Их собралось десять человек. Пятая часть населения Шахты. Столпились у лестницы и чего-то ждали.
Света идти не хотела. Ей-то чего мерзнуть? Но Олег настоял. Не иначе из принципа. Говорил, что круто, белый медведь в наших краях. Хвалился, будто сам его выследил. Охотник, блин. Впрочем, уговоры быстро кончились. Он пригрозил вышвырнуть ее и детей, раз она забыла кто тут главный. Она вспомнила, вспомнила бывшего мужа. И спорить перестала.
Различив в общем гомоне шаги, Света глянула в туннель и выругалась: шаркая ногами, к ним плелся Денис, тот самый бывший. Он зарос, волосы клочьями торчали из-под ушанки. Борода и грязная телогрейка старили, хотя недавно ему стукнуло тридцать шесть. Это он заметил медведя, а затем прибежал к начальнику Шахты Прохорову Андрею Николаевичу и уговорил выйти на охоту. Впустую опять, как пить дать, зря только людей из тепла вырвал. Потопчутся они снаружи, отморозят пальцы с носами и вернутся ни с чем. Хренов любитель холода. С каждым годом, с каждым днем, ненормальная тяга Дениса к зиме только крепла. Он вечно рвался на мороз, а как расстались, пропадал снаружи постоянно. Народ тихо судачил, что мозги у мужика насквозь промерзли. Гиблый человек, совсем с катушек съехал. Иногда приходил на ночь, и вместе с Солнцем поднимался обратно. Что он искал, никто не спрашивал. Зверьё в округе еще в былые времена редко появлялось, а после обледенения вообще выродилось. Дозорные животных ни разу не заметили. Зато Дэну олени и прочие твари попадались с завидной регулярностью.
- А он тут нахрена? - кивнул Денис на Олега, когда подошел.
- Он с нами, - ответил Прохоров старший. - Проблемы?
- Сам будешь сопли вытирать.
- Кончай Власов. Не за тем звал. Показывай, кого на этот раз выследил.
Люди притихли. Ну, началось, подумала Света и отвернулась, лишь бы не видеть мерзкую рожу бывшего. Так хотелось придушить сволочь. Он бросил ее. Ее и детей. Как ненужный хлам. Кричал, оскорблял, разве что не бил, а затем собрал все что уместилось в рюкзак и свалил.
Ну и скатертью дорожка! Вернуться Света не пыталась. Узнать причину тоже. Страх и ненависть как мазут облепили сердце, заставили держаться подальше. Через неделю она постучалась к сыну начальника Шахты. Не сомневалась, что примет, давно глаз положил, вот только до отца заносчивому Олегу было далеко. Пришлось терпеть. Ради детей.
Пять лет назад их группа попыталась прорваться на юг. Ходили слухи, что ближе к экватору выжить проще. Может так и есть, но они не добрались. По пути Андрей Николаевич предложил заглянуть в военную часть, где он служил в молодости. Там нашли вход в бункер - целый подземный городок из множества помещений, которые связал между собой настоящий лабиринт туннелей.
Вояки исчезли. Может дезертировали, а может их перевели. Свете, как и остальным, было все равно. У них появилась надежда. Потому что кроме пустых комнат судьба подкинула забитый под завязку склад с продовольствием.
Под землей желание тащиться на юг растаяло. Здесь был реактор, были свет и тепло. Кто, зачем и почему все это бросил, людей не беспокоило. Новый дом назвали просто - Шахта.
И вот теперь продукты, что когда-то казались бесконечными, иссякали. Прохоров распорядился экономить. Ограничил паек до банки тушенки в неделю. Но что с того? Голод не просто маячил где-то как призрак, он стал осязаем, то и дело напоминал о себе в пустых желудках. Впрочем, начальства ограничение не коснулось. Света поглубже запихнула совесть и помалкивала. Ее-то дети питались исправно.
- Убери его, - Денис продолжал перепалку.
- Да пшел ты, - огрызнулся Олег.
- Хватит! - не выдержала Света. - Дэн, заткнись уже! Достал.
Денис, как ни странно, умолк. Глаза горели, она видела в них презрение. Однако он махнул рукой, мол, хрен с вами, поправил на плечах рюкзак и зашагал к лестнице.
