А он придет и приведёт за собой весну,
И рассеет серых туч войска.
А когда мы все посмотрим в глаза его,
На нас из глаз его посмотрит тоска.
И откроются двери домов,
Да ты садись, а то в ногах правды нет.
А когда мы все посмотрим в глаза его,
То увидим в тех глазах Солнца свет.
Даже стоя на крыше, ты не можешь достать небо. А вот небо вполне способно достать тебя - мелким моросящим дождём или беспросветным ливнем. В войне с небом человеку никогда не победить.
Сегодня небо милостиво согласилось на перемирие.
Перегнувшись через низкое ограждение крыши, Виктор смотрел на город. Дом, на вершине которого он стоял, был невысоким - всего пара десятков этажей - но здания вокруг были ещё ниже. Вид с господствующей высоты открывался замечательный.
Второй месяц весны был необычно тихим - ни бурь, ни сильных дождей, ни внезапных холодов. Природа словно устроила себе передышку после предыдущих катаклизмов - март в этом году был на редкость морозным, а ураган, налетевший на город неделю назад, повредил стены многих домов в центре города - деревья и люди, как ни странно, при этом не пострадали.
Виктор перевёл взгляд на небо. Кое-где в вышине плыли плотные облака, но солнце с ловкостью опытного хирурга делило их на мелкие лоскуты яркими золотыми лучами.
- ...И за той стеной стоит апрель... А он придёт и приведёт за собой весну, и рассеет серых туч войска... - прошептал Виктор небу.
- А почему "он", а не "она"?
Виктор вздрогнул и обернулся. Рядом с ним, точно так же облокотившись на ограждение, стояла девушка, и с иронической улыбкой глядела на него. Она была одета очень легко, совсем не по погоде, но Виктор поначалу не обратил на это внимания. Он, словно зачарованный, смотрел в её глаза - большие, тёмно-зелёные, немыслимой глубины. В глазах плясали смешинки, и при этом таилась какая-то неуловимая тоска. Они затягивали его в себя, он чувствовал, что тонет - и радовался этому, он хотел погрузиться ещё глубже и глубже, добраться до самых потаённых глубин... Виктор встряхнул головой, отгоняя наваждение, и отвёл взгляд.
- А когда мы все посмотрим в глаза ему, на нас из глаз его посмотрит тоска... - неосознанно закончил он.
Улыбка девушки стала чуть шире, а глаза - чуть печальнее:
- Таки "он"? Почему же всё-таки не "она"?
Виктор в ответ нахмурился - что за странный вопрос? Он или она - какая разница? Песню не он сочинил, а из песни слов не выкинешь.
- "Он" - потому что месяц. Мужского рода. Как может быть "месяц" - "она"?
- Шовинист, - ухмыльнулась девушка.
Виктор протестующе замахал рукой:
- Да что вы! Просто все названия месяцев мужского рода, вот потому и в песне так. "Апрель" - мужского рода ведь.
- Меня зовут Апрель, - сообщила девушка, с интересом наблюдая за ним.
Лёгкая улыбка блуждала на её устах. Виктор с трудом заставил себя отвести взгляд от её губ.
- А-а... Э-э... Ну так ведь я же про месяцы говорил!
Чёрт возьми, что это с ним такое? С какой стати он начал оправдываться?..
- Я поняла.
И Апрель улыбнулась ему - настоящей улыбкой, а не той полуусмешкой, которой она награждала его до этого. Виктор несмело улыбнулся в ответ:
- А-а... Вас и в самом деле зовут Апрель?
- Да. А тебя? - она перешла на "ты" так естественно, что Виктор этого даже и не заметил.
- Меня Виктор. Но я тоже не месяц.
Апрель рассмеялась, уткнувшись лицом в ладонь, потом сквозь пальцы бросила на Виктора взгляд блестящих глаз.
- Да ну?!
- Клянусь! - теперь уже и Виктор открыто улыбался ей - ему неожиданно стало легко и свободно, и куда-то пропала вся неловкость.
