С чем связано своего рода удержание деловой активности человеком в контексте безопасности, если, скажем, в тех же СМИ преобладает идеология "толпливости" и вместе с ней довольно спонтанная подача материала (как кажется, живых свидетельств быстро меняющегося мира)? Представляется, что сегодняшние российские СМИ в большей степени ориентированы на индивида, чем на сообщество или даже общество, поскольку они "камерные" (как, скажем, "камер-радио"), призваны во многом успокаивать человека, и таким образом литературоцентричность общественной жизни, той жизни, которая, согласно официальной концепции истории в России, является эволюционной, диктует известный просветительский мотив идеологии власти. И, в данном контексте, политические формулы могут (при наличии "цифры" и высоких навыков программирования в жизни новых поколений страны) стать реальными тусовками, то есть "фигурами из людей", которые могут олицетворять ту волю общества, которая скорее всего идет вразрез с официальными политическими учениями. Здесь же следует добавить, что если история России - это информационная площадка, то сегодняшняя история, столь похожая на политологию, это военная история - ведь основные "скрепы" уже не одно десятилетие в России находят прежде всего в области патриотизма.
В современной России культура просветительской работы действительно присутствует, поскольку здесь замечен своего рода "организационный эксклюзив" - прежде всего у самозанятых, а также занятых подработкой и проч., когда в основном молодые люди одновременно учатся и работают, занимаясь попутно генерированием информации, а также сообщая свободный дух творческой жизни обществу (которое, к слову сказать, власть намерена словно бы запереть в "цифровой НИИ"). "Камер-служба" обычных постсоветских людей "в обнимку" с ТВ и прочими источниками информации, думается, увеличивает значение своего рода отзыва со стороны заграницы (как рецензии на научную работу), быстро меняя представляение о России в первую очередь ее западных политических оппонентов. Но является ли известный теперь "креативный класс" владельцем некоего "камер-сектора", неизвестно: ведь общественные науки в сегодняшней России как бы в затяжном отпуске, и не хватает некоего, о чем мечтали десятилетиями, общечеловеческого, чтобы объединить мнения, и прежде всего мнения рядовых людей, сделав их тем самым потребителями не какой-либо, а полезной и максимально объективной информации. Если "камер-сектор" и есть, то, как представляется, это - опять же собственность на так называемую книжность - поскольку просветительская составляющая мирового и российского информационного потока способствует правильному воспитанию, долголетию, моральному оздоровлению, а те же СМИ (в лучшем случае) дают "ключи" к понимаю людьми прежде всего общественно-экономических отношений. Таким образом, системный подход в организации общества представляют упомянутые российские СМИ: в принципе отслеживая их работу днями, можно установить заранее, что именно (в политологическом смысле) будет у них "на входе", а что - "на выходе". И вместе с тем нужно отметить феномен своего рода "официального присутствия" неофициального по своему характеру научного редактирования практически любых материалов интернета - и не как реверанс цензуре, а как стремление окультурить информационный поток и одновременно его "заархивировать" (скажем, для потомков), работая с информацией любого рода. Также можно предположить, что охваченные ультрапопулярной и, возможно, не совсем серьезной, информацией, прежде всего молодые и пожилые люди, именно в начале XXI века, эпоху "цифры", могут "обнулять" друг друга информационно, и поэтому теперь можно ждать всплеска романтизма, отрицания действительности как она есть, ожиданий, идеалистических мечтаний - и все это часто беря из истории и идеологии именно XIX века, "золотого века" русской культуры. И, если таким образом, в поколениях быстро "набирается-сбрасывается" информация, то это тем более приближает сегодняшнее общественное сознание и мышленин к традициям фундаментальной науки, которая, возможно, станет "фундаментальной научной площадкой" с относительно новым направлением - обслуживание общественных интересов непосредственно, а не через волю и возможности государственной власти.