- Хоть на этот раз не облажайся, - добавила она.
* * *
Одиннадцать фигур, точно кляксы на альбомном листе, растянулись цепью вдоль узкой, занесенной свежим снегом тропинке. Первым шел Денис, следом Прохоров старший. Света на пару с Олегом плелась в хвосте и искренне желала кого-нибудь убить. Всего две сотни шагов от люка, через который они когда-то попали в Шахту, до другого входа в туннели, превратились пытку. Армейский бушлат, потертый, с заплатой на плече, казался теплым, пока не поднялся ветер. Солнце слепило, но греть давно разучилось. Она чувствовала себя голой. Ни свитера, ни сапоги не спасали от острых, как колючки, порывов, что хлестали до костей. Ноги вязли в снегу. Глаза слезились, и влага замерзала прямо на щеках. Шарф и шапку вокруг лица облепил иней, ресницы побелели, а из носа текло как из крана. И все из-за блокированной двери, что намертво перекрыла проход под землей.
Наконец добрались. Раскидали наваленные в кучу заледеневший брезент, доски и камни, которыми Денис перекрыл вход, и побрели вниз, разгоняя фонарями темноту.
- Надо же, сегодня нам не придется месить сугробы, сегодня, товарищи, у нас экскурсия. Ну и где твой медведь? - поинтересовался Олег. Бодрый, густо приправленный сарказмом голос эхом запрыгал по стенам.
- Тебя учуял и смылся, - пошутил Денис.
- Да не учуял, а увидел. Одну заросшую обезьяну.
За спиной послышались смешки.
- Медведя тоже заболтаешь до смерти?
- Не-е-е, у меня есть вот это, - Олег постучал по калашу.
- Пальцем в курок попадешь? Ручки-то трясутся.
- Так пристреляемся, по живой мишени.
- Да хорош уже, - приказал начшахты. - Власов, ты уверен, что он здесь?
- Здесь, - ответил Денис. - Выход один, а завал не тронул. Искать надо.
- Что предложишь?
- Ты его спрашиваешь? - Олег уставился на отца.
- Помолчи. Привел - пусть отвечает. Так?
Денис кивнул.
- Бать, ты в своем уме? Он же псих. Откуда ему...
Прохоров лишь глянул на сына исподлобья, чтобы тот прикусил язык. Повернулся к Денису.
- Ну?
- Разделиться надо. Николаич, бери Стёпу и Коляна и идите по центру. И поосторожнее, там кое-где потолок треснул.
- Лады, - ответил Прохоров старший.
- С каждым разом все чуднее и чуднее, - прокомментировал Олег.
Денис осмотрелся. Свете показалось, что на ней он задержал взгляд чуть дольше.
- Кирилл, эти двое с тобой, - он кивнул на нее и Олега. - И Армена прихвати. Ваш туннель правый. Он длинный, но проблем не будет. Остальные со мной. Встретимся здесь.
- Нет, - встрял Олег. - Мы с тобой.
- Я не пойду с ним, - возразила Света.
- Пойдешь.
Она неловко огляделась, словно хотела убедиться, что никто их не слышит, перешла на шепот.
- Ты мне обещал.
- И что? - Олег вцепился в плечо и даже через толстый рукав больно сжал. - Здесь я решаю, кто и куда идет. Поняла? Я не позволю ему нас дурачить. Я иду с ним, ты со мной. Хочешь возразить?
Света стиснула губы.
- Хорошо, - гаркнул Олег. - Так, вы двое, э-э-э Комов и... и ты, да, пойдете вместо нас с Кириллом.
- Нет, - Денис покачал головой. - Мне нужны опытные люди. Уж точно не ты.
- Переживешь.
- Послушай идиот, это не сафари. Зверь где-то там, и когда ты струхнешь, дело плохо кончится.
- Не считай себя самым умным. Все туннели одинаковые. Я их знаю не хуже тебя.
- Тогда дай мне ствол.
- Закончили? - вмешался начшахты. - Он пойдет и точка. Нехер воздух сотрясать. Ствол ты не получишь. Олег сам справится. Семён дай ему второй рожок. Этого хватит.
Комов вынул из подсумка магазин к калашу, протянул.