- Ладно, верю, - милостиво согласилась Апрель. - Но тогда кто же ты?
- Я... писатель.
Апрель придвинулась к Виктору, заинтересованно глядя на него:
- Да? И что же ты пишешь?
- В данный момент - ничего, - Виктор смущённо уставился на город.
- Почему?
Почему? А почему он, собственно, должен отчитываться перед ней? Он совсем не знал эту девушку, а вопросы творчества были достаточно интимными для него, чтобы обсуждать их при случайном знакомстве. И всё же... Было в этой девушке что-то странное - что-то, что побуждало быть с ней до конца откровенным... Или дело было в нём самом, и столь долго длившемся одиночестве?
- Временная творческая импотенция, - криво ухмыльнулся Виктор. Апрель, внимательно глядящая на него, даже не поморщилась на пошлость... Может, просто не считала это пошлостью? - В голове ни единой мысли. Я просто не представляю себе, о чём писать.
- То есть, ты не можешь придумать тему для рассказа?.. романа?
- Понимаешь, - Виктор вновь взглянул ей в глаза, - дело не только в теме. Тему я при должном усилии придумать смогу. Но тема - это всего лишь инструмент для выражения своей мысли, идеи, которую хочешь поведать миру. В этом-то и проблема - у меня нет идеи, мне ничего не хочется сказать этому миру. Я чувствую, - Виктор на мгновение замялся, подбирая слова, - какое-то опустошение внутри. Меня словно покинуло что-то...
- Муза? - теперь Апрель стояла почти вплотную к Виктору, и он ощущал тепло её дыхания на своём лице. Очень приятное тепло, как от весеннего солнечного света...
Виктор попытался отвести взгляд от её глаз... и не смог. Попытался снова - и ему это удалось, хотя и с большим трудом.
- Можно и так сказать. Но, в общем, у меня пропало вдохновение.
- И ты пришёл искать его на крышу? - в улыбке Апрель не было никакой насмешки, только... понимание?
- Да, - Виктор снова смотрел вдаль. - Иногда помогает. Но не сегодня... почему-то. Точнее, я догадываюсь, почему, - Виктор улыбнулся невидимой дали. - Вдохновение - это чудо. А чудеса по заказу не делаются. Не поможет даже шаманство в виде ритуального выхода на крышу - а иначе это было бы уже не чудо... Хотя иногда жаль, что вдохновение - не ритуал, а я - не шаман. Тогда бы быстренько метнулся с десяток раз на крышу и нашаманил пару-тройку муз и одно-два вдохновения.
Апрель, улыбаясь, смотрела на Виктора. Хороший парень. Симпатичный, даже красивый - хотя скорее внутренне, чем внешне. Внутренняя красота встречается гораздо реже красоты внешности - и Апрель иногда думала, что её работа - именно ради таких людей, как бы мало их ни было.
- А ты уверен, что муза к тебе так и не вернулась? Может, ты просто невнимательно смотришь?
Виктор повернулся к ней. И на этот раз посмотрел внимательно.
- Смотри, я умею летать! - крикнула Алёна, с размаху плюхаясь на живот в песок.
Только низко и недолго. Но она ещё потренируется!
Алиса, её сестра-близняшка, с воплем вскочила на ноги и принялась отряхиваться.
- Дурочка! - чёрт, даже в глаза попало...
Алиса, как старшая, считала своим неотъемлемым правом называть свою сестру Мелкой - хотя разницы между ними было всего пятнадцать минут. Но вот шуму и песка от этой "мелкой" было будь здоров...
Прозвище "Мелкой" Алёну жутко раздражало, а вот на "дурочку" она давно уже не реагировала совершенно. Вот и сейчас она просто рассмеялась, поднялась на ноги и снова подпрыгнула, пытаясь зависнуть в воздухе.
Небо, не отпускай меня...
