель.
   Про нож Лабарн так и не упомянул, сделал вид, что ничего особенного не случилось. Но возвращаясь в рабат, уже один, без Хозяина Дома, он на мгновение задержался около двери ахваг и повторил жест окая, только подумал совсем другое:
   -Для чего я здесь, Величайшие, так далеко от вас? Верните меня к себе.
  
  
   * * *
  
  
   В агрит было многолюдно, почти как при Нгойл. И главным сегодня был Арие - дочь наконец-то привезла его со Станции.
   Первый муж Нгойл сидел в центре агрит, в большом удобном кресле. Изоаль стояла за спиной отца. И, конечно, все взгляды были направлены на каса, хотя Арие оставался странно безучастен ко всему, что происходит вокруг, и только вздрагивал каждый раз, если кто-нибудь обращался прямо к нему.
   В саяс был приглашен и Кабери, приехавший со Станции вместе с Арие и сейчас сидевший скромно, в стороне, не поднимая головы, и одетый уже не в строгий форменный костюм Наставника, а в самое обычное шёлковое платье, до неузнаваемости изменившее светловолосого синеглазого брата Нгойл. Почему-то Кабери был уверен, что станет мужем Камы сразу после регенерации, но гутис договорились между собой иначе: сначала необходимо дождаться Нгойл. В другое время бывший Наставник оказался бы в самом центре внимания, но возвращение каса затмевало всё - Слава Кругу, никто не начинал спрашивать о регенерации, - и Кабери тихо радовался такой удаче. Процесс восстановления оказался... неудобен. В Медицинском Центре Станции вокруг него... были только гутис. Одни гутис.
   Закончив дневные дела, Нувель вошёл в агрит последним. Герр встретил его радостной, почти прежней улыбкой:
   -Приветствуем Уважаемого Хозяина этого Дома.
   Нувель просто не смог ответить на его улыбку также открыто, задержался около Арие, чтобы выразить свою радость по поводу возвращения Первого мужа. Каса поблагодарил Хозяин Дома, но явно через силу, ему оказалось нелегко даже говорить. Изоаль поморщилась и сердито посмотрела на Нувель, чтобы он не осмелился сделать отцу замечание.
   Конечно, окая оставался Хозяином Дома, но в присутствии Арие он ощутил явную неловкость и предпочёл бы сразу уступить каса всю власть в Доме. К несчастью, это было невозможно. Каса был... не совсем здоров, и это понимали все.
   Герр посмотрел на отца Оссиль с искренним сочувствием, но ничего не мог с собой поделать - его лицо вновь озарила ослепительная улыбка.
   После Арие Хозяин Дома также официально и громко поздравил Кабери. Тот встал, чтобы поблагодарить бывшего воспитанника за приготовленный специально для него нарядный одос. Затем, справившись со смущением, признался, что не представляет, чем станет заниматься в Доме сестры.
   -Ну, не мне же учить тебя, Уважаемый Наставник, - не удержался от лукавой насмешки Нувель. - Гуляй, развлекайся... с Огни и Солло. Кстати, не помешает посетить детскую... Скоро у тебя появятся и свои дети.
   -Не уверен, Уважаемый Нувель, - тихо отозвался Кабери. Но это был неправильный ответ, и он быстро поправился. - Если таково будет желание гутис. Это зависит не от меня. Уважаемая Кама ничего не говорила о ребёнке.
   Нувель сам был смущён их новым положением:
   -Мы ведь друзья, Кабери, так что тебе не следует разговаривать со мной слишком почтительно. Мне это не кажется приятным. Хотя... при посторонних - да, наверное, нужно вести себя именно так. Но ведь сегодня в нашем Доме нет посторонних. И не сомневайся, если ты встанешь в Круг, то появятся и дети. У тебя всё впереди.
   -И даже ахваг. - Кабери попытался ответить беззаботно, затем проводил Хозяина Дома к столу, за которым уже сидел Герр, преувеличенно почтительно пододвинул стул: - Это по дружбе, а не от излишнего почтения.
   Нувель махнул на него рукой и наконец повернулся к сыну Ольтера:
   -Я выполнил твою просьбу, но ты по-прежнему уверен, что прав?
   Вопрос прозвучал излишне резко, но сын Ольтера помедлил с ответом, сосредоточенно занимаясь своим делом: он собирал маленькие букеты, предназначенные для украшения саяса. Цветы нужно было тщательно подбирать по оттенкам.
   Тревоги друга Герр понимал, но на этот раз разделял их не полностью. Конечно, радоваться появлению Ровера тот не обязан, но всё-таки, кое-чему можно и порадоваться. Сам ведь жаловался, что не успевает повсюду. А Роверу, например, можно доверить заботу о детях Ольтера, ведь Уважаемый Арие - да смилуется над ним Круг, - явно не выздоровел полностью. И ещё Нувель мог бы найти для перепуганного Ровера хоть одно доброе слово. Однако возражать Хозяину Дома не хотелось.
   -Уверенными могут быть только гутис. Я могу лишь надеяться. И обещаю, что будув сё время следить за его поведением в этом Доме.
   -Ты не сможешь, - почему-то печально отозвался Нувель.
   -Почему? - Герр наконец забыл о цветах. - Ты перестал доверять мне? - Теперь окая медлил с простым ответом, и Герр забеспокоился по-настоящему. - Ты получил какое-то известие от Нгойл?
   К их разговору прислушивались уже все, кто находился в агрит. Нувель отрицательно качнул головой и снова не отозвался на улыбку сына Ольтера:
   -Нет. Но я принял решение и произнесу его от имени моей Уважаемой жены.
   Герр перестал улыбаться, пристально вгляделся в собеседника. Надменность Нувель никогда не была наигранной. Рождённый на Сияющем Троне очень часто начинал разговаривать властным повелительным тоном, вовсе не замечая этого за собой. Правда, раньше это никогда не относилось к Герру.
   -Сын Ольтера, ты отец детей, рождённых в Круге, и они имеют право вырасти в собственном Доме. Неправильно, что ты живёшь в Доме матери. Ты должен стать Хозяином собственного Дома. - Герр резко отодвинул плоскую корзину, из которой выбирал цветы для букетов, заглянул в зёлёные глаза Третьего мужа матери и своего друга. - Я не сомневаюсь, ты справишься и сумеешь позаботиться о детях. Тем более что всегда можешь получить помощь и поддержку от Дома своей матери.
   Наконец Нувель замолчал. Глаза Герра сузились; он медленно прикоснулся рукой к разомкнутому серебряному кольцу, приколотому к поясу.
   -Уважаемый Нувель, мужчина гутис не имеет права жить самостоятельно и быть единственным Хозяином своего Дома. Круг не признаёт прав мужчины, а значит, может поставить под сомнение права моих детей.
   -Разумеется, Круг определяет условия. Рядом с одиноким мужчиной должен находиться хотя бы Наставник.
   Герр передёрнулся.
   -Вряд ли этого достаточно. И Наставника не присылают мужчине, чья жена... покинула Круг.
   -Я думал над этим, - спокойно согласился окая. И даже советовался. - Он не стал уточнять, с кем. Взглянул на Герра в упор. - Наставник не нужен тому, кто физически перестал быть мужчиной.
   Герр дрогнул и вдавился в спинку стула - отодвинуться ещё дальше было невозможно. Затравленный взгляд переместился с Нувель на Арие, потом на Огни, которому сегодня впервые было доверено приготавливать в агрит напитки. Поднятые наверх и уложенные в строгую причёску волосы свидетельствовали о счастливой перемене - Огни стал мужчиной гутис. Он так старался во всём подражать старшему брату.
   Изоаль вгляделась в лицо Герра: в глазах брата блеснули слёзы.
   -Но я стою в Тёмном Круге... каждую ночь! - Голос сына Ольтера зазвенел и почти сорвался.
   Кто-то в агрит едва слышно ахнул.
   Через силу сохраняя видимость спокойствия, Герр выпрямился.
   У Нувель едва не слетело с языка: "Опомнись, Герр. Кому ты молишься? Её больше нет, Герр". Но произнести такие слова он не смог.
   -Герр! У тебя нет права стоять в Тёмном Круге. - Нувель понимал, что непосильная задача убедить Герра лежит только на нём. - Круг был жесток к тебе, дважды он лишал тебя жён. Круг был и милостив - подарил сына и дочь. Но разве отец может думать о собственных опасных капризах и осквернить Чистоту Круга подозрением? Всё остальное теперь не в счёт, оно недоступно и запретно для тебя. Избавившись от любых подозрений и сомнений, ты по-прежнему останешься истинным гутис, только сможешь жить спокойно и даже бывать повсюду.
   Больше Герр не мог сдерживаться, на ресницах повисли слёзы:
   -Нувель, как ты не понимаешь, я нужен ей. - Всё-таки голос сорвался. Герр хотел вскочить, но окая удержал его:
   -Я понимаю, как тяжело согласиться на такое. И я даже не надеюсь, что ты прямо сейчас поймёшь меня. Я принимаю решение за тебя. Специалист из Службы Наставников приедет утром.
   Герр рухнул лицом на стол, брата с двух сторон подхватили Солло и Огни, а у Нувель не хватило твёрдости сделать выговор. Он сказал всё, что обязан был сказать, но от выполненной обязанности легче не стало, да и не могло стать. Его доводы недостаточны - пустые и ненужные слова. Но от ужасной правды Герру будет сейчас ещё хуже, да Нувель и не имел права её открывать.
   Он приказал Солло и Огни отвести брата в одос, проводил Герра грустным взглядом, понимая, какая невыносимо тяжёлая ночь его ждёт. Сам он тоже не уснёт, хотя это мало что значило сейчас.
   Арие так ничего и не сказал, медленно поднялся и с трудом пошёл к выходу, опираясь на плечо Изоаль. Нувель сделалось одиноко и жутко.
   В агрит остался один Кабери. Глаза бывшего Наставника расширились - он испугался за воспитанника, хотя больше и не отвечал за него. Пальцы стискивали край шарфа.
   -Нувель... не все ошибки можно исправить.
   Сейчас Кабери видел воспитанника насквозь, и, главное, он знал. Однако Нувель уже не искал его сочувствия или поддержки. Окая встал, прошёлся по опустевшему агрит, налил в маленькую чашку отвар, над которым колдовал Огни, осторожно попробовал. Это был настоящий озил. Знакомый с детства терпкий вкус. Он сам и учил Огни правильно заваривать этот напиток.
   -На дальнее озеро вернулись чёрные лаали... Тебе будет интересно посмотреть на них. Прогуляйся туда сейчас, Кабери.
   В голосе окая звучали непререкаемо-властные интонации - решение было принято. Нувель стал именно таким, каким его сделал Наставник. По-прежнему сжимая шарф, Кабери молча выскользнул из агрит.
  
  
   Герру хотелось плакать или делать ещё что-нибудь, что делают в таких случаях. Но слёзы исчезли, и он окаменел, просто застыл у окна. Стоял, ничего не замечая, пока в парке за окном не сделалось темно.
   -Что мне сделать для тебя, дос? - Палий приблизился совсем незаметно.
   Наконец Герр обернулся:
   -Сегодня у меня нет сил... даже смотреть на детей.
   -Я всё сделал, дос. Они спокойно спят. Я приготовил настой и для тебя, мне велел дос Нувель.
   Герр кивнул и хотел пройти мимо оло, но тот решительно схватил его за руку:
   -Что произошло в агрит, Герр?
   -Не хочу об этом говорить.
   -Но ты обязан - пусть и не со мной. Ты же не один. Дос Арие вернулся домой, а к его советам прислушивался даже дос Ольтер.
   -Каса сейчас... не здоров.
   -Дос Арие - Первый муж велл. Никто не отменил его прав.
   -Арие уже в рабат, а я не имею права туда заходить.
   -Сейчас дос Арие в одосе своей дочери. Иди прямо туда, Герр, и поговори с ним. Он желает тебе только добра.
   Казалось, что голову сжимает железный обруч, и Герр приложил кончики пальцев к вискам, пытаясь успокоить эту боль:
   -Нувель тоже желает мне добра, наверное... Но ничего нельзя сделать.
   -Герр, я не могу пойти к досу Арие вместо тебя, - упорно настаивал оло, отчаянно пытаясь помочь, хотя даже не догадывался, в чём дело.
   -Хорошо, тогда налей мне фреза.
   -Нет, дос. Фрез не поможет, а только навредит. Иди, я буду молиться за тебя... Круг Милостив. - Оло почти силой вытолкнул доса в коридор.
  
   Арие снова неподвижно сидел в кресле, на этот раз укрытый тёплым пушистым платком, и выглядел немногим лучше, чем в агрит. Изоаль устроилась прямо у его ног на ковре и что-то говорила отцу. Чтобы не стоять выше сестры, Герр опустился перед дадалао на одно колено. Изоаль вместо отца протянула навстречу брату руку, но поглядела на него довольно сурово:
   -Хорошо, что ты догадался прийти сам, сын Ольтера. Я собиралась послать за тобой.
   Герр не ответил, заглянул в лицо каса. И увидел там таинственные и всегда казавшиеся немного мечтательными бархатно-нежные глаза Оссиль. Глаза Изоаль были ярче, иногда они так разгорались, что, казалось, могли прожечь насквозь. И без всякого труда, словно зная этот путь, бархатный взгляд коснулся запретной струны, и сердце Герра мгновенно отозвалось на это прикосновение, бешено забилось, переходя от отчаянья к надежде.
   Арие вытянул из-под платка руку, коснулся волос Герра, удерживаемых только повязкой поперёк лба, и непривычно тихим голосом произнёс:
   -Твоего отца нет с нами, Ге, но ты можешь мне сказать всё, что сказал бы Ольтеру.
   Голос был настолько слаб, что Герра снова охватило отчаянье.
   -Уважаемый Первый муж моей матери, прошу вас, скажите своё слово. Пусть мне будет дозволено встретить Оссиль, стоя в Круге. А потом... если я не понадоблюсь, я перестану возражать, и сам предпочту оставить Круг навсегда.
   Губы каса дрогнули, странная усмешка превратилась в совсем непонятную гримасу.
   -Изоаль, пригласи Хозяина Дома зайти прямо сюда и извинись за меня. Я бы пошёл к нему сам, но мне это... нелегко.
   Пока дочери не было, Арие достал что-то из прорези рукава, положил на ладонь, слизнул, потом некоторое время сидел, прикрыв веки, а когда снова открыл глаза, они напомнили Герру пылающие изумруды.
   -Откройся передо мной, Ге. Как случилось, что ты стоишь в Круге?
   Герр думал, что признаний уже достаточно. Но отступать было слишком поздно, он сглотнул:
   -Моё сердце всегда принадлежало вашей дочери. Гораздо сильнее, чем брат предан своей любимой сестре. Моё тело... тоже принадлежало Оссиль. Я был... любовником Оссиль и всегда стоял ради неё в Круге. Я просил и прошу Круг только об одном: пусть Оссиль вернётся. Так говорит каждый мужчина, когда разлучён с женой. Стоя в Круге, я знаю: мои молитвы доходят до Оссиль. Гутис слышит и принимает их. Но если меня лишат мужского естества, то моя молитва потеряет силу и должна будет оборваться.
   -Твоя тайна известна Нгойл?
   -Я уверен, что да. Потому что... я признался отцу.
   Арие наконец опустил ресницы, и словно погасло волшебное сиянье.
   -Что ж... я не имею права оспорить решение Хозяина Дома. Но если твоя молитва угодна Кругу... я предложу Нувель другое решение.
   Услышав звук шагов, Герр снова напрягся, резко обернулся.
   -Уважаемый Арие, разве ты не должен каждый вечер проходить специальные процедуры и ложиться спать пораньше? - Нувель уже вошёл и глядел на собравшихся в одосе с беспокойством:
   -Всё, что мне предписано, я выполняю, не беспокойся, Уважаемый Нувель. Сядь с нами, мне трудно смотреть на тебя... снизу вверх.
   -Как скажешь, Уважаемый Арие. - Нувель приблизился и сел напротив каса, расправил на коленях складчатую юбку.
   -Я скажу, аль-атар, что можно обойтись без излишних мер предосторожности для Герра... - Голос каса звучал спокойно и твёрдо, в нём не осталось и следа от недавней слабости. - Герр будет Хозяином собственного Дома под защитой Изоаль. Моя вторая дочь получила признание Круга и хочет жить в Доме брата. - Каса говорил уверенно, и он имел на это право: Закон Круга оставлял за Первым мужем право оспаривать решения Хозяина Дома.
   Растерявшись, Нувель даже бросил привычно-вопросительный взгляд на Герра, но тот тоже не предполагал услышать то, что услышал. Положение окая стало ещё мучительней: он не мог рассказать всем этим людям, что они ошибаются, если верят, что Оссиль вернётся. И Арие не должен узнать о гибели старшей дочери, по крайней мере, не сегодня и не от него.
   -Уважаемый Первый муж моей жены, я понимаю, что твои слова вызваны заботой о сыне Ольтера.
   -Как и все твои слова, Уважаемый Нувель.
   Изоаль задержалась под аркой входа, картинно скрестив на груди руки и упираясь спиной в стойку. Нувель покосился в её сторону. Промелькнула совсем ненужная мысль, что в другое время юная гутис обязательно уселась бы прямо на эту стойку, и только присутствие отца заставляет её помнить о хороших манерах. Постепенно до окая дошло, что Изоаль уже названа гутис, и это вовсе не ошибка. Да ведь Оссиль ещё почти ребёнок, а Изоаль намного младше сестры.
   -Насколько мне известно, Изоаль, ты всегда собиралась обучаться на Станции. Скоро у тебя начнётся собственная жизнь, а с Герром, в его обстоятельствах, необходимо жить постоянно, чтобы брат всегда находился под защитой.
   Вместо дочери ответил отец:
   -Беспокоишься, что Изоаль не справится с братом?
   -Даже совсем взрослые гутис сомневаются, что способны всегда следовать требованиям Круга, и приглашают Наставников. Твоя дочь слишком молода, ей может и не хватить решимости.
   В лице каса ничего не изменилось, он даже не взглянул на дочь, ответил почти надменно:
   -Круг признал Изоаль истинной гутис. Ещё немного, и ты, Третий муж Нгойл, начнёшь оценивать возможности гутис, которые недоступны твоему пониманию.
   С Изоаль следовало переговорить заранее. Если бы она знала всё, то, наверное, приняла бы сторону Хозяина Дома. Но теперь было поздно.
   Поражение не должно было огорчить Нувель, но не могло и радовать. Никто здесь не выиграет - просто они ещё этого не знают. А у Герра останется надежда на будущее, которого нет.
   Изоаль оторвалась от стены, шагнула прямо к отцу, поправила сползший с его плеча платок, затем строго взглянула на Нувель:
   -Своим долгим отсутствием в Доме мой брат причинил всем нам немало забот и огорчений. Ты беспокоишься о сыне Ольтера, и это понятно, но сам так и не решился исполнить свой Долг перед Кругом и наказать Герра за нарушение Порядка. - От изумления у Нувель едва не приоткрылся рот: выговора себе окая никак не ожидал. - Что ж... я выполню твою работу.
   Рот юной гутис сделался жёстким, кончики губ нервно подёргивались. Откуда-то в руке девушки появилась плеть. Изоаль расправила её свободной рукой, ритмично похлопывая о раскрытую ладонь, словно жест был давно привычен. При этом она смотрела только на брата.
   Герру вспомнилось, как, не колеблясь, с ним разбиралась Ламма... Но ведь Изоаль не такая, пусть в ней и течёт... испорченная кровь Шин. Он затравленно оглянулся на Нувель, но тут же сообразил, что ничего особенного не происходит. Сестра накажет его не в приступе гнева, а строго по Закону. Всё правильно - он заслужил наказание.
   Герр заставил себя опустить голову, вытянул вперёд руки. Изоаль перешагнула через них, подняла длинную юбку, зажала своими коленями, резко опустила плеть, и Герр не стал сдерживаться, вскрикнул от первого обжигающего прикосновения. Кричать он умел. Сопротивляться гутис бессмысленно, лучше отключить сознание, словно всё происходит с кем-то другим - раньше это всегда помогало. В самом конце он выговорил, уже не поднимая глаз:
   -Благодарю за наказание, сара. Уважаемый Хозяин Дома, я прошу прощения за то, что покинул своих детей.
   -Герр, - Изоаль отпустила его, - я уверена, что больше ты не причинишь мне таких хлопот.
   -И у тебя не было монитора, - мрачно напомнил Нувель.
   Окая приблизился к Герру, заставлял себя смотреть, помог подняться. Он допустил непростительную ошибку, проявив уступчивость в самом главном, и презирал себя за эту слабость. После мучительного ожидания и разбитых надежд горькая правда покажется Герру ещё ужаснее. Если бы он сам был уверен в правильности своего решения - но он был полон сомнений и боялся совершить ошибку. - Пусть будет так, как сказал Уважаемый Арие. Я буду надеяться, чтобы это решение оказалось верным. Уважаемый Арие, уже поздно, идём, я помогу тебе вернуться в рабат.
   Арие вскинулся, но Хозяин Дома уже протягивал ему руку, и каса больше не стал спорить, отстранил дочь.
   Они долго шли молча, причём Арие приходилось всё время опираться на руку Нувель - физическая слабость тяготила каса слишком явно. Хозяин Дома заговорил первым:
   -Уважаемая Винела обещает, что ты восстановишься полностью. Надо ещё немного подождать...
   Арие попытался оттолкнуть окая:
   -Признайся... Четвёртый муж Нгойл... уже готов встать в Круг.
   -Сейчас им занимается Наставник Ольтера. Думаю, что скоро Лабарн всё выучит лучше Наставника. У него от природы отличная память, он никогда ничего не забывает. - Нувель против воли усмехнулся.
   -А внешне... он привлекателен? Я видел его, но совсем не запомнил...
   Нувель неопределённо пожал плечами, остановился перед лестницей, заставив остановиться и Первого мужа:
   -Я знаю о тебе не так много, Арие. Совсем ничего о том, как ты вставал в Круг. Но ведь тебе-то известно, как я сопротивлялся и противился всему. Теперь я даже не могу припомнить это время.
   Уверен, с мужчиной из Гетерии произойдёт то же самое. Он встанет в Круг, хотя сейчас вовсе этого не желает. Но если захочет Нгойл - всё изменится. Ты считаешь иначе?
   -А она захочет, - тоскливо прошептал Арие. - Ведь Ольтера нет, и неизвестно... когда он вернётся. И я теперь - не в счёт. А ты, окая? У тебя не такой взгляд, когда мужчина... уверен в себе.
   Нувель невольно отступил:
   -Ты проницателен, каса. Мне тяжело с тобой разговаривать.
   У Арие закружилась голова, чтобы не упасть, он схватился за перила:
   -Ты тоже не слеп... и не мог не заметить... На самом деле никто из мужчин этого Дома... никогда не изгонялся из Круга, что бы ни происходило. Не могу представить, чтобы Нгойл поступила с сыном так, как сегодня ты решил от её имени.
   Окая отозвался коротким нервным смешком, словно не понял, о чём идёт речь. Арие ещё раз опасно пошатнулся, едва не упав, но продолжил говорить свистящим шёпотом:
   -Ты хотел лишить Герра всякой надежды, потому что с Оссиль произошло что-то, совсем плохое?
   Последнего вопроса Нувель ждал уже давно, ответил как можно спокойнее, не отводя глаз, даже слегка улыбаясь:
   -Круг Свидетель, я надеюсь, что у твоей дочери всё хорошо. "Круг Милостивый, позволь мне солгать только однажды!"
   Окая казалось, что каса видит его насквозь. На самом деле Арие вообще никуда не смотрел, а стоял, закрыв глаза. На лбу выступила испарина:
   -Оссиль дала мне обещание... привезти меня Домой. И когда не она... приехала забирать меня со Станции, я догадался... - Нувель даже боялся что-либо отрицать, чтобы не укрепить страшное подозрение. - У тебя доброе сердце, окая, - внезапно произнёс каса и начал сам осторожно спускаться по ступенькам. - Тебе ведь известно, что Герр стоит ради Оссиль в Круге. Если бы ты рассказал ему всё... как есть, он перестал бы упрямиться. Как хорошо, что ты не сказал... Сегодня Герр признался мне, что его молитва угодна Кругу. Мужчина всегда это чувствует, знаешь ли... - Неожиданно Арие обернулся и заглянул Нувель прямо в глаза, словно пытался проникнуть в душу. - И не говори мне, что ты не догадывался об этом.
   Как-то так получилось, что вместо того, чтобы ему утешать каса, тот сам успокаивал Нувель. А он даже не сумел по-настоящему твёрдо отрицать гибель Оссиль. Нувель опомнился и поспешил следом за Первым мужем - тот отказался от помощи, но в любой миг мог оступиться на слишком крутой лестнице, ведущей к рабат.
  