- Черт с тобой, клоун, - буркнул Денис.
* * *
Внизу Света согрелась. Не плюс, как в Шахте, но ближе к нулю, что тоже хорошо. Идти было тяжело. Она считала, что за годы под землей привыкла к замкнутым пространствам, но здесь, в пугающей черноте, чувствовала себя неуютно. Из стен торчали куски арматуры. Зубья кронштейнов с кабелями и трубами тянулись вдоль, уходили в бесконечность. Она постоянно обо что-то спотыкалась на ровной, казалось, дорожке, один раз едва не угодила в яму.
Денис шел молча. Иногда останавливался и указывал на ту или иную опасность. Олег что-то бубнил, она не слушала. С самого начала ей все это не нравилось. Теперь же она кипела от гнева. Урод. Он унизил ее, унизил перед всеми. Плечо ныло. Наверняка остался синяк. Дэн никогда бы так не поступил. Дэн...
Захотелось подойти и поговорить. Как давно они не виделись? Месяц, полгода? Даже время в Шахте течет иначе. Замерзает, рассыпается на осколки, снова тает. Вот и сейчас они плутали не более десяти минут, а казалось не меньше часа.
Первым не вытерпел Олег.
- Ну и долго еще?
- Не знаю. Помолчи, - отрезал Денис.
- В смысле не знаю? Я уже бушлат порвал, - он поднял руку, демонстрируя дыру на плече. - Гадство, новый совсем.
- Я предупреждал. Замолкни, из-за твоей болтовни я ничего не слышу.
- А может ты не видел медведя, а? Может набрехал.
- Я их видел.
- А в прошлый раз тебе олени привиделись. Что-то мы ни одного не нашли.
- Долго телились. Дождались, пока буран начался. Даже следов не осталось.
- Ну конечно. Мы. Теперь вот медведь. Или... Погоди, как ты сказал, их? Кого это их?
- Медведицу и двоих медвежат.
- Да-а-а? А зеленые человечки верхом на блюдце не пролетали? С чего ты решил, что это она?
- Потому что за потомством ухаживает медведица.
- И нахрена она сюда забралась?
- Еду искала, от холода пряталась. Тебе не все равно?
- Вот не пойму, как вышло, что наши люди никого не замечают, а тебе вечно зверье мерещится.
- А ты хоть раз высуни нос из Шахты и погляди на дозорных. Они же дальше трех шагов от люка не отходят. Чуть сопельки вылезут и все, обратно. Жрачка-то есть, зачем мерзнуть. Будь у меня автомат, я бы сам справился.
- Не-е-е. Убогоньким оружие не положено.
- Отвали, кретин.
- И че отец тебе верит, если б не он, хрен бы ты кого убедил. Думаешь, медвежьей туши надолго хватит? Нас пятьдесят три. Здешние запасы за пять лет съели, а ты медведя. Хочешь накормить голодных?
Денис обернулся.
- Уж лучше так, чем сидеть на заднице и ждать потепления. Вы же ни черта не делаете. Только и обсуждаете, как протянуть подольше. Все что-то считаете. Даже идею Петровны с огородом запороли. Руководители, бля. И что вы намерены делать, когда тушенка кончится, жрать друг друга? Так почему бы не начать с такого бесполезного куска говна как ты? А? Принесешь себя в жертву. Нет? Так что заткнись.
- Дэн, прекрати, - вступилась Света.
- Прекратить? Еды было полно. Надо было забрать сколько сможем и идти дальше. Но нет, решили остаться.
- Мы бы замерзли. Забыл скольких потеряли?
- Я лучше замерзну человеком, чем подохну скотом. И кто будет последним? Он?
Олег прислонился к стене и легко изображал человека, которому весь мир побоку.
* * *
Провал тянулся метра на два, не перепрыгнуть.
- Откуда она тут? - вглядываясь в пустоту под ногами, Света замерла на краю ямы.
- Не знаю. Появилась где-то месяц назад. Может раньше. Будьте осторожны, вон там пройдем, - Денис показал на узкую полоску бетона, крохотный мостик у стены. - Я первый.
Он не спешил. Отмерял каждый шаг, словно пересекал минное поле.