Но небо отпустило - и Алёна вновь вернулась на землю, окатив попутно сестру новой порцией песка. Этого Алиса стерпеть уже не могла - и через мгновение по пляжу уже с воплями носились две девочки, пытаясь искупать друг друга в песке. Родители, сидящие вдалеке, лишь изредка со снисходительностью поглядывали в их сторону. Дети, что с них взять. Пусть веселятся...
- Вот тебе!
Алиса наконец догнала сестру, повалила её в песок и сейчас пыталась втереть ей в волосы максимальное его количество. Алёна вырывалась и что-то сдавленно пищала.
- Однако.
Мужской голос прозвучал так внезапно, что Алиса от неожиданности прекратила экзекуцию и выпустила сестру. И оглянулась.
Наполовину выплыв из воды на берег, на песке лежал молодой мужчина, скорее даже юноша, темноволосый и зеленоглазый, и с интересом наблюдал за семейным междусобойчиком. Алиса почувствовала, как Алёна под ней зашевелилась, поворачивая голову, чтобы увидеть новое действующее лицо, - и как она вся напряглась, когда увидела. Внезапно чего-то устыдившись, Алиса поспешно сползла с сестры. И хмуро посмотрела на парня:
- Что "однако"?
Молодой человек посмотрел ей в глаза - и девочка слегка вздрогнула. Она где-то слышала выражение про "глубину глаз" - но у этих глаз, похоже, дна не было вовсе.
- Да я ещё пять минут назад думал, что только мы имеем обыкновение топить своих сестёр. А оказалось, что люди тоже. Хотя топить в песке мне, признаться, в голову не приходило.
Алиса росла врединой, это правда, но она росла умной врединой. И что-то в словах этого юноши ей показалось неправильным.
- Почему "люди тоже"?
- А-а-а, - парень загадочно улыбнулся. - Видишь ли, я не человек.
Алёна к этому времени уже успела принять вертикальное положение и теперь сидела, открыв рот и уставясь на юношу во все глаза. И потихоньку краснея. А после его слов вдруг застенчиво улыбнулась и тихо сказала:
- Конечно. Вы волшебник.
В устах Алисы это прозвучало бы насмешкой, но Алёна совершенно не умела язвить. Просто она и в самом деле так думала. И тут же за это получила локтём в бок: "Не будь дурой!"
У Алисы этот "волшебник" вызывал беспокойство и подозрение. Ну например, почему это он купается в одежде? Не в купальном костюме, а при полном параде - в штанах, рубашке, да ещё и в весенней куртке? Конечно, сейчас, в начале мая, воздух и море ещё не успели как следует прогреться. Но не настолько же!
Ко всему прочему, вспомнились предостережения о нежелательности разговоров с незнакомыми людьми. Особенно с мужчинами, интересующимися девятилетними девочками. Алиса встала и потянула за собой Алёну. Алёна нехотя поддалась, не отрывая завороженного взгляда от молодого человека. Парень проводил их взглядом, и Алёна неуверенно пробормотала:
- До свидания...
- До встречи, - улыбнулся в ответ парень.
Алиса споткнулась и побыстрее пошла к родителям. По песку идти было не очень-то удобно, и это ещё сильнее раздражало девочку. Не выпуская руки сестры, она бурчала на ходу:
- Вот дурочка, какой он тебе волшебник...
- Самый настоящий, наверное, - глядя на эту довольную улыбку, Алисе вновь захотелось окунуть сестру в песок.
- Да почему?!
- Ну-у... Он лежал там совершенно спокойно. Хотя у него не было одной ноги и там сильно текла кровь. Значит, ему это нестрашно. А значит, он волшебник, - Алёна утверждающе кивнула, довольная своей логикой.
Поражённая Алиса остановилась и резко оглянулась. Но позади никого не было - ни парня, ни ноги. У Алисы возникло отчётливое ощущение, что кто-то из них двоих - дурочка. Но на этот раз она уже не была так уверена, кто именно.
- И снова здравствуйте.
