Решетова Екатерина Викторовна : другие произведения.

Скользкие ступени

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Информация о книге. Роман 'Скользкие ступени' - это жизненная история главной героини, Елены (Бондарь-Князевой) - девочки, рождённой в интернациональной семье.Действие начинается в украинском индустриальном городе Запорожье, в 1958 году, и заканчивается в глубинной российской деревушке, в наши дни.В жизни ребёнка, девушки, женщины и бабушки, происходят динамичные, чаще безрадостные, поучительные события и настоящее горе - инвалидность сына.Простым, понятным языком, красной линией, проведена основная идея: воспитание в личности силы воли, твёрдости характера с одновременными чувствами терпимости и милосердия. Пример главной героини учит тех, кто слаб, не сдаваться, не терять присутствие духа в беде, находить искорки радости и счастья в любых жизненных испытаниях.Главные герои романа - Елена Князева, её родители, брат, мужья, друзья и недруги.По горестной статистике, на каждую тысячу новорождённых приходится один ребёнок-инвалид. Помочь матерям выстоять в трудном деле воспитания особого ребёнка - вторая важная мысль романа.Книга рассчитана на массовую аудиторию. Человеческая жизнь с остросюжетными поворотами заинтересует многих читателей.

   Уважаемые издатели!
  
   Выносится на ваш суд роман "Скользкие ступени", относящийся по жанру к современной прозе.
   Автор - Решетова Екатерина Викторовна, прототип главной героини - Князевой Елены. Возраст - 59 лет. Образование - высшее техническое. Литературной деятельностью занимается не один десяток лет, однако, в основном, как поэт. Имеет два авторских поэтических сборника, и издаётся в коллективных поэтических изданиях. Проза (очерки, рассказы, фельетоны) публиковалась только в периодической печати. Это её первый роман, написанный строчками от души. Член Союза Писателей России (удостоверение N8562 от 16.03.2011 года)
   В настоящее время проживает в деревне Рамушево, дом 4, Старорусского района Новгородской области, 175221.
   Телефон 8 921 191 3009.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Информация о книге.
  
   Роман "Скользкие ступени" - это жизненная история главной героини, Елены (Бондарь-Князевой) - девочки, рождённой в интернациональной семье.
   Действие начинается в украинском индустриальном городе Запорожье, в 1958 году, и заканчивается в глубинной российской деревушке, в наши дни.
   В жизни ребёнка, девушки, женщины и бабушки, происходят динамичные, чаще безрадостные, поучительные события и настоящее горе - инвалидность сына.
   Простым, понятным языком, красной линией, проведена основная идея: воспитание в личности силы воли, твёрдости характера с одновременными чувствами терпимости и милосердия. Пример главной героини учит тех, кто слаб, не сдаваться, не терять присутствие духа в беде, находить искорки радости и счастья в любых жизненных испытаниях.
   Главные герои романа - Елена Князева, её родители, брат, мужья, друзья и недруги.
   По горестной статистике, на каждую тысячу новорождённых приходится один ребёнок-инвалид. Помочь матерям выстоять в трудном деле воспитания особого ребёнка - вторая важная мысль романа.
   Книга рассчитана на массовую аудиторию. Человеческая жизнь с остросюжетными поворотами заинтересует многих читателей.
  
   Екатерина Решетова
   СКОЛЬЗКИЕ СТУПЕНИ
   Роман
   Пролог
   Елена Викторовна Князева сидела у открытого окна над палисадником, вдыхая аромат ночной фиалки. В этот чудный августовский вечер ни один комар не позволил себе вторгнуться в раздумья немолодой женщины, тем более что москиты пропали ещё с конца июля. Она думала о том: что же ждёт её впереди? Начать сейчас, в шестьдесят лет, жизнь сначала, поднимаясь по ступенькам вверх, к Успеху, Счастью и Любви? Сердце предательски давит под лопатку, будто на нём лежит пудовая гиря, затрудняя дыхание собачьей одышкой. Трудно понять, после стольких огненных лет, где низ, а где верх господней или дьявольской, реальной или мнимой, но, безусловно, шаткой, скользкой этой самой лестницы к Мечте. На чём она стоит: на асфальте или на земле, а может быть её и не существует вовсе? Это - мираж, выдумка воспалённого человеческого разума. Ведь сумела же она, Елена Князева, родившаяся и получившая образование на твёрдом асфальте, теперь жить и наслаждаться доброй, мягкой, но не простой, садово-огородной землей. И, кажется, что она уже не сможет существовать без тёплого деревянного дома и чистого, вкусного деревенского воздуха. Хотя, оставаться в глубинной русской деревне уже нет физической возможности - крестьянская жизнь требует большого труда. Как быть? Уехать в город? Вернуться бы сейчас в детство....
   . Часть 1. Истоки.
   Глава 1. Сердце.
   Ах, детство, детство. Это время, когда розовый цвет видится ярко-красным, белый - кристально-снежным, а чёрного - вообще нет. Есть только серенький, обидчивый, да и тот с изумрудным прозрачным отливом. Преломление солнечных лучей в слёзных каплях, образует нежную радугу чувств. Маленькая девочка в большом мире, словно тоненький весенний росточек, тянется к свету и добру. Её любовь - это даже не сердечное влечение к кому-то и чему то определённому. Это - весь мир, огромный, цветной и сладостный, в котором загораются блестящие огоньки её восторженного чувства.
   - Леночка! Покажи где у тебя сердце.
   Это Витька Колесников с ватагой дворовых ребятишек решил повеселиться. Он предвкушал, как пятилетняя малышка, как обычно, начнёт прихлопывать себя ладошками по всем местам тела, приговаривая:
   - Здесь, здесь, здесь, здесь... - и все засмеются.
   Леночка точно знала, где располагается сердце - её огненный моторчик, но очень уж хотелось порадовать красивого пятнадцатилетнего парня.
   Витя - дружок Леночкиного старшего брата, Виталика, известного сорванца и драчуна. Брат в десять лет успел доставить немало хлопот учителям и родителям. Но благодаря своей незаурядной внешности и бесовскому характеру пользовался симпатией у многих девочек.
   Поклонницы наперебой старались подружиться с Леной, чтобы приблизиться к Виталику. Но среди них не было ни одной такой, какая заслужила бы внимание красивого и шустрого мальчика. А может быть он ещё просто не дорос до того возраста, когда противоположный пол может вызывать неясные, но сильные, чувства.
   Майское тёплое утро согревало южный украинский город Запорожье.
   Запорожье.... Город, который пахнет зелёным детством, рисуя благодарной памятью силу, красоту и величие, как гражданских построек, так заводских и военных мощностей, в сочетании с казацкой доблестью и боевой славой народа. Широкими рукавами реки Днепр - могучего Славутича, город обнимает древний остров Хортица -  место гибели князя Киевской Руси, Святослава Игоревича, вотчину Запорожской Сечи за седыми порогами, величественный, знаменитый Дуб, под которым запорожцы писали письмо турецкому султану, и современные песчаные пляжи. Запорожье - это слава Днепрогэса, с плотиной и шлюзами. Это - парки, скверы и сады. Это - суетливые трамваи, троллейбусы, автобусы, электрички, два речных порта, аэропорт и железнодорожный вокзал. Город - Металлург, город - Учёный, город - Сад! Ах, как же много этого, сердцу милого - всего не описать. Восторженные воспоминания о прекрасной родине придут позднее, а сейчас малышке было просто хорошо идти по чистому горячему асфальту в жизнь.
   Весеннее воскресенье не должно было отличаться от других выходных дней, когда дети не ходили в школу, а шумными группами гуляли в тенистом дворе дома.
   Чтобы попасть во двор от фасада П-образного дома, где располагался Леночкин подъезд, нужно было пройти ещё боковую часть дома, где жили Ира Степанова и Таня Нечаева, обе школьницы соответственно первого и третьего классов.
   Показав шутливо наобум Витькиной компании сердце:
   - Тут! Тут! Тут! - под мальчишеский гогот, Лена отправилась во двор. На скамеечке возле своего подъезда сидели те самые две девочки.
   - Ленка! Иди-ка сюда!
   Лена не спеша подошла к ним так, как будто вовсе и не думала подходить, хотя на самом деле просто мечтала, чтобы её позвали. Эти девочки были самыми главными во дворе, и каждый ребёнок мечтал быть к ним приближенным.
   - Да ты у нас оказывается знаменитость... - Ира, у которой были всегда самые лучшие наряды, полупрезрительно скривила губы.
   - ...?
   Высокая и взрослая Таня Нечаева пояснила без тени зависти:
   - Вчера в газете "Пионерская Правда" напечатали твои стихи "Про Луну" и "Зимняя прогулка". Ирка процитировала наизусть:
   - "Снег идёт и идёт, не переставая.
   Все дорожки замело, линии трамваев.
   И мы вышли погулять, поиграть немножко,
   Покататься на коньках на ледяных дорожках...".
   - Да ты присядь,- предложила Таня, - Давно пишешь стихи?
   Леночка растерялась. Она не могла вспомнить, когда первые рифмы пришли ей в голову. На лоскутке памяти появилось изображение, как папа говорит слово, а Лена подбирает созвучное. А потом из маленькой головки посыпались четверостишья обо всём и обо всех окружающих.
   - Давно, - важно ответила пятилетняя девочка.
   - А сочини про меня, - кажется, впервые без ехидства, попросила Ира.
   - Хорошо. Попробую как-нибудь, - ответила Лена и перевела разговор на другую тему:
   - А Валя Богич уже гуляет?
   Лена не очень любила Ирку Степанову, так как она была первой красавицей двора, да ещё и отличницей в школе.
   Витя Колесников часто говорил Ирке:
   _ - Замри! - и когда та замирала в кокетливой позе: головка на плечике, ножки в полуприседании, ручки у подбородка..., - Витька вздыхал:
   - Ух, ты, какая! И что ты такая маленькая?! Я бы...
   Лена не знала, что бы он сделал, но ей почему-то было очень неприятно, будто её лично обижали. А вот с Валей Богич дружить было очень интересно. Говорили, что они даже внешне очень похожи. И когда мамы с форточек третьегого этажа звали их домой, то нередко перепутывали. Валины окна были рядом с окнами Лены, их квартиры разделялись только стенками, хотя у Богич подъезд был угловой со двора, а у Бондарь - с другой стороны дома. Девчонки - ровесницы могли целыми днями гулять вдвоём, придумывая различные игры, сочиняя друг другу небылицы, даже просто молчать, сидя рядом, было приятно.
   - Гуляет твоя Валечка, беги к ней,- благодушно сказала Таня Нечаева. Она вообще была очень спокойная, благоразумная и серьёзная девочка, хотя тоже часто расспрашивала Лену про Виталика. Но сегодня она про него ничего не спросила, так как брат, выпросив или отобрав у кого-то велосипед, нарезал круги вокруг дома. Сейчас он проезжал мимо лавочки, на которой сидели девчонки; такой стройный, худощавый с кудрявой шевелюрой блестящего тёмного цвета, и все, включая Лену, залюбовались им.
   Ирка зашептала Тане что-то на ухо, а поэтическая "знаменитость" с высоко поднятой головой направилась во двор.
   Валя гуляла во дворе не одна. С ней Люба Шевченко и Оля Тищенко, по прозвищу "криворотая", играли в "классики" - прыгали в различных вариантах по квадратикам, нарисованным мелом на асфальте. Когда Леночка подошла к ним, Валюша скакала на одной ноге, а Любаша караулила момент, когда же играющая "стратит", т.е. ошибётся, и наступит её очередь. Ольга сидела недалеко от них на качелях под цветущей акацией.
   - Если ты играешь, то я буду в очереди за тобой, - сказала подошедшая к ней Лена.
   - Долго ждать придётся. Давай, раскатаешь меня.
   Леночка изо всех сил толкнула качели, и они взлетели из тенистой душистой белизны цветов акации к солнцу. И ещё, и ещё, и ещё. Девчонки, увлёкшись катанием, не заметили, как перед ними появилась всё та же группа мальчишек, возглавляемая Витькой Колесниковым. Командир приказал:
   - Лена и Оля! А ну-ка, подеритесь!
   - Не хочу! - пропищала Лена.
   - А что дашь? - спросила Оля.
   Тищенко, мама с дочерью, жили на первом этаже среднего проходного подъезда в коммунальной квартире очень бедно и замкнуто.
   Говорили, что мама у Оли пьёт, и потому девочка родилась с кривым ртом. К себе в комнату они никого не впускали, но однажды Лене удалось в неё заглянуть. И прежде, чем её оттуда вытолкали, ребёнок ужаснулся, увидев полный бедлам на полу и голые обшарпанные стены.
   Витя порылся в карманах и достал целых два рубля. На эти деньги можно было купить мороженое "пломбир" и ещё попить газированной воды без сиропа.
   - Я согласна, - поспешила согласиться Ольга.
   - А я нет, - упрямилась Лена.
   Колесников строго посмотрел своими вишнёвыми глазищами прямо в серо-голубые, влажные, будто только что вымытые, Ленины глазёнки:
   - Боишься?!
   Нет, Лена нисколько не боялась самой драки. Она была такая же худенькая, как Оля, но ростом повыше и, как ей казалось, посильнее. Но разве можно просто так избить знакомую девочку?! Ей же будет больно. И куда надо бить: в лицо? Можно изуродовать. В живот? Можно повредить что-нибудь внутри...
   Тем временем Витька взял раздумывающую девочку за руку и повёл на середину двора.
   Все, кто в это утро гуляли во дворе, окружили кольцом воинственную компанию. Подошли и Люба с Валей.
   Оля и Лена стояли в нерешительности друг против друга. А толпа болельщиков разделилась на два лагеря. Абсолютное большинство болело за Лену:
   - Врежь криворотой!
   - Ленуха, мы с тобой!
   Но были и Ольгины сторонники:
   - Покажи Бондарям, кто во дворе хозяин. Привет Виталику!
   - Вмажь ей, Олька!
   Оля толкнула Лену, но та удержалась на ногах и в ответ ударила противницу по руке. И тут, без того несимпатичное, перекошенное обличье Ольги стало пунцовым. Она принялась наносить удары один за другим по лицу и животу Леночки.
   Толпа гудела:
   - Ленка! Двинь ей!
   - Что ты стоишь, дура!
   - Защищайся, сопля! Трусиха!
   Но Лена стояла, как вкопанная. Она не узнавала ожесточившуюся свою недавнюю подружку по качелям. Боковым зрением увидела Любку, что-то злобно кричащую, и Валюшу, закрывшую глаза руками. И тут сильный удар по носу вывел её из оцепенения. Из носа хлынула кровь. Лена закрыла ноздри рукой и расплакалась. Не от боли, конечно. Она её вообще не чувствовала. Жгучая обида душила и толкала девочку прочь из этого адского круга, вызывая громкое рыдание с горестным всхлипыванием. Она побежала, с силой расталкивая зевак. Ей вслед послышались свист, улюлюканье, хохот и чей-то выкрик: "Позор трусам!". Это был голос Витьки.
   Лена, не переставая плакать и задыхаться от оскорблённого самолюбия, с разочарованием, бежала домой, к маме. Мысли обгоняли одна другую и перепутывались.
   Мама.... Она всё поймёт и успокоит, а Виталик всем им задаст трёпки. Ну, Ольга, понятно, дралась из-за мороженого, ей мама вряд ли покупает вкусности. Но Витя..., Витя! Спрашивал: "Где сердце?". Леночка остановилась и приподняла капроновую кофточку, которую ей сшила бабушка Маня из маминого платья. Чуть пониже розовой левой точки груди тонкая кожица ребёнка трепетно приподнималась и опускалась на то место, где на самом деле располагалось взволнованное сердечко. Лена точно знала, что сегодня из него ушло тёплое чувство к парню, которого зовут Витька Колесников.
  
   Глава 2. Брат.
  
   Отпустив блузку обратно на шёлковую юбочку фасона "солнце-клёш", тоже сшитую бабушкой, маминой мамой, живущей в городе Днепропетровске, всё ещё всхлипывая, Лена поднялась на третий этаж к своей квартире. Громко постучала в дверь, за которой немедленно послышались лёгкие шаги любимой мамочки.
   О маме нужно рассказать отдельно. Звали её Маргаритой, и она была очень красивая. И не только, по мнению Лены. Глаза у мамы тёмно-карие, почти чёрные, миндалевидной формы. Длиннющие загнутые достающие до бровей ресницы, прямой нос, красные, даже без помады, выразительные губы, цвет лица - персиковый с нежным румянцем, кожа - гладкая, нигде ни одного волосика! Грудь хоть и небольшая, но выделяющаяся в любой одежде; очень тонкая талия плавно переходящая в крутые широкие бёдра. На кистях рук, локтях и даже на коленках симпатичные ямочки. От неё всегда чуть-чуть пахло нежными духами, а когда она что-либо говорила, в голосе слышался приятный переливчатый ручеёк.
   На круглом столе посреди большой комнаты стояла статуэтка "Хозяйка медной горы", точь-в-точь мамина копия: такая же королевская осанка и причёска. Прямые густые чёрные волосы мама часто распускала по плечам, но выходя на улицу, делала причёску: скручивала из них высокую ракушку.
   Лена очень хотела быть похожей на красавицу маму, даже мечтала перекрасить цвет глаз - светлые на чёрные, но все говорили, что она папина дочка.
   - Какой у Вас красивый сын! - восхищались соседи, - На маму похож. И дочка тоже ничего, но сын - будущий Аполлон!
   Леночка слегка расстраивалась, не смотря на то, что папа, Виктор Александрович, тоже был симпатичным, но с мамой никакого сравнения. Он был худощавым, среднего роста, с пышной кудрявой шевелюрой и необыкновенно красивыми светлыми глазами, которые меняли свой цвет в зависимости от его настроения. Широковатый курносый нос и бледность кожи он благополучно передал дочери. Леночка тоже была кучерявая, но почему-то светловолосая, хотя папа - тёмный шатен.
   Мама открыла дверь и, заметив кровь на носу дочери, вопросительно посмотрела.
   - Заходи, рассказывай что случилось.
   Мама отличалась спокойствием в отличие от взрывного папиного характера, который объяснялся и оправдывался его ранениями на войне.
   Леночка сняла сандалики и прошла в кухню, где мама готовила суп с клёцками и жаркое на обед, и где уже сидел в ожидании вечно голодный Виталька. Леночка есть почти никогда не хотела, а сейчас особенно - её даже подташнивало от запаха пережаренного лука. Она рассказала маме про драку, но та не стала её жалеть и успокаивать. Мама посмотрела дочери прямо в глаза с сожалением:
   - И почему ты, трусиха, не в меня, хотя бы характером? Я в детстве была хулиганистая, как мальчишка. Со всеми дралась и побеждала. Лазила по деревьям и свистела в четыре пальца. Попробовал бы меня кто-то обидеть - долго бы потом лечился.
   Они с Виталиком посмотрели друг на друга и засмеялись. А Лена опять захныкала - она не любила, когда над ней смеялись. Да она же и не трусиха вовсе, а просто жалостливая. Виталик и не думал защищать сестру, а, дернув её за толстую косу, поплёлся в маленькую комнату делать уроки на завтра по приказанию мамы.
   - Он смотрит в книгу, и видит фигу, - безрадостно шутила мама. Виталька очень плохо учился в четвёртом классе. С тех пор, как в прошлом году умерла любившая его первая учительница, Мария Владимировна, он потерял интерес к школе и обучению вообще. Ходил на её похороны, даже плакал. Эта пожилая умнейшая женщина находила в Виталике много хороших черт характера и не переставала хвалить потенциального сорванца. А после её похорон, бес вселился в брата: на уроках рвал какие-то бумажки, шкодничал и вообще не слушал новую учительницу. Маму регулярно вызывали в школу, заставляли сидеть на уроках и принудили работать в родительском комитете.
   Лену не принимали в детский садик, потому что мама не работала, и ей выпадало счастье заходить в настоящую школу, садиться за парту, мечтая о том, как она скоро с полным правом пойдёт в первый класс.
   Сейчас малышка, размазывая появившиеся сопли, пошла следом за горе учеником. Затаив дыхание, она наблюдала, как Виталик расстегнул свой пахнущий кожей ранец. Он достал из него две тетрадки: одну с розовой обложкой, а другую - с зелёной, ручку из пенала и два учебника. Вот-вот он зашелестит страницами и начнётся священнодействие, именуемое выполнением домашнего задания. Хорошо бы он начал учить стих! Лена знала наизусть все стихи, которые задавали брату в школе. Но Виталик, взглянув через коридор, ведущий из комнаты, на кухню и, убедившись, что мама ещё не идёт к нему, предложил:
   - Ленка! Давай научу тебя стрелять.
   Не увидев вокруг оружия, Лена вопросительно посмотрела на братишку.
   - Давай сюда твою куклу.
   Девочка послушно достала из ящика с игрушками свою единственную большую куклу с закрывающимися глазами и подала её братику. Виталик перевернул ляльку пластмассовой головой вниз и привязал её за ноги к спинке железной Леночкиной кроватки. Сам он спал ночью на раскладушке. Потом достал из карманов кучу разных железок, камешков и выложил всё на стол, прямо на раскрытую тетрадку в клеточку.
   - Целься! - он подал сестричке две большие гайки и "лунный" камень. Себе же взял самый крупный железный предмет.
   - На счёт "три" кидаем в голову. Раз! Два! Три!
   Они бросили предметы в куклу на счёт "три", и продолжали бросать снова и снова, но пластмасса оказалась крепкой. Тогда мальчишка деловито подошёл к жертве, отвязал её и изо всех сил стукнул головой об пол. Из образовавшихся двух половинок вывалились глаза, соединенные планкой, и две жуткие дырищи обезобразили кукольное милое личико.
   На грохот прибежала мама. Она схватила сына за ухо и потащила в угол, приговаривая:
   - Да за какие такие грехи мне дано это горе?...
   Леночке было жаль куклы, но они с Виталиком так дружно играли, что бывает очень и очень редко, да, к тому же, брат хвалил её за меткость..., поэтому она не слишком расстроилась. Рассматривая незатейливые игрушки, оставшиеся в коробке, девочка вдруг почувствовала резкую боль в мочке правого уха. Это Виталька вонзил ей в орган слуха железное перо на деревянной ручке с остатками засохших фиолетовых чернил. Под громкий рёв сестры с чувством восстановленной справедливости безобразник вернулся в угол, злорадно наблюдая, как из уха сестры струится кровь.
   Подоспевшая мама не знала, что делать раньше: дать сыну хороший подзатыльник или заняться дочерью.
   Выбрав второе, смазала ранку спиртом и, остановив кровотечение, притянула Леночку к себе. Ребёнок постепенно успокаивался, прижавшись к тёплой душистой маминой груди, находя и трогая на ней маленькую родинку. Обычно мама не разрешала давить ей кожу, но сейчас ничего не сказала, понимая какой сегодня неудачный день у дочки.
   У неё на руках Леночка и заснула, а Виталик должен был лишиться обеда за провинность.
  
   Глава 3. Жестокость.
  
   Стукнула открывающаяся входная дверь, и Лена проснулась. Это пришёл с работы папа. Дочь знала, что он работает на заводе "Днепроспецсталь" плавильным мастером в цехе номер три. Сегодня отец пришёл с утренней смены, но ещё бывали дневная и ночная, по четыре дня каждая, с одним выходным днём.
   Сегодня был второй день из четырёх, и папа, войдя в квартиру, сиплым от усталости голосом позвал:
   - Ритусик!
   Мама отозвалась.
   - Витька, ты представляешь.... Нет, поедим - потом расскажу. Всем за стол.
   Виталька всё ещё был в углу, но уже не стоял, а сидел в нём на корточках. Услышав приглашение, он моментально оказался за столом, не смотря на запрет. Леночка со щёлками вместо глаз, сине-красным носом и распухшим ухом, поднялась с кровати, куда её заботливо переложила мама, и поплелась в ванную мыть руки.
   Сквозь приоткрытую дверь она услышала, как папа говорил маме:
   - Утром шёл на работу, смотрю, а в ящике лежит письмо. Видимо, ответ из редакции, куда я ещё зимой отправил Ленкины стишки.
   - Давай сюда, - распорядилась мама. Она всегда лично распечатывала конверты.
   Лена пулей выскочила из ванной, вдруг вспомнив, что она "знаменитость". Из белого конверта с красными буквами "Пионерская Правда" достали маленький листок, на котором крупно было написано: "Дорогой друг! Твои стихи нам очень понравились. Присылай ещё!"
   Малышка уже умела читать, и потому самолично несколько раз перечитала текст, испытывая почти блаженство. Виталик доел суп и, в ожидании второго блюда, нетерпеливо постукивал ложкой по своим белым ровным зубам. Леночка тоже влила в себя ложку жидкости с манной клёцкой. Папа активно ел и рассказывал, как на работе начальник смены, некто Николай Курганов, незаслуженно его отругал за травму, полученную одним сталеваром по собственной глупости, и пообещал лишить невиновного мастера, то есть папу, третьей части оклада.
   - Витька, не переживай! Сколько денег не принесёшь - нам хватит! Не впервой. Как же я ненавижу твоего Курганова!
   Хозяйка уже раскладывала второе блюдо - картошка дольками в подливе и микроскопические кусочки мяса. Главе семьи - порция чуть больше, чем другим. На третье был каждому налит стакан компота из сухофруктов.
   Виталик всё быстро доел и, прихватив с собой два кусочка кукурузного хлеба, тихо исчез из дома.
   Папа, допивая компот, только сейчас обратил внимание на вид дочери.
   - Что у вас тут произошло?
   - Представляешь,- и мама рассказала мужу про утреннюю драку во дворе и про хулиганскую выходку сына. Причём, первое как-то вскользь, а второе событие - с негодующим акцентом.
   Виктор всегда следовал указке жены: если она говорила, что это - белое, значит, он любовался белизной. Если же она это "белое", вдруг, переименовывала в " чёрное" - он становился уверенным в абсолютной черноте предмета.
   Так было и на этот раз.
   - Где этот оболтус?! - Лицо отца ещё больше посерело, губы сжались, и задёргалась щека.
   Мальчишку безуспешно поискали в квартире и на улице. Он снова сбежал из дома, как это уже делал много раз.
   Лена помнила тот ужасный день первого побега брата. Как-то Виталька принёс домой целых десять рублей, опрометчиво вытащив их из кармана на стол. На мамин вопрос: "Где взял?" - ответил: "Нашёл!" Потом он "находил" ещё деньги, игрушки и много разных предметов, игнорируя требование родительницы: "Где нашёл - туда и отнеси!" В один из вечеров, когда папа с мамой ворковали, сидя в обнимку на своей кровати, пришла учительница с двумя матерями его одноклассников. Оказалось, что Виталька воровал из чужих портфелей всё, понравившееся ему, и отбирал у школьного буфета деньги малышей.
   - Примите меры, или мы отправим его в колонию для малолетних преступников! - предупредили нежданные гости.
   Они ушли, а папа, схватив сына за шкирку, изо всех сил бросил его на пол. Инквизитор снял с брюк кожаный ремень, и, обнажив мягкое место подсудимого, начал наносить удары сначала по оголённой цели, а потом, зверея, по спине, голове и, перевернув обмякшее тело, по животу ребёнка.
   Мама сначала приговаривала:
   - Так ему, так ему! Будет знать, как воровать!
   А потом, видя неуправляемый психоз мужа, когда тот стал топтаться по животу мальчишки, выкрикивая:
   - Будешь? Будешь?- испугалась и приказала:
   - Витька, хватит. Ты его убьешь!
   И Витька послушно отбросил ремень, сойдя с детского тела.
   Лена с ужасом наблюдала эту картину, крича:
   -Папочка, не надо, не бей Виталика, он исправится. Но её голоса отец не слышал. После избиения, девочка хотела подойти пожалеть братика, но успела сделать к нему только один шаг, как изо рта мальчика пошла белая густая пена. Что было дальше - Лена не помнила, так как с визгом убежала из коридора, где была экзекуция, в маленькую комнату и, уткнувшись лицом в подушку, притихла.
   Утром на следующий день брат пошёл в школу и, не дойдя до неё, пропал. Его искали с милицией, но он появился на третий день сам и за всё попросил прощения. Через некоторое время он снова сбежал из дома, уже без особых на то причин. Ночевал по подвалам, питался тем, что ему выносили из своих домов знакомые дети, в основном, девочки. А потом с повинной головой возвращался в семью.
   В его первые побеги мама сильно плакала и волновалась, а со временем охладела и уже не пыталась искать сына. Вот и сегодня у Виталика началось очередное скитание по весеннему городу. Надолго ли? Скорее бы возвращался домой. Лена уже нисколечко на него не обижалась за проколотое ухо.
  
   Глава 4. На пути взросления.
  
   И снова весна. Рыжий апрель украсил нежную зелень раннеспелых фруктовых деревьев сладко пахнущей белизной, но, ввиду своего городского происхождения, цветение черешен, вишен, абрикос и других плодоносных растений в индустриальном Запорожье происходило с налётом черной пыли.
   Третьеклассница Лена Бондарь шла из школы вместе с родителями в приподнятом настроении. Сегодня, в день рождения Владимира Ильича Ленина, вождя мирового пролетариата, 22 апреля 1963 года, её в числе первых (всего четыре отличника из класса) приняли в пионеры. Всё было очень торжественно и празднично. Леночка произносила клятву, вслед за пионервожатой, вникая в каждое зазубренное слово. "Я, юный пионер Советского Союза, перед лицом своих товарищей, торжественно обещаю: жить, учиться и бороться, как завещал великий Ленин, как учит Коммунистическая партия; обещаю всегда выполнять законы юных пионеров". Потом вожатая говорила:
- Юные ленинцы к борьбе за дело Коммунистическая партии будьте готовы!"
- "Всегда готовы!" - вливался в общий хор тоненький Леночкин голосок.
   Её родная страна - Союз Советских Социалистических Республик (СССР), расцветала. Уже не нужно было вставать спозаранку, чтобы занять очередь за белыми пшеничными булками, которые были намного вкуснее кукурузной выпечки. Даже в школе бесплатно каждый день выдавали детям на завтрак маленькую ароматную булочку за две копейки новыми деньгами и мини бутылочку молока. А вместо круглолицего руководителя государства - Генерального секретаря коммунистической партии, Никиты Сергеевича Хрущёва, внешне (как казалось девочке) похожего на свинку, с высокой трибуны московского Кремля теперь выступал новый глава - Леонид Ильич Брежнев, красивый и статный мужчина с лохматыми бровями. Он, в отличие от предшественника, не обещал торжество коммунизма ровно через двадцать лет, когда будет воплощён в реальность лозунг: " От каждого по способностям - каждому по потребностям". А жаль. У Лены было много этих самых "потребностей", которые она бы с удовольствием получила от государства. Например, наелась бы до отвала пельменей и жареной картошки. Сегодня действовали другие тезисы: "От каждого по способностям - каждому по труду!" и "Кто не работает - тот не ест!".
   Елена в своих способностях не сомневалась. Всегда готова она быть верным ленинцем. Мама и папа находили и развивали её выдающиеся (по их мнению) разносторонние таланты. Это не то, что у Витальки. Его в пионеры вообще не принимали. За абсолютный слух, способность к игре на всевозможных музыкальных инструментах и красивый голос, его бесплатно брали обучаться в музыкальную школу. И, какое-то время, он с удовольствием туда ходил. Даже дома играл на кларнете, извлекая из обычной трубки волшебные звуки. Но при этом в общеобразовательной школе учился и вёл себя плохо, за что ему было запрещено родителями дальнейшее занятие музыкой. Из-за этого он даже поплакал немного, а потом успокоился и продолжил свои хулиганские проступки.
   Одна из таких провинностей привела к повторному его избиению отцом, до появления пены изо рта.
   Лена знала, что люди по половому признаку различаются тем, что мама называла "пИрожкой", с ударением на букву "и", у женского рода, и "шмэнькой" у мужского рода. Однажды, когда мама пошла в магазин, Виталий позвал сестру в ванную, закрыл дверь на шпингалет и спросил:
   - Хочешь посмотреть на мою "шмэньку?"
   Девочке было и стыдно, и одновременно интересно.
   Не дожидаясь ответа, он приспустил свои тренировочные брюки и трусы, демонстрируя достоинство.
   - А теперь ты снимай, - распорядился брат.
   Лена послушно разделась.
   - Знаешь, как они называются? Х... и п..... Ещё можно е...ся! Это вот так: он сделал круг с помощью большого и указательного пальцев левой руки, а правым указательным пальцем входил и выходил из этого круга. - Я подсмотрел, как папа маме это делает. Он погладил сестру между ног, что показалось ребёнку очень приятным занятием.
   - Это наш секрет! Никому не рассказывай! - шепнул Виталик на ушко Лене и на звук открывающейся двери, побежал рассматривать продукты из маминой кошелки.
   Лена всегда и обо всём рассказывала мамочке. Но как быть сейчас? Это же не только её секрет! В семь лет Леночку ещё не определили в школу из-за слабого здоровья, как считала мама, и она училась писать самостоятельно печатными буквами, которые легко было вырисовывать левой рукой и очень тяжело, криволинейно, правой.
   На следующий день, сидя за этим занятием, свободная рука девочки потянулась к половому органу. Мама увидела и спросила:
   - У тебя там что, чешется?
   Перепугано раскрыв до этих пор честные лучистые глазёнки, Леночка промямлила:
   - Не-е-е-т.
   Мама узрела в её глазах недосказанность и, повернув к себе стул с дочерью, строго приказала:
   - Ничего не бойся, говори как на духу!
   И Лена со слезами стыда всё ей рассказала.
   Мама объяснила, что заниматься этим детям нельзя, а то можно умереть, и Леночка, не желающая себе смерти, дала обещание никогда больше так не делать. Ну а Виталька вечером, после папиного воспитания ремнём, опять страшно испускал пену ртом. А чтобы он не сбежал из дома, его закрыли в кладовке и выпускали только по нужде и для кормления. С сестрой он вообще презрительно не разговаривал.
   Почему сейчас, в этот торжественный день вступления Лены в пионерскую организацию, в день рождения В.И. Ленина и мамы, ей вспомнилось то, что было давно и, будто, не с ней, а с другой глупой девочкой.
   Всё дело в том, что вот уже несколько дней подряд у неё противно ныло в низу живота и чуть выше него - по бокам. А сейчас в "том самом", стыдном, месте было как-то мокро и горячо.
   Лена шла впереди родителей и слышала, что они весело обсуждают тему: как приятно ходить на собрания и "линейки" к Лене и как это было ужасно заходить в школу во время учёбы Витальки. Дочь училась в другой, находящейся подальше от дома, школе, так как в той, близкой, всё ещё помнили хулиганские подвиги Бондаря и могли предвзято относиться к дочери.
   Ещё прошлым летом брат отмучил восьмилетку с "неудом" по поведению и такой характеристикой, что ни одно городское профессионально-техническое училище не решилось его принять. И только тюрьма с удовольствием раскрыла бы ворота для этого законченного хулигана. Папа слёзно умолил своё начальство принять пятнадцатилетнего парня в цех учеником токаря на неполный рабочий день, поручился за него, и теперь "работяга" к своему удовольствию, в свободное время, гулял, где и с кем хотел до одиннадцати часов вечера.
   Лена спешила домой, в туалет, а мама обсуждала с папой меню на сегодняшний её сорокалетний юбилей, изредка покрикивая дочке:
   - Не сутулься!
   - Не косолапь!
   Леночка на минуту выпрямлялась, разворачивая ступни в третью балетную позицию, а затем снова сгорбленно спешила дальше. Праздничная эйфория юной пионерки сменилась стойким чувством тревоги за свою девичью честь.
   После того как сын чуть было не испортил дочь, Рита регулярно проводила с Леной занятия по половому воспитанию:
   - Ты должна знать, что у каждой девочки во влагалище (весёлое слово "пирожка" больше не произносилось) имеется такая эластичная плёнка, которую нужно беречь до свадьбы. Если её порвать, то хорошая девочка сразу превращается в "гулящую" девку и ни один, даже самый плохой парень, на такой никогда не женится. Её все люди будут презирать, и..., - мама знала, чем особенно зацепить - будут над шлюшкой смеяться!
   Лена жадно заглатывала эти уроки. Однажды она упала, идя по, железной кромке песочницы, ударившись как раз между ног, и вся в слезах побежала домой, ощутив на ногах кровь.
   - Теперь на мне никто никогда не женится! - страдала она.
   Мама лично её осмотрела и успокоила:
   - Кажется, всё в порядке.
   Но Лена была теперь не совсем уверена в своей невинности. И вот сейчас, не понимая что с ней творится, она предположила, что надорванная (как она подозревала) плёнка самопроизвольно дорывается.
   Ну вот, наконец-то дома! Лена влетела в туалет и обмякла: на трусиках была кровь.
   Бледная, она подошла к маме, суетящейся на кухне, и выдохнула:
   - У меня идёт кровь!
   Мама пригляделась к носу дочки и, ничего не увидав, продолжила шинковать капусту на салат.
   - Нет. Не из носа.
   Рита села на табуретку. Леночке только 10 с половиной лет.... Неужели созрела? Пойдём, покажешь.
   Подтвердив свою догадку, мама с дочкой вернулась на кухню и, пока папа убирал комнату к приходу гостей, продолжила обучение.
   - У тебя - менструация. Она теперь будет идти каждый месяц, и это хорошо. Но ты обязана понимать, что должна быть особенно осторожна в общении с мужским полом, так как можешь забеременеть. Я недавно прочла в книжке, как одна девочка купалась в ванной после папы, и в её животе стал развиваться ребёнок. Удивительно, но - факт! Так что смотри, я искать причину не буду, а сразу выгоню тебя из дома на улицу.
   Страх перехватил дыхание Лены. Теперь она даже близко не подойдёт к парням.
   Пионерский галстук алел на коричневой форме повзрослевшей девочки, и этим, да ещё кое-чем, нужно было срочно поделиться с Валей Богич.
   - Мама! Можно я до вечера погуляю? - спросила она, и, получив утвердительный кивок, постучала подружке в стенку и по батарее. Дождавшись ответа, Лена спустилась на улицу.
   Валю отдали в школу в семь лет, и она, учась в четвёртом классе, уже была пионеркой. Теперь девчонки очень различались внешне.
   Валя Богич - невысокая, полненькая и тихая по характеру девочка, не смотря на симпатичное курносое личико, не пользовалась таким вниманием мальчиков, как, например, Ирка Степанова. Но иногда мальчишки посылали ей записки с предложением дружить. Уже пятиклассница и всё ещё красавица, Степанова постоянно была окружена, как малолетними кавалерами, так и ребятами постарше. Всегда нарядная и аккуратная, Ирка вызывала у Лены чувство зависти. Мама учила: никогда, никому, ни в чём не нужно завидовать, но как тут быть, если Лена в своём возрасте не нравилась ни одному мальчишке. Из приятного ребёнка выросла худющая, нескладная, длинная уродина. И никто не мог видеть её лучистых глаз и пышных кудрявых волос из-за широкого короткого носа, выдающихся вперёд больших бобровых зубов и туго заплетённых кос.
   Валя уже сидела на лавочке во дворе с только что подсевшим к ней мальчиком Шурой, по прозвищу "Щёки на борщ". Он рассказывал ей анекдот про Чапаева и Петьку.
   Садятся как-тo Петька с Василием Иванoвичем oбедать.
   Василий Иванoвич и спрашивает:
   - А чтo, Петька, Фурманoв есть не будет?
   - Я спрашивал, oн сказал, чтo сыт.
   - Ну так пусть пoссыт и садится!
   Лена присела с Валиной стороны и, прослушав смешной конец, весело засмеялась вместе с подругой.
   - Ты- то чего ржешь? Крыса! - без причины разозлился на неё мальчишка.
   - Пойдём отсюда, - предложила Валя своей обиженной, готовой разреветься, подруге.
   Девочки пересели на одну из лавочек перед летней эстрадой, выстроенной во дворе. На ней часто проходили различные концерты и демонстрировались фильмы.
   Сегодня на краю эстрадной площадки сидела Ирка Степанова, закинув ногу на ногу и, как обычно, не одна.
   Её развлекал Гарик Мовсесов, ученик 8 класса, бессменный победитель математических олимпиад. О нём писали в школьной стенгазете, и там же была помещена фотография парня. Лене очень нравились мальчишки с кавказской внешностью: черноглазые, черноволосые, смуглые. Таким был Гарик. Когда-нибудь, если у неё будет муж, то только такой, как Мовсесов. Везёт Ирке! Она уже сейчас может общаться с таким красавчиком и умницей. Лена, ещё раз скользнула взглядом по щебечущей парочке и прошептала на ухо Вале свою главную новость. У подружки ещё не было месячных, и она с интересом стала расспрашивать подробности.
   Шурка "Щёки на борщ" предательски подкрался сзади них, и, подслушав тему беседы, заорал во всё горло:
   - Ленка! Налей пол-литра менструации!
   - Дурак! - Валя набросилась на него с кулаками. Ирка захихикала, а Гарик брезгливо скривился. Шурка игриво защищался от побоев своей симпатии, а когда и Лена попыталась тоже ударить обидчика, он изо всей силы её толкнул в ответ. Девочка упала на спинку лавочки, из которой торчал гвоздь, поранившись и разорвав при этом новенький сатиновый красный галстук. Было больно, стыдно и обидно, но пионерка не заплакала, сдержалась.
   - Пойдём, я подарю тебе шёлковый галстук - у меня есть лишний, - предложила подружка, и они пошли в гости к Вале.
  
  
   Глава 5. Праздничный день.
  
   Двери открыла Валина мама - тётя Люба, дородная яркая женщина. Её муж, дядя Володя, работал начальником пятого, самого современного цеха завода "Днепроспецсталь", увлекался охотой и рыбалкой, так что, дома бывал крайне редко. Валя, как и Лена, была похожа на своего папу. Такая же, как он, невысокая, светлая и круглолицая. Тётя Люба на голову превышала своего мужа по росту. Сейчас она помогла подружке дочери привести себя в божеский вид, а затем пригласила обеих к столу. При всём своём плохом аппетите, в гостях у Вали, Лена уплетала за обе впалые щёки всё подряд. Здесь она впервые поела такие вкусности, как холодец, окрошка, украинский борщ и многое другое, чего мама Рита не готовила по причине соблюдения диеты, или же из-за нехватки денег.
   Но сегодня, в мамин день рождения, Лена отказалась обедать в гостях, а, завязав подаренный галстук, поспешила домой.
   Не спеша, шагая по привычной с раннего детства дороге, девочка анализировала: почему же её никто не любит во дворе? Ведь она вовсе не собирается ни с кем из мальчиков дружить "по- взрослому". Подумаешь - некрасивая! Разве она одна такая?
   Ещё раньше, когда во дворе жил Витька Колесников, её обзывали "трусихой". Но в прошлом году у Витьки случилось несчастье - умерла мама. Она лежала в больнице и там, по причине рассеянности медсестры, оставившей медицинскую карту на своём столе ночью, узнала, что больна раком. В тот же час, выбежав через чёрный ход на улицу, женщина добралась до плотины " Днепрогэса" и сбросилась вниз. Её хоронили в закрытом гробу. Витьку отпустили из армии на похороны. Он стоял у гроба, такой бледный, несчастный и подавленный. А потом, когда Ирка его утешала, поглаживая по спине, сказал, что домой к алкоголику отцу больше не вернётся. Через полгода у его папы в квартире на первом этаже поселилась немолодая женщина, которая спокойно воспринимала ежедневные пьянки нигде не работающего, синего в самом прямом смысле, человека. Говорили, что она терпит его из-за квартиры. Неужели такое может быть? Ведь они расписались в ЗАГСе, а значит должны друг друга любить!
   Мама Оли - Криворотой тоже умерла, ещё раньше, как раз перед тем, как девочке нужно было идти в первыйй класс. Ольга рассказывала, что у мамы поднялось давление, и до приезда скорой помощи, она скончалась. Но все во дворе знали, что она погибла от злоупотребления спиртными напитками. Сироту отправили в детский дом. Леночка тогда впервые задумалась о том, что все люди смертны, и она сама, тоже непременно умрёт когда-нибудь. Ребёнка охватил ужас. Как же так?! Всё вокруг будет существовать: птички - петь, деревья - расти, человечество - жить, а она этого уже не увидит! Той ночью Леночка не могла заснуть, и даже поплакала от своего горя. А поутру заявила родителям с полной ответственностью, что, когда вырастет, придумает такое лекарство, чтобы люди никогда не умирали.
   - Будешь фармацевтом, - констатировала мама.
   Лену уже никак не дразнили во дворе, но и не старались с ней общаться. Таня Нечаева дружила с мальчиком из своей школы и во дворе гуляла очень редко. Но когда эта редкость случалось, она придумывала всевозможные игры и объединяла всех вокруг себя. Единственной и верной подругой оставалась у Бондарь только Валя Богич. Дружба у девочек была однобокой. Лена - командовала, а Валя - подчинялась.
   В школе у Елены всё было по-другому. Там её тоже никогда не дразнили, признавали гениальностью, но не любили за слёзы по поводу четвёрок. Отличница признавала только одну отметку - пять! Как у Ленина. А, получая изредка четыре, плакала оттого, что мама расстроится, ведь она училась исключительно для любимой мамочки. И стихи писала, чтобы мама гордилась. Две народные сказки: "Три поросёнка" и "Колобок" юная поэтесса перевела в стихотворную форму, и папа направил произведения в "Пионерскую Правду". Оттуда опять ответили похвалой, посоветовали посещать литературно-творческий кружок, но ничего не напечатали. Этой зимой Лена Бондарь сочинила новогодний сценарий для праздника ёлки третьеклассников.
   - Говорит Метель Морозу:
   Я сильней тебя, Мороз!
   Хоть и страшен ты по виду,
   Хоть морозишь щёки, нос,
   Я - сильней тебя, Мороз!
   А дальше спор продолжился с участием зайчика, волка, лисички и Человека, который рассудил спорящих. Были и другие персонажи. Лена распределила текст по ролям и сама поставила мини-спектакль с одноклассниками. Учителя восторгались, а соученики, оценив по достоинству, как-то ещё больше отдалились основной массой. Только три её закадычных школьных друга стали ещё больше уважать. Это отличники: Юра Сидоренко и Толик Набока, да примкнувший к ним двоечник - интеллигент, Валентин Вайнштейн. С этими мальчиками Бондарь дружила так, как будто они все были подчинёнными ей девочками. Вместе собирали макулатуру и старые газеты, приходили, друг к другу, в гости, выпускали классную стенгазету и делали сложные домашние задания. Юра играл на скрипке под давлением родителей, но очень талантливо. Толя - занимался спортом, отлично играл в футбол. А Валентин отличался тем, что был из самой состоятельной семьи. Его папа работал начальником большой строительной организации.
   - В школе, всё же, ко мне лучше относятся, - подытожила Лена, подходя к двери своей квартиры.
   Дома был праздничный настрой. Папа включил радиолу на песенную волну и готовил пластинки к приходу гостей. Мама уже накрыла на стол всё, кроме своего фирменного жаркого. Вчера родители купили на базаре живую курицу. Ей связали лапы, потом бросили в таз, и Виктор чиркнул ей по горлу лезвием. Фонтаном хлынула кровь, а птица продолжала орать и вырываться. Это было ужасно, но Лена досмотрела весь процесс до конца. Затихшую курицу Рита ошпарила кипятком из чайника и ощипала. Теперь она была похожа на тех синих цыплят, за которыми стояли в магазинах огромные очереди. Мама обсмалила тушку на газу, разрезала живот и вытащила оттуда кишки с потрохами. Всё съедобное, помыв и тщательно очистив, она разделила на части: лапы, голову и спинку на суп. Потроха - на следующий супчик, крылья, шею - на жаркое, грудку - на фрикадельки, а мелко нарубленные окорока - на праздничный стол.
   Лена подошла к круглому столу с яствами и почувствовала голод. Рядом с овощными салатиками, на блюдечке лежал дефицит - ломтики сыра с дырочками и копчёная колбаса. Тут же стояла салатница с рублеными яйцами, а из кухни шёл одурманивающий аромат куриного жаркого. Посередине стола красовалась бутылка водки и кувшин бабушкиной наливки из смородины. Для людей непьющих приготовили компот из сухофруктов.
   А вот и гости. Как ни странно, но первыми пришли Николай Курганов (тот самый, который наказывал отца) с супругой Зоей. Хозяева встретили чету очень радушно, и завязался непринуждённый разговор. Мама с папой просто порхали около, как казалось, самых дорогих и желанных гостей.
   Лена удивлялась происходящему, так как знала о маминой ненависти и папиной неприязни к начальнику смены. Рита говорила о себе, что была "умной в житейском плане". Что же это за такой "житейский ум", когда, ненавидя, улыбаются? Простой подхалимаж при двуличности характера. Лена испытывала стыд за поведение родных людей.
   Через небольшой промежуток времени завалилась весёлая толпа рабочих отцовской смены, кто с женами, кто с подругами, а кто и один. С трудом они вместились за столом.
   - Прощайте, сыр и колбаса,- думала Лена. Одна выставленная бутылка водки выглядела здесь сиротливо и смешно. Ситуацию спасло то, что кроме подарков, приятели принесли с собой ещё выпивку и закуску. И началось пиршество.
   Юбилярша спиртное не употребляла вообще, но веселилась наравне с подпившими гостями. Было шумно, празднично, и на душе у Лены посветлело.
   Дядя Вася Хухарев пел под гитару не очень приличные песенки, звенели бокалы, звучали тосты, а потом отодвинули стол, и начались танцы.
   Мама красиво и с удовольствием танцевала со всеми гостями мужского рода, особенно с Кургановым, а папа приглашал присутствующих женщин. В перерыве между танцами, Рита позвала дочку на кухню и там накормила. Сыр, колбаса и другая вкуснятина была отложена для детей. Вот только Витальки дома всё ещё не было.
   Снова поставили на место стол, и продолжили застолье. Папа с мамой пели свою "семейную" песню: "Мы с тобой не первый год встречались; много счастья улыбалось нам. Мы с тобой делили все печали, и любовь и горе пополам..." У Виктора был отменный голос - баритон. Он, бывший ротный запевала, пел так, как будто был заслуженным артистом. Рита подпевала громко, но слегка фальшиво, грудным резким голосом. А после звучал не очень стройный, но старательный, хор подвыпивших гостей.
   Когда народ начал расходиться по домам, раздался стук в дверь.
   - Виталик! - обрадовалась Лена.
   Но это был не он.
  
   Глава 6. Папа.
  
   В коридор вошел мужчина лет пятидесяти.
   - Проходи, Алексей, - Виктор узнал мастера предыдущей смены, которого не приглашал на торжество жены.
   - Прости, я не знал, что у тебя праздник, но у меня срочное и не очень приятное дело. Мы можем поговорить вдвоём?
   Отец кивнул и повёл незваного гостя в маленькую комнату. Дверь оставалась приоткрытой, и мама, выпроводив остававшихся гостей, замерла около неё. Лена прижалась к мамочке.
   - Александрович! Я знаю тебя много лет как честного хорошего человека и не хочу, как говорится, выносить сор из избы. В прошлую пятницу утром, после ночной смены, я оставил в шкафчике свои часы, а вечером, когда пришёл на работу, их там уже не было. А вчера смотрю - у твоего сына на руке мои часы!
   - Точно твои? - Чуть порозовевшее от вина, папино лицо начало покрываться пятнами.
   - А то. У меня браслет на них меченый. Я не стал выяснять, а пришёл прямо к тебе. Пусть вернёт по-тихому, и - лады.
   Нежданный гость ушёл, а Виктор сжал губы и кулаки:
   - Пусть только явится, негодяй!
   Виновник явился через полчаса. На его мускулистой руке красовались часы с браслетом.
   - Откуда? - отец нервно дёрнул сына за ремешок.
   - У Алексея Николаевича взял поносить. Потом отдам, - ответил Виталий, безбоязненно глядя огромными, стальными с коричневыми крапинками глазищами, в лицо отцу.
   Соседи были правы: красивенький мальчишка превратился в красавца-мужчину, не смотря на юношеский возраст. В свои недавние шестнадцать лет, это был высокий, статный человек с чёрными усиками над красными, будто нарисованными губами. Вся его внешность броская, вызывающая, как бы кричала: "Ай да я!"
   - Опять за старое, - вздохнула Рита, и это был сигнал к действию для Вити, как "фас" для собаки.
   Он весь затрясся и забросил руку для пощёчины. Но его рука на лету была остановлена крепкой хваткой сына, который на целую голову превышал отца.
   - Хорош махать! - выдохнул Виталий. Он отодвинул живую преграду на пути и прошёл в маленькую комнату. Виктор ринулся было за ним, зверея, но мама остановила, боясь за мужа:
   - Витька, не надо. Сказал же: вернёт - значит, вернёт.
   Она знала, что у сына есть изготовленный им нож.
   Лена чувствовала запах лаврового листа, исходящий от брата. Это означало, что он выпил вина, но возбуждённые родители не обратили внимания на этот факт. Преодолевая необъяснимый страх, девочка пошла следом за Виталием и присела к нему на диван-кровать.
   - Приходил дядя Алексей, и всё про тебя рассказал папе, - полушёпотом доложила сестра.
   - Брысь отсюда! - фыркнул брат, и уткнулся в подушку.
   Лена стала готовиться ко сну, не понимая: почему же брат не спрятал украденную вещь, а нацепил часы на руку? А мама, поручив мытьё посуды отцу, как обычно, села читать на маленькую скамеечку у входа в спальню, присматривая за детьми. Так она делала ежедневно, давно уже не доверяя сыну.
   Седеющий и лысеющий Виктор Александрович, грохотал в кухне тарелками. Он казался лет на десять старше своей жены, хотя был ровесником. Однажды, семья отправилась в кинотеатр. Очередь была нешуточная, и Лена с мамой сели ожидать на скамейку, пока папа возьмёт билеты. До получки, седьмого числа, оставалось два дня, но Рита решила потратить последний рубль на кино. Виктор занял очередь. Через несколько минут к нему подскочил парень, лет двадцати пяти, и спросил:
   - Папаша! Ты крайний?
   - Какой я тебе, к чёрту, папаша! - заорал тридцатидевятилетний мужчина, и, резко развернувшись, ушёл из очереди. Жена и дочь отправились вслед за оскорблённым главой семьи, домой. Он хотел соответствовать своей жене, которую боготворил. Это редкое чувство - умение любить - ему досталось от отца, Ганса фон Брандорфа.
   Немецкие аристократы, Брандорфы, жили в России со времён царя, Петра Первого. Фрау Хильда и её муж, профессор медицины, господин Вилли, воспитывали трёх сыновей: Отто, Артура и Ганса. Отто пошёл по стопам отца: выучился и стал знаменитым во Львове врачом - венерологом. Ганс, навещая брата, видел: какие "расфуфыренные" дамы приходили к Отто домой лечиться инкогнито от сифилиса. У Артура был феноменальный музыкальный талант, и, обосновавшись в г.Харькове, он прославился как композитор.
   Сам же Ганс, обладая незаурядными математическими способностями, легко поступил в Киевский университет. Как-то, гуляя по рынку с однокашниками, он увидел молодую торговку клубникой. Чернявая хохлушка, Олеся, только раз пронзила студента страстным взглядом, и он оказался у её ног. Влюблённый юноша красиво, но недолго, ухаживал за девушкой. Южный темперамент Олеси привёл к тому, что плод любви к утончённому блондину уже начал толкаться ножками внутри неё. Ганс объявил родителям о намерении жениться.
   Семья выплеснула на него волну негативных эмоций:
   - Батрачка может быть в нашем доме только прислугой низшей категории!
   - Нищенка! Да к тому же не католичка!
   - Тёмная, некультурная шлюха!
   Отто очень удачно женился на дочери приятелей - немцев, Луизе. Артур взял в супруги дочь директора консерватории, Анну, хоть и русской национальности, но эрудированную и с хорошим приданным. А Ганс решил испортить генеалогическое древо!? Этому не быть!
   - Ты больше нам не сын и не брат! - приговорила семья.
   Но любовь не подвластна разуму. Молодые убежали в маленький городишко - Макеевка, где организовали семью.
   Ганс, которого жена называла Шура, устроился на работу кладовщиком на стройку, а Олеся занялась приусадебным хозяйством. Вскоре у них родился сын, Герман, а через год - дочь Елена. Когда женщине исполнилось сорок лет, в 1924 году, нежданно появился третий ребёнок, названный Виктором. Семья жила бедно, но в любви и согласии. Детям прививались правила хорошего тона, их приучали к книгам и стремлению получить образование. Герман окончил Институт пищевой промышленности, а Виктор собирался поступать после окончания школы в Инженерно-строительную академию. К несчастью, дочь, Елена, в возрасте восемнадцати лет покончила собой - бесприданница повесилась из-за неразделённой любви к богатому юноше.
   Когда в Германии стал процветать фашизм, Ганс, чтобы пресечь кривотолки безграмотных людей, за корзину яиц и курицу, сумел изменить свои паспортные данные. Теперь он был Александр Бондарь (по фамилии жены). Национальность менять не стал, так как считал, что немец и фашист - это в корне разные вещи.
   Сталинские репрессии их семьи, к счастью, не коснулись. Не нашлось завистников как у честного, умного, отзывчивого немца, так и у его жены - простой, улыбчивой женщины с лёгким характером.
   Когда началась Великая Отечественная Война, семья эвакуировалась на Урал. Германа призвали в продовольственные войска, где он за всю войну даже не понюхал пороха. А семнадцатилетний Виктор прорвался на передовую добровольцем. Рядовой, миномётчик, он был дважды тяжело ранен, но прошёл всю войну и вернулся живым к родителям.
   Весёлый, как мама, и умный, знающий правила этикета, как папа, он нравился практически всем девчонкам уральского посёлка. Но никак не мог выбрать одну из всех.
   Однажды, на премьере спектакля самодеятельного театра, он увидел черноглазую худенькую юную артистку в главной роли. Что-то было в ней очаровывающее, и молодой фронтовик, весь в орденах и медалях, направился за кулисы. В кладовке, служащей артистам гримёрной, он вручил девушке цветы и наговорил комплиментов.
   Её звали Рита, и, не смотря на послевоенное время, кавалеров она имела предостаточно, хотя ко всем относилась только как к друзьям. От своих родителей, папы - набожного еврея, Хацкеля Абрамовича, и мамы - Мани Зеликовны Соловей, она знала, что к Бондарям вернулся младший сын, Виктор. Она даже мельком видела его, отметив про себя пышную кудрявую шевелюру и бездонные серо-голубые глаза парня. Поэтому и не прогнала, как всех навязчивых поклонников, а разрешила проводить.
   Маргарита работала на военном заводе, училась в вечерней школе, и занималась в драматическом кружке. В двадцать два года она выглядела на шестнадцать лет. Виктор даже попросил у неё паспорт, не поверив возрасту девушки. На прощанье, у барака, куда поддерживая за локоток, предупреждая каждую лужицу или бугорок, он её привёл, парень резко притянул к себе хорошенькую артистку, и чмокнул её в щёку. И тут же получил пощёчину. Он извинился, но при следующей встрече снова поцеловал. И снова извинился.
   Рите понравился этот, пусть слегка нагловатый, но красиво ухаживающий, эрудированный юноша, и они начали встречаться. Но лишних вольностей девушка не допускала.
   Виктор поступил на первый курс Свердловского Горного института, но приезжал на выходные к родителям и к своей девушке. Маня не вмешивалась в личную жизнь благоразумной дочки, а Хаця был категорически против "гоя", не еврея, ставшего близким другом Риточки.
   - Дружи, с кем хочешь, а замуж выходи только за еврея! - приказал отец.
   Прошёл слух, что у Виктора появилась симпатия - однокурсница Виктория, но юноша, смеясь, отрицал этот факт. Тем не менее, самолюбивая Маргарита, решила проверить чувства обоих и согласилась, по настоянию родителей, отправиться в г Днепропетровск, к родственникам, учиться в вечернем техникуме и работать на заводе.
   Студент, прибыв на выходные, ничего не подозревая, ринулся к Соловьям и был ошарашен обидной новостью. Он, желая отомстить беглянке, действительно начал оказывать знаки внимания влюблённой в него Виктории. Только зря - любовь к Рите сидела в его сердце глубоко и болезненно, как заноза.
   Маня Соловей писала дочке:
   - Умница моя! Подозрения действительно имели под собой почву. Забудь этого несерьёзного гулёну, Виктора - он не для тебя!
   Рита попыталась последовать родительскому совету, и даже дала положительный ответ новому поклоннику, предложившему ей руку и сердце, офицеру, недавнему фронтовику, а главное - еврею, Леониду. Виктор безответно бомбил её письмами, но гордость девушки не позволяла их даже читать. Как-то, опуская в печку письмо, тётя Феня, Манина сестра, у которой и проживала девушка, посоветовала:
   - Да ответь ты ему! Пишет целый год - значит, действительно, любит.
   И Рита черкнула короткое письмецо о своих делах, но, ни слова о любви. В ответ обрушился шквал писем, в которых были мольбы о прощении и горячие признания в любви.
   Леонид, чувствуя себя женихом, в порыве ревности ударил кулаком по столу. Это был прекрасный повод для Риты избавиться от кавалера. Она ответила Виктору на предложение стать его женой:
   - Я согласна, но только с благословения отца и матери.
   При получении этого послания, Бондарь помчался на крыльях любви к будущим родственникам. Его собственные родители не были против, хоть и не выражали радости от женитьбы сына на иудейке. Маня Зеликовна молчала, указывая на мужа, но хмурый отец невесты был непреклонен:
   - В нашем роду не было "гоев" - "хазеров", и не будет!
   Витя не знал, что "хазер" - обозначает свинья, по-еврейски, и отказывался верить, что близкое счастье невозможно. Нужно что-то придумать. Но что?
   - Хацкель Абрамович, чем я вам не ко двору?- он подошёл к отвернувшемуся от него еврею. Тот не ответил, а Маня Зеликовна пояснила:
   - Ты, Витенька хороший парень, но в семье всякое бывает. И если во время ссоры ты обзовешь жену "жидовской мордой", она тебе этого никогда не простит, как простила бы мужа - еврея. Виктор не был антисемитом. В его семье национальный вопрос никогда не обсуждался, поэтому решение проблемы возникло само собой.
   - А если я приму вашу веру, вы дадите согласие на наш брак?
   -Ты это серьёзно? - удивился отец Риты, а получив утвердительный ответ, расслабился и даже улыбнулся. - Тогда проведём обряд обрезания в синагоге, когда все переедем в город Днепропетровск.
   Виктор перевёлся учиться в Днепропетровский металлургический институт, и обе семьи родителей перебрались в этот же город. Там ему, взрослому человеку, сделали обрезание, после чего раввин объявил парня евреем. Он обвенчал их с Ритой в синагоге, и только потом молодые расписались в ЗАГСе. Через год родился Виталик, и уже в Запорожье, куда был направлен на работу молодой специалист, через пять с половиной лет, появилась на свет Леночка.
  
   Глава 7. Мысли о любви и дружбе.
  
   Посуда вымыта. Виталька похрапывает. Мама тоже отправилась спать, а Леночка, лёжа с закрытыми глазами, никак не могла уснуть. Мысли путались, сменяя одна другую.
   - Как же брат вернёт дядьке часы? За что Шурка "Щёки на борщ" так её ненавидит? Долго ли будут длиться месячные? Почему у симпатичных родителей она такая некрасивая?
   Сон накрыл девочку незаметно. И вот она, красивая и взрослая, идёт поздним вечером по аллее парка культуры и отдыха Металлургов. Вдруг, из-за кустов отделяется тень. Присмотревшись, Лена узнала - это же Гарик Мовсесов. Гарик подошёл к девушке вплотную, обнял очень крепко, и они упали в траву под куст. А дальше было то, о чём Лена читала в любовных романах, и от чего у неё крутило в животе и становилось мокро в трусиках. Это произошло очень красиво и чувственно, точно так, как в книгах и в кино "детям до шестнадцати лет". После секса, Гарик поцеловал Лену нежно в губы и предложил:
   - Выходи за меня замуж!
   Лена тут же согласилась и, смеясь, бросилась жениху на шею.
   - Тебе приснилось что-то хорошее? Ты так улыбалась во сне.
   Мама сидела на краю кровати и будила ребёнка в школу.
   Всё ещё улыбаясь, Лена молчала. Сказать правду - мама не поймёт и прочтёт длинную мораль. А врать она не могла. Поэтому, молча, поднялась и стала собираться. Завязывая шёлковый пионерский галстук, юная пионерка почувствовала подозрительный пристальный мамин взгляд:
   - Это не твой галстук!- строго скандировала родительница.
   - Мы поменялись с Валей Богич. Спроси у тёти Любы, если не веришь.
   - Смотри, Лена! У нас в семье уже есть один вор.
   Девочке было чрезвычайно обидно о т такого сравнения, и всё же она не стала подробно описывать маме случай во дворе, потому, что недоверчивая мама всё переворачивала с ног на голову.
   Третьеклассница шла в школу, а по другой стороне дороги туда же направлялся Юра Сидоренко. Невысокий полноватый очкарик весь перекосился под тяжестью портфеля. Он был похож на медвежонка. Дети кивнули друг другу, и Лена подумала:
   - А может быть мне влюбиться в Юрку?
   Из трёх друзей он был самым симпатичным. Папа у мальчика - высокий представительный мужчина, а это означает, что и Сидоренко подрастёт. Толя Набока был деревенского типа, и букву "эл" произносил как-то мягко - "эль", за что его прозвали "молёко". К тому же, он влюблён в Люду Кесареву, белокурую красотку, любимицу всего класса. Он явно не годился в предмет обожания для Лены. Валя Вайнштейн вообще "прибабахнутый". Болтали, что мама в детстве его уронила. Когда Валентина вызывали к доске, он вставал, прокашливался, причёсывался и говорил:
   - У меня болит голова.
   Ему всё равно ставили в четверти тройки из-за родителей, которые приносили какие-то справки и очень хорошо материально помогали школе. Мама его пекла изумительные пирожные на праздники для всего класса. Но и сам он был воспитанным, тихим мальчиком, тоже влюблённым в Люду Кесареву, и его чувство к ней, в цветах и подарках, проявлялось сильнее, чем у всех остальных.
   Решено: Юра Сидоренко отныне любимый мальчик Лены Бондарь. Пусть он сколько угодно пялится на Надю Кошкарову - это бесполезно. Лена - умнее, лучше учится, пишет стихи и со временем станет непременно красивее крохотной, но очень хорошенькой, Нади. Такое, говорят, бывает часто: гадкий утёнок, как в сказке, превращается в лебедя.
   Бондарь перешла дорогу и поравнялась с Сидоренко.
   - В кинотеатре "Украина" сегодня классный фильм. Может, сходим?
   Юра, как будто, стал ещё меньше ростом. В очках захлопали круглые глаза:
   - Нет. У меня сегодня "музыкалка", - быстро проговорил он хриплым низким голосом и прибавил шагу. "Иди, иди, - далеко не уйдёшь", - в душе смеялась Лена.
   Когда она зашла в класс, там была часто повторяющаяся картинка. Витя Могильный приставал к Вале Вайнштейну:
   - Валик! Ты кто по национальности?
   Валентин, у кого папа - еврей, а мама - украинка, честно отвечал:
   - Укгаинец.
   Он сильно картавил, как многие из евреев, и, с учётом его махровой национальной фамилии, этот ответ вызывал дружный смех одноклассников.
   Лена всегда язвительно защищала друга. И в этот раз она спросила:
   - Ты-то сам кто, Могила!
   - Я - УКРАИНЕЦ!
   - Что же ты, украинец, позоришь своими двойками Украину?! И не знаешь, как по-украински "дебил"?
   - Дэбыл, - поразмыслив, отвечал Витька.
   - Рада была познакомиться, - смеялась Бондарь, - а я Лена.
   И снова хохот. Теперь - над Могильным. Лена чувствовала себя самой мудрейшей в классе, и вела себя надменно с этой "малышнёй". А зря. В то время ей было неведомо, что высокомерие - это достоинство, переходящее с годами в диагноз.
   После уроков, Лена с Валей Богич выпросили у мам денег, и пошли в магазин за куклами - большими очаровательными пупсами мужского рода. Кукла называлась "Димка". Валя выбрала голубоглазого пупса, а Лена отыскала кареглазого, и счастливые девчонки пошли играть к Вале. Кукол назвали Дима и Юра (понятно, чьи). Маленькие мамы их пеленали, воспитывали, лечили, кормили....
   - Идите кушать,- позвала тётя Люба.
   С аппетитом уминая картофельное пюре с котлетой, Лена наблюдала, как тётя Люба готовит борщ. Для верности, она попросила:
   - Научите меня, пожалуйста, варить борщ.
   Валина мама усмехнулась и подробно рассказала: что и в каком порядке кладут в кастрюлю и на сковороду.
   - Борщ готовится, прежде всего, на сковородке, а уж потом разбавляется бульоном с картофелем.
   Рецепт запомнился девочке на всю жизнь. А на следующий день, в выходной, Лена впервые в своей жизни варила это первое блюдо, предварительно сходив с мамой на базар. Картошка и другие овощи выпадали из рук, кожура срезалась толсто, а маленький кусочек говяжьей грудинки (свинину Рита не употребляла) варился два часа. У мамы ножик уверенно порхал в руках, но она, похоже, тоже варила борщ впервые в жизни.
   Потом вся семья, включая Виталика, ела новое блюдо, нахваливая. Парень вернул часы: открыв булавкой шкафчик, он подложил краденое на место, и был временно прощён. Папа принёс хорошую весть: в середине июня вся семья едет отдыхать по туристической путёвке в Мещерский край г. Рязань.
  
   Глава 8. Рязанская история.
  
   Мама, взмокшая от июньской жары, собирает чемоданы. Папа пытается ей помочь, но его порывы пресекаются властной рукой жены. Виталька убежал прощаться со своими друзьями и подружками. А Лена переодевала сарафанчик на клетчатое платьице с рукавами. Говорят, в Рязани ещё прохладно. Её взгляд задержался на ещё недавно твёрдых маленьких пуговичках, обозначающих грудь. Теперь одна пуговичка слегка вспухла, а вторая выросла в торчащую детскую пирамидку. Когда это произошло? Девочка очень расстроилась. Мама, оторвавшись от сборов, засмеялась:
   - Будешь, как баба Леся, носить шестой размер лифчика.
   А папа, как обычно, шутя, "забалакав по-украинськи":
   - Ленка буде Сонькою з одниею цыцькою. Бэрэш в рукы - маешь вэщь!
   Леночка заплакала, не вынося насмешек. Как бы ей хотелось иметь мамину маленькую торчащую грудь, но, видимо, ей суждено походить на бабушку Олесю, грудастую, узкобёдрую и с выпирающим вперёд животом.
   Папины родители не любили невестку. Дедушка Шура скрывал свою неприязнь под маской сухого почтения. А импульсивная хохлушка при встрече откровенно нападала на сноху по поводу и без него. Она мечтала развести сына с надменной еврейкой и женить его на простой работящей украинке. И Рита отвечала им взаимностью. Как-то, ещё в Днепропетровске, когда Виктор, как обычно, один собирался в гости к своей любимой мамочке, она съязвила:
   - Иди, иди, а то зловредная Леся-сумасшедшая, уже заждалась маменькиного сыночка - некому соплюшки подтереть.... Витюнчик, красотульчик, скушай мьясика, - пародировала артистка.
   Виктор взорвался и занёс руку с кулаком для удара.
   - Попробуй только, ударь! Больше ты меня никогда не увидишь! - она не сдвинулась с места.
   С тех пор муж никогда не замахивался на жену. И Рита не оскорбляла свекровь при Викторе, но откровенно её ненавидела.
   Лена, в отличие от мамы, любила свою шумную, весёлую бабушку Лесю, хоть и бывала у неё реже, чем у бабушки Мани. Но внешние данные папиной мамы ей совсем не хотелось наследовать, и потому девочка уже зарыдала в голос.
   - Хватит сырость разводить перед дорогой, - успокаивал папа, а мама сосредоточенно продолжала укладывать вещи, не обращая внимания на рёв. Лена ещё немного пострадала, а потом переключилась на мысли о предстоящей дальней поездке.
   И вот уже поезд подъезжает к городу Рязань. Потом было блуждание по Мещерскому лесу с перепутанными указателями, и какие-то люди привели семью Бондарей на турбазу "Солотча".
   Чистейший лесной воздух вызвал у отравленных промышленными газами запорожцев слабость и недомогание. Дрожащие от холода, натянувшие на себя все взятые тёплые вещи, Рита с Леной ожидали на скамеечке возле административного корпуса, пока Виктор с Виталием оформляли семью на турбазу. Лена с интересом разглядывала постройки и окружающий пейзаж. Турбаза представляла собой несколько каменных корпусов и два ряда стационарных палаток. А вокруг возвышались угрюмые строгие деревья смешанных пород. Лена привыкла к южно-украинской пышной и капризной природе, с лесопосадками, с широкими кронами деревьев, вместо натуральных лесов. Елочки, сосенки и берёзки в Запорожье вырастали невысокими и худенькими деревцами, как падчерицы из сказок. Но здесь, в центральной России, они были хозяевами-великанами, и заполняли воздух душистыми, острыми ароматами.
   - Палатка номер семь, - объявил папа, и семья направилась устраиваться в стационарное четырёхместное жильё, представляющее собой снизу деревянный сбитый четырёхугольник - венец, а сверху натянутый на него брезент. Внутри, у кроватей, стояли тумбочки, а главное, отец получил обогреватель, который был немедленно включён. Мужская половина через пять дней должна была отправиться в лодочный поход по реке Пре, а женщины на эти пятнадцать дней, по желанию Риты (вернее, по её нежеланию грести вёслами) - оставались на турбазе.
   В дружном осмотре лесных окрестностей и акклиматизации быстро прошли дни. И вот уже инструктор отправляет группу по маршруту, а Лена с мамой машут руками своим туристам, прощаясь на время.
   Библейская внешность Маргариты выгодно выделялась на фоне неброских славянок. И мужское население турбазы постоянно окружало её знаками внимания. Но Лена была всегда рядом, всегда начеку.
   В столовой к ним подсадили двадцатилетнего парня из Ленинграда, который неотступно следовал за запорожскими дамами. Он был симпатичным, высоким и ласковым. И девочка, которой через три месяца исполнялось одиннадцать лет, в него, естественно, влюбилась.
   Звали парня - Олег, и был он молодым специалистом, у которого на стройке произошёл несчастный случай со смертельным исходом. Его отправили переждать расследование на турбазе, но в любой момент молодой прораб ждал вызова в Ленинград. Мама, Лена и Олег ходили вместе гулять на озеро и в лес, собирали цветы, без умолка болтали. Парень рассказывал о своих непростых отношениях с невестой, о состоятельных родителях, о недавней учёбе и трудной работе. Лена прижималась к Олегу, как в детстве к маме. Забиралась к нему на колени и обнимала. Парень долго слегка отстранялся, но однажды, всё же, чмокнул ребёнка в нос. Этот факт резко сказался на их дружеских отношениях с Ритой. Она запретила Олегу подходить к дочери и, отчитав Лену, пересела с ней за другой столик.
   Мама завела новую молодёжную компанию и была в центре внимания, как парней, так и девушек. В широкополой соломенной шляпке и облегающем сарафане она встретила тёплое лето, которое, наконец, пришло в среднюю полосу России. И выглядела королевой в этом простом одеянии. Девушки разукрашивали её косметикой, которой Рита почти никогда не пользовалась, и любовались, как картиной, а парни за ней откровенно ухаживали.
   Рита обожала танцевать. На танцах она была нарасхват, но спать уходила вовремя, с дочкой. Лена обижалась на маму за Олега, с которым в столовой всё ещё перемигивалась, но от мамы не отходила, ни на шаг. Даже на танцах путалась между ног.
   Три молодых человека сегодня провожали маму до палатки. Они приставали:
   - Маргариточка, сколько же Вам лет?
   - А сколько дадите?
   - Двадцать восемь!
   - Тридцать?
   Рита кокетливо улыбалась, а парни вошли в азарт и требовали признания.
   Лена выкрикнула:
   - Ей сорок лет! СОРОК!!
   - Неправда, - удивились парни в один голос.
   - Правда, - сникла кокетка и резко ушла в палатку. Лена поплелась за ней. Мама с дочерью не разговаривала, а девочка не могла понять: за что? Она сказала чистую правду и теперь злорадствовала, отомстив за Олега.
   Ночью, когда обе крепко спали, из-под приподнятого брезента, раздался полушепот, разбудивший маму и дочку:
   - Ри-и-ита! Ри-и-ита! Выйди на минутку, надо срочно поговорить.
   Зов продолжался долго, но ответа не было. Леночка дрожала от страха, пока мама не прекратила нахальное вторжение громким выкриком:
   - Я сейчас закричу во всё горло: "спасите" и вызову милицию! Немедленно убирайтесь - считаю до трёх. Раз, два...
   Послышался звук удаляющихся шагов, но обе жительницы палатки ещё долго не могли заснуть. Лена думала о ночном госте: кто он и что ему надо было? А Рита думала о дочери: почему она унизила мать реальным возрастом перед юношами? Для чего? Лене стало обидно, что мама кокетничает - так она же ничего лишнего себе не позволяла. Может быть, сказанула не нарочно - так девочка умная, развитая, должна была соображать. А голос у неё был каким-то зловредным. Не буду с ней разговаривать - проучу!
   Утро следующего дня было безоблачным и тёплым. Мама с дочерью, молча, шли в столовую на завтрак, а Лена печально смотрела на скамеечку, на которой совсем недавно они сидели втроём с Олегом. Сейчас на ней сидел мальчик, чуть постарше Лены, с маленькой девочкой, видимо, сестричкой.
   - Новенькие, - определила девочка.
   Бутерброд с красной икрой Лена ела здесь первый раз в жизни. Он слегка приподнял настроение девочки, и, на обратном пути, она задержалась у той же самой скамейки. Мальчик с малышкой играли в бадминтон.
   - Хочешь сыграть со мной - предложил юноша, широко улыбаясь, - Как тебя зовут?
   - Лена! А тебя?
   - А меня - Вовкой. Возьми у Катьки ракетку и воланчик.
   - Но я не умею, никогда не играла.
   - Заодно и научишься.
   Катюша, так звали сестричку, нехотя отдала тяжёлую для неё ракетку и показала Лене язык. Как ни странно, у Бондарь сразу получилась игра, причём держала ракетку девочка в левой руке. Вова был круглолицым и курносеньким, отображая своим лицом саму Россию. Его совершенно синие глаза, чуть углублённые, как здешние озёра, были полны доброты и спокойствия.
   После игры, дети болтали, сидя на лавочке, и Лена узнала, что фамилия его Тарабукин, и что поселился он здесь сегодня с папой, мамой и сестрой в каменном корпусе, в номере "люкс". А приехала семья из города Рязань. Лена подружилась с Володей, и все дни командовала мальчиком, как хотела. А он добродушно улыбался, потакал ей, и только когда взбалмошные поступки подружки переходили все границы, просил:
   - Не надо, Алёнка, перестань! - девочка пыталась завязать бантик на коротких русых Вовкиных волосах.
   Леночка не была влюблена в Тарабукина, как в Олега, но с этим мальчиком ей было легко и спокойно. Мама, по-прежнему, не разговаривала с девочкой, а, познакомившись с четой Тарабукиных, теперь всё время проводила с ними, ожидая скорое возвращение мужа и сына.
   В день возвращения Виктора и Виталия из похода, мама впервые за последнее время заговорила с дочкой:
   - Пойдём, соберем цветы нашим мужчинам, - процедила она сквозь зубы.
   - Пойдём. И Вова с нами.
   Рита пожала плечами, и троица пошла на луг. К обеду, с огромными букетами, они поспешили на базу, а там уже стоял разъярённый Виктор с сыном.
   - Хорошо же ты меня встречаешь, жена! Хотя бы в этот день можно было не шляться!?
   Оба мужчины, съеденные комарами до язв, были заросшими и чрезвычайно уставшими. Виктор выражал свои эмоции после долгой разлуки, нервно и грубо. Ему успели нашептать разного рода клевету о поведение жены в его отсутствие. И он разрывался между чувствами гневной ревности и радости встречи. Победило последнее, и он резко обнял жену так крепко, что она запротестовала:
   - Витька, пусти, мне больно!
   А Виталий, окружённый двумя молодыми, но много старше его, женщинами, вспоминал, как он рубил комаров топором. Мазь "Тайга" не помогала, и он, взбешённый от болезненных укусов, сражался с москитами, как мушкетёр, но шпагой был топор. Женщины хохотали и прижимались к юноше, поглаживая его по спине и по голове, но было явно видно, что поклонницы поднадоели парню. Он ждал, когда закончится процедура встречи, и его позовут в свою палатку.
   Вечером состоялся концерт художественной самодеятельности, на котором папа, вместе с коллегой по походу, красиво пел украинскую песню: "Мисяць на нэби, зиронькы сяють, тыхо по морю човэн плывэ...". И ещё несколько песен спел сам. Лена прочла свои собственные стихи, и тоже заработала бурные аплодисменты. Ещё несколько дней семьи Бондарей и Тарабукиных отдыхали вместе на турбазе. Мамы обсуждали всякие женские вопросы, а папы беседовали больше о политике. Тарабукины были важными персонами города Рязань, а коммунист Бондарь вступил в члены КПСС ещё на войне, перед боем. Это тогда, когда он с криком: "За Родину! За Сталина!", побежал в атаку и первым влетел во вражеский окоп. За смелость был награждён медалью "За отвагу", но всегда посмеивался:
   - Все бежали - и я бежал. Видимо, оказался быстрее других, и даже не понял, что я один, а рядом фашист, с которым пришлось сразиться врукопашную.
   Виталик познакомился с новенькой, вновь прибывшей, девушкой и являлся домой поздно, не информируя родных о своих похождениях.
   И вот пришло время отъезда. Накануне вечером молодёжь прощалась на своей лавочке.
   - Ты будешь мне писать письма? - спросила Лена, зная положительный ответ, ведь Володя давно взял её адрес.
   - Буду. Очень часто. И буду скучать по тебе. Ты такая умная, хорошая, весёлая и красивая девочка! Я таких никогда раньше не встречал. Ты будешь мне отвечать?
   Лена с недоверием бросила взгляд на Володю. Она прекрасно знает, что некрасивая. Зачем он привирает? Но заострять внимание на этом не стала.
   - А ты когда-нибудь приедешь ко мне в гости в Запорожье?
   - Обязательно, но только когда немного подрасту, чтоб родители отпустили.
   У обоих на душе было грустно и опустошённо от мысли, что завтра они не увидятся, да и увидятся ли когда-нибудь вообще....
  
   Глава 9. О весёлом и грустном.
  
   Зимой следующего года проводился капитальный ремонт дома. Черноволосый плотник Гриша с напарником перестилал полы в квартире Бондарей. Лена любила наблюдать, как же ловко рабочие отрывают половые доски, а затем их плотно укладывают на место. Гриша был весёлым, общительным человеком, и любил болтать с рассудительной пионеркой о жизни. Вот и сейчас, Лена, в наимоднейших красных безразмерных колготках, внимательно следила за работой и слушала очередную байку плотника.
   - Заяц и Медведь идут по лесу. Заяц пристаёт: " Мишка, скажи "раз". Медведь говорит: "Ну, раз". - Веткой тебе в глаз! - Идут дальше:
   - Мишка, скажи "два".
   - Ну, два.
   - Тупая голова! Хи-хи-хи! А скажи "три".
   Мишка, злясь, - Ну, три!
   - Попу свою подотри, - хохотал Заяц.
   Миша не выдержал: - Заяц, скажи "пять"!
   - Пять.
   - Лапой тебе по башке!
   - Не складно, не складно - дразнился Заяц
   - Зато смертельно, - зарычал Медведь.
   Лена раскатисто рассмеялась. Из кухни подбежала мама:
   - Что тут у вас за веселье? Расскажите - и я посмеюсь.
   Гриша не стал пересказывать источник смеха, а сказал Рите:
   - Интересная у Вас дочь, красивая....
   Рита кокетливо заулыбалась:
   - Так есть в кого! У неё же мама - красавица! - она привычно кокетливо задрала голову к верху в ожидании комплиментов. Но услышала нечто неожиданное:
   - Не-е, дочка красивее.
   - Да, конечно, - в смысле говори, говори, да не заговаривайся, - помрачнела Рита. - Лена знает, что мама красивей, чем она! - И обиженная красавица резко вернулась на кухню. Наживший себе врага, Гриша, подмигнул девочке и продолжил работу. А Лена стояла, как вкопанная. Она чувствовала, что мама сейчас самовлюблённо её унизила, пусть даже правдивыми словами. Девочке было неприятно оставаться дома, и она пошла к Вале. В ванной комнате была проделана дыра для замены труб, в которую Лена могла бы при желании влезть, или хотя бы позвать подругу, но она, молча одевшись, вышла в двери и медленно пошла во двор. Мама не спросила: куда?
   Этот февраль был особенно снежным. Обычно резные блестящие снежинки вальсировали в полёте, а, спустившись на землю, превращались в серую грязь. Изредка снежное одеяло укрывало землю несколько дней подряд, чернея с каждым часом от промышленной пыли и газов, после чего жалкие лоскуты этого одеяла растекались, как тушь с ресниц плачущей модницы. И в такую зимнюю слякоть, а по-украински "мряку", было невероятно холодно, до озноба. Сегодня влажности особо не чувствовалось из-за необычного для юго-восточной Украины долгожительства снега. Он лежал почти неделю, и выглядел симпатично, подбеленный верхним слоем свежей порции снежинок.
   Лена залюбовалась тополем, на ветках которого изумрудами блестел снег, а потом опустила глаза на спонтанно образовавшуюся ледяную горку, раскатанную малышнёй. Дети съезжали по ней кто на санках, кто на картонных коробках, а кто и на своих двоих. Им было весело, а Лене - грустно. Ну, кто тянул за язык этого Гришку - красивая! А вдруг, правда? Она ускорила шаг и почти влетела к Вале в коридор, к зеркалу во весь рост, раздеваясь на ходу.
   В отражении появилась худенькая, но с округлившимся лицом, девочка. По плечам спадали натуральные локоны, как после бигуди. Косы мама отрезала перед Рязанью, когда у ребёнка сильно разболелись корни тяжёлых волос. Ни в одной парикмахерской мастера не соглашались срезать такую красоту, и тогда Рита взяла ножницы и покончила с извечным утренним плетением кос. На фоне сильно потемневших волос, черных тонких бровей и густых длинных ресниц, выделялись, будто неожиданно выскакивали на главное место, большие, чистые серо-голубые глаза продолговатой формы. Нос уже не затмевал все черты лица своей шириной, а словно сузился. И передние зубы не выступали вперёд, как раньше, а скромно таились во рту под бледными, но пухлыми губами маленького рта. Лена изобразила улыбку, наблюдая за своими крупными зубами. Гиганты так и не выступили на передний план. "И, правда, ничего" - заключила четвероклассница, крутя перед зеркалом узкими бёдрами и шевеля широкими костлявыми плечами. Значит, Вовка Тарабукин не врал!
   Валя всё это время с удивлением смотрела на подругу. Она никогда раньше не замечала в Елене самолюбование. Что случилось, а главное - когда? Лена расхохоталась, взглянув на недоумевающую Валюшу.
   - Пойдём, прокатимся на катке, - предложила она.
   - А ты что, не могла крикнуть в дырку? Или у вас зеркала нет? - всё ещё не могла прийти в себя хозяйка.
   - Долго рассказывать. Потом объясню. Пойдём, а то стемнеет.
   Валя собралась, закрыла двери на ключ, и, таща санки, пошла за возбуждённой подругой на горку. Родителей дома сейчас не было. Её мама с папой очень часто ругались, о чём соседи через стенку, то есть Бондари, знали в деталях. Тётя Люба ревновала дядю Володю то ли без повода, то ли за дело. А он обзывал её всякими грубыми словами, оскорбляющими крупную фигуру и ум. Кровать Лены располагалась как раз у той стенки, где проходили баталии. И теперь тётя Люба Богич устроилась на работу кондуктором в трамвайный парк, чтобы меньше бывать дома и быть материально независимой. Сегодня у неё смена до часу ночи.
   Девчонки много раз съезжали с горки, падали в снег, кувыркались и снова съезжали вдвоём и по одной. С наступлением сумерек они разошлись по домам, чтобы поздно вечером, как всегда в последнее время, встретиться в ванной у дырки.
   Рабочие давно ушли. Мама читала книжку на диван-кровати. Голодная Лена, повесив на крючок мокрое дешевое пальто и круглую детскую пуховую шапку с вложенными в неё варежками, прямым ходом направилась в кухню, где на столе стоял приготовленный ужин - картофельное пюре с крохотной мясной тефтелькой и чай. Завтра - выходной, уроки делать сегодня не надо, и школьница решила тоже почитать. На книжной полке стояла новая книга - произведения Н.В. Гоголя с изображением носатого профиля автора на обложке. Отец обожал чтение и собирал домашнюю библиотеку, выпрашивая у жены деньги на покупку хороших, но, в то время, дефицитных, книг. Вся его зарплата, до копеечки, находилась в руках любимой жены-домохозяйки. А если и брал он полтинник (пятьдесят копеек) на обед, то всё равно не ел на эти копейки, а собирал их, чтоб купить подарок Рите на день рождения.
   Лена нашла повесть "Вий", которую давно прочла, посещая детскую библиотеку, и позвала Валю Богич. Девочки удобно устроились, каждая в своей ванне, и Лена принялась с выражением читать страшную книжку. Было около двеннадцати часов ночи, когда заканчивалась трагическая литературная история. Виталий ночевать не пришёл, Лена бубнила в ванной, и Рита задремала, дожидаясь Виктора с вечерней смены.
   "Поднимите мне веки, - сказал Вий, - читала финал Лена перепуганной Вале. И в то время, когда в книге Н.В. Гоголя панночка летала в гробу, указывая на философа Хому, а Вию подняли веки, после чего чудовище прозрело: "Вот он!" - раздался грохот с Валиной половины. Обе девочки остолбенели. Лена пришла в себя первая и пристыдила подружку:
   - Боишься, что ли? Это же фантазия. Ты ведь не веришь, что у тебя в квартире Вий?
   Валюша стучала зубами от страха, прислушиваясь к звукам из своей квартиры. Но там была теперь тишина. Она не могла произнести ни звука.
   - Пойдём, проверим, что там грохнулось, - осмелела Лена и, с трудом, пролезла через дырку к Вале. Она первая вышла из ванной соседки и осмотрелась. Подруга прижималась к спине героини. На кухне и в коридоре всё было в норме. В спальне Богичей старших - тоже. Кабинет отца был закрыт на ключ, а в большой комнате, где спала Валя, на полу валялся один из четырёх стульев, перевёрнутых на стол для удобства при уборке. Лена указала трусихе на него, и обе девчонки расхохотались. Бондарь подняла стул и, изображая Вия, медленно раскачиваясь, пошагала с ним вокруг стола:
   - Поднимите мне веки! - кривлялась она под нервный хохот подруги. Развеселившись, обе уже скакали по комнате, вспоминая свой глупый страх. И вдруг раздался новый, не похожий на предыдущий, громкий трескучий хлопок. Он оглушил веселящихся подруг.
   Девчонки снова впали в транс. Но они точно знали, что это был выстрел в закрытом кабинете Валиного отца. Теперь первой очнулась Валя и громко, нечеловечески закричала. Лена, ничего не понимая, кричала вместе с ней.
   - Папа! Папа! Открой! - дочь безуспешно рвалась в запертую дверь.
   Лена, наконец, сообразила, что произошло, и нырнула через дырку в свою квартиру. Она растормошила дремлющую маму и сбивчиво рассказала ей про несчастье. Невозмутимая Рита потрясла дрожащую дочь за плечи:
   - Успокойся! Сейчас придёт отец, и мы чем сможем - поможем. А пока я пойду к Маханьковым - вызову милицию и скорую помощь.
   В подъезде только у них - семьи председателя профкома завода - был личный телефон. Рита пошла будить тётю Лену Маханькову, а лучшая подруга Вали снова полезла с большим трудом через дырку, не понимая, каким образом она недавно здесь вообще протиснулась. Богич уже не кричала и не стучала в двери. Она с отрешённым взглядом сидела на полу, раскинув свои, словно тряпочные, конечности. Лена села рядом, боясь прикоснуться к подруге, будто та могла рассыпаться. Почти одновременно позже пришли через двери Рита с Витей, милиция и врач скорой помощи. За ними, запыхавшись от бега по ступенькам, ещё ни в чём не уверенная, но встревоженная прибежала тётя Люба.
   Она не закричала и не зарыдала, когда увидела за выбитой дверью жуткую картину: дядя Володя застрелился из охотничьего ружья, пробив себе сердце насквозь. Он сидел, свесившись, на кресле и алая кровь заливала персидский ковёр на полу. Женщина тихо потеряла сознание. Лену и сопротивляющуюся Валю вывели на лестничную площадку. Рита увела раздетых девочек в тапочках по снегу к себе домой. Лёжа рядышком в кровати, подруги не обмолвились ни единым словом. Лена не знала, что в таких случаях надо говорить, а Валя замкнулась в себе, отвернулась и очень тихо всхлипывала. Она обожала отца.
  
  
   Глава 10. Новости из Днепропетровска.
  
   Через месяц ремонт подъезда, в котором жили Бондари, был закончен, и Рита с Леной занимались уборкой.
   - Вымывай углы лучше, не то твой муж будет пьяницей, - шутила мама.
   Непривычно тихо вошёл Виталий и позвал родительницу на пару слов. Лена старательно ползала с тряпкой по углам, не желая иметь мужа-алкоголика, но ей очень хотелось подслушать: о чём они там шепчутся? Но Рита резко захлопнула двери, и девочка смогла разобрать из всей её монотонной нотации только один выкрик:
   - Ты давно этого добивался!
   Чего же добился брат? Лене было невероятно любопытно, и она срочно захотела в туалет, отложив уборку. Туалет был занят мамой с сыном. В щелку незакрытой двери хитрюга увидела, как Рита поливает член Виталия какой-то жидкостью из флакона. "Это же керосин!" - поняла по запаху девочка. Услыхав движение, она пулей помчалась продолжать мыть полы, размышляя про увиденное.
   В этот день брат никуда не ушёл из дома, а помог расставить нетяжёлую новую мебель и даже хотел распаковать купленный вчера телевизор "Рекорд", но это дело было оставлено до вечера - до прихода главы семьи. Когда, наконец, появился отец, все с удовольствием рассмотрели свой первый показывающий ящик, понюхали особый его запах, и через трансформатор включили в розетку. Без антенны он не показывал и, в связи с поздним временем, покупку антенны и телепросмотр оставили до завтра.
   Лена, как приклеенная, ходила за Виталькой, ища момент для удовлетворения любопытства. Но родители были рядом.
   - Витя, пойдём, кое-что расскажу, - Рита не хотела замечать разочарованной укоризны во взгляде сына. Видимо, она обещала хранить секрет. А Лена только этого и ждала.
   - А что тебе делали в туалете? - спросила она брата без предисловий.
   - Мандавошек выводили - ответил он безразлично.
   - А что это?
   - Отвали. Вырастешь - узнаешь - юноша не желал вдаваться в подробности и вообще разговаривать.
   Лена задумалась: у кого можно спросить об этом? Валя Богич вряд ли знает. Да и дружба у них немного разладилась после смерти её отца. Нет, девочки не ссорились, но трагедия изменила Валю. Она стала более хозяйственной, выполняя почти всю работу по дому. Тётя Люба много работала в трамвайном парке и, в свободное время, вязала вещи на продажу - непривычно и тяжело стало жить без высокой зарплаты мужа. А у Валюши теперь и характер был другим: нервный, колючий, обидчивый. Лена, привыкшая руководить в дружбе, как то принесла из библиотеки книжку "Как себя вести", прочла её и принесла подруге, чтоб та выучила и пересказала. Но Валя грубо её отбросила:
   - А я тебя просила об этом? - дерзко, по мнению Лены, ответила она.
   А с Шуркой "Щёки на борщ", наоборот, теперь Валя очень мило общалась, играла с ним в настольный теннис и даже ходила в кино. Однажды её кавалер, выставляясь перед своей симпатией, переломал толстую палку пополам об колено. Теперь он прихрамывал, а на колене образовалась опухоль. "Так ему и надо!" - злорадствовала Лена.
   "Нет, с Валей теперь не пошепчешься" - перебирала претендентов в голове Лена. "Вовке Тарабукину тоже не напишешь, и в школе у мальчишек стыдно спрашивать.... Остаётся, ну, конечно же, - мама!"
   Поздним вечером она встала с кровати, подошла к читающей, по-прежнему, на маленькой скамеечке у двери в комнату, маме и шепнула на ухо:
   - Мам! А что такое "мандавошки"?
   Мама изумилась вопросу, но, переборов это чувство, сморщилась и сказала:
   -Ты ведь знаешь, что такое "вошь"? Ну, так это - то же самое, только в волосах полового органа.
   - А как они туда попадают?
   - А как они попадают в голову? - мама ответила вопросом на вопрос и ухмыльнулась.
   Раздался резкий звук недавно вставленного дверного звонка. Мама с дочкой вздрогнули, Виталька застонал во сне, а папа смело пошёл узнавать: что там за поздний гость?
   Почтальон принёс телеграмму. Подписанная главврачом больницы, она содержала следующий ужасный текст: "Папа умер. Приезжайте за мамой". Родители поняли, что несчастье случилось с родными Виктора. Но, возможно, произошла какая-то ошибка? На зимних каникулах Лена с папой ездили в город Днепропетровск проведать стариков. Жили у бабушки Мани, которая в прошлом году похоронила дедушку Хацю и теперь жила одна. Но в первый день приезда, они ездили в другую часть города к Брандорфам-Бондарям. Бабушка Леся лежала в кровати и смотрела в потолок. Дедушка Шура суетился около неё - подавал лекарства и судно, готовил кушать, стирал, убирал, возился в огороде их съёмного дома и очень сильно переживал. Она повернулась к входящим сыну и внучке, попробовала улыбнуться, но заплакала.
   - Шура! Шура! - кричала она мужу, который замешкался в дверях, - я хочу встать, помоги мне, Шура!
   Шура подбежал, присадил её на подушку, но она съехала с неё и уже не могла подняться. Лена от этого зрелища онемела и скисла. А Виктор предложил отцу свою помощь, от которой тот сразу и категорически отказался. Гости немного посидели, попытались поговорить с больной, но та была явно не в себе. То говорила нормально, то несла какую-то галиматью. А неожиданно отвернулась и захрапела во сне.
   - Папа, папа, пойдём уже, - девочку подташнивало от густого запаха лекарств и непривычной обстановки: здесь, где всегда царили аристократичность и веселье, сейчас было невыносимо мрачно.
   - Идите, Витенька, идите. Я уже втянулся - мне не тяжело, но прошу покорно простить меня за невозможность принять вас достойным образом.
   Виктор обнял отца, вздохнул, глядя на спящую мать, и они с дочкой, молча, пошли на трамвайную остановку.
   Вернувшись в Запорожье, муж рассказал жене о мрачных событиях в его семье. И Рите приснился сон: будто Леся с Шурой куда-то бегут. На их пути вырыта огромная яма, в которую Шура с разбега влетел. А Леся зацепилась рукой и повисла над ямой, вереща: "Спасите!" Она рассказала свой сон за обедом. Но Виктор нахмурился:
   - Когда ты оставишь в покое моих престарелых родителей?! Сон какой-то, ненормальный: бегут, падают....
   И вот, через два месяца, пришла эта непонятная телеграмма. Все были готовы к уходу Леси, но написано - "папа".
   Рано утром Виктор отправился в город .Днепропетровск. Все девяносто километров своего автобусного пути он, убеждённый атеист, молился о том, чтоб телеграмма была ошибочной, и речь в ней шла не о его родителях. В это время, Рита вспоминала свой сон и повторяла то ли дочке, то ли самой себе:
   - А всё- таки, сон оказался вещим: дед Шура первым ушёл!
   Вечером пришла телеграмма: "Срочно, в двадцать один час, позвони по номеру", указывались цифры телефона больницы. Рита с Леной ко времени отправились на телеграф. Из разговора выяснилось, что Шура, страдающий простатитом, был госпитализирован в больницу с острым приступом. Его поместили на второй этаж, а Лесю - на четвёртый. Он носился вверх-вниз, ухаживая за женой, и внезапно свалился с инфарктом-миокарда.
   - Разрыв сердца! - пояснила Рита дочери. - Папа привезёт бабу Лесю к нам после похорон дедушки.
   Тучный дядя Герман приехал из г. Смоленск на похороны отца. Он работал главным инженером на каком-то крупном производстве и очень редко общался с братом, да и то с помощью коротеньких писем. А когда навещал родителей - никто не мог вспомнить. Сейчас он отобрал себе некоторые вещи и поделил с братом поровну небольшие денежные накопления стариков. Предав земле отца, он заторопился домой. Встречаться с матерью в больнице ему не было смысла - она же почти потеряла рассудок.
   - Я - пожилой человек. У меня - большая семья. Я не могу взять к себе сумасшедшую, - дядя Герман был категоричен и откровенен.
   О том, чтобы оказывать брату материальную помощь на содержание матери - речи не было. Виктор проглотил горькую пилюлю жизни и занялся организацией перевоза своей мамы.
   Рита переселила Лену и Виталия в большую комнату, где спали они с отцом, а маленькую оборудовали для бабушки Леси, т.е. оставили кровать и стол со стулом. Вскоре из подъехавшей машины "Скорой помощи" вынесли и подняли на третий этаж носилки с Лесей. И начался кошмар.
   - Шура! Шура! Шура! - кричала больная днём и ночью. Её кормила с ложечки та самая, избалованная иудейка, которую она ненавидела всю жизнь. На простыне Лесю носили купать в ванную, но запах мочи даже при хорошем уходе и переодевании, чувствовался в комнате. Через год все члены семьи были измотаны и раздражены. Леся ела с аппетитом и много, но из полной женщины превратилась в живую, орущую мумию с согнутыми закостенелыми конечностями. - Шура! Шура! Шура! - стучало в мозгу у Бондарей. Иногда она замолкала и храпела. Лена подходила к ней и осторожно дотрагивалась до носа - так учила мама: не холодный ли он. Он не только не холодный, но чувствительность в нём была отличная. Леся начинала крутить головой и хныкать. В одно утро, Рита пришла, как всегда, в комнату к больной, чтоб обслужить её и застыла в ужасе: полу парализованная сжимала в руке свою толстую какашку, как бы замахиваясь. Розовая стена у кровати стала коричневой от размазанных по ней фекалиям.
   - Боже мой! - кричала Рита - Свинья ты безмозглая! Сообразила же сотворить такое!
   - Шура! Шура! Шура! - орала ненормальная, продолжая сжимать органическую гранату.
   Хорошо, что как раз в это время пришёл с ночной смены Виктор, и они вместе отмыли Лесю и стенку.
   Прошло ещё полгода. Бабушка уже длительное время храпела в своей комнате, и Лена потянула её за кончик носа. Он был холодным и остался загнутым в бок, как пластилиновый. Спящая Леся не шевельнулась.
   - Мама! - испуг смешался с радостью освобождения - скорей иди сюда!
   Бабушка Леся была неподвижной и холодной, а сердце ритмично стучало. Рита вызвала скорую помощь.
   - Это - конец, - заключил прибывший фельдшер.
   - Но ведь сердце стучит! - в один голос закричали мама с дочкой.
   - Постучит и перестанет, - равнодушно сказал медик - Когда всё кончится - вызывайте, выпишем справку о смерти. - И он ушёл.
   Человеческий мотор в безжизненном теле стучал ещё три дня. Похоронили Лесю рядом с Шурой на кладбище в городе Днепропетровске. Дядя Герман на похороны не приехал.
  
