Насколько современные люди независимы и готово ли современное государство к сотрудничеству с ними? Если качество труда определяет многие мировые процессы, то встает также вопрос: приучаются ли люди (представители той или иной цивилизации) к труду в детстве или позже? Сколько стоит духовность в "обществе потребления", запас которой необходим для сохранения общего облика мировых цивилизаций? Умственный труд доступен каждому индивидууму сегодняшнего дня, поскольку самообразование (с Интернетом) входит в жизнь человека с рождения, а, значит, уровень его духовности напрямую зависит от продолжительности жизни. Предположительно именно государство играет организующую роль в функционировании Интернета, хотя последний и находится в основном в частной собственности. Это обстоятельство приводит к тому, что индивидуум в мире как бы "транслирует" сам себя в Интернет - в основном полагаясь здесь (главным образом в поисках контакта) на волю случая, со временем задумываясь о безопасности. Интернет, таким образом, развивает у современного человека социальную смелость, которая в ряде случаев порождает массовый социальный оптимизм.
Как представляется, еще бедное в целом мировое сообщество "самоперелицовывается", обращаясь в этом процессе прежде всего к своим духовным корням. Так, процесс труда и современная цивилизация тесно взаимосвязаны, так как именно трудом в перегруженном мире добывается время для раздумья (так появляется "политическая корзина времени"). Дешевеющее время, как уже говорилось выше, повышает качество и стоимость труда, и человек имеет уже также и время на известный "отход" от Интернета и формирование своего личного, независимого мнения. Можно сказать, что именно в "денежном" (в основном западном) обществе властвует социальный рассудок, и в частности наука там имеет образующий цивилизацию характер.
Нами уже говорилось, что сейчас существует феномен "жизни как фирмы", то есть, говоря иными словами, в мире существует как бы "бизнес со странностями", и в "жизни-фирме" рассудочность общества явно растет. При современной наивности людей (власть Интернета) и их рассудочности грядущую политическую разрядку сделает государство. У него есть опыт разрядки (1970-х гг.) и, следовательно, пользуясь определенной "прозрачностью" мирового сообщества, связанного с Интернетом, и глобалистическими связями, оно, обновленное после распада СССР в 1991 г., станет более консервативным. Нужно сказать, что сама буржуазная основа современной государственности с наступлением глобализации не изменилась, и новый бизнес будет получать будущей государственности определенное сопротивление.
Современный человек при "жизни-фирме" "часть дома" в процессе своей деловой жизни выносит на улицу, а, следовательно, это ведет к возрождению общности человеческих интересов, в том числе и духовных. При том, что мировым сообществом сейчас еще правит в основном Интернет-интеллект, оно - "информационное общество", современный индивидуум в поисках "живого" контакта и при всевластии ценовой управленческой политики государства, чтобы избежать, скажем, финансового "закрепощения" "сверху", может сплачиваться в своего рода новые общины. Так, при наличии у него доступа к "политической корзине времени" он одновременно получает доступ и к возможностям государственной власти в области безопасности, что приводит в конце концов к безбоязненному всплеску деловой инициативы. Но последнее требует государственного контроля, и, возможно, уже в недалеком будущем сложатся партнерские отношения человека с государством - но, однако, при ведущей роли усиливающейся сегодня государственной власти. Таким образом, творцами будущей политической разрядки будут как общество, так и государство, которое при большой "прозрачности" первого сможет реанимировать и развить историческую память общества.
"Политическая корзина времени" связывает воедино историческую память мира и безопасность, так как она формируется с ведущем участием сильного государства и поэтому, при "самоперелицовывании" общества, имеет своего рода аналитический аппарат для выявления общественной "изнанки", которая, как представляется, сейчас - это "ценовая политика" самого населения Земли. При наличии у населения мира социальной смелости (прежде всего в освоении им мира) его "ценовая политика" - это часть определенной самоорганизации человеческого сообщества, которая имеет своим итогом выход "прозрачного" общества во внешнеполитическую сферу. Так, внешнеполитические отношения, в которые населения стран мира вступают между собой (без участия государственной власти) имеют под собой основу - "ценовую политику" населения, направлением которой является явно поиск новых деловых контактов по сходной цене. Таким образом, возрастает роль прежде всего личной безопасности в мире, а выход населения во внешнеполитическую сферу будит у него национальные чувства и историческую память. Можно сказать, что, оценивая свою сравнительно новую и независимую политическую деятельность, люди мира сообразуются с уже готовыми образцами мировой политики, ощущая себя, к примеру, "новыми дипломатами". Именно "прозрачность" мирового сообщества (с Интернетом) дает толчок к "самоперелицовыванию" общества, так как в новой для него дипломатической деятельности оно, будучи рассудочным и самоорганизующимся, во многом копирует существующие сегодня государства. И роль человека в жизни государства - это есть в сегодняшнем мире как бы роль советника, носитель прежде всего "низовой" информации, что в целом усиливает влияние структур безопасности в мире, возглавляемых государством.