Алёна испуганно прижала к себе плюшевого медвежонка, с которым играла до этого, и огляделась в поисках говорившего. Говоривший обнаружился на подоконнике - молодой парень с пронзительными ярко-зелёными глазами непринуждённо прислонился спиной к оконной раме и свесил ноги в комнату.
- З-здрасте, - растерянно пробормотала Алёна.
Пройти мимо неё он никак не мог - дверь в комнату была закрыта. Значит, влез через окно. Но окно-то на седьмом этаже!
- Помнишь меня?
Девочка отрицательно замотала головой. Хотя что-то знакомое в нём всё-таки было...
- Два года назад, пляж, волшебник без ноги... Помнишь?
Алёна изумлённо распахнула глаза - и энергично закивала:
- Да... - Тут она покосилась на его ноги - обе на месте. - А вы и в самом деле волшебник!
- Нет, я только учусь, - улыбнулся парень.
Встав с подоконника, он подошёл к кровати и сел рядом с девочкой - спиной к двери. И тут же почувствовал дуновение сквозняка - кто-то, до этого момента прятавшийся за слегка приоткрытой дверью, шагнул в комнату. Парень увидел как вдруг изменилось лицо Алёны - и тут же получил подушкой по голове.
- Мама!! - Алиса снова замахивалась подушкой.
- Нет! - едва успела вскрикнуть Алёна.
Но парень уже обернулся и теперь остерегающе поднял руку:
- Постой. Я давний знакомый...
Алиса отшатнулась от его руки, а потом вновь шагнула вперёд. Подушка в руках - это, конечно, не оружие, но у маленькой девочки не хватило времени это сообразить.
- Что случилось? - в комнату заглянула мама.
Увидев "оружие" в руках старшей из сестёр, мать слегка поморщилась:
- Опять подушками дерётесь? Я же предупреждала, вы же всю пыль поднимаете...
- Ничего подобного! - возмутилась Алиса. Сообразив, что подушка в руках выглядит весьма компрометирующе, Алиса поспешно убрала её за спину и попыталась объяснить: - Мама, тут какой-то...
- Не увлекайтесь, девочки, - и мама удалилась, неодобрительно покачав головой.
- Мама... - растерянно пробормотала Алиса ей вслед.
- Угроза миновала? - из-за кровати выглянул атакованный Алисой парень. Каким образом он успел заскочить за кровать, оставалось загадкой. - Предлагаю объявить перемирие и немного поговорить.
Непосредственной угрозы, вроде бы, не было. К тому же, этого наглого парня она теперь узнала, несмотря на прошедшие два года.
- Ладно, - немного подумав, кивнула Алиса и, подойдя к кровати, села, обняв одной рукой сестру за плечи.
Другой рукой она по-прежнему сжимала подушку.
- Рассказывайте.
Парень хмыкнул и осторожно присел рядом. Алиса слегка отстранилась.
- Прежде всего, давайте познакомимся. Меня зовут Апрель.
- Алёна, - с готовностью представилась младшая.
- Алиса, - будто страшную тайну на допросе, неохотно выдавила старшая.
- Вот как, - кивнул молодой человек и вновь улыбнулся. Улыбка у него была хорошая. Но Алису на улыбку не купишь... - Всё на "А". Мы, случаем, не родственники ли?
Алёна немного неуверенно пожала плечами и улыбнулась, не совсем поняв шутку. Алиса прореагировала менее дружелюбно:
- Боже упаси, - мама нередко повторяла эту фразу, когда отец в очередной раз робко предлагал приобрести более современную мебель. "Это же убьёт дух этого дома!"
Самой Алисе старая мебель не очень нравилась, но смысл фразы она уловила.
Апрель рассмеялся:
- Алиса, да что ж ты меня так не любишь?
- А за что мне вас любить?
Алёна продолжала пялиться на Апреля, глупо улыбаясь. Алиса пихнула её в бок и слегка сжала плечо. Заметив эти манипуляции, Апрель слегка нахмурился - но как-то странно. Чуть грустно и печально...
