Счастье - это когда стоишь босыми ногами на золотистом песочном пляже, наблюдая за теплыми сверкающими на летнем солнце, словно бриллианты, брызгами, разлетающимися в разные стороны от мирно накатывающей на лазурный берег волны. Тишина. Легкий бриз играет прядями твоих волос, нежно обволакивая шею и ключицы. Весь шум, суета вместе с мелкой несуразностью будничной пыли из серого прозаично-реалистичного города уже давно не в силах добраться до тебя, даже коснуться, уколоть вечно острым лезвием своей бесконечной проблематичности. Счастье - это отражение светящихся глаз в гладкой поверхности, и другие глаза - рядом. Когда горящие мирным огнем искры разливают то самое целительное тепло по всему телу, до самых кончиков пальцев, когда целая вечность проходит за один миг, а миг длится вечность. Счастье - это ожидание и результат, конец и начало истории, живой человек и призрак, невидимый и неуловимый. Оно ускользает, улетает белой чайкой в синее безоблачное небо и ты вдруг слышишь, как равномерно стучит по рельсам симферопольский поезд, увозя тебя все дальше и дальше от волшебной птицы.
На одну только секунду я закрыла глаза, а за окном уже в бешеном калейдоскопе проносились знакомые до боли пейзажи харьковского пригорода. Нетерпеливо зажужжал мобильный телефон, а на экране высветилось имя лучшей подруги.
- Салют, - ответила я и сделала большой глоток горячего, обжигающего горло и губы чая из чашки, какие бывают только в украинских и русских поездах. Закашлялась.
- Салют , бамбина, ты там приболела что ли? Без моего то чуткого присмотра, глаз да глаз за тобой! - весело затараторила Танька, - Говорят, вы задерживаетесь на пол часа, но чует мое сердце, что привирают, собаки, и ждать мне тебя здесь еще долго и нудно.
Я вздохнула.
- Ты права. Будем через час как минимум, - из трубки послышался горестный вздох, а за ним неловкое молчание. Видимо, дожидаться меня никто не собирался. Я решила скрасить неудобную паузу и поспешила самостоятельно заверить подругу в отсутствии необходимости ее дальнейшего присутствия на железнодорожном вокзале.
Танька около двух минут усердно делала вид, что совершенно не разделяет моей точки зрения, но вскоре радостно смирилась, впрочем, старательно скрывая свои чувства по этому поводу, в страхе обидеть мои. В конце концов мы все же попрощались, договорившись о встрече не далее как сегодняшним вечером и я повесила трубку. Чего-то подобного я, собственно, от лучшей подружки и ожидала, зная ее ветреность и вечно меняющиеся планы. Впрочем, добраться до дому можно и самостоятельно.
Я взяла сигареты, вышла в туалет и закурила, выпустив в открытое окно тонкую струйку серого дыма. Выбросила бычок и вернулась в коридор. Там уже собралась небольшая очередь, и на секунду мне стало стыдно за свою безответственность, продиктованную вредной привычкой.
- Огонь будет? - на меня смотрел высокий молодой человек в очках в тонкой золотистой оправе и гладко зачесанными назад русыми волосами. Я приветливо улыбнулась.
- Конечно, подожду вас здесь, - и отдав ему зажигалку, устроилась возле ближайшего окошка. Внезапно возникло странное ощущение, что кто-то пристально наблюдает за мной, я буквально затылком чувствовала чей-то настойчивый сверлящий взгляд. Это было глупо. В набитом битком вагоне все друг за другом волей-неволей наблюдают. Я постаралась расслабиться и прогнать неприятное чувство, но это оказалось слишком сложной задачей для меня. Вернулся молодой человек с моей зажигалкой, молча сунул мне ее в руки и, так и не сказав ни слова, исчез в проходе в соседний вагон. Про себя я подивилась чужой грубости, разжала ладонь и с удивлением увидела там тонкое золотое кольцо с маленьким черным камнем вместо родной зажигалки. Секунду я приходила в себя от удивления, а после со скоростью беговой лошадки понеслась в соседний вагон за молодым человеком, чтобы как можно быстрее исправить возникшее недоразумение. Стучаться в каждое купе было слегка безрассудно, и я обоснованно решила обратиться к проводнику за помощью. Тут поезд остановился. В коридор сплошной толпой повалили люди с сумками и чемоданами, а мне пришлось посторониться. Знакомого молодого человека я среди них не заметила. Поезд снова тронулся. Конечная все приближалась, так что следовало поторопиться, однако проводница парня нужного возраста, да еще и в очках среди своих пассажиров не помнила, смотрела на меня с легкой тенью подозрения и неудовольствия, и помогать, судя по всему, желанием не горела. По всем купе мы с ней, как ни странно, все же прошлись, но только потеряли время, ибо парня не нашли и, как следствие, колечко не вернули. Видимо он все-таки вышел на предыдущей остановке, так и не заметив пропажу драгоценности. Я задалась вопросом, а зачем в принципе молодому человеку таскать по вагонам женское украшение, но мысль была лишней и бесполезной, и вопрос так и остался без возможного ответа.