  
   Глава 35
  
  
   Дорогие удовольствия Императорского Двора.
  
  
   Властительница Гутис покинула Ара-Ити, остались только воспоминания. Незримый образ. Но для двух мужчин это сделалось непреодолимым препятствием; ревность настигла их и заставила возненавидеть друг друга даже острее, чем если бы Нгойл встала между ними во плоти.
   Мужчина гутис тысячный раз напоминал себе, что отверженный - даже Повелитель Окауайя, - недостоин ревности, и тысячу раз его сердце отвечало, что Нгойл любила этого окая, значит, он всё-таки украл то, что принадлежит ему, Ольтеру.
   А Император и не пытался себя обманывать. Бывший тахо - порождение тёмной ночи, стал мужем Нгойл-Исият, частью её подлинной жизни. Он сделался тем, кем Исият не позволила стать Аману, вопреки всем просьбам и даже мольбам.
   Ревность не просто ослепляла Аману, она сжигала разум. Император счёл бы смертельным врагом любого, кто осмелился бы напомнить, что он обязан думать прежде всего о благе Окауайя и быть выше сердечных переживаний. Правда, в Ара-Ити таких советников не находилось.
   Тем более не собирался даже намекать на это Беррис.
   Аногерб прекрасно понял, что ему поручено: шпионить за Представителем Гутис и всеми способами добиваться его доверия. Но почему-то сейчас, отвечая на вопросы о мужчине гутис, Беррис смутился и заговорил так путано, что Императору пришлось на него прикрикнуть. Императорский гнев произвёл должное впечатление, и Беррис не решился скрывать свои мысли:
   -Богоравный Владыка, да сохранит тебя Гитар своей милостью... Я стараюсь всё время быть рядом с дианибом Ольтером, мы свободно разговариваем почти обо всём. Дианиб Ольтер не такой, как мужчины Окауайя, совсем не такой. У него иные понятия о добре и зле, и другие желания. Мне всё время кажется, что мы разговариваем на разных языках, хотя языком окая - священным даром Огоса, он владеет в совершенстве.
   Я не заметил, чтобы он что-то скрывал, или не отвечал на вопросы, или пытался слукавить. Я узнал, что он родился не в Гутис, а в Дабан. Впрочем, я так думал и раньше. Дианиб Ольтер... подтвердил то, что в своё время утверждал ещё Первый Советник Ур-Суг: один из мужей Нгойл - это наш возлюбленный брат, исчезнувший принц Синего Дворца.
   Опустив голову, Беррис спрятал глаза. Он мог этого и не делать: откровенного намёка Аману просто не заметил, сегодня судьба Нувель мало что значила для него.
   Император критически осмотрел себя в высоком зеркале, словно искал ответы на свои сомнения там. Блеск древних императорских регалий вдохновлял его, придавал уверенности в своих словах. На брата Аману не глядел, предпочитая разговаривать с собственным отражением.
   Наконец он вспомнил об Аногербе, почтительно застывшим перед возвышением, в нижней части глайсаромы, произнёс жёстко:
   -Ты никогда ещё ни о ком не говорил так восторженно. Похоже, мужчина с Гутис околдовал тебя. - Светлые, чуть изломанные на концах, брови Берриса недоумённо приподнялись - он не сразу понял замечание Императора, хотя тот угадал. - Пусть так. Я тоже готов признать особые таланты дианиба Ольтера, если уж их признают сами гутис, хотя это и удивительно. Ведь известно, как мало они ценят мужчин. А между тем, при всех своих достоинствах, он обычный мужчина, и от окая отличается в основном тем, что долгое время ему приходилось вести жизнь затворника, лишенную общества других женщин. Не сомневаюсь, что наши прелестницы сумеют увлечь... дианиба Ольтера, если тот останется без присмотра.
   Беррис едва не ответил едко в том духе, что брат перенял привычки гутис, коли ему вздумалось испытать на дианибе Ольтере оружие, которое когда-то применили к самому Аману. Но, разумеется, он промолчал, отметив только, что ревность делает любого мужчину смешным, особенно Императора.
   Аману ещё раз убедился, что священный узор - один из девяти знаков Гитар, выложенный у него на груди и плечах разноцветными бусами, нигде не нарушен и соответствует божественному замыслу. Затем он стремительно обернулся к Беррису - тот просто не успел вернуть на лицо маску безусловной почтительности. Аману поманил брата рукой, положил ладонь на плечо, заставив опуститься на коврик, предназначенный для арата.
   -Я имею в виду твою сестру, Берри. Ещё не раскрывшийся бутон из нашего цветника, чью прелесть и прочие добродетели сравнивают с несравненными достоинствами легендарной Шит-а-Майя.
   Беррис выдержал императорский взгляд:
   -Несравненная Шит-а-Майя, признанная равной по красоте самой Гитар, спасла наш род, пожертвовав своим главным сокровищем - незапятнанной честью. Повелитель Ста Миров, я не желал бы такой участи ни для одной дайнииси в Ара-Ити. Честь принцессы - это драгоценность, которая стоит всей Императорской сокровищницы.
   -Однако это гораздо меньше, чем... исполнение моей воли, Аногерб Беррис. Не сомневаюсь, ты думаешь так же.
   Беррис нашёл силы, чтобы молча кивнуть, только потом смог произнести:
   -Прости, Повелитель... Я ещё не научился предугадывать твои желания, и тебе пришлось объяснять...
   Если где-то в душе Императора и мелькнуло сомнение, то Аману справился с ним - решение представлялось таким простым:
   -Что ты можешь рассказать о постоянной спутнице дианиба Ольтера. Эта невыносимо дерзкая гутис... удивительно похожа на Ольтера. Мне сказали, что она проявляет интерес к тебе.
   Беррис и не сомневался, что Императору передают не только каждое слово, но и каждый взгляд.
   Аногерб опасался, что сейчас от него потребуют особого внимания к дайнииси Эрит. Хорошо ещё, что Аману даже не подозревает, что однажды эта гутис сама откровенно и бесстыдно предлагала ему особое внимание.
   -Дайнииси Эрит - дочь Властительницы Гутис.
   Почему-то Аману не хотелось в это верить. Во-первых, она была не похожа на Нгойл, а главное, даже не пыталась держаться дружески и почтительно по отношению к Императору. Наоборот, во взгляде постоянно мелькали вызов и презрение.
   -Дочь Властительницы? Интересно, какую роль она играет при своём отце? Неужели Ольтер советуется с ней и спрашивает её согласия? - невинно поинтересовался Аману.
   -Это возможно, - осторожно произнёс Беррис, - но мне так не показалось. - Насколько я понял, дианибу Ольтеру просто неудобно находиться в Ара-Ити совсем одному. Хотя я и не могу быть уверен в мотивах гутис.
   -Он боится нас?
   Хотелось ответить, что Аману должен сам разобраться с дианибом Ольтером, но, конечно, Беррис не посмел произнести таких слов.
   -Нет, я не могу назвать его отношение к нам страхом. Но таковы странные обычаи Гутис. Мужчина гутис не должен оставаться один. Насколько мне известно... - Беррис помедлил, вспоминая то, что ему объяснила сама Эрит, - Никто не имеет права приказывать дианибу Ольтеру или оспаривать его право принимать решение. Он находится под защитой Круга, так это называют гутис. Он отвечает за себя только сам.
   Император передёрнул плечами, что было нелегко в его облачении:
   -Всё равно... Она нам мешает. Удали эту гутис из Ара-Ити... Что может её отвлечь? - поинтересовался Аману, не имея в виду ничего определённого.
   -Однажды эта гутис расспрашивала меня о наших работах в области незатухающих полей, - признался Беррис после недолгого размышления. - Возможно, её интерес как-то связан с изучением пространственного эффекта их плоттера.
   Я слабо в разбираюсь в теории, но намекну дайнииси, что она может кое-что узнать непосредственно в Эйсли. Уверен, наша дорогая гостья сразу же покинет Ара-Ити.
   -Ты уверен? - загорелся Аману. - Ну так отправь её прямо туда... Пообещай всё, что угодно. И чем дольше она пробудет в Эйсли, тем лучше.
   Императора, как и Берриса, научные проблемы волновали меньше всего, даже если они и имели практическое значение. Отпустив Аногерба, он, не оборачиваясь, поманил Габура, зная, что арат из укромного места следит за каждым его жестом.
   -Что скажешь мне ты?
   Арат протянул господину чашку его любимого озил, проследил, чтобы ни одна капля не упала на анар-табас. Затем допил остаток - нельзя выплёскивать то, к чему прикасался Божественный Повелитель.
   -В Рюси удивительно спокойно. Словно ничего не произошло... Словно нога гутис не осквернила камни, освящённые золотой тенью Огоса. Словно смертоносный враг, выпустив свои отравленные когти, не проник прямо в сердце Империи, а наш "Мэй" не растворился бесследно.
   -Ты ничего не забыл, - с горестным упрёком согласился Аману. - Когда я снова встретил её, то всем сердцем верил, что смогу всё изменить, и даже остановлю Сакарам... Но она выскользнула из моих рук... как несбыточный сон, а надвигающийся кошмар остался здесь, со мною.
   И её мужчина остался. Он встречается с Советниками и Наместниками, разговаривает с ними... почти дружески. И ни перед кем не приседает. Никому не уступает дорогу...
   Однако он договаривается с моими подданными и даёт свои обещания, и принимает их обязательства и даже клятвы... И многие находят его предложения интересными и выгодными - но не я. Почему она решила, что я могу встречаться и разговаривать с ним, словно он...
   -Может быть, - высказал осторожную догадку арат, - Властительница Гутис сочла договор с вашими подданными важнее личных отношений с Императором.
   Дерзость была очевидной, хотя меньше всего Габур пытался задеть своего господина - он-то был тахо, а не Аногербом. И в замечаниях арата всегда имелся смысл не зависимо от того, насколько приятно они звучали.
   Аману стиснул руки так, что огранённые камни перстней впились в кожу, причиняя боль.
   -Но как мне познать то, что скрывает её сердце? Что для Исият важнее: триумф Гутис или сердечная привязанность ко мне? Вряд ли второе, хотя когда-то я не представлял, что смогу усомниться. - Император помнил всё именно так, хотя воспоминания обманывали его, окрашивая прошлое только в светлые краски. - Зато теперь я убедился: победа в соперничестве с её мужчиной для меня важнее, чем благо Окауайя, - признался он наконец. Конечно, сам себе - не арату.
   Габур притих. Его богоравный господин - братом арат не называл Императора даже в бреду - сегодня был не в меру откровенен. Он признался тахо, что сам не знает, чего хочет, - или хочет того, что неразумно и недостойно. Тахо тайком облизал пересохшие от волнения губы:
   -А если... мой повелитель добьется желанной победы над соперником, а Властительница гутис будет недовольна... этой победой? - Император приподнял руки и пошевелил пальцами, затёкшими от тяжёлых перстней. Габур осмелился высказать свои сомнения ещё раз, напомнив: - Повелитель уже мог убедиться, насколько высоко гутис ставят благополучие тех мужчин, которых называют своими мужьями.
   Арат пытался поучать. Аману нетерпеливо постучал носком туфли по подставке, но справился с приступом недовольства:
   -Если Беррис отправит гутис в Эйсли... Будет надёжнее, если ты отправишься с ней. Только ты сможешь всё сделать в точности, как надо мне. Задержи гутис там на как можно больший срок. Чтобы больше я не видел её рядом с Ольтером.
   Габур так и не понял, чем мешает именно эта гутис. Но Император высказал пожелание - этого достаточно.
   -Мой повелитель даст мне значок власти, чтобы я мог остановить гутис силой? - уточнил он приказ.
   -Нет. Конечно нет. И не думай о подобном. Я хочу, чтобы дайнииси сама захотела остаться в Эйсли, чтобы ей понравилось там. Любые причины. Пусть покажут... всё, что может её заинтересовать. Лично проследи за этим, Габур. Пусть она получит то, что пожелает. А ты будешь рядом с ней... обычным тахо.
   Выполнить такой приказ обычному тахо было невозможно, и Габур даже не представлял, что от него при этом потребуется, но твёрдо ответил:
   -Как будет угодно Рождённому, чтобы повелевать всеми.
   Всё так и будет. Вовсе не дело тахо задумываться о том, насколько опасно и глупо соперничество между Императором Ста Миров и мужчиной гутис. Особенно сейчас, когда Сияющий Трон ослаб как никогда.
   Нет, арат никому ничего не скажет, даже матери, которой раньше говорил обо всём.
  