- Так, я здесь. Давай, - позвал Дэн, когда перебрался на ту сторону. - Держись за кабель над головой.
- Да? Фуф, - Света покосилась вниз. - Ладно, попробую.
От волнения в груди вспыхнуло солнце. Теперь бушлат напоминал парилку. Ну и жара.
- Я смогу. Да. Пустяк.
- Иди уже, - подгонял Олег.
Света мысленно пожелала ему мучительной смерти и, стянув варежки, вцепилась в кабель. Спиной прилипла к стене. Шаг. Еще шаг. От края откололся кусочек. Она замерла, превратилась в статую.
- Все нормально, - подбодрил Дэн. - Чуть-чуть осталось. Давай.
Света переставила ногу. Протянула Денису руку. Он коснулся пальцев, Света шагнула ближе. В ту секунду, когда она ждала, что Дэн схватит ее и рывком подтащит к себе, нога соскользнула.
Чувство легкости подхватило ее и швырнуло в темноту. В правой руке заскользил кабель, обжег ладонь. Она ударилась попой, прокатилась как по горке. И проломив тонкий лед, плюхнулась в воду. На шею и руки набросился рой пчел, ужалил холодными, как мороз, иглами. Бушлат промокал, пчелы заползали в сапоги, просачивались сквозь ткань, и нещадно кололи. Одежда потяжелела на тонну, тянула ко дну. Вода сдавила голову, сковала грудь. Света непроизвольно вдохнула, и жидкий свинец влился в горло. Рядом что-то упало. Рука схватила ее за воротник, дернула к поверхности. Пихнула. Еще и еще. Она, наконец, вдохнула. И кашляя и выплевывая воду, закричала.
Где выбрались, так и не поняла. Вокруг была тьма, которую заполняло чавканье мокрой одежды. Словно попали в брюхо кита, что все еще обитает в Арктике. Пальцев Света не чувствовала. Губы онемели, тронуть нос она боялась, казалось, тот превратился в сосульку и отвалился. Кое-как нащупала в кармане фонарик и деревянными пальцами включила.
Рядом дрожал Денис. Вода ручьями сбегала одежды и собиралась в темную лужу на полу. Тень падала на свод не то пещеры, не то ямы, в которой они очутились.
- Олег! М-мы тут, - крикнул Дэн. - Прохоров?
Ответом послужил слабый, затихающий стук шагов.
- П-посвети, - он скинул рюкзак и вытряхнул содержимое. Раскатал на полу истертый коврик. Зубами порвал плотно запечатанный пакет и вынул одеяло, постелил сверху.
- Р-р-раздевайся, - велел он, снимая телогрейку.
- Ч-ч-чего? - слова едва пробивались сквозь клацанье зубов.
- С-с-нимай все.
- Да п-пашел ты!
- Ж-живо! - он влепил ей пощечину. Света выпучила глаза, открыла рот, но подчинилась.
Стояла совершенно голая, дрожала. Наблюдая, как Денис быстро выжимает бушлат, обнимала себя в бесполезной попытке согреться. Он изменился. Похудел, буквально высох. От прежнего человека остался лишь скелет, такой тонкий, будто ветвь мертвого дерева. Она со стыдом подумала, что ей с детьми голодать не пришлось. После ссоры проблемы с едой закончились. Олег приносил консервы чуть ли не каждый день.
Света колебалась. Ненависть боролась с нестерпимой тягой к теплу. Дэн схватил ее за плечи и легонько надавил, заставив слушаться. Она опустилась.
"Кровать" совсем не грела. Мокрая, ледяная, противная. Денис накрыл ее клеенкой, накидал сверху остатки одежды и забрался под одеяло. Прижался к спине, ногам, уперся промежностью в попу. Света стиснула зубы и, только почувствовав на языке вкус крови, поняла, что прокусила губу. Стараясь отстраниться, поджала ноги.
- В-вытяни! В-вытяни я сказал, мешаешь.
Она сдалась. Денис выключил фонарь. Правую руку просунул под ее шеей, левую над плечом. Вспыхнула и потухла искра. Чирк. Перед глазами заплясали круги. Чирк - загорелась зажигалка. Огонек, крохотный, точно красная гусеница, казался живым, теплым, желанным.
