Тело Яннике было напряжено как тетива лука, перед тем, как отправить стрелу в полёт. Последняя ступень осталась позади, и теперь у её ног лежал ровный, гладкий и слишком зелёный трамплин. Она подумала, что не замечала раньше, какой ядовитый у него цвет. Потому что раньше были просто тренировки. Яннике вздохнула.
Сейчас нужно сделать шаг, потом ещё один... Она не могла пошевелиться. Руки и ноги перестали существовать, а, следовательно, и слушаться свою хозяйку.
"А теперь меня начнёт бить дрожь, как при лихорадке", подумала Яннике. Она приказала себе успокоиться и идти вперёд. В голове остался только один звук - стук её собственного сердца. Ей внезапно захотелось расплакаться и убежать, но она, одновременно, понимала, что поставит этим крест не только на своей судьбе, но и на судьбе команды.
Она обвела взглядом трибуны. Гул голосов, всплески рук - всё доносилось откуда-то издалека, как во сне. Яннике посмотрела вниз. У самого края бассейна суетился тренер. Он смотрел на неё и что-то кричал. Она наморщила лоб, но никак не могла сбросить оцепенение и услышать, кто именно он хочет ей сказать. И, в конце концов, будто сквозь стену воды, голос тренера донёсся до её заложенных ушей:
- Яннике! Прыгай! Что стоишь? Яннике!
Всё вокруг представилось Яннике иллюзорным. А ей было просто страшно. Одно дело, когда прыгаешь на глазах у тренера и команды, совсем другое - когда за каждым твоим движением следят многие тысячи глаз. Яннике совершенно забыла, что нужно делать. Она быстро мигала глазами, и смотрела на трамплин так, будто видела впервые.
- Прыгай! Прыгай! - скандировал стадион.
"Я не могу, я не готова!" - запаниковала Яннике. Гримаса рыданий уже хотела исказить её светлое юное лицо, когда она решительно шагнула на холодную поверхность трамплина. Она больше не смотрела вниз, она смотрела только вперёд. На тренировках программа получалась у неё блестяще, от начала до конца. От того, как она выступит, зависит успех всей команды. Так говорил тренер.
Почему трамплин так быстро закончился? Яннике хотелось идти по его ярко-зелёной змее, идти и идти, и чтобы он никогда не кончался.
Она почувствовала, что сердце предательски сжалось, не желая вновь разжаться и впустить свежую порцию крови. Дыхание было прерывистым, поэтому Яннике задержала его на несколько секунд, пытаясь восстановить.
Она подняла глаза на идиллическое небо. Ветер был совсем слабым, но приятно дополнял тёплый майский день.
Яннике чувствовала, что все здесь её поддерживают - и её команда, и солнце, и зрители, и что все они ждут, когда она, наконец, начнёт выступление.
Она начала осторожно пружинить на краю трамплина. Борясь с искушением закрыть глаза, она выпрыгнула в объятия теплого воздуха.
Трибуны смолкли, но Яннике слышала только свист ветра. Двойное сальто. Отлично. Снова невесомое касание трамплина, одной лишь левой ногой, и каскад причудливых петель и переворотов. Яннике летала. Её хрупкая фигурка почти растворялась на фоне неба, а зрители неотрывно следили за этим чудесным полётом.
Теперь пришло время воды. Яннике в очередной раз оттолкнулась от трамплина. Совершив в воздухе простой переворот, она нацелилась на блестящую гладь бассейна.
Яннике чувствовала себя как дома и в воздухе, и в воде. Её называли амфибией, и, возможно, это было недалеко от истины.
Всё произошло в одно мгновение.
"Нет, нет! Нужно было взять чуть левее!" - билась мысль в голове у Яннике. Она с ужасом поняла, что летит совсем не туда, куда нужно, и уже ничего не может поправить!
Какая глупая, глупая ошибка! Перед глазами Яннике пронеслась вся её такая недолгая жизнь. Наверное, я теперь умру, думала Яннике.
Её стройное маленькое тело затянуло в штопор, поэтому встреча с бортиком бассейна произошла просто на оглушительной скорости.
Весь стадион, до этого беззвучный, ахнул, когда из лёгкой ласточки Яннике превратилась в груду палочек, небрежно сваленных у бассейна.
