Утром в восемь часов вылетел в Москву. Когда летал в столицу в прошлом году, выяснилось, что отменили раздачу спиртного: вина, пива. Расстроился. Сейчас лечу - выясняется, что леденцы на взлете и посадке (для того, чтобы не закладывало в ушах) тоже перестали давать. Грустно. Нет конкуренции в Томске нашей авиакомпании. Потому мы до сих пор и летаем на ТУ-154, где если ты ростом выше метра девяноста сантиметров, то твой полет и полет твоего соседа впереди будет испорчен, потому что ты нестандартен, не входишь в пространство сидения, и пассажир впереди спиной будет чувствовать твои колени. Единственное за что я ценю эту авиакомпанию это люди. Работают там действительно профессионалы. Практически всех стюардесс я знаю в лицо, и они меня узнают. Они улыбаются, мы здороваемся, прощаемся. Превосходные мастера авиакомпании - летчики. Я помню один случай осенью прошлого года, когда мы с большим трудом, при плохих погодных условиях садились в Домодедово. Достаточно долго кружили над аэропортом, потом нашли дыру между скоплением черных туч и благополучно сели. Когда самолет коснулся земли, пассажиры все разом зааплодировали.
Моя Сибирь.
На сей раз мы садились без туч. Приземлились, попрощались с вежливыми стюардессами, вышли. В Москве погода была около 16 градусов по Цельсию. На 20 рублей повысилась цена билета на аэроэкспресс, который везет пассажиров на Павелецкий вокзал. Но на сей раз в вагоне работал телевизор, и все пассажиры с удовольствием смотрели "Ералаш". По дороге на Павелецкий вокзал обзвонил московских друзей, рассказал о том, что у меня есть и желание, и возможность пожать им руки сегодня до 15 часов. Нашел возможность сегодня ответить на мое рукопожатие только Павел Руднев, арт-директор театрального центра имени Мейерхольда, известный театральный критик. Он подарил мне сборник современных пьес, вышедший недавно, "Культурный слой", в котором не было меня. Увы. Но всё одно приятно, тем паче, что Павел железно пообещал, что следующий сборник современных пьес, который он курирует, будет начинаться моим "Часовым", который был написан в прошлом году по мотивам романа "Убить в себе государство".
Перед встречей с Павлом Рудневым я гулял по шумящей Москве в районе Новослободской. Москва становится всё краше, она растет на глазах, за ней не угнаться. Такое ощущение, что прогресс с огромной скоростью движется лишь здесь. Автомобили по проспектам ездят всё круче, москвичи, с их прежней московской торопливостью, уже никуда не спешат. Всё спокойно, красиво, богато, сытно, помпезно. На днях в столицу приезжает Энио Мариконе, пачками - другие звезды. Москва блещет благополучием на фоне провинциальной скромности. Я вспоминаю, что гигантский процент томской прибыли уходит сюда, в другое государство, имя которому Москва. Когда по дороге в дом отдыха Покровское, смотришь на дорогие особняки, видишь богатые поместья, ты понимаешь, что это, отчасти, наши нефтедоллары. Томские, красноярские, иркутские. Почему? Да всё просто. Москва и держится Сибирью, прирастает и множится, и еще парой-тройкой регионов на Урале и до него.
"Телега"
Зашел в "Ёлки-Палки", трактир, заказал "телегу" и зеленый чай. Что такое "телега"? Цена вопроса 210 рублей. За эти деньги ты можешь подходить к реальной телеге с чашкой и накладывать варенный картофель, гречку, холодец, салаты с капустой, свеклой, морковкой и тп, и тд. Подходов с чашкой можно делать сколько угодно, при условии, что ты будешь кушать из чашки один. Можешь вообще не выходить из "Ёлок-Палок", сидеть весь день и время от времени подходить к телеге, насыщаться сельдью, грибами, хреном и многим другим. Кухня исключительно славянская. Только пить нужно покупать отдельно. Я два раза подошел к телеге, на третий раз меня не хватило. Был сыт исключительно. Моя жена такие два насыщенных подхода и следующего за этим переедания однозначно бы не одобрила. В конце выпил зеленого чая и пошел в центр Мейерхольда к Павлу Рудневу, по дороге думая о том, почему у нас, в Томске нет такого заведения, где можно было бы заплатить определенную сумму денег и кушать сколько влезет.
Совещание.
