коммуналка
перошоки
о топорах
всё непросто
навеянное
счастливый финал

отрывок из неоконченной поэмы о коммуналке

Мы с соседом сговорились
Выпить. Я добыл поллитру,
Он с работы взял заказ
С целым килограммом мяса.
Сковородка расшкворчилась,
Вкусных запахов - палитра,
Слюнки капают и - раз,
В дверь стучат. Ну, нету спаса!

Открываем - входит дядя,
Дядя вегетарианец.
И заплёл себе язык,
Прославляя травоедство,
Вдруг умолк. На мясо глядя
Весь слюной истёк, поганец.
Мы ему: "Садись, мужик".
Есть от травоедья средство!

Вкус становится приличным
У еды любой под водку.
Незнакомец сел без слов,
Типа: "Не хочу, простите..."
Он умял пузырь "Столичной"
И сожрал полсковородки,
Захмелел и начал вновь
Бхагавадствовать и гитить.

Он орал нам: "Харе Кришна!"
Убеждал нас: "Харе Рама!"
Тут взяла соседа злость
На бестактного обжору;
Тот был явно харей лишней.
И случайно харей в раму
Угодил незваный гость.
Чем стеклить? Зима уж скоро...

перошоки

дамское

как по феньшую выбрать друга
из многочисленных невеж
семь раз отмерь затем один раз
отшей

погодное

уже не огненной лисой
а полинялым и облезлым
калачиком свернулась осень

* * *

зачем без устали плести
сеть из словес витиеватых
мысль можно проще донести
матом

* * *

пять тысяч сто какой-то год
раскопки офиса газпрома
а это храм какого бога
учёный репу почесал

* * *

я в женской логике примерно
силён как в магии вуду
конечно да но нет наверно
пойду

* * *

к чему копить здоровья кладь
не быть ни пьющим ни курящим
придётся всё равно сыграть
в ящик

альтернативное

с горячим сладким вкусным чаем
скучна вечерняя пора?
попробуй мучиться похмельем
с утра

театральное

зрители долго со сцены
автора не отпускали
кричали убейся ап стену
и бис

Топор глазами разных поэтов

По реке плывёт топор
Близ села Кукуева...

Агния Барто

Наша Танечка рыдает —
Мать на речку не пускает.
Прекрати свой рёв и ор,
Там купается топор.

Омар Хайям

Помню: видел теченье реки удалое,
По нему плыл топор, матом крытый в три слоя.
Будь доволен, что не повезло утопиться,
И горюй, как жить далее с этой хулою.

Михаил Лермонтов

В речке полной вешних
Вод с окрестных гор
Чинно и неспешно
Вдаль плывёт топор.
Не пылит дорога,
Ясен небосвод.
Ты его не трогай,
Пусть себе плывёт.

Александр Пушкин

Влекомый бархатной волной,
Челнам подвижным вожделенной,
Топор как грозный часовой
Плывёт один во всей вселенной.
Как сткло сверкает остриё,
Опасный обух пышет силой.
Река дала ему жильё
И топорище напоила.

Александр Грибоедов

А, тот топор? — Дрейфует столько лет,
Что траектория его невычислима,
Помянут был в какой-то из газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;
И коли в нём такая прыть,
Судьба — как видно — только плыть.

Максим Горький

Над стремниной бурной речки
Низко тучи ходят хмуро,
Вниз роняя вспышки молний.
Спорит там топор с волнами:
То нырнёт с порывом ветра,
Остриём по дну черкая,
То взмывает топорищем
К тучам, им грозит беззвучно...
Он молчит. И держит в страхе
Всех молчанием зловещим.

Николай Рубцов

У реки случился инцидент —
Мой топор отчалил в неизвестность...
Не жалей ты этот инструмент,
А жалей любовь мою и нежность!

Пусть дрова не рублены лежат
В синие февральские метели...
Разве в этом кто-то виноват,
Что мы топору осточертели?

Сергей Есенин

Выстлался над речкою едкий дым махры.
В заводях со звонами плещут топоры.

Мужики кумекают, как их изловить,
Годные они ещё или неликвид?

И пускай припасены сети и багры -
На свободу вырвутся снова топоры.

неизвестный японский автор

Вдрызг мокрый топор
Дрожал и бросал взгляды
Зависти в небо.

Всё непросто. С разных сторон

Графоман

Писать — дело неблагодарное,
Но если прибегнуть к науке...

Быть может, на легендарное
Поднять свою дерзкую руку;
От скифов дошедшими мифами
Наполнить чрез меры поэтику?
Неужто не справлюсь я с рифмами?
Ведь проще, чем арифметика!

Слова подобрал не бездарные
И выстроил ровными строчками.
Подсчитаны слоги ударные,
Как и безударные прочие.
Расставить бы тропы-ловушки, но
Не смыслю я в них ни бельмеса...

Вовек мне не выбиться в Пушкины.
Зато я не встречу Дантеса!

* * *

Почитать что ли? Нет, всё же лучше винца
И солнца фонарь
Пригасить, приглашая забытый забвения сон.
Я когда-то ведь как-то почти до конца
Осилил букварь...

Но какой-то подлец рассказал мне, чем кончится он.

* * *

А творити я песню хотяше,
Только нет сладу с музой-гулёною...