Наша птичка сломала крылышки, так сказал бы тренер.
Мыслей и чувств больше не было, как если бы они не существовали вовсе. Осталось одно сознание, нет, нечто большее, чем сознание. Можно было бы сказать, что она открыла глаза, но понятие "глаза", как и понятие "тело", были здесь к ней неприменимы.
Яннике знала, что у неё больше нет тела. Её окружал свет, ослепительный, холодный, но, в то же время, бесконечно мягкий.
Ей казалось, что она вернулась туда, откуда ушла.
Её окружал Космос.
Космос, полный жизни, полный таких же блуждающих огоньков, как и она сама.
Вокруг стояла невыразимая, гармоничная тишина. Такое стройное отсутствие звуков могло существовать лишь там, где понятия пространства и времени ещё не появились.
Да, Яннике вернулась к истокам.
На секунду ей стало страшно.
"Что же делать?" - думала Яннике. - "Я представляла себе смерть несколько по-иному. Да что там, я вообще никогда не представляла себе смерть. Интересно, я уже совсем умерла, или это какой-то переход..."
Вокруг непрерывно что-то происходило, Яннике знала это, но ничего и не менялось. Хотя, если честно, никакого "вокруг" и не было. Яннике почувствовала, что ощущение целостности у неё проходит, и она начинает растворяться в этом безвременном безмолвии.
Ещё немного, и сущность под названием Яннике перестанет существовать, вернётся в первозданное состояние, чтобы дать жизнь миллиардам других сущностей, ещё не имеющих имён.
Жизнь замкнулась на смерти.
Если бы Яннике могла ещё что-нибудь чувствовать, она почувствовала бы облегчение.
- Яннике! - чей-то серебристый голос негромко звал её.
Сущность Яннике вздрогнула, как от удара, и вновь стала Яннике.
- Кто зовёт меня? - Яннике по-прежнему не ощущала своего тела, но поняла, что ещё существует.
Рядом с ней сгущался островок туманного света.
- Это я зову тебя, Яннике. Я - твой Ангел.
Из тумана возникла фигура маленькой девочки, окружённая печальным золотистым светом. Яннике раньше думала, что ангелы выглядят именно так, но на самом деле они оказались ещё прекраснее.
Таких прелестных детей часто рисуют на открытках. Только те - из плоти и крови, а эта девочка состояла из чистого света.
- Зачем ты зовёшь меня, Ангел?
- Потому что ты умираешь, Яннике, - вздохнула девочка-Ангел.
- Я думала, я уже умерла.
- Нет, Яннике. Ты ещё можешь вернуться. Тебе не обязательно умирать, - её голос был таким трогательным, что Яннике показалось, будто её благословили.
- Я здесь, чтобы ты сделала выбор - продолжить свою прежнюю жизнь или начать новую, - продолжала Ангел.
- Ах, да как же я могу выбрать? - вздохнула Яннике.
- Я не знаю, - развела девочка руками. Яннике обратила внимание, что руки у неё божественно белые, гладкие, похожие на облака.
- Тогда зачем ты останавливаешь меня, Ангел?
- Потому что ты сама не знаешь, жить тебе или умереть. А так не должно быть! Смерть - осознанный выбор, для тех, к кому она, возможно, пришла раньше срока.
- Так ко мне смерть пришла в неурочный час?
- Тебе решать, Яннике.
- Я запуталась, Ангел.
- Я знаю, Яннике.
Голос Ангела звучал глубоко внутри её сознания, принося утешение и благость. Она больше не боялась.
- Если я изберу жизнь, что ждёт меня, Ангел?
- Ты вернёшься в тело, которое покинула. Будет много дней боли, слёз... Ты будешь думать о смерти, но она не придёт за тобой. Если ты выберешь жизнь.
Но боль пройдёт, Яннике, и слёзы высохнут. Ты станешь мудрее, ты станешь старше. Ты пойдёшь по собственной дороге. Пройдёт много лет, но однажды ты вновь окажешься здесь, и я встречу тебя. Но с тобой не будет этого страха. Ты будешь покорна смерти. Потому что так должно быть.
