Все стало привычным, обычным, своим. Даже звезды стали своими, как будто она родилась под ними. И это было правдой. Юлия родилась во второй раз. Она окончательно превратилась в невероятную красавицу.
На нее оборачивались все вокруг. Ни один парень не мог пройти мимо и не заметить ее на улице. Шла ли она в магазин, кино или на работу. Нет, она еще не стала австралийкой. Этого не было. Она говорила, как англичанка. Она ходила, как англичанка. Но вот смеялась и улыбалась, как уже настоящая австралийка. Этот контраст покорял мужские сердца. Она озаряла всех своей улыбкой. При взгляде на нее становилось весело и хорошо на душе. Так, смеяться могут только люди искренние и чистые. Их внутренний мир и их душа светились в глазах.
Девушка, терпевшая раньше лишь боль и унижение, теперь была свободна. Она не ходила, а как бы парила над землей. Она читала мысли других. Летела навстречу каждому доброму слову. Каждое доброе слово было для нее бальзамом.
Юлия любила людей, жизнь и свою новую родину. "Что ей еще было надо? "Ласка, отсутствие грубости, забота, поцелуй. Что еще можно ухватить для себя в женской жизни?
Ей нравилось мужское тело. Мышцы, резкие движения, небритый подбородок, волосатая грудь и ... ноги. Все это будоражило ее воображение, волновало тело.
У нее был случай возненавидеть их всех из-за Падди, паршивого самца-чудовища. Но она не могла согласиться с этим. Ее глаза видели другое.
Все мужчины не могли быть животными. Нельзя смешивать с грязью всех из-за одного негодяя. Нет, она не могла себе этого позволить. Мужчины в ее жизни были всегда благородны.
Великодушия она не знала только от женщин. Они были мстительны, злобны и полны интриг. Мужчины же обладали способностью прощать, как бы не помня о случившихся с ними неприятностях. Это качество ее будоражило больше всего. Это было самым невероятным свойством мужского характера. Да, она любила всех мужчин.
"Она стала женщиной! Этого нельзя было не заметить", - думала она о себе.
Однако этого никто не замечал. Ведь все вокруг было новым для нее. Для всех и она была новой. Это уравновешивало ее и их. Они не знали друг о друге ничего.
Каждый новый день сближал и роднил ее с вновь приобретенными родственниками.
Она любила детей. Это занимало все ее время по утрам. После работы было то же самое. Дети были везде: в комнатах, во дворе, в саду, на улице. Им была дана полная свобода, никто их не толкал, не подгонял, не журил, не учил. Они росли, как овощи на огороде. Казалось, никто не присматривал за ними. Все, все шло своим чередом безостановочно. Дни сменяли дни без печали и грусти об Англии.
"А что если сходить через дорогу, в пивнушку ?" - подумала она.
Ей так хотелось познакомиться с кем-нибудь. Ей было одиноко, ей не хватало Джимми. Ведь все шесть недель на корабле она была с ним. Теперь же ее угнетало одиночество, несмотря на обилие родственников.
В пивнушке было тесно, шумно и дымно.
Песня "С кем ты коротаешь ночь", - пронзила ее сердце. Она поперхнулась пивом и еле сдержала слезы.
Знаком был ей и парень, повторивший слова песни, которая неслась над головами. Она более и более присматривалась к нему. И, вдруг, сделала открытие! Он был очень похож на Петра, но только значительно моложе. Она открыла рот от удивления, завороженная его мужской статью.
- Ты кто ? Ты имеешь какое-нибудь отношение к Петру, который живет вон в том доме ? - показала она через окно.
- Я его брат.
- Двоюродный ?
- Да, как тебе сказать? Вроде, сводный. У нас один отец, а матери разные: он - от первого брака, я - от второго, - мотнул он головой.
- А как тебя зовут ?
- Петром.
- Как ? У вас одинаковые имена ?
- Да, отец у нас забавный мужик. Он назвал нас одинаково, наверное, чтобы не путаться, а жен и не спросил.