  
   * * *
  
   Аногерб Беррис пригласил дианиба Ольтера в Жёлтый Дворец. Приглашение было личное - на небольшое семейное торжество в честь любимой сестры Аногерба, принцессы Кариам. Никакого подвоха дабан не ожидал, хотя теперь с ним и не было Эрит. Наоборот, Ольтер искренне обрадовался предлогу хоть на один вечер освободиться от слишком почтительного и настойчивого императорского окружения.
   Жёлтый Дворец оказался именно таким, как его описывал Беррис. Не слишком большой и высокий - всего два этажа, но удивительно уютный. Он весь состоял из нескончаемой анфилады небольших залов, переходящих один в другой. И каждое помещение, каждая стена были тщательно отделаны: с фантазией, но, одновременно, следуя вкусам хозяина.
   Основным материалом для отделки был янтарь, включая все оттенки этого волшебного тёплого камня. Оттого всё вокруг казалось наполнено радостным, словно настоянном на золотистом меду, светом.
   Стены украшали драгоценные мозаичные картины: древние сражения и пышные процессии в обрамлении орнамента из переплетённых листьев, цветов и сказочных птиц. Узкие стрельчатые окна сами по себе смотрелись чудесными картинами в обрамлении резных янтарных рам. Невысокие сводчатые потолки растворялись где-то над головами, создавая иллюзию яркого праздничного дня, а полы отражали всю эту красоту, ложась под ноги полупрозрачным паркетом, набранным из различных пород светло-коричневого полированного до прозрачности дерева; он переходил из одного зала в другой бесконечным узорным ковром.
   Вдоль стен была расставлена инкрустированная янтарём и костью низкая мебель и небольшие изящные безделушки - редчайшие произведения искусства, каждый раз тщательно подобранные к данному месту.
   Дворца Аногерба был прекрасен, и Ольтер даже не пытался скрыть восхищение.
   -Гутис высоко ценят умение создавать красоту в своём Доме. Если бы я мог понять и представить себе хотя бы часть этого чуда, а потом добиться подобного от наших мастеров... моя жена сумела бы отблагодарить меня.
   Беррис выслушал похвалы внешне равнодушно, но на самом деле ему было приятно. Отделке собственного Дворца он отдавал немало времени, изучал и старые, и современные образцы и техники работ и лично руководил мастерами, и делал ещё много всего, чтобы Жёлтый Дворец выглядел именно таким.
   -Вот уж не думал, что заслужу похвалу от мужчины гутис. Но это всё пустяки. Идём, дианиб Ольтер, я познакомлю тебя с сестрой. Высочайшая принцесса Кариам... заслужила похвалу от Императора Окауайя. Посмотрим, будешь ли ты сегодня честен и признаешь ли передо мной, что красавицы Окая не уступают гутис.
   Ольтер заколебался, произнёс удивлённо:
   -Почему-то я был уверен: в императорской семье не бывает дочерей.
   Аногерб вежливо улыбнулся:
   -Это всего лишь игра слов ради выполнения древних обычаев. У Высочайшего из отцов есть и другие дети, кроме Рождённых на Троне. Раньше всех дочерей... убивали. Разумеется, и теперь они не могут быть признаны. Поэтому у принцессы Кариам есть только мать, а имя отца никогда не произносится. Даже на её свадебной церемонии... отцом буду назван я.
   Ольтер покачал головой, но уже в следующее мгновение агатовые глаза дабан изумлённо распахнулись.
   Юная дайнииси была прелестной - по любым меркам.
   Бледно-золотистый полупрозрачный наряд напоминал некое изображение прямо с одной из стен Жёлтого Дворца. Невесомая ткань оборачивала тонкое девичье тело, подчёркивая грудь, мягко драпируя округлые бёдра, собираясь вокруг ног и снова разлетаясь лёгкими волнами при малейшем движении. Ничего похожего на тяжёлые и нелепые на взгляд Ольтера анар-ями, которые он уже привык видеть на Высокородных дайнииси, украшавших своим присутствием Императорские дворцы.
   Принцесса протянула руки навстречу гостю, на её маленьких ладонях повисла гирлянда живых цветов. Так и не подняв ресницы, девушка произнесла негромким, но чистым голосом:
   -Да прольётся на тебя милость богини, дорогой гость. Я сама собрала цветы в эту гирлянду и поцеловала каждый цветок, и прошептала счастливое пожелание. Позволь мне одеть эти цветы на тебя, прими мой подарок.
   Принудить себя дать ответ этой женщине-ребёнку, что к нему нельзя прикасаться, Ольтер не смог. С неожиданной готовностью наклонил голову, и свежие благоухающие лепестки скользнули вокруг шеи. И всё-таки он поймал взгляд. Серо-зелёные глаза были чистыми, как вода в тихом лесном озере. На лице Ольтера невольно появилась улыбка, он покосился в сторону Берриса: почему-то хозяин нервничал и даже не сумел это скрыть.
   Но, как и обычно, Аногерб Беррис был сама любезность и предупредительность. Он с удовольствием говорил обо всём, что интересовало гостя, или сам придумывал неожиданные темы, много и удачно шутил. Всё это время принцесса сидела напротив Ольтера, охотно, только слишком тихо, смеялась вместе с мужчинами, хотя сама говорила очень мало. Зато она особо заботилась об Ольтере, предлагая ему необычную еду и напитки в маленьких красивых чашках.
   Ольтер впервые так близко и непосредственно общался с женщиной окая - с Высокородной дайниисии - и не нашёл никаких изъянов в её облике, кроме одного - её взгляда.
   В глазах принцессы была... неуверенность, смешанная со страхом. Представить нечто подобное в глазах настоящих гутис было невозможно. И, главное, дабан не мог понять причин этого страха. Он был уверен: принц относится к младшей сестре с почти отеческой любовью и заботой.
   После традиционного застолья и небольшого весёлого представленья, где настоящие катор танцевали с разноцветными фонариками в руках, гость и хозяева вышли во внутренний садик, приподнятый над землёй, - словно продолжение обеденного зала.
   Аногерб разволновался, не мёрзнет ли юная сестра в чересчур лёгком платье: сам куда-то сходил, принёс накидку и накинул её на плечи Кариам, на мгновение задержал ладони. Затем извинился перед гостем и опять заторопился назад, сославшись на неотложное дело.
   Ольтер никуда не спешил. Весь предстоящий вечер он собрался провести в обществе Берриса и, разумеется, его сестры. Вдвоём с принцессой они пошли вперёд, по постепенно заворачивающей внутрь аллее. Кусты, окутанные пышными, жёлтыми и белыми цветочными гроздьями, образовывали коридоры в виде лабиринта, гуляя по которому, можно было любоваться миниатюрными прудами, извилистыми каналами и крошечными, но настоящими водопадами. Струи быстротекущей воды падали по золотым стенам, разбиваясь с хрустальным звоном на тысячи искристых брызг. Произносились какие-то глупости, неизвестно откуда приходившие на ум. Например о том, как прекрасны цветы в этом саду. Припомнились даже забытые поэтические строки, только на языке окая они прозвучали не вполне прилично. Дабан слушал сам себя и изумлялся.
   Вопросом, правильно ли он себя ведёт, Ольтер не задавался. Он не делал ничего плохого, всё вокруг было удивительно красиво и спокойно. Берриса следовало поблагодарить за сегодняшнее кольцо.
   Постепенно аллея сузилась до узенькой тропинки. Мужчина остановился, пропуская юную принцессу вперёд. Она едва заметно изогнулась, прижалась к нему на какую-то долю мгновения - или это прикосновение Ольтеру почудилось.
   Дабан сделал полшага назад, приподнял загородившую дорогу ветку, чтобы та не задела принцессу, наклонился за упавшей накидкой, а выпрямившись, невольно приоткрыл рот. Да так и остался стоять, глядя в спину дайнииси, точнее, ниже спины, туда, где в такт шагам покачивались две лилейно-белые половинки ягодиц, обнажённые специально для его глаз.
   Пока они шли сюда, он упорно не замечал странности наряда принцессы, но сейчас не увидеть было невозможно.
   Ольтер сделал ещё шаг назад и, резко отвернувшись, очень быстро направился назад, уже не обходя цветы, высаженные напоказ, с продуманной случайностью, прямо на дорожке. Аногерба он отыскал без всякого труда, и вряд ли тот был серьёзно занят. Просто сидел на пате в одной из своих прекрасных комнат, и словно любовался мозаикой, или просто бездумно разглядывал стену. Полностью справиться с собой Ольтер не сумел.
   -Для чего ты затеял игру со мной, дианиб Беррис?
   -Неужели моя сестра огорчила тебя, дианиб Ольтер? - преувеличенно спокойно отозвался окая, не замечая, что мнет тонкую салфетку, которую вроде бы пытался сложить.
   -Твоя сестра?! - На тёмном лице дабан вспыхнул неожиданно яркий злой румянец. - Я спрашиваю о тебе, окая. Ведь ты немного изучил наши обычаи. Возможно, не так уж немного. Женщины окая для меня не существуют.
   -Неужели? - Беррис выглядел искренне удивлённым. - И почему ты так сильно взволнован?
   Ольтер едва не признался вслух, но вовремя остановился.
   -Это неважно, дианиб Беррис. Важно другое - причина, по которой сегодня ты заставил сестру дрожать от страха... и унижения.
   Окая дёрнулся. Так хотелось бросить ответ-обвинение прямо в лицо мужчины гутис: если тот равнодушен к прелести Кариам, значит, его влечёт совершенно иное. Однако Беррис родился придворным и твёрдо помнил, что говорить разрешается не всё, даже в приступе гнева или под влиянием пери.
   Ольтер мрачно ждал ответа и, не дождавшись, предположил сам:
   -Тебя вынудили это подстроить. Уверен, что я прав.
   Никто бы не осмелился обвинить Императора, однако Беррис понял, что не сможет ничего скрыть. Отрицать очевидное было бесполезно.
   Он снова спокойно уселся на место, откинулся назад:
   -Как ты горяч, мой дорогой гость с Гутис. Да, заботиться о тебе мне повелел Повелитель Ста Миров. Не мог же я предложить меньшее из того, чем владею. Доставить удовольствие гостю - закон истинного гостеприимства. Так издавна принято на земле Огоса.
   -Я плохо понял твои намеренья, дианиб Беррис. Я хочу вернуться в резиденцию. Немедленно.
   Некоторое время Беррис глядел сквозь мужчину гутис, через силу произнёс:
   -Император Окауайя и мой божественный Повелитель будет в гневе. Мне придётся тысячу раз пожалеть, что я не угодил тебе. - Ольтер приподнял плечо, показывая, как бесконечно мало заботит его императорский гнев. Аногерб заметил этот жест и неуверенно продолжил признание, не видя другого выхода: - Он рассердится на мою сестру и накажет её.
   -Почему Император может быть недоволен? - не поверил Ольтер. - Он официально предупреждён: я не должен встречаться с дайнииси.
   -Император скажет, что моя сестра была недостаточно приветлива с тобой. - Каждое слово давалось Беррису через силу.
   Глаза дабан сузились, превратившись в серебряные прорези:
   -Чтобы оправдаться, тебе надо оставить меня здесь, в своём дворце? - холодно уточнил он.
   Придворная жизнь и собственные склонности, которые приходилось тщательно скрывать, позволяли Беррису без малейших сомнений и постоянно не то чтобы лгать, но всегда говорить только ту часть правды, которая была выгодна. Полуправда стала языком, которым Беррис овладел в совершенстве и гордился этим умением. Однако рядом с отцом Эрит он как-то начисто лишался своих особых талантов (Беррис не хотел даже понимать, причём здесь эта гутис). Хотелось говорить всё и до конца, даже во вред себе, - чтобы Ольтер не усомнился.
   Аногерб снова взглянул на мозаичное панно, украшавшее стену. Это была свадебная процессия несчастной Шит-а-Майя. В окая что-то сломалось, он согнулся. Стало не важно, разбирается ли дианиб Ольтер в обычаях окая. Дайнииси облачается в палиа только один раз, когда получает благословение Гитар. Сегодня сестра одела палиа, и принимала мужчину, и прислуживала ему, и гуляла наедине с ним. Кариам - принцесса императорской крови, но это никак не очистит её перед взором богини. Двери Храма никогда не откроются для Кариам.
   Если бы окая заговорил о чистоте, Ольтер, возможно, и сообразил, что грозит принцессе. Но ничего подобного Аногерб не сказал - он просто отодвинул Кариам в дальний уголок своей памяти, не веря, что можно что-либо исправить. Он побеспокоится о сестре, но потом.
   -Нет, дорогой гость, мне вовсе не надо, чтобы ты задерживался. Ты можешь вернуться в свою резиденцию в Ара-Ити в любое время. И ведь завтра ты приглашён в Императорский Дворец... Что может быть важнее встречи с Повелителем Ста Миров? Ничего. - Аногерб улыбнулся почти беззаботно, приказал тахо принести пери. - Но... ты забыл, что собирался посоветоваться о чём-то важном... Я готов тебя выслушать, и больше мы не будем вспоминать ни про каких дайнииси.
   Ольтер поколебался, затем опустился между разбросанных подушек, попробовал, наконец, пери.
   Окая при этом глядел куда угодно, только не прямо на мужчину гутис, хотя это не значило, что он ничего не видит. Гость идеально вписывался в интерьеры Жёлтого Дворца, будто сам был целиком выточен из красновато, почти чёрного янтаря. Холодный металлический блеск кожи куда-то исчез. Возможно, такой эффект создавала отделка зала. Дайнииси Эрит смотрелась бы здесь не менее... уместно.
   -В последние дни Император был занят, а я не могу больше ждать. Я собираюсь... говорить с Императором об Ур-Суге.
   Расслышав знакомое имя, окая едва не поперхнулся, заставил себя не шевелиться, нарочито медленно сделал большой глоток пери. Нет, он не ослышался. Понадобилось некоторое время, чтобы вернуть на лицо маску безразличия.
   -Странно... но и я совсем недавно вспоминал Первого Советника... бывшего Императора. Почему ты хочешь говорить о нём, дианиб Ольтер?
   -Мне самому будет особенно неприятен этот разговор, потому что... - Ольтер немного запнулся. - Император тоже был любовником моей жены.
   Беррис едва не выдал себя. Мужчина гутис впервые открыто признался, что встречи с Аману ему неприятны. Конечно, дианиб знает, что связывало его жену и Императора - предполагать иное было глупостью. В голове Аногерба не укладывалось другое: неужели этот мужчина смеет ревновать Императора, как простого смертного? И этот же самый мужчина явно не против, чтобы он, Беррис, сделался любовником его дочери.
   Почти против воли Аногерб пробормотал:
   -Дианиб, правильно ли я понял? Ты сказал... любовник?
   -Полагаю, это называется именно так, если у Нгойл родился сын.
   -Сын Первого Советника? - всё-таки окая уточнил, о ком идёт речь.
   -В своё время, насколько мне известно, буштурукса признал Ур-Бета. Но ты действительно не понял: мальчик, прежде всего, сын Нгойл. Позднее Ур-Суг жил в Доме Нгойл, в Гутис. Но недавно он бежал. Теперь он беглый тахо.
   -Как такое могло произойти?! - Беррис вскинул руки. - Прости, но мне трудно всё это представить. Ты не ошибся, дианиб?
   -Нет, я ни в чём не ошибся.
   Беррис сделал вид, что пьёт. Сейчас голова должна оставаться ясной, как никогда.
   -А Император... знал об Ур-Суге? Раньше, когда... он ещё был Наследником Трона.
   -Как я могу ответить на такой вопрос?
   Беррис едва не выругался вслух. А как ему понять, что может и что не может знать муж Властительницы.
   -Но почему ты рассказал это именно мне?
   Ольтер допил пери, рассмотрел бокал, выточенный из удивительно красивого на срезе дерева - если это было дерево, - повертел его между ладоней.
   -В своё время я познакомился с некоторыми результатами допроса пленных окая, пытавшихся захватить Дом Нгойл на Гутис. Разумеется, тогда я не думал, что встречусь с тобой, Аногерб Беррис. Ты ведь понимаешь, что Ур-Суг не мог ничего утаить от гутис.
   -И каким-то образом тайны Первого Советника касаются меня? - ощетинился окая.
   -Первый Советник был осведомлён в твоей личной жизни, Аногерб. Гораздо лучше, чем ты предполагаешь. - Беррис запоздало удивлялся, что не понял с первого слова, о чём пойдёт речь. Ну разумеется, Ур-Суг был жрецом Орр. А Братство Орр наблюдает не только за правильностью религиозных отправлений в храмах божественного триумвирата, оно следит и за последователями Адеро. - Ур-Суга интересовали все претенденты на Сияющий Трон, но он лично озаботился, чтобы принц из Дворца жёлтого цвета нашёл дорогу, ведущую к сторонникам Ису-Мент. В своё время - и даже раньше обычного времени.
   -Довольно, не продолжай. - Беррис резко оборвал мужчину гутис, затем извинился. - Я не могу быть уверен, что в моём Дворце нет чужих ушей. Я не настолько наивен, чтобы не понимать: многое было просто подстроено, хотя мне и поздно, и бесполезно о чём-либо сожалеть. Я и не сожалею. Или, дианиб Ольтер, ты собираешься поделиться своими знаниями о запретном Ису-Мент с Императором? Что ж... я не могу помешать...
   Беррис был бы удивлён, если бы выяснилось, что Аману ни о чём не подозревает. Но открытый скандал с упоминанием Ису-Мент мог закончиться для Аногерба чем-то, что хуже смерти. С Исият он в своё время договорился, но распространяется ли старый договор на Ольтера? Впрочем, Эрит он тогда сам наговорил гораздо больше, чем следовало.
   Мужчина гутис медленно качнул головой, так что подвески, прикреплённые к серебряной змейке, обвивающей непокорную чёрную гриву, мелодично зазвенели:
   -Я понимаю, насколько мои сведенья опасны для тебя, дианиб Беррис. - Он поколебался, но всё-таки продолжил. - И у меня нет причин доставлять тебе неприятности. Поэтому нас никто не услышит, я позаботился об изоляции. - Обещание не слишком успокоило Аногерба, но он промолчал. - И сейчас я хочу говорить не о тебе. У меня есть... личная просьба. Я понимаю, она покажется тебе странной. Я был бы благодарен... Я хотел бы... встретиться с Ушедшими в тень и дальше.
   Сначала Беррис смотрел на своего слишком осведомлённого гостя с ужасом, потом недоверчиво, но затем расслабился, произнёс, почти смеясь над собой:
   -А я пытался доставить тебе удовольствие обществом сестры. - Впрочем, он больше не улыбался, ведь всё это касалось Кариам.
   Ольтер резко опустил длинные игольчатые ресницы.
   -Возможно, что мои рассуждения ошибочны изначально. Но из того, что я смог понять в учении Ису-Мент, следует, что все люди от природы имеют разные склонности. Ису-Мент также толкует о том, что случаются испытания, которые меняют природу человека, приближая мужчин к природе женщин, или наоборот, уводя как можно дальше...
   Ушедшие в тень и дальше тени утверждают, что способны выявить подлинное естество любого человеческого существа и... исправить испорченное. "Танцующий бог способен помочь всем, кто уверует в его силу и власть".
   Со мною кое-что случилось... Кое-что нарушилось. Я изменился, в этом нет сомнений. Нгойл... она не желает смириться и отвергнуть меня... потому что я никогда не буду готов стать отвергнутым. Нгойл принимает меня даже таким, каков я есть, но я не хочу... жить недостойным. Я хочу попытаться... очиститься. Я жажду этого, как ничего другого. Если же такое очищение невозможно, то мне придётся поискать другой выход... или признать своё поражение.
   Своё неожиданное признание Ольтер произнёс абсолютно бесстрастно, но Беррис больше не верил в это спокойствие. Мог ли он предполагать, что здесь скрывается такая невероятная тайна.
   Окая обхватил себя за плечи, словно ему сделалось зябко и неудобно:
   -Ты открыл мне слишком много... и достаточно откровенно. Ответь тогда до конца, чтобы я всё правильно понял. Я пытался привлечь твоё внимание к Кариам, а ты сказал: встреча с дайнииси запретна и нарушает Круг. Но разве следование за ушедшими в тень... не нарушает ваш Круг? Разве за такое обвинение ты не будешь наказан?
   Тёмные четко очерченные губы приоткрылись, Ольтер медленно вздохнул:
   -У Нгойл имеются и другие мужья. Не совсем достойный поступок одного из нас... не слишком разгневает её. Мне сказала Эрит, если я правильно понял, что милость Властительницы Гутис столь велика, что она простит мне всё. Даже такое нарушение Круга, как измена. И тогда я испугался. - Ольтер допил обжигающий горло остаток пери и очень тихо прошептал: - Что, если Нгойл снова позовёт меня? - Объяснение окончательно запутало Берриса. Он вообще ничего не понял. - Нгойл пытается обмануть себя, но я уже не дорог ей так, как прежде, хотя она и одарила меня своею милостью больше, чем кого-либо из своих мужчин. Но это лишь плата... за мои уже бывшие достоинства. Потому что тем, кто воистину дорог, нарушить Круг не позволяют даже в мыслях.
   -Тогда я совсем не понимаю, что значит нарушить Круг, - не выдержал окая, старательно делая вид, что слишком пьян. - Разве ты не служишь всей Гутис? Разве не выполняешь работу, предназначенную самым доверенным людям?
   Улыбка дабан была ослепительной, горечь мог бы заметить только тот, кто хорошо знал Ольтера:
   -Прости, я забыл, что отверженный не способен меня понять. И ты не ответил, согласен ли помочь?
   Как помогать, не понимая, о чём просят? Беррис растерялся.
   -Ты ищешь обратную дорогу... Обычно у последователей Адеро другие проблемы. Но я всего лишь Познавший Откровение. Конечно, ты прав, Достигшие Совершенства способны распознать любые проявления человеческой природы. Они поймут тебя... если захотят. Но если они объявят... что обратной дороги для тебя нет?
   -Тогда... мы останемся с тобой друзьями.
   Беррис благоразумно промолчал. Он не был уверен, что мужчина гутис на самом деле не понимает, о чём говорит. Возможно, это только действие пери.
   Он собственноручно приготовил гостю напиток, который помогал избавиться от опьянения, пододвинул традиционную закуску. Ненадолго оставил его одного, а когда вернулся, то задумчиво произнёс:
   -Ещё раз извини за проклятое любопытство, но мне всё-таки хочется знать... Ты ревнуешь к Аману? - Беррис делал вид, что забылся до такой степени, что не понимает собственных вопросов.
   Серебряные зрачки взглянули на вопрошающего в упор:
   -Ты любитель выведывать чужие тайны. Но я тоже хочу спросить... Нет, только предупрежу. О моей дочери... Один раз Эрит позволила тебе ускользнуть, но она не оставит выбранную жертву в покое... Круг Свидетель, у гутис так не бывает.
   Настала очередь Берриса опускать ресницы. Ему вдруг показалось, что Ольтер не так уж и много выпил, чтобы откровенничать. Окая покосился на гостя с подозрением, улыбнулся из предосторожности, чтобы тот не заметил его взгляда. Он ведь не знал, как сильно действует на мужчин гутис старый шестидесятилетней выдержки пери.
   -Кажется, мы пока не в Гутис. - Голос прозвучал беззаботно и почти весело.
   -Просто... Эрит ещё слишком молода и иногда промахивается, но без добычи она не уйдёт. А так... она умеет быть и любезной, и даже учтивой, только это ничего не значит. Чтобы гутис не говорила, и чтобы не отвечал ты. Даже если покажется, что ты давно забыт - это не так.
   Гутис может отступить от своего желания только в одном случае - если ты принадлежишь другой гутис, и то - не всегда. И никакой Адеро не остановит Эрит. Он всего лишь отверженный.
   Муж Властительницы раскраснелся, но снова щедро плеснул напиток окая в свой бокал. Не задумываясь, дёрнул верхнюю застёжку на груди, и Беррис сразу спросил, выказывая осведомлённость:
   -Почему на тебе нет... ожерелья?
   -Ты хочешь узнать всё? - отстранился Ольтер.
   -Но разве... это тайна?
   Ольтер решительно отодвинул столик, на котором стояли напитки и нетронутая закуска:
   -Всё-таки мне пора... возвращаться. Уже поздно.
   Аногерб продолжал спокойно лежать:
   -Если Огосу будет угодно, и если ты не передумал... Ты готов прямо сейчас ехать со мной в укрытие Адеро, дианиб Ольтер? Достигшие Совершенства примут тебя.
   Такой скорости Ольтер явно не ожидал:
   -И куда... надо ехать?
   Окая сделал неопредёлённый жест рукой:
   -Это тайное место, дианиб Ольтер. Никто не должен о нём знать - иначе поездка не состоится.
   Ольтер задумался. Он всегда сообщал на "Великолепную", куда и с какой целью направляется, хотя отчёта от мужа Властительницы никто не требовал. Но, с другой стороны, кому он мог сказать, что интересуется Ису-Мент.
  
