Аннотация: Серые сестры всегда говорят только правду. Ибо то, что они скажут, тотчас станет правдой.
Денщик вошел как-то неловко, словно стеснялся того, о чем должен был сообщить:
- Пришла серая сестра. Из молодых.
И все. Никаких тебе "прикажете звать" или "дозвольте ей войти" - денщик, как и все в этом мире, прекрасно знал, что серые сестры не нуждаются в приглашениях. Вертер пожал плечами:
- Видно, день сегодня такой.
Из-за плеча солдата вынырнула высокая девушка в белом мешковатом платье и буром плаще. На ее лице сияло выражение с трудом подавляемого восторга, а в серебристо-синих глазах мелькало легкое безумие. Ничего серого в ней не было, но любой за версту угадал бы в ней представительницу вездесущего сестринства.
Девушка плюхнулась на складной табурет и хлопнула по столу ладонью, сбив ненароком пару свитков с донесениями:
- Послушай, Вертер! Меня сегодня поутру как осенило: я же до сих пор не знаю, зачем ты осаждаешь Фалену!
К чеcти генерала надо сказать, что ЭТУ серую сестру он видел впервые и прежде не отчитывался ей в своих поступках. Но теперь он терпеливо поднял бумаги и начал показывать карты:
- Видишь ли, сестра, Фалена стоит на пути к Беранскому заливу, который является важным стратегическим...
- Ты великий стратег,- прошептала девушка с искренним восхищением, не давая ему закончить фразы.- Другой, более примитивный, обошел бы этот злополучный, зараженный чумой городишко по Южному тракту и направился бы к заливу в обход; кто угодно, но не ты! Как я жалею, что так поздно решила познакомиться с тобой, Вертер!
Генерал проглотил слова, которые так и просились на язык - вся чудовищная сила серых сестер заключалась в их абсолютной искренности. И то, что незнакомка, по сути, упрекала его, не отменяло ее восторженной любви к Вертеру-стратегу. Денщик тихо застонал в углу и был награжден убийственным взглядом начальства.
- Сестра, ты должна понять, что оборону Фалены возглавляет командор Эстеван. Это великий воин, и оставлять в тылу такого врага более, чем глупо. Я должен добиться его капитуляции.
- Вертер!- девушка ахнула.- Неужели ты думаешь, что он может составить тебе конкуренцию? Тебе, прославленному генералу, ведущему десятки тысяч солдат? Что он может противопоставить тебе: сотню голодных воинов? Тысячу больных чумой ремесленников и торговцев? Да если ты попросишь его сдаться, он с радостью откроет тебе ворота.
- Я хочу чистой победы!- возразил генерал.- Хочу, чтобы Эстеван сам выбросил белый флаг, без моих напоминаний. И хочу, чтобы он на коленях передал мне свой меч.
- Меч Эстевана... Драконье Дыханье рода Валеско,- серая сестра мечтательно прикрыла глаза.- Серебряные лилии по черненому треугольнику, два дракона сплелись на гарде в экстазе вечной схватки, огромный алый рубин вдавлен в холодное железо яблока... Да, этот клинок стоит желать. Давай, я отдам его тебе, а ты не будешь больше осаждать Фалену?
Она предложила это так внезапно, что генерал не сразу понял суть ее слов. Подняв недоуменный взгляд на девушку, он встретил искреннее сияние синих глаз. Она могла сделать то, что обещала.
- Это невозможно,- пробормотал генерал.- Невозможно! Эстеван никогда не отдаст его добровольно. Он скорее пожертвует всеми чертовыми горожанами и войском, а потом разобьет меч о камни и сдохнет от тоски по нему.
- Вертер, Эстевану есть кого любить и помимо куска железа,- улыбнулась сестра.- Жизнь прекрасна, посмотри, как она хороша! Посмотри, посмотри!- девушка вскочила, словно невидимая пружина подбросила легкое тело, схватила Вертера за руку и потащила за собой из шатра.
Генерал зажмурился от яркого солнца, ударившего прямо в глаза. Серая сестра что-то напевала, пританцовывала и упрямо тянула Вертера на холм, с которого открывался прекрасный вид на осажденную Фалену. Солдаты почтительно отдавали честь, когда странная парочка проходила мимо, и тут же начинали о чем-то перешептываться. Два молодых адьютанта и денщик рысью бежали за генералом, на ходу доставая чернильницы-непроливашки и чистые листы бумаги - встречи с серыми сестрами никогда не проходили даром.
Взлетев на холм, девушка вдохнула полной грудью свежий воздух, смешанный с острым привкусом пороха, сажи и навоза.
- Боже, какая красота!- воскликнула она и обернулась к своим спутникам, явно ожидая увидеть их поддержку.- Не правда ли, жизнь чудесна?!Не стоит портить такой прекрасный день, Вертер. Пойдем туда, отпустим Фалену с миром, и я дам тебе меч Эстевана.
- Там чума!- вставил свое слово младший адьютант.
Серая сестра недоуменно вскинула брови:
- Да ладно, Филис! Неужели такой здоровый парень, как ты, боится какой-то болячки? Ни за что не поверю. А вот Вертер пойдет со мной - правда, Вертер?
Генерал ни за что бы не пошел. Но она сказала об этом в утвердительной форме, а вопрос в конце фразы был лишь формальной довеской. Серые сестры не умеют лгать. И Вертер обреченно кивнул.
Девушка закружилась на месте от восторга:
- Мы все вместе пойдем освобождать Фалену! Ура! Люди там и так устали - представляете, как они нам обрадуются? Пойдем скорее!