- Я ж-же в-велел н-не ходить, - простучал зубами Дэн.
- Ид-ди к ч-черту. Прид-дурок. С т-тобой иначе н-не бывает. Вечно все исп-поганишь.
Слова вырвались вместе с дыханием. Огонек заплясал. Света испугалась, что еще немного, и он потухнет.
- Я у т-тебя всегда в-виноват.
- Н-ничего эт-того н-не было бы, если б т-ты не бросил н-нас.
Денис замолчал. Его грудь, жесткая, с грубой кожей, источала жар.
- Т-так было надо. Я н-не могу рассказать. П-пока. Просто пойми.
- Понять? Т-ты хоть знаешь через что мы прошли? Мне п-пришлось идти к нему, ум-молять взять нас. А т-ты... ты д-даже не вспоминал.
- Я н-не д-думал, что ты так поступишь.
- П-потому что ты х-хренов эгоист. Чем я д-должна детей кормить?
- Прости С-светик. Я объясню, обязательно объясню.
- Не смей меня так называть.
Тело понемногу согревалось, хотя ее еще трясло. Впитывать тепло близкого и одновременно чужого человека было невыносимо. Денис. Муж. Она вспомнила, как они познакомились. Это было зимой, нормальной зимой, когда температура изредка падала до минус тридцати, а снег и лед не вызывали отвращения, когда в конце, стоило людям спалить соломенную бабу, послушно уступала землю весне.
В тот день Света с подругами каталась на горке, длинной полоске льда, что стелилась вниз как галстук на отбеленной рубашке. Она летела вниз, прыгая на кочках и вопя от радости. Он решил посчитать ворон на проводах. Так и встретились на скорости саночника-олимпийца. У кого-то любовь начинается с щелчка в груди, у кого-то сердце пронзает стрела. У Светы средь бела дня в глазах вспыхнули звезды. Она ушибла коленку и вмазалась затылком в лед, будущий муж сломал руку. В трампункт, как на карете, ехали в одной скорой. Тогда ей казалось, что они всегда будут вместе.
- Как они? - спросил Денис.
- А как по-твоему? Паша з-злится. Он же взрослый уже и упрямый, как ты. Сам все понял, и слышать ничего не хочет. Ваня каждый день спрашивает про папу... Скучает. Они оба скучают.
- Что ты им сказала?
- Я? Я устала врать. Надо было выложить им правду. Ты это заслужил.
- Ты права.
- Да пошел ты, умник, думаешь легко смотреть в глаза сыну и выгораживать тебя, легко ложиться с тем, кто тебе противен?
- Мне казалось, вам будет проще, если вы меня возненавидите, - прошептал Денис. - Думал, мне будет легче.
- Ну и как, легко? Доволен собой?
- Нет... Я... я люблю вас. Я ведь не знал.
- Да ты даже не интересовался...
- Прости.
Рядом журчала вода. Давно, почти вечность Света не слышала чего-то подобного. На секунду она поверила, что вокруг лес, что рядом река, где в прозрачной толще плещется рыба. Настоящая живая рыба.
- Хочу селедки.
- Что?
- Нет. Ничего. Почему ты просто не поговорил? Что бы это ни было, я бы поняла.
- И отпустила?
- Нет, - ответила Света после длинной паузы. - Нет.
Она повернулась. Под одеяло ворвался холодный воздух, стер крупицу огня с зажигалки и растворился в теплоте тел.
- Так мы не скоро согреемся, - сказал Денис.
- Придумай что-нибудь.
- Ну, самый эффективный способ - это секс.
- Издеваешься? И кто ж тебя так грел без меня? Снежная королева? Снеговичков много налепили? - Света едва не рассмеялась.
- Да никто, нет. Это научно доказано, вот и все. Вспомнил вот.
- Кем?
- Лучше тебе не знать.
Она втиснула коленку между ног мужа, приподняла, пока не уперлась бедром в пах. Почувствовала, как нарастает возбуждение.
- Согрей меня.
- Хорошо.
* * *
- М-м-м, не хочу, давай еще полежим, - Света нежилась в крепких объятиях. Мокрое "одеяло" щипало льдинками, но ей было жарко.
