Перенесёмся далеко-далеко назад, словно с помощью фантастической машины времени - примерно в 630-й год до нашей эры...
Один древний грек - возможно, родственник кого-то из аргонавтов или даже местных полубогов - так вот: один грек по имени Батт, уроженец острова Фера, привольно расположившегося в морских просторах к востоку от южной оконечности Пелопоннеса, получил от самого Дельфийского оракула (некоторые до сих пор думают, что Дельфийский оракул - некая загадочная личность, вроде Павла Глобы; а на самом деле оракулом считался храм, возведенный вблизи греческих Дельф, вот в самOм храме вовсю вещали пифии - но о них чуть позже) указание - срочно организовать рейд в Ливию и основать там греческую колонию.
Покинув Дельфы, не очень древний (на тот момент) грек "со товарищи" пошёл на своём корабле строго на юго-восток, вернувшись на Феру (сегодня - Санторин), где завершил приготовления к рейду и оттуда, после многих злоключений добрался до легендарного Крита, где, говорят, безобразничал мутант Минотавр, плод порочной любви местной неверной царицы и красивого (на её вкус) белого быка. Позже - или, напротив, раньше - по легенде, племянник Геракла по имени Тесей расправился по-свойски со страшилищем, которое завело пагубную привычку обгладывать косточки юных девственниц, присланных по требованию рогоносца-Миноса другим царём из Афин, видимо, по утверждённой Зевсом программе культурного обмена демократическими ценностями. Как видим, даже в те славные времена история Балканского полуострова изобиловала печальными примерами гремучей смеси "понятий демоса", извращённых развлечений и сексуального рабства.
Кстати, отвлечёмся на минутку. В начале ХХI века, взлелеянного писателями-фантастами, страдающими буйным полётом фантазии, как-то незаметно расплодились коренастые кафе и мрачные элитные забегаловки с вывесками типа "Минос". Видимо, их умеренно образованные владельцы пытались таким образом продемонстрировать свою причастность к древнему кровожадному опыту. В любом случае, сюда почаще стоит наведываться не только налоговикам и серьёзным гражданам, контролирующим качество шашлыков или шаурмы, но и проницательным следователям прокуратуры.
Вспомним, что "добряк" Минос лишь формально числился отцом бедного Минотавра, жертвы древней "генной" инженерии. По углам островного царства недовольные (присутствующие при любом режиме, при любой древне-демократической тирании) шептались, тревожно оглядываясь по сторонам, что царица наставила Миносу рога с... быком! Шептались осторожно, поскольку знали бешеный нрав царя, скорого на расправу. Ему какого-нибудь вшивого диссидента на кол посадить или там шкуру живьём содрать - было раз плюнуть, как два пальца об асфальт. И не сам ведь властитель сажал, на то у него в штате имелись конкретные ребята, заплечных дел мастера, всё предусмотрено...
Бедный, в меру упитанный и красивый своей животной красотой, белый бык, не чуя худого, мирно пасся на лугу возле дворца, лениво помахивая толстым хвостом, когда царица, прогуливаясь как-то раз - после завтрака - положила на быка глаз (рифма случайна), то есть соизволила обратить на него внимание.
Лучше бы не обращала.
Придворный мудрила, он же изобретатель, Дедал вызван был к ней, чтобы получить задачу. Проще говоря, царица его весьма озадачила. Хотя и привычный к царским странностям, Дедал, услышав поставленную задачу, побледнел. Пришлось ему поломать голову над тем, как устроить романтическое свидание развратной царствующей особы с быком. Дедал, не будь дураком, шустро сварганил некую конструкцию, призванную выдержать животные центнеры живого веса. Внешне конструкция напоминала пятнистую бурёнку (благо и кожей обтянута была соответствующей, и голову приставили - прямо чучело из музея природы!..), а внутри, в относительно просторной полости, проделанной в боку "бурёнки", помещалась удобная лежанка, предназначенная для утончённой царицы.
В день проведения испытаний царица, почти не притронувшись к завтраку, сбежала к подножию холма, где в сарае прятали мудрёную конструкцию. Узкий круг помощников уже привёл на верёвке белого быка, и царице осталось лишь, скинув лишнее, спешно юркнуть в боковую коровью дверцу.