И люди побежали вниз с холма, устремляясь за танцующим существом. Девушка пела что-то невнятное, радостное, тембр ее голоса менялся от слова к слову, и зеленые волны кланяющихся под ветром трав повторяли ритм ее гимна. Когда до ворот города оставалось не более ста шагов, серая сестра внезапно остановилась и посмотрела на младшего адьютанта:
- Филис, ты все еще боишься чумы?
- Ну-у...- протянул тот, не зная, как выкрутиться из ситуации.
- Тогда возьми мою одежду - она защитит тебя,- улыбнулась девушка и легко, как ящерица из листвы, выскользнула из тканей. Плащ и платье мягко опали к ее ногам. Серая сестра тряхнула короткими волосами и полетела к воротам Фалены. Ее нагое тело источало жемчужный блеск, но не вызывало иного желания, кроме как избавиться от душного костюма и присоединиться к беспечному танцу. Чуть помедлив, адьютант подхватил сброшенную девушкой одежду и, краснея, предложил генералу бурый плащ. Вертер не стал отказываться. Белое платье смотрелось на Филисе как ряса Достигшего Света, и второй адьютант смотрел на соратника с завистью.
- Откройте!- серая сестра уже колотила в ворота маленьким кулачком.- Чума уходит! Фалена свободна! Откройте ворота, выходите - посмотрите, какой чудесный день!
С чудовищным скрипом перекошенная после таранной атаки створка ворот поддалась. Вертер видел, как перед обнаженной девичьей фигурой взлетела непробиваемая решетка, как навстречу ей ударил свет - то открылись третьи ворота, пропуская серую сестру в город. Четверо военных вошли следом за ней, никем не задержанные.
Она танцевала на песчаных улицах, из которых горожане выковыряли все булыжники для катапульт. Скрюченные тела мертвецов и кучи разномастного гнилья источали удушливый смрад, но серая сестра ни разу не поперхнулась и не задержала ровного дыхания. Она пела, и на ее пение выползали из темных подвальных провалов замученные почерневшие люди. Распухшие от болезни жилы, багровые пятна на коже и кровоточащие нарывы исчезали от прикосновений ликующей девушки: чума уходит, ибо так сказала серая сестра. На улицах вспыхнули костры, в которые летела грязная одежда и костыли. Голые чумазые люди танцевали, взбивая пятками пыльный песок, и в танце выходили из города на зеленые просторы.
Серая сестра ворвалась в обожженый, потрескавшийся под обстрелами замок. Выше и выше по узкой винтовой лестнице. Распахивая обе створки дверей. Срывая тяжелые занавеси со стрельчатых окон. Наслаждаясь звонким эхом, повторяющим песню: жизнь прекрасна!
Обнаженная девушка обняла сидящего возле погасшего камина уставшего человека. Кубок выпал из длинных пальцев.
- Эстеван, как ты мог додуматься до такой глупости?- прошептала серая сестра.- Зачем ты хотел выпить яд в такой славный день? Пойдем со мной, она ждет тебя!
Командор осторожно коснулся руки девушки, словно не решаясь поверить в реальность происходящего. Потом медленно повернул голову:
- Удивительно...
- Жизнь всегда удивительна!- согласилась девушка.- Пойдем, Сабина так любит цветы - ты успеешь по дороге нарвать отличный букет. Поля просто светятся от цветов!
Как зачарованный шел седовласый командор за светлой фигуркой. С утра он решил, что этот день должен стать последним в мучительной бессмысленной череде рассветов и закатов; но серая сестра пела, что жизнь прекрасна - и Эстеван поверил ей. Он шел, подслеповато разглядывая пробуждающуюся Фалену, беспомощно улыбаясь танцующим горожанам и поглядывая на теплое нежное солнце.
- Эстеван, чуть не забыла!- воскликнула серая сестра, протягивая руку какому-то человеку.- Познакомься - это Вертер, твой горячий поклонник. Удивительный, просто удивительный воин. Редкое мужество, смелость решений и новизна тактической мысли. Я уверена, вам будет о чем поговорить за стаканчиком грога!
Недавние враги смущенно уставились в землю, потом собрались с силами и подняли глаза. Серая сестра лукаво смотрела на переминающихся воинов.
- Премного наслышан о Ваших подвигах,- скрипнул сдавленным голосом Вертер.- Простите за то, что наша встреча несколько... э-э... сумбурна...
- Генерал, сегодня я чуть было не принял яд,- криво улыбнулся Эстеван.- Я долго ждал, что Вы вышлете парламентеров, но их все не было, а город умирал... Я подумал, все уже кончено.
- Как можно?!- Вертер был ошеломлен.- Я ничуть не хотел, чтобы так... мне казалось, Вы никогда не примете моих условий и потому даже не предлагал их.
- Будете смеяться, но в чем-то Вы правы,- вдруг фыркнул Эстеван.- Может, действительно, и не принял бы. Но все же знать требования противника лучше, чем бороться с пустотой - пустота равнодушна.
Воины перешли на рассуждения о тонкостях прошедшей кампании, и серая сестра позволила себе отвлечься: какой-то хрупкий малыш потерянно оглядывался по сторонам. Девушка словно фокусник из шляпы вытащила из ближайшего подвала небольшую рыжую собачку в ошейнике с бубенцами и подвела ее к ребенку. С восторженным визгом человечек и зверек бросились друг другу в объятия, и серая сестра радостно кружилась вместе с ними.
Эстеван горячо пожал руку генералу и, не колеблясь, сорвал с пояса ножны и меч. Он протянул фамильное оружие Вертеру, а тот с почти набожным восхищение опустился на колено, принимая дар. Серая сестра улыбнулась Эстевану, и тот, вспомнив о чем-то очень важном, заторопился.
Он шел по изумрудному лугу, срывая крупные ромашки, и напевал: жизнь прекрасна!