Они сидели молча. Она задумалась о своем брате Кейте: "Где-то он сейчас? А... Джимми?" Этот напротив был моложе Джимми. Ему видимо от силы четырнадцать. А, что если спросить его? Оказалось, что ему почти семнадцать. Это ее обидело. Ей же хотелось быть старше своего дружка. Было видно, что он не прочь с ней переспать. Он ерзал на стуле, беспрестанно курил, по-идиотски корчил рожи, щипал свою челку. Его гримасничанье ей надоело. Она допила стакан залпом и... посмотрела ему в глаза. Он ответил таким же взглядом. Они вышли.
Секс не занял много времени. Все было для него быстро и, судя по всему, не в первый раз.
Это произошло за углом, под соседним деревом, как нечто привычное. Она надела трусики, поправила платье. Он застегнул свои штаны и вернулся в пивнушку.
Юлия сидела на траве и смотрела ему вслед. Окна были открыты. Она видела, как он немедленно подсел к другой девушке.
"Я лучше пойду домой", - решила она. "Вот уж поистине свято место пусто не бывает", - посмеивалась она над собой.
Не успела она перейти улицу, как этот юнец вел за руку другую... наложницу. Все повторилось так же и на том же месте. Все было как всегда у него.
"Да, у него веселая жизнь", - пронеслось у нее в голове. Юлия больше не оборачивалась. Она знала, что это не для нее. "Но... но, что ей делать?" Ей нужен друг. Ах, как бы это было прекрасно, если бы здесь был... Джим. Она хотела спать с ним как женщина. Но... было уже поздно. Их корабль отплыл, Джимми уже не было под Южным Крестом, их разделил океан.
А был он, тем временем ... на кухне у Виннифред.
Отец Юлии благословил его на брак с дочерью. Мужчины обнялись, парень был счастлив, как никогда: ведь он принял самое серьезное решение в своей жизни. Юлия, конечно же, пока ничего не знала об этом.
Этот сюрприз ждал ее в почтовом ящике, который она забыла открыть утром.
Девушка тихо прошла мимо него и поднялась наверх в свои комнаты.
Нет, ей не нравилось все это. Она была как бы уцелевшим куском разрушенной отцовской семьи. Болела голова. Ей показалось, что ее немного лихорадит.
"Что это со мной? Не заболела ли я?" - пронеслась мысль.
Она вышла из душа, выпила аспирин и закрыла глаза платком.
Ей снился Джимми, чайки, облака, море, палуба. Волны серебрили под ее крыльями... пух. Она летела вместе с птицами высоко, высоко. За окном была забытая Британия. Ее отец смотрел в небо ... кричал. Он почему-то испуганно махал руками, отгоняя ее от себя. Она несколько раз покружилась над Хокклей. Затем сделала несколько кругов над его домом ... и проснулась.
- Тебе письмо, Юлия, - сказал, вытирая сопли, Ник.
Она схватила конверт из мальчишеских рук и увидела незнакомый почерк.
"Это был не отец! Нет, неужели... он умер ? Ах, нет, нет ! Все путалось и рвалось в ее голове, как пенка с убегающего на плите молока. Ах, нет, нет !" - боялась она произнести прочитанное вслух.
Конверт полетел на пол. "Первые строчки заговорили языком Джимми!!! Это было его первое письмо... Первое! "
Текст - рамка: читать вслух!
Она вся загорелась, лицо покраснело. Ее уши опалил жар.
Он просил ее выйти за него замуж и возвратиться в... Англию.
Она села на кровать и сбросила одеяло на пол.
Раздался вопль Ника :
- Ты вся в крови, Юлия !!!
Она посмотрела вокруг себя: темные пятна засохли на простыне,
пододеяльнике, ноги тоже были в крови.
В комнату вошла Джейн.
Они молча смотрели друг на друга, не понимая, что произошло.
Юлия испуганно обхватила руками голову. Она плакала: ей все стало ясно... вновь.
Она обманула себя, судьбу и Джимми.
Сон был в руку. Умер не отец... умирала она.
Слезы текли и текли. Ее плечи задрожали от чувства жалости к себе.
Она сползла на пол и зарыдала ... сердце почти остановилось.
"Неужели я умру ? Неужели ... умру", - плакала она навзрыд.