Потом еду в РАО "ЕЭС России", там регистрируюсь на совещание руководителей пресс-служб. После этого едем в Покровское на три дня семинаров, для обмена опытом, для тусовки. Покровское находится в Подмосковье - на заповедной Звенигородской земле среди лесов и трех родников. Этот край воспели Пушкин и Фет, Чехов, Бунин, Куприн. Здесь бывал Чайковский. Сразу прогулялся до озера, посмотрел, где курсируют важные царские лебеди, узнал, что по местной легенде здесь утопилась бедная Лиза Карамзина, по-моему. Загадочное озеро. Белые лилии зацветают. Прошелся вдоль берега. Мимо дубов и кленов, смотрел, какие домики строят для денежных клиентов. Думал о том, что когда-то по этим тропинкам гуляли дворяне, теперь старые новые русские и я тоже приехал, прикоснулся к этой земле. Провинциал!
Поселили нас в двухместные номера (за деньги, кстати, региональных компаний). Пошел в душ, включил воду, поматерился на счет неотрегулированного смесителя горячей и холодной воды. Лег спать в десять вечера, так как в Томске, учитывая разницу, был уже час ночи.
С утра иду плотно завтракать. Шведский стол и богатство выбора, начиная с фруктов. Соседи по столу, такие же пресс-секретари, улыбаясь, сетуют на то, что с таких харчей можно за месяц набрать килограмм десять. Я, нарочито забываю о том, что еще несколько дней назад сидел на диете, съедаю штук семь киви, омлет, сосиску, котлету, творог и выпиваю чашку кофе с пирожными. Понимаю, что зря, но креплюсь. Обещаю себе в обед не переедать. Обещания не сдерживаю. Слишком всё соблазнительно. Машу рукой. Дома сяду на диету. И тут три дня расслаблюсь.
А, про совещание? Да так, трудовые будни. Сказать важно только то, что департамент по взаимодействию со СМИ РАО за последний год исключительно помолодел.
Лучше вы к нам.
На второй день совещания я заскучал и стал звонить домой в Томск, спрашивать жену, что она делает, спрашивал о текущих событиях. Она тоже сказала, что скучает. На фразах: "Люблю! Целую!" и завершился разговор.
Включил телевизор, нарвался на местный канал Дома отдыха, там они пиарят свои услуги, свой сервис. Но когда они рассказали, что здесь очень полезный сосновый воздух я запротестовал. Стоит пять-десять сосеночек, среди кленов и дубов. За настоящим сосновым воздухом нужно ехать в Сибирь, господа, в томскую или кемеровскую область, на "Томскую писаницу", например, что по дороге из Кемерова в Юргу. А таким сосновым воздухом как здесь меня не удивишь. И меня задавила жаба - более двух с половиной тысяч стоит один день в этом Доме отдыха. Здесь только питание исключительное, но... И всё. В Турции дешевле день обходиться.
С утра 24 июня перед завтраком снова пошел гулять тропинками и по берегу озера. Там я пытался выяснить, как возникла легенда о бедной Лизе, которая утопла в этих водах. Нашел старого лодочника, спросил его. Тот криво улыбнулся и сказал: "Не знаю - как бедная Лиза, но 60 лет назад, когда озера тут еще не было, а был котлован... Тут работала бригада трактористов по его углублению для того, чтобы искусственно заполнить водой". На ночь один из тракторов остался в котловане. Утром рабочие пришли и видят - на месте котлована озеро. Ключи пробили. А трактор на дне озера. Поднять трактор с двадцатиметровой глубины так и смогли и его затянуло илом. "Такая история" - закончил лодочник, хитро прищурив глаз. Так для меня была разрушена красивая легенда о бедной Лизе, история о которой была написана веком раньше до образования озера. Я поблагодарил лодочника за рассказ и пошел на совещание.
В Москву, в Москву, в Москву...
Рано утром 25 числа через Кутозовский проспект меня и еще четверых рано проснувшихся после завершающей стадии совещании пресс-секретарей привезли в Москву. Я вылез из машины на Курском вокзале и километра три шел пешком по малоизвестным мне улочкам столицы. Зашел в Богоявленский собор, где был крещен Александр Сергеевич Пушкин, поставил свечи за здравие родных. Вообще в этот день в разных соборах столицы я ставил свечи три раза.