- А если я выберу смерть, что ждёт меня, Ангел?
- Ничего.
- Ничего?
- Ты станешь частью того, чем когда-то была. Мы все - едины. Мы лишь части целого, и где бы и когда бы мы ни были, мы есть лишь осколки того, что существует вне времени и пространства. Знаешь, Яннике, когда умирают одни звёзды, они дают жизнь другим. Но только некоторые звёзды живут долго-долго, светят ровно-ровно, а умирают медленно. А другие звёзды взрываются, озаряя Вселенную светом лишь на краткий миг. Их называют сверхновыми. Они светят недолго, умирают быстро. О, как дивен их свет!
Но и они дают жизнь другим звёздам.
Только тебе решать, Яннике, проведёшь ты свою жизнь как обычная звезда, или вспыхнешь как Сверхновая, чтобы умереть прямо сейчас.
Яннике помолчала, потом сказала:
- Получается, что результат неизменен в любом случае?
- О нет, Яннике. Всё здесь неизменно, но и меняется. Когда лучики жизни возвращаются сюда, они уже совсем не те, что были раньше. Когда нематериальное переходит в материальное, оно получает способность накапливать информацию. И с этой же информацией все частички возвращаются сюда. Так и меняется неизменное. Поэтому каждая, даже крохотная сущность, влияет на то, что происходит. И здесь, и там, в жизни.
- Я не имею памяти, Ангел. Я забыла, что происходило, когда я была жива. У меня остались лишь смутные... чувства? Кажется, они так называются, я не уверена.
- Да, так они называются. Только они одни и имеют настоящую ценность.
Яннике помолчала, потом нерешительно спросила:
- В чём смысл жизни, Ангел?
- В самой жизни, Яннике, - голос Ангела показался Яннике немного печальным.
- А смерти?
- В самой жизни, Яннике.
Глаза Ангела были печальны и прекрасны.
- Яннике, я не знаю, как помочь тебе определиться. Но спрашивай. Пока мы здесь, тебе многое может быть ведомо.
- Я чувствовала так мало, я жила так недолго. Стоит ли мне возвращаться сюда сейчас? Я помню радость, боль, горе и любовь, страх, отчаяние и счастье. Я помню надежду, я помню грусть. Но этого всего недостаточно. Что получу я, если умру сейчас?
- Ответы на все, абсолютно все свои вопросы. Ты будешь знать их, как знала раньше, до начала твоей жизни.
Яннике молчала. Мысли покинули её. Нужно было на что-то решиться. Первый раз она была уверена, что судьба в её руках, а не наоборот.
- Что бы ты выбрала на моём месте, Ангел?
- Я не знаю, Яннике. Я не знаю, что есть жизнь, и не знаю, что есть смерть. Я существую и не существую одновременно. Сейчас ты ровно на полпути. От жизни к смерти, или от смерти к жизни - выбирай, Яннике.
- Жить - страшно, а умереть - легко, Ангел.
- Да, Яннике. Так что же ты предпочтёшь? Чувство страха или отсутствие всяких чувств?
Металла в теле Яннике было больше, чем в любой постройке. Штыри и пластины украшали чуть ли не половину её лучеподобных костей. Она была похожа на гипсовую статую, дополненную живым человеком. Многочисленные трубки и провода, тянувшиеся к ней и от неё, будто лианы, стремились удержать тлеющий огонёк жизни в её хрупком, почти прозрачном теле.
В палате было много людей, но врачи не позволяли им подходить близко к пациентке. Яннике была в коме, и состояние её с каждой минутой ухудшалось.
Все те, кто пришёл к ней, родные и друзья, её команда вместе с тренером - носили бледно-серые маски отчаяния.
Шансов на то, что Яннике придёт в себя, не было практически никаких. Но они надеялись.
Яннике пришла в себя, и боль тут же пронзила её тело. Так плохо ей не было никогда в жизни. Но лучше хоть какие-то чувства, чем никаких. Эта фраза прочно засела в голове Яннике. Ей казалось, что она где-то уже слышала подобное, но припомнить, где и когда это было, она не могла.
Вокруг неё суетились люди, но она не понимала, что происходит.
И лишь только её Ангелу было известно, что Яннике выбрала страх.