   Глава 11. Приветы из прошлого.
  
   Вот и позади школьная восьмилетка. Рита довольна - её дочь, одна из сорока пяти учеников восьмого "Д" класса, закончила год с отличием. Жаль, что сын неудачный получился. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, он привёл домой чёрненькую симпатичную худышку.
   - Знакомься, мама! Это - мой Галчонок! Мы решили пожениться. Рита хотела воскликнуть: "Этого ещё не хватало!", но вовремя передумала. Сколько же её нервов было потрачено на непутёвого сына. А пусть теперь эта "сопливая свистопляска" немного с ним помучается, да на том и закончится его ранняя женитьба.
   - А твоей невесте уже есть восемнадцать лет?
   - Скоро исполнится. Мы любим, друг друга, и у нас будет ребёнок.
   Рита с удовольствием вцепилась бы в космы смазливой дуры, но она опасалась непредсказуемой реакции сына - самца в период гона. Её красивые губы уродливо скривились:
   - Желаю, счастья молодой семье, - она красноречиво распахнула двери на выход.
   Влюблённые сначала сняли крошечный угол в частном доме - хулиганском районе города "Павло-Кичкас", а затем Галин папа Вова выбил им однокомнатную квартиру в том же районе. Это ему легко удалось, так как с перевязанной головой, стуча костылём, страшила врывался в любые кабинеты и орал с порога:
   - Я - инвалид ВОВ первой группы, ТРЕБУЮ....
   К тому времени, молодые расписались в ЗАГСе без торжественной церемонии и присутствия родителей с обеих сторон. Вскоре у них родился замечательный сыночек - Сашенька.
   Рита смирилась с невесткой и даже обучала её известным ей рецептам приготовления пищи. Мальчик подрастал, и его первым словом стало странное "Яська". Так он будет ещё долго обращаться к маме-Гале. А своими настоящими родителями признает бабушку Лизу и дедушку Вову. Чокнутый инвалид первой группы посвятит всю свою недолгую жизнь внуку Сашеньке.
   Виталий не чувствовал себя отцом - ему ребёнок мешал заниматься любовью с Галчонком. Поэтому молодые и подкидывали мальчишку родным. Как-то Сашеньку оставили Риточке.
   - Баба Лита! Баба Лита! - позвал внук.
   - Перестань, - обомлела сорокачетырёхлетняя молодица, - называй меня просто Рита или, на худой конец, тётя Рита, как твоя мама меня называет.
   - Бабка Литка, бабка Литка, дула, сюка, бять, - хохотал малыш, убегая по длинному коридору из кухни в комнату.
   Дедушка Вова не стеснялся в выражениях при внуке, и потому ребёнок употреблял матерные слова наравне с нормальными.
   - Больше не приводи ко мне своё бесовское отродье, - приказала родная бабушка.
   Через короткое время Виталия призвали в армию, в стройбат. Служил он в городе Новосибирск, и как-то прислал письмо, где были такие строки: " Привет из Сибири!.. Мама, помирись с Галчонком и узнай, почему она мне давно не пишет?"
   Рита проигнорировала просьбу и не спешила с ответом. Однажды в дверь настойчиво зазвонили и громко заколотили чем-то твёрдым. В квартиру вошли четверо: участковый милиционер, двое военных и один мужчина в штатском.
   - Где ваш сын? - спросили они, пристально вглядываясь в лица домашних.
   - В армии! - папа с мамой недоумённо переглянулись.
   Не узрев в их ответе фальши, участковый объяснил, что военнослужащий, Виталий Бондарь, прописанный по этому адресу, дезертировал - сбежал из армии. Родители охнули.
   На квартирах Бондарей и жены Виталия военные устроили засаду. И, когда через три дня беглец подходил к своей квартире на Павло-Кичкасе, его арестовали, не позволив встретиться с любимой.
   Витя, Рита и Лена, которым сообщили о поимке Виталия, прибыли в комендатуру. Там они узнали, что сын, в купе молоденьких проводниц нескольких поездов, без денег и документов добрался домой, чтоб выяснить отношения с женой, подозреваемой в измене. Трибунал вынес приговор: два года службы в дисциплинарном батальоне. Подозрения Виталия имели под собой почву. Через полгода явился Галчонок, объявив свекрови и свёкру, что разводится с их сыном и выходит замуж за какого-то Петра. Как выяснилось позднее, это был рыжий, харАктерный, мужик, который давно присмотрелся к миленькой и ласковой соседке.
   - Желаю счастья, - буркнула Рита, многозначительно посмотрев на мужа. Виктор отреагировал немедленно, и спустил с лестницы гадину. Та же участь постигла папу Вову, прибывшего на разборки с бывшими родственниками.
   - Подумаешь, инвалид войны, - негодовал Виктор. - Я тоже был инвалидом второй группы, которую незаконно сняли, но не кричу об этом во всеуслышание.
   - Успокойся, Витька! Виталька с детства проблемный человек. Потому и мается по жизни в дурном окружением. У нас есть прекрасная дочка.
   И вот Елена Прекрасная, перейдя в девятый класс, попросила отца устроить её на работу, в цех озеленения, на лето. По гороскопу, " Змея", она испытывала тягу к земле, на которой ещё никогда в жизни не трудилась. А о деревне знала только из книг и кинофильмов. Наконец, у неё в руках лопата, которой девочка учится вскапывать клумбы. Палкой с зубьями, именуемой граблями, земля рыхлится и убирается плохая трава - поняла временная работница вспомогательного цеха. Пропалывая цветы, она чуть ли не целовала каждый из них, умиляясь бабочками. Маме, астрологической "Крысе", такое вдохновенное пристрастие дочки к чёрной работе и цветам было не понятно.
   Сегодня, как обычно, уставшая и счастливая, Лена пришла с работы, чтоб отдохнуть, а вечером пойти на спортивную секцию по гандболу, куда они записались с Валей Богич. Отношения с подругой так и не стали прежними, но они общались. Бедная Валюша выдержала ещё одну потерю. Опухоль на колене у Шурки "Щёки на борщ" не только не проходила, но продолжала расти. Ему предложили ампутировать ногу выше колена, но парень возражал категорично, даже не обсуждая эту тему. Валя обещала другу, что одноногий он ей тоже нужен, но парень не верил. Когда его без сознания увезли на "Скорой", операцию было делать поздно. Шурка умер, а его подруга после похорон ещё долго ходила к убитым горем, необразованным, грубым, использующим в речи нецензурную лексику, людям - его родителям. "Это - её личное дело" - мирилась с необъяснимым для себя поведением подруги, Лена.
   На гандболе у Вали игра получалась лучше, чем у подруги. Невысокая, но крепкая, она отталкивала корпусом соперниц и удерживала мяч. А худая Лена, наоборот, летала от толчков игроков противоположной команды, часто падая. Но уж если она с мячом врывалась в линию - то её удар по воротам сильной левой рукой всегда заканчивался голом. Тренер отчитывал:
   - У тебя нет спортивной злости! Учись у Вали - она перспективный, злой игрок.
   Это он говорил напрасно. Такие замечания отбивали у гонористой спортсменки охоту заниматься спортом. Так уже было не раз. В первом классе гибкую девочку отобрали в детскую спортивную школу для занятий художественной гимнастикой. Лена была очень гибкой, но не всё получалось сразу. Имея длинный позвоночник, она с трудом делала "жабку" - лёжа на животе, едва доставала ступнями голову. Усиленная тренировка дала результат - и "жабка" получилась. Когда, поначалу, не выходил "шпагат", настырная гимнастка делала ежедневно махи одной и другой ногой по сто раз - и растянулась даже на смертельный шпагат (корпус прямо - ноги врозь). Её хвалили и ставили в пример. Но однажды тренерша крикнула на весь зал:
   - Бондарь, слушай музыку. Тебе что, медведь на ухо наступил?
   Это был последний день занятий художественной гимнастикой.
   Лена быстрее всех в классе бегала на физкультуре и решила записаться на лёгкую атлетику. На стадионе она тоже была самой быстрой. Как-то пришла новая девочка и легко опередила чемпионку. Обиженная Лена ушла из секции без объяснений. И вот теперь гандбол под угрозой отставки. Но здесь у девочки лучшие результаты, по сравнению с другими видами спорта. Они с Валей даже ездили на республиканские соревнования в город Кривой Рог. "Похожу пока", - сдерживалась Лена. Она желала постоянной хвалы и почестей, а без этого какой смысл в любом занятии. Только лидерство делает человека уважаемым и самоуверенным. Тогда она не понимала, что тщеславие лишает душу естественного богатства. Мама желала видеть дочь первой во всём, и она старалась ей угодить всеми своими, не такими уж и выдающимися, способностями.
   У Богичей было открыто окно, и Бондарь крикнула:
   - Валюша! Во сколько выходим?
   Валя высунулась и сказала:
   - Как обычно, в половине восьмого. Ты не знаешь, что можно приготовить без мясопродуктов?
   - Сделай рубленые яйца! Свари яйца, поруби их мелко ножом или подави вилкой. Добавь свежий мелко порезанный лук, перетёртый с солью, и подсолнечное масло - пальчики оближешь!
   - Сейчас сделаю, - обрадовалась подруга, и девчонки спрятались в окнах.
   Раздался дверной звонок. Лена видела, как мама читает телеграмму. Девочка испугалась. Осталась только бабушка Маня, но она чувствовала себя хорошо. Даже вышла в шестьдесят пять лет замуж по еврейскому обряду, не расписываясь в ЗАГСе, за высокого красивого старика - набожного еврея, с которым её познакомили. Он принимал пищу только в шапке, молясь перед этим. Маня Зеликовна, когда жила с верующим дедушкой Хацей, никогда не соблюдала религиозные традиции. А теперь, по требованию Самуила Марковича, так звали сожителя, у неё лежали раздельно ложки мясные, ложки молочные, кастрюли мясные, кастрюли молочные.... Не приведи, Господи, перепутать! Мясом считалась только курица, зарезанная евреем на базаре. Слово "свинина" было самым последним из ругательств. Самуил сам покупал продукты и отдавал Мане только малую часть своей пенсии. С виду он был весёлым и острил прибаутками. Однажды в его отсутствие, Лена, пребывающая на каникулах у бабушки, попросила сварить ей сосиски. Как раз тогда, когда в закипевшую воду Маня вкинула мясопродукты, Самуил вернулся из магазина. Куда делась его весёлость? Он схватил горячую осквернённую мясную кастрюлю и выбросил её, вместе с сосисками, на помойку. А потом долго отчитывал жену на идише, и из всего Лена поняла только "Ленке" и "гойке". Самуил Маркович не нравился Лене. Когда он стоял у динамика и прислушивался к событиям на Ближнем Востоке, то противно радовался: "Унзэрэ наступают! Унзэрэ наступают!" Лена изучала немецкий язык, и слово "унзэрэ" в нём переводилось как "наши". "Жрёт советских куриц, а "наши" у него в Израиле" - возмущалась комсомолка в душе.
   - Бабуля! А что, у Самуила ещё стоит? - интересовалась девушка.
   - А вот он пойдёт в туалет - и проверь, - отшучивалась Маня.
   Похоже, что она была счастлива со своим сионистом. Так неужели с ней произошло что-то нехорошее? Лена подошла к читающей матери и осторожно взяла телеграмму из её рук. Это было приглашение на переговоры завтра с городом Рязань.
   Лена подпрыгнула от радости:
   - Это Вовка вызывает!
   Володя Тарабукин перешёл на второй курс архитектурного института, но свою детскую симпатию не забыл - часто и помногу писал письма. На фото, которое он недавно прислал, с надписью по стрелке "Это - я", был симпатичный, почти незнакомый парень. "Я бы и не узнала его" - констатировала Лена. Через полтора месяца девушке исполнялось шестьнадцать лет, и теперь она думала о рязанском друге как о кавалере. Она тоже посылала ему свои недавние фотографии, и, похоже, парень не разочаровался.
   На следующий день, прибыв на телеграф заблаговременно, Лена с волнением думала о предстоящем телефонном разговоре.
   - Рязань, вторая кабина - объявила телефонистка после часа ожидания.
   - Алёнка! Привет! Это ты, моя хорошая? - в трубке кричал незнакомый приятный мужской голос.
   - Привет, Вовка! У тебя голос изменился!
   - Да я и сам подрос, - шутил парень.
   - И какой же у тебя рост? - Лену этот вопрос очень волновал, ведь она была очень высокой девочкой.
   - Сто семьдесят пять сантиметров, а у тебя?
   - Один метр шестьдесят шесть сантиметров, - успокоилась девушка.
   Они ещё немного пошутили, поболтали ни о чём, и Тарабукин спросил:
   - А можно мне приехать к тебе в гости?
   - Вовка! Зачем ты спрашиваешь?! Ты же знаешь, что я очень, очень, очень тебя жду. И мама будет рада.
   - Ну, тогда я возьму билет и сообщу тебе телеграммой время приезда. Ты встретишь?
   - Не волнуйся, встречу обязательно!
   - Тогда до скорой встречи. Жди!
   - Буду ждать, уже жду. Пока!
   Лена не шла домой. Она порхала, как бабочка на её любимых цветочках, то прыгая, то кружась. У бокового подъезда стояла, приехавшая на каникулы, Ира Степанова, студентка Киевского Медицинского института. Она караулила детскую коляску Тани, в девичестве Нечаевой, а сейчас носящую фамилию мужа, незнакомого Лене. У Тани уже была маленькая дочка.
   - Привет, Иринка! - весело помахала ей рукой Лена. Степанова была не на шутку удивлена такому радушию, но тут же, ответила:
   - Привет.
   А Лена, ущипнув какого-то малыша, играющего у подъезда, взлетела по ступенькам на третий этаж.
   - Мамочка! Вовка скоро к нам приедет! - звенела она колокольчиком.
   - Да ты что?! - мама тоже обрадовалась известию. - Поселим его в большой комнате. Не знаю, как сейчас, но был он замечательным мальчишкой.
   Лена покружила маму и плюхнулась на кровать мечтать. Вот они с Володей под ручку гуляют по проспекту имени Ленина. А вот кружатся на карусели в Дубовой роще. А сейчас они, прохаживаясь по парку Металлургов, спустились в шлюз и там целуются. А потом они идут пешком через всю плотину Днепрогэса на Правый берег Днепра, где загорают на пляже, плывут на лодке и катаются на Чёртовом колесе.... Нет, главное, они сидят во дворе на лавочке в обнимку, а Ирка Степанова лопается от зависти.
   Мечтательница заснула, даже не раздевшись. И снится ей сон, что она пропалывает куст чайной розы, вдыхая божественный аромат. Вдруг с этого куста на неё свалилась огромная мохнатая гусеница и укусила за палец. С трудом Лена сбросила её на землю, а из раны потекла алая кровь.
   Утром дочь пересказала маме свой странный, незабываемый сон, так как Рита умела разгадывать видения.
   - Не вещий сон, ерунда - заключила предсказательница. - А кровь - к родственникам. Может быть, это твой будущий муж приедет из Рязани.
   И вот пришла долгожданная телеграмма: "Встречай пятнадцатого...", в ней указывался номер поезда и вагона. Сегодня - одиннадцатое, через четыре дня друзья детства встретятся! Лена не пошла на тренировку. На работе не могла дождаться окончания дня. Тринадцатого утром она с ужасом обнаружила на своём лбу подкожный прыщ, который выпирал шишкой, как рог. Это была настоящая катастрофа! Рита положила на лоб дочери горячую резиновую грелку и пообещала, что за два дня всё пройдёт. Так, с грелкой на лбу, Лена и пошла отворять дверь, когда прозвенел звонок.
   - Бондарь? Вам телеграмма, - сообщил подрабатывающий на телеграфе студент.
   Обычная бумажка вызвала взрыв эмоций: " Приехать не смогу. Подробности письмом". Лена отбросила грелку и разрыдалась. А через неделю пришло письмо, в котором Вова сообщал о внезапной тяжёлой болезни бабушки - сердечный приступ. Ему пришлось сдать билеты и сидеть у постели больной. Но как только она поправится - он непременно приедет.
   - Не приедет! - Рита знала такие фокусы. - Просто родные Тарабукина испугались, что он влюбится и, не окончив институт, женится на тебе. Вот и сыграли спектакль с бабушкиной болезнью.
   "Так вот она кто, моя кусачая гусеница" - подумала о Володиной бабушке - притворе, девушка. На письмо она не ответила другу ни сейчас, ни ещё два раза, когда он подтвердил ложную болезнь, придуманную семьёй. Так и закончился не начатый роман.
  
   Глава 12. Первая любовь.
  
   Из пяти восьмых классов образовали три девятых - А, Б и В. В обновлённом коллективе девятого "В" у Лены остались те же неизменные друзья. Толя Набока нашёл себе девушку - огненно-рыжую Наташу из другой школы и был по уши влюблён. Валя Вайнштейн боготворил всё ту же блондинку, Люду Кесареву, и за дорогие подарки добивался её смягчённого взгляда, но не более. Юра Сидоренко, похоже, теперь пытался превратить дружбу с Леной во что-то большее, но она видела в нём только друга. В сердце девушки была пустота и горечь от непреднамеренного предательства Вовы Тарабукина. В усиленной учёбе, занятии спортом и редкими прогулками с друзьями прошёл учебный год. После экзаменов (на Украине экзамены проводились ежегодно, начиная с пятого класса), друзья пришли к Лене в гости с пятилитровой банкой пива и вяленой рыбой.
   На этот раз Валентин с помощью французских духов уговорил Люду пойти вместе с ним к Лене, и теперь красотка, закатывая к небу глаза, пыталась оградиться от прилипчивости интеллигента.
   Рита, придумавшая в годы войны себе русскоязычное отчество - Михайловна, радушно принимала Леночкиных достойных друзей. Она принесла высокие стаканы и даже сама пригубила свежий пенистый напиток.
   - Эта рыбка из нашей деревни, - хвастался Вайнштейн - сам ловил и сушил. Он стоял за стулом, на котором сидела его пассия, и вдыхал аромат её пышных соломенных волос.
   - Вкусная, - сказала Лена. - А я никогда не была в деревне.
   - Так давайте съездим на недельку; да, поехали все к моей бабушке! - пригласил он.
   Толик с Наташей отказались сразу - у них здесь, в городе были какие-то дела. Юра Сидоренко не мог никуда ехать, так как у него в семье сейчас происходили драматические события: мама узнала, что её муж часто ездит не в командировки, как говорит, а к женщине, москвичке, с которой познакомился на курорте год назад. Он хотел сначала вырастить детей, а потом уйти из семьи, но, в связи со скандалом, засобирался сейчас. Юра должен был поддерживать страдающую маму. Лена сразу согласилась ехать, но Валя ждал ответа Люды.
   - Людочка, обещаю, что не подойду к тебе ближе, чем на метр, - упрашивал Вайнштейн, - поехали.
   - Люда, я тебя тоже прошу. Очень мне хочется побывать в деревне, поехали.
   - Спрошу у мамы, - согласилась девушка.
   К маме Кесаревой пошли всей большой компанией и уговорили отпустить дочь на неделю в деревню.
   И вот катер на подводных крыльях - ракета - мчит по реке Днепр Лену, Люду и Валика на родину его мамы, в деревню Знаменка. На открытой части кормы, где устроились ребята, было прохладно, весело и в фонтанирующих брызгах ощущался полёт. Мягкая посадка, а точнее высадка на причале, не вывела одноклассников из состояния эйфории. Они хохотали без причины, дурачились и выкрикивали бессмыслицу, типа: прощай, цивилизация - здравствуй, прерия!
   Бабушка Нина жила в просторном доме одна. Она болела, и потому Лену ожидало небольшое разочарование: домашней скотины крестьянка сейчас не держала. Да и вся деревня занималась, в основном, ранними огурцами. Здесь у каждого дома, кроме необходимых в пищу растений и фруктовых деревьев, была специальная большая теплица и плантация огурцов для выращивания на продажу. Большие фуры закупали по хорошей цене у частных хозяев этот овощ и везли его реализовывать по всей стране. Хотя, кроме коммерции, у некоторых жителей всё же были куры, поросята, коровы и другие животные. Но увидеть их горожанке не посчастливилось. Практически все дома в Знаменке, а их было много, выглядели аккуратно и зажиточно, с высокими добротными заборами. Лена же представляла деревню в виде перекошенных хаток, в которых обитают грязные и затурканные жители. Только два предвидения подтвердились сполна. Это кристально чистый воздух и туалет во дворе.
   Валя повёл одноклассниц знакомиться с местной молодёжью. Сейчас, летом, в родительские дома съехались дети и внуки, проживающие в городе, и потому у многих дворов толпились разновозрастные компании. К одной из них Вайнштейн подвёл своих девушек.
   На скамеечке у забора сидел парень неброской, но чем-то притягивающей внешности. У него были колючие зелёные глаза, тонкие красивые брови, аккуратный островатый нос, тонкие губы и раздвоенный подбородок. Но, главное, он имел правильную форму головы, что было крайне важно для Князевой: красивый затылок и широкий лоб с чёлкой, причёсанной на бок. Тёмные, в меру длинные волосы, переливались на солнце. По обеим сторонам от него сидели девчонки, примерно ровесницы Лены и Люды. Ещё две девочки стояли напротив него, явно, кокетничая.
   - О! Какие люди в Голливуде! - Приветствовал местный житель подошедших гостей, а стоящие девушки расступились. Все внимательно рассматривали Лену и Люду. - И где ты, Валька, отыскал таких красавиц?
   Под лучами полуденного солнца, чёрненькая и беленькая, девушки в ярких сарафанчиках и соломенных шляпках, на фоне собеседниц парня, выглядели куколками.
   - Мои соученицы, - представил Вайнштейн. - Знакомьтесь: Лена Бондарь, - он указал на чёрненькую подружку, - и Люда Кесарева, - его голос потеплел, а глаза повлажнели.
   - Очень, очень приятно. Александр Башмаков, без пяти минут, скорее всего, студент. Буду сдавать экзамены в Металлургический институт.
   - И я тоже буду поступать туда же. Лариса, - представилась правосторонняя соседка Саши.
   - А я перешла в 10-й класс. Меня зовут Света, - добродушно сказала девочка слева.
   Две стоящие подруги, молча, ушли.
   - Купаться пойдёте? - спросил Башмаков. - Я пошёл на пляж. Приходите!
   Света хвостиком помчалась следом за ним.
   Лена, Люда и Валентин надели купальные костюмы и поспешили на берег. Саша и Лариса уже успели искупаться и теперь лежали на подстилке, животами кверху. Вайнштейн не стал купаться, а присел рядом с Башмаковым и наблюдал, как плещутся, визжа, его девчонки. Саша тоже сел, и Лена видела, как школьный молчун, Вайнштейн, без перерыва что-то рассказывает приятелю.
   Когда мокрые купальщицы вышли из воды, почти студент сказал, обращаясь к чёрненькой:
   - Значит, к нам приехала отличница, спортсменка и поэтесса? Хотел бы познакомиться с ней поближе.
   Лена смутилась, но бойко ответила:
   - Хотеть не вредно.
   Лариса пронзила её ненавидящим взглядом. Когда вечером Саша пришёл к дому бабы Нины, Бондарь поинтересовалась:
   - Лариса - твоя девушка?
   - Нет. Просто бегает за мной больше других, но она мне по барабану. Травилась из-за меня, дурочка. Теперь вот лезет за мной в институт со своими тройками. Надеюсь, не поступит. Надоела она до смерти, тупоголовая.
   Молодёжь проболтала допоздна, а когда Саша ушёл, Валера рассказал, что Башмаков занимается радиохулиганством, и завтра, в 14 часов будем слушать его в эфире.
   Бабушка Нина оказалась радушной хозяйкой и прекрасным кулинаром. Когда днём компания обедала на открытом воздухе, уминая за обе щёки вкуснейший борщ с салом, Вайнштейн поставил радиоприёмник на окно и включил на всю громкость нужную волну. " Говорит Знаменка. С вами - Сашка! Сегодня я предлагаю всем послушать мою любимую песню, которую посвящаю девушке Лене из Запорожья, приехавшей к нам вчера".
   Лена чуть не подавилась. Она отложила ложку и вслушалась в слова песни. Приятный мужской голос пел: "...под шорох звездопада ты приходишь ко мне во сне. Ты - моя Шахеризада, слово сказки подаришь мне. Ты как будто вся из света, вся из солнечных лучей. Ты со мною до рассвета, сказка тысячи ночей...". Героиня радиопередачи вспомнила, где у неё сердце, так как оно выпрыгивало от счастья из груди. Вот она, какая красивая, её первая любовь! Вечером, и ещё два дня пары вместе прогуливались по природным достопримечательностям деревни, а потом Саша Башмаков уехал к тётке в Запорожье поступать в институт, обменявшись адресами с Леной. Дальнейшее пребывание в Знаменке для Бондарь потеряло смысл. Она считала минуты до отъезда домой.
   Прибыв домой, Лена, взахлёб, рассказала маме о своём новом знакомстве.
   - Ну, что ж, посмотрим на него. Когда он обещал прийти?
   - Он не сказал, но, думаю, очень скоро.
   Лена задумчиво улыбнулась, вспоминая, как влюблено Саша смотрел на неё своими кошачьими глазами.
   Время шло, но Башмаков не появлялся. Поначалу девушка ждала его прихода, мчась к двери на каждый звонок. Потом, продолжая ждать, уже гордо не подходила к дверям. Вот и лето заканчивается, но парень пропал. Лена выбросила номер телефона тётки, у которой он должен был жить, и впала в уныние. Почему ей так не везёт в любви? Сначала - Тарабукин, теперь - Башмаков.... "Ну и пусть!", смирилась девушка, "вот останусь старой девой до двадцати пяти лет, и тогда заведу себе малыша!" Лена души не чаяла в детях. Она, будучи сама ребёнком, таскала всех младенцев во дворе на руках, зацеловывая. Когда же подросла, то любовь сменилась раздражением - завистью. Не черной - злобной, не белой - доброжелательной, а какой-то серой - обидчивой завистью, что она ещё не достаточно взрослая для рождения ребёнка. Теперь, в шестнадцать лет, ей не доставляло удовольствия нянчить чужих малышей, как это было в детстве. Ей нужен был только свой, рождённый в счастливом браке. Она знала, что её муж будет самым счастливым мужчиной на земле: самым любимым в быту и в постели. Ведь она такая страстная, ей постоянно будет хотеться заниматься с ним сексом, а мужчины все этим озабочены....
   Лена пришла с тренировки абсолютно уверенная, что это был последний день её занятия гандболом. Тренер опять отругал спортсменку за вялость и рассеянность. И ни к чему этот спорт. Нужно усиленно заниматься в последнем, десятом классе, чтоб поступить в университет на факультет журналистики, где огромный конкурс. Хотя, преподавательница литературы отговаривала:
   - Кусок хлеба должен быть железным, а писать ты всегда сможешь при желании.
   Звонок в дверь уже не волновал - через неделю начинается новый учебный год.
   - Здесь живёт Лена Бондарь? - робко спросил Риту Михайловну гость.
   Лену будто бы всю обожгло:
   - Проходи, Саня! Здесь, здесь! - она уже забыла, что обижена и разочарована, и помчалась к входной двери.
   Парень был одет в голубую тенниску и тёмно-синие американские джинсы, модные и редкие для того времени. Он не решался войти, но девушка втянула его за руку в коридор.
   - Познакомься, мама, это - Саша из Знаменки.
   Лене показалось, что парню не понравилось, как его представили. Он тут же рассказал, что поступил в институт, и теперь будет постоянно жить в городе. А сейчас он приглашает Лену на прогулку. Вместо ужина, о котором девушка мечтала всю тренировку, она сразу же, вслед за долгожданным другом, вышла на улицу.
   Парочка гуляла по вечернему проспекту Ленина, мимо ярких, ароматных клумб и неоновых витрин. Башмаков доложил, что Лариса, как и ожидалось, провалилась на первом же экзамене и уехала в Знаменку. Перед её отъездом они объяснились, и он сказал надоедливой поклоннице, что влюблён в другую девушку по имени Лена. Говоря это, Саша наблюдал реакцию попутчицы. У Бондарь сосуды на лице располагались очень глубоко, и только по этой причине Башмаков не увидел её румянца от услышанного признания.
   Лена не спросила, почему он так долго не появлялся. Саша сам пояснил, что помогал родителям с огородом, но думал о встрече и днём и ночью. Сейчас он пересказывал подружке содержание нового смешного мультфильма "Ну, погоди", изображая то Зайца, то Волка, пародируя их речь. Лена хохотала - она ещё не видела этот мультик. А потом Саша цитировал афоризмы из кинофильма "Белое солнце пустыни:
   - Ну, сейчас поглядим, какой такой Сухов..., - у него был приятный мужской голос и удивительно правильная для крестьянского сына речь. Лена всё больше, и больше влюблялась в Башмакова.
   - Давай, завтра сходим в кино, на "Белое солнце пустыни"? - предложил парень.
   Они договорились, что Саша за ней зайдёт вечером, но когда точно - он не сказал. Лена весь день просидела дома, боясь, что любимый её не застанет и уйдёт.
   В семь часов вечера он пришёл с билетами на восемь часов. И, прогулявшись, часок, парочка вошла в зрительный зал кинотеатра "Родина". Они сели, согласно билетам, в одиннадцатом ряду на крайние места. После киножурнала, в самом начале фильма, Саша положил руку Лены в свою ладонь и нежно сжал. С девушкой произошло нечто, похожее на обморок: кровь ударила в виски, а по телу прошёл электрический ток, после чего она обмякла и уже ни одного слова в картине не понимала. Что же будет, когда Башмаков её поцелует?
  
   Глава 13. Удар судьбы.
  
   Прошло ещё несколько дней, прежде чем Саша осмелился поцеловать Лену. Он остановился с ней возле дома напротив и привлек полуживую девушку к себе. Затем, медленно, парень взял её губы в свои и засосал невероятно больно, совсем не так, как описывалось в книжках. У возлюбленной моментально распухла верхняя губа, и она грохнулась с небес на землю.
   - Знаешь, - призналась она, - я сейчас первый раз в жизни поцеловалась с парнем. Ты - моя первая любовь!
   - Не ври! - он снова остудил её пыл.
   - Мне пора. - Девушка направилась к дому. Парень двинулся следом. А из кухонного окна в форточке торчала голова Риты, вглядывающаяся в силуэты из темноты
   - Завтра у нас в институте первое собрание. Возможно, не появлюсь. Но на неделе заскочу.
   - Тогда - не обижайся, если меня дома не застанешь! Скажи точно, когда и во сколько придёшь!
   Возлюбленный показал дулю и пошёл вниз по лестнице.
   Лена, глубоко разочарованная, с глазами, полными слёз, вошла в квартиру.
   - Я всё видела - вы целовались!? - мама встретила дочь у двери. Увидев слёзы девочки, она заволновалась, - Он тебе ещё что-то сделал?
   - Нет. Он мне показал дулю. - Она уже рыдала вслух. - Сначала поцеловал, а потом скрутил фигу.... За что?
   Лена, всхлипывая, передала маме весь разговор. Рита Михайловна вздохнула, успокоившись, и произнесла:
   - Что ты хочешь от деревенщины? Лучше бы встречалась с Юрой Сидоренко. Он - интеллигентный мальчик. Если Башмаков тебе нравится - жди его каждый день и каждый час. И не возмущайся.
   И Лена ждала. После школы - домой, ожидать любимого. Когда же раздавался короткий, но сильный звонок, она знала - это Саша! И сердце подпрыгивало, внутри что-то опускалось, как при воздушной яме в самолёте, на котором они с папой давно-давно летали в Смоленск, а руки дрожали от волнения. Они целовались, закрывшись в маленькой комнате, но не на замок, а так чтобы мама могла в любой момент заглянуть. Вначале, она контролировала свидания, а потом поняла, что Башмаков хороший парень, и ослабила слежку. Лена стала полноправной девушкой Саши. Он познакомил её со своими однокурсниками и узнал школьных друзей отличницы. На восемнадцатилетнем дне рождения подружки он играл на гитаре и пел лирические песни, был в центре внимания компании. И подарок он выбрал девушке недешёвый: охапку роз и красивую чёрную сумочку с блестящими заклёпками.
   Учился парень хорошо. Особые успехи у него проявились в черчении и начертательной геометрии. Лена гордилась своим парнем и влюблялась в него всё больше и больше.
   Прошёл год. На выпускном балу Лене вручили золотую медаль в числе других трёх отличников. Саша не согласился пойти на этот праздник. А Лене было неинтересно без него, и она, потанцевав с друзьями, не пошла с классом гулять до рассвета, а отправилась домой, спать. Её дальнейшие планы были очевидны: поступить в Металлургический институт, чтобы быть рядом с Сашей, и выйти за него замуж. Она уже видела в мечтах их симпатичного малыша.
   На острове Хортица располагался профилакторий института, куда Саша взял себе путёвку. Он приехал оттуда к Лене весь взвинченный: все его друзья уже мужчины, а он до сих пор невинен. На этот раз Башмаков закрыл дверь на шпингалет и сделал попытку близости. Но для Бондарь это было абсолютно невозможно - уроки мамы были усвоены на "отлично". Она с силой оттолкнула любимого человека и пересела с дивана на стул:
   - До свадьбы - ни за что!
   - Я - не подлец, и потом женюсь на тебе!
   - Тогда женись - что тебе мешает?
   Саша психанул и уехал, а Лена, уверенная в своей правоте, углубилась в переживания. С Валей Богич они почти не видятся. Соседка поступила в прошлом году в медицинский институт и сейчас, после первого курса, собиралась в стройотряд. У неё появились другие друзья - студенты. С мамой о таком ужасном поступке Александра невозможно было даже заикнуться - начнётся длинная и скучная лекция на тему "Девичья честь". И Лена стала записывать стихи, которые потоком шли из неё. Все они посвящались Башмакову.
   С Сашей девственница встречалась всё реже - он был занят подработкой на стройке. Абитуриентка дарила ему свои стихи. Лена готовилась к поступлению в институт. И вот она уже студентка первого курса. Праздник Октября парочка встретила вместе. К Лене пришли её школьные друзья. Толя Набока - поступил в Машиностроительный институт. Юра Сидоренко - учился в Харьковском Авиастроительном, он приехал на праздники к теперь одинокой маме. Люда Кесарева вышла замуж за одноклассника, из-за чего Валя Вайнштейн глубоко скорбел. Теперь парни и рыженькая Наташа ( Толика) вновь собрались вместе у Лены. Саша Башмаков за столом был нем, как рыба. В конце вечера он произнёс:
   - Ну, вы тут веселитесь, а я пошёл. Не провожай - дорогу знаю.
   Когда все разошлись, Лена помчалась к телефону-автомату звонить тётке Александра, чтоб выяснить - на что обиделся любимый? Трубку никто не брал. В этот вечер, и на следующий день никто так и не подошёл к аппарату, и Лена, после многочисленных попыток дозвониться, сообразила - ответа не будет.
   Между учебными парами она отловила Сашеньку, но тот обошёл её, как неодушевлённую преграду.
   - Давай, поговорим! - она не могла поверить, что можно так поступить после полуторалетних встреч.
   - Не о чем говорить. Я с тобой расстаюсь.
   - А кто мне поможет с черчением? - Лена не знала, за что зацепиться. Башмаков, действительно выполнял за неё все чертёжные работы. Левша, переученная писать и чертить правой рукой, не могла ровно выводить линии.
   - Я помогу тебе чертить, но не более, - пообещал он, удаляясь.
   Девушка слегка успокоилась. Может быть, ещё все наладится, когда они встретятся в чертёжном зале.
   Через неделю, занимаясь в библиотеке, Бондарь увидела Башмакова за столиком рядом с Мариной Гранковской. Они, оба второкурсники, но из разных групп, выполняли курсовые работы.
   - Разве может Саша влюбиться в такую уродину? - уговаривала себя Лена, тайно рассматривая полноватую, невысокую, широколицую Сашину соседку по столу. Бесформенная фигура, бесцветная расплывчатая внешность с длинным носом, короткая стрижка - никакого сравнения с изящной, яркой, пышноволосой Еленой. Прошло ещё немного времени, и Лариса Процко из Лениной группы ПТЭ (промтеплоэнергетика), сестра которой училась с Гранковской, подтвердила, что у Башмакова новая пассия. " Нет!" - отказывалась верить Лена. "Да!" - настаивала Лариса. Знала бы Процко, какую боль доставляет она приятельнице. "Нет, нет и нет!" - уговаривала себя Лена.
   - Они в эти выходные ночевали вместе в профилактории, - добивала доброжелательница. - Ты можешь убедиться, что они встречаются, и я не вру. Гранковская живёт в доме, напротив твоего!"
   Лене не пришлось долго караулить. В этот же вечер её Саша под ручку с Мариной входил в элитный подъезд дома напротив. А ведь не так давно именно там он сорвал первый поцелуй с губ Елены. Единственная внучка известного профессора Гранковского проживала с дедушкой, мамой и папой в огромной четырёхкомнатной квартире с окнами на проспект Ленина. Она нарядно одевалась и имела много поклонников её ума и дедушкиного богатства. Саша был мудрым парнем и сообразил, что любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Они тихо расписались с Мариной, и в институт он стал приезжать на личном автомобиле. Его сразу после свадьбы назначили комсоргом института, и, как по велению волшебной палочки, а может быть простого телефонного звонка, он моментально превратился в круглого отличника.
   Страданиям Лены не было предела. Ей хотелось вцепиться в рожу соперницы и забить до смерти. Сдерживая свои негативные эмоции, при виде Марины Башмаковой, Бондарь обливалась потом и тряслась от злости. Она не могла учиться, а ведь на носу была первая сессия. Рита разделяла, хоть и не понимала до конца, силу страданий дочери. Она не оставляла девочку одну, уговаривая раскрыть глаза и увидеть в бывшем возлюбленном карьериста, подлеца и просто неинтересного ни внешне, ни внутренне, мужчину.
   - Он никогда тебя не любил! И не думал жениться на бесприданнице. Просто приятно было общаться с отличницей и получать от тебя стихотворные признания - не просто сыпала соль на рану, а ещё и утрамбовывала, родительница. - Зачем ему бедная полу-еврейка, если есть настоящая еврейская богачка - находка для гоя, выскочки-колхозника!
   Лена с Ритой остановились в гастрономе, чтоб выпить сока. Томатный сок, налитый в стаканы из стеклянного конуса, был скисшим и горьким. Мама высказала претензии продавщице и отодвинула стакан:
   - Отравиться можно вашим соком!
   Это был сигнал к действию. Лена залпом опрокинула внутрь стакан своего сока, а затем и маминого, но не только отравления, но и небольшого расстройства желудка не случилось, к её сожалению. "Пойду к психиатру - нужно что-то делать" - решила страдалица, забросившая учёбу. И первокурсница пошла на приём в психиатрическую лечебницу.
   - Твоё место - на четырнадцатом! - говорили друг другу запорожцы, когда хотели оскорбить и унизить. Лена приехала в четырнадцатый район города по собственному желанию и теперь робела, входя в высокие ворота. На первом этаже административного корпуса располагалась регистратура, где девушку встретила приятная женщина-регистратор.
   - Фамилия, имя, отчество? - спросила она - Что Вас привело к нам?
   Лена коротко объяснила цель визита, и поймала на себе удивлённый взгляд: с такими проблемами сюда вряд ли кто-то обращался. Её направили к врачу-гипнотизёру, по фамилии Бойко. В полутёмной комнате на стульях в один ряд сидела группа, составленная из наркоманов, алкоголиков и лиц, желающих бросить курить. Лену посадили в центре. Доктор, молодой высокий и плотный мужчина, бархатным голосом чётко произносил слова:
   - Ваши веки тяжелеют. Вы слышите только мой голос.... Тело становится свинцовым.... Вы спите! Спите и слышите только мой голос!
   Он говорил, что все беды отступают и ещё много разных успокоительных фраз. Лена открыла глаза, и, без намёка на сон, уставилась на спасителя, вещающего из полумрака. Врач подал Лене знак: сидеть тихо, и довёл сеанс до конца. После, Бойко задержал неподатливую пациентку и назначил ей индивидуальные занятия.
   Девушка явилась в назначенное время, и доктор стал заниматься с ней одной. Он уложил студентку на кушетку, и снова полилась его магическая речь:
   - Руки складываются на груди, внутренними ладонями прижимаются одна к другой. Слушаете только мой голос! На счёт "три" руки медленно расходятся в разные стороны. Раз! Веки тяжелеют.... Два. Ладони сцеплены. Три! Ладони расслабляются и расходятся по сторонам.
   Бондарь развела руки в стороны. Но доктор сердился:
   - Не мешайте мне! Руки сами расходятся!
   Он повторил процедуру, но руки никуда не расходились, и веки не тяжелели. Лена не поддавалась гипнозу. Гипнотизёр приказал закрыть глаза и начал снова:
   - Сейчас я дотронусь рукой до вашего лба, и вы почувствуете, как по телу пройдёт электрический ток. Раз! Мои руки приближаются ко лбу. Два! Ваше тело полностью расслабленно.
   Лена очень старалась расслабиться, и, кажется, добилась успеха.
   - Три! - Лена почувствовала вовсе не ток, а приятную мужскую руку красивого черноглазого мужчины, такую ласковую и тёплую. Вспомнился удар током в кинотеатре, с Башмаковым.
   Доктор назначил следующий сеанс. Всё повторилось в том же варианте. На третьем безуспешном индивидуальном сеансе, молодой, но известный в городе психотерапевт, спросил:
   - У Вас была близость с человеком, из-за которого так страдаете? - и, увидев недопонимание девушки, пояснил - Вы беременны?
   - Нет, что вы! Я ещё девственница!
   Бойко удивился, но продолжил:
   - Елена Викторовна, где и кем вы работаете?
   - Я - студентка первого курса Металлургического института.
   Врач не поверил и заглянул в карточку. Так и есть - учащаяся ВУЗа. Он пояснил своё недоумение:
   - Все психически здоровые люди поддаются гипнозу, причём, чем крепче нервная система, тем быстрей они впадают в транс. Только психически неполноценные пациенты не поддаются гипнозу. А вы учитесь в высшем учебном заведении?.. - недопонимал Бойко. Он снова назначил неподдающейся больной время приёма.
   Лена шла домой в хорошем настроении. Ей нравился этот растерявшийся красавец-доктор, но не в качестве врача. Был бы у неё такой кавалер - лечиться не надо, но он, явно, женат. Она сравнивала Бойко с Башмаковым, где последний, на порядок, проигрывал. На носу была первая сессия. Нужно серьёзно подготовиться к экзаменам, чтоб получать стипендию, и купить нормальную одежду. Она переключилась на изучение пропущенного учебного материала, а лирическое настроение в мыслях теперь посвящалось психотерапевту. Она гнала прочь мысли о Башмакове, и избегала встреч с неразлучной парочкой молодожёнов. На сеанс гипноза сознательно не пошла. Напрасно гипнотизёр присылал Лене открытку за открыткой с просьбой непременно прийти, так как он должен был выяснить для себя причину невосприятия студенткой гипноза. Девушка твёрдо решила не лечиться и покончить со своей первой любовью раз и навсегда.
  
   Глава 14. Время - вперёд!
  
   Тем временем, отбыв наказание, вернулся из армии Виталий. У него дрожали руки, но в целом выглядел возмужавшим и серьёзным мужчиной. Правда, ночевал он в зале родительского дома всего одну ночь. Рано утром следующего дня поехал к родителям бывшей жены, чтоб проведать сына, да так и остался у Галчонка. Рыжий Петя на изменщице так и не женился, а Виталий, соскучившийся по женской ласке, не мог устоять перед соблазном. Они продолжили жизнь вместе, но измены брат не простил. Он устроился работать на ферросплавный завод - в сущий ад, где у печей была жара, едкая пыль и удушающий запах. И, едва освоившись, стал присматриваться к женскому полу цеха. Там и нашёл демобилизованный солдат свою новую зазнобу.
   Её звали, как и бывшую жену, Галиной. Приехала девушка к тётке, в Запорожье, из деревни под городом Киров, и её уральский говор пришёлся по сердцу Виталию. Ему нравилось в ней всё: коренастая фигура, скуластое лицо, крупный нос и даже манера изъясняться нецензурными словами, как по делу, так и просто, для связки слов. Напрасно первый Галчонок пыталась удержать бывшего мужа уговорами, сыном, и прямым воздействием - хватанием за рубашку и за другие места. Виталий ушёл от неё, и новая парочка сняла жильё на том же самом Павло-Кичкасе. Когда сын привёл новую невестку знакомиться с родителями, Рита Михайловна была в шоке от внешних и внутренних данных девушки, а также от её трёхэтажного мата. Но мысль о том, что Виталий может надолго вернуться в её дом, перевешивала все негативные эмоции. И она благословила молодых.
   - Ему нравится - пусть живут! - сказала она мужу, лишившемуся на время дара речи. Молодые расписались без торжества, и Галина сразу забеременела. Сейчас, когда в жизни Лены происходили драматические события от разрыва с Башмаковым, невестка готовилась к родам.
   Лена сдала сессию без троек и заработала стипендию.
   - Ну вот, ты и выросла, - констатировала мама - теперь постарайся жить на свои деньги.
   Дочь думала, что это - шутка. Но когда и без того малые порции еды уменьшились до нереальных размеров, она поняла, что это серьёзно, и о покупке нарядов можно не мечтать. Ей едва хватало стипендии на обеды в "Пельменной", что находилась рядом с институтом.
   Сегодня Лена пришла после занятий домой поздно - долго и трудно воевала в чертёжном зале со своим заданием. Всё равно, вышло косо, криво, но, пусть хоть двойку ставят - к Башмакову она не обратится за помощью! Виталий сидел в большой комнате на диване и плакал. Лену охватил страх: когда взрослый мужчина плачет - это ужасно.
   - А я говорила, говорила твоей жене: ты перехаживаешь! Она же не слушала: время придёт - рожу, вот и результат. - Рита Михайловна была в своём репертуаре. Вместо утешения - нравоучение.
   - Что случилось? Что-то с Галей? - спросила девушка, ощущая сильное волнение.
   - Вот - родился мёртвый ребёнок. Вытянули вакуумом младенца весом шесть килограммов и длиной шестьдесят пять сантиметров. Галка сама чуть не умерла. А этот придурок набросился с кулаками на врача. Только что его отпустили из милиции.
   Виталий закрыл лицо руками и зарыдал. Мама покрутила пальцем себе у виска, дескать: что взять с ненормального, а Лена поразилась такому равнодушию родной женщины, считающей себя образцом всему. Ведь умер внук! Но, судя по тому, что и первый внук был, напрочь, вычеркнут из жизни мамы-бабушки, дочь сделала вывод: её детский идеал имеет чёрствое сердце.
   Малыша назвали Эдуардом, и Виталий похоронил его на кладбище.
   На следующий день Лена шла домой после занятий, не переставая думать о том, как сейчас тяжело брату и его жене, ведь заранее были куплены детские вещи и коляска. Виталий хотел всё выбросить, но Галя решила, что всё непременно пригодится, так как она будет рожать ещё не раз.
   На скамейке во дворе сидела Валя Богич с каким-то мужчиной. Лена часто ходила домой из института через свой дворик, но свою бывшую близкую подругу здесь никогда раньше не видела. Подходя поближе, девушка присмотрелась к сидящему человеку и принялась напряжённо соображать - где и когда она могла с ним встречаться? Бесконечно знакомы были волосы цвета смоли, но большая седая прядь в них как-то не припоминалась. Даже сидя, он выглядел крупным, сильным и не очень молодым мужчиной, а острый прямой взгляд вишнёвых глаз натолкнул подошедшую студентку на мысль:
   - Витька? Колесников? Это т... Вы? - скорее угадала, чем узнала, она.
   - Да он это, он! - весело подтвердила Валя.
   - Вы к кому-то приехали или просто ностальгия? - поинтересовалась Лена. Она знала, что его мачеха давно поменяла квартиру отца на другой район. А сам Витька никогда здесь не появлялся.
   - Приехал. К кому-то... - ответил Колесников и многозначительно посмотрел на сидящую с ним рядом девушку.
   Валя покраснела и проговорила быстро:
   - Потом всё расскажу.
   Лена ничего не понимала, и ей не терпелось всё узнать. А Виктор с интересом рассматривал Леночку, которую когда-то сильно обидел.
   - Я бы тебя ни за что не узнал! Ты стала такой симпатичной, взрослой, изящной...
   Чем больше он вглядывался в стоящую девушку, тем ярче загорались в его зрачках чертовские искорки, которые Лена научилась распознавать в ловеласах.
   - Садись, посиди с нами, цыганка Аза! - предложил гость.
   Лена носила в волосах заколку с красной розочкой, которая ей очень шла, превращая украинку-немку-еврейку в настоящую цыганку.
   - Нет. Мне некогда. Валюша! Проводи меня до подъезда!
   - Я быстро, - Валя ласково погладила Виктора по руке и поднялась с лавочки к подруге.
   Девушки завернули за угол, и Лена нетерпеливо попросила:
   - Расскажи, откуда он взялся, и что у вас за шуры-муры?
   Валя подробно описала их первую встречу год назад, когда она в такой же мартовский день шла из мединститута и увидела подвыпившего мужчину на ступеньках своего подъезда. Он поминал свою умершую маму, и предложил девушке выпить по этому поводу рюмку. Валюша вежливо отказалась и предложила Виктору, которого узнала, пересесть на скамеечку, чтоб не заболеть. Он не помнил бывшую соседку с третьего этажа, но напросился к ней домой. Лена увидела на его лице ссадину и, как будущий медик, решила её дома обработать. Колесников рассказал о своей нелёгкой жизни после армии, о работе на стройке в городе Харьков, о неудачном первом браке, в котором рождён сын, Максимка, и о том, что жена почти сразу уехала с сыном на Север, оставив каменщику заработанную им квартиру. Он приласкал сочувствующую ему девушку, и, в отсутствие мамы, произошло то, что называется лишением невинности. Опытному мужчине не представляло труда соблазнить девственницу, которая по уши влюбилась. Они переписывались целый год, и Виктор сделал письменное предложение девушке: стать его женой. Валя немедленно согласилась, так как устала от жизни со стареющей, ставшей брюзгливой, мамой. Она собиралась закончить экстерном второй курс и перевестись в Харьковский медицинский институт.
   - У меня есть три важных аргумента, по которым ты не должна этого делать, - Лена переживала, что подруга сейчас резко её прервёт, и спешила закончить свою речь. - Первое - он старше тебя на целых десять лет! Второе - он бабник, алиментщик и, как ты помнишь из детства, властный, жестокий провокатор с плохой наследственностью. И третье - ты не можешь его любить, так как вы мало были вместе. Это простое увлечение и первый сексуальный опыт - рассуждала мудрая подруга.
   - Во-первых, люди с годами изменяются в лучшую сторону, а наследственность по материнской линии у него не ущербная. Во-вторых, мне с ним хорошо в постели и интересно в общении, а это и есть любовь. И, в-третьих, даже очень хорошо, что он на много старше: будет любить и баловать меня не только, как жену, но и как папочка. Я так решила, и так будет. Пока!
   - Напиши хотя бы оттуда, пожалуйста, подружка! Я желаю тебе счастья! - искренне крикнула на прощанье Лена, убегающей Вале.
   Оставшийся путь Лена размышляла о превратности судьбы: когда-то, в детстве, Витька заигрывал с Иркой Степановой, совершил предательство по отношению к маленькой Лене, и не ведал, что его будущая суженая рядом играет в классики.
   Студентка открыла ключом дверь, громко ею хлопнула и отбросила в угол тубус со злосчастными чертежами, переделанными уже в который раз. Она не успела сегодня пообедать и теперь думала, накормят ли её ужином или придётся лечь спать голодной. Из кухни слышались голоса, и пахло пирогами.
   - Бабушка Маня! - обрадовалась Лена, но застыла на пороге кухни, увидев гостью в чёрном платье и платке, такого же цвета. Выяснилось, что умер её гражданский муж, Самуил Маркович. Он пошёл на базар, но по дороге почувствовал себя плохо и вернулся. Лёг на кровать и умер. Вот такая лёгкая смерть, по выражению мамы. "Смерть не бывает лёгкой" - думала Лена, но семья переживала по другому поводу. У бабушкиного неузаконенного мужа было двое детей. Дочь, Цыля, отравилась уксусной эссенцией в период климакса, догадавшись об измене мужа, и умерла, осиротив своих дочек, Бэлу и Аллу. Бабушка Маня, в ущерб собственной внучке, взяла на себя заботу о сиротах. Сын Самуила, Яков, генерал, живущий в городе Белая Церковь под Киевом, приехал на похороны отца и обвинил в смерти родителя бабушку Маню. Он забрал все немалые деньги Самуила, золотые часы и другие вещи, не оставив вдове даже мелочей, принесённых в качестве приданного. Подросшие неродные внучки, которых обшивала и до сих пор подкармливала жена их родного дедушки, стараясь угодить, после похорон испарились, и сейчас бабушка чувствовала себя обиженной, брошенной и очень одинокой.
   - Садись, внученька, попей чая с пирогами, вспомни дедушку Самуила, - позвала бабушка, и Лена с удовольствием набросилась на выпечку, обильно поливая её привезённым вишнёвым вареньем, Маниного изготовления. Было жаль вдову, но девушка всегда ревновала её к родне Самуила, и, по этой причине, не сильно расстраивалась по вышеописанному поводу. Бабушка уехала на следующий день. А Лена после занятий отправилась на хор, который организовался в институте. Жизнь продолжалась.
  
  
   Глава 15. Искушение.
  
   Хор Металлургического института выступал на конкурсе, который состоялся в актовом зале Педагогического института. Лена, нарядившись в концертную форму - синее длинное платье, расшитое в украинском стиле, любовалась перед зеркалом. Волнения не было - её голос, первый альт, терялся среди многочисленных других голосов самодеятельных певцов. И стояла девушка одиннадцатой справа в четвёртом ряду, где-то посередине. И вот участники на сцене.
   - Родина! Мои родные края. Родина - любовь и песня моя! Все твои дороги, все твои тревоги я делю с тобой, земля моя! Да будет над страною небо голубое и рассветный луч золотой! - голосила певица, всматриваясь в полный зал. Из третьего ряда её словно гипнотизировал какой-то смуглый студент. "Может быть, мне это кажется" - засомневалась Лена, и смотрела в дальнейшем, как учила мама, поверх голов зрителей.
   Переодевшись, в красном осеннем пальто, Бондарь вышла из здания. Вдруг, перед ней возник тот самый поклонник, и заговорил с сильным акцентом.
   - Я любовался Ваша внешность. Разрешите познакомься: Шокир Адизов, студент второго курса, филологическим факультет. Мой родин - Узбекистан. Как Ваше зовут?
   Лена представилась, "смеха ради". Ей интересно было смотреть на желтокожего, похожего на артиста из Индии, узбека. Тем более, что он не скупился на комплименты и буквально пожирал глазами. Она согласилась встретиться с ним завтра. После недели ежедневных встреч, девушка пригласила его к себе домой для знакомства с мамой. Он переступил порог квартиры и, приложив руки к груди, низко поклонился Рите Михайловне: "Здрасьте!" Его резкие неприятные духи распространились по всей квартире. Мама, оторопев, ещё не ответила на приветствие, как гость, услышав по телевизору узбекскую мелодию передаваемого концерта, влетел в зал и залюбовался национальным танцем на экране. Лена и Шокир побыли дома полчаса, и Рита подала дочери знак " на выход". Студенты шли по тёмному переулку к порту Ленина, когда Адизов признался в любви и попытался поцеловать девушку. Она отстранилась, не имея никакого желания приблизиться к желтокожему другу.
   - Выходи за мне замуж. Завтра папа вышлет столько деньги, сколько скажу - тыщу, два, пять. Сколько надо для свадьба?
   - Я подумаю, - ответила Лена. Папа у неё зарабатывал в горячем цехе 250 рублей в месяц.
   Бондарь пришла домой рано, и кокетливо сообщила матери о предложении Шокира Адизова. У Риты Михайловны перехватило дыхание. Спустя минуту, она выдохнула:
   - Только через мой труп! Убей меня и отправляйся в аул пятой женой носить паранджу!
   Лена не хотела убивать маму, но ещё больше она не желала становиться женой непонятного человека. Шокир нашёл Бондарь в её институте, так как на свидание невеста не пришла.
   - Поговорим вечером, в восемь, - студентка спешила во второй корпус на лабораторные занятия.
   У забора детского сада, напротив своего подъезда, она сообщила претенденту в мужья категорический отказ:
   - Мама не разрешает.
   - Тогда я убить тебя, - всерьёз заявил Шокир и вытащил нож. Он приставил остриё вплотную к пальто Лены и поцеловал в губы. Девушку чуть было не стошнило, прямо на нахала. Она сильно оттолкнула парня и рванула домой со всех ног. Экзотический эпизод в её жизни был закончен.
   После него, в её жизни промелькнул очень умный парень, знакомый подруги по институту, Тани Михальчук, Владимир. Лена умирала от скуки во время встреч с эрудитом, у которого была голова неправильной формы, не выдержав и недели платонических отношений. На лето Бондарь записалась в сельхозотряд, мечтая поработать в колхозе. Там она впервые по-настоящему узнала, что и как растёт. Прополка бескрайних полей свеклы (буряка), помидор, огурцов, капусты и других овощей, их уборка в деревянные ящики была для Лены трудным удовольствием. А вечерами организовывались танцы в клубе. Здесь тоже появился местный кавалер - Гриша, очень красивый, но туповатый парень. Он катал подружку на мотоцикле, жарко целовал, но "не трогал", жалел. По возвращению домой, Лена получила от него письмо, которое начиналось словами: "Катушка, алмаз мой!.." Катушка была шокирована множеством грамматических ошибок и не ответила. Был и ещё один поклонник, Толик Леонов - однокурсник и ярый антисемит.
   Когда кавалер в очередной раз обвинял евреев во всех смертных грехах, Лена резко оборвала:
   - Я, между прочим, еврейка!
   У Толика глаза стали круглыми: "Неправда!"
   - Правда, правда, вот паспорт.
   Леонов углубился в чтение пятой графы, где чёрным по белому было написано подтверждение правдивости слов. При получении паспорта, Лену спросили, какую национальность она выбирает? Мама учила, что ребёнок, рождённый еврейкой, считается евреем. А немцы (отец оставил себе национальность Ганса - ведь он не менял паспорт после обрезания) живут в Германии. Так что девушка ответила не раздумывая. Паспортистка переглянулась с помощницей и, когда счастливая обладательница паспорта уходила, то угловым зрением видела, как чиновница покрутила указательным пальцем у виска. В стране процветающего антисемитизма лучше было быть кем угодно, но только не еврейкой.
   Елена сильно нравилась парню, и он размечтался вслух:
   - Вот я женюсь на тебе, на еврейке, а мои родители тут же получат инфаркт.
   - А губы-то раскатал - женюсь! Не забудь закатать обратно. Твоим родителям ничего не угрожает, потому что я с тобой не только к венцу, но и в клозет вместе не пойду - стошнит.
   Лена презирала недалёкого умом Толика.
   В сентябре, второкурсницы Лена Бондарь и Таня Михальчук, отправились в парк "Дубовая роща", прогуляться среди густых деревьев и, возможно, покататься на катере от речного вокзала по Днепру. Был погожий тёплый день, и, когда на занятиях объявили, что сегодня после первой пары студентов распускают готовиться к поездке в колхоз, подружки решили подышать свежим воздухом. Обойдя весь парк, девушки уселись на лавочку возле самой воды, смакуя пирожки с повидлом. За парапетом причала два рыбака тщетно пытались поймать рыбку. Один из них - молодой человек кавказской национальности. Другой, худой и длинный, с коротким "ёжиком" волос, годился бы в отцы первому, если бы не ярко выраженная славянская внешность в худшем её проявлении.
   - Девчонки, мороженое хотите? - спросил чёрный, назвавшийся Ашотом.
   - Хотим! - нескромно ответили студенточки. Сердца обеих были свободны от любви, а мозги временно отключились.
   Мужчины смотали удочки, и подсели к девушкам, купив предварительно мороженое, пять бутылок пива, вяленую тарань и две большие шоколадки. Ашот "запал" на Таню, в меру пухленькую блондинку, очень похожую на немецкую резиновую куклу. А второй кавалер, Сергей Иванович, почти всё время молчал и только кивал головой в знак согласия. Вот и сейчас кавказец предложил:
   - Поехали с нами - прокатимся на остров Хортица? Может быть, там клёв будет лучше?
   Лена и Таня, переглянувшись, согласились. Речной трамвайчик высадил компанию в густой зелени, и они пошли вглубь острова, оставляя позади маленькие многочисленные озерки. Вот и приличная полянка у мутного водоёма. Выпили пиво с таранью, и Ашот потянул Таню порыбачить.
   - А мы пока в картишки перекинемся, - объявил Сергей Иванович и достал новенькую колоду.
   - Я только в "дурочка" умею, - Лена уже растасовывала карты.
   - В "дурочка", так в "дурочка". Проигравший, исполнит желание победителя.
   Вот уже пятый раз подряд выиграла Лена, и, смеясь, подала партнёру карты для следующей раздачи.
   - К чёрту карты! - разозлился мужчина, и набросился с поцелуями на чемпионку.
   И тут Лена осознала, что находится в уединении неизвестно с кем и, понятно, что должно произойти. Она вскочила и закричала:
   - Не подходи ко мне! Помогите! Если ты меня тронешь - я тебя посажу в тюрьму.
   Последние слова подействовали на нападавшего насильника, как красная материя на быка, в корриде. Он выдал весь известный в низших кругах мат, и его глаза налились кровью:
   - Я, Серый Волчара, девять лет отсидел от звонка до звонка. Только что вышел и пока возвращаться не собираюсь. А тебя сейчас вы... и утоплю в озере. Никто никогда не найдёт, можешь не орать - здесь нет никого.
   Между каждым из этих слов стояли ругательства, каких девочка из культурной семьи раньше и не слышала. Махровые нецензурные выражения новой невестки казались, в сравнении с ними, детским лепетом. Теперь её трясло от страха.
   - Ложись, по-хорошему, - Серый расстегнул ремень, а Лена орала:
   - Не-е-е-т!
   Бежать было некуда, и Волчара закрыл ей рот грязной рукой. Он вытащил финку, приставил толстое короткое лезвие точно к сердцу и прорычал:
   -Ложись!
   Это была не та, смешная угроза Шокира Адизова, а настоящее нападение с применением холодного оружия.
   - Можешь убивать, я всё равно утоплюсь, если ты нарушишь девственность, - откуда-то спустилось полное спокойствие. Лена смотрела на солнце, играющее лучами в высоких развесистых деревьях, и прощалась с жизнью. Вот сейчас будет острая боль, и конец, глупый, ранний, вполне заслуженный.
   Бандит с силой бросил нож в землю, так, что наружу торчала одна рукоятка, и опять изверг мат:
   - Какого же ... ты поехала на Хортицу? Не маленькая ...? - он спустил штаны и вытащил огромный синюшный член - тогда бери в рот!
   Лену вырвало пирожками, мороженым, пивом с рыбой, а также вчерашней едой. Рвота не останавливалась, и она уже блевала одной желчью.
   - У-у-у! - мычал Сергей, ломая руками свой возбуждённый орган, - если Ашот вы... твою подругу, то я тоже тебя трахну, так и знай!
   Девушка, бледная, как подсиненная побелка, ругала про себя покинувшую подругу, и надеялась, что у неё с черномазым ничего не было, ведь Михальчук тоже ещё девственница. Из-за кустов показалась весёлая парочка, наловившая мелких рыбёшек. Сергей Иванович подозвал Ашота, пошептался с ним, и успокоенный, даже весёлый, обнял Лену.
   - Знаешь, у меня были и есть тёлки для постели. Но, честную целку, как ты, я ещё не встречал. Я решил на тебе жениться. Выйдешь за меня?
   С горькой иронией, Бондарь думала о том, что такого жениха она ждала всю жизнь, но страх снова возобновился, и поспешила дать положительный ответ. И даже, вспомнив какую-то воровскую песенку, напевала её, чтоб ублажить бандита: "... она ушла, а с ней ушли: десять метров крепдешина, пудра, крем, одеколон, два бидона самогона и одесский патефон...". Серый прервал её стон, названный пением:
   - Не надо, тебе такая песня не идёт. Жду завтра, у главного входа в "Дубовую рощу" ровно в двадцать ноль-ноль. Не придешь - из-под земли достану и зарежу.
   Он не шутил. Таня попрощалась с Ашотом звонким дружеским поцелуем, и подруги сели в трамвай. Все сорок пять минут поездки до своей остановки, Лена шипела на подругу, а та, будучи своенравным человеком, не считала себя виновной:
   - Мы отлично провели время. Я объяснила, что ещё девочка, и Ашотик вёл себя как надо.
   Лена, стоя перед своей дверью, гримасничала - пыталась изобразить беспечную усталость после занятий. Очевидно, что обман бы не прошёл, но папа с мамой были заняты - они сидели на своём диване и целовались, как подростки. Просто целовались.
   На следующий день Лена, естественно, никуда не пошла. Когда раздался звонок в дверь через два дня, она, в нервной тряске от того, что ОН её нашёл, залезла под стол, спрятавшись под длинной скатертью. Тревога оказалась ложной - пришли гости: Виталий с Галей. Ещё через три дня студенты первого и второго курсов отправились в совхоз "Мокрянка" на уборку помидоров.
  
   Глава 16. Уж замуж невтерпёж.
  
   Девушек-студенток разместили в общежитии, а парней в клубе. Лена, Таня и ещё одна их приятельница - Наташа Миненко поселились в одной трёхместной комнате. С первых дней Наташа "охмурила" вокалиста институтского эстрадного ансамбля, белобрысого Вову Шевченко, которого присмотрела ещё раньше, в ВУЗе на концерте. Таня познакомилась с бас гитаристом, экстравагантным Колей, а Лена тоскливо коротала вечера в одиночестве, с книжкой. Михальчук сочувствовала подруге, и решила позаботиться о ней, попросив Николая подыскать парня для Бондарь. Смышленый гитарист помчался к месту своего проживания и заорал там на весь клуб:
   - Чуваки! Кому бабу надо?
   - Мне! - крикнул Серёжа Никитин, республиканский лауреат бальных танцев.
   Музыканты ансамбля, зачисленные на первый курс, являлись сыгранным, известным в городе, коллективом. Институты, желая выделиться, практиковали наборы под своё имя выдающихся талантов. Команда гандболистов ЗМетИ (Запорожского металлургического института) - лучшая на Украине. Команда гимнастов ЗМИ (Машиностроительного института) - 2-е место по городу, Николай Сапрыкин, студент ЗМетИ - лучший среди юниоров по борьбе и т.д. Так появилась здесь и эта группа - квартет с солистом Володей Шевченко. Ребята не работали в поле, а только репетировали и развлекали вечерами студентов, "лабая" музыку. Все они "по фене ботали", и, "кочумая" играть, шли "берлять" в столовую. Матерно не выражались, но часто говорили друг другу: "солоп тебе в верзуху", и догадаться, что есть что, было нетрудно. Наташа Миненко с солистом полностью предались любви и уже планировали свадьбу. Коля-гитарист недолго повстречался с Таней и, не думая о девушке серьёзно, оставил её девственность невредимой, переключившись на доступную Валю Петухову из своего потока. Серёжа Никитин, не член ансамбля, но тоже талант, влюбился в Лену, и они вместе смеялись над тем, что ему "бабу надо". После работы Бондарь с Никитиным гуляли по "Мокрянке", много целовались и, падая в траву, Володя становился для Лены грелкой во весь рост. Девушка ощущала, как больно при этом колит в живот его член и отстранялась. Добродушный, ласковый, молодой (на два года моложе Лены) танцор ни на чём не настаивал. Месяц промчался, как один день - эмоционально, весело и интересно. И вот уже Лена с сумками, полными помидор, стоит у дверей своей квартиры.
   Дома никого не оказалось, хотя, будто бы, слышались в квартире шорохи. "Мама, видимо, пошла в магазин", - решила девушка. Оставив сумки у двери, она спустилась вниз, на лавочку, ожидать Риту. Рядом присела соседка с первого этажа, хорошая знакомая Бондарей. Она и поведала о грустных событиях в семье Лены.
   Бабушка Маня почувствовала себя плохо - кашель не прекращался - и пошла на приём к врачу. Флюорография показала точечку в лёгких - очажок туберкулёза. Немолодая женщина поспешила лечь в больницу, чтоб пресечь распространение болезни. В палате она была душой соседей по несчастью, вселяя в унылые души оптимизм. Маню Зеликовну кормили лекарством "паск" в несметных количествах, и больная, слепо доверяя врачам, мужественно всё заглатывала, хотя с каждым приёмом этого средства от туберкулёза ей становилось всё хуже и хуже. Когда женщина перестала ходить, ей сделали повторное обследование, и немедленно вызвали из Запорожья дочь, Риту.
   - У Вашей мамы - рак! Прогноз неблагоприятный, так что забирайте её к себе и готовьтесь к худшему.
   - Бабушка сейчас у вас дома, а мама поехала на день в город Днепропетровск упаковывать вещи для обмена квартиры. Скоро папа придёт с работы - подожди у меня, если хочешь - предложила тётя Вера, соседка.
   Лена застыла в отчаянии. Опять в доме будут лекарства, боль и смерть родного человека. Так, с грустными мыслями, просидела она на лавочке два часа, до прихода с работы отца. Бабушка Маня не была похожа на Лесю. Она находилась в полном уме и памяти. Даже вставала и ходила по спальне, держась за стенку. Только заплакала при виде внучки. Лена сдержала слёзы и изобразила радость:
   - Ну вот, бабулечка, теперь будем жить вместе!
   Вечером приехала мама и сообщила, что нашла обмен Днепропетровской однокомнатной квартиры на такую же, в правобережном районе Запорожья. Рита снова уехала - оформлять документы по доверенности на квартиру от бабушки, а Лена с Виктором остались на хозяйстве. Отец ничего не ел, переживая трёхдневную разлуку с женой. В столовой, куда дочь буквально затащила Виктора Александровича, чтоб накормить, он упал в голодный обморок. Очередь с подносами зароптала:
   - Напьются до смерти, а потом валяются, алкоголики проклятые!
   Никто не помог девушке поднять человека. Он вскоре пришёл в себя, и Лена заставила полуживого отца поесть любимую им столовскую пищу.
   В короткое время квартирное дело было сделано, и студентка обосновалась на Правом берегу Днепра в отдельном жилье.
   Серёжа часто приезжал туда к Лене. Она уже была знакома с его мамой, очень приятной и спокойной женщиной, которая полюбила всей широкой украинской душой будущую невестку. Они вместе ходила на конкурсы бальных танцев, болеть за Серёженьку и любоваться им. Никитин и Бандурка, партнёрша танцора, занимали всегда призовые места. Володя, высокий, стройный блондин с голубыми глазами, двигался также великолепно, как и его смуглая, некрасивая лицом, но изящная напарница, которая выглядела много старше, чем он. Надя Бандурка злобно косилась на невесту партнёра, не имея права ревновать. Они только танцевали вместе, если верить словам будущей свекрови.
   В тот февральский день Сергей вернулся из поездки на конкурс в Киев, где они с Надей заняли второе место по Украине. Навещая невесту, он сделал серьёзную попытку проникнуть в неё, но был сброшен с дивана. Если Лена отказала любимому Башмакову, то у Никитина не было шансов - девушка относилась к этому парню, как к ребёнку. Просто хотелось отомстить Сашке, выйдя замуж за Серёженьку, да и мама у него отличная. Никитин поспешил уйти, а Лена задумалась: стоит ли продолжать отношения с мальчишкой. Сергей не пришёл ни завтра, ни через неделю. В институте они как-то встретились, и девушка поинтересовалась причиной длительного отсутствия кавалера.
   - Я женюсь, - ошарашил он Лену - на Бандурке. У нас будет ребёнок!
   "Как же я тысячу раз была права, что не вступила с ним в интимные отношения!" - хвалила себя бывшая невеста, без тени переживаний. Глуповатый танцор ей порядком надоел.
   Второкурсница ехала в троллейбусе через плотину Днепрогэса к себе от родителей, с грустными мыслями о слабеющей, но мужественной бабушке Мане. О том, что чиновники не позволяют прописать девушку в отдельной квартире, надеясь, что после смерти квартиросъёмщицы можно будет отобрать жильё в фонд государства, и ещё о том, как же ей сильно не везёт в любви! Вон там, сидит парочка: она - уродина, он - красавец, и так любовно смотрят друг на друга. Видимо, супруги - кольца на правых руках. А Лена точно останется старой девой! На остановке рядом оказался симпатичный молодой человек с мужественным лицом. Пока долго ехали через мост, парень умело заигрывал и заинтересовал Лену острым умом и эрудицией. На троллейбусном талоне он написал свой номер телефона и попросил обязательно позвонить. Лена воспрянула духом - вот она, любовь, которая "нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь", как в песне. И вдруг, о - ужас! Галантный кавалер захромал в проходе, имея одну ногу короче другой! Зэк был, а теперь ещё и инвалид нарисовался - посмеивалась над собой невеста на выданье, разрывая в клочья талончик с номером телефона. До марта она прожила отдельно, а потом родители нашли единственный выход сохранить жильё - обменять двухкомнатную и однокомнатную на трёхкомнатную квартиру.
  
   Глава 17. Узы Гименея.
  
   Приятные хлопоты переселения отвлекли Лену от душевных переживаний. На Правый Берег, в жильё бабушки Мани, поехала семья из средней комнаты трёхкомнатной квартиры. Большой зал с балконом и комнату с эркером должна была занимать семья женщины-депутата, после того, как из нее выселились в новую квартиру - в дом напротив - прежние соседи, Князевы. Но депутат искала размен, не вселяясь, и вот она, как и хотела, переезжает в отдельную двухкомнатную квартиру Бондарей, на радостях предоставив последним бесплатно грузовую машину и грузчиков. Три больших комнаты с высокими потолками на втором этаже в доме довоенной постройки очень понравились вселяющимся. Лена караулила вещи внизу, пока отец, Виталий и два грузчика вносили небогатый, но многочисленный, скарб в новое место жительства. На двух лавочках, стоящих друг против друга, у этого подъезда сидела местная молодёжь. Они откровенно рассматривали новенькую, а Лена смотрела прямо перед собой, замечая, однако, что среди всех четырёх парней и двух девушек, только один блондин достоин внимания.
   Вдруг именно этот парень поднялся и подошёл к девушке, охраняющей имущество.
   - Можно я Вам помогу вносить вещи? Вы ведь в двадцать первую квартиру въезжаете?
   Лена кивнула.
   - Я здесь жил, пока мы не переехали недавно вон в тот дом, - парень указал на новый дом через дорогу. - Так я понёс?
   Худощавый, не очень высокий паренёк, примерно такого же возраста, как и Лена, взвалил холодильник себе на спину и понёс вверх по ступеням. " Надорвётся! - девушка искренне пожалела хвастуна - ещё заработает себе грыжу!". Но парень бодренько спустился вниз и вновь понёс наверх какие-то мешки. Ну, вот и всё - заселение закончено.
   - Александр Князев, - представился помощник - я раньше жил вот в этих двух комнатах с матерью, отцом и двумя сёстрами.
   - А Вы учитесь или работаете? - поинтересовалась Рита Михайловна, любуясь тонкими красивыми чертами лица парня. Лена тоже разглядывала пышные волнистые волосы Саши, почти как у неё самой, только соломенного цвета. И глаза по форме такие же, как у Лены - большие, открытые, с длинными чёрными ресницами, только абсолютно голубого цвета. Нос - прямой, аккуратный, а губы, хоть и далеко не маленькие, но они общего вида не портили. И очень правильная форма головы!
   - Я недавно отслужил в армии, а теперь работаю слесарем-инструментальщиком на "Электроаппаратном" заводе. Приятно было снова побывать в своей квартире.
   - Так ты приходи иногда, полюбуешься на стенки - и похорошеет, - шутя, предложила девушка.
   - Спасибо, приду - абсолютно серьёзно ответил парень.
   "Да, с чувством юмора у него плоховато", - заключила Лена и решила проверить интеллект красавчика. Она заговорила о международных событиях - разговор не поддержался. Показала первую попавшуюся книжку из библиотеки отца. Он не читал не только эту, но, похоже, и никакую другую. В течение некоторого времени, сдерживая загадочной улыбкой интеллектуальную атаку девушки, Александр поспешил попрощаться. "Сильный, красивый, но глуповатый парнишка" - сделала вывод Лена. Уходя, Князев спросил:
   - Мы можем завтра встретиться?
   - Можем встретиться, а можем и не встретиться! Спасибо за помощь и будь здоров! - Лена захлопнула дверь.
   На следующий день, в понедельник, второкурсница шла после занятий на новый адрес в хорошем настроении. Она чувствовала, что в этот вечер её непременно будет ждать у подъезда новый знакомый. И не ошиблась. Саша поспешил навстречу, вырывая из рук девушки тяжёлый портфель-дипломат. Лена не пригласила его к себе, так как в доме производился разбор вещей, их размещение и уборка, но согласилась встретиться в восемь часов вечера.
   Они встретились в этот вечер и продолжали встречаться. После каждого свидания Лена клялась себе, что следующего - не будет. Говорить с ним было не о чём, а целоваться надоедало. Ничего большего, ему уж точно, девушка не могла позволить, так как замуж за Сашу не собиралась. Со временем она отметила, что характер у него не просто неуравновешенный, а имеет элементы шизофрении. Вдруг, после весёлости, без причины, он замыкался в себе, грубил или вообще уходил домой. А на следующий день, как ни в чем, ни бывало, встречал, улыбался, просил прощения и ничего не объяснял. На третьем свидании Лена попросила парня не дымить на неё сигаретой, так как не переносила запах никотина. Князев бросил сигарету и с тех пор, вот уже почти год, не курил. То же самое он проделал со спиртным. Лена ненавидела пьяниц, и Саша перевернул рюмку вверх дном. Когда на каникулах у Бондарь на новой квартире собиралась компания бывших одноклассников, её кавалер не пил ни капли, как бы его не уговаривали. Это было приятно. Но если он вставлял, хоть слово, в общую беседу, девушка краснела от стыда, настолько нелепы и глупы были его высказывания. "Молчи, дурак, умнее будешь!" - цитировала пословицу студентка. А Саша не обиделся на то, что действительно было обидно, и, наоборот, рассердился, когда Лена вежливо попросила его сыграть на гитаре, на которой он, по его словам, хорошо играл. Видимо, слова были ложны.
   Бабушка Маня, мужественно перенося усиливающуюся боль, укоряла Лену:
   - Детка! Ты его не любишь! Зачем морочишь парню голову?
   - Найду другого - этого брошу, - смеялась студентка.
   На третьем курсе Лена работала по вечерам уборщицей подъездов, чтобы дополнить стипендию в сорок рублей зарплатой в шестьдесят руб. Саша помогал ей мести лестничные клетки без всякого стеснения, что приподняло его в глазах девушки.
   Сегодня, пятнадцатого декабря, Князев нашёл свою студентку в пельменной. Она пила какао с булочкой, перед вечерней работой.
   - Привет! Я пойду с тобой, можно?
   - Пойдём. Купи себе что-нибудь поесть.
   - Нет. Я уже был дома и поел. - Саша сел на свободный стул, осматривая зал столовой, полный посетителей - Я люблю домашнюю пищу. А ты умеешь готовить?
   - Нет, не умею - соврала Лена.
   Третьекурсница оставила портфель-дипломат дома, и парочка пошла к месту подработки. Саша подметал один из восьми подъездов двух пятиэтажных домов, а Лена мыла ступеньки в другом. Из четырнадцатой квартиры вышла пожилая женщина в бигудях и попросила уборщицу помыть под её ковриком. Бондарь выполнила просьбу.
   - Деточка! Что же ты выбрала себе такую грязную работу! Нужно учиться, ты же молодая, а мыть подъезды - удел старушек. Ты, наверное, сиротка!
   - Да, я сирота - Лена сделала страдальческое лицо.
   Жиличка ушла, но через минуту вышла с белой тряпкой и мазнула ею по перилам снизу. Белый цвет поменялся на чёрный.
   - Немедленно вымой перила! - приказала она.
   "Ничего себе, пожалела!" - подумала "сиротка" и продолжила мытьё ступенек, не обращая внимания на женщину. Она мыла перила один раз в месяц и планировала это сделать перед Новым годом. Но старушенция разгневалась. Она снова зашла к себе домой и тут же вышла с кошачьим туалетом, вывалив все его насыщенное содержимое на лестничную площадку.
   - Уберёшь! - злобно зашипела она и захлопнула свою дверь.
   Лена собрала инвентарь и вышла из подъезда, не закончив уборку, и оставив всё, как есть. Как же надоело чувствовать себя незащищённой. Завтра она решила рассчитаться, а сейчас позвала Сашу и они пошли домой.
   Девушка подумала, что нужно изменить свою жизнь. У её кавалера прекрасная внешность и благородная фамилия. Может быть, выйти за него замуж? Но она не хочет его, как мужчину. Он не интересен, как человек. Однако, двадцать один год - серьёзный женский возраст, а ребёнок от него будет очаровательным. Да. Пора замуж. Саша будто бы прочёл её мысли. Он предложил:
   - Леночка! Давай подадим заявление!
   - Но я тебя не люблю, ты уж извини. Мы разойдёмся очень скоро.
   - Хотя бы год прожить с тобой - для меня счастье! Соглашайся.
   На следующий день они подали заявление во Дворец бракосочетания. Свадьба была назначена на пятнадцатое марта одна тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года.
  
   Глава 18. Выйти замуж - напасть!
  
   Лена не уволилась с работы - нужно было готовиться к свадьбе. Ведь она хотела красивое платье, фату, корону, разукрашенный свадебный кортеж, возложение цветов к памятнику В.И.Ленина и большое гуляние в кафе. Сашина сторона обещала купить кольца и вложить половину денежных средств на заказ транспорта и свадебный пир.
   Будущий свекор, Иван Петрович Князев, добрый, истинно русский человек, был на десять лет моложе своей суровой и нелюдимой жены - Евгении Фёдоровны. Она, дочь украинца и чистокровной гречанки, очевидно, была похожа на свою мать. Густые чёрные волосы, негритянской мелко-кудрявой фактуры, сплетались в толстую тугую косу, закрученную на затылке и прикрытую платком в любое время года. Тёмно-карие глаза острым взглядом впивались в окружающий мир. А орлиная форма носа делала её похожей на птицу. Лене было не по себе, когда она общалась с будущей свекровью, хотя та относилась к ней благожелательно. Евгения Фёдоровна родила Сашу, своего третьего ребёнка, в сорок один год. Две первые дочери были от другого мужа, погибшего в годы войны....
   Родители Князева пришли в гости к Бондарям, чтоб обсудить детали свадебного торжества. Накрыли стол. Иван Петрович уплетал за обе щёки жареную картошку с колбасой и нахваливал. А Евгения Фёдоровна не притронулась к еде - сослалась на болезнь желудка, хотя на самом деле она просто никогда ни у кого не ела. Молодые ушли из зала в комнату к больной бабушке Мане, которая уже не поднималась и почти постоянно спала от назначенных ей обезболивающих лекарств. Сейчас она с грустью смотрела на молодых и своим молчанием явно не одобряла предстоящее событие.
   - Надо пройтиться по кафешкам и узнать шо там почём. Гостей будет до фига... - Саша, как обычно, выдал интеллектуальную фразу.
   - Да пусть этим занимаются родители. У меня - курсовая и другие дела в институте.
   Лицо Князева вытянулось, и он озлобившимися глазами стал похож на свою маму.
   - Ну что опять тебе не понравилось? - вздохнула Лена.
   Обычно, Саша не объяснял свою смену настроения, но сегодня процедил сквозь зубы:
   - Выпендриваешься своим институтом! Да, я работяга, но не дурнее тебя. Твои умные слова мне по фиг, ясно! Вы все там гнилые интеллигенты!
   Лена оторопела. Что же она делает со своей жизнью? Этот малограмотный самолюбец явно не её половинка. И она заявила:
   - Я передумала выходить за тебя замуж. Пойдём, сообщим родителям, что свадьбы не будет.
   Раздражительность парня сменилась испугом, и он резко поменял тон:
   - Пожалуйста, не надо! Я - дурак, осёл, дубина, и это знаю, но ничего не могу с собой сделать. Я просто очень, очень тебя люблю, вот и клинит мозги, когда ты говоришь о своём институте. Боюсь, что ты меня поменяешь на какого-нибудь студентика.
   Он встал на колени, склонил красивую голову к её ногам, и Лена передумала отменять свадьбу. Не потому, что любила, а просто хотела свадьбу и красивенького ребёночка. Это было реально, а остальное - приложится.
   Гости ушли, и бабушка попросила внучку подозвать к ней Риточку. Возбуждённая, довольная общением со сватами, Рита, дожёвывая, подошла к матери с гордой улыбкой:
   - Ну, что у нас за срочность? Подать судно?
   - Дочь! - бабушке Мане было трудно говорить, и она медленно вытягивала из себя каждое слово - Не губи Лену, отмени свадьбу. Он ей не пара! Если ты хорошая мать...
   Договорить свою мысль Рита ей не дала:
   - А ты была хорошей матерью?! Я постоянно хотела кушать, в то время, когда ты сутками пропадала на работе. Мне хотелось общаться со своей мамой, а ты себе всё дела какие-то находила. Вот Зелика (старший брат Риты погиб в шестнадцать лет - попал под трамвай) ты любила, а меня - нет!
   Маня пыталась оправдываться:
   -Что ты говоришь? Я всегда оставляла тебе еду! А кто, кроме меня мог зарабатывать деньги? Папа был хорошим человеком, но никчемным - ты же знаешь! А я - и швея, и грузчица, и продавец мороженого, и мужик в доме! Рита! Я же при смерти - что ты несёшь?
   - Вот именно поэтому я хочу тебе при жизни сказать - ты была плохой матерью!
   Лена, слышавшая этот диалог из коридора, не выдержала и заорала на свою мать, кажется впервые в жизни:
   - У тебя что - мозги заклинило?! Дура!
   Рита Михайловна сначала оторопела, а затем превратила свои длинные глаза в шары:
   - Это ты мне, негодница?! Я за всю жизнь не смела так говорить с матерью, а ты... Дрянь!
   Она побежала докладывать инцидент мужу. Лена плотно закрыла двери в бабушкину комнату и, выпроводив гостей, приготовилась выслушивать лай отца - бить её ещё никогда не смели. Виктор Александрович не заставил себя долго ждать. Он затрясся и заорал:
   - Как ты смеешь оскорблять мать? Вон отсюда, сволочь неблагодарная!
   - А она смеет хамить своей умирающей матери?
   - Это не твоё дело! Она за ней ухаживает, а не ты. Никакой свадьбы тебе не будет!
   - И пожалуйста. Не очень и хотелось.
   Лена схватила дипломат с конспектами и собралась ехать в гости к Тане Михальчук, чтоб там переночевать. Но из комнаты, где находилась больная, послышался громкий, нечеловеческий стон. Все бросились туда. У бабушки Мани изо рта шла кровь. Она задыхалась. Рита повернула её на левый бок, накормив перед этим обезболивающим лекарством, и женщина затихла. В эту ночь она умерла.
   На похороны приехали родственники из города Днепропетровск - Ритины двоюродные братья и сёстры. Ещё, сидя в катафалке у гроба, они начали весёлые разговоры из воспоминаний детства. Дочь шикнула на мать, но та пояснила:
   - Бабушка Маня была весёлым человеком, она бы не обиделась. В кои веки мы собрались все вместе.
   Предав тело земле, уже дома, за круглым столом, веселье продолжилось. Дядя Даня рассказывал смешные истории из жизни и вымышленные, и все хохотали. Громче всех, своим красивым переливчатым звонким смехом заливалась Рита.
   - Мама! Тебе что, совсем не жаль, что умерла бабушка Маня? - не выдержала Лена, отозвав Риту в сторону. Девушка с трудом сдерживала рыдание от этого кощунства.
   - Это нервный смех - не обращай внимания. Конечно, жаль, но чем плакать, ничего этим не меняя, лучше смеяться - ответила Рита.
   Лена вышла на улицу и, подставляя лицо мокрым снежинкам, засомневалась в своей любви к родителям.
   Подготовку к свадьбе не отменили. И вот, за неделю до торжества, разосланы пригласительные открытки, сшито красивое платье из китайского шёлка, куплены фата, корона и золотые кольца.... А невеста пребывала в глубоком сомнении: зачем ей этот муж? Почему нельзя просто родить от него красивенького ребёночка, не связываясь с дворцом бракосочетания? Она не хочет его как мужчину. Даже целоваться стало неприятно. И девушка обратилась к матери со своей проблемой.
   - Откуда ты знаешь, что не хочешь его как сексуального партнёра? Женщина это понимает только к тридцати годам. Интеллектуальные беседы можешь вести со студентами, а для жизни Саша неплохой. Он тебя любит, а ты уже не молоденькая. Конечно, решать тебе, но я бы не советовала всё рушить. Очереди, чтобы звать тебя замуж, я не вижу. - Рита хотела, видимо, отрезать от себя дочь этой свадьбой, чтобы почувствовать себя свободной от дальнейших забот на законных основаниях. Пусть теперь муж беспокоится о Лене, характер которой изменился явно в худшую сторону.
  
  
   Глава 19. Свадьба и будни.
  
   В назначенный день нарядный жених приехал на разукрашенной машине за невестой. За последние предсвадебные дни он похудел, но, всё равно, был утончённо красив. Невеста, в длинном платье, фате, ажурных перчатках и короне, была бесподобной. Гости и соседи - наблюдатели были единодушны:
   - Какая красивая пара!
   - Они похожи - как брат и сестра!
   - Они будто созданы друг для друга!
   В этот день всё было так, как и мечтала Лена: торжественная регистрация брака с многочисленными гостями, фотографирование, возложение цветов к памятнику В.И. Ленина, хлеб и соль после ЗАГСа, шумное гуляние в двухэтажном кафе.... Подругой невесты была Таня Михальчук, а шафером - Саша Городецкий, друг детства Князева. Валя Богич приехать не смогла. И не только из-за занятий на четвёртом курсе мединститута. У неё родилась дочь, а жизнь с Витькой Колесниковым складывалась неудачно. Он попивал и погуливал с женщинами, ещё моложе Вали.
   Праздник заканчивался, а впереди был один из главных моментов - первая брачная ночь.
   Гости нехотя уходили из кафе. Работники, извиняясь, буквально выталкивали студентов из помещения - ведь часы показывали час ночи. Лена с Сашей не сбежали раньше, чтоб поскорей начать брачную ночь, а до конца танцевали с молодёжью под магнитофонные записи. Конечно, Саша много раз пытался уговорить невесту ехать домой, но она категорически отказывалась. В последний раз Лена совсем разочаровала жениха:
   - У нас много приезжих гостей, так что ты иди сегодня спать к себе домой. Пожалуйста!
   И это была правда. На свадьбу съехались многочисленные родственники и приятельницы Лены из других городов. Только истинная причина отказа первой ночи была вовсе не в этом. Девушка поняла, что она точно не желает Александра, как мужчину, не хочет отдавать ему свою девственность и вообще, не представляет его постоянного присутствия рядом с собой. Но для чего нужна была эта свадьба? На душе у Бондарь, которая теперь обрела красивую фамилию - Князева, было тяжело. Но она тешила себя мыслью, что теперь у неё родится маленький красивый ребёночек - нужно только вытерпеть близость с нелюбимым человеком. А может быть, всё не так уж неприятно? Ведь она считала себя очень темпераментной женщиной, судя по реакции на порнографические картинки и сексуальные литературные произведения, тайно распространяемые кем-то в институте. "Всё будет хорошо - решила она, - но только не сегодня".
   На следующий день самые близкие праздновали дома у Бондарей, а вечером Лена снова отправила Сашу восвояси. На третий день Князев обратился к Рите за помощью:
   - Скажите своей дочери, что она теперь моя жена и должна спать со мной!
   - Твоя жена - ты и скажи, - усмехнулась тёща. Она понимала, что её дочь не любит своего молодого мужа, но этот факт маму мало беспокоил. Теперь у Лены, как и у Виталия, своя семья, и она, Риточка, может вздохнуть свободно.
   Саша решительно направился в комнату, где они с Леной будут жить после разъезда гостей. Он обнял жену и твёрдо констатировал:
   - Сегодня никуда не уйду отсюда! Всё. Хватит. Ты уже третий день моя законная супруга и должна это понять.
   Лена знала, что неизбежное должно произойти сегодня, но нужно ли было хранить свою невинность для этого малограмотного и нежеланного мужа. Может быть, стоило уступить Башмакову? Нет. Лена отгоняла от себя даже мысли о предателе. Не сразу, так впоследствии, он непременно её бы предал. Со своей первой любовью она тоже не была бы счастлива. Но с ним девушка хотела, очень хотела близости....
   Мартовская, тёмная ночь спустилась на землю в этот день очень быстро и мрачно. Мама предусмотрительно подстелила под простынь клеёнку, и они с отцом пошли в гости к знакомым, где и заночевали. Лена, дрожа, закуталась в одеяло и закрыла глаза. Князев уже имел небольшой сексуальный опыт с соседкой по дому, много старше его, и ещё с несколькими девицами свободного поведения. Он разделся и без предисловий лёг сверху. "Сейчас он будет признаваться мне в любви, обнимать, ласкать, чтоб я расслабилась, а затем всё случится" - думала читательница любовных романов. Но резкая боль между ног вернула её к действительности. Интуитивно она сбросила мужа с такой силой, что он отлетел в угол комнаты, не понимая, что произошло:
   - Ты чего? - наивно спросил он.
   - Ты что, дурак? Мне же очень больно!
   Саша, не зная, что сказать в этом случае, лег рядом на свою подушку и мгновенно заснул. Лена тоже последовала его примеру.
   Утром Рита удивлённо рассматривала чистую простыню, но ничего не спросила, прочтя на лице Лены глубокое разочарование. В следующую ночь, снова сброшенный с кровати муж, вернулся на свою позицию и вошёл в девственницу. Кровь разлилась по всей простыне, как от глубокой раны. Девушка не кричала, так как сама себе зажимала рот. Она знала, что будет неприятно, но такой жуткой боли не ожидала, и уже абсолютно злобно смотрела на неприятеля. Но третей попытки Саша в эту ночь не предпринял, очевидно, проинструктированный друзьями. Он сам поменял постельное бельё и выстирал испачканное. Но это не смягчило Лениной неприязни к нему. В этот день она не перемолвилась ни с кем даже словом. Доедали все остатки с праздничного стола , и студентка ходила к Тане Михальчук, своей подружке - девственнице, якобы списывать конспекты, а на самом деле делиться впечатлением.
   У Тани был в гостях Саша Городецкий, так что пошептаться подружкам не удалось, а Лена на самом деле переписала конспекты пропущенных лекций. Вечером она вернулась домой и сразу села заниматься учёбой. Саша ждал, сколько мог, но всё же, уснул. Только после этого, Лена тихонечко прилегла с краю.
   Такое она проделывала с тех пор очень часто, и только страстное желание забеременеть заставляло её иногда уступать мужу. Ничего, кроме отвращения к сексу, она не испытывала. Всё остальное было неплохо: он помогал по хозяйству, даже стирал Ленино нижнее бельё; перестал ревновать и "дуться". Говорить с ним было не о чём, чему молодая жена была искренне рада: она не желала даже голос его слышать! Только бы забеременеть, только бы забеременеть - навязчивая мысль стучала в голове молоточком, останавливая молодую женщину от резких движений в сторону развода.
   Месячные пришли вовремя, что вызвало у Лены извержение слёз. Следующий месяц она терпела близость каждую ночь, и, не дождавшись желаемого результата, отправилась на приём к гинекологу. Доктор Россинская выслушала проблему молодой женщины с улыбкой и пообещала, что через пять лет непременно займётся её лечением от бесплодия, а пока ещё рановато паниковать. У Лены всё в порядке. После третьего месяца замужества месячных не было. Сбылось! Свершилось! Напрасно молодая Князева прислушивалась к своим ощущениям - на кисленькое и солёненькое не тянуло, и вообще ничего не чувствовалось.
   Саша тоже радовался и, по требованию жены, не прикасался к ней, чтоб не задеть плод. Через две недели задержки, сидя на стуле у свекрови, Лена почувствовала между ног тёплую жидкость. С ужасом она увидела алую кровь, окрашивающую мягкий стул, и зарыдала. Свекровь успокаивала:
   - Такое бывает! Может быть, и не сорвётся беременность. Ты ляг, полежи! Авось пройдёт.
   Она, к счастью, оказалась права. Кровотечение прекратилось после нескольких часов лежачего отдыха, и жизнь продолжалась.
  
   Глава 20. Не всё так плохо.
  