Родная квартира встретила меня почти оглушающей тишиной и знакомым ванильным запахом, оставшимся здесь с тех пор, как вместе со мной жила бабушка. Стены как будто впитали в себя этот стойкий аромат, каждый день возвращая меня в детство, веселый беззаботный мир, бабушкины объятья. Я быстро разобрала небольшую сумку, которую брала с собой, сложила грязные вещи в стирку и с наслаждением опустила свое слегка уставшее тело в горячую ванную, освободившись тем самым от всех мыслей и мелких проблем, словно погрузившись в нирвану. Прикрыла отяжелевшие веки и сладко зевнула, решив что перед встречей с Танькой следует хоть пару часиков, но поспать. Вспомнила странного молодого человека из поезда, его неожиданный подарок. Вернуть кольцо теперь казалось почти невозможным, а идея оставить его себе потихонечку опутывала мой мозг вместе с желанием наконец померить доставшуюся мне не самым обычным образом безделушку.
Накинув на себя легкий халатик, я вышла из ванной комнаты, бросив перед этим мимолетный взгляд в висящее над умывальником зеркало, показавшее мне веснушчатую кудрявую мордашку с синими, на пол лица, глазами. 'Вечный ребенок' - называла меня Танька и тяжко вздыхала, прикладывая руку к сердцу. Что в моем облике так расстраивало подружку мне за долгие пять лет нашей дружбы выяснить так и не удалось.
Кольцо приходилось в самый раз на безымянный палец и смотрелось на нем настолько неплохо, что снимать мне его уже не хотелось и, пару раз шикнув на внезапно возникшие угрызения совести, я крепко уснула, без труда отключившись после долгой и выматывающей поездки.
Танька разбудила меня около пяти писклявым и непрерывным звонком в дверь, видимо, решив, что с помощью банального мобильника связаться со мной не удастся. Я лениво потянулась всем телом, попробовала закрыть уши подушкой, но в результате все-таки отправилась открывать ей с намерением в первую очередь заехать любимой подружке в правое, либо левое ухо.
- И снова салют, счастье мое неземное, вернулась наконец в родные пенаты! А я, между прочим, не с пустыми руками, а с сюрпризом, ибо это замечательное дело надо отметить! Как думаешь?- Танька потрясла перед моими глазами бутылкой коньяка и разулыбалась во все тридцать два зуба, я только махнула рукой, приглашая ее зайти внутрь. От непрекращающегося потока речи этого весьма болтливого существа начинала побаливать голова, но со своей участью я смирилась давно, и жаловаться на нее было бесполезно.
Танька смачно расцеловала меня в обе щеки и затащила все свои девяносто пять килограмм в мою маленькую хрущовскую кухоньку, сделав ее тем самым еще раза в два меньше , хозяйским взглядом окинула окружающий нас мирок и полезла за бокалами, не забывая при этом потчевать меня рассказами обо всем том, что случилось с ней во время моего недолгого отсутствия. Я натянуто улыбалась, кивала и охала в нужных местах, в тайне мечтая вновь оказаться на удобном диване.
- Что-то ты подозрительная какая-то , - вынесли мне наконец вердикт, - влюбилась там что ли? Ничего не хочешь мне поведать?