Безобразие продолжалось недолго, но скучавшая до того царица развлеклась по полной программе. Бедный бык, не понимавший, почему "бурёнка" под ним столь неподвижна и не пищит от страсти, быстро кончил своё маленькое дело и был уведён за кольцо в носу обратно на луг. Довольная царица, поглаживая себя по всем местам, не спеша вылезла из конструкции, важно заявив горе-изобретателю, курировавшему эксперимент, что завтра состоится продолжение банкета. Наш Дедал в истерике рвал на своей лысине оставшиеся волосы, но лишь оставшись в одиночестве - властительницы он побаивался не меньше, чем царственного Миноса.
Конечно, все понимают, что так долго продолжаться не могло - или бык издох бы от истощения, или царственный супруг прознал об извращённой измене. К сожалению, через полтора месяца эти два события произошли практически одновременно. Могучий бык, способный стать производителем целого поколения бычков и тёлочек, а также родоначальником новой критской породы крупного рогатого скота, генетически близкого вымершему (значительно позже вымершему) европейскому туру, бесславно и бесплодно издох, истощав и впав в жуткую депрессию от мучительных ежедневных упражнений. А Минос (просьба не путать с Мидасом, у которого ослиные уши - кстати, тоже царём) разъярился не на шутку. Тиран, знаете ли, деспот, что с него взять.
Дальше совсем печально. Свидетелей, как водится, убрали, быстренько пристроив на кол. Дедал успел улететь на заранее склеенных из орлиных перьев и смолы крыльях, прихватив своего сына Икара - старик вовремя уловил политический момент. Жаль только, ни в чём не повинного сына забыл проинструктировать как следует, и тот - история всем известна - взмыв от радости к Солнцу, потерял из-за растаявшей смолы возможность к полёту и рухнул с огромной высоты в морские волны. И пучина сия поглотила его.
Сам изобретатель, покружив горестно над кругами, недолго расходившимися над местом падения сына, полетел к другому острову. И, говорят, не запил от горя, а поступил на службу к местному царьку, ранее политическому соратнику а теперь оппоненту и сопернику Миноса.
А крупный младенчик, родившийся вскорости у царицы, ужаснул царя и единственное доверенное лицо - повитуху - громким рёвом и головой телёнка с добрыми глазками. К сожалению, плотоядность ребёнок унаследовал именно по человечьей линии, отчего в последствии пострадали многие съеденные (по легенде) афинские девушки. Впрочем, сперва дитя сжирало целиком сырых кроликов и курочек, а на людей переключилось исключительно по принуждению озверевшего за последние годы "папаши" Миноса. Который, собственно, и запер ни в чём не повинного ребёнка в тёмный лабиринт (кажется выстроенный до пересказанных событий всё тем же изобретателем Дедалом - оказывается, он по совместительству подрабатывал и в качестве генерального архитектора), когда мальчик с бычьей головой и подобными же мозгами подрос и стал представлять определённую опасность для жителей замка.
Что ж, вздохнём глубоко и печально - дикие нравы-с...
Но мы отвлеклись. Бог с ними, рогатыми царями, кровожадными, "распальцованными" от избытка золотых перстней, демократически настроенными тиранчиками, их развратными жёнами вкупе со своими быками-любовниками, а также горе-изобретателями и прочей подобной малоприятной публикой.
***
Вернёмся к нашим "баранам", то есть к совершенно реальным и конкретным древним грекам.
Преодолев многочисленные трудности, Батт высадился на острове Платея у берегов Северной Африки. Сперва руководитель экспедиции решил, что именно этот остров, дотоле грекам неизвестный, подразумевался оракулом - но вскоре выяснилось: Дельфийский оракул имел в виду совсем иную область. Грекам пришлось перебраться на материк.
Батт нашёл здесь в конце концов то самое, как говорится, искомое (да простит меня читатель за сползание к тавтологии): один из прекраснейших уголков на свете, подобный раю - отлого спадающую с высоты приблизительно 600 метров к светло-бирюзовым волнам Средиземного моря, огороженную скалами чудную местность, причём с плодородными - что немаловажно - краснозёмами. Кроме всего прочего, здесь находилось множество источников с кристально чистой водой, и организатор древнегреческого рейда понял, что оракул посылал его именно сюда.
Вот так получилось, что грек Батт и его спутники в 631 году (и всё это, конечно, до нашей эры) основали на приморском плацдарме североафриканского континента, на пологом склоне Джебель-эль-Ахдара, замечательный город Кирену.