   Шёл август 1974 года. Четвёртый курс в институте начинался с практики на заводе. Лена метнулась к недавно купленному молодыми новому холодильнику, стоящему в их полупустой комнате, и достала два яйца, чтобы приготовить себе гоголь-моголь. Папа практически каждое утро, работая с утра, перетирал себе яичные желтки с сахаром, что и называлось смешным словосочетанием: Гоголь с моголем. Дойдя до кухни, беременная почувствовала, как из её желудка муторно поднимается вверх отвратительное, кислое чувство. Она оставила эти ужасные целые яйца на столе и бросилась к унитазу, от которого долго не могла оторваться.
   - Нет, нужно съесть что-нибудь другое.
   Мысли о еде снова вернули её в предыдущее общение с унитазом, и Елена вышла из дома натощак. На заводе продолжалось знакомство с парогенераторами, водогрейными котлами и прочим тепловым оборудованием. В обеденный перерыв студенты, как обычно, ринулись в столовую, но Лена не спешила. Желудок продолжал свою тошнотворную пытку. Бондарь, теперь уже Князева, слышала словосочетание "токсикоз беременных", но надеялась, что её это не коснётся. Она вместе со всеми зашла в столовую и тут же пулей вылетела на улицу, поливая не рвотными массами (желудок был пуст), а какой-то желтовато-пузырчатой жидкостью, деревцо. Ни банка красной икры, ни вино "Кагор", которые захотела и получила беременная, не избавляли её от тошноты.
   При участии мамы Тани Михальчук, Веры Андреевны, работающей зубным врачом, подруги досрочно закончили практику и отправились по путёвкам, предоставленным благодарной пациенткой стоматологу, в пансионат города Приморска на Азовское море. Тане нужно было оздоровиться, а Лене - избавиться от токсикоза.
   Автобус привёз курортниц в зону отдыха, и подруги стали искать ворота для входа в свою здравницу. Да вот же калитка! Молодой художник, приятной славянской наружности дописывал последние огромные буквы вывески названия: "Лазурный берег. Пансионат Титаномагниевого завода". Парень проводил озорным взглядом девушек, пояснив, что старую надпись испортили хулиганы, и продолжил писать, а вновь прибывшие пошли оформляться в администрацию. Обосновавшись в двухместном номере на втором этаже трёхэтажного корпуса, Таня и Лена отправились к морю. Синяя безбрежность, йодистый аромат и ласкающее солнце благотворно подействовали на будущую маму. Она даже почувствовала нечто, похожее на голод. Вечером, в ужин, Лена действительно, впервые за долгое время с аппетитом съела ароматную булочку и выпила стакан молока, отказавшись от гречки с мясом. Таня не страдала отсутствием аппетита и съела отвергнутое подругой очень вкусное мясо. С ними за одним столом сидели парень, Алёша, лет восемнадцати, из Москвы, и его мама. Парень имел длинные, до самых плеч, белые волосы и не снимал чёрные очки, даже в столовой.
   - Проблемы со зрением? - поинтересовалась Елена.
   Парень, который представился Алексеем, растягивая звучание слов и акая, объяснил, что со зрением всё в порядке. Он снял очки, под которыми были маленькие, пожирающие Князеву, глазки. Таню явно раздражало это общество. Она мечтала на отдыхе найти себе кавалера, но никто в столовой не привлекал её внимание. Впрочем, и она не чувствовала на себе жадные взгляды.
   Вечером были танцы. Девушки нарядились, накрасились и встали на танцплощадке у ограждения. Культмассовиком был высокий кудрявый мужчина, не красавец, но чем-то очень привлекательный. Лене показалось, что это дворник, который мёл асфальт днём возле корпуса. Он, видимо, тоже тогда обратил внимание на симпатичную, похожую на цыганочку, женщину, так как, объявив медленный танец, быстро направился к Елене, но не успел. Её уже пригласил тот самый Алексей, сосед по столу. Лене просто хотелось танцевать, всё равно с кем. Она не собиралась скрывать своё замужество, и широкое золотое обручальное кольцо на правой руке было тому подтверждением. Алексей прижимался к ней всем телом, но это не трогало красотку. Она знала точно, что оказалась фригидной женщиной и секс ей вообще не нужен. Перед следующим танцем, ведущий встал близко около Елены и снова объявил медленный. Таня первый танец пропустила и уже нервничала, завидуя подруге. Когда второй кавалер, тот самый массовик, подошёл не к ней, а к подруге, она выразительно указала глазами на кольцо Князевой. Это не произвело впечатления: пригласили Елену, но из Мелитопольского эстрадного ансамбля, играющего на танцах, отложив гитару, к Михальчук подошёл симпатичный парень, и девушка смягчилась.
   Игорь, так звали массовика, учился в Театральном институте и проходил практику в пансионате, а дворником подрабатывал, чтобы не нуждаться в деньгах.
   Он не прижимался, а танцевал мастерски.
   - А вы действительно замужем или это для фарса? Такая молоденькая?
   - Да, замужем, и не такая уж молоденькая.
   - И кто же этот счастливец?
   - Игорь, - охладила парня Елена, - продолжения не будет. Переключись на кого-нибудь более свободного.
   Он с воздыханием погладил женщину по спине и сказал:
   - Надеюсь, что это не последняя наша встреча.
   Танец закончился, и Игорь, проводив на место партнёршу, продолжил развлекать отдыхающих, а Лена решила уйти с танцплощадки, оставив Таню общаться с музыкантом. На выходе перед Леной возник тот самый художник, что рисовал название пансионата.
   - Что, пляски не понравились? - он белоснежно улыбался.
   - Да. Пойду отдыхать.
   - А не желаете ли посмотреть мои картины и попить чаю у меня в номере?
   Князева чаю не хотела, но приятные мужские духи нежно щекотали обоняние. Виктор, так представился художник, был весь аккуратен, прост в общении и приятно нежен. Они прогулялись к морю. Поцеловались, чего Лена сама от себя не ожидала, и пошли в номер к живописцу. Картины неверной жене очень понравились. Одну из них, алую полубутонную розу в прекрасной вазе, написанную маслом, Витя ей подарил. Потом они снова и снова целовались, пока Лена не почувствовала сильное сексуальное влечение к мужчине. Они упали на кровать, и дальнейшее было похоже на чудо: фригидная беременная жена превратилась в сладострастную любовницу, испытав первый в своей жизни настоящий оргазм. Обнявшись, влюблённые заснули. Лена спала не более пятнадцати минут. Не стыд, не сожаление, а озабоченность - не повредит ли сексуальное чувство будущему долгожданному ребёнку, заставило её уйти и дать себе зарок: не повторять блаженство этой ночи. Она взяла картину и тихо ушла.
   Таня была дома. Она спала с улыбкой на губах, видимо вечер для неё был хорошим. Лена не заснула до утра. Последующие одиннадцать дней - до окончания срока путёвки, Князева избегала Виктора. Она с аппетитом ела в столовой всё подряд, флиртовала с москвичом Алексеем - длинногривым хиппи, и морочила обещаниями голову будущему артисту, Игорю, но близости не допускала - ради своего уже любимого малыша.
   У Тани короткий романчик закончился из-за того, что она была девственницей и не хотела, чтобы в неё кто-либо проникал до свадьбы. Но желающих жениться, пока не находилось. Хотя, перед самым отъездом подруг, в пансионат приехал молодой инженер, Лёха ( как он назвался) из Запорожья, который сразу, похоже, по-настоящему влюбился в Татьяну и обещал приехать к ней в гости по возвращению в город.
   А Лена не терзалась угрызениями совести. Она теперь точно знала, что не больная, не фригидная, а нормальная страстная женщина. Участь Александра Князева была окончательно решена.
  
  
  
   Глава 21. Рождение и возрождение.
  
   Роды не начинались, хотя вышли все сроки. Лена хорошо помнила трагедию невестки, которая теперь снова была беременна примерно таким же сроком, как и она сама. Поэтому она согласилась лечь в роддом для контроля над течением позднего срока беременности. Недавно отстроенный трёхэтажный родильный дом номер пятнадцать выглядел современно. На втором (родильном) и третьем (послеродовом) этажах имелись балконы в каждой палате. Первый этаж - гинекология.
   Роженицу осмотрел заведующий родильным отделением, Пётр Семёнович, и констатировал: "Матка открыта на три пальца. Скоро начнётся родовая деятельность". Елене было страшно, но это чувство перекрывала радость - скоро, очень скоро Он появится на свет! Она не успела испугаться, когда доктор чем-то острым резанул в стыдном месте. Молодая женщина много читала о родах, ходила на занятия молодых мам в женскую консультацию, и знала - ей прорезали пузырь и должны хлынуть околоплодные воды. Ничего не хлынуло. Только тоненький кровянистый ручеёк побежал по ногам и сразу остановился. С пелёнкой между ног Елена отправилась в палату. Это было в начале невероятно тёплого, даже для Юга Украины, апреля. По-летнему тёплое солнце, проникая в помещение, согревало и подбадривало дрожащую от страха роженицу.
   В четырёхместной палате уже находились три будущих мамы, одна из которых показалась Елене очень знакомой. С улицы, через приоткрытую дверь балкона, слышался громкий разговор.
   - Девочка - это же прекрасно. Будет помощница по дому. Она у Вас такая красавица... - это был хриплый голос Петра Семёновича.
   - А я говорю, что мне не нужна никакая девочка. Я хотел сына, и только сына! - нервно, со слезами на глазах, перебивал врача молодой мужчина.
   В руке, словно веник, он держал три розы, нервно жестикулируя букетом.
   - Папаша! Успокойтесь! Ваша жена столько времени вынашивала, трудно рожала ребёночка, не расстраивайте её!
   - Скажите ей, чтобы оставляла дочку в роддоме или пусть (он выругался) ко мне с (опять ругательство) не является.
   Он сплюнул и выбросил цветы в урну. Цветы - символы высоких чувств, торчали из мусорного приюта опальными хвостиками.
   - Пойдём со мной на десять минут, пожалуйста, есть небольшой разговор - доктор хмурился с хитрецой. Он почти силой втолкнул грубияна в двери.
   Мамаши, включая Лену, уже стояли на балконе и слушали беседу. Было интересно: чем всё закончится. Они вышли в коридор. Приоткрылась толстая дверь отделения, где располагался родильный зал и несколько родовых палат. У входа туда был поставлен стул, на который усадили скандального папочку. А из священного места, где рождались жизни, как из камеры пыток, доносились ужасные громкие крики: то низкие, как из трубы, то высокие, до срыва связок, то визг, пронизывающий мозги. Через пару минут мужчина побледнел и попытался уйти, но сильная рука заведующего отделением, крепко удерживала его на месте. Ещё через пять минут, горе-папаша, оттолкнув Петра Семёновича, помчался вниз по лестнице на выход. Уже на улице, он закурил, поднял, словно приласкал, розы и, испуганно взглянув на здание больницы, медленно пошёл прочь.
   Все разошлись по своим кроватям. Лена знакомилась с соседями по палате. У балкона с её стороны собиралась рожать второго ребёнка, немолодая, по мнению Лены, тридцатилетняя женщина. У неё было высокое давление и потому в предродовую неделю её держали в больнице под наблюдением врачей. Напротив "гипертонички" у балкона "сохраняла" ребёнка молодая цыганочка, что было очень удивительно для Князевой. А третье место, напротив, занимала невысокая ничем не приметная беременная, очевидно, ровесница Лены. У неё было лицо, которое кого-то очень напоминало. Но кого? Звали её Люба, а фамилия Мирошниченко. Елена мучилась в догадках и решила привлечь к своим мыслям Любу.
   - Вы в ЗМетИ не учитесь?
   - Нет, я работаю на заводе....
   Лена снова задумалась: Люба... Люба... Благодарная память вдруг выдала картинку, где маленькая Лена играет во дворе с Валей Богич, Олей Криворотой и Любой Шевченко. Да! Это она, скорее догадалась, чем узнала Князева.
   - Люба! А твоя девичья фамилия Шевченко? Ты жила на улице Спортивной в доме девять до семи лет?
   Люба пристально смотрела на Лену, явно не узнавая.
   - Да вспомни. Я - Лена Бондарь. Мы с тобой дружили, пока вы не переехали.
   - Лена? Бондарь? Никогда бы тебя не узнала! Ты же была блондинкой, а стала жгучей брюнеткой. Ты красишься?
   Женщины разговорились, но вдруг лицо у Любы посерело, и она схватилась за живот. Боли быстро прошли, и они снова вспоминали детство, Витьку Колесникова и Валю, рассказывали друг другу о своих судьбах. Но через минут двадцать всё снова повторилось. Цыганочка помчалась на пост медсестры, и Любу отвели в родовую палату. А у Лены схватки не начинались, хоть она знала, что после отхода вод это должно было почти сразу произойти.
   В двадцать два часа в палате выключили свет, но Лена не могла заснуть. Ещё вчера она сидела на лекциях. На практическом занятии по "Тепломассообмену" преподаватель по прозвищу "Ёжик", по совместительству редактор институтской стенгазеты, спросил: есть ли среди студентов пишущие стихи. Князева отозвалась.
   - Мне нужен стих о нашем профилактории. Садись на последнюю парту - и пиши. Получится - будет автоматом пятёрка по предмету, а не получится - будете сдавать зачёт очень-очень долго.
   Лена представила хорошо знакомый ей чудесный профилакторий на острове Хортица, в котором Саша Башмаков потерял свою девственность с Мариной, и удивительно быстро сочинила опус:
   Словно замок он стоит
   Средь лесных просторов.
   Красотой своей манит -
   Наш профилакторий.
   Далее - в том же духе. Но Ёжику понравилось. Он вообще был большим оригиналом. Как-то, вместо лекции, преподаватель рассказал жизненную историю про своего знакомого однокурсника. Лена её отлично запомнила. Этот однокашник, работая в школе учителем, вдруг заболел. Ему стало казаться, что он не человек, а гриб. Присядет на корточки, сожмётся весь - и просит, не срезайте меня, пожалуйста. Естественно, что "гриб" был направлен в психиатрическую лечебницу. Лекарства не помогали, и тогда профессор психиатрии проделал над больным эксперимент. Он вызвал его в свой кабинет, и спросил?
   - Ты - гриб?
   - Да, я гриб, гриб, - отвечал человек, приседая и дрожа от страха.
   - А я грибник! И пришёл в лес за грибами. Сейчас я тебя срежу. Сейчас. Сейчас.
   Доктор взял приготовленный заранее нож и пошёл на добычу. Больной закричал в горячке:
   - Нет! Не режь меня! Я - не гриб! Я человек!
   Болезнь была преодолена. Прошло несколько лет. Этот приятель снова работал в школе, и ничего не напоминало о болезни. Однажды, на вечере встречи выпускников, кто-то из подвыпившей компании пошутил:
   - А ты помнишь, как был грибом?
   Преподаватель вдруг сник, присел... и снова превратился в гриб. Теперь уже навсегда.
   Этим рассказом "Ёжик" учил студентов жизни и умению общаться с больными людьми. Только лично Лене это познание было ни к чему. У неё в роду психов не было. И сама она - нормальный человек, чтобы там не придумывал гипнотизёр.
   Студентка с заблаговременно отличной отметкой, счастливая, сейчас спускалась по лестнице.
   По той же лестнице вверх тяжело поднималась Марина Башмакова, в девичестве Гранковская, с явным признаком беременности. Четыре месяца назад её муж увидел едва заметный округлившийся живот своей брошенной пассии и, видимо, тоже срочно захотел наследника. Марина ему подчинялась безоговорочно, хотя говорила подругам, что пока не окончит институт - они с Сашей не будут заводить детей. А может Елене и показалось интересное положение соперницы - подумаешь, подурнела и покрылась пятнами - каракатица красотой никогда не отличалась.
   Это было вчера, а сегодня Лена в роддоме. Сон подкрался незаметно.
   Пробуждение произошло среди ночи от сильной боли в животе. Лена не могла сразу сообразить, что это схватки и, чтоб не разбудить подруг по палате, выскочила в одной ночной рубашке в коридор, закрывая ладонью рот. И только там, на присядках, она вспомнила, где и зачем находится. Боль утихла и Лена подошла к спящей на кушетке дежурной медсестре.
   - Что? - вскочила с кушетки испуганная девушка.
   - Кажется, у меня начались схватки - сказала Лена и тут же снова присела от боли.
   "Как же так?" - думала первородящая, - "Должен же быть интервал в двадцать минут?"
   Сестричка повела Лену в родовые палаты, но это было сделать непросто. Роженица садилась на корточки через каждые две минуты, едва сдерживая крик.
   Вот и пришли в это страшное, но обязательное место. Женщине показали её кровать, но лежать в ней Лена не могла. Каждую минуту она вскакивала, пыталась дышать, как учили, и визжала от боли. "Я не выдержу! Что-то не так" - думалось в короткие передышки. Она гладила свой тугой живот, умоляя ребёночка скорее вылезти. Но он не двигался, а боли усиливались, уже без перерыва. Князева пыталась оторвать от пола привинченную кровать, выбегала в коридор, разбудив криком акушерку и санитарку, и продолжала визжать. Её стыдили, ставили в пример другую, невидимую для психопатки роженицу, которая только стонала, уговаривали лечь в постель и подождать до утра.... И вдруг Лена мягко упала на кровать. Всё уплывало в никуда. Она уже не видела ничего, только слышала, как акушерка, Светлана Юрьевна, сказала то ли санитарке, то ли медсестре:
   - Готовь обеих рожениц. Возможно, стремительные роды. Что-то она белая, как стена.
   На двух родовых креслах просторного зала лежали и тужились две женщины. Акушерка ходила от одного места к другому и, наконец, послышался тихий стон соседки Лены, а потом громкий и звонкий детский плачь.
   - Девочка! - обрадовала мамочку Светлана Юрьевна. Лена повернула голову и в тумане только сейчас рассмотрела Любу Шевченко. Родившая, отдыхала, а медицинский персонал перешёл к Елене.
   - Тужься! - Князева тужилась, но легче не становилось.
   - Тужься! - роженица чувствовала сильную боль в глазах и дулась изо всех слабеющих сил.
   Светлана Юрьевна взяла в руки что-то острое и села между раскрытых ног Лены.
   - Тужься! - на живот Елены всем своим тяжёлым торсом навалилась вторая женщина.
   - Пошла головка! Застрял в плечах! - как сквозь сон слышала Князева.
   - Дави! Есть!
   И тишина. Лене моментально стало легко. Но почему молчание? Лена приподнялась и увидела что-то фиолетовое в руках у акушерки. Мертвый?!!! Лена зарыдала.
   - Ну чего ревёшь, глупая? Живой. Видишь - мальчик, губы красные, значит, жить будет,... приговаривала медичка, успокаивая, а в это время Светлана Юрьевна легко хлопала новорождённого по попке и щёчкам, пока он не произнёс басом: "ля-а-а" и замолчал.
   Дальше шли обычные процедуры, по ходу которых акушерка дула и махала полотенцем перед измученной промежностью Елены, приговаривая:
   - Вот так обрызгаешь меня духами за то, что я тебя не разрезала и сберегла ребёнка с двойным обвитием пуповиной.
   Розовенькая девочка кричала без перерыва, а лежащий рядом с ней фиолетовый мальчик только зевал и хлопал глазами. И только после новых шлепков, как бы говоря: "Да отвяжитесь вы все" - басил: "ля-а-а, ля-а-а". Было пять часов утра.
   Лена и Люба снова оказались в одной палате. В полдень Князева встала, вышла из палаты в коридор, чтоб сходить в туалет напротив палаты. И,- о Господи! - зрение исчезло: наступила полная темнота. Елена закричала от ужаса. В голове крутилось: теперь я уже никогда не увижу свет, своего малыша, маму, папу, Сашку... Кто-то подошёл и отвёл женщину обратно на кровать. Зрение, не спеша, возвращалось.
   Ближе к вечеру пришла мама в летнем платье и домашних тапочках, от волнения не переобувшись, и Лена без трусов вышла поболтать к ней на балкон. Рита обрадовала дочь, что папа поехал в город Харьков за лучшей по тем временам харьковской детской коляской с окошечками. Сашка появился чуть позже, с охапкой цветов, похудевший, как перед свадьбой. Он купил кроватку на колёсиках и дал тёще денег, чтобы та купила необходимые детские вещи. Лена пообщалась с ними недолго, так как пришёл солидный немолодой мужчина - муж Любы, и она уступила место для беседы подруге. Вошла медсестра и потребовала закрыть балкон - везут детей на кормление тем, кто рожал чуть раньше.
   У Мирошниченко сразу хлынуло молоко, да так, что соски не успевали сдерживать его напор. У Князевой молока не было, как не пыталась она терзать свои молочные железы. Да и ребёночка ей не приносили на кормление, но уверяли, что с ним всё уже в норме. На четвёртый день Елена надела белую косынку, приготовила грудь к кормлению - сегодня ЕГО принесут! Как же его назвать? Хотела Жаном, оригинально и подходяще для, очевидно, узколицего с тонкими французскими чертами лица будущего мужчины.
   Привезли малышей, орущих и одинаково запелёнатых. Лена своего узнала сразу по низкому голосу и по всё тому же "ля". Вот он уже в руках, долгожданный, любимый комочек, порозовевший, но с остатками синюшных пятен на щеках. Что же он будет кушать? Почувствовалась сильная боль в груди - малыш трудился, тянул своими крупными губами грудь и даже чмокал. Насытившись (неизвестно чем) или же попросту устав, он заснул, а Лене очень хотелось увидеть его глазки. Вот он какой - влюблено любовалась сыном мамочка. Толстощёкий, красивый, но не француз, не француз.... Просто Ваня. Как же тебя назвать? Лена недолго думала. Юра! Юра Сидоренко..., кукла Юра, Юрий Гагарин, Светлана Юрьевна. Да! Привет, Юрчик! Лена нажала на тугой сосок, и из него полилась тонюсенькая струйка молозива. Нажала ещё раз - пусто.
   На следующий день Юрочка снова трудился в добыче еды и заплакал, не наевшись. Его личико уже не было опухшим и мамочка видела какие у него замечательные, светлые глазки. Люба, накормив дочку, собиралась сцеживать свою молочную реку, и тут Лена предложила:
   - Покорми моего сыночка!
   Любаша сразу и с удовольствием согласилась. Лена видела, как жадно глотает чужое молоко её сыночек, и как облегчённо наслаждается этим процессом Мирошниченко. Лене же кормление не только не доставляло удовольствие, а, напротив, доводило до нервного изнеможения, до полного бессилия. "Я не молочная. Я - мясная!" - сделала вывод слабо кормящая мамочка.
   Наступил день выписки. Саша принёс лучшие духи - "Красная Москва" - для Светланы Юрьевны, торт и вино для персонала и, наняв такси, готовился встретить жену и сына. Брючки были отглажены, рубашечка - белоснежная и сам как аполлон. Ведь гладил и стирал он себе сам. Но, почему же, муж так неприятен Елене?
  
   Глава 22. Развод, без девичьей фамилии.
  
   Через несколько дней после выписки, Лена отправилась в институт, чтобы оформить свободное посещение и досрочную сдачу зачётов. Саша взял отпуск, чтобы помочь жене справиться с учёбой без нежелательного академического отпуска. Елена, по-прежнему, не допускала близости, ссылаясь на, якобы, осложнения после родов, а на самом деле, испытывала отвращение к интиму с мужем. Молоко трудно появлялось, но соски оставались чрезмерно тугими, что требовало подкорма ребёнку продукцией из молочной кухни.
   Студентка решила зайти на лекцию по термодинамике, которую вёл декан факультета, руководитель их группы и просто красивый молодой мужчина, Вячеслав Иванович Толмачёв.
   - Вы, почему отсутствовали неделю? - строго спросил красавец.
   - Я ребёнка родила - с улыбкой ответила Князева, наблюдая, как от удивления округляются глаза доцента. Матка и молодая кожа недавней беременной быстро сократились, и Лена влезла без труда в свой сорок четвёртый размер одежды. Теперь в глазах преподавателя она увидела растерянность и какое-то сожаление. Вячеслав Иванович всегда относился к симпатичной студентке с теплотой и ставил одни пятёрки. Если бы у него не была невеста - дочь ректора, то, возможно, у них бы завязался роман.
   Покончив с делами, Елена умчалась домой, кормить младенца. Все дела по дому и молочная кухня лежали на плечах Саши, что вызывало злобу и раздражение у свекрови.
   - Две коровы лежат, задрав ноги, а мой Сашенька должен горбатиться, - жаловалась Евгения Фёдоровна соседям.
   Юрчик капризничал, а молодой папаша носил его на руках, приговаривая:
   - Сынака! Сынка! Не плакай! Ну не плакай!
   "Сынака" - раздражительно повторила про себя вошедшая Лена. Ну чему хорошему может научить ребёнка этот неуч?! Она взяла малыша на руки и стала успокаивать, чем только могла. Мальчик наелся и успокоился. А студентка приступила немедленно к подготовке к зачётам.
   Вот и сданы зачёты, экзамены за четвёртый курс. Несколько случаев интимной жизни с мужем вызывали бешенство у Елены. Ей до рвоты это было противно и, как назло, вспоминался ласковый и нежный художник Виктор. Его розы на картине говорили: ты нормальная женщина. Просто Саша - не твой мужчина. Меняй свою жизнь.
   Князев уже трудился после отпуска на новом месте, чтобы зарабатывать для семьи больше денег. Рита и Витя иногда прогуливались с колясочкой по парку, и на этом их помощь заканчивалась. Лена ужасно уставала. По этой причине молодые часто ссорились, и Саша уносил в дом мамы, своё приданое - матрац. Потом они мирились, и матрац отправлялся обратно к Лене. Так много раз, веселя соседей на лавочке, курсировал свёрнутый в рулон предмет туда-сюда.
   В этот вечер всё было, как обычно, без особенностей. Саша после работы отдыхал на диване (на матраце). Двухмесячный малыш капризничал - болел животик. И тут позвонили в дверь. Это была Люба, с которой они теперь поддерживали дружеские отношения и часто с колясочками вместе гуляли.
   - Вырастут детки - поженим их! - шутили мамаши.
   Муж Любы также достал харьковскую розовую коляску, но не новую и без запасных частей, которые имелись у заводской коляски Лены.
   - Подруга, выручай! У нас полетело колесо! Мы уже заказали новое наложенным платежом, но пока его пришлют - одолжи своё запасное.
   Елена без вопросов отдала Любе запасную часть, и бывшая кормилица, счастливая, ушла.
   Саша в психозе вскочил с дивана.
   - Ты что, дура? А если завтра у нас поломается колесо, ты, где его возьмёшь?!!
   "Да, уж, добрый ты мой" - подумала Князева, и неизвестно, что было бы дальше, но в двери позвонили. Это пришли в гости Виталик с Галкой и своей дочуркой - Аннушкой, что благополучно родилась на пятнадцать дней позднее Юрчика.
   Елена поздоровалась с гостями и отправилась переодевать сына в сухие ползунки, а также, поить укропной водичкой. Невестка с малышкой постучалась и вошла в комнату к молодым. Саша немедленно вышел в большую комнату пообщаться с Виталием. Вот уже прошло несколько месяцев, как брат помог устроиться Князеву к нему в бригаду, в плавильный цех Ферросплавного завода, где сам работал плавильщиком. Труд у горячей дымной печи был каторжным, но и деньги платили по тем временам большие, а потому попасть в этот ад было непросто. Многие не выдерживали и сразу же переходили на другую работу, но только не Саша. Виталий хвалил зятя за выносливость и упорство, с которым тот переносил тяготы адского посменного труда.
   - Такой худой, мелкий с виду, но не увиливает от самой тяжёлой работы. Чуть не падает, но не оставляет рабочее место. Молодец! Уважаю! - рассказывал брат Елены.
   Теперь у них было много общего, и мужчины отправились беседовать на балкон.
   Виталий с семьёй ютились в новой съёмной квартире на том же Павло-Кичкасе. Отопление было печное, углем, при тесноте неимоверной. Но и при этом Галина показала себя отличной хозяйкой. А уж, каким заботливым папой брат Елены был для Анютки - нет слов. Он зацеловывал свою "доцю", во всём помогал жене, успевая при этом погуливать на сторону. Недавно Галина нашла записку от любовницы в его брюках и пришла поделиться невесёлой новостью с Леной.
   - Представляешь, на меня у него не стоит, а на других - как огурец!
   - Хотела красивого мужа - терпи, - не скрывая плохого настроения, оборвала её собеседница.
   Галя внимательно посмотрела на ползунки, в которые Лена впихивала возмущённого младенца и заявила:
   - Это же мои ползунки! А я их обыскалась!
   - Ничего подобного. Это ползунки Юрчика! - парировала Князева!
   - Рассказывай, подруга! Я их забыла в прошлый приезд к вам.
   - Слушай, отвали! Я лично их недавно купила в Детском мире, а если они тебе так нужны - можешь их забрать. Дарю! Куплю двое других! - разгневалась Лена и швырнула ползунки в сторону Галины.
   Та, с ребёнком на руках, подняла спорную тряпку и швырнула обратно Лене.
   - Да подавись ты сама моими ползунками, транда психованная!-
   Она ушла в зал. А Лена разревелась, но, естественно, не по этой причине. С трудом собрав к прогулке младенца, она спустила со второго этажа коляску и отправилась в парк. Саша видел с балкона, как она напрягается с коляской и ребёнком, но и не подумал помочь.
   Уже темнело, когда она принесла спящего от свежего (на сколько это было возможно в загазованном городе) воздуха ребёнка домой.
   - Занеси коляску - обратилась она к мужу.
   Тот не реагировал, а усиленно читал газету, ( возможно, просто искал знакомые буквы).
   - Подержи сына, пока я сама занесу коляску - она была вне себя от гнева.
   - Положи его в кровать и иди за коляской - издевался муж - А я пошёл к маме в гости.
   - Ах, так, свирепела Елена - уходи насовсем. - Завтра я подаю на развод!
   К великому удивлению женщины, нелюбимый муж схватил матрац и ушёл, спокойно минуя коляску, стоящую у подъезда.
   - Подлец! - констатировала Князева и, уложив сына в кроватку, поплелась заносить спорный предмет домой.
   После субботы и воскресенья, в которые супруги не виделись, Лена направилась в суд подавать заявление на развод и, собрав нужные справки, теперь ожидала предварительного собеседования с судьёй.
   Люба предупреждала, что их будут мирить, но Лена решила твёрдо - хватит смешить себя и народ. Хотя, если Сашка будет очень сильно проситься, скажет, что не может жить без сына, возможно, этот союз ещё продержится какое-то время.
   Сашка не просился и не появлялся. Через две недели их пригласили на беседу в суд.
   - Может быть, вы сохраните семью, хотя бы ради ребёнка, ведь он у вас грудной? - спрашивала судья.
   - Нет! - отвечала Лена.
   - А я бы сохранил семью, - говорил наученный кем-то Саша, - но она меня выгнала.
   - Подумайте до суда, - предложила судья.
   Когда парочка вышла на улицу, Елена спросила:
   - Что же ты не приходишь к сыну, если желаешь сохранить семью?
   - Да я и не желаю ничего сохранять. Просто не хочу платить алименты. А если в разводе будешь виновата ты - все расходы с тебя, - он зло улыбнулся и пошёл прочь.
   "Вот уж придурок" - думала Князева. "И кто только его инструктирует?"
   Суд назначили на 5 августа. Лена и Саша сидели на скамье в небольшом отдалении друг от друга теперь уже не в кабинете, а в настоящем зале судебных заседаний. Князева не желала глубокой разборки их взаимоотношений, а причину развода указала в заявлении, как не сошлись характерами. Но судья-женщина выспрашивала, вытягивала информацию, глубоко вникая в их семейную жизнь.
   - В чём же причина развода? Муж Вам изменял? Он злоупотребляет спиртными напитками? Дерётся? Оскорбляет?
   Лена честно отрицательно отвечала на все вопросы. Это именно она распускала руки, сталкивая мужа с лестницы, а он никогда не отвечал грубостью. Не пьёт и не курит, не изменяет, не.... На удивление судьи, она вдруг спокойно заявила:
   - Я его не люблю, не уважаю и по этой причине не могу продолжать совместную жизнь.
   - Но ведь у вас грудной ребёнок? Вы - студентка, как же сможете учиться? На какие средства вы собираетесь жить с сыном?
   - Вчера сыну исполнилось четыре месяца, но мой бывший муж об этом и не вспомнил. Да и вообще, после предварительного заседания суда мы с ним не виделись. О чём можно ещё говорить?
   Судья принялась допрашивать Александра, но он, как попугай твердил только одно:
   - Желаю сохранить семью!
   Судья назначила выплату алиментов в пользу Елены Князевой на содержание сына и ещё на содержание её самой до достижения годовалого возраста младенцем.
   Разгневанный Князев спросил:
   - А как на счёт раздела имущества? У нас в совместном браке куплен холодильник. Пусть выплатит мне половину его стоимости!
   Суд, посовещавшись на месте, решил: оставить совместное имущество, холодильник, Князевой Елене Викторовне и её сыну. Но решение о разводе, ввиду настойчивой просьбы ответчика, постановили перенести на последующее заседание, о котором будет сообщено дополнительно.
   В середине зимы суд повторился с прежним результатом: окончательное решение по разводу перенесли на последнее, весеннее, заседание суда.
   Лена не могла понять - для чего эта резина? У Саши уже была девушка с которой они за ручку гуляют по проспекту имени Ленина. Сыном он не интересуется вообще, никогда ничего не подарит девятимесячной своей копии, но, даже после назначения алиментов, продолжает заученное: "Хочу сохранить семью!"
   Пятый курс института при свободном посещении трудно, но одолевался. На лекции ходила Таня Михальчук, а Князева после переписывала у неё конспекты. На практические занятия и коллоквиумы Лена ходила лично, а с малышом возились по очереди подружки-студентки, мама с папой, и даже Люба. Руководителем дипломной работы вызвался Толмачёв Вячеслав Иванович, который до сих пор так и не женился на дочери ректора. Бабушка Рита подкармливала своего любимого (на сколько уж она умела любить) внука витаминами, фруктами, а Лена не очень заботилась о своём питании, и её живот крепко прирос к спине, поэтому стипендии в сорок пять рублей вполне хватало. Саша, после присуждения алиментов, сразу же вернулся на свою прежнюю, мало оплачиваемую работу слесаря, чтобы меньше платить.
   В середине мая суда в зале не было. Судья в кабинете ещё раз задала надоевший вопрос о примирении, и получила тот же ответ: "Настаиваю на разводе" с одной стороны, и "Желаю сохранить семью" - с другой. Истица пожелала оставить себе фамилию бывшего мужа. Князев активно возражал, но его возражения не были приняты судом. Наконец-то их развели! Саша не обратил на малыша никакого внимания - он спешил к беременной невесте, бросив на ходу матери своего сына:
   - Все вы, бабы, бутылки! Один открывает, а все пользуются.
   Лена повела ребёнка в кафе. Там они отпраздновали вкуснятиной освобождение от брачных уз.
  
   Глава 23. В ожидании любви.
  
   Вот и закончен последний курс обучения. На защите дипломной работы по магнитной обработке воды, Елена очень волновалась, сбивалась, заикалась. Чертежи были выполнены безобразно. Ну не дано человеку со сложным астигматизмом проводить ровные параллельные линии. Тем не менее, она получила "отлично" и вот уже пришла прощаться с не случившейся любовью. Выпускники, дипломники Толмачёва, несли ему букеты прекрасных цветов. У Князевой были финансовые трудности, и она смогла купить только одну большую красную розу, на которой блестели капли росы.
   - Спасибо Вам, Вячеслав Иванович! Я никогда Вас не забуду, - Лена протянула декану розу.
   Мужчина наклонился к протянутой руке студентки с розой и нежно взял её за запястье.
   - Все реже встречаются женщины, чью руку хочется взять ладонью вниз.
   Лена провалилась в нирвану. Толмачёв встал, осторожно взял розу и поднёс её к губам.
   - Леночка Князева! Будь счастлива! Когда твой сын вырастет, окончит школу, приводи его в наш институт - я помогу ему при поступлении.
   - Спасибо. Непременно. До свидания - покрасневшая выпускница пулей выскочила из кабинета. Снова вспомнилось чувство, испытанное в пансионате с художником.
   Свободный диплом давал право устраиваться на работу самостоятельно. Лена знала точно, что желает заниматься наукой. Она без всяческих рекомендаций явилась к директору Всесоюзного Научно-исследовательского и Проектного института Титана, произвела на него хорошее впечатление, и ей было предложено место в проектной части.
   - Нет. Я не люблю чертить, - призналась соискательница. - Я хочу только в научно-исследовательскую часть.
   - Но там нет свободных должностей. Вот если в порядке исключения вас примет на работу заместитель директора по науке - считайте, что вам сильно повезёт.
   Елена отправилась на трамвае в конец города, где располагались заводы и эта желанная часть института. Заместитель директора, пообщавшись с соискательницей, поставил ультиматум: примут в плазменную лабораторию на должность инженера, с окладом 120 рублей, если она согласится отработать месяц официанткой в закреплённом за институтом пансионате Титаномагниевого завода.
   Лена немедленно дала согласие, чтобы только её приняли на желанную работу, хотя не представляла, как примет это предложение мама.
   Рита Михайловна была в растерянности. С одной стороны, весьма неохота была целый месяц возиться с внуком. Она любила одна, пока муж на работе, ходить в кино и прогуливаться по длинному, прямому, как стрела, проспекту имени В.И. Ленина. С другой стороны, если дочь не получит эту престижную работу, придётся кормить её и внука какое-то время - не умирать же им с голода. За обещанные Еленой 50 рублей с первой получки, любящая бабушка согласилась понянчиться с внуком, но при обязательном условии - устройства малыша, которому чуть больше годика, в детские ясли.
   При помощи мелкого презента чиновникам, Князева быстро получила место в яслях, в пятнадцати минутах езды на трамвае, прошла с сыном медицинскую комиссию и отправилась на трудовую повинность туда, где не так давно была отдыхающей.
   Работа официанткой сутки через сутки казалась для недавней студентки каторжной. Длинные очереди с тележкой на раздачу, придирчивые требования капризных отдыхающих, уборка посуды, мытьё полов и т.д. отбирали у худенькой работницы все силы. Но поздно вечером, приняв душ, молодая женщина забывала про усталость и шла в бар, расположенный на первом этаже столовой, чтобы выпить некрепкого коктейля и пококетничать. У симпатичной цыганочки, каковой её считали, были дешёвенькие, но привлекательные, яркие наряды. Отбоя от ухажеров не было, но ни один из них не вызывал определённого желания. А Виктор, художник, там больше не появлялся. Сердце Елены оставалось свободным, и новых случайных связей не хотелось. Она уходила спать одна к себе в длиннющую палату с кроватями в два ряда.
   В это утро Князева проснулась с чувством тревоги. Прошло две недели, как она отбывала оговоренный срок. Невыносимо скучала по маленькому сыну, а телефона дома ещё не было, хотя папа давно стоял на очереди. Почему же так ноет сердце? Да ещё этот сон, будто Юрчик сильно плачет и зовёт её. День был выходным, и Лена, поменявшись сменами на следующий день с одной из работниц, рванула на автобусе в город Запорожье.
   Двери никто не открыл. Князева скатилась с лестницы к бабулькам, всегда дежурившим на лавочке у подъезда.
   - Где мама с Юрчиком? Сегодня же воскресенье?
   Бабушки были в курсе дела. Вчера "скорая" увезла малыша в больницу с отравлением.
   - В какую?! - Лена не замечала, что орёт.
   Этого всезнайки не знали. Бежать! Но куда? В городе десятки больниц....
   Из-за угла дома показалась летняя коляска с дорогим человечком, которую плавно катила грациозная Рита.
   Лена подбежала к ним с рекордной скоростью и принялась выцеловывать сына, но он отворачивался, растирал ручкой места поцелуев, хотя там не оставалось никаких следов. Он смотрел на свою маму колючим, недовольным, прозрачно-голубым взглядом.
   Конечно, обиделся. Ведь до отъезда сын с Леной всегда и везде были вместе. В кино он терпеливо дремал весь сеанс, в гостях тоже вёл себя достойно. Риточка не желала отпускать дочь одну куда-либо, чтоб она не стала шлюхой. У Виктора начинался простатит, и они уже спали в резных комнатах. Сексуально неудовлетворённая пятидесятидвухлетняя красавица мужу не изменяла, но её безмерно раздражала даже мысль об интимных контактах других людей.
   - Найди себе мужа и занимайся с ним, чем хочешь! - неоднократно повторяла она дочери.
   - Но, как же я найду, если ты меня никуда одну не пускаешь?
   - Хорошему человеку ребёнок не помеха.
   И начинался известный с детства рассказ, как её с маленьким Виталием пытался отбить от мужа Мишка, но, не добившись своего, он женился на двоюродной сестре Риты. Теперь при каждой встрече воздыхатель говорит ей, что надеется и ждёт в любое время до самой старости. Лена видела в Днепропетровске этого реального дядю Мишу. У него две дочери студентки, с которыми она в хороших отношениях. Он, действительно, масляно смотрит на стареющую, но ещё молодо выглядевшую, зазнобу, но бесполезно - с папой, Виктором, этого сморчка не сравнить.
   Лена узнала, что вчера у Юрчика сильно заболел живот, началась рвота, и была вызвана "Скорая помощь", доставившая бабушку с внуком в детскую больницу. Ему сделали промывание, подержали сутки под наблюдением и, по просьбе Риты Михайловны, выписали домой, но пока не в ясли. У Лены отлегло от сердца и, переночевав, она отправилась отбывать дальнейшую повинность.
   Обычный вечер. Привычный бар. Но в тёплом морском очаровании роскошных деревьев витал дух любви.
   После развода, Лена научилась курить, жеманно держа сигарету в левой руке и мягко стряхивая пепел указательным пальцем. Вот и сейчас она занималась этим у дверей бара, когда подъехала чёрная, отливающая блеском, модная машина - "Жигули" с четырьмя фарами и блестящими полосками по бокам. Из неё вышел коренастый, черноволосый мужчина лет тридцати. Он направился в бар, с интересом взглянув на цыганочку в облегающей чёрной кофточке в мелкий горошек и, тоже чёрной, пышной юбке в крупный горох. Взгляд его скользнул по пышной груди, явно не по размеру одежды тоненькой девушки, на ножки в чёрных туфельках. Гость прошёл в зал бара.
   Почему он вызвал интерес у Елены, до сих пор не нашедшей себе пару для досуга - не понятно. Скорее всего, девушке понравилась редкостная в то время машина, но, возможно, просто начал действовать на мозги, и не только на них, морской климат.
   Она подошла к стойке бара заказать свой неизменный коктейль и достала мелочь. Её руку, протянутую с деньгами бармену, отвёл тот самый, недавний, гость со словами:
   - Разрешите угостить. Доставьте мне эту радость.
   Лена пожала плечами - почему бы и нет, и села за столик. Звучала песня Владимира Высоцкого: "Вдоль обрыва, по-над пропастью...."
   С коктейлями и шоколадными конфетами мужчина присел за столик. У него оказались стального цвета глаза красивой формы - как у Князева, но волосы тёмные и прямые, аккуратно модно подстриженные. Одет был в джинсовый костюм, видимо, молодился. Он оказался жителем Приморска, тренером местной спортивной школы по восточным единоборствам. Следа от обручального кольца на безымянном пальце не наблюдалось. Была только большая золотая "печатка" на указательном пальце правой руки.
   Весь вечер они танцевали только вдвоём и много говорили. Анатолий, так звали мужчину, рассказал душещипательную историю о своей неудавшейся семейной жизни и о том, что сбылась его давняя мечта - приобрёл "Жигули" 6-й модели прямо из завода в Тольятти. Лена больше молчала - ни к чему открывать душу первому встречному, а Толик не закрывал рот, непременно возвращаясь из любой темы к своему любимому авто. В конце, он предложил девушке прокатиться по ночному приморскому городу. Официантка согласилась, и они поехали. Покатавшись примерно час, Толик привёз её на безлюдный берег Азовского моря, известный только местным жителям, и жарко поцеловал. Лена на поцелуй ответила, а вот дальнейшие действия малознакомого человека пресекла, не смотря на то, что ей невероятно хотелось близости.
   Знакомый, по просьбе несговорчивой цыганочки, отвёз её домой и, пообещав явиться завтра, уехал. Лена не могла заснуть. Она же свободная женщина.... Но есть вероятность подхватить какую-нибудь заразу.... Если действительно Анатолий работает с детьми, значит, обязан проходить медицинский осмотр? Ах, как хочется объятий, поцелуев и всего такого....
   Увидев его, ожидающего в баре на следующий день, Лена обрадовалась, и они сразу поехали к Анатолию домой. Однокомнатная квартира, доставшаяся ему после развода, была явно холостяцкой, хотя в чистоте и порядке. Женских вещей не наблюдалось нигде. Он овладел ею сразу же, опытно и темпераментно. Лена второй раз в жизни испытала оргазм. А после, накормив ужином, предложил остаться до утра - ведь завтра у официантки выходной. Проснувшись в объятиях, любовники поехали на экскурсию в его спортивную школу, чтобы Лена не сомневалась в правдивости рассказов мужчины о себе. На двери небольшого кабинета висела табличка - "Игнатьев Анатолий Сергеевич. Тренер по восточным единоборствам". В кабинете - стол, стул, сейф и шкаф, а также удивительный - не бобинный, а кассетный магнитофон для чего-то. Игнатьев взял отгул и поехал с предметом своего увлечения на дикий берег моря, загорать, купаться и предаваться любви.
   Чуть менее двух недель до конца командировки прошли как один день. В общую для официанток спальню Лена уже не возвращалась. Вот и последний день. Анатолий намыл машину, хотя этого можно было и не делать. Он вылизывал свою "ласточку" по нескольку раз на день. А после Елена, с вещами и подарками, отправилась в качестве пассажирки чёрных "Жигулей", домой, в Запорожье, готовиться к работе. Переживаний от расставания не было - у любовницы в блокноте был номер Толиного рабочего телефона, и устное обещание скорого приезда к ней в гости.
  
   Глава 24. Плата по счетам.
  
   В лаборатории плазменных процессов было бы интересно работать, но молодую специалистку не подпускали к научным дебрям - свои имелись зубры. Она проявляла инициативу и самостоятельно знакомилась с экспериментальной установкой, конечно, в свободное от растирания ступкой проб, время. Стоя на стремянке, Елена, новоиспечённый инженер, не имеющий опыта работы, отдавала распоряжение слесарю:
   - Подайте мне отвертку, нужно отвинтить гайку.
   Улыбаясь, пожилой слесарь переспрашивал:
   - Может быть, Вам гаечный ключ нужен?
   Нисколько не смущаясь с виду, краснеющая внутри себя ремонтница отвечала:
   - Ну да, ключ. Я просто оговорилась.
   На самом деле, она путалась в названиях инструментов и полагала, что отвёртывать нужно отвёрткой, таким оскаленным двухсторонним инструментом с номерами: на 10, на 17 и т.д.
   Здесь Елена научилась печатать на машинке с кнопочками и листами через копирку, а также выполнять все поручения старших инженеров.
   Анатолия, не напоминающего о себе, она почти не вспоминала. Видимо, это была не любовь, а страсть, которая прошла бы безболезненно, если бы - не отсутствие месячных, вот уже семь недель. Не нужно было забывать, что от "этого" бывают дети.
   Таня Михальчук вышла замуж, пока Лена трудилась в Приморске, за того самого Лёху, что приклеился к ней перед отъездом из пансионата. Он, как и обещал, вскоре с гитарой появился перед окнами Татьяны, распевая серенаду. Но Михальчук это почему-то взбесило, и она приказала ему зайти к ней домой, дабы не смешить соседей. Алексей по-настоящему влюбился, А Таня придерживала его, как вариант для замужества, чтобы получить свободный диплом. Перед защитой они подали заявление в ЗАГС для регистрации в июле месяце - и этот документ позволил ей остаться в Запорожье, а не поехать к чёрту на кулички по распределению. Училась Таня не ахти.
   Сейчас, в августе, Лена пришла к замужней подруге после неудачных попыток сорвать беременность при помощи полусварения в горячей ванне, таскания тяжести и всевозможных, якобы действующих на выкидыш, таблеток. У Тани на стене висел календарь, где в июле и августе были отмечены кружочками дни по одному или два раза на неделю.
   - Лёха отмечает дни сексуальных контактов - ответила на немой вопрос Михальчук.
   Она не взяла фамилию мужа, так как жить с ним не собиралась. Он был ей противен в постели, как когда-то Сашка Лене.
   Елена поделилась с подругой бедой и посоветовалась: стоит ли привлекать Веру Андреевну к предстоящему аборту.
   Решили, что не стоит, а то она может посвятить в эту тайну Риту Михайловну при встрече, чего Лена хотела избежать. Один-два дня - и все дела. Таня подстрахует - подтвердит, что Лена ночевала у неё, если будет нужно. Беременная следующим утром, оттащив сына в ясли, отправилась не на работу, а в заводскую больницу....
   По дороге, она перешагнула через свою гордость и зашла на телеграф, заказав разговор с Анатолием. Приморск дали быстро.
   - Алло, - говорила она в кабинке - это ты, Анатолий?
   Послышался знакомый до боли голос Игнатьева:
   - Алло, кто это?
   - Это - Елена. Я хочу тебе кое-что сказать...
   - Какая Елена?- и после паузы - Вы ошиблись номером.
   Лена, как ошпаренная, выскочила из кабинки и, не замечая жеста телефонистки, желающей возвратить деньги за неиспользованное время, поспешила в сторону санчасти.
   - К чему был этот звонок - самолюбиво переживала она, лёжа на кровати, в ожидании процедуры. - Предположим, он примчался бы на крыльях любви делать предложение. А что бы она ответила? Елена не желала себе мужа и отца её детям такого, который бы превыше всего ставил автомобиль, свою свободу, на которую покушались в его предыдущем браке, и, похоже, махрового эгоиста - ведь он совершенно не интересовался жизнью Елены. Да она уже и лицо его вспоминала с трудом. Сильное сексуальное влечение, может быть, ещё появится к другим мужчинам, а ей хотелось любви такой, как в юности к Башмакову. Это когда ударяет током от соприкосновения рук, когда хочешь, чтобы человек был рядом всегда и везде, а не только в постели.... Будет ли такое ещё когда-нибудь? Было бы у неё острое чувство к Володе Тарабукину, если бы они тогда встретились?
   - Князева! - позвали в операционную.
   Лена взобралась на высокое кресло, около которого были разложены страшные инструменты, и приготовилась к боли - в то время обезболивание делали только по большому блату.
   Обработка йодом вызвала крик у пациентки. Что же дальше? А дальше была такая боль, что Лена уже, и кричать не могла. Она слышала, как врач говорила помощнице:
   - Не могу оторвать! Неси новые инструменты! Давай, какие есть!
   На соседнем кресле сменились уже две пациентки, а Лену всё пытали....
   - Вы случайно не парились? - спросила гинеколог, которой медсестра вытирала пот со лба.
   - Да... - прошептала изнемогающая Лена.
   - Вот, кажется, и допарилась!
   Наконец, Лену стащили с кресла, и она в горячке дошла до палаты. На следующий день кровотечение прекратилось, и Елена стала проситься домой. Что там за оправдание Таня придумала, если мама разыскивала?
   - Что вы?!! Не в своём уме, что ли? После такого аборта нужно неделю лежать! - доктор недоумевала.
   - У меня маленький сын дома. Кровотечения же нет? Я могу расписку написать, выпишите! - клянчила Князева.
   - Сейчас нет, а завтра начнётся - не остановить.
   - Выписывайте! - требовала плачущая Елена.
   - Хорошо, но только завтра и под расписку.
   Лена вышла из больницы с тревогой о сыне. Ей выдали справку для работы, в которой вместо аборта указывалось: женское заболевание. И это было единственное, что радовало. Состояние здоровья было не лучшее .
   Мама всё знала, видимо, от Тани, и была озлоблена:
   - Что? Догулялась, проститутка! Давай, давай, ещё и сифилис зарабатывай!
   Юрчика из яселек забирал сегодня дедушка Витя. Он тоже был зол из солидарности с Риточкой. Лена приготовила еду, погуляла с сыном и попыталась его уложить спать. Но малыш долго не засыпал, прыгал в кроватке и радовался, что мама дома.
   - Ложись спать, не то тебя заберёт Бармалей!
   - Ха-ха-ха!
   - Ну, тогда тебя схватит Серый Волк, вот увидишь!
   - Ха-ха-ха!
   Обессилев в этой борьбе за сон, Лена открыла шторку на окне и указала пальцем на светящуюся точку - ФОНАРЬ! Испытанное и надёжное средство.
   Сын тут же упал на постель и спрятался в ужасе под одеялом. Через минуту он спал.
   Утром Лена везла ребёнка в ясли, а он хотел спать, капризничал и валился под сидение. Как чувствовал, что расстаётся с мамой надолго.
   Гинеколог оказалась права - по дороге на работу у Лены началось сильное кровотечение и её, теряющую сознание, возвратили в санчасть на скорой помощи. Поднялась высоченная температура. От вида еды больную тошнило, а от питья начиналась жёлтая рвота. Она слабела каждую минуту.
   - Утром, если спадёт температура, снова почистим. Видимо, что-то осталось.
   Врач ушла домой - в заводской больнице вечером и ночью дежурил только средний и младший медицинский персонал.
   Елена, обездвиженная, лежала на кровати, и вдруг всё исчезло.
   Открыв глаза, Князева не понимала: где она и что с ней. Над женщиной склонилась санитарка и обрадовано произнесла:
   - Очнулась, слава тебе, Господи! Ну, с рождением тебя, детка!
   У Елены что-то обжигало кожу в области сердца. Прищурившись, она увидела на своей груди грелку и поняла, что это - сосуд с кипятком. На каждой ступне тоже лежало по аналогичной грелке.
   Санитарка наклонилась, снимая эти предметы, после которых остались ожоги, и обратилась к медсестре:
   - Гляди- к, у неё же глаза жёлтые! Желтуха!
   - Да, похоже, что это - гепатит, - согласилась медсестра и вышла звонить врачу.
   Соседка по кровати рассказала, что у Князевой начались судороги, и женщина с трудом нашла санитарку. Та не растерялась и приложила грелки к холодеющей больной. Затем позвала спящую медсестру, которая Елене что-то вколола. Потом умирающая открыла глаза.
   Вернулась сестричка и быстро и повезла Лену по длинному коридору в отдельную тёмную и холодную палату.
   - Мне холодно! Помогите! Я ещё живая! - кричала Князева в закрытую дверь и не напрасно - докричалась. Ей принесли ещё два тёплых одеяла, и больная в луже крови на простыне забылась в тяжёлом сне.
   Проснулась от того, что её снова везут на каталке. Перегружают на кресло в операционной, и кто-то говорит:
   - Мне смертность не нужна. На всякий случай ещё раз почищу, и немедленно отправляйте в инфекционную больницу.
   Боли Князева не чувствовала. Она не помнила, как оказалась в вестибюле с сопровождающей, ожидая скорую помощь.
   - О! Да это же мама с Юрчиком - не осознавая, наяву это видение или во сне, отметила Лена. Мама плачет, а врач её успокаивает:
   - Бывают же чудеса: надейтесь и выживет. Но аборт и гепатит это, как правило, смерть от кровопотери. Больная печень не в состоянии остановить кровотечение. Мужайтесь!
   - Мама! Я здесь - кричала Елена - подвези ко мне Юрчика.
   Мама с внуком на коляске подъехала к дочери, повесив на лицо улыбку:
   - А мы тебя не заметили, - врала она.
   Лена, забыв про заразный диагноз, продолжая принимать реальность за сновидение, кинулась прощаться с сыном, обнимая его и целуя. А малыш снова вытирался и отворачивался. Мама оторвала ребёнка:
   - Ты же его заразишь!
   Но её успокоила сестричка, шепнув по секрету:
   - Сывороточный гепатит не заразен....
   Это позднее Лена вспомнит и поймёт значение слов на аборте - "давай инструменты, какие есть", а были они, возможно, инфицированы кем-то больным гепатитом! Заразный шприц - тоже вариант.
   В реанимации инфекционной больницы Князевой поставили капельницу, в состав которой входила глюкоза. С каждой каплей вводимого раствора из Елены уходила жизнь. Женщина, профессор, лично занималась спасением этой больной, но тщетно. Состояние здоровья пациентки ухудшалось с каждым часом. Ко всем бедам теперь появился значительный сахар в крови. Чтобы не унизить свой статус смертью женщины, профессор передала Князеву молодому врачу, девушке, недавно прибывшей в отделение после окончания института. Первым делом новый лекарь отменила все капельницы, оставив только минимум необходимых таблеток. Елене стало намного лучше - она даже почувствовала голод. Первая съеденная ею паровая котлета казалась необыкновенно вкусной. То же можно сказать и про месиво, именуемое диетическим супом. Угроза смерти миновала, но до выздоровления было весьма далеко. Двадцать один день молодая женщина отлежала в больнице, успев за это время влюбиться в грузина с фамилией Апазиди - папу пятилетней девчушки, Инночки, за которой ухаживала. Она ждала его прихода больше, чем редких появлений своей мамы. Но это была её сердечная тайна - у Инночки ведь имелась ещё и красивая мама. Просто проявилось придуманное чувство у человека, который был на шаг от смерти, и который теперь любил всё и всех.
  
   Глава 25. Выздоровление.
  
   Лену выписывали в тот день, когда она впервые по-настоящему подралась. Вчера в палату поступила девушка, Машка, предварительно пролеченная от триппера и отмотавшая недавно срок в тюрьме. Вела она себя развязно, разговаривала с применением нецензурных слов, рассказывая со смаком о деталях своей "отсидки". Князева терпела лежащую рядом зэчку с трудом и радовалась, что завтра выписывается. Но Инночка Апазиди ещё оставалась....
   - Иннуха! Конфетку хочешь? - спросила Машка, дожёвывая ириску.
   - Да! - обрадовалась девочка и протянула ручку к завёрнутому фантику.
   Развернув пустышку, девочка заплакала от обиды, что её обманули, а зэчка расхохоталась.
   - Ты что творишь?! - возмутилась Лена - теперь угощай настоящей конфеткой!
   - А ты ей кто такая? Пошла ты....! - слово из трёх букв было произнесено.
   Лена схватила стеклянную бутылку из под сока, и изо всей силы попыталась ударить ею обидчицу. Но та оказалась проворной драчуньей и тоже молниеносно схватила другую, полную бутылку. Две стеклотары ударились друг о друга. Послышался звон стекла, и осколки разлетелись во все стороны. Князева накинулась с кулаками на Машку. И это было не так, как в детстве с Олей Криворотой. Сейчас она целилась врагу в лицо, в живот, но та увернулась и выбежала из палаты. На шум пришла санитарка, и, отругав взрослую женщину, доложила об инциденте врачу. После разбора происшедшего, бывшую заключённую заставили навести порядок в палате, убрав осколки, и отселили в другую палату, где не было детей.
   Лену выписали с остатками маточного кровотечения на амбулаторное долечивание. Потопа уже не было, но без прокладок нельзя было обойтись. Целый месяц после выписки Князева ходила на лечение в женскую консультацию к участковому врачу, всё к той же Россинской Александре Ивановне. Это была немолодая, высокая полная женщина с грубым низким голосом и таким же, грубым обращением с больными.
   После того, как никакие методы лечения не смогли остановить кровавую " мазню", Александра Ивановна заявила.
   - На больничном листе я тебя держать больше не буду. Совет же такой: мужика хорошего себе найди! И травами лечись. Примешь во внимание - выздоровеешь. И через месяц приходи на приём. Я уверена, что всё уже будет в порядке.
   Рита накупила трав - пастушью сумку, ромашку и др., корень кровохлюп (по-народному), и всё, что вычитала в своих многочисленных медицинских брошюрах. Лена пила это всё, что заваривала Рита, но вот со вторым советом было труднее - где взять хорошего мужика?
   В лаборатории никого интересного не было. Лена встала на комсомольский учёт в институте и была, мягко говоря, ошарашена: комсоргом двух частей Института Титана был ни кто иной, а руководитель одного из проектных отделов, Башмаков Александр Иванович. Он тоже был удивлён и обрадован встречей. Но Лена радости не испытывала, как впрочем, и неприязни. Саша рассказал о том, что у него есть сын, почти ровесник Юрчику, что у него самого обнаружили серьёзный порок сердца, и что он ничего из своей жизни не забыл, а кое о чём и жалеет. Когда его рассказ перешёл в нежелательное для Лены русло, она оставила документы и ушла. Это точно был уже не её мужчина.
   Комсоргом научной части НИИ Титана, в подчинении Башмакову, был красивый, высокий, широкоплечий молодой парень, с открытым взглядом и высоким выпуклым лбом, Евгений Добровольский. Голубоглазый, светловолосый, с длинной чёлкой, зачёсанной на бок, он явно нравился Елене, и, кажется, это было взаимное чувство, так как он сразу же предложил смугленькой комсомолочке войти в состав актива молодёжи научной части.
   Князева уже участвовала в работе редколлегии Института, помещая в стенную газету заметки, свои стихи и др., но она сразу согласилась с предложением комсорга. Вот и первое поручение - посещение областной больницы, где находился комсомолец, двадцатисемилетний Сергей Захарченко. Навестить его они должны были вместе с Добровольским.
   В Институте Титана все про всех знали, благодаря сарафанному радио. Лена была едва знакома с Сергеем, но слышала о нём трагикомическую историю. Однажды в столовой, стоя в очереди, она почувствовала, как кто-то двумя пальцами дотронулся до её талии. Князева боялась щекотки и резко обернулась, чтобы отругать, как она думала, одну из своих сотрудниц. Но это оказался худой, долговязый очкарик с сальным выражением лица. Длинный нос на желтоватом лице не делал его привлекательней, а тонкие губы, которые он по-кошачьи облизывал, вообще вызывали отвращение. Какое-то просто нецензурное лицо! Лена гневно взглянула на очкарика, и он убрал руки за спину.
   Лена с подносом подсела за столик к сотруднице своей лаборатории, старшему инженеру, Людмиле Венедиктовой, и принялась с аппетитом уплетать борщ, котлеты с картофельным пюре и салатом из капусты, компот со сладким пирожком. Она ела в обед всегда много, так как ужин был чаще всего сухомяткой. Но калории куда-то девались, так как живот и после родов был прилипшим к спине. Только ноги оставались нормальной полноты и кисти рук, как у мамы, пухленькие в ямочках.
   - Что, Серёжка Захарченко к тебе клеился?
   - А кто он такой?
   - Старший научный сотрудник седьмой лаборатории. Его папа - заместитель директора нашего института по проекту, так что завидный жених, - хитро улыбалась Люда.
   Лена задумалась, а Венедиктова прервала её размышления: стоит или нет тратить на него время?
   Она рассказала историю, про "жениха". Сергей - ловелас, обожатель женщин. Два года подряд он серьёзно встречался с секретаршей заместителя директора по "Науке", красавицей, Людочкой Сорокиной. Приходил с ночёвкой к ней домой, тепло общался с её десятилетним сыном. При этом успевал заводить и другие короткие любовные связи, чем вызывал негодование своего папы. Сорокина, видимо, любила его, прощала, хотя, возможно, просто желала обрести мужа в лице перспективного инженера. Однажды он пришёл, к Людочке, как обычно. Выпил чаю с бутербродами, любовно приготовленными женщиной, и сказал просто, как бы мимоходом:
   - Людочка! Ты такая умница и красавица! Я решил жениться.
   Сорокина опустила глаза: вот оно, долгожданное предложение руки и сердца. А жених продолжал:
   - Хватит уже мне "холостяковать" - нужно остепениться: возраст .... Так что мне нужно жениться... на девственнице, родить детей и жить отдельно от родителей своей семьёй. Извини, это наше последнее свидание.
   Людмила потеряла дар речи, и когда он приблизился с поцелуями, не сразу его оттолкнула. Затем, очнувшись, схватила горячий чайник, и неизвестно, что было бы дальше, но очкарик ретировался в выходную дверь.
   Лена с Людой хохотали, представляя эту трагикомедию. Князева к тому же поперхнулась борщом, отчего они захохотали ещё заразительней. Многие едоки столовой, в том числе Захарченко, тоже засмеялись. Знал бы Сергей причину смеха.... В последствие, Князева при встрече с Захарченко едва сдерживала улыбку, а он принимал это за симпатию и ответно дарил томный взгляд с закусыванием своей нижней губы. Ведь свою мечту он пока не встретил.
   И вот они с Добровольским едут с передачей к больному Сергею, у которого случился сердечный приступ, возможно, после отказа очередной девственницы выходить за него замуж.
   Евгений Добровольский был обладателем моднейшего мотоцикла "Иж-Планета-Спорт", ярко-красного, любимого Еленой, цвета. Его мама, Екатерина Васильевна, ранее работала заведующей лабораторией в научной части Института Титана, а выйдя на пенсию, перешла на Титаномагниевый комбинат, на должность мастера. Завод был рядом с институтом, и Лена часто видела на остановке эту красивейшую, не смотря на возраст, блондинку. Евгений был её единственным поздним ребёнком, в котором Екатерина Васильевна души не чаяла, выполняя все прихоти своего дитя. В огромной трёхкомнатной квартире, "сталинке", в центре города, Добровольские после смерти главы семьи, жили вчетвером: Екатерина Васильевна, её младшая сестра, Анна Васильевна с пятилетним сыном, Игорем, и Женя.
   Сейчас, на автостоянке для служебного транспорта, Евгений с интересом рассматривал новое произведение "ВАЗа" - седьмую модель автомобиля, которая припарковалась рядом с мотоциклом.
   - Классная тачка, да? - спросил он у Лены.
   Девушка пожала плечами.
   - Скажу мамке, чтоб посмотрела и завелась. Они с тёткой давно хотят рулить. Так пусть напрягутся и купят... мне. - Он засмеялся, обнажив белоснежные зубы..
   "Ну вот, ещё один автолюбитель" - разочаровано думала Лена, натягивая шлем на пышные, природно-вьющиеся, тёмно-каштановые волосы, распущенные до плеч.
   Был месяц ноябрь, что в переводе на украинский язык - листопад. Тёплая южная осень ветряно снимала жёлтые листья с деревьев и устилала ими землю, словно наряжала чернозём в золотые одежды перед ознобом от влажной, промозглой, почти бесснежной, зимы. Усталые дворники собирали шаркающими мётлами красоту в кучи, предавали огню, чтоб не хрустела под ногами торопливых людей и машин, но, чуть в стороне от цивилизации, ковры из листьев оставались пышными и неописуемо красивыми.
   Пока Добровольский пускал слюну от своей бензиновой мечты, Лена подняла узорчатый лист клёна и прикрепила к своей новой курточке, которую сшила сама по выкройке из модного журнала. Недавно Князева поступила на курсы кройки и шитья, где с помощью руководительницы отлично выполнила это изделие. Оно было расклешённым, с рукавом "реглан", из бабушкиного клетчатого красно-чёрного пледа, с утеплённой ватином подкладкой из шёлка. Курточка застёгивалась петлёй - восьмёркой на очень крупные пуговицы. Это был писк моды. Узкие чёрные брюки тоже себе сама сшила Елена на швейной машинке "Веритас" - наследство от бабушки Мани. Больная раком, мамина мама, превозмогая боль, учила внучку шить на ножной швейной машинке, и та оправдала её надежду.
   Нарядная Елена в каске уже несколько минут ожидала мотоциклиста. Наконец он оторвался от авто и завёл своё транспортное средство. Елена обняла его за талию, и комсомольцы помчались через весь город в больницу. У палаты Сергея не оказалось очереди из девственниц, так что Лена и Женя быстро справились с заданием и отправились в обратный путь.
   - А поехали, я покажу тебе место, где рыбачу у шлюза Днепрогэса? - Добровольский был заядлым рыбаком.
   Лена жила недалеко от плотины и приняла предложение комсорга. Они спустились к Днепру, и Женя показал камни, на которых сидит на рыбалке. Затем поднялись на дорогу и женщина сама, за руку потянула парня в овраг. Здесь, на ковре из хрустящего золота, закончилась болезнь Елены, и начался бурный любовный роман с Евгением.
  
   Глава 26. Прерванная любовь.
  
   У Виталия в семье тоже кипели страсти, но иного рода. Ему надоела роль почти примерного семьянина, и он задерживался, как объяснял ревнивой жене, на работе, всё чаще, и чаще. Галина решила родить второго ребёнка, чтобы укрепить трещавший по швам брак.
   Вот и пришёл апрель с многочисленными днями рождения. У Виталика - третьего числа, у Юрчика - четвёртого, у Анютки - восемнадцатого, у Риты - двадцать второго апреля, в день, когда родился великий человек, вождь пролетариата, Владимир Ильич Ленин. Презренный фашист, Адольф Гитлер, тоже апрельский по рождению, но лучше бы он и не рождался вовсе. А В.И. Ленин - это эталон, на который ровнялись все жители СССР, и родиться с ним в один день - огромное счастье.
   Четвёртого числа все родственники Князевых собрались за столом у родителей отмечать празднество Виталия и Юрчика. Женю, Лена не пригласила - он здесь ни к чему. Пообедав с одной бутылкой десертного вина, гости без умолку болтали. Мама лишь пригубила микроскопическую рюмочку, беременная Галина не рисковала - не пила вообще, папе и Лене налили по одному фужеру, а остальное подчистил Виталик. Он, естественно, не опьянел от этой дозы - бывало спиртного много больше и градуснее, но язык развязался, а мозг не всегда контролировал речь.
   - Вчера на работе отмечали мой день рождения - погуляли на славу. Машинистка Ирка даже танцевала на столе в комнате отдыха...
   Рита выразительно указывала глазами на присутствие жены, изменяющейся в лице от его рассказа, но он бы продолжил подробности, если бы Рита не перебила:
   - Галя, когда у тебя срок родов - что-то живот огромный. Там случайно не двойня? Или опять гигант?
   - Нет. Я теперь учёная, не собираюсь перехаживать. Срок - начало мая. И сразу лягу в больницу.
   - А кто будет с Анечкой? Я не могу - болею, и вообще, даже с Юрчиком мне тяжело возиться.
   - Виталий обещал взять отпуск, пусть и возится со своей любимой дочечкой, а то уже совсем отстранился от домашних забот. Дружок его, Сашка Черненко, и то чаще Витальки помогает: то с углём, то с мелким ремонтом и с покупками тоже - Галю задели слова свекрови. Она, втайне, надеялась на помощь неработающей мамы мужа, но на этот раз сдержала свой взрывной характер.
   Рита продолжала:
   - А чем он будет кормить двухлетнюю дочь?
   - Анютка ест почти всё, вот только специально выливает на пол манную кашу, чтобы не заставили съесть.
   - А мой Юрчик любит манку, - вмешался Виктор Александрович.
   " Мой Юрчик!" А Аня чья? Эта капля переполнила чашу терпения Галины, и она взорвалась трёхэтажным матом, проклиная день и час, когда она отдала свою молодую жизнь и красоту этому гнилому семейству. Виктор привстал, раздул широкие ноздри и уже открыл, было, рот для гневного ответа, но Рита мягко, успокаивающе погладила его по руке, будто сказала "фу" верному псу - и он мягко сел на место.
   Галя выпустила пар и убежала в комнату Елены, где находились дети. Князева последовала за ней, залюбовавшись детьми. Двоюродные одногодки сидели рядом на горшках и болтали. Аннушка произносила сто непонятных слов в минуту звонким голосочком, из которых тётя Лена поняла только одно:
   - Юличка! Я тебя лубю!
   - И я! - тихо ответил Юрчик - он говорил мало, но по существу.
   Они потянулись, друг к другу с поцелуем: нарядная, пухленькая малышка с огромными розовыми бантами и кудрявый златовласый маленький мужичок. "Вот бы сфотографировать их так и послать на конкурс - первое место обеспечено" - думала, улыбаясь, Елена. Но у неё не было фотоаппарата, да и снимать она не умела.
   Невестка подняла дочь с горшка, упираясь большим животом в девочку, и, не обращая внимания на громкий визг её протеста, принялась натягивать на ребёнка лёгкую курточку и туфельки. Одевшись сама и собрав вещи, она вышла на улицу, не простившись ни с кем, даже с младшим именинником. Виталий поплёлся за ней.
   Юрчик тоже поднялся с горшка и принялся возить по полу огромный, подаренный ему дядей, самосвал, никак не реагируя на происходящее. Он ждал Женю, чтоб показать ему новую игрушку.
   У Князевой и Добровольского были замечательные отношения. Два-три раза в неделю они встречались то у Лены, то у Жени дома. Юрчик постоянно был с ними. Комсорг понравился Рите Михайловне своим внешним видом, спокойным характером, а главное: он никогда не приходил в гости с пустыми руками. То принесёт свой рыбацкий улов - иногда и крупные рыбины, то фрукты с материнской дачи, то конфеты или прочие сладости, а то и просто продукты, угощая этим всем Риточку. Она, помня переданные дочкой слова гинеколога Россинской, не возражала против ночёвок Лениного друга, жениха - боялась повторения того ужасающего чувства, когда думала,что Лена умрёт, а Юрчик непомерной тяжестью ляжет на её слабые покатые красивые плечи.
   Евгений познакомил девушку и её двухлетнего сына со своей мамой, тетей и балованным племянником, Игорьком, у которого первым словом в жизни было "пиво". Семейство оказалось искренне доброжелательным и весёлым, приняв, как родных, Лену с Юрчиком. Но Князева там никогда не оставалась с ночёвкой - уставала от шума, да и по иной причине. Дело в том, что она боялась забеременеть и предохранялась, по совету подруг, тампонами с хинными шариками или с борной кислотой, изготовляемыми дома перед самой близостью. Женя был чудесным парнем. Заботливо встречал любимую после курсов кройки и шитья в тёмное время суток, провожая домой. Он был добрым (до мотовства), ласковым, нежным, сильным, сексуальным любовником. У Лены кружилась голова, когда она вспоминала их пылкие ночи, а иногда и дни. Большой плюс, что любимый привязался к сыну Елены. Однажды, когда хороший дядя вытирал "сопливый" нос Юрчику, ребёнок спросил:
   - Папа, а когда опять пойдём лыбу ловить?
   Лена рассердилась:
   - Это не папа, а Женя! Ты же знаешь, что у тебя нет папы, а есть только дедушка.
   Женя вопросительно, с укоризной, посмотрел на Елену - он же не возражает быть папой, к чему сейчас была эта правда? Парень ведь без конца повторял, после безумного секса:
   - Как только забеременеешь - сразу распишемся. Я очень люблю детей.
   Но у претендента в мужья были, по мнению Князевой, весьма серьёзные недостатки. Он - молодой по сравнению с Леной, двадцатилетний, недавно вернувшийся после службы в армии человек, не имеющий высшего образования. Но главный недостаток - склонность к употреблению спиртных напитков. Его отец умер во время "белой горячки" - повесился. А сам Евгений ни дня не обходился без пива. В дни, когда любовники не встречались, он любил проводить время с дружками за крепкими напитками, и с похмелья, не в лучшем виде, являлся на работу. Не так давно он разбил мотоцикл, врезавшись "под шафе" в дерево. Слава Богу, что не сильно пострадал сам, а вот мотоцикл уже ремонту не подлежал. Его мама и тётя в обед дома всегда хлебосольно ставили на стол "беленькую", и к концу обеда бутылка оказывалась пуста. Это Князеву сильно настораживало.
   Невестка, Галина вовремя успешно разродилась мальчиком, Ярославом, и, выписавшись из роддома домой, погрузилась в пелёнки, распашонки, стирку, готовку и другую домашнюю работу, не оставляя без внимания и Анютку. Виталий взял отпуск, помогая жене в силу своего желания, но каждый вечер отправлялся на танцы "для тех, кому за...", во Дворец культуры имени Металлургов. Про это Галина узнала от Александра, высокого черноволосого холостяка - друга их семьи. В эту ночь Виталий домой, вообще не явился. Утром, оставив детей с хозяйкой их съёмного жилища, она помчалась за помощью к Александру Черненко, с которым и поспешила к детям.
   Бондарь явился "навеселе" и удивился утреннему присутствию друга в доме. Галина сыпала матами, пыталась ударить мужа, но отлетела, с затрещиной от него, в дальний угол, разрыдавшись. Черненко срочно ушёл - муж и жена одна сатана, разберутся сами.
   - Я хочу с тобой развестись! - между всхлипами выдохнула она.
   Виталий безразлично улёгся на кровать подремать после весёлой ночи. Его жена собрала личные вещи свои и детей в два чемодана и отправилась с детьми в холостяцкую "берлогу своего помощника", который явно не горел желанием брать к себе чужую матрону. Через три дня она сделала попытку вернуться к мужу, но Виталий купил семье билеты на поезд в город Киров, к родителям Галины, и без разговоров отправил туда, откуда Галя и приехала когда-то в город Запорожье в поисках счастья. Слёзно протестующую на руках мамы Аннушку на прощанье папа не поцеловал... Мужчины, за редким исключением, как посчитала Елена, любят детей тогда, когда испытывают нежные чувства к их матерям. В случае потери любви и уважения к женщине - куда-то, странным образом исчезает и привязанность к детям. А может быть, это просто на житейском поле Князевой мелькали такие непорядочные мужчины?
   Виталий взволновано рассказывал позднее родителям о своём разводе.
   - Три дня шлюха спала с моим другом, да и малый Славка похож не на меня, а на Сашку - просто его копия. Я измены не потерплю!
   - А ты- то сам, не изменял жене? - укоряла сына Рита. Она не представляла возвращения отчуждённого Виталия в свою квартиру, где он оставался прописан. Её огорчение вылилось в длинную нотацию до психоза Виталия, который ушёл, громко хлопнув дверью. Маму не интересовало, где и с кем он теперь будет жить. Лишь бы не здесь.
   Майская теплынь ласкала весеннюю ярко-зелёную листву деревьев и согревала травяной ковёр. Скоро вырастет ароматная клубника, за ней крупная, красная и белая черешня, чёрная вишня и другая витаминная вкуснятина. Что это Лена размечталась о ягодах? Как-то подташнивает - вот только и спасают солёные хрустящие огурчики, которые продают бабушки у обочин тротуара. Князева отметала мысли о беременности, ведь она постоянно предохранялась. Видимо, у неё весенний авитаминоз.
   Люба рассказывала, что у неё тоже была длительная задержка месячных из-за перемены климата, когда она ездила к родне мужа в Мурманск. У женщин такое бывает по многим причинам. Но лучше всего обратиться к врачу.
   Лена подождала ещё одну неделю и с глубоким волнением переступила порог кабинета Россинской. Александра Ивановна сразу узнала "трудную" больную и спросила:
   - Я что, ошиблась? Мазня не прекратилась?
   - Прекратилась. Спасибо вам, но у меня нарушение менструального цикла.
   - Ну-ка, живо на кресло! - скомандовала громила.
   - Поздравляю, барышня! Вы - беременны!
   Это были слова - гром, слова - приговор, слова - страшнее самого дикого ужаса!
   - Ну как, будем оставлять ребёночка?
   Князева ничего не слышала. Она оделась и, как "зомби", качаясь, направилась к двери кабинета.
   - Минуту! Женщина! Вы куда? Вы не ответили на мой вопрос. В любом случае, нужно сдать анализы....
   Но Лена уже выходила из женской консультации, как из суда, где её приговорили к смертной казни - только не было наручников и охранников. В мозгу стучало: что же делать?! Что делать?
   На одной чаше весов была страшная картина: Лена выходит замуж за Женю, рожает ребёнка дебила, как Вася - Даун из старого двора, и всю жизнь возится с никчемным инвалидом, поставив крест на своей карьере, любви, всех радостях жизни, которыми наполнена судьба человека.... Нищета и стыд. Князева помнила, как мальчик Вася, с раскосыми выпуклыми глазами и приплюснутым лицом гулял в сопровождении мамы и сестрёнки, невнятно разговаривая и привлекая презренные взгляды любопытных.
   - А чем он болеет? - спрашивала у своей мамы десятилетняя Леночка.
   - Это болезнь Дауна: лишняя хромосома в человеке.
   - А что такое хромосома?
   Рита популярно объяснила, что девочка - это хх - хромосома, мальчик - ху - хромосома, но когда добавляется лишний буквенный символ - это Даун, который часто рождается от пьющего отца. Лена навсегда вбила в мозг эти сведения. Она сходила в библиотеку, попросила книгу - анатомию человека для студентов медицинского техникума, и увидела там Васиного близнеца. В книге были ещё разные ужасы патологии новорожденных, и тогда девочка твёрдо решила: не выходить замуж за пьяницу.
   Допустим, она сдаст рождённого в муках своего горемыку на попечение государства, но сможет ли дальше жить, как, ни в чём не бывало? Да и не Даун, а при счастливом раскладе нормальный ребёнок, будет страдать от скрытых болезней, свойственных детям пьющих родителей. А Женя, повзрослев, всё равно останется большим маменькиным сынком, которому все блага достаются без трудозатрат. Его мама не вечная.... Развод, как следствие, и одиночество с двумя детьми.
   На второй чаше весов картина ещё страшнее: болезненный аборт, новая тяжёлая болезнь или даже смерть в цветущем возрасте.
   Голова трещала, но решение было быстро принято: лучше смерть, чем позорное существование.
   Лена знала, что её подруга по институту, Таня Михальчук, разводится с Лёхой, и потому не так давно сделала аборт, не смотря на риск последующего бесплодия. Стоматолог, Вера Андреевна водила её на это дело к своей хорошей знакомой, пациентке - все люди лечат зубы, даже гинекологи. Лена, доехав до подруги, упала на колени перед её мамой и, протянув коробку конфет "Метеорит", попросила её договориться с хорошим врачом о прерывании своей беременности. Вера Андреевна согласилась помочь подруге дочери.
   - А сколько денег взять с собой?
   - Нисколько. Купи такие же конфеты, тапочки, халат, и подай врачу мою записку.
   Лена ко всему ещё купила бутылку дорого вина и спираль для контрацепции, чтоб вставили во время операции. На этот раз Князева не парилась, не глотала всякой гадости и не засовывала травы для выкидыша во влагалище. Аборт был больным, но быстрым и удачным.
   - Как же так? - спросила Князева врача - Я же предохранялась хинными шариками?
   Гинеколог пошутила:
   - А надо было выпивать стакан воды... вместо секса. Есть женщины, которые хватают беременность на лету, так что выводы делать Вам.
   Спираль она, всё же, поставила.
   Утром Лена ушла на работу, а на самом деле в больницу, а вечером в положенное время забрала сына из яслей и пришла домой слегка бледной.
   - Устала на работе, - объяснила дочь своё плохое самочувствие подозрительной маме.
   На следующий день, Женя встречал невесту у входа в Институт, но она прошла мимо него, не ответив на приветствие. Парень, не понимая в чём дело, пытался выяснить причину такой неожиданной перемены Елены в обеденный перерыв. Она не ходила в столовую и не покидала лабораторию. Добровольский был упрям, и дождался конца рабочего дня - не останется же Князева на работе с ночёвкой. Лена поняла - неприятного разговора не избежать.
   - Что ты хочешь спросить? - сухо процедила сквозь зубы она.
   - Почему вдруг ты так себя ведёшь? Я тебя чем-то обидел?
   - Нет, Женечка, ты - замечательный, красивый, добрый, темпераментный, но.... Прости! Я тебя не люблю! У нас разные жизненные пути.
   - Но почему именно сейчас? Два дня назад было всё нормально.
   - Я встретила другого человека - врала Лена - и не хочу тебя обманывать. Ты не заслужил этого.
   Женя недоверчиво прищурил свои глаза-озёра и обнял любимую.
   - Здесь что-то не так. Кто он? Я его знаю? Ты не из тех, кто сегодня с этим, а завтра - с третьим. Хорошо. Я подожду честного объяснения.
   Голос его дрогнул. Он резко развернулся, чтобы Елена не видела повлажневших глаз, и пошёл прочь. А она, чувствуя себя стервой, двинулась к трамвайной остановке. Одну неделю Добровольский ещё поработал в Институте, а затем уволился.
   Через год после расставания Лена увидела бывшего возлюбленного в качестве грузчика ящиков с фруктами на уличной торговле. Его пошатывало от нетрезвого состояния, и Лена, стыдясь такого знакомства, вышла из очереди, чтобы алкоголик с ней случайно не заговорил.
  
   Часть П. Жизнь продолжается.
  
   Глава 1. Жизнь продолжается.
  
   Весенняя свежесть сменилась июньской густеющей жарой, свойственной Юго-Востоку Украины. В это время похотливые, сластолюбивые мужчины, как коты на сметану, смотрят вслед одетым в мини-юбочки, топики и лёгкие сарафанчики стройным особам женского рода. Любовь, наконец-то предельно раздетая, но ещё не потная от июльского пекла, ещё не грустная от августовских и сентябрьских дождей расставания, витала в воздухе и вдыхалась озабоченными ею людьми.
   Елена решила поставить на своей любви большой крест. Пора браться за ум. Мама, расстроенная разрывом дочери с Евгением, строго-настрого предупредила:
   - В моём доме больше не будет твоих спариваний с мужчинами. У меня не публичный дом! Выйдешь замуж - тогда другое дело. А пока тебе нужно хорошо подумать над своим доступным непорядочным поведением. И сделать выводы. Я не хочу, чтобы на меня показывали пальцами - мать шлюхи!
   Князевой осенью исполнится двадцать четыре года, она работает уже год в плазменной лаборатории, но ещё не нашла для себя интересной темы для диссертации. Та работа, что она выполняет: перетирка проб, печатание чужих отчётов и инструкций, участие в научных экспериментах в качестве помощницы - по силам человеку и без высшего технического образования. "Всё!" - думала Лена - "Сегодня же поговорю с заведующим лабораторией, Гороховым. Пусть поручит мне нормальное квалифицированное дело".
   Поговорить с Гороховым в этот день, в четверг, не удалось. После обеда он ушёл домой - готовиться к свадьбе молодого доктора наук, двадцативосьмилетнего Антона Доценко, куда пригласили его, и многих других руководителей из Института. На следующий день Лена знала о празднестве всё.
   Антон был завидным женихом для незамужних, молодых и не очень, женщин института. Секретарь заместителя директора, Людочка Сорокина, много раз в день бегала к нему в лабораторию с нужными и ненужными бумажками. Но Доценко в упор не замечал кокетства красавицы. Люда Венедиктова была замужем, но множество её незамужних подруг пыталось привлечь к себе этого красивого, высокого, широкоплечего брюнета, который в двадцать пять лет стал кандидатом технических наук, а в двадцать семь - доктором наук. Он любил общение в компаниях, но уходил домой, в свою трёхкомнатную квартиру, всегда один. Витали слухи, что у него, возможно, нелады с потенцией - никто не мог похвастаться интимной связью с красавцем.
   Как-то в их компанию попала кандидат наук, тридцатитрёхлетняя Изольда Виткевич, замужняя женщина, имеющая семилетнего сына. Она работала в соседней лаборатории, и тоже положила глаз на молодого доктора наук. Виткевич была похожа на тех евреек, которых Лена видела в детстве в гостях у бабушки Мани. У них были широкие бёдра, поднятые к талии, и кривые, будто искусственно вставленные в мягкое место, ноги. Короткая шея растворялась в грузном туловище - как сёстры по фигуре при разных лицах. Мама объясняла: это от того, что евреи ранее жили в резервациях и женились на близких родственниках, отчего и произошло такое уродство фигур.
   При аналогичной фигуре, личико Изольды было привлекательным: с вишнёвыми, чуть раскосыми, глазами и очень полными губами. С эффектом разорвавшейся бомбы можно было сравнить известие о том, что муж Виткевич, как в анекдоте, вернулся раньше из командировки и застал жену, кувыркающуюся в постели, ни с кем иным, как с Антоном Доценко. Рогоносец сразу же ушёл из семьи, а у любовников стали открытые отношения. Доктор наук всегда и везде ходил с сыном возлюбленной. С Виткевич они долго ждали согласия на развод от её мужа, и вот всё решилось - молодые женятся при всеобщем трауре воздыхательниц. Свадьбу играли в ресторане "Лахти". Среди многочисленных гостей были и супруги Захарченко с великовозрастным сыночком, Серёжей, тем, кто всё ещё ищет девственницу для женитьбы.
   В конце свадебного гуляния, Сергей озвучил Антону пересуды сотрудников:
   - Антоха! Прости, но я должен спросить: почему из всего цветника жаждущих тебя великолепных свободных женщин, ты выбрал, мягко говоря, не самую красивую, немолодую, с ребёнком, и с... безобразно кривыми ногами?
   Жених поманил любопытного человека к себе поближе пальцем и, наклонившись к его уху, с нарастающей громкостью, ответил:
   - Скажу, раз ты не в курсе: ноги при этом отбрасываются!
   Все, кто стоял рядом, расхохотались, и этот ответ моментально стал цитатой.
   "Поговорю с Гороховым вечером или в понедельник" - передумала у двери начальника Князева.
   В обеденный перерыв она, как обычно, отправилась в столовую. На раздаче взяла зелёный борщ, блинчики с мясом, салат "оливье", компот из клубники и пирожок с черешней. Подумав, поставила на поднос ещё и блюдечко с клубникой, посыпанной сахаром. Перед её лицом к салатам потянулась чья-то волосатая рука с широким обручальным кольцом. Лена подала салат "оливье", но услышала в ответ:
   - Нет-нет. Я эту блевотину не ем. С капустой, будь ласка!
   Елена, с ярким воображением, посмотрела на своё блюдечко с побелённой массой оливье, и тут же вернула его на раздачу. Аппетит пропал. Она села за свободный столик и через минуту пробасили:
   - Разрешите?
   Лена оторвалась от борща, и увидела высокого, грузного, пузатого, мужчину - хозяина волосатой руки. На вид ему было лет сорок. Лицо - отёчное, щекастое, губастое, широконосое, с очками при толстых линзах в некрасивой оправе. Под его раздвоенным подбородком отвисал ещё один, только круглый. Подошедший бегемотообразный человек слегка шепелявил.
   - Присаживайтесь, - неохотно ответила Князева, припоминая: где она его видела?
   - Спасибо. Чумовой Виталий Иванович, заведующий отделом пылегазоулавливания и очистки сточных вод.
   - Князева Елена Викторовна, инженер плазменной лаборатории.
   - А я Вас знаю - Горохов мне положительно Вас характеризовал.
   Интересно, - думала инженер, - что хорошего обо мне, фактически лаборантке, можно сказать? И почему вообще имел место этот разговор? Но Чумовой продолжал, будто читал мысли:
   - У меня из двадцатой лаборатории недавно уволилась женщина, старший инженер, Светлана Стэценко. Я ищу ей замену, и Вы мне подходите. Предлагаю Вам эту должность и оклад сто сорок рублей. У вас же сейчас сто двадцать? Ну, как?
   Князева только собралась с радостью согласиться, как Чумовой продолжил:
   - Одно условие: один-два раза в год нужно будет по месяцу находиться в командировках на предприятиях нашего профиля. Возможны и другие поездки. Но не часто, - добавил он, видя, как радость на лице Елены сменилась разочарованием.
   - А до завтра можно подождать с ответом?
   В это время Лена, не доев борщ, разрезала блин и в мясном фарше увидела зелёную навозную муху. "Блевотина", а теперь ещё и муха в мясе, вывернули нутро наизнанку, и инженер скатилась со ступенек на улицу к ближайшему дереву. После очищения желудка через рот, она вернулась к столу и увидела, как Виталий Иванович, брызжа слюной, ругает работников столовой, тыча в лицо раздатчице испорченное блюдо. Князева хлебнула компота, съела клубнику, а зав отделом всё ждал.
   - Вечером поговорю с мамой, а завтра отвечу - у меня же маленький ребёнок.
   - Я знаю, знаю. Я всё про тебя знаю, - перешёл, вдруг на "ты" Виталий Иванович.
   После работы Елена заехала на трамвае за Юрчиком в ясли. В эти же ясли возили и Любину дочку, Викушу. Сейчас за ней приехал папа. Вика быстро оделась-обулась сама и стала надевать сандалии Юрчику - он ни за что не хотел обуваться самостоятельно. Обиженный на что-то ребёнок, расставив ноги, позволил подружке это сделать, а затем, молча, пошёл на выход. Лена - за ним.
   - Ну, сын, скажи: что случилось? - Князева вспомнила "заходы" бывшего мужа с такой же беспричинной внезапной сменой настроения.
   Юрчик какое-то время шел, молча, а затем остановился, развернулся к маме и со слезами на глазах спросил:
   - Посему за всеми плиходят папы. А за мной - дедуска?
   Лена растерялась. Но тут, же нашлась:
   - Потому что я ещё не нашла тебе хорошего папу, а плохой нам не нужен. И у тебя будет папа, самый лучший!
   - Луце, сем у Вики? - Да! - И сем у Вани? - Да-да! - И луце, сем у всех-всех? - Да, лучший, на всей земле! Только подожди немного, малыш!
   Сын развеселился и, увидев стаю голубей, погнался за ними с криком:
   - Хобиби! Хобиби! Петель я знаю: у меня тозе будет папа!
   - Сын, не "петель", а "теперь" нужно говорить.
   - Сам знаю, что не петель, а петерь!
   Князевы шли к трамвайной остановке. Малыш просился на ручки, но мама не желала тащить тяжёленького "взрослого" сына на руках. Он на своих ногах с десяти месяцев - пусть идёт сам, трудится. Малыш капризничал, просился и вдруг остановился - ни с места! Лена продолжила движение до перекрёстка в надежде, что сынок поплетётся за ней с рёвом. Повернувшись, Князева увидела, что Юрчик, её кудрявый златовласик, так и стоит на месте, а вокруг него собирается толпа.
   - Малыш, ты чей? Где твоя мама?
   Лена стремительно помчалась к ребёнку и попыталась взять его на руки, но он её зло оттолкнул.
   - Это твоя мама?
   Упрямец отрицательно крутил головой. Лена была ошарашена:
   - Сын! Да ты что, отказываешься от меня? Юрчик!
   Дитя посмотрело своими огромными голубыми глазищами с длинными ресницами на Елену с такой ненавистью, что женщине стало страшно:
   - За что!!!
   Она схватила на руки вырывающегося малыша и понесла, а народ ещё какое-то время подозрительно глядел им вслед.
   Рядом с Леной неожиданно затормозила машина, новейшая "Волга" - ГАЗ-24". Это было чудо автопромышленности, по тем временам. Из кремовой длинной красавицы на колёсах вышел сосед по подъезду с третьего этажа, что над квартирой Бондарей, и пригласил подвезти. Вот уже месяц, как они с женой и сыном, лет шести, вернулись с острова Куба, где Валерий Петрович, инженер-строитель, работал два года по направлению от своей организации. По возвращению, получили квартиру и купили этот престижный, пока ещё единичный, автомобиль. Юрчик радостно запрыгнул в открытую дверь, а Лена важно села рядом с сыном на заднее роскошное мягкое сидение. Ей тоже было интересно прокатиться на этом чуде. Жена Валерия, Лидочка, работала процедурной сестрой в поликлинике, и, по рассказам соседей, была жутко ревнива. Когда, подъехав к дому, Лена с Юрчиком, вышли из автомобиля, Лидочка стояла на крыльце подъезда, с искажённым от злости лицом. Князева, проходя мимо неё, поздоровалась, но ответного приветствия не получила.
   Покормив, Лена отправила сына на прогулку, а сама начала нелёгкий разговор с мамой. Передав суть предложения, Лена ждала приговора Риты, которая была снова в растерянности: ей хотелось продвижения дочери вверх по служебной лестнице и она "за" этот перевод. Но как быть с командировками? Нельзя ли их всё же избежать? Если нельзя, то ей придётся снова тащить на себе тяжкий груз ухода за внуком, даже при активной помощи Виктора. Это - ужасно! Хотя, она по-своему, любила малыша, считая своим единственным внуком. Даже разрешала ему обращаться к ней противным словом "бабушка". О первом внуке, Саше, она никогда не вспоминала - его воспитывал дед Вова, инвалид ВОВ первой группы с заболеванием головы, хотя с первой невесткой часто встречалась на базаре. "Галчонок" невероятно располнела и жила с мужем и их общей дочерью. Рыжий Петя давно на ней женился и безумно ревновал к прошлому. Ребёнка от Виталия новый муж категорически отвергал.
   Дети второй жены Ритиного сына жили далеко и не считались внуками. Тем более, что Славика бабушка даже не видела, а Виталий не признавал его родным, хотя из его зарплаты регулярно высчитывали 50% алиментов на детей. Что там внуки - где, как и с кем сейчас жил сын, Риту Михайловну не интересовало.
   - Не приходит сын - и не надо. Значит, ему не нужны родители, - успокаивала мужа родительница. А Виктор Александрович горевал безмерно и со дня на день собирался прояснить ситуацию для себя. Но Рита не советовала, считала, что нужно иметь гордость - и Витя пока сдерживал свои отцовские порывы.
   -Так как же быть с дочкой - ломала голову Рита. К решению её подтолкнули слова Елены:
   - Мне обещали через полгода ещё выше поднять зарплату. А когда будут командировки - я тебе оставлю весь свой оклад на содержание Юрчика, мне же будут платить командировочные.
   - Честно говоря, мне будет невероятно тяжело. Я же вся больная. Но, если папа согласится всё свободное время отдавать внуку, я пойду тебе на встречу на тех условиях, что ты оговорила. Спросим сегодня у папы.
   Елена знала, что папа согласится, так как он безумно любит внука. Вспоминает с тоской всех детей Виталика. У него в сердце было столько любви, что, казалось, она выплёскивается через изумрудные глаза и горячие руки. Тем не менее, Лена вышла на балкон ожидать отца и смотреть за Юрчиком, собирающим камешки посередине двора вместе с ровесником, другом Васей с четвёртого этажа.
   На скамейках сидели пенсионерки и соседи моложе, обсуждая всё и всех. Это был летний долгий в световом отношении, вечер. Здесь же, во дворе, росли вишни, шелковица и цвели абрикосы. Дети пищат, подростки бренчат на гитаре, взрослые тараторят. Вдруг Лена увидела Сашку Князева, которого, как ни странно, не видела со дня последнего суда. Он размашистой походкой шёл домой, к семье, через двор. На его пути оказались Вася и маленькая копия Князева, Юрчик.
   Сашка обошёл детей, как клумбу, кинув мимолётный равнодушный взгляд на кудрявого блондинчика, и пошёл дальше. У всех тараторок было равнение на середину двора и минута молчания. Елене рассказывали соседи о такой картине, но воочию это было впервые. Минута прошла, и одна из самых громкоголосых сплетниц заголосила:
   - Сиротка ты наш, бедный! И цэ пры живым батьке! Сиротка!
   Все оживились, заговорили - появилась свежая тема для обсуждения.
   Князева спустилась со второго этажа, и фурией кинулась на голосистую соседку:
   - Какой он вам "сиротка"? Какой он бедный? Он что, плохо одет или голоден?!
   - Та я так, не про то...
   Лена не дала оправдаться:
   - Предупреждаю первый и последний раз всех: ещё раз так назовёте Моего сына, я вас... я вас... - Лена терялась в своих угрозах - Я вас оболью с балкона водой из шланга, или... сочиню такую сплетню о каждой, что языки отвалятся!
   Она схватила за руку Юрчика и потащила домой.
   - А сто такое "силотка"? - поинтересовался ребёнок.
   - Ну, это... мальчик, который не слушается маму, бабушку и дедушку, - сочиняла мама Лена.
   - А-а-а. А я не "силотка". Я слусаюсь.
   - Ну, конечно! Это я им и объяснила, - дрожала от негодования Князева. Она кинулась чмокать сына, а тот, как обычно, вырывался и вытирался.
   Утром Лена собралась на работу, чтобы дать согласие Чумовому на перевод. Сонный, Юрчик тащился за руку. За перекрёстком посигналили. Лена увидела Валерия Петровича на "Волге", который делал зовущий знак рукой. "Чем толкаться в переполненном общественном транспорте, лучше подъехать на крутой тачке", - решила Лена. Они уселись на "свои" места и быстро доехали до садика. Юрчик отправился в группу, а Лена поехала на работу в той же легковушке.
   Возле Института Петрович схватил её за руку и с кошачьим выражением лица спросил:
   - Ну. Я заслужил поцелуй?
   Лене было смешно. Кудрявый веснушчатый "женатик" решил приклеиться к соседке. Умора.
   - Чтобы заслужить мой поцелуй, нужно свозить меня в кругосветный круиз, а не на работу - шутила молодая женщина, открывая двери.
   - Ты во сколько заканчиваешь?
   - В пять часов.
   - Буду здесь ровно в пять, - пообещал водитель личной "Волги" и умчался.
   День прошёл, как миг. Князева писала заявление о переводе, заканчивала свои немудрёные дела в плазменной лаборатории и знакомилась с сотрудниками лаборатории пылегазоочистки. Последние как-то насмешливо улыбались. Да и на здоровье. Она им ещё покажет своё трудовое рвение и высокие умственные способности.
   После окончания рабочего дня, Лена шла с толпой теперь уже бывших сослуживцев к остановке. Все шутили, соревновались в красноречии и желали новоиспечённому старшему инженеру успехов на новом месте. Люда Венедиктова сказала:
   - Я не успела тебя кое о чём проинформировать. Короче, избегай уединения с Чумовым.
   "Ну и сказанула" - удивлялась Лена, представляя гиппопотама в роли "Дон Жуана". Она весело произнесла:
   - Значит так: я теперь начальница, и не должна ездить на трамвае.
   Все засмеялись. А Елена ещё издали увидела шикарную кремовую тачку. Она уверенно продолжала:
   - Короче, какая тут лучшая машина?
   Сергей Пацелий, тоже молодой специалист, но которому ввиду его половой принадлежности не так повезло, как Князевой, сразу выделил на фоне всех "Запорожцев", "Жигулей", включая лучшую, седьмую модель, и двадцать первых "Волг" - прекрасную машину, - ГАЗ-24.
   - А это, новьё, слабо зафрахтовать?
   - Не вопрос. На раз!
   Лена виляющей походкой прошла через дорогу к стоянке, а дальше прямо к соседу. Тот вылез из машины и по-джентльменски открыл переднюю дверь для королевы. Толпа сотрудников лаборатории оторопела. А Лена помахала им ручкой и покатила на стелющейся по асфальту машине к детсаду, (как она предполагала). Но Валерий Петрович свернул к Днепру и остановился в прибрежной посадке. Он набросился на пассажирку слюнявым поцелуем, противно закатывая к небу глаза. Елена с силой оттолкнула нахала и стала вытираться, как это обычно делал Юрчик. Она возмущалась:
   - У тебя же есть жена, сын - я тебе что, потаскуха?! Выпусти немедленно, я ухожу!
   - А что тут такого? Я люблю свою семью, а левак укрепляет брак, говорят. Ты же не замужем? А хочется, наверное? Зачем бы ты ко мне садилась в машину. Такси стоит дорого...
   Лена, дёргая ручку двери, пыталась выйти. Опять "стратила", думала она. "Стратить" - говорят на Украине, когда в игре делаешь ошибку. Но это была не игра, а опасное необдуманное действие, которое чревато последствиями. А что если у подъезда их дома стоит жена Валерия, Лидия, с приготовленной к выплеску соляной кислотой? Или, придя в поликлинику на процедуру, любовница получит от рогатой жены смертельную инъекцию? Князева испуганно попросила:
   - Выпустите меня. Клянусь, я больше не сяду к Вам в машину, ни-ког-да!
   - Успокойся, малышка! Не хочешь - не будем. Поехали за твоим сынишкой.
   Валерий снова потянулся с поцелуем, но увидев в глазах зазнобы страх и отвращение, завёл машину.
   Выходя с Юрчиком из машины, Елена дала себе слово: никогда больше не садиться в это авто, и сдержала его, хотя Лида, ещё долго, каждый раз видя проходящую мимо Князеву, громко говорила своим собеседникам:
   - Смотрите! Это любовница моего Валерика!
   Лена не отвечала: не подтверждала и не оправдывалась. Первое время, видя по выходным знакомую машину возле дома, Юрчик подбегал к ней с возгласом:
   - Наса масына! Ула! Наса масына!
   Но мама объяснила ребёнку, что это не наша машина. У нас нет, и не будет в ближайшем будущем своей машины. А чужие вещи - трогать руками нельзя.
   На горький немой вопрос мальчика, Елена ответила строго:
   - Просто дядя - сосед - оказал два раза нам услугу: подвёз в садик и домой. Больше он этого делать не будет. В общественном транспорте интересней - там много людей.
  