- Хмм, - Апрель внимательно посмотрел в глаза Алисе, и та вновь, как два года назад, слегка вздрогнула. - Любить тебе меня и в самом деле не за что - собственно, меня любить и нельзя, по профессии не положено. Но ты, вроде как, испытываешь ко мне какие-то отрицательные чувства...
- Вы мне не нравитесь,- Алиса почувствовала, как протестующе дёрнулась Алёна, и ещё крепче сжала её плечи. - Кто вы?
Апрель пожал плечами и улыбнулся. И честно ответил:
- Я месяц.
- Что ты делала тогда на крыше?
Апрель, сидящая на подоконнике и читающая исписанные Виктором листки, которые держала в руке, задумчиво улыбнулась:
- Наблюдала за небом.
Виктор подошёл к окну и присел рядом с девушкой.
- Зачем?
- Работа у меня такая. - Апрель скосила взгляд на парня и состроила рожицу своему отражению. Или небу?.. - Я синоптик.
- Синоптик, вот как...
Слова Апрель вызывали у Виктора какое-то странное ощущение - как будто она говорила правду, но при этом Виктор слышал совсем не то, что она говорила.
- В Метеоцентре работаешь, да?
Апрель прыснула со смеху, едва не расплескав горячий чай из чашки, которую держала во второй руке, и обратила на Виктора взгляд смеющихся глаз из-под полуопущенных ресниц.
- Нечто вроде.
Ау, братья-месяцы, как вы там в Метеоцентре поживаете?
Виктор некоторое время задумчиво её разглядывал. В этой девушке было много странного и непонятного - по сути, он вообще ничего о ней не знал. Но что-то удерживало его от дальнейших расспросов. Словно чувствовал: попробуй он проникнуть в её тайну - и она тут же исчезнет, испарится навсегда. А он не хотел её терять, хоть видел всего второй раз в жизни. К тому же... В этой загадке было какое-то неизъяснимое очарование чуда.
Да и стоило ли тратить на выяснение этой загадки те несколько минут, которые длились их встречи?
Вздохнув, Виктор сменил тему:
- Ты не обиделась, что я использовал твоё имя для месяца? Мне показалось, что месяцам лучше быть мужчинами...
На это раз Апрель всё-таки расплескала чай.
- Привет, Алёна. Откуда у тебя этот медвежонок?
Алёна, склонившаяся над тетрадкой, подняла голову и улыбнулась. На подоконнике сидел Апрель.
- О, привет. Медвежонок?.. - Алёна недоумённо посмотрела по сторонам.
- На коленках, - подсказал месяц. И на всякий случай уточнил: - У тебя.
Алёна недоумённо посмотрела себе на колени - и просветлела:
- А-а, Аля! - Алёна взяла медвежонка на руки и смущённо посмотрела на Апреля: - Это мне Алиса подарила на десятилетие - четыре года назад. На наш с ней день рождения.
Апрель кивнул. Вообще-то ему раньше не доводилось сталкиваться с плюшевыми медвежатами, носящими женские имена... А "Аля" замечательно сокращалось как от "Алёны", так и от "Алисы". Апрель снова кивнул.
- А как вы нас с Алисой постоянно различаете? - поинтересовалась Алёна. Медвежонка она вновь устроила у себя на коленках. - Нас ещё разве что только мама не путает...
Апрель улыбнулся - как всегда, загадочно и чуть печально. На секунду ему захотелось ответить: "По медвежонку" - потому что это тоже могло быть правдой. Но он решил ответить иначе:
- По глазам.
Алёна озадаченно нахмурилась, потом тряхнула головой и улыбнулась:
- А когда вы всё-таки научите меня летать?