Вот что пишет о странствиях и злоключениях греков по пути в Ливию известный Геродот:
- ...Оттуда взял Фрониму знатный фериянин Полимнест, и сделал её наложницей своею. И спустя некоторое время родила она ему сына - заикавшегося и шепелявившего (что, как думается в 21- м веке, проявилось не сразу после рождения, а где-то спустя пару лет), а звали его, по словам фериян и киренян, Баттом, но, кажется мне, сперва носил он имя иное, и лишь по прибытии в Ливию получил имя Батта, отвечающее сану его - и словам оракула в Дельфах. Ведь "баттом" ливийцы называли царя, и вот почему, думается мне, пифия нарекла его этим ливийским именем, зная, что он станет царём в далёкой стране. Ибо, когда возмужал он и прибыл в Дельфы, чтоб обрести совет по поводу недостатков речи своей, то пифия ответствовала ему:
Батт, пришёл ты из-за речи своей. Но в богатую овцами
Ливию шлёт тебя Феб быстрокрылый, там поселись.
Так, или примерно так в переводе с древнегреческого выглядят дошедшие до наших времён слова Геродота, пересказавшего завывания пифии. Надо отметить, что высказывание пифии показалось Батту не шибко вразумительным, что подвигло древнего грека набраться наглости, потребовав у прорицательницы дельфийского оракула более конкретных разъяснений. Пифия, скорее всего, занервничала или же рассердилась. Ибо лишь повторила слова свои - а заикавшемуся греку пришлось без промедления возвратиться на родную Феру.
Вновь обратимся к древнему письменному источнику:
...Однако затем на него и других фериян вновь обрушились бедствия. Ферияне причин своих несчастий не ведали, и снова обратились за советом в Дельфы. Пифия ответствовала, что облегчение последует лишь если они вместе с Баттом заселят Кирену в Ливии. Тотчас ферияне в путь снарядили Батта на двух пятидесятивёсельных судах. Но, прибыв на них в Ливию, не знали, как поступить дальше, и вернулись назад, на Феру. Однако ферияне, оставшиеся на родине, встретили их стрелами, не позволив пристать к берегу, а велели плыть восвояси. (Здесь, конечно, не всё ясно. Возможно, ферияне сильно страдали из-за демографической или внутриполитической ситуации) Изгнанники на двух судах вновь были вынуждены идти в Ливию, где заселили остров, который назывался Платея. Говорят, остров этот столь же велик, сколь нынешний город Кирена.
Изгнанники прожили на острове два года, но не испытали никакого облегчения. Тогда они оставили одного человека (чтобы "застолбить" территорию) и отправились в Дельфы за дальнейшими разъяснениями. Обратившись к оракулу, сказали, что вот они поселились в Ливии, но лучше не стало. И услышали слова пифии - возможно, той же самой, хотя при храмах, подобных Дельфийскому, обычно кормились многие прорицательницы; да и не удивительно - место ведь, как говорится, хлебное.
Пифия, не будь дурой, ответила с иронией, даже известной долей сарказма (отсутствием чувства юмора изобретательные и просвещённые древние гречанки не страдали):
Если ж ты, в Ливии, овцами славной, не побывав,
Узнал её лучше, чем я - мудрость твоя велика, без сомненья!..
Услышав эти слова, пристыженные путешественники поспешили в обратный путь. Им стало совершенно ясно, как дважды два четыре, что основание нового поселения не зачтётся им богами, пока они не обоснуются в самой Ливии, на материке.
Греки вернулись на остров, забрали товарища, оставленного "на боевом посту" бессменным дежурным, и заселили в самой Ливии чудесную местность напротив острова, которая называется Азирис - её с двух сторон окаймляют прекраснейшие лесистые холмы, а вдоль третьей протекает река.
В этой благословенной местности жили греки ровно шесть лет.
На седьмом году местные жители, истинные ливийцы (не исключено, что арийского происхождения), уговорили греков покинуть её, пообещав (ух, коварные!..) проводить доверчивых древних греков на экскурсию в ещё более чудесную - как нашёптывали им беспрестанно - более удобную североафриканскую область.
Ливийцы, в роду у которых не было Сусаниных, повели греческих колонистов далее на запад, но якобы рассчитали (так гласит предание) часы таким образом, чтобы миновать наикрасивейшее место ночью, чтобы эллины его не заметили. Видимо, у ливийцев там намечался национальный парк, и посторонние туристы им были совершенно без надобности.
Кстати, место именуется Ираса.
Ливийцы в потёмках привели древнегреческих туристов к источнику, получившему имя Аполлона, и сказали, соблюдая приличествующую случаю торжественность (чтобы скрыть радость по поводу счастливого избавления от задержавшихся на столько лет пришельцев): "Здесь, о эллины, подобает вам поселиться, ибо... ибо небо здесь отверсто" (ну хоть что-то же надо было сказать, не правда ли? По крайней мере, не самый худший вариант).