   Глава 2. Добывание плодов науки.
  
   На новом рабочем месте Князевой понравилось. Лаборатория представляла собой два больших помещения, в одном из которых, у окна, располагался рабочий стол вновь принятого старшего инженера. Это был третий этаж светлого пятиэтажного здания Института. Ранее, Лена работала на первом этажа. В зале, напротив друг друга, стояли в два ряда и другие столы сотрудником, а в углу - массивный мебельный набор заведующего лабораторией пылегазоулавливания, Михаила Михайловича Светлова. У стен теснились малые лабораторные установки научных сотрудников. А крупные строились в отдельном экспериментальном цехе, уединённо стоящем во дворе основного здания.
   Напротив стола Князевой, вплотную, располагался стол молодого специалиста, прошлогодней выпускницы, Марии Ивановны Ивановой, незамужней девушки, внешность которой трудно описать. Таких лиц в славянских странах множество. Не красавица и не уродина, русоволосая, среднего роста, она приехала в Запорожье по распределению из Краснодарского края. Радушия к Елене она явно не испытывала, но и озлобление не проявлялось. Скорее в ней таилась насмешка.
   Виталий Иванович лично представил нового сотрудника, положительно охарактеризовал и сообщил, что Князева Елена Викторовна будет заниматься зернистым фильтром для очистки газов от пыли. Он обложил новенькую инструкциями и руководствами, а также журналами с научными статьями, в том числе и с его публикациями.
   Лена просто вгрызлась в работу, которая была ей интересна и давала возможность профессионально расти. Неожиданно, отвлекая от осмысления материала, заговорила Маша:
   - Тут до тебя работала Светлана Стэценко, ты её знала? Такая высокая, яркая шатенка с фигурой Афродиты?
   Лена отрицательно мотнула головой. Ей не хотелось сейчас отвлекаться на ерунду. Но Мария продолжала:
   - Она бы никогда не уволилась, если бы Виталий не довёл её до этого. Он из тех кобелей, кто сначала делает всё, чтоб соблазнить женщину, а потом начинает лить на неё грязь. И тебя он здесь долго не задержит, вынудит уволиться. Проверено.
   Князева внимательно посмотрела на сплетницу. Что это? Искреннее предупреждение или зависть? Видимо второе, состоящее из двух частей. Одна часть - профессиональное недовольство, что ни ей предложена вакантная должность, и вторая - что не на неё положил глаз руководитель. А если всё именно так бывает, как она говорит, то нужно проявить хитрость - умудриться: не сблизиться, и не оттолкнуться от начальника. Это непросто. Надо будет покалякать с вездесущей Венедиктовой. Мысли промелькнули, но ответила Елена сотруднице коротко:
   - Слепой сказал "посмотрим" - и продолжила изучение документации.
   - Глухой слышал, как немой рассказывал, что слепой видел, как хромой быстро-быстро бежал. - парировала Иванова, ухмыляясь.
   Спустя короткое время, Виталий Иванович оставил вновь принятого старшего инженера после работы для написания статьи по тематике его диссертации - зернистому фильтру. Как он объяснил - нужно срочно сдать материал в печать. Что могло быть дальше - Лена догадывалась, но конфликта не хотелось. Толстяк пришёл в помещение из своего кабинета с влажным жадным взглядом, и сделал немедленную попытку повалить красотку на стол. Князева изобразила искреннее удивление и оказала достойное сопротивление.
   - Я хочу карьерного роста, - выпалила она - но не такой ценой. Вы, конечно, очень приятный мужчина, но, во-первых, женатый, а во-вторых - я не могу так сразу и без чувства. Не торопите меня, а жизнь покажет.
   - Да все вы, бабы, шлюхи! - разозлился начальник. - Я же знаю про комсорга, и другие кобели наверняка есть. Что ты из себя целочку строишь?
   Дочка несостоявшейся артистки натурально удивилась и задала глупый вопрос:
   - Так Вы для этого меня сюда позвали? Нужно было предупредить! Я никогда бы не согласилась!
   Она выдавила слезу и стала нервно собирать сумку. Чумовой остыл:
   - Прекрати истерику. Это просто была проверка на стойкость. Я тебя не хочу! Будем работать. Давай подвезу к детсаду.
   У входа стоял ушастый "Запорожец" Виталия Ивановича, на котором Елена благополучно доехала до места. Первый тайм был выигран.
   Весна пришла своевременно, но, казалось, что особенно быстро. Жаркий май подытоживал старания Елены не просто удержаться, но и подняться вверх по ступеням служебной лестницы. Проявляя служебное рвение, старший инженер Князева освоила все тонкости новой профессии по газоочистке промышленных выбросов, научилась сама писать технические статьи и работать в патентной лаборатории, оформляя изобретения с собственным участием. У неё уже была своя тема для диссертации и опытная установка по мокрой очистке газов в фильтрах тарельчатого типа, великодушно построенная ей научным руководителем, Виталием Ивановичем Чумовым. Елена смогла установить с заведующим отделом тёплые, даже близкие, но не сексуальные отношения. Была вхожа в семью начальника, даже с его нелюбимой тёщей познакомилась и болтала о пустяках. Нельзя сказать, что характер Елены стал лёгким и общительным, но поставив перед собой карьерную цель, она с нужными людьми находила общие интересы. В работе проявляла творческий подход, целеустремлённость в решении самых сложных задач и высокую трудоспособность. За это её обожала мужская половина сотрудников, во главе с заведующим лабораторией, Михаилом Михайловичем Светловым, и недолюбливала женская часть молодых работниц. Светлов выдвигал Князеву в практически постоянные победители социалистических соревнований и ставил в пример, как работника. Возможно, имели место не только деловые качества работницы, но и её яркая, необычная внешность. Ведь Михаил Михайлович, слывя верным добропорядочным семьянином, любил женскую красоту. Рассказывали, что прежде чем стать заведующим лабораторией здесь, в Запорожье, он жил в городе Горький (Нижний Новгород) с красавицей, как бы сказали сейчас, гражданской женой. Она забеременела как раз в тот момент, когда мужчине предложили высокую должность во Всесоюзном институте титана и жильё. Вдвоём ехать сразу на новое место они не могли, и Михаил поехал один. Пригласивший его на эту должность высокий чин имел незамужнюю дочь приятной внешности и высокой образованности, на которую Светлов разумно сразу запал. Гражданская жена без предупреждения приехала к любимому, не имея сил ждать, но тот был суров.
   - Как приехала - так и уезжай! Я женюсь на другой.
   На скандальные претензии женщины по поводу предстоящего отцовства, Миша ответил словами, ставшими цитатой в институте:
   - Я не виноват в твоих проблемах. Должна была знать: У МУЖЧИНЫ, КОГДА ЧЛЕН ТВЁРДЫЙ - ХАРАКТЕР МЯГКИЙ, и наоборот, когда член мягкий - характер очень твёрдый. Прощай!
   Тот же самый высокий чин заставил зятя принять на работу в свою лабораторию кандидата технических наук из Московской аспирантуры Института Стали и Сплавов, Людмилу Васильевну Чемерис.
   Незамужняя крупная, грудастая протеже не отличалась ни приятным лицом, ни какими-то либо знаниями. Было непонятно, как и за что она получила научную степень. Поговаривали, что в Москве у неё в качестве любовника была мохнатая рука, подарившая ей диссертацию и защиту оной.
   На экзамене по технике безопасности, проводимом заведующим лабораторией, ей задавались самые простые вопросы, ответы на которые смешили всех сотрудников, включая лаборантов:
   - Людмила Васильевна! Как Вы поступите, если на Вас движется облако хлора?
   - Побегу в обратном направлении.
   Михаил Михайлович с элементом артистизма задумался вслух;
   - Интересно, и долго Вы будете бежать в обратную сторону? Облако - за Вами, а Вы - от него?
   Лена не так давно работала, но знала чётко - от зелёного зловонного густого облака нужно просто уклониться, но как может этого не знать кандидат наук?!
   - Скажите, если человек попал под напряжение и его трясёт от оголённого провода, какие действия предпримете?
   - Сделаю искусственное дыхание рот в рот.
   Светлов откинулся на спинку кресла.
   - Очень смешно! И так рот в рот вы долго предполагаете с травмированным трястись? Может быть, попытаетесь прежде изолировать его от источника тока?
   - Да, - невозмутимо отвечала Людмила Васильевна, как ни странно, сдавшая экзамен.
   И под руководством этой "профессионалки" Елене предстояла первая в её жизни командировка на комбинат Усть-Каменогорска, в республику Казахстан.
   В поездке участвовали специалисты других лабораторий, а из двадцатой: руководитель - Чемерис Людмила Васильевна, инженер - Мария Ивановна Иванова, старший инженер - Князева Елена Викторовна и опытный лаборант - Мамаевский Валерий Иванович, красивый высокий мужчина средних лет.
   Михал-Михалыч часто премировал свою любимицу - Лену Князеву - денежными суммами, превышающими размер месячной зарплаты. Вот и перед командировкой было финансовое вливание в бюджет Князевой, так что она смогла легко оставить маме полную зарплату на присмотр за Юрчиком. Впереди была новая ступень взрослой творческой работы и жизни.
  
   Глава 3. Движение вверх по ступеням.
  
   Перелёт Запорожье-Москва и Москва-Усть-Каменогорск Елену очень утомил, но экзотическое место удивляло как климатическими, так и житейскими особенностями. Ранняя весна после пышного украинского мая заставила утеплиться немногими взятыми тёплыми вещами. На отдалённом горном хребте белели пятна снега. По улицам города люди ездили верхом на лошадях, подъезжая на них прямо к магазинам. Мелькали лица, даже больше славянские, чем раскосые иные. Было видно, что Восточный Казахстан многонационален и своеобразен. В столовой прибывшие недорого пообедали. Но "поджарок из конины" организм Князевой не принял и болезненно из себя изгнал.
   Вот и ущербная гостиница, в которой предстояло жить целый месяц, ежедневно отправляясь на работу в Титано-Магниевый комбинат (открывшийся в 1965 году) для пуско-наладочных работ газоочистки. Главный инженер комбината принял приезд сотрудников Института так, как будто не только они, но и весь мир был ему обязан прислуживать. Он был казах, а вот среди рабочих в цехах на комбинате наблюдался исключительно русский контингент.
   Елену поразил алкогольный вечер встречи в гостинице с руководством завода, которое представляли лица казахской национальности. Подвыпившие образованные мужланы грязно приставали к прибывшим женщинам, не исключая Князеву, и орали лозунги типа - "Весь мир - казахам! Русь - на колени!" Женская часть командированных с обидой быстро разошлась по своим номерам. Но нужно было выполнить цель командировки, так что не до эмоций.
   Трудились по сменам. Здесь Елена поняла, что ночные смены не для неё - засыпала в три часа ночи там, где стояла в этот момент. Но была ещё одна трудность - высота. То ли отклонения в работе вестибулярного аппарата, то ли сильное чувство страха не позволяли Князевой находиться на высоте. Даже в парке, на колесе обозрения, на высоте, тянуло ногу и появлялось непреодолимое желание спрыгнуть вниз. А здесь - замеры! Чемерис видела состояние подчинённой, её бледность даже на невысокой лестнице, но отдала распоряжение именно ей снять показания приборов на самом верху трубы. Как быть? Отказаться и дать повод к докладу о неудовлетворительной работе старшего инженера? Или рискнуть? Лена ползла по железным отвесно-вертикальным ступенькам, глядя только вверх, уговаривая себя ни о чем не думать, кроме измерения. Вот и прибор. Вот и снято его показание. А теперь не спеша опускаем одну ногу за другой. Готово! Земля-ааааа! - Да уж, - думала героиня глядя вверх, - кто бы сказал - не поверила. Но я сделала это, Чемериска! Утрись!
   Мамаевский весь срок ухаживал за Ивановой, зная, что сблизиться с гонористой Князевой не получится. А Елена в запой читала книги и впервые в своей жизни прочла запрещённого Булгакова "Мастер и Маргарита". Это была литературная бомба. Лена просто проглотила роман и тут же стала перечитывать вновь, запоминая острые умные фразы наизусть. Научиться бы мне, так писать, чтобы вымышленное было реальнее всего реального!
   Вот и последний вечер перед отъездом. Маша с Валерой отсутствовали, а в прощальном бешбармаке и поедании деликатесного плесневелого сыра-рокфора участвовали немолодые дамы из других лабораторий, Чемерис и Князева. Чтобы скрасить женский коллектив пригласили к столу мужчину из соседнего номера, научного работника из Алма-Аты по имени Касым Сагеев. Людмила Васильевна давно вела с этим красивым и заумным казахом душевные беседы, но, похоже, что далее отношения не продвинулись. Сейчас она превосходила сама себя по остроумию и женственности. Лена радовалась отъезду и пребывала в озорном настроении. В неё вселился бес, толкающий на отмщение кандидатке за испытание высотой. Елена Викторовна томно посмотрела на Касыма и увидела в его глазах интерес. Не ожидая от себя такой сексуальной агрессии в этот вечер, она подошла к Сагееву и нежно погладила его от шеи к ладоням. Казах покраснел и, не доев, не допив, предложил молодой женщине показать свой номер - люкс. На глазах изумлённой Чемерис и других женщин, Елена уходила в номер к центральному объекту внимания.
   Это была незабываемая непрерывная ночь любви. Казах был приятно удивлён темпераментом смуглянки, а та, в свою очередь, сексуальным здоровьем партнёра. Когда случайные любовники вышли из номера, Чемерис была взбешена - времени на сборы к отъезду у Лены практически не оставалось. В самолёте до Москвы, и от столицы в Запорожье, Князева спала глубоко и беспробудно - сказывалась прекрасная бессонная ночь. Людмила Васильевна разочарованно вздыхала, но даже на обиду она не была способна. Факт приятной мести не был доложен руководству в лице Виталия Чумового и не обсуждался. Через месяц пришло письмо от Касыма Сагеева, в котором, он писал о незабываемом сильном чувстве к Лене и просил принять любое решение. Если она не может приехать к нему, то он отправится к ней. Навсегда. - Нетушки, - решила в Елене " Кармэн" - у меня есть цель: карьера, материальное благополучие, независимость и поиски отца сыну. Учёный казах, к сожалению, не вариант для семейной жизни, а сексуальных партнёров может быть море, только настройся. Письмо осталось без ответа, а старший инженер снова погрузилась в работу. Любовь подождёт.
   В следующую командировку Елена Викторовна Князева поехала уже руководителем группы. Теперь вместе с ней в лаборатории трудилась инженером её единственная подруга, Таня Михальчук, которая успела поработать на заводе "Запорожсталь" в цехе КИП и автоматики. Здесь, в НИИ, зарплата была выше, а работа легче. Таня в этот и последующие разы была непременной спутницей и помощницей Елены Викторовны в деловых поездках. Теперь работа их забросила в Пермский край, в город Березники, лесной, грибной, рыбный и ягодный, где набирал мощь Титано-Магниевый комбинат. С подругой было весело отдыхать, надёжно работать и быстро проходило время.
   Елена неодолимо скучала по своему подрастающему сыночку. Совершенно не хотелось случайных встреч с мужчинами и интимных связей, которые навязчиво доставали молодую женщину в разных ситуациях. Она уже мечтала создать настоящую семью, и была уверена, что сумеет сделать своего будущего мужа счастливым.
   В тот зимний вечер Елена Князева и Мария Иванова должны были вечером приступить к работе в народной дружине на объекте ДК "Титана", где проводились вечера "Для тех, кому за тридцать...". Здесь были парни - дружинники из других подразделений института и вечер мог скраситься разнообразием.
   Вот и началось действо знакомств. Те, кому за двадцать, тридцать, ... пятьдесят здесь быстро образовывали пары с разными целями. Кто - на один вечер, кто на один танец, но были и наивные мечтатели о счастье на всю жизнь. Последние подробно сообщали партнёрам свои личные данные, размер зарплаты или пенсии, жилищные условия и т.п. За вечер состав пар менялся несколько раз, но разговоры оставались прежними.
   Елене было смешно и жалко смотреть на очень зрелых и перезрелых женихов и невест. Куда честнее вели себя молодые парни под шафе, увозящие с танцев невест посимпатичнее в ближайший закоулок на своих личных авто. Маша предложила позажигать в быстром танце, и Лена, оставив на время обязанность, отводить людей, курящих в зале, в специально отведённое для этой цели место, легко согласилась.
   Потанцевав, девчонки, вернулись на пост и натянули, снятые временно, красные повязки дежурных, снова на руки. Кто-то дотронулся до локтя Князевой.
   - Потанцуем?
   Приятный голос принадлежал высокорослому мускулистому мужчине. Выпуклый, чрезмерно высокий лоб, тёмно-карие красивые глаза, маленькие, но пухлые красные губы, ровный носик и ямочка на раздвоенном подбородке - всё в отдельности просто прекрасно, но что-то не так. Ну да! Слишком мелкие черты лица на широком овале и редкие волосы. Нет, это был не её герой. Елена кивком указала на повязку дежурной и отвернулась. Отвергнутый, отошёл в сторону и закурил. Дежурная Бондарь предложила нарушителю перейти в место для курения, и парень был забыт. Вечер заканчивался, и Лена с Машей уже не пропускали ни одного танца. На один из медленных, Лену пригласил сын подруги мамы, тёти Клары, Ефим. Он был музыкантом, подрабатывал на этих танцах, и предложил Елене встретиться через день - сходить вместе на концерт гастролирующей модной группы "Весёлые ребята". Молодая женщина легко согласилась - ведь попасть на этот концерт было непросто.
   Вот и опустел гремящий недавно зал. Дежурные уходили последними. У входных дверей слышались шум и возня. Это через мужской заслон внутрь пытался прорваться человек, с возгласом:
   - Вот пытался пригласить на танец чернявую девчонку, а она говорит, что дежурная. Так дежурство ж закончилось - пустите побалакать с ней.
   - Впустите! - попросила Лена, теша своё самолюбие.
   В дверь ввалился тот самый, приглашавший её, высокий мужчина в модной дублёнке и ондатровой шапке. Маша поняла, что этот кавалер сотруднице ни к чему и старалась обратить его внимание на себя. Зимний вечер в крупном южном городе тёмен и небезопасен. Поэтому Лена не стала отходить в сторону, а решила воспользоваться крепким провожатым.
   - Маша! - представилась Иванова.
   - Юрий! - ответил мужчина.
   - Лена!
   Князева облачилась во всё то же старенькое красное пальтишко, Маша - в шубку и они пошли к троллейбусной остановке.
   Юра оправдывался:
   - Девчата, я чуть не разбился на самолёте, так шо жутко боюсь высоты. Через плотину Днепрогэса провожать не поеду.
   - А мне и не надо. Я в общежитии тут недалеко живу - всего три остановки, - обрадовалась Иванова.
   - А мне как раз нужно через Плотину, - соврала Князева. На самом деле ей нужно было выходить перед плотиной, но почему-то хотелось говорить назло.
   На своей остановке Маша продвинулась к выходу, но Юрий оставался на месте.
   - Бог с ним, - вздохнул он - поедем через плотину, если обнимешь. Это мне добавит храбрости.
   Парочка вышла перед мостом Днепрогэса и направилась к дому Князевых.
   - Сейчас я угадаю, где твои окна. Вот эти, на втором этаже?
   - Точно! - удивилась Елена, и как он угадал?
   - А мне нравится этот район, - констатировал Юрий - Телефон есть?
   Бондарям только-только установили телефонную связь и Лена по шпаргалке продиктовала пятизначный номер: - Записывай!
   - Я запомню! - парировал кавалер. - У меня феноменальная память.
   Он полез целоваться, но Елена мягко его отодвинула. Ни к чему облизываться неизвестно с кем. Она сказала строго:
   - Прости, но меня ждёт четырёхлетний сын, кстати, твой тёзка, так что мне некогда зажиматься в подъезде. Она поднялась по лестнице, услышав вдогонку:
   - Завтра в двадцать часов я приду к тебе в гости!
   Лена кивнула: придёшь-придёшь, как же, ври-ври.
  
  
  
  
   Глава 4. Выбор.
  
   Воскресенье. Февральское утро было добрым. Пришёл в гости к родителям Виталий с новой женщиной. Три месяца назад он впервые после долгого перерыва явился в отчий дом, и не один, а с рыжеволосой бестией. Её можно было бы назвать красавицей, если бы не отсутствие двух передних зубов, что несколько смазывало приятную картину. Таких ярких жен у Бондаря младшего ещё не было! Её звали Элеонора и приехала она в Запорожье из Магадана в гости к подруге. Познакомилась с Виталием на вечере танцев в ДК "Металлургов" и поняла, что он - судьба. Брат Лены был неузнаваем: нежен, услужлив, влюблён. Через неделю их знакомства, Элеонора уехала восвояси, клятвенно пообещав прислать любимому вызов в зону своего жительства. Напрасно он ждал месяц, второй. Его счастье, которое было так возможно, растворилось в неизвестности, а письма и телеграммы остались безответными.
   Вчера не только Елена, но и её брат были на вечерах знакомств, только в разных клубах. Виталий умел ставить задвижку в своих чувствах, и воспоминания об Элеоноре его не мучали. В большом зале ДК "Металлургов" он увидел скромно сидящую у стеночки курносую блондиночку и сразу решил: "Моя!" Женщину звали Валентина. Она, пребывая в разводе, жила в одной квартире с бывшим мужем и двумя детьми: сыном и маленькой дочерью. Скромница ответила на ухаживание красивого мужчины и пригласила его к себе домой на ночь. Видимо, всё сладилось - и Виталий, как обычно, привёл свою новую пассию знакомиться с родителями.
   Рита была раздражена. Ей примелькались женщины сына, а, по большому счёту, личная жизнь отщепенца никак не волновала её эгоистичное сердце. Что он всех тащит на смотрины? Однако внешне раздражение не проявлялось. Напротив, максимум обаяния и добросердечности. Как только парочка ушла, Рита сняла маску, и высказала вслух своё недовольство:
   - Водит, и водит сюда шлюх, а я должна им улыбаться. Ещё сто штук будет - я что, со всеми обязана знакомиться?! Вот женится по-настоящему - пусть тогда и приходят в гости. Хоть двери не открывай!
   - Это ты кому? - удивилась Елена. Отец на работе, а с дочерью она уже давно не разговаривала на жизненные темы. Всё, что мама могла высказать - Лена знала заранее. - Ты бы это всё объяснила своему сыну, а не мне.
   - Так он же дурак! А с дураком разговаривать бесполезно.
   Лену покоробили слова матери о сыне, но очень уж хотелось рассказать ей о вчерашней дружине.
   - Знаешь, кого я вчера встретила на дежурстве? Ефима Иоффе - сына тёти Клары. Он там играл в ансамбле. Пригласил завтра на концерт "Весёлые ребята". И ещё с одним парнем познакомилась. Представительный такой мужчина - Юрой зовут.
   Рита пропустила мимо ушей последнее, но оживилась, услышав, о сыне своей подруги.
   - Фима - хороший мальчик! Они всей семьёй скоро уезжают в Израиль. Вот выйдешь за него замуж - будешь жить как у Христа за пазухой на моей исторической родине. Смотри, не упусти свой шанс.
   Лена предполагала реакцию матери, но сама не радовалась такой перспективе. Непонятно почему, но у неё никогда не было желания даже встречаться с евреем, так как сформировалось, скорее всего, ошибочное представление, что большинство людей этой национальности неискренни, хитры, жадны и двуличны, хотя, безусловно, умны. Украинцы также не были в фаворитах. Ведь есть такая шуточная поговорка: когда родился украинец - еврей заплакал. Вот русский характер, как она поняла из тесного общения с людьми в уральских Березняках, намного проще, добрее и понятнее. На концерт с Фимой она, конечно же, сходит, но и только. А вот если появится Юрий - присмотрится к нему. Если появится....
   Ровно в двадцать часов раздался длинный настойчивый звонок. Он пришёл! Лена знала, что мама будет недовольна появлением этого кавалера, и попросила подождать парня внизу. Сама же, завернувшись в своё красное пальтишко, направилась к выходу, крикнув удивлённой Рите: " Я недолго! Присмотри за Юрчиком!"
   "Недолго" длилось до полуночи. Как выяснилось, Юрий Петрович Кислый окончил Машиностроительный институт, но по специальности (инженер-сварщик) трудился недолго. Не по душе была эта профессия. Он с детства мечтал стать военным, но наткнулся на категорический запрет мечты властными родителями: матерью - Инессой Павловной, и отцом - Петром Николаевичем. Оба родителя были железнодорожниками с высшим образованием, и занимали руководящие посты на Приднепровской железной дороге. Сын не мог ослушаться родных, но чтобы хоть как-то выразить себя не стал продолжать династию и избрал иной профиль профессии. Пять лет в детстве его воспитывала сестра отца, так как родители уезжали налаживать железнодорожное сообщение в Ираке, откуда вернулись с автомобилем "Волга - ГАЗ 21", коврами, хрусталём, цветным телевизором и новорождённой дочерью Инной. В восемнадцать лет Юрий женился по большой любви на красавице Татьяне, которая после рождения их совместной дочери, Аллы, ушла к простому работяге. Она счастливо живёт с ним до сих пор, нарожав ещё двоих детей, а дочь Аллу подарила своей маме. В настоящее время Кислый работал в совхозе, в бригаде, состоящей из друзей, также с высшим образованием, на обрезке ветвей фруктовых деревьев. По договору, в период урожая, каждому работнику бригады будет выдана тонна груш, которую они имеют право продать в любом регионе СССР. Юрий Петрович планировал заработать круглую сумму денег, а выплата алиментов была возложена на Инессу с Петром. Сейчас он на выходных и активно ищет для себя жену.
   У Елены возникло множество вопросов, но она ещё стеснялась их задавать. К примеру, общается ли он с дочерью? По какой причине ушла жена, если у них была большая любовь? Что он думает о работе в дальнейшем? Откуда такая смешная фамилия? И много-много других. Она рассказала кратко о себе, сыне, родителях, не заметив, как пролетело время. В подъезде, уходя домой, великан привлёк тростинку к себе, и они долго страстно целовались. Когда же парень стал расстёгивать пуговки пальто, Лена вырвалась и убежала, не договорившись о новой встрече.
   На следующий день Князева ехала на трамвае с работы, забрав сына из детского сада. Мысли в голове смешивались, вытесняя одна другую. Сходить сегодня на концерт с Ефимом? Будет ли продолжение романа с Юрием? Почему душа молчит безучастно? Юрчик был серьёзен и сосредоточен на одном мужчине. Высокого роста, широкоплечий, с красивыми чертами лица, модный молодой человек стоял у кабины водителя. Мальчик потянул маму за руку:
   - Мааам! - громко и внятно он выдал следующее:
   - А ты обещала, что мы сколо найдём папу. Вот такого найдём, класивого и больсого, как этот дядя? - малыш указывал пальцем на понравившегося парня.
   Парень смутился, а пассажиры взорвались хохотом.
   - Такого, такого, - как-то очень легко ответила Елена.
   - А сколо? - Юрчик так и не научился выговаривать букву "р", как впрочем, и завязывать шнурки на ботинках.
   - Скоро, сынок, очень скоро - Лена полностью переключила мысли на Юрия Петровича.
   Вечером, неохотно собираясь на концерт, она размышляла о бредовости этой идеи - пойти к неинтересному для себя парню на свидание, пусть даже на культурное мероприятие. Что уж, такая меломанка? Первый вариант, это если что-то и сложится, он предложит ей замужество и отъезд на землю обетованную. Да она же никогда не согласится! И не только по тому, что ей не нравился этот прилизанный скользкий Ефим, но прежде всего по причине куда более важной: патриотка Советского Союза ни за что не предаст родину, не сменит её на чужую, пусть золотую, но с иными устоями и языком. А второй вариант - она сходит на концерт и пошлёт подальше человека, у которого, возможно, самые чистые намерения. Теперь мужчины для Елены все были самцами, а этот точно не из её подвида. Последний мазок помады, и вдруг, Господи - ты существуешь! - телефонный звонок и приятный баритон Юрия:
   - Завтра утром я уезжаю дней на десять на работу. Давай сегодня встретимся?
   Елене хотелось прыгнуть до потолка, но она, оставаясь на месте, выждала паузу и согласилась.
   Они сходили в кино, зажимаясь на последнем ряду, не вникая в содержание фильма. А потом тихонько, на цыпочках, влюблённые прокрались в комнату Князевой, доставшуюся ей после смерти бабушки Мани.
   Рита спала в зале, а Виктор - в маленькой комнате с эркером. В сорок с небольшим лет он уже страдал простатитом и имел сексуальные проблемы. Рита делала вид, что интимная жизнь её не интересует, хотя раздражение и излишнее любопытство к чужой любви выдавало в ней неудовлетворённую женщину.
   Лена понимала, что поступает неправильно. В её постели уже был Сашка Князев, Женя Добровольский, а теперь этот гигант.... Но ум затмевался страстью и безудержным сексуальным желанием. Она быстро разделась. Мужчина сделал то же самое. Всё произошло так быстро и непонятно, что Лена была разочарована не на шутку. Гигант-то он, конечно, гигант, но только точно - не половой! К тому же любовник немедленно заснул и его громкий храп разбудил Риту.
   Было четыре часа ночи. Мама вышла в коридор и обомлела. На вешалке висела дублёнка с ондатровой шапкой, а на коврике стояли ботинки сорок пятого размера. У Фимы размер должен быть куда меньше. Она громко горестно вздохнула и отправилась будить Виктора, не принимая во внимание факт, что мужу вставать в шесть утра на тяжёлую работу в горячий цех.
   - Витя, Витя! Вставай! Наша проститутка опять привела какого-то мужика себе в постель! Пойдём, прогоним.
   Они стали тарабанить в витражное стекло и ломиться в двери, закрытые на крючок. Проснулся маленький Юрчик. Елена растолкала кавалера, спящего так, как будто он живёт в этой комнате не первый год. Юрий Петрович протёр глаза и вопросительно уставился на любовницу.
   - Иди, объясняйся с моими родителями!
   В этот момент, натравленный на дочь отец, стукнул по стеклу так, что посыпались осколки. Юрчик расплакался, а мужчина, не спеша, надел брюки, и с открытым мускулистым волосатым торсом отправился в коридор.
   - Что здесь происходит? - строго спросил отец Елены, глядя снизу вверх.
   - Мы с Леной решили пожениться. Я утром хотел просить у вас разрешение на брак, но вот пришлось это делать среди ночи, - отвечал он, наклонившись к отцу девушки.
   Виктор Александрович растерянно смотрел на жену, не зная как реагировать, а Рита повеселела.
   - И давно вы с Леной это решили?
   - Сегодня ночью. Это очень серьёзно.
   - Ну, хорошо, - мама облегчённо вздохнула. - Только не спешите сразу расписываться. Присмотритесь, друг к дружке, поживите вместе, а там будет видно.
   Витя уже схватил веник и подметал разбитое им стекло на полу, напевая про себя что-то весёлое. Его миссия была выполнена.
   Юрочка смотрел и слушал происходящее, потом вылез из кроватки и подошёл к высокому незнакомому дяде:
   - Ты теперь мой папа?
   Ответ последовал незамедлительно:
   - Да, тёзка! Именно так!
   Выбор был сделан.
  
   Глава 5. Дела торговые.
  
   Прошло две недели. Юрий работал в совхозе, а Елена готовилась к сдаче кандидатского минимума для защиты диссертации в недалёкой перспективе. В шкафу стояла сумка с вещами Кислого, но Князева не раскладывала вещи в шкафы мебели, взятой в прошлом году в кредит на пять лет. У неё были большие сомнения в вопросе совместной жизни с новым знакомым. В этот день женщина пришла с работы усталой и расстроенной тем, что чиновники отказались переводить сына в детсад поближе к дому. Нужно было сделать им подарочек, как советовали сведущие люди, и тогда вопрос бы решился немедленно. Но где взять деньги? Рита никогда не давала денег дочери, даже в долг.
   - Дам тебе три рубля, а потом стану думать - отдашь ты их или нет? Выкручивайся сама. Я никогда не брала взаймы, и сама не одалживаю никому. Расходы должны быть по доходам. И ты учись так жить.
   Это было правдой, но дочь не понимала, как мама может спокойно смотреть на нищету дочери? Может быть, она ей и не родная вовсе? У Лены был свой холодильник, у мамы - свой. Если папа, придя с работы, заглядывал не в ту кастрюлю с супом, стоящую на газовой плите, мама его останавливала:
   - Это не наше. Наше - в другой кастрюльке.
   На что следовало немедленное:
   - К Чёрту! Наше - не наше, я есть хочу!
   Но Рита ложно объясняла, что это Лена сама захотела питаться раздельно, а она, Рита, не возражает - пусть дочь учится жить самостоятельно. Князева, иногда, протестуя против этого вранья, вылетала в кухню с горячим возражением, но отец её не слышал, хоть она и кричала. То, что сказала Риточка, не может быть ложью. И он, постукивая ложкой, успокоившись, ожидал, когда жена нальёт ему супа из СВОЕЙ кастрюли.
   Сегодня молодая женщина с авоськами в одной руке, и с Юрчиком в другой, заходила домой с мыслями о том, что хорошо бы разменять их полнометражную "трёшку" на две квартиры. Этот вопрос ею часто поднимался в семье, но ответ был категорически отрицательным. На очередь, для получения жилья, с таким метражом старшего инженера не ставили.
   На диван-кровати в комнате Лены лежал Юрий Петрович и улыбался, поблёскивая золотой коронкой переднего зуба. Тёплая радость протекла по всем жилам женщины. Вот он, спокойный, домашний, красивый её будущий супруг, с которым она будет жить до глубокой старости в любви и согласии!
   Вещи были разложены по полочкам. Три дня выходных, как и последующие дни их полугодовой совместной жизни, вплоть до урожая груш в июле, прошли в тихой радости отношений мужчины и женщины. О чём-то другом можно и промолчать, но мозги у Кислого были необыкновенными. Просто ходячая энциклопедия. Казалось, что он знает всё во всех областях науки, культуры, истории и обществоведения. В толковом словаре не находилось ни одного самого трудного и непонятного слова, которого он не мог бы по памяти разъяснить. А умный человек - он умён во всём, в том числе и в интимной жизни.
   Жаркий южный июль, в союзе с чернозёмом, творил с деревьями плодовое чудо. Всё это Лена созерцала и вкушала на даче у будущих свёкра и свекрови. Абрикосы, размером с яблоко, желтели на садовых и уличных деревьях. Тоненькие деревца персиков гнулись ветвями до земли под тяжестью сочных, мясистых плодов с пушистой кожицей. В июне девушка впервые в жизни сама досыта наелась и накормила родных клубникой, малиной, вишней и разноцветной черешней. А теперь пришла очередь для варенья из грецких орехов и крупного фруктового наслаждения. Красавицы груши фигурно рдели румянцем на зелёных ветвях деревьев. Настало время Юрию получать вознаграждение за работу по обрезке деревьев.
   Инесса Павловна Кислая, мама Юрия, была женщиной крупной, фигуристой и очень активной. Она имела опыт торговли излишками своей садовой и огородной продукции. По этой причине взялась сопровождать сына в торговой сделке с грушами. Да и возможность повысить своё материальное благополучие женщина не могла упустить - она намеревалась дёшево прикупить себе тонну груш и дорого продать где-нибудь в России. Петр Николаевич, который внешне был под стать своей жене - такой же большой, высокий и красивый, по характеру отличался от жены неуверенностью и ленью. Но было у них одно крепкое связывающее звено: желание жить богато. Для этого супруги оставляли силы и здоровье на восьми сотках садового товарищества в отдалении (нужно было добираться полчаса электричкой) и на арендованной земле под огород - в двадцати километрах от города. И всё это после ответственной руководящей работы в отделениях железной дороги. Инесса - старший инженер грузового отдела, а Пётр - главный инженер пассажирского. Лену удивлял факт того, что новенькая машина "Волга, ГАЗ-21" стоит в гараже в то время, как будущие родственники тащат на плечах узлы и корзины с урожаем на электричку или автобус. Причём, основной груз ложился на Инессу Павловну, так как Пётр Николаевич считался болезненным, имел группу инвалидности (сердечная аритмия, был в прошлом туберкулёз лёгких и ранение во время войны в ногу). "Для чего же тогда машина?" - недоумевала невеста и давила в себе смех, глядя как гордый водитель ежедневно выкатывал машину из металлического гаража, расположенного прямо напротив подъезда. Он отъезжал от ворот на три метра, протирал тряпочкой металл кузова и колёса, самодовольно любовался предметом роскоши того времени и заезжал обратно в гараж. Многие более современные модели машин выглядели старыми и изношенными в сравнение с этим абсолютно новым транспортом. Конечно, выезды на "Волге" бывали и подальше, но крайне редко и недалеко. Сыну Юрию за руль садиться было категорически запрещено, хотя он имел права и желание ездить.
   Сегодня семья Кислых (за исключением дочери - школьницы Инны) и Лена выехали в совхоз за товаром. Инесса Павловна позаботилась о картонных коробках - таре под груши, а Пётр Николаевич совершил личный подвиг - завёл машину, чтобы везти на ней упаковку и людей. Блестящий олень на кузове, удобный высокий салон, мелодичная украинская речь будущей родни - Лена была как в сказочном мире. Медленней медленного авто двигалось в сторону совхоза.
   Вот и приехали. Сказка резко перешла в приземлённую трудную быль. Оформление бумаг, обрыв плодов с деревьев, упаковка их в коробки, загрузка в грузовики, взвешивание. После весовой у Петра Николаевича заболела спина, и он немедленно уехал с Инессой Павловной домой. При этом заднее сидение "Волги" было заставлено хитрыми коробками с грушами, миновавшими весы. Лена, понятно, не помещалась в машину и, как будущая жена, осталась с Юрием караулить товар, чтобы утром отвезти его на станцию. Там был забронирован вагон, который прицепится к поезду, следующему в Нижний Тагил, к выбранному месту реализации фруктов.
   Молодой женщине хотелось прижаться к жениху - ведь она, хрупкая и слабосильная, мужественно трудилась наравне со всеми. Невыносимая усталость компенсировалась тем, что рядом был ОН, красивый, сильный и, возможно, любимый. Находясь в тесной украинской мазанке, где предполагалась ночёвка на нескольких железных кроватях всей, приехавшей за товаром, бригады обрезчиков деревьев, Лена заговорила с Юрием.
   - А сколько всего груш вы с мамой повезёте?
   Кислый молчал, словно не слышал вопроса.
   - А где находится Нижний Тагил? Туда долго ехать поездом?
   Это не гром и молния разразились грозой. Это Юрий Петрович изрыгнул на, без пяти минут, жену трёхэтажный мат, обозначающий "Закрой рот, дура!". Лена округлила глаза и онемела. Никто из парней, и никогда не смел её так оскорблять. И вокруг все слышат это унижение. Кто посмел позволить себе такое? Тот, с кем она собиралась жить долго, счастливо и умереть в один день? Вот так любимый! А главное - за что, что такого она сказала? Он же не предупреждал, что это великая тайна!
   Князева, схватив сумочку, как ошпаренная, выскочила на улицу и уселась на автобусной остановке. Слёзы катились градом по бледным, впалым щекам. Мимо прошла старушка, которая объяснила, что ближайший автобусный рейс завтра утром. Время не замечалось. Когда сплошная темень накрыла землю и остановку без фонаря, девушка легла на скамейку, головой на сумку и пыталась уснуть - благо июльские ночи на Украине из тёплого бархата. Юрий не пытался вернуть невесту. Она уже не плакала. Только горькое разочарование пронизывало каждую клеточку. Почему она такая невезучая? Где нормальные мужчины? Как отреагирует Рита на разрыв дочери с женихом? Мысли путались, и, отгоняя страх одинокого ночлега в незнакомой тёмной деревне, Лена уснула.
   Толчок в бок разбудил её среди ночи. Занемевшее тело отозвалось болью. Опухшие от вчерашних рыданий глаза открыли щелочки для зрения. Это Юрий Петрович, карауля машины с грушами, решил пожалеть девушку.
   - Иди в хату, там есть для тебя пустая кровать. До утра всё равно не уедешь.
   Лена хотела возразить. Дескать, мне и здесь хорошо. Но, что и кому этим докажешь? Она молча, глядя мимо бывшего жениха, поплелась в дом и рухнула на кровать, провалившись в сон до утра. Утром к автобусу Юрий её разбудил, сунул деньги на билет, и так безмолвно они расстались.
   Войдя к себе домой, фурия выбросила из шкафа все вещи Кислого, сложила их в кучу, не обращая внимания на открытый рот матери и испуганное личико сына - был воскресный день.
   - Поссорились? - Рита, как обычно скривила рот в скептической улыбке. - Так с тобой никто и никогда не уживётся! Характерец ещё тот. Может быть, поделишься причиной своего психоза?
   - Я не знаю, может быть тебе и понравилось бы, чтоб тебя муж оскорблял матерными словами, а мне так нет! Не желаю! Я требую к себе уважения! Пусть найдёт себе такую, с которой это номер пройдёт, только не со мной!
   - Так была же причина, наверное? Что ты сотворила?
   - Да ничего! Пахала на них, как папа Карло, а потом спросила при людях: сколько груш они с мамой везут в Нижний Тагил. И далеко ли это. Вот и всё. Что тут военного? А он взбесился.
   Рита Михайловна задумалась. Что-то тут было.
   - Он заработал тонну груш, ещё одну купила мама его - значит две тонны. Ты что, считать не умеешь? Может и набрал лишних - это тебя не касается. И по географии у тебя была пятёрка. Открыла бы атлас и посмотрела. Может быть, парень не желал, чтобы члены бригады знали, куда и как они с мамой везут товар. Там же конкуренция. Зачем приставать к парню, когда он перед поездкой весь на нервах? Конечно, это просто у него нервный срыв. Дело твоё - тебе жить. Но клянусь - это был последний жених тут, в моей квартире. Теперь сама уберёшься отсюда, если кого-нибудь встретишь. Хватит мне позора. Ты моё слово знаешь.
   Лене неудержимо хотелось убежать из дома навсегда. Но куда? Не было бы Юрчика, она бы так и поступила. Начала всё с нуля. Девушка закрыла двери своей комнаты перед лицом разглагольствующей Риточки, и уткнулась в подушку, сдавливая рыдание. Юрчик гладил маму по голове, приговаривая: "Не плакай! Позалуста!"
   - Мой родненький сыночек! Моя радость ненаглядная! - Лена уже обнимала доброго сынульку, и очень хотела бы облобызать - но знала, что тот сразу убежит от неё, утираясь.
   Поздно вечером на автобусе приехала Инесса Павловна за вещами сына, необходимыми для поездки. Лена вынесла всю кучу. Умная женщина выбрала нужное, а остальное оставила, сложив стопкой:
   - Разберётесь потом сами, между собой.
   Ночью они уехали в Нижний Тагил.
  
   Глава 6. Надёжный мужчина.
  
   Елена Викторовна Князева снова полностью погрузилась в работу на своей экспериментальной тарельчатой установке по мокрой очистке промышленных газов от пыли, занималась подготовкой к сдаче кандидатского минимума, где самое трудное заключалось в немецком языке - подводила память. Гуляла с сыном вечерами на детской площадке. Но главное событие - удалось без всякой взятки (не считая конфет) перевести малыша в детский сад у речного порта имени В.И. Ленина, что недалеко от дома. Про Юрия Кислого она старалась вообще не думать, хотя Пётр Николаевич, подвыпив от тоски по жене, звонил несколько раз по телефону и рассказывал, что мать и сын удачно торгуют. У Юрки просто коммерческий талант. Одни и те же груши, по одной и той же цене, у него покупают с очередью, а у Инессы кое-как. При этом черноглазый хохол зазывал на базаре покупателей шутками-прибаутками, да и улыбчивая внешность продавца имела не последнее значение.
   Юрий несколько раз, видимо, звонил невесте вечером из переговорного пункта, но Лена, слыша короткие частые междугородние звонки, не брала трубку и не велела родителям. Рита и сама не хотела вмешиваться в дела молодых, а Виктор, как всегда, был солидарен с женой.
   Незаметно прошла декада, и когда однажды вечером раздался звонок в дверь, Лена, открыв её, удивилась, увидев на пороге заросшего улыбающегося Кислого. В двух руках у него было по чемодану, а за плечами - рюкзак.
   - Можно войти, Леночка? - как ни в чём не бывало. Он что, не в курсе, что они расстались?
   - Заходи. - Лена хотела сказать, что нужно забрать вещи, что она никогда не простит оскорбление, что она не желает продолжать отношения, но не успела.
   Юрий поставил вещи в коридоре, и сильными ручищами заключил любимую в объятия. Затем, не обращая внимания на любопытную Риту, стал расцеловывать невесту с макушки до кончиков пальцев ног. Юрчик смеялся, а Маргарита, смутившись, довольная, ушла к себе. Князева после лёгкой попытки вырваться, сдалась и ответила на поцелуй. Парень не притворялся - он действительно любил её, а словесное недоразумение можно и простить. А дальше снова была сказка наяву. Как из волшебного ларца, Юра доставал из чемоданов и рюкзака необыкновенные для Лены вещи. Это, прежде всего, китайская шуба под леопарда с капюшоном, красивая и тёплая. О такой девушка и мечтать не могла, который год одеваясь зимой в красное старенькое пальтишко на "рыбьем" меху. Два платья из немнущихся велюровой и кримпленовой ткани, куча кофточек, красивое нижнее бельё, костюмчики Юрчику и ему же зимняя тёплая куртка. Да много всего. Даже будущая тёща не была забыта - ей также предназначена была шерстяная кофта. А свёкру - дорожный набор со складными ножичком, вилкой, ложкой и открывалкой. У Лены было головокружения от такого богатства. Но когда будущий муж достал из портмоне семь тысяч рублей (при её зарплате в 140 рублей), она совершенно потеряла дар речи. Кислый протянул деньги невесте.
   - Это нам на свадьбу, на погашение мебельного кредита и на жизнь, пока я не устроюсь куда-нибудь. Держи!
   Рука не слушалась и Лена, прижимая её локтём к талии, раскрыла ладонь. Хрустящие бумажки в таком количестве она держала впервые. Свадьбу решено было приурочить ко дню рождения невесты в сентябре.
   Август месяц на Юго-Востоке Украины был очень тёплым летним месяцем. Впереди маячил бархатный сентябрь, а, возможно, и мягкая половина октября. Но календарный конец лета всё же грустно напоминал о том, что власть рано или поздно захватят осенние дожди и воцарится зимняя пронизывающая слякоть. В этом году на душе у Лены была вечная весна. Вот оно - счастье! Это значит, что она твёрдо стоит на жизненной площадке: перспективная успешная работа, надёжный умный и красивый мужчина, материальная независимость и здоровый любимый сын. Даже её родители сменили строгость на мягкость и, совместно со сватами, готовились к свадьбе. Вот бы ещё с жильём что-нибудь решить....
   Не так давно брат Виталий получил на Бабурке, (как назывался район новостройки острова Хортица) прекрасную трёхкомнатную квартиру от производства. Сначала они с Валей расписались. Потом он прописался к жене в "двушку", где они соседствовали с бывшим мужем Валентины - алкашом. Это продолжалось недолго - разменяли "двушку" на однокомнатную квартиру для разведённого "синюхи", и комнату, куда прописались все: Виталий с женой и двумя её детьми (сыном - двенадцати лет и дочери - восьми). В этом же месяце их семья справила новоселье. "Вот и Виталий нашёл себя в жизни" - анализировала Елена. Хозяйственная миловидная жена; дети, которые в своём уже сознательном возрасте сразу назвали Виталия "папой", квартира, звание "Передовик производства". Валентина сама любила хорошо одеваться и принарядила мужа. Жизнь у всех рано или поздно входит в своё русло.
   А как быть ей, Лене, чтобы вырваться из этих, памятных неприятностями, стен? У Кислых тоже трёхкомнатная квартира - метража хватило бы и для неё с сыном. Остаётся кооператив, но на него денег пока не хватает.
   Вот у лаборанта, Валеры Мамаевского денег на "платную" квартиру хватило. Охотник, рыбак, мастер "золотые руки" и подпольный коммерсант, он купил трёхкомнатное жильё в новостройке и пригласил всю лабораторию в эту субботу к себе на новоселье. Что ж, пора познакомить сотрудников со своим достойным женихом.
   Одно знакомство, с Любой, уже состоялось. В прошлое воскресенье они встретились с "кормилицей" в магазине и, почти молодожёны, узнали потрясающую новость. Люба с дочерью уезжает жить на Север, в один из полярных посёлков Мурманской области. Название Лена не запомнила, но приятельница настойчиво зазвала парочку, и их сыночка, к себе на импровизированную "отвальную".
   Юрчик обрадовался Викуше и они уселись возле ящика с игрушками, подготовленного к отправке контейнером на место нового жилища - мужу дали квартиру, он, оказывается, уже полгода там работает. А троица "раздавила" бутылочку винца с лёгкой закуской, после чего Кислый стал показывать карточные фокусы и рассказывать анекдоты.
   При уходе гостей, Любаша остановила Лену, прикрывая двери за Юрами.
   - Подруга! Он - жулик, шулер и аферист! Вот вспомнишь ещё меня. Я разбираюсь в людях, уж поверь. Не советую выходить за него замуж.
   - Ошибаешься, Люба, - Лена про себя подумала о том, сколько радости она получила от своего жениха и усмехнулась. Для чего доказывать очевидное? - Глубоко заблуждаешься. Удачи на новом месте! Напиши, как устроишься.
   Люба на свадьбу не придёт - это понятно. Надо зайти к Валиной маме - узнать, как поживает Валюшка, подруга далёкого, будто призрачного, детства.
   Заходить ей не пришлось. В очереди за курами, которых в народе называли "синенькие" (как баклажаны), она увидела худую измождённую женщину, похожую лицом на тётю Любу. Лена неуверенно подошла к полузнакомой и уточнила:
   - Тётя Люба? Богич?
   - Леночка! - женщина обрадовалась. - Давно тебя не видела ни тебя, ни твою красавицу маму. Как ты? Где? С кем? Ты, вроде как, замужем? Дети есть? Ты просто расцвела!
   Вопросы из неё сыпались. Но Лена хотела узнать судьбу бывшей подруги и, коротко ответив на всё, спросила главное.
   - Как дела у Вали?
   Худое лицо стареющей женщины посерело. Она явно не хотела ничего рассказывать. Женщины отошли в сторонку, и Лена узнала, как трагически сложилось всё у Вали.
   Витя Колесников бросил жену, беременную вторым ребёнком. Связался с такой же, как сам, пьянчужкой, и - пропал. То ли убили, то ли скрывается от алиментов. Валя о нём ничего не знает - милиция бездействует. Тётя Люба метается между Запорожьем и Харьковом, так как дочь отказывается возвращаться на родину. Полтора года назад у неё родился сын с тяжёлой родовой травмой, которого мамочка отказалась сдавать на попечение государства, как того рекомендовали доктора. Он так и лежит, обездвиженный, принимает только мелко перетёртую пищу (проблемы с глотанием) и каждые два-три месяца попадает в реанимацию с высоченной температурой. Старшая дочь также нездорова - проблемы с почками. Вот тётя Люба и решила обменять своё жильё на Харьков, чтобы помогать несчастной дочери. Ведь ко всем бедам у Вали начались эндокринные нарушения - она ужасно располнела (не понятно отчего). Обмен на квартиру меньшей площади нашёлся, и теперь осталась только бумажная волокита.
   Лена мысленно акцентировала разные, резко противоположные полюса судеб бывших подружек. Искренне сопереживая, насколько может сопереживать счастливый человек несчастному, Князева оставила очередь за "синенькими" и, сославшись на спешку, передав привет, ушла. По дороге домой она вспоминала, как предупреждала подругу о непорядочности и пьянстве Виктора. И результат налицо - больные дети и сломанная жизнь. Вот тебе и карьера врача - как она сможет работать? Вдруг кровь прихлынула к щекам счастливицы: а теперь Люба предупреждает, что избранник Лены - шулер? Нет-нет! Никакой он не шулер, а надёжный, любящий, заботливый мужчина. И работу себе скоро найдёт такую, что они ни в чём не будут нуждаться.
   В последних числах августа все собрались на новоселье лаборанта, Валерия Ивановича Мамаевского. Здесь были его любовницы - бывшая, Маша Иванова, нынешняя - Таня Михальчук, несколько инженеров двадцатой лаборатории, Виталий Иванович Чумовой с женой, миленькой блондиночкой, и Елена Князева с женихом. Перед застольем невеста поговорила с женихом о его дочери, Аллочке. Первого сентября она отправляется первый раз в первый класс, а поведёт её в школу, в этот незабываемый день, бабушка. Мама вернётся с заработков только в октябре, как сказала Инесса (они общаются с бывшей сватьей). Получается - сирота при живых родителях. Почему бы её отцу, Юрию, не отвести дочь на торжество? Кислый пожал плечами и согласился:
   - Отведём вместе с тобой. - Лена не возражала. Она хотела бы вообще забрать к себе дочурку любимого человека, его копию, судя по фото, но кто же ей это позволит?
   Жена Валерия Мамаевского, мать их двух разнополых детишек, подавала тушёного зайца. При этом женщина улыбалась так, что полностью открывались дёсны и крупные, некрасивые зубы. Лицом, фигурой и управляемостью мужем она в сознании Елены отождествлялась с лошадью. Эдакой рабочей лошадкой. Теперь Князева понимала, почему красивый Валерий заводил себе любовниц, хотя материальные блага все направлялись в семью.
   А, вообще-то изменяют ведь, не только некрасивым женщинам. Даже такой мужчина, как отец Елены, любящий безумно свою жену, Риточку, однажды, всё же, ей изменил. Это было давно, и известно дочери лишь из воспоминаний мамы. Как-то Виктор поехал, в очередной раз, в санаторий, подлечивать старые раны. Обычно, он не выдерживал весь срок, а возвращался раньше - так как сильно скучал по жене. А сейчас он даже не поздравил телеграммой любимую с праздником Восьмого марта. Когда, наконец, приехал домой, то, хоть и относился по-прежнему нежно и ласково, но что-то было не так. Женщина всегда это почувствует. Когда, раздеваясь перед сном, жена снимала чулки с резинками, муж, любуясь её белыми ножками, сказал:
   - А почему ты, Риточка, не носишь пояс с поддержками. Это же удобней, чем сдавливать ноги резинками?
   - А ты откуда знаешь про пояс? - она знала, что муж никогда не интересовался женским бельём. - У неё был пояс?
   Витя, вместо того, чтобы изворачиваться, признался честно:
   - Мы только дружили. Я ей постоянно твердил, что безумно люблю свою красавицу-жену, но однажды, сам не знаю как, это случилось.
   Рита отказала мужу в близости и перестала с ним разговаривать. Кормила его, как обычно, но не подпускала к себе. Когда курортная "подруга" прислала другу фотографию, где на экскурсии они стоят рядом, Витя хотел немедленно разорвать снимок в клочья, но Рита не позволила. Она положила в альбом, как напоминание. Лена видела это фото и бесцветную подругу, чуть не разрушившую семью. Рита со временем простила, но поездки по санаториям для Виктора закончились навсегда.
   Заяц оказался вкуснейшим - умелая хозяйка готовила. После нескольких тостов за новоселье, за хозяев, за гостей, за женщин, за любовь, Лена взяла слово и представила своего жениха, объявив, что всех присутствующих приглашает на свадьбу к себе домой девятого сентября (заявление уже было подано). Изрядно выпившие гости зааплодировали и закричали "горько". Конечно, это не к месту было, но парочка поцеловалась. Внезапно взгляд невесты упал на Чумового. Заведующий отделом был мрачен и зол. Грузное туловище с трудом оторвалось от стула, и, вытащив пачку болгарских сигарет, Виталий Иванович, пошатываясь, направился к выходу. Выходя, он хлопнул по плечу Кислого, предложив:
   - Покурим?
   Юрий поднялся легко, словно вообще не употреблял спиртного, и отправился следом. Лена хотела идти за ними, но смогла лишь чуть приподняться, чтобы снова приклеиться к стулу. После гепатита, её печень категорически возражала против алкоголя, наказывая молодой женский организм тошнотой, головокружением и общим расстройством.
   И всё же она вскочила, когда услышала в большом коридоре квартиры улучшенной планировки грохот. Примчавшись к месту, она и некоторые другие любопытные гости, увидели трагикомичную картину. Юрий Петрович растирал сжатый кулак, а на полу, у его ног, держась за кровоточащий нос, лежал Чумовой. Пока Мамаевский поднимал человеческий "мешок" начальника, Лена увела жениха из гостей.
   - Что случилось?! Ты соображаешь, что натворил?! Это конец моей карьеры, и как бы вообще не пришлось искать работу.... За что ты его двинул?
   Юра пожал плечами. Это не означало "не знаю", а как оказалось позже, такой нервный тик.
   - Он спросил: "Ты что, решил жениться на Ленке?" Я подтвердил, а он забормотал: "А ты знаешь, что она тут таскалась со всеми...". Он не договорил, потому что мой кулак автоматически вписался в его нос. Меня не волнует как ты жила до меня. Главное - это как мы будем сейчас жить вместе. И твоего крокодила никто ни о чём не спрашивал.
   "Бегемота" - хотела поправить Князева. Она, с одной стороны, гордилась поступком и мыслями жениха, а с другой - переживала о последствиях инцидента, лишающих её любимой интересной работы.
  
  
  
  
   Глава 7. Повторный брак.
  
   После драчливой субботы мелькнуло воскресенье, и вот взволнованная Елена приехала трамваем на работу. В размышлениях, с худшими предположениями результатов разборки, она забыла купить билет в кассе самообслуживания, и была опозорена и оштрафована контролёром.
   "Нормальное начало дня" - думала она, готовясь к гораздо худшему. Михаил Михайлович, заведующий лабораторией, спокойно сидел в своём углу и дружелюбно поздоровался. "Видимо, не в курсе", - мелькнула крошечная радость. Таня Михальчук съёжилась над бумагами, а Маша Иванова злорадствовала - она не простила несостоявшегося кавалера за то, что из двух претенденток парень выбрал не её, а выскочку Князеву. Если соперницу уволят - Мария постарается стать помощником Чумового. Лена принялась редактировать свою заявку на изобретение, которую они подавали совместно с Виталием Ивановичем. После обеда предполагалась работа в патентной лаборатории, в городе.
   Мамаевский взял отгул, а явился ли Чумовой на работу в свой кабинет - Лена не знала, вздрагивая при каждом открытии дверей. В это раз она снова дёрнулась, когда в их помещение вошёл заведующий отделом в больших тёмных очках. Он склонился над столом Светлова, обсуждая какие-то приказы, не замечая других сотрудников. Пообщавшись с заведующим лабораторией, Виталий Иванович вышел. Лена, набравшись храбрости, последовала за ним - чему быть, того не миновать. Без стука войдя в кабинет заведующего отделом, она начала без предисловий:
   - Виталий Иванович! Я прошу прощения за пьяную выходку своего жениха! Вы можете теперь...
   Чумовой перебил героиню:
   - Елена Викторовна! Это я должен просить прощения у тебя и твоего парня. Хотел тебя унизить в его глазах - был сильно пьян. Получил за дело. Прости дурака!
   Такого поворота Князева никак не ожидала. Она растерянно молчала, соображая как этот хамоватый, самовлюблённый, пробивной руководитель может сейчас быть таким самокритичным добряком? Не сон ли это?
   Заведующий отделом, её научный руководитель и старший друг, сейчас представлялся кающимся мальчишкой. Что за этим следует? Где подвох? А он, видя растерянность девушки, подошёл к ней вплотную и заключил в объятия:
   - Ленка-Ленка! Не знаю, что вчера на меня нашло. Ваше объявление о свадьбе меня просто ошарашило. Я ужасно расстроился, даже взбесился. А вчера понял: я люблю тебя, дурочку! Никому не хочу отдавать, хоть ты и не любовница мне.
   Он толстые мокрые губы направил к лицу Лены. Девушка резко отвернулась, и поцелуй пришёлся в щеку.
   - Понял. Иди, девочка. Работай!
   У выхода из кабинета Лена спросила:
   - Виталий! На свадьбу ко мне придёшь?
   - Конечно, буду! Передай Юре мои извинения за пьяный трёп.
   Первого сентября Лена с Юрой повели Аллочку в школу. Нарядная, красивая с огромным букетом цветов, дочь Юрия была счастлива. "Как же она похожа на своего отца!" - удивлялась невеста. С бывшей женой, Татьяной, судя опять же по фото, ничего общего. Умненькая малышка с любопытством разглядывала новую жену своего отца и, было видно, что женщина ей нравилась. Юрчик тёрся у маминых ног и не радовался, а ревностно испепелял взглядом первоклашку.
   - Тётя Лена! Если Вы папина жена, значит немного моя мама? А Юрчик - мой братик? - Алла произносила это с удовольствием.
   - Никакая ни сестла, - бурчал Юрчик, а Лена улыбалась словам будущей падчерицы. Чем Чёрт не шутит. А вдруг ей отдадут на воспитание эту прелестную девочку - было бы здорово. Но мысли путались: сможет ли она полюбить не своего ребёнка, как родного. Трудно. Невозможно. Свой - дороже. А никто пока и не отдаёт.
   Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Регистрировать брак они будут не во Дворце бракосочетания, как с Князевым, а в районном ЗАГСе. Стол накроют в большой комнате своей полнометражной квартиры. А дефицитные продукты доставала Инесса в специальном магазине для руководящих работников железной дороги. Так были закуплены копчёные колбасы, сыры, балыки, икра и много других дефицитных продуктов. Лена купила на базаре утку, чтобы впервые в жизни запечь в духовке с яблоками. Юре купили прекрасный синий костюм, а Лена, квалифицированная на курсах швея, сшила себе оранжевое красивое платье.
   - Юра! Ты не будешь возражать, если я не буду брать твою фамилию после регистрации брака?
   - Как пожелаешь. Князева и Кислая - две большие разницы, как говорят в Одессе, понимаю.
   Вот и наступил день бракосочетания. Легко, просто, весело, вкусно, словно шутя, его отпраздновали вместе с молодыми сотрудники и самые близкие родственники. "Замужем" - стучало в висках у Лены. "Теперь до последней берёзки буду счастливо жить с прекрасным, благородным мужем". Слово "Любимый" не произносилось даже мысленно.
   Желанная работа для Кислого не находилась. Но "алиментщику" нужно было где-либо официально работать, чтобы не одолевали судебные исполнители. Юрий Петрович устроился инженером в одну из лабораторий Института титана по рекомендации Елены. Его оклад в сто рублей (минус алименты) и заработок Лены - сто сорок рублей были явно недостаточны для нормальной жизни молодой семьи. Время шло, вычерчивая линию судьбы. Ранней весной Лена поняла, что беременна. Не было токсикоза и прочих неприятных явлений этого состояния. Только великая радость от того, что скоро их станет четверо. Скорее всего, это будет девочка, такая же красивенькая и умненькая, как Аллочка Кислая, которая в первом классе училась на одни пятёрки.
   - Надо бы встать на учёт, ведь уже где-то десять недель, - делилась своими планами беременная с подругой, Таней Михальчук, когда они ехали с работы в переполненном троллейбусе. Таня детей не хотела и не понимала радостных чувств Елены. Михальчук мечтала о богатом муже с красивой машиной и роскошной квартирой. Пока ей в этом не везло. Сейчас толпа прижала к ней красивого высокого мужчину в чёрном костюме с дипломатом в руке. Они, незнакомые, обменялись улыбками и без слов двинулись к выходу.
   - Таня, подожди! - с ужасом крикнула Лена, чувствуя горячую жидкость, текущую по ногам. Как это было знакомо! - Мне надо срочно в больницу. - В глазах потемнело.
   Михальчук с новым знакомым вышли на остановке троллейбуса, поймали такси и отвезли подругу в ближайшую больницу. А сами, как потом рассказала Татьяна, страстно накинулись друг на друга в ближайшей посадке из ещё голых деревьев. Это был взрыв сексуального влечения без продолжения и вообще без знакомства.
   Врач приёмного покоя гинекологического отделения посмотрел Елену и приговорил:
   - Срочно почистить!
   - Не-е-ет!!! - пронзительно возражала Елена - прошу Вас, пожалуйста, сохраните мне ребёнка, мою девочку!
   - Там уже нечего сохранять, милая женщина, - говорил врач, проводя чистку. Всё прошло безболезненно и быстро, но Лена истерично рыдала ещё долгое время.
   К вечеру в больницу пришла мама, проинформированная Таней, и Юра. Лена слышала из палаты, как доктор оправдывался:
   - Я ничего не мог сделать - плод никак нельзя было сохранить. Кислый молчал, а Рита Михайловна была в своём репертуаре:
   - А я очень рада выкидышу! Хватит им одного ребёнка - и на того родительского внимания не хватает. Да и здоровье у дочери такое, что лучше не рожать больше. Здоровые дети бывают только у здоровых родителей. А она вся гнилая!
   Лена хотела встать и нагрубить матери, но она боялась, что снова, как после родов, может ослепнуть, и уже навсегда. Почему это она гнилая? Какие это у неё проблемы со здоровьем? А что молчит муж? Посетители вошли в палату.
   - Убирайся! Видеть тебя не желаю! - процедила сквозь зубы молодая женщина, обращаясь к матери.
   Рита обиженно убралась, забрав с собой принесённую передачу. Юрий склонился над постелью жены:
   - Не переживай! У нас ещё будут дети, я уверен. А мать твоя может быть в чём-то и права: не время сейчас увеличивать семью. Мы ещё не встали на ноги.
   Лена снова зарыдала, а Юрий утешал её тёплыми объятиями и поцелуями.
   Через три дня Князева вернулась домой и на работу. Её подавленное настроение чувствовали все и старались не лезть в душу. Муж пытался развеселить недавнюю новобрачную смешными историями из своей жизни, но "Несмеяна" не поддавалась. Как-то, вернувшись с работы, Лена предложила Юрию:
   - А поехали куда-нибудь на Север? Начнём всё с нуля.
   Поразительно, Кислый не только сразу согласился, но и сказал, что сам об этом думал не раз. Супруги открыли атлас СССР и отметили на Крайнем Севере все точки, куда завтра под копирку Лена отпечатает и направит письма с данными своими и мужа.
   На следующий день всё было сделано и двадцать писем разлетелись по Северу страны.
   В ожидании ответов время неимоверно долго тянулось. Супруги поочерёдно водили Юрчика в детсад перед своей работой, и малыш был очень доволен - все видят, какие у него есть папа и мама.
   В это утро была очередь Юрия сопровождать ребёнка. Одетый в пальто и шапочку с козырьком, Юрчик сидел у выходной двери на маленьком стульчике в ожидании, когда ему наденут ботиночки и завяжут шнурки. Кислый был раздражён:
   - Мужику на днях исполнится шесть лет, а он всё ждёт, когда его кто-то обует! Обувайся сам!
   Юрчик спрятал руки назад.
   - Ты будешь надевать ботинки?!
   Надутое молчание.
   Отчим схватил упирающегося ребёнка за руку и потащил на площадку подъезда, босиком на цементный холодный пол. Пасынок орал, и Лена бросилась спасать своего сыночка. Она вырвала его из рук варвара, завела домой, обняла и обула.
   - Ты зря это делаешь, - злился муж. - Так он никогда не станет самостоятельным!
   - Уйди, Христа ради! - женщину душила ярость. Но нравоучение не прекращалось.
   - Ты воспитываешь мужчину размазнёй!
   - Такими жестокими методами никого и ничему нельзя научить. Теперь сын заболеет! Со своим родным ребёнком ты так бы не обращался!
   Кислый покраснел и задвигал плечами. Он приблизился к жене, чтобы привести новые контраргументы, но та вцепилась, точнее, попыталась, вцепиться ему в лицо когтями. Она часто, ссорясь, избивала Сашку Князева, спускала кувырком с лестницы, но никогда не получала отпор. Здесь номер не прошёл. Одно толчковое движение сильной руки - и Лена была отброшена в конец комнаты, ударяясь о мебельные препятствия.
   Она не закричала, а прохрипела сдавленным от злобы голосом:
   - Сейчас я отвожу сына в детсад, иду на работу, а когда вернусь, чтобы духу твоего тут не было. Собирай манатки и дёргай отсюда! Видеть тебя больше не желаю! Ни-ког-да!
   Весь рабочий день на неё накатывались волны то ненависти к жестокому человеку, то раскаяния за свою горячность и категоричность. Чего она хочет: дождаться пока муж начнёт её бить, материть и постоянно издеваться над Юрчиком? Опять развод. Нет! Это ведь было обычное семейное недоразумение, которое нужно простить и забыть. Ведь, по большому счёту, он прав - у Юрчика чисто женское воспитание. А жизнь состоит из рифов, оврагов и высот, которые сын, взрослея, встретит один на один. Он должен расти сильным, и... уметь самостоятельно надевать ботинки со шнурками.
   После работы мама с сыном долго гуляли на детской площадке у концертного зала имени Глинки, что находится недалеко от дома. Лена не спешила домой. Сама, будучи человеком обязательным, ответственным за свои слова, женщина не сомневалась, что муж послушно ушёл. Так делал Сашка Князев, уходя после ссор домой, с матрацем, пока не получал прощение и разрешение вернуться. Тяжёлый камень противоречивости лежал на душе у Князевой: ушёл - плохо будет сейчас, остался - плохо будет, возможно, в будущем. Он был дома. Никаких следов сбора домой. Как ни в чём не бывало, зубоскалил:
   - А я думаю: куда мои дорогие делись? Уже собрался идти искать по всему городу. Где были?
   Лена молчала, а Юрчик рассказал, как гулял на площадке в детском домике, и какая красивая машинка там была у одного мальчика, красная, пожарная.
   - Завтра отведу тебя в садик, а когда заберу - зайдём в магазин и купим тебе самую лучшую машину, какую захочешь. Лады?
   - Ура-аааа! - ликовал мальчишка.
   Лена не разговаривала с мужем, хотя камень на душе медленно крошился. Когда на следующее утро Юрчик впервые сам надел ботинки и зашнуровал, уж как смог - её душа снова стала лёгкой.
   Через две недели начали приходить ответы на отправленные письма. Не на все, конечно же. Где-то не нужны специалисты такого профиля, где-то не предоставлялось жильё, а где-то вообще не принимали переселенцев - своих девать некуда. И только один ответ из Никеля Мурманской области обрадовал искателей. Отдел кадров Металлургического завода набирал специалистов для работы в горячем производстве. К письму были приложены бланки анкет для Кислого Юрия Петровича и Князевой Елены Викторовны. Бланки немедленно заполнились и отправились обратно в отдел кадров для принятия окончательного решения
   Прошло ещё две недели, и вот пришёл ожидаемый ответ:
   "Отдел кадров металлургического завода комбината "Печенганикель" приглашает Кислого Юрия Петровича на работу в должности плавильщика с предоставлением в ближайшей перспективе ИТРовской должности. В течение шести месяцев гарантируется предоставление благоустроенного жилья. Трудоустройство жены самостоятельное".
   Самолюбивый гонор Князевой рвался наверх реальной возможности начать новую жизнь. Она - без пяти минут кандидат наук, имеющая несколько авторских свидетельств на изобретения в развивающейся области газоочистки всех металлургических производств, золотая медалистка, комсомольская активистка, в конце концов, - и не нужна этому заводишке! А мужчина без опыта работы - нужен! Просто какая-то дискриминация женского труда! Неизвестно, что победило бы в данной ситуации: разум или чувства, но Юра засобирался в дорогу.
   - Я поеду, устроюсь, получу жильё и заберу вас с Юрчиком. Всё у нас будет хорошо, поверь.
   "Я ещё подумаю" - мысленно ответила жена, но утвердительно кивнула.
   Оформив разрешение на проезд в пограничную зону, Кислый уехал, а у Князевой начался подъём творческой деятельности. Её опытная установка давала фантастические результаты - почти стопроцентное улавливание пыли. На июль-август было запланировано её промышленное внедрение на одной газоотводящей линии БТМК (Березняковского Горно-Металлургического комбината). А в сентябре будет проведена аттестация специалистов Института, на которой Елену Князеву бесспорно повысят в должности. Уже обсуждался состав группы, которую она, в качестве старшего научного сотрудника, возглавит осенью.
   Юра звонил часто, рассказывая о северном посёлке. О том, как с сопки виден соседний норвежский город Киркинес. Какая там, в окрестностях, интересная, низкорослая растительность, чистые озёра и речонки, с нерусскими названиями, в которых ловятся рыбы благородных пород, такие как форель, сиг, кумжа и т.д. Река же в самом Никеле - Колос-Йоки, грязная и мелкая, с отходами промышленных стоков. В посёлке вся природа выжжена отходящими сернистыми газами - грустно доживают в прошлом красивые, а сейчас чёрные, полусухие кустики и деревца. Зато в лесу море черники, грибов, а осенью - ещё и брусники. В плавильном цехе все работают с противогазными коробками, дыша ртом через соски. Он тоже научился так дышать. Не цех, а кромешный ад. Но зарплата - шестьсот рублей без полярных надбавок ( с "полярками" через полгода будет ещё выше) - впечатляет. Живёт Кислый пока в общежитии комбината, и каждый понедельник ходит на приём к директору завода на счёт жилья. Пока безрезультатно, но есть надежда - рядом осенью сдаётся в эксплуатацию новый кирпичный пятиэтажный дом.
   Лена слушала рассказы мужа и поражалась его самоуверенности - он не уточнял: собирается ли жена к нему вообще ехать? Ведь знал прекрасно, что она имеет в Институте Титана высокий престиж, карьерный рост и тему для диссертации. Если получит учёную степень, а значит и высокую зарплату, то зачем ей нужен будет этот Север?
   Начало июня угощало едоков черешней и клубникой. Инесса с Петром безвылазно трудились на даче и приглашали родственников приехать, нарвать себе лакомств, если уж не хотят помочь. Рита Михайловна отказалась категорически:
   - Я не колхозница, чтобы возиться в земле. Могли бы просто сами нарвать и угостить нас ягодами, а не выдумывать трудовую повинность.
   Виктор Александрович и Лена с Юрчиком решили не упускать возможности полакомиться и собрать вкуснятины впрок. Пока добрались на дачу общественным транспортом - уже устали. Маленькое пятилитровое ведро клубники стоило Виктору приступа радикулита, а Лене - цементной усталости всех органов. Юрчик же пребывал в раю, уминая за обе щёки всё съедобное и не очень. Кислые, как обычно, были без машины, и гости в полусознании, с клубникой и черешней, добрались в автобусной толкучке домой. Бондарь уже не работал на заводе, но на пенсии он дома сидеть не мог - трудоустроился экспедитором-грузчиком во Всесоюзный Институт Трансформаторостроения (ВИТ). Теперь пришлось брать больничный лист. Пока Лена была в лёжке в своей комнате, мама отсыпала ей тарелочку клубники из привезённого ведра, а остальное унесла к себе в холодильник.
   - Мне нужно съедать каждый день по килограмму клубники, - ответила она на немой вопрос мужа. - У меня проблемы с кровью.
   Её, домохозяйку, не признающую лечение и лекарей, заставили письмом из поликлиники пройти обследование (тогда люди ещё были кому-то нужны). Она сдала анализы - и возникла проблема с лёгкими. "Кажется у меня то же, что у мамы" - страдала Рита и пошла делать повторный рентген лёгких. Оказалось, что её снимок перепутали со снимкой однофамилицы, больной раком третьей степени. Чтобы окончательно исключить страшный диагноз, Бондарь заставили третий раз сделать снимок. Это и повлияло на кровь.
   Лена не возражала против такого деления клубники, но было обидно, что всё решили без неё, как обычно, поставив перед фактом. Она хотела самостоятельной, взрослой, отдельной от родителей, жизни. Юра прав - нужно уезжать. А ведь своими способностями и организаторским талантом она сможет внедрить и в никелевом производстве свою опытную установку. Тем более, что там такая загазованность везде. Может быть, и на Севере она добьётся высокой должности и признания своей значительности. А пока нужно сделать копии чертежей установки и поэкспериментировать в Березниках.
   Вскоре Юрчик с детсадом уехал на дачу, в Зелёный Луг (экологически чистое место, недалеко от Запорожья), а по его приезду Лена с Таней и Чумовым отбыли в командировку. Рите была оставлена на Юрчика круглая сумма денег, высланная Кислым, перед которой она не могла устоять. Родная бабушка согласилась ещё один месяц понянчиться.
  
  
   Глава 8. Навстречу переменам.
  
   Город Березники. Пермский край Урала. Восток Восточно-Европейской равнины. Елена всей душой полюбила его высокие густые леса и рыбную красивую реку Кама - приток Волги (или Волга приток Камы - вопрос спорный). Она и командировку запланировала в конце лета, чтобы пособирать полюбившиеся ей грибы, ягоды и поесть свежей рыбы. О реке Каме Лена как-то услышала легенду от местного плавильного мастера и вспоминала её даже у себя, в Украине.
   "В незапамятные времена у дочери бога солнца Рады и всемогущего Крышеня родился сын - бог любви Кама. Кама вырос в прекрасного юношу и однажды встретил молодую красавицу - богиню любви Оку. Вскоре влюблённые сыграли свадьбу. В самый разгар свадебного пира молодые вдруг заспорили - чья любовь сильнее. Долго спорили, жарко. Никак не могли решить. И тогда Кама предложил возлюбленной выйти в чисто поле и пускать друг в друга стрелы. Чья стрела первая поразит сердце другого - того любовь и сильнее. И вышли молодые Кама и Ока в чисто поле, и натянули тетиву своих луков и выпустили друг в друга стрелы. Но так велика была их любовь, что обе стрелы одновременно пронзили молодые сердца. Упали Кама и Ока на землю и умерли от любви. Из их сердец полились потоки и стали реками - Камой и Окой". Красиво. Поэтично. Только бестолково - любимые должны жить, а не стреляться. Лучше бы они поцеловались и просто улеглись реками на землю, обнимаясь и разливая свои воды-чувства вечно. После расставания с Сашкой Башмаковым , Лена не написала ни одного стихотворения о любви. Сочиняла только по чьим-то заказам примитивные поздравления и газетную зарифмованную мелочь. Но каждый раз, находясь в этом русском чудесном Величестве, у неё рождались стихотворные строчки о местной природе.
   Командировочная бригада по приезду сразу направилась в кабинет главного инженера комбината, чтобы уточнить порядок своей работы. Но, к их великому сожалению, промышленное изготовление Лениной установки в данный момент не представлялось возможным по финансовым причинам. А вот провести замеры показаний уже установленных приборов, заводу крайне важно. Виталий Иванович расстроился из-за нарушения предварительной договорённости и засобирался домой, оставляя женщин для обычной рутинной работы. В этот вечер троица в гостиничном номере Чумового отмечала приезд группы и завтрашний отъезд руководителя.
   Всё как обычно: картошка и яйца, сваренные кипятильником в литровой банке, любой мясопродукт, имеющийся в буфете, и по бутылке шампанского с водочкой на столе. Лена выпивала только стакан шампанского - больше ей не разрешала печень. Таня умела пить не пьянея, расслабляясь и веселясь. А Виталий "косел" сразу и сильно. Девушки включили радио и потанцевали под песни моднейшего композитора и певца, Юрия Антонова. "Летящей походкой, ты вышла из мая, и скрылась из глаз в пелене января..." - подпевали они прыгая. Затем разбежались по своим одноместным номерам. Не успела Лена расстелить постель и закрыться на замок, как в её номер ввалился пьяный мешок, коим было тело Чумового. Он открыл мутные глаза и процедил сквозь зубы:
   - Хочу тебя!
   - Здрасьте вам! - Лене было смешно и даже приятно от мысли, что он всё ещё её хочет - пятый год. Уступила бы хоть раз - сразу бы расхотел. Но когда пьяный здоровенный мужик накинулся на неё всей массой и повалил на кровать - стало не до смеха. Она боролась, вырывалась и кусалась, но всё было бы бесполезно, если бы у него не отказали половые функции в этот момент. Насильник опустился на коврик и зажал свою голову руками - то ли от стыда, то ли от боли. Лена выскочила из номера в холл, ожидая помощи в изгнании начальника. К счастью, тот ушёл сам довольно скоро. Расстроенная девушка ещё некоторое время сидела в мягком кресле площадки между номерами, когда к ней подсел высокий, невероятно красивый мужчина.
   - Барабанов, инженер из Перми, - представился незнакомец.
   - Елена Князева, - они пожали руки.
   - Не угостите ли чаем, милая девушка? - спросил галантный кавалер.
   Лена сама хотела пить после бурного вечера, а кипятильник, заварка и печенье у неё имелись.
   - Пойдём.
   Пока она кипятила воду, гость рассматривал её номер. Небрежно разбросанные на тумбочке документы и чертежи, косметику на телевизоре и подарок главного инженера, который пытался загладить свою вину, - огромную вяленую рыбу в углу стола. Юрчик очень любил сухую рыбку, и Виталий с Таней не возражали, чтобы она досталась именно ему.
   Почаёвничали, причём Барабанов съел почти всё печенье, запивая чрезмерно наслащённым чаем. Затем он страстно приблизился к хозяйке со странными словами:
   - Леночка! Подари мне эту рыбу!
   - ????
   - Я очень её хочу. Моя жена просто обожает такую вещь.
   - Не могу. Я отвезу её своему шестилетнему сынишке.
   - Детям вредно есть солёное. Ну, по-да-рииии!
   Он клянчил, кокетничая и гримасничая, как девчонка, вызывая этим стойкое чувство отвращения к себе.
   - Пошёл вон! Убирайся, мразь! - всё волнение сегодняшнего вечера обрушилось гневом на презренного попрошайку. Вот тебе и красавец! Альфонс местный. Тьфу!
   Он ретировался со словами:
   - А ведь у нас могла быть незабываемая ночь!
   Из номера напротив, через приоткрытую дверь, следил за событием изгнания кавалера трезвеющий начальник Князевой. Утром Чумовой уехал, не простившись.
   В Березниках у Князевой было много друзей из плавильного цеха, подружка из химической лаборатории, так что походы по грибы и ягоды состоялись. На выходные ездили на Каму, ловили рыбу, варили уху, сушили грибы на печке в избушке лесника - отца одного механика. Полезная работа выполнена, приятный отдых осуществлён. Домой!
   Вот и родные пенаты. На балконе второго этажа радостно ожидали Елену мама, папа и Юрчик, проинформированные о приезде. В этот день её даже накормили с дороги. Вечером позвонил Юрий. У него были неважные новости. Продолжая ежепонедельные походы на приём к директору завода, он получил предложение вселиться семьёй в старый жилищный фонд без горячей воды, коридора и ванной. Юрий категорически отказался. В приглашении на работу ясно сказано: БЛАГОУСТРОЕННОЕ ЖИЛЬЁ! Будьте добры, и выделить его в новом доме. Гарантированные шесть месяцев срока предоставления ему квартиры скоро закончатся - так что пусть выполняют данное обещание, если это не частная лавочка. Кислый узнал домашний номер телефона директора и беспардонно ему позвонил. "Забудь этот номер телефона!" - заорал директор, сопровождая приказ нецензурной лексикой, и отшвырнул трубку. Лена смеялась и переживала о последствиях настырности мужа. Но ей уже не терпелось уехать к нему. На жизненных весах, где в одной чаше была карьера, а в другой - семья, сильно перевешивала вторая. Молодая женщина скучала по своему спокойному, красивому, весёлому надёжному мужу. Мечтала об интимной близости с ним, (какая уж есть).
   В начале октября прошла аттестация, в результате которой, как и ожидалось, Князевой была дана рекомендация соответствия должности старшего научного сотрудника, и готовились документы на новый оклад, согласно штатному расписанию - сто шестьдесят рублей.
   Междугородний звонок мужа остановил движение старшего инженера вверх по служебной лестнице. Юрий Петрович рассказывал:
   - Прихожу привычно в понедельник на приём. Директор на меня не смотрит. Его лицо соответствует моей фамилии. Я спрашиваю: "Как мои дела с жильём?" Он порылся в бумагах и швырнул мне в лицо листок, сопровождая криком: "Вон отсюда! В жилищный отдел профкома!" Гляжу - а это приказ о выделении мне комнаты в двухкомнатной квартире на Сидоровича четырнадцать - в том самом новом кирпичном доме. Так что, моя дорогая, вызов тебе я отправил. Собирайся. Может быть, Юрчик пока останется с бабушкой до школы? Здесь сейчас начинается полярная ночь, а лето короткое и холодное. Мы будем высылать ей деньги каждый месяц...
   - Поговорю с ней. Скоро приеду, жди. Постараюсь, как только можно, скорее.
   Разговор с Ритой был коротким:
   - Ваш ребёнок - вы и воспитывайте! Я сама вырастила своих детей, никому не подкидывала, так что вопрос закрыт.
   Полярная ночь, замкнутый характер внука для нового детсада, необходимость серьёзной подготовки к школе - ничего не трогало сердце самовлюблённой бабушки. Она была непреклонна:
   - Сиди до лета здесь - тебя никто не гонит, раз сыну там будет плохо. А муж подождёт, если любит.
   Виктор Александрович попытался противостоять, может впервые в жизни:
   - Риточка! Давай оставим внука! Я обещаю помогать - водить в садик и забирать. Я могу...
   Жена раздражённо перебила:
   - Ты же работаешь, ездишь в командировки и за собой даже не можешь последить. Что ты вмешиваешься? А ведь знаешь, что я сильно болею, что со мной может случиться самое страшное. Хорошо вам будет без меня?
   Она надула всё ещё красивые пухлые губки и артистично всхлипнула. Виктор резко поднял и опустил руку, выражая этим жестом: разбирайтесь сами. И ушёл в маленькую комнату читать, точнее, перечитывать книги. Их у него, заядлого книголюба, было полных три книжных шкафа.
   Утром Лена написала заявление на увольнение по собственному желанию в связи с семейными обстоятельствами и отъездом из города Запорожье. Она просила уволить её без положенной при этом двухнедельной отработки. Отчитавшись Чумовому по результатам командировки, она получила от него согласие на такое увольнение. Похоже, что начальник радовался её отъезду. Через неделю двадцатая лаборатория после работы отмечала отбытие старшего инженера на северные просторы страны. Звучали тосты с напутствиями и наилучшими пожеланиями. На перекуре гулянья Князева отозвала Чумового в сторонку для разговора. Он нехотя подошёл.
   - Виталий! Я хотела бы на никелевом заводе внедрить нашу с тобой установку. Как ты на это смотришь?
   Заведующий отделом оживился - он предполагал иной разговор.
   - Положительно, Леночка, очень положительно. Устроишься - напиши обо всём подробно. Если надо - приеду лично для переговоров.
   Они обнялись и помирились. Таня Михальчук плакала. Маша Иванова радовалась, не скрывая эмоций. Михал Михалыч заверил любимицу, что всегда примет её обратно, если северная жизнь не сложится.
   Вот Лена собрала вещи в контейнер, оспаривая с мамой каждый, даже мелкий предмет. Рита не желала делиться своей собственностью - а вдруг дочь вернётся или, конечно же, приедет в гости. Куда? В свою абсолютно пустую комнату? Решили оставить на месте один шкаф мебельной стенки дочери, кровать, ковёр, часть посуды и летней одежды.
   - Вы - молодые, ещё всё себе купите, - оправдывалась экономная хозяйка квартиры.
   Позади сборы, и вот уже семья Бондарей в полном составе (даже Виталий с Валей) провожают Лену с Юрчиком в дальний путь. Железнодорожный вокзал белым платочком родины мелькнул вслед направляющемуся к Мурманску поезду.
  
   Глава 9. На Севере диком.
  
   Уставший поезд, пыхтя, медленно подходил к первой платформе станции Мурманск. Было раннее утро, но спать не хотелось. Волнение зашкаливало. Как супруги встретятся после долгой разлуки? Какое оно, их первое собственное жильё? Как там сложится жизнь? Эти и другие глобальные вопросы на житейскую тему не давали Елене уснуть практически всю долгую дорогу.
   Пассажиры пошли на выход, а мамочка с сыном оставались в купе со своими четырьмя тяжёлыми чемоданами.
   - Дайте пройти! Народ! Пропустите! - знакомый мягкий баритон своего мужа Лена ни с кем бы ни спутала. Он спешил встретиться со своей любимой. В узком проходе поезда они жарко обнялись и расцеловались. Затем он пожал руку Юрчику:
   - Здорово, мужик!
   Утренний автобус долго ехал по скучной холмистой дороге. Природа не впечатляла - реденькая, низкорослая, замёрзшая. А ведь выезжала Елена из украинской ещё зелёной и тёплой пышности. Контраст был явно не в пользу Севера. Только через шесть часов езды добрались туда, где красовались три смердящих трубы, заводские строения и остановились возле ущербной автостанции "Никель". Юрчик стойко бодрствовал всю поездку, а Лена успела подремать на тёплом плече мужа, пострадать о прошлом и помечтать, о будущем. Любоваться за стеклом было нечем.
   - Сейчас поедем ко мне в комнату общежития, а завтра посмотришь жильё - пока не прибудет контейнер с вещами, там делать нечего.
   Князева очень устала и желала только одного: помыться и отдохнуть, обнявшись с мужем. Общежитие было комфортным, и уютная комната, временно отданная семье, казалась розовой мечтой. Остаток дня и вечер прошли в оживлённых разговорах и новых знакомствах. Молодая женщина нетерпеливо ждала ночи, чтобы на сдвинутых кроватях перейти к долгожданной близости. Супруги оба сгорали от страсти, и вот, наконец, ребёнок уснул. Лена была ненасытна в своем сексуальном желании, а Юрий сделал только то, что смог. Вернее, даже чуть больше того. Но разве это главное? Теперь они вместе и навсегда. Началась новая высокая ступень их совместной жизни. Утром семья отправилась в свою квартиру, где Лена познакомилась с будущим соседом. Это был очень худой, невзрачный мужчина, их ровесник, имеющий внешние признаки неправильного образа жизни. Даже сейчас он попахивал перегаром. Александр Рябов (так его звали), прибыл в Никель на год раньше, и работал плавильщиком в одной бригаде с Кислым. В паспорте у него указывались жена и дочь, что дало возможность пьянчужке получить жильё. Квартира была чудесной - даже не верилось, что теперь у супругов впервые в жизни будет своё личное жильё. Там была просторная кухня со стационарной четырёх конфорочной электрической плитой импортного производства (с духовым шкафом). Они оценили просторное помещение ванной комнаты с горячей водой, раздельный с ней туалет, широкий коридор, кладовку. А главное, отдельная большая комната на третьем этаже с просторной лоджией - не сон ли это?!
   Начались будничные заботы. Юрчик был устроен в детский сад, рядом с домом, а Лена, пока в общежитии, занималась хозяйственными делами и штудировала вопрос трудоустройства. Из бесед с соседствующими жильцами, она поняла, что найти женщине работу в посёлке невероятно трудно. Будь ты хоть семи пядей во лбу, если нет мохнатой руки - на завод не попасть. Хотя здесь очень много народа из Запорожья. Говорят, что директор сам родом оттуда и охотно приглашает на работу земляков. Женщина решилась испытать судьбу.
   В ближайший понедельник Елена Князева заняла очередь на приём к директору завода. Она ожидала увидеть орущего злобного монстра, но в массивном начальственном кресле за большим столом сидел красивый крупный мужчина южных кровей. Лицо его было явно знакомым. Только сейчас женщина вспомнила о надписи на дверях кабинета, которую прочла вскользь перед приёмом: Директор металлургического завода, Гарри Георгиевич Мовсесов. Вот это фантастика! Её школьная эротическая мечта - директор завода. Такое нарочно не придумаешь.
   Он не узнал в очаровательной посетительнице худую девчонку из детского двора, но в его раскосых тёмных глазах запрыгали чёртики. Лена знала, что это означает у мужчин.
   - Вы - жена Юрия Кислого, плавильщика из печного отделения плавцеха? Моя землячка? - спросил он, после выяснения причины посещения.
   Лена подтвердила. Она хотела раскрыть тайну их давнего знакомства, но не посчитала нужным это делать в данной ситуации при членах комиссии из профкома и парткома.
   - Конечно, с трудоустройством у нас большая проблема, но я знаю Вашего мужа как напористого человека и хорошего работника. Так что хочу помочь его красавице жене. Вас устроит работа мастером в энергоцехе, вы же теплоэнергетик?
   Лена забыла дышать от неожиданной удачи. Сразу на инженерную должность - это прыжок вверх через несколько ступеней. Получив направление, она поспешила устраиваться в котельную. Свободных вакансий там не оказалось, но после короткой телефонной беседы с директором завода, начальник энергоцеха, Николай Николаевич Пальцев, в срочном порядке снял с должности - перевёл в рабочие, начальницу участка канализационных сетей и очистных сооружений, Людмилу Васильевну Шнырёву, не справляющуюся со своими должностными обязанностями. На её место и была назначена Елена Викторовна Князева с окладом в триста рублей.
   Несколько дней бумажной волокиты, общая техника безопасности остались позади. К восьми утра новоиспечённый мастер, Князева Елена Викторовна, явилась к начальнику котельной. Тот встретил новую сотрудницу, вставая с кресла.
   - Мне звонил Гарри Георгиевич и просил подобрать для Вас в последствие лучшее место, но пока такой возможности нет. Он Ваш родственник?
   - Нет. Земляк. И учились в одной школе.
   Пальцев недоверчиво кивнул и приступил к инструктажу.
   - На очистных сооружениях работают нормальные люди, в основном, женщины. А вот слесаря аварийно-восстановительных работ - народ сложный, пьющий и в преобладающем большинстве после отсидки. Они платят биру государству, поэтому на руки получают гроши. За пьянку мы их увольняем, но через некоторое время берём обратно, так как нормальные рабочие не идут устранять засоры канализационных колодцев. Но Вы не беспокойтесь - они мастера своего дела, и сами знают как что и когда делать. Ваша задача - вести табель посещаемости и следить, чтобы работа выполнялась, особенно, чтобы устранялись аварии в выходные и праздничные дни. Людмила Шнырёва, Ваша предшественница, умела их организовывать, но сама частенько прикладывалась к рюмке в рабочее время, за что и была снята с должности.
   Лена не знала что такое "бира", но понимала, что у подчинённых нет материальной заинтересованности, а ведь это и есть главный фактор в любой неинтересной работе. Слесаря находились в мастерской - в подвале одного из жилых домов, в отдалении от основного цеха.
   Князева отправилась по адресу. Осторожно спускаясь по сломанным ступеням, она уже чувствовала исходящий из помещения смрад. Но то, что открылось её взору - превзошло все самые худшие ожидания. В грязной комнате - "кондейке" - она насчитала только семь горе-работников из штатных двенадцати. Прямо перед ней на замусоренном полу в состоянии мертвецкого опьянения валялись трое "специалистов". Из-за этого препятствия мастер не могла пройти в свой "кабинет", как обзывалась комната в глубине без дверей со столом и стулом. За другим стареньким столом с покошенными ножками выпивали ещё живые четыре мужика, один другого страшнее. Восемь мутных глаз с ненавистью пронзали вошедшую.
   - Кто бригадир, Родин Александр Иванович? - строго спросила Князева.
   Встал один из четверых. Это был невысокий коренастый красномордый мужчина лет пятидесяти. Он, пошатываясь, пошёл навстречу к девчонке и остановился у живой преграды из тел.
   - Ты что ли, пигалица, наша новая мастерица? Ну, я Родин. А что?
   - Почему пьянствуете на рабочем месте?
   Громкий мерзкий хохот всех, у кого ещё работала мимика, будто бы облил Лену кипятком. Даже из лежачих шевелящихся "брёвен" кто-то пискливо хихикнул.
   - Полегче, детка! - Высоченный страхолюдный алкаш поднялся с места и встал рядом с бригадиром. - Я Саша Папшев. Меня знает весь Никель. Три раза сидел за разбой и готов сесть ещё раз, когда разберусь с тобой, мочалка! - он держал в руках тяжёлую металлическую муфту, используемую при соединении труб (Лена уже знала набор инструментов, необходимых для работы). Ещё секунда и Папшев замахнулся железякой на побледневшую женщину. Его рябое длинное лицо с огромной шишкой на шее и синяками у горящих глаз перекосилось от ненависти. Незаметно подошедший к собрату сзади молодой, когда-то симпатичный, но уже спившийся, парень, схватил и резко опустил преступную руку.
   - Санёк, не бери грех на душу. А ты проваливала бы по собственному желанию. Мы требуем, чтобы нам вернули нашу любимую мастершу, Людочку Шнырёву. Она нам была как сестра! За что её убрали?
   - Да-да!!! Верно, Лёнчик! За что? - хором орали слесаря. Родин пояснил:
   - Так мне доложили свои люди, что эта фифа блатная - директорская подстава. - И добавил, уже обращаясь к даме - Гасить мы тебя не станем. Незачем руки марать. Но ты иди к Пальцеву и скажи, что мы пока не вернут Людку, поработаем сами. Не нужна ты нам.
   Кажется, что из желудка, прилипшего к спине, Лена выдавила сарказм:
   - Работнички. Особенно эти, лежачие.
   - А ты за нас не переживай. Мы трудимся по очереди: шесть человек работают - шесть пьют. И так через день. Как видишь, посёлок в говне не утонул.
   - Я ухожу, но только для того, чтобы доложить начальству о вашем поведении и угрозах должностному лицу при исполнении служебных обязанностей. Готовьтесь к увольнению. Все.
   Уйти Лена не успела, так как в кабинете зазвонил телефон, и бывший старший инженер НИИ Титана, смело перешагивая через трудящихся, протолкнувшись сквозь живую, дышащую перегаром, стену, взяла трубку.
   - Алло! Елена Викторовна? Как прошло первое знакомство с подчинёнными? - интересовался начальник цеха.
   - Нормально - почему-то ответила Князева, дрожа от негодования, предательского страха и презрения к опустившимся людям.
   - Это хорошо, - продолжал Пальцев, и Лена чувствовала кожей, что он там ухмыляется. - Значит так, на перекрёстке улиц Бредова и Печенгской засор. Поднимай бригаду.
   Лена передала переглядывающейся "бригаде" распоряжение Николая Николаевича. Троица, прихватив инструменты, повесив на плечо Папшеву смотанную толстую проволоку, отправилась выполнять задание. Лену, семенящую рядом, но на безопасном расстоянии, они в упор не замечали. Вот и река фекалий, с истоком в высоком колодце и устьем в автобусную остановку, превращающуюся в зловонное море. Открыв крышку нижестоящего колодца, Родин в заколенниках - высоких сапогах и резиновой куртке, спустился в него. Протянули проволоку и стали вкручивать её в верхний штуцер железобетонных колец. Засор быстро устранили, и тошнотворная жижа из переполненного верхнего колодца пошла по сети с высоким напором. Бригадир еле-еле успел выскочить из ямы. Довольный собой и пацанами, Родин прищурил глаза и уже дружески спросил мастера:
   - Видела? Вот так работают мастера своего дела! - "друганы" рассмеялись, обнажая кто гнилые зубы, кто вообще частые дыры вместо оных.
   - Да, молодцы, - согласилась начальница. - Я, Князева Елена Викторовна, буду теперь вашим мастером, хотите вы этого или нет. А сейчас пойду знакомиться с рабочими очистных сооружений. До завтра!
   Простившись с пьяницами, Лена жадно глотала вонючий сернистый воздух посёлка, который в сравнение с перегаром и фекалиями казался свежайшим. На очистных сооружениях её встретили приветливо и радушно. Познакомились, угостили чаем с печеньем, показали объект. И только одна работница забилась в угол и озлобленно - изучающе следила оттуда за Князевой. Это была разжалованная Людмила Васильевна Шнырёва. Их взгляды встретились - и Лене стало страшнее, чем в "кондейке".
   Абсолютно без сил после работы Князева добралась домой, в общежитие. Скорей бы уже пришёл контейнер! Муж не спрашивал, как прошёл первый рабочий день - видимо ждал, что жена расскажет обо всём сама. Елена же напряжённо думала: как быть дальше? Сдаваться нельзя. Она встала у большого зеркального полотна, подбирая позу и мимику, при которых она выглядела более строгой. Затем начала вырабатывать командный голос:
   - Бригада, встать! Работать! Прекратить базар! Родин! Папшев! Николаев! - нет, не получается. Смешной и глупый писк. Всю ночь она искала необходимую стратегию и тактику для войны со слесарями, до полной победы. Кажется, придумала.
   На следующий день Князева перед работой зашла в кабинет начальника цеха с предложением.
   - Николай Николаевич! Вы же понимаете, что моих рабочих очень трудно дисциплинировать. Я считаю первой важной необходимостью для этой цели - переселить бригаду в главный корпус. Пусть получают разнарядку в помещении, где и слесаря основного производства. Это - во-первых. А во-вторых - я хочу разделить их строго на две бригады, и устроить что-то типа социалистического соревнования с премией, пусть и небольшой, за лучшую работу. Понятно, что они получают мало денег, но если члены одной бригады заработают денег больше, чем другие - это ударит по самолюбию отстающих. За пьянство также строго наказывать рублём - факт, когда одни вообще ничего не получат на еду и выпивку, а другие слегка приподнимутся - тоже послужит положительным стимулом в работе.
   - А что, можно попробовать. Идея мне понравилась - согласился Пальцев.
   Предложение мастера было реализовано и дало удивительно высокий результат. Работа наладилась. Пьянство прекратилось. А строгая мастерица заслужила уважение и послушание трудных подчинённых. Они называли её Викторовна, начальница, ласточка и безоговорочно выходили на устранение засоров в выходные и праздничные дни, днём и ночью.
  