Прошелся по Александровскому саду. Посмотрел на маленький митинг с красными знаменами: пожилые люди кричали в рупор о том, чтобы отменить приватизацию, наказать Ельцина, его ставленника Путина и тд. Они шли под музыку, доносящуюся из магнитофона, который нес на плече один из их лидеров, шли до Театральной площади и призывали народ к возврату, к коммунистическим ценностям. Красная площадь была закрыта, видимо, чтобы протестующие не попали туда. Правоохранительные органы реагировали на митинг достаточно спокойно. Лишь только делегация японцев увлеклась шествием, они стали фотографировать демонстрантов, фотографироваться на их фоне.
Поле Чудес.
Когда краснознаменное шествие удалились ко мне подошли представители некоего загадочного объединения, название которого тут же вылетело у меня из головы. Они вручили мне утюг, сказали, что это подарок от Макаревича, что Андрей сегодня начинает новый проект, что Юрий Михайлович Лужков сам утром получил в подарок такой утюг и что он очень одобряет сегодняшнюю акцию... Не успел я ничего ответить мне поверх утюга поставили кофеварку и сунули фен. Сказали, что это подарки, что я должен оставить свои координаты, что я должен буду рекламировать их товары в Томске и тп тд. Словесный поток был выплеснут на меня с профессионализмом. Я улыбаюсь, думаю, что я буду делать с этими подарками. Думаю - вот, блин, акция так акция. Во попал.
Потом они мне вручают чек на 4,5 тысячи рублей, который я должен оплатить. Они стали меня грузить, что на самом деле это только 20 процентов от положенной суммы, всё остальное в подарок... что я попал в десятку счастливчиков...Такие классические лиса Алиса и кот Базилио. Я рассмеялся, отдал им утюг, фен, кофеварку, чек, замахал руками: "Спасибо-спасибо!" Они: "Как? Вы не примете от нас эти подарки? Вас в текущий четверг покажут по Первому каналу в программе "Телемагазин". Улыбайтесь - вас снимает камера" Я опять засмеялся. Сказал: "Спасибо - не нужно таких подарков... На 4,5 тысячи я могу купить два утюга, две кофеварки и четыре фена" Они совсем перестали улыбаться. Я сказал: "Улыбайтесь. Вас же снимает камера" И ушел.
Навстречу - мужчина. Говорит: "Я хочу сделать вам подарок" Я говорю: "Спасибо, мне уже пытались вручить..." Он говорит: "А вы откуда?" Я: "Из Томска". Он: "Прекрасно. У меня на Иркутском тракте родственники жили... Знаете Иркутский? Мои родственники немцы... В Германию уехали жить" Я спросил: "А вы что?" Он: "Я не поехал. Там же работать надо, а я этого делать не люблю" Я снова засмеялся, пожал ему руку и пошел к Вечному огню, смотреть, как сменяется караул.
Знакомые всё лица.
В это же день в одном из приличных кафе на Камергерском переулке рядом с МХАТом имени Чехова я пил зеленый чай, спасаясь от внезапно нагрянувшей жары. Рядом, за соседним столиком пил кофе и беседовал с собеседником Александр Любимов, один из авторов некогда популярной программы "Взгляд". Всё было как само собой разумеющееся.
Потом возле зеленого памятника Пушкину я ждал своего старого друга по Кемеровским телевидениям Дмитрия Синицына. Он пять лет назад вместе с женой Татьяной покинул Кузбасс и поехал искать счастья в столице. Работа для них обоих нашлась, Дима трудится на ТВ-канале РБК, Татьяна выпускающий редактор НТВ, а счастью препятствует известный в Москве квартирный вопрос.
Мы с Димкой поздоровались, сели за столик одного из уличных кафе, съели по салату, выпили по чашке кофе, поговорили о том, что случилось за последние полгода, которые мы не виделись.
Потом разъехались с одной станции метро в разные стороны.
Я уехал в аэропорт. Вечером у меня самолет в старый добрый Томск, где наши богатые на самом деле в сравнении со столичными не такие уж богатые, где более 100 тысяч студентов, где совершенно другой ритм жизни. Я искренне люблю этот город.
Еще большего оптимизма мне добавила встреча в аэропорту с Дмитрием Евсейчуком журналистом "Томской недели", который по обмену опытом был в Кирове. Он мне сказал, что наш город гораздо красивее Кирова, гораздо чище, что уровень жизни у нас выше, что даже тарифы на тепло и электроэнергию у нас меньше. Я с гордостью в сердце сел в самолет в 11 вечера по московскому времени, подумал о наших Сибирских Афинах, подумал о том, какое счастье любить свой город и после взлета под гул нашего самолета спокойно заснул.