Время от времени я, по неистребимой старой привычке, захожу в книжные магазины. Обычно даже не для того, чтобы что-то купить, а, скорее, как на экскурсию, в музей. Сравнение это не случайно: тишина в торговых залах стоит поистине музейная, если не сказать кладбищенская. И - почти полное безлюдье.
А ведь люди старшего поколения прекрасно еще помнят, какой ажиотаж царил там в блаженную эпоху нашей молодости. Очереди, давка, толкотня... Толпы разгоряченных мужчин и женщин ломились в магазин подписных изданий на Кузнецком мосту в Москве. Завидной добычей считались даже десяти-двадцатитомные собрания сочинений второразрядных классиков. Имена которых сейчас вообще мало кому известны.
Дефицит продовольствия сопровождался в советское время острой нехваткой пищи духовной. Власти обычно объясняли такое положение отсутствием нужного количества бумаги. Если это и было правдой, то далеко не полной. Бумаги, как правило, недоставало для издания литературных текстов, чье содержание вызывало сомнение у идеологов КПСС. А вот официальные доклады, документы партийных пленумов и разные пропагандисткие брошюры печатались массовыми тиражами.
Причем не только на русском, но и на многих иностранных языках. Тоннами вся эта продукция отправлялась авиагрузом за рубеж - для распространения среди местного населения. Однако не шибко грамотные, политически неподкованные туземцы относились к ней без должного интереса. В результате подвалы посольств и других советских загранучреждений переполнялись штабелями красочно изданных - но никем не востребованных - книжек.
Что тут было делать? Вывозить на городские свалки гениальные сочинения товарищей Брежнева и Суслова никто не решался: это наверняка расценили бы как грубейшую политическую ошибку. Оставалось одно - жечь книги на кострах. Из-за посольских заборов валили густые клубы дыма... Жители соседних домов, не догадываясь, в чем дело, вызывали пожарных. Но дипломаты давали им от ворот поворот. Мол, все нормально, никаких ЧП, просто сжигаем мусор и опавшую листву...
Любопытно, что за границу отправлялась и значительная часть тиража полузапрещенных, если можно так выразиться, в СССР произведений. Стихи Пастернака или Мандельштама тоже ведь иногда издавались, но в количестве, даже в малейшей мере не удовлетворявшем спрос. Никогда не забуду, как я возвращался из турпоездки в Болгарию, навьюченный, наподобие верблюда, связками тяжеленных томов. Посещение русской книжной лавки в Софии было одним из кульминационных пунктов путешествия в братскую социалистическую страну.
Между тем, в Москве процветал черный рынок, где заправляли спекулянты, "книжные жучки". Самозабвенно - с риском для собственной свободы - трудились энтузиасты "самиздата", выпускавшего подслеповатые машинописные копии всяческой крамолы. А номенклатурное руководство имело возможность приобретать дефицитные издания по особым спискам, в спецраспределителях. Помню, мой начальник посылал меня туда на своей служебной черной "Волге". В качестве вознаграждения за услуги мне тоже кое-что - с барского, так сказать, стола - перепадало...
А вот сегодня - какое изобилие, какое разнообразие на магазинных полках! Увы, закрытыми в советскую эпоху авторами и темами теперь никого уже не удивишь. В конце восьмидесятых - начале девяностых годов народ с жадностью набросился на недоступное прежде чтиво. Но вскоре наступило пресыщение: как ни сладок запретный плод, он быстро приедается. Даже обожаемая многими клубничка - и та набивает оскомину. Не в коня корм.
Что особенно впечатляет нынче своим богатством, так это отделы детской литературы. Но и здесь покупателей раз, два и обчелся. Просто беда: ребятишки, кажется, вообще перестали читать... А попробуй их насильно заставь! Угрожая ремешком, в ребенка можно впихнуть тарелку каши. Но принудить его зачитываться волшебными сказками или приключенческими романами не в состоянии даже самые строгие родители.
Против технического прогресса, конечно, не попрешь. Мерцание телевизионных и компьютерных экранов становится для подрастающего поколения единственным светом в окошке. Итог плачевен: сокровища мировой словесности остаются неузнанными и неосвоенными вступающей в сознательную жизнь молодежью. Можно ли после этого говорить о каком-либо интеллектуальном прогрессе нации?
Впрочем, дело не только в том, что телесериалы и электронные игры отвлекают потенциальных читателей от книг. Книги сами отпугивают от себя - своими высоченными ценами. Бывшие в прежние времена ТОВАРОМ ПЕРВОЙ НЕОБХОДИМОСТИ, ныне они превратились в ПРЕДМЕТ РОСКОШИ. То есть, в вещь недоступную для большинства россиян.
Это, в первую очередь, наносит удар по интеллигенции. Той ее части, которая, волей исторических судеб, сделалась аутсайдером в "обществе потребления". Нувориш - хозяин продуктовой палатки или массажного салона - старинных сонетов и канцон не читает, за новинками литературного авангарда не следит... А вот люди гуманитарных профессий, выходцы из традиционных русских семей, где чтение всегда было любимейшим повседневным занятием, испытывают чувство обиды. Бродят мимо книжных развалов, как неприкаянные: видит око, да зуб неймет.
Здесь бы государству сказать свое веское слово. Поспособствать - при помощи соответствующих субсидий и льгот - чтобы книги беспрепятственно приходили к детям и взрослым. Если миллиарды долларов на проведение олимпиады у правительства находятся, то и для поддержки литературного дела должны они найтись. Бесспорно, развитие физкультуры и спорта - задача архиважная. Еще античный поэт Ювенал свидетельствовал: в здоровом теле - здоровый дух. Но - опять же! - реально ли духовное здоровье без приобщения к художественным ценностям?
Разумеется, не все тут просто и однозначно. Литература литературе рознь. Как остроумно заметил один французский философ, "среди книг, как и среди людей, можно попасть в хорошее и в дурное общество". На полках магазинов, помимо не столь уж многочисленных умных и ярких сочинений, в избытке всяческой серятины и халтуры. Так что в ответ на отчаянный крик современного писателя: "Где ты, заинтересованный читатель?", вполне может последовать обескураживающий отклик: "А вы, талантливые писатели, где?"