   Глава 10. Положение.
  
   Пришёл контейнер. Пустая комната была обставлена прибывшими вещами и куплено всё недостающее - удобный спальный мягкий диван - уголок, и тахта для Юрчика. Приобрели большой цветной телевизор и другое. На стену повесили ковёр из Ирака - приданое Кислого. Стало уютно и радостно жить. Сосед вселился раньше, но на его мебель без слёз трудно было смотреть: дрова и тряпьё. Юрия Петровича почти сразу после приезда и трудоустройства жены назначили сменным плавильным мастером с очень высоким окладом. Директор завода при встрече с ним здоровался за руку и интересовался работой обоих супругов. "С чего бы это?" - недоумевал Кислый. А работа у него не очень ладилась. Это же нужно было так умудриться, чтобы конфликтовать одновременно как с начальством, так и со своими подчинёнными. Перед первыми - он не мог лебезить, а ко вторым был чрезмерно требователен, забывая, что сам ещё недавно был плавильщиком.
   Полярная ночь - круглосуточный мрак - изматывала Лену. Она с трудом отрывала голову от постели утром, сонно трудилась, бегая целый день по морозному посёлку от колодца к колодцу, и приходила абсолютно обессиленная с работы. Её физическое, а главное, моральное состояние было на пределе. Зловонные колодцы, грубые мужланы, постоянные, возможно, не случайные поломки на очистных сооружениях доводили её до истерики.
   - Я больше не могу там работать! Разреши мне уволиться! - просила она мужа, но тот уговаривал:
   - Леночка, дорогая. Ну, потерпи пяток лет. Вот соберём денег на машину, кооперативную квартиру и шмотки - и сразу же уедем домой, в Запорожье. Для чего тогда мы с тобой сюда приехали?
   Лена кивала, ведь муж прав, как всегда. После запорожских зарплат и привычки экономить, супруги чувствовали себя богачами. Жили на деньги Юрия, а заработок Лены полностью ложился на её сберкнижку. В еде они себя не ограничивали, ведь здесь, на прилавках, лежали не "синенькие", а импортные жирные куры в красивых упаковках. И колбасы они покупали не как дома, по триста грамм, а палками не меньше килограмма. Рыба палтус стала вечным постояльцем в их холодильнике. Да уж, голодать теперь не приходилось. Как от этого изобилия уехать на свою нищую родину? Нужно терпеть, но терпелка лопалась частыми ссорами супругов и брызгами раздражительности на сына.
   Юрчик трудно входил в коллектив подготовительной группы детсада. Не общался ни с кем, кроме одного странного мальчика - Толи Сущенко. На занятиях был пассивен, на вопросы не отвечал. Он ненавидел воспитателей. Зато вечером, когда его забирали домой, весело играл на детской площадке у дома со всеми детьми. Они "бесились", царапая руки и набивая шишки. Как-то, когда мама забирала сына из садика домой, её пригласила в свой кабинет для беседы заведующая. Она осторожно заговорила:
   - Елена Викторовна! Мы поняли, что Ваш муж - не отец Юры Князева. Вы - красивая дружная пара, но хотелось бы... - она подбирала слова - чтобы Вы не позволяли своему мужу избивать ребёнка.
   - ???
   - А чему Вы удивляетесь? Вы что не видите, что сын весь в синяках и ссадинах? Мы спросили мальчика: "Откуда следы побоев?" И он честно ответил, что папа его избивает почти каждый день. Если так пойдёт и дальше, мы вынуждены будем поставить вопрос в исполкоме о лишении вас родительских прав.
   - Ставьте вопросы, где и какие хотите, но уверяю Вас, никто ребёнка пальцем не трогает. Просто в детском саду ему неинтересно, а с дворовыми мальчишками - весело. Там и появляются синяки и ссадины. Разберитесь сначала, а потом делайте выводы с угрозами.
   Лена завела сына в кабинет и спросила:
   - Сынок! Когда папа тебя бил? Не бойся, скажи честно.
   Малыш насупился, но ответил:
   - Да, бил, бил когда-то. Когда я не слушался.
   - И куда он тебя бил? Покажи.
   - Сюда шлёпнул - Юрчик ударил себя по попочке. - Два раза.
   - Вам всё понятно? Всего доброго!
   В коротком пути домой мама объясняла ребёнку, что сочинять и наговаривать на людей нехорошо. А если и правда папа будет его строго наказывать, пусть он сразу же пожалуется ей, своей маме. - Ты же знаешь, я никогда и никому не дам в обиду своего самого любимого человечка, тем более отчиму.
   Приближались новогодние праздники. Для всех радость и хорошее настроение, только не для Лены и Юрия. Муж работал в ночную смену с тридцать первого декабря на первое января, а жена в любой момент ожидала вызова на работу по причине аварии в сетях. По закону подлости это случалось чаще всего в выходные дни. Как уже надоело ей всё это! Ну вот, звонок в дверь - это приехал посыльный от диспетчера цеха. Точно! На этот раз дело было не в засоре колодца, а в аварии на очистных сооружениях. Дежурная машина везла её к месту, где горела комната отдыха очистных. К счастью, все люди были живы и сейчас дрожали на морозе от холода, наблюдая за работой пожарных. Самовозгорание? Короткое замыкание? Поджёг? В чём причина пожара? Работницы взахлёб, перебивая друг друга, рассказывали, что дым появился неожиданно - никто не включал ни электрочайник, ни электроплитку. Люда Шнырёва проверяла отстойники, а Таня и Светлана Ивановна занимались уборкой, когда всё это произошло. Очаг возгорания определили впоследствии у входных дверей - явный поджог. Лена точно знала, кто это сделал, испортив праздник себе и людям, лишив мастера премии за декабрь. Но как доказать?
   - Всё! Не хочу машины, денег и квартиры, - заявила Лена мужу после праздников. - Я увольняюсь!
   - Не спеши, - уговаривал муж, - тут намечается одно дело, которое тебя обрадует. А потом - захочешь - и уволишься.
   - Какое?
   Шёпотом Юрий поведал жене, что их сосед в Новый год и после него вот уже который день не выходит на работу. У него глубочайший запой. Промелькнёт в дверях их общей квартиры в магазин за бутылкой, и снова в лёжку. Мастер, Кислый, доложил о прогульщике руководству печного отделения, и теперь готовится приказ на увольнение Александра Рябова.
   - Понимаешь о чём я?
   Лена сообразила не сразу, и двойственное чувство навалилось на неё, отогнав мысли об увольнении. С одной стороны - радость, что парень, скорее всего, уедет к себе на родину в Псков, освободив соседям комнату. А с другой - мерзопакостное самобичевание, что супруги поступают подло, выживая безвредного тихого алкоголика из квартиры. Хотя, он сам ведь виноват - не пил бы, и не было бы проблем.
   Всё вышло, как и полагал Юрий Петрович. Рябова уволили по тридцать третьей статье Трудового Законодательства - за прогулы, и его мастер, сосед Кислый, за свой счёт нанял машину и отправил контейнером вещи подчинённого по Псковскому адресу. Саша уехал следом, а супруги прыгали от счастья. Теперь они полные хозяева квартиры, и у Юрчика будет своя детская комната. Это был верх радости.
   В пустую комнату, временно, занесли массивный матрац на деревянной основе и стали подбирать мебель.
   - А не пойти ли мне в декретный отпуск? - осенило Елену. Квартира есть, деньги - тоже. Совместный ребёнок не будет лишним. Тем более, что Юрчик давно просит для себя сестричку или братика. Муж не возражал, но просил потерпеть две недели. Перед зачатием новой жизни он решил бросить курить, не пить даже пива и заняться физкультурой. Плановый ребёнок должен быть абсолютно здоровеньким.
   Когда-то давно, после свадьбы с Князевым, Рита информировала дочь о планировании пола ребёнка. Она заявляла с полной уверенностью, что если женщина более активна во время полового сношения - родиться девочка, если же мужчина проявляет страстные чувства сильнее - гарантия, что родится сын. Позднее Лена читала в научном журнале обоснование примерно такого же смысла - пол ребёнка зависит от типа нервной системы родителей. У мужчин холериков сильные игрек-хромосомы, что в соединении с женскими иксами всегда выдаст только мальчика -XY. У сангвиников рождаются как девочки, так и мальчики - всё зависит от их темперамента в тот самый момент. У флегматиков - преимущественно девочки, но при определённых условиях может случиться и мальчик. А меланхолики - отцы только лишь девочек, без вариантов. Кого же они будут делать с Юрой? Очень хочется девочку, хотя она, пожалуй, выйдет росточком, высоковата. Парень, конечно, будет красавцем, но у неё уже есть сын. Вдруг муж станет относиться к родному отпрыску лучше, чем к приёмному?
   Ровно через две недели супруги, лёжа на матраце в маленькой комнате, готовились к зачатию. Сексуального возбуждения не было ни у одного, ни у другого. "Дети должны рождаться в страстной любви", думала женщина, "а где её взять?" Мужчина тоже никак не мог поднять свой ... тонус, видимо переволновался от серьёзности предстоящего ответственного дела. "Сделаю себе дочку", - решила Елена, взбираясь на мужа. Когда всё произошло, Князеву душил смех: сделали то ли сына, то ли дочь, не мышонка, не лягушку, а неведомую зверушку. Пол ребёнка по маминому учению в этом сношении (если всё получится) абсолютно не определялся.
   Тем не менее, беременность состоялась.
  
  
   Глава 11. Нервотрёпка.
  
   Вот и снова май. Первый на Севере для Елены и Юрчика. В Запорожье в это время тепло и зелено, начинается купальный сезон.... А здесь - поносные снегопады и холод. Голые деревья ещё дремлют, но им уже снятся светлые сны. Скоро настанет полярный день, когда светило вообще не будет садиться на землю, а вальсируя по низкому небосводу, подарит природе полное озарение. Уже сейчас ночью не заснуть от яркого холодного солнца - нужно занавешивать окна чёрной плотной тканью. Но бессонница всё же лучше, бодрее, чем сонливость полярной ночи. Пятый месяц беременности шёл без каких-либо осложнений в здоровье двадцативосьмилетней женщины. У неё был зверский аппетит и радостное настроение. И внешне как будто похорошела. Наконец-то скоро долгожданный отпуск, сначала будет декретный, а потом - будет видно, что и как. Всех денег не заработать.
   Недавно директор завода, Гарри Георгиевич Мовсесов, позвонил Пальцеву с непраздным вопросом о трудовой деятельности Елены Князевой. Николай Николаевич произнёс хвалебную речь, и получил пояснение заинтересованности от директора. Освободилось престижное для женщин место диспетчера металлургического завода, и Мовсесов желал бы видеть на нём, рядом с собой, Князеву. Пальцев вздохнул:
   - Насколько я слышал, она уже на пятом месяце беременности. Это ничего?
   В трубке - молчание, а затем раздражённое:
   - Нет, мне не нужна беременная. - И положил трубку.
   Начальник цеха передал Елене содержание этого разговора, приговаривая:
   - Между прочим, директор - давно разведён. Подыскивает себе жену. Так что у тебя был шанс не только перейти на другую работу, но и.....
   - Так я же замужем, Николай Николаевич, - смеялась польщённая Князева. Чуть было не сбылся её далёкий, совсем не детский, сон.
   Так, с игривым настроением, Елена зашла в садик за Юрчиком. Скоро будет выпускной утренник - и дети после летнего отдыха отправятся в школу. То, что было дальше, женщина не могла никак предположить. Воспитательница с каменным лицом сообщила, что сегодня была медико-педагогическая комиссия, по результатам которой двое детей из группы не допускаются в общеобразовательную школу. Им настоятельно рекомендовали специальный, коррекционный интернат, для детей с отклонениями в психическом развитии. Это Толя Сущенко и Юра Князев.
   Елена не верила своим ушам: это её-то сын, который умеет читать и считать, отсталый?! Ну, с Толей Сущенко может быть и стоит так поступить - сюсюкает слова, притворяясь маленьким, имеет странную внешность и т.п. Но её сыночек, красавчик и умница, ему явно не ровня. Отомстили что ли за то, что Юрчик оказался не избитым отчимом? Князева решительно направилась в кабинет заведующей.
   - Что здесь происходит? - возмутилась мамочка с порога. - Что это за такая комиссия, которая решила загубить жизнь моего сына?!
   - Успокойтесь. Присядьте, Елена Викторовна. У нас сейчас весьма высокие требования к детям, поступающим в школу. Нужно не просто знать буквы и уметь считать, но и рассуждать, мыслить, чего от Вашего сына комиссия не смогла добиться. Вот результат его опроса. - Она протянула Князевой листок, который та резко от себя отодвинула. Глаза были залиты слезами - не до чтения.
   - Читайте сами.
   - Вот, пожалуйста. Юрия Князева спросили: где и кем работают его родители? Ответ: не знаю. Далее, вопрос: назови свой домашний адрес. Ответ: не знаю. Задача: в гараже стояли пять машин. Две уехали. Сколько осталось в гараже? Ответ: три. Как ты узнал? Какое действие выполнил? - Не знаю. Это нормально, по-вашему, для будущего первоклассника?
   - Он же решил задачу верно, а рассуждать, потом научится, ведь он и года не проходил в ваш детсад. Характер у сына замкнутый, скрытный, но это же не означает, что он отсталый ребёнок.
   - Мы учили детей, чтобы они рассуждали так: было пять машин. Стало на две меньше. Чтобы узнать, сколько их осталось в гараже, выполняем действие вычитание. Результат - в гараже осталось три машины. Дети так и отвечали. Практически все, кроме двух. Ваш сын, к тому же, не выговаривает букву "Р".
   Беременная поднялась, держась за занывший живот.
   - Ни в какой интернат он не пойдёт. Он прекрасно знает и домашний адрес, и место работы родителей, но почему-то не захотел Вам отвечать. Так что дело не в нём, а в Вас!
   Лена с Юрчиком шли в направление дома.
   - Сын! Ты знаешь, где мы с папой работаем?
   - Да. В плавцехе папа, Юрий Петрович, и в энергоцехе мама, Елена Викторовна. Мастерами.
   - А где ты живёшь?
   - Здесь! - Юрчик показал на свой дом. - В сто сорок четвёртой квартире.
   - Название улицы тоже помнишь?
   - Улица Сидоровича, дом четырнадцать.
   - Так почему ты отвечал на комиссии, что ничего не знаешь?!
   - А они смотрели на меня. Их много было. Я не хотел разговаривать с этими тётями.
   На следующий день Лена отправилась в логопедический детский сад, где заведующей работала председатель пресловутой медико-педагогической комиссии. Умная женщина всё поняла из взволнованного рассказа Елены и пообещала, что повторно просмотрит данного мальчика и точно определит его психическое состояние и обучаемость.
   Через несколько дней Князева повела сына на повторную комиссию, которая заседала в другом детсаде. Председатель ушла за ширму, чтобы один на один побеседовать с мальчиком. Остальные члены комиссии всё слышали, но не были видны экзаменуемому. Он, верно, ответил на все вопросы, на которые ранее говорил "не знаю". Рассуждать не стал, но несколько задач на вычитание и сложение решил абсолютно верно. Тогда заведующая логопедическим детсадом задала последний вопрос.
   - Послушай внимательно, Юрочка! Мама собралась в магазин. Она взяла сумку и уложила в неё кошелёк и зонтик. Оделась и пошла за покупками. Купила в гастрономе хлеб и колбасу. Всё это принесла домой. Какая на улице была погода?
   - Дождь, - не раздумывая ответил дошкольник.
   Строгая комиссия дала рекомендацию Юре Князеву в общеобразовательную школу.
   Лето пролетело, как миг. В июле семья собирала морошку и чернику, в августе - грибы. Большой живот Елены ничуть не мешал ей ползать по сопкам, вверх и вниз, за лесными яствами, получая ни с чем несравнимое удовольствие. Как-то, зайдя с декретным больничным листом в энергоцех, Лена на лестнице лоб в лоб столкнулась с Людмилой Шнырёвой. У бывшего мастера имелся муж, но дети уже много лет так и не получались, из-за чего известное положение Князевой действовало на женщину раздражающе.
   - Ну, вот и встретились, красавица, - хрипела она от злости. - Что, уже наработалась? Ты же - бездарность, и ничего не понимаешь в канализации. А я специалист в этой области - окончила институт именно по этой специальности. И меня, профессионала, выгоняют, чтобы освободить для тебя, сучки, денежное место! Ты что думала, что я прощу эту несправедливость? Не-е-е-е-т! Мало я тебе делала мелких гадостей. Сейчас будет последняя, крупная - спущу с лестницы кубарем, чтобы ты со своим отродьем подохла.
   Женщины сцепились, но упала не Лена, а Люда. Беременная оказалась проворней и сбежала по лестнице вниз. Шнырёва, сидя на грязной ступеньке, орала вслед: " Чтоб ты провалилась, гадина! Чтоб твой выблядок не родился! Проклинаю! Проклинаю! Сдохни! Сдохни!"
   Закрывая уши, беременная бежала прочь. Она в голос рыдала, не понимая: откуда в особи женского пола такая лютая злоба, чтобы так ненавидеть и проклинать. Ох, как стыдно - народ всё слышал. Нетерпимо обидно. У неё тряслись руки, и было трудно дышать. Какая бесчеловечная жестокость по отношению к беременной на последних месяцах женщине, даже если бы она и была виновна. Но её вины в бедах Людки нет абсолютно. За что? За что!!! Ребёнок в утробе тоже, видимо, негодовал, больно толкаясь. Вдруг Князева почувствовала слабость и головокружение. Скорая помощь, вызванная кем-то из экономистов, доставила её в отделение гинекологии Никельской больницы.
   Там, в палате, придя в себя и успокоившись, Елена познакомилась с другими беременными женщинами. Все они сохраняли своих драгоценных детей. Вечерами чаёвничали и рассказывали истории о себе и о других. Именно там Князева узнала интересную новость. Директор завода отбил у электрика сернокислотного цеха жену, бухгалтера того же цеха, такую черненькую евреечку, и уехал с ней на Кубу, в длительную командировку.
   - Мужик-то, - сплетничали бабёнки, - у неё был хоть и рабочий, но очень интересный, красивый и сильный, а остался рогатым посмешищем. Изменница променяла такого прекрасного самца на жиреющего директора, дурёха. За деньги продалась, естественно. Точно будет после жалеть.
   Лена внимательно слушала эту историю, осознавая, что на месте той самой изменницы, могла оказаться она. А Юра - рогоносцем. Зато поехала бы на Кубу.... Зашевелился ребёнок, и мамочка погладила себя по животу. "Нет-нет, всё идёт к лучшему. Никакая заграница не заменила бы счастье, которое толкается сейчас в её животе. Тише, малышка, дорогая моя Лилия, я с тобой. Всё идёт правильно. Бог отвёл от крутого поворота в судьбе. И спасибо ему за это!"
   Юрий Петрович навещал жену ежедневно, даже курицу как-то сам сварил по её просьбе. Он сблизился с Юрчиком, но женской руки мужичкам явно не хватало. На вопрос: что они кушают? - ребёнок ответил, что сырые яйца пьют и макароны варят. О, ужас!
   Приближалось первое сентября. Лену не выпишут к этому празднику, и она не отведёт сына первый раз в первый класс. Как жаль.
   Юрий Петрович отвёл пасынка на линейку, но ничего толком не поведал жене о празднике начала учебного года. А маленький Юрчик вообще никогда не рассказывал родителям о своих делах и впечатлениях. Каждое слово из него словно вытягивалось щипцами.
   Как только закончился десятидневный курс укрепляющего лечения, Лена выписалась из больницы и помчалась в школу. Учительница первого "а" класса, Любовь Александровна Кузьмина, женщина пред пенсионного возраста, встретила маму Юры Князева очень приветливо.
   - Я давно хотела с Вами поговорить, - улыбалась она. - Юре из детсада дали такую характеристику, что я была в растерянности и очень насторожилась. Не буду Вам её показывать, чтобы не расстраивать. Но я присматриваюсь - ничего криминального не вижу. Спокойный, усидчивый мальчик. Не шалит на переменках, не пререкается.
   Лене было лестно слушать хороший отзыв о своём первоклашке. А учительница продолжала:
   - Вот только хочу попросить Вас обратить внимание на его речь. То, что мальчик слегка картавит - не беда. Я знаю, что Вы недавно переехали сюда из Украины, а там все люди вместо буквы "гэ" произносят мягко "хэ". Учите его, пожалуйста, правильно говорить, по-русски.
   Князева ответила:
   - Так я ж и учу! Постоянно, уже почти ход, ховорю ему: никохда не ховори "хэ", никохда не ховори "хэ", а ховори "гэ", а он всё равно ховорит "хэ"!
   - Всё с вами ясно! - рассмеялась Кузьмина. Лена не сразу, но, всё же, поняла комичность своего оправдания и тоже расхохоталась.
  
   Глава 12. Новая жизнь.
  
   В сентябре, на девятом месяце беременности, Князева много гуляла по посёлку, который располагался в гористой местности. Её дом - у подножья, основные магазины - в середине подъёма, а на вершине горы - больница. Сегодня, в субботу, Лена поднималась по улице Победы вверх, и, добравшись до универмага, тяжёлым дыханием прочувствовала героическое название дороги, по которой шла. Она зашла в магазин, и, как оказалось, не зря. Длинная очередь на половину магазина свидетельствовала о том, что на прилавок выбросили дефицитный товар. Купальники! Яркие бикини. Надо постоять, ведь на следующее лето женщина планировала поехать с детьми в родной город Запорожье, к родителям в гости. Как же сильно она скучала по знакомым местам, по Институту Титана, и даже немного по родителям.
   Князева подошла к хвосту скандалящей толпы, нервно жаждущей дефицит, и спросила:
   - Кто последний?
   - Последних нет, есть только крайняя - это я, - ответила яркая блондинка с пышной начёсанной причёской. Она обернулась - Лена ахнула. Это была её хорошая, давняя приятельница - Люба Мирошниченко-Шевченко.
   - Ты что? Ты здесь?!
   - Конечно, я же тебе говорила перед отъездом куда еду. Ты разве не знала? Тем более наши дети ходят в одну школу и в один класс, в первый "А". Тебе Юрчик не говорил? Хотя, он делает вид, что не знаком с Викой. Первого сентября я видела твою каланчу в толпе родителей, Юру, так, кажется, его зовут?
   - И Юра мне ничего не говорил о том, что видел тебя. Видимо, не узнал. Ты такая модная, красивая. Ты работаешь?
   Люба рассказала подруге историю своего трудоустройства, пока очередь черепашьими шагами шла вперёд. По вызову мужа, получившего квартиру здесь, по улице Победы, в двухэтажном доме финской постройки, Мирошниченко приехала в Никель. На комбинат никем устроиться не смогла - Мовсесов категорически отказал. Муж получил должность начальника электрослужбы плавильного цеха, так как директор создавал команду руководителей из своих земляков, но женщин старался не брать на завод - пусть дома сидят и занимаются домашними делами. (Лена ухмыльнулась, но промолчала). Тогда хохлушка отправилась в исполком и, как умелая машинистка, печатающая "вслепую", выпросила себе там должность - печатать документы. Чего-чего, а бумаг в управленческой машине было немерено. Пусть зарплата была смехотворной, но Люба находилась в самом центре всех событий Печенгского района. И раньше многих она узнала, что на важнейшем руднике подземных работ "Каула-Котсельваара" освободилось место секретаря начальника, грубого, хамоватого, но одного из самых уважаемых руководителей района. Из нескольких кандидатур, громовержец выбрал Любашу. Так что уже год она на ответственной, сложной, но интересной и престижной работе. А то, что приходится выносить грубость и унижение хама, не беда. Ну, подрожит и поплачет секретарша иногда немного от этого, зато зарплата и статус очень высоки. Овчинка выделки стоит. Работа в одну смену, два выходных дня. И презенты бывают часто. Короче, она очень довольна.
   - А ты как, работала до декрета? Где и кем устроился твой муж? Грибов насобирали? - Люба вспомнила, как кормила грудью Юрчика, но сейчас уже этот номер не пройдёт. Супруг немолод - увеличивать семью нет смысла.
   Лена сообщила о себе очень коротко. Удивила землячку тем, что их мужья, как выяснилось, работают в одном цехе и наверняка друг друга знают. Потом просветила Любашу о тяжёлой судьбе их общей знакомой - Вали Богич. Мирошниченко согласилась с Князевой, что если бы не Витька Колесников - у Богич жизнь сложилась бы иначе и, не родился ребёнок-инвалид.
   Лена погладила себя по животу и похвасталась Любе, что у них ребёночек плановый - муж не то, что не пил, но и курить бросил перед зачатием. Сейчас, конечно, курит. И выпить может безмерно, но на следующий день не просто не опохмеляется, но даже подумать о спиртном не может. Сразу мутит. У Мирошниченко это было больным местом - у мужа начались проблемы со злоупотреблением спиртного. Князева эту беду не понимала, но сочувственно кивала.
   Подошла очередь. Женщины отоварились и пошли отмечать встречу в "Пончиковую". Это кафе, расположенное недалеко от универмага, было модным местом встречи людей разного возраста, как сейчас бы сказали "тусовки". Здесь можно было посидеть или постоять за столиками, перекусить чем-нибудь и непременно взять пончики, посыпанные сахарной пудрой, запивая какао. Они недолго посидели и разбежались, взяв друг с дружки обещание - встречаться почаще.
   Пора возвращаться домой - с горки идти легче. Тем не менее, Лена с трудом дошла до своей квартиры. Живот опустился вниз - было ясно, что пришёл срок родам. Схваток не было, но в воскресенье утром муж вызвал скорую помощь, которая повезла роженицу в соседний город Заполярный, что в двадцати километрах от Никеля - роддом для никельчанок временно был там. В Никеле ремонт шёл третий месяц, и конца ему не видно.
   Елене было весело и забавно трястись на носилках в машине по холмистой извилистой дороге. Боли не было. Она ехала за своей дочуркой, представляя то девочку с косичками, похожую на Аллочку - дочь мужа, то упитанного мальчика с ямочкой на подбородке, который задаёт умные вопросы. Скоро всё разрешится. Пока лучше не мечтать. Вот и больница.
   Пожилая акушерка полного, рыхлого телосложения, проявляла недовольство бурчанием:
   - И что придумали ехать в больницу в выходной день, когда врачей нет? Не подождать до понедельника было, что ли - схватки ведь ещё не начались?
   Лену такой приём сразу покоробил, но не ехать же обратно.
   - Что застыла, кулёма?! Ложись, посмотрю тебя, раз уж явилась - Она уложила роженицу на кушетку.
   - Ну что ж, будем рожать дочу, - заявила уже мягко грубиянка, после осмотра.
   За эти слова Князева готова была простить женщине всё, даже то, что ей, далеко не девочке, "ты" - кают, как школьнице.
   - Точно будет девочка? Вы уверены?
   - Мария Владимировна, то есть - я, никогда не ошибается, запомни! Живот у тебя круглый, на девочку. Катись в палату и чтобы мне сегодня ничего такого не надумала.
   Лена покатилась в шестиместную палату, где было свободно одно место для неё. Все здесь ей незнакомы, вот только одна, необъятная женщина со "слоновой" болезнью ног, кажется, работала врачом-терапевтом плавцеха в Никельской поликлинике. "Надо же, какая толстущая женщина", - думала о ней Князева - "И как она собирается рожать?" Доедая куриную ножку, пышка сама заговорила с новенькой.
   - Из Никеля, что ли? Мы там уже все примелькались друг другу, как в деревне. Лицо твоё мне знакомо.
   - Да, я работала мастером канализационных сетей, и мои орлы устраняли засоры у вас на больничном дворе. Там я Вас и видела.
   - Где, в канализации? - острила необъятная дама.
   - В поликлинике, естественно. Вы что думаете, я не отрываю глаз от фекалий? Тем более, что Вы - Андреева (вспомнилась фамилия) и лечите работников плавцеха, где работает мой муж, Кислый Юрий.
   Женщина уже пила компот с булочкой, прямо из литровой банки, а когда остановилась, махнула головой:
   - Знаю такого. Там у нас есть Кислый, Низкий, Мягкий, Лёгкий, Великий - у запорожцев смешные фамилии. Так ты - Кислая, что ли?
   - Нет, я - Князева. Не захотела брать фамилию мужа. Вот приехала за вторым ребёнком. А Вы?
   Женщине расхотелось шутить. Она поведала собеседнице, что это её четвёртая, последняя попытка родить ребёночка. Пока были одни неудачи.
   После ужина Елена вспоминала своё стихотворение, которое написала недавно. Её поразил баклан - огромная птица с широкими крыльями, то ли глупая, то ли смелая. Во время урагана, птица взлетела навстречу ветру. Её закружило и отбросило на землю, но чёрный, с металлическим блеском и белыми пятнами на брюхе, крестообразный силуэт вновь и вновь поднимался над землёй, с высоко поднятой головой. И всё же был сметён природной силой. А ещё эти странные карликовые деревья и кусты на Севере - они просто чудодейственной силы. В конце июня набухают почки, и начинается в мгновение солнечного неусыпного ока зелёное рождение листиков. На вид они слабые и хрупкие, но выдерживают пласты мокрого летнего северного снега, так называемых "полярок", за которые, видимо, северянам и платят денежные процентные надбавки. На Украине пышная, избалованная тёплым климатом, флора сдаётся заморозкам без боя - сникает, и не жди уже урожая. А эти крохи продолжают расти, цвести и плодоносить ягодами, как ни в чём не бывало. Про это и было стихотворение, которое заканчивалось так:
   Отчий дом любить не перестала - край зелёный, солнечный, весенний!
   Украина - родины начало. Северный посёлок - продолжение.
   Если ещё и не любила Елена этот своеобразный заполярный край, но уже очень уважала. А сейчас в голове вальсировали рифмы о том, что очень скоро родится новая жизнь - величайшее чудо из чудес. Стоп. Что-то такое уже было. А... это вспомнились слова из песни: " ...И вершина любви - это чудо великое - дети!" Лучше не напишешь. Но почему-то именно здесь, на бескрайних просторах Севера, среди седых сопок, так хочется и можется сочинять стихи. Чудо резко ударило в живот, и сильнейшая боль сковала всё тело. Это схватка - поняла повторно рожающая.
   Она встала с кровати - по ногам снова, как и прошлый раз, брызнули, а не потекли воды. Князева отправилась искать акушерку, так как даже намёка на врачей и санитарок здесь и сейчас не было. Мария Владимировна стелила себе постель на диване в ординаторской.
   - Ну, чего надо?
   - У меня начались схватки! Отошли воды.
   - Здрасьте, вам! Надумала кукла. - Она посмотрела на часы. - Десять часов вечера! Я что, должна возюкаться с тобой ночью! Ладно. Иди в родовую палату - авось дотянешь до утра.
   Лена пошла туда, куда её направили. В палате, кроме неё, лежала лицом к стене худенькая женщина. Когда она повернулась - возраст нельзя было определить по страдальческому лицу. Выяснилось, что она здесь третий день. Срок ещё не подошёл, но начались схватки, и родовая деятельность была необратима. Ей делают какие-то уколы, и схватки идут вяло, с большими интервалами.
   - А с ребёнком всё нормально? Он шевелится?
   - Говорят, что да. - И женщина, которую звали Татьяна, рассказала трогательную историю о том, как у неё сложилась жизнь. Сама она - коренная никельчанка. Училась во второй школе, где сейчас сама преподаёт математику в старших классах. ( "А ведь мой Юрчик учится в этой же школе - и, если не уедем в Запорожье, то такое знакомство пригодится" - размышляла Лена.) Таня дружила с детства, сидела за одной партой с мальчиком Женей, была в него влюблена, а он считал её исключительно другом. После армии он женился на местной красотке. У них родился сын, а Таня страдала безмерно. Через пять лет после свадьбы соперница неожиданно заболела саркомой мозга и умерла. Надо бы радоваться, но молодая учительница искренне переживала потерю жены любимого, как личное горе. Евгений был принят на работу в партийную организацию района, занимал хорошую должность и имел достойный заработок. Но у Тани не было к нему меркантильного интереса, только нежные чувства и жалость к его сыну - сироте. Замуж Таня до сих пор не выходила и готовилась к судьбе старой девы. Если бы Евгений ей не сделал предложение, так бы всё и случилось. Но он, через много лет, полюбил свою подругу детства, немолодую девственницу, и вот она вынашивает их совместного ребёнка. Почти всю беременность пролежала на сохранении, переживая за старшего сына.
   Князева слушала и корчилась от боли. Те же, что и прежде, частые невыносимые схватки. В короткий перерыв между ними, она помчалась в ординаторскую.
   - Какого чёрта! - акушерка успела задремать.
   - У меня роды. Стремительные.
   - Грамотные все стали - "стремительные", - передразнивала она, - Марш в палату! - и, видя сначала растерянность беременной, а потом её перекошенное от боли лицо, добавила - Сейчас подойду. Ложись на кровать.
   На кровати Князевой было не улежать, и она, чувствуя неудержимое желание сходить "по-большому", ежеминутно дуясь, влезала на стоящий здесь же, за ширмой, в палате, унитаз. За этим занятием её и застала Мария Владимировна. Она заорала:
   - Вста-а-ать!!! - стянула за шиворот роженицу с унитаза, и толкнула на выход, пинком под зад -
   - В родильный зал, живо!
   Дальше всё было как во сне: возмущение Лены за такое обращение с ней, стол, акушерка, не успевающая надеть фартук, и громкий крик новорождённого ребёнка.
   - Девочка? - мамочка уже всё простила.
   - Как же, "щас" - мужик у тебя!
   - Нет, нет! Неправда! - разгорячённый родами мозг во всём винил акушерку.
   А та, занимаясь обработкой новорождённого, бурчала:
   - Так рожать можно и десяток. Кто-то сутками мучается, а эта не дала и подготовиться - выплюнула, как семечку.
   Лена приподняла голову. В руках у грубиянки был её ребёночек, похожий на куклу - розовенький, толстенький, кричащий. Вот он на минуту замолчал - медичка, с незавязанным фартуком, несла его на взвешивание. Лена откинулась на стол, чувствуя слабость. Стук. Крик малыша, громче прежнего. Что случилось? Акушерка гладила по головке новорождённого, успокаивая. Может быть уронила? Почему он так сильно кричит?
   - Вес - четыре с половинной килограмма, рост - пятьдесят восемь сантиметров. Богатыря родила, кулёма!
   "Если с сыном будет что-то не так, я её посажу в тюрьму!" - решила родившая и расслабилась.
  
   Глава 13. Дела богатырские.
  
   В послеродовой палате по грязному полу по-хозяйски ползали тараканы - пруссаки: узкие жёлтые отвратительные твари. Это первое, что увидела Елена в первое послеродовое утро. Её разбудил стук в окно. Стая голубей, сидя на подоконнике снаружи, стучала клювами в окно палаты. Настойчивый, громкий звук разбудил всех мамочек.
   - Кто знает, к чему бы это? - спросила одна.
   - Если голубь бьётся в окно - к смерти, - с грустью ответила другая.
   - Ну, ты скажешь тоже, - не соглашалась первая, - Голуби - птицы мира. Они приносят нам вести, скорее всего, хорошие, а не плохие. Красивые и гордые птицы не могут приносить несчастье. Вот если голубь на кого-нибудь накакает - это точно к деньгам.
   Все рассмеялись. А Лена добавила:
   - Девчонки, я где-то читала, что божьи птицы, голуби, это - ангелы, и души умерших родственников, которые при жизни нас любили. Поэтому, я считаю, эти стуки - к счастью.
   - Хотелось бы так, - продолжала пессимистка. Она стукнула по стеклу - и стая улетела.
   В этот день родила слабенького сыночка учительница Татьяна, которого сразу забрали под колпак набирать вес. А толстуха Андреева снова при родах удушила младенца своим весом, как говорили женщины.
   На шестой день Лену с малышом выписывали из больницы. В выписке на новорождённого указывалось: ...крик громкий с оценкой по Ангору - девять баллов, уродств и повреждений нет, к груди приложен на вторые сутки, перелом ключицы. Перелом! Значит, роняла его акушерка! Или это при родах? Если что, будет отвечать по закону - с мерзостью вспоминала свою мучительницу Князева.
   Юра с пасынком приехали за Леной и малышом на чьей-то машине.
   - А где торт, шампанское? - муж не мог не знать ритуал.
   - Не заслужили, - отрезал ранее проинформированный женой о родах, Юрий.
   Дома мамочку ожидал сюрприз. Любаша узнала о радостном событии, и заставила Кислого идеально вылизать квартиру. А сама приготовила еду и закуски, чтобы обмыть ножки новорожденному. С ней здесь же были муж и дочь. Вопреки суевериям, все рассматривали спокойно сопящего малыша, и пришли к выводу, что он - абсолютная копия своего папы. Та же ямочка на подбородке, те же черты лица и даже уши - одно круглое, второе с кисточкой. "Надо же так переснимать детей!" - усмехалась сама себе Елена. "Один - копия одного мужа, второй - другого. А где же я?!"
   И в этот, и в последующие дни, мальчонка вёл себя идеально. Спокойно и крепко спал, активно ел и безболезненно переваривал мамино молочко. Супруги были счастливы, а Юрчик горд тем, что теперь он старший брат. Имя малышу выбирали на семейном совете.
   - Пусть братик называет, - решила мамочка.
   - Не знаю, - басил первоклассник.
   - Назовём его Германом, - настаивал папочка.
   - Кислый Герман - смешно, - сопротивлялась жена. Скоро уж месяц, как сын оставался безымянным. - Малыш растёт не по дням, а по часам. Богатырь! Пусть будет Ильёй. Муромцем, а точнее, Мурманцем.
   Взяв справки и паспорта, Юрий отправился в ЗАГС регистрировать сына. Лена волновалась - неужели он настоит на своём. Вот и свидетельство о рождении.
   - Ну и как ты его записал?
   - Германом, - сказал Кислый.
   Расстроенная Елена открыла документ, а там сюрпризный подарок: сына он назвал Ильёй. Кислый Илья Юрьевич. Ура!
   Илюша был необыкновенным ребёнком. Набирая ежемесячно вес по полтора килограмма, он пытливо изучал окружающий мир. Плакал редко и исключительно по уважительной причине - не любил мокрые пелёнки. Здоровеньким, красивеньким малышом любовались все, кто его видел, а уж родители просто души в нём не чаяли. Хотя у мамы было двойственное чувство: уровень эмоций к грудничку снижал тот факт, что второй ребёнок был счастливее, чем первый. У него есть всё - полная семья, высокие материальные возможности, спокойная обстановка в квартире. Уже наметился его добродушный общительный характер и высокий интеллект. А Юрчик - имеет только то, что имеет: трудное детство, неродного отца, сложную, замкнутую натуру и плохую память. Жалость плюс материнская любовь к долгожданному первенцу равнялись горячему ревностному чувству львицы к детёнышу. У Юрочки, например, не было такого замечательного детского креслица, специально разработанного для деток от трёх месяцев. И сейчас малыш, которому уже три с половиной месяца, важно на нём восседает, даря окружению снисходительную очаровательную улыбку. В это время родители готовились встретить гостей из Мурманска, которые приедут отмечать завтрашний новогодний праздник. В областном центре жил с семьёй и работал на корабле в пароходстве - старшим помощником капитана, двоюродный брат Кислого - Алексей Дерикоза, сын той самой тёти Гали, что растила Юрия, когда его родители строили железную дорогу в Ираке. Так что слово "двоюродные" сказано не совсем верно. Это были родные названные братишки, которые вместе ели, спали, гуляли и даже напились водки в раннем возрасте. Галя с мужем в то время жила не в городе Запорожье, как сейчас, а в близком к нему посёлке, Кушугуме, в доме своих и Петра Николаевича, родителей.
   Алексей с женой Валентиной и дочерью Оксаной, ровесницей Юрчика, приехали к вечеру, тридцатого декабря. Им очень понравилось, как устроились родственники, но основное их внимание привлёк, естественно, Илюшенька. Лёша не спускал его с рук, сюсюкал, кружил и уговаривал жену:
   - Валь, Валь, Валь!!! Давай себе "зробим" такого же бутузика! Сегодня же, Валь!
   Женщина смеялась, и смотрела на мужа влюблёнными глазами. Лена поняла - зробят. И не ошиблась. С этой ночи в гостях, как выяснилось позднее, Валюша забеременела. Странно, но абсолютно не связанные кровными узами, Юрчик и Оксанка были похожи между собой, как близняшки. Оба светленькие, кучерявые, с огромными голубыми глазами, похожими на озёра, мальчик и девочка были одного роста. Одинаковые носики и губки - просто не отличить одного от другого, если бы не одежда. Характеры, правда, противоположные. Один - холодный ясный месяц, другая - жаркое красное солнышко. Юрий Петрович все праздники баловал любимую племянницу кружением, подкидыванием и шутливыми беседами, а она колокольчиком хохотала и визжала. Лена ревновала, ведь её сын был вне зоны внимания отчима. Он вообще никогда так с Юрчиком не общался, объясняя это тем, что ребёнок неконтактный. На прощание братья обещали друг другу встречаться регулярно. Скоро Алексею в рейс на полгода, а по возвращению он купит машину и будет на ней сюда ездить часто, с семьёй.
   Лютый февраль злился и бушевал, толкая в спины съёженных пешеходов, ударяя в лица и сбивая с ног тех, кто осмеливался идти против ветра. В такую погоду хорошо сидеть дома, с чашечкой горячего чая, и любоваться резными письменами стёкол. Что за послание изобразил мороз? Возможно, серебряные кружева окон говорят о том, что даже во мрачной пурге есть что-то красивое. А может быть, это приглашение на зимний бал, на снежный вальс, на праздник первого свидания с отдохнувшим за зиму солнцем. Как хочется Елене писать стихи, но получаются только сухие зарифмованные пересказы событий. Всё, что она пишет - можно высказать и прозой, а стих - это мелодичный авторский взгляд на событие так, как до сих пор ещё никто и никогда не смотрел.
   Юрчик радовался тому, что отменили занятия в школе на время морозной пурги. Илюшка пытался подняться с поднадоевшего кресла, играя с погремушками. Юрий Петрович уговаривал непоседу посидеть спокойно, пока он дочитает газету, но тот возмущённо агукал, и даже проговорил:
   - У-бер-ри!
   Все расхохотались - малыш, видимо, уже заговорил. Надо запомнить его первое слово.
   - Лена! Ты слышала, что на базе вторых яслей открывают группу для пребывания в ней детей с трёхмесячного возраста?
   Лена слышала. Они недавно встречались на улице с Татьяной, той самой учительницей математики, и обсуждали ненужность этой затеи. Сыночек приятельницы хорошо набирает вес и уже держит головку. "Мой-то вообще скоро начнёт сидеть, а этот только голову держит!" - думала Князева, но хорошо скрывала своё заносчивое торжество.
   - Знаю про этот дурацкий эксперимент. А почему ты об этом заговорил?
   Муж знал, что заговори сейчас о своём намерении прямо, жена возмутится и сразу откажется наотрез. Поэтому, он начал издалека.
   - Как тебе погодка? А я в это время когда-то грушевые деревья обрезал в лёгонькой курточке. Ты не скучаешь по теплу, по Запорожью, по своему Институту Титана?
   - Конечно, скучаю. Ты знаешь прекрасно. - Лена грустно посмотрела на полку книжного шкафа, где пылились чертежи её установки по мокрой очистке газов. - А зима на Украине поносная, уж лучше мороз. Там, без снега, в сырости, мне было холоднее, чем здесь, в сухой и не такой уж большой, из-за Гольфстрима, мороз. Я обожаю снег в лицо.
   - А лето? Разве можно сравнить северную пародию с нашим летом, настоящим - жарким и длинным? Вкусные фрукты, овощи, тёплый Днепр - как же я всего этого хочу! И дети наши будут расти крепче на Юге, чем на Севере, где у каждого второго ребёнка - рахит.
   - Что-то ты темнишь? - Я тебя не понимаю? Сам же говорил: давай заработаем на всё и вернёмся домой, не с пустыми руками. Нет, кажется, понимаю! Запомни! Я на работу не выйду, пока не закончится отпуск по уходу за ребёнком. Хочешь домой? Поехали! - женщина была раздражена.
   - Дорогая! Успокойся! Попытка не пытка. Малыш у нас - богатырь, ему даже интересно будет в яслях. А мы по-быстрому поднакопим денежек и помашем ручкой Заполярью. Два-три года - и мы в дамках.
   - Ты что, забыл? - Князева перешла на крик - Первопричина моего декрета - это невозможность работать мастером канализационных сетей! Да ещё эта ненормальная, Шнырёва, на очистных... Ты смерти моей хочешь?
   Глядя на родителей, Илюшка собирался заплакать. Он не выносил ссоры. Кислый взял его на руки и чмокнул в ямочку на подбородке.
   - Значит, маме на нас плевать. Работать она не хочет. Квартиру в Запорожье и машину - не желает. Боится Людку Шнырёву! Да мы эту преступную заразу посадим, если она хоть раз ещё сделает на нас наезд. Так она, кажется, вообще уехала из Никеля. Давай читать газету. Это - буква "А"...
   Лена молчала. Ей неудержимо хотелось вернуться скорей к своей работе в чистой лаборатории, к нормальным сотрудникам, к Тане Михальчук. Интересно, кем её возьмут - старшим инженером или руководителем группы? А по поводу Шнырёвой Юра не блефовал. Если Людка и не уехала, то у него появился опыт выигрывать споры в суде. Ещё перед новогодними праздниками в цехе случился пожар на плавильной печи. Сообразив, что сейчас произойдёт взрыв, мастер Кислый дал распоряжение рабочим уйти подальше, в укрытие. Едва все разбежались, как произошёл хлопок и разрушение свода печи. О происшествии узнало большое руководство и, как всегда, нужно было кого-то наказать. Выбор пал на Кислого и его бригаду. Начальник цеха, Прудин, издал приказ, лишающий вышеупомянутых людей премии за декабрь и тринадцатой зарплаты. Это было несправедливо: не ушли бы из опасной зоны - сгорели заживо все. Юрий Петрович от себя лично и от членов бригады написал заявление в суд, для отмены наказаний. Дело он выиграл, и всем премии вернули. Лиха беда начало. Князева выдохнула:
   - Ну, хорошо. Я попробую, но ничего не обещаю. Не радуйся.
  
   Глава 14. Скользкие ступени
  
   Ветер слегка утих. Двадцать восьмого февраля Лена нарядила малыша и отправилась с ним на плановый приём к участковому педиатру, чтобы осмотреться и посоветоваться насчёт яселек. Врач Козлова заключила - здоров! Вот только посапывает немного. Покапайте в носик своим молочком - и всё пройдёт. А по поводу устройства в детское учреждение - такому богатырю оно не повредит. Оформляйтесь.
   Вся комиссия начиналась с кабинета заведующей детской консультацией, Дарьи Вячеславовны Ильиной, которая распорядилась: допуск в детские ясли после прививок. Идите в пятый кабинет.
   Две прививки - против полиомиелита и АКДС малышу были сделаны в этот день. Ещё два дня похода по врачам - и всё закончено. Посещение детских яслей разрешено. Ну, вот и всё. Елена не испытывала радостных чувств, скорее непонятную тревогу и нервозность. Почему-то Илюша капризничает - это вообще на него не похоже. Зубы, видимо, лезут. Князева не спешила нести сына в группу - пусть пройдёт насморк и поднимется настроение. Что-то с ним не то. Вечером поднялась температура - сначала невысокая, но ближе к ночи он уже весь горел. Таблетки, свечи, холодные компрессы - всё напрасно. Ребёнок напрягал живот и кричал непрерывно, сжимая ручки и ножки. Скорая помощь приехала очень быстро. Мамочку с сыном доставили в инфекционное отделение больницы. Елена плохо соображала, что происходит: сыночка вырывают из её рук и куда-то уносят. Она кричит: "Пустите меня к нему!", но её не пускают. Она падает на пол без чувств - её приводят в чувство нашатырём. И вот отрешённое, на вид спокойное, долгое ожидание у дверей реанимации, но внутри буря эмоций с мелкой-мелкой дрожью.
   Доктор сам вынес из дверей и отдал ей на руки спящего роднулика.
   - Что с ним? - шептала мамочка из-за отсутствия голоса.
   - Опасности для жизни нет. Понаблюдаем. Выясним. Несите его в палату.
   Женщина несла на руках обмякшее, безжизненное тельце, то и дело, прикасаясь губами к горячему лбу. Что с тобой, маленький? Посже, на посту медсестры, она украдкой прочитала в медицинской карточке: диагноз - острая респираторная вирусная инфекция. Почерк был неразборчивым, и Лена смогла разобрать, кроме диагноза, только то, что слизистая зева гиперемирована.
   Весь март и апрель мать и дитя то выписывали домой, то укладывали в больницу, но состояние не улучшалось. Весёлый Илюшенька превратился в бледного страдальца, который теперь не только не переворачивался, но и голову перестал держать. В карточке появились новые записи: судорожный синдром, потливость, нейротоксикоз, перинатальное нарушение центральной нервной системы, задержка психического развития, рахит второй степени, бледность кожных покровов, правосторонняя пневмония и ещё множество непонятных для Лены слов и выражений. Ясно было только одно: болезнь изувечила ребёнка. Но какая? Что с ним будет дальше? Есть ли надежда, что он поправится? Прошло столько времени, а развитие ребёнка на одном уровне, а точнее, на много ниже достигнутого уровня. Что же делать?! Козлова успокаивала:
   - Такое бывает. У нас северные детки все с рахитом.
   Но почему же тогда недоношенный ребёнок математички Татьяны уже сидит и стоит в кроватке? И даже толстая Андреева, усыновившая младенца из дома малютки, уже возит малыша на коляске сидя? Нет, тут, в Никеле, медицина слабая - лечит всех одинаково - лошадиными дозами антибиотиков. Скоро у Юрчика заканчивается учебный год - и они отправятся в Запорожье. У свекрови есть знакомство в железнодорожной поликлинике - там малыша сразу поставят на ноги. Лена была в этом абсолютно уверена.
   Пока жена занималась лечением младшего сына, Юрий Петрович курировал учёбу и, как умел, воспитывал старшего. А умел он, видимо, очень неважно. У сына в первом классе успеваемость была, мягко говоря, слабенькая.
   Князева отправилась в школу, чтобы отпросить Юрчика для поездки в отпуск до конца учебного года. Любовь Александровна встретила родительницу сухо.
   - А вот теперь я поняла, почему Юре Князеву дали такую отвратительную характеристику из сада. Своим спокойным безразличием он может вывести из себя кого угодно. На уроках не работает абсолютно. Сидит и постоянно о чём-то мечтает. Домашние задания за него выполняет, видимо, отец - я слышала, что у вас болел младший сын, и вы долго лежали в больнице. Стихи не учит. А начнёшь с ним беседовать - как с пустым местом. В классе только его оболочка. А где обитает сам - неизвестно. Можете его забирать - всё равно никакого толку нет от его присутствия. Но если во втором классе последует продолжение - я буду вынуждена ставить вопрос о его отчислении из нашей школы во вспомогательную. Учтите и делайте выводы!
   Лена попрощалась и ушла. Это была мизерная неприятность, по сравнению с болезнью Ильи. "Вот вылечу малыша, и подтяну Юру по всем предметам" - решила она.
   В тот же день Елена засобиралась в дорогу. Муж купил билеты на самолёт прямого рейса Мурманск-Запорожье и теперь отдыхал на своём любимом мягком уголке, держа в руках сына, похожего на тряпичную куклу. Спина ребёнка была как бы без позвоночного стержня, но головка уже старалась держаться.
   - Юра! - обратилась Елена к мужу. - А почему, когда Илюшку ставишь вертикально, ноги его вытягиваются, превращаясь в твёрдые палки, а руки сжимаются в кулаки и странно выкручиваются? И личико становится страдальческим. А ведь когда он лежит на спине, то его ножки как бы крутят велосипед, даже чересчур активно?
   Папочка поставил сына прямо, и произошло то, о чём говорила Елена.
   - Смотри, он не шагает ножками по воздуху, как это делал раньше - продолжала мамочка.
   - А зачем ему это надо? - грустно шутил муж. Он же умный, весь в меня, и понимает, что ходить ещё рано - зачем делать лишние движения?
   Скорее бы попасть на приём к толковому врачу, и всё будет хорошо - балансировала на скользкой ступени благополучия Князева, не глядя вниз.
   Супруги отправились на телеграф, чтобы позвонить прибывшему из дальнего плавания Алексею. Они намеревались просить брата помочь Лене с детьми добраться от автобуса до аэропорта и сейчас ожидали связи у кабин. По громкой связи разнеслись слова, от которых все: и персонал, и ожидающие, просто покатились от смеха:
   - Алло! Кислый вызывает Дерикозу! Мурманск. Дерикоза? Кислый. Вторая кабина. - Ну и фамилии!!!
   Алексей выполнил просьбу брата - помог. Самолёт мягко приземлился на родине. Одетые в куртки, шапки и сапоги, Лена с Юрчиком и Илюшкой на руках шли по трапу, вдыхая душный горячий воздух майского Запорожья. Виктор Александрович, находясь среди встречающих, прорывался на лётное поле, чтобы взять ручную кладь у дочери с детьми. Он был несказанно рад приезду родных, обнимая и целуя каждого. Вот они и дома.
   Рита готовилась к встрече, так как аппетитно пахло её традиционное жаркое. Мама была всё такая же фигуристая, красивая и молодая.
   - Ну, показывай своё сокровище, нетерпеливо любопытствовала она.
   Увидев на одеяльце вместо восьмимесячного крепыша крупного беспомощного младенца, она ужаснулась.
   - А я-то заклеила все электрические розетки! Думала, что приедет внук, будет их трогать, не дай Бог - они же любопытные в этом возрасте. А это не внук, а чёрте что.
   - Мама, это внук, но просто он ещё не выздоровел. Я же тебе писала!
   - Нет уж! Таких внуков мне не надо - это не ребёнок, а недоразумение. Вот это - мой внук! - она указала на Юрчика, который деловито разбирался с оставленными здесь, в шкафу, игрушками.
   "Сама ты - недоразумение" - мысленно отвечала ей дочь, а мама продолжала:
   - А я ведь тебя предупреждала: не надо было вам с Юркой заводить общих детей! Ты - дохлая, он - нервный, у таких, как вы, не могло быть здоровых детей. Если бы ещё жили здесь, в Запорожье, а то погнались за длинным рублём. Вот и получили, что заслужили.
   Она, брезгливо выражая презрение, поджала свои пухленькие губки и вышла из комнаты, стукнув дверью.
   Лена расплакалась. Как она ждала от родного, самого близкого человека, понимания, сочувствия, помощи, жалости, в конце концов, а получила то, что и всегда. Просто дочь забыла самовлюблённый, холодный, каменный характер своей мамы. Папа не слышал этого разговора, он мыл на кухне кастрюли.
   Раздался звонок в двери. Это, запыхавшись от спешки, приехали на общественном транспорте свёкор со свекровью, чтобы забрать Леню с Ильёй к себе. Завтра утром их примет невропатолог жжелезнодорожной поликлиники.
   Лена вырвалась из родной квартиры, как из тьмы на свет. Держа внука на руках, Пётр Николаевич был доволен портретным сходством малыша с ним и его сыном. Но повторял многократно: "Вин дуже хворый! Вин дуже хворый..." Инесса Павловна толкала мужа в бок, отвлекая невестку вопросами о жизни на Севере.
   От бессонного ночного переживания, утро долго не наступало. Доктор задерживался, и Инесса с Еленой занесли Илью в кабинет, где занималась бумагами медсестра. Она мельком взглянула на развернутого, на кушетке малыша и спросила: "Церебральный паралич?". Женщины не ответили ей, только перепугано переглянулись. Подошла врач. Осматривая Илью, она показывала маме и бабушке реакции ребёнка. Вот проводит инструментом по животу - мальчик весь сжимается. Вот касается подбородка - лицо подёргивается, вот она, прижимая ножки без мышц к себе, наклоняет ребёнка головой вниз - его руки не выпадают вперёд, а приклеиваются к туловищу. Отсутствие шагового рефлекса Лена знала и без невропатолога.
   - Это - однозначно: детский церебральный паралич - ДЦП! - констатировала врач.
   Одно только страшное слово "паралич" пугало. Было непонятно: что это за болезнь. От неё можно вылечиться? Что делать?!
   - Это тяжёлое заболевание. Если не лечить - ребёнок может никогда не начать ходить, говорить, учиться. Будет глубоким инвалидом всю жизнь. Я пишу вам сейчас направление в неврологическое отделение детской больницы номер два - там, на его базе, создана специализированная клиника, работают высококвалифицированные специалисты по ДЦП. Может быть, и помогут, хотя.... Абсолютно здоровым он уже не будет никогда.
   Она говорила, как будто вбивала гвозди Елене в голову:
   - Но мой ребёнок гукает и двигает ногами, лёжа. Он улыбается и всё понимает....
   - Перестаньте, мамочка! - прикрикнула невропатолог. - Это всё рефлексы, которые сойдут на нет. Чем раньше начинается лечение таких детей - тем лучше результат. Ребёнку восемь месяцев - вы уже опоздали. Так что поспешите.
   Выбора не было. Лена с сыном направились в больницу за высоким железным забором.
  
   Глава 15. Борьба с болезнью.
  
   Вот и трёхэтажное современное здание спасительной лечебницы. Неврология располагалась на двух верхних этажах. Причём, на третьем лежали младенцы, поступившие сюда прямо из роддома или через короткое время после него. На втором - больные детки, поздно диагностированные. При каждом ребёнке рядом находилась мамочка, или бабушка. Но, если пациенты третьего этажа практически полностью излечивались и забывали сюда дорогу, то на втором этаже была дружная гильдия знакомых мамочек, снова и снова приходящих и приезжающих на курсы лечения своих чад. Палаты, большие и светлые, с огромными окнами, разделялись стеклянными перегородками. Двери тоже были из стекла. В каждой палате - свой врач, который лечил деток до семи лет и наблюдал за их взрослением после. На стенах висели фотографии детей, социально адаптированных в обществе, выздоровевших и не совсем.
   Князева напряжённо ожидала осмотра. От соседок по несчастью она узнала, что палату ведёт двадцативосьмилетняя Светлана Александровна, которая уже успела стать кандидатом медицинских наук и мамой трёхлетнего сына. Она - толковый, постоянно повышающий свои знания, специалист.
   Она вошла, такая красивая и утончённая. Осмотрела одного ребёнка, второго..., а вот и подходит к Илье.
   - Ну-с, посмотрим на новенького. Кто здесь у нас?
   Проверила реакции, попыталась усадить раскачивающегося во все стороны мягкого малыша, постучала молоточком и проследила за взглядом. Илюша сначала улыбался яркой тёте, а потом расплакался при виде молоточка. После снова разулыбался. Врач повторно взяла ребёнка за ручки, приподнимая для посадки, но подтвердив безуспешность затеи, откинула его на подушку.
   - А это - инвалид! Тяжёлый инвалид на всю жизнь. Вы же видите - он то смеётся, то плачет - первейший признак психоневрологического нарушения. К тому же, тяжёлое физическое состояние.... Ребёнок не перспективный! Думаю, Вы только зря потеряете здесь время, - спокойно говорила она то краснеющей, то бледнеющей мамочке. - Советую не мучить ни его, ни себя, а определить на попечение государства. Могу поспособствовать.
   Она уже подходила к следующему малышу.
   - Ну-с, а как мы себя чувствуем с новыми таблетками?
   Шум в ушах, молотковое сердцебиение, дрожь во всём теле, бесчувственные ноги заставили Лену взять сына на руки и выйти из палаты. Она не помнила, как оказалась за воротами, а после и на проезжей части проспекта имени В.И. Ленина, с оживлённым движением машин, трамваев, троллейбусов и автобусов. В мозгу стучало: инвалид на всю жизнь..., не перспективный..., попечение государства.... Это был шок, толкающий мать и дитя под колёса автотранспорта и на другие виды самоубийства.
   - Не хочу жить, не буду жить с инвалидом, не смогу. И тебе, такому, нет места в этой жизни - обращалась она к сыну. - Вот сейчас будет сильный удар - и кошмар закончится! Сейчас, сейчас, миленький.... - она шла с сыном в самой середине движения.
   Вместо ударов послышался визг тормозов и нецензурная брань высунувшегося в окно своего авто, водителя. Ещё одна машина остановилась вблизи, из которой выскочил здоровенный детина. Он, как котёнка, схватил женщину за шиворот и выбросил на тротуар, крича вслед:
   - Если самоубийца, то бросайся с плотины. А я из-за тебя, дуры, в тюряге париться не собираюсь. Шлюха подзаборная - и ребёнка ей не жаль!
   Лена сидела в халате на асфальте, постепенно приходя в себя. Прохожие оглядывались, но близко не подходили. Мало ли чего она тут уселась с грудным ребёнком.
   - А ведь всем всё равно, буду я жить или нет. Что же я творю, ненормальная?! Решаю за Господа Бога - жить нам или умирать. Ну и пусть она, Светлана, кандидат наук - ей, как и всем людям, свойственно ошибаться, - думала Князева, глядя на прекрасное личико малыша, который сейчас не плакал, а испуганно смотрел на маму шоколадными глазёнками. Ты же раньше был таким сильным и крепким. Ты должен победить болезнь, просто обязан! Давай попробуем, а там - что Бог даст.
   Они вернулись в больницу, но только не в свою палату, к бездушному врачу. Князева попросилась в соседнюю, где лечащим врачом был мужчина, Василий Григорьевич, мужчина средних лет, высокого роста и приятной внешности. Он уже закончил обход, но вернулся специально к Илюшке. При осмотре доктор делал с пациентом примерно такие же манипуляции, что и Светлана, но только доброжелательно, с улыбкой, и в заключение сказал:
   - Да этот парень - просто силач! Он обязательно выкарабкается, не сомневайтесь. Только выполняйте все процедуры и мои рекомендации! Всё должно быть хорошо. Лечитесь и не теряйте надежду. Мозг человека - штука непредсказуемая. Ни один профессор не знает, на какие чудеса он способен.
   Только теперь Лена смогла выдохнуть из себя горестную безнадёжность, собираясь силами для долгого и, непременно, успешного лечения. Вера, надежда и любовь к малышу не понаслышке удерживали её на шаткой ступеньке, над пропастью.
   В палате лечились шесть деток, и при них находилось столько же мам. Табуреток в комнате было только три - сидели на них мамочки по очереди - на детские кроватки категорически не разрешалось присаживаться. С раннего утра и почти до ужина - процедуры, а в 24 часа разрешалось поставить в вестибюле раскладушку с матрацем, принесённых из своего дома, чтобы до шести часов ноль-ноль минут отключиться на сон. В палате должна была оставаться только одна дежурная, которая спала сидя, но, как правило, ей и это не удавалось. Дети, больные нервами, были беспокойны и плаксивы по ночам. Кроме Князевой с сыном, здесь было ещё пять пар.
   Женщина из района, годовалый сын которой переболел ларингитом. На фото, которое показала его мама, он стоит у зеркальца и любуется подарком - новой шубкой из кролика. Реанимация - и он лежит здесь, абсолютно обездвиженный.
   Ещё одна мамочка была явно сама неполноценная. Беременная четвёртым ребёнком на последних месяцах, без средства к существованию, с невнятной речью, она лечила от нарушения интеллекта своего трёхлетнего истеричного сына Ваню, называя его ласково "Ванючка". Со старшими детьми был муж ей под стать.
   Третья - мама близняшек, один из которых был абсолютно здоров, а второй страдал страшными судорогами.
   Четвёртая - очень молоденькая девчонка, с семимесячным сыном, похожим на дистрофика.
   Пятая - благополучная женщина, имеющая непьющего и некурящего мужа, боролась за жизнь своей полуторагодовалой, абсолютно обездвиженной и ни на что не реагирующей дочери. Мама наряжала живую куклу в прекрасно связанные собственноручно вещи и перетирала ей пищу. Глядя на неё, Лена вспоминала Валю Богич, только теперь по-настоящему ей сочувствуя.
   На месте Ильи до вчерашнего дня лежал мальчик, который утонул в ванной. Его, годовалого, мама давно оставляла одного купаться - ребёночек весело плавал и нырял. Так что она спокойно отправилась вешать бельё, а когда вернулась - сын лежал на дне. Откачали его с большим трудом, но длительная остановка дыхания дала свои трагические результаты. Ребёнка парализовало, и курсы лечения помогали весьма незначительно.
   В соседнем помещении, за стеклянной перегородкой, возвращали к жизни малышей после неудачных детских прививок. Там были частые смертельные случаи ребятишек, ослепших, оглохших, получивших уродства и болезни после вакцинаций. Наблюдать это было ужасно. "А ведь Илюшке тоже делали прививки, после которых он начал болеть? А может быть, после, в реанимации, ему сделали что-то не так - к примеру, неудачную пункцию, и скрыли факт?" - Князева терялась в догадках: а вдруг имело место падение новорождённого - ведь как-то же сломалась ключица в роддоме? И ещё проклятия Шнырёвой, злобность мамы-Риты, завистливый глаз на "богатыря" кого-либо, надменность самой Лены и её чувство превосходства над другими людьми.... Вспоминался даже парень с укороченной ногой в трамвае, телефон которого Елена порвала. Недавняя комсомолка и атеистка она искренне поверила в Бога и Дьявола. На эту и иные темы Елена часто беседовала с доктором.
   - Василий Григорьевич! Сын ведь был здоров до пяти месяцев?! Откуда же у него появился церебральный паралич? Как узнать первопричину болезни?
   - Моё мнение - он улыбался - так всё дело в кислой сперме. Шутка, конечно, но если серьёзно, то врачи этого выяснить не могут, при всём желании - существует миллион причин, от которых страдают детки. Вот диагностировать заболевание, подобрать лечение и добиться неплохих результатов - мы научились. А отчего и почему, да ещё и чем всё закончится - известно только Всевышнему.
   Он рассказал случай, как одна женщина активно лечила здесь свою внучку, больную ДЦП. Результат превзошёл все ожидания. Болезнь, которую заметили и установили в годовалом возрасте, к десяти годам сошла, практически, на нет. Девочка самостоятельно ходила, училась в общеобразовательной школе и говорила разборчиво. От былой спастики - напряжения мышц, почти ничего не осталось. Внезапно, ещё через десять лет, бабушка умерла, и сирота, при живых родителях, не выдержала одиночества. К двадцатилетней девушке снова вернулись неясная речь, непроизвольные движения - гиперкинезы, и спастика мышц. Она опять не смогла самостоятельно ходить. Так что, кроме лечения, очень важна социальная адаптация инвалида в обществе, но у нас, в СССР - это только мечты.
   Василий Григорьевич назначил Илье комплексное активное лечение: уколы, таблетки, физиотерапию, массаж, лечебную физкультуру, упражнения для шагового рефлекса на уличных прогулках и глубокое всестороннее обследование.
   В этот день, как обычно, Елена, после напряжённой первой половины дня, решила посидеть с сыночком на диванчике в коридоре. Все были заняты. Табуретки в палате - тоже. Чувствуя, что сейчас может упасть, женщина присела на стул, что был свободен на сестринском посту. Тут же, непонятно откуда, к ней подлетела пожилая медсестра с визгом:
   - Встала! Немедленно! Отошла отсюда! Нагуляют себе калек, девки венерические, а потом лечатся здесь. Мне ещё заразы от вас подцепить не хватало!
   Это было сказано ею очень зря. Как выяснится позже, у её родной, любимой и единственной племянницы родится малыш с черепно-мозговой травмой, который будет лечиться в этом же отделении. Как тут не верить в мистику?
   В обед мамочка Ильи, накормив сына, мчалась в ближайший гастроном, чтобы купить себе что-нибудь съестного. В отделении кормили исключительно детей, причём, не ахти как. Можно было родительнице за себя заплатить значительную по тем временам сумму, и получить водяной супчик, кашу-размазню или макароны со сметаной, но этого не делал никто. Многим еду приносили родные из дома, и соратницы пировали поздним вечером за столом в столовой. Елене, тоже, доставляли продукты Инесса с Петром, правда, нечасто, но по многу. Навещала её и Таня Михальчук, которая жила всё так же и делала всё то же. Отметились разок брат Виталий с Валей. Даже Риточка с Витей навещали дочь один-два раза в неделю, принеся в качестве передачки половинку пол-литровой банки с картофельным пюре, сверху которого лежал, как бы стесняясь, крошечный кусочек мяска. Этого не хватало даже на один зуб. При этом Бондарь не забывала упомянуть, что она всё это время БЕСПЛАТНО кормит и воспитывает старшего внука. От Илюши за обедом не оставалось ничего - аппетит у него был отменный и вес набирался прекрасно, как и в те счастливые месяцы, когда не болел.
   Курс лечения длился шестьдесят дней. Князева уже хорошо разбиралась в специальной медицинской терминологии, читала книги по детской неврологии и замечала, что у сына есть положительная динамика. После укрепляющего специального массажа, которому её обучила отличная массажистка, у Ильи вместо сдутого мяча сформировалась попочка. Появившиеся на спине мышцы держали позвоночник, а шаговый рефлекс они с сыном вырабатывали варварским методом на улице. Обычная ровная палка вставлялась в подмышечную область со стороны спины так, чтобы руки её захватывали. При этом не только растягивались спастические мышцы, расправлялась грудь, но и самопроизвольно шагали ноги. Болезненное упражнение сопровождалось громким, до синевы, ором Ильи. Однажды Инесса, заставшая эту картину, чуть не избила невестку за издевательство над внуком. Она, вырывая малыша из рук матери-садистки, и вышвыривая палку из его вывернутых подмышек, кричала в сердцах:
   - Родила больного ребёнка и ещё издевается над ним! У нас, в казацком роду не было инвалидов. Это всё ваша, немецко-еврейская, порода!
   Лене было обидно от этих слов, но, видя, как любовно свекровь расцеловывает Илью, она смягчилась и не стала отвечать. Родная же мама Елены вообще не считала больного внука за человека. Генетическая экспертиза показала, что заболевание не наследственное, но к чему оправдания. Хотя, не терпелось сказать - и в нашем роду не было инвалидов! Вы ещё забыли, что у меня родная бабушка Олеся тоже была казачкой
   . "Хочешь поднять парня - не жалей его!" - учила массажистка, и была права. Шаговый рефлекс, наконец, появился, и одновременно с этим сила в руках и ногах. Если раньше малыш безопасно барабанил рученькой по стеклу, то теперь этого допускать было нельзя - разобьёт в один момент.
   Скоро выписка! Как уже Лена устала - этого не передать! В туалет нормально не сходить - некогда, да и очереди там постоянные. Вот и сегодня в нужное заведение не попасть. Уже целый час там кем-то занято. Кто-то, кому приспичило, отправился на другие этажи, а самые терпеливые обратились за помощью к сестре-хозяйке.
   Наконец из клозета спокойно вышла мама "Ванючки" и, пройдя мимо оторопевшей толпы, направилась в палату. Сестра-хозяйка, зайдя первой, закричала:
   - Ой! Мамочки! - это не было обращением. Это был страх и ужас от того, что она увидела. В ведре для грязных бумаг лежал и слабо пищал новорождённый голый малыш. Здесь же были разбросаны рваные окровавленные пелёнки. А ведь за закрытой дверью никто не слышал даже стона! Роженица зубами перегрызла пуповину. Слух о происшествии разлетелся по всей больнице и далеко за её пределами. Живородящее чудовище с приплодом чуть ли не силой отвезли в роддом. Оно всё повторяло:
   - Не хочу ещё одного прожорливого дурака! Уберите его от меня! Отпустите в палату, к Ванючке!
   Мама близняшек выписывалась с приподнятым настроением - сыночку подобрали хорошее, говорят сильно дорогостоящее, но для неё бесплатное, новое лекарство - и судороги прекратились.
   Мальчик после ларингита восстановил интеллект, даже вспомнил отдельные слова.
   Восьмимесячный лежачий дистрофик поправился, сел, встал и начал делать первые шаги. Это произошло в один момент, когда Лена с другими мамочками заметила, что молодка сама съедает всю пищу, предназначенную для малыша. Тыкнет ему ко рту пару ложек, а он отворачивается. "Не хочет!" - решает она, уминая его еду за обе щёки. Женщины чуть было не избили обжору. Они по очереди начали кормить малыша, не подпуская к столу его глупую родительницу - и несуществующая болезнь исчезла.
   Тяжелее всего было мамочке абсолютно обездвиженной и отсутствующей в реальном мире девочки. Изумительный чепчик, кружевное платьице, связанное крючком, носочки и бантики - не соответствовали состоянию ребёнка. Даже Василий Григорьевич осторожно, чтобы не задеть материнские чувства, намекал маме девочки на хороший дом-интернат. Женщины перешептывались - может быть, такому ребёнку лучше было бы, прости Господи, умереть? Но мама девочки и мыслей не допускала ни о каком государственном учреждении, не говоря уже про другое. Следующий курс лечения ей не предлагали.
   А Лене с Ильёй второй и последующие курсы лечения были просто необходимы, по заключению лечащего врача. Сейчас их выписывали ровно на десять дней.
  
  
   Глава 16. Преодоление.
  
  
   Диагноз Ильи - детский церебральный паралич, атонически-астеническая форма, гиперкинетический синдром, мозжечковая недостаточность, судорожный синдром, грубая задержка речевого развития и интеллекта - теперь был абсолютно понятен Елене Князевой. На повторный курс лечения она придёт в отделение уже не перепуганной глупышкой, а знатоком детских нервных болезней.
   Заканчивался горячий, болезненный июль. Начинался август. Юрий Петрович приехал в отпуск перед самой выпиской Елены с сыном. Он, как обычно, шутил и острил, не понимая тягостного состояния уставшей жены. Гуляя по зелёному саду больницы с мужем и сыном на коляске, она вдруг, снова остро почувствовала себя самой несчастной во всём мире. Ещё недавно они с Юрием гордились сыном - богатырём, а теперь должны, если и не всю жизнь, то очень-очень долгое время его лечить, и результат лечения ещё вилами по воде писан. А что если у Ильи появится агрессия, психозы, или он постоянно будет передвигаться только с их помощью на инвалидной коляске? Все будут показывать на них пальцами и, раскрыв рты, любопытничать. Дети станут дразниться. Неужели Лена никогда не сможет вернуться к своей работе, защитить диссертацию, да, в конце концов, жить в своё удовольствие?! Разве то, что сейчас происходит, - это жизнь для молодой, красивой, талантливой женщины? И она робко взглянула на мужа своими большими серыми глазами:
   - Может быть, нам сдать Илью в специализированное учреждение? У него очень тяжёлая, полностью не излечимая, болезнь. Мы ведь способны родить ещё одного ребёночка, а этого будем часто навещать. В Запорожье, говорят, очень приличное учреждение....
   Говоря эти страшные, будто бы не свои, слова, у неё больно сжималось сердце, и комок в горле вырастал в громадный ком. Кто знает, возможно, она, обессиленная, и сделала бы то, о чём говорила, расжигая эгоистичными мыслями свою душу, но муж ответил на этот раз серьёзно.
   - Знаешь, давай пока подождём. Посмотрим что к чему. Если через год или два он не начнёт ходить, говорить и станет агрессивным - тогда его и сдадим, а другого, здорового, себе родим. Мы же ещё молодые? А вот у меня есть дело, которое ждать не может.
   - Это ты о чём? - не могла сообразить Елена.
   - Я о наших финансовых делах. С работой у тебя, как я понимаю, в скором времени ничего не выйдет. Я - плачу алименты, и буду это делать ещё долго. Ты весь этот год, думаю, будешь в больнице с Илюхой. И что получается? Тёще на Юрчика денег нужно дать - она уже мне всю лысину нытьём проела. Иначе выгонит любимого внука на Север. Тебя тоже нужно финансировать. То, что мы оформляем сейчас инвалидность на пацана - полная ерунда. Я узнавал - будут платить двадцать рублей в месяц. О накоплениях теперь можно и не мечтать - хватило бы на жизнь.
   Лена перебила мужа:
   - Ты хочешь что-то предложить?
   - Вот именно. Я всё обдумал. Ты - подаёшь на меня на алименты, а также на раздел их с моей бывшей. То-бишь, вам будет по семнадцать с половиной процентов. Наши гроши останутся в семье, а этой снизятся с двадцати пяти процентов до семнадцати с половиной. Мне предложили стать освобождённым председателем профкома плавцеха, а это уже другие, большие деньги - восемь процентов в плюсе будут хорошо ощущаться. Правда, я ещё не решил - соглашаться на новую должность или нет.
   - Минуточку. "Эта" - имеется в виду, твоя родная дочь Аллочка? Ты у неё собираешься отобрать деньги?
   - Пожалуйста, не передёргивай. Нет, конечно. Она вообще не видит моих денег. Ты же знаешь, что её растит бабушка. Всё идёт стерве, Таньке, которая не работает, а только рожает, чтоб поднимать детей на мои трудовые проценты. Её козёл, муж, получает копейки. Зарабатывать не умеет, а детей строгать научился. Говорят, что у него не всё в порядке с головой. Лучше я сам буду дарить дочери подарки, чем платить лишнее впустую.
   Лена молчала. Как-то всё это было нехорошо, грязно. При своей беде, они не нищенствовали и имели круглую сумму на сберкнижке срочным вкладом. Но Юрий продолжал.
   - Мои старики тебя прописали временно у себя, так что алименты будешь получать на их адрес без моего участия в пересылке. Если я поменяю работу - у меня абсолютно не будет свободного времени на эти дела. Тебе денег вполне хватит на пребывание здесь, а если что - мои родители подсобят. Я с ними это дело обсуждал. А то, что я сэкономлю - отложим на машину. Теперь она нам станет вдвойне нужна. Давай, соглашайся!
   - Что-то мне не хочется, чтобы ты шёл на эту общественную работу - плохое предчувствие. И судиться не хочется.
   И всё же, Елена согласилась. Неприятная процедура, в которой Князевой пришлось в суде оклеветать мужа за то, что он добровольно не даёт денег на лечение сына, была выполнена. Благодарный Юрий в течение второго курса лечения ежедневно приносил жене горячие обеды и, вообще, забрал пасынка к своим родителям, чтобы тёща отдохнула. Юры помогали на даче Кислым старшим, объедаясь тамошними вкуснятинами. Иногда Инессе удавалось отпросить сюда же у бывшей сватьи Аллочку, пока Татьяна не узнала про денежную аферу бывшего мужа, и не запретила свидания. Дочь Кислых, Инна, студентка медицинского института, подрабатывала на каникулах в гинекологическом отделении одной из запорожских больниц санитаркой, куда планировала устроиться врачом после окончания учёбы. У неё не было ни времени, ни желания работать в родительском саду.
   Как гром средь ясного неба пришло известие из Мурманска. Брат Юрия, Алексей, договорился с одним моряком о покупке машины. Новое авто достать было не очень просто, а эти "Жигули" имели малый пробег. Просто продавец менял место жительства и не хотел связываться с перевозкой транспорта на Дальний Восток. Чтобы закрепить предстоящую сделку, Дерикоза взял бутылку хорошего коньяка и отправился с ней на пирс, к продавцу.
   - Алька! Не ходи! Сначала поешь, а потом отправляйся, если хочешь, - уговаривала жена, беременная на последнем месяце. Они собирали грибы, и ещё даже домой не дошли, как прямо из магазина муж собрался на встречу.
   - Валь, Валь, я быстренько. Сам пить не буду - отдам пузырь и прибегу на обед. Можешь разогревать. Я мухой, Валь!
   Через полчаса раздался резкий звонок в двери. "Наконец-то - вздохнула Валюша, глядя на остывающий борщ - Может быть, стоит его подогреть?"
   В дверях, переминаясь с ноги на ногу, стоял незнакомый мужчина, и мял кепку. Он явно не знал, как начать разговор.
   - Алёшенька! Что с ним случилось!!! - она как будто прочла о горе в глазах незнакомца. Её муж решил пройти к пирсу коротким путём, но скользкая после дождя тропинка словно толкнула мужчину к обрыву отвесной скалы. Снизу сторож видел, как человек, пытаясь удержаться, хватался за травинки, камни, землю, но всё скользил и скользил к краю. Затем, он на несколько секунд повис, держась руками, но тут же сорвался вниз с высоты десятиэтажного дома. Видимо, в смертельном полёте, опытный моряк и сильный мужчина, группировался, так как приземлился сидя. Из носа и рта хлынула кровь. Бутылка не разбилась.
   - Тебе помочь, парень? - спросил подошедший сторож. Губы несчастного пошевелились, но слов было не разобрать. Он глубоко вздохнул - и умер. Валя помчалась на место несчастного случая, и обнимая вмятину на земле, оставшуюся от тела мужа, голосила страшными, душераздирающими причитаниями. Как же так он её оставил? Где взять силы, чтобы, пережив горе, поднять и вырастить дочь и того, кого она носила под сердцем?! Алёша так мечтал о сыне...
   Хоронить Алексея привезли в Запорожский Кушугум, на родину - Юрий с отцом брата ездили за телом в Мурманск. Валя приехать не смогла - на следующий день после смерти мужа она родила сына, о котором мечтал его отец. Лена ходила на похороны, видела ни с чем не сравнимое горе Дерикоз, слёзы, истерики, и думала о том, чтобы Бог помог ей никогда не пережить своих детей. Даже неполноценного Илью.
   Едва Князева легла в отделение, как у Илюши начались положительные сдвиги в физическом и умственном состоянии. Ещё и не началось лечение, а ребёнок стал активно переворачиваться, даже пытался ползать. Глазки внимательно следили за людьми в палате. Он улыбался и расстраивался не произвольно, а соответственно обстоятельствам. Всё это было удивительно и пока не совсем ясно. То ли проявился именно сейчас результат первого курса лечения, то ли что иное. И снова продолжился тяжёлый изнуряющий труд в морально тягостной обстановке. В середине октября до окончания третьего курса лечения оставалось десять дней. Комплексное непрерывное лечение не должно было прерваться, иначе всё зря. К своему ужасу, Елена поняла, что заболевает. Озноб, раздирающая боль в горле и нарастающая слабость были весьма некстати. Елена надела марлевую маску на лицо и с неимоверным трудом, по неизмеримо длинному коридору, понесла сына на массаж. Забрать его оттуда она уже не смогла. Стало трудно дышать, и закружилась голова. Она потеряла сознание, и, очнувшись, первым делом спросила у подруг по несчастью: "Где Илья?" Сын лежал в кроватке - его успели помассировать и принести в палату. Превозмогая боль и жар от высоченной температуры, больная встала на ноги, но поднять своего плачущего ребёнка не смогла - руки не удержали бы даже алюминиевую ложку. Вызвали терапевта, который определил сложную ангину и посоветовал срочно изолировать больную от детей.
   Юрий Петрович в это время принёс обед. Его проинформировали о том, что жену необходимо заменить кем-нибудь из родных, так как ей надо вылечиться, а вот сыну настоятельно не рекомендовано прерывать лечение. Иначе - всё следует начинать сначала.
   Муж Елены тут же выразил готовность подменить жену в палате, но его остановили - здесь это разрешено только женскому полу. Юрий помчался к тёще - кто, как не родная мать, может помочь дочери в трудное время?!
   - Рита Михайловна! - взволновано прокричал, едва войдя, запыхавшийся зять. - У нас беда!
   - Что случилось? Успокойся. Говори.
   - Лена тяжело заболела. Ангина. Её нужно забрать из больницы.
   - Так забирай и вези сюда. Я хорошо разбираюсь в медицине - быстро поставим её на ноги. У меня у самой были частые ангины, пока я сама себе не смазала гланды керосином. Сожгла их - и воспаления кончились. Я вообще не доверяю врачам....
   - Рита Михайловна, - перебил Юрий, - Вы не понимаете. Илью из больницы забирать нельзя - осталось десять дней до конца третьего курса лечения. А если прервать процедуры - нужно будет начинать с нуля. Необходимо Лену подменить в больнице, пока она хоть чуть-чуть не оклемается.
   - Так подмени!
   - Меня не впустили. Только женщина может. Собирайтесь. - Он был уверен, что тёща -неработающая, моложавая женщина, которая каждое утро с лёгкостью занимается физкультурой и аэробикой у телевизора, не откажется помочь. Но он очень ошибался.
   - Я никуда не пойду! - сказала, как отрезала она. - Я - не САМОУБИЙЦА! С нуля, так с нуля. От лечения твоего сына всё равно толку мало. У нас в роду уродцев не было. Ваша порода - вы и решайте проблему. Привезёшь их сюда - помогу Ленке, чем смогу.
   Юрий оторопело повторял, всё ещё не понимая поведения родной мамы своей жены:
   - Я говорю, что Ваша дочь сильно больна. Она не уйдёт из больницы, пока её не подменят - а с такой температурой - сорок градусов, она вообще может умереть, если не пролечится....
   - Я уже всё сказала. Не она, так я в этой психушке умру, а я, повторяю, - не самоубийца! - она подняла голову с прямым профилем, демонстрируя окончание разговора.
   Кислый попятился, так и не веря своим ушам, а затем, возмущённый и удивлённый, поспешил к своей матери на работу.
   Инесса Павловна организовала Петра Николаевича на подвиг - заставила завести машину, и они поехали за невесткой. Лену увезли домой к Кислым, наколовши лекарствами. А Инесса бодро надела халат и косынку для ухода за внуком. Потаскав крупного ребёнка по кабинетам, потолкавшись среди суетливых мамочек, утомившись криками больных детей, ровно через три часа у неё, гипертоника, зашкалило давление, и ей самой понадобилась помощь. Её до утра сменила дочь, Инна. Утром им на смену прибыла тётя Галя Дерикоза, которая пробыла до вечера, пока её снова не сменила Инна.
   А в это время у Лены, после уколов и таблеток температура упала до тридцати восьми градусов. Она смогла подняться и засобиралась к сыну.
   - Подожди до утра - пусть пройдут хоть сутки твоей ангины. Утром сменишь мою дочь, - уговаривал Пётр Николаевич.
   Князева снова расслабилась в постели, наглотавшись лекарств. А в восемь утра, с не очень высокой температурой, уже обнимала сынишку, который тоже выражал большую радость.
   Поступок мамы был для неё последней каплей в чаше терпения. И ни за что Лена не вернулась бы в отчий дом, если бы не учебный год Юрчика. Отпуск у Юрия Петровича заканчивался, и он, утроив пасынка в школу, рядом с домом тёщи и парком Металлургов. Оплатив пребывание мальчика в группе продлённого дня, отчим отправился на Север. Рита с Витей пришли навестить дочь, как ни в чём не бывало, с традиционной баночкой картошечки, и были удивлены её поведением. Лена очень долго не спускалась к ним, а когда, наконец, пришла, была груба и раздражительна. Передачу брать отказалась наотрез, ссылаясь на то, что ей здесь еды хватает, и сразу же засобиралась уйти.
   - Тебя что, не интересует, как учится Юрчик? - с обидой спросил папа.
   Лена спохватилась - конечно, и даже очень, интересует. - Так какие у него успехи?
   Рита рассказала, что после того, как она самоотверженно, всё лето, подтягивала внука по всем предметам, его дневник пестрит четвёрками и даже пятёркой по рисованию. Но весь вид портят огромные жирные красные единицы по украинскому языку, которые появляются, практически, каждый день. Нужно с этим что-то делать. И Риточка села на своего педагогического конька, подробно рассказывая, как она учила внука рассуждать при решении задач, бегло читать и пересказывать прочитанное, грамотно писать диктанты и запоминать стихи. А вот украинский язык она и сама не знает, кроме слов, часто произносимых на базаре. В своё время она сама "плавала" по этому предмету. Так что с этим нужно что-то решать.
   Елена с трудом выдержала самохвальную тираду - грудной мелодичный голос матери сейчас казался ей противней скрипа старой телеги.
   - Решу, - ответила она резко и ушла не попрощавшись. Настоящая мать готова пожертвовать всем, только бы дети были живы и здоровы. Была бы гарантия, что Илья станет здоровым человеком, если Лена отдаст ему своё сердце и мозг, она ни секунды не колеблясь, легла бы под нож. Это был бы не подвиг, а нормальная материнская реакция. А эта - она не могла произнести слово "мама" - "не самоубийца"! Пусть лучше сдохнет дочь, только бы ей, любимой, не напрягаться! Но нет, ей назло, Елена будет жить долго и счастливо со своим мужем, выздоровевшим Ильёй и удачливым Юрчиком! Предательские слёзы снова ожили в Князевой и вырвались наружу. Придя в палату, она взяла сына на руки, и (о чудо!) он погладил её своей ручкой по лицу, утирая солёную влагу. Третий курс лечения закончился также положительной динамикой в психофизическом развитии. Только в чём-то, кажется, был перебор - суставы, соединяющие ноги с туловищем малыша, расслабились до такой степени, что могли разворачивать ноги в любую сторону, начиная от горизонтального шпагата и до запрокидывания назад. Как будто они жили отдельной от туловища жизнью. Илюша начал понимать обращённую речь, выполнять простые команды, и играть с игрушками. Он с лёгкостью поворачивался торсом в разные стороны и сидел с опорой под спину. Ему сшили корсет, чтобы не гнулся позвоночник и твёрдый воротник на неповоротливую шею. С этим и выписывались мама с сыном на короткий перерыв между лечением.
  