Попрощаемся с уважаемым Геродотом, любезно поделившимся с нами своими историко-туристическими познаниями, хотя в глубине души позволим себе слегка усомниться, что всё было именно так - и в особенности усомниться в отношении верности его сведений о том, где была заложена Кирена.
Как-никак, уважаемый Геродот родился ровно через 146 лет после памятного события - основания Кирены - и его "История..." основана прежде всего на изустных преданиях. А людям, ясное дело, свойственно приукрашать всё то, что из уст в уста передаётся. Всё-таки, большое достижение - письменность и клавиатура!..
Источник Аполлона и по сей день существует среди обширных развалин Кирены, за два с лишком тысячелетия нимало не истощившись. В этом смысле Геродот, без сомнения, прав. А вот то, что местные жители будто бы ночью провели эллинов мимо (в прямом и переносном смысле провели) - мимо наикрасивейшего места далее на запад, представляется малоправдоподобным.
Ибо во всей Киренаике - пусть не дадут соврать многочисленные турагенства - нет уголка прекраснее Кирены.
Город, который построил Батт, и которым сей выдающийся (хоть и страдающий дефектом речи) муж правил более сорока лет, со временем превратился - видимо, не без помощи богов - не только в один из самых красивейших, но и вторым по величине в Древнем мире после Афин. Сам правитель вряд ли мог предвидеть подобный расцвет (задолго до "азиатского тигра", "японского чуда" и "скандинавского социализма"). Не мог знать он и того, что 500 лет Кирена вместе с прилегающей к ней областью Восточной Ливии восславится культурой своей и богатством своим... благодаря скромному, совершенно дикому растению, которого тут водилось в изобилии. Водилось в те далёкие времена.
Древние греки именовали его сильфием. Когда бразды правления чудесной Киренаикой перехватили хладнокровные римляне, они назвали удивительный цветок лазером или лазерпициумом*... Не отсюда ли "растут ноги" у современных лазеров, прославленных не так давно (по историческим меркам) в замечательных романах великих писателей-фантастов?
**************
сноска внизу страницы: * Lazer, Lazerpitium - от греческих слов "laserion" (смолистое вещество), и "рiticein" (течь), имеющим общий корень со славянским "пить". Мы с древними греками, оказывается - двоюродные родственники, что подтверждает лингвистический анализ и юмористические свидетельства Михаила Задорнова!..
Прозрачный сок из корней сильфия, который под воздействием воздуха, окисляясь, обретал сходство с камедью, как выяснилось вскоре, приобретал поразительное свойство (без сомнения, дарованное богами, курировавшими отважных колонистов) исцелять все известные тогда болезни.
Кроме того, считалось, что целебный загустевший сок чудо-растения стимулирует жизнедеятельность и омолаживает организм. Похоже, именно тогда впервые было найдено загадочное "средство Макропулоса", оставившее след в литературе и голливудском кино? Удивительно ли, что спрос на "корень жизни" рос и рос, и вскоре его продавали уже буквально на вес золота! Прямо-таки, африканский жень-шень, воистину!..
Отныне история Киренаики тесно переплетена с историей "волшебного корня".
Много веков чередовались на Киренском престоле потомки удачливого Батта - другие Батты и Аркесилаи; разнообразием, как видим, имена правителей не отличались.
Однажды царь Аркесилай II по прозвищу "Жестокий", правивший Киреной между 560 и 550 годами до нашей эры, повелел (дабы решительно пресечь возможность коррупции среди своих высокопоставленных им подданных) взвешивать сильфий у него на глазах в дорогой этрусской вазе, прежде чем ценный товар упаковывали для последующей отправки в Европу. Замечательная ваза, ныне известная под именем Коппа ди Вульчи, хранится в Париже, и мы, посетив известнейший музей, можем полюбоваться красивой росписью, наглядно демонстрирующей весь процесс ответственного взвешивания.