- Нет. Надо идти. Нас, похоже, спасать не собираются.
- Еще минутку.
- Ладно, слушай, я кое-что расскажу, но ты должна молчать. Поняла?
Света кивнула.
- Припасы не кончились. Их еще много.
- Чего?
- Прохор спрятал. Для себя и сына, может для парочки друзей.
- И ты молчишь?
- А кто поверит? Доказательств нет.
- Но откуда знаешь?
- Я знаю сколько тут было. И по моим прикидкам, еды еще много. Когда Прохоров сократил пайки ради экономии, я не поверил. Нужно найти тайник. Вот почему я наверху. Я обшарил каждый метр этой чертовой части. Правда, пока впустую. И если он просечет, догадается что я ищу...
- Поэтому ты порвал с нами. Черт. Мы тебе типа мешали.
Света уже жалела, что поддалась минутной слабости.
- Нет. Я боялся, хотел уберечь. Случись что, и вас бы не тронули.
- Я не понимаю...
- А что тут понимать? Все верили, что у нас несметные богатства, стратегический запас, мать его, и никто не задумывался что делать, когда склад опустеет. Кроме Прохоровых. Они-то сразу смекнули как быть.
Света пыталась соображать. Мысли метались. Она хотела верить мужу, но Андрей Николаевич, он столько сделал. Вывел из мертвого города. Не дал пропасть, когда люди резали друг другу глотки за еду и одежду. Он, именно он привел их сюда. Настоящий лидер. Он в буквальном смысле заботился о каждом в Шахте.
- А если ты найдешь, ну, тайник, что тогда? Хочешь за главного? Никто не станет слушать...
- Психа? - Дэн усмехнулся. - Тут все чокнутые. Я возьму что нужно, и мы свалим отсюда.
- Мы? Ты снова решил все за нас. А вдруг ты ошибаешься?
- Ты многого не знаешь про Прохорова. Какие вещи он творил. Какие приказы отдавал. Он совсем не такой, каким кажется.
- А кем он кажется? Он для нас сделал больше чем кто-либо. Больше чем ты.
- Ну так послушай...
- Нет.
- Здесь были люди.
- Я не хочу.
- Военные и их семьи. Девятнадцать человек.
- Твоя очередная фантазия? Вы же все проверили. Вас не было целую неделю, пока мы мерзли в какой-то глуши. Андрей Николаевич лично все осмотрел. А потом вернулись и сказали, что не нашли никого.
- Мы убили их, - Денис сглотнул. - Всех. Прохор встретил старого приятеля. Нас впустили. И мы... ночью... потравили газом, как тараканов. Я ненавижу это место.
Света молчала. Губы словно слиплись, слова терялись. Впрочем, она быстро осознала, что на самом деле ей все рано. Ни жалости, ни отвращения, ничего.
- Знаешь, даже если и так, мои дети живы, и плевать какой ценой. Вот что главное. Мир замерз, он мертв, только мы остались. Потому что приспособились, потому что стали льдом. Кто-то должен принимать ответственные решения. Ты-то уж точно не способен.
- Ты не права, - в голосе чувствовалась горечь. - Мир не умер, жизнь еще теплится. Я видел эту жизнь. Она прекрасна.
- Придурок. Ты в своем репертуаре. Не хочу терпеть тебя ни минутой больше. О чем я думала?
Света скинула одеяло. Холод вернулся. Вернулась и реальность. Обняла противными, как у смерти, руками. Она опять дрожала. Вскочила. Прыгая на месте, схватила задубевшие штаны, смяла их и принялась натягивать. Хотелось выть. Зубы стучали. Тело покрылось гусиной кожей, которую царапала мерзлая ткань.
* * *
- Думаю, там сможем выбраться, - Денис направил фонарь на усеянную выступами стену пещеры. - Ты первая.
- Я не смогу, - Света уставилась на воду. От мысли о новом купании скрутило желудок. - Найди другой выход. Ты ж тут все изучил.
- Выход один. Лезь. Я подстрахую.
Подъем давался с трудом. Дэн подсвечивал путь. Света медленно ползла. От волнения согрелась, хотя пальцы быстро онемели. Она только потом заметила, что изодрала их в кровь.
