Когда началась Великая Отечественная война моей тётке было около четырёх с половиной лет, и она как раз была с детским садом под Москвой, в Жаворонках, через которое проходит Можайское шоссе.
Позвонила тётке девятого мая, чтобы поздравить с Праздником. Тётке сейчас 82 года. И она тут же спросила, что именно вспоминаю я. То, что связано с этим днём. И я начала ей рассказывать.... а она заметила - а я вспоминаю другое, самое начало войны. Когда мы с детским садом были на даче в Жаворонках, а по Можайскому шоссе, из Москвы, в сторону Можайска, начали ехать танки. А мы, дети, бросали танкистам цветы. Срывали растущие на обочине цветы и бросали. Мы были маленькими и ничего не знали о том, что началась война, но танки и танкисты нравились всем. И ещё я помню все военные годы. Все годы мы были в Москве. Мама постоянно работала, по две-три смены (но лично я, это я уже от себя говорю - не представляю, как можно работать по три смены - это вообще безо всякого отдыха, сутки напролет. Возможно, тётка что-то преувеличила), Володька почти всю войну был в яслях, на пятидневке. Когда война началась, ему было полгода. И мама всё причитала - вот тебе хорошо, ты дома, а Володенька сутками в яслях. Жили мы тогда в коммунальной квартире на Шарикоподшипниковой улице, а Володька был в яслях на Дубровке. И мне так надоели причитания мамы, что однажды зимой, мне было лет пять, я взяла санки и отправилась за Володей в ясли. И привезла его, годовалого, домой. На санках. И непонятно было, каким образом воспитатели так легко отдали ребенка пятилетней девочке. А мама сильно ругалась на меня и бегала в ясли выяснять, как можно было вот так просто отдать мне Володю.
Отопления не было. На общей кухне была печка с плитой, в комнате у нас была печурка. Жгли, чтобы согреться зимой, всё подряд. Даже мою хорошую куклу сожгли. И прекрасно помню, как окна заклеивали бумажными лентами, чтобы стекла не разлетались вдребезги при бомбежках. Для освещения пользовались свечами или светильниками на керосине. Собирали всё, что можно было обнаружить съестного, на помойках. Многие люди так делали. Но нас спасала Барвиха. Все военные годы мама сажала картошку (могу сказать от себя - лично я помню - никто никогда картошку не сажал, только плодовые деревья были на участке, кустарники декоративные и цветы, ну и одна-две грядки под зелень, и всё, более никаких огородов. Но ведь это всё было уже значительно позже, понятно, уже не в годы войны).
Однажды, уже ближе к концу войны, мама откуда-то принесла ванильные сухари и насыпала их в вазу. Получилась полная ваза. Мама ушла по делам, а мы с Володей были дома и не взяли ни одного сухарика из вазы. Мама вернулась, а ваза полная. Она удивилась и говорит - это же для вас, почему же не покушали? А мы ей - так ты нам ничего не сказала.
И еще очень хорошо помню день победы, самый первый. Мне уже было восемь с половиной лет, а Володе четыре с половиной. Мама потащила нас на Красную Площадь. Там было столько людей - не протолкнуться. И все такие радостные. Друг друга обнимают. А в воздухе летают транспаранты с портретами Сталина, Жукова. И вечером были роскошные салюты, фейерверки. Вот сейчас, в эти времена, всё удивляют разными салютами, а тогда ведь уже всё это было. Володька тогда еще галошу потерял, на Красной Площади. Но найти было невозможно в толчее. Мама всё называла его растяпой, потому как с обувью были большие проблемы. На даче, загородом старались ходить босиком, чтобы обувь не изнашивать. Ну и одежду носили так - донашивали друг за другом, перешивали старое.
После войны много много пленных немцев работало на стройках в Москве. Они восстанавливали, отстраивали заново разрушенные дома. И у всех нас началась нормальная жизнь. И мама перестала так много работать. Как в годы войны. Но мы всё равно всё успевали. И мама всё успевала. И застолья устраивать тоже и по театрам ходить.
А потом тётка перешла к теме о людях: во время войны сразу люди видны стали. Сразу стало понятно - кто какой. Потому как хорошие люди в сложных ситуациях все рядом остаются и начинают друг другу помогать, а сейчас всё деньги деньги. Если есть деньги, то отмажут ото всего, хоть от убийства, вообще ото всего. Многие люди потеряли всякую совесть. А мы так не жили тогда, и ничего у нас толком не было, из материального. Сберкнижек никогда не было, накоплений вообще никаких не было, денег всегда не хватало. Но, правда, голодными мы никогда не ходили. И жили очень дружно и весело. Я вас всё на весенние прогулки в лес на Поповку брала, в мае, за ландышами ходили. Даже слайды цветные остались, где вы все маленькие, с ландышами, в лесу. И ты, и Сережка, и Витька, и Алёнка, и Шурик. Как-то меня даже спросили - это все ваши??? приняв меня за многодетную маму. А я в ответ - нет, мой только один, указывая на Сережу. Ну а остальные с нами.
И тут тётка замолчала, и я тоже молчала и едва не заплакала. Потому как прекрасно помню те времена и наши походы в лес за ландышами в мае. Да и не только в мае, и не только за ландышами, и не только с тёткой.....
Ну а потом тётку понесло дальше, про последующие, уже послевоенные поколения. Что, на её взгляд, первое послевоенное поколение было сильно избалованным. Потому как взрослые были очень рады детям, первым послевоенным детям. Наше с её сыном Сережей поколение получилось ещё туда-сюда, мы хоть трудиться способны, по тёткиному мнению, - и та же Барвиха в этом помогла, да и учеба в МАИ. Ну а перестроечные и постперестроечные по её мнению слишком привыкли к деньгам, к материальному и к обслуживанию таджиками и узбеками.
Ну а я слушала, молчала и не спорила - а что спорить-то? Тётке, пожалуй, виднее. А я здесь живу двадцать лет, дома наездами бываю. А бывать наездами - не одно и то же, как если жить постоянно. Здесь же почти все работают, все что-то делают и это более, чем нормально.
Такой вот разговор у нас на этот день победы получился. Так уже 74 года прошло с мая 1945 года. Скоро не станет и тех, кто вообще хоть что-то помнит про ту войну, кто застал те времена.
Примечание, про Поповку (куда мы когда-то ходили в лес, за ландышами):
На рубеже ХIХ века в одном километре от Раздор на опушке леса, по берегам Москвы-реки и речки Чаченки, выросла Поповка - усадьба Боткиных, семьи, давшей России целую плеяду выдающихся людей в промышленности, торговле, медицине, дипломатии, коллекционеров и меценатов... После 1917 года усадьбу разграбили, а в 1920-х все постройки были полностью снесены...
В 1986 г. на месте имения Боткиных-Гучковых была сооружена новая загородная резиденция для Михаила Горбачева. Территорию бывшей усадьбы Боткиных расчистили, соединили каналом с Москвой-рекой, так что стало возможно на лодке или моторке проплыть прямо от дома в Архангельское, по старице обогнуть Лохин-остров и выйти к Барвихе... Была даже скорректирована траектория полетов пассажирских самолетов, ранее делавших здесь круг для захода на посадку во Внукове. Чтобы не шумели.
Горбачёвы проживали здесь с 1986 по 1991 г. С 1991 по 2007 г. использовалась Борисом Николаевичем Ельциным и его семьей.