Чувствую, и тут у меня болит, и здесь колет, и там ломит. Потерпел я месяцок, да и записался на прием к терапевту в районную поликлинику. Сижу, рассказываю ему про свои немочи, а он слушает меня в пол-уха, ковыряется шпателем в зубу, а потом и говорит:
- И чего это все ко мне жаловаться приходят? Я бы сам кому-нибудь пожаловался, только некому - а ведь жизнь такая, что хоть волком вой, хоть белугой реви. Знаешь, сколько мне здесь платят? Ничего, скоро узнаешь, потому что как мне платят, так я тебя и буду лечить.
Быстро сообразив, куда клонит врач, я прозрачно намекнул, что дополнительно его отблагодарю в случае выздоровления.
- Ты мыслишь в правильном направлении, - заметно оживился он. - Только имей в виду, дешево это тебе не обойдется. Насколько я понял из твоих слов, у тебя сразу двадцать заболеваний, не меньше, а ведь лечение каждого из них потребует отдельной благодарности.
- Может быть, начнем с самой серьезной болезни, а потом, когда поднакоплю деньжат, примемся за остальные, - заикнулся было я, но врач меня перебил:
- Ты, братец, пока будешь деньги копить, вполне можешь отдать Богу душу. Нет, если уж лечить, то все сразу. Терапия, батенька ты мой, не хирургия, это там - ножичком чик-чик, и на каталке в морг, а тут большая продуманность нужна, комплексность мероприятий, непрерывность курса. Вот тебе, к примеру, какие лекарства прописывать: дорогие и хорошие или дешевые и плохие?
- А дешевые и хорошие можно? - робко поинтересовался я.
- Нет, не понимаешь ты меня, - огорчился врач. - Я ж тебе русским языком втолковываю: кто экономит на лечении, разоряется на погребении. Дешевых и хороших лекарств, милый ты мой, не бывает, вот дорогих и плохих, в самом деле полно. Но уж положись на меня, я тебе такие эффективные средства назначу, что и года не пройдет - все недуги как рукой снимет. А главное - ты не поверишь даже - помогу в материальном отношении, чтобы было чем расплачиваться с лекарями и с аптекарями.
И действительно помог: такой щадящий образ жизни предписал, что зарплату, оказалось, не на что и тратить. Первая заповедь - "пить и курить - здоровью вредить", вторая - "половые связи - ни в коем разе", третья - "ходи пешочком, дыши воздушочком". Плюс к этому разгрузочная диета: утром - сухарики с пустым чаем, днем - пустой чай с сухариками, вечером - очистительная клизма. А все сэкономленные деньги - спасителю моему и целителю, лечащему врачу.
Лишь один раз я нарушил строгую диету, и то не по своей вине, а по его. Совершаю я как-то - как обычно, натощак - моцион трусцой по парку, гляжу - хороводится на лужайке гоп-компания: мой милый доктор и с ним в обнимку две толстые врачихи (я их давно заприметил, они в поликлинике всегда вместе кофием балуются). Перед ними, на скатерке, выпивка и закуска. Спирток медицинский, колбаска, соответственно, докторская, а там еще балычок, язычок, окорочок, коньячок - в общем, все как полагается. Я человек деликатный, хотел пробежать мимо, но врач узнал меня. "Эй, - закричал, - подваливай сюда!" Усадил на травку и стал нахваливать своим дамам.
- Это, - говорит, - мой образцовый больной, все предписания выполняет да и благодарит всегда в срок. Я его пользую, он меня кормит и поит!
Докторицы приветливо заулыбались, а одна из них, окинув меня задумчивым взглядом, вздыхает:
- Видите: нас тут нечетное число, для полной душевной гармонии не хватает одного мужчины. А ну-ка, налью я вам штрафную, и не говорите, что нельзя, если сам доктор наливает - можно и даже нужно. Вижу я, дело у вас идет на поправку, выглядите отлично, так что грамм сто пятьдесят, чтобы еще выше поднять тонус, вам никак не помешают.
"Пей до дна, пей до дна, пей до дна!" - поддержали ее коллеги. Что делать - взял я и шарахнул в пустой желудок стаканище. И стало мне до того хорошо, что начал я быстро отключаться. Последнее, что помню, - склонились надо мной врачи, дергают за веко, хлопают по щекам и утешают:
- Ничего страшного, передозировочка вышла, это в медицине бывает. Даст Бог, оклемаешься.
Когда же я очнулся, то увидел перед собой уже другого врача - не в белом, как я привык, а во всем зеленом, и внешность мне совершенно незнакомая.
- Ну, - качает он головой, - и живуч же ты, мужик, а я тебе уже направление к патанатому выписал, только зря бланк испортил!
Понял я тогда, что нахожусь в больнице, так что придется еще чуток помыкаться на этом свете. Врач между тем продолжал свою речь.
- Сразу вижу, оттого с тобой приключилась эта беда, что лечили тебя неправильно. Да и немудрено - я вот тоже лечу неправильно, потому что вся система у нас неправильная. Суди сам - того нет, этого не хватает, чтобы разрезать - приходится кухонный нож из дому приносить, а чтоб зашить - нитки у жены заначивать, хорошо еще, что она у меня портнихой в ателье работает. Даже руки после операции помыть нечем, был тут один обмылок, да и тот больные, сволочи, сперли.
Догадавшись, к чему ведет врач, я пообещал, что в меру своих скромных возможностей проспонсирую обнищавшую больницу.
- Спонсорство - вещь в наше время незаменимая, - обрадовался моей понятливости он. - А как же иначе: поскупишься за операцию, придется платить за кремацию. Ведь хирургия - это тебе не терапия. Там они лечат вслепую, наугад, а здесь вскроешь полость - и сразу же вся клиническая картина видна. Причем порой такая живописная, что хоть вставляй ее в рамку и вешай на стенку.
"С этим шутки плохи, запросто может зарезать", подумал я и снова впал в отключку. Но прошло два месяца и, выписываясь из стационара, я чувствовал в организме необычайную легкость. Еще бы - не хватало аппендикса, селезенки, одной из почек, половины желудка и трех метров кишок. Сердце с замененными клапанами стучало ровно, как движок иномарки. Приятно поскрипывали новые суставы.
Радостная неожиданность: у больничного подъезда меня поджидал старый знакомый - участковый терапевт. С букетом из двух гвоздик и в сопровождении двух подруг-врачих.
- К нам приехал наш любимый! - затянули докторши величальную песню, и, расслабленный и умиротворенный, я покорно упал в их жаркие объятия.