Наличие и преобладание "креативного класса" в информационной "индустрии", представляется, способствует увеличению своего рода "геометризма мышления", то есть сенситивно-поверхностной оценки человеком человека (как человека толпы), что, в отличие от самой среды креативщиков, не может такого человека ни трудоустроить, ни прокормить. Понимание российского общества может выглядеть в данном случае очень упрощенно: если есть "геометризм мышления", и есть "геометрический капитализм" (а капитализм в РФ замечен), то, значит, есть и некий "политический угол", под которым и формируется общественное мнение - как мнение человека по крайней мере современного вида, а не человека "с двумя затылками", киборга, и проч. И внешняя среда может "укладывать" политтусовки в некие блоки, которые можно в ряде случаев охарактеризовать как деятельность авторитарной власти. Однако, ценников при "геометрическом капитализме" в России еще нет, так как быть богатым человеком - почти что антиобщественное состояние, и поэтому единственный "терминал", которым ты можешь оплатить, скажем, полезное деловое общение с неизвестной тебе личностью, это именно государство с его информацией (но при этом государственной монополии на информацию, при наличии сетевой свободы слова, не существует). Упомянутое поглощение и переработка людьми информации, думается, представляет феномен "работы в работе", почти что вечный информационный двигатель (именно в пределах такого носителя, как интернет), и перевод российской экономики на "цифру" как результат такой "работы в работе" уж точно не позволит перегрузить интеллектуально человеческую голову - и это при неотвратимом росте гуманитарных трендов по мере развития общечеловеческого общения в Сети и вне ее. Информация, как представляется, даже в начале XXI века в РФ, определяет не все - если при ее обилии люди реально довольствуются бедностью потребительского рынка и суженными материальными возможностями (не говоря о качестве медицины и образования). И, действительно, если блестящий XIX век сегодня, в период патриотической идеологии государства в России, не "защитит" свою образовательную программу (скажем, как диссертацию), то "политический угол" будет склоняться скорее к азиатской модели развития, чем к западной. Если же до этого такую образовательную программу XIX века "выдавит", скажем, образовательная программа века XX-го, века мировых войн, то, при достигнутом на сегодня тесном взаимодействии власти и общества (в информационных пределах) не революционно-романтический, а сверхполитизированный XX век превратит в России информационные связи просто во всепоглощающий информационный ад. При намечающемся росте вариативности в области школьных и вузовский программ, представляется, деловая информация будет еще больше коммерциализироваться, и сами сведения о появлении заказа для работника, будет восприниматься (как любая информация или вообще ее отсутствие для дипломата в процессе межгосударственных переговоров) уже как целая цепочка сведений, ведущая человека через несколько информационных площадок (если это, конечно, не список неких ключевых понятий, который позволит скрывать объективно-позитивный материал). "Политический угол" современного общества может порождать, впрочем, и "геометрическое доверие": недаром в сегодняшних СМИ велик интерес к психологии и психиатрии, а ведь капиталистическая и потребительская зрелость с таким явлением, как конкуренция (с присутствием недоверия) еще в России не достигнута. Так не будут ли люди, владеющие гаджетами и навыками программирования, "рисовать на СМИ", желаемое, как, например, ребенок начинает рисовать на обоях, если они ему надоедают, раздражают, или же, наоборот, они его вдохновляют? Действительно, "матрица безопасности", как бы отделившая юность российского демократического устройства от последующего демократического развития, может привести именно к сетевому восприятию мира у современного человека в стране, и "геометрическое доверие" может стать сетевым понятием, и прежде всего рекламой (что легче всего не только воспринимается, но и проверяется). Рост экономики и потребления в этом контексте - именно тот принцип общественного развития, который позволил бы расти и доверию, и возможностям самой власти (в строго научных фундаментальных рамках), и, соответственно, развитию научно-аналитических навыков - особенно у молодых людей, а не превращать реальные достижения в развитии страны в некую информационную выжимку в форме политической брошюры.