Господи, ну почему? Почему, господи? Почему такая тоска? Что мне делать с собой? Со своими мыслями, с этим телом, которое никому, ну, никому на свете не нужно? Зачем я живу, господи? Почему какие-то пошлые, тупые суки получают в этой жизни всё, о чём я даже мечтать не могу? Ну, хорошо, пусть не семья. Пусть просто - мужчина. Пусть обнимет. Скажет что-нибудь ласковое. Весь вечер у телевизора? Пусть! Я ему ужин на стол поставлю. Чай принесу, испеку чего...
... Что ни день - одно и то же, одно и то же, у меня уже крыша от этого едет! Даже сны - кому рассказать, подумают - шизофреничка. Стоит прилечь днём, камера какая-то снится, вроде тесного куба, рукой до потолка дотянуться можно. А под самым потолком маленькое окошко, пыльное, грязное. Свет через него тусклый, серый какой-то. Две кровати металлические у стен. Я всегда лежу на той, что справа от двери. А на левой... Там каждую ночь кто-то другой.
Лиц не помню, да их и не видно почти. Видно только, как мечутся по кровати тела. И люди эти разговаривают, словно в бреду. Говорят сами с собой, всё спрашивают о чём-то, что-то понять пытаются. Только слова их никуда не уходят, а отражаются от стен, как от зеркал. И возвращаются к тому, кто спрашивает.
А последний, сегодняшний... Не такой, как все. Даже имя его услышала - Дмитрий. Было в нём что-то трогательное, детское.
Мне вначале показалось, что он задыхается, но потом я услышала его голос:
- Я уже был там, наверху, я знаю, что там. Мне стыдно за то, что я не хочу остановить их. Но ведь я тоже был на их месте, и меня никто не остановил!
Он полон отчаяния, и мне хочется обнять его и утешить, оградить от кого-то злого, которому он смотрит в глаза. Но я говорю лишь:
- Мальчик, это зеркальная камера. Ты мучаешь сам себя. Не сопротивляйся!
Потом он заговорил о смерти, и я увидела такой страх на его лице! Подползла к его койке, он схватил мою руку, прижал ладонью к глазам. Лоб мокрый, губы трясутся, сам дрожит, будто от страшного холода. Я обняла его, прижала к себе крепко и касаюсь губами, целую взмокшие волосы... А он ребёнком пахнет, мальчиком! Так мог бы пахнуть мой сын. Так мог бы держаться за меня тот, кому я нужна... Не во сне, наяву.
...Наяву мне и поговорить не с кем! Потому, наверное, с утра собака говорящая привиделась. Я только в подворотню зашла - а она стоит там, серая, грязная дворняга. И вроде говорит мне:
- Вы не подскажете, как на Луговую пройти?
И главное, я умом-то понимаю, что быть такого не может, чтоб собака разговаривала, а сама ей отвечаю почему-то:
- Луговая - это там, - и показываю.
Она головой кивнула - и пошла. А потом обернулась:
- Спасибо! - говорит, - всего вам хорошего. Идите к своему счастью, Поплавок!
Бред...
___
УБИЙЦА. Накопить силы...
В супермаркете, что почти за квартал от моего дома, я наконец проверяю злосчастную карту, снимаю восемь тысяч - всё что было на счёте, а карту прячу в карман - выбросить её на виду у народа было бы неосмотрительно.
Вначале я покупаю еду, потом в винном отделе - бутылку портвейна "Vista Alegre": сегодня нужно немного выпить перед тем как отправляться на поиски.
Дома я с трудом нахожу штопор.
Откупорив бутылку, отхлёбываю прямо из горла приторного пойла, затем потрошу вакуумные упаковки с копчёной скумбрией и ветчиной - нежно-розовой, и её цвет вызывает во мне... сегодняшнюю женщину в красной ветровке я не буду убивать сразу - вначале я отымею её живой, потом уже... и ещё потом я наконец-то вырежу кусок её плоти и унесу к себе домой: я никогда ещё не пробовал мяса моих... моих женщин, отчасти из-за брезгливости. Должно быть, оно всё же не только вкусно, но и очень сексуально в процессе поедания - я живо представил как оно нежно тает на языке, хоть никогда ещё его не пробовал, и у меня поднимается член.
