Ривьер Жан : другие произведения.

Прорицатель. Глава вторая. Неожиданное нападение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Фезонзак медлил, а головорез тем временем внимательно всматривался в человека, который только что попытался его убить, на шпагу в его руке, которая только что промелькнула перед его лицом и какая-то странная перемена происходила в его существе. Он не торопясь, вытащил рапиру, аккуратно положил на землю ножны и достал из-за пояса дагу, приготовляясь, таким образом, к поединку.
  Меня язык завел в тупик.
  Мне ясно - я попал впросак,
  Ведь вместо всех желанных благ
  Я лишь обратного достиг.
   Карл Орлеанский
  
  Колокол на церкви Сен-Жермен-Л"Озерруа бил девять часов вечера. Де Ле Ман вышел из "Белой голубки", по-прежнему чувствуя пристальный взгляд за спиной. Резко обернувшись, он увидел, как к нему приближался человек, с головы до ног закутанный в плащ. Из-под фетровой шляпы незнакомца выбивались рыжие волосы, а с левой стороны полу плаща приподнимала пристегнутая к поясу рапира.
  "Интересно, попадет ли болтливый попугай в клетку", - подумал Мишель, поворачиваясь к своему преследователю и нащупывая рукоять пистолета.
  - Приятный вечер, месье, неправда ли, - с нормандским акцентом произнес незнакомец.
  - Чем могу быть полезен, месье, - как только можно любезнее произнес де Ле Ман.
  - Поздний час, месье, а вы имеете смелость беззаботно прогуливаться по улицам Парижа. Полагаю, месье, вы ищете приключений на свою задницу. Я готов вам их предоставить с лихвой.
  В голосе не слышалось ни насмешки, ни угрозы: "Закутанный истукан что-то там себе бормочет под нос, похоже, что он мне угрожает и по всему видно, что он не сумасшедший". Но незнакомец не сделал еще ни одного движения, чтобы хоть как-то проявить серьезность своих намерений.
  Вдруг он шагнул назад, Мишель выхватил пистолет, намереваясь продемонстрировать его, и на том завершить этот малопонятный и неприятный разговор, как... получил тяжелый тупой удар по затылку. Он даже не успел понять, что кто-то незаметно подкрался к нему со спины и без особых церемоний свалил его с ног.
  - Готов, - с легким недоумением произнес огромный детина, внезапно возникший на месте, где раньше стоял де Ле Ман. Глупо улыбаясь, он нежно поигрывал своей аркебузой. - Вот, месье, вот я и сделал все, как вы приказывали, уложил этого паренька, отпусти Бог его душу, а он и упал, ноги-то его совсем не держали, месье, может не надо было его так сильно, месье, я бы подтолкнул его легонечко, он бы и так упал.
  - Хватит болтать, дурак. Обыщи его, да поторапливайся, - приказал нормандец.
  Между тем де Ле Ман пошевелился и застонал.
  - А он еще дышит, - человек, который только что намеревался убить Ле Мана, теперь совершенно искренне радовался тому, что тот еще жив.
  - Не твое дело, ищи, - отозвался нормандец, он по-прежнему был закутан, но слова его звучали гораздо отчетливее.
  Верзила осторожно расстегнул камзол и стал потихоньку его обшаривать. Прохожие, увидев, как какой-то здоровяк обыскивает распростертое на земле тело человека, отворачивались и убыстряли шаг. Парижане уже привыкли к мелким стычкам по вечерам, даже если они кончались кровопролитием и воровством, и старались держаться подальше.
  Среди людей, заметивших происшествие, оказался и виконт де Фезонзак, тяжеловато спускаясь со ступенек "Голубки". Вглядевшись в фигуру человека, лежащего на земле, он узнал де Ле Мана и решил немедленно ему помочь. "Только действие спасет этого несчастного, дай бог, чтобы он был еще жив",- и гасконец обнажил шпагу.
  - Черт возьми, что ты там возишься, заканчивай, наконец, - нормандец уже начинал нервничать и последние слова посчитал нужным прокричать в ухо своему помощнику, который крайне нерасторопно ползал на коленях вокруг тела де Ле Мана, бережно дотрагиваясь до него своими огромными руками, покачивая головой, мыча себе под нос какую-то песенку.
  - Но, месье, у него ничего нет, кроме, золотых экю, ей-богу, - сказал верзила, оттопырив губы как ребенок.
  - Поищи получше, бездельник, и скорее, в конце концов!
  "Что же он прячет? - спрашивал себя человек в плаще, - неужели он обвел меня вокруг пальца? Нет, само провидение послало его ко мне, и, уж наверно не с пустыми руками".