Допиваю сомнения чашу.
Голова — как изба — захламлённая
И содержит одни ералаши.

Взором тычусь я в печь небелёную,
Без эстетики, лишь для сугреву.

Не пущает, вцепясь, мысль палёная
Растекашиться мысью по древу.

Сдержанность

На улице пурга берёт нас на измор,
Но не она одна причина маеты:
На печку не залезть и не сходить на двор,
Совсем нет перспектив надраться в лоскуты.

Измучил — силы нет! — мой говорливый гость;
Конкретные слова в расплывчатом «общо»
Своих стихов вбивает раскалённый гвоздь
В мои мозги.
И с ходу: «Есть ещё».

Скучает на столе забытая бутыль,
Пылится домино и покер на костях...
Накостылять ему бы...

Где же взять костыль?
Беда, коль у тебя поэт в гостях.

Основной вопрос

Предубежденья — не от чепухи.
Он был Поэт. И этого стеснялся.
Он робко вслух читал свои стихи,
Как будто бы прилюдно раздевался.

Он дал обет — печать своим устам.
Но... Обещанья держат разве в сказке;
Он напечатал что-то где-то там
И, заливаясь краской, ждал развязки.

И в этот миг, когда, едва дыша,
На тех листах, что публика листала,
Лежала обнажённая душа
И вся, вполне понятно, трепетала, -
На непристойно неприкрытый блуд
Раскрыл глаза общественный радетель,
Уверенно верша публичный суд;
Распял и проклял мудрый благодетель.

Как отделить алмазы от руды,
От плевел зёрна недреманным оком?
Дабы не пить отравленной воды
И не плевать в колодец ненароком...

Навеянное

Формула Фимки

Амор! И — зырк глазами!
В лорнету? Как же можно!
Слаб зрением? Бедняжка! До венца
Вы позовите сами;
Приду я неотложно
И приведу с собою кузнеца,
Поборника святынь.
И не для показухи:
Он ведает латынь...

...И может в ухо!

Так что — мементо мори!
Но, коли всё пристойно
Пройдёт, он вправе нас благословить.

...Когда соблазнов море,
Так хочется достойно
Дождаться светлой и большой любви!

Кузнец

Весь день как проклятый куёшь,
Признательности ни на грош;
Не так куярю. Вот коваль
Недавний — тот инструментальщик,
Он даже занесён в скрижаль.
А я — безграмотный куяльщик,
Хотя по ковке мундиаль
Мной выигран. Шампани ящик
И кубок с ним...

Но вот мою
Куябельность клеймят сурово;
Не попадаю я в струю:
Кую мечи — нужны подковы.
Я окуительно кую,
А сбоку смотрится — куёво.

Наполню ящик я куйни
И брошу, не куя ни-ни.

незаконченный бред

«Помощник есть. Починим за неделю.
Не осерчал бы иноземный граф!
Да пёс с ним! Наш хозяин — барин».
Кузнец расплылся в благостной улыбке
И, повернувшись на бок, задремал...

«Ещё раз Фимкой назовёшь — обижусь!»
Оксана пальчиком Степану погрозила
И сразу рассмеялась звонко-звонко.
«Но, дочка...» — Ой, а люди правду бают:
Вакула от любви ко мне свихнулся...
Добудешь черевички — станешь прежним,
Поверь мне...» — Нарочито грозным тоном
сказала, но от смеха не сдержалась
И выскочила из дому наружу.

Один Степан остался в хате,
Непонимающе на дверь
Вовсю напрасно пялил бельмы.
Вдруг — шевеленье за спиной
И звуки вежливого кашля.
Вмиг развернувшийся Степан
Смотрел во все глаза на чёрта.
«Ты б отпустил меня, кузнец...
Негоже мне на Рождество
В подлунном оставаться мире» —
Плаксиво ныл он монотонно,
Вдруг всхохотнул совсем нежданно:
«А месяц я — того... Вернул!»

Какое Рождество в июле?
Степан тотчас прильнул к окошку:
Кругом бело и валит снег.

И промелькнула в голове
Карета графа Калиостро.

«Что? Отпущу, конечно. Но сначала
Перенесёшь меня в родимую деревню».
Нечистый взвыл: «А, темпера мутантур!»
На что услышал: «Я могу и в рыло.
Несчастный, знай — я ведаю латынь».

«Ну, чёрт с тобой» — ответил чёрт
И заорал: «Бесами мучась».
И всё исчезло в темноте...

Счастливый финал

День пятничный тихонько гас.
С концом рабочей смены вровень
Мы дособрали на заказ
Сложнейшую из всех штуковин;
Мозги свернулись набекрень.

И тут — на мизер два туза! —
Непришпандоренная хрень
Нахально бросилась в глаза..

Мы взяли сборочный чертёж;
Там без поллитры как без линзы.
Но разглядели...

Кошкин ёшь!

Внутре у ентой механизьмы...

Позжей, когда излился мат,
И полубокс скончался в клинче,
Включили вводный автомат...
О, чудо! Агрегат фурычит,
Причём без долбанной детали.

Зачем она нужна ваще?
Её ногами запинали
В наиукромнейшую щель.

И выпили в канун субботы,
Как и пристало мастерам,
За окончание работы
Традиционные сто грамм.