   Беррис предпринял меры предосторожности, даже предложил мужчине гутис другую одежду.
   -О твоём визите знают только Достигшие, и то не все. Тебя не должны приметить там случайно, а ты слишком... необычен.
   Возражать Ольтер и не собирался, переоделся в непривычный, но удобный костюм обычного жителя Рюси, прикрыл лицо тончайшей маской, руки - незаметными перчатками. Чужой наряд, словно чужая кожа, изменил дабан до неузнаваемости. Он даже говорить стал как-то иначе.
   Беррис переоделся почти так же, оглядел Ольтера с ног до головы, поправил лёгкую повязку, которая скрыла волосы мужчины гутис, и словно в шутку заметил:
   -Эта одежда сама по себе обладает особыми свойствами, она выявляет суть, убирая всё излишнее. Ты не забыл мои слова, дианиб Ольтер?
   -Какие именно?
   -Неважно. Ису-Мент повелевает нам помогать всем и не отказывать никому. - Беррис не договорил. Его смущала лёгкость, с которой Достигшие Совершенства согласились встретиться с мужчиной гутис. Почему-то он сомневался, что поступает правильно.
   Заняв место пилота в собственном исогаторе, он добавил:
   -Ещё не поздно передумать, дианиб, я никогда не напомню...
   -Я не передумал, - Ольтер слегка сжал его ладонь. - Я принял решение сам и не за один сегодняшний вечер. Любой выбор таит в себе вероятность ошибки, я понимаю.
   И всё-таки Беррис предпочёл бы этого не делать. Он последний раз помедлил, открывая двери исогатора. Прямо за дверью начинался длинный пустой коридор, заворачивающий в сторону, как улитка.
   -Ты здесь для того, чтобы встретиться с Достигшим Совершенства. Расскажи Наивысшему о своих сомнениях всё, что он спросит. Если кто и может помочь, то только он.
   Дабан почувствовал, как забилось сердце. Давно он не бывал в подобных, нарочито мрачных местах. Откуда-то из глубины памяти всплыла подземная тюрьма в Хасслар. Нет, там всё было выдуманной игрой-диа. Он молча кивнул и первым спустился на каменные плитки пола.
   Свет в коридоре был настолько тусклым, что выступы на неровном полу не различались. Из-за этого было трудно разговаривать - приходилось неотрывно следить за дорогой.
   В конце концов они куда-то пришли.
   Истинные размеры зала тоже скрывал полумрак и какой-то непонятный туман, поднимавшийся от пола. О присутствии рядом других людей можно было только догадываться по отдельным едва различимым звукам, похожим на шорохи.
   Ближе к центру зала туман разошёлся и перед глазами Ольтера предстало некое пространство - абсолютно независимая, выделенная из окружающей мглы, светлая сфера, которая парила в воздухе, словно не нуждалась в опоре.
   Внутри, за призрачной оболочкой, находился молодой мужчина, почти мальчик. Он будто прислушивался к какой-то музыке, недоступной всем остальным, и раскачивался вслед за ней. Глаза были закрыты, лицо то счастливо улыбалось, то искажалось гримасой боли и отчаянья. Стройное, точнее худое, тело, разрисованное волнистым орнаментом, медленно скручивалось и поворачивалось, иногда начинало дрожать от какого-то внутреннего напряжения и при этом явно никак не касалось оболочки сферы.
   Беррис подтолкнул Ольтера к неразличимому во мраке пату, сам сел рядом, подвернув одну ногу, указал на изгибающуюся в неровных световых бликах фигурку.
   -Посмотри...
   Дабан помолчал, пожал плечами:
   -И что это значит?
   -Ничего - или что хочешь. Говорят, он танцует там вечно. - Почему-то Ольтер даже не слишком удивился, произнёс вопросительно:
   -Это должно мне нравиться?
   Беррис впервые положил руку на плечо Ольтера, медленным успокаивающим жестом провел вдоль его плеча вниз.
   -Да я сам не понимаю, что это значит. Неважно... Расслабься. Подожди немного, за тобой придут. Можешь и вовсе не смотреть, если тебе не приятно.
   Сказать, что ему не приятно, Ольтер не мог.
   Дабан тревожило непонимание. Таинственная атмосфера всего этого места, невидимые люди во мраке - всё невольно смущало. Но понемногу Ольтер стал что-то различать вокруг себя, увидел шевелящиеся в стороне чьи-то силуэты, расслышал чужое дыхание. Страха не было, но тревога всё-таки не оставляла его, и Беррис куда-то исчез. Дабан стал насторожённо вглядываться и вслушиваться в то, что происходит в зале. Незнакомый голос прозвучал прямо около уха:
   -Тебя уже ждут, дианиб.
   Ольтер быстро встал и пошел прямо на этот голос, несколько раз на кого-то натыкался, расслышал за спиной не то чей-то смех, не то всхлип.
   Дабан подчинился всему, даже позволил снять с себя верхнюю одежду. После этого проводник исчез и сделалось так тихо, словно вокруг выросли непроницаемые глухие стены.
   Ожидание сделалось томительным.
   -Позволь мне дотронуться до тебя, мужчина гутис по имени Ольтер. - Голос был низкий, но полнозвучный, - если говоривший был не молод, то далеко и не стар, и полон сил.
   -Но ты не называешь себя? И для чего-то хочешь прикоснуться?
   -Я Достигший Совершенства. Я тот, кто приоткрывает невидимую завесу Адеро.
   Я хочу танцевать с тобою, мужчина гутис. Я хочу прикасаться к тебе, потому что мои руки видят лучше глаз. Через прикосновение я познаю сущность людей: то, из чего они созданы и для чего предназначены. Мои ладони познают твоё тело, и тогда в нём не останется для меня тайн - кроме тех, что не могут быть познаны, а значит, и не надобны живущим.
   Ты сам захотел узнать о себе всё, что возможно. Так доверься моим рукам, и я отвечу на твои вопросы, ищущий ответов.
   Ольтер отбросил остатки благоразумия и решительно шагнул навстречу тому, кто звал его. Снова зазвучала мелодия, проникая сквозь невидимые стены.
   Чужие, но очень уверенные руки то сжимали, то отталкивали, то тянули на себя и не отпускали, не позволяя даже дышать. Они оказались достаточно сильными, им было трудно сопротивляться, а Ольтер и не пытался. Приходилось непрерывно переступать, словно кружась в маленьком Круге, или это только казалось, и кружилось всё вокруг, а он оставался неподвижным.
   Ольтеру подумалось, что странный танец уже никогда не закончится, но эти руки вдруг разжались, кружение остановилось, и тот же голос недоумённо произнёс:
   -Я не смог понять тебя, мужчина гутис. Ты весь открыт и доступен, как Посвящённый во власти Рокана, и, одновременно, закрыт наглухо и опасен, словно тебя держит сама Гитар, не отпуская. Я ничего не могу тебе сказать. Я не знаю. Подожди меня здесь, я посоветуюсь с теми, кто стоит впереди меня.
   Ответить Ольтер просто не успел. Он не совсем осознал, что ему говорят, всё ещё находясь под влиянием странного, загипнотизировавшего его танца, и даже не понял, в какую сторону удалился невидимый партнёр.
   Когда через некоторое время дабан начал приходить в себя, внезапно вспыхнул яркий свет, ударил по глазам. После темноты он показался ослепительной вспышкой Пасианы.
   От неожиданности Ольтер охнул и закрыл лицо, потом медленно убрал руку. Перед ним, буквально в трёх шагах, стоял Ур-Суг. Ольтер напрягся, невольно продолжая жмуриться от пронзительного света, снова поднял руку ладонью вперёд:
   -Беглый оло, почему бы тебе ни спрятаться в другом месте, подальше от меня?
   Уголки жестких губ буштуруксы одобрительно дрогнули:
   -Круг поворачивается несмотря ни что - так утверждают гутис. Я всегда знал: когда всё изменится, мы обязательно встретимся с тобой, дос. Разве я не предупредил тебя об этом?
   Теперь Ур-Суг был одет совершенно иначе, и чувствовал себя абсолютно уверенно. И у него имелись основания для уверенности. Ольтер промолчал, разглядывая буштуруксу.
   -И что дальше, Ур-Суг?
   -Странно, но я всегда подозревал о твоих проблемах, которые именно сегодня привели тебя к познающим Ису-Мент в укрытие Адеро. Могу себе представить, как наша встреча неприятна для тебя.
   Ольтер демонстративно пожал плечами:
   -Ты рискуешь, беглый оло. Во второй раз велл может не простить тебя.
   Ур-Суг не поддался на этот вызов.
   -Бесспорно, ты привлекательный, я бы сказал, соблазнительный мужчина, и заслужил внимание бога, отвергнутого Огосом. Ты настолько хорош собой, что Адеро позаботился о том, чтобы создать точную копию. Поэтому ты останешься со мною, и никто об этом не узнает, а твой более послушный сын - Герр оказался удивительно послушным и после моих объяснений захотел служить мне - вернётся к Сияющему Трону нового Императора и станет вместо тебя заботиться об интересах Гутис. Так, как будет мне угодно.
   У Ольтера остановилось сердце. Если всё это правда - а это правда! - то он абсолютно беспомощен. Покачнувшись, дабан отступил:
   -Ничего не получится.
   -На этот раз получится всё, - не удержался от самовосхваления Ур-Суг. - Бог Адеро обожает игры и обманы.
   Некоторое время Ольтер молча с ненавистью разглядывал буштуруксу, но не выдержал:
   -Ты просчитался. Мой сын никогда не переступит Круг.
   Ур-Суг прищёлкнул языком:
   -Разве он уже не переступил? Как жаль, я огорчил тебя, мой бывший дос. Другое дело, что пока я не могу рассчитаться с гутис до конца, не могу заранее уничтожить все свои карты. Но уверяю, я сумею насладиться твоим обществом и заставлю о многом пожалеть.
  
  
   * * *
  
  
   Первый Советник Оро утверждал, что за время пребывание на Окая муж Властительницы Гутис изменился. Нет, он по-прежнему держался насторожённо и неприступно, но Оро показалось, а значит, так оно и было, что в поведении мужчины гутис исчезла личная враждебность к Императору. Наоборот, появилось уважение и должная почтительность.
   Скорее всего, такие перемены были не чудом, а результатом усилий Берриса.
   у Аману имелось собственное мнение на этот счёт. Во всяком случае он не сомневался, что Аногерб выполнит его последнее пожелание в точности. И это было хорошо, потому что ситуация В Нижних провинциях требовала неотложного и серьёзного вмешательства. Непомерно честолюбивые правители ещё не смели и мечтать об открытых мятежах и полном освобождении из цепких объятий могучей Окая, но уже всячески пытались показать свой норов и доказать Сияющему Трону свои права на утраченные привилегии. Оро подозревал, что некоторые Наместники каким-то образом сумели договориться между собой.
   Охладить самых неистовых и горячих было не нетрудно. Звёздная Армада, помимо мятежного "Мэй", включала сотни когорт имперских боевых исоптиатров и реально могла справиться с любым неповиновением. Однако теперь Аману был обязан вначале получить официальное согласие Гутис: "Великолепная" не должна воспринять имперские военные манёвры как угрозу себе. Аману предстояло продемонстрировать представителю Гутис, насколько он, Император, лично зависит от него, то есть признать превосходство и власть Ольтера.
   Именно поэтому Повелитель Ста Миров, надеясь всё-таки избежать явного унижения, тянул с этим делом до последнего, пока откладывать дальше стало невозможно. Наместники провинций уже кое-что заподозрили, выдав себя вызывающим поведением на церемонии Окончания.
  
   Император Окауайя принял посланца Гутис в своих личных покоях - глайсароме, в позднее время, предназначенное исключительно для близких и друзей. Такой приём считался знаком особого расположения. Гостю прислуживал Беррис, а самому Императору - Первый Советник Оро.
   Мужчина гутис ничего не пил, но он поступал так и раньше. Беррис сидел за его плечом, небрежно откинувшись назад, со скучающим видом рассматривал танцоров, - всё-таки он был не обычным слугой.
   Танцоры находились на круглой площадке, накрытой словно огромной прозрачной чашей, и не могли видеть зрителей. Полностью обнажённые тела покрывала жёлтая, коричневая и зеленая краска. Сплошная татуировка напоминала не то искусный цветочный орнамент, не то кожу неизвестных рептилий. Волосы были уложены в высокие выразительные гребни.
   Танцоры были из Яминая. Они никуда не бежали, ни с кем не сражались, даже не вставали с мест, предпочитая сидеть или даже лежать. Причудливые, немыслимые позы, переплетённые ноги, выразительно изогнутые пальцы рук... Картина менялась непрерывно, и каждое поза, каждый движение рук и ног или поворот головы что-то означали. Но, даже не понимая этих тайных знаков, было ясно здесь обещают какое-то наслаждение: необычное, неправильное... Впрочем, как почти всё, что происходило в мире Золотой Дочери.
   На мужчину гутис это тоже подействовало, он с силой прикусил нижнюю губу... Окая делали вид, что ничего не замечают... Беррис только подумал, что эти танцоры, наверное, остались ещё от отца.
   -Дианиб Ольтер, мой Император приносит свои сожаления по поводу тех неудобств, что тебе приходится испытывать постоянно. Ты вынужден жить вдали от своего Дома, вдали от детей, и всё время находишься в окружении чужих для тебя людей, - негромко выговаривал Первый Советник, положив вывернутые ладони на край стола.
   -Исполнение воли Властительницы Гутис и моей жены - это моя радость и мой единственный долг. Но я благодарен Повелителю Ста Миров за слова искреннего участия.
   Беррис наклонил голову. О том, что происходило с Ольтером во время его встречи с Достигшим Совершенства, Аногерб не знал: такие вещи не разглашались даже между своими. Но он расслышал напутствие провожатого:
   -Ты не должен сомневаться в себе. Ты рождён женщиной и рождён для женщины - это твой единственный путь. Не пытайся его изменить - у тебя ничего не получится.
   Никогда ещё Беррису не приходилось слышать столь определённого ответа. Обычные слова Наивысших звучали туманно и двусмысленно, если только не имели множество скрытых смыслов.
   Когда исогатор уже покинул Укрытие Адеро, он осторожно заметил:
   -Значит, ты всё-таки напрасно обидел мою сестру. О, прости. Я помню-помню, ты муж Властительницы. Но говорят, что и последователи Адеро иногда ошибаются.
   -Нет, - оборвал его Ольтер. - Уверен, что на этот раз они правы.
   -Тебе виднее, дианиб Ольтер.
   -Да, мне виднее, дианиб Беррис, - ответил мужчина гутис.
  
   -Оставьте нас, - внезапно прозвучал приказ Императора.
   Беррис и Первый Советник быстро скрылись за ширмы, встали там, повернувшись спиной, чтобы даже не догадаться, о чём Император хочет говорить с мужчиной гутис. Разумеется, о ситуации в Нижних Провинциях. Аногерб полагал, что Аману мог бы свободно говорить и при них.
   Император на самом деле собрался говорить о том, что болезненно задевало его гордость: спрашивать дозволения на военные действия против собственных, недостаточно верных подданных. И только надеялся, что гутис не потребуют дополнительного признания своего превосходства. Он посмотрел на мужчину гутис в упор.
   Ольтер ответил таким же прямым взглядом, и Император, почувствовав, как ему неудобно сидеть, попытался пошевелиться. Он давно отвык, да никогда и не привыкал к подобным открытым взглядам. Чтобы танцоры не отвлекали, Аману затенил стены, за которыми они находились, и наконец заговорил:
   -Дианиб Ольтер, я получил послание от моего доверенного слуги, который сопровождает дайнииси Эрит в Эйсли. Дайнииси собирается задержаться там, но она выражает уверенность, что ты справляешься с обязанностями, доверенными тебе Властительницей.
   -Дела гутис всегда очень важны.
   Едва заметным наклоном головы окая выразил согласие с этим дежурным выражением.
   -Позволь мне заранее поздравить тебя, дианиб Ольтер. Твоя дочь, дайнииси Эрит, проговорилась, что Властительница Гутис собирается подарить тебе... ещё одну дочь. Мне хорошо известно, какой честью для мужчины гутис является каждый новый ребёнок... Особенно дочь. - Окая считал, что произнёс удачную, приятную для собеседника фразу. Но серебряные зрачки вдруг загорелись, и Император приподнял руку, словно успокаивая: - Если я произнёс что-то неправильное, то готов принести свои извинения. К сожалению, я никак не могу постичь все тонкости обычаев Круга и иногда ошибаюсь в выборе слов.
   Лицо дабан, обычно холодно-непроницаемое, отразило такую гамму разнообразных чувств, что Аману что-то заподозрил. Он даже хотел снова подозвать Берриса, но Ольтер внезапно помешал, едва не схватив Императора за край домашнего игота:
   -А ты не мог ошибиться, Император Окауайя?
   От подобного вопроса Аману невольно побледнел. Не мог дианиб Ольтер его оскорблять - или мог?
   -Я на самом деле плохо понимаю смысл ваших обычаев. Неужели ты ничего не знаешь? Нет, такое возможно... Но разве отцу не полагается узнавать первому?
   Мужчина гутис напряжённо вслушивался в путаные слова окая, но не находил в них ответа на то, что его поразило:
   -Император Окауайя, мне нет оправданий. Моя Уважаемая жена была бы недовольна мной. Сегодня я веду себя недопустимо.
   Аману никогда не воображал себя проницательным сверх меры, но сейчас этого и не требовалось: собеседник явно что-то скрывал, и не слишком искусно. Император подавил разочарование. Он-то надеялся, что упоминание о будущем ребёнке немного сгладит неприязнь между ним и Ольтером, но не получилось, и Аману решил сменить тему:
   -Возможно, я так же не угадал, поручив заботиться о тебе и твоих удобствах Аногербу Беррису. Для тебя... приемлемо его общество?
   -Его Высочество, - с явным усилием выговорил Ольтер, - заботлив и предупредителен. У меня нет никаких поводов для недовольства.
   -Ну тогда, наверное, тебе не понравилась его сестра, а слухи о её превосходных качествах как всегда преувеличены.
   -Сестра? - Мужчина гутис снова чего-то недопонял, но сразу опомнился. - О нет, я наслаждался обществом дайнииси Кариам. - В голосе мужчины гутис прозвучал неподдельный восторг, хотя Аману уже сомневался, что способен правильно оценивать чужие эмоции.
   -Вот как? - заинтересовался он. - Так почему бы дайнииси не сопровождать тебя на императорской охоте в Садах Крылатого Рокана. Заодно ты немного отдохнёшь от Берри. Наверняка вы уже надоели друг другу. Общество несравненной Кариам гораздо приятней, чем общество моего назойливого брата.
   -Я с благодарностью принимаю новое приглашение в Сады Рокана. Ведь окая мечтают побывать в этом благословенном место хотя бы раз в жизни.
   Император, уверенный, что проявил уже немало любезности, решил переходить к главному. Он положил руки перед собой на стол, вытянул их, любуясь перстнем с детектором лжи - своей новой забавной игрушкой.
   -Мне необходимо послать в Нижние провинции Империи девять полных когорт боевых исоптиаторов, способных заходить непосредственно в припланетные области. Рейд исоптиаторов ни в какой степени не направлен против Гутис. Это сугубо внутреннее дело Империи.
   Я помню все условия базового Договора, который Окауайя заключили с Гутис, и не намереваюсь отступать от уже обговоренного, во всяком случае, первым. Меньше всего я хочу, чтобы на Гутис возникли сомнения в моих добрых намереньях. Поэтому мне необходимо твое официальное одобрение будущих военных действий.
   Специально для тебя, дианиб Ольтер, я распорядился приготовить схемы перемещений. Взглянуть на них можно непосредственно на рабочем столе - прямо здесь. Потом, если необходимо, я пришлю в резиденцию Гутис все копии. И ещё... Мне было бы удобнее непосредственно самому возглавить эту военную акцию и, значит, на некоторое время покинуть Окая. Конечно, моё участие будет секретным. К сожалению, законы Огоса накладывают ограничения даже на Императора.
   Аману замолчал, ожидая ответа:
   -Император Окауайя, я отказываюсь дать согласие на военную операцию с участием исоптиаторов.
   -Ты так говоришь, дианиб Ольтер, потому что желаешь выслушать мнение своих... помощников и советников с "Великолепной"?
   -Нет. Пока противостояние между Гутис и Окауайя не закончится и не определится ситуация с "Мэй", пока мы не получим действительно надёжных гарантий мира, я не соглашусь ни с каким перемещением Звёздной Армады. Деления основной военной силы по всей Империи быть не должно, это не подлежит обсуждению. И, разумеется, Император не должен покидать Рюси, это исключено.
   Ладони Аману попытались вцепиться в гладкую поверхность столика, косточки пальцев побелели:
   -Муж Властительницы, ты действуешь во вред Гутис и берёшь на себя слишком много. Неужели Круг всё-таки заинтересован в распаде Империи? - Ольтер упорно молчал. - Ты серьёзно ошибаешься и будешь обязан поменять решение, когда узнаешь все мои доводы. Для продолжения этого разговора я пришлю в резиденцию Первого Советника. Надеюсь, дианиб Оро сумеет говорить убедительней меня.
   Мужчина гутис качнул головой, отодвинул от себя бокал с вином, к которому так и не прикоснулся. Встал. Официально попрощался.
   -Возомнивший о себе тахо из лакаромы, - прошипел ему вслед Аману.
   После неожиданного и стремительного ухода мужа Властительницы Аногерб решил признаться, что его сестра вовсе не привлекла внимания Ольтера. Однако Император уже имел своё мнение и на этот счёт. В ответ на первые слова Берриса он неприятно рассмеялся:
   - Неужели ты веришь... в Чистоту Круга? - Последнюю фразу Аману буквально выплюнул. - Нет, он не проявил неудовольствия, услышав о Кариам. Завтра, на императорской охоте, принцесса будет его спутницей. Подробно объясни сестре, чего она должна добиться. Пусть Кариам превратится в катор, которые открыто блудят на ступенях Храма. Пусть она усядется на колени этого дианиба. Кода он наконец изменит Нгойл, наступит наше время. Этот тахо больше не посмеет отвечать "нет", а если осмелится, Властительница сама уберёт его прочь с моих глаз.
   Потрясённый Беррис молчал, но внезапно заговорил Оро:
   -Исполнение императорской воли не может быть бесчестьем... ни для одной дайнииси.
   -Несомненно... - поморщился Аману. - Принцесса Кариам была и остаётся первой из невест Империи.
   Беррис едва не заявил, что Кариам уже одевала палиа, но запнулся - все уже слышали Императора. Аману, недовольный вмешательством Советника, опрокинул чашку, и прислужнику пришлось вытирать пятно. Оро приподнял руку, чтобы не замочить рукав, продолжил почти вкрадчиво:
   -Могу ли я просить согласия на брак с сестрой Аногерба?
   Беррис снова промолчал, словно вопрос его никак не касался. Он налил в глубокую красивую чашку озил, протянул Императору. Тот продолжал хмуриться:
   -Ты расспрашивал дианиба Ольтера об Ур-Суге?
   -Моему божественному господину известно всё лучше меня. Да, он подтвердил: Владетель Буштурука находился в Доме Властительницы Гутис. Но он также сказал, что... Ур-Суг был её любовником.
   Аману снова пролил озил, с силой отбросил чашку.
   -Бред.
   -Мой божественный господин, я повторяю слова дианиба Ольтера. Наверное, дианиба отвлекло что-то важное, раз он сам не упомянул столь незначительные подробности из жизни Властительницы. Он заранее предупредил меня, что собирается это сделать.
   У Аману мелькнула мысль, что мужчина гутис мог просто лгать. Хотя... Ордэг тоже упоминал о сыне Ур-Суга. В тот раз он как-то не связал этого ребёнка с Исият, просто не захотел их связывать.
   Обсуждать всё это с Беррисом Император не собирался, но тот догадался о мыслях брата по его первой реакции и невольно испытал злорадное удовлетворение. Приятно было узнать, что Аману тоже почувствовал боль. После всего, на что он обрёк сестру. И всё-таки Аногерб почти смирился с участью Кариам - некоторые вещи важнее бесчестия сестры.
   -Дианиб Ольтер предупредил меня, что Ур-Суг бежал из Гутис. На плоттере.
   Оро покачал головой, заметил, думая о своём:
   -Династия Раббеж имеет преданных союзников в Нижних провинциях. Считается, что мать Ур-Суга именно оттуда, хотя... трудно быть уверенным. И волнения начались... именно там.
   Аману кивнул:
   -А гутис заупрямились и запрещают посылать туда Звёздную Армаду.
   Он впервые признался вслух, как сильно зависит от Гутис. Но Первый Советник, в конце концов, и так всё понимает, а Беррис - мог догадаться ещё раньше.
   -И всё-таки сегодня дианиб Ольтер вёл себя необычно. Это мне понравилось гораздо меньше, чем... его постоянная любезность. А впрочем - всё хуже.
   Знать истинные замыслы Гутис мы не можем: в их мире не сохранилось наших людей. - Аману провернул любимый перстень на пальце, усмехнулся про себя. - Дианиб, значит, рассказал тебе о побеге Ур-Суга. И как он это объяснил? Разве побег на плоттере возможен, даже теоретически? Если только всё не подстроено специально. Что ты молчишь, Берри?
   Аману размышлял вслух, уверенный, что Аногерб на его стороне, он даже вопросительно посмотрел на брата. Тот встретил взгляд Императора и сразу же нагнул голову, демонстрируя покорность.
   -Я слышу каждое твоё слово, Божественный Избранник Гитар, и каждое твоё слово священно для меня, как слово самой Гитар.
   Однако Первый Советник не спешил соглашаться. Он даже покачал головой:
   -Это объяснение только одного мужчины гутис. Может быть, следует выслушать ещё кого-то, помимо этого дианиба, если такое возможно. Спросить, например, дайнииси Эрит, дочь Властительницы. Несомненно, ей известно не меньше отца. Почему не спросить, согласна ли дайнииси с тем, что сказал её Уважаемый отец по поводу исоптиаторов, если уж все прочие гутис отказываются встречаться и разговаривать с нами.
   Совет был простым, Император и сам бы чуть позже мог принять такое решение - у него не оставалось выхода. Теперь он пожалел, что приказал Аногербу убрать эту гутис с Окая. Но он полагал, что оставив мужчину в одиночестве, можно будет им манипулировать и легко взять верх.
   Император был способен признавать ошибки - иногда.
   -Хорошо. - Аману решительно встал, заставив Аногерба и Первого Советника согнуться пополам. - Я уже предупредил нашего дорогого представителя Гутис, что тебя не будет на Императорской охоте. Она продлится дней десять, скажем, двенадцать. Воспользуйся этим временем. Отправляйся в Эйсли прямо сегодня и переговори с дайнииси. Но не от моего имени - сам от себя. Если сочтёшь полезным - попроси вернуться. И учти, рядом с гутис находится Габур. Надеюсь, твоя нелюбовь к арату не помешает воспользоваться его советами. Только не запугивай его. - Он протянул обе руки и помог Аногербу выпрямиться, слегка сдавил его плечи, демонстрируя собственную силу. - Мне известно, как ты привязан к сестре. Вот разберёмся с мятежом, и я сам пойду в свадебной процессии принцессы Кариам, а сёко Гитар распахнёт для неё заветные двери храма. На самом деле... - Аману задумался, причём всё это время так и не отпустил от себя брата. Беррис даже ухитрился заглянуть в глаза Императора. - Оро давно мечтает о твоей сестре. Если бы не он, я сделал бы Кариам своей второй супругой, хотя у меня абсолютно нет времени для Обряда благословения Гитар.
   Беррис знал, что никогда не простит унижения сестры, но... именно сейчас в его душе всколыхнулось доселе неведомое чувство - братский долг. А он и не подозревал, что у него есть брат.
   -Всё исполнится по твоему слову, Рождённый, чтобы повелевать всеми живущими, - не отводя глаз, твёрдо пообещал Аногерб.
  
