- Покажи мне его руки, Зина, - ответила она из своего офиса, глядя на экран во всю стену. Вся приемная комната просматривалась без труда.
- Писатель - второй слева, у окна, - сказал голос, направляя телекамеру на него. После этого ему разрешили войти к ней.
Дверь настежь распахнулась.
Он вошел стремительно и остановился в двух шагах от нее.
- Здравствуйте, мадам. Вот, чек, - сказал он тихо и встал у стола.
- Три тысячи долларов? - глядя на свои бриллиантовые каблуки на ногах, спросила она глухо.
- Да, - кивнул он головой и хрустнул пальцами. Она не пригласила сесть.
Юлия вздрогнула в ответ и отвернулась к окну.
Почувствовала спиной, что он нервно перебирает складки на брюках.
Все было, как обычно.
Ничто и ничего не менялось вокруг.
Ее огромный кабинет убивал наповал всегда и всех.
В нем все становились маленькими и незаметными.
Текст - рамка: читать вслух!
Он же молчал.
Не нападал с вопросами.
Он был спокоен.
Оставив его и не сказав ни слова в ответ, она взяла лейку и вышла через балкон поливать орхидеи на крыше. Возвратившись, заметила, что он не отходил от стола.
Текст - рамка: читать вслух!
Журналист стоял не шелохнувшись.
Он молчал, ожидая, когда она заговорит.
Ей это начинало нравиться.
Юлия любила мужчин, уважающих себя.
Знала, что это бывает не часто.
Взяла пачку Мальборо.
Он быстро приблизился и щелкнул зажигалкой.
В ответ она подхватила со стола чек,
поднесла к его зажигалке и от него прикурила.
Огонь начал свою работу.
Он жадно лизал бумагу,
пока она не почернела и не превратилась в пепел.
Три тысячи долларов исчезли.
Текст - рамка: читать вслух!
Журналист откровенно и тяжело вздохнул.
Его лицо загорелось румянцем.
Это сделало его еще моложе, почти юношей.
Юлия грустно опустила глаза.
Он молчал.
Его твердость и самообладание смешили.
Она улыбнулась. Между ними было много схожего.
- Ты можешь закурить... сам. Я разрешаю, - затянулась она жадно дымом и слизнула языком губную помаду.
- Я не курю, мадам Тэйлор, - смотрел он, пристально на ее губы.
- Я - Юлия... Я - Хукер... а значит шлюха, - выдохнула она дым прямо ему в глаза.
- Зачем Вы это сделали, мэм? - мертвенно побелело его лицо.
Губы сжались, его душил кашель, только огромная сила воли сдерживала его от астматического приступа.
- Зачем я это сделала? - спросила она громко, удивляясь своему истерическому крику.
Текст - рамка: читать вслух!
Ее лицо вспыхнуло и залилось краской, как после пощечины наотмашь.
Он и она стремительно разошлись в разные углы офиса,
не сговариваясь.
Молчание длилось бесконечно долго.
Удивляясь себе, она подошла к нему и поправила его галстук.
Оперлась на его грудь.
Он не отрывался от ее глаз.
- Не уходи... останься, - задвигались ее губы. - Прости меня. Я просто не в себе. Мне, понимаешь... снится какая-то ерунда! Понимаешь, я, наверное, теряю рассудок. Это снится уже несколько дней подряд. Я ничего не понимаю. Все так выпукло! Так ярко, в деталях, с запахом, в цвете... И знаешь? Так все... страшно. Я не хочу умирать. Я хочу жить, я хочу любить... Ричарда! Понимаешь? Что это? Я не верю ни в Бога, ни в черта... Я не хочу неизбежной... реинкарнации по новой. Устала! Если этого избежать для меня вообще... возможно. Нет... я не верю ни во что, исключая любовь... мою любовь к отцу, детям, покойной матери... моей. Их у меня было... трое.
Последнее... испугало ее. "Почему трое, а где же еще и шестнадцать бордельных абортов?"
Она задумалась на минуту, опустив руки и голову. Стало страшно.
- Не хочу умирать, парень! Понимаешь... - гордо встряхнула головой.
- Очевидно, Вы нездоровы. Да? - засобирался он уходить.
- Нет! Стой здесь. Просто, я давно не причащалась в церкви. Я пойду к священнику, обещаю тебе, после интервью. Стой, не уходи. Я хочу тебя здесь! - твердо и властно оборвала она.
- Ты похожа на птицу, - ответил он, смотря в ее глубокие голубые глаза.
Она подошла к нему и толкнула его тело в мягкое кресло.
Он провалился в него с головой.
Она "почти захотела очередной причуды?" и забытой сексуальной близости с таким как ... он.
Не веря себе, она тут же села на ковер у его ног и положила руки на его дрожащие колени. Они молчали. Все было ясно без слов.
Но он упорно избегал понять, чего она от него хочет.
"Все о чем... могла мечтать... любая женщина... у нее... уже давно сбылось!" - думал он.
- Но так ли это? - Она спрашивала себя снова и снова, читая чужие мысли.
Нет, интуиция никогда не обманывала ее. Она знала, что это особый случай в ее жизни.
"Этот парень, несомненно, читает все мои мысли, в которых я боюсь признаться себе самой. Но, почему он назвал меня Тэйлор, если я - Хукер? Это нелепое противоречие инстинктивно мелькнуло в ее голове. - Почему он хочет меня добить? Ведь он уже убил меня, назвав мое девичье имя! Я видела это. Он хотел этого убийства на своих глазах. Я видела его выражение лица..." - назойливо тиранил внутренний голос.
Юлия закашлялась.
Сделала несколько шагов и прислонилась лбом к огромному оконному стеклу.
"Но что это?"
Текст - рамка: читать вслух!
