Мой друг Клох-тан - шестимерник. Когда они пришли к нам, жизнь сильно изменилась. Они добрые. Рассказывают нашим учёным много интересного и показывают, как можно улучшить разные вещи.
На самом деле, моего друга зовут не так. У него сложное имя, которое можно произнести правильно, только если имеешь шестимерную гортань. И услышать его обычному человеку тоже невозможно. Когда мы только познакомились, я сказал ему, что меня зовут Игорь и спросил его имя. Он произнёс что-то типа: "Клогхтхнангнх!". Я сказал, что буду звать его Клох-тан. Он не возражал.
Он умный, но пока ещё маленький, так же как я. Жизнь шестимерников во всём отличается от нашей. Клох-тан - единственный ребенок в большущей семье. Он говорил мне, что она похожа на дерево, где вся родня растёт из одного ствола, а он - на самой верхушке. Я удивился и спросил, как же они передвигаются, если прикреплены друг к другу. Он засмеялся и сказал, что у них одно измерение - "родовое" и предназначено только для связи шестимерников между собой. Есть ещё более высокое измерение, на уровне которого соединены родовые деревья шестимерников, но Клох-тан его сейчас не видит. Он сказал, что это можно почувствовать, только став родовым деревом самому.
Однажды мама поливала сад. Шланг был короткий, а сад у нас большой. Мама вечно расстраивается, что дальняя часть сада недополучает влагу и приходится ждать дождя. А папа не может найти время, чтобы сделать шланг подлиннее.
Клох-тан увидел, как мама это делает и заинтересовался. Его вообще привлекает вода. Он считает её удивительной. Я засмеялся, когда он мне это сказал, а он даже обиделся немного, но быстро меня простил - шестимерники не злопамятны.
Он попросил подержать шланг. Мама дала. Клох-тан аккуратно, даже с трепетом взял его и начал медленно водить струёй по растениям. Там где вода попадала на листья, они темнели - вода смывала пыль.
Мама указывала Клох-тану, куда должна попадать вода. Наконец они добрались до её любимого места и она сообщила ему про короткий шланг. Клох-тан задумался, покрутил шланг в руках и тот вдруг исчез.
Вернее, та его часть, на которую была надета лейка. Полупрозрачная труба подёргивалась как обычно и было видно, как пузырьки воздуха движутся с водой, но конец её был как будто срезан, заканчиваясь идеальным, абсолютно чёрным кругом. А вода уходила в никуда.
Вдруг над садом заморосил слабый дождик. Капли падали только в середину сада, а там, где стояли мы, было сухо. Я посмотрел вверх и не увидел ни облачка. Но вода откуда-то появлялась и, присмотревшись, я заметил метрах в двадцати над землёй точку, в которой признал лейку.
Мама сначала ничего не поняла, но я указал ей на лейку, а Клох-тан гордо начал объяснять, как это работает. Она всё равно ничего не понимала и тогда он просто сказал, что если ходить с этой трубой в разные стороны, можно полить весь сад.
Это было круто, мама сразу оценила. Как и папа, наблюдавший из окна с разинутым ртом. Он проявил к теории этого явления больше внимания и они до вечера обсуждали с Клох-таном вопросы телепортации, гиперболические пространства и всякое такое.
На следующий день у нас в доме появились гости. Были учёные, военные и строгие люди в чёрных костюмах. Рассматривали лейку над землёй, направляли в её сторону разные приборы, включали воду, что-то обсуждали друг с другом.
Потом они захотели пообщаться с Клох-таном, но он сделал так, чтобы его не было видно. Я чувствовал, как он мягко прикасается к моей руке, но видна была только пустота. Папа спросил, не мог бы мой приятель ответить на пару вопросов, интересующих учёных. Но он так и не появился - просто прошептал, что старшие не разрешают ему общаться ни с кем, кроме меня. После чего исчез вовсе и я перестал ощущать его.
Вернулся он нескоро. Я неделю ждал и уже начал волноваться, не случилось ли с ним чего. Папа с мамой успокаивали меня, говоря, что он, наверное, занят. А затем Клох-тан появился как обычно. Я спросил его, почему он не приходил так долго и он сказал, что старшие устроили ему порицание за то что он передал нам знания без спроса.