  
   Глава 36
  
  
   Аногерб Беррис
  
  
   Разгадать принцип прыжка плоттера, то есть повторить эффект мгновенного перемещения, окая не сумели. Теоретически такое физическое явление до сих пор считали невозможным. "А Храм Огоса получил благодарственные приношения", - мелькнула ядовитая мысль в голове Берриса.
   Выкрасть чужую тайну тоже не получилось. Охранные предосторожности на Станции, где создавались плоттеры, были достаточно надёжны, не удалось даже выявить тех гутис, которые владели тайной плоттера. И благополучно провалились все попытки проникнуть во внутреннюю систему - блок управления - захваченных аппаратов гутис. Плоттеры при таких попытках буквально исчезали.
   Однако лично Берриса отсутствие в его распоряжении плоттера не огорчало - он всем сердцем любил исоптиаторы. Только на них можно было насладиться истинным вкусом скорости, и многое - почти всё - зависело от мастерства и удачи пилота.
   Чтобы выполнить поручение так быстро, как пожелал Император, ему пришлось гнать свой модернизированный исоптиатор в режимах, опасно близких к потенциалу взрыва, а несколько раз даже использовать полный потенциал. Что он станет говорить заносчивой гутис, Аногерб почти не задумывался, да у него и времени для раздумий не было - в исоптиаторе он находился один (не считая слуг), без запасного пилота. В основном Беррис вспоминал о сестре: воображение рисовало Кариам, чья душа и тело были нежнее весеннего мотылька, а потом - всё это осквернённое и смятое грубой силой. Его сестра никакая не Шит-а-Майя, она лучше, а Ольтер даже не способен оценить полученный дар.
   Очень скоро Берриса захлестнуло озлобление против всех гутис. И Эрит являлась частью их мира: чужая, безжалостная и бесстыдная. Он так ожесточился против дочери Ольтера, что едва не вогнал исоптиатор в запредельное положение, сорвав тройную блокировку. После этого поставил управление на автопилот и заставил себя уснуть.
   Чиновники Эйсли собрались принимать Аногерба так, словно к ним прибыл с инспекцией Император. По сути дела это так и было, но Беррис запретил любые церемонии, запретил даже официально упоминать о своем появлении.
   Среди встречающих не оказалось только самой дайнииси Эрит, вместо неё появился Габур. Отношение к императорскому арату у Берриса было... особое. Этот арат был всего лишь тахо, и никем иным, но разговаривал с Аману почти на равных и позволял себе называть Императора по имени. А Рождённому на Троне приходилось приседать, подметая анар-табас ступени и пол, и выбирать слова, произнося императорские титулы.
   Открытой неприязни Аногерб не проявил, но на приветственные слова ничего не ответил, спросил коротко:
   -Где эта гутис?
   -Мой господин, дайнииси Эрит будет занята всю первую половину ночи. Ей демонстрируют какой-то опасный опыт, который невозможно прервать.
   Аногерб нахмурился, стянул перчатки, прежде чем сунуть за пояс, нетерпеливо хлопнул ими по колену, стряхивая несуществующую пыль:
   -Позаботься, чтобы я встретился с гутис немедленно.
   Габур тоже всегда осознавал двусмысленность своего положения и избегал прямых столкновений с заносчивыми уристо, но сейчас только пожал плечами:
   -Моему господину придётся немного подождать.
   -Мне подождать? - Голос уристо сделался словно шёлк.
   Следующий вздох дался императорскому арату с трудом:
   -Мой господин, позвольте, я отведу вас в комнаты дайнииси.
   Беззвучно выругавшись, Беррис всё-таки пошёл за тахо:
   -Расскажи, что именно гутис пытается здесь выведать?
   Аногерб спрашивал так, словно был уверен, что арат разбирается в подобных вещах. Габур запнулся:
   -Гутис разрабатывает теорию прыжка плоттера, мой господин.
   -Что!? - Беррис не поверил. - Здесь? Центр Эйсли, конечно, не ограничен в средствах, но изучать здесь плоттер!
   Габур позволил себе бросить осторожный взгляд на разгневанного уристо:
   -Я ничего не знаю о плоттерах, господин. Только дайнииси занимается до самозабвения, забывая о еде и сне. Но я могу пригласить для объяснений тех людей, которые работают вместе с дайнииси. Мой господин, гутис может узнавать всё - от неё ничего не скрывают. Таков приказ Императора Окауайя.
   Про себя Беррис подивился такой щедрости - или глупости - Аману.
   -Я понимаю, что ты не отвечаешь за то, чем интересуется гутис и что она пытается выведать. Ответь вот на какой вопрос... Кто здесь... - Беррис запнулся, подыскивая слово, - удовлетворяет её прихоти? Известно, что гутис постоянно нуждаются в партнёрах. Я хочу их увидеть.
   Лицо арата осталось непроницаемым, серо-зелёные глаза, тёмные, словно глубокая зимняя вода, глядели строго перед собой:
   -Мой господин, если бы дайнииси Эрит пожелала кого-нибудь, я бы первый узнал об этом. Но дайнииси всё время занята в лабораториях. Не думаю, что у неё остаётся желание.
   Аногерб недовольно фыркнул: любимец Аману смел рассуждать.
   Тахо привёл господина на вершину башни, где поселили Эрит. Собственно, вся башня была огромным гостевым корпусом, предназначенным для почётных гостей Эйсли. Хозяева были не виноваты в том, что дайнииси гутис заняла только одну комнату на самом верху и пренебрегла всеми остальными мыслимыми и немыслимыми удобствами здания.
   -Я останусь здесь, - заявил Беррис, оглядевшись. Ничего интересного он не увидел.
   -Как пожелает мой господин. Вам принесут еду и озил, и... что будет угодно.
   -Мне известно, как ты исполнителен и предан. Аману всегда доволен тобой, - с нажимом заметил Беррис. Он никогда не признавал, даже перед собой, что этот тахо такой же его брат, как и сам Аману. У них у всех одна кровь, один отец.
   Габур позаботился об удобствах Аногерба, а потом выскользнул за двери. Арат знал своё место и даже в мечтах не претендовал на большее.
   Он дождался гутис в спокойном уголке коридора, улыбаясь, преувеличенно церемонно причел перед ней. Откуда-то появилась уверенность, что дайнииси гутис нравится его улыбка.
   -Госпожа, если вы совсем перестанете спать, от вас останутся одни глаза.
   Обычно дайнииси почти не обращала внимания на его замечания, но сегодня вдруг остановилась. От её ослепительной ответной улыбки тёмный коридор - о, чудо! - засиял.
   -Что случилось, Абби? - Имя гутис сократила так сильно, что арат с трудом его узнавал, но при этом оно звучало не обидно, а даже ласково.
   Габур переступил с ноги на ногу.
   Аногерб запретил заранее предупреждать дайнииси о своём визите, но, кажется, тахо не сумеет исполнить этот приказ в точности. Теперь арат опасался и недовольства Берриса, и вовсе не был уверен в покровительстве дайнииси гутис.
   Не понимая, что отвечать, тахо молчал. Гутис взяла его за руку - она почти забыла свой вопрос.
   -Сегодня у меня удачный день. Я победила, Абби. И за эту победу я кое-чем обязана тебе, я понимаю. Я твоя должница, Абби. Ну, говори, что сделать для тебя?
   Тонкие пальцы уверенно и, одновременно, ласково сжали запястье окая. Откровенный взгляд дайнииси скользнул по сильным широким плечам тахо, опустился ниже, снова вернулся к его гладкому подбородку. Окая слегка присел, пытаясь не замечать этого любопытного взгляда.
   Неожиданно Эрит снова спросила:
   -Ты лично свободен?
   -Нет, Высочайшая дайнииси, - спокойно ответил арат.
   -Разве у тебя и Императора не один отец? Разве это вовсе ничего не значит?
   Упоминать о подобном нарушении закона Огоса было святотатством. Габур заставил себя отвечать спокойно:
   -Всё в руке Огоса. Богу-Создателю угодно, чтобы любой ребёнок от наложницы был тахо.
   И только милосердие юного принца позволило этому тахо остаться в живых.
   Ладонь Эрит настойчиво скользнула вверх по плечу императорского арата. Гутис убедилась, что на ощупь это плечо такое же твёрдое, как и на взгляд, потом приподняла лицо тахо за подбородок.
   -Но ты не гасса? И при этом... рэтти.
   Впервые Габур не сумел скрыть волнения, скулы отвердели. По закону Огоса - и гутис не могла этого не знать - все тахо обязаны быть гасса.
   -Вы не ошиблись, моя госпожа.
   В висках что-то застучало. Словно зачарованный, Габур не мог отвезти взгляд от чёрных с серебряным отливом зрачков гутис, как иногда невозможно оторваться и не смотреть в бездну: и жутко, и захватывает дух, и кружится голова, и колени слабеют, и хочется туда упасть.
   -Прекрасно. Идём скорее, я разделю с тобою свою радость.
   Подобное приглашение от дайнииси Габур услышал впервые в жизни. Он только на миг представил, чем это ему грозит, с трудом восстановил дыхание.
   -Нет, моя госпожа.
   -Ты сказал "нет"? - Пальцы юной гутис напряглись.
   -Дайнииси, вас давно ожидает Аногерб Беррис.
   Некоторое время гутис молчала, по-прежнему не отпуская тахо, потом разжала пальцы, на тёмных губах проявилась непонятная усмешка.
   -Он здесь... Жаль, сегодня я предпочла бы остаться с тобой.
  
   Эрит нашла Аногерба в самой глубине огромной комнаты, за ширмами. Тот развалился в центре огромного пата. На круглом столике виднелась едва тронутая еда, военная форма окая была скинута прямо на пол.
   Несколько мгновений гутис разглядывала мужчину - всё, что позволяло увидеть покрывало с эмблемой Двойного Ордена, прикрывающее Аногерба до талии, затем вскинула руку к плечу, украшенному такой же эмблемой:
   -Почему ты здесь? Что-то случилось в Рюси с отцом? - Эрит и не пыталась скрыть беспокойство.
   Улыбка Аногерба сделалась ещё более дерзкой:
   -Развлечениям дианиба Ольтера можно только завидовать. Муж Властительницы Гутис проводит время в благословенных Садах Рокана. А я здесь... только ради тебя, дайнииси.
   Эрит стала вровень с плечом окая, плавно присела на край пата. Из-за подчёркнуто-чётких линий формы девичья фигура казалась ещё тоньше.
   -Вот как? Какая удача для меня.
   Аногерб невольно откинул голову назад, явственно осознавая на таком расстоянии собственное физическое превосходство, произнёс вкрадчиво, с придыханием в бархатистом голосе:
   -Счастлив, если несравненная дайнииси считает удачей новую встречу со мной.
   -Несравненная? Ты поразил меня прямо в сердце, окая.
   -Дайнииси, я сам смеюсь над собой. Я хотел бы забыть тебя, но как? Дианиб Ольтер каждый день, снова и снова, напоминал мне... о своей прекрасной дочери. У него твои глаза, даже твоя несравненная улыбка. Дайнииси, только не надо смеяться.
   Когда мы встретились на "Великолепной"... - Он всё-таки запнулся. - Я не осмелился даже оценить то, от чего отказываюсь. Но я не забыл твоих слов, дайнииси Эрит... О твоём желании. А сегодня я даже не имею права на недовольство, если ты ответишь мне "нет".
   Чуть припухлые губы цвета сладких ягод дрогнули, изысканно-высокие гладкие скулы окрасил нежнейший румянец. На таком близком расстоянии Беррис даже сумел расслышать биение сердца гутис.
   -Что тебе ответить? Теперь я знаю вас лучше, окая, и понимаю, как сильно вы боитесь обычаев Круга, хотя никогда в этом не признаетесь. - Голос Эрит прозвучал строго, почти торжественно.
   Беррис небрежно пожал плечами, решив не обижаться на слово "боитесь":
   -Это давно забытые предрассудки. Никто больше не верит в запреты Гитар. Ну, разве что самые древние шёны в Храмах.
   -Если так... - На мгновение гутис опустила ресницы, одним неуловимым движением улеглась рядом с мужчиной.
   Окая едва не отпрянул, снова застигнутый врасплох. Словно рядом прилегла голодная и очень опасная змея-гведа, когда она ещё не обратилась в чудовищного паука. Он заставил себя придвинуться вплотную, осторожно обвил рукой тонкую девичью талию. Эрит положила свою руку с парализатором на грудь мужчины, насмешливо прищурилась.
   -А твои собственные пристрастия...
   -Забудь о них... Я пришёл к тебе сам.
   -Скажи мне, если что-то будет не так, - предупредила гутис.
   Как узнать, что так, а что не так? Даже если принять в расчёт, что после неудавшегося сближения на звездолёте он решил испытать себя по-настоящему, вопреки Ису-Мент, и взял опытную наложницу-катор, и исполнил весь ритуал сближения до конца. Эксперимент ничего не изменил - подобие близости ему никогда не требовалось.
   Беррис решительно кивнул, отвергая все сомнения, и тут же спросил прямо:
   -Что мне делать?
   -Отдай покрывало.
   Окая снова кивнул и разжал пальцы. Он верил, что сумеет завершить необходимую часть игры и, значит, добьется результата - ведь гутис охотно исполняют просьбы любовников. Про эту тонкость он специально выяснял у Ольтера. Тот сказал, что обычно гутис поступают именно так. В какой-то мере Беррис считал, что приносит себя в жертву, как Кариам - не вспоминать сейчас о сестре! - в Садах Рокана.
   Даже от самого себя Аногербу удалось скрыть тайну: он желал именно эту дерзкую юную гутис, заявившую ему, глядя в упор и обжигая словами: "Я хочу тебя, окая".
   Однако сегодня Эрит медлила:
   -Выпьем вина.
   -Я не хочу, - произнёс Беррис. Он предполагал, что уже переступил черту, за которой скрывается опасность, и теперь не смел расслабиться.
   Эрит протянула руку, не глядя, взяла стеклянную чашу. Она пила вино спокойно, медленными большими глотками, совсем не так, как дайнииси окая. Гутис не беспокоилась, что окая смотрит, просто утоляла жажду.
   Аногерб ждал. Ждал, когда наяву увидит то, что огнём отпечаталось в его памяти: грудь с непристойными терракотовыми сосками.
   Стремительным почти неуловимым движением гутис вдруг наклонилась и заглянула в глаза окая. Под удивительно длинными ресницами, в зеленоватом сумраке, её встретил ужас: словно она ядовитая змея, заползшая на постель, а он - несчастная пойманная жертва. Беррис и не подозревал, как его выдают глаза.
   Страх был глубинный, неосознанный и очень древний. За время своего существования он проник буквально на генетический уровень окая. Их ужасала любая мысль о близости с женщиной, а если мужчина и соглашался на неё, то исключительно на своих условиях: он всегда контролирует ситуацию и безраздельно властвует.
   Юная гутис наконец поверила в то, о чём предупреждали более опытные подруги: окая смертельно ненавидят гутис и с трудом идут на разумные договоры, потому что боялись и боятся. Только никогда не признаются в этом страхе, даже перед собой. И образованный и рафинированный Высокородный Аногерб, мнящий себя выше любых предрассудков и условностей, до истошного визга, до потери сознания, боится соприкоснуться с женщиной вот так прямо, глаза в глаза.
   Однажды, в раннем детстве, Эрит поразил испуганный взгляд отца. Но Ольтер знал, почему боится Шин, ему и в голову не приходила мистическая чушь.
   Страх сразу уничтожил в гутис влечение, внутри осталась одна брезгливая жалость. Девушку привлекали сложные задачи в своей специальности, но не в отношениях с партнёрами. Вряд ли она вообще справится с таким неприятием, можно лишь попытаться успокоить и утешить.
   Эрит постаралась, чтобы голос звучал ласково:
   -Закрой глаза...
   -Но...
   -Уступи, окая. Ты сегодня гость.
   -Что же я могу делать, если не вижу?
   Гутис заставила себя не касаться его ресниц, положила ладонь на грудь.
   Она, кажется, не дышала. Совсем. От ожидания окая бросило в жар, который он не выдержал:
   -Что ты делаешь, гутис?
   -Смотрю на тебя и наслаждаюсь тобой, мой прекрасный принц.
   Наконец она легла сверху. Тело оказалось не тяжёлым, но таким ощутимо весомым, что окая понял: он пойман, как глупая птица, - и замер в ловушке, надеясь, что про него забудут и перестанут замечать. Губы гутис осторожно прикоснулись к его губам - он упрямо сжал рот и тут же услышал - совсем близко, почти в собственном сознании:
   -Позволь попробовать... твой вкус.
   Предложение застало окая врасплох. Он не был готов, но чужой и удивительно горячий язык уже ворвался в его рот. Беррис попытался ответить тем же, но Эрит не уступила, а потом шепнула, беззвучно смеясь:
   -Ты всё-таки умеешь целоваться, мой прекрасный принц.
   Беррис хотел что-то возразить, но ненасытные губы не отпускали.
   Волна нетерпения, захватившая всё тело, была не в новинку, только никак не получалось забыться. Ведь жар этого желания вызвала женщина, которая сейчас вберёт в себя его силу, а, значит, отнимет её. Какая-то часть сознания упорно твердила, что бояться глупо, но разум не помогал.
   Теперь поцелуи гутис напоминали укусы, она выбирала на теле самые уязвимые места, сначала на груди, потом на животе. Беррис не успел понять, как она там очутилась.
   Внутри всё похолодело и разом оборвалось.
   У окая возникло страшное подозрение. Он не выдержал и тайком бросил перепуганный взгляд вниз, на себя, и сразу же его глаза распахнулись до упора.
   Гутис резко выпрямилась и села на пятках. Ненавистная распутная колдунья добилась своего: Беррис застонал от ярости и хотел отшвырнуть женщину прочь, но неожиданно Эрит отодвинулась сама и гневно указала на плоть Берриса. Та лежала бессильно - вопреки тому жару, что пылал внутри.
   -Я не смогла тебя поднять. Отверженных убивают и за меньшую вину! - Приступ суеверного ужаса захлестнул окая, накрыл с головой. Казалось, что девушка-гутис собирается прямо сейчас исполнить угрозу, то есть убить его за бессилие. Он всё понял правильно. - Отверженный, не ответивший на желание, обязан умереть, чтобы покрыть вину гутис.
   Беррис рывком натянул покрывало; он опомнился и только проклинал себя за глупый нелепый страх. Пытаясь как-то защититься, заговорил язвительно и насмешливо:
   -Неужели у мужчин гутис никогда не бывает затруднений? Ну да, ведь они до сих пор живы.
   -Что тебе рассказал Ольтер? - напряглась Эрит.
   -Ты позволяешь мне говорить, значит, не станешь убивать меня сразу? - с наигранной весёлостью переспросил окая. В угрозы он верил и не верил. Эта гутис, в конце концов, была совсем девчонкой, не старше Кариам.
   Но потом он вспомнил её ищущий язык в своём горле и её сильные руки, скользящие по всему телу.
   Эрит мстительно засмеялась:
   -Отвечай!
   -Что именно ты хочешь узнать, гутис? - переспросил Беррис, продолжая не слишком уверенно разыгрывать свою роль.
   -Насколько отец был откровенен с тобой, отверженный?
   Раньше она не называла его этим словом.
   Не выдержав, Беррис поёжился под взглядом неистовой гутис, но тут же пренебрежительно усмехнулся:
   -Твой отец в точности такой же, как и все прочие мужчины. Его волнуют многие женщины - не только Нгойл. Почему ты вообразила, что его можно удержать без привязи?
   Удара по лицу он не ждал. Боль была подлинной, на глазах выступили слёзы.
   -Замолчи. Отверженный, который не может даже начать.
   Аногерб дёрнулся. Ярость Рождённого на Троне была не меньше, чем гнев Эрит. Он мог, наверное, ударить гутис в ответ, но для уристо унизительно бить женщину. И он хорошо помнил, кто её мать. Окая не спеша вытер щёку и губы, произнес негромко и преувеличенно спокойно:
   -Ведь твой отец не отверженный. Уверен, при удобном случае он справится без всяких затруднений.
   -Говори, что ты скрываешь!
   -Я ничего не скрываю. Я говорю. Развлечения в Садах Рокана заставляют терять голову... самых стойких. Вначале сладкое вино, затем... катор садятся на колени, затем... Вряд ли Ольтер захочет сопротивляться долго, ведь рядом с ним моя сестра. Несравненная Кариам танцует лучше катор. А тела юных дайнииси так горячи... И звуки музыки, и весёлые фонарики раскачиваются на деревьях, разгоняя темноту... - Беррис отчётливо представил то, что случилось с Кариам дальше, и едва не заскрипел зубами.
   Некоторое время Эрит рассматривала окая с мрачным удивлением.
   -Ты не спешил со своим рассказом.
   -Какая разница, гутис? Что должно было случиться - уже случилось. Интересно, что грозит твоему отцу за подобный проступок?
   -Ольтер не переступил Круг, я уверена. Ты всё выдумал, окая!
   -Дианиб Ольтер вовсе не бесчувственный, наоборот. - На лицо уристо вернулась обычная высокомерно-насмешливая маска: - Зачем так плохо думать об отце?
   Окая замолк. Очень хотелось, чтобы ничего этого не было, но оговаривать сестру он бы не стал.
   Эрит щёлкнула застёжкой на плече и, не оглядываясь, быстро покинула спальню. Некоторое время Аногерб обдумывал, что произошло, затем выругался про себя. Накинув вокруг бёдер покрывало, последовал за гутис.
   С балконного выступа башни открывалась панорама Эйсли - если называть панорамой вид, у которого даже теоретически нет линии горизонта. Собственно Эйсли был сферой естественного происхождения, а все здания, в том числе и эта башня, находились на внутренней поверхности сферы, устремлённые крышами внутрь, к центру.
   Технической загадки в устройстве замкнутого пространства не было, но окая всё сделали по-своему, открыто, без визуальных корректировок.
   Гутис отвела взгляд от разноцветных куполов, взглянула на окая. Сейчас о нём трудно было думать, как о любовнике, хотя Эрит уже напомнила себе, что нельзя требовать слишком много с отверженного.
   -Ты примчался в Эйсли, чтобы рассказать мне о проступке Ольтера... и Кариам?
   -Нет... несравненная дочь гутис, - сменил тон Аногерб. Имя сестры окончательно отрезвило. Он ведь собирался всё сделать иначе, хотел добиться расположения Эрит, а не её гнева. Теперь слова давались с трудом, но окая рассказал всё, с чем его послал Император.
   Ветерок за спиной Берриса постоянно шевелил призрачные занавески, вид которых напоминал Эрит огромные паруса и незаметно успокаивал. Она выслушала речь отверженного до конца, пожала плечами:
   -Я тоже не понимаю... Ольтера. Конечно, я переговорю с ним...
   -И ты заставишь дианиба Ольтера изменить решение?
   -Во всяком случае... ему придётся объяснить причины такого решения. - Она обернулась в сторону Габура - Аногерб и не заметил, как тахо появился на балконе. - Абби, помоги господину привести себя в порядок. А то получится забавно, если он появится в Ара-Ити в таком виде. Я вызываю плоттер прямо сейчас.
   Возмущённый Беррис собрался кое-что ответить, но сразу вспомнил, что не может позволить наглой гутис вернуться одной. Наоборот, он обязан сопровождать её.
  