   Глава 17. Трудное время
  
   Короткий перерыв между третьим и четвёртым курсами лечения прошёл быстро и плодотворно. Первым делом Князева отправилась в школу решать проблему с украинским языком. В Украине этот язык учили дети, начиная со второго класса. Если учитель начальных классов не имел достаточных знаний для преподавания, то назначался отдельный педагог, как это было сейчас, в этом классе. Грудастая, дородная учительница, по фамилии - Дебелая, с лицом, надёжно скрывающим интеллект, объяснила родительнице, за что такая однообразная оценка знаний ученика.
   - Я його запытую: чим ты займаешься на уроци? Чому не працюешь? А вин не видповидае мэни. Я кажу: нэсы щодэннык! Вин нэсэ учевник. Я кажу: щоденнык! А вин нэсэ зошит (тетрадь). Що я повынна йому ставыты, по вашому? Я сама йду до парты и бэру щоденнык, куды и ставлю тэ, на що учень заслужив!
   Лена всё поняла и направилась к директору школы. В его кабинете она написала заявление с просьбой освободить приезжего из российской республики ученика от занятий по украинскому языку, так как он здесь живёт и обучается временно, в связи с семейными обстоятельствами. Это дело было сразу же разрешено. Домой идти не хотелось. Лена с Ильёй поехала к подружке. У Тани Михальчук, на этот раз, была настоящая любовь. Красивый, интеллигентного вида, мужчина, врач по профессии, пил у неё на кухне чай. Таня в изумительном халатике порхала возле него.
   - Я не вовремя? - скромно спросила Лена.
   - Что ты, заходи! Ты всегда вовремя - она помогла подруге затащить коляску с малышом в комнату. - Чай будете?
   Князева отказалась. В последнее время у неё возникли проблемы с аппетитом.
   - Знакомьтесь: это Владимир, мой любимый человек.
   - Елена Князева, - представилась подруга и почему-то нашла у Таниного любовника черты, внешне сходные с Барабановым - тем, что в командировке выпрашивал рыбу.
   На красивом диванчике у цветного телевизора они разговорились.
   - И давно Ваш сын болен? - интересовался мужчина.
   Лена коротко рассказала Владимиру эту историю, после чего он предложил:
   - Знаете, я сейчас занимаюсь новыми технологиями лечения болезней. А проще - иглоукалыванием. Давайте попробуем несколько сеансов с Ильёй? У него страдает мозжечок - вот туда и поставим.
   Они договорились на завтра, так как у врача-отоларинголога (позже выяснится, что он вообще не медик) был выходной. К своему сожалению, Таня с ним не могла прибыть - рабочий день. Вот он и пришёл, с толстой книжкой, где было китайцами подробно описано от чего и куда, вводить иглы. В этот день и в два последующих вечера он провёл процедуры в голову малыша. Лена и Володя разговаривали на различные темы, в том числе о Татьяне.
   - У вас с Михальчук серьёзные отношения? - пристрастно интересовалась Князева.
   - Самые что ни на есть, серьёзные.
   - Значит, я могу попасть на свадьбу, пока лечу здесь сына?
   - Очень даже может быть.
   - Как же я рада за Танюшку - она такая хорошая и красивая женщина, но ей никак не везёт в любви.
   - Почему же? Со мной - повезло! А что, она до меня ни в кого не была влюблена?
   Лена не знала, что ответить, чтоб не навредить подружке. Поэтому ответила очень уклончиво:
   - Ну, замуж до тебя, после мужа, Лёхи, она не собиралась точно - то ли не было достойных, то ли никто не брал, - пошутила она в окончание беседы.
   Рита Михайловна попросила, чтобы ей доктор проколол уши - может когда-нибудь она купит себе серёжки, ведь её любимые клипсы уже почти никто не носит. Валера с радостью выполнил эту просьбу, а Лена отдала без возврата горе-матери свои маленькие золотые серёжки с рубинами, чтобы солидная женщина не носила нитки в ушах, пока не заживут проколы. После этого, они собирались угостить иглоукалывателя, так как денег он не брал. У Елены теперь не было холодильника, но мама щедро выделила ей верхнюю полку в своём, стоящем теперь в комнате Лены, чтобы дочь держала в холоде СВОЮ еду. Риточка не собиралась даже временно кормить за свой счёт богатую северянку. Сейчас полочка Лены была пуста, но мама торжественно приготовила чай и принесла из своей хлебницы большие мягкие бублики, обсыпанные маком. Ей назло, Лена тоже угостилась баранкой. Оставшиеся дни Князева провела активно. Она проведала своих коллег по Институту Титана, которые выразили восхищение её новой, округлённой внешностью. ( Илья в коляске остался на это время у вахтёра учреждения). Забирая Юрчика пораньше из продлёнки, мамочка отдыхала, прогуливаясь с детьми по осеннему парку, а после занималась приготовлением еды.
   Вечером, на десятый день, она пошла в больницу, хотя вполне можно было это сделать следующим утром. Её тяготило вынужденное общение с родителями. В отделении снова были знакомые лица, и старожилка решила устроить вечер встречи, накупив вкуснятины. Женщины вскипятили чай и, смакуя бутерброды с колбасой да магазинные соления, болтали о жизни. Через час подошла к ним дежурная мамочка и небрежно сказала:
   - Князева! Там твой Илюша стоит в кроватке и плачет.
   Лена не поняла, о чём она говорит - её Илья не то, что не стоит, но даже и не сидит самостоятельно.
   - Скажи ещё, что он идёт и рассказывает анекдоты....
   - Да, правда! Я думала, что он уже давно встал на ножки.
   Лена сообразила, что это не шутка. Она ринулась в палату. За ней помчались другие мамочки - здесь, в обители несчастных детей, всегда радовались чужим успехам.
   Илья стоял на ногах, облокотившись на перегородку кроватки, которая устанавливалась для безопасности ребёнка, при вынужденной отлучке опекунов. Он тянулся к мамочке. Не удержался - и сел, без опоры. Это было чудо из чудес! Вот она - Победа над болезнью! В один годик малыш одновременно сел и встал на ножки. Теперь он начнёт ходить и говорить, как другие дети. Но, стоп. Ведь это результат какой-то процедуры. Что же именно ему помогло? Лена жарко расцеловывала своё сладенькое создание, придя к выводу, что такой скачок - это результат иглоукалывания.
   Прошла суматошная, как обычно, неделя лечения, прежде чем Лена решила позвонить Таниному Валере. Она проинформировала врача о высоком положительном результате его процедур, и попросила на короткое время ту волшебную книжку, чтобы выписать из неё кое-что. Мужчина невразумительно отказал. Но, почему? Она же ничего не собиралась с ней делать - только скопировать рисунок с нужными точками на голове, чтобы показать их иглорефлексотерапевту - штатному врачу больницы. Здесь, да и нигде ещё, в голову не кололи. Она снова набрала заветный номер:
   - Валера! Объясните в чём дело? Это незаконное издание или есть иная причина Вашего отказа? Вы же врач и заинтересованы в том, чтобы кто-то вылечился, благодаря Вам?
   В трубке - молчание, а затем грубо: "Фигу тебе, а не книгу!" - и короткие гудки. Князева набрала рабочий номер телефона Михальчук. Она взволнованно рассказала подружке про отказ Валерия помочь с книгой, но из трубки, кроме начального "алло", не доносилось ни слова.
   - Таня! Ты меня слышишь?
   - А знаешь, подружка, - наконец раздались её слова - не звони мне больше. Никогда.
   - Что случилось, Таня?! Ты в своём уме? Мы с тобой так долго дружим - я ничего не понимаю. Тебе что-то наговорили обо мне?
   - Наговорили ли? - выразительно произнесла частичку "ли" Михальчук. - Никто, кроме тебя не сказал бы Валерию, что со мной мужики только гуляют, а жениться не хотят! И только он, дурак, собрался....
   - У нас не было такого разговора, - оправдывалась Елена - он всё переврал! Я никогда и никому не делала подлостей, тем более тебе....
   Таня перебила:
   - Так или не так, всё равно. Ты разбила наши отношения, и я не хочу тебя больше знать. Будь здорова.
   Елена снова чувствовала себя по уши в дерьме. Она больше не будет пытаться оправдываться перед бывшей подругой, раз та легко поддалась на провокацию склочника-Валерия. Ему бы очень подошла фамилия Барабанов. Но самое ужасное - это то, что никто теперь не сделает иглоукалывание в голову малышу. А может быть, это и не нужно. Ведь был третий курс комплексного лечения, а он тоже мог дать отличный результат. Ясно одно - нужно продолжать борьбу за сына, как бы ни было тяжело.
   Пришедшие на свидание с внуком Инесса с Петром, не знали, чтобы такое сделать от великой радости. Они баловали Илью, подкидывали, целовали, а он весело смеялся.
   - Вот, закончите этот курс лечения, - поедем по знахарям. Я узнал уже адреса трёх костоправов, которые вылечивают даже тех, от кого отказалась традиционная медицина - сказал Пётр Николаевич.
   В день выписки, свекор со свекровью забрали внука с его мамочкой из больницы, и на "Волге" повезли к деду Фёдору, в далёкую деревню, что слыл знатным целителем в Запорожской области. Старик уже давно не принимал никого - слаб стал, но Кислые его уговорили посмотреть внука, в порядке исключения. Дедуся раздел малыша, пощупал, поцокал языком и сказал:
   - Я нэ зможу йому допомогты. Пробачте, будь ласка. Дуже важкый выпадок. Нэ зможу, нэ зможу.... - он перекрестил Илью и себя, и спрятался в другой комнате.
   Расстроенное семейство возвратилось домой, к Кислым. Через день они отправляли Лену с Ильёй в город Кривой Рог, к своим знакомым, чтобы посетить ещё одну тамошнюю знахарку. Баба Слава жила в обычной пятиэтажке и была ещё не старой женщиной приятной наружности. Она что-то пошептала, чем-то помазала ребёнка и, взяв за визит пятьдесят рублей, приказала приходить ещё четыре раза. Кислые дали денег невестке, чтобы она не жалела средств, поэтому Елена выполнила приказ. Деньги ушли, но видимых улучшений не наблюдалось сейчас и не обещалось в дальнейшем. Новогодние праздники Лена встречала у Кислых, забрав от своей матери, Юрчика. Старший ребёнок ходил на праздничные утренники, которые проводились в клубах от организаций: железной дороги и от Института Трансформаторостроения - дедушки позаботились, но второклассник не участвовал в хороводах и не боролся за призы. Забирая подарки, он смотрел спектакли и спешил домой. Лена же с раннего детства обожала этот красивый сказочный праздник, который пахнул хвоей и апельсинами. В Деда Мороза она, конечно, не очень верила, но волшебство признавала и сейчас. Просто чудо пока не случилось - Илья научился сидеть и вставать, держась за опору. Но самостоятельно не удерживался в вертикальном положении даже секунду.
   - Василий Григорьевич! Почему так долго и медленно идут улучшения? - снова и снова она беседовала с доктором, поступив после праздников на очередной курс лечения.
   - Понимаешь, Леночка, при ДЦП необратимо поражается часть мозга, а функции поражённой части берут на себя здоровые клетки. В какой степени это произойдёт - узнать заранее нельзя. Но когда развитие остановится - это значит, что клеточный резерв выработан. И тогда уже не будет смысла в лечении. Посмотрим на Илью до трёх лет, а там поговорим о будущем. Скажу тебе по большому секрету: даже если вообще не лечить ДЦП, улучшения всё равно произойдут, но не такие, естественно, как после лечения. Набирайся терпения - это надолго. Те навыки, которые нормальный ребёнок получает за часы и дни, больной параличом - за месяцы и годы.
   - Доктор, я уже давно не эмоциональная психопатка, и привыкла к мысли, что сын - инвалид. Поэтому, хотелось бы знать хотя бы предположительный прогноз: каким, по Вашему мнению, останется Илья по жизни. Просто Ваши мысли вслух - ничего официального. Ну, скажите, пожалуйста, - клянчила Князева у сопротивляющегося доктора.
   - Хорошо, только я могу глубоко ошибаться. Илья ходить, несомненно, будет, рано или поздно. Станет ли он учащимся общеобразовательной школы - зависит от речевого фактора. Если он заговорит, то школа, скорее всего вспомогательная, ему обеспечена. Если же нет - не обессудь. Ступеньки - это будет его проблема. Сгибатели - разгибатели вряд ли восстановятся полностью.
   "Мои жизненные ступеньки тоже вряд ли теперь восстановятся. Ладно, не будем загадывать" - решила Князева и окунулась в привычную непроходимую оздоровительную чащу.
  
   Глава 18. Повороты.
  
   В мартовский перерыв между курсами лечения, Пётр Николаевич повёз внука в Молдавию, к знаменитой на весь СССР, бабе Линде. Это была удивительная женщина, не шарлатанка, как предыдущая, криворожская целительница. Про её чудодейственность писали в газетах. Знахарка поднимала на ноги тех, кого врачи собирали по косточкам после тяжёлых аварий, вылечивала косоглазие, тяжелейшие формы остеохондроза и грыжи всех видов. Легче сказать, кого она не вылечивала. К сожалению, она отказывала людям с церебральным параличом, но те всё равно штурмовали её усадьбу. Один богатый клиент, после излечения у бабы Линды, построил от автобусной остановки к её дому асфальтовую дорогу за свой счёт. Очереди на приём к целительнице были неимоверно велики. Можно было жить целый месяц у её дома, снимать жилье у оборотистых соседей, но так и не попасть на приём. Говорили, что народной врачевательнице предлагали отдельный кабинет при больнице, но она отказалась наотрез.
   Когда Кислые подъехали к богатой усадьбе бабы Линды, они ужасно расстроились. Вокруг в тесном соседстве стояли палатки, на кострах готовилась пища, и живая стена из людей толпилась у крепкого открытого забора. Через него летели купюры немалого достоинства с фамилиями соискателей, но помощники выбрасывали деньги через ворота обратно. На входе болтался лист ватмана, на котором большими буквами было написано: ПРИЁМНЫЕ ДНИ: ВТОРНИК И ЧЕТВЕРГ, с десяти до семнадцати часов. Лицензия N....Сегодня был понедельник - неприёмный день, но толпа гудела и рвалась ко двору. Из дома вышел муж хозяйки с охотничьим ружьём и пальнул в воздух:
   - Тихо! - заорал он - Линда отдыхает. Приёма сегодня не будет. Может быть, после обеда и примет кого-то, если дадите отдохнуть.
   Народ немного притих. Инесса Павловна протиснулась в первые ряды больных, жаждущих исцеления. А Елена, оставив сына под присмотром свёкра, разговорилась с одной мамочкой, которая привезла к Линде своего сына. Парень, лет шестнадцати, сидел в инвалидной коляске рядом.
   - Вот, отказалась нас принять - пожаловалась Князевой плачущая женщина. А ведь Серёженька очень талантливый мальчик. У него феноменальные математические способности.
   Князева перевела взгляд на худого, скрюченного подростка, который ежесекундно менял мимику некрасивого прыщавого лица. "Двойная гемиплегия с гиперкинезами; интеллект - сохранный" - тут же мысленно диагностировала Лена. А мама Сергея продолжала:
   - Вот, задайте ему любые двузначные числа на умножение - и проверьте действием в столбик! "Да, верю, верю" - отказывалась Князева, но мамочка настояла. Сорок пять умножить на двадцать четыре юноша сумел подсчитать в уме быстро и верно, что подтвердилось расчётом Лены на клочке бумаги.
   - Ты-ча осемься-т! - с трудом и придыханием, выговорил верный ответ незаурядный математик.
   Елена пожелала новой знакомой не терять присутствие духа и надежду, и поспешила уйти. Глаза её были полны слёз. За что Господь наказывает людей таким ужасным способом! Кто знает, может быть, этот Сергей мог бы стать величайшим учёным, а проведёт свою недолгую жизнь за закрытыми дверями квартиры, ненужный обществу. Такие больные, в большинстве своём, умирали не от старости, а от болезней внутренних органов, например, от воспаления лёгких... и от тоски. Она переключила мысли на своего сына. Что его ожидает в будущем? - лучше и не думать.
   Через три часа к самым воротам дома подъехал микроавтобус, РАФ, из которого на носилках вынесли синюшную женщину с закрытыми глазами, которая скрипела зубами и дрожала от ужасной боли. Сестра Линды, одна из её трёх помощниц, впустила страдалицу. Не прошло и пятнадцати минут, как из дома та же женщина вышла своими ногами, порозовевшая и счастливая. В воздухе пронёсся гул одобрения. Помощница вышла к народу и объявила:
   - Всех неходячих выносите вперёд, к воротам, на осмотр.
   Инесса подала знак, и Пётр Николаевич понёс Илью в первые ряды. Вот и появилась знаменитая баба Линда - женщина старше среднего возраста, но не бабулька, а крепкая и упитанная молдаванка. В белом халате и косынке она шла от лежачего к лежачему больному.
   - Этого завтра на приём. Эту сейчас занесёте. У этого ДЦП - я таких не лечу. Этого на завтра. Этого сегодня в порядке очереди, этот тоже с ДЦП - я же сказала, что не лечу эту болезнь....
   Свекровь выхватила у мужа Илью и вне очереди поднесла к целительнице:
   - А у него что? Неходячего гляньте, будь ласка!
   Баба Линда внимательно посмотрела на Илью, пощупала шею и сказала:
   - Защемление нерва - надо смотреть, - и пошла дальше.
   Инесса ринулась к воротам:
   - Баба Линда сказала сейчас занести - будет смотреть малыша. - В этот момент муж Линды засмотрелся на красивенького сыночка Елены, и сделал ему "козу" указательным пальцем. Сестра подумала, что Инесса "договорилась" с деверем и неуверенно впустила бабушку с внуком. Князева бросилась вдогонку:
   - Там моего сыночка понесли на приём! Впустите! - Её грубо оттолкнули, так, что она отлетела на два метра. Но она снова повторила попытку, протиснулась в ворота и влетела в приёмную за занавеской. Через некоторое время вернулась целительница и, увидев посетителей, вопросительно посмотрела на сестру. Та указала на мужа Линды, но мужичок пожимал плечами. Недоразумение уже нельзя было исправить, и знахарка повелела:
   - Раздевайте малыша. Мамаша, кладите его на стол.
   Лена выполнила распоряжение и, волнуясь, ожидала приговора, типа "я таких не лечу". Баба Линда внимательно провела руками по упитанному тельцу с худыми немощными ногами, и сказала:
   - Держите его в стоячем положении.
   Лена сделала то, что она сказала. Но следующее действие знахарки было настолько невероятным, что Князева чуть не уронила ребёнка. Особым движением своих рук Линда как бы сняла голову Ильи с плеч, так, что та повисла на секунду как оборванная. Лене и самой в эту секунду стало плохо, а в мозг ударила молния: " Потеряла сына!". Но голову тут же поставили на место и забинтовали. Малыш улыбался, а Линда бросила фразу:
   - Всё. Я сделала всё, что могла. Встанет теперь на ноги - и она оттопырила карман халата. Инесса вложила в него 50 рублей. Целительница поморщилась, и свекровь добавила ещё столько же. Та кивнула головой. Женщины с ребёнком вышли под возмущённые выкрики толпы: нахальство - второе счастье! И не стыдно, наглые, пролезть без очереди, когда люди тут второй месяц ждут?! И тому подобное. Но все оскорбления разбивались о счастливые состояния душ проныр. Когда при посадке в машину внук впервые заворочал головой во все стороны с интересом рассматривая округу - Пётр Николаевич так воодушевился, что дал по газам и повёл машину со сверхскоростью - целых сто километров в час. Клок его волос, отращённый специально для маскировки лысины, развевался во все стороны от приоткрытого окна. Теперь умиротворённая Елена заметила красоту вокруг. Каждый разукрашенный домик в Молдавии построен аккуратно и со вкусом, не то, что перекошенные украинские мазанки в деревнях. А колодцы у домов - просто произведения искусства с яркой фантазией. Такие же люди, такие же материалы, но почему-то здесь с любовью относятся к своему быту, а на Украине и в России, в основном, безалаберно, без души. Мысли эти и другие перебивала бесценная фраза: "Встанет на ноги! Встанет на ноги! Встанет на ноги!"
   Но он самостоятельно так и не встал ни сейчас, ни на следующем курсе лечения. В конце мая Лена засобиралась домой, на Север, чтобы вернуться в больницу теперь уже через пятнадцать - двадцать дней. Юрчика она пока оставляла со своими родителями, которые уезжали по путёвке на базу отдыха ВИТа (Всесоюзного Института Трансформаторостроения), расположенную на зелёном берегу Днепра. Папе путёвка выдавалась бесплатно, маме - в полцены, а за ребёнка Князева заплатила полную стоимость. Пусть сын порезвится на свежем воздухе. Тем более, что она твёрдо решила: в третий класс Юрочка уже пойдёт в Никеле. Так пусть же напитывается здоровьем от благодатного климата Юго-Востока Украины. У мужа теперь была новая, интересная должность председателя профкома плавильного цеха, только в одну утреннюю смену, и он обучился основам кулинарии так, что готовил еду вкуснее, чем жена. Денег стало много больше, чем раньше - так что Елена без труда будет приезжать только на курсы лечения, а затем возвращаться к семье.
   Самолёт унёс маму с сыном из цветущего предлета в конец слякотной зимы, когда кружат и подтаивают снежинки, дуют промозглые ветра, но солнышко, иногда, не просто ярко светит, но и ласково греет. Таким был северный унылый конец мая. В аэропорту их встречал радостный, чуть располневший и полысевший Юрий Петрович, прибывший сюда с кем-то на машине. Добравшись, после долгого отсутствия, до своей квартиры, она не могла сдержать радости. К тому же, молодое женское тело, созревшее после вторых родов, сейчас напомнило о том, что есть ещё и сексуальные удовольствия. Оставив Илью сюсюкаться с папочкой, она поспешила в ванную. Тонкое обоняние Князевой учуяло на полотенце запах чужих женских духов. Горячее купание не смогло убрать чувство, будто её облили холодным душем. Но пока она решила ничего не выяснять. Женщина всегда поймёт - была измена или нет. Когда на следующий день Елена брезгливо нашла на шифоньере использованный презерватив - она взорвалась скандалом. Жена прекрасно знала привычку мужа использовать верх мебели в качестве стола, под стать его высокому росту. Но Кислый был невозмутим. Он таращил глаза и моргал глазами, делая правдивый вид, доказывая, что даже представить не может, что это за ерунда.
   - Что моргаешь? Враньё глаза щиплет! - негодовала женщина.
   - Ошибаешься! Я уже полгода не могу проморгать - это последствие работы в едком газу цеха. Клянусь здоровьем матери и Ильи - я никого не приводил сюда, и, вообще, не изменял тебе! Ты ведь у меня единственная, моя любимая, дорогая женщина. Может быть Саха.... - он размышлял вслух - Точно! Я давал Сахе ключи от квартиры для свидания с одной бабой.
   Лена глубоко вздохнула и... поверила. Тем более, что мужчина с такой слабой потенцией и сверх скромным размером кое-чего, вряд ли способен на измену. Ещё через три дня она нашла в шкафу, в кармане костюмного пиджака мужа, открытую пачку презервативов. Одного в ней не хватало. А ведь они этим средством предохранения никогда не пользовались - у Князевой после родов удачно стояла золотая спираль. Но продолжать выяснение не хотелось. В конце концом, он - мужчина, и почти год полового воздержания даже вреден для здоровья. Всё. Забыто.
   Все дни пребывания на Севере, Лене вообще не хотелось выходить из дома. Илья ползал по ковру, крепко сидел, но стоял, исключительно прислонившись к стене. Шаг в сторону - и сразу падение. Радовало то, что он при этом уже выбрасывал вперёд руки, предохраняясь от удара головой. Но однажды он упал назад, ударившись затылком. Личико немедленно побледнело, глазки закрылись, и он похолодел. Через несколько минут начала подниматься температура до кипятка на затылке при холоднющем лбе. Мальчика рвало и трясло. Он, не открывая глаз, ужасно стонал и крутился юлой, видимо от невыносимой боли. Родители сразу же вызвали скорую помощь. Фельдшер вколол препарат "реланиум", после чего Илья отключился на двое суток. Лена сидела над умирающим сыном, также полуживая. Когда вдруг у малыша зашевелился пальчик на ноге - она испытала ни с чем не сравнимое счастье. После приступа малыш был какое-то время очень слаб, но быстро поправился и пришёл в обычное состояние. Семья уезжала в Запорожье - у Юрия Петровича теперь отпуск был тогда, когда он сам этого желал.
   Князева отправилась на очередной курс лечения, а Кислый, забрав от дедушки с бабушкой загорелого пасынка, уехал со своими родителями в "Арбатскую стрелку" - так называлась база отдыха от железной дороги на Азовском море, в Бердянске. Лена продолжала лечение сына скорее по инерции, чем с надеждой на выздоровление. Здесь в больнице, снова было аналогичное падение малыша, ставшего подвижным. И снова с теми же последствиями. Выписываясь из отделения, Лена, как обычно, вошла в ординаторскую с коньяком и конфетами.
   - Василий Григорьевич! Может быть, достаточно уже мучать ребёнка? Кажется, его резерв выработан.
   - Лена-Лена, как не стыдно?! Ты же серьёзная, сильная женщина, что ты несёшь? Это ты что ли, вместо Господа Бога, определила все возможности Ильи?
   - Ну, так я же вижу. Те дети, кто поступил позже, и в худшем состоянии - уже ходят самостоятельно и разговаривают, а мой горемыка только хуже стал - эти приступы при ударении мозжечком. Отчего это у него?
   - О, сказать трудно. Там ведь очаг его болезни. Возможно, это такая разновидность судорог в ответ на удар. А про то, что он медленно идёт на поправку - мы же с тобой говорили. Иногда, кажется - тяжелейший случай, а больной очень быстро восстанавливается. А бывает какая-то мелочь, парез, а лечению не поддаётся.
   - Доктор, мы тут весной ездили к бабе Линде...
   - Да, что ты говоришь?! Как же вы туда пробились?
   - Случайно прорвались. Она сняла его кривошейность. Так вот, она считает, что у Илюши не ДЦП, а защемление нерва. И ещё сказала, что он встанет на ноги. Она ошибается?
   - Я тоже всё больше склоняюсь к тому, что у него сосудистое заболевание. Будет возможность - съездите на консультацию в Москву, в детскую больницу номер восемнадцать. Там работают зубры в детской неврологии. И то, что он будет ходить - вне всякого сомнения. Вопрос - когда? Бывают случаи, что такие дети начинают ходить в период полового созревания. А один парень вообще пошёл в тридцать лет и три года. Ты его знаешь - Илья Муромец.
   Краснея, Лена вспомнила, в честь кого необдуманно назвала сына Ильёй.
   - Давай решим так, Леночка! Ещё годик, до трёх лет, мы его полечим медикаментозно - и всё. А потом будешь возить на санаторно-курортное лечение. Только, прошу тебя, не опускай руки, не сдавайся!
  
   Глава 19. Кислое и сладкое.
  
   Ближе к осени, семья возвращалась домой, с остановкой в городе Москва. Здесь планировалось посетить детскую больницу номер восемнадцать. Вот и большая красивая лечебница, в которой, наконец, поставят точки над "и" в борьбе с болезнью Ильи. Прочитав выписку из второй детской больницы города Запорожье, регистратор призадумалась: "К кому же вас направить? Мы занимаемся здесь детьми с нормальным интеллектом, а у вас грубое нарушение....". Посоветовавшись с кем-то, она дала талон на приём к профессору Л.И. Ивановой.
   Как всё это было знакомо Елене: проверка рефлексов, симметрии, мышечных тонусов, реакций на свет и на шум, чувствительности и выполнения команд.
   - Что Вам сказать, мамочка. Случай сложный, нетипичный, непрогнозируемый. Но с детьми, страдающими идиотией, мы, к сожалению, не работаем.
   - А с чего Вы взяли, что у него идиотия? - отрешённых детей с идиотией Лена видела очень много, но Илья от них резко отличался.
   - А что, по-Вашему, означает олигофрения глубокой дебильности? Ведь он ничего не понимает, не отвечает на мои вопросы даже мимикой. Ну вот, смотрите.
   Она подала ребёнку со скучающим уставшим лицом логическую игрушку, в которую нужно было вставить круг, квадрат и ромб в соответственные отверстия. Неточными, дрожащими движениями Илья неохотно установил фигуры туда, куда и требовалось, чем вызвал неимоверное удивление доктора.
   - Хотя, подождите, минутку. Непонятно, как он сумел это сделать. Она открыла яркую детскую книжку и показала кота.
   - Как котик делает?
   Илья естественно не ответил - ведь он не говорил даже слово "мама".
   Резким росчерком пера, Иванова написала - имбецильность в стадии дебильности. (Это всё же лучше, чем идиотия).
   - Вам нужен хороший психиатр. А ещё походите по экстрасенсам - они нередко добиваются успехов быстрее, чем мы, врачи. Но что я Вам рекомендую настоятельно - это исключить наследственное заболевание. Вижу, что вы кое-как обследованы на наследственность, но это совершенно иной уровень. Вот даю адрес Института Генетики - очень советую посетить. Приём окончен.
   Разочарованная Князева передала супругу результат своего бесплатного посещения знаменитой лечебницы, но тот и не удивился:
   - А ты думала, что в столице тебя встретят широкими ласковыми объятиями? Здесь совсем другие отношения между людьми - товарно-денежные и, в меньшей степени, родственно-дружеские. А кто мы для них? На каждую тысячу новорождённых приходится один инвалид - так что выбор есть: кого лечить, а кого послать подальше. Ну, давай, всё-таки съездим в этот Институт Генетики.
   Они ехали долго на метро, потом на автобусе, и в конце дня нашли скромное помещение в жилом доме. Заплатив нужную сумму, все члены семьи сдали анализы крови и мочи для того, чтобы через десять - двадцать дней получить результат. Затем продолжили путь домой.
   Первого сентября хорошист Юрий Князев пошёл в третий класс своей школы. Любовь Александровна Кузьмина искренне удивилась его отметкам из украинской школы, и посадила ученика за первую парту, прямо перед собой, чтобы пресекать его мечтания и рисования на всех уроках. У Елены не хватало терпения заниматься домашними заданиями с упрямым, не желающим учиться, мальчишкой. Это дело входило в обязанности отчима, который нередко срывался на крик и оплеухи. Супруги ссорились исключительно из-за Юрчика. Князева лучше несколько раз в день будет делать сложный массаж и физкультуру Илье, чем полчаса уделит нерадивому ученику. Но бить своего сына, даже легонько, категорически запрещала мужу, доходя до истерик. Сашка Князев всячески уклонялся от алиментов. Он поступил учиться в мореходное училище в Клайпеде, высылая сыну по четыре рубля в месяц. Затем его отчислили из места учёбы, и он совсем ничего не перечислял. Да и зачем он теперь вообще был нужен, когда у Лены полная крепкая семья?
   - Я не хочу быть Князевым, - жаловался третьеклассник - Все дразнятся: "Князь!", "Князь!". Я хочу быть Кислым, как папа.
   - Юра! Так князь - это же красиво, это - титул правителя области в старину. А кислый - это такой вкус или вид неудовольствия. Не придумывай себе сложностей. Я же - Князева.
   - Я хочу быть Кислым! И пусть неудовольствие.
   Вмешался Юрий Петрович.
   - А, правда, Лен, давай я его усыновлю. Илья - Кислый, так пускай и Юра будет Кислым - что здесь такого? Мы же одна семья! Ты тоже можешь к нам присоединиться.
   - Нетушки! - отрезала Лена - Я точно не Кислая. А с Юрой попробую решить, если Сашка напишет отказ от сына.
   Она написала письмо бывшему мужу, не питая особых надежд на положительное решение. Даже не знаясь со своим сыном, Князев мог из вредности отказать. Но она ошибалась. Через неделю - со сверхскоростью пришёл ответ от биологического отца: "Согласен.... Отказываюсь.... Не претендую...." После оформления необходимых бумаг Князев стал Кислым Юрием Юрьевичем.
   По совету мужа, Елена перевела алименты с Украины по месту своего постоянного жительства, на сберкнижку. Теперь и без них денег было предостаточно. Через некоторое время она уехала продолжать курсы лечения Ильи.
   В больницу мама с сыном приехали прямо из аэропорта, с дорожной сумкой. К своим родным временно селиться не хотелось, а к свекрам - ни к чему. Через неделю лечения, Князева позвонила Кислым, и те, в тот же день, притащили большущую сумку с продуктами. Они же позвонили сватьям. Рита с Витей появились только через два дня после звонка с той же полулитровой баночкой. Отец был явно обижен на такое неуважение - приехать и не сообщить! А мама делала вид, что ей без разницы. Не позвонила - значит, не могла. На самом деле она прекрасно понимала причину обиды, но не считала нужным информировать мужа.
   Прошла ещё неделя. Как-то, не желая лишний раз оставлять Илью под чужим присмотром, Лена попросила одну из давно знакомых мамочек купить ей продукты в гастрономе. Женщина выполнила просьбу и поинтересовалась:
   - А мама твоя разве к тебе сейчас не заходила?
   - Нет, - удивилась Князева - А почему ты спросила?
   - Так она дефилирует по проспекту Ленина рядом с больницей, такая нарядная, в шляпке.
   "Конечно, - размышляла Лена - к чему ей сюда приходить? Это же надо нести передачки, пусть даже крохотные. Но здоровье у неё, как видно, в порядке, если ходит пешком в такую даль - четыре трамвайных остановки от их дома. Ну и Бог с ней!" Лена уже её простила, но забыть предательство не сможет никогда.
   Илюша был счастлив, что находится среди детей. Он обезьянничал за всеми и даже научился говорить слова: "мама", "да", "ноу" - что обозначало "нет". Вот только когда дети убегали своими ногами, он безуспешно рвался за ними и плакал. Мама таскала его, полувисящего, за руку - уча ходить с поддержкой. Но стоять он всё ещё не умел.
   В один из рабочих дней Князева поспешила на телеграф, чтобы позвонить в Институт Генетики, где уже должны были быть результаты анализов. Приятный мужской голос сообщал, что три анализа абсолютно не отягощены генными изменениями, а в четвёртом обнаружено небольшое отклонение от нормы.
   - У Кислого Ильи?
   - Нет, у Князева Юрия Александровича.
   Преодолев небольшой шок, Лена спросила, что же именно не так, и какие ожидать последствия? Ей объяснили.
   - У восьмилетнего ребёнка найдена ломаная икс-хромосома. Это не болезнь, а некоторое состояние, которое влияет на способности к учёбе, память и характер. Такое сейчас у многих детей, но, в основном, нездоровая хромосома вообще ни на что не влияет. Так что не пугайтесь, но будьте осторожны и правильно воспитывайте сына. Ответы уже отправлены почтой по вашему адресу. Если желаете - можете повторить анализ. Не исключена ошибка. Мы теперь находимся на новом месте, в отдельном большом помещении - наука двигается дальше.
   "Икс-хромосома? Моя, что ли? Это я что ли ненормальная?" - перекручивала неожиданную новость Елена в своей голове. А голос, продолжал:
   - Когда решитесь родить ещё одного ребёнка, то мы были бы очень благодарны, если бы Вы с самого раннего срока встали у нас на учёт. Все наблюдения для Вас будут бесплатными, а нам они важны с научной точки зрения. Если с беременностью что-то пойдёт не так, мы вовремя и безболезненно её прервём. Соглашайтесь!
   - Хорошо. Как только - так сразу... к вам приеду. Всего доброго!
   "Может быть, так и сделаю, - размышляла Князева - в этом случае здоровый ребёнок гарантирован". Она страстно мечтала о полноценной малышке.
   Спустя время, возвратившись домой, она узнала от мужа не очень приятную новость. На плавильный цех выделили целых три легковых автомобиля, что бывало нечасто: УАЗ, ВАЗ 08 и "Москвич". Один из трёх авто предназначался передовику социалистического соревнования, второй - начальнику механослужбы, а третий был обещан давно стоящему на очереди мастеру из отделения шихтоподготовки. Председателю профкома, Кислому, отцу ребёнка-инвалида, при всей его настойчивости было категорически отказано начальником цеха. Алексей Александрович Прудин, видимо, не забыл свой проигрыш в суде. Вот следующий раз Юрий Петрович получит машину непременно. Лена была крайне возмущена. У сына не ходят ноги, с летней обычной детской колясочки он скоро вырастет, а возить инвалидную коляску ей слишком тяжело... морально. Тем боле, что деньги на новый автомобиль накоплены. С крупным сынишкой на руках она отправилась на приём к Первому секретарю райкома партии. В просторном двухэтажном помещении царил торжественный порядок. Красные дорогие ковры на полу, строгие розовые стены, дорогая хрустальная люстра в приёмной и портреты вождей на стене, несколько сковали буйный поход Елены за правдой. Секретарша, сидящая за массивным столом, указала посетительнице с ребёнком сесть на мягкий бархатный диван и подождать.
   - Сегодня не приёмный день, - объяснила она, глядя на свой безукоризненный маникюр, - я доложу о Вас и сообщу решение. Какой у Вас вопрос к товарищу Первому секретарю?
   Князева красочно и чувственно объяснила цель своего прихода надменной красавице, и та, выйдя из-за стола, продефилировала в главный кабинет района. Запах тонких французских духов, струйкой благополучия и достатка, повис в воздухе.
   - Войдите - коротко пригласила длинноногая девушка Елену, после доклада. - Сынишку оставьте в приёмной.
   К удивлению Елены, Первый секретарь внимательно выслушал несчастную маму и, не задавая лишних вопросов, снял телефонную трубку. После короткого сухого приветствия, он сказал:
   - Я по разнарядке недавно выделил Вашему цеху три автомобиля. Так вот: один из них вы отдаёте Кислому Юрию Петровичу. Ничего не желаю знать! Выбирайте. Или одну машину вы отдаёте семье вашего председателя профкома, в которой воспитывается больной ребёнок, или вообще не получите ни одной машины. Я их отзову и передам в другие цеха. - Он положил трубку.
   Радость победы несла Лену с сыном на руках с невероятной скоростью. Теперь в квартире должностного лица - её мужа, был установлен телефонный аппарат. Раздевшись и накормив Илюшу, она принялась звонить мужу, чей номер был почти всегда занят. Наконец гудок прошёл:
   - Алло, Юра! У меня радостные вести....
   - Я уже в курсе. Только что Прудин сообщил, что выделяется машина нашей семье, а не победителю социалистического соревнования. Но из трёх моделей мне предложили только лишь "Москвич". Соглашаться?
   - Конечно, какая разница - лишь бы были колёса и нулевое состояние.
   Через несколько дней прибыли документы на машины, и Юрия Петровича вызвали в кабинет начальника цеха. Сладкоголосо и настойчиво его уговаривали взять любую из двух машин: УАЗ или "восьмёрку", но только отказаться от "Москвича". Но Кислый был упрям, чувствуя подвох. И только когда ему выдали, наконец, бумаги - всё прояснилось. Выносливый, не очень симпатичный труженик, "Москвич", теперь обратились в "Золушку" на балу. Юрию досталась машина московского завода АЗЛК "Москвич 2141" с пятиступенчатой коробкой передач (впервые в СССР), переднеприводной компоновки (направление будущего) и пятидверным кузовом типа хетчбэк, красивого дизайна. Кислый съездил, вместе с приятелем - автомехаником, на завод за автомобилем. Он прибыл в Никель на изумительной, первой в районе, машине такой модели, цвета Гоби (пустыни). Около автомобиля толпились никельчане, придирчиво и завистливо рассматривая новинку. Супруги были на седьмом небе, и даже через дорогу, на почту, ездили на машине.
   В этом же году они получили трёхкомнатную квартиру по льготной очереди. Елена одолела одиннадцать курсов медикаментозного лечения, и теперь настала очередь для санаторно-курортного оздоровления.
  
  
   Глава 20. Дела курортные.
  
   Когда закончилась эйфория, Юрий Петрович охладел к водительскому делу и уже не желал возить семью куда-либо, ссылаясь на большую занятость. Бразды правления, а точнее, руления, взяла на себя Елена, успешно закончив курсы. И всё бы хорошо, но молодой, активной, образованной женщине хотелось приносить пользу обществу ещё и в качестве трудящейся единицы. Тем более что муж теперь не очень уважительно к ней относился, видя перед собой исключительно домохозяйку и мать детей, потребляющую его денежные средства. Если раньше он приносил листок - табуляграмму с указанием своего заработка плавильщика или мастера, и отдавал при этом все деньги жене, то теперь она понятия не имела: сколько же получает председатель профкома. Положение дел Елену абсолютно не устраивало. Она подумывала о трудоустройстве, но на такую работу, чтобы дети не оставались без присмотра.
   Только прежде нужно было съездить на первое санаторное лечение, в город Евпатория. Путёвку в психоневрологический санаторий "Искра" Илье достал свёкор, но чтобы её получить на руки требовалась санаторно-курортная карта и справка, что неагрессивный ребёнок нуждается в таковом оздоровлении. Князева направилась в детскую консультацию, к заведующей. Дарья Вячеславовна Ильина, примерно сорокалетняя пышноволосая женщина, с красивыми чертами лица, мельком взглянула на мать и дитя, продолжая что-то писать.
   - Дарья Вячеславовна! У нас есть возможность поехать на лечение в евпаторийский санаторий по профилю. Можно ли оформить здесь, по месту жительства, санаторную карту, а путёвку выкупить в Запорожье?
   - Ни в коем случае! - произнесла заведующая, едва шевеля тонкими губками. Принесите нам путёвку - оформим карту. "Утром деньги - вечером стулья, вечером деньги - утром стулья" - острила она цитатой от Ильфа и Петрова.
   - Но путёвку от детской железнодорожной поликлинике города Запорожья тоже не хотят давать без медицинского заключения.
   - Вот в той самой, железнодорожной поликлинике, и заполняйте карту.
   - Одну минуту! Вы считаете, что моему сыну не требуется санаторно-курортное лечение?
   - Ну, почему же, всем требуется. Вашему, может быть и меньше, чем кому-либо другому. Ему вряд ли оно поможет, а вы будете с нашим заключением везде требовать себе путёвки! - зелёные кошачьи глаза Ильиной излучали злобу и презрение.
   - Конечно, я буду требовать, чтобы сына лечили всеми возможными способами! Это у вас, у медиков, он стал инвалидом по непонятной до сих пор причине. Дайте, хотя бы, справку о диагнозе и инвалидности Ильи, если он болен. А если здоров - напишите, что здоров, как тогда, когда оформляли в ясли.
   Ильина побагровела, превращаясь в уродину:
   - Никаких справок я давать не собираюсь! Вы мне тут не качайте права - взяли моду, прикрываться инвалидами для гулянок на Юге! Не мешайте работать! Можете жаловаться!
   Илья заплакал на руках у мамы, и Елена, успокаивая сына потряхиванием, направилась к дверям, бросая на ходу:
   - Вот я и пойду сейчас жаловаться на Вас в райком партии. Всего доброго.
   Неизвестно, действительно ли она бы пошла на приём, где уже однажды добилась успеха или оформила бы медицинские документы по месту временной прописки у родителей мужа, но заведующая, как ошпаренная, выскочила за ней из кабинета.
   - Кислая, вернитесь. Сейчас заполним санаторную карту.
   "Сама ты кислая, наглая и злобная!" - про себя ответила Елена, но документ оформила.
   Евпатория располагалась на берегу Каламитского залива Чёрного моря, среди прекрасных золотых пляжей. Это был замечательный климатический и бальнеологический (минеральный) курорт. Сочетание природных курортных богатств - уникально: жаркое солнце, теплое море, прекрасные песчаные пляжи, лечебные грязи и рапа Мойнакского озера. Санаторий Искра считался наилучшим в СССР. Располагался он в курортно-парковой части города в двухстах метрах от моря. Его основной медицинский профиль - лечение заболеваний центральной и периферической нервной системы, ДЦП, плекситы, невриты, неврозы, заболевание опорно-двигательного аппарата, ЛОР-органов, а также общее оздоровление детей. Это было одно из немногих мест, куда принимали неходячих, не говорящих и умственно неполноценных детей. Но одно "но" для Елены являлось недопустимым - сюда брали исключительно детишек, без присутствия родителей. Проблему нужно было срочно решать.
   Приднепровская железная дорога имела в городе. Евпатория свой пансионат, имени Юрия Гагарина. Туда и устроил на проживание свою невестку, главный инженер Приднепровской дороги, Кислый Пётр Николаевич. Для этого он и прибыл на курорт в солнечный бархатный сентябрьский день. Он же, чуть позже, устраивая Илью в группу неходячих детей санатория, имел непростую беседу с главным врачом, Ибрагимовой Нелей Ибрагимовной, женщиной строгой и принципиальной. Елена крепко прижимала сына к себе, думая: "Не разрешат мне ухаживать за своим малышом - немедленно уеду с ним отсюда". С большим трудом вопрос решился положительно: Елене, в порядке исключения, разрешили находиться с сыном в часы кормления, процедур и прогулок. Но только не во время сна! Илья всем видом и поведением излучал радость от общения с детьми. Поэтому Елена могла на какое-то время оставлять его под опекой персонала. Она твёрдо решила устроиться на работу в пансионат горничной, чтобы иметь собственные деньги, а не просить их у мужа, выслушивая нудные нотации.
   Всё получилось как нельзя лучше. Рано утром и после обеда Князева мыла два этажа пятиэтажного здания, где жили отдыхающие, в том числе и она сама, а также убирала номера. Между этим делом, она занималась сыном - благо, что санаторий и пансионат находились недалеко друг от друга.
   Одурманивающий приморский воздух действовал на отдыхающих, как чудодейственное лекарство от импотенции. Сексуально озабоченные люди всех возможных и невозможных социальных положений, образовывали в пансионате любовные, почти семейные, пары. Однако когда у Ромео или Джульетты заканчивался срок путёвки, оставшиеся одиночки оплакивали разлуку недолго. Они легко и с удовольствием находили себе объекты для нового единения. Кривые, косые, хромые, даже одноконечные, от юного, до восьмидесятилетнего возраста, они по ночам хлопали дверями при хождении друг к другу в гости, мешая Князевой спать, будоража нервы её молодого здорового тела. Но Елена хорошо усвоила урок многолетней давности, когда безголовая страсть в Приморске чуть было, не закончилась для неё трагедией. И потому стойко защищалась от бесконечных слюнявых приставаний мужчин. Кому-то - грубила, с кем-то - отшучивалась, а вот к этому, весёлому инженеру - строителю с внешностью располневшего Аполлона, она испытывала симпатию. Глядя на его плотные стройные ноги в шортах, изворачиваясь из его шутливых объятий, она была сильно грешна в мыслях. Его номер убирался особенно тщательно, и, застилая небрежную кровать, горничная вожделенно вдыхала аромат туалетной воды своего объекта, представляя себя, раздетую, в объятиях волосатых мускулистых рук. Инженер постоянно угощал симпатичную труженицу конфетками, печеньями, фруктами, проходя мимо дамы с тряпкой, и многозначительно подмигивал.
   Вот сегодня, сейчас она войдёт к нему в номер, откуда он с утра не выходил, даже на завтрак, и согрешит: будь что будет! Елена постучала в закрытую дверь и через какое-то время ей отворили. На кровати, в её торцах, друг против друга по-турецки сидел её инженер и студенточка из противоположного номера. Они были едва одеты, но "соплюшка" делала вид, что читает учебник по сопромату. А её, Елены, любимый мужчина смотрел на кроватную гостью со страстным желанием и обожанием.
   - Разрешите убрать у Вас? - сдавленным голосом спросила Князева.
   - Конечно, пожалуйста, - ответил он, не отрывая от студентки прежнего взгляда.
   Резкими, грубыми движениями, Лена чуть протёрла пыль и полы, поспешив удалиться. Слёзы её не просто душили, они предательски брызгали из глаз. Но почему? Кто Он ей? Что это за глупое, необъяснимое чувство: ревновать чужого мужика к кому-либо, если она сама - чужая жена? С таким противным и непонятным осадком в душе, Князева сегодня спешила в "Искру", чтобы поскорее обнять своего любимого "роднулика".
   Илья с удовольствием оставался с детишками, пытаясь на редких "занятиях" рисовать и осмысленно играть с игрушками в ролевые игры. Ему, в отличие от его мамы, здесь определённо нравилась. Лена же отмечала, что кормили детей хоть и пятиразово, но довольно скромно и однообразно. Лечили весьма скудно - за двадцать один день было назначено всего семь грязей через день с таким же количеством ванн. Ни физиопроцедур, ни массажа с лечебной физкультурой Илье не делали. Предлагали больше гулять, дышать воздухом и заниматься в тренажёрном зале. Воспитатели детей не воспитывали, а няни - плохо ухаживали, мягко говоря. Гуляли детки на верандах, на которые они выходили с костылями и выезжали в инвалидных колясках прямо из своих палат. На улицу, в разрекламированную зелень никого из неходячих никогда не выводили. Так что Лена с Ильёй гуляла у своего корпуса в одиночестве. В отличие от парализованных горемык, не очень тяжело больным ребятам здесь было хорошо, весело отдыхать и лечиться. Для них организовывались всевозможные интересные мероприятия и экскурсии. Это была великолепная здравница для ходячих и обслуживающих себя ребят, но только не для таких, каким был Валерик.
   Валеру Васильченко привезли из Киева в санаторий на автомобиле "Волга" обеспеченные родители. Это не первое его пребывание в данной лечебнице. Мальчику было десять лет, и он, абсолютно скованный спастикой, очень плохо разговаривал. Мама, передав, как обычно, няням и воспитателям подарки, уехала с мужем домой. Она, видимо, не представляла всего того ужаса, который происходил с её сыном. Сходить в туалет для Васильченко было проблематично - и его возили на коляске с дыркой для испражнений. Да и то, нередко, на его просьбы: "ка-ка-ка!" или "пи-пи" никто не желал реагировать. Зато, снимая с ребёнка обделанные не один раз штаны, няня крикливо обрушивала на него всевозможные оскорбления: "урод", "дебил", "скотина", "гнида", "выродок" и тому подобное. На грязи, которые делались на первом этаже, его не спускали по широкой лестнице ни одного раза! Но регулярно ставили отметку, что процедура проведена. Лена страдала от жалости к Валерику и таким как он, но на всех её не хватало. Хотя, иногда она помогала им сходить по нужде, чтобы спасти от оскорблений. Как же здорово, что Князева не оставила Илью на попечение этих варваров! В конце заезда за Васильченко приехали родители, снова с подарками и денежной благодарностью. Они сразу же заметили улучшение здоровья сына и, тепло, прощаясь с улыбчивым и заботливым персоналом, пообещали привезти сюда сынишку ещё через полгодика.
   "Первый и последний раз я в этом санатории" - поклялась Князева. Она узнала, что лечиться можно и по курсовке, которая покупается за деньги, после платного осмотра и назначений здешнего врача-психоневролога. Так она и поступила в мае, остановившись вместе с сыном в том же пансионате "Юрий Гагарин". Юрий Петрович с Юрой должны были подъехать сюда же через две недели, когда закончится многострадальная учёба четвероклассника.
   Елена оплатила необходимые и достаточные процедуры, и теперь таскала за руку неустойчивого Илью по разным местам Евпатории, где они проводились, каждая в точно указанное время. Грязи, ванны, физиотерапия и массаж делались за деньги весьма качественно. Но сил у мамы с сыном на это дело тратилось немерено. У Лены отваливались руки, и ныла спина, а Илья уставал ходить на шатких ножках. Однажды, шествуя по улице после массажа, неловким движением мама не удержала неустойчивого сына, и он упал. На затылок.... Всё опять началось с начала: температура, отключение от мира, бледность, безудержная боль, непроизвольное поворачивание и болезненный стон бедняги, сейчас прямо на асфальте. Мама уложила сына на близлежащую скамейку и осмотрелась, ища телефон-автомат для вызова скорой помощи. Тут же к ним участливо подбежал молодой мужчина кавказской национальности (как говорят сейчас). Он, выяснив причину беды, немедленно вызвал скорую помощь. Ждать пришлось минут тридцать, и всё это время Лена снова испытывала почти физическую боль, глядя на мучение ребёнка. Добровольный помощник стоял рядом и сопереживал. Вот и врач. Он сделал больному обезболивающий укол, снизил давление и только собрался вкалывать противосудорожное средство - реланиум, как Лена интуитивно закричала:
   - Нет, только не реланиум! Отвезите нас, пожалуйста, домой, на базу отдыха "Юрий Гагарин".
   Мамочка оказалась права. Без реланиума, вместо полуторасуточного отключения, сознание к сыну вернулось уже через несколько часов. К вечеру он был абсолютно здоров и весел. В положенное время - крепко заснул, а Князева после дневных переживаний, решила подышать свежим воздухом и послушать музыку, звучащую от танцевальной площадки. Из кабинки дежурной по корпусу вышла невысокая знакомая фигура. О, Боже! Да это же её сегодняшний знакомый, оказавший помощь при своеобразной судороге Ильи. Что он здесь делает?
   - Здравствуйте, моя драгоценная прекрасная знакомая! Как себя чувствует Ваш сыночек? Я обошёл все корпуса, пока, наконец, нашёл Вас.
   - А зачем Вы меня искали? Поинтересоваться здоровьем?
   - И сам не знаю. Ноги сами вели к Вам.
   - Язык сам расспрашивал, а глаза вычитывали мои данные в журнале регистрации отдыхающих - пыталась, не очень удачно, острить уставшая женщина. - Я иду на свежий воздух. Хочется отдохнуть от всего и всех.
   - Я обещаю быть рядом безмолвной тенью, только разрешите сопровождать. Честное слово!
   Елена подняла глаза на кавказца и только сейчас заметила, что один глаз у него красный и кривой. Но сейчас это её не оттолкнуло, а напротив, вызвало небольшую симпатию. Она почему-то спросила:
   - Вы - грузин?
   - Зачем ты говоришь: "грузин"? Обижаешь! Я - Абрик Тарасян, армянин. Но и среди грузин бывают уважаемые люди.
   Князевой сразу вспомнилось крылатое тупое выражение: "И среди евреев бывают хорошие люди!" Она улыбнулась и представилась:
   - Елена Князева, собственной персоной.
   - А я знаю - слышал, как записывал врач скорой помощи. Вы здесь, в "Гагарине" уже давно? А я рядом - в "Орбите". Гагарин и Орбита - в этом много общего. Только всё наоборот - это я осмелился, как Гагарин, выйти на Вас, мою бесценную, желанную, нежную Орбиту.
   "А он милый и не глупый" - отметила про себя Елена, - "но этот "мэн", как и прочие другие, мне ни к чему". И всё же она не отшила его грубо, а позволила себя сопроводить. Они подошли к танцевальной площадке, где звучал "Братец Луи". Трястись в быстром танце у Князевой не было настроения, а вот под медленную мелодию они разок станцевали с Абриком. Он не липнул, не наглел, а держался даже как-то старомодно. Вскоре Орбита ушла к сыну, а Гагарин полетел на свою базу. Утром следующего дня Лена с Илюшей снова отправилась по процедурам, а возвратившись в пансионат, увидела вчерашнего знакомого, сидящего на лавочке у корпуса. Они сели рядом.
   - Абрик, ты же читал журнал отдыхающих у дежурной, и знаешь, что я замужняя мать двоих детей, один из которых, как ты видишь, болен. Для чего эти детские встречи? А по-взрослому у нас ничего не будет. И дело здесь не в моём целомудрии, а во множестве причин и обстоятельств, о которых я рассказывать не стану. И последнее, конечно, не самое важное, но тебе нужно знать - через несколько дней сюда приезжает мой муж со старшим сыном, и мне бы не хотелось, чтобы ему рассказали о моём кавалере. Ты понимаешь, о чём я говорю?
   Он кивал головой, дескать, понимаю, но при этом вдыхал запах Лениных волос и словно таял.
   - Завтра воскресенье - процедур нет, давай сходим на пляж, искупаемся и парня окунём в море - лучше всяких ванн будет - предложил он, будто и не было никакого разговора.
   - Ну, хорошо. Только там мы и простимся, если ты хоть что-то понял.
   На море резвились небольшие кудрявые волны, но купаться было можно. Они все трое лежали на лежаках, и загорали. Князева сообщила, что не умеет плавать, и никогда не заходит в воду выше колен.
   - Давай, научу! Тут вода сама держит, только не мешай ей - предложил армянин.
   - Поздновато учиться. Я лучше искупаю Илью.
   Они с Тарасяном долго возили за руки и кружили в воде ребёнка, который обожал воду, после чего с трудом вытащили его на берег.
   - Я искупнусь, поплыву далеко - ты не против?
   - Да, конечно! Зачем ты спрашиваешь? Иди, иди!
   Елена закрыла глаза, подставив солнцу живот, но ресницы слегка приоткрыла, подглядывая за мужчиной. Вот он плывёт красивым брасом, переворачивается на спину, возвращается, выходит из воды: подтянутый, хоть и невысокого роста, мускулистый, волосатый. Непослушный взгляд Князевой бесстыдно уставился на плавки, что тесно обтягивали невероятно массивное мужское достоинство. Женщина отвернулась, но её магнитом снова притянуло к тому, что было у Абрика ниже живота. Она перевернулась на живот. Когда холодненькие живительные морские капли упали ей на спину, Лена перевернулась обратно и улыбнулась армянину.
   - Расскажи хоть что-нибудь о себе?
   - Я - повар, кок, хожу в плавание на судне в Севастополе. Ничего интересного. Жена умерла при родах. И девочка - тоже. А ты сильно похожа на мою сестру. У тебя не было в роду армян?
   - Нет. Армян точно не было. Как же тебя взяли на флот с таким глазом?
   Так глаз я травмировал уже на камбузе, работая коком. Так получилось - не хочу рассказывать. Но я им вижу - это просто он выглядит так уродливо. На работу не влияет, даже в заграничное плавание хожу.
   Илья слез с лежака и пополз к воде. Пара кинулась за ним. Разговор не возобновился. Мама стала собирать сына домой, в пансионат - они устали от безделья больше, чем от процедур.
   - Всё, Абрик, не обессудь! Мы больше не будем видеться - я жду мужа. Прощай!
  
   Глава 21. Труд во благо.
  
   "Почему я его оттолкнула?" - ругала себя верная жена. "Нам было бы с ним замечательно в постели. Армяне, говорят, нежные, страстные и сильные любовники". Хотя, и про украинцев она слышала то же самое. С её украинцем интимные отношения не только не развивались, а напротив, становились всё хуже и хуже, сходя на "нет". Юрий Петрович теперь спал один, в отдельной комнате, оглушая громовым храпом свою, и две соседних, квартиры. Один - два раза в месяц он навещал спящую жену, и совершал короткий фантастический половой акт. Фантастический - не в смысле волшебно-хороший, а наоборот - невероятный, в который трудно поверить. Никакой. Лена вообще не чувствовала, входил он в неё или нет, только догадывалась, что нечто происходило, по грузной, навалившейся на неё массе и семяизвержению. При этом заболевший "зеркальной" болезнью (отрастивший живот) муж, так сильно трудился, что его неприятный обильный пот, даже с лысины, капал на партнёршу. Кислый будто и не замечал трещины в отношениях с женой. Он был уверен - она теперь никуда от него не денется: безработная, безденежная мать ребёнка - инвалида. Ум в сексе стал ему ненужным. Жена теперь звалась Ленкой, дурой, широконосой и кривоногой тунеядкой. Слово "дорогая" в его устах звучало издевательски: "Дорогая! Не пряди ушами!" И правда, дура, если не воспользовалась возможностью сейчас испытать интимную женскую радость с приятным и добрым человеком.
   Юры приехали в пансионат очень скоро, и Князевой физически стало легче. Пробыв на море ещё две недели, навестив родных в Запорожье, семья возвратилась домой, на Север. Как-то, просматривая центральную газету "Труд", Кислый вычитал, что в Уфе есть иглоукалыватель, Марат Вахитов, который творит чудеса. После его курса лечения, пятилетний мальчик из Твери, страдающий ДЦП, начал ходить и говорить. И таких детей много.
   - Ленка! Погляди, что я вычитал. Давай отвезём к нему Илюху - вдруг поможет.
   - Отвези. А я хочу выйти на работу.
   - Что это ты надумала? Я, конечно же, не возражаю, но просто удивительно, с чего это ты решила?
   - Не хочу больше быть твоей "спиногрызкой" и тунеядкой. Помоги мне устроиться в плавцех, куда-нибудь в вечернюю смену. В энергоцехе моей ноги больше не будет!
   - Нет, дорогая. Мне не надо, чтоб ты ещё там мелькала передо мной. Переговорю с другими начальниками цехов, но лучше поищи работу сама. Пока я ещё в отпуске - посижу с Ильёй. Но Князева мечтала работать именно в плавильном цехе, а не где-либо. И не только потому, что это был самый главный цех завода. Основа в том, что она много хорошего слышала от приятельниц, в том числе и от всезнающей Любаши, о добром, справедливом, демократичном начальнике этого производственного подразделения. Прудин Алексей Александрович был приятно учтив с женщинами и прост в общении с мужчинами. Он здоровался с каждым за руку при встрече, невзирая на личности, был ли это рабочий или ИТР (инженерно-технический работник). Но, в случае надобности, мог "вставить мозги" любому работнику, используя грубую нецензурную брань. Про то, что он умеет проигрывать, Князева ведь знала не понаслышке. А ведь это качество дорогого стоит. Проиграв Кислому уже не один суд, Прудин не преследовал обидчика, не старался его убрать с выборной должности, хотя, при желании, это бы ему легко удалось.
   В приёмный день, в понедельник, Князева пошла туда, где три высоченных трубы день и ночь отравляли окружающую среду отходящими ядами. Грязная, запылённая лестница от аналогичной входной двери, вела на второй этаж, где располагались кабинеты начальников отделений, бухгалтерия, экономический отдел и, в конце длинного коридора, кабинет начальника цеха. У двери - стол секретаря, маленькой кругленькой, но ещё шустрой, бабушки, Екатерины Алексеевны. На скамейках сидели работники цеха и соискатели, жаждущие попасть на приём.
   Вот и подошла очередь. Сердце сейчас, как в далёком детстве, выпрыгивало из груди. В мягком кресле, во главе длинного стола со стульями, сидел импозантный мужчина средних лет. Нельзя было назвать его красивым, а очень подходящее слово: "интересный" характеризовало это мужественное лица. Внимательные серые глаза под ровными негустыми бровями, аккуратный нос и выразительные красные губы - всё не смазливо, а добротно. Тёмные густые прямые волосы на голове с чёлкой набок, являлись продолжением приятной внешности. Никакого сравнения с нервным, крючковатым, остролицым Пальцевым из Энергоцеха.
   - Здравствуйте, Алексей Александрович. Я - жена Кислого Юрия Петровича. Мечтаю устроиться к Вам в цех на любую должность, лишь бы с гибким графиком работы, преимущественно в вечернюю смену. Вы же знаете, что у нас в семье ребёнок-инвалид. Чтоб его лечить - нужны деньги, а для этого мне нужно работать.
   Прудин понимающе кивал головой и продолжил речь Елены:
   - А чтобы работать, нужно не ездить на лечение, а находиться на рабочем месте. Вы же знаете, что на завод женщин стараются не брать, а плавцех - это вообще чисто мужское сообщество. Есть, конечно, несколько женщин на шихтовке, в пыли и грязи. Но на этот тяжкий труд идут исключительно разведёнки или вдовы, чтобы прокормить своих детей. И тех, я со временем буду выводить из вредного производства. Женщина, тем более такая, как Вы, не должна гробить своё здоровье на заводе
   "А у самого-то жена работает в проектном отделе завода" - подумала Князева, но решила давить на жалость. Она прослезилась, жалуясь на скупость мужа и громадные расходы на лечение неходячего, неговорящего, психически неполноценного сына. Она же - образованный человек, который мог бы принести цеху немалую пользу.
   - Но у меня все ИТРовские должности заняты. А уборщицей я Вас, человека с образованием, принять не имею права. Хотя, они и работают вечерами....
   Лена выразила неподдельную радость:
   - Я согласна! Согласна уборщицей, пока не освободится какая-нибудь иная должность, в которой потребуется работа моих мозгов.
   - Хорошо. Пишите заявление. Скоро должна уйти на пенсию наш архивариус - Эмилия Эдуардовна. Она всю жизнь проработала в цехе, а вот недавно сильно заболела. Я не имею морального права насильно выдворить её на пенсию, так как она абсолютно одинокий человек, живущий исключительно работой. Думаю, что она сама поймёт своё состояние и уволится.
   Написав заявление, Князева радостно летела домой - свершилось! Теперь она работник плавильного цеха!
   Юрий Петрович не выразил никаких чувств. Он намеревался в самое ближайшее время повезти сына к Марату Вахитову, в Уфу. С этой целью Кислый переговорил по телефону со своими родителями. Оказалось, что у Инессы в башкирской столице живёт одноклассница, и она сейчас решит с ней проблему проживания на период лечения. Через час Кислая перезвонила, известив, что на счёт жилья она договорилась, а вот к иглорефлексотерапевту попасть очень трудно - нужно ждать очереди. Илью уже записали восемьсот первым номером. Тем не менее, Юра с Ильёй уезжали послезавтра.
   - А ты тут решай свои дела с трудоустройством. Дерзай!
   И Лена, впервые после вторых родов освобождённая от забот, связанных с Ильёй, окрылённо дерзала. Она быстро закончила оформительские дела, и вот уже новый уборщик производственных помещений, в красивом комбинезоне, сшитом собственноручно, вышел на труд во благо плавцеха. В обязанности Князевой входила уборка всех кабинетов, а также длинного и широкого коридора. К туалетам и душевым, к счастью, она не касалась. К семнадцати часам, то есть за десять минут до конца рабочего дня работников администрации, она приходила к месту уборки, переодевалась и начинала мыть свободные помещения. Кабинет начальника цеха оставался "на закуску". После семнадцати часов Алексей Александрович играл с начальниками участков в домино, которые с удовольствием ему поддавались в игре. Проигрывая, Прудин расстраивался, а побеждая - радовался, как дитя. Нередко Елене, закончившей уборку, приходилось долго ждать окончания турнира, чтобы после "вылизать" главный кабинет. Добравшись, в конце концов, до "царского места (Прудина так и называли - царь), она испытывала те же чувства, что и тогда, когда убирала в пансионате номер желанного инженера. Она поглаживала стол, на котором лежали его руки, сидела в кресле, ещё тёплом от известной части тела, тщательно мыла пол, по которому ходили его ноги. Что это было за наваждение? Ясно, что не любовь, а что же тогда? Начальник цеха, уходя с работы, всегда говорил Елене какие-нибудь ничего не значащие слова, например о погоде, машине или интересовался здоровьем детей. Чтобы он не произносил, его хриплый низкий голос звучал в ушах женщины музыкой для души.
   На образованную уборщицу глазели многие, в том числе и жена Прудина, мучаясь сомнениями: не любовницу ли муж принял к себе на работу? Не с ней ли он коротает долгие вечера, а иногда и ночи, ссылаясь на специфику руководства круглосуточным производством? Нет, не с ней. Лена знала, что его любовница - Баранова Людмила Александровна, старший экономист цеха. Князева уже разобралась с жизнью и производственной деятельностью основного цеха. Со второй частью дело обстоит так. Сюда поступают богатые никельсодержащие руды, обожженные окатыши, обогащённые в других производственных подразделениях, и руда из комбината "Норильский никель". Конечным продуктом плавильного цеха является файнштейн: промежуточный продукт в пирометаллургической фазе получения никеля Ni3S2. Получается он при конвертировании штейнов. Файнштейн из плавцеха отправляется в переработку на комбинат "Североникель". А жизнь цеха была не менее интересной. Наряду со многими подробностями событий и характеристик людей, Елена узнала, например, каким образом мастер Кислый стал председателем профкома.
   До его избрания в цехе был бардак. Рабочих - обижали путёвками и другими жизненными радостями. К примеру, в комбинате всем трудящимся, в соответствие с зарплатой каждого, выдавались "колимпы" - талоны, отождествлённые с американскими долларами. На них в специальном магазине можно было приобрести дефицитные импортные товары. Кому-то хватало средств на дублёнку, а кому-то всего лишь на кассету для магнитофона или косметику. На профсоюзном собрании Юрий Петрович горячо раскритиковал существующий порядок и потребовал изменений в жизни рабочих. За это и был избран единогласно. Он, действительно, навёл порядок. Теперь все могли приобрести одну-две ценных вещи. Князева помалкивала: себе справедливец взял дублёнку жене, пуховики себе, жене и двум детям, бесподобные туфли, просто как у Золушки, Елене, и себя в обуви не забыл. Кассет принёс стопку, и коробку, полную косметики. Всего и не перечислить. Сейчас профорг боролся с руководством за повышение заработной платы и увеличения льгот трудящимся. Да уж. Тут есть, отчего уставать. Ещё одна новая знакомая, распределитель работ, Наталья Петрова, показала уборщице Эмилию Эдуардовну, от чего Елена испытала шок. Архивариус шла по коридору, пошатываясь, мелко семенящими шагами, очень-очень медленно. Руки, в которых она держала чертежи, сильно дрожали. Казалось, что это идёт фарфоровая ужасная кукла, настолько неэластичными были все мышцы. Она покосилась на Елену, не поворачивая головы, и невнятно пробормотала, но Князева поняла: "Под-си-жи-ва-ешь ме-ня, га-ди-на!" Кошмар! - это была болезнь Паркинсона во всей своей не красе. "Вот так работница! Всё больше убеждаюсь, что Прудин - великодушнейший Человек!" - констатировала Лена.
  
  
   В начале календарного месяца и, одновременно, месяца трудовой деятельности Князевой, экономисты и бухгалтеры во главе с начальником цеха подсчитывали зарплату работников. Лена спешила домой, к детям, и заглянула в кабинет трудящихся женщин.
   - Вы ещё долго? Может быть мне прийти завтра рано утром, чтобы убрать кабинеты?
   - Нет, Елена Викторовна. Мы уже закругляемся. Ещё минут пятнадцать - ответила Людмила Александровна - А пока, будьте любезны, вымойте нам тарелочки из-под горшочков с цветами.
   - А может быть вам ещё вымыть чашечки из-под чаёчка? - парировала Князева. Почему-то её взбесила просьба старшего экономиста.
   Баранова возмутилась и пулей устремилась в кабинет начальника цеха с жалобой на строптивую уборщицу. Алексей Александрович отреагировал немедленно, вызвав Князеву к себе в кабинет. Его лицо было пунцового цвета.
   - Вы, почему грубите руководству цеха! - прохрипел Пудин.
   - Я не грубила, а просто отказалась делать то, что не указано в моей должностной инструкции.
   - Вы плохо читали инструкцию - нужно выполнять поручения должностных лиц!
   - Но Вы обещали, что в ближайшее время переведёте меня архивариусом. Работник с болезнью Паркинсона, по-вашему, хорошо выполняет свои должностные обязанности?
   - Это не Ваше дело! - заорал начальник. - Пишите заявление на увольнение. Завтра его мне принесёте. Вы свободны.
   Утром, на следующий день уборщица принесла заявление такого содержания:
   "Прошу уволить меня по собственному желанию в связи с отказом мыть руководству посуду". Глаза её были в слезах не от того, что остаётся без работы, а потому, что был развенчан предмет её обожания. Прудин прочёл, рассмеялся и вызвал к себе архивариуса.
   - Эмилия Эдуардовна! Вы - уволены! На пенсию!
   Больная пенсионерка расплакалась без горестной мимики на застывшем лице, развернулась и посеменила к выходу, бормоча на ходу: " Спа-си-бо, Лё-ша! Не ожи-да-ла!"
  
   Глава 22. Новая ступенька
  
   Сегодня Князева последний день моет полы на втором этаже. С понедельника - новая интересная работа в отдельном кабинете. Она так была увлечена своей радостью, что не заметила, как сзади подошёл худощавый кудрявый рабочий. Он схватил её за бёдра со словами:
   - Какая у нас симпатичная попа - поломойка! Ты же не откажешься со мной встретиться вечером? Музычку послушаем, чайку по рюмочке пропустим....
   Лена ударила его по наглым похотливым рукам и, повернувшись лицом к хаму, ответила;
   - Во-первых, не "ты", а "вы" - мы с тобой коров не пасли! А, во-вторых, я с такими, борзыми, даже не разговариваю!
   - О! Мадам! Простите! Вы, конечно, вы - ты и твоя швабра! - заржал и ушёл.
   Уборщица отправилась менять воду в обычном месте, но кран не работал. Тогда Елена двинулась за ней в мужскую душевую, что располагалась на этом же этаже. Вода потекла в ведро, и вдруг женщина заметила в одной из бездверных кабинок того самого наглеца. Он, в чём мать родила, стоял под струёй воды и махал ей рукой - иди ко мне. Между ног "сушеного Геракла" болтался толстый, большой, хоть и невозбуждённый, член. Краснея, с отвратительным чувством унижения, Лена схватила ведро, и, недолив воды, не закрыв кран, кинулась наутёк. Домывая полы, она смеялась над собой - ну и зашла, очень вовремя! Хоть увидела воочию нормальный мужской орган. Вымытый мужик тоже смеялся, когда снова подошёл к Лене.
   - Давай провожу, серьёзно - на улице темно, всякое может случиться с такой красоткой. Я тут работаю дежурным электриком. Зовут Николаем. Вот, вызывали в цех на устранение аварии. А ты давно здесь трудишься? Как тебя зовут?
   - Я - Кислая Елена Викторовна. Жена вашего председателя профкома. Как ты знаешь он мужчина серьёзный. Имеет вес - больше ста килограммов! Не советую приставать.
   Мужичка ветром сдуло. А Лена пошла домой одна в ночной тьме. Юрий Петрович никогда не переживал о том, каково жене возвращаться домой поздно вечером.
   - Лишь бы ты, сама, ни на кого не напала! Я за людей волнуюсь - шутил он. Не так давно он приехал из Уфы, где прорвался к доктору Марату Вахитову. Папочка подкупил персонал, и, держа на руках сына (достойный сын своей мамы), зашёл прямо в кабинет врача, без очереди. Доктор, увидев красивого, с виду здорового ребёнка, решил провести ему пятидневный курс лечения. Как рассказал муж, иглорефлексотерапевт вставил нашему мальчику иголки в пальцы ног - и Илья пошёл самостоятельно. Вытащил иголки - ребёнок упал. И так все пять дней. Что это было за чудо - непонятно, но без доктора - волшебника Илья не ходил. Зато научился стоять без поддержки несколько секунд. И это уже была великая радость. Юра пошёл в четвёртый класс с большой неохотой. Чтобы ему жилось интересней, мама записала сына на секцию борьбы во Дворец спорта. Он сам выбрал себе это занятие. Но посещал тренировку всего один день - его, новичка побороли, и он, как когда-то его мама, обиделся.
   - Так чем бы ты хотел заниматься?
   - Плаванием!
   На плаванье четвероклассник ходил с удовольствием, и это радовало. Вода расслабляет и укрепляет, успокаивает и бодрит. Юрий Петрович решил и младшего сына поводить в бассейн. Несколько посещений прошли удачно - расслабленный ребёнок бултыхался, поддерживаемый родителем, и выражал восторг. Но однажды, зайдя в помещение бассейна, он заметил на стене мозаику с рисунком большого дельфина. Илюша раскричался, прижался к отцу и потянулся к выходу. Отец сделал шаг к воде - и крик перешёл в истерику. Пришлось уйти. Через время родители решили, что он забыл о своем страхе, и снова понесли в бассейн. Всё повторилось с повышением уровня отрицательных эмоций. Бассейн, как процедура, отпал.
   Скоро месяц, как Князева работала распределителем работ в архиве плавцеха. Она разобрала все чертежи аккуратно, по полочкам, и выдавала их по требованию специалистов. У неё в кабинете стоял стол со стульями, пишущая машинка, электрический чайник и всё, что нужно для чая. Кроме функций архивариуса, требующих знание чертежей, она ещё выполняла машинописные работы документов от руководства. Появилось множество новых знакомых и приятелей. Работать было интересно и легко. Однако, кому-то нужно было вести ребёнка на санаторное лечение - ему было показано делать это дважды в год.. Прудин безоговорочно дал хозяйке чертежей авансом отпуск на пятнадцать дней - и она пролечила сына. Событий особенных там не было, кроме одного, трагического случая, который обсуждала вся Евпатория.
   В санаторий "Искра" привезла своего девятилетнего неходячего сына одна модная молодая мамочка. Оставив ребёнка персоналу, как и требовалось, она устроилась на проживание в гостиницу. Вся в кольцах, цепочках и браслетах, пахнущая дорогими духами, она зашла в эту многоэтажную гостиницу, где проживала на седьмом этаже, и зачем-то решила обворовать соседний номер. Вернее, вошла в его незапертую дверь, и оставалась там какое-то время. На стук дежурной, она чужие двери не открыла. Прибывший по сигналу наряд милиции не успел схватить подозреваемую в воровстве - женщина метнулась к окну и бросилась вниз с седьмого этажа, разбившись насмерть. Оказалось, что у неё был благополучный, обеспеченный муж, но он ей не помогал растить и лечить больного ребёнка - работал на важной должности в Днепропетровске. Заниматься инвалидом приходилось ей одной. Видимо, нервы, и психика не выдержали тяжёлой изматывающей морально-физической нагрузки.
   Из Симферополя в Мурманск был прямой рейс изумительного по красоте, огромного воздушного лайнера - многоместного аэробуса. Лена с Ильёй купили на него билеты и зашли в медпункт аэропорта, чтобы подождать регистрацию и посадку. К великому удивлению женщины, здесь имелась санитарная машина, которая доставляла инвалидов прямо к самолёту. Билеты зарегистрировали без участия Князевой, и багаж забрали прямо в медпункте. На инвалидной коляске четырёхлетнего малыша не только подвезли к трапу, но и подняли на место. В течение всего полёта стюардесса интересовалась состоянием здоровья и потребностями мамы с сыном-инвалидом, чего никогда ранее на других самолётах в их рейсах не было. Елене казалось, что она за границей, настолько высок был уровень обихода. Вот и огни Мурманска. Стюардесса подошла с растерянной улыбкой:
   - Простите, но в аэропорту Мурманска нет санитарных машин. Они впервые об этом слышат. Но Вы не беспокойтесь - мы поможем Вам выйти из самолёта.
   "Ну вот, теперь я узнаю свою страну", - даже как-то успокоилась Князева. Ведь таскать крупного сынишку ей было привычно. Юрий Петрович с Юрчиком, как обычно, теперь на своей машине, встречал жену с сыном. Он привез с собой тёплую одежду, ведь курортники прибыли из лета в настоявшую снежную зиму. Кислый делился новостями:
   - Зарплату рабочим повысил, бесплатные талоны на обеды выбил, сделал ремонт в нашей ванной - умелые люди обшили плиткой. Да, и ещё одна новость - неожиданно умерла заведующая детской консультацией, Дарья Вячеславовна Ильина. И не болела особенно, говорят. Инсульт.
   Всё же зло - наказуемо, - сделала вывод Елена. Илью обижать нельзя было. Он - Божий человек. Живёт в каком-то своём, загадочном мире, и абсолютно непонятно, что он понимает, а что нет. Ведь речь так и не появлялась.... А заведующая его обидела когда-то!
   В следующий воскресный день, супруги смотрели телевизор. Юрчик дремал над уроками в своей комнате. Юрий Петрович - в бессменной позе лежал на мягком уголке: голова на вмятине , что появилась в любимой маленькой подушечке, а ноги - упирались в жену, сидящую на краю длинной мягкой мебели.
   - Князева! Переключи на другую программу, - тут одна фигня.
   - Встань и переключи сам! Тебе не грех бы пошевелиться - заплыл жиром.
   - Ты на себя посмотри, корова! Уже второй подбородок вырос! Встала и переключила, живо!
   Лена не двигалась с места. Во-первых, назло постылому мужу, а во-вторых она ещё не оправилась от резкой перемены климата. Голова кружилась, и слабость атаковала всё тело. Они продолжили подобные пререкания, но вдруг оба замолчали, раскрыв рты. Илья, играющий машинками на ковре, подполз к телевизору и нажал нужную кнопку, переключающую каналы. Что это было? Случайность? Или же он всё понимает? Похоже, что второе.
   Служить плавцеху Елена Викторовна приходила теперь к шестнадцати часам, с выходными днями по воскресеньям и понедельникам. Юрий Петрович, работающий по будним дням, с семи утра до шестнадцати часов, спешил домой, к детям. Всё складывалось весьма удачно. Хотя, бывало, что председатель профкома задерживался на работе. И тогда дети оставались на какое-то время дома одни. Тогда мама им звонила каждые полчаса, хотя и была уверенна - дома всё нормально. Юрочка - серьёзный, взрослый мальчик, пусть и двоечник. Илюша тоже не шалил: он был спокойным и, как оказалось, благоразумным ребёнком. До окончания рабочего дня администрации, Елена была архивариусом, а после этого, отпечатав все материалы - записывала свои стихи, которые рождались по несколько штук в день. Поэтесса их просто собирала, в то время, ещё не понимая, что любое дело, даже поэтическое, требует серьёзной доработки. В цехе выпускалась стенгазета, и Князева стала активным членом редколлегии. Она подружилась с дневными распределителями работ: Петровой Натальей, замужней матерью двух дочек, погодок, и Галиной Домбровской, также имеющей мужа, прелестную дочурку, Жанночку, что была на год моложе Юрчика, и сына Матвея, который сейчас находился на срочной службе в армии. Лена знала, что муж Наташи, Николай, работал дежурным электриком в подчинении у начальника электрослужбы, Мирошничеко Валентина Ивановича - мужа Любаши, а супруг Галины, Антон, был военнослужащим, майором, и вот уже год служил в Афганистане, выполняя там свой воинский интернациональный долг. Князева размещала в стенгазете свои стихи, зная наверняка, что они всем понравятся, и народ будет заходить к ней в архив с хвалебными словами. Елена в стихотворной форме писала обо всём: природе, народе, событиях в стране и в цехе, философствовала и ярко описывала даже неодушевлённые предметы, слагала частушки. И только одна тема не всплывала - это любовь. Ведь поэтесса писала лишь о том, что вызывало всплеск эмоций, а любовь, после первого чувства, к ней путей не находила.
  
   Глава 23. Скованные одной цепью.
  
   Перед праздником Международного женского дня 8 Марта, Князева сочинила стих "От женских рук", который ей самой безумно понравился, что бывало редко. Она поместила его в праздничной стенгазете. Корреспондент районной многотиражки "Советская Печенга", Светлана Зарецкая, в это время была в плавцехе по заданию редакции - написать очерк о женщинах, передовиках мужского производства. Взяв у старшего экономиста цеха, Барановой, интервью, журналистка остановилась у стенгазеты, которая висела возле дверей в архив. Здесь же задержался и, проходящий мимо, начальник цеха. Поэтический опус неизвестного автора впечатлил женщину, и она поинтересовалась:
   - А кто это у Вас такая, Елена Князева? Это же необыкновенные стихи! Я ещё таких не читала!
   - Это мой распределитель работ, жена председателя профкома, Кислого, - не без гордости ответил Алексей Александрович. - Да вот она, здесь и работает - он открыл двери архива, пропуская в них журналистку.
   Перед Еленой встала фигура высокой, полноватой женщины с красивой фигурой и большим лицом. Она приятно улыбалась:
   - Так вот, кто автор замечательных стихов! - она представилась и продолжила - Ваше сочинение интересно, написано хорошим слогом и необычного содержания. Если позволите, я его перепишу и напечатаю в газете.
   Ну конечно автор позволит! Даже сама перепечатает. Это же такая удача! Теперь её в качестве поэта узнает весь район. Сразу захотелось писать, и писать. На прощанье новая знакомая пригласила Князеву в редакцию:
   - Приходите, приносите свои стихи. Познакомитесь с журналистами и редактором. Может быть, станете нашим нештатным корреспондентом, если пожелаете. Напишите для начала заметку о каком-нибудь хорошем работнике. Лады!
   - Зайду после праздников, обязательно.
   Елена желала стать корреспондентом и написать заметку, а также принести на суд знатоков папочку со своими стихами северного периода. Ранние рифмованные строки были уж очень слабы. Это даже сама поэтесса понимала. Их никому показывать не стоит.
   Вот и Женский день! Сын Юрочка подарил маме красивую поделку и подписал открытку. На работе вчера накрыли стол и преподнесли по букету цветов всем женщинам. А сегодня Юрий Петрович изрёк:
   - С Восьмым Марта, дорогая! - и стал рассказывать, как он доставал цветы для женщин и продукты для цехового стола.
   - Ты бы мне отдельно достал и вручил цветочек, что ли?
   - Ну, ты и свинья, неблагодарная! - он заморгал глазами. - У тебя полные шкафы шмоток, французские духи, еды - навалом. Есть машина, квартира, обстановка, муж на руководящей должности.... Что тебе надо? Этот веник, который через день завянет?
   - Мне нужен праздник для души! Я хочу, чтобы ты меня любил как женщину, а не использовал как домашний личный агрегат. Чтобы ты переживал, когда я иду с работы домой в полярную ночь и не только. Чтобы ты заметил, что я интересная, ещё не старая, женщина, и могу кому-то нравиться!
   Кислый, продолжая моргать глазами, брызгая слюной, парировал:
   - Я тоже хочу, чтобы мне жена гладила рубашки и брюки! Пока это делаю я сам. Я хочу, чтобы в постели была страстная жаркая женщина, а не фригидная курица. Я, в конце концов, желаю пирожков из дрожжевого теста, а ты понятия не имеешь, как их готовить! Мне надоело твоё вечное недовольство и нытьё! Всё. Счастливого праздника! Я пошёл проводить вечер для шихтовщиц - они заказали кафе "Северянка". Буду поздно.
   "Катись ты куда хочешь!" - подумала Елена, глядя вслед удаляющейся ненавистной фигуре. Она занялась физкультурой с Ильёй, который, похоже, не собирался ни ходить, ни говорить.
   Праздник закончился. Князева написала статью о начальнике конвертерного отделения, Водолазове Евгении Викторовиче, знающем руководителе и заботливом семьянине, сделала подборку стихов, лучших по её мнению, и направилась, вместе с сыном в коляске, в редакцию газеты. Зарецкая встретила знакомую радушно и представила коллегам. За чаем много говорили, шутили, обсуждали политические события. "Как же здесь хорошо работать"- восторгалась про себя Князева. "Взяли бы меня в штат - ни секунды бы не раздумывала". Она ведь в старших классах настроилась на эту творческую профессию, но преподаватель литературы настойчиво отсоветовала свою лучшую ученицу. Теперь часто вспоминалось назидание:
   - Кусок хлеба должен быть железным, а писать тебе никто и никогда не запретит.
   Да уж, железа у меня предостаточно. Может быть, теперь и писать буду? Она тщеславно мечтала о публичной славе и признании своего таланта. Оставив стихи, Елена купила центральную газету и повезла сына домой - скоро на работу.
   В архиве сегодня никто не нуждался, и Князева решила просмотреть прессу. На последней странице было объявление: "Ленинградский Институт экстрасенсорики и парапсихологии излечивает больных по фотографии и прямому контакту. Ждём вас в будние дни с десяти до восемнадцати часов ежедневно". Адрес был указан. Надо бы съездить. Есть хорошее русское слово "Авось"....
   Поздно вечером, вернувшись, домой с работы, Лена хотела сразу же поговорить с мужем об этой поездке. Но тот сразу накинулся на неё с необычной грубой страстью, чего раньше никогда не было. Он извращённо и гадко совершил половой акт, слив на лицо жены слизь, часть которой, горькая и мерзкая, затекла женщине в рот. Откашлявшись и отплевавшись, разъярённая, оскорблённая жена, вся в соплях и слезах, набросилась с кулаками на толстокожего непробиваемого насильника. Тот грубо оттолкнул её на кровать и, неспешно, достал из кармана рубашки скомканную и расправленную открытку.
   - Читай, подстилка для черножопых! Я думал, что она сына нашего лечит, а эта похотливая стерва чешет в санаториях свою....
   Юрий оскорбил Елену всеми известными ему грубыми и матерными словами, а после бросил ей в лицо открытку и ушёл в темноту, хлопнув дверью. Начавшая соображать Князева, прочла содержание:
   " Драгоценнейшая, незабываемая моя Елена Прекрасная! Сердечно поздравляю тебя, настоящую женщину, с праздником Восьмого Марта! Будь здорова и счастлива! Дарю тебе все цветы мира. Никогда не забуду нашу короткую встречу. Очень скучаю по тебе. Ещё один раз увидеть тебя - и можно умирать. Мысленно целую тебя всю! Вечно твой, Абрик".
   "Ну почему я с ним тогда не переспала!" - ругала себя Елена. " Было бы не так обидно. Но откуда он узнал мой адрес?" Но, вспомнив, как Тарасян нашёл её в пансионате, вопрос отпал. Что же это за такие чувства у него, если почти через год армянин вспомнил и написал эту открытку для семейного раздора. Ведь знал же, что Лена замужем. Глупо, но приятно. Через час вернулся муж и, уже спокойно, но ехидно, спросил:
   - Ну, дорогая, расскажи, как тебе с ним было, хорошо? Куда он тебя имел, во все места? Они, Абрики, очень любят в задний проход....
   - Дурак ты, Кислый! У нас с ним ничего такого и не было, о чём я теперь сожалею. Ты заслуживаешь большие ветвистые рога, раз такого мнения о своей жене. Но теперь, обещаю, если представится возможность - непременно сделаю то, в чём ты меня обвинил!
   - Ну, прости, если я ошибся. Но ты должна понять моё состояние. Я же тебя, дуру безмозглую, люблю, не смотря ни на что.
   - А я, Юра, тебя не люблю! Жизнь у нас не клеится, как видишь. Давай разведёмся, по-доброму. Продолжим вместе лечить сына, но каждый будет жить своей жизнью. Алименты я от тебя уже получаю, квартиру - разменяем. С твоими деньжищами всегда найдётся какая-нибудь продажная женщина, которая будет тебе гладить брюки и печь пирожки. Я очень устала от тебя.
   - Давай, давай. Только заруби на своём уродливом носу: Илью я тебе не отдам! Я - работаю, а ты работать не сможешь после развода. Нищую, гулящую, бездомную (да-да, я менять своё жильё не собираюсь), безответственную мать легко лишат материнства. Ещё и алименты тебя заставят мне платить. Доказательств у меня предостаточно. - Он схватил открытку, лежащую на столе, и спрятал обратно, в карман. - Вот - первое. И остальное найдётся - у меня очень хорошая зарплата, а подарочки любят все. Давай. Подавай на развод.
   На следующий день Елена с Ильёй решительно двинулись к суду. Но, поразмыслив, развернулись обратно. А ведь эта сволочь права. Таких случаев, когда у нормальных матерей отбирали детей в пользу мужа, в Никеле предостаточно. И судьи есть продажные, и лжесвидетелей полно. А с его должностью подтасовать факты - раз плюнуть. Да и будет ли детям лучше, если они разведутся? Подумаешь - нет любви. Это не причина, чтобы разрушать свою материально благополучную жизнь. Подожду - может быть, всё изменится к лучшему. Но когда же он превратился в подонка?!
   Юрий Петрович вёл себя так, будто не было этого ужасного ночного разговора. Он не желал развода. Через время, успокоившись, Князева показала мужу объявление в газете.
   - А что, поезжайте в Ленинград, пока у Юрчика весенние каникулы. А в Евпаторию теперь я сам буду возить сына. Тебе уже веры нет.
   Сняв двухместный номер в гостинице "Октябрьская", что на Лиговском проспекте города Ленинграда, мама с сыном отправились искать Институт экстрасенсорики и парапсихологии, что оказалось крайне сложно. Когда же, после длительной автобусной поездки, они остановились у полуподвального помещения, то входить туда вообще расхотелось. Да ещё и деньги нужно будет заплатить немалые. Ну, раз уж приехали, надо бы зайти. Спустившись вниз по крутым ступенькам, Лена приятно удивилась. Здесь всё было красиво отделано дорогими материалами, коридор обустроен мягкими креслами для посетителей. Из него можно войти в четыре двери. Одна - для персонала, вторая и третья - для приёма, а в четвёртой располагалось техническое оснащение "института" с полуфантастическими аппаратами. В этом кабинете изучались чакры человека. Сидя в длинной очереди на приём, Князева узнала истории чудесного исцеления людей в этом заведении, а также просветилась по биоэнергетике человека. Оказывается, что без правильной, здоровой работы энергетических центров - чакр, жизнь человека невозможна. При любом нарушении их функционирования сразу же происходят различные негативные проявления в самочувствии, настроении и душевном состоянии человека. От недомоганий и плохого настроения до серьёзных заболеваний и сильных нервных срывов, депрессий. Чакры излучают и набирают энергию, образуя вокруг человека энергетическое поле, ауру. Они не копируют ни один из органов физического тела. Чакры существуют и располагаются независимо от анатомического строения человека. Хотя некоторые имеют привязку в теле человека к органам или нервным центрам, через которые и осуществляется передача энергии физическому телу человека. Чакры - это семь энергетических центров человека, которые принимают, накапливают и распределяют земную и космическую энергии. Они расположены в местах крупных нервных сплетений. Каждая чакра имеет свое название и имеет свое предназначение. Названия Елена не стала запоминать - язык сломать можно, а в остальное вникла.
   Первая чакра - располагается в основании позвоночника. Она управляет выделительной, репродуктивной, костной системами, а также ногами и толстым кишечником.
   Вторая чакра - находится в области половых органов и отвечает за деторождение и сексуальность. Она является центром эмоций, удовольствия и ощущения плодовитости и полового влечения.
   Третья чакра - имеется на уровне солнечного сплетения. Она считается центром жизненной воли и энергии. Отвечает за ответственность не только за себя, но и за других людей, а также за умение руководить. 
   Четвертая чакра - находится в области сердца. Она управляет любовью и чувствованием. Любовь здесь не только к какому-либо конкретному человеку, но и к Богу. 
   Пятая чакра - располагается в области горла. Она управляет коммуникабельностью, речью, а также обонянием, творческой деятельностью и самореализацией.
   Шестая чакра - наблюдается в центре лба, между бровями. Она управляет умственными способностями, а также способностью вызывать зрительные образы, памятью, знанием и силой воли.
   Седьмая чакра - она на макушке головы. Слой духовности, гармонии, прозрения, созерцания, умиротворения и единения с Духом.
   Все эти чакры формируют светящееся биополе, то есть, сияющую ауру человека, которая отражает в себе всю информацию о человеке, состояние текущего момента и информацию о событиях прошедших. Аура имеет разную цветность.
   Доктора этого института - мощные биоэнергетики, которые лечат людей своим биополем, якобы исправляя нарушения в чакрах. Они все имеют дипломы и даже за деньги обучают начинающих экстрасенсов-самоучек. Ну что ж, попытка - не пытка.
   Лена внесла Илью в ярко освещённый зал, где находился стол, напоминающий операционный, мягкий ворсистый ковёр, несколько стульев и умывальник. Их с сыном заставили снять обувь и лечь на ковёр лицом. Три экстрасенса, по очереди, водили руками вокруг головы и тела Ильи, а потом и Елены, говоря непонятные слова. "Что-то не так", - почувствовала Князева, всматриваясь в тревожные лица докторов. Они уложили Илью на стол и снова водили везде руками, как бы отрывая чего-то. Затем позвали четвёртого, главного парапсихолога с мощнейшей энергетикой. Он повторил все те же процедуры и объявил:
   - Мы в вашем случае бессильны. У вас и у сына абсолютно чёрная аура, сквозь неё нам не пройти. Говоря проще, на вас обеих сильный сглаз. И мы бы его сняли, но тот человек, который навёл порчу, уже в ином мире, то есть умер. Подумайте, кто бы это мог быть, сходите к нему на могилу и попросите отпустить, освободить из черноты. Это может быть и не враг, а даже друг, но он позавидовал чему-то, что и привело к такому финалу. Если мы не смогли добраться до ваших чакр, значит, и денег с вас брать не станем. Удачи в том деле, что мы вам посоветовали, - и экстрасенс подошёл к умывальнику, тщательно умывая руки.
   Мама с сыном в тот же день уехали домой.
  
   Глава 24. Возвышенное и земное.
  
   Юрий Петрович внимательно выслушал рассказ жены, и задумался. Почти одновременно они пришли к выводу, что это Алексей Дерикоза. Ведь тогда, в новогоднюю ночь, он позавидовал счастливой семье. А теперь его нет в живых. Решили в сентябре, когда Елене дадут отпуск, съездить в Кушугум на могилу к брату, чтобы просить у него освобождения.
   В "Советской Печенге" напечатали подборку стихов Елены и заметку. Наведавшись в редакцию, она взяла у Зарецкой свою поэтическую папку, где были сделаны рукой журналистки исправления. Многие слова, которые входили в стихи, были взяты из украинской неправильной речи, абсолютно непонятные россиянам. Редактор газеты, познакомившись лично с открывшимся талантом, пригласил фотокорреспондента, чтобы сделать фото Лене для удостоверения нештатного работника газеты.
   Теперь она получала задания для интервью и написания различных статей и приносила стихи, которые сразу же шли в печать. Ей даже платили небольшие гонорары за творчество. Жизнь снова налаживалась. Когда же одна из прохожих женщин толкнула вбок другую со словами: "Смотри, смотри! Это та самая Елена Князева!" - Лена была польщена и неимоверно горда своей известностью. Работники плавильного цеха и других подразделений завода, читающие местную газету, выражали своё восхищение ей при встрече, а многие даже делали себе вырезки стихов из газет. Сотрудники типографии по собственному желанию, отпечатали сборник стихов Князевой, подготовленный Светланой Зарецкой, в количестве пятнадцати экземпляров, половину из которых забрали себе. Елене досталось всего три книжечки. Чувства гордости, радости, самодовольства с малой долей забытого высокомерия снова царили в её душе. Елену Князеву теперь в посёлке Никель знают и уважают все. Даже муж стал с ней более лояльным и уважительным.
   Юрий Петрович отправился с Ильёй на курсовочное лечение в город Евпатория. С собой в тепло он забрал и старшего сына, отмучавшегося в школе. Лена теперь работала с утра, как все в управлении цеха, и очень сблизилась с распределителем работ, Галиной Домбровской. Они вместе пили чай в производственных перерывах, делясь своими радостями и бедами. Галина не любила своего второго мужа. Первый супруг, отец Матвея, был чистокровным финном, и лишил девочку девственности в пятнадцать лет. К шестнадцати годам, когда родился сын, они поженились. Очень скоро муж начал пить и гулять, в связи, с чем жена от него ушла, забрав мальчика. У Гали имелась чудесная, любящая мама, которая помогала своему ещё не зрелому ребёнку, растить сына, но ей и самой приходилось несладко. Кроме дочери у неё ведь было ещё два старших сына, а муж умер очень рано - попал под поезд. Нужно было работать, чтобы дети не голодали. Домбровская очень хотела учиться, ведь у неё был природный дар - писать без орфографических и иных ошибок. Но, вместо учёбы, жизнь заставила её горбиться с мамочкой на швейной фабрике. Когда девушке встретился красивый, высокий и обходительный курсант военной академии, Галя не раздумывала. Позвал замуж - и пошла, чтобы облегчить жизнь семье. В поезде, увозящем её на Дальний восток, к месту службы мужа, у неё началась истерика. Что она такое творит? Ведь она не любит, даже ненавидит этого нудного, холодного лейтенанта, а теперь должна мотаться с ним по гарнизонам всего Союза! Тогда, в поезде, она отхлестала военнослужащего по щекам, и смирилась. С годами любовь так и не появилась, хотя и родилась дочь в совместном браке. Сейчас муж в чине майора, но после Афганистана будет подполковником. Материально они живут безбедно - пайки, военторги, солдаты в качестве бесплатной рабсилы, есть двухкомнатная квартира для временного проживания за рекой Колос-Йоки, что течёт в Никеле, обогащённая отравленными сточными водами завода. Антон Домбровский - лучший друг Алексея Прудина, так как устраивает начальнику цеха замечательный отдых: рыбалку, охоту и баньку за колючей проволокой запретной пограничной зоны. Прудин и устроил в свой цех жену приятеля. Внешность у Домбровской весьма симпатичная, а для кого-то даже, красивая. Миниатюрная, выразительно черноглазая, круглолицая с фигурой подростка и стройными ножками, она обращала на себя внимание мужской части цеха. Особо неравнодушным к ней был тот самый начальник конвертерного отделения и примерный семьянин, Водолазов Евгений Викторович. Он всё чаще перехватывал женщину в коридоре, незаметно всовывая ей в руку записку или даже письмо. Потом, в архиве, подружки смеясь, их читали. Вот и сейчас Галя принесла очередное послание от воздыхателя. Он писал:
   "Милый, родной Галчонок! Из окон моей квартиры с высоты Гвардейского проспекта виден твой дом за речкой и окна, заглянув в которые можно было бы увидеть тебя. Представляю, как ты сейчас раздеваешься и ложишься в постель, О!!! Как я тебя хочу, моя любимая! Соглашайся же, наконец, встретиться со мной. Место для свидания я найду"
   - Ничего себе, - веселились подруги. Такое поэтическое начало, и банальный конец! Галина не относилась к тем дурочкам, которые предают воюющих мужей. Когда в архив на огонёк зашла Наташа Петрова - третий распределитель работ, они спрятали письмо подальше, ведь это была ещё та болтушка. Внезапно в их помещении, не имеющем окон, погас свет. За дверьми же с освещением было в норме.
   - Сейчас, позову своего - пусть вкрутит лампочку, - успокоила компанию Наташа и позвонила мужу. К счастью, он был на месте и быстро пришёл. Когда свет появился, Елена слегка удивилась и почему-то развеселилась. На столе со сгоревшей лампочкой стоял тот самый Николай, который звал её и швабру к себе на рюмку чая. Видимо, это было как раз тогда, когда его жена уезжала на недельку к маме за дочками. "Да, Петрова! Рожки-то, видимо, у тебя уже давно имеются!" Мужчина и женщина переглянулись и, заговорщицки, улыбнулись друг другу. Это был только их секрет.
   В один из дней Светлана Зарецкая привела в архив к своему нештатному корреспонденту Мурманского поэта, Александра Семёнова, который приехал на встречу с книголюбами. Напоив гостя чаем, Лена показала ему несколько своих последних стихов. Он бегло их прочитал, но мнение не высказал. Вместо этого, предложил:
   - Приходите в восемнадцать часов в общество книголюбов на встречу со мной. А после мы могли бы пойти к Вам или куда-нибудь домой, чтобы в спокойной обстановке, с бокалом хорошего вина, которое, думаю, у Вас найдётся, обсудить Ваше творчество.
   - Простите, конечно, но я не могу пригласить Вас к себе домой - у меня там ревнивый муж и двое детей, - соврала под святую наивность временная холостячка. Этот "халявный" гуманитарий ей абсолютно не понравился.
   Вечером она из интереса пошла на встречу с поэтом. Он читал свои хорошие, но далеко не идеальные стихи, вызывая овации благодарных слушателей. В конце вечера - отвечал на вопросы. Одна женщина, поднявшись, спросила:
   - А как Вы относитесь к творчеству нашей известной сейчас в Никеле поэтессы, Князевой Елены?
   Семёнов помолчал, а потом произнёс:
   - Мы мало знакомы. К её творчеству я никак не отношусь, так как его величины пока не вижу. Пусть учится, растёт, и, возможно, когда-нибудь напишет что-нибудь стоящее, - и он закрыл тему.
   Позже во Дворце культуры была ещё одна встреча с Ответственным секретарём Мурманской областной писательской организации, Василием Тимофеевым. Зарецкая потащила Князеву представиться именитому поэту. Ему была отдана подборка стихов Елены для ознакомления.
   Через небольшой период времени, из райкома комсомола пришло письмо, приглашающее её, поэтессу, на семинар молодых поэтов и прозаиков в Мурманскую писательскую организацию. Князевой необходимо отправить туда по почте двадцать стихотворений в трёх экземплярах и получить командировочные деньги в райкоме комсомола, чтобы через неделю прибыть в Мурманск. Проживание в гостинице "Арктика" в течение двух дней уже оплачено, номер забронирован. С руководством цеха вопрос по освобождению от работы также решён. 
   В вестибюле Мурманского педагогического института было оживлённо и многолюдно. Поэты и прозаики всего Кольского полуострова съехались, чтобы пообщаться и поучиться у больших мастеров слова творческому ремеслу. В раздевалке Князева легко познакомилась с Екатериной Соловьёвой, поэтессой из Снежногорска. Елена сняла своё кашемировое пальто и итальянские сапоги, оказавшись в чёрном облегающем бархатном платье с интересным волнообразным воротником, украшенном блестящей брошью в виде змеи. На ноги надела лаковые чёрные туфли на каблуке, отчего выглядела стройной и высокой красавицей. Причёску ей выдумывать не нужно было - пышные волнистые волосы до плеч, с заколкой в виде красной розы были в своём ежедневном виде. Если Лена была эффектной светлоглазой тёмной шатенкой, то Екатерина - нежной блондинкой с прямыми волосами, тоненькой фигуркой и тёмными карими глазами. Женщины имели примерно один и тот же рост и возраст. Соловьёва была одета в светло-голубой элегантный костюм, а на ногах - красивые белые босоножки.
   - Куда идти? - Спросила Князева новую знакомую.
   - На второй этаж, - ответила проинформированная кем-то поэтесса. - Там нас ждут руководители семинара. Всех разделят на подгруппы. Я бы очень хотела к Виталию Смирнову. У него необыкновенно хорошие стихи. Я ведь работаю библиотекарем, читала и знаю по фото всех членов Союза писателей из Мурманска.
   Девушкам повезло - их обеих завернул в свою аудиторию сам Виталий Смирнов. Большая комната, длинный стол, за которым умещались двадцать человек - всё как во сне. Во главе сидели учителя, а в торце - Николай Калачёв, очень перспективный начинающий поэт, гордость своего наставника, Виталия Смирнова. Каждый из двадцати собравшихся поэтов, по очереди читал свои стихи, после чего члены Союза писателей, которых в этой подгруппе было четверо, высказывали мнение. Вот Катя Соловьёва прочла два очень сильных, по мнению Лены, стихотворения. Они звучали, как музыка, в которой слова - воздушные балерины, вытанцовывали понятный и глубокий сюжет. Кроме Смирнова, преподавателями этого семинара были Виктор Маслов - грузный человек предельного возраста, Александр Маланов - жгучий брюнет, лет пятидесяти и Ефим Черкасов - в далёком прошлом моряк, маленького роста, еврейской национальности. Они листали подборки стихов Екатерины. "А ведь она здорово пишет!" - размышляла Князева, - "Почему же выступившую библиотекаршу никто не хвалит? Я, в сравнение с Соловьёвой, вообще не поэтесса".
   - Неплохо, - заключил Маслов. - Немного подработать - и разместим несколько стихотворений в ближайшем альманахе.
   - Мне не понравилось, - скривился Маланов, - неяркие образы, мало литературы. Пишете о любви, но ничего в ней не понимаете. - Он вычитал из её подборки четверостишье, которое ни о чём ему не говорило.
   - А мне очень понравилось, - возразил Смирнов. - Это почти готовая поэтесса. Совсем немного подчистить - и можно рекомендовать издателям на авторский сборник. Молодец, Екатерина!
   Черкасский после босса не стал ничего комментировать.
   Следом по кругу была очередь Елены Князевой. Волнуясь, она прочла лучшее - "Белая весна" и "Георгины". Первым начал опять Маслов:
   - Ну и как вам на слух? По-моему - просто ужасно. Вот яркий пример писаки, который никогда не станет поэтом. Мысли - резиновые, одна и та же мысль бесконечно растянута, слова - примитивные, наивные, согласные толкаются. Я думаю, Князеву сюда пригласили зря.
   Кровь хлынула в голову Елены, слёзы готовились позорно вырваться из глаз - неожиданный полный разгром.
   - А я категорически не согласен с мнением коллеги! - вмешался Смирнов. - Стихи весьма душевные и в то же время темпераментные. Конечно, очень сырые строчки, не отработана техника, но потенциал у Елены Князевой высокий. Она, как поэт ещё поднимется очень высоко, вспомните меня. А чтобы это произошло быстрее, я поручаю именно Маслову взять личное шефство над никельской поэтессой.
   Поэт Черкасский в это время нашёл в своём экземпляре подборки шутливые стишки Елены на тему введённых недавно талонов на промышленные. и продовольственные товары "Весна, колбаса и немного мыла". Он выразительно зачитал:
   "Тепло. Весенняя краса легла на влажный пух мороза.
   Лечу к тебе я, Колбаса, в день славный твоего завоза.
   Свежо. И дышится легко, подобно голубому раю,
   И я прозрачным ручейком, журчу: "Кто в очереди с краю?
   Талончик белый на весу держу я бережно и нежно,
   Сейчас вручат мне колбасу, как будто розовый подснежник.
   Душа поёт, чиста совсем. Весною так на сердце мило,
   Как будто мне не три, а семь, талонов выдали на мыло".
   - По-моему, прекрасные остроумные стихи. Давайте я вместо занятого Маслова, буду работать с Князевой.
   - Это отдадим на волеизъявление самой Елены. Решим в рабочем порядке, - сказал Смирнов.
   Александр Маланов молчал, но сверлил глазами хорошенькую экзаменуемую женщину. И вдруг заговорил Николай Калачёв:
   - Я вот тоже смотрю в подборке стихи Елены. Сколько же в них искренности, страсти и нежности! Дорогого стоят одни только её материнские чувства к сыну - инвалиду, выраженные в рифмах! Я уверен, что у женщины такой большой души и чувственности всё должно получиться! И зачем вы, девчонки, пишете стихи? С такими данными нужно ласкать мужчин, а не графоманить.
   Он встал, подошёл к Елене и чмокнул её в щёку. Обсуждение продолжилось по кругу.
  