Дело было так. Учёные потоптались перед нашим домом ещё день, затем уехали в лабораторию. Там они вышли на связь со взрослыми шестимерниками и попросили их воспроизвести то, что сделал с лейкой Клох-тан для мамы. Те поняли, чьих рук это дело и провели с ним воспитательную беседу. Всю неделю он был наказан, выполняя какие-то неприятные поручения своих взрослых.
Правда, учёные всё-таки заполучили в собственность шланг с водой, чёрным кругом и лейкой. Потому что шестимерники добрые. Я представлял себе, как папа-шестимерник с глубоким вздохом отделяет трубу от лейки, потом с укором смотрит на Клох-тана: "Больше так не делай..."
Мы решили, что он будет спрашивать старших обо всём, что делает для нас. Потому что очень грустно и неприятно, когда твой друг пропадает по пустякам.
Весь этот день мы провели на берегу речки, которая течёт рядом с нашим домом. Клох-тан перемещался с берега на берег - вот он стоит рядом с тобой, потом ты моргаешь и он уже на другом берегу. А потом снова рядом.
Я попросил его телепортировать меня тоже. Он сказал, что телепортации не существует, а перемещается он путём свёртки пар-измерений. И сказал, что ему нельзя передавать людям знания без спроса. Иногда он бывает заносчивым, этот Клох-тан.
Я гордо отвернулся к реке и начал перебирать камни. Вода шевелила зелёные водоросли, в которых копошился рачок. Я мечтал, вот бы мне тоже быть шестимерником. Тогда я смогу выполнять разные трюки, как Клох-тан. Перемещаться мгновенно, парить над землёй, заглядывать внутрь предметов и много чего ещё...
Через какое-то время мне надоело сидеть и смотреть на бегущую воду и скачущего туда-сюда Клох-тана.
- Клох-танчик, ну перенеси меня на тот берег, ну пожалуйста! - сделал я ещё одну попытку.
"Нельзя. Мне нельзя, Игорь."
Я разозлился. Если ему нельзя переместить меня - почему он продолжает делать это? Мне назло.
- Ну тогда я сам туда перейду! Без твоей помощи.
Вообще, это было рискованно, потому что речка в середине была метровой глубины, а быстрое течение могло снести довольно далеко. Но я уже несколько раз перебирался через неё, потому не сильно боялся.
"Не надо, Игорь! Вода опасна!"
- Ха! Это тебе она опасна! А человек на две трети состоит из воды! - Я не был уверен, но, кажется, нам так говорили на биологии.
Быстро раздевшись, я полез в воду. По-моему, Клох-тан был обеспокоен не на шутку, но вредность заставляла меня идти наперекор его просьбам.
Дойдя почти до середины, я услышал в своей голове последнее жалобное "Игорь, ну постой! Я перенесу тебя, только вернись..."
Я повернулся к нему лицом и стал противно и громко хохотать, держась за живот и демонстративно сотрясаясь всем телом. Вода тугим прохладным одеялом обнимала меня со всех сторон, закручиваясь бурунчиками под моими локтями и иногда набегая волной, пенилась у шеи. Я чувствовал себя победителем.
Внезапно крупный гладкий булыжник под моей ногой провернулся, очевидно потревоженный моими плясками, и я с головой ушёл под воду. Течение развернуло меня и утянуло ко дну. Я стал барахтаться, пытаясь встать на ноги. Ничего не получалось. Я случайно вдохнул воду и у меня начало темнеть в глазах. Кажется, я тонул.
Вдруг что-то ярко сверкнуло, я услыхал рёв водопада и в следующий момент понял, что сижу на берегу, глупо щурясь и моргая, а от меня во все стороны расходится мощный водяной вал. Меня будто выплеснули из банки с водой, как рыбку.
Я закашлялся - в горле першило, как если бы я ел наждачную бумагу. Дышать было тяжело и больно. Пару минут я сидел скорчившись и приходил в себя, не в силах смотреть по сторонам.
Потом мне стало легче. Я сбросил с головы пучок водорослей, откинулся на спину и стал смотреть на небо. Белые облачка неторопливо перемещались, временами заслоняя солнце. Я подумал - всё-таки, хорошо быть живым.
Моё внимание привлекло негромкое потрескивание; словно рассыпаются угли догорающего костра. До сих пор я не замечал его, но немного придя в себя, наконец, услышал.
Приподнявшись, я обернулся в сторону звука. Надо мной нависал столб белого цвета. Вершина его была округлой и гладкой - как колпачок от фломастера. Он был будто из соли или каких-то белых чешуек. От него со щелчками отскакивали маленькие частички и без следа растворялись в воздухе.
