Мне пыль летела табуном.
И снова было двадцать.
Себя видала горбуном,
а на руках - сто пальцев.

В глаза летели камни, стёкла.
Я головы не убирала.
Ладонь от ран гнилых промокла,
что я лицо обороняла.

Та пыль одумалась уйти.
Стряхнула пролежни сначала,
потом  мне шёпотом: "Прости.
Я двадцать лет с тобой молчала".