   Глава 25. Червивое яблоко.
  
   Закончился первый день работы семинара. На улице накрапывал дождик. Зябко, а ведь уже начало июня - календарное лето. Юры купаются в море, загорают, а у Лены тут холодина, но такая жаркая поэтическая жизнь. Завтра Василий Тимофеев, секретарь Мурманской писательской организации, прочтёт лекцию по стихосложению, а сейчас Лена и Катя направлялись в гостиницу. Пройдя метров двадцать от здания института, женщины остановились, так как дорогу им преградил запыхавшийся член Союза писателей России, Маланов.
   - Девчонки! У нас тут большое событие: у Ефима Черкасского вышел второй сборник стихов! Мы собираемся отметить это дело у него на квартире, но вот беда, его жена с дочерью сейчас в гостях у родных. Не поможете ли нам приготовить и накрыть стол? Мы, мужчины, ведь такие беспомощные.
   Поэтессы переглянулись в нерешительности.
   - А почему вы именно к нам обратились, ведь на семинаре было много других женщин? - задала глупый вопрос Катя.
   - А потому, что симпатичней вас нет не только в нашей подгруппе, но и во всём мире. Вы, как роскошные цветы украсите наш серый мальчишник. Только не волнуйтесь: никаких грязный приставаний не будет. Наши годы уже на закате. Просто эстетическое наслаждение от вашего присутствия и, конечно же, помощи.
   Лена ещё раздумывала, вспоминая остров Хортица и ужас угрожающего насилия, который там испытала. А Катерина ответила за двоих:
   - Мы согласны. Только чтобы без всяких шалостей, а то ведь старые, как и малые - любят делать глупости. - Она мечтала побыть в одной компании с зубрами литературы.
   - Даже не мечтайте! - пошутил Александр и галантно проводил женщин к друзьям - поэтам, ожидающих результата переговоров. Черкасский почти прыгал от радости, ещё три незнакомых поэта не выражали эмоций, а Смирнов с Калачёвым извинились и договорились о встрече со всей компанией в двадцать часов, в ресторане гостиницы "Арктика". Сейчас они поехали в номер к Николаю Калачёву, приехавшему из Кандалакши, чтобы ученику и учителю серьёзно поработать до вечера.
   Лена с Катей по-хозяйски чистили картофель и другие овощи, приготовили жаркое из мяса, салат - оливье, нарезали сыр, колбасу и селёдку с луком. А всевозможное питьё уже стояло на большом столе в трёхкомнатной квартире Ефима. Поздравив автора, все стали пить и есть, веселея с каждой рюмкой. Женщины наливали себе исключительно лимонад - ведь вечер только начался. Маланов и Черкасский наперебой ухаживали за Князевой, подкладывая ей в тарелку салаты и жаркое. У лысеющего моряка, почти именинника, шансов не было заполучить симпатию Елены, а вот жгучему брюнету Елена откровенно симпатизировала. Особенно ей нравился его громкий басистый голос и аристократичная манера ухаживания. Гостья взяла красивое, розовое с одного бока, яблоко, и надкусила. Ей тут же понадобилась салфетка, чтобы выплюнуть гниль, что была внутри. А с виду ведь оно казалось, сочным, просто наливным. Фрукты - в сторону. Пора собираться в гостиницу, отдыхать. Но Катерина активно обсуждала с одним из незнакомых Елене, но по всей вероятности, известным в области, поэтом, строчки из своих стихов, которые не понравились Маланову. Александр присоединился к их беседе, доказывая свою правоту. Лена встала из-за стола и подошла к широкому книжному шкафу, откуда Ефим достал тонюсенькую книжицу блокнотного вида:
   - Вот, дарю Вам свой новый сборник. Вы не представляете, как долго я ждал это издание!
   Князева пробежалась глазами по мелким строчкам на морскую тематику, но не нашла для себя ничего интересного. "Литература бы не пострадала, если бы ты ещё подождал, учитель" - язвительно подумала она. А Черкасский продолжал:
   - Прежде всего, хочу Вам посоветовать, больше читать других стихотворцев и вообще книг. У Вас весьма скромный лексикон, что не позволяет создать хорошее произведение. Ещё - нужно пользоваться метафорами и гиперболами для создания поэтичных образов. А также....
   - Простите Ефим, но я устала и ухожу домой, к себе в номер. Продолжим обучение следующий раз. Вы оставьте мне свой адрес - я буду высылать Вам свои новые стихи, а в ответ получать замечания. Идёт?
   - Идёт, то идёт, но вот Вы не уходите, пожалуйста. Уже семь вечера, так что мы скоро все поедем в ресторан, где нас будут ждать Смирнов с Калачёвым - Вы же слышали, какой был договор?
   Пришлось остаться, так как ей интересны были учитель с учеником, как талантливые поэты. Она, в этот вечер, прочла несколько стихотворений из сборников одного и другого. Это были, воистину, классики в современной литературе.
   В отдельной кабинке ресторана гуляние продолжилось без трёх незнакомцев, но с двумя новыми членами празднества. Черкасский вскоре ушёл - не хватило здоровья. У Маланова горло соединялось, видимо, с бездонной бочкой, и он не очень-то и пьянел. Калачёв же и Смирнов позже начали и раньше других опьянели. Внимание всех нетрезвых мужчин было сосредоточено на Елене. Когда Катя ушла, никто из них даже не заметил этого. Николай Калачёв жил и трудился фермером в Кандалакше, а точнее, в селе Лувеньга. У него была жена и трое детей. Несмотря на эти мелочи, он стал настойчиво звать Лену замуж, обещая усыновить её детей. Виталий Смирнов устроил потасовку со своим учеником, отбирая Елену себе... в дочки. Николай встал перед Леной на колени, приглашая к себе в номер. И Виталий тоже опустился рядом, отговаривая не ходить, а полюбить его, старика, в качестве дочери. Так и дурачились с пьяным упорством, пока им администратор ресторана не сделал замечание. Александр Маланов в это время говорил сам с собой: " Почему так получается? Чем красивее поэтесса, тем хуже она пишет стихи?! Но мы любим поэтесс не за талант, а за красоту! Ленка! Ты - моя женщина!" Учитель и ученик накинулись на третьего претендента с кулаками почти серьёзно. В этой суматохе Князева и сбежала к себе в номер, закрывшись на засов.
   На следующий день Василий Тимофеев рассказывал семинаристам, как правильно писать стихи. Его слова Князева впитывала, как губка. Он говорил о том, что бывает одна единственная строчка из всего произведения настолько интересна и значительна, что всё остальное - неважно. Это уже шедевр. Написать стихотворение и срифмовать строчки - это разные вещи. Рифмованными строками можно описать тот или иной предмет, событие или явление природы, но это абсолютно не стихи, а складная картинка из слов. Стихи, поэзия - это когда передаёшь свои мысли о чём-либо так, как до тебя ещё никто и никогда не говорил. Чтобы без подписи можно было понять - чьи это стихи, те есть должна быть индивидуальность, свой ни на кого не похожий почерк. И, непременно, душа, своё особое личное отношение должно читаться между строк. Красочные и яркие метафоры, гиперболы, даже нереальность только принесут пользу работе каждого. А писать стихи - это сложная, кропотливая, подчас нежеланная работа. Написав стихи, каждый поэт сразу в них влюбляется, считая, что лучше и не выразить мысль. Но нужно помнить, что русский язык очень богат и многообразен. Нужно возвращаться к написанному не один раз, читая так, как будто это написано чужим автором. Ведь критиковать легко. Вот себя и критикуйте, перечитывая сочинения хотя бы один раз в месяц. Если со временем будет убеждённость, что мысли получились ёмкими, глубокими, красивыми, гладкими, если не нужно разжёвывать читателю то, что хотели сказать своим творением, то это обозначит, что Вы написали стихи. Но никогда не находитесь в превосходной степени - это убивает любой талант. И ещё совет - старайтесь не писать на политические темы. Исторические события идут своим чередом, а поэзия - она вечна, на все времена.
   Примерно так говорил оратор, и Князева готова была подписаться под каждым его словом. На выходе из Института, у дверей стояли пьяный Маланов и полупьяный Смирнов. Они отозвали Елену в сторонку и извинились за вчерашнее ребячество. Смирнов передал Князевой адрес Черкасского, который сегодня не смог прийти по понятным обстоятельствам. Калачёв уже уехал восвояси. А они пришли проводить Елену на автобус, следующий в Никель. Виталий подарил несостоявшейся дочери свой сборник с автографом и вложил в него открытку с розочкой.
   Пообещав напечатать несколько стихотворений Елены Князевой в газете "Комсомолец Заполярья", Смирнов удалился.
   - Александр, Вы бы тоже шли отдыхать, - уговаривала Лена пошатывающегося именитого поэта, но тот упрямо настаивал на проводах.
   Собрав нехитрую сумку, Князева купила билет и села в автобус. Она даже вскрикнула, когда Александр Маланов с билетом в руках сел с ней рядом.
   - Я еду к тебе в Никель и ... точка.
   В автобусе он поспал, чуть отрезвел, но по прибытию не сел на обратный рейс, а устроился в гостинице. Вечером к нему в номер пришла Елена с неясными намерениями. Он, будто бы и не пьяный, стал снова повторять, что Князевой нужно много-много читать, хотя бы его, Маланова, а пока она никудышная поэтесса. Стихи её наивные и детские. Да она уже это поняла. А дальше что? Но женщина она умопомрачительная, и известный поэт её страстно желает. Брюнет обнял гостью и пытался уложить в постель, но она вырвалась, со словами:
   - Нет, так, по-скотски, не могу. Ты хочешь, чтобы я стала твоей любовницей? Так нужно поухаживать как мужчина, может быть, подарки и всё прочее.
   Ха-ха-ха! - раскатился громким ржанием нищий поэт, подрабатывающий проводником грузовых вагонов. - У меня есть жена - актриса, которую я люблю, как только может любить безбашенный поэт. А ты - какая ты любовница?!! Быть любовницей самого Маланова почтёт за честь любая самка! Ты - женщина на одно или несколько случайных свиданий, всего-то. Ты - ....
   Дальнейшего разглагольствования махрового поэта с гнильцой она уже не слышала, стыдясь того, что даже мысли допустила о близости с ним.
  
  
   Глава 26. Слабая сила или сильная слабость?
  
  
   Время шло летними быстрыми шагами. Скоро должны приехать дети с мужем, а пока Елена наслаждалась свободой. Она с Галиной Домбровской ездила за ягодами и грибами в запретную пограничную зону, удивляясь нетронутому обилию там лесных богатств. Заготовила грибов, ягод, сварила варенье из черники и морошки, и много-много писала стихов, пытаясь учесть замечания. Отлежавшиеся и исправленные сочинения, Князева отправляла поэту Черкасскому до востребования - именно такой адрес он ей оставил. И также, не по домашнему адресу, а на почтамте, она получала письма с полезными комментариями, от Ефима. Поэт писал, что стихи стали грамотней и глубже, но где-то ему не нравилось слово, где-то рифма. Она переделывала стихи, с учётом замечаний. И с редакцией Князева пока очень тесно сотрудничала: кроме очерков и статей, писала фельетоны и рассказы, которые помещались в газетные номера сразу же и с оплатой гонораров. В областной газете "Комсомолец Заполярья" напечатали три её стихотворения с фотографией, а в "Полярная Правда" - сатирический рассказ. А уж тем для критики сейчас было предостаточно. Полтора года назад Генеральным Секретарём ЦК КПСС был избран, а точнее, назначен, Михаил Сергеевич Горбачёв, человек молодой и активный, в отличие от его дряхлеющих предшественников. Он провозгласил курс развития страны на ускорение социально-экономического развития. Если до него народ безуспешно боролся за качество продукции и интенсификацию труда, то теперь появились новые слова: "демократизация и гласность", "перестройка", "активизация человеческого фактора". Елена так и назвала свой рассказ - "Активизин". Речь шла о неком лекарстве, которого наглотались работники плавцеха, и безмерно активизировались, сходя с ума поведенческими и речевыми вседозволенностями. Получилось интересно, смешно, остроумно и своевременно.
   Алексей Александрович Прудин яростно влетел в архив со словами:
   - Почему в газетах появляются Ваши статьи? Вы работаете у меня или в редакции?! Не потерплю у себя иуду!
   Лене казалось, что "Царь" сейчас её ударит, до того он был зол. Ведь его "престол" был демократичным лишь поверхностно. Одно дело, когда пожимаешь руку рабочему, а другое - когда чернь начинает выдвигать требования и высказывать открыто своё недовольство чем-либо. А эта свиристелка своим чириканьем с газетной трибуны потакает беспорядку в его царстве.
   - Предупреждаю первый и последний раз: ещё одна публикация на политическую тему - и покатитесь отсюда со скоростью звука. Я не шучу. Мне достаточно одного праведника - Кислого. Да и тот у меня допросится.
   Он удалился, хлопнув дверью, а Князева знала - это реальная угроза. Уже давно она не относилась к этому сложному, властному и самолюбивому человеку с благоговением. Даже слегка ненавидела, как это часто бывает после идеализирования кого-либо. Конечно, хорошо сейчас работать, сидя на этом стуле, но шатко. Весьма ненадёжно. Писать она не перестанет, а вот другую работу надо бы подыскать.
   Об этом сейчас задумалась, распределитель работ, и прервала невесёлые мысли, когда в кабинет зашла её подруга, Галинка Домбровская.
   - С чем к тебе Лёшка заходил? Такой расстроенный.
   - С угрозой, что уволит, если писать не перестану. А я как-то и не собираюсь переставать.
   - И правильно. Ты здорово пишешь. Но, чтобы он не приставал - возьми псевдоним.
   - Точно. Буду подписываться теперь - "Запорожская". Он узнает, конечно, но не сразу. Надо за это время найти себе другую работу.
   - Ладно, подружка, сменим грустную тему. Давай лучше о мальчиках. Читай и смотри, что Водолаз мне сегодня передал.
   Она похвасталась маленьким флакончиком духов, что ей подарил воздыхатель, и раскрыла свёрнутый листок. Там ровным красивым почерком было написано: "Галиночка! Ты меня совсем измучила, милая. Не сплю, не ем - всё думаю о тебе и о том, как нам будет хорошо вместе. Может быть, ты снова не придёшь, но я сегодня буду с нетерпением ждать тебя, моя любовь, в квартире приятеля по адресу: улица Зимняя, дом два, квартира пять, с двадцати часов и до утра".
   - Не ест, не пьёт, но не худеет и не бледнеет - чудеса, да и только! А где же его "сказочно красивая" жена, как он говорит о ней? - Князева знала, что Евгений Викторович живёт с женой, много старше его, и двумя её дочерями, которых он удочерил. Она ведь писала о том, какой Водолазов примерный муж и отец.
   - Она сейчас в Литве с дочками - решает какие-то квартирные дела. Ой, Ленка, не знаю, что и делать. Он меня задарил шоколадками, конфетками, косметикой и всякой ерундой. Но дело не в этом - хочу уже мужика, просто сил нет. В автобусе от тряски кончаю, представляешь?
   Лена не представляла - такого с ней не бывало, но темперамент Домбровской её поразил на столько, что она дала неправильный совет:
   - Иди на свидание, даже не ломай голову сомнениями. Считай, что это медицинская процедура с твоей стороны, а с его, кажется, настоящая любовь. И вам двоим, станет легче, ведь всегда и всем хочется того, чего нет. Конечно, он не Ален Делон, немолодой приземистый губошлёп с брюшком, но ведь работает начальником конвертерного отделения, значит не дурак. Иди!
   - Ну, Елена! Это ты меня подбила, запомни. И я, бедная овечка, сегодня пойду на заклание. Завтра всё расскажу.
   Перед концом рабочего дня в архив пришёл фотокорреспондент газеты, Володя Коробочкин, мелкорослый сморчок лет тридцати, чувашской национальности. Одно его плечо казалось ниже другого из-за постоянно висящего на плече кофра (сумки для фотопринадлежностей). Это был интеллигентный человек подросткового вида, в больших очках с толстыми линзами. Размер ноги он имел меньше, чем у Елены, а крошечные кисти рук, казалось, вообще не имели силы. Он часто заходил в этот кабинет, так как был неравнодушен к её обитательнице, доставал фотоаппарат и щёлкал им с разных ракурсов, делая снимки приятной женщины. Вот она печатает, вот ищет нужный чертёж, а вот просто улыбается. Затем приносил готовые фотографии, не жалея казённую фотобумагу. Князева относилась к нему снисходительно - приятно же быть чьей-то музой. У Володи имелась красивая жена, работающая директором одной из никельских школ, и десятилетний сын, о котором папа мог говорить часами. Как это недоразумение могло иметь такую семью - для Лены оставалось загадкой. Наверное, человек он хороший...
   - Хочешь почитать распечатку одной книжки? - предложил Володя.
   - Что за книжка?
   - Прочитай - и узнаешь. Интересная. - Он оставил на столе у Князевой стопку страниц в скоросшивателе, и ушёл.
   Лена прочитала название: Кама-сутра - искусство любви. "При любовном соединении пусть он следит по ее поведению, как она наслащается. Расслабление тела, закрывание глаз, утрата стыда, стремление к теснейшему соединению -- таковы признаки желания у женщин."
   Ватсьяяна. "Кама-сутра". О любовном соединении. Ниже следовали порнографические картинки с комментариями поз. "Надо было Галине сегодня дать почитать, а мне ни к чему - на стенку потом лезть, что ли?" - Лена захлопнула папку для лучших времён. "Ах ты, мелкий пакостник! Знаешь, что мужа сейчас нет - и подсовываешь провокацию!" Воистину, Библия учит любить ближнего, а Кама-Сутра объясняет, как именно.
   На следующий день Домбровская пришла на работу возбуждённой и необычайно красивой. Она с самого начала рабочего дня забежала к подруге делиться впечатлением. Евгений Викторович, конечно, не шёл ни в какое сравнение с её мужем, Антоном. В смысле, был хуже во сто крат. И с первого раза ничего не получилось. Второй же раз инициативу взяла в свои руки, в прямом смысле, сама Галина и сумела получить удовольствие. "С голодухи и хрен - сладкий" - шутила она весьма близко к реальности.
   - Да такое часто бывает, когда мужчина сильно хочет, - успокаивала подругу Елена. - Следующий раз должно быть лучше. Вы же договорились о встрече?
   - Нет. Он не знает, когда приедет жена. А мой афганец тоже вот-вот вернётся из командировки. Звонил вчера вечером - хорошо, что я успела зайти домой. Как бы ему Жанночка объяснила моё отсутствие? Будем общаться с ним привычным способом - записками. Я, конечно, не потастушка, но размеры у Водолаза, мягко говоря, скромные. Первый раз встречаю такого, а он не комплексует - добился, чего хотел.
   - Видимо, такие же, как и у моего, - призналась Лена. - Подруги похихикали. - Только ты должна усвоить одно важное правило: никогда, никому и ни за что не признавайся в изменах! Даже если его будут снимать с тебя. Не было ничего - и всё. - Елена вспомнила своего мужа с пачкой презервативов. Она даже читала, что в какой-то стране при свадебном обряде не клянутся быть вместе в радости и в горе, а молятся: помоги мне, Боже, не узнать об измене супруга или супруги. И этим знанием Князева поделилась с неверной женой.
   Галина с Евгением Викторовичем встретились ещё два раза. Он подарил ей красивое золотое колечко с опалом. Намечалась и четвёртая встреча.
   Вернулся из горячей точки Антон Домбровский. Огрубевший, загорелый до черноты, но с отклонениями в поведении, он поминутно оглядывался, видимо так оберегался на войне от душманов. И ночью, во сне, всё воевал с моджахедами. Он привёз жене валютные чеки, чтобы отовариться на них в Мурманской "Берёзке", а также кучу импортных нарядов своим любимым девочкам. Одно платье - халат, настоящее джинсовое, застёгивающееся на фирменные маленькие золотые пуговички, с кучей карманчиков, привело Елену в неописуемый восторг. Это не китайская подделка!
   - Дашь поносить как-нибудь?
   - Конечно, но только когда сама нарадуюсь обновке.
   Жена Евгения Викторовича с дочерями вернулась без предупреждения, поздно вечером. Заветная записка, приготовленная, к завтрашнему дню, уже лежала в кармане пиджака. Женщина, будто что-то предчувствуя, обыскала все карманы - и обнаружила крамольный клочок бумаги. Там было написано: "Галчонок, милая моя девочка! Встречаемся сегодня там же, где всегда. Надеюсь, что ты сможешь вырваться из дома хоть на часок. Целую тебя во все места!"
   В эту ночь супруги не спали. Водолазова, женщина властная и мстительная, устроила допрос с пристрастием, хотя вычислить, кто такая Галина в плавцехе, и без этого, не представляло труда - такое имя имелось только у одной женщины в управлении, а муж больше и не бывал нигде. Она хлестала супруга по толстым щекам, выпытывая подробности. И он... признался. Хотя и представил всё так, как будто не он соблазнитель, а эта бесстыжая жена героя-интернационалиста. "Сказочно красивая" когда-то, и стареющая сейчас, не смотря на чудеса косметики, супруга хотела верить, что её Женя всего лишь жертва хищницы, и потому, не раздумывая, отправилась за речку, к Домбровским.
   Галя собиралась на работу, Жанна - в школу (начался учебный год), а Антон был в коротком отпуске. Его, подполковника должны назначить командиром военной части. Утренняя гостья начала без прелюдий:
   - Товарищ военнослужащий! Пока Вы честно исполняли свой интернациональный долг, Ваша жена вам изменяла с моим мужем. Я его не оправдываю, но, как известно, если сучка не захочет - кобель не вскочит. Он - мужчина, ему, возможно, это и нужно было чисто физиологически, но она?! Она же женщина, а не урна, куда любой желающий может плюнуть! Чему она учит свою дочь?! Проведите воспитательную работу, прошу Вас! И пресеките это скотство! - она бросила в лицо сопернице записку, которую та, не читая, разорвала на мельчайшие кусочки.
   Она ушла, оставив плачущую Жанну, перепуганную Галину и ошарашенного Антона. Он обратился к жене:
   - Галочка! Это правда?
   - Как ты можешь даже подумать так! Она всё врёт! Он приставал ко мне, уговаривал встретиться и писал записки, но я их все рвала. Это он так мстит мне за отказ и врёт жене. Ты мне веришь? - Галя хорошо усвоила урок - идти в "несознанку".
   - Галочка! Ты мне врёшь! Зачем ты порвала записку? Что в ней было? Лучше признайся - я прощу и пойму.
   - Тоша! Посмотри мне в глаза. Ты видишь в них ложь? Я никогда бы не изменила человеку, который в любой момент может погибнуть в бою. Кому ты веришь: мне, своей жене, или этой психопатке?
   Она убежала на работу, и сразу толкнулась в архив. Только он был закрыт - Домбровская, в горячке, забыла, что уже вторую неделю подруга работает с шестнадцати часов, так как у неё вернулся из отпуска муж с детьми. Письма и записки лежали в ящике стола у Галины, и она не знала, как с ними поступить, ожидая совета Елены Премудрой. Лена явилась на работу ко времени, и зашла в двери плавцеха следом за военнослужащим - в чинах Князева не разбиралась. Сюда часто приходили пограничники. Чуть погодя, на шум сбежались все работающие на втором этаже. Лена тоже выскочила из кабинета, не успев раздеться. В кабинете начальника конвертерного отделения шёл односторонний мордобой. На полу валялся Водолазов, а Домбровский, это был он, наносил ему удар за ударом, ещё и пинал ногами, приговаривая:
   - Скажи, что у вас с Галиной ничего не было! Скажи, что не было! Скажи, жирная свинья! Не ври мне!
   Но жертва, закрывая руками голову, повторяла:
   - Было! Было! Хоть убей! Она сама хотела! Было!
   За избиением наблюдал и начальник плавцеха. Антон, вдруг схватился за виски, и закончил пытку. Он вышел из кабинета и, увидев Прудина, поздоровался с ним за руку. Алексей Александрович, улыбаясь, сказал:
   - Так ему и надо, Казанове! Говорят же: не умеешь - не берись! Антоха, а ты - молодец! Только верь своей жене, и больше никому. Ещё увидимся, - он по-дружески стукнул подполковника по плечу, и пошёл в свой кабинет, бросая на ходу, - концерт окончен. Расходитесь по местам.
   "Ну и дурак же, этот Водолазов, хоть и начальник основного подразделения цеха!" - сделала вывод Князева, возвращаясь в архив.
  
   Глава 27. Грехопадение.
  
   Елена думала о том, что это ни кто иной, а именно она, подтолкнула подругу к греху. Бедная Галинка! Что теперь будет с её семьёй? Это дело нужно как-то разрулить. Размышления прервались вторжением в архив Галины, с папкой "Дело" под мышкой.
   - Леночка! Ты всё видела? Ужас! Что делать с этими записками? - она рассказала о визите жены Водолазова.
   - Так Антон тебе поверил?
   - Не знаю. Вряд ли, раз пришёл к концу смены разбираться. Боюсь идти домой.
   - Я после работы к вам зайду - с мужем твоим познакомлюсь и, если тебе нужна моя помощь, найду нужные слова. А бумаги давай сожжём - там всё слишком откровенно.
   Великовозрастные девчонки погрелись у микро костра, и, вдруг, одновременно, сообразили, что сглупили :
   - Галь! А если Домбровский, всё же, поверил Водолазовым? Твой честный "Ромэо" во время казни голосил "Было!" Как мы докажем, что инициатором встреч был он, а не ты?
   - Вот и я об этом сейчас подумала, - согласилась подруга, шевеля ложкой золу в пепельнице. - Всё. Жду тебя вечером. - Она ушла.
   Князева пораньше закончила работу, и направилась в гости. Перемигнувшись с подружкой, она прошла в комнату Жанны, где стояло пианино, и попросила девочку сыграть что-нибудь. Та изобразила "Чижик-Пыжик", и рассказала о том, где и как она учится, какие модные кроссовки привёз ей папа из командировки, что и где сегодня в магазинах продавали, и какие длинные очереди она выстояла. "Какая самостоятельная умница"- заключила Елена. "А мой Юрчик и за хлебом не ходит - стесняется". Галина позвала Князеву в зал, познакомиться с мужем.
   - Это мой Антон! А это - моя лучшая подруга, Елена. Будьте здоровы. Ой, знакомы. - Женщина заметно волновалась.
   В кресле, уставившись в ящик цветного телевизора, сидел подтянутый красиво загорелый, высокий человек с мужественным лицом. Он только мельком взглянул на гостью и продолжил слушать какую-то скучную теледискуссию.
   - Антон, расскажи, как там, в Афгане. Страшно? - пристала Елена. - Я бы хотела написать о тебе статью или стихотворение. Ведь ты - настоящий герой нашего времени.
   - Да не о чём рассказывать. Война, как война. Я учился в академии воевать, а там лишь прошёл практику. Мне бы не хотелось говорить на эту тему. - Но, в ответ на новое приставание, - сказал. - Там небо очень синее, звёздное, бархатное. Такого нигде больше нет. Одну из ярких звёздочек я назвал именем жены, и постоянно с ней общался. Думал, что она меня ждёт и любит....
   - Я знаю, что Галина действительно любит. Она мне про тебя без конца рассказывала. И ждала....
   В комнату с чаем и пирожными в это время вошла Домбровская, и разговор на эту тему закончился.
   - Ну, мне пора. Уже поздно, - собралась на выход после чая Князева.
   - Тоша! Проводи мою подружку хотя бы через мост, до площади, а там по светящимся фонарям она уже поднимется к своему дому сама.
   Антон послушно повелевался, и они вышли на улицу. Лена продолжила прерванную тему:
   - Я сегодня тебя видела в плавцехе. У Гали с Евгением Викторовичем ничего не было, кроме того, что он её буквально преследовал влюблёнными записками и шоколадками. Это же хорошо, когда твоя жена кому-то ещё нравится. Но он разве мог её впечатлить, если есть такой интересный и мужественный супруг? Сам подумай!
   - А я и подумал. Да и встретился ещё раз с Водолазовой. Она пересказала мне текст записки и признание мужа. "Встречаемся там же, где и всегда" - цитировал рогоносец.
   Это был удар ниже пояса. Но Лена нашлась.
   - Да! Он постоянно указывал в письмах адрес, куда она могла бы прийти при желании. Но она же не ходила! Ему нужно не упасть лицом в грязь перед женой, вот и строит из себя сексуального террориста. Всё врёт.
   - Не врёт. Галина призналась, что один раз ходила к нему, якобы, поговорить, но ничего такого не было. Она забывает, что я не ребёнок, чтобы верить в сказки. А ты её выгораживаешь, потому что сама такая.
   - Какая? - обиделась Князева, но майор уже повернул в обратный путь. Женщина поняла, что он её теперь возненавидит, и не ошиблась.
   Зайдя в квартиру, Елене ударил в нос жуткий горько-слащавый запах пота, который ранее она не чувствовала от мужа. Волна отвращения моментально накрыла её. Илюша уже спал, такой хорошенький, словно здоровый пятилетний ребёнок. По виду никогда не скажешь, что он так серьёзно болен. Юра ещё высиживал уроки. Теперь, когда предметы вели разные учителя, ему было особенно трудно. Кислый смотрел телевизор, лёжа на диване, продолжая вдавливать лысиной свою маленькую подушечку, лежащую сверху двух других, огромных, пуховых. На столе лежало письмо от Бондаря старшего. Он сообщал, что с начала учебного года мама устроилась работать в школу, дежурной, чему она очень рада. А он, отец, не возражает сейчас так категорически, как прошлый раз, когда Рита собиралась работать приёмщицей в фотоателье. Тогда он работал по сменам на заводе, и достаточно получал денег, чтобы жена сидела дома. А сейчас он, экспедитор, бывает в частых командировках по всему Союзу. Рите скучно - пусть и проявляет в школе с детьми свой организационно-артистический талант. При прохождении медосмотра, у мамы снова нашли проблемы с кровью - вроде как, хроническая начальная стадия лимфолейкоза. На дорогие лекарства могут понадобиться деньги, так что её, хоть и небольшой, заработок, не лишний. Поставили на учёт у гематолога - будут наблюдать.
   Лена хорошо помнила, как Рита устраивалась на работу в фотографию возле дома. Витя, придя с работы, помчался смотреть: где и с кем его несравненная дама сердца. Фотограф оказался весёлым симпатичным мужчиной, почти, что её ровесником, пятидесятилетнего возраста. Он обучал новую работницу делу, наклонившись над столом, когда "Отелло" влетел в помещение. "К чёрту!" - заорал ревнивец, сбрасывая со стола фотодокументы - "Марш домой! Сейчас же!" Но Риточка всегда была своенравна, и не сдвинулась с места. Виктор пришёл домой, лёг на кровать и приготовился умирать от голода. Ни есть, ни работать, ни жить он более не собирался. Жена вскоре появилась, но он с открытыми глазами не подавал признаков жизни, ни словами, ни движениями.
   - Виктор, прекрати! Что за ребячество? Я же собираюсь работать, а не гулять. Ты должен мне доверять, как я тебе. Иди ужинать. - В ответ - тишина. - Витя, не дури! - она подошла к мужу, у которого из носа пошла кровь - он ведь с утра ничего не ел. Жена смочила холодной водой платочек и положила мужу на переносицу, но платок тут же самолётиком улетел в дальний угол. Убедившись в несостоятельности своего предприятия, Бондарь сдалась: "Ну, хорошо, я не буду там работать. Теперь пойдёшь есть?" Стареющий ребёнок тяжело вздохнул и поплёлся на кухню. Да, уж! Лена никогда бы не подумала, что отец когда-нибудь всё же отпустит жену в трудовое сообщество. А болезнь, лимфолейкоз, тяжёлая? Она обратилась с этим вопросом к всезнающему мужу. Тот, как всегда, обстоятельно ответил. В начальной и хронической стадии ничего страшного не должно быть, но если хвороба разовьётся дальше - это летальный исход.
   - А ты продлила бронь на квартиру в Запорожье? - заволновался Юрий Петрович. - Твой папочка, у которого болезненная любовь к жене, если что, умрёт с мамочкой в один день и час. Смотри, чтобы Виталий тебя не сделал бездомной - у него большое семейство. Можешь отсылать родителям часть своей зарплаты, на лечение, но квитанции всех почтовых переводов обязательно сохраняй - могут пригодиться в суде.
   Как всё это было гнусно и неприятно Елене. Почему человек не понимает своей низости? Да, она не испытывает с некоторых пор большой любви к родным, но свой дочерний долг отдаст сполна, если потребуется. И ни за что не станет судиться за квадратные метры. Пусть только папа и мама будут живы - ребёнку в любом возрасте не хочется быть сиротой. На следующий день был отправлен первый перевод, а квитанция отдана супругу.
   Стихотворение "Он вернулся из Афганистана", посвящённое Домбровскому, Елена всё же написала, представив, как советский командир, после смертного боя с душманами, любуется небесной звёздной красотой. Его напечатали и расхвалили, как обычно. В семье у подруги всё, слава Богу, наладилось. Она вернула Водолазову кольцо и дала пощёчину. А тот ответил ей также - ударом по щеке, процедив сквозь зубы:
   - Сама виновата! Я был сексуально голоден, вот и приставал, но ты не должна была поддаваться соблазну, зная, что муж на войне.
   Это сволочное обвинение оттолкнуло Галину от бывшего любовника на максимум презрения. А муж стал ближе и любимей.
   Через большой период времени в архив зашёл фотокорреспондент.
   - Ну как тебе книжица? Впечатляет?
   - Да я её и не открывала с того дня, как ты принёс. Забыла.
   - Что ты?! - Володя своей манерой разговаривать напоминал капризную светскую дамочку.
   Лена вытащила из-под стопки чертежей непрочитанные листы в скоросшивателе, и подала Коробочкину.
   - Пока мне не очень интересно. А понадобится - попрошу, это же твоя распечатка?
   - У меня идея! Давайте почитаем у меня дома. Приходите с Галиной в любое время завтра, в субботу. Вы же ходите в магазин? У меня нет никого дома - все на осенних каникулах уехали на родину, в Чебаксары. Это не моя книга - нужно вернуть кое-кому.
   - Ладно, Коробочкин, если Галя захочет - придём.
   Она предложила подруге авантюру, и та пожелала увидеть запретное чтиво.
   Владимир жил в центре, где располагались все основные магазины, и женщины, став в длинный хвост очереди за печёнкой, поднялись к нему на второй этаж. В небольшой прихожей аккуратно стояли туфли хозяина, маленького размера. Там же хулиганки поставили и свои: Галины - поменьше, а Ленины - больше Вовиных. Разобрав по страницам, подруги углубились в чтение и просмотр возбуждающих картинок. Это и впрямь было интересно. Галя выдержала недолго. Раскрасневшаяся, она выскочила к дверям, остановив чтение.
   - Пойду, постою в очереди, а то потом не впустят.
   А Елена не могла оторваться, не смотря на повысившийся тонус внизу живота. Володя взял фотоаппарат и начал щёлкать, как обычно.
   - Я хочу тебя снять обнажённой, - вдруг сказал он.
   Елена посмотрела на маленького безобидного фотокорреспондента с иронией. Тоже мне, Эдвард Стейхен (крупнейший американский художник и фотограф) с линзами! Он настаивал. "А почему бы и не посмотреть на себя со стороны?" - подумала разгорячённая женщина. Она разделась, а очкарик всё щёлкал, щёлкал, пока не разделся сам, крепко обняв мелкими ручонками готовую партнёршу. Что увидела Елена - словами не передать. У этой крохи, ростом Князевой по выточку, имелся член такого огромного размера в длину и в ширину, какой ей не мог присниться в самом эротичном сне. Она получила удовольствие, несравнимое ни с каким предыдущим в жизни. Коробочкин самодовольно приводил себя в порядок - он знал, что произвёл неожиданное незабываемое впечатление. Выйдя из ванны, Лена его осадила:
   - Запомни! Это был первый и последний раз! И вообще, не было ничего, и быть не могло! Фотографии не печатай, а плёнку - сожги. Если ты этого не сделаешь, скажу, что ты меня напоил чем-то и изнасиловал, и вообще заявлю в милицию о том, что ты делаешь порнографию - пугала она друга. А кто же он? Конечно, друг. Помог женщине, как смог. А смог - великолепно!
  
   Глава 28. Дефицит.
  
   Князева поспешила к чудовищу с дрожащей (а вдруг не хватит?!) головой, шипящим хвостом и загребущими лапами, которое звалось Очередь. Свиная печень заканчивалась - вот уже последний поддон выставили на прилавок. Хвост изогнулся и выпустил жало:
   - Без очереди не пропускать никого, даже льготников - пусть отовариваются в своём магазине!
   - В одни руки отвешивать по полкило!
   - А Вы здесь вообще не стояли, - и тому подобное.
   Князева подошла к Домбровской, которая стала доказывать задним мясоедам, жаждущим кровавого кусочка, что подруга занимала перед ней, и что она всех предупреждала, предчувствуя возмущение.
   - Да я вообще имею право взять товар без очереди, - Лена показала удостоверения, что у неё сын - инвалид с детства. - Так что помалкивайте, не то я воспользуюсь Постановлением правительства о внеочередном обслуживании, не обращая внимания на ваше злобное визжание.
   Её оставили в покое. А, возможно, просто узнали в лицо публичного человека. Льготница один раз в месяц получала на Илью в определённом магазине один килограмм гречки, один килограмм говядины, одну банку сгущённого молока и полкило сливочного масла. Но с учётом аппетитов всех членов семьи, это было ничто. Кислый бывало, приносил дефицит, но не всегда, а есть хотелось каждый день. Лена и Галя уже находились в сдавленной донельзя голове чудовища и, через несколько минут, урвали по целому килограмму печёнки.
   - Ну что, разбежались? Ты дочитала до конца этот страх божий? - спросила Домбровская.
   - Дочитала. Почему страх - интересная и познавательная книжица. - Елена выглядела так, как когда-то Галина после первого свидания с Водолазовым.
   - У тебя что-то было с этой обезьянкой? Не верю! - проницательная Галя удивлённо улыбалась.
   - Так получилось. Но, чтоб ты знала - он весь ушёл в корень, причём основательно. Но это между нами.
   - Всё с тобой ясно. Ладненько. Пойду, проведаю своего командира на работе.
   Князева знала, что сейчас подруга закроется в кабинете с мужем, и выпустит пар своего бешеного темперамента.
   Елена абсолютно не чувствовала угрызений совести, хотя это и была первая измена во втором браке. Во-первых, она отомстила за незаслуженные оскорбления. А во-вторых - если бы у них с Кислым были нормальные интимные отношения, то не было бы и "во-первых". Женщина находилась в самом сексуально активном "бальзаковском" возрасте, а вместо мужа в соседней комнате бревном валялся на диване почти что брат. Да и тот - нелюбимый.
   Илья шустро пополз навстречу вошедшей мамочке и полез в сумку. Там на этот раз ничего для него не было. Юрчик вместо уроков рисовал на листе танки, машины и даже целые военные баталии. Что за мысли витали в его голове - понять было невозможно. Он рос "тихо сам с собою". Но рисунки ведь получались отличные, реалистичные.
   - Сын! Давай я запишу тебя в художественную школу - там объявили дополнительный набор, сходим? - предложила мама.
   - Угу.
   В начале недели поход в школу юных живописцев состоялся. Женщина - директор по достоинству оценила пробы карандаша Кислого Среднего, и пригласила на вступительный экзамен. Не так давно плавание пятиклассника закончилось не первым местом в соревновании, и было забыто в качестве спортивной секции, так, возможно, у него разовьётся художественный талант? Что-то же должно человека заинтересовать? Нет бесталанных людей - просто у некоторых слишком толстый защитный слой, через который самому таланту не выбраться. А чтобы протиснуться за ним снаружи - нужно перелопатить все возможные и невозможные направления. Вот и экзамен. Все дети рисуют вазу, долго и сосредоточенно. Юра Кислый закончил первым и вышел в коридор.
   - Так быстро? - спросила Елена, приехавшая с Ильёй в коляске поддержать сына на экзамене.
   - А что там делать долго? Это же не набор посуды. Срисовал её и отдал учителю. Не хочу рисовать вазы. Лучше бы технику или людей.... Не пойду больше в эту дурацкую школу!
   Как выяснится позднее, рисунок у Юрчика был слабенький, но его всё равно прияли бы в "художку", если бы мальчишка не отказался наотрез. Фантазия Елены - чем бы заинтересовать взрослеющего ребёнка, иссякла. Ехать в Евпаторию лечить Илью не хотелось - там всё бесполезно. Юрий Петрович прошёл летом курсовочное безрезультатное лечение, а ехать туда Елене осенью, снова запуская учёбу сына, не хотелось. Муж, будучи в отпуске, посетил могилу Алексея Дерикозы с просьбой освободить Илью из черноты (о жене даже не заикнулся). Также он окрестил сына в церкви, поставив свечку за его здравие, и за упокой брата, но это ничего не изменило. Илья как прежде, не ходил самостоятельно и не разговаривал. Лена находила некую радость и успокоение лишь в остром пере, продолжая писать стихи, статьи и фельетоны в газету, уже под псевдонимом. Вот вышел в свет её фельетон на тему длинных очередей, вот ещё один - о гололёде и не посыпанных, скользких тропинках между сугробами, от которых люди ломают головы и конечности. А вот статьи о школьных проблемах, и о трудностях перестройки. Всё это было без последствий. Но, когда она отреагировала статьёй на громкое собрание трудового коллектива в плавцехе, по поводу новых хозяйственных условий, при коих снижались разряды и заработок рабочих, произошёл взрыв.
   - Вы почему, вместо того, чтобы находиться на рабочем месте, в архиве, собирали информацию на собрании, к которому не имеете отношения? - спросил, словно целился пистолетом, начальник цеха.
   - Я там присутствовала по заданию редакции, и отработала этот час поздно вечером.
   - Я ставлю Вам прогул, лишаю премии и поднимаю вопрос об увольнении.
   Всё это произошло перед Новым годом. Вместо подарка, так называемая, "Запорожская", получила "царский" гневный указ. Он обязывал сотрудницу с начала января работать, как все, в утреннюю смену, без особого гибкого графика. Если не может - пусть убирается к чёртовой бабушке! Прудин и рад был бы своим решением уволить непокорную писаку, но с одной стороны, по Закону, мать ребёнка - инвалида неприкасаемая, ей даже положен дополнительный выходной день. А с другой - она же непременно поднимет газетную шумиху. А та выйдет из границ района в негативной окраске. Ещё и Кислый, непременно, подаст заявление в суд на восстановление жены в должности. Но и терпеть работницу, что "крысятничает" на своих боссов, он не намерен.
   Праздник был испорчен, но сложа руки сидеть нельзя! Елена поспешила в редакцию с просьбой, чтобы её приняли туда на постоянную работу, ведь она уже давно показала, что умеет писать интересно и грамотно. Редактор газеты замялся:
   - Вот у меня тут кое-кто сидит на краюшке стула. Как только я его уволю - сразу приму Вас, а пока не представляется возможным.
   Он темнил. На самом деле Прудин отчитал его за неуправляемого внештатного корреспондента и запретил принимать на работу Елену. Основные руководители завода-гиганта, на деньги которого держалось в Никеле всё, имели в посёлке неограниченную власть. "Вот и снова я покатилась вниз" - горевала строптивица. Она осознавала, что впереди - тупик. Конец. Однако, конец - это когда под портретом вторая дата появилась. Тупик - не конец, в нём всегда найдутся либо - просвет, либо - обратный ход.
   Придётся увольняться. Новогодний, самый любимый яркий праздник, в этом, 1988 году не пришёл к Лене, как обычно - гремя хлопушками и сверкая огнями ёлочных украшений. Когда и как он прокрался во всевластие, Лена не заметила. Она пролежала в самолюбивых слезах всю эту и последующую ночь. Юрий Петрович разделял горе - теперь на одну зарплату станет в семье меньше. Это - беда! И кто эту дуру заставлял лезть ни в свои дела. Писала бы о птичках. А дела в цехе - это компетенция только его, профсоюзного лидера. Он как-нибудь сам со всеми разберётся, вот только бы жизнь в стране стабилизировалась....
   Но, как раз этого, и не случалось. Нововведения - пачки талонов на всё, непопулярная антиалкогольная программа, появление новых независимых общественных движений и партий, не решали экономические проблемы. Денег, даже по сниженным тарифам, людям хватало. А вот полки магазинов опустошались с течением времени больше и больше. Но на столах у населения было всё. Откуда брался дефицит - это секрет каждой семьи. Лена знала, что с Юрием Петровичем она не пропадёт, даже если магазины опустеют до вакуума. Где-то будет одна картошина - и та достанется Кислому. Князева грустно улыбалась: даже если бы мужа съели, у него и оттуда нашлось бы два выхода. Но ей хотелось работать, быть среди людей, приносить пользу обществу.... После праздника она взяла сына и поплелась в цех увольняться. Не понятно, что стало причиной того, что Алексей Александрович изменил своё решение. Возможно, решающим было присутствие ребёнка-инвалида, осматривающего умными глазёнками кабинет начальника цеха. Прудин резко сказал:
   - Выходите на работу, как обычно. Но только до самой первой критической статьи! Зарубите на своём любопытном носу: вчера, сегодня, завтра и всегда, здесь только Я - Хозяин! Останусь им, даже если будет всесоюзная стачка, или вообще объявят, не дай Бог, конец ... Советского Союза! И не советую стоять у меня на пути! - откуда он мог знать недалёкое будущее?
   Больше Князева не писала критических статей. Бывший старший инженер вспомнила о чертежах своей установки по мокрой очистке газов от пыли. А ведь в дробильном отделении, на шихтоподготовке, не просто пыль, а пыльный ужас. Что если внедрить здесь своё изобретение? Как же она про это могла не вспоминать так долго? Елена пришла с конкретным предложением к начальнику цеха, который не удивился её научным познаниям.
   - Я всегда и всем говорил, что Князева - умнейшая женщина, хотя и берётся иногда не за тот конец. Идея отличная. Даже дополнительный продукт, известняк, получается. Только с внедрением установки сложновато сейчас - где взять деньги на строительство вашей тарелки в тарелке - круговой Трубы Вентури? Я подумаю, хотя.... Но Вы пока пообщайтесь с главным инженером. Он сейчас пошёл к пятой печи в цех. Елена попросила в печном отделении снаряжение: каску, соску с противогазной коробкой, рабочую куртку, и смело двинулась в производственную часть цеха. Внизу она ещё как-то дышала, но когда стала подниматься по лестнице на первую отметку к печи, дыхание её предало. Гостья пыталась набрать кислород через соску, но ничего не получалось. Слёзы, сопли, полное удушье - всё произошло за короткий миг. Кто-то из плавильщиков вынес её на руках из загазованного едкого тёмного пространства, и привёл в чувство. Да уж - ад кромешный, а не цех. Больше распределитель работ туда - ни ногой! Позднее, Князева встретилась с главным инженером цеха, который лишил её производственных иллюзий: пылеулавливание - дело гиблое. У них было много проектов по очистке, но даже уже построенный сернокислотный цех, который производит кислоту из газовых отходов, сейчас в сложном положении. Возможна даже его полная остановка из-за финансовых проблем. До полной стабилизации экономики в стране - изобретение можно спрятать в дальний угол.
   После провала дела по внедрению науки в производственный процесс, Князева всё больше думала о сыне. О том, что его психофизическое развитие достигало наибольшей динамики именно тогда, когда он лечился в больнице, или находился в санаторной группе, общаясь с детьми. Почему же в нашей стране для детей-инвалидов закрыты двери всех воспитательных, образовательных и прочих учреждений? Кто распорядился держать их по домам, скрывая от здоровых людей? А матери всех этих горемык? Они ведь тоже либо самоизолированы от общества, либо работают в общепринятом понятии, бросая при этом без личного присмотра свои чада. Есть, конечно, и третий вариант: можно сдать калеку на попечение государства. Навещать его там всё реже, реже, а после вообще забыть. Нет, нормальная мать не сможет жить спокойно, зная, что её осиротевшее при живых родителях дитя, возможно, стало подопытным объектом для медицинских экспериментов. От этого можно спиться, погрязнуть в пороках или покончить собой. Нужно что-то делать! Если завтра её, Князеву, захотят уволить с тёплого и удобного места, если она не выдержит постоянных ссор и уйдёт от постылого мужа-хапуги, то в её жизни произойдёт настоящая трагедия. Без денег и работы, Лена не сумеет не то, что воспитывать детей, но и жить вообще. Бессердечный супруг выгонит её, как собаку, на улицу, а там остаётся только суицид.
   Она придумала. И это будет её очередное изобретение. Что если открыть в Никеле такое учреждение, наподобие детсада, куда бы родители приводили детей, дошкольного и школьного возраста, которых никуда больше не берут. А сами опекуны смогли бы заняться делами: работой, творчеством, да и отдыхом, в конце концов - ведь родные (если это нормальные люди) трудятся над своими детьми днём и ночью, без выходных, отпускных и праздничных дней. Но как это сделать реально? Нужно помещение, устав, а главное - подобрать детей. Точно начну с детей. И Елена поделилась своими мыслями о создании учреждения милосердия с мужем. Юрий Петрович загорелся этой идеей. Ведь тогда жена сможет работать как все, днём, и не напрягать его присмотром за детьми. К тому же, жизнь Ильи станет интересней, насыщенней, и возможно, он хоть чему-нибудь научится. Пока все попытки обучения, осуществляемые папой и мамой, ребёнок отвергает - ни конструктор собрать, ни порисовать, ни книжку посмотреть - всё с психозом отбрасывает и с отрешённым видом разламывает или раскусывает игрушки. А вот Юрчика он слушает и с удовольствием с ним играет. Сказать, что сын плохо соображает - нельзя. Он смотрит телевизор, если интересная передача, смеётся в комедиях, когда смешные моменты, имеет отличную зрительную память (узнаёт всех, кого видел даже очень давно) и настаивает на исполнении своих желаний жестами и звуками конкретно и понятно. Надо помочь супруге в этом непростом деле.
   Дефицит товаров, который охватил страну, не должен быть ещё и дефицитом милосердия. Даже во времена настоящего голода, у юродивых всегда был кусок хлеба. Ведь это люди - связанные напрямую с Богом, имеющие нежные и ранимые души, искренние чувства и понимание сути каждого человека своим особым сердечным чутьём.
  
  
   Часть Ш. Оставить свой след.
  
   Глава 1. На пути к мечте.
  
   Лена отправилась в районный отдел социального обеспечения Исполкома, чтобы просмотреть и переписать списки всех детей-инвалидов Печенгского района, возрастом от трёх до десяти лет. Надо было начать с дошкольников, чтобы сначала доказать жизнеспособность такого необычного нового учреждения, а уж потом расширить его рамки. Вооружившись адресами, изобретательница ездила на своей машине, иногда с мужем и детьми, по всему Печенгскому району знакомиться с больными неорганизованными детьми. Первыми она избрала отдалённые районы. Вот и посёлок Спутник, который представляет собой военный городок на базе частей морской пехоты. Здесь живут два ребёнка - мальчик Серёжа и девочка Лена. Папа, танкист, пригласил незнакомую гостью в дом. Выяснив повод её приезда, он обрадовался - пятилетний ребёнок не посещает детский сад, так как ходит на цыпочках. Говорят, что это неврологическое заболевание. За ним присматривает тётя, прибывшая по просьбе брата. А мама не выдержала испытания - уехала от них с его командиром. Папочка подписал бумагу, заготовленную Еленой, что желал бы устроить сына в дошкольное учреждение для детей-инвалидов. Князева пообщалась с ребёнком, и сделала вывод, что у него абсолютно нормальный интеллект.
   Лена, следующая местная девочка, была одной из шестилетних сестёр - двойняшек, но молчаливая и с больными ручкой и ножкой. Мама также обрадовалась нежданному предложению. Следующий по пути - военно-рабочий посёлок Печенга. Здесь жил слепой мальчик, страдающий диабетом первого типа. Конечно, такого в группу брать нельзя, но под опеку, чтобы навещать и помогать чем только будет возможно - просто необходимо.
   В Лиинахамари, на военно-морской базе, работал папа девочки Тани с болезнью Дауна. Они с женой радостно поддержали идею учреждения милосердия. Куда-то, в психоневрологический интернат, отвозить свою необычную девочку они не то, что не собирались, но даже мысли такой не допускали, наряжая как куклу, даже дома, свою хорошенькую малышку.
   Гарнизоны Луостари нижнее и верхнее - это значимое место. На военно-воздушной базе Северного флота в Луостари проходил службу Юрий Гагарин после окончания Оренбургского летного училища (1957-1960). А теперь здесь жил предполагаемый подопечный, Серёжа Соколов, с ДЦП. Семилетний мальчик, сидящий в импортной инвалидной коляске, был общительным и весёлым ребёнком. В школу не ходил - его обучала на дому мама - учительница по образованию. И ученик, как выяснилось, был твёрдым отличником. Мама подписала бумагу, что желает организации учреждения милосердия, но сына в него не отдаст - ему дома лучше. А вот в гости бы приезжала, если эта мечта осуществится.
   Город Заполярный - это относительно молодой и развивающийся город, который был построен трестом "Печенганикель" и ленинградскими комсомольцами четвёртого мая одна тысяча девятьсот пятьдесят пятого года. Здесь жила основная масса детей, страдающих различными заболеваниями. Мальчик Вася, с ДЦП, заячьей губой и волчьей пастью, Наташа - с болезнью Дауна, Вова - с психическими отклонениями, Инна - такая же, как и Вова, абсолютно лежачий мальчик Паша, за которым ухаживали бабушка с дедушкой, Танюшка с ДЦП, Славик - с тяжёлым пороком сердца и ещё девочка Оля, к которой и собиралась сейчас Князева. По бумагам Оле было восемь лет, но, оказалось, что ей уже все восемнадцать - неверные выдали данные. Девушка болела миопатией и сейчас лежала недвижимо в кровати под присмотром брата. Она безразлично смотрела прямо перед собой, не желая общаться с незнакомкой. Конечности и туловище были атрофированы, и высохли, лишь голова ещё жила. Она разговаривала.
   - Оленька! Чего бы ты хотела? Может быть, свозить тебя куда-нибудь? Или принести что-нибудь вкусненького?
   - Ничего не нужно! Хочу умереть! - произнесла жуткие слова голова.
   После обследования всех заполярнинцев, с тяжёлым чувством, Лена уехала домой. Теперь она обойдёт посёлок Никель, собирая не только инвалидов, но и сирот. В школе сейчас были каникулы, так что Юрчику приходилось смотреть за братом, пока мама перед работой занималась воплощением своей мечты в реальность.
   Первый адрес в административном центре, то есть в Никеле, был по улице Спортивной - внизу. Лена позвонила в аккуратную дверь, и ей открыл грустный молодой мужчина.
   - Скажите, Вы - папа Алёши? Можно к нему зайти?
   - Нет, нельзя!
   - Почему? - удивилась Князева.
   - Потому, что он месяц назад умер.
   - Простите. - Елена негодовала. Почему в собесе он числится ещё живым?!
   В своём посёлке она внесла в списки, кроме Ильи, девочку Илону - дочь местной потаскушки с задержкой психического развития, брата и сестру Свету, и Федю, с аналогичными диагнозами. Ещё - братьев Жиранских, Витю и Митю, которых зачем-то вернули неблагополучным родителям, лишённым ранее родительских прав. Ещё одна девочка, Ира Морозова имела тяжёлое заболевание: ДЦП, косоглазие и умственную отсталость. Мальчик Костя был инвалидом по почкам, Наташа - девочка с удалённой селезёнкой. Братья Ализовы, страдали Миопатией Дюшенна - страшнейшим мышечным заболеванием, которым болеют только мальчики. Их старший брат, сводный по маме, умер в двадцать лет от роду, но носитель больного гена, мама, решила родить детей ещё два раза для нового мужа. Оба сына были обречены. Елена всё собирала, и собирала деток. Список достиг более восьмидесяти человек. И это ещё не был предел - многие мамы, имея в семье фактических инвалидов, осознанно не оформляли им инвалидность, конечно, не надеясь, что этим они превратят своих больных горемык в здоровых ребятишек. Просто чрезмерно эмоциональные люди не могли преодолеть моральный барьер. Чтобы выявить таких подснежников, Князева поместила в газете статью о своей мечте, с указанием домашнего и рабочего номеров телефона. Вот и последний адрес - Роман Чистяков, три года - ДЦП. Двери открыла хрупкая, элегантно одетая, женщина, невысокого роста с модной модельной стрижкой белых волос.
   - Можно войти? - Лена объяснила ей цель визита.
   - Я, конечно, подпишусь в необходимости данного учреждения, но будем ли мы его посещать - пусть решает муж. Возможно, и решать не понадобится. Мы собираемся в Москву, на приём к доктору Дикулю, который вылечился сам от тяжёлой мышечной болезни, и теперь лечит других. Так что вернёмся к этому разговору по приезду, - тарахтела блондиночка.
   Елена взглянула на малыша, который стоял в детской кроватке на скрюченных ножках. Руки также смотрелись спастично. Но мордашка у ребёнка была прелестная, окаймлённая светло-русыми кудряшками.
   - Мамочка! Кто там? Это моя бабушка? - на удивление, абсолютно правильной здоровой речью пищал малыш.
   - Нет, это тётя, которая зовёт тебя в садик. Хочешь к деткам?
   - Не хочу! У меня и здесь много детей, с которыми я дружу.
   - Александра! Ты скоро? Мы тебя ждём, - это Ромину маму за стол звали многочисленные гости.
   - Вот Вам мой телефон. Позвоните по возвращению. Успехов! - сказала Елена, и, уже обращаясь к мальчику, добавила - Пусть тебе повезёт, красавчик!
   - Ма-а-ам! Куда меня повезут? Кто меня повезёт? - захныкал Ромашка. А Князева, улыбаясь, удалилась. Святая наивность - они, молодые, ещё не представляют сколько нужно будет потратить сил и нервов, чтобы хоть немного выправить сына с такой спастичностью. А к Дикулю съездить не повредит, хотя таких детей, вылеченных воистину мужественным циркачом, ещё пока не было ни одного.
   Ну вот, больных детей уже предостаточно. Значит, можно продолжать дерзания. Следующий этап - обсудить с Председателем облисполкома, к какому ведомству можно прижаться? Вернее всего было бы относиться к социальной защите. Само слово - "защита", дорогого стоит. Но она - нищая организация, которую сейчас рвут на части "бедные и немощные" слои населения. Здравоохранение - это исключительно медицинское подразделение, хоть и бесспорно нужное и важное для особых ребятишек. Оно не предполагает обучение а, следовательно, и штат педагогических работников. Отдел образования - только учёба, но часть детей ведь вообще необучаемые, им без медиков не обойтись. Районные руководители посчитали идею мамы - фантазёрки миражом. Какие инвалиды, если и здоровым детям сейчас приходится туго?! Пусть они спокойненько продолжают сидеть по домам, до лучших времён. Но Елену уже было не остановить. Как бы вырваться в Мурманск, чтобы попасть на приём к Председателю? После конфликта, Князеву на работе буквально завалили печатными работами, чтобы не оставалось времени на писание авантюрных статеек, и не давали никаких отгулов. Но всё же, случай для поездки в область представился.
   В самом начале июня снова пришло приглашение на семинар молодых писателей и поэтов в Мурманскую писательскую организацию. Командировка, как и прошлый раз, за счёт районной комсомольской организации. Поэтесса позвонила Ефиму Черкасову с просьбой записать её на приём к областному начальству в дни семинара и расписать подробный маршрут для объезда всех трёх ведомств. Теперь уже Елена была не только поэтом, но и прозаиком, представляя на суд "акул пера" наряду со стихами, свои рассказы.
   В этот раз Князева ехала в Мурманск поездом. На перроне её встречал с огромным букетом красных тюльпанов поэт - добровольный личный консультант. На нём была парадно-выходная форма офицера военно-морского флота. Белая фуражка, с орнаментом на козырьке золотистого цвета и таким же плетёным шнуром, украшала почти лысую голову. Тужурка, брюки, рубашка, полуботинки - всё это было белоснежным. Дополнялась форма чёрным галстуком, парадным поясом и кортиком. Лена была бы в восторге, если бы вместо старого низкорослого тщеславного Черкасова, там стоял какой-нибудь холостой, влюблённый капитан средних лет. Возвышаясь над встречающим на целую голову, Князева позволила Ефиму чмокнуть себя в щёчку (если дотянется) и взяла цветы.
   - Лена! Ты можешь не ездить в гостиницу, а остановиться у меня. Моих снова нет. А нам с тобой много надо обсудить. Ну, как?
   - Нет! - категорически, почти криком, отказала Елена. Она уже знала одного такого маленького гиганта большого секса, но сейчас было абсолютно иное настроение. - Ефим! Что с моими просьбами?
   - Я всё сделал. В исполкоме тебя примет заместитель Председателя по социальным вопросам, очень хорошая женщина. А здесь - он протянул исписанный листок со схемами движения транспорта - все три здания, куда тебе нужно. Я провожу до гостиницы?
   Лене этой услуги абсолютно не хотелось. Пара смотрелась явно не гармонично, но и обижать доброго ухажёра причин не было.
   - Проводи, - вздохнула она. - И оставь меня до семинара. Нужно с дороги помыться и отдохнуть. - Это было правдой - поезд от Никеля до Мурманска почему-то тащился восемь часов.
  
  
   Глава 2. Встречи.
  
   До семинара оставалось два часа, но Лена решила: Успею!" - и отправилась в Исполком к заместителю Председателя, с которым, а точнее, с которой, договорился Черкасов. Женщина внимательно выслушала аргументы в пользу такого учреждения и даже поддержала идею в целом, но вопрос вплотную упёрся в деньги. Сейчас, в середине года, когда свёрстан бюджет, ничего сделать нельзя. Нужно вернуться к этой теме к концу года - она постарается помочь. К вопросу о принадлежности учреждения милосердия - заместитель Председателя Областного Совета была в растерянности. Наиболее денежная из всех троих - это система образования. Только без помощи двух других ей не обойтись в работе с таким контингентом. Но главный, особенно ценный, совет Князева получила в конце беседы. Должностная советчица напомнила, что в мае этого, тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, был принят закон "О кооперации в СССР". Государство предоставило кооперативам все права, имевшиеся ранее у государственных предприятий, а также некоторые дополнительные льготы. Сейчас у частников стремительно растёт прибыль, чего не скажешь о государственных предприятиях.
   - Если рэкет отбирает у кооператоров деньги силой, то Вы можете тоже позаимствовать средства на святое дело, взывая к сочувствию к детям-инвалидам. У вас, в Печенгском районе, пока ещё процветает комбинат "Печенганикель", с богатыми рудниками и плавцехом. Пусть поделятся - не обеднеют. Напишите устав своего учреждения по аналогии с уставом частных предприятий. Для этого я сейчас позвоню начальникам отделов: образования, здравоохранения и социального обеспечения, а вы с ними переговорите, посоветуйтесь. Ещё, привлеките к своему делу Детский Фонд - общественную организацию в защиту детства, которая образовалась в октябре прошлого года. Они умеют разрабатывать и реализовать благотворительные программы, вовлекая в их осуществление отдельных граждан, предпринимателей, коммерческие предприятия и банки. Дать их адрес в Мурманске?
   - Конечно! Но с руководителями подразделений я могу встретиться только завтра - сегодня уже опаздываю на семинар поэтов и писателей в Педагогический институт.
   Женщины попрощались, обе удовлетворённые беседой. Князева поспешила туда, где должна была уже полчаса как быть.
   У входных дверей нервно топтался переодевшийся Ефим Черкасов.
   - Ну, наконец! Я уже не знал, что и думать. Иди на второй этаж, в двести восемнадцатый кабинет - ты в группе у Юры Безымянного, как прозаик. Со стихами у тебя всё пока ясно.
   Лена нашла нужную аудиторию, извинилась за опоздание, представилась и села с краю. Её фельетон "Уколы", о том, как один большой начальник случайно оказался в очереди в процедурный кабинет, выслушивая словесные уколы в свой адрес от простых, не знающих его в лицо, людей, всем понравился. Да и обстановка в этой подгруппе была доброжелательной и по-настоящему рабочей. Князева восхитилась короткими рассказами одной писательницы из Североморска. Да много всего там было интересного и поучительного. Занятия во всех подгруппах закончились одновременно, по звонку. К своей большой радости, она снова увидела Екатерину Соловьёву. Приятельницы обнялись, поболтали ни о чём, а после Снежногорская поэтесса подарила Князевой свой первый авторский сборник стихов с автографом, и сделала бумажную закладку на той странице, где напечатано стихотворение, посвящённое Илье. Лена была тронута. Читая проникновенные строки, она прослезилась: "...Пойдём, мой сын, пойдём туда, в полоску утреннего сада, где плачут ивы у пруда, смеётся звонкая вода, откуда вовсе не видна тюрьмы больничная ограда...".
   - Катюшка! Ты будто побывала вместо меня три года за оградой больничной тюрьмы! Как же ты здорово пишешь! Мои стихи не идут ни в какое сравнение с твоими. Молодчина!
   К приятельницам подошёл Виталий Смирнов.
   - Леночка Князева! С приездом! Ты уж прости, что я не взял тебя к себе на семинар, но если ты начала писать прозу - тебе было полезней побыть у Безымянного.
   Князева отметила, что только усы и борода остались прежними, а сам поэт, геолог, краевед, моряк, член союза писателей СССР, журналист и публицист сильно сдал за один год. Похоже, что основательно подружился с зелёным змием. Он и сейчас звал компанию выпить крепенького в ресторан, или, взяв пару бутылочек, пойти к кому-нибудь в номер. Подоспевший Черкасов обрадовался предложению, но Елена наотрез отказалась. Во-первых, потому что у неё завтра трудный день, а во-вторых - она увидела в темноте чуть поодаль Александра Маланова, злобно уставившегося на несостоявшуюся подстилку. В гостиницу они отправились вдвоём с Катей, и проболтали с ней допоздна обо всём, включая Ленину затею. На следующий день Елена на семинар не ходила, решив для себя, что никогда больше не приедет сюда учиться и общаться с Мурманским разгульным (по её мнению) творческим бомондом.
   Она направилась в Облздравотдел. Главный врач принял посетительницу любезно, как и положено встречать человека по звонку "сверху".
   - У нас - только санатории, а то, что Вы хотите создать, точно не в нашей компетенции. Если бы на первом месте стояло лечение - мы бы могли рекомендовать ставки врачей, младшего и среднего медперсонала. А воспитатели, которые в санаториях, к нашему ведомству не относятся - им платит и курирует работу Отдел образования. Думаю, в Вашем случае непременно понадобится врач и медсёстры. Но такие ставки предусмотрены в самих учреждениях образования. Обратитесь к ним. А мы ... - он беспомощно развёл руками.
   Второе в маршруте - отделение социальной защиты Мурманского облисполкома. Здесь разговор был коротким. И рады бы - но нет средств. Если сможете протолкнуть свою идею в жизнь - поможем с путёвками для детишек.
   Отдел образования был последней надеждой. Начальница отдела перенаправила Князеву к исполнительнице, которая была заранее в курсе темы визитёрши. Да здравствует телефонная связь! Чиновница плохо представляла, как дети разного интеллекта и заболеваний, ходячие и неходячие, молчащие и говорящие будут находиться вместе, да ещё и чему-то обучаться (ведь учреждение предполагается, как она поняла, образовательного типа)? Тем не менее, она выдала образцы штатного расписания учреждений: интернатов, садиков и специализированных школ для детей с нормальным интеллектом и отдельно коррекционных.
   - Слепите из этого себе Устав, но будет ли он жизнеспособным? Я почти уверена, что нет. - Констатировала она с тенью насмешки.
   "Будет день - будет пища!" - весело отвечала ей Елена. Она была удовлетворена результатом поездки. Перед отъездом домой, отыскала помещение и пообщалась с работниками Советского Детского фонда имени В.И. Ленина. Результат общения превзошёл все ожидания. Руководитель областного отделения предложила открыть у себя расчётный счёт учреждения милосердия для детей-инвалидов Печенгского района, чтобы там аккумулировались все деньги, а затем они бы возвращались в Никель и тратились на необходимые расходы. Смету расходов должен был утверждать и проверять совет учредителей, в который входили бы представители, как Детского фонда, так и самого учреждения, наряду с меценатами.
   - А вы придумали уже название своему учреждению?
   Лена не думала, но сейчас уверенно сказала:
   - Я назову его "Золушка!"
   - Почему именно "Золушка"? Она ведь прежде, чем попасть на бал, вытерпела много бед?
   - А вы считаете, что нам будет легко преодолеть все бюрократические препоны, прежде, чем начнём блистать своим величием и красотой от добрых дел? Будет трудно не потому, что много людей, а потому, что много нелюдей!
   - Ну что же, от всей души желаю вам обрести доброго и богатого принца, который не пожалеет финансов для нужного нового дела. Надеюсь, что у детей-инвалидов, несчастных "Золушек", найдётся много соратников в борьбе с мачехой и злыми сёстрами за право победного вальса в нашем обществе.
   Лена оставила свои координаты и взяла адрес регионального представителя Детского фонда в Никеле, некой Любови Сердечновой, учительницы в музыкальной школе. Она поспешила на рейсовый автобус с ощущением счастья, впервые посетившего её, за последние пять с лишним лет.
   Уже дома, разложив весь добытый бумажный арсенал, она занялась сочинением Устава учреждения милосердия "Золушка". Вот уставы нескольких торговых точек, кафе и одного мелкого производства. А вот штатные расписания учреждений системы образования. Так. Начнём. Главное - сделать шапку. Учреждение "Золушка" будет интернатного типа, потому что сюда будут привозить детей со всего района. Так его и обзову.
   Пункт первый: цели и задачи. Это просто: цель - объединить духовные силы общества и материальные средства в помощь больным и обездоленным детям. Вместе с этим, учреждение облегчит жизнь родителей детей-инвалидов, даст возможность женщинам - матерям участвовать в производственной, государственной, культурной и общественно-политической деятельности, не освобождая их, в то же время от родительских обязанностей. Основные задачи Князева списала из введения книги по детской неврологии. Пункты касались работы над становлением личности, речи, мышления, движения и многого другого. Лена исписала две страницы.
   Пункт два. Структура учреждения. Изобретательница планировала четыре группы, с учётом возраста и интеллекта. Младшую группу сделать для малышей от двух до четырёх лет. Первую среднюю - от пяти до семи лет. Вторую среднюю - от восьми до двенадцати лет и старшую от тринадцати до восемнадцати лет. Контингент - дети с двигательными, речевыми и психическими расстройствами различной степени тяжести, то есть те, кто не может посещать общеобразовательную школу, детсад и прочее. "Золушка" должна работать по круглосуточной пятидневке, но в выходные и праздничные дни непременно отдавать детей их родителям, чтобы те не забывали о своих чувствах и обязанностях. На лето хорошо бы вывозить детей на оздоровление в тёплые края.
   Пункт три. Порядок приёма и отчисления детей. Тут уж никуда не деться от пресловутой медико-педагогической комиссии, к большому сожалению. Не будут приниматься дети, заболевания которых представляют опасность для окружающих. Дальше, она списала всё из инструкции обычного детсада.
   Пункт четыре. Права и обязанности работников. Это тоже было позаимствовано, но с непременным добавлением, выделенным жирными прописными буквами: в доброй "Золушке работают те, в ком есть истинное чувство милосердия в глубоком его понимании, кто любовь к детям и сострадание считает делом своей жизни. А главная обязанность: оказывать моральную и физическую помощь детям-инвалидам в процессе их жизнеутверждения и реабилитации.
   Ещё был пятый пункт - деятельность учреждения, в котором бушевала фантазия творческой натуры автора. По достижении восемнадцатилетнего возраста, воспитанники не должны быть выброшены за порог учреждения вместе со своими стареющими и слабеющими опекунами. Работа должна продлиться до конца жизни этих людей, вечных детей, хотя суть её теперь будет заключаться в оказании адресной моральной, физической и материальной помощи.
    В распоряжении учреждения непременно должен быть автотранспорт для ежедневного сбора и развоза детей по домам и для других благостных дел.
   Штатное расписание предлагалось таковым: директор, бухгалтер, учитель-дефектолог, воспитатели, помощники воспитателей, медсёстры, врач, повара, водитель транспортного средства, завхоз и сторожа. "Ну и вот - примерно так будет выглядеть устав" - закончила свою нелёгкую черновую работу главная Золушка. Теперь на горизонте маячат финансовые сложности. Детский фонд обещал сразу же, после регистрации Устава в райсовете, перечислить определённую сумму денег, но она - ничто, в сравнение с предстоящими затратами. Если финансовый вопрос решится положительно, нужно будет искать помещение, что тоже сделать нелегко.
  
   Глава 3. Ох, Одесса!
  
   В июне позвонила свекровь, радостно сообщив, что ей с большим трудом, но удалось достать путёвку Илье в одесский санаторий "Хаджибей".
   - Это один из лучших санаториев, - взахлёб хвалила лечебный центр Инесса Павловна. - Я разговаривала с теми, кто возил туда детей, и все просто в восторге от методик оздоровления, лечебной базы, отношения персонала к детям, питания и климата. Собирайтесь и срочно приезжайте. Путёвка с десятого июня.
   Лене очень не хотелось ехать. Она желала скорей на месте открыть что-то подобное санаторию, но Юрий Петрович поставил себе отпуск на бархатный сезон, в сентябре, так как с некоторых пор не переносил жаркое южное лето. А вывозить детей из северного плена в любом случае необходимо, так что Князева отправилась с детьми в отпуск на Юг, временно приостановив путь к мечте.
   Детский санаторий "Хаджибей" располагался в селе Усатово, куда можно было доехать на трамвае. Юрчик оплачено остался у бабушки Риты, которая выглядела прекрасно, не смотря на свой тяжёлый недуг. А Елена повезла Илью по бесплатной путёвке к месту оздоровления.
   Князева вышла на последней трамвайной остановке, как было указано в адресе на путёвке, и спросила у первой встречной:
   - Простите, пожалуйста, скажите: к санаторию "Хаджибей" идти прямо? - Лена указала предполагаемое направление.
   - Слушайте сюда! Не смешите мои тапочки! Санаторий "Хаджибей" будет прямо, даже если вы туда и не пойдёте!
   Князева расхохоталась, а прохожая, даже не улыбнувшись, продолжила свой путь. Вот мама с сыном и на месте.
   Жители деревни с радостью недорого сдавали мамочкам жильё, и Князева устроилась ночевать рядом с санаторием. Лечебные процедуры и отношение персонала к детям здесь её приятно удивили - всё было комплексно, насыщенно и ответственно, не так как в Евпаторийской "Искре". Мамочкам разрешено было находиться с детьми целый день, возить их на лиман и даже на море, в город Одессу, присутствовать на процедурах. Здесь проводилась диагностика уникальной аппаратурой, использовались иловые грязи знаменитого Куяльницкого лимана, водотеплолечение, разнообразные виды электролечения, рефлексотерапия, массаж, ортопедическая коррекция. По показаниям - проводились хирургические операции с послеоперационным уходом в условиях санаторного режима. Работники санатория, конечно же, принимали подарки и другие виды благодарности, но это не отражалось на интенсивности лечения. И без дани, как и с данью, процедуры всем детям проводились на высоком уровне.
   Шло время. После напряжённого дня, Елена сидела на скамеечке у санаторного корпуса, наблюдая как её ребёнок-ангел, ходит вокруг скамейки, держась за неё, словно тонущий человек за спасательный круг. "Всё же результат длительного разностороннего лечения очевиден" - констатировала она, глядя на Илью. Шоколадный загар женщины эффектно выделялся на фоне белоснежного сарафанчика с красными цветочками, и сделал из бледной северянки красавицу - мулатку. Главный врач санатория, Илья Михайлович Тараканенков, не прошёл мимо яркой мамочки с ребёнком.
   - Шо ребёнок не на тихом часе? - строго спросил он, сузив от приятного зрелища, глаза. 
   - Собираемся. Вот походим немного, и пойдём укладываться.
   - Шоб Вы мне быстро уложили ребёночка и таки зашли срочно до меня в кабинет. Имею разговор.
   Заинтригованная Елена сделала то, что сказал хозяин санатория. В солнечном просторном кабинете за столом сидел в кресле ещё не старый, но явно не молодой Илья Михайлович, натуральный одессит высокого роста с маленькими усиками. Он предложил мамочке чашку настоящего, только что размолотого и сваренного кофе с коньяком и поставил перед ней шоколадные конфеты такой вкусноты, какой до сих пор она не едала.
   - Не мучайся мозгом, шо я позвал, - он сразу перешёл на "ты". - Слушай сюда! Рассказываю. У меня завтра намечен один гешефтик. На дачу приедут первые шишки города, шоб попариться у моей баньке и решить вопрос за моего сына. Ему таки надо в армию - дуже хочет служить, а я хочу, шоб он остался себе в армии в Одесе. Надо вжешь их добре угостить, шоб они были довольные. Эта армия сына сделала мне беременную голову. Надо держать фасон - будут главный военный начальник, главный прокурор и кое-кто из верха города. Мальчишник. Там, на дачке, за рюмочкой, за службу с ними и побалакаю. Шо ты себе на это думаешь?
   - А что я могу думать? - не поняла Елена - смесь русского, украинского и еврейского языков её раздражала, ведь главврач, как и все одесситы, наверняка, может говорить и нормальной речью.
   - Я имею тебе сказать, шо мне нужен, таки, помощник на кухне. Порезать булочки, колбаски, сырочек, намазать икорки, поставить на стол посудку, стаканчики - шманчики.... Ну, теперь понятно?
   - Вы зовёте меня к себе официанткой? Надолго? Как я оставлю сына без присмотра?
   - Не морочь мене того, чего у тебе нет. За сыном хорошо приглядят, я за то им скажу, шоб я так жил. А едем завтра тудой на машине с четырёх часов дня и до послезавтра утром. И шо ты себе скажешь за это?
   Князева хотела немедленно отказаться от скользкого предложения. Что-то где-то готовить для компании незнакомых мужиков, хоть и местных тузов, было совсем не безопасно. Она ещё слышала, что у женатого главврача есть в санатории любовница, красивая, молодая, из мамочек, которая успешно лечит здесь ребёнка два раза в год. Чего же старому ловеласу ещё надо? Пусть бы её и позвал.
   - Хочешь сказать, чтобы "да", так "нет"? - понял ей молчание Тараканенков. - Советую, таки, соглашаться, то шо за благодарность я тебе в следующий год выдам ещё путёвку сыну. А лечение тут - цимес! Сама видишь.
   "Рискну!" - решила Лена - "Он не посмеет мне сделать что-нибудь плохое. Может и правда нужна помощь и, желательно, от женщины приятной наружности".
   - Хорошо. Я согласна, если Вы пообещаете, что всё будет прилично.
   - Ты говоришь мне обидно, но я - клянусь мамой, что всё будет пристойно и дико интересно.
   - Дико не надо - засмеялась над его говорком завтрашняя официантка.
   - А зараз прошу пардона - много дела. Завтра в четыре!
   "Нет, не поеду", - решила задним умом Князева, выходя из кабинета. "Ночевать с мужиками в одном доме - это непременно с кем-нибудь из них либо спать, либо поссориться. Дико интересно - это как будет и кому? Нет. Точно, не поеду!"
   На следующий день ровно в шестнадцать часов она была у входа в санаторий, готовая к сомнительному мероприятию. Потому что к утру поняла - такие путёвки на дороге не валяются, если Тараканенков не соврал, конечно, что выделит место Илье на следующий год.
   УАЗик с красным крестом, за рулём которого был сам главврач в белом халате, проехал всю Одессу и направился далеко за город. Чтобы не было так страшно, Елена завела разговор.
   - А у меня мама тоже чистокровная еврейка, - произнесла она с гордой солидарностью.
   - Ой, мамочки мои! Шо ты себе думаешь за меня, шо я, таки, - еврей? Если поц балакает по-одески, - главврач слегка приподнял плечи - так он сразу и еврей, шоб ты мене была здоровой. Имею тебе сказать: я - украинец, но с евреями мы в Одесе, как и с другими нациями, таки, дружим. Только у них свой базар, а у нас свой. - Вся его речь звучала, как один большой вопрос.
   Не сразу поняв суть сказанного из-за волнения перед неизвестностью, Князева переспросила:
   - Какой базар? Привоз или Новый рынок?
   Илья Михайлович взглянул на женщину искоса, сделал большие глаза из своих щёлок, и изрёк:
   - Теперь я понял за то, шо в сказках Елена Прекрасная и Елена Премудрая - это две разные дамочки. Ты шо, с мозгом поссорилась?
   Тут уже Князева сообразила - её обозвали дурой, и надула губы.
   - Не морочь себе красивую голову. Я пошутил. Давай не будем лаяться, а поговорим за сегодняшний вечер.
   Он пояснил обслуге, что нужно приготовить, как сервировать стол и, если она не хочет приставаний от пьяных поцев, пусть делает вид, что она любовница главврача. Это - святое и запретное для местных мужчин. Они подъехали к сооружению из красного кирпича - дачному коттеджу Тараканенкова. Сняв массивный замок с ворот железного резного забора, доктор пропустил Елену во двор и в дом, а затем поставил свой внедорожник в гараж. После этого, главврач показал Елене место на втором этаже, где она будет отдыхать, и привёл в огромную кухню внизу с выходом на такую же большую веранду.
   - Сначала прими со стола, шо там осталось от прошлого загула. Выми из холодильника красную рибу, икру и другие продукты, за шо мы говорили. Всё приготовь, выстави на веранде и держи фасон. И бикицер, бикицер, хлопчики уже скоро приедут. А мене сейчас тут гутарить нема времени - треба тудой, топить баню и готовиться до встречи.
   Первым делом Елена нарезала три батона хлеборезкой, и, взяв себе несколько горбушек, толсто намазала их сливочным маслом. В двух трёхлитровых банках, почти полных, была икра, в одной - красная, в другой - чёрная. Когда-то давно, ещё в детстве, на турбазе в Рязани, она пробовала крошечные бутерброды с этой вкуснятиной, да, ещё и при первой беременности съела баночку, но сейчас уже не могла ограничиться пробой. Быстро, пока наниматель не видит, она стала поглощать ложкой дефицитный продукт из обеих банок одновременно. Можно сказать, что с большим трудом, за уши, она оттащила себя от полезной вкуснятины и занялась делом.
   Постепенно, один за другим, к дому подъезжали красивые автомобили, занимая всё пространство между домом и забором. Тараканенков заглянул на кухню и на веранду, где уже стоял накрытый стол.
   - Таки ж приехали девять человек. Не хватает двух приборов, я тебе говору. От мене дико интэресно, ты мене слышишь? - он повысил голос, подойдя близко к замечтавшейся служанке. А Лена думала о том, как плохо, что она не взяла с собой Юрчика! Как вкусно можно было бы его здесь накормить сплошным дефицитом. Женщина вздрогнула от мягкого прикосновения к её плечу.
   - Э-эээ! Здрасьти вам через окно! Де ви сохните билё? Ты де летаешь? Не делай мне нервы, а поставь ещё два, или до всякого случая, три, прибора. И напитки уже, мамочка моя, выкладывай до стола.
   Лена хотела огрызнуться: " Я, конечно, мамочка, но не твоя, старый пень!" Но вспомнила, что бабушка Маня тоже иногда, как ласковое обращение, говорила ей: "Мамочка моя!" У Риты же такого словосочетания в лексиконе не было, а вот остальное коверкание русских слов и падежей присутствовало по жизни. Если одесситы и не все по национальности евреи, то евреи, видимо, все абсолютные одесситы. Многозвёздные коньяки разных марок, водка, вино, шампанское и ящик минеральной воды Князева быстро расставила по длинному столу, выключила жаркое из телятины, и направилась искать своего начальника, чтобы отпроситься наверх, отдыхать. Илья Михайлович стоял у камина, рядом с высоким широкоплечим мужчиной, тех же лет, в военной форме.
   - Знакомься, золотце, это наш начальник комиссариата, Николай Иванович Бубенцов. А то моя девочка, Леночка, помощница. И шо ты пришла? Шо тебе, картина, из-под мене надо?
   Бубенцов сально разглядывал представленную женщину, будто глазами её имел, а носом спускал. Толстые приоткрытые его губы облизывались языком, глоталась слюна, как у Лены от икры.
   - Очарование! Очарование! Илюша, я тебе по-белому завидую! Хочу сказать, шо у тебе, таки, прекрасный вкус.
   - Я всё накрыла на стол, кроме жаркого - оно на мармите. Можно мне погулять по селу? - она уже передумала отдыхать наверху.
   - Иди, только, мамочка, на один часик.
   - Кудой эта красавица уходит? - спросил Иван Иванович приятеля, раздевающе глядя вслед уходящей женщины.
   - А я знаю? Хоть кудой уйдёт, а через час придёт сюдой, - был уверен главврач.
   - Так я готов послушать за твою просьбу.
   - Я имею разговор за сына....
   Лена бродила по одесскому селу, мало отличающемуся от других украинских сёл, разве лишь тем, что украинского языка во дворах нигде не было слышно. Та же безвкусица и мусорная грязь. Особенно в сравнение с Молдавскими хатками-картинками. Идти в гуляющее мужское общество абсолютно не хотелось, ведь пьяные люди всё равно, что дураки, или даже потенциальные преступники. А если Тараканенков, чтобы сына оставили служить в Одессе, продаст её Бубенцову? Такого унижения с ней ещё никогда не бывало. Сбежать! Надо убежать, а потом как-нибудь оправдаться. Где тут автобусная остановка? Она выяснила у гуляющего подростка, где находится остановка, а также то, что уже не будет сегодня автобусов на Одессу. И автостопом ехать опасно - этот черноморский город продолжал быть на первом месте по аферам, бандитизму и подделкам товаров. Как на эшафот плелась Князева в коттедж главврача. Жизнь ничему её не научила - опять двадцать пять, опять риск для жизни и здоровья.
   - Я за тобой уже скучаю, рыбонька моя, шо ж так долго? Уже ж темно! - в меру пьяный Илья Михайлович кинулся навстречу вошедшей. А за столом на веранде гудели мужики. Кто-то в один голос выразительно выл песню "Шумел камыш", кто-то с кем-то громко спорил о горбачёвской политике, кто-то лежал в салате, и звенела музыкой бьющаяся посуда. - Скоро мы - в баньку, а ты прими и помой посуду со стола.
   Забившись в угол кухни, Лена ожидала, когда эта вакханалия местной лжеинтеллигенции, наконец, закончится. Она вдруг ясно услышала, как Тараканенков доказывал Бубенцову:
   - Это моя мамочка! Я тебе найду другую - у мене их цельный санаторий. Шо ты мене опять туда-сюда. Эта ж - не лучшая, чтоб я так жил! Ты её не бери в голову!
   Но собеседник что-то тихо ему доказывал, а потом как заорёт:
   - Тогда ты мене киш ин тухес! (поцелуй в попу)
   - Ладно, иди и, таки, бери её, если возьмёшь. Мене дико интересно, где у тебе это выйдет. Но ты делаешь мне нервы, Колюша! Я же не имею права с тобой лаяться, но помни - ты делаешь мене нехорошо!
   Главврач первый нашёл Лену, которая готовилась к побегу, хоть в никуда, и сунул ей ключ от комнаты на втором этаже.
   - Беги бикицер, и закройся. Утром возьмёшь всё со стола и помоешь.
   Лена пулей оказалась наверху, закрылась на замок и, вытащив ключ, спрятала его под подушку.
   Она заснула сразу, словно провалилась в чёрную яму. Позднее Князевой стал сниться прекрасный сон. Как будто, она со здоровым Ильёй гуляет на детской площадке в запорожском парке Металлургов. Илья залез на горку, съехал с неё и, весело хохоча, полез обратно.
   - Илюша, я уже устала. Пойдём домой!
   - Ещё немного покатаемся, пожалуйста, мамочка, - просил Илья.
   - Пойдём, пойдём, завтра ещё покатаешься - она подошла к сыну, чтобы за руку отвести сорванца домой, а он прижался к ней всем телом так, что стало тяжело. И всё повторяет: "Мамочка! Мамочка! Мамочка моя!". Лена проснулась - на неё реально кто-то навалился со словом "мамочка". Первая мысль была, что это Бубенцов. Она изо всех сил, какие только были, грубо оттолкнула насильника. Тот не ожидал отпора и упал на спину, рядом с диваном. Нет, это был не военком, а главврач, пьяный и голый, пахнущий смесью дорогого одеколона и живого спирта . "Как же он вошёл в закрытую дверь?" - туго соображала Лена - "Ах да, надо было оставить ключи в замке - тогда бы, гад, не открыл дверь запасным ключом". Тараканенков уже тяжело поднялся с пола и стоял перед ней смирно, в чём мама родила. Его стрелка между ног показывала строго половину шестого. "И куда, спрашивается, лез?" - уже смеясь, думала Князева - шлимазл (неудачник), вспомнила она слово, которое бабушка Маня употребляла, характеризуя своего первого мужа, Хацю.
   - А где Ваши гости? - спросила женщина, словно ничего не произошло.
   - Разъехались по домам, - отвечал голый мужчина.
   - Пьяные? За рулём? Хотя, всё понятно - им ведь можно. И Вам можно нарушить своё обещание, да? А "дико интересно" это сейчас должно было случиться?
   Главврач стоял, как виноватый пацан, хлопая глазами, не замечая своего смехотворного вида. Он что-то напряжённо соображал, видимо, кто это перед ним стоит здесь и сейчас. Лена спала одетой, и потому смогла сразу выйти из комнаты, чтобы убрать кавардак со стола. Когда всё закончила, она незаметно заглянула наверх. Илья Михайлович уже спал, как убитый. Лена заснула в комнате первого этажа. Утром её разбудил мягким тормошением Тараканенков, страдающий жаждой и головной болью, с бутылкой минералки в руке, к которой поминутно присасывался.
   - Пасибочки тебе, Лена, за помощь. Сколько тебе денег уплатить за хлопоты?
   - Нисколько. Вы же обещали путёвку Илье на следующий год?
   - Да-да! Для тёзки обещаю железно, чтоб я так жил! Вот тебе моя визитная карточка. Звони в любое время, и приезжайте, даже без звонка - устрою всегда, шоб вы мне были здоровы.
   До села Усатово они доехали нормально, хотя похмельный водитель держал руль не так уверенно, как трезвый. Закончив лечение, Лена уехала, тепло и дружески простившись с главврачом детского санатория "Хаджибей".
  
   Глава 4. Успехи в доспехах.
  
