Посвящение

Сборник стихов
N14 
Январь-Февраль 2015

Оглавление:

1. Посвящение 
2. Дерево 
3. Горькая 
4. Копны 
5. Ушедшие 
6. Дни и ночи 
7. Перед сном 
8. Сны 
9. Загробная жизнь 
10. Воскресение 
11. Перерождение 
12. Пробуждение 
13. Голубка 
14. Вселенная 
15. Колыбельная 



Посвящение

Помню дорогу, ведущую в закат,
И то, как поднимая пыль над прерией,
За горизонт, верный вере я скакал,
Вожжи отпустив в прилюбострастном гневе.

Тёплый воздух утомлённых трав
Под молодым, высоким бесконечно
Куполом, где алым заревом облака
Несут над родственными им горами негу

Жизни с бессмертными несбыточными мечтами
Трепал знамя блуждающей души по долинам рек.
Топот копыт, ведущий за градиент горизонтальный,
Томящийся в голубо-фиолетовых   мнгновения цветах.

Прощание дней оранжевым пронзало каждый камень,
Воск раскалённый собирал оброк, воспоминания развеяв
По полю, ни конца не имеющего, ни начала,
Шёл на свет звезды, что зачастую укрыта облаками,
Знал, что остаётся позади, что лучшее лишь ожидает.



Дерево

Иван Человеков опечален своей судьбой.
Иван Человек считает, что он - ноль.
Иван Человек беззаветно верит в любовь,
Его жизнь учение с людьми без мечты и воли.

Иван Человеков посадил на пустыре ёлку,
Проводя с ней дни, беседуя с дождём и солнцем.
Скрываясь от людей без надежд города
Миром единственно важного живого.

Иван Человеков был болен волей,
Иван Человеков хотел увидеть море,
Окунуться в небо, быть добрым,
Иван Человеков оказался ненужным героем...



Горькая

Во грусти странной и печали,
Красоты твоей совсем не замечаю.
Вот уже мимо очей, живостью горящих
Вдаль, мимо проходя, бесстрастностью взираю.

Да, нет во мне сомнений дальних
И ничего уже от встреч наших не жду,
Как завещалось нам Ю-Питером и Марсом
Последние из череды очерствевших пустых чувств. 

В мучениях боли глупой пребывая
Сие стихи теплом оставшимся пишу.
Пусть, нам не отпущено ни дня сверх обожания,
Пройдут века, я спутником твоим вновь возрожусь.

Хотя себя в любви никогда не чаял,
У розовых очков от любви защиту нахожу.
Не спасся, путями стыдливыми без оглядки убегаю
От отчаяния, остаться без слёз, чуждым свету, одному.

   

Копны

Снежный ветер копны 
прохожих разметает,
Птицам летать не даёт
Только напевает
Колыбельную промеж берёз.

Снежный ветер затевает
Игры подглядываний в окно
Он на раздолье приглашает,
Испить зимы белёсое вино.

Редкие птицы под козырьками
Забыли сплетни, всё одно
Вальс банальный, но прекрасны
Играет абсурдного театра дирижёр.

Сижу, лампа на столе мечтает,
Что как и я, не разберёт где явь, где сон
И тёплым взглядом книги пробегает,
Легли рядами на бесконечный коридор.

Сижу, мне было тошно, странно,
Смысл зайти не пожелал в мой дом,
Теперь всё видно, всё расставил,
Лишь поменявший свет, минующий окно.

Слышу треск, во сердце то огонь.
Слышу трепет инея шали, сокрывшей боль
Осени поздней разочарований вечеров,
Дарит новую надежду, новую любовь.

Снежный ветер чертит карту "морской бой"
На стекле, смеясь дёргает паутину проводов,
Шепчет поля битвы со стороны другой,
Здесь всё признать сам пожелал ты каким таково.

Снежный ветер, январский вечер, затем ночь.
Безысходность более не вернётся, он прогонит её.
Сидя одному, напротив пустого мира страшно,
Путеводная звезда видит только свет, изнутри идёт.



Ушедшие

Старая открытка, пожелтели загнутые края.
Давняя дата знакома ещё не дрожащая рука
Вывела буквы, рядом простые тёплые слова,
Безобидный рисунок, благоденствие прошедшего дня.

Ушедшие в ночь вернутся на закате пятого сна,
Как больно ждать, чему никогда не бывать.
Как легко отрекаться, не зная, какого терять
Острова океана, где ждут, где земля.

Оркестр играет воскресного парка вальс,
Аллеи полны смеющегося запаха жизни цветка,
Люди уходят, в лодках в тихо водных прудах,
Люди приходят из гремящего авто-кольца.