  
   * * *
  
  
   Император ждал буштуруксу давно, только не был уверен, к добру или худу новая встреча. Он принял всемогущего друга отца в зале Малого Трона, где устраивались встречи с менее важными гостями Двора.
   Приветствуя нового Божественного Повелителя Ста Миров Правитель Буштурука распростёрся на полу, ровно в предписываемых девяти шагах от основания трона. Некоторое время Аману рассматривал картину, которую немыслимо было даже вообразить в прежние времена. Наоборот, это ему приходилось иногда приседать перед Первым Советником. Он подал знак, и два телохранителя помогли буштуруксе встать на колени и расправить анар-табас. Ур-Суг скрестил руки перед грудью.
   -Я разрешаю тебе говорить.
   -Отец Окауайя, надежда и слава Империи, смилуйся и прости мои вольные и невольные проступки перед Сияющим Троном. - Аману промолчал: слишком рано было что-то прощать. - Я возглавлял операцию против Гутис, цель которой заключалась в освобождении Вашего возлюбленного брата Принца Синего Дворца. Операция была тайной, но на неё было получено согласие вашего Божественного Отца и моего Повелителя.
   Теперь было доподлинно известно, что Ур-Суг знал о причастности к исчезновению Принца Синего Дворца самого Аману. Имелось ли согласие Императора... на возвращение Нувель? Аману подозревал такую возможность, но эта часть Императорского архива была заранее уничтожена.
   -Милость Гитар не безгранична. Операция провалилась, и я оказался жалким пленником во власти злобных и мстительных гутис. Только недавно я сумел вырваться, и теперь живу одной единственной мыслью: отомстить за себя, а также за Рождённого на Троне принца Нувель, у которого не осталось никакой надежды. Гутис растоптали и его честь, и его мужественность.
   -Ты утверждаешь, что жизнь его Высочества Принца Нувель под властью Круга невыносимо тяжела? - впервые заговорил Император.
   -Клянусь ослепительным сиянием Гитар Благословенной и единственным словом Огоса, жизнь в Круге - это худшее, что может выпасть на долю мужчины. Рождённый на Сияющем Троне ползает у ног проклятых гутис и боюсь, уже потерял разум. Лучше бы ему умереть, чем испытать всё то, что пришлось испытать и мне. Мой осквернённый язык, ты произнёс всё это и не онемел. - Глаз буштурукса не поднимал, а его голос порой начинал предательски дрожать от презрения к себе и от ненависти к проклятым гутис. - В подобных унижениях я не признался бы самому Огосу, если бы было возможно скрыть правду от Создателя... Если бы я не понимал, что Император Окауайя должен узнать всё, чтобы ожесточить своё юное чистое сердце против женщины, отвергнутой и проклятой всеми богами.
   Я знаю правду и открываю её Отцу всей Окауайя. С теми, кого гутис в насмешку называет мужьями... делают ужасные вещи, представить которые невозможно. Поэтому гутис смертельно боятся и не смеют ослушаться. Я только надеюсь и всё время молюсь, чтобы его Высочество Нувель смог это выдержать. Чтобы его жизнь не оборвалась... Я просто не смею так думать.
   -Властительница Гутис обещала, что его Высочество Нувель посетит Окая, - спокойно произнёс Император.
   -Никогда. Эта женщина, если можно называть так чудовище, никогда не позволит Его Высочеству... посетить родной мир, ступить на благословенные Огосом камни Императорской дороги. Ведь тогда низкая и тёмная природа Круга, а также злобная сущность Властительницы, отвратительная даже на фоне остальных гутис, станет понятна всем.
   Император долго размышлял над словами буштуруксы, не позволяя тому подняться с холодного каменного пола.
   -Воистину это знак Гитар, что ты сумел вырваться... и открыть мне правду. Теперь я вижу, ты можешь снова быть полезен Сияющему Трону. Твои слова также важны для меня, как были важны для моего отца. Но, возможно, тебе ещё не известно положения Окая. Меч гутис прижат прямо к нашему горлу, а мы лишились своего самого надёжного оружия, и наше горло осталось обнажённым.
   Ур-Суг впервые осторожно пошевелился:
   -Мой единственный Владыка и Повелитель моего сердца, мне известно о присутствии звездолёта Гутис. Я признаю, что пренебречь такой угрозой нельзя. Но я также надеюсь, что Аногерб Абесток не останется глух к моим словам, как это происходило и раньше.
   Аману не возмутился, хотя прозвучало слово Аногерб, а официально Абестока было нельзя так называть.
   -Хорошо. - Он поднял с колена одну руку и, вытянув её, снова опустил на широкий подлокотник. - Я выслушал тебя и хочу кое-что обдумать. А ты... обязан пройти через полное очищение в Храме Огоса.
   Ур-Суг снова пошевелился:
   -Да, Божественный Владыка и Повелитель Ста Миров, я отправлюсь в главный Храм Огоса сегодня же, чтобы в следующий раз предстать перед тобою очищенным от скверны. Я опасаюсь только одного: очищение займёт слишком много бесценного сейчас времени. - Первый Советник Ур-Суг всегда с жадностью относился к собственному времени, и теперь Аману хорошо его понимал.
   -Подойди ко мне! - прервал он буштуруксу.
   Бывший Советник приблизился вплотную, снова принял положенную позу. Его лицо изменилось совсем мало, только взгляд, прежде холодный и непроницаемый, был переполнен неистовым мстительным огнём. Император снял свой перстень.
   -Одень!
   Поняв, что ему предлагают, Ур-Суг, не колеблясь, надел опасное украшение, поправил камень и заговорил ровным, без особого выражения, тоном:
   -Клянусь, что говорю моему Императору чистую правду. Ту правду, как я её знаю. Вот она. В Домах Гутис мужчин принуждают к сексуальной близости. Иногда, в качестве наказания, их насилуют. Исполняя приказ, тахо делал со мной... всё, что ему угодно. Но я - Враг Гутис.
   Мне известно, что сейчас в Ара-Ити находится мужчина... - Голос Ур-Суга задрожал и сорвался от переполнивших его чувств. - Мужчина гутис, который называет себя мужем Властительницы Гутис. Он ведёт себя гордо и заносчиво, а на самом деле это ничтожество, возомнившее себя хоть в чём-то равным Повелителю Ста Миров... Даже сами гутис считают его ничтожеством и поступают с ним... соответственно. Мне известно, что по приказу гутис он подвергался такому же издевательству, как и я. Возможно, худшему.
   Ур-Суг улыбнулся одними губами и, сняв детектор, вернул хозяину.
   Буштурукса говорил правду, иначе сейчас его палец был бы сожжён до кости. Император молча принял свой перстень и движением ладони позволил бывшему Советнику уйти.
   Не разгибаясь и не поднимая головы, тот попятился к выходу из зала. Голос Император настиг его у распахнутых дверей.
   -Ты покинул Гутис со своим сыном, которого в своё время признал перед Огосом Наследником династии Раббеж.
   Буштурукса застыл.
   -Божественный Повелитель, в этом мальчике течёт моя кровь. Я сам подарил ему имя, хотя его мать и недостойна... Она - Враг моего Повелителя.
   Аману нахмурился, спросил вкрадчиво:
   -Разве у Императора может быть Враг среди женщин. Ты сам когда-то произносил эти слова.
   -Я ошибся не только в этом, Божественный. Недаром на меня прогневался Огос.
   Император наконец кивнул, как бы соглашаясь с услышанным:
   -Каждый мужчина получил от Огоса священное право признать Наследника, признать свою плоть и кровь. Ты был лучшим слугой моего Отца, Ур-Суг, ты понадобишься и мне. Поэтому я желаю, чтобы твой Наследник Раббеж в Ара-Ити. Я дарю твоему сыну Дворец с Рубиновыми колоннами.
   Это была величайшая честь.
   Ур-Суг снова присел, расправляя вокруг колен сверкающие полосы анар-табаса. Он ещё не чувствовал себя уверенным с этим новым Императором и не мог говорить против, хотя фактически Аману брал Ур-Бета в заложники.
   Что ж, молодой хищник демонстрировал свои стальные клыки. Внутренне Ур-Суг был готов к чему-то подобному, он приложил край ладони к губам, не сразу вспомнив, что повторяет жест гутис.
   -Я прославляю милость, оказанную мне Божественным Повелителем всех, живущих под звездой Гитар.
   После ухода буштуруксы Аману ещё некоторое время обдумывал его слова, затем негромко позвал:
   -Габи! - Император был уверен, что арат стоит за спиной, хотя и не заметил его появления. - Тот, кого я всю жизнь ненавидел и страшился, снова здесь! - Арат промолчал, хотя Аману набросился на него так, словно он и был во всём виновен. - Как ты смеешь не отвечать? Ведь ты слышал его слова. Слышал или нет?
   -Я не хотел бы их слышать.
   -Я тоже... Однако, ты быстро вернулся из Эйсли.
   -Я прилетел бы ещё быстрей, но Аногерб очень долго одевается, - ухмыльнулся Габур.
   Брови Императора выразительно приподнялись:
   -Тебя тоже взяли в плоттер?
   -Мой господин поручил мне сопровождать дайнииси Эрит.
   -Ну, да. И о чём она сговорилась с моим братом?
   -Все мои новости не очень радостные. Сестра Аногерба, дайнииси Кариам, была непозволительна ласкова и добра с дианибом Ольтером в благословенных Садах Рокана, и дианиб принял её благосклонно.
   -Единственная хорошая весть... - усмехнулся Император и едва не закончил: "С первого дня, как я поднял Сакарам". - Беррис научился выполнять мои приказы. Теперь представитель Гутис будет отвечать мне "да" ещё до того, как услышит моё пожелание.
   -Дайнииси Эрит была разгневана, узнав о поведении дианиба Ольтера.
   -Разве гнев дайнииси должен меня заботить? - Тахо снова благоразумно промолчал. - Хотя... Берри было вовсе не обязательно рассказывать ей всё и сразу.
   -Как я могу об этом судить, если и Высочайшие ошибаются.
   -Говори-говори.
   -Мне показалось, что Аногерб хотел другого. - Высказывать сомнение в правильности приказов арат не мог.
   -Чего же хотел Берри? - ворчливо поинтересовался Аману.
   -Он пытался стать любовником дайнииси.
   -Эне! Только пытался?
   -Мне так показалось, господин. - В голосе арата промелькнуло нечто, похожее на смущение, и это заинтересовало Аману. Кончиками длинных, покрытых перламутром пальцев он приподнял лицо Габура навстречу себе.
   -В чём дело, Габи?
   -Дайнииси гутис пыталась воспользоваться даже мной.
   -Забавно, - фыркнул Аману, но тут же оборвал себя. - Хватит болтать пустое... Что ты мне посоветуешь по поводу буштуруксы?
   Этого вопроса Габур не ожидал:
   -Что посоветую я? - Арат обошёл Императора, уселся на ступеньку. - Я не верю никаким словам Ур-Суга, кто бы их ни подтвердил. Я не посоветую моему господину возвышать, а главное, приближать к себе человека, который снова попытается захватить власть в Ара-Ити. Ур-Суг жаждет мести только по одной причине: гутис, чьим господином, а затем тахо он побывал, больше ничего не захотела от него. Такое лекарство будет хуже любой болезни.
   -Я думаю точно так же, - спокойно произнёс Аману. - Но то, что Ур-Суг рассказал про гутис, к сожалению, правда... Как бы нам не хотелось доверять Исият, я обязан знать и помнить, что гутис способны на жестокость и любой обман. Как и все прочие. - Поперёк лба Аману прорезалась складка, совсем недавно её не было. - Итак, надо срочно встретиться с командованием ударных когорт. А потом - вызовай представителя Гутис. Заранее предвкушаю, каким сговорчивым и почтительным станет этот дерзкий тахо. Посмотрим, что у нас выйдет, но почему-то я уверен в успехе.
   -Да, мой господин. - У Габура были плохие предчувствия.
   -Габи, - Аману цепко схватил брата за руку и силой притянул к себе. - Признайся, ты заглядывал в глаза этой гутис.
   В лице арата появилось совершенно несвойственное ему упрямство. С самого детства Аману не замечал такого выражения.
   -Да, мой божественный господин.
   -И что ты там увидел?
   -Там сияли серебряные звёзды. Как ночью на небесах.
   Аману негромко рассмеялся, отпустил арата, встал. Подвески его одеяния недовольно зазвенели.
   -Откуда в черных глазах могут взяться звёзды?
   Арат снова опустил голову, проглотил обиду:
   -Возможно, там сверкали молнии. Я не успел разглядеть. Я раскаиваюсь во всём, в чём провинился перед тобой, господин.
   Это было даже не упрямство, а вызов. Вызов в голосе своего тахо Аману уж точно слышал впервые. Он слегка ущипнул Габура за щёку:
   -Смотри, пожалуюсь Вачитто. Пусть она надерёт тебе уши, чтобы глупенький тахо не засматривался в глаза дайнииси и не болтал что попало.
   Габур даже не сразу понял, что от неловкой шутки Императора испытал подлинную боль. Очистив разум от неподобающих мыслей, он взглянул прямо в глаза Аману:
   -Я не успел рассказать, что навестил дайнииси Вачитто сразу по возвращению из Эйсли. Мой господин, твоя няня сказала мне, что Благословенная Императрица-мать каждое утро, начиная с последней вашей встречи, нанизывает бусинку, и нитка скоро закончится.
   "Неужели я ни разу за всё время не посетил Красный Дворец?" Так оно и было. Оправдываться Аману не стал.
  