  - Ничего нет, месье, не верите - смотрите сами, произнес головорез, обернувшись к незнакомцу. Нельзя было сказать с полной уверенностью, не то он радуется, или наоборот искренне разочарован. Он все также по-детски улыбался, и вид его выражал какое-то радостное недоумение, словно бы он обернулся только для того, чтобы с кем-нибудь разделить это недоумение. Незнакомца в плаще уже не было, вместо него солдат увидел Фезонзака, со всех ног мчавшегося к нему. Приблизившись с необыкновенной скоростью, он сделал выпад, стараясь достать острием оторопевшего грабителя. Этьен намеревался тут же покончить с ним и ничуть не сомневался в успехе своего предприятия.
  - Ого, - верзила с ловкостью, удивительной для его роста, увернулся от удара и отскочил в сторону. - А вот этого не надо, не надо.
  Теперь настала очередь недоумевать Фезонзаку. С крыльца "Белой голубки" он видел огромное неповоротливое животное, которое скорее следовало заколоть вилами, нежели шпагой. Ловкий прыжок выказывал в нем профессиональную ловкость.
  Фезонзак медлил, а головорез тем временем внимательно всматривался в человека, который только что попытался его убить, на шпагу в его руке, которая только что промелькнула перед его лицом и какая-то странная перемена происходила в его существе. Он не торопясь, вытащил рапиру, аккуратно положил на землю ножны и достал из-за пояса дагу, приготовляясь, таким образом, к поединку.
  - Да возрадуется праведник, когда увидит отмщение! - прокричал Этьен и ринулся на противника.
  Но он встретил твёрдую руку, с лёгкостью парирующую его удары. Это вынудило его действовать иначе. Он попытал пару ложных выпадов, однако и они были разгаданы.
  - Теперь держись! - самоуверенно заявил головорез.
  Прыжок - и он обрушился на Этьена. Фезонзак, не отличавшийся до сих пор в искусстве фехтования, защитился гардой*. Клинок нападавшего все же скользнул по его руке, оставив на ней красную полоску крови.
  Фезонзак вскрикнул и в ответ нанёс решительный удар. Но шпага его была умело отстранена вражеским кинжалом, оставив его самого без прикрытия. Этьен отшатнулся назад, потерял равновесие и упал, выронив сумку Ле Мана, которую он всё это время держал в руке. Дальнейшее произошло молниеносно. Извиваясь на земле, гасконец перекатился набок и, схватив за сапоги нападающего, что есть сил, дернул за них, после чего тот растянулся рядом.
  - Дьявол!
  Фезонзак воздержался от ответа и вскочил на ноги.
  Между тем, поблизости, появился отряд швейцарцев. Не выказывая желания вмешаться в поединок, они стояли невдалеке, наблюдали за поединком, обсуждали достоинства сражавшихся и наслаждались зрелищем.
  Этьен не менял тактику боя, продолжая отражать удар за ударом невозмутимого головореза. Его положение осложнялось кинжалом противника, который давал ему ощутимый перевес. Отражая все атаки Фезонзака, он не допускал даже касания до волос на голове. Фезонзак тяжело дышал, и с каждым движением силы уходили от него. Наконец, верзила сделал стремительнейший бросок, ожидая, что он будет последним. Но Этьен нашел в себе силы встретить этот удар: шпаги скрестились у самого эфеса, противник навалился всем телом, отводя левую руку в сторону, чтобы с размаху нанести удар кинжалом.
  - Тебе конец! - выдохнул он, но, вдруг замер, как бы задумавшись, распахнул рот, из которого выступила кровавая пена, и стал медленно сползать на землю.
  Фезонзак, еще не понимая, что он чудом остался жив, увидел медленно поднимающегося на ноги Ле Мана, дымящийся пистолет в его руке, недоумевающие лица швейцарцев... он обхватил голову и присел на корточки над телом убитого.
  К Этьену, прихрамывая, подошел Ле Ман, и стал трясти его за плечо:
  - Надо уходить отсюда, очнитесь.
  Фезонзак не двигался с места, силы окончательно покинули его.
  - Вы спасли мне жизнь, я сердечно благодарю вас, - вымолвил он, наконец, понимая, что же произошло.
  Тем временем, к ним подошел светло-русый швейцарец, а чуть поодаль за ним следовали остальные.
  - Месье, мы фот тут проходить и видеть дуэль и вспомнить, дуэль запрещены церкофью и королем.
  - Смею вас уверить, месье...- Ле Ман, вопросительно взглянул, показывая, что он желает обратиться к швейцарцу по имени.
  - Штудер фон Винкельбах, - с готовностью вставил тот.
  - Так вот, месье Штудер, - продолжал Ле Ман - то, что здесь происходило никоим образом нельзя назвать дуэлью, которая, в самом деле, запрещена церковью и королем. Это было не что иное, как разбойное нападение, и один из разбойников бежал, а другой понес заслуженное наказание. Месье Штудер, я обращаюсь к вам за помощью, которую вы могли бы оказать мне в поимке этого человека.