Старик с бояном, помнит три власти, жалует царя
Поёт песню, что помнит последний из того дня,
Где осталась молодость в борьбе и кутежах,
Открытка - артефакт, для светлого портал.

Какой ты была, ты не будешь, остались слова,
Кусок бумаги и память, будь счастлива.
Встретимся, иль нет не скажу наверняка,
Но сердце моё по-прежнему в языках синего огня.



Дни и ночи

Я не имел ни детства, ни юности, ни взросления.
Я красок осмелился разных холстов оттенки
Разместить на одном в гармонии смерти и цветения
Дни и ночи, не смешивая, магию воссоединить в утре и вечере.

Искал звезду путей ведения, находил фонарное тление
Умерших надежд тёмной ночи посреди севера.
Забыть прошедшее предпочитал, теряя чувство времени.
Слова золотом смысла не обеспечив, подвергся сомнениям.

Отчаивался, попадал в зоны убеждений турбулентности,
Забывался сладким сном, счастлив был беззаветно
Печальных следствий случаев грешности вопреки серости,
Фонарям метелей светофорного чередования в такт внешности.

Дней дождей серебренного окна детско-дворовой безгрешности
Посвятил лучшие воспевания памяти на пути к царству здешнему.
Оставил в нём чувство океанов, степей безбрежности,
Сопровождающий всюду нимфами, лирами, вечностью.



Перед сном

Снега улеглись,
Фонари шепчут "спи".
Узоры на стёклах
Отгораживают дом мой
От пыльных рутин.

Я жив, я лежу
И вижу свет плывёт
По потолку из окошка.
Пожалуй, всё не так уж и плохо.

Города улеглись,
Шум за горизонт отступил.
Холодильник поёт
Колыбельную, погружая дом мой
В беззвучие печали.

Я жив, я лежу
И вижу свет плывёт
По потолку из окошка.
Пожалуй, всё в жизни моей не так ужи и плохо.

Я жив, я лежу,
Печаль отпускает сонной дорогой
Мне снова хочется жить и боль уходит.
Пожалуй, мне отпущено любить ещё очень много.


СНЫ

Узришь, открывши мир
Сызнова, в свете бескорыстия
По людям улицы идут навзрыд,
Ореолом золотым обведены,
Плывут нивами беззлестия челны.

Чудо происходит, куда не погляди
Строения, глыбы узором выточены,
До последней малости, то зодчих лучшие дары,
Балюстрады и колонны изящностью вздыблены,
До края града, где цветут бескрайней зеленью сады.

Крыши сверкают отблеском весны,
Мосты соединяют берега эпох, их белокаменные лица
Образуют причуд бесконечный лабиринт,
Не отнимая законченностью линий высь,
Картина неделимая разверглась светом из окон блеском глазниц.

Тени появляются, дополняя архитектуру достроив
Вавилонским масштабом стёкол чистых проводов канатов концы
Отдал швартовы корабль уходит сквозь пространство
Солнце идёт информационным фоном синь меж гигантами
Флаги реют, о прибытии в новый порт всегда извещены.

Народ машет на пристани,
Озарены их лёгкие лица
Ожиданием спутника мира,
Пребывает гудком гребнем волны
Просыпается на теле земли...



Загробная жизнь

Счастье строя для всех живых,
Казались раньше вам чужими,
Вы неизбежно становитесь счастливым,
Творчество удел людей во истину великих,
Пусть даже не понятны и просты они,
Осуждающа поступки всех иных,
Помни, что небеса законы имеют отличны,
Что не возьмёте в иной мир регалии земные.



Воскресение

Кровавые былые имена,
Вы о забвении не беспокойтесь,
Мы помним, не забудем вас,
Идя вперёд задумчивой дорогой,

Мир строя, нам лучший станет материал
Заполнившая и полонившая все вздохи
Зола и пыль Герою топтан век ковра,
Что породили страсти без контроля.

Нам светит не одна звезда,
А дух времён на ухо шепчет, вторит,
О человечности, о чуде порождённого плода,
Чья мать - земля, чьё имя - жизнь, простое слово.

Забудем груз, оброк унывшим воздаётся,
Вздохнём до бесконечности и вечности свободно,
Наш враг внутри, то мелочность и стоны,
Но вера есть в добро, и дух живой, и золотое слово.

Пусть говорят, что нет любви в зверинце боле,
Где тварь не покушается на территории другого,
Так завещалось под крестом, в день казни мученного Христоса,
Помня сей завет, услышь себя, и сотвори добро лишь.

Забудь про ритм и рифмы, смотри под корень,
Они придут, вся пьеса сыграна пред тобою,
На сцене ты, иль зритель, иль гримёр, директор строгий
В твоих силах привнести чуть больше света в души одиноких.