Апрель страдальчески поморщился. Алёна никогда не забывала его об этом спросить, хоть он ей уже сколько раз объяснял, что месяц и волшебник - это две большие разницы. Даже месяц может упасть и разбиться... И Апрель ответил - ответил так же, как отвечал десятки раз до этого:
- Каждый учится летать самостоятельно, Алёна.
И Алёна сказала то, что всегда на это говорила:
- Но ведь вы мне поможете, правда?
И Апрель довершил ритуал - который на самом деле ритуалом не был, ибо они оба всегда говорили абсолютно искренне:
- Я очень постараюсь, Алёна.
- Чего вы к нам привязались? - Алиса смотрела на Апреля, как всегда, нахмурившись.
- Ты каждый год об этом спрашиваешь.
- А вы каждый год отвечаете по-разному.
Апрель вздохнул.
- Очень немногие люди способны видеть месяцев. И я такими людьми не разбрасываюсь.
- Почему?
- Такие люди, как правило, уникальны и нестандартны - каждый по-своему. И поэтому очень мне интересны. К тому же, вы обе мне нравитесь.
Ха, может, просветить его на тему "нестандартности"? То-то физиономия у него будет... Или он уже и так знает?
И Алиса покрепче сжала ладошку сестры.
- Я ухожу.
Это было столь неожиданно, что Виктор чуть не ухнул за ограждение вниз.
- Как?!
- Так. Мне надо... уехать.
Сердце отозвалось неожиданной болью. Вот так-то вот - всего несколько встреч по несколько минут, но их уже связали невидимые нити. Которые так больно разрывать... опять.
- Но... Но... Ты не можешь сейчас уехать!
Виктор растерянно смотрел на Апрель, не зная, что сказать. Девушка грустно улыбнулась:
- А когда мы все посмотрим в глаза ему, на нас из глаз его посмотрит тоска... Я не хочу уезжать, Витя. Но я должна.
- Н-н-надолго?
- На год... Или два... Или навсегда... Я не знаю, будущее мне неведомо.
- Но ведь я ещё не закончил свой рассказ!
Апрель тепло улыбнулась Виктору и прикоснулась ладонью к его щеке:
- Ты сам его закончишь, Виктор. У тебя есть вдохновение.
- Ты - моё вдохновение! Если ты уйдёшь...
Апрель отрицательно покачала головой:
- Нет, Виктор, не я. Не во мне дело. Ты ещё поймёшь это, ты обязательно поймёшь - и тогда закончишь свой рассказ. А я должна идти.
- Нет! - Виктор схватил Апрель за руку. - Нет... Не уходи! Я... Я не могу без тебя! Я...
- Ты?
- Я... люблю... тебя...
- Тебе нельзя.
- Что?
- Закрой глаза.
Виктор послушно закрыл глаза - и почувствовал лёгкое касание губ к своим губам. Потом рука Апрель выскользнула из его руки - и когда Виктор открыл глаза, на крыше уже никого не было.
И только весенний ветер чуть слышно прошелестел:
- Прощай...
- Оставь мою сестру в покое.
Алиса говорила тихо, но настойчиво. Алёны в это время здесь не было - она заканчивала свои дела на кухне.
Апрель пожал плечами:
- По-моему, я твоей сестре не очень мешаю.
- Ты мне мешаешь!
Апрель некоторое время молча смотрел на девушку - Алиса стояла перед ним, нахмурившись и сжав кулачки. Для семнадцатилетней она выглядела на редкость убедительно в роли защитницы. Потом тихо сказал:
- Чего ты боишься, Алиса? Вас же с ней водой не разольёшь.
- Из-за тебя на этой воде уже появились трещины.
- Разве воду можно разбить?
- Можно. Если ты её перед этим заморозишь.
Апрель беспомощно развёл руками:
- Алиса, в чём дело?
- Алёна влюблена в вас, - было видно, с каким трудом дались девушке эти слова.
Апрель слегка вздрогнул:
- Это плохо...
- Не то слово!
- ...Но почему тебя это волнует? Ты... ревнуешь?