Утомлённый, я прямо в одежде валюсь на диван. Необходимы силы для вечера.
А во сне ко мне приходит Хозяйка, одна, без моих родителей: серебристый череп смотрит с укоризной, и я слышу тихие упрёки за мои мысли тогда, у магазина. Серебристый череп всё ближе, он принимает цвет свинца, и упрёки в ушах всё громче... я затыкаю уши во сне, мечусь по дивану, а по свинцовому черепу пробегают жёлтые блики - как солнечные лучики сегодня утром на стене.
___
ДМИТРИЙ. Кошмар среди бреда.
Снова коридор, двери, кислый запах плесени, чечётка наших шагов. Мой страж идёт впереди, непринуждённо болтая:
- Мне сегодня админы доступ в соц. сети закрыли на месяц. За что, спрашивается?! Потроллил пару живчиков. Сказал, что жду встречи с ними. Ну и что тут такого? На МЕСЯЦ отрубили!
- А что со мной? Куда мы?
- Есть подозрения, что ты нелегал. Переход не официальный. Кома, либо обморок. Обычно таких сразу назад выдворяем. Но ты юбилейный. Вписали имя уже в грамоты и статистику. Праздник запланировали, шарики надули. Поторопились. Да ты не бзди. Разберутся! Пока посиди в "зеркальной". Отдохни.
Мы остановились перед массивной железной дверью. Увесистый навесной замок. Глазок с внешней стороны.
- Ощущения будут неоднозначные. Ты не сопротивляйся. Плыви по течению.
Узкий куб камеры. Две металлические кровати по стенам. Тусклый свет из окна под потолком. Тёмный женский силуэт на одной из лежанок.
- Это кто?
- "Поплавок". Меж тем и этим светом непроизвольно гуляет во сне. Она не опасна.
Лязг закрываемой двери за спиной. Ложусь на свободную шконку. Вытягиваю ноги. Кисель дрёмы моментально проглатывает моё существо.
Горизонт, где небо сливается с океаном. Волны ровным строем надвигаются на меня.
Первая волна:
Мне кажется, что внутри моего рта растут волосы. Они растут безумно быстро, сплетаясь меж собой в длинную густую косу, уходящую в глубь моего горла, вниз к желудку. Не раскрыть рта, волосы сцепили мои челюсти стальной хваткой...
Вторая:
Слабость проглатывает меня. Расслабляю мышцы, отдаю тело и душу стихии.
- Почта тебе!
- Мне? От кого?
- Сам разберешься.
Глянцевое тело огромной многоножки скользит по мне, оставляя липкую слизь.
- Булку хочешь? Свежая!
- Не голоден.
- Ну и дурак! С кремом.
Из задницы насекомого торчат два проводка.
- А где почта?
- Ты уже получил! Распишись.
Чёрная мгла беззвучно пожирает очередной мой кошмар.
Следующая волна:
Этот ласковый мир вытравливает из меня нежность. Забивая всю душу токсичной ненавистью.
- Ты постоянно всё путаешь! Коллективное воровство принимаешь за любимую работу, стадное чувство - за командный дух, пустую апатию и инстинктивную трусость - за любовь.
- Я тебя не слушаю!
- Никогда не думал, почему так стыдно смотреть в глаза людям, двигающимся на эскалаторе вверх, в тот момент, когда ты спускаешься вниз? Может, поэтому ты не смотришь людям в глаза?
Женский голос вне моего мира:
- Мальчик, это зеркальная камера. Ты мучаешь сам себя. Не сопротивляйся!
Ещё.
- Сложная миссия определить твоё право на смерть!
- Я должен молить о правосудии?
В его глазах отражался мой страх. В его глазах я видел себя. Его глаза были моими.