  
   * * *
  
  
   Плоттер перенёс Эрит и её спутников в самый центр Ара-Ити, непосредственно в резиденцию Гутис. Узнав у тиори, что Ольтер находится у себя, девушка сразу устремилась наверх.
   Мужчина гутис лежал на полу и играл сам с собою в "сай-дарр". Смешав фигурки - чей-то дипломатический подарок - он поднялся навстречу дочери, почтительно приветствовал её. Эрит не обняла отца в ответ, покосилась на рассыпанный сай-дарр - странное занятие для Ольтера, - молча обошла его по кругу и села у стола, словно забыв об Аногербе.
   Ольтер выглядел смущенным, но вовсе не в такой степени, как следовало. Если, конечно, отверженный сказал правду, а не выдумал всё, от начала до конца.
   -Расскажи мне.
   Поворачиваясь следом за дочерью, мужчина гутис покосился на Ангерба, удивляясь его присутствию в своих личных покоях, затем тихо произнёс:
   -Я не могу ответить, что не понимаю, о чём ты спрашиваешь. Но я почти не помню... Я вспоминаю музыку, и катор танцевали, даже не касаясь травы. Словно это был сон, и я до сих пор не проснулся. Я пил вино... и пери.
   Что-то с отцом было не так, но Эрит не понимала, что. Она ударила ладонью по столу:
   -А тебе ничего не приснилось... после пери?
   Ольтер отрицательно потряс головой, но на высоких точёных скулах проступила краска.
   -Если я нарушил Круг, то для меня нет никаких оправданий... Пери - это не оправданье.
   Эрит даже растерялась. Вопрос готовился сорваться с языка, но почему-то гутис промолчала. Когда она улетала в Эйсли, у Ольтера был монитор, а сейчас его не было. Что-то неразборчиво проворчав, Эрит взглянула через плечо отца на Берриса:
   -Сейчас я пошлю за твоей сестрой.
   Аногерб открыл рот и молча закрыл. Он находился среди гутис и вряд ли мог протестовать. Характер Эрит он изучил: девушка гутис была доброй только с виду.
   В этом месте распоряжались гутис, и они вели себя жёстко, не позволив возмущённому Беррису приблизиться к сестре, которую доставили почти сразу.
   Дайнииси Кариам выглядела невероятно хрупкой и юной, она дрожала всем телом и не могла даже стоять. Если бы не две тиори по бокам, принцесса просто упала бы на пол. Говорить Кариам тоже была не в состоянии, и вряд ли отдавала отчёт, где находится. Хорошо ещё, что не плакала, хотя веки подозрительно опухли.
   Эрит встала... Беррис даже не мог заметить отдельных движений: гутис плавно перетекла из одного места в другое. Впервые окая учуял реальную опасность, физическую опасность, исходившую от этой трижды проклятой гутис. Она сама и была опасностью.
   Эрит приблизилась к принцессе вплотную, положила ладони на тонкие опущенные плечи, вгляделась. Кариам вся сжалась. По сравнению с высокой, выпрямившейся во весь рост, уверенной в себе гутис она выглядела просто испуганным ребёнком.
   А такое несчастное выражения лица Эрит помнила только у Солло, когда он вытворял что-то плохое. "Только у младшего брата это наигранное, на самом деле он никого не боится", - припомнила Эрит.
   Особого смысла в последних действиях гутис Беррис не находил, только услышав слабый, виноватый, но всё-таки ровный голосок сестры, сообразил, что происходит. Как это не казалось невероятным, Эрит сумела загипнотизировать Кариам. "Тварь, - думал Аногерб. Высокомерное лицо дочери дабан казалось ему отвратительным. - Гадина. Задушил бы своими руками".
   Принцесса рассказывала о том, что происходило, так подробно, словно старательно отвечала урок. Она доложила, что Ольтер выпил целый кубок сладкого пери, которое принесли специально для него, и очень сильно возбудился.
   -Что Ольтер говорил тебе? - Голос гутис звучал резко и бил по ушам. Даже Беррис невольно вздрагивал.
   -Я не знаю этого языка. Я не поняла, дайнииси.
   Даже под действием чужой воли голосок Кариам задрожал от обиды, девушка сглотнула слёзы, которые текли по щекам, уже не останавливаясь. Затем она стала задыхаться, снова задрожала. Первым порывом гутис было ударить отверженную, но в этом не было смысла. Эрит безжалостно приподняла её лицо.
   -Что было потом?
   -Я просила дианиба остановиться, но он не отпустил... Он очень сильный. Он брал меня снова и снова. Я кричала от боли.
   По свидетельству отверженной отец нарушил Закон - совершил преступление против Круга, но вначале Эрит отметила кое-что другое. По-видимому, он не испытал с этой окая никаких затруднений. А ведь Нгойл утверждала, что ей приходится быть с Ольтером особо настойчивой и, одновременно, осторожной, потому что он так и не избавился от последствий насилия Оркас. Странное выздоровление отца выглядело... очень странным.
   -И ты зачала ребёнка.
   Это был не вопрос, а утверждение. В парализаторе находилась встроенная пластинка-индикатор. Прижатая непосредственно к животу Кариам, она сразу просигнализировала о беременности. Разумеется, принцесса знала с самого начала. За физическим состоянием Высокородных следят неусыпно. И при этом подсовывают дочерей и сестёр нужным мужчинам, словно дармовых катор.
   Беррис подумал очень похоже. "Почему Аману заставил ублажать похоть Ольтера именно Кариам? Разве для его высшей цели не подошла бы любая, самая дешевая катор?"
   -Да, я получила... дар Огоса.
   -Причём здесь Огос? - скривилась Эрит, будто у неё заболел зуб. - Ребёнок-то от Ольтера.
   Выяснять у сестры Аногерба, почему она позволила сделать всё это с собой, было бесполезно. Эрит стиснула ладонь. Оправданий случайному ребёнку не существует вообще, чего бы Ольтеру не добавили в пери. Мужчина осквернил Круг и нарушил его Чистоту.
   -Ольтер! - Некоторое время Эрит глядела только на отца. - Ты запретил Окая воспользоваться исоптиаторами для восстановления Порядка в Империи. Объясни, почему ты отказал Императору, не рассмотрев всех его доводов?
   Ольтер словно очнулся. Он был испуган, но в глазах читался упрямый вызов:
   -Мне дано право решать именем Властительницы во благо Гутис.
   -Я помню. Я помню каждое слово Нгойл - а ты?
   Знакомый жест плечами выглядел каким-то неловким:
   -Не сомневаюсь, Уважаемая Эрит, твоё решение будет правильным.
   -А твоё? Чего ты добиваешься? - Мужчина отвернулся. - Ты мне не ответишь? - За короткое время, пока она была в Эйсли, отец сделался другим человеком. - Мне неизвестно, какое решение примет Властительница... Она подарила тебе Доверенное право и даже мне запретила принимать решения за тебя.
   Но ты переступил священный Круг. С сегодняшнего кольца... я запрещаю тебе становиться в Тёмный Круг, запрещаю пить что-либо, кроме воды, и ещё... - Гутис взмахнула рукой и к изумлению - или ужасу - присутствующих на её ладони сверкнул тонкий золотой диск. - Возьми и убей эту отверженную, пока не поздно... - Эрит протянула отцу ритуальное оружие, больше ни разу не взглянув на девушку-принцессу, осевшую наконец на пол. - Отец - ты не Арие. Нгойл не простит тебе случайного ребёнка...
   -О нет! - Отчаянье придало сил. Аногерб вырвался из рук тиори. - Опомнись, дайнииси Эрит.
   -Что? - Эрит соизволила взглянуть на неудавшегося любовника, чья сестра осквернила мужчину гутис.
   Аногерб заслонил сестру, раскинув руки.
   -Дайнииси гутис, если бы ты могла понять, какое бесчестие приняла Кариам. - Моя сестра три раза пыталась покончить с собой. Ещё до того... как несчастье случилось. Если Властительница простит дианиба... она ведь может простить и принцессу... Если бы ты знала мою сестру, дайнииси Эрит. Она невинна, как утренний мотылёк...- В приступе страха Беррис не понимал, что пытается доказать. Эти гутис вокруг вовсе не шутили. - Ведь она только проявила послушание и выполнила мой приказ. А мне... Тебе известно, кто может приказывать мне.
   Эрит приподняла руку с парализатором. Хотелось излить свой гнев хоть на кого-то, и она без колебаний могла направить оружие на попавшего под горячую руку Аногерба. Неожиданно Беррис произнёс с отчаяньем обречённого: - Я прошу о Защите Крови.
   -Что?! - громко прошипела Эрит, не сводя глаз с тонкой отточенной кромки Золотого Диска.
   -По вашему же Закону я имею право на такую защиту. Ведь я брат мужа Властительницы.
   Эрит без колебаний провела бы диском по горлу отверженной, но не могла - это полагалось делать мужчине.
   -Но разве в случившемся нет... вины твоего отца, - произнёс окая то, что было очевидно, но только сейчас пришло в голову. - Эрит напряглась, не замечая, что уже рассекла тончайшим лезвием собственную кожу. Окая уловил колебание и быстро продолжил, оглядываясь на приблизившуюся тиори. - И ещё... У меня есть одна вещь, которую я могу отдать Властительнице. Уверен, она очень нужна Властительнице Гутис.
   -Ты удивительно хорошо изучил Законы Круга, отверженный. Я возвращаюсь в Гутис и забираю тебя с собой. Пусть Нгойл услышит тебя... если захочет.
   -И ты оставишь меня одного? - подал голос Ольтер. Взгляд Эрит, направленный на отца, не предвещал ничего доброго. Девушка с сомнением оглядела диск, убрала ё оружие, мгновенно сложив его, как веер.
   -У меня появились неотложные дела Дома. Я пришлю в резиденцию удвоенное количество тиори, хотя... - она скривилась, - поздно охранять того, кто уже переступил Круг.
   -Какие другие дела важнее исполнения приказа Диктатора Круга? - вырвалось у мужчины гутис неожиданно для него самого.
   -У тебя плохо с памятью, отец, если ты забыл самый Первый Закон Круга. Наверное, это от пери, - отозвалась гутис на вопрос отца и, помедлив, произнесла, обращаясь к Аногербу. - Я возвращаюсь немедленно.
  
   В салоне Беррис забрался в самое дальнее кресло, вцепился в подлокотники. Эрит развернулась к нему лицом вместе с сиденьем:
   -Предупреждаю, окая, я вовсе не уверена, что Властительница Гутис захочет даже взглянуть на тебя. - Беррис ничего не ответил, он боялся открыть рот. - Гутис приподняла руку, заранее предупреждая все возражения. - В Гутис ты станешь оло - и никем другим. Ты лишишься всех прав... и любой сможет делать с тобой, что ему угодно.
   -Ты говоришь так, чтобы ещё сильнее унизить меня?
   -Так говорит Закон Круга. В Окая я признавала твою касту и особое положение уристо, но для Круга - это ничто. Ты отверженный.
   -И ты согласилась взять меня с собой исключительно потому, что испугалась за отца. - Беррис через силу усмехнулся.
   Глаза Эрит сузились, а голос сделался почти мягким:
   -Однажды Нгойл сказала, что мой Уважаемый отец настолько чист перед Кругом, что она простит ему всё.
   -Ну так он и сделал всё... Властительница может быть довольна.
   -Она не будет довольна! - взвилась Эрит, и окая невольно отпрянул, вжался в кресло. Эта разгневанная дайнииси явно не привыкла себя сдерживать. - Я не верю своим глазам. Я не верю своим ушам. У меня вызывает сомнение всё, связанное с Ольтером, и, Круг Свидетель, я выясню правду. Мужчина, Стоящий в Круге, ни-ког-да не приблизится к отверженной, если только не лишился разума. Потому что наказание за осквернение Круга обрушится на его детей и, прежде всего... на самых маленьких.
   -Если такое грозит детям Ольтера, значит... Кариам не спасёт ничто, - прошептал Беррис, поверив гутис.
   -Если "это" окажется правдой... - подтвердила Эрит. - Только "это" не может быть правдой.
   Беррис задумался, а потом неуверенно и не слишком охотно признался:
   -Кое-что и мне показалось странным.
   -Что именно и когда?
   -Один раз... я уже пытался оставить сестру наедине с дианибом Ольтером. Я понял, что Кариам нравится ему, - замялся окая. - Но тогда Ольтер рассердился и убежал прочь... Мне едва удалось успокоить твоего отца. Поэтому я тоже удивился, узнав, как охотно он согласился находиться в обществе Кариам. Ведь отказаться можно было очень легко. Ольтер сильно переменился после посещения Храма. Словно стал другим человеком.
   -Какого Храма?
   Беррис знал: с этой точки возврата не будет. Он вздохнул так глубоко, словно делал это в последний раз.
   -Я имел в виду укрытие Адеро. Твой отец сам попросил меня... об этом опыте. Дайнииси, я не хотел... плохого, клянусь светом Огоса. И в укрытии нет ничего особенного для непосвящённых. Там играют на старинных инструментах и беседуют с Достигшими Совершенства. Ольтер встретился с Познавшими Откровение, но Наивысшие посланники всегда осторожны с непосвящёнными и не ведут откровенных разговоров, которые могут... оскорбить. Мне совсем не хотелось привозить туда Ольтера, но дианиб так искренне признался в своих проблемах. Он убедил меня, что должен узнать правду о себе. Мне показалось, что между нами возникло понимание. Я не смог отказать.
   И вот чем всё закончилось. Я сам приказал сестре... соблазнить Ольтера. Только я надеялся, нет, был уверен, что всё закончится иначе. Кариам не смогла бы повести себя бесстыдно и настойчиво, если бы Ольтер хоть один раз сказал "нет". Кариам вообще не приблизилась бы к дианибу. - Окая показалось, что гутис всё-таки может его понять. Он напомнил свой главный аргумент. - Это всё из-за отчаянного положения Императора. Ему необходимо согласие дианиба Ольтера на перемещение когорт, а твой отец проявляет непонятное упрямство.
   Эрит слушала отверженного молча, покачивая ногой, а когда он умолк, заметила:
   -Но ты не самый преданный брат.
   Аногерб нахмурился, пожал плечами:
   -Император отмечен Огосом. Все окая обязаны быть преданными Императору.
   -Насколько мне известно, ты был его соперником в борьбе за Сияющий Трон. Более того, ты был сторонником Ур-Суга, открыто называл себя его другом - всё это слышали.
   Глаза Берриса потемнели, но он сделал над собой усилие.
   -Гутис, ты вынуждаешь меня говорить о том, в чём нелегко признаваться даже... себе. Ур-Суг всегда знал обо мне... слишком много. И когда он просил меня... о какой-либо незначительной услуге, отказать я не мог. Наоборот, изо всех сил стремился исполнить его просьбу - или приказ - как можно лучше. Зато я, наверное, сильнее всех радовался, когда он бесследно исчез из Ара-Ити. Но теперь... Ур-Суг снова вернулся. И уже встретился в Ара-Ити с Императором, хотя мне и не известны подробности. Возможно, ты знаешь о его возвращении больше меня.
   Уже наполовину отвернувшись от Аногерба, Эрит рывком развернула кресло назад:
   -Ты видел его? С кем он был?
   -Нет, лично я не встречался с Ур-Сугом. Кажется, с ним его сын.
   -Ур-Бет, - уточнила Эрит имя мальчика, вспомнив сероглазого малыша, игравшего на главной лестнице Дома и всё время попадавшего под ноги взрослым.
   Аногерб тайком следил за её реакцией, ничего не упуская:
   -Кое-что мне всё-таки известно. Буштурукса поклялся Императору, что Властительница Гутис ужасающе жестока со своими мужьями. Он сказал, что за любую провинность их безжалостно наказывают, и привёл в пример чудовищное наказание Ольтера. Он прямо назвал это изнасилованием и добавил, что участь Нувель столь же печальна. Именно поэтому Властительница и не привезла брата Императора на Окая. Чтобы Аману ничего не узнал.
   -Что за бред? - не удержалась Эрит.
   -Хотел бы я усомниться в словах буштуруксы, но он подтвердил их, пройдя испытание на клятвенном камне.
   -Какой такой камень? Ты понимаешь, о чём говоришь?
   -Императорский клятвенный камень чести - это детектор лжи. Он не ошибается.
   Прижав ладони к вискам, Эрит заставила себя оставаться спокойной.
   -Если ты объявишь, что чёрное - это красное, а белое - синее, а ваш клятвенный камень подтвердит твои слова, что это будет значить?
   -Ошибка исключена.
   -Как исключено всё то, в чём поклялся Ур-Суг. Его клятвенным словам имеется другое объяснение, как в простой детской задаче с двумя ответами.
   Эрит не была членом Корпуса или Службы Защиты Круга, никогда особо не интересовалась взаимоотношениями людей, не вникала в личные дела подруг из собственного Ордена. Строго техническая должность - специалист в области пространственно-временных эффектов. Всего лишь великолепная униформа, которая так нравится и самим гутис, и их мужчинам. Юная гутис была твёрдо убеждена, что личные заботы каждой гутис заканчиваются около порога её собственного Дома. Во всяком случае, должны там заканчиваться.
   Столкновение с проблемами огромного Императорского Двора произошло внезапно, сходу, и, похоже, переплетения имперских интриг всё-таки затронули её лично.
   -Похоже, ты не собираешься хранить верность своему старому покровителю, Ур-Сугу. Что-то изменилось лично для тебя?
   Окая впервые отвел глаза, заинтересовавшись геометрическим узором на стене. Он разговаривает с этой юной гутис настолько искренне, настолько... на равных, как никогда и ни с кем. И не пытается ничего скрывать. Неужели он действительно доверился Эрит и теперь ждёт помощи? Оставалось только удивляться себе.
   -Дианиб Ольтер рассказал мне одну вещь. Правда, я не удивился, поскольку... догадывался и сам.
   -Интересно, о чём мог рассказать отец? - не выдержав, резко переспросила гутис.
   -О том, что принц Жёлтого Дворца оказался среди последователей Адеро благодаря Ур-Сугу.
   У гутис недоумённо приподнялись брови: она так и не научилось спокойно воспринимать постоянные ссылки окая на своих богов. Эрит отвернулась к панели Управления, провела над ней ладонью, затем объявила:
   -Мы на Станции. Отвозить тебя прямо сейчас Домой... незачем, Нгойл там нет. Когда-нибудь она появится в тапес-иса и, возможно, захочет выслушать тебя. Предупреждаю: очень сильно не надейся.
   -Но!
   -Это всё, Беррис. У меня полно работы. - Гутис встала. - Это тоже Гутис, а я объяснила, что здесь ты только оло. Ты будешь говорить на языке гутис и только тогда, когда тебя спросят и дадут разрешение отвечать, и будешь делать то, что велят.
   Спорить было поздно. Принц Жёлтого Дворца постарался сохранить достоинство. Встал, потом слегка присел:
   -Как мне теперь следует называть дайнииси?
   -Для оло любая гутис велл.
   Эрит прошла вперёд и остановилась, спокойно дожидаясь спутника. Окая поднимался вслед за ней по ступеням, озираясь в незнакомом месте. Он точно знал, что Станция Гутис-6 является аналогом Эйсли, но, на первый взгляд, никакого сходства не находил. Дойдя до Эрит, окая невольно остановился. Вытянув руку, гутис коснулась его щеки, провела чуткими кончиками пальцев вниз, до кромки плотно сжатых губ.
   Место было чужим, и они стояли абсолютно открыто, хотя никаких зрителей вокруг и не было. Внезапно, почти с ужасом, окая понял, что поймал губами тонкий палец гутис. Вишнёвые губы едва заметно дрогнули, отмечая, что Эрит почувствовала его ответное прикосновение. Желание возникло вдруг, неодолимо остро.
   -Оло! - как и в прошлый раз - так недавно! - голос Эрит сделался низким. - Желание гутис - это закон для оло. Я больше не потерплю отказа. Не вздумай упрямиться.
   Он и не собирался ни в чём отказывать дочери Ольтера.
   Двери тапес-иса бесшумно растворились, и приятный на вид слуга приветствовал свою велл. На его лице читалась неподдельная радость. Эрит кивнула в ответ:
   -Позаботься о новеньком оло, Ленни. Приготовь его для меня.
   -Я постараюсь, велл. - Несмотря на всё предупреждения, окая вспыхнул от гнева, опомнился, когда его с силой подтолкнули в спину. - Иди за мной, новенький.
   От подобного обращения уристо едва не сорвался.
   Отверженному помогли раздеться и освежиться, подали вкусную еду - именно то, что окая попросил, - предоставили время для отдыха.
   Затем Ленни начал готовить нового любимца Эрит.
   -Тебе очень повезло с велл, - заметил он, собственноручно умащивая после купанья тело Берриса. - Велл Эрит очень добрая, только немного вспыльчивая. Никогда не серди велл, и она позаботится о тебе. - Аногерб постарался не обращать внимания на бесцеремонную заботу оло и даже отвечал сквозь зубы на все вопросы.
   -О! - Ленни явно заинтересовался тем, что отверженный из Окая. У велл Нгойл муж окая.
   -Ну и что? - не удержался Беррис, переворачиваясь по указанию оло на живот.
   -Он прилетал на Станцию вместе с велл Ламмой. Правда, это было несколько кругов назад. Хороший дос.
   -Этот окая... стал настоящим мужчиной гутис?
   -Разумеется... - Ленни хихикнул. - Но ты не надейся.
   -Почему это?
   -Глупый отверженный, - вздохнул оло.
   -А кто такая велл Ламма? - Оскорблений Беррис не замечал уже давно.
   Оло запнулся, снова выразительно вздохнул:
   -Старшая сестра велл Эрит. Ну-ка, давай, согни колени. Правильно. Только велл Ламма покинула Круг. Теперь напрягись. Ты медлителен, Берри, а это может не понравиться велл Эрит. Положи ладони на затылок... Расслабься. Сейчас я выпорю тебя.
   -Что?! - Уристо вскочил. Рождённому на Троне никогда не причиняли физическую боль, даже случайно. Вообразить такое святотатство было немыслимо.
   Оло решительно приказал ему снова лечь, подтвердив свои слова действиями.
   -Не бойся, мой эр-хлыст не оставит следов. Только расслабься.
   Вместо этого окая сжался. Первое в жизни ощущение от удара потрясло, он едва не заорал. На глазах выступили слёзы, но вовсе не от боли, а от злости.
   После нескольких ударов Ленни велел окая повернуться, заглянул в лицо:
   -Ну вот... совсем другое дело, у тебя даже глаза заблестели. Велл Эрит будет довольна... На, выпей немного.
   Напиток оказался приторно-сладкий. Ягодицы горели, и жжение распространялось по всему телу.
   -Велл Эрит может скоро вернуться, а тебе следует ждать велл в спальне. Вставай.
   -Но я... совсем голый, - попытался объяснить Беррис.
   -Для чего нужна одежда в постели велл?
   Окая прикусил язык. Безумный сон продолжался, и сопротивляться ему не хотелось. Наоборот, теперь Аногерб был согласен абсолютно на всё.
   Он прождал гутис всю ночь - если это была ночь, - лёжа с открытыми глазами в душных простынях, но Эрит не появилась.
   Ленни не проявил ни малейшего беспокойства по этому поводу, заметил почти философски, что когда-нибудь велл придёт. В следующий раз он заставил отверженного пройти через все этапы подготовки заново, чем довёл того почти до взрыва, когда принц обнаружил, что от подобного обращения перестаёт контролировать себя и буквально жаждет дойти до конца.
   Только на четвёртую ночь, ближе к утру, гутис появилась. Окая крепко спал, но сразу же проснулся, приподнялся навстречу. Эрит положила что-то на полку, приблизилась к постели, села, даже не взглянув на мужчину. Благоразумие - жалкие остатки былого величия - заставили окая молчать.
   Некоторое время Эрит сидела неподвижно, потом дёрнула застёжку - верхняя часть костюма с резким шорохом слетела вниз. Вдруг гутис всхлипнула. Беррис и не подозревал, что всё это время девушка плакала.
   -Малышка Иль умерла.
   -Кто такая Иль? - не сразу решился задать вопрос Аногерб. Эрит душили слёзы, но всё-таки она ответила:
   -Моя сара. Круг Немилосердный, сначала Ламма, а теперь Иль. Круг Немилосердный, Оссиль едва успела стать гутис. Этого не должно было случиться. Какая страшная смерть.
   Про Оссиль Беррис не знал ничего, но горе юной гутис его задело, напомнив о горьких слезах Кариам. Как-то сразу Эрит сделалась понятней, захотелось обнять девушку и утешить, как он иногда утешал сестру. Беррис протянул руку, но в последний момент вспомнил наставление Ленни: оло не имеет права прикасаться к велл без особого разрешения.
   -Что же случилось... с твоей сестрой, - пробормотал он виновато.
   Эрит круто обернулась. Свет ночника отразился в её зрачках - они горели ненавистью.
   -Нгойл тысячу раз могла уничтожить твоего мерзкого брата. Он тысячу раз пожалеет, что остался жив. Вы - дети одного отца, так? Ты одной крови с этим убийцей. Убирайся!
   -Велл!- Казалось, что звук его голоса только распаляет гутис. Беррис не представлял, как возражать на обвинения, не понимал, в чём его обвиняют, о каком брате говорит Эрит.
   -Пошёл прочь. Не желаю тебя видеть. Радуйся, что я не прикасалась к тебе, мерзкое отродье окая.
   Позднее Беррис не мог вспомнить, как выскочил в коридор. Жалкий, дрожащий и абсолютно голый, он стоял посреди враждебного логова гутис и не мог сообразить, для чего здесь оказался. Разумеется, его привёл на другой край вселенной страх за сестру - что же ещё? Даже в мыслях Беррис не мог допустить смерть Кариам - но если всё-таки она произойдёт?! Нет, он не вынесет.
   Окая прижал обе ладони к лицу, потом сжал кулаки, впился в них зубами, заглушая бессильный стон. "Рокан Неумолимый! Он сам отдался во власть гутис. Во что же он встрял? Как такое вообще пришло в голову?"
   Беррис испугался всерьёз, не представляя, что с ним будет дальше. И, одновременно, никак не мог избавиться от сострадания к Эрит.
  