Тут плечами пожала уже Алиса:
- Дело не в том, что она любит и меня и вас одновременно. Будь вы обычным парнем или девушкой, я бы только порадовалась за неё - я же не ханжа и не дура. Я понимаю, что человек может любить нескольких людей - и его любовь от этого не уменьшится, а только вырастет. Но вы-то к "людям" не относитесь. В этом-то всё и дело.
- В чём?
- Вы для неё опасны, - спокойно и холодно ответила Алиса.
Апрель молча смотрел на неё. Смотрел долго.
Но когда Алёна вошла в комнату, его уже не было.
Целовать её - это словно целовать отражение. Но это неправда, даже если так и выглядит. Отражения холодные и неживые, а в её поцелуе больше тепла, чем в солнечном свете...
Сёстры бежали по улице, держась за руки. Они спешили домой - ведь сегодня был их День рождения. Подруги, подарки... И торт. "Пусть торт будет большим, мама", - попросила Алёна. И мать серьёзно кивнула - как будто Алёна не просила об этом каждый год. Впрочем, мама каждый год оправдывала её ожидания - торта хватало на всех, и даже немного оставалось. И потом, заперевшись в своей комнате, ещё весь вечер можно было угощать им друг друга...
Погода была мрачноватой - дул сильный порывистый ветер, то и дело срывался дождь... Но настроение девушкам это ничуть не портило.
Со смехом перепрыгнув через очередную лужу, Алёна внезапно замерла, дёрнув за руку сестры. Алиса тоже остановилась, проследив за взглядом задравшей голову Алёны.
На краю крыши одного из домов метались две человеческие фигуры. Воздух между ними то и дело вспыхивал - или рассыпался снежной метелью.
- Апрель... - От удивления Алёна выпустила руку Алисы. - Апрель! - и, сорвавшись с места, Алёна побежала к двери дома - по лестнице, вверх, на крышу... На помощь Апрелю...
- Стой! - Алиса, чертыхаясь, рванула за сестрой. И едва не раздавила некстати подвернувшегося кота.
Бежала она гораздо медленнее - мешали два рюкзачка, её и Алёны. К тому же, очень уж ей не хотелось сейчас оказаться на крыше...
С диким грохотом Апрель рухнул вниз, придавленный массой льда. Его противник тут же прыгнул с крыши вслед за ним - он прекрасно знал, что месяца таким падением не убьёшь. А убить надо было, без этого властительство не получишь...
Стоя рядом с лежащим противником, Мэй методично хлестал дождём по Апрелю, а тот также методично отбивался ветром. За схваткой напряжённо следили две девушки на крыше. Точнее, следила одна, а вторая всё пыталась утащить её отсюда.
Апрель был повержен собственным оружием - последний весенний лёд, поднятый с крыши и брошенный им в противника, был повёрнут против него же самого. Впрочем, лёд был не совсем последним - чуть-чуть, самая малость его осталась на краю крыши...
- Не-е-ет!!!
И рука хватает пустоту.
И Алёна, поскользнувшаяся на подтаявшем льду, медленно, очень медленно, будто не веря в собственное падение, летит с крыши.
И Апрель снимает свой воздушный щит, направляя всю энергию ветра вверх, к падающей девушке.
И Мэй бьёт всей своей силой, вминая тело Апреля в асфальт.
И Алиса в ужасе замирает на краю крыши.
И только шёпот гибнущей навсегда души:
Я люблю тебя, Алиса.
И ещё:
Прости меня, Апрель. Я так и не научилась летать.
В вечернем небе кружились снежинки. Падая с неба, скрытого за светящимся розовым светом щитом облаков, они медленно опускались на землю, мерцая в свете уличных фонарей. Ветра почти не было, и в воздухе висела та звенящая тишина, что возможна лишь зимой.
Этот январь вообще был очень тихим.
Виктор стоял на крыше и смотрел на город. Вновь, как и раньше, искал он здесь вдохновение. Вновь, как и раньше, не находил его.