  - Так один все-таки ушел от наказания, - швейцарец с готовностью поверил и, похоже, искренне сожалел о том, что видит только один труп вместо двух.
  - Да, месье Штудер, их было двое против одного, сначала они напали на меня, а затем, когда подоспел мой товарищ, вы могли своими глазами убедиться, он сражался и едва не погиб в неравном бою.
  - Фот так история, - протянул Штудер, - Teufel*, их пыло двое протиф одного. Фы свопотны, каспота, фы свопотны.
  Штудер отвернулся к своим товарищам, а Фезонзак, с силой сжав плечо Ле Мана, подтолкнул его вперед.
  - Вот что, граф, отправляемся к моей сестре, она живет здесь неподалеку. Там, я думаю, мы сможем спокойно поговорить и отдохнуть. А это именно то, что сейчас нам необходимо.
  Через четверть часа, пройдя улицу Бетизи, молодые люди остановились перед серым двухэтажным домиком на улице Тиршак. Фезонзак вложил ключ в замок двери и открыл ее. Ле Ман вошел.
  - Здесь я и живу, - прошептал Этьен, запирая за собою дверь.
  На лестнице, ведущей наверх, показалась худенькая черноволосая девушка.
   - Добрый вечер, Луиза.
   - Здравствуйте, месье, - почтительно произнесла девушка.
   - Передай мадам де Лабрей, я не один и накрой на стол, - распорядился де Фезонзак. - Да, еще принеси-ка нам таз с горячей водой.
   - Слушаюсь, месье виконт. - Служанка поторопилась исполнить приказание.
  Сняв со стены светильник, Фезонзак жестом указал Мишелю идти за ним. Они поднялись на второй этаж и вошли в небольшую комнатку, обставленную весьма просто.
  В правом углу, прикасаясь к обитой деревянными панелями стене, располагалась широкая кровать с мятым покрывалом. Рядом - шкаф, скрепленный железными полосами. Напротив окна, занавеси которого были опущены, находились круглый стол, стул и потертое кресло. На столе лежали исписанные листки бумаги, а также две книги духовного содержания: довольно потрепанная Библия, переведенная с латинского языка на французский Лефевром д"Этаплем и трактат Цицерона "О природе богов" в переводе писателя-гуманиста Франсуа Отмана (протестанты с уважением относились тогда к этому античному философу. Его моральный авторитет нисколько не уступал авторитету Христа, и поэтому сочинение древнеримского автора оказалось в комнате молодого человека).
  - О, вы, я вижу, любите читать, - не без иронии произнес Фезонзак, заметив с каким интересом, Мишель разглядывает книги.
  Вместо ответа Ле Ман медленно к нему повернулся и воззрился на него вопрошающе.
  - О Боже, - мои книги! - заговорил он, - я должен за ними вернуться.
   - Вот о них-то я и хотел вам сказать. Ваши книги украли на моих глазах.
   - Кто украл? Зачем?
   - Не торопите меня, месье, обещаю, я вам все расскажу.
   - В эту минуту Луиза принесла таз с водой и оставила его перед входом в комнату. Фезонзак поблагодарил служанку, достал из шкафа полоску тонкого полотна и начал снимать колет. При помощи Ле Мана он перевязал раненую руку, предварительно обмыв ее водой.
   - Ух, святые воители! - не выдержал реформат, вскрикивая от боли, - неужели homo homini lupus est*.
   - Даже среди волков, месье, существует согласие, а между людьми постоянно идет вражда.
   - Не забывайте, граф, волк нападает на слабого, а человек из любви к ближнему должен защищать невинных от сильных мира сего.
   - Словом, человек защищается от человека. Видите, виконт, как ни крути, все равно получается, что люди делятся на хищников и их жертвы.
   - Выходит, сегодня мы оказались в числе жертв?
   - Так и есть, - кивнул де Ле Ман и тут же схватился за голову. Рана, хоть и не серьезная, дала о себе знать.
   - Вам не мешало бы тоже сделать перевязку.
   - Пожалуй... Кстати, месье, вы хотели рассказать, что сталось с моей драгоценной ношей, - откровенно говоря, эти книги не мои и поэтому они дороги для меня вдвойне. Я как раз собирался вернуть их сегодня одному человеку, но...его не было там, где я его искал.
  - Да-а, положение не из приятных.
  - Вы правы. Впрочем, это уже не имеет ни какого значения. Сейчас, меня больше волнует, кто посмел их украсть, - при этих словах Ле Ман выразительно посмотрел на Фезонзака.