Денис забрался следом. Потянулся, чтобы взять ее за руку, но Света одернула ладонь.
Они добрались до поворота, когда из мрака вынырнула белая туша. Медведица не остановилась. Толкнула головой в грудь, сбила с ног. Света грохнулась на спину и выронила фонарь. Вдохнуть не могла, словно разучилась, лишь судорожно глотала ртом воздух.
Денис прыгнул вперед, перекрыл дорогу. Зверь встал на задние лапы. Взревел. Здоровый, до потолка, шерсть темная, в пыли, казалась черной.
Быстро, точно рухнул книжный шкаф, медведица опустилась. Капкан из пасти сомкнулся на плече мужа. Денис заорал. Вгрызаясь в плоть, она задергала головой. Света могла бы поклясться, что слышит, как рвутся мышцы и сухожилия.
Зверь разжал челюсть и отбросил добычу. Дэн упал рядом. Застонал. Перевернулся, кое-как сел. Из уголка рта ползла красная змейка. Левая рука висела как тряпка, из раны хлестала кровь. Она дымилась на холоде, словно с каждой каплей отбирала тепло.
Медведица застыла. Из пасти вырывались облака пара и колючий, будто осколки, хрип. Морда была красной. Кровь стекала с зубов, набухала в рубины на шерсти и капала на пол. Пахло медью. На стенах и потолке за зверем фонарь тенью нарисовал огромного монстра.
Света буквально примерзла к туннелю, лишь пялилась остекленевшими глазами.
Денис пытался подняться. Уперся кулаком в пол, не удержался, упал. Света вжалась в стену. Страх накрыл ее свинцовым плащом. Здоровой рукой Дэн нашарил что-то в кармане, бросил ей.
- Беги!
Она не шелохнулась.
- БЕГИ ДУРА!
Внутри что-то щелкнуло. Нечто животное, инстинкт, желание жить. Она схватила серебристую коробочку, которую кинул муж, и рванула в туннель.
Через пять шагов обернулась.
Денис сидел, выставив перед собой нож. Медведица втянула ноздрями воздух, принюхалась. Запах крови был слаще, ближе.
Она царапнула пол.
И ринулась.
Света вытянула к мужу руки, словно пыталась уберечь. По щекам катились горячие льдинки, губы дрожали.
- П-прости.
Она побежала. Спотыкалась, падала, ползла, поднималась и снова бежала. Воздух резал горло, ноги заплетались. Чем тише становились крики и треск разрываемой плоти, тем громче они звучали в голове, в памяти. Коробочка оказалась зажигалкой. Попытки с десятой искра, наконец, запалила крохотную звездочку, наполнив туннель светом.
Целую вечность Света бродила в сумраке, пыталась найти выход, найти кого угодно, хотя бы Олега. Страх подгонял, выкручивал кишки, давил. Заметив впереди свечение, попыталась позвать, но зов походил на бесполезное мычание.
Прохоров старший, на лице которого смешались беспокойство и извечная уверенность, подхватил Свету прежде чем она рухнула без сознания.
* * *
Паша ел осторожно, с недоверием. Вкус был необычный, да и мясо получилось жестковатым.
Ванька наоборот сметал бурые кусочки с тарелки со скоростью пули, как хомяк набивал щеки и потом медленно пережевывал, щурясь от удовольствия. Все-таки не тушенка. Вот уж до тошноты надоела. Вкус новый, подобно дуновению тепла в Арктике.
Света есть не могла. Не хотела. Сердце щемило, отчего боль в животе казалась ничтожной.
Ей так и не дали взглянуть на останки мужа, ограничились сухими соболезнованиями и мрачными взглядами куда-то сквозь. Но воображение само нарисовало картину бойни, картину, что навечно вмерзла в память.
Медведица умерла неподалеку. Перед смертью Денис умудрился вспороть ей горло. Обагряя пол кровью, она проплелась еще немного и упала.
Позже поймали медвежат. Их бы не нашли если бы не протяжный, почти скулящий вой, который холодным муссоном носился по туннелям.
Отчего-то Света жалела животных, сама себя за это ненавидела, но не могла ничего поделать.
- Мамчка, почему ты плачешь? - спросил Ваня, оторвавшись от тарелки. - Тебе больно?