Аннотация: Случай из детства. Как два приятеля пошли на рыбалку и чем это закончилось.
"А белый лебедь на пруду... - катилось над посёлком, - качает павшую звезду"... Сосед дядя Коля вновь выставил во двор старые советские колонки, невероятных размеров и мощности. Вся округа третий день разделяла обострившуюся дядиколину ностальгию по его золотым годам.
Я вышел на крыльцо. Хорошо, что каникулы летом! Как можно учиться в такую жару?! А кто-то сейчас даже работает. Ужас! Солнце парило нещадно, словно утверждая: никакого клёва до вечерней зорьки! Но мы-то с Мишкой упёртые - раз решили на рыбалку, то пойдём! Точнее, Мишка упёртый. Он уже стоял у моей калитки, продолжая свистеть. Тундра заливалась, выплясывала на цепи - на дух не переносила посторонних возле нашего забора.
- Роман, ну что так долго?
- Да нормально, не слышал просто. Телек орал! - оправдался я.
На самом деле свист его я слышал прекрасно. Но не спешил. Почему-то Мишка чаще заходил за мной, чем я за ним. Я любил посидеть дома с книжкой, ещё чаще просто пялился в телевизор. Иногда сам себе придумывал какое-нибудь занятие: пересчитывал огурцы на грядке, цыплят в курятнике или тома в папиной библиотеке. А Мишке было тесно в родных стенах, его тянуло на приключения. А для них нужен напарник. Другие пацаны в посёлке, в основном, постарше, со своими интересами. Потому Миха постоянно вытаскивал меня из моего уютного мирка. Я неумело сопротивлялся. Доводы о том, что мне и дома неплохо, разбивались о железный аргумент: "Так и протухнешь тут!"
- Может, просто купаться пойдём? - предложил я.
В свои десять я имел приличный, на мой взгляд, рыбацкий опыт. И он шептал о безнадёжности нашего предприятия.
- Да я зря что ли у бати телескопичку брал! Пошли! Я червей уже накопал.
Куда деваться - пошли! Миха имел какой-то дар убеждения. И действовал он лучше всего на меня. Честно говоря, я немного побаивался своего друга. Мишка занимался самбо и держал не последнюю строчку в пацанском рейтинге "кто кому даст люлей". А я в рейтинг не входил и со спортом особо не дружил. Я хорошо учился.
С недавних пор у меня имелась собственная удочка, лёгенькая, трёхметровая. Сосед дядя Витя Баранов подарил, когда купил себе пару новых. Ох я и радовался! После тяжеленной дедовской бамбучки эта казалась верхом совершенства.
Лес начинался сразу за домом. Мы весело шагали по тропинке, сочиняя на ходу песенку:
Бабы, бабы, любите мужика!
И мужик от радости
Командир полка!
Дорожка привела нас на Марьино. Так все в посёлке называли ближайший пляж. Когда-то там росла осина, напоминавшая Марью то ли из "Вечного зова", то ли из "Тени исчезают в полдень". В общем, некую киношную девушку, которая сбросилась с обрыва. Дерево как-то по-пьяни погубили залётные отдыхающие, развели костёр у его основания. Ствол выгорел изнутри, крона засохла. Марья-осина умерла очень быстро, за пару недель. Потом её срубили на дрова другие туристы. А название осталось.
Справа от пляжа росли густые камыши, и вот в окошках между зарослями неплохо клевали окушки. Но ещё издалека мы заметили, что там кто-то купается. Подойдя ближе, увидели, что это Филя и Морзе.
- Ну, блин! Всю рыбу расшугали, наверно! - возмутился Мишка.
- Действительно, делать им нечего в такую жару купаться! - поддакнул я.
Миха моей иронии не уловил.
- Э, рыбаки, айда в плешку! - весело заорал из воды Филя.
- Ну! Как раз народа не хватает! - поддержал его Морзе.
Я глянул на друга. Ребята же дело предлагали!
- Порыбачим с полчасика, и к вам, наверно, - ответил за нас двоих Мишка.
- На течение пойдём, - сообщил он уже мне.
Что это за рыбалка, когда всего на полчаса? Суета, да и только. Ну ладно, убеждал я себя, может, кошке чего поймаю. А потом и накупаемся!
Мы прошли до того места, где берега сжимают речку тесными объятиями. От этой тесноты она бежит быстрее прочь, успокаиваясь лишь в тихом Марьинском затоне. Не помню, чтоб хоть однажды я поймал на Течении что-нибудь путёвое.
Разматывая леску, я уже прикидывал - куда буду забрасывать. Чуть дальше вон той кувшинки, чтоб потоком поплавок сносило в аккурат к ближним кустам, минуя торчавшую корягу. Мишка справился со снастями быстрее и запулил поплавок, куда хотел я. Мне пришлось уйти ниже.
- Хорошо тебе, Важен, - как меня называли Романом из-за фамилии Ромашкин, так и ему соорудили прозвище из фамилии Важенин. - У тебя леска короткая. Раз! Натянул, да забросил!
- Да-а-а, - не отрывая взгляда от поплавка, самодовольно произнёс приятель, - я специально так сделал!
- Зато я забросить могу дальше!
- А я быстрее!