Слева, изображённый, конечно же, крупнее остальных человеческих фигур, сидит сам грозный царь со скипетром в руке. На нём остроконечный головной убор и украшенное изысканным узорным шитьём роскошное одеяние. Под сиденьем (троном) царя мы видим животное, которое на первый взгляд напоминает хорька - сведущие люди утверждают со всей ответственностью, что это не хорёк, а гепард. По стене за спиною царя ползёт ящерица - возможно, сцинк. Перед грозным правителем стоят весы, занимающие большую часть росписи в нижней части вазы. Коромысло подвешено на бревне, чётко различимы оба плеча и чаши весов. На круглом бревне восседает бабуин, которого ещё за тысячу лет до описываемых событий египтяне по привычке помещали на всевозможные изображения весов. Поскольку в Древнем Египте бабуин незаслуженно олицетворял бога познания Тота (на наш европейский взгляд, мудрая сова куда уместнее), ему и надлежало присматривать за правильностью столь важной и ответственной процедуры.
В этой части росписи различимы ещё четыре фигурки людей, занятых взвешиванием и укладкой сильфия в мешки. Вверху можно лицезреть трёх различных птиц.
Круг росписи делится на два неравных сегмента - один побольше, другой поменьше. Вышеописанная сцена изображена в самом верхнем и самом крупном сегменте. А в нижнем хорошо просматриваются две фигурки рабов, которые, приседая от непосильной тяжести, тащат длинные мешки - возможно, с корнями сильфия. Похоже, рядом слева изображён тот же царь (ну просто какое-то "Всевидящее Око"!..), только фигурка поменьше; он пристально следит за погрузкой - в правой части сегмента уже сложены три мешка с драгоценным грузом. Настоящая иллюстрированная энциклопедия из жизни древних таможенников или контрабандистов, а не ваза!
В любом случае, роспись очень подробно поведала современному взору пытливых и любознательных о том, как взвешивали сильфий в шестом веке до нашей эры - примерно 25 веков назад.
С тех пор Кирена пережила немало перемен. Ливия распалась на две части. На западе обосновались финикийцы, а на востоке, в самой Киренаике, по-прежнему господствовали (уже менее древние) греки, которые помимо Кирены основали города Аполлония (нынешняя Суса), Токра, Геспериды (теперь Бенгази), Барка (позже Толемаида). Эта славная пятёрка получила известность под общим названием Пентаполис (один из первых мегаполисов, судя по всему), причём Кирена в течение ряда столетий заслуженно слыла самым большим и могучим городом всей греческой колонии.
В четвёртом веке до нашей эры, спустя время, вполне достаточное, чтобы (по нынешним европейским меркам) создались и распались империи, греки славной Киренаики добровольно подчинились Александру Великому, чем проявили изрядное политическое чутьё. А когда объявились иные "Владыки мира" - Птолемеи - в благодатной местности стали заправлять египтяне (понятно, что не арабского происхождения, а прежние).
Между тем чудотворный сильфий продолжал процветать - в прямом и переносном смысле - и спрос на вожделенную камедь неуклонно возрастал.
Но затем, то ли правители Киренаики разучились правильно обращаться с чудодейственным снадобьем, то ли демократически настроенная публика возмутилась жесточайшему контролю за качеством сырья, ущемлявшему свободное волеизъявление рабов - так, или иначе, но растение, которым прежде столь дорожили, что сбор его регламентировался строгими законами, попало в руки людей, мягко говоря, недальновидных. А заботящихся лишь о том, чтобы поскорее набить золотом карманы (вам это ничего не напоминает, уважаемые читатели? Такое впечатление, что история ходит по кругу). Кстати, ценность сильфия подтверждается и множеством древних монет с изображением растения, отчеканенных между 570 и 250 годами до нашей эры.
Теперь сильфия собирали так много, что почти истребили. Популяции биологического вида оказались - как сказали бы сегодня экологи - на грани вымирания.
Сильфий почти совсем перевёлся.
И началось - что? - правильно, массовое мошенничество: в экспортируемый сильфий принялись подмешивать смолу родственного растения - вероятно, близкий Narthex assa foetida (так раньше называли один из видов ферулы - Ferula narthex)*.
*************
Сноска внизу страницы:
* более сотни видов ферулы, относящейся к семейству зонтичных, обитают преимущественно в пустынях и полупустынях (в том числе в Средней Азии), горах. У ферул сложные тройчато-рассечённые листья; нижние листья образуют более-менее крупную прикорневую розетку, а верхние имеют расширенные в виде раструба черешки; соцветия - как правило, многочисленные - сложные зонтики с множеством жёлтых мелких цветков.
***********
И вот, когда благословенная Киренаика, начинавшая терять часть былой славы, стала за девяносто лет до Рождества Христова римской провинцией, время расцвета Кирены - а с ней и эра чудодейственного сильфия - подошла к концу.