Популярный характер мировой политики.
В рассудочном современном мировом сообществе, которое является "информационным обществом", "естественные права" делегируются от людей государству вместе с прежде всего "низовой" информацией, которая, будучи научно переработана, используется в целях управления. Но имеют ли информационное выражение сами "естественные права"? "Политическая корзина времени", имеющая под собой как основу время на раздумье при потреблении обществом исторической памяти, очевидно, несет информационный заряд, но пока она доступна в основном обществу "золотого миллиарда", пусть и на индивидуальном уровне. Индивидуальный уровень политического общения как средства политической разгрузки - это в целом сниженный информационный уровень по сравнению с общественным, и он, по мере освобождения прежде всего поколения глобализации от диктата Интернет-интеллекта, словно бы подталкивает индивидуума к обращению к мировой политике как информационному ресурсу. Таким образом, мировая политика по мере отказа человечества от диктата Интернет-интеллекта становится популярным и даже общественным образованием, которое, как представляется, в будущем сможет функционировать также и при участии СМИ. СМИ, в свою очередь, уже сегодня отталкиваются в своей работе во многом от мнений и оценок населения Земного шара, и поэтому можно сказать, что "политическая корзина времени" в целом удешевляется - по мере освоения мировым сообществом самих СМИ как бывшей (при безраздельном диктате Интернета) "четвертой власти". СМИ в мире явно не могут обеспечить политическую разгрузку, поскольку они в целом пока идут на поводу у мировых элит и поэтому являются еще "приводными ремнями" государства к обществу, и само общество, по мере общего удешевления времени в мире, нуждается как в политической, так и психологической разрядке.
У современной исторической памяти мира есть "начало" и "конец", так как она - в итоге результат "самоперелицовывания" еще бедном в целом мира при прошедшей и проходящей глобализации. Следовательно, историческая память мира турбулентна, и она является поэтому ресурсом для мировой политики конфликтного мира сегодня. Научная "переработка" исторической памяти мировыми элитами приводит к ее "очищению" от турбулентности и использованию в целях управления, а также ведения политики безопасности.
Носителем турбулентной исторической памяти мира, как представляется, являются индивидуумы - представители современных цивилизаций. Различное "национальное время" государств мира определяет, очевидно, степень турбулентности исторической памяти индивидуума, который сегодня - и носитель, и продукт ее. В историческую память мира включены сегодня прежде всего память о XX веке, веке мировых войн, и сравнение двух в целом конфликтных эпох (XX и XIX вв.) дает осознание людьми их преемственности.
Новое "живое" общение, к которому стремятся индивидуумы, носители исторической памяти мира, и есть, как представляется, стимул к "самоперелицовыванию" мирового сообщества - прежде всего через обращение к духовным корням. Грядущая политическая разрядка поэтому не будет психологической, ведь она, наоборот, "зарядит" человечество образцами исторической памяти, а настоящая психологическая разрядка, думается, будет достигнута в результате "очищения" исторической памяти (во всемирном масштабе) от турбулентности - путем прежде всего научного анализа.
Представляется, что в существующем мире прогресс обозначится уже в недалеком будущем - и прежде всего в форме дальнейшего развития цивилизаций, а турбулентная историческая память и в том числе историческая память о веке мировых войн, XX-м, будет временным испытанием человечества и определенным ментальным кризисом "информационного общества". Выход из этого кризиса видится в усилении государственной власти с ее политикой безопасности в мире. Если власть в мире - это отношение социальной мощи к "национальному времени", то, следовательно, не "линейное" время исторического прогресса (в форме исторического времени), а стабильное "национальное время" будет определять облик цивилизаций в будущем, и "конца истории" не будет. Являясь ресурсом для мировой политики, пока турбулентная историческая память мира заставляет мировую политики гибко реагировать на текущие события, тем самым придавая ей популярный характер. В этих условиях мировая политика безопасности есть своего рода потребность мирового сообщества, так как оно в целом является "заложником случая", а, например, позитивный контакт, особенно через Интернет - это пока явление почти что исключительное. Конфликтность мира, существующая сегодня, тем не менее все больше заставляет государственную власть научно "перерабатывать" и "очищать" историческую память, и политика безопасности строится поэтому на основе "анализа момента", исходя из популярного характер мировой политики, которая все больше и больше сама избавляется от диктата Интернета и вместе с исторической памятью обращается к реалиям текущей жизни.