Я пожала плечами. В то, что я как и любой нормальный человек просто напросто устала после дороги, дорогая подруга поверить в силу своего характера была не в состоянии.
- Все отлично, Тань, не мели чепуху; обо всех событиях моей жизни ты знаешь лучше, чем кто-либо другой, даже я сама.
Подружка удовлетворенно кивнула, и тут взгляд ее уперся в золотое колечко у меня на пальце. Я чертыхнулась про себя, предвидя то, что будет дальше. Взгляд Таньки посуровел.
- Так-так, - сказала она,- хватая мою руку и сжимая костяшки пальцев, - И как это у нас называется? Ты что, дуреха, замуж без моего ведома собралась? Предательница, твою мать. К чему эти тайны?
Я облизнула пересохшие губы и тяжело вздохнула.
- Раскудахталась тут... Как будто меня не знаешь совсем действительно. За кого замуж? За тебя что ли? Или за воображаемого друга? Так он мне, знаешь ли, тоже предложение не спешит делать, а ведь двадцать три года вместе, стоило бы подумать!
Танька хмыкнула.
Плохи наши дела, раз ты такие варианты стала рассматривать, ну да ладно, переживем. А кольцо то откуда? Да еще и на том самом пальчике, откуда кровь берут.
- Пойдем на балкон, закурим, что ли. Расскажу тебе эту странную историю, только зажигалки нет у меня, свою возьми.
Таня молча кивнула и пошла в коридор за своей сумкой.
Глава 2.
Ночь оказалась жаркой. Я беспокойно ворочалась со стороны в сторону, то и дело переворачивая мокнущую от пота подушку. В комнате давно следовало поставить кондиционер, но привитая с раннего детства бережливость сделать этого не давала и каждый раз я обещала сама себе, что следующее лето безусловно не будет таким невыносимым. Часам к трем стало окончательно ясно, что уснуть мне все-таки не удастся и с книжкой в руках я отправилась на кухню, где было немного прохладней. Во дворе кто-то вдохновенно играл на гитаре, впрочем, возле нашего подъезда молодежь частенько устраивала ночные посиделки, и даже грозные бабушки, хранительницы старого дома, не в силах были это изменить.
Книжка была скучной, добро уже практически победило зло, конец виделся вполне отчетливо, а удушающая жара все никак не спадала. Я поставила на плитку чайник и стала ждать, пока он закипит, взяла маленький грех на душу и достала из кухонного шкафчика оставшиеся еще с поезда пирожки с капустой, впрочем, моей почти до безобразия худощавой фигуре пирожки, возможно, были даже полезны. С этой мыслью я съела целых три, с удовольствием запивая все это совершенство зеленым чаем. И тут, как гром среди ясного неба, раздался дверной звонок. Почему-то я совершенно не испугалась, вспомнив про беспардонную лучшую подругу и сразу же начала гадать, какая нелегкая принесла ее в такой поздний час под мои несчастные двери. Все-таки какие-то смутные понятия о правилах приличия Танька имела, а, значит, визит ее был вызван причиной серьезной, и, скорее всего, недоброй. Терзаясь подобными сомнениями, я подошла к дверному глазку и увидела пустой подъезд без малейшего намека на девяносто с лишним кило моей возлюбленной подруги. Я нервно сглотнула и поспешила убедить себя, что звонок мой сломался и завтра же я вызову мастера и никаких таких ночных сюрпризов больше не услышу. Странно. Никогда раньше такого не было, хоть в бабушкиной квартире я прожила всю свою сознательную жизнь.