___
ЖЕНЩИНА. Звонок.
Телефон запел, кто это обо мне вспомнил? Ну конечно, мамаша! Небось хлеб опять кончился и молоко. Раньше сказать не могла? Точно, так и есть. Переться теперь по холодине такой да темноте в магазин! Хорошо, юбку снять не успела. Не отморозить бы чего в таком мини. А свитер тёплый, ветровку надену, красную. Помню, когда только купила её, мать зафыркала: куда ты в такой красной ходить будешь? Не девочка уже! А я вот хожу, и в мини-юбке тоже хожу. Хочу - и хожу!
С матерью мне, в общем-то, повезло. Не вредная она, это хорошо. Но только товарки её меня раздражают - сидят там сиднем, поговорить не дают. Хорошо хоть недалеко друг от дружки живём, туда-сюда десять минут ходу. Чёрт, дождь моросит! Вымокну, пока добегу до дому...
...Какой-то мужчина незнакомый к нашему подъезду идёт. Симпатичный. Нравятся мне такие. Ни живота, ни жопы жирной. И одет нормально - брюки чёрные, кожанка, никаких тебе треников -"адидас". Ох, глянул - у меня аж мурашки по спине. Что-то есть в нём такое!.. Не пойму... Что-то недоброе. Глаза какие-то волчьи. Хорошо, что в лифт со мной не зашёл, я бы боялась.
...А и правда, задница-то подмёрзла! Ладно, в домашнее переоденусь, согреюсь...
___
ДМИТРИЙ. Неожиданная новость.
- Вставай! Очнись! - надо мной небритая рожа сталкера Васи.
- Всё решилось. Ты возвращаешься.
В его руках ярко-жёлтый зонт.
- Что случилось?
- Перезагрузка. Твоё появление подвесило систему. Надо выйти и зайти.
- Это как?
- Не переживай. Сначала выйдем!
Вася тычет мне в лицо зонтом. Резким хлопком раскрывает его, вертит по часовой стрелке. Жёлтое вращение превращается в размытые блики света. Огненные круги в глазах. Острая боль в висках молотом бьёт по моей голове. Закрываю глаза. Падаю..
Падаю на колени. Спиной чувствую фаянсовый холод унитаза.
В моей однокомнатной квартире царит привычный беспорядок. На диване комом лежит неразобранная постель. На кресле хаотично брошены джинсы, рубашка и куртка. На полу литровая банка - чёрный аквариум из сигаретных бычков. Телевизор что-то тихо бормочет себе в углу. На кухне грязная посуда в раковине. На плите сковорода с заплесневевшей картошкой. Парочка тараканов гордо, не спеша уползают за холодильник. Из раскрытой форточки доносится пение птиц. Стук в дверь. Теряя тапки, плетусь в коридор. Открываю входную дверь. На пороге сидит дворняга. Ростом по колено. Грязно-серого окраса.
- Услышал, наконец! Неудобно задними лапами стучать. А до звонка не достать. Еле нашёл твою улицу Луговую. Живёшь в жопе!
Собака проходит мимо меня в квартиру. Деловито чешет на кухню. Запрыгивает на табурет. Водит мордой по сторонам. Принюхивается. Чихает.
- Пожрать, я так понимаю, нечего? Деньги есть?
- Деньги есть, - эхом вторю я животному.
- Штаны надень! А то я тебя одетым и не видел.
- Вася?.. Из тридцатой? Сталкер!
- Узнал! Это хорошо. Холодильник открой. Я лапой не смогу.
Открываю холодильник. Внутри каменный кусок зелёного сыра, полбанки огуречного рассола, фольга от шоколадки Алёнка. Открываю морозильник.
Смерзшийся пакет пельменей годичной давности.
- И ради этого я воскрес! - пёс злобно скалится.
- Воистину, - тупо реагирую я.
- Не богохульствуй! Одевайся, пошли в магазин. Колбасы купим, пива. Сегодня игра по телеку. Наши с конями играют.