   С трудом осилив в Запорожье середину лета, удушливую и загазованную, Лена с детьми вернулась за Полярный круг. По пути она сочинила стихотворение "Мне стихи не пишутся на Юге". Ведь как только села в самолёт, так сразу и вырвались из души поэтические строчки. А за лето в тепле не написалось ни одной, даже распаренной вялой рифмы. Но главное её произведение - "Золушка", было впереди. Воспользовавшись остатком отпуска, она вечерами занималась исключительно делом своей жизни. Прежде всего, отыскала Любу Сердечнову в музыкальной школе и обговорила с ней детали своего учреждения, предоставив копии списка детей и черновика Устава, отпечатанных на своей домашней пишущей машинке. Представительница Детского фонда оказалась женщиной, соответствующей своей фамилии: душевная, грамотная с ораторским даром и нежным сердцем. Она стала помощником номер один в сложном и не очень приятном деле изыскания денежных средств. Её приятельница, Наталья Александровна Маринина, преподаватель по классу фортепиано, выразила готовность работать воспитателем с ущербными детьми, так как видела в этом своё жизненное предназначение.
   Лена написала короткую статью о целях и задачах "Золушки", о количестве предполагаемых воспитанников и подопечных, а также, предложила всем людям, неравнодушным к чужим бедам, обращаться по телефону к ней или к Сердечновой с вопросами и предложениями. Главное - был указан благотворительный расчётный счёт, на который можно перевести деньги любому гражданину, организации или предприятию для реального начала работы.
   И финансы стали поступать на счёт от мелких предпринимателей, организаций и простого народа. Даже бабушки - пенсионерки, которые едва сводили концы с концами, посылали хоть немного рубликов. Но главный Титан - комбинат "Печенганикель" - не подавал признаков милосердия. Лена с Любой отправились на приём к Генеральному директору комбината, в город Заполярный. Они хорошо подготовились, распечатали все документы и теперь сидели на приёме в главном кабинете. Генеральный директор внимательно всё просмотрел, отложил для детального ознакомления, ведь в графе "родители детей-инвалидов" было очень много работников комбината "Печенганикель". Специальное заседание по данному вопросу он назначил на конец сентября, когда закончатся отпуска у руководящих работников. Ну что же, больше ждали - и ещё подождём.
   До указанного времени Князеву буквально заклёвывали все, кому не лень. Они называли её сказочницей, фантазёркой, мечтательницей и даже нарушительницей покоя в социальной жизни советских людей. Чего она добивается? Её личный сын получает всё, что только может иметь человек: сытую и прилично одетую жизнь, санаторно-курортное лечение, любые игрушки, полную семью и всё такое. Елена не держала его в замкнутом пространстве, а таскала с собой за руку почти всегда и везде, даже в рестораны, вызывая у многих обывателей шок от этого её действа. Разве мало своих забот? Надумала проблем, возможно, с каким-то меркантильным интересом, вот и пытается вытащить в здоровое общество тех, кто, как известно, не может внести в полной мере вклад в дело строительства социализма. Даже Прудин, начальник плавцеха, считал её благородную затею сложной игрой в милосердие, но при этом желал успехов и гарантировал со своей стороны всевозможную помощь.
   Родители названивали: когда же они получат возможность устроить своих детей в учреждение милосердия? Можно ли туда устроиться на работу? Нужно ли будет за него платить, и если "да", то сколько? Ответ висел в воздухе. И вот он, наконец, пришёл: волнительный, долгожданный, решающий день.
   В зале заседаний собралась расширенная комиссия из работников управления комбината, состоящая главным образом из мужчин, и только три женщины разбавили контингент управленческого начальства. Вопрос о выделении денежных средств "Золушке" и дальнейшем спонсировании стоял на повестке дня последним. Представительница районного отделения Детского фонда имени В.И .Ленина спокойно и красноречиво рассказала о намерениях инициативной группы в деле социальной реабилитации детей-инвалидов и сирот района. На примере конкретных детей, она доказала, как важно привить малышам, обделённым здоровьем, навыки культурного поведения и самообслуживания, будить и развивать в них чувства товарищества, взаимопомощи, трудолюбия, отзывчивости.... И вторую цель - облегчить жизнь родителям, людям трудоспособным, но не имеющим возможности трудится на благо великой страны, она объяснила с высоким ораторским мастерством. Даже некоторые мужчины растрогались.
   - Сколько вам нужно денег для начальной организации? - спросил директор.
   Люба посмотрела на Лену, которая написала на бумажке -тридцать тысяч рублей. Выступающая ответила на вопрос развёрнуто: нужно находить и ремонтировать помещение, закупать мебель и оборудование, множество непредвиденных расходов, в том числе по доставке детей... пятьдесят тысяч на период становления было бы достаточно. (Новая лучшая машина стоила в то время максимум десять тысяч рублей). Князеву и Сердечнову попросили выйти из зала. Они даже не общались между собой, настолько всё было волнительно.
   - Заходите, - пригласила секретарь. - Сейчас будет голосование.
   - Кто за то, чтобы выделить инициативной группе ... денежную сумму в размере пятьдесят тысяч рублей? Прошу голосовать.
   "За" были все мужчины, "против" - одна женщина. Две другие представительницы слабого пола воздержались. Странно. Здорово! Ура!!!
   Пока председатель райисполкома подыскивал помещение для нового учреждения, Лена продолжала работать в архиве. Сегодня она пришла к секретарю начальника цеха за печатными работами на вечер, и они разговорились. Екатерина Алексеевна горячо приветствовала дело создания учреждения милосердия, верила в его успех и в организаторский талант Елены. Кругленькая, маленькая бабушка казалась сейчас эталоном не только доброты, но и целомудрия. Но Елена знала, что у неё была бурная молодость и роман с начальником цеха, предшественником Прудина. Несколько раз их застукивали прямо в кабинете, на диване, за любовным процессом. В это с трудом верилось, глядя на нынешнюю секретаршу.
   Алексеевна рассказала историю, которая своим выводом прочно вписалась в жизненное кредо Князевой. В свои зрелые годы Катя неожиданно заболела желудком. Никакие врачи (поселковые, районные, областные и, даже, московские) не могли ей помочь - не диагностируемая болезнь протекала с ухудшением. Когда женщина слегла, отказавшись полностью от пищи, её положили под капельницу в больницу. Приятельница, врач-психиатр, навещавшая тяжелобольную подругу, как-то её обрадовала:
   - Моя знакомая сейчас поехала за границу по турпутёвке. Она сказала мне по телефону, что нашла там одно чудодейственное лекарство, которое излечивает все желудочные болезни без остатка. Так что, пусть дорого, но она его купила и везёт тебе.
   - Да, пожалуйста, - еле слышно шептала умирающая - я ей отдам деньги. Только бы помогло.
   Через два дня гостья снова пришла в палату.
   - Ну что, приехала твоя приятельница?
   - Нет. Через три дня прибудет. Ты уж держись.
   Через три дня лекарства не было.
   - Что? Не привезла? Потеряла? Разбила флакон?
   - Нет. Она ведь только приехала. Сегодня зайду к ней вечером, а завтра или послезавтра принесу.
   Послезавтра заветный пузырёк с прозрачной жидкостью был на тумбочке у больной.
   - Только смотри, Катюша, принимать его нужно строго по одной чайной ложке в день - иначе результат будет обратный.
   Она ушла, а больная выпила первую чайную ложечку заветного снадобья. Что за чудо - желудочница почувствовала мгновенное облегчение и съела ложку супа. Последнюю каплю пузырька выпивала уже выздоравливающая женщина. Когда болезнь осталась в прошлом, Екатерина решила выяснить: как название волшебного средства? Сколько оно стоило? Ответ был прост: бесплатная вода из чайника самой подруги, навещавшую больную.
   - Так что любой человек, если поверит в своё выздоровление - то, и на самом деле, сможет вылечиться, - закончила свой рассказ секретарь плавцеха.
   Лена с этим согласилась, но только в плане того, что психический настрой может творить чудеса. Другое дело, когда сама психика страдает.... Как с этим быть? Но тот факт, что общение с нормальными детьми благостно влияет на неагрессивных детей с психическими нарушениями - неоспорим. С пакетом бумаг для печатанья Елена шла к себе в архив. По дороге ей встретилась Наташа Петрова. Упитанная, розовощёкая, весёлая болтушка в совсем недалёком прошлом, сейчас была худа, бледна и грустна.
   - Наташа! Что случилось - тебя не узнать. Ты болеешь?
   - Ой, Лена, у меня такое произошло, что и говорить тяжело.
   - Не хочешь - не рассказывай. А если нужно поделиться - я тебя выслушаю и никому не расскажу, не думай.
   - Хорошо. Пойдём к тебе, расскажу.
   Петрова, оказывается, знала, что муж, электрик Николай, ей изменяет. Он сам рассказывал жене подробности своих случайных связей. При этом всегда утверждал, что безумно любит только её, свою жену, мать двух прекрасных дочурок. А сексуальные отношения с другими женщинами - просто физиология, интерес и снятие напряжение. От его рассказов Наталья только возбуждалась, испытывая сильные плотские чувства, а никак не ревность. В июне к ним в гости приехал армейский друг мужа, Юрий. Они отпраздновали встречу, после чего Юра стал оказывать Наталье знаки внимания. Дети были ещё ранее, в мае, отвезены к родителям на Юг, так что в один из рабочих дней, когда муж трудился, жена взяла отгул, чтобы провести с другом Николая сексуальный день. Вскоре Юра уехал к своей семье, а Петрова зачем-то рассказала супругу про свою интимную, ни к чему не обязывающую, связь. Она надеялась, что Коля поймёт её обыкновенный интерес - ведь, кроме мужа, у неё никогда не было других мужчин. И ей абсолютно не понравилось то, что произошло. К тому же, ведь не она, а именно Николай, первый показал грязную тропинку к изменам. Что же он так жёстко отреагировал? Петров, отшатнувшись от жены, как от прокажённой, заявил:
   - Наталья! Мы с тобой разводиться не будем - у нас дети, но, прости, как женщина ты для меня теперь не существуешь! Одно дело плевок на улицу, из семьи, когда гуляет муж, а другое - в семью, когда жена неверна.
   С тех пор он и не дотрагивается до неё. У Петровой держится постоянная температура - тридцать семь и пять. Она - худеет. Все признаки онкологии, но где именно - не определяется. Лена не знала, что сказать. Советы давать тому, кто их не спрашивает, она не имела привычки. Только успокоила:
   - Подожди, Ната! Время вылечит. Всё наладится, потому что таких жён, как ты, не найти. И температура с потерей веса - это нервная реакция, а никакой ни рак. Я знаю точно, видела такие случаи - врала во спасение Лена. Как оказалось позднее, Князева говорила правду.
   Помещение не находилось, и Лена пришла к Председателю райисполкома с предложением. А что если начать работу с малым количеством детей, для чего не нужны большие квадратные метры. Это, во-первых, рассеет сомнения на тему существования учреждения такого типа вообще, а во-вторых - поможет хотя бы части детишек уже сейчас начать социально реабилитироваться. Главный народный избранник просмотрел все жилищные резервы - и нашёл, что в одном из пятиэтажных домов свободны все четыре квартиры первого этажа. Лену это устроило, и она быстро оформила все необходимые документы.
   Работа закипела. Утром, вместе с Ильёй, Князева занималась поиском строителей, оформлением разрешений и разработкой всевозможных проектов: от строительных чертежей, до должностных инструкций. А с шестнадцати часов, как прежде, служила плавцеху. Жена каменщика, строящего новые перегородки в помещении, нанятая как штукатур-маляр, оказалась многодетной мамой тоже больного, но не попавшего в списки, ребёнка. У него был сколиоз второй степени и судорожный синдром. Ребёнка взяли в первый класс общеобразовательной школы, но всё это было скользко - могли отчислить в любой момент. Таня Озеркова, так звали маму, временно не работала, и сразу же согласилась, по понятной причине, стать завхозом "Золушки".
   Квадратные метры перестроенного, художественно оформленного, целостного помещения позволяли содержать всего шестнадцать деток, поэтому не было смысла их делить на группы. Получилась одна спальня на шестнадцать кроватей, игровая комната и столовая в одном месте, кабинет заведующей, спортзал, кухня, туалет, душ и небольшие две кладовые - одна для продуктов, вторая - для вещей. Этого не хватало, и архитектурный отдел разрешил пристроить большую веранду на всю длину, для игр и прогулок в плохую погоду. Время резиново тянулось.
   Закончился тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год и уже широко шагал тысяча девятьсот девяносто девятый. Кто-то из родителей потерял надежду, но основная масса не просто свято верила в "Золушку", но и активно включалась в её организацию. С большим трудом, в период острого дефицита на всё абсолютно, Лена с Натальей из музыкальной школы, будущей воспитательницей, штурмовали Мурманские ОРСы. И всё же женщины смогли обставить необычное дошкольное учреждение мебелью, оборудованием и всеми другими доспехами. Двадцать шестого мая тысяча девятьсот восемьдесят девятого года решением исполнительного комитета Печенгского райсовета народных депутатов был, наконец, зарегистрирован устав учреждения милосердия "Золушка".
   Конкурс на пребывание ребят в бесплатном новом учреждении был, как в лучший ВУЗ. Медико-педагогическая комиссия сортировала детей, словно засоренную гречку, откидывая в никуда основную часть. Вне конкурса шли дети-инвалиды набранных сотрудников и с ДЦП. Кто со слезами возмущения, а кто с благодарной радостью выходил из спальни, где заседала комиссия. Ведь мест оставалось совсем мало. Из шестнадцати возможных взяли детей следующих сотрудников:
   Кислый Илья - сын заведующей, под номером один. ДЦП
   Сорокин Костя - сын помощника воспитателя, номер два. Инвалид по почкам. Ему необходима была строжайшая диета, и потому обычные сады закрыли для малыша двери.
   Ализовы Жора и Боря - дети помощника воспитателя, номера три и четыре. Миапатия Дюшена
   Роман Чистяков - сын помощника воспитателя, номер пять. ДЦП. Не помог ему Дикуль.
   Прошли по конкурсу одиннадцать детей: Оля Морозова, ДЦП; Таня Волкова из Заполярного, ДЦП; Жиранские Витя и Митя, задержка психического развития (ЗПР); Шиловы Света и Федя - ЗПР; Александров Вася, с ДЦП, заячьей губой и волчьей пастью из Заполярного; Танечка Найдёнова из Лиинахамари с болезнью Дауна; Инна Коваленко -ЗПР из Заполярного, Наташа Болконская, Даун из Заполярного и Вова Николаев с ЗПР из Заполярного. Первая на очереди была теперь Лена Чуприна из двойняшек посёлка Спутник с парапарезом на случай, если кто-то в процессе работы учреждения отсеется. Всего на очереди стояло ещё тридцать детей.
   Заведующая успокаивала, что сделает всё возможное и невозможное, чтобы со временем расширить "Золушку" и принять всех нуждающихся, а пока весь списочный состав будет на контроле и под опекой сотрудников.
  
   Глава 5. Мутная жемчужина.
  
   В нерешительности Елена Викторовна Князева вертела перед собой визитную карточку Тараканенкова Ильи Михайловича - главврача санатория "Хаджибей". А что такого, если она позвонит, и её не узнают. Ведь за спрос не ударят в нос. Всё - звоню.
   Она набрала номер телефона и услышала, знакомый голос:
   - Алё. Посмешите, мене.
   - Илья Михайлович! Вы вспомните такую Лену Князеву, лечившую в прошлом году, в июне, у Вас сына Илью с ДЦП. Я из Никеля.
   - А, Леночка! Как же, помню отлично. Вы мене помогали на дачи. Шо ты звонишь? Решила до нас приехать?
   - Да, но... - она не знала, как приукрасить свою наглость. Подумала, и выпалила залпом - Я открыла в районе учреждение для детей-инвалидов. Не могли бы Вы выделить нам путёвки для ребят, сколько возможно. Хочется пролечить наших северных детей-инвалидов в чудесном санатории. Можно платно.
   - Решим, Леночка! Привози пять ребятишек, и чтоб они были здоровы! Бесплатно.
   Сладкое тепло разлилось по бледному телу прошлогодней мулатки. Помнит! Не обманул! Не зря она тогда рисковала. Теперь надо собрать команду детей с родителями. После утверждения Устава все денежные средства были переведены на личный благотворительный счёт "Золушки", и распоряжался им совет распорядителей в лице заведующей, представителя Детского фонда, завхоза, воспитателя и кого-нибудь из спонсоров (которого никогда не было, в связи с полным доверием). Князева собрала Совет, на котором запротоколировано, решили: оплатить матерям (или отцам) и детям, в общем количестве десять человек, проезд к месту лечения и обратно, а также компенсировать плату за проживание сопровождающим. Теперь нужно решить: кто поедет в Одессу, не считая заведующую с Ильёй.
   В первую очередь, Елена предложила санаторное лечение детям, с ДЦП. Александра Чистякова сразу же согласилась на поездку, тем более, что муж в скором времени собирался в отпуск и мог подъехать к ним в Одессу. Лечиться повторно у Дикуля они не собирались.
   Иру Морозову взялся сопровождать папа Миша. Из двух родителей, пьяниц, он бывал чаще трезвым. Как это ни ужасно, но Олечка оказалась самой настоящей "жертвой аборта". Сорокалетняя алкоголичка думала, что у неё начался климакс, напиваясь до синевы. Ребёнок родился недоношенным, с ДЦП, косоглазием и ЗПС, но мама с папой не переживали. Всегда весёлые и беззаботные (папа как-то ещё работал на бульдозере), они своеобразно любили дочь.
   Остальные дэцэпэшники отказались от дальней, хоть и бесплатной, дороги.
   Теперь на очереди было предложение детям с ЗПС. Инну Коваленко решил оздоровить папа Ваня. Их красивенькая мама, хохлушка Оксана, собиралась вот-вот родить третьего ребёнка. Инночка поведением была похожа на Илью, с той же речью, но более эмоциональная и крикливая. В отличие от Ильи, она умела ходить.
   Пятой, в связи с отсутствием желания среди родственников будущих воспитанников, их недоверия к необычному мероприятию, поехала завхоз, Татьяна Озеркова с сыном Димочкой, прихватив с собой в компанию двух друзей, мужчину и женщину с детишками, желающими пролечиться в санатории курсовочно. Сын у женщины, после операции на позвоночнике, не умел сдерживаться в туалет "по-большому", а дочь у мужчины, Саши - косолапила. Разве среди современных детей есть абсолютно здоровые организмы? Санаторно-курортное лечение необходимо всем. Так что, пусть едут.
   - Юра! А ты не желаешь поехать с нами в Одессу? - обратилась Лена к мужу. - Возьми отпуск и помоги мне на отдыхе. Ведь я никогда и никого, таким образом, не вывозила на курорт. Да и Юрчику перед седьмым классом надо бы подлечиться....
   Муж почесал лысину и легко согласился.
   - Только я поеду машиной с Юрчиком. Наши все уже давно путешествуют своим ходом, а чем мы хуже? И транспортные услуги тебе там, ох как, понадобятся. Поеду раньше на день-два и встречу ваш поезд в Москве.
   Раздался телефонный звонок. Это звонила из Москвы дочь Кислого:
   - Папа! Мы тут с подружками приехали в столицу, потратились, и уехать не на что. Вышли мне, пожалуйста, телеграфом денег на обратную дорогу.
   - Алла! Ты же не маленькая девочка. Если смогла как-то приехать, так и уедешь этим же путём и не те же деньги. Я алименты плачу исправно - так что обращайся к своей мамочке. Всё. Я сказал, всё, - он повесил трубку.
   - Это звонила твоя Аллочка? Что она хотела?
   - Денег хотела на пьянку-гулянку. Зачем ещё молодая девчонка могла приехать в Москву? Такая же, лядушка, как и её мама. А ты что, за развращение несовершеннолетней?
   - Я бы выслала ей деньги. Но это ваши дела.
   Москва. Москва! Лену осенило: а ведь в столице можно проконсультировать детишек в одном из множества недавно открытых медицинских центров. Она занялась этим вопросом - и договорилась, что всех детей осмотрят в Центре по нервным болезням "Здоровье" за небольшую плату. Всё получилось. В городе Москва Князева с Ильёй пересели в свою машину к Юрам, и, после бесполезной консультации, все отправились в город Одесса.
   Ах, Одесса - особенный южный город! Сюда едут не только за здоровьем, морем и солнцем, но и за особым настроением, которое витает в пузырьках воздуха, купается в капельках солёной воды, растворяется в своём втором названии - "Жемчужина у моря". В Одессу-маму влюбляются с первого взгляда практически все гости города. Узенькие улочки - теплы и уютны. Архитектурные творения древних мастеров - поражают воображение. Атмосфера древнего портового города, дух свободы, свойственный морякам - это то, во что окунаешься, встречаясь с весёлым морским городом. Первое письменное упоминание о поселении, предшественнике Одессы - Хаджибее, относится к одна тысяча четыреста пятнадцатому году. Отсюда и название санатория в селе Усатово, куда и прибыли северяне.
   Илья Михайлович Тараканенков вышел навстречу группе родителей с детьми, которые после трудной поездки, мокрые от резкой жары, сидели на чемоданах и лежали прямо на траве у главного корпуса. Он по-дружески слегка приобнял Елену Викторовну, со словами:
   - Да вы, на минуточку таки, все тут бледные поганки. Срочно загорать и купаться в Хаджибейском лимане! Лена, давай список. - Странно, но сейчас одессит почти не кривил слова. - Сразу имею сказать, что с недержанием кала и судорогами принять в группу не смогу, - он прочитал диагнозы. - Но курсовочно можете пролечиться. Без денег. Остальные пять детей оформляйте, как положено, но с ними, мамочки мои, должен быть кто-то один с вас постоянно.
   Князева вручила доктору подарки: банку маринованных грибов, солёный палтус, варенье из брусники и черники, с трудом, купленную дефицитную бутылку коньяка и вложила в карман белого халата небольшую сумму денег в конверте. Главврач, не открывая конверт, строго вернул его руководителю группы со словами:
   - Не делай мне обидно! Никогда так не делай больше, солнце моё.
   Поскольку из мамочек детей, принятых в группу, были только Лена и Саша - остальные либо мужчины, либо мамы, лечащихся по курсовке, то они и договорились через день дежурить в санатории. Князева осталась в курорте, а поиск жилья для родителей поручила мужу. Расторопный и вездесущий председатель профкома быстро отыскал свободный дом, в котором разместилась вся компания. Они отпраздновали приезд. Следующий день до отбоя дежурила Саша Чистякова. Началось лечение детей - невероятно трудное для двух женщин, и разгульная жизнь остальных сопровождающих, особенно мужчин. Юрий Петрович за Юрчиком смотрел плохо, вообще никак, подсовывая его завхозу, худенькой, высокой, непримечательной женщине, в очках с большими линзами, и интеллигентным лицом, сын которой, Дима, почему-то здесь так и не начал лечиться от сколиоза. Судороги, к счастью, у её ребёнка в этот период не случались. Москвич-2141, курсировал исключительно за продуктами, на которые все сложились, и за выпивкой к местным усатовским производителям. Лена начала жалеть о своих добрых намерениях.
   Однажды вечером, когда дети в группе только что поужинали, в санаторий примчался запыхавшийся папа Инночки Коваленко к дежурной Князевой. Он давно строил из себя влюблённого в заведующую, пожирая её глазами и безуспешно пытаясь трогать руками.
   - Елена! Там твой Юрка устроил оргию! Все пьяные орут, танцуют и ломают вашу машину. Мишка с Сашкой дерутся, а твой кружит баб, подкидывает их и ловит. Может и не поймать. Беги домой срочно, разберись.
   Лена, как была в халате, ринулась на место постоя, поручив детей санитарке. Ярко горел фонарь у дома, гремела магнитофонная музыка, а на капоте автомобиля интеллигентная Таня, завхоз, лихо отплясывала цыганочку. Трое детей забились в угол неряшливого стола, заваленного едой, а Юрий Петрович смачно ел салат из помидор и огурцов, прямо из громадной общей миски. Масло стекало по усам пьяного супруга, и при этом он ещё пытался ущипнуть Сашеньку Чистякову, которая била его по рукам. Заведующая выключила музыку, заорав - всем по койкам! Завтра разберусь с каждым, вплоть до отправки домой, без компенсации затрат. Таня сползла с капота, оторопев от внезапного появления Князевой. Все послушно разошлись, а Лена села за руль и поехала на машине в санаторий. В мастерской горел свет - это пришёл местный работник на все руки: он - радиомеханик, электрик, слесарь и плотник в одном лице.
   - Саша! - взмолилась Князева, - спрячь, пожалуйста, мою машину у кого-нибудь в гараже, ты ведь местный. Мне нужно мужа наказать.
   - Сделаем, - ответил мужчина, и отвёз автомобиль к своему другу в пустой гараж, пока тот ещё не купил себе машину.
   На следующий день, заведующая собрала всех сопровождающих и отчитала, уж, как только могла. В конце она заявила:
   - Это моё первое и последнее предупреждение всем. Я дала слабину в начале, думая, что вы нормальные люди, и после вечеров встречи успокоитесь, но, видимо, недооценила ваши алкогольные возможности. Сегодня отсюда уедет Юрий Петрович, а следующим будет тот, кого замечу хоть с малой дозой опьянения. Занимайтесь детьми, если привезли их сюда. Больше повторять не буду. В ближайшее время я всех расселю по разным местам в деревне, чтобы не было соблазна для пьянок.
   Оставив дежурную по кухне, все пошли в санаторий, кто проведывать, а кто, наконец, лечить своих детей.
   - Где машина? - спросил супруг.
   - Забудь про неё. Ты уезжаешь поездом в Запорожье. Юрчик останется здесь, со мной. - Лену трясло от гнева. - Я всё сказала!!! - заорала она.
   - Лена, я уеду, только верни машину. - Автомобиль был оформлен как совместная собственность в равных долях супругов.
   - Ты её не получишь, ни сейчас, ни после развода. У меня найдутся свидетели твоего мерзкого распущенного поведения. Ты ведь, ни разу не проведал Илью. Разговор окончен. Вали-и-и!!!
   Умный дурак опустился на колени, умоляя вернуть машину. И тогда он сию же минуту уедет в Запорожье, где и пробудет всю часть отпуска, которую взял. И на развод согласен, если она потребует, да на всё на свете - только бы вернула любимый автомобиль. Елена вернула, а Юрий Петрович подговорил усыновлённого пасынка уезжать с ним в райский сад своих родителей.
   - Я хочу уехать с папой, - ныл четырнадцатилетний мальчишка, в ответ на требование мамы остаться с ней. Кислый знал, чем удержать возле себя возмущённую жену. Лена сдалась.
   Все сопровождающие были расселены, после их отъезда. Приехал Сашенькин муж, который стал помощником, и работа продолжилась в нормальной обстановке.
   Иван Коваленко активизировал ухаживание после отъезда супруга и старшего сына Князевой. Он, в дни дежурства Лены, не отходил от дочки Инночки, только бы находиться рядом со своей зазнобой. Как-то вечером, провожая Елену к месту ночёвки, он неожиданно прижал её к толстому дереву и, как вампир, впился в губы, прокусывая их. Женщина вскрикнула, но отпихнуть коренастого сильного молодого мужчину не смогла. Ещё мгновение и его стальное достоинство попыталось проникнуть в жертву. Та извернулась так, что насильник почти пробил новое отверстие чуть выше того, которое уже существовало, и от боли невероятным усилием, всё же вырвалась из цепких жадных рук. "Завтра же отправлю его домой! И пусть осталась одна неделя до отъезда - это же неслыханная наглость! Преступление! А жена три дня назад родила дочь этому развратнику!". Лёжа в постели, Князева по неясной причине, сменила гнев на милость. "Сама виновата. Не позволяла бы себя провожать - ничего бы и не произошло. А он - изголодавшийся здоровый мужик. А каков мужик-то! Бывают же такие - прямо стоя у дерева..." Она уже смеялась над этой историей, смазав йодом пробоины на всех губах.
   Заканчивалось лечение. Последний день Лена и Саша работали вместе. Они ожидали лифт, чтобы поднять Илью и Рому в колясках на третий этаж. Лифт задерживался, а Саша, худенькая и слабенькая на вид, была нетерпелива. Она схватила коляску со своим сыном и потащила на руках по ступенькам вверх. "Хорошо, что Ромчик маленький, а мне, почти, что семилетнего богатыря, не поднять" - думала Князева. Сын по ступенькам подниматься ещё не умел. Через несколько минут Саша уже была внизу и, схватив тяжеленую коляску с Ильёй, также шустро затащила наверх. Лена была крайне удивлена силищей этой тростинки, и решила определённо - Саша всерьёз и надолго её близкий надёжный Человек.
  
  
   Глава 6. Дети и взрослые.
  
   Возвращалась из Одессы Елена через Запорожье, где у Бондарей оставался гостить её старший сын. Юрий Петрович уже давно уехал в Никель, прикупив в сельских магазинах дешёвых курток-пуховиков, с целью их перепродажи. Горечь от мелочных обид перекрывалась, как ни странно, радостью встречи с родителями. Стареющие, слабеющие мама и папа вызывали в сердце Елены искреннюю жалость и желание помочь всем, чем только можно.
   Виктор Александрович стал будто бы меньше ростом. Он обзавёлся кругленьким животиком и пухлыми щеками, лишившись окончательно волос на голове. Характер заметно портился, что проявлялось в коротких психозах в ответ на политические события и, даже, на поведение жены. Следя по чёрно-белому моргающему экрану телевизора за политикой молодого руководителя страны, ярый сталинист и беззаветный коммунист выражал своё негативное отношение к новшествам, ухудшающим жизнь людей. Он - плевался, громко протестовал и резко обрывал речи разнопартийцев выключением кнопки говорящего ящика. Его раздражал Илья тем, что раскачивал старое, готовое развалиться кресло и журнальный столик на сломанных ножках. Он с криком вырывал из рук любопытного больного ребёнка безделушки, что были дороги, как чьи-то подарки. И язвительно отчитывал жену, когда та, подпевая ему (они по-прежнему пели дуэтом), фальшивила. Нынешний запевала хора ветеранов имел всё тот же прекрасный голос. Он ненавидел всех соседок, с которыми Риточка разговаривала на улице, громко выражая жене своё негодование, если она хотя бы пять минут с ними поболтала. Не так давно у Бондаря шла кровь из горла, но, как выяснилось, это были всего лишь полипы на бронхах.
   Рита Михайловна имела прежний римский профиль, статную фигуру, но лицо уже покрылось мелкими морщинками, которые не портили общий вид всё ещё красивой женщины. Она не реагировала на короткие психозы мужа - что поделаешь, контузия не проходит бесследно. Но, как и мужа, её выводил из себя ненормальный ребёнок своим неадекватным поведением.
   - Ты его разбаловала! С такими детьми нужно вести себя строго, раз уж не хочешь сдавать его в интернат. А я бы на твоём месте - сдала, и не мучилась! - как обычно, обижала она дочь.
   Мама отвела себе ещё десять лет жизни, вычитав про свою болезнь всё, что было в медицинских книгах. Забрала карточку из поликлиники и прекратила походы к гематологу, так как анализы крови оставались неважными. Теперь она штудировала справочники по народной медицине и вместо всех напитков пила исключительно настои из трав, очищающих кровь.
   Глядя на нищенскую обстановку в огромной квартире, давно не видящей ремонта, и скромную еду родителей, Князева оставила им в дополнение к ежемесячным переводам, почти все свои личные деньги, что ещё оставались, и поспешила уехать. Мама не просила остаться на какое-то время, скорее наоборот, и деньги взяла без слов благодарности, лишь только кивнув - хорошо, пригодятся.
   Юрий Петрович не возвращался к одесским неприятностям, но вёл себя с женой почти уважительно. А Лене вообще было не до разбирательства. Нужно открывать учреждение, завозить детей, а ещё оставалось много недоделок. Пришлось уволиться из плавцеха и окунуться с головой в новую работу. На отвальной присутствовал весь второй этаж, включая начальника цеха. Все желали удачи, преодоления всех сложностей и обещали всемерную помощь. Наташа Петрова продолжала болеть. А Галинка Домбровская уезжала с мужем (по его переводу) в карельский город Сортавала.
   Вот и первый день работы "Золушки". Четырнадцать из шестнадцатии детей с удовольствием находились вместе, отлично ели, играли, занимались с воспитателями и спали на удобных современных детских кроватках. Но двое других - Вова Николаев из Заполярного и Инночка Коваленко, оттуда же, не вошли в коллектив. Вова кусался и дрался беспричинно со всеми, включая персонал, ломая предметы. Срочно вызвали его родителей, из разговора с которыми всё прояснилось. Оказывается, мальчик с третьего года жизни находился на лечении в психиатрической больнице, и был забран родителями домой лишь с одной целью - получить на него по льготной очереди квартиру в новом доме. И, раз он опасен для детей, мама спокойно решила вернуть его туда, откуда был забран - жильё ведь теперь не отберут. Вову отчислили, а Леночку Чуприну, из двойняшек, приняли в группу.
   С Инной Коваленко было сложней. Родители её любили, но мама занималась грудной доченькой, папа - работал на самосвале, а девочка кричала, громко и дико, как только к ней обращались сотрудники. Она, после санатория, уже видела в колясочке крошечного братишку и хотела домой, повторяя с ударением на второй слог: "мамА", "папА", "ЛяляЯ" - и тянула всех за руку к выходной двери. На вторую неделю пребывания, зная, что её оставят на неделю до выходных, она с трудом была затянута силой в группу. Эта девочка, ровесница Ильи, плохо ела и сидела в дальнем углу, никого к себе не подпуская, кроме помощницы воспитателя Саши Чистяковой и заведующей - тех людей, кого знала при папе. Трудно поверить, но своей сверхчувствительной телепатией Инна поразила весь персонал. В определённые моменты Коваленко вскакивала со своего стула и бежала по коридору в кабинет заведующей, расталкивая по пути всех, кто пытался её удержать. Она усаживалась на стуле для посетителей, подпрыгивала и нервно тянула руку к молчащему телефону, вопрошая "МамА?" Через десять минут раздавался звонок - это звонила её мама, интересуясь состоянием дочери. Инночка выхватывала трубку и кивала головой в ответ на просьбу мамочки подождать до выходных. После разговора с любимым человеком, она счастливо смеялась, а позднее плакала. Когда такое поведение повторилось несколько раз - сомнений не осталось: это не случайность, а мистическая закономерность, невидимая связь матери и необычного дитя через расстояния. И всё же, Инну забрали домой - не выдержало сердце мамы, зная какие душевные муки, претерпевает тоскующее дитя. С папой Инны Елена Викторовна вела себя подчёркнуто вежливо, но сверх холодно, чтобы уравновесить его огненный жадный взгляд, даже при молодой жене. Он хотел, чтобы дочь оставалась в "Золушке", не смотря ни на что.
   После месяца работы приехала комиссия из области с проверкой. Возглавляла её та самая чиновница из областного отдела образования, что снабдила Князеву инструкциями. Проходя по помещению, оформленному по мотиву известной сказки, восхищаясь тренажёрным залом и пятиразовым питанием воспитанников, группа представительниц образовательных учреждений решила расформировать "Золушку".
   - Нам поручено определить: к кому из государственных подразделений вас прикрепить. Руководство считает, что единственно, кто может взять детей под своё крыло - это отдел образования. Но, простите, как можно учить необучаемых детей? Это всё равно, что лить воду в песок. А вот ребятишкам с нормальным интеллектом даже вредно общение с дебилами.
   Лена поморщилась и хотела возразить, но ей не позволили. Председатель комиссии продолжала:
   - "Дебилы" - это медицинский термин, так что я не оскорбляю ваш основной контингент, а называю своим именем. Умных детишек нужно распределить по обычным учреждениям, а остальных - вернуть родителям. Они получают на них пенсии - вот и пусть работают.
   - Да-да, - подтвердила представительница районных педагогов, косоглазая женщина в очках с большущими толстыми линзами - нужно на базе этого чудесного помещения открыть детсад для слабовидящих детишек. У меня даже есть список нуждающихся.
   Князева перебила всех противников неожиданно громким и твёрдым голосом.
   - Что бы вы сейчас здесь не решили, но я за свою "Золушку" буду бороться до крови. Люди бывают разные: красивые и с уродствами, умные и с больным мозгом. Пусть сильный человек поделится с немощным силой, а немощный пусть поможет сильному стать более добрым и милосердным. Ведь сила, ум и красота не вечные. И, может быть, один роковой шаг отделяет здорового человека от больного.  Внедрение больных людей в общество здоровых - есть и метод, и приём, и конечная цель коррекционно-воспитательной работы с глубоко отсталыми детьми. Подражая нормальным сверстникам, ненормальные быстрей овладевают максимумом своих возможностей для приспособления к жизни в условиях окружающей социальной среды. И мы идём к этому, занимаясь с каждым ребёнком индивидуально. Кого-то готовим к школе, а кого-то - просто учим вести себя нормально среди людей. И никто, слышите, никто не посмеет стать у меня на пути к этой цели! Смету! Если у вас ко мне нет вопросов, то я пойду к детям, с вашего позволения.
   - Мы уходим. О своём решении сообщим в Исполком. Готовьтесь!
   - Всегда готова! - по-пионерски, без тени смеха ответила Князева.
   Учреждение продолжало свою работу на деньги спонсоров. Елена начала освещать результаты работы нового учреждения с трибуны средств массовой информации, приглашая гостей. И начался хвалебный бум. Газеты от местной, до нескольких центральных, писали о "Золушке", как доме милосердия. Приезжало мурманское телевидение и норвежские журналисты. Но Князева не купалась в лучах славы, перепоручая общение с прессой воспитателям. Великая, ни с чем несравнимая радость для неё заключалась в том, что Илья был счастлив. Все дети брали ложку за обедом - и он тоже, хотя проносил её вначале мимо рта. Через короткое время он уже нёс её по назначению - ел самостоятельно. Все дети одевались и обувались - и он, хотя голова направлялась в рукав, а две ноги - в одну штанину... Короче, шиворот навыворот и задом наперёд. Он стал выполнять эту трудную для себя работу со временем лучше. Все дети занимались письмом и рисованием - и он что-то чертил, высунув от усердия язык. Все дети собирали конструктор - и он. Кстати, это получалось у него неплохо. Научился различать цвета и геометрические формы - не спутает круг с квадратом. Суть ведь не в том, какие действия он освоил подражанием. А в том, что он чувствовал себя таким же, как и все: учился в воображаемой школе и, кстати, проявлял фантазию при конструировании и рисовании. Очень любил бывать на музыкальных занятиях, не раскрывая рта, но сидя рядом с поющими. С удовольствием танцевал, как мог, и занимался на тренажёрах физическими упражнениями. 
   Соседи - норвежцы, а также финны, немцы и отдельные представители других стран завалили "Золушку" гуманитарной помощью, как продуктовой, так и промтоварной, в условиях дефицита, отчего появились зависть и негодование среди многих людей. Всё, что дарили, Лена распределяла не только среди воспитанников своего учреждения, но и по всему огромному списку нуждающихся детей. Даже сотрудникам перепадало много вкуснятины, чтобы у них не появлялось желание воровать. И тем не менее....
   Пропала кукла, подаренная детям немцами. Большая резиновая красавица, похожая на реальную девочку, с закрывающимися глазами и почти настоящими волосами чудесным образом исчезла. Заведующая собрала весь коллектив на допрос с пристрастием, но никто ничего не видел и, естественно, не брал. Князева взяла на испуг.
   - Вот сейчас я сниму отпечатки пальцев с того пакета, в котором была кукла, и отнесу их в милицию. Но, если завтра утром кукла будет на месте, то устраивать с вами эту позорную процедуру - сверять отпечатки пальцев, я не стану. До следующего раза, а потом сделаю это уже без предупреждения. Утром подарок был возвращён неизвестным сотрудником. Так инцидент был исчерпан.
   С первого января тысяча девятьсот девяностого года эстафета финансирования "Золушки" была принята местным госбюджетом, и заточилась в отдел образования. Это нисколько не радовало, но зарплата сотрудников стала стабильной, и не нужно было каждый месяц кланяться комбинату "Печенганикель", которому доброе дело уже поднадоело. Зарплата заведующей тоже выросла на порядок.
   В это время страну штормовало. Конец тысяча девятьсот восемьдесят девятого года и начало тысяча девятьсот девяностого года характеризовались всеобщими забастовками трудящихся. Юрий Петрович Кислый был "на коне". Он работал языком и жестикуляцией рук, организовывая людские массы на собрания и общение с руководством. Это был такой большой-пребольшой начальник, которому семья вообще в тягость. Дети его раздражали - не давали отдыхать, а Елена - это просто курица, от которой никуда не деться - пусть усмиряет детей, играет в сказку "Золушка" и не отвлекает его дурацкими тупыми беседами. Он на работе наговорился, а дома - желает молчать. Ведь сейчас в стране исторические перемены - нужно быть в центре событий.
   После трудового дня, Елена, пожилая воспитательница Феоктистова и Наталья Маринина решили устроить девичник у Саши Чистяковой, чтобы расслабиться. Муж хозяйки был на смене, так что приятельницы выпили винца и закусили всем тем, что приготовила хлебосольная хозяйка. И ничего страшного, если морковь в винегрете была абсолютно сырой, а пирог недопёкся. Главное - отличное настроение и тёплая компания. Саша включила видеомагнитофон и поставила кассету. То, что было на кассете, Князева видела впервые, как впрочем, и остальные гостьи. Во весь экран происходил откровенный половой акт, с крупным планом действия гениталий. При этом партнёры стонали и испытывали бесконечный оргазм. Зрителям не было стыдно, но все педагогические работники, в том числе и пожилая женщина, покраснели от возбуждения. Не досмотрев до конца, Елена помчалась домой. Юрий Петрович лежал на своей подушечке и, обиженный отсутствием наседки, делал вид, что спит. Хотя, если бы он спал, то храп громко об этом свидетельствовал. В состоянии, навеянном порнофильмом, муж показался Лене и не таким уж вонючим и жирным. Она легла рядом, стараясь повернуть мужчину к себе. Физиологическая страсть сейчас у неё была неудержимой. Может быть, мужской половой орган у законного супруга хоть как-нибудь пошевелится? Юрий Петрович повернулся к женщине и... столкнул её с дивана, со словами: "Я тебя не желаю! Где шлялась - туда и иди. Мне сюда заразу носить незачем!" Холодный душ не понадобился. Лена порыдала в подушку - и заснула в своей комнате с твёрдым намерением завести любовника.
  
  
   Глава 7. Измена.
  
  
   Двенадцатого июня тысяча девятьсот девяностого года Эстония, вслед за Литвой, отделилась от России. По большому счёту, все эти Прибалтийские республики всегда были чужими России по духу, одежде, поведению и речи. Но как же Горбачёв допустил уменьшение территории Советского Союза? Не станет ли дурной пример заразительным? Народ уже не роптал тихонько на кухне, как это было при орденоносце и целовальнике, Леониде Ильиче Брежневе, "сиськи-матиськи" болеющем. В эпоху всенародной гласности, люди обсуждали политические события везде - на работе, в транспорте, в магазинах и общественных заведениях. И, когда среди политиков появилось новое лицо, такое красивое, русское, умеющее крепко выпить и красноречиво говорить - все прониклись к нему симпатией. Борис Николаевич Ельцин, а это был именно он, выступил за радикализацию реформ, и был избран Председателем Верховного Совета РСФСР. Он был истинным борцом за правду, и добился того, что его республика приняла Декларацию о суверенитете. М.С. Горбачёв оказался под огнём критики, как справа, так и слева. "Демократы" осуждали главу государства за нерешительность и непоследовательность преобразований, а коммунисты-консерваторы - за предательство дела социализма и буржуазное перерождение. В то же время народ бедствовал. На прилавках никельских магазинов лежали одни кальмары, из которых обыватели делали полный обед - варили суп, жарили и даже готовили котлеты. У Кислова проблем с продуктами не было, так как он выискивал дефицит и, не обделяя себя, продавал его работникам плавцеха, за что его высоко ценили.
   В июне Елена Князева решила вывезти детей на лечение в Калининградскую область, город Зеленоград , в детский психоневрологический санаторий "Теремок". С этой целью она слетала в командировку к главному врачу, и договорилась о пяти бесплатных путёвках, для колясочников. Теперь в "Золушке" имелись прекрасные, лёгкие, складные инвалидные коляски - подарки от норвежских друзей. Всех желающих, ходячих воспитанников и подопечных, она планировала вывезти "дикарём", просто на отдых, но без родителей - в памяти ещё держались одесские пляски на капоте машины. О расселении основной массы она договорилась с частным сектором. Теперь Елена возвращалась на Север, самолётом через Москву - билетов на прямой рейс достать было невозможно.
   Сидя в передней части салона, она почувствовала затылком чей-то пристальный взгляд. Повернувшись, как под гипнозом, она ахнула - сзади чуть поодаль через проход сидел и сверлил её глазами не кто иной, как Абрик Тарасян! Перед глазами промелькнула их короткая чистая встреча в Евпатории, пляж и его глупая открытка. Время до конца полёта тянулось сверхмедленно.
   - Через несколько минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту города Мурманск. Температура в городе - шесть градусов тепла.... - объявила, наконец, бортпроводница.
   Абрик догнал Лену на лётном поле, по которому пассажиры двигались в здание аэровокзала.
   - Здравствуй, милая! Я знал, что встречу тебя здесь, в Мурманске, когда-нибудь непременно. Хотел съездить в Никель, но там пограничный контроль, а у меня нет разрешения, да и ни к чему - ты же замужем.
   - Замужем, но это не помешало тебе прислать открытку на домашний адрес, подставив меня для обвинений ни за что.
   - Я жалею. Прости. Но так напился от тоски по тебе, что не соображал, как рука сама написала о моих чувствах. Вскоре перевёлся в Мурманское морское пароходство, чтобы хоть когда-нибудь мельком встретиться с тобой. Потом, здесь, женился. Она торговала фруктами на базаре и была чем-то похожа на тебя. Только ничего не вышло - я не смог её полюбить, а также понять: зачем она обсчитывает людей и приносит домой гнилые яблоки. Мы же не бедствовали. У меня были чеки. Да, это тебе неинтересно. Расскажи лучше, как больной сынишка? Как дела в семье вообще? Ты меня вспоминаешь, хоть иногда?
   Елена рассказала другу о своих делах по открытию "Золушки", не коснувшись отношений с мужем и отсутствия своих воспоминаний. Вот сейчас она летит из Калининграда, чтобы вывезти вскоре туда, в санаторий, группу детей. Она тоже рада свиданию с давним приятелем, но нужно спешить домой и на работу.
   - Леночка, родная! Это сам Бог устроил нам встречу. Неужели ты вот так уедешь, не подарив мне хотя бы одного вечера. Я же не проходимец какой-нибудь, а человек, который ... тебя любит.
   Князева размышляла. Она бы, конечно же, сейчас уехала домой. Но там - нелюбимый Кислый с одноимённым запахом пота. Этот вечер ничего не изменит к худшему - если только не станет одним из лучших в её жизни. Она согласилась остаться в Мурманске на один день.
   Абрик, с эмоциями счастливого ребёнка, повёз любимую в такси на экскурсию по Мурманску.
   Мурманск расположился на скалистом восточном побережье Кольского залива Баренцева моря. Это крупнейший в мире город, расположенный за Северным полярным кругом, один из важнейших портов России. Вот, видимый с любой точки города, памятник защитникам Советского Заполярья - "Мурманский Алеша"....  Лена слушала, как лицо кавказской национальности рассказывает известные вещи про областной центр, не перебивая. Он информировал, что здесь живут и трудятся моряки, докеры, рыбаки. Отсюда прокладывают трассы мощные атомоходы. Есть в городе судоремонт, морская наука, морские учебные заведения. Это город четырех войн - Первой мировой, Гражданской, Финской и Великой Отечественной. История Мурманска - это то, чем гордится каждый горожанин. Мурманск - город государственный. С его появлением Россия прочно встала твердой ногой на побережье Ледовитого океана. Заполярный город-герой славится своим "Праздником Севера", конкурсом "Лыжня зовет", многими другими соревнованиями лыжников, пловцов и прочими.
   Незаметно парочка подъехала к площади Советской Конституции, где находилась гостиница "Арктика". Это огромное по Мурманским меркам шестнадцатиэтажное здание, хорошо известное Елене, являлось, по сути, небоскребом. На первом этаже располагался ресторан. Тарасян расплатился с таксистом, щедро оставив сдачу "на счастье" и провёл свою женщину в переполненный ресторан с табличкой "мест нет". Они сидели за столиком тет-а-тет, почти не разговаривая. Лена решала внутри себя дилемму: быть или не быть измене, и что последует за каждым из возможных решений. А Тарасян смотрел на неё, как на икону, мысленно целуя каждую чёрточку. Вот он взял её руку и нагнулся к ней губами, лаская ими каждый пальчик. Почему-то Князевой было от этого не по себе, и она оглядывалась на реакцию окружающих. На них, к счастью, никто не смотрел. Мужчина и женщина вкусно ужинали и между этим делом танцевали. Теперь не так, как в санатории - на пионерском расстоянии, а прижимаясь, почти сливаясь друг с другом.
   - Поехали ко мне! Я живу в коммуналке недалеко - предложил кавалер, сдавленным от страсти голосом.
   - Нет. Лучше я останусь здесь, в гостинице - отвечала Елена.
   Абрик сбегал к администрации и снял дорогой двухместный номер, после чего вернулся к столику, расплатился и провёл любимую в комнату.
   - Я скоро приеду - только вещи отвезу. Очень скоро. Спать не ложись, милая.
   Он ушёл, а Лена приняла с дороги душ и едва успела расстелить постель, как он появился снова. Абрик достал из красивой дорожной сумки набор косметики такой, каких Елена ещё не видела: красивейшая коробочка, открывающаяся как пудреница, а в ней тени всех цветов, помады, румяна и махровая тушь. Сверху набора лежали французские духи.
   - Это тебе! Если бы знал, что встречу тебя, я бы привёз из последнего рейса все дары на свете.
   Что там "дары"! Лена и так уже была готова к незабываемой ночи с бесподобным мужчиной. Они не вставали с постели до следующего вечера, заказав обед в номер. Какое же это счастье, оказывается, секс с настоящим мужчиной!
   С трудом оторвавшись от сладкого занятия, Князева отправилась на автовокзал, так как Абрик, по её просьбе, купил ей билет на последний автобус. Елена не разрешила себя провожать в целях конспирации, но оставила любовнику адрес и телефон "Золушки".
   Через две недели группа из двадцати детей, среди которых пять колясочников, и семь сопровождающих лиц из числа работников учреждения милосердия, прибыла в аэропорт Мурманск для перелёта в Калининград. Сашенька с Романом с ними не поехала. Она, заметив положительную динамику в здоровье сына, повторила лечение в "Хаджибее". А детишки были в восторге от путешествия. Братья Жиранские восхищались ярким освещением вокзала, толкая друг друга: "Смотри, смотри! Праздник!"
   Абрик знал, что у Лены не будет времени - ей нужно детей кормить в ресторане аэропорта, проводить каждого в туалет и готовиться к посадке. Но увидеть возлюбленную, хотя бы одним глазком, он считал счастьем. До посадки в самолёт ещё оставалось время, и заведующая, поручив детей другим сопровождающим, вышла с милым на улицу. Они прогулялись к самолёту, что красовался памятником на площади, и незаметно дошли до редкой посадки из низких кустарников. Какое-то затмение резко толкнуло их друг к другу в объятия, и стоя между слабой зелени, рискуя быть увиденными, они жадно совокупились.
   Что же это? Явно не любовь со стороны Елены. Но почему ей так хорошо с этим мужчиной? Да потому, что, во-первых, он её давно и нежно любит, а во-вторых, они абсолютно подходят друг другу в интимной жизни. Хотела бы она выйти за него замуж? Жить его заботами, чаяниями, ждать с плавания и т.д. Нет! Князева желает этого чудесного армянина только тогда, когда его видит. Она по нему не просто не скучает, а вообще, не вспоминает, что таковой существует, пока он о себе не напомнит. Значит, это просто её половая распущенность, и с этим нужно кончать сразу и бесповоротно. Иначе, затянет, засосёт, размажет. Всё. Это будет их последняя встреча, - решила Елена. Но ничего ему не сказала - пусть спокойно уходит в длительный рейс.
   В Калининграде всё было чудесно. Дети с ДЦП получили хорошее лечение в санатории, где за ними прекрасно смотрел местный персонал. Так что Елена только проведывала своего сына и остальных детишек, гуляя с ними днём на улице. А остальное время ходячая часть детей "Золушки" ездила на экскурсии в зоопарк, музеи и океанарий, загорала и купалась в Куршской косе Калининградского залива Балтийского моря. Группа питалась в столовой и играла на детской площадке, а ночевали дети с ЗПС вместе с закреплёнными за ними опекунами по частным квартирам.
   Как-то Лена решила позвонить в Запорожье - узнать: отправил ли Кислый к бабушке её пятнадцатилетнего сына? Из трубки послышался возбуждённый голос Риточки:
   - Как хорошо, что ты позвонила! Словно чувствовала, что я в беде.
   - Что случилось? Ты заболела? Нужна моя помощь?
   - Да! Нет! Я более-менее здорова, а помощь твоя нужна и срочно. Твой прижимистый муж отправил ребёнка ко мне одного, без вещей и совершенно без копейки денег, абсолютно, без гроша в кармане! Я не знаю, что мне делать?! Не отправлять же его обратно....
   Лене кровь ударила в голову от мерзких слов родной бабушки. Так ли уж они голодают? У отца хорошая пенсия и заработок. А много ли ест худенький северный парнишка? И какие вещи ему нужны жарким запорожским летом? Но Кислый - гад, всё же. Не первый год знаком с тёщей. Для чего провоцировать её жадность? Не бедняк, чай... Князева срочно в толчее взяла билеты и села в самолёт, рейсом Калининград-Киев. Здесь также были трудности у касс, но ей повезло: рейсом Киев-Запорожье дочь долетела до терпящих бедствие родителей. В один день она дала матери денег на содержание внука и его обратную дорогу, накупила сыну футболок, трусов и тренировочных брюк, и вылетела к своим воспитанникам. Работа продолжилась.
   Оздоровившись, отпускники вернулись на Север.
   Между тем, политическая жизнь страны кипела всевозможными программами выхода из кризиса. Михаил Сергеевич Горбачёв, с марта месяца являющийся первым Президентом СССР на самом деле катастрофически терял реальную власть. В июле этого года Российский парламент проголосовал за приоритет российских законов над всесоюзным законодательством (двенадцатого июня Российская Федерация официально провозглашается суверенным государством). Одержав верх над кандидатами, предложенными Горбачевым, Борис Ельцин избирается Президентом Российской Федерации. Он сам и ряд сторонников реформ выходят из рядов КПСС. Следом за Россией, Белоруссия также приняла декларацию о суверенитете. Затем - Казахстан и Грузия. Что ни день - то какое-либо знаковое событие. А "Золушка" скользила на своём кораблике милосердия по всем этим бурным волнам, радуя ущербных своих воспитанников заботой, лаской и учением.
   Сегодня Елена укладывала спать малышей в звёздной спальне и сидела на стульчике, ожидая, когда все уснут. Детишки улеглись, но никак не хотели засыпать. Братья Жиранские, Витя и Митя, громко переговаривались:
   - Митька, ты свою письку трогаешь? Я трогаю.
   - И я сейчас буду трогать, - они захихикали.
   - Жиранские! Быстро выложили ручки поверх одеял! И ничего не трогать, иначе отправлю домой! - это было для них самое страшное наказание.
   Вася Александров, которому уже сделали по инициативе "Золушки", в Москве первую операцию на губе и в горле, запел очень правильно в музыкальном плане, песню "Голубой вагон".
   - Вася! Петь будем завтра, а сейчас закрывай глазки, малыш!
   Ира Морозова разговорилась:
   - А мои мама с папой опять всегда напились. Я их ругала-ругала, не пийте, не пийте, а они всё пиют и пиют водку.
   - Не переживай, Оленька. Мы их сильно-сильно отругаем - и они перестанут пить. А сейчас нужно спатаньки.
   Илона Малютина, что недавно была принята в группу на место Инны Коваленко, мечтала вслух: "Сегодня у мамы, наверное, спит дядя Гриша! Он мне очень нравится, не то, что злые дядька Сашка и дядька Витька. Они маму даже бьют. Но потом денег дают. И другие дядьки приходят. Но этот - самый лучший. Гришка, только мамку в письку толкает своей писькой, целый день. Поспят - и опять толкает. Поспят - и опять. А мне он шоколадки приносит. И конфетки. И яблочки.... ( Жиранские назвали прямо, как это толкание называется, и они, равно как остальные детишки с сохранным интеллектом, захихикали).
   - Илоночка, а к тебе этот хороший дядя никуда не лез? - Лену охватил ужас.
   - Нет. Он сказал, что я ещё маленькая - нужно подрасти.
   - Ты, девочка, спи и не думай сейчас о маме, а когда будете разъезжаться по домам, напомни мне, чтобы я кое-что сказала твоей ласковой мамочке. Ох и много мне ей надо сказать.
   - Хорошо. Спокойной ночи, Елена Викторовна!
   Лена Чуприна из города Заполярного вдруг заплакала.
   - Что ты расстроилась, золотая девочка?
   - Хочу к маме и сестричке! Скоро уже домой?
   - Очень скоро! Два денёчка - и будешь дома. Не плачь! И здесь, и дома все тебя любят. Закрой глазки и думай о чём-нибудь хорошем.
   - Я буду думать о Калининграде!
  
   Глава 8. Внутренняя политика.
  
   Юрчик с трудом переполз в восьмой класс. Математику у него вела знакомая Елены - Татьяна Васильевна, с которой они вместе рожали детей. Её слабенький сынок уже пошёл в этом году во второй класс, а Ленин "богатырь" так и остался грудным ребёнком. Учительница ставила Кислому по предмету твёрдые "тройки" (по знакомству). Так что с математикой проблем не возникало. А вот преподаватели русского и географии были принципиальными дамами. Они откровенно ненавидели своего нерадивого ученика, щедро обсыпая его двойками. Юра отвечал им взаимностью, категорически отказываясь от контурных карт и заучивания стихов. Он, как и в первом классе, жил глубоко сам в себе. О школьных делах ничего дома не рассказывал. Лишь однажды разоткровенничался:
   - Эта отличница - Вика Мирошниченко, постоянно на меня зырит. Всё зырит и зырит. Решит раньше всех контрольную работу, а потом сидит, уставившись на меня своими глазами-шарами.
   - Так, возможно, ты ей нравишься? Подружились бы - мы же с её мамой землячки. Она тебя грудью кормила. И в садике Вика тебе помогала обуваться. И в гостях у нас была. Ты разве не помнишь?
   - Не помню. И не хочу ничего такого помнить - отрезал женоненавистник.
   Сын закрывался в своей комнате и наслаждался одиночеством - рисовал, сочинял музыку и даже писал рассказы. Но вот у него появились сомнительные друзья, и Юра стал неузнаваем. Он - грубил, противоречил и даже злобствовал. Однажды вообще ушёл из дома. Лена поставила на ноги всю милицию - и подростка нашли в одном из подвалов посёлка. Грязный и уставший он пришёл домой, ведомый мамой. Елена хотела схватить его за кудрявую шевелюру и выпороть, но передумала. Она сытно накормила парня и постелила белоснежную постель, чтобы он почувствовал контраст между домом и подвалом, не говоря ни слова. Больше сын не сбегал. Зато пошёл в зимний поход с двумя дворовыми мальчишками.
   Незадолго до этого, двое ребят отправились на Лысую гору погулять. Там их настигли метель с морозом. Весь посёлок переживал нелепую смерть мальчишек. А теперь, через месяц после трагедии, Юра с друзьями решил повторить зимний культпоход. Вечером сын не появился. На второй день Князева сидела с самого утра в дежурной части, умоляя со слезами начать поиски. Дети собирались на море, как прояснил брат одного из пропаж.
   - Ранее завтрашнего дня искать не будем - может быть, они уже едут домой.
   - Не едут! Я чувствую, что с моим мальчиком беда! - Лена просила, требовала, угрожала, и, в конце концов, потеряла сознание.
   Пришёл Юрий Петрович, по дороге на работу мимоходом завернувший в милицию.
   - Ну, как тут дела? - он не переживал ни на йоту. Увидев едва живую жену, притихшую после приступа, он распорядился:
   - Завтра с утра начнёте поиски. Я дам своих людишек и оплачу топливо для техники. - Он поздоровался за руку с убитыми горем отцом и матерью второго мальчишки. Этот папа был охотником и рыбаком, и завтра приготовился идти на поиски сына своей собственной бригадой. Третьего ребёнка никто не искал. У той мамы, видимо, были дела поважнее. Кислый ушёл, виляя толстыми женскими бёдрами. А Лена так и просидела до утра на скамейке в дежурной части, считая минуты до рассвета.
   В восемь утра на снегоходах и автобусе большая группа людей отправилась на поиски пропавших детей. Лена, прилипшая к скамье, не имела сил даже пошевелиться. Она не хотела ни о чём думать, чтобы мысли не реализовались. Один снегоход перевернулся, но остальные успешно доехали до Заполярного. Кто-то решил проверить пассажиров автобуса, следующих из Лиинахамари. Три замёрзших тихих путешественника сидели на заднем сидении. Их поисковики пересадили в свой транспорт, и повезли в милицию, где безумствовали две мамы.
   Отец по дороге спросил сына:
   - Пашка, колись, что случилось? Откуда едете, и как прошёл поход?
   Подросток рассказал, что они доехали до контрольно-пропускного пункта в Лиинахамари, как уже ездили с ним, с отцом. Без пропуска мальчишек дальше не пропустили - вывели из автобуса. Тогда молодёжь пошла пешком на море, но, сбилась с пути, и начала замерзать. Он не давал друзьям спать, а заставлял идти через "не могу". Когда силы закончились у всех, они уже были недалеко от моря, и военные моряки подобрали чуть тёплых мальчиков. На корабле горе-туристов отогрели, напоили крепким чаем и покормили. Затем взяли им билеты до Никеля - и отправили автобусом домой. Вот и вся история.
   Когда Князева увидела сына живым и здоровым, она влепила ему звонкую пощёчину, а затем расцеловала с такой любовью, какую она никогда ещё не позволяла себе проявлять. Пусть теперь вытирается, сколько хочет, но совладать с собой не было сил. С Ильёй справляться было трудно, но и со старшим сыном - тоже нелегко.
   Как-то, Юра взял себе привычку прогуливать уроки с будущим завсегдатаем тюрьмы. Мама того парня абсолютно не занималась сыном, меняя любовников и злоупотребляя спиртными напитками. Вот парень и вырос шалопаем. Лена могла понять плохую учёбу, но прогулы - это уже не лезло ни в какие ворота. Она спросила сына:
   - Ты вчера и сегодня в школе был?
   - Да, - соврал Юра.
   - А мне звонили, и сказали, что не был. Они соврали?
   - Да! - гримасничал обманщик. - И вообще, я уже взрослый и не собираюсь вас спрашивать: ходить мне в школу или пить да курить. Что захочу, то и буду делать, а вы с отцом не суйте свои носы в мою жизнь.
   Лена со всей силы лязгнула сына по щеке наотмашь. Тот схватился за покрасневшее место и ненавидяще, как в детстве, посмотрел на мать, выкрикнув:
   - Чтобы ты сдохла, фашистка!
   Елена, выйдя из его комнаты, заплакала. Сама виновата - мало занималась сыном - вот и дождалась. Если она сдохнет, то кто же будет их, детей, растить? Уж не папа ли, который от мании величия скоро дотянется до солнца и вызовет его на суд. А тут ещё бесконечные звонки от родителей детей, не попавших в "Золушку". Они обвиняли заведующую в том, что она дала всем светлую надежду, а теперь собрала кучку воспитанников и наслаждается успехом и славой. Они, родители, тоже хотят хоть немного отдохнуть от своих горемык. "Да, надо начинать борьбу за расширение учреждения милосердия. А к старшему сыну нужно как-то искать подход. Он ведь добрый мальчик - просто переходный возраст". Это, в отличие от первого, у Князевой получилось - после убедительных бесед, сын вернулся в класс.
   Вот и наступает новый тысяча девятьсот девяносто первый год. Председатель профкома плавильного цеха решил порадовать трудящихся к празднику курами. Он собрал у людей деньги на дефицитную домашнюю птицу, и пообещал, что тридцатого декабря устроит праздничную раздачу. Лена не ведала: не получилось у мужа что-то или он намерено не занялся этим делом, но ни тридцатого, ни тридцать первого декабря кур не было. На допросы с пристрастием на работе и на непрерывные звонки домой, Юрий Петрович отвечал:
   - Привоз задерживается, но в первых числах января всё точно будет.
   Люди требовали свои деньги назад, чтобы потратить их в новогодние праздники на что-либо иное, но Кислый отказывал:
   - Все деньги отданы поставщику - у меня их попросту нет. Ждите.
   Начался новый год, но каждый день профорг кормил людей обещаниями. Работники плавцеха уже им не верили. Люди не просто возмущались. Они - негодовали и громко протестовали. Самые активные вкладчики грозили подать в суд на вора - это в лучшем случае, а в худшем - разобраться физически. Но, брызгая слюной, Юрий Петрович доказывал, что его самого надули. Но он всё порешает в самое ближайшее время. Лена переживала, что их семье грозит расправа и поговорила с мужем о "курином деле". На что супруг развернул перед ней новенькую сберегательную книжку и хитро улыбнулся:
   - Смотри! Я - миллионер! Представляешь, какие будут проценты?
   Князева отшатнулась. Это уже слишком! Ходить на грани подсудного дела, рисковать - ради чего? У них полно еды и всего, чего душа желает. Да и финансов несчётно. К чему этот обман со сбором чужих денег? Она повысила голос:
   - Немедленно раздай деньги людям! Это - чистой воды воровство! Ты что, с ума сошёл?
   - Это не твоё дело, дура! И помалкивай, если не хочешь горя хапнуть.
   - Даже не собираюсь! Если не рассчитаешься с людьми - всё и всем расскажу, как ты обогатился за чужой счёт, так и знай!
   - Не кипятись. Завтра сниму проценты и рассчитаюсь. Никто не обеднеет, а я приподнимусь. Да и ты вместе со мной. Ты же хочешь стиральную машинку-автомат?
   Конечно, она хотела новую машинку, но не таким способом. И без этих денег они в состоянии купить всё, чего душа пожелает. Её муж - жадный, мерзкий, кислый обманщик! Она ушла в комнату Юрчика. Сын читал. Это было странно. Лена никогда не видела, чтобы её парень так внимательно штудировал толстое издание.
   - Интересная книга?
   - Да! Тут такие дела - в СССР появились персональные компьютеры. Фирма Microsoft выпустила Windows 3.0.
   Тим Бернерс-Ли разработал язык HTML (Hypertext Markup Language -- язык разметки гипертекста; основной формат Web-документов).
   Cray выпустил суперкомпьютер Cray-MP C90 с шестнадцатью процессорами и со скоростью шестнадцать Гфлопс! Представляешь? И ещё....
   Лена стояла с открытым ртом. Она ничего не понимала из того, что ей взахлёб рассказывал Юрчик, но то, что он был увлечён таким сложным делом - было для мамы приятной новостью.
   - А что это такое - персональный компьютер, - спросила она, чтоб поддержать разговор. У неё было отлично по вычислительной технике в институте, но там компьютер был на всю стену.
   - Ой, да это же каждый знает: системный блок, монитор, клавиатура и мышь. Компьютер очень умный - он всё знает и решит любую задачу.
   - Теперь понятно. Но, мне бы хотелось, чтобы пока что ты сам решал задачи - ведь сейчас ты учишься в выпускном классе. А потом куда? Тебя не возьмёт ни одно ПТУ с такими отметками. Давай, делай уроки.
   Она пошла, укладывать Илью спать. Князева, как и Саша Чистякова, забирала своего сына домой ежедневно, за исключением тех дней, когда была в командировках. А вот родителей многих других детей приходилось разыскивать даже в выходные дни. Автобус, любезно предоставляемый автотранспортным цехом комбината, развозил детей по домам. Морозовы в пьяном угаре вообще забывали счёт времени - папу благополучно уволили из экскаваторщиков. Они пили на Оленькину пенсию.
   Жиранские с рёвом шли домой на выходные. В исполкоме стоял вопрос о повторном лишении родителей прав на детей.
   Свету и Федю Шиловых не ждали - но принимали дома. Мама родила без мужа третьего малыша.
   Наташенька Болконская, (из Заполярного), с болезнью Дауна - это любимица четырёх старших сестёр. А вот её мама - не просыхала от пьянок. Так что Князева по всем делам обращалась только к её папе.
   Остальные дети были в семьях желанными и родными.
   Елена Викторовна постоянно ходила по руководству с просьбой отыскать помещение, чтобы расширить "Золушку", но безрезультатно. Она хотела попасть к Председателю облисполкома, но её не приняли по тому вопросу, что она указала. Между тем, в верхах шла битва Титанов. Борис Ельцин требовал отставки Михаила Горбачёва. А Горбачёв на референдуме СССР предложил создать обновлённую федерацию социалистических суверенных республик. Только это его предложение получило незначительное большинство. В апреле увеличились цены на ряд товаров. В Ново-Огарево: главы девяти республик сначала в апреле обсудили, а в июле пришли к соглашению о проекте Союзного договора. Только он так и не был подписан.
   Этим жарким во всех отношениях летом Лена не возила детей организованно в санатории, а предлагала всем желающим родителям подать заявки. Таковых нашлись единицы. В основном папы и мамы желали отправить своих детей куда угодно, но с сотрудниками, чтобы отдохнуть от своих чад. Лена с Ильёй ещё раз съездила в "Хаджибей". В августе, по возвращению из санатория, в стране произошла попытка государственного переворота. Сторонники жёсткого курса компартии, во главе  с Геннадием Янаевым совершили государственный переворот в СССР, направленный против президента Горбачева, который находится под домашним арестом в Крыму. Передачи радио и телевидения подверглись жесткой цензуре, и во многих городах страны было введено военное правление. Создано ГКЧП - так называемый путч. Военный переворот провалился, но он изменил расстановку политических сил. Коммунистическая партия, скомпрометировавшая себя участием в перевороте, с человеческими жертвами, была запрещена. Михаил Горбачёв ушёл в отставку с поста Генерального секретаря ЦК КПСС.
   Лена писала стихи, которые не рекомендовало литературное объединение - о непонятной, жестокой и тщеславной политике. Она, в недалёком прошлом активная комсомолка, не могла смириться с тем, что всё, чему её учили - плохо. Между тем, комбинат "Печенганикель" стал считать свои деньги и значительно снизил спонсорские вложения. И автобус, также, давался "Золушке" теперь нерегулярно. Иногда Елене приходилось развозить детей, даже в отдалённые посёлки: Лиинахамари, Спутник, Печенга, самой, на личной машине. Вопрос о собственном транспорте встал для учреждения очень остро, но никого не проколол. Нет денег! В работе Князева забыла про своего любовника, и, вообще, что он есть. Абрик посылал телеграммы со всех сторон света, где бывал, писал письма, звонил, но Лене постоянно было некогда. Однажды в телефонном разговоре, когда Тарасян порывался приехать в Никель, она сказала:
   - Давай мы с тобой запомним всё хорошее, что между нами было, и на этом расстанемся. Тебе нужно устраивать свою жизнь, а я не настолько сильно тебя люблю, чтобы разрушить семью. Не звони мне больше и не пиши. Это моё окончательное решение.
   Он больше не позвонил.
   В декабре тысяча девятьсот девяносто первого года лидеры России, Украины и Белоруссии объявили о прекращении действия Союзного Договора тысяча девятьсот двадцать второго года. Они создали Содружество Независимых Государств. Одиннадцать бывших республик (без Грузии и Прибалтики) вошли в это содружество. Двадцать пятого декабря сего года Михаил Горбачев уходит в отставку, теперь уже с поста президента - СССР прекращает существование.
   Двадцать девятого декабря Елену вызвал новый Глава районной администрации и предложил авантюру. Если Князева сумеет до конца года (в течение трёх дней), до официального распада СССР, оформить документы на приобретение автобуса КАвЗ, то у "Золушки" будет свой личный транспорт. Лена не раздумывала, и в тот же день вместе с двумя водителями от совхоза "Печенга" вылетела в Москву. Божья рука, не иначе, провела её по кабинетам - и все бумаги были подписаны в тот же день. Троица вылетела в город Курган.
   Город располагался в центре громадного материка Евразии, к востоку от Уральского хребта на юго-западе Западно-Сибирской равнины, в бассейне реки Тобол. Маленький тесный аэровокзал выглядел ужасно. Но самое неприятное - это ужасный холод, куда сильнее, чем в Мурманской области. Лена дрожала в своей дублёнке так, как будто её вообще не было. В гостинице, куда устроились приезжие, также был "дубак". И троица до утра пролежала в одежде. Молодые парни Елену в качестве интимных партнёров не интересовали, равно как и она их. На следующий день к восьми утра они толпились в очереди на получение автобуса с индексом КАвЗ-3270. Вот документы, наконец, сданы, а автобуса всё нет. При помощи наглости, подкупа и очарования заведующей, машина была получена за двадцать тысяч советских рублей. После Нового Года её цена составила бы уже сорок тысяч рублей. И ничего, что в ней не хватало многих деталей - главное, что она была лучшая из всех. Парни оказались пробивными, всё недостающее достали, и тридцать первого января КАвЗик отправился в длинный обратный путь. Сбоку новенького транспорта с двух сторон, было, по просьбе Елены, написано художником завода слово "Золушка", и нарисованы мальчик с девочкой. Ночевали - где придётся, ели - что попадётся, но доехали до Мурманской области быстро, встретив новогодний праздник в начале пути. Уже перед самой пограничной Титовкой, где проверяли документы, их ценное приобретение засыпало снегом выше крыше. Автобус не заводился, обе печки не работали. Водители пытались откопать хотя бы верх, чтобы грейдер заметил и не раздавил транспорт, но пурга тут же всё наметала снова. Лена так замёрзла, что уже и холод перестала чувствовать. Глаза закрывались, и тело исчезало в невесомости. Она думала о том, что "Золушку" после её героической смерти, назовут в честь Елены Князевой. Грейдер заметил КАвЗик и откопал. А также помог завести мотор. Вот таким не чудесным, а очень даже трудным образом учреждение милосердия получило собственное транспортное средство, и ставку водителя.
  
  
   Глава 9. Расширение.
  
  
   После распада СССР реформы, проводимые Ельциным, привели к ещё большему углублению экономического кризиса. Первого января тысяча девятьсот девяносто второго года деньги населения хранились в сберегательных кассах. Правительство Ельцина-Гайдара умышленно пошло на безответственный шаг: провозгласило политику либерализации цен, а проще - изъяло безвозмездно накопления простых людей, возложив ответственность на банки. Спекулянты, мафиози и другие криминальные элементы держали свои грязные деньги в других местах, чтобы не "засветиться", так что они не пострадали. Не было убытка и у Юрия Петровича. Он своевременно снял со сберкнижек накопления, даже тогда, когда это мало кому удавалось. А затем умудрился всё вложить в американские доллары, хотя валютные операции были в то время наказуемы. Подробностей подпольного дела Елена, к счастью, не знала.
   А вот отец Князевой, позвонил сразу после Нового года в состоянии отчаяния. Обычно они с Ритой никогда не пользовались междугородней телефонной связью - считали, что дорого. Поэтому Лена, услышав отцовский мягкий баритон в телефонной трубке, испугалась не на шутку. Первое о чём она подумала - это о том, что беда с мамой. Она почти не ошиблась, только не та была беда. Как выяснилось, старики держали все свои деньги на сберкнижках, в том числе и на срочных вкладах. Складывалось всё - и то, что присылала дочь, и две трети того, что зарабатывал отец. Деньги стали прахом. А их было очень и очень немало. Гиперинфляция уничтожила все многолетние сбережения, отчего у мамы на нервной почве обострились все болезни, в том числе и с кровью. Она ушла из дежурных в школе и теперь живёт только своим безутешным горем. Скупой свое от себя прячет (Казахская пословица). Дочь абсолютно не сочувствовала родительской потере.
   - Как же это получилось, что мы с вами оказались в разных странах? - недоумевал Виктор Александрович? Я воевал на фронте за СССР, а не за Украину, а теперь ветеран исключительно этой республики. Говорят, что скоро отменят советские рубли, и останутся одни украинские фантики, вместо денег. Лена! Может быть, вы вернётесь домой, на Украину? Что творится! Что творится! Нет на них, на грязных гиен, Сталина!
   - Папа! Успокойся сам и скажи маме, что конца Света ещё пока не намечается. А летом мы пришлём к вам Юрчика и передадим денег, сколько сможем. Сейчас всем сложно, и нам тоже, так что срываться отсюда нет смысла. Внук ваш учится в училище на слесаря, если это интересно. Мы не голодаем, я - работаю с детьми-инвалидами, Кислый - всё там же, в профкоме плавцеха. Напишу письмо. Пока!
   Она положила трубку и ещё какое-то время раздумывала о том, что родители жили в нищете, имея деньги на книжках. Даже пылесос, и тот им покупала Лена. Телевизор цветной не удосужились купить - всё складывали, и складывали, и складывали, как хомяки. Жаль их, конечно, но и неприятно. Ведь они дочери никогда в дорогу яйца не сварили. Князева намеренно ничего не сказала про Илью, а папа и не спросил. Потому что он весь в Рите, а она - в крохоборстве. А ведь так хотелось поделиться с родными людьми тем, как трудно было устроить Юрчика в ПТУ с двумя двойками в аттестате за восемь классов. Географичка была абсолютно непреклонна, считая, что её предмет ученик знает неудовлетворительно. А преподаватель русского хотела поставить две двойки: по языку и литературе. Лена смогла уговорить её исправить оценку по языку с "два" на "три", а вот по литературе педагог желала, чтобы Юра дополнительно позанимался. Или, в конце концов, сам попросил её нарушить принципиальность. Но ученик ответил: "И не собираюсь я перед ней унижаться! Пусть ставит, что хочет". Она и поставила. Так что ни в автомеханики, ни в сварщики, ни на какие другие интересные профессии Юру не взяли с таким документом, а на слесаря - взяли, но он учиться этому делу не хотел. Потому абсолютно не занимался предметами в училище.
   В бытовом плане семья Кислого была в лучшем положении, чем многие другие. Юрий Петрович предполагал, что будет дефицит продовольствия, и потому запасся ещё в конце прошлого года мешками с макаронами, крупами и тушёнкой. Больше всего на свете упитанный великан боялся голода.
   В результате распада СССР произошло разрушение многих существовавших производственных цепочек и хозяйственных связей. Это стало серьёзным ударом по экономике России, которая в советское время была сориентирована на производство средств производства. На территории бывших республик СССР оказалось большинство незамерзающих портов, крупные участки бывших союзных трубопроводов, значительное число высокотехнологичных предприятий (в том числе атомных электростанций). Помимо либерализации цен, начиная с января тысяча девятьсот девяносто второго года. был осуществлён ряд других важных экономических реформ, в частности, либерализация зарплат, введена свобода розничной торговли и другое. Цены скакнули до невероятных размеров. Переход страны к извращённому капитализму произошёл почти бескровно, без сопротивления растерявшегося населения, но болезненно для экономики и людей. На фоне этой всеобщей смуты, Елена решила продолжать борьбу за расширение своего учреждения. Она собралась на приём к Ельцину в город Москва.
   Оформив командировки себе и Саше Чистяковой, якобы для договора по летнему отдыху детей, заведующая с помощницей прибыла в московскую гостиницу. Пока женщины оформлялись у администратора, рядом на диванах сидела большая компания ярких красивых молодых женщин. Они учили иврит, так как собирались на постоянное место жительства в Израиль. У Елены промелькнула мысль: "Может быть, и мне укатить на землю обетованную? Ведь у меня мама - чистокровная еврейка, а по израильским меркам и я, и мои дети, и даже муж, имеют права выезда". В Израиль уезжали в то время многие, даже те, у кого еврейкой была только двоюродная бабушка. Нет, она тут же отогнала эту глупую мысль. Лена всей душой любила Россию и не представляла без неё своей жизни, даже в самом благополучном варианте.
   Лена и Саша зашли свободно в Приёмную Президента России, Б.Н. Ельцина. Они поднялись на второй этаж, где в порядке живой очереди сидели желающие попасть на приём. Здесь были и деревенские ходоки, и городские разновозрастные искатели справедливости. Никакой предварительной записи не велось. Только однодневный порядок, по которому и вызывались посетители. Президента самого здесь не было, лишь только его помощники принимали в нескольких кабинетах.
   - Елена Викторовна Князева! - пригласил секретарь.
   Женщины пошли по длинным коридорам, устланным ковровыми дорожками. Вот и нужный кабинет. За столом сидел тучный пожилой мужчина в очках. Он доброжелательно поинтересовался целью визита. Лена подала чиновнику своё прошение, изложенное на бумаге, но писанина легла в сторону. Помощник Президента попросил:
   - Будьте добры, сформулируйте просьбу своими словами.
   Лена коротко объяснила сущность учреждения для детей-инвалидов и невозможность его расширения по причине отсутствия помещения. Она также, сообщила, что областное руководство ей в приёме отказало, а районное не решает проблему уже второй год. Важное лицо сняло трубку и связалось прямой связью с городом Мурманск.
   - Это Михайлов. У вас непорядок. Здесь заведующая детсадом для детей-инвалидов Печенгского района, госпожа Князева Елена Викторовна. Она просит помощи в изыскании помещения в посёлке Никель для сорока своих воспитанников. Это я должен вместо вас думать?! Вы что, не в состоянии решить такую мелочь? - он повысил голос. - Я знаю, что она к вам не обращалась - пробиться не смогла. Немедленно решить вопрос и доложить мне лично. Дело будет на контроле. Всё!
   Счастливые Князева и Чистякова сели в купейный вагон, чтобы, возвращаясь домой, отметить счастливую поездку. Приятная сладкая наливочка расслабляла недавнее сильное нервное возбуждение. Меняются руководители, листаются страницы истории, но цементируются любые решения трудных вопросов простыми телефонными звонками сверху вниз. Так было (автомобиль от руководящей компартии), так есть (помещение для "Золушки" от администрации Президента) и так, вне сомнения, будет всегда.
   - Как там, дома, справляются мои мужики? Кислый - не пропадёт. Даже если и похудеет, заметно не будет, - рассуждала Елена. - А вот Юрчик, такой слабенький, худенький... Постоянно брошен мною. Сердце кровью обливается, что он вовремя не накормлен и не обихожен.
   - Брось ты, Лена, молоть ерунду. Юрчику, сыночку, уже семнадцать лет - мужик настоящий. Уже не одну девочку перещупал, скорее всего.
   - Ты рехнулась, Чистякова?! Он у меня - сама невинность. Законченный женоненавистник. Я, боюсь, что вообще никогда не стану бабушкой, если так и дальше дело пойдёт.
   - Ну-ну, - усмехнулась Сашенька, но спорить не стала.
   Пока женщины ехали домой, на адрес Елены пришло письмо с просьбой, приехать на приём в ближайший понедельник к заместителю Главы областной Администрации. А местный руководитель, Петров, сообщил, что "Золушке" выделяется помещение бывших яслей номер два. Именно тех, в которые десять лет назад Лена собиралась отдать своего крепыша - Илью. Они ремонтировались второй год, но безуспешно. Князева взялась продолжить, а точнее начать и закончить все ремонтно-строительные работы в короткий срок.
   Весь дефицитный стройматериал, инвентарь, мебель и другое, Князева пробивала всеми, доступными ей, способами. Просьбами, переплатой, вызывая сочувствие к своему контингенту, даже унижением слезами. Только вот на недвусмысленные намёки заместителя начальника Строительного Треста о свидании, она не отвечала. Если резко его оттолкнуть - встанет весь ремонт. А - согласиться, значит подтвердить невысокое звание "проститутки", которым её щедро осыпала сначала, в юности, мама, а теперь и законный супруг. Это было противно, хотя сам мужчина был относительно молод, женат на известном в посёлке лице из бывшего исполкома (сейчас районной администрации), имел маленькую дочь и приятную южную внешность. И он, Руслан Осипов, и ещё начальник участка строительного цеха в комбинате, который помогал людьми и материалами, Владимир Бирюков, теперь уже открыто приглашали её на свидание. С последним было проще. Как когда-то с Чумарным, она наладила с ним дружеские отношения. Владимир начал заниматься бизнесом, параллельно работая на заводе. Он закупал телевизоры в Мурманске по низким ценам и дорого перепродавал их в Никеле, причём успешно. И этим своим начинанием подробно делился с интересной женщиной, находясь подолгу в приятной с ней компании.
   А Руслан начал затягивать ремонт и задерживать поставки стройматериалов. Сейчас не было стёкол, чтобы вставить их взамен разбитых.
   - Руслан Георгиевич! Мы уже третий день простаиваем из-за стекла. Помогите - детишки очень ждут конца ремонта, - звонила Князева в Трест.
   - О, здравствуйте уважаемая Елена Викторовна! Рад слышать Ваш голос, но помочь не могу. Дефицит, знаете ли.... Но если мы побеседуем вечером у меня дома на эту тему, я подумаю, откуда взять резерв. Мои все в отпуске, так что я сейчас холостяк. Уважьте одинокого волка, а я отвечу тем же.
   Если бы у Лены не было с мужем сексуальных проблем, если бы можно было бы найти альтернативный вариант, если бы дети не ожидали с нетерпением расширения учреждения, если бы..... Этих "если бы" было много, но реальное решение одно:
   - Я согласна! Говорите адрес и время.
   В указанный час она, опоздав немного, вошла в четырёхкомнатные хоромы. Детская пустая кроватка с игрушками в одной из комнат подействовала на женщину крайне удручающе. Она развернулась обратно к двери.
   - Постойте, Елена! Давайте просто посидим и выпьем немного вина. Нам ведь есть что обсудить.
   - Да, есть тема. Несите своё вино.
   Вино, шоколад, фрукты зимой - обычный набор соблазнителя, не имели успеха. Лена разделась и легла в предусмотрительно расстеленную постель, словно на стол к врачу. Пусть делает побыстрей своё дело. Он и сделал, хотя сам получил от этого минимум удовольствия. Разговор не клеился. Осипов рассказывал что-то про рыбалку, про юношеские истории, но Лена не поддерживала беседу, презирая себя за продажность.
   - Руслан Георгиевич! Я сделала то, что Вы просили. Теперь очередь за Вами. Уж не обманите - мне этот крамольный шаг сделать было непросто, знайте.
   - Неужели тебе не понравилось? Хотя, конечно, что-то было не так. Не думай, Лена, не сомневайся. Я - человек слова.
   На следующий день привезли стёкла, был прислан плотник, и ремонт активно продолжился.
   Не прошло и четырёх месяцев, как новенькое отремонтированное помещение раскрыло двери для сорока детей. Двадцать пятого апреля тысяча девятьсот девяносто девятого года Глава администрации Печенгского района, Иван Иванович Петров зарегистрировал новый Устав, составленный Князевой. Согласно этому документу, учреждения интернатного типа "Золушка" является государственным учреждением общественного воспитания детей-инвалидов и болеющих детей из неблагополучных семей. Цели и задачи остались прежними, а вот структура изменилась. Теперь она имела четыре возрастных группы с пребыванием в них детей от двух до восемнадцати лет. Учреждение заполнилось на сто процентов, и снова остались дети на очереди. Приезжали иностранцы с подарками на новоселье с гуманитарной помощью, поздравляли просто посторонние люди. Лишь только Администрация районного Управления образования глубоко вздыхала по поводу дополнительных забот с обучением необучаемых детей. В новом помещении открыли класс со школьной доской и партами, специально для вспомогательного обучения детей с ЗПР и необучаемых детей. Занятия с ними проводил логопед из собственного штата. А обучаемых детей водили на занятия в общеобразовательную школу помощники воспитателей. Один ребёнок - Жора Ализов с миопатией Дюшены обучался по общеобразовательной программе на дому, то есть в "Золушке" - к нему приходила учительница из средней школы.
   Жора слабел с каждым днём. Он уже не мог ходить и перемещался исключительно с помощью мамы на инвалидной коляске. Строгая учительница отчитывала Ализова за неверно решённую задачу:
   - Ты что? Совсем не соображаешь! Какое здесь нужно выполнить действие? Вот влеплю тебе единицу, будешь знать, что надо включать мозги. Думай Георгий, думай своей головой! Она же у тебя нормально работает.
   Заведующая часто ходила по группам, присутствуя на занятиях, кормлении и прогулках. Ведь это была для неё не работа, а жизнь - всё пропускалось через сердце. И сейчас, слушая монолог педагога, она едва не сдержалась, чтобы не закричать. Она пригласила учительницу в свой кабинет и отчитала по полной программе. Ребёнку оставалось жить на этом Свете всего ничего, так что кроме пятёрок - никаких других отметок ему не ставить.
   - Я же не знала, чем он болен, - жаловалась женщина.- Всё теперь понятно.
   Елена запрещала отбирать у детей тарелки с остатками еды, для домашних животных сотрудников. Она заставляла с ложечки всех докармливать "за маму и за папу"- ведь детки могли просто уставать, держа в руке ложку. Если воспитатель сидел спиной к детям - он также получал вливание от руководителя. Эти дети, вследствие своих болезней, могли натворить что угодно сами с собой и с рядом сидящими. Кто-то из персонала это понимал, а кто-то недолюбливал строгую заведующую.
   Уставшая и, почему-то, голодная, после обильных проб ужина, Лена спешила домой. Кислый допоздна трудился на профсоюзном поприще. А сегодня вообще уехал на семинар в город Москва. Князева открыла дверь ключом, и увидела у порога две пары женской обуви и ещё одни, чужие мужские ботинки. На вешалке висели чьи-то пуховики. Мама подошла к двери сына и прислушалась. А там, о Господи, похоже, что происходил групповой секс. Ей хотелось немедленно ворваться и прекратить это похабное совокупление, но она испытывала глубокий стыд. Неужели это её скромный, стеснительный сыночек мог такое устроить? Её брезгливое чистое существо? Нет! Не может быть. Дверь открылась, и две полуодетые девицы, от горшка два вершка, но уже пьяненькие, проскользнули мимо неё в ванну. Родительница решилась и открыла двери:
   - Сын! Немедленно проводи гостей и готовься к серьёзному разговору.
   Юра сейчас тоже не отличался трезвостью, но послушно проводил друга, Валеру и его барышню. На кровати осталась возлежать наглая партнёрша.
   - А ну, вон отсюда, мерзость малолетняя! - Князева не увидела спешки в действиях гостьи, и за шиворот выволокла потаскушку в коридор, выбросив ей на лестничную клетку дешёвенький пуховичок и сапожки.
   - Юра! Ты с ума сошёл? Это твоя будущая жена? Любимая девушка или кто? Ты венерических болезней захотел?
   - Никто. Выгнала - и правильно сделала, - ответил засыпающий сыночек.
   Пути Господни неисповедимы! А ведь Сашенька Чистякова была права.
  
   Глава 10. Счастливое время.
  
   Приближалось лето, и нужно было снова думать о летнем отдыхе детей. Отдел образования соглашался оплатить командировки по уходу за детьми только сотрудникам. Спонсорских денег хватало только на фрукты и лакомства для детишек на выезде. И возникла проблема - сотрудники не желали никуда выезжать со своим контингентом, даже при условии, что можно брать с собой собственных здоровых детей. Лена была в панике. Комбинат "Печенганикель" оплатил профкому завода "Кварц" города Калининград пребывание пятидесяти человек в пионерском лагере завода на сорок восемь дней, а ехать получалось некому. Нужно было что-то предпринимать. Но что? Она собрала коллектив и заявила: "Отпуска получат лишь те сотрудники, которые стоят в графике на лето. Остальные должны работать, но я помещение закрываю до сентября - вам работать негде и не с кем. Что будем делать? Родители согласны ехать со своими детьми, но им не на что. Слушаю ваши предложения". Саша Чистякова и ещё несколько сотрудников согласились сопровождать детей. Четверых взрослых не хватало, как раз столько, сколько сотрудников категорически отказалось от поездки. С этой четвёркой и продолжился разговор после собрания.
   - Вы желаете и дальше работать здесь? - весь персонал получал двадцать процентов надбавки к зарплате за вредность, и это хорошо чувствовалось по северным деньгам. Поэтому, все желали.
   - Тогда ищите себе замену на выезд и рассчитывайтесь с ними своими деньгами.
   Сотрудники с радостью согласились, и даже написали соответственные заявления. Коллектив вылетел в Калининград.
   - Через несколько минут наш самолёт совершит посадку в аэропорту города Калининград. Температура в городе - двадцать пять градусов выше нуля.
   Голос стюардессы прозвучал сигналом к общему сбору. Сопровождающие начали снимать с детей тёплую одежду и пристёгивать всем ремни. Тепло - так одним словом можно описать июньскую погоду в Прибалтике, рукопожатия представителей профкома завода "Кварц", встречающих группу и удобный мягкий автобус, увозивший всех в пионерлагерь.
   Погода испортится на следующий же день. Но это будет, пожалуй, единственная неприятность чудесного отдыха. Целительный воздух янтарного края, лесные цветочно-земляничные радости и масса весёлых мероприятий в пионерлагере были детям-инвалидам в новинку. Это после будут походы и купание в заливе, экскурсии в зоопарк и в парк на качели, кукольный театр и объедание фруктами. А сейчас детей встречали женщины-сотрудницы лагеря с хлебом и солью. Не знал персонал лагеря, что представляет собой никельская группа. И когда поздним вечером из подъехавшего автобуса стали выносить инвалидные коляски, выводить уставших бледных детишек, сердобольные женщины просто... расплакались. Уронили хлеб-соль на землю, а приготовленные приветственные речи застряли комом в горле. Так уж получается, что на контингент "Золушки" люди реагируют двумя крайностями: либо милосердными слезами, либо отвращением. Утром директор и воспитатели пионерлагеря овладели собой и на линейке объяснили ребятам, что за такой отряд пополнил их ряды. А дальше было то, чего Князева меньше всего ожидала от современных ребят, часть из которых пребывала в "трудном возрасте". Ни один из них не позволил себе оскорбить воспитанников Елены, толкнуть или просто поглазеть, насмехаясь. Всё происходило наоборот. В толпе перед столовой они расступались, пропуская вперёд малышей "Золушки". Они помогали вносить и выносить инвалидные коляски, вместе танцевали на дискотеках, пели на праздниках и аплодировали, когда коллективу особых детей из Никеля вручали медаль, как самому певучему отряду.
   В сердце заведующей разливалось тепло от того, что не слёзы и утешение, а доверие и дружба, позволили её детям хоть на короткое время встать вровень со здоровыми ребятами. Конечно, приходилось нелегко. Подъём, умывание, одевание детей, физическая нагрузка при работе с неходячими детьми (ведь они, как все, спускались и поднимались по крутым длинным лестницам к заливу, с поддержкой танцевали и играли в "классики) - это была трудная работа сопровождающих. Ежедневное и ежечасное психологическое напряжение, ответственность за жизнь детей, проблемы с горячей водой, с детскими болезнями и капризами - это то, отчего хотелось бросить всё и стремглав мчаться домой. Дезертировал только один родитель - папа Наташи, у которой была удалена селезёнка. Второй папа, мальчика Серёжи, ходячего на цыпочках, танкист из Спутника - работал с колясочниками ответственно и душевно. Он устроил временно свою личную жизнь с воспитательницей "Золушки", Надеждой Казанок, любительницей спиртных напитков и веселья. Она активно работала с детьми, но после отбоя устраивала празднество. Лена и Саша жили в комнате, за стенкой которой слышались "охи" и вздохи сексуального характера. "Давай ещё разок" - просил папочка. "Давай! Я не против - полный отпад!" - отвечала нетрезвая замужняя партнёрша, мама двоих детей.... Лене не спалось. Где-то в глубине души, или пониже, ей хотелось оказаться на месте Надежды, и даже был претендент. Но она держалась из последних сил.
   Водитель микроавтобуса, снабжающий пионерлагерь продуктами, сладко заигрывал с заведующей, делая ей личные съедобные подарочки. То шоколадку, то пирожное, то наливное яблочко. Он явно неровно дышал к интересной женщине. Работая по совместительству в пожарной охране, рядом с лагерем, мужчина часами сидел у ворот, любуясь тем, как Князева катает детишек на карусели или учит ходить. Однажды этот водитель, которого звали Сергей, предложил показать Елене достопримечательности в округе, которые, возможно, будут интересны детям. Князева легко согласилась. Они остановились на каком-то старинном мосту и поцеловались. Зачем и для чего это было нужно - она не понимала, но её тянуло к энергичному худощавому мужчине с большими синими глазами. На поцелуе они и остановились, вернувшись в лагерь.
   Вечером он ожидал Елену на ступеньках лестницы - входе в их двухэтажное жилище.
   - Сергей! Что-то случилось? Вы сегодня дежурите в "пожарке"?
   - Нет, Елена Викторовна. Я приехал на своей "восьмёрке" за Вами. Давайте покатаемся.
   Женщина покраснела, словно обожглась его кипящим темпераментом. Как кролик к удаву, она молча пошла к машине у ворот. Они покатались недолго - к соседней опушке леса, где жадно накинулись друг на друга. Возможно, что Лена проявила даже большую активность - она слишком долго воздерживалась. "Серёженька" - она только и повторяла, дрожа от страсти, полностью растворяясь в сильном мужчине. Крепкий, ласковый, добрый любовник был её еженощной отрадой на колёсах, не смотря на то, что имел жену и семилетнего сына.
   Время пролетело быстро. Прощание было со слезами. Они расставались с надеждой на будущую встречу.
   Вернувшись в Никель, "Золушка" заработала в обычном напряжённом режиме. Нежданно в учреждение приехала та самая чиновница из областного Управления образования с необычной просьбой. Она попросила Устав, который придумала Елена, чтобы открыть в Мурманске аналогичное учреждение. Ей, будущей заведующей, выделен для этой цели двухэтажный большой особняк и уже отобраны детишки смешанных болезней. Конечно, Князева дала ей копию Устава - но исключительно ради её будущих воспитанников. Сама женщина, которая намеревалась закрыть "Золушку", ей не внушала симпатии, даже была неприятна. Через месяц Елену Викторовну пригласили на праздник открытия областного Центра помощи семье и детям, абсолютной копии "Золушки", но на более высоком уровне по специалистам, оснащению, мебели и готовому транспорту. Лене сухо выразили устную благодарность, как первооткрывателю учреждений такого типа. Вскоре на Правительственном уровне подняли вопрос о всемерной помощи детям-инвалидам, а Князева самоуверенно считала, что это именно их с Сашенькой поездка открыла новую эру в истории отношений Государства и инвалидов.
   В октябре заведующая устроила детям "Золушки" поездку в соседний Норвежский город Киркинес. Документы были оформлены ещё весной, и вот мягкий большой автобус везёт детей-инвалидов за границу. Ожидая таможенную процедуру, Елена повела часть детей в полуразваленный туалет со специфическим запахом. Когда переехали границу, тут же за несколько метров, попросилась по тем же делам вторая часть детей. Но это уже было абсолютно иное строение и оборудование. Приятный запах освежителя пропитывал чистейшие унитазы. Резкий контраст был явно не в пользу России.
   Детей с сопровождающими сотрудниками повезли кормить. В просторном и чистом помещении кафе стояли специально составленные для россиян столы. На них - булочки и маленькие коробочки с соком, в которые вставлялись трубочки. Туристы ждали обед. Вот и появилась официантка с подносом сосисок. Все взяли по одной сосиске, чтобы съесть вместе с обедом, и сидели в ожидании.
   - Приятного аппетита, - сказал переводчик.
   Это и был весь обед - одна сосиска, булочка и сок. Вот так, полуголодная, вся группа и вышла к автобусу. Теперь на очереди - посещение местного детсада. Дошкольное учреждение расположилось в аккуратном, отдельно стоящем домике. Две воспитательницы и двадцать воспитанников общались между собой, как друзья. Трое детишек уселись на диване и рассматривали книжки. Два мальчика по-обезьяньи карабкались по лестнице на чердак, где сложены старые игрушки. Основная масса ребят сидела при сквозняке на ковре, на полу, и занималась, кто, чем вздумает. Здесь было множество красочных конструкторов, кукол, машин, мягких игрушек...
   В этом саду не наблюдались суетящиеся повара со своими помощниками у кипящих чанов. Завтраки дети приносили с собой из дома, а воспитатели кипятили чай или готовили на скорую руку что-нибудь вкусненькое, с привлечением к этому делу воспитанников. Не было дрессировки детей, свойственной российской педагогике
   Гостей, здесь ждали, но без помпы, без откровенного или же, замаскированного любопытства. Норвежцы, взрослые и дети, общались абсолютно раскованно, дружелюбно и непосредственно со своими необычными гостями. А ведь это было то время, когда в России слова "дети-инвалиды" ещё произносились шепотом, как что-то постыдное.
   Умственно и физически неполноценные воспитанники "Золушки" влились в общество юных норвежцев, как молоко в кофе. И уже невозможно было понять: где здоровый малыш, а где больной? Гости и хозяева валялись на ковре, катали машинки, рассматривали картинки и р а з г о в а р и в а л и! Да-да! Каждый на своём языке, и даже неговорящие совсем, с применением жестов, понятных для всех.
   Почему же в нашей стране к инвалидам отношение слезливо-пренебрежительное? Почему их не считают за людей, хоть и начали издавать соответствующие постановления?
     В Норвегии рядом с недееспособным человеком всегда находится, так называемый, "помощник инвалида" в лице мамы или опекуна. Этот уважаемый человек получает за свой тяжёлый труд не подачку в виде государственного пособия, а полноценную, немалую зарплату. И этот помощник инвалида вправе ввести своего подопечного в любое общество, без всяческих на то рекомендаций медико-педагогических комиссий. Тогда и не нужно было бы придумывать "Золушку", как сбор неустроенных детей. Конечно, может быть и правы те, кто считает, что наше
общество не так воспитано. Современные дети жестоки и эгоистичны, а взрослые озабочены и озлоблены. Отношение к инвалидам, как к равным, должно формироваться в сознании людей не одно столетие. Князева будет делать всё возможное, и невозможное, чтобы стереть эту несправедливую грань. Почему родители инвалидов получают по уходу гроши (или вообще ничего), а опекуны без кровных связей с приёмными детьми-инвалидами - солидные деньги? Что за глупость в Законе! Может быть, когда-нибудь, в руководстве страны появится родитель особого ребёнка, который расставит всё по своим местам. Может и не быть.... А сейчас дети смотрят кукольный театр в детской библиотеке Киркинеса и всё понимают, сопереживая героям, говорящим на непонятном языке. Голодные и уставшие, туристы вернулись этим же вечером в Никель. Лена получила от поездки двойственное впечатление. Заграничное отношение к людям и вещам больно кусало её патриотическое чувство к своей "немытой" и нецивилизованной родине.
   Она рассказала обо всём мужу, но тот её не понимал.
   - Что ты, дура безмозглая, не взяла с собой доллары? Могла бы купить что-нибудь, а здесь бы перепродали. Толку-то от вашей заграничной прогулки, как от козла молока.
   А что ещё мог сказать этот торгаш?
    Лена не находила себе места от непонятного чувства к Сергею, похожего на любовь. Она смотрела на ожиревшего лысого мужа, который после ванны сразу же начинал дурно потеть, и ненавидела его по нарастающему чувству. Он, вдруг предложил:
   - Ленка! Я алименты платить закончил - теперь никогда уже их никому платить не буду. Узлом член завяжу, но терпеть такие убытки не стану. У нас с тобой крепкая семья, до последней берёзки. Давай, родим маленького. Может быть, Институт генетики ещё не развалился - так будет абсолютно здоровый ребёнок. Ты же хочешь девочку? А Илью отдадим в интернат для психохроников, как ты когда-то собиралась.
   Елена онемела от негодования. Он что, заболел совершенно? Они и спят-то кое-как один раз в месяц, но это не, во-первых, конечно, а в- последних. Первое - это её безмерная, горячая и нежная любовь к Илюшеньке. Она и сын - два сиамских близнеца, у которых на двоих одно сердце. Что за ересь несёт муж и родной отец?
   - Ты что сейчас нёс - я не поняла? Ты ведь вообще не испытываешь никакого чувства к своему сыну и ко мне. А под слоем жира душа у нас имеется? Похоже, что нет. Ты кого-нибудь любишь, кроме себя? Вспомнил о ребёночке.... Я не то, что ребёнка, даже котёнка не желаю с тобой, махровым эгоистом, растить!
   Как ей хотелось вцепиться в его висячие щёки когтями, до крови, до боли, но это бы ничего не изменило. Супруг ответил:
   - Какая муха тебя укусила? Не хочешь - как хочешь. Могут найтись и другие, помоложе тебя, кто не считает меня таким ужасным и жирным.
   Он пошёл на кухню, где на обед подогрел себе тазик борща и на второе - сковородку поджаренной картошки с котлетами. Утром ведь он только попил чай с булочкой - целым батоном, разрезанным вдоль, намазанным маслом и вареньем. И вот так, целиком, толстяк запихивал его себе в рот, на столько, на сколько возможно. А "возможно" - это была половина батона. Просто цирковой номер!
   Лена страдала от разлуки с желанным мужчиной в такой степени, что теряла разум. Она придумала себе и Саше срочную трёхдневную командировку, и полетела в Калининград. Там подруга по телефону разыскала Сергея в пожарной части, и влюблённые встретились на вокзале. Водитель устроил женщин в одном из опустевших в конце сентября пансионатов, и вечером приехал к любимой. Елена думала, что новая встреча будет холодной примочкой в её жаре любви, но оказалось, что эта их зрелая страсть неуёмна и, словно злокачественная опухоль, пожирает выдержку и разум. Сашенька смотрела телевизор, читала книжки, а Лена стала подозревать в себе временное бешенство матки. Они с Сергеем все три дня не выпускали друг друга из объятий, забыв про работу и семьи.
   - Фригидное бревно! - заключил законный муж, когда полез на жену, вернувшуюся из командировки.
   Он не забирал Илью домой на ночь, как это делал со своим Ромчиком муж Саши. Не касался Юры, который окончательно решил бросить училище. Он - работал. Ведь в стране продолжалось противостояние высоких личностей.
  
   Глава 11. Рабочие дни.
  
   В кабинет заведующей робко постучали.
   - Входите!
   - Здравствуйте, меня зовут Виталик. Виталий Носиков. Я хотел бы