Перерождение

Февраль - время перерождения года,
Когда сияющее мимо времени солнце
Одаривает чистотой помысла свободой,
Когда вечность оживает последней субботой.

Люди идут в двери, мимо распахнутых оных,
Чувствуя сквозь прохладой девственный воздух,
Голубизну и бессмертность небесного свода,
Вдыхая цветов глубину каждого времени года.

Не хочется никуда идти, поспешая сегодня,
Ведь всё и так хорошо, раз лучи золотят окна.
Розы осени расцвели между негативами плёнки
Прошедших лет, грядущих криками птиц снова и снова.

Февраль - прекрасное время, когда изящество форм
Кроется в содержании мыслей и зрительных образов,
А не в механике бесчувственных январских строф мороси.
Когда взгляд на мир в отражении зеркал чист, но не пуст, вовсе.

Думы, вернувшись из паломничества к истокам
Глаголят причудливость и величие всего живого,
Выгоняя бесов в измерение закулисья театра иное,
Успокоение даря и счастье от пребывания под солнцем.



Пробуждение

У Елизаветы сегодня первый день.
Она воззрилась на кринальдин её ложа,
И улыбнувшись, выпорхнула из гнезда.

Чуть дальше от первого дома
В большое окно она наблюдала,
На улице праздник, и свечи горят.

Выйдя на крыльцо, пройдя лабиринт
Дверей, лестницы бесшабашно миновав,
Солнце примет её в безбренные друзья.

На улице никого не ждут, здесь шутят,
Но цель цветочных истоков дитя
Лежит за аллеями, за прудом, на дорогах бытия.

Оркестр из предыдущего её сна
Играет лето, флейтой дожди звенят
Вскользь и вглубь ветра вечерами горят.



Голубка

Голубушка, голубка, ты ли взмывала выше осин,
Ты ли возносилась к окнам чердачным моим.
Ты ли мне пела о потопе в стенах городских,
Воркованием ведала о художниках внемирских.

Воркование разносилось сквозь россыпь судьбы,
Ведущей до вечно желанной другой стороны
Не дознанной, и заветной людям лунной земли,
Истинной в каждой пылинке, во тьме и в любви.

Голубка, вела ли дорогой ореола надежд красоты
Познания загадок признаний бесконечности лир
На брегах ангелов великой шва-пространства реки,
Бог на крыльях твоих ли творил обетованные сады.

Знаю, завтра никогда не наступит время тишины,
Голос звонких духов странствий каплей дождевых
Будет слышен вновь сквозь и за майские страстные дни,
Голубка, мир в серой клокочущей спрятался катись колесом груди.



Вселенная

Всё как минимум прекрасно,
Всё как максимум хорошо.
Человек, его помыслы и желания
Бездонны, бесконечны и неприрекаемы,
Лишь когда нет границ, живёшь,
Лишь когда строишь воздушные замки,
Когда не волнует, во сколько умрёшь.
Если груз оброков бытия рыцаря печали
Сквозь пространство и время не несёшь.
Свет пронзит витееватых узоров двери восприятия,
Истина восторжествует, возлюбив правду и ложь,
И воздастся Господь не и верующим одинаково,
Он есть мир, мир - спасение, чудо - живой.
Ни одна душа не исчезнет, она перерождается,
Не погибая среди несоответствия миров.
Умирая, вновь рождаясь средь величия вселенной послов,
Она есть сигнал - одинокий, что блуждает,
Так редко находит хороших чтецов,
Разонансом сливаясь в голосовых связках
С равным, милым себе братом, сестрой.



Колыбельная

Спи, верная подруга боевых и мирных дней.
Спи, прекраснейшая муза в одеяле из теней.
Я спою тебе, чуть хмурясь, стих последний - колыбель
И с тобою вместе встретит на пороге сам Морфей.

Будь со мной, лежи блаженством,
Слог ласкает твоё сердце на волне,
Укрывает беззаветно лик росою весно-степь,
Шалью, тканой верой вечной Весты девственных идей.

Беззащитность, на губах, как у младенца,
В копнах льна алмазов россыпи полей
Засверкали звёзды радость мне, безмерьем.
Души тянутся друг к другу - то бессмертие есть.

Дыши - симфония то, истинна, мне одному безбрежна,
Незабываемая - маяк единственный на белом свете
Как очи, что бездонны и безлестны,
Тепло любви новой эры наступления пред.

Единение в движении время страстных стрел,
Пронизало тело, душу, успокоило наш детский смех.
Я буду охранять, сливаясь воедино колебаниями вверх
Твой нимб - заветный при рождении оберег.