Христианское право в посттоталитарной России опирается на эстетические лакуны (это зависит от смены имиджей начиная с 1990-х гг. в ее политике). Внешнеполитическая парадигма РФ, таким образом, это - эстетическая парадигма. Имиджевый менеджмент - основа создания концепции внешней политики, которая, в свою очередь, является отражением переживания народом страны смены политических эпох - от СССР до демократической России.
Переход к созданию новой внешнеполитической парадигмы на основе смены имиджей ("политических лиц") привел к смене политического градуса в РФ. Соединение имиджевой и градусной политики означало, что создание внешнеполитической парадигмы будет делом творческим. Последнее, в свою очередь, означает, что в основе этого процесса лежала творческая цель: не вывести страну, скажем, на новые рубежи, а скорее успокоить и умиротворить массы людей, пострадавшие в первую очередь от распада СССР в 1991 г. Творческую же цель в создании новой внешнеполитической парадигмы в таких условиях могли поставить только отдельные личности, и указанный процесс не мог не быть централизованным. Впоследствии создание внешнеполитической парадигмы (при президенте РФ В.Путине) попало в руки государства и тесно сомкнулось с созданием новой идеологии - идеологии сильной государственной власти и возвращения былого величия страны. Дальнейшее творение внешнеполитической концепции, таким образом, прошло под знаком общегосударственного целеполагания.
Сама внешнеполитическая парадигма была направлена в первую очередь на единичного российского человека, а не на иностранные государства- соседей. Так, мобилизация гуманитарных сил страны во главе с государственной властью стало ключевым звеном новой внешнеполитической концепции. Последняя поэтому стала одновременно и силовой, и гуманистической. В отношении сопредельных стран (в первую очередь западных) велась апелляция в первую очередь относительно ценностей сотрудничества великих держав в годы второй мировой войны против стран "оси". Пиком развития этого идеологического направления стал 2015 г. - юбилей великой победы над фашизмом. Однако великовозрастность идей взаимного сотрудничества против фашизма не устроил западные державы: вбирание огромных просторов России с ее собственными геопополитическими целями в общемировое пространство была слишком ранней акцией на фоне сохраняющихся постперестроечных идеологических стереотипов в отношениях между странами. Так, новое евразийство, пропагандируемое правительством В.Путина в бытность его премьер-министром, на фоне начавшегося мирового финансово-экономического кризиса с 2008 г. не было принято на Западе. В посттоталитарных обществах, в том числе и в российском, быстрота перемен при вхождении в мировую экономику и мировую политику обусловливает массовый спрос на политику (включая и внешнюю). В РФ ясно то, что массовый спрос на внешнюю политику поглощает саму внешнеполитическую парадигму как результат индивидуального творчества российских политиков. Термополитически получается, что в России (северные широты) высока физическая активность и, следовательно, очень активна преступность. Из сказанного выше следует, что люди среднего возраста в РФ (смотрят скорее Интернет, а не ТВ) - это и есть нарождающийся "средний класс". Так что даже отдаленное будущее России генетически связано с советским временем, а нарождающееся христианское право закрывает, в частности, лакуны в политико-правовой жизни, вызванные падением государственного атеизма (СССР). Итак, носителем такой "средней" идеологии (апеллирующей к сильной государственной власти) являются 40-летние, чей спрос на политику на ступени первого вхождения в нее особенно явный.
Политика России в течение 30 лет после перестройки - это своего рода погоня за бедой. Политический градус "погони за бедой" - 180 градусов (в стране в целом все хорошо). В ближайшем будущем поэтому ожидается переворот в сознании российских граждан, связанный с приходом нового типа жизни - европейской по существу. Этот приход ознаменует и смену политического градуса, он станет европейски - 90 градусов. Тогда можно будет сказать, что развитие России (а, возможно, и всего постсоветского пространства) снова будет поступательным. Приобщение РФ к европейским ценностям, таким образом, повлечет за собой смену вектора в ее внешней политики - с азиатского на европейский. Последнее даст толчок к очень длительному сотрудничеству, основанному на общей исторической судьбе Европы и России - по крайней мере с петровского времени ("петербургский период" русской истории). Так, без малого тридцать лет евразийского партнерства позволяют объединить "белую" часть евразийского населения в относительно единое политическое пространство. Последнее и станет своего рода плацдармом для новой внешней политики страны, в которой будут сочетаться как евроатлантическое, так и евразийское начала. Думается, что под знаком этого пройдет для РФ вся первая четверть XXI в., вследствие чего государство сохранит свое республиканской устройство и будет незыблемо территориально.