Солнце ласкается, льнёт к проталинам, снег проминает боками. Встань, соблазнись, побеги - как маленькая - с горки за облаками. Наст под ногами хрустит, разламываясь, не наступай - хрупко! Солнце пригрелось на склоне, ласково лижет пустые руки.
Так и задумано, так и записано - но не для нас, не нами; можно вернуться, конечно, мысленно, в тот драгоценный самый... год или город? Нет, не читаются выцветшие чернила. Год или город...
Какая разница.
Солнце горит вполсилы, воду лакает из луж бензиновых, дремлет на теплотрассах, кормит чумные ручьи в низинах серым лежалым настом. Слякоть съедает асфальт сквозь трещины, не наступай - грязно! Небо не видится, а мерещится - призрак голубоглазый. Сумрак потягивается под окнами - зябкий, сырой, сонный.
Что-то едва под ребром ёкает - эй, соблазнись, вспомни.
С горки бежит существо высшее, лёгкое, как синица - врежется с лёту и дух вышибет, ойкнет и извинится. Солнце несётся за ним, дразнится, по волосам гладит...