Ещё Птолемей Первый выслал в своё время сюда, в Киренаику, множество иудеев, и стоит ли удивляться тому, что после того, как бывшая греческая колония перешла к суровым римлянам, при императоре Траяне, здесь вспыхнули крупные иудейские восстания, во время которых было убито двести тысяч римлян и греков!.. (Сегодня международное сообщество, без сомнения, назвала бы подобные трагические события геноцидом или массовым террором - вот откуда, оказывается, растут ноги у современного международного терроризма! Впрочем, история человечества всегда и во все времена отличалась кровожадностью и беспощадностью к себе подобным)
После столь чудовищной резни Кирена обезлюдела и ослабла. Некогда цветущий город, чьи учёные и философы, писатели и поэты, художники и мастера всевозможных ремёсел создали замечательную, уникальную культуру, и на склонах Джебель-эль-Ахдара возвели свой Акрополь из мрамора, доставленного в обмен на сильфий из Рима и Греции - город сей великий был покинут и предан забвению на много веков. И одновременно исчез с лица земли таинственный сильфий...
А в довершение всех несчастий, четвёртый век уже нашей эры обрушил на притихшую Кирену череду мощных землетрясений, от которых город уже не оправился никогда. Последнее, самое сильное, в 365 году, окончательно превратило некогда цветущий город, второй после Афин, в печальные руины...
Так что же это было за чудо-растение, сок которого более пяти веков исцелял людей от астмы, судорог эпилепсии, кашля и столбняка, хрипоты и меланхолии, гинекологических заболеваний, от укусов ядовитых змей и бешеных собак? Куда подевался удивительный загадочный сильфий с приписываемым ему омолаживающим и стимулирующим действием? Где ныне тот цветок из Кирены, упоминаемый и восхваляемый Геродотом, Аристофаном, Гиппократом, Диоскоридом, Катуллом, Теофрастом и многими другими великими древними?..
Где цветок, названный Плинием одним из самых драгоценных даров Природы?
Никто не знает ответа. Множество учёных мужей ломало голову над этим "философским камнем" биологии и медицины. Появлялись научные труды, плодились десятки и сотни гипотез. Но никому не удалось разгадать загадку.
Великий швед Карл Линней, хотя и весьма скверно говорил по-латыни (что вызывало беспощадную критику менее великих современников учёного), но не опускался до того, чтобы называть - подобно многим нашим современникам - китайский финик унаби, или ююба (Ziziphus jujuba), жуткопроизносимым и безграмотным словом "жожоба", - так вот, великий швед считал, что сильфий сродни американскому компасному растению. У которого соцветием является, между прочим, корзинка.
Теперь же утвердилось мнение (а между строк заметим, что "мнение" не является синонимом "истины", как бы кому-то этого ни хотелось), что сильфий следует отнести к семейству зонтичных. Среди представителей зонтичных называли, между прочим, нартекс (о нём мы уже ранее говорили), родственный персидской асса фетиде (Ferula assa foetida), которая ещё в прошлом веке вовсю продавалась в скандинавских странах под названием "чёртов кал". В числе кандидатов на должность сильфия имелась также гарганская тапсия (Thapsia garganica), но большинство исследователей сходится на том, что сильфий ближе всего к роду ферула (Ferula).
И всё же полной уверенности до сих пор нет ни у кого.
Сильфий надёжно хранит свою тайну и в нашем просвещённом, перенасыщенном оружием, нефтью и демократическими ценностями XXI веке!
**************
...Цель, кажущаяся вначале призрачной или навязчивой идеей - попытаться найти растение, исчезнувшее в древности - на самом деле отнюдь не лишена практического смысла. Достаточно вспомнить, что и сейчас, несмотря на огромные успехи органической химии, фармакологии в производстве лекарств, около трети (!) аптечных препаратов изготавливается из растительного сырья, причём некоторые группы лекарственных средств - почти исключительно из растений. При колоссальном разнообразии растений на планете (одних лишь цветковых более трёхсот тысяч видов!..) только примерно тысяча упомянута в официальных фармакопеях всех стран мира. И это в то время, когда так называемая народная медицина во всех этих странах активно использует более 12 000 видов растений!..
Выводы делайте сами.
И лишь два слова молодёжи - тем, кто колеблется, решая, куда поступать, в какой именно вуз: желание стать фармакологом, исследователем новых свойств неизвестных пока ещё лекарственных растений, мечта принести пользу человечеству - или просто своему народу - благородная цель, не правда ли?..
(статья размещена в интернет-журнале "ШколаЖизни.Ру")