  - Тогда слушайте. - Этьен поудобнее расположился в кресле и начал свой рассказ. - Я увидел вас, распростертого на земле, когда выходил из трактира. Приняв решение атаковать бандитов, я напал на них без предупреждения. Один негодяй поспешно ретировался, со вторым... с ним пришлось повозиться. Если б не подоспели вы...
   - Так значит, этот пес сбежал? - спросил Ле Ман, имея в виду человека в черном плаще.
   - Да.
   - А книги, месье?
   - В схватке я их выронил. Помните отряд швейцарцев, который нас чуть не арестовал за нарушение королевского эдикта?
   - Конечно.
   - Их долг обязывал арестовать нас, понимаете?
   - Еще бы, черт возьми. Вы объяснили им, что предательское нападение нельзя назвать дуэлью, однако, шпаги вынуты, поединок, хотя и не по правилам, состоялся, а закон, каков бы он ни был, обходить нельзя.
   - Верно-верно. Закон есть закон. Его обходить нельзя, - повторил Фезонзак, - У меня такое ощущение, что стража была ненастоящей, и сейчас я вам это докажу. Во-первых, когда я бился с мерзавцем, хоть бы один из швейцарцев попытался нас разнять, во-вторых, чего ради городской страже выслушивать наши оправдания, - они должны схватить и наказать виновных, преступивших черту закона. Ну, а в-третьих, когда вы, месье, очнулись, какой-то долговязый швейцарец подкрался к вашей сумке, где лежали книги и спрятал ее у себя за пазухой. Вы, тем временем, разговаривали с капитаном.
   - Странно, - задумчиво проговорил Ле Ман.
   - А я предупреждал вас, граф, чтоб вы не давали повода для лишних толков. Знайте же, тот долговязый, который взял ваши книги, сидел вблизи нашего стола. Он мог подслушать, что вы ищете встречи с адмиралом Колиньи, дабы передать ему нечто важное, например, какие-нибудь компрометирующие бумаги, письма и тому подобное.
   - Точно, - усмехнулся Ле Ман, - однако никаких бумаг у меня нет, а то немногое для адмирала ограничивается устным сообщением. Стало быть, нормандец просчитался.
   - Какой нормандец?
   И Ле Ман рассказал все подробности короткой встречи с незнакомцем.
   - Теперь все ясно! - воскликнул Фезонзак, хлопая себя по лбу. - Без сомнения, нормандец и тот долговязый - сообщники. Я уверен - бандиты напали на вас с одной целью: бу-ма-ги!
   - Которых у меня не было.
   - Правильно. Но поставьте себя на их место. Этот ваш нормандец мог рассудить следующим образом: либо действительно бумаг у вас нет, либо вы успели передать их мне. Только как? В сумке, ведь она перешла в мои руки. Откуда же ему знать, что там находились книги. Он смекнул, что долговязый закончит начатую им работу до конца, и сумка в результате окажется у него. А если так, зачем ввязываться в драку, когда рыбка сама плывет в сети.
   - Вы правы, месье де Фезонзак, вы правы. Ах, если бы не моя болтливость, впридачу с моей рассеянностью.
   - Не стоит корить себя, месье де Ле Ман. Что сделано, то сделано. А что из этого выйдет, надеюсь, укажет сама судьба.
   - Кажется, она уже указала, месье. Вы меня выручили. И я теперь друг вам, и, если вы сделаете мне честь, став моим другом, я буду рад.
   - Свет Евангелия, ни слова больше! - воскликнул Этьен. Пусть мы разной веры, но это не помешает нам стать добрыми друзьями.
   - Я знал, что вы мне не откажете, - ответил Мишель,- вы редкий человек, Фезонзак.
  - Господа, прошу к столу, - послышался звонкий голос служанки.
  Друзья прошли в смежную комнату, служившую одновременно и кухней, и столовой, и гостиной. Ужин состоял из теплых мясных закусок, хлеба с золотистой корочкой, а также вина, налитого в кувшин.
  Нахмурив брови, Фезонзак знаком подозвал Луизу.
  - Ой, вы ранены, месье виконт, - заметила девушка, - не зря мадам де Лабрей волновалась.
  - Тише ты, - понизил голос Фезонзак, - лучше ответь мне, почему мадам не желает отужинать вместе с нами?
  - Госпоже не здоровится, месье, и она уже легла спать.
  Ле Ман пребывал в полном смущении, полагая, что неважное самочувствие мадам де Лабрей объясняется его присутствием в доме.
  - Извините мою сестру, граф. Она скромна по своей природе и любит уединение. - Гасконец разлил по кружкам вино и, дружески похлопав Ле Мана по плечу, молвил, - полноте, месье, давайте лучше выпьем.
  За едой они почти не разговаривали. Все-таки молчание зачастую приносит большую пользу, чем нелепая беседа или ожесточенный спор.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"