Я обошёл столбик по кругу. Он был чуть ниже моего роста. С обратной от солнца стороны он испарялся с лёгким дымком - как сухой лёд.
Тут мне в голову пришло, что я очень давно не ощущаю присутствия Клох-тана. Я внимательно посмотрел на столбик и вдруг испугался.
- Клох-танчик! Ты тут?..
Я приблизил руку к столбику и ощутил... Холод? Тепло? Не знаю. Раньше ничего подобного не испытывал. Я отдёрнул руку.
Что же делать? Мне хотелось плакать, я не понимал, что случилось, но чувствовал, что с моим другом произошла какая-то беда.
Наконец, я решился. Протянул руку к столбу. Встретив знакомое ощущение, задержал её на том же расстоянии, что и в первый раз. Чувствуя страх и одновременно потребность что-то сделать, зажмурился и начал медленно приближать руку к столбику.
"Приветствую тебя, мальчик! Как ты себя чувствуешь?"
Я резво отскочил от столба на пару метров и начал оглядываться. Вокруг никого не было. Сердце бешено колотилось в груди.
"Не бойся. Я не причиню тебе вреда."
Голос в голове был похож на голос Клох-тана, но это был не он. Я сделал нерешительное предположение:
- А вы - папа Клох-тана?
"Да, я его родитель."
И тут меня прорвало:
- А вот этот столбик - это он? А что с ним? Это из-за меня? Не наказывайте его, пожалуйста! Это я во всём виноват! Скажите моим папе и маме! Пусть они меня накажут!..
Голос мягко прервал меня:
"Не волнуйся. Твой друг не получит порицания. Наоборот. Он совершил достойный поступок, спасая тебя. Конечно, нужно было вызвать кого-то постарше, кто умеет обращаться с водой, но, учитывая обстоятельства, он всё сделал правильно."
Я посмотрел на постреливающий чешуйками столб:
- А почему он стал таким?
"Соприкоснувшись с большим количеством воды, он нанёс себе сильный вред. Можно сказать, заболел."
- Скажите, а он выздоровеет?
"С ним всё будет хорошо. Но, к сожалению, он не сможет появляться в твоём мире долгое время."
Мне стало горестно. Из-за своей глупости я остался без друга. Не зная, что сказать, я просто стоял и молча прощался с белым столбиком - тем, что осталось от него. По щекам текли слёзы.
Наконец, я обратился к родителю Клох-тана:
- А я когда-нибудь смогу увидеть его снова?
"Ты увидишь его. И, если пожелаешь, даже придёшь к нему в гости. Не волнуйся, всё будет хорошо."
Столбик перестал испаряться и чешуйки больше не отскакивали от него. Я заметил, что он исчезает, постепенно становясь прозрачным. Вот он был как сахар, затем стал как облачко, после чего исчез совсем.
Я выкрикнул последний отчаянный вопрос:
- А как я узнаю, что он выздоровел?..
"Я дам тебе одну вещь. Она принадлежит твоему другу, а теперь будет твоей. Когда придёт время - ты узнаешь. Просто жди."
В воздухе перед моими глазами появилась небольшая пирамидка чёрного цвета. Она медленно вращалась, будто подвешенная на невидимой верёвочке.
Я осторожно взял её в руку. Металлическая на ощупь и, одновременно, какая-то мягкая, бархатистая. Там, где её поверхность прикасалась к коже, я чувствовал приятную щекотку - будто погружаешь руку в газировку и пузырьки появляются и лопаются на твоей коже.
Я остался один на берегу реки. Солнце высушило землю вокруг меня и уже ничто не указывало на происшедшее. Одевшись, я взобрался на пригорок и направился домой. Пирамидка находилась в кармане моих шорт. Иногда я трогал её, чтобы ощутить пальцами лопающиеся пузырьки.
Сейчас она стоит на столе в моей комнате. Временами папа приходит и рассматривает её. По его словам, он не чувствует ничего, притрагиваясь к ней. Обычная геометрическая фигура из металла.
Я не знаю, что должно произойти, когда по словам шестимерника придёт время. Может быть, я услышу голос Клох-тана. Или пирамидка откроет портал и я попаду в мир шестимерников. Мне просто важно, что частица моего друга всё ещё со мной.