  
  
   (продолжение следует)
  
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 1
  
   ГУТИС
  
  
   ГУТИС: 1. Земля, мир народа гутис (пишется с заглавной буквы).
   2. Название всего народа.
   3. Название касты.
   4. Женщина, признанная Кругом.
  
   Над планетой Гутис сияет Пасиана, а ночью восходят две луны:
   Луна Первого брата и Младшая луна.
  
  
   КАСТЫ ГУТИС:
  
   1. Гутис - Стоят в Круге (сами устанавливают законы).
   2. Баси - Не имеют права стоять в Круге, но защищаются Законом Круга.
   3. Оло - Не имеют никаких прав и никак не защищаются Законом Круга. Собственность гутис и баси.
   4. Отвергнутые - Отвергнуты Кругом и находятся вне каст.
   5. Отверженные - общее название всех, рождённых за пределами Гутис (вне Круга).
  
  
  
  
  
  
   ГУТИС:
   Кровь Оус:
  
   Ламма-Лаурит Оус
   Оттис - муж Ламмы-Лаурит
   Дети Ламмы-Лаурит:
   1. Шин Оус - первая дочь
   2. Кабери - первый сын
   3. Нгойл-Лаурит - вторая дочь
   4. Ларк - второй сын
  
   Дом Нгойл Оус:
   Арие - Первый муж Нгойл из Каса.
   Дети Арие:
      -- Оссиль, Иль - первая дочь.
      -- Изоаль - вторая дочь.
      -- Муара - третья дочь.
      -- Тингар - сын от лунку.
   Ольтер - Второй муж Нгойл из Дабан.
   Дети Ольтера от Шин:
      -- Герр - сын.
      -- Ламма-Лаурит - дочь.
      -- Эрит - дочь.
      -- Огни - сын.
      -- Солло - сын.
  
   Дети Ламмы:
      -- Лавий - сын
      -- Палика - дочь
      --
   Дети Герра:
      -- Вассор - дочь.
      -- Фейлииз - дочь от Оссиль.
      -- Садегед - сын.
  
   Нувель - Третий муж Нгойл из Окауайя.
   Дети Нувель:
      -- Эри-Балити - сын.
      -- Наисир - дочь.
  
   Кровь Бонир:
  
   Дом Бояр Бонир:
   Ровер - Первый муж Бояр.
   Дети Ровера:
      -- Лорин - дочь.
      -- Авиц - сын.
   Тогаук - Второй муж Бояр, брат Ольтера.
   Дети Тогаука:
   1. Иргиус - дочь.
   Дом Лорин Бонир:
   Герр - муж Лорин и сын Нгойл.
  
  
   Изот - мать Бояр
   Толье - отец Бояр.
  
   Кровь Рэм:
  
   Дом Камы Рэм:
   Аби - Первый муж Камы.
   Дети Аби:
      -- Мона - дочь.
  
  
   ДРУГИЕ ГУТИС:
   1. Достопочтенная Ратая - одна из трех, Скрепляющих все решения, совершающая Суд Круга.
   2. Достопочтенная Ритнон - Ритнон Алия, высокопоставленная Оркас.
   3. Бассет - Представительница Корпуса, Специалист по биотехнологиям. Руководитель Медицинского Центра Станции.
   4. Тайтред Алия, Тате - Оркас, Наблюдательница второй степени, младшая сестра Ритнон.
   5. Эдам - Наставник Нувель.
   6. Ясинь - Представительница Корпуса на Рабеж (спутник Буштурука).
   7. Воагут Хота - Верховная Первой Статы (первая часть Двойного Ордена).
   8. Амирей Фор - капитан "Пасианы", Адмирал Звёздного Флота Гутис, Верховная Второй Статы
   9. Фор - род матерей-Основательниц Круга.
   10. Нисса - Специалист из Медицинского Центра Станции, ученица Бассет.
   11. Игулья Арон - капитан "Пасианы"
   12. Винела - Специалист по Гетерии из Медицинского Центра Станции.
  
   БАСИ:
   1. Палий - юэль из заведения Виарон.
   2. Сирелл - варесс, сестра Палия, помощница Главного варесса Северного Комплекса.
   3. Чеален - Первый муж Сирелл.
  
   ОЛО:
   1. Ленни - оло их тапес-иса Нгойл.
   2. Кали - юэль
  
  
   СЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ ГУТИС:
   1. Агарр-огор - метод запечатления информации.
   2. Агишит - общее название противозачаточных средств, используемых юэль.
   3. Аль-атар - брат по альятте.
   4. Аьшурра - апартаменты Властительницы на звездолёте
   5. Баси - название касты или представителя касты.
   6. Баули - учитель, воспитатель.
   7. Варесс - наблюдатель, распорядитель в Заведении или управляющий Дома.
   8. Велл - госпожа, хозяйка.
   6. Гутис - женщина, стоящая в Круге. Также название всей касты или всего народа.
   7. Дадалао - второй отец.
   8. Дом - дом в смысле здание, место. Дом в смысле семья.
      -- 9. Дос - господин, хозяин.
   10. Измерение времени:
   Круг - год
   Большой Круг - 16 кругов.
   Период - Шестнадцатая часть Круга
   Кольцо - День, сутки.
   Замыкание кольца - полные сутки.
   Доля - очень короткий отрезок времени.
   11. Монитор - предохранительное устройство, которое обязан носить мужчина гутис, стоящий в Тёмном Круге, выходя за пределы своего Дома.
   12. Нао - особый знак, предназначенный только для юэль.
   13. Неротик - обезболивающее (иногда с сильным снотворным эффектом), которое применяют в Двойном Ордене.
   14. Оло - представитель третьей касты, обычно слуга.
   15. Оло-риг - прислуга на Станциях или вне Гутис. Полностью искусственное существо.
   16. Оркас - представительница Службы Защиты Круга.
   17. Отвергнутые - находящиеся вне касты, отвергнутые Кругом.
   18. Отверженные - общее название всех, рождённых вне Круга (за пределами Гутис).
   19. Парализатор - отличительный знак гутис, выполняет функции оружия.
   20. Пасиана - солнце Гутис.
   21. Плоттер - аппарат для перемещения.
   22. Плоттер-найми - плоттер, специально предназначенный для сверхдальних прыжков.
   23. Помещения в Домах гутис:
   Альятта - личные покои Хозяйки Дома. Состоят из спальни, ошот, саколь, агрит, рабочих помещений, внутреннего сада и т.д.
   Саяс - столовая.
   Рабат - личные покои мужа Хозяйки Дома.
   Агрит - гостиная.
   Саколь - кабинет
   Одос - отдельные апартаменты для гостей или взрослых членов семьи.
   Одос-рит - первая часть одоса, где обычно и принимают посетителей.
   Ахваг - Комната, предназначенная для испытания Тёмного Круга. Также название самого испытания.
   Ошот - купальня.
   Крайд - жилые помещения Наставника.
   Площадка для плоттеров
   Виац-рит - Зал для больших приёмов.
  
   Нижние уровни включают помещения для слуг, рабочие и подсобных помещения, энергетический уровень, аварийный уровень и т.д.
   Строн - жилое помещение для домашних оло на Нижнем уровне.
   Детская половина Дома включает детские спальни, игровые, учебные комнаты и внутренние сады для детей. Соединяется с домом закрытой галереей.
   24. Помещения на звездолёте:
   Альшурра - личные апартаменты капитана или Властительницы.
  
   25. Рух-рабат - брачный выкуп за мужчину, рожденного в Круге.
   26. Рэгов - стандартное оружие Двойного Ордена или Тиори.
   27. Рэтти - мужчина до вступления в Тёмный Круг.
   28. Сара - сестра.
   29 Табарая - 1. свадебный обряд баси.
   2. жемчужина, сокровенное зерно, символ свершённого брака.
   30. Тапес - квартира в Городе.
   31. Тапес-иса - квартира на Станции.
   32. Хатах - смотритель Малого Круга, в т.ч. проводит обряд табарая.
   33. Чёрный биз - наркотический напиток, в незначительных дозах помогает сохранить работоспособность.
   34. Фрез - лёгкое или крепкое вино. Фрез памяти - (ритуальный напиток) горький фрез.
   35. Юэль - оло из Заведения.
  
  
   СЛУЖБЫ И ОРГАНИЗАЦИИ ГУТИС:
  
   Великий Круг, Золотой Круг:
   1. Собственно Золотой Круг - Законодательный Орган Гутис. То, что произносится здесь, становится Законом.
   2. Совет Золотого Круга - Исполнительная власть Гутис.
   3. Суд Круга.
  
   СЛУЖБЫ КРУГА:
   1. Двойной Орден - непосредственно подчиняется Совету
   Первая Стата - наземные действия. База в Хасслар-Дабан.
   Вторая Стата - Звёздный Флот.
   2. Корпус Освоения.
   3. Служба Защиты Круга (СпецСлужба, Служба Надзора или Оркас) - непосредственно подчиняется Совету.
   4. Служба Тиори или Служба Исполнения.
   5. Служба Наставников, Храм Круга и Дом Отвергнутых.
   6. Малый Круг - Служба, отвечающая за соблюдением Порядка среди баси.
  
   СЛУЖБА ЗАЩИТЫ КРУГА:
   1. Гутис-Намар - тайная организация Оркас.
   2. Школа Дочерей Круга - школа, в которой обучают будущих Оркас.
  
  
   НЕКОТОРЫЕ НАЗВАНИЯ в ГУТИС:
   1. Гутис-1, Город-один, - мегаполис, предназначенный исключительно для самих Гутис. Здесь находятся главные здания большинства Служб Круга, Жилой комплекс (тапесы), Детский Центр, Торговый Центр, Храм Круга, Дом Отвергнутых и Заведения.
   2. Гутис-2, Город-два, - город, предназначенный для баси.
   3. Гутис-3 - Станция, Ремонтная база для плоттеров.
   4. Гутис-4' - Станция в районе Гетерии (уничтоженная).
   5. Гутис-6 - Главная Станция в районе Гутис. Здесь базируется Корпус Освоения и его научные центры.
   6. Гутис-7 - Миссия на Каса.
   7. Гутис-10 - Узловая Станция, энергетический центр.
   8. Заведения:
   1. Виарон
   2. Судз
   3. Скир-Луз
   9. Школы Наставников:
   1. Барху
   2. Плиза
   10. Эгосаки - поселение Оркас на берегу Зелёного Океана.
   11. Зелёный Океан
   12. Море Аросе - Северное море
   13. Северный комплекс - район Северных поселений.
  
   14. Наиграбская академия Круга
   15. "Пасиана" ("Солнце") - первый звездолёт Гутис. Капитан Амирей Фор.
   16 "Великолепная" - второй звездолёт Гутис. Капитан Игулья Арон.
   17. Коридор "Рик" (пространстве "Рик") - скоростной путь, проложенный в пространстве между двенадцатью базовыми Станциями.
  
   НЕКОТОРЫЕ МИРЫ, ВХОДЯЩИЕ В ЗОНУ ГУТИС:
  
   1. Дабан-Хасслар
   2. Каса
   3. Гетерия
   4. Роажануро-нбон
   5. Рицвиг
   6. Колонии на Рубежах.
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 2
  
   КАСА
  
   НАРОДЫ КАСА:
  
   1. Каса.
   2. Лунку.
  
   КАСА:
   Гирл (вождь) Герх Оскамуоту
   Его дети:
      -- Ликас - сын.
      -- Арие - сын.
      -- Базра - сын.
      -- Мара - дочь.
  
   БОГИ КАСА:
   Дха Неутомимый. Дха-Отец - верховный бог, сам породивший своих детей.
  
   Дочери Дха:
   Рахни - богиня женского плодородия, заботится о семье и потомстве, богиня урожая.
   Расамаут - богиня ненасытной похоти и страсти, может сразу удовлетворить шестерых.
   Иногда считается, что Рахни и Расамаут - эта одно божество с двумя ликами.
   Рассаманауру - богиня любви и верности. Когда Рахни воссоединяется с Расамаут в одно целое, возникает Рассаманауру, и тогда смертный не должен просить большего.
   Кон - богиня мести и судьбы.
  
   Весси - дитя Расамаут, божок случая и удачи.
  
   СЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ КАСА:
   1. Гирл - вождь.
   2. Касавер - стайные хищники.
   3. Солье - крепкий напиток из тароса.
   4 Сура - верховое животное.
   5. Тамали - оружие Неутомимого Дха.
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 3
  
   ОКАУАЙЯ - Империя Ста Миров
  
   ОСНОВНЫЕ МИРЫ ИМПЕРИИ ОКАУАЙЯ:
   1. Окая, или Окая-Центр.
   2. Буштурук
   3. Яминая - мир Золотой Дочери.
   4. Наур-Гилле
  
   Окая: 1. Название Центральной планеты Империи Окауайя.
   (с заглавной буквы)
   2. Житель планеты Окая.
   3. Любой подданный Империи.
  
   КАСТЫ ОКАУАЙ:
   1. Императорская семья.
   2. Уристо - Высокородные, Высочайшие (рождённые у трона).
   3. Асари - Достойные, элита.
   4. Нагалат - Неблагородные, все прочие подданные Императора.
   5. Тахо - лично не свободные, рабы.
  
   ОФИЦИАЛЬНАЯ РЕЛИГИЯ ИМПЕРИИ ОКАУАЙЯ:
   1.Огос - изначальный бог-создатель, также называется солнце над Окая и звёздная система, в которую входит звезда Огос.
   Его дети-близнецы, основатели императорской династии:
   2. Рокан - супруг и брат Гитар.
   3. Гитар - супруга и сестра Рокана.
  
   4. Адеро - непризнанный бог, танцующий бог. Веру в него проповедует запрещённое учение Ису-Мент.
   5. Раббеж - возлюбленная Рокана.
   6. Лейдос - спутник богов.
  
   Братство Орр - орган власти, отслеживающий религиозную жизнь подданных Империи.
   Всемогущие - обращение к богам.
  
   Окая. Династия Рокана:
   Император Окауайя.
   Дети императора (Рождённые на Троне):
   1. Абесток - принц Белого Дворца.
   2. Беррис - принц Жёлтого Дворца.
      -- 3. Кариам - сестра Беррис, принцесса Жёлтого Дворца.
   4. Аману - принц Красного Дворца, Наследник Трона.
   5. Габур, Абраабур - арат Аману.
   6. Нувель - принц Синего Дворца.
   7. Балити - младший брат Нувель.
  
   ДРУГИЕ ОКАЯ:
   1. Вейоротсар - арат Императора с Яминая.
   2. Гату - сёко (Главный служитель Храма Гитар).
   3. Исият - катор храма Гитар (другое имя Нгойл в Окая).
   4. Оро - доверенный человек Аману.
   5. Ордэг - асари из рода Пассури (настоящее имя Кали).
   6. Сабрур - капитана "Мэй".
   7. Тогаук - тахо катор Исият, брат Ольтера.
   8. Ур-Суг - Первый Советник Императора, Правитель Буштурука.
   9. Экшорен - Управитель дома катор Исият.
   10. Аливичи - супруга Аману.
   11. Вачитто - няня Аману и мать Габура. Сестра Императрицы-матери.
  
   НЕКОТОРЫЕ СЛОВА ОКАЯ:
   1. Авей - платок оби.
   2. Арал - драгоценный камень.
   3. Аногерб - брат Императора.
   4. Анар-табас - церемониальное придворное мужское одеяние.
   5. Анар-ями - церемониальное придворное женское одеяние.
   6. Гавеллы - призраки, злые тени, способные принимать любое обличье.
   7. Гасса - евнух.
   8. Глайсарома - императорская спальня, помещение для личных приёмов.
   9. Дианиб - господин, уважительное обращение к равному по положению.
   10. Дайнииси - госпожа.
   11. Зита - любовь, любимая (буштурук).
   12. Исоптиатор - космический летательный аппарат окая.
   13. Исогатор - аппарат для полётов в атмосфере.
   14. Катор - храмовая танцовщица.
   15. Ксоты - деньги
   16. Лакарома - комната для приёма гостей.
   17. Оби - носильщик.
   18. Озил - традиционный горький тонизирующий напиток.
   19. Палиа - свадебное платье невесты.
   20. Пат - низкий, очень большой диван.
   21. Пери - очень крепкий алкогольный напиток.
   22. Сай-дарр - традиционная игра
   23. Сёко - Главный служитель Храма.
   24. Тава (Верхняя, Нижняя) - базар.
   25. Тахо- раб.
   26. Тронг - храмовое мужское одеяние, также традиционное облачение воина.
   27. Тари - храмовое женское одеяние.
   28. Шён - обращение к жрецу.
   29. Эне - восклицание удивления, изумления.
  
   НАЗВАНИЯ И ВЫРАЖЕНИЯ:
  
   1. Ара-Ити - Сад Дворцов, главная императорская резиденция.
   2. Звёздная Армада - звёздный флот Империи
   3. "Мэй" - дословно "Звезда", звездолёт Окауайя, вторая императорская
   резиденция.
   4. Рюси - столица, собственно единственный город на планете Окая.
   5. Сакарам - ритуальный императорский меч. Предназначен для возведения Императора на Сияющий Трон или для объявления войны.
   6. Сакон - ритуальный кинжал для убийства Императора.
   7. Эйсли - научный центр Империи.
   8. Сады Крылатого Рокана - третья императорская резиденция.
   9. Рахиновар, Раховар (бушт.) - обряд воссоединения с богом.
  
  
  
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 4
  
   Буштурук
  
   1. Ур-Суг - Правитель Буштурука, Наследник свергнутой божественной династии Рабеж, Первый Советник Императора, жрец Орр, Глава тайной разведки Империи, Владетель меча Права, Предводитель Непобедимых.
  
   2. Саирин - наложница Ур-Суга.
   3. Ур-Бет - сын Ур-Суга.
  
   НЕКОТОРЫЕ НАЗВАНИЯ:
   1. Азм - резиденция Правителя Буштурука.
   2. Буштурукса - житель Буштурука.
   3. Раббеж - спутник Буштурука.
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 5
   ЯМИНАЯ - мир Золотой Дочери
  
   1. Такила - пятиструнный музыкальный инструмент
      -- Такила-сай - поэтическое произведение, исполняемое в сопровождении такилы.
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 6
  
   ДАБАН - ХАССЛАР
  
   На Дабан находится База Первой Статы Двойного Ордена.
   1. Ольтер - Второй муж Нгойл
   2. Тогаук - брат Ольтера
   3. Ашали - парусник
   4. Ялог, Светлый Ялог - бог
  
   ПРИЛОЖЕНИЕ 7
  
   ГЕТЕРИЯ
  
  
  
   1. Ипас - разумные морские обитатели Гетерии.
   2. Мар-Ипас - человек, входящий в барах. Избранник ипас.
   3. Барах - одна семья ипас.
   4. Сутор-бо-барах - новый барах
   5. Анул - состояния вынашивания зародышей ипас.
   6. Лауни ипас анул - человек в состоянии анул.
   7. Приат-аква - место, где Мар-ипас встречаются со своим барах, где рождаются ипас.
   8. Саддин - гетерянин, муж Моны Рэм.
   9. Тинапа Тини Яс Лабарн - гетерянин
   10. Тариба - любой человек, не приближенный к ипас, низший член общества Гетерии.
  
  
  
  
  
  
  
   41
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"