- Ваши? Собаки с конями?
- Зенит! Ты что не "болеешь"?
- Кажется, болею!
- Пойдём быстрее. Курить есть?
Пока я меланхолично собирался, пёс выкурил три последние сигареты. В подъезде он забежал вперёд, скача со ступеньки на ступеньку, виляя хвостом. Спустившись на два пролёта вниз, остановился перед приоткрытой соседской дверью. Ткнул мордой, пошёл вглубь квартиры.
- Ты куда?
- Заскочим, есть дело.
Грязные ободранные стены. Мусор на полу. Острый запах ацетона. В полупустой комнате на кровати, перед столом, сидят двое. Молодой ППСник с закатанной штаниной. В руках у него пустой шприц. Второй - сутулый, худой, как скелет мужик, лет сорока. Всё тело в язвах. Сидит, закрыв глаза, прислонившись к стене. На нём - чёрные сальные джинсы в дырах и майка-алкоголичка. На столе мутные стеклянные и пластиковые банки, шприцы, вата, сигареты.
Василий сел на пол напротив стола. Я брезгливо прислонился у дверного косяка. Полицейский методично раскачивается взад и вперед. Начинает говорить.
- Каждый раз прыгаю. Каждый раз.. Это не больно. Ты летишь вниз. Вниз из глотки Будды. Падаешь. Каждый раз прыгаю. Вот и сейчас. Чувствую это.
Собака рычит и скалится.
- Как вы меня заебали! Постоянно слоняетесь туда-сюда!
Он бросается вперед и кусает ППСника за голую ногу. Хватаю пса за холку и тащу прочь. Громкий раскатистый лай наполняет колокол подъезда нашей пятиэтажки.
На улице он успокаивается. Долго ссыт, подняв заднюю лапу на железную урну.
- Надо бы пасть прополоскать. Вдруг у этого урода гепатит!
Дойдя до магазина, Вася садится рядом со входом.
- Мне внутрь нельзя. Купи колбасы, пива и покурить.
- Баб тебе не пригласить?
- Я не против.
- Ты, блохастый, совсем охамел!
Иду в магазин. Наполняю тележку собачим продуктовым набором. Расплачиваюсь.
___
УБИЙЦА. Время, время!.
Я подскакиваю на постели. Почти половина шестого - подношу руку с часами к глазам.
Перед тем, как выйти из дома, я вспоминаю ещё об одном важном деле - отыскав ножницы, принимаюсь резать на мелки кусочки банковскую карту моей ночной женщины. Я ссыпаю в карман колючие прямоугольники и тороплюсь вниз - до семи часов уже не так много времени, а мне ещё нужно найти...
Опрометью я выскакиваю из дома, в заморосивший к вечеру дождь и порывистый ветер, лихорадочно вспоминая виденное во сне - улицу, женщину в красной ветровке.
По памяти, теряя рассудок, бегу, несусь почти сломя голову, и жёлтые солнечные лучики, что вышагнули из оконного утреннего свинца, прожигают мне остатки сознания... Ноги несут меня сами в абсолютно неизвестном мне направлении, я удивляюсь, потому что никогда не думал, что на самом деле нездоров психи...
Лучики в моей голове смыкаются в один, и он выстреливает откуда-то из середины лба - прямо в объект моей страсти, что перед пробуждением мне показала Хозяйка. Я, набравшийся вдруг сил, лихорадочно спешу за женщиной в красной ветровке и мини-юбке. В голове только мелькает некстати: "Простудит ведь себе... а я хочу её не мёртвую - я хочу живую, за столько-то месяцев заработал, небось".
Домофон на дверях подъезда поломан - тем лучше... для обоих... для всех.
Я проскальзываю за ней в подъезд, оглядываясь по сторонам. Тихо прикрыв входную дверь, наблюдаю, как сегодняшний предмет моего вожделения нажимает кнопку вызова лифта (пятый этаж, очень хорошо!), и через полминуты шагает в открывшиеся двери.
