У Наташи было очень милое лицо. Да и сама она была ладненькая да складненькая, вся такая кругленькая и аппетитная, как булочка. И Паха этим вечером имел серьезное намерение немного откусить этой сладкой сдобы.
Все симпатичные девчонки, на которых распространялись его "планы", классифицировались у него по видам хлебобулочных изделий. Высокая и худая Жанка из "горного" - представлялась ему длинным французским багетом, обильно сдобренным сливочным маслом в перемешку с прованскими травами.
А рыжая Алиска из архитектурной академии ассоциировалась со сдобной кулебякой с тремя видами рыба, как готовила его бабуля всегда на его день рождения. Кстати, день рождения приближался, и нужно было что-то решать, как говорил про себя Паха, со "сдобой" - какой же это стол без вкусненького? Вот и Паха считал, что никакой - так, ни поесть тольком, ни настроение поднять.
Привычно подумалось - нужно составить список. Составлять списки Паха обожал - это была его тайная страсть. Прочитал книгу - пожалуй, голубушка, в список. В первой графе книге присвоен порядковый номер, во вторую аккуратно записано ее название, в третью - проставленная Пахой оценка произведению. Сделал тебе человечек гадость - в список врагов его, понравилось девушка - в список целей, оказалась доступной - в список достижений. Батя говорил что это шиза. Ну, то есть есть он говорил по научному: - Это, Паха, импульсивно-компульсивное расстройство. Правда в легкой стадии. Если девчонок считаешь, то не опасно, но если будешь ступеньки на лестнице считать, то нужно будет показаться специалисту.
Паха не верил, что у него что серьезно. Считал это бзиком, не больше.
Занятый этими размышления, вовремя кивая непрерывному щебетанию Наташки, но не вдаваясь в суть потока мыслей блондинки, Паха не заметил, как они вышли на старый мост.
-Кстати, - перебив Наташку, обратился он к ней, - ты в курсе, как называется этот мост?
-Неа, - ответила та, - а какая разница?
-Разница, милейшая Наташа, в том, что мы с тобой идём не по простому мосту, а по царскому, - начал вешать добротно отваренную лапшу на миленькие ушки девицы Паха.
На самом деле, про мост он знал немного, точне всего два факта, первый, то, что мост назвался "Царским", так как был построен в ординарном Екатеринбурге в честь приезда царской семьи где то в начале 20 века, а также второй, якобы имевший место факт, рассказанный учителем истории на уроке всему классу - в районе моста нечисто, так как весьма стабильно пропадают люди, так что потом ни концов, ни следов. Учитель, рассказывая это, напирал на грех горожан, погубивших царскую семью - мол дух императора ищет отмщения убийцам.
Паха с учителем не спорил - как говорит батя, широко известный в узких кругах в городе адвокат, спорить нужно за деньги, а не из интереса. Да что с историка возьмёшь, никому не нужная, исчезающая профессия. Какая разница, что там было в прошлом, главное что ждёт Паху в будущем. А ждало его там только светлое и денежное, сытое и пьяное, а поверх всего этого, постоянно связанное с прекрасными, потому как распутными, дамами.
Плавно выйдя на мост, не прекращая развешивать на прелестных ушках своей подруги развесистые ряды добротно отваренных макарон, Паха немного задержался. Момента был самый что ни на есть подходящий для романтичной сцены. Наташа тоже остановилась - смекнула к чему дело идёт, повернулась к Пашке, привстала на цыпочках и как будто подалась вся в его сторону,одновременно делая вид что все происходящее к ней не имеет никакого отношения. Паха это уже видел, и теперь понимал, что тут он него требуется.
-Слышь, чо, - послышалось сбивающее с толку и безошибочно узнаваемое Уральское "чокаение" - закурить поищи!
Думал Пашка быстро, а вот разворачивался медленно, давая себе время сместиться, чтоб прикрыть собой Наташу. Увиденное не порадовало - парни были голодные, злые и веселые. Одеты в пролетарские спортивные костюмы мрачных обитателей городских окраин. Их цель также не оставляла никаких сомнений - заберут все что есть, включая новые весьма недешевое куртку.
Оппонентов было двое. Явно пролетарии, с какого отдаленного района, Уралмаша, а может даже и УНЦ, прибывшие в центр в целях себя показать, да чужое унести. Верность этого предположения подтвердил блестящий кастет, неспешно одеваемый меньшим из нападающих молодцов.
Разминая пальцы под одетым литым устройством, он, смакую фразу, спросил: - Пашешь ее?
Эту фразу Паха сразу узнал, цитата из фильма, который батя считал культовым, и частенько сыпал цитатами из него.
Надо было что-то отвечать и желательно в тему, поэтому Паха, имитируя интонации Данилы Бодрова процедил: -Пашут мужики в поле, а мы встречаемся.
Тот, что с кастетом сразу зацепился за слова: - А ты чо, не мужик что ли?
Ответить не дала Наташка, запищавшая вдруг откуда-то сбоку: - Мальчики, ну вы что? Мы же гуляем! Что мы вам сделали!
Любитель цепляться за слова и тут не упустил возможности: - В смысле гуляете? Ты гулящая что-ли? Так тогда и мы с тобой погулять можем!
Чтож, - подумал Пашка - выбросив правым хуком, - видно день такой выдался. Попал знатно. Хрустко. В нос. Брызнуло красное. Только сразу стало понятно, почему у этой парочки кастет был только один.
Второму из парней он был просто не нужен. Зачем человеку, который может так вот попасть крепким, как будто вырезанным из дерева кулаком тебе в лоб так вот с места, совершенно без замаха?
В глаза потемнело, Пашка выдохнул: - Дуй отсюда!
Оставалось надеяться, что Наташа правильно поняла ситуацию и глупить не будет, просто развернётся и убежит, благо в кроссовках.
Сам же, отгоняя темень наваливавшую на мутное сознание, попытался повторить только что удачно прошедший финт. Куда там. Оппонент, двигая как то скупо, ушёл от Пашкиного удара, и второй раз, так же, без замаха, коротким движением, перевёл Паху в состояние бессознательности. Последнее что помнил Паха, это свою стремительную мысль: - минимум КМС...
Из-за угла, Испуганная Наташка видела, как пацаны быстро и слажено обыскали Пашу, вытащили кошелёк, паспорт, сняли часы, вытащили телефон, после чего, весело похохатывая, поднял Пашку и перевалив его растёкшееся, расслабленное тело через перила моста, сбросили его в нечистые, хоть и неглубокие тут воды реки Исеть, название которой, переводилось, как знала Наташа, как "рыбное место".