Вернувшись обратно на кухню, я снова попыталась читать книжку, но строчки бегали перед моими глазами, словно стайки непоседливых насекомых, а смысл ускользал прежде, чем успевал дойти до моего взбудораженного сознания. Кляня себя последними словами, я взяла мобильник и уже сама начала набирать Танькин, давным давно выученный наизусть номер, когда в дверь опять зазвонили, а потом и застучали с такой силой, о какой моим нетренированным рукам приходилось только мечтать. По коже медленно, но вполне уверенно поползли мурашки, а к горлу подступил панический ком, и я застыла с мобильным телефоном в руках, не в силах даже пошевелиться. Желание пойти и проверить наличие настойчивого гостя напрочь отсутствовало, но я, собрав последние силы, все же встала и подошла к проклятому глазку. Конечно же, в подъезде снова никого не оказалось и, будто черт дернул меня , я открыла дверь невидимому посетителю. Темная фигура впереди навеивала мысли о детских ужасах, которые мы с подругами частенько смотрели вместе и о вполне реальных маньяках, что непрерывно мелькали в вечерних новостях . Я не могла закрыть дверь, и сделать спасительный шаг назад тоже не могла. Порыв ветра ( откуда он взялся?) принес к моим ногам клочок бумаги и тут оцепенение спало. Впереди не было ничего и никого, кроме пустого коридора. Я подняла бумажку и прочитала на ней свое имя, выведенное жирной красной пастой ' Приглашение на бал. Для Станиславы Игоревны'.
Танька сидела напротив с тонкой дамской сигаретой в руках, курила и поглядывала на меня с сомнением. На кухонном столе лежало вчерашнее приглашение, которое вызывало стойкое желание быть скомканным и выброшенным в ближайший мусорный контейнер, но это было единственной связью с человеком, устроившим мне этот нелепый розыгрыш. А его хотелось найти. И не просто найти... Я, конечно, человек необидчивый и на многие вещи глаза могу закрыть, но это уже чересчур. Я тяжело вздохнула и устало покачала головой. ' Не веришь мне. Думаешь, придумала все?' . Танька глубоко затянулась и скривила губы в неуверенном подобии улыбки. ' Я такого не говорила. Просто то, что ты мне рассказываешь, немного странно, понимаешь? Зачем кому-то это было бы нужно?'. Я пожала плечами. 'Понятия не имею'. Мы помолчали. На душе кошки скребли. Если уж лучшая подруга подозревает у тебя шизофрению, дела плохи. Может вчерашнюю ночь следовало бы забыть как страшный сон и не вспоминать больше никогда? В любом случае, возможности найти своего обидчика и взять его за грудки я не находила.
Танька потушила сигарету и бросила ее в пепельницу. 'Может, ты пока у меня поживешь? Места много, да и вдвоем как-то веселее будет, да?'. Я улыбнулась. А почему бы и нет в конце концов? Дружеская компания в данный момент была мне просто необходима. '
'Завтра приеду к тебе с вещами. Спасибо, Танька...'. 'Никаких проблем' - махнула рукой дорогая подруга. 'Мои тараканы все равно повнушительней твоих будут. За ними, знаешь ли, глаз да глаз нужен. А ты в этом специалист'. Я хохотнула. Обычно мои рутинные нотации на Таньку впечатления не производили. По жизни она шла с широкой улыбкой и любые неудачи встречала стойко и с изрядной долей пофигизма. Правда, на своих ошибках она не училась, также, как и на чужих. Решив прыгнуть под несущийся поезд, она вполне могла посоветоваться о целесообразности подобного шага, но от критики отмахивалась, как от надоедливой мухи. Иногда в последний момент удавалось схватить ее за руку, но я не обманывалась относительно своей полезности: Окончательное решение Танька неизменно принимала самостоятельно, что, в целом, было очень даже неплохим качеством, если бы доводы рассудка во всем этом принимали хоть какое-то участие.
'Кофе будешь?' - решила сменить тему я. Чай Таня не жаловала, особенно летом, предлагать его было бесполезно, хотя с ее больной поджелудкой кофе был далеко не лучшим выбором. Когда-то я пыталась отучить ее от привычки начинать свой день с этого ароматного напитка и ментоловой сигареты, но, как всегда, потерпела крах. Подруга считала, что навязывать людям свое мнение было моей ахиллесовой пятой и, возможно, в чем-то была права. Копаясь в себе долгими летними вечерами, я частенько задумывалась о том, что указывая посторонним на их недостатки, я пытаюсь спрятать от себя и окружающих свою неуверенность и полное отсутствие понимания того, как действительно хочу жить в этом мире. Говорят, осознание своих недостатков - первый шаг на пути к их преодолению, но как сделать второй я пока понятия не имела. По сути, я плыла по жизни так же, как и Таня, и только делала вид, что знаю, куда гребу и когда увижу берег своей мечты.