Я махом оказываюсь рядом - малюсенький дисплей показывает красные цифры...5... жму кнопку - и наблюдаю за обратным отсчётом. Наконец две створки распахиваются и передо мной. Я в лифте - зассанном, с надписями "14/88", "вова назаров лох", "мы будем резать руских свиней", "Рябикова сосёт" и прочими экзерсисами юношей пубертатного периода.
Вот я уже на площадке пятого этажа, обострённое до невозможности обоняние ищет знакомый, ещё на улице уловленный запах - и находит. Обычная типовая дверь, я некоторое время топчусь около неё, прикидывая, как лучше проникнуть... И повернувшись плечом так, чтобы заслонить дверной глазок, жму на кнопку звонка.
___
ДМИТРИЙ. Беседа с псом.
Путь домой без приключений. Дома псина забирается на диван. Прикуриваю ему сигарету. Наливаю в блюдце пиво. Включаю телевизор. Режу колбасу. Блохастый выплёвывает окурок в литровую банку. Отхлёбывает пива. Лижет яйца. Задней лапой чешет ухо, повизгивая от удовольствия. Подвывает под вопли комментатора. Я на кухне судорожно копаюсь в аптечке. Должно же быть какое-то лекарство от этого счастья! Диктор объявляет перерыв. Входит Василий.
- Херовая игра. Ползают, как мухи, только карму себе портят. Давай к делу!
Он садится на пол передо мной. Кусает себя за бок.
- Блохи! И приятно, и щекотно! - псина скалится седым оскалом.
- Пора возвращаться. Мертвяк ты был юбилейный. Там ждут с почестями. Зачем заставлять себя ждать? Давай в окошко прыгни, либо газом траванись, а вот и таблеточки у тебя есть. Вот эти, штук десять будет достаточно. Больше не надо. Организм может не принять.
- Не хочу!
- А я тебя не спрашиваю! Надо! Хули тут думать! Ты мне всю карьеру ломаешь.
- Карьеру? Из мужика в трениках в дворнягу?
- Почему вы всегда ждёте чего-то кардинально иного от смерти! Там всё зеркально - бюрократия, функционеры, инструкции. Совсем не обязательно, чтобы твой карьерный рост был подтверждён трудолюбием и талантом.
- А как же Бог?
- Что - Бог? Крутится, как может. Но вокруг люди. Обычные люди.
- Ты его видел?
- Видел. Хватит трепаться! Давай назад тебя отправлять.
- Это же самоубийство!
- Тебе простительно. Добровольный возврат. Зачтётся! Может вместе мертвяков встречать будем. Мне одному скучно.
- Не хочу!
Пес вскакивает с места. Угрожающе скалится...
___
УБИЙЦА. "На месте".
- Кто там? - мой член от одного звука её голоса рвётся из брюк.
Я принимаюсь гундеть нарочито жалобным тоном склочника средних лет:
- А вы зачем нас топите-е? У нас в ванной от вас вода бежи-ит, с потолка-а!
- Сейчас, подождите... - шаги отдаляются от двери, а я оглядываюсь по сторонам. Никого.
- Да сухо у меня в ванной - шаги вернулись вместе с недоумевающим голосом.
- Ага, у вас сухо-о, а у меня чего моо-кро? Я полицию вызову-уу!
Я всё правильно рассчитал - большинство жителей нашей страны боится двух вещей: затопить соседей снизу, и ещё органы правопорядка, которые...
Дверь приоткрывается, и я врываюсь в квартиру, попутно борясь с преждевременной эякуляцией. Я хватаю женщину одной рукой за халатик - точно такой же, что видел в картинках во сне, другой захлопываю дверь, ища на ощупь замок, и шепчу: "Тихо, ну!"
Женщина, как змея из кожи, выворачивается из халатика, тот трещит - на мгновение мелькают груди, в нос бьёт аромат пота и страха - и кидается по маленькому коридору куда-то, я отбрасываю халат и достаю нож - как назло, он зацепился в кармашке-ножнах.