Она начала вздрагивать всем телом.
Холод стекла вызвал боль в висках.
Чувствовалась вибрация внутри стекла.
Здесь гасли внешние шумы.
Жизнь улицы умирала внутри "немого кино-окна".
У ее ног лежал город.
Его было неслышно, как рыбу в аквариуме.
За бесконечно толстым стеклом кабинета была другая жизнь.
Но, это было так далеко от нее... и... ее сегодняшней жизни.
Неожиданно, она насторожилась: кто рядом с ней?
- Да, это же была "Волшебная флейта", - что она включила до него.
Текст - рамка: читать вслух!
Забыла,
что все это время музыка была с ней и только с ним.
Бессмертная музыка подсмеивалась над судьбой людей.
Она жила в вечности.
"И после смерти Моцарт забавлял... всех".
Все было смешно... смешно. Все было смешно... смешно. Все было... действительно смешно, если ей казалось... если она верила, что владеет всем и всеми. "Откуда у нас такая жестокость в крови! Живя в своем мире, она не могла владеть миром других". Ее пальцы бессознательно барабанили по безупречно гладкой поверхности окна во всю стену кабинета. У совершенства не было изъянов. Да, она лгала себе, когда верила в свою власть над миром, где она жила... до вчерашней ночи. Эти бесконечные сновидения взбудоражили сердце. "Та ночь стала для нее стеклорезом", - признала она для себя. Она, Юлия, признавала многое вокруг, как неоспоримую реальность и силу своих ста миллионов.
"Но так ли все это? Нет, не так".
Она поняла: " Ночь изменила все и бесповоротно в душе".
Текст - рамка: читать вслух!
Вчерашняя ночь все изменила.
Ее сны сместили все понятия.
Она, как бы начала жить в других мирах.
Ей не хотелось терять друзей.
Ей хотелось будоражащей новизны для сердца.
"Все было так реально! Она, не переставая, думала об этом. Она забыла обо всем-всем-всем!" Все вокруг исчезло. Многое оказалось случайным, ненужным... необязательным. " Надувные шары, вот то, что... казалось ей реальным и своим миром". Она была рада принять новое, но только не то, что она родилась заново... вчера ночью.
Текст - рамка: читать вслух!
Новая Юлия была бессильна.
Юлия не могла стать только собой и никем больше.
Чудо жило в ней самой.
Она открыла глаза и отпрянула от неожиданности. Тайные желания стали ее двойником.
Юлия родила новую Юлию.
Через зеркальную стену на нее смотрела та, которую она... не знала. На лице двойника не было покоя.
"Хотя покой всем к лицу! Разве нет?" - говорили их глаза друг другу.
"Новое открытие! Да..." - признала одна полностью для себя.
Юлия начала признавать право на жизнь для новой Юлии.
- Той, которая пряталась за стеклянной стеной, как отражение.
- Да, несомненно, это была правда. Что еще можно сказать?
Женщины - реальная и
отражение - пристально
смотрели друг на друга.
Между...
ними началась дружба...
почти что женский заговор.
Текст - рамка: читать вслух!
Журналист подошел к ней. Встал за спиной.
Его лицо остановилось между двумя женщинами.
Юлия вздрогнула... и заслонила свое лицо рукой.
Он и она стояли лицом к лицу.
Она боялась его невероятной чувствительности и понятливости.
Она никогда не встречала подобных ему... никогда в жизни.
- Это была правда.
- Истинная, правда.
"Да, она знает, что делать!"
Ее морщинки разгладились в ласковой улыбке.
Она знала, что ей нет цены. В ней проснулась избалованная и властная женщина.
Ей было все дозволено в ее мире, где бриллианты уже давно стали пылью... на туфлях.
Ее эротическая привлекательность была все еще безупречна.
"Хотела ли она обворожить его?"
Вопрос страшил ее. Они испугались собственного психоанализа.
Неожиданный приступ ужаса исказил ее лицо. Этот приступ опустошения она испытала не раз в жизни.
Юлия испугалась того, что преследовало ее... всю жизнь.
Она была в панике.
Она ненавидела себя за... все, что ее шлюховатое тело требовало.
Ей слышалось:
"Нет... этот парень не для тебя. Остановись, Тэйлор..."
Она боялась себя.
Да, она боялась себя.
Она умоляла Бога и всех, возможных и невозможных святых и юродивых, помочь ему... как-то освободить от ее гипнотических чар.
Она просила Деву Марию, чтобы... та помогла ему устоять и остаться холодным и неприступным.
Она боялась своего животного нутра, что толкало ее стать подкладкой и лечь под любого.
Она знала, что за все надо платить.
Не здесь ли таился цинизм и внутренняя нервозность. Здесь расплата за собственные грехи.
Она не всегда могла быть сама собой. За это Юлия ненавидела себя.
Сегодня был особый день.
Сегодня она могла позволить себе быть... собой, как... никогда.
- Я нашла выход, - щелкнула Юлия пальцами и еще раз поправила ему галстук.
Это было лучшее, что она могла придумать для него.
Это было лучшее для... защиты его от себя и своего... прошлого.
Она сделала несколько шагов в сторону и сняла туфли.
Они полетели в разные концы ее гигантского кабинета.
- Я знаю, что сказать тебе. Записывай на пленку стервец... - Начала она, жестко выговаривая слова из подзабытого названия книги:
"The conditions of a solitary bird are five:
The first, that it flies to the highest point;
The second, that it doesn't suffer for company,
not even of its own kind;
The third, that it aims its beak to the skies;
The fourth, that it doesn't have a definite color;
The fifth, that it sings very softly."
Он доверчиво улыбнулся и включил магнитофон.
Они не знали, что взрывной механизм, обязан оборвать ее и его жизни... вот-вот.