- "Ки-ро-са-на", - тщательно, по слогам, прочитал Лео едва различимую надпись на борту брошенного звездолёта и покосился на напарника: - На яхту корабль явно не тянет, а назвали женским именем.
- Может, это и не имя вовсе, - задумчиво ответил Патрик, защёлкивая гермошлем и проверяя показания датчиков. Слово казалось смутно знакомым, но определить его языковую принадлежность не получалось - и это вызывало у начинающего лингвиста-любителя зуд сродни чесотке.
Лео хмыкнул, пожал закованными в броню пустотного скафандра плечами и махнул рукой Джек-И. Джек-И, бортовой компьютер их корабля, потратил некоторое время, чтобы определить, может ли он принять этот жест на свой счёт - а затем запечатал шлюз и начал откачку воздуха.
- Может, и не имя вовсе... - едва слышно пробормотал Патрик.
Радиосвязь донесла до Лео шёпот его напарника, но мужчина не обратил на него внимания - его товарищ не первый раз размышлял вслух. Мысленно Лео был уже на корабле, в его тёмных коридорах, лишённых воздуха отсеках, в его заполненном неизвестным грузом трюме и...
- И что это, по-твоему, такое?
Двое мужчин стояли у входа в трюм, откинув лицевые щитки шлемов - на брошенном корабле оказался и кислород, и освещение с отоплением, и даже слабое подобие гравитации, включившиеся при появлении людей, - и озадаченно изучали пустое помещение. Почти пустое, потому как прямо в центре его высился стоящий вертикально гроб.
- Стоящий вертикально гроб, - высказал своё мнение Лео.
Патрик пихнул его в бок локтем - что требовало известной сноровки и немалой практики в громоздком скафандре, устаревшем ещё лет пятьдесят назад - и шагнул в трюм. Лео последовал за ним.
- Да это и не гроб вовсе, - Патрик рассмеялся, и в голосе его послышалось облегчение. На "гробу" помаргивали разноцветные лампочки, на дисплеях отображались неведомо что означающие цифры. - Это анабиозная камера, я читал про такие. Ещё времён досветовых перелётов. Правда, выбор места для камеры несколько озадачивает, - Патрик слегка растерянно проследил неблизкий путь питающих кабелей от камеры к переборке. - Зачем её ставить в трюме? - Хотя, с другой стороны, небольшой корабль практически весь из трюма и состоял.
- Кто ж его знает, - Лео встал рядом с товарищем, изучая "гроб". - Как думаешь, там кто-то есть?
- Понятия не имею. Но... - огоньки на камере засверкали ярче, цифры начали меняться. - Но, похоже, скоро мы это выясним.
Глядя на пробуждающуюся от летаргического сна гибернационную камеру, Патрик продолжал размышлять над странным названием судна. Киросана, киросана, какое дивное слово - одновременно и мягкое, и резкое, таким вряд ли можно похвалить, зато вполне можно...
- Я вспомнил! - воскликнул Патрик как раз в тот момент, когда крышка "гроба", зашипев, начала раскрываться, словно какой-то невероятный пластиковый цветок. Лео от неожиданности вздрогнул.
- Не пугай меня так, - мужчина нервно потёр плечо. - Что ты там вспомнил?
- Я вспомнил, что значит "киросана"! На одном из древних языков, как там его... а, неважно, в общем. Это значит "проклятие"!
- Ох ты, - Лео замер, не в силах отвести взгляда от открывающейся камеры. - Это как "несчастье"?
- Нет, это как "богохульство", или что-то вроде того...
- Д-дивное название для корабля, - выдавил из себя Лео. Камера, наконец, раскрылась, представив взору мужчин своего размороженного обитателя - молодую девушку, смотрящую на них широко открытыми глазами.
- А-ага, - слегка запнувшись, согласился Патрик. - И-интересно, с чего бы?..
Девушка в камере широко улыбнулась и легко шагнула из камеры на пол, изящно двигая обнажённым телом и словно перетекая из одного положения в другое. Она зашевелила губами, и Патрик вдруг сообразил, что она едва слышно повторяет за ними слова, прислушиваясь к себе и к гостям её корабля... А потом девушка вновь улыбнулась.
- Киросана - это я, - медленно произнесла она, тщательно выговаривая явно непривычные для неё слова - как и Лео получасом ранее. - Проклятие - это я. Богохульство - это я.
Лео неуверенно рассмеялся - похоже, девушка не совсем поняла смысл этих слов. Патрик стоял молча, открыв рот и уставившись на девушку во все глаза, так что Лео спросил сам:
- Почему же вас так зовут?
- Ну-у... - протянула девушка, улыбнувшись ещё шире... не по-человечески широко. - Скорее всего, потому, что ругательства - это последнее, что произносят люди при встрече со мной.
- Б!.. - но закончить ругательство Лео так и не успел - оторванные головы вообще не склонны разговаривать.
Шутёнка.