Я оказываюсь в её спальне. Она успела уже отстучать по клавишам прикроватного телефона и теперь вопит: "Помогите! Помогите мне!".
Больше она ничего не успевает сказать, потому что я уже перехватываю ей горло ножом и отступаю, чтобы не запачкаться кровью.
Женщина падает на ковёр перед диваном, корчится, брызги крови шлёпаются о плед, которым застелен диван, и продолжают своё путешествие уже каплями на паркет.
Лезвие ножа скользом идёт по телефонному проводу - и трубка оказывается рядом с женщиной, в луже крови.
А я... больше не хочу её. Я с испугом заглядываю в зеркало трельяжа в углу - оттуда на меня смотрят целых три серебристых черепа Хозяйки, улыбающихся укоризненно. Я уже не хочу секса, даже с мёртвой женщиной, и её мяса тоже не хочу - депрессия и безысходность накатывают с новой силой.
Я прячу нож, выхожу из квартиры и бреду вниз по лестнице, автоматически отсчитывая ещё день. Пальцы нащупывают в кармане кусочки банковской карты, и выйдя из подъезда, я сыплю их по дороге, словно мальчик в сказке - хлебные крошки... на миг почуяв рёв автомобиля и вонь солярного выхлопа, несравнимую ни с чем боль... им, моим мёртвым женщинам, наверное не было так... больно?.
Через минуту я уже стою рядом со своим телом. Набежали люди, Хозяйка сквозь них прошла, серебристый череп смотрит уже со злобой... и я как нашкодивший мальчик двигаюсь за нею... плыву...
___
ЖЕНЩИНА. Звонок в дверь.
Ой, хорошо как! Люблю я этот халат - лёгкий и тёплый. И расцветка точь-в-точь как на сервизных чашках: на тёмно-синем фоне багровые цветы. Сексуальный такой халатик. Цветы будто выпуклые, аж потрогать их хочется. Вот бы он руку протянул, чтобы дотронуться, а я халатик возьми - и распахни! А сама под ним голая. А что? У меня грудь очень даже ничего! И бёдра в меру широкие. Только где же этот "он"?
В дверь звонит кто-то! Кого принесло? Ни хрена в глазок не вижу...
Что-то про воду с потолка... Сосед снизу. Кто подо мной живёт-то? И не припомню. Пойду проверю в ванной комнате, может, с трубой чего...
Да сухо у меня! А мудак этот всё гундосит - полицию вызову... Иди сам посмотри! Открываю ему дверь... А там тот, который в подъезд за мной вошёл!
Кудааа?! Ворвался в квартиру, за халат схватил, пустиии, сука! На тебе, держи!
Я выворачиваюсь из халата, петли трещат и с мясом вырывают пуговицы... господи, что тебе надо, сволочь?
Голая бегу в спальню, к телефону, а кому звонить? Да хоть кому! Просто номер набрать успеть, помощи попросить! Панически молочу по кнопкам телефона. Ну вот, голос... Знакомый! Алло! Кто же это? Дмитрий! А этот гад с ножом на меня идёт!
- Помогите! Помогите мне!
Ножом по горлу... Мне не больно. Только очень кружится голова... И горячо в шее... Что-то пульсирует... Кто так хохочет громко? Кто это кричит - "Юбилейная! Юбилейная!" Дмитрий, я не успела сказать тебе...
___
ДМИТРИЙ. Эпилог.
- Что значит - не хочу? Ну что тебе здесь хорошего? Ни семьи, ни работы. Живёшь бобылём. Бесполезная твоя жизнь. Вон телефон стоит, в пыли весь. Никому ты не нужен. Звонить тебе некому.
- А если нужен? Если ты ошибаешься, кобелина безродная?
- Тогда живи, пока снова не встретимся. Только бесполезно всё. Ненужный ты! Помощи никто у тебя не попросит.
Резкая телефонная трель рвёт меня напополам. Бросаюсь к аппарату.