Когда рыбачишь на течении, скорость играет роль, ведь поплавок всё время норовит уплыть куда подальше и распластаться на поверхности воды. Приходится доставать и закидывать его вновь. Мне такая дерготня не нравится. Как-то за всеми этими рывками теряется смысл рыбалки. Вот с батей мы всегда приходим к тихой заводи. Закидываем, ждём поклёвки. Михе я наше коронное место не показываю, нечего делать. Ещё начнёт туда других пацанов водить. А там как раз с прошлой недели сорожка хорошо пошла... Тут же стоим, как ненормальные: туда-сюда, туда-сюда! Хоть бы одна синтюшка попалась, что ли! Эх, надо будет вечером на папино место сходить. Он сегодня до работы прикормить собирался, значит - перед сумерками там самый клёв будет! Мишке скажу, что по дому делами озадачили, гулять не пускают.
От коварных планов меня оторвал резкий возглас:
- Ай-ё, блин!
- Чё, щука сорвалась? - не глядя, бросил я Важену.
- Да какая щука, блин! - с жалостливыми нотками протянул он в ответ.
Я посмотрел в его сторону и обалдел. Удочка валялась на песке, а Мишка сидел, прижав к себе ладонь, и причитал:
- Ой, за что?! Чёртова рыбалка! Нафига попёрлись!
- Покажи руку, - я ожидал увидеть что-то из ряда вон.
А там всего лишь указательный палец левой руки, как раз где подушечка, пронзил крючок. Правда, червяк попался живчик, продолжал крутиться.
- Лёня, сделай что-нибудь!
- Ты как так умудрился-то?
- Да как-как... Так! Закидывал и цепанул!
- Вот видишь! Это потому что леска короткая!
- Да понял я, блин! Что делать-то? Больно же!
Я нашёл осколок стекла, перерезал леску, чтоб случайно не дёрнуть, не усугубить плачевное важеновское положение. Он тут же сунул пострадавший палец в речку. Я собрал свою удочку и снасти раненого друга. Мы побрели в сторону посёлка. Несчастный палец Мишка выставил вперёд, как знамя. Так и шёл с вытянутой рукой.
- Как думаешь, Лёнь, что теперь будет?
- Заражение, - веско заявил я. - Червяк грязный же был!
- Да ну, не может быть... - лоб Важена покрылся испариной, глаза забегали.
К моему удивлению, на его лице не проскользнуло и тени недоверия. Воодушевлённый таким неожиданным эффектом, я продолжил нагонять жуть:
- А что ты думал? Червей же ты в навозе набрал? Сплошная антисанитария! У тебя же дома телефон есть, скорую вызовем, тебе горячий укол сделают, потом будут палец спасать.
- В смысле - "спасать"? - Мишка окончательно перепугался.
- В смысле, от гангрены! - с очень уверенным видом объяснил я.
Мне нравилось видеть грозного Важена таким жалобным и хотелось продлить своё внезапное превосходство.
- Если повезёт, с пальцем останешься. Я вот видал в одной передаче, - на ходу выдумывал я, - там не обработали какую-то царапину парню вовремя, пришлось палец отрезать!
- Да ладно!
- Так да! Только не успели, зараза дальше пошла, кисть отсекли!
- А-а-а, пошли быстрее! Погнали бегом!
- Нельзя, Мишань! Успокоиться надо, нельзя сейчас кровь разгонять. Парню тому, кстати, руку совсем отрезали.
Миха окончательно загрустил и какое-то время шёл молча. Видимо, размышлял о своей невесёлой доле и незавидной судьбе.
Обратно топали той же дорогой. На Марьино пацаны грелись на песочке.
- Ты чего, Важен? - вытаращился Филя на искажённое страданием мишкино лицо.
- Да жесть вообще! - с этими словами Миха выставил палец, предоставляя возможность со всех сторон рассмотреть глубину его проблемы.
- Это же фигня! - удивился Морзе. - Давай выдерну!
- Не-не, сдурел что ли! - Мишка не поддался на уговоры, и мы побрели дальше, к нему домой.
На крыльце в тени винограда курил его отец, дядя Женя.
- Всю рыбу в Урале выловили? - крикнул он нам издали. - Что так быстро?
- Вот! - вместо ответа Миха протянул ему атакованную крючком руку.
- О-о-о! Беда-беда! - картинно пошевелил усами дядя Женя, взяв ладонь сына в свою.
- Супруга, а ну тащи самый острый нож! - крикнул он мишкиной маме.
У моего бедного друга затряслись коленки. Мишка начал бледнеть, глаза забегали по сторонам в поисках укрытия.
- Ой! - невзначай вскрикнул он.
Дядя Женя держал злополучной крючок за остаток лески, а Важенин-младший с недоумением рассматривал палец, свободный от посторонних предметов.
- Как? Так быстро? - не поверил он своему счастью.
- Конечно! - ответил ему отец. - Делов-то!
- А заражения не будет?
- Да какое заражение?! Ну, пойди, одеколоном моим смажь, и всё пучком!
Мишка покосился на меня. Взгляд не предвещал ничего доброго.
- Бережёного Бог бережёт, - опережая нападки, парировал я любимой поговоркой нашего трудовика. - Мих, ну не знаю, я по телеку видел! Там, сам знаешь, всякое показывают!
Друг хотел было поспорить, но помешал дядь Женя:
- Мишань, раз уж пришёл, пошли яму под сортир докапывать!
Тут и я вспомнил, что у меня остались на сегодня кое-какие невыполненные обязанности по дому и, воспользовавшись моментом, ретировался.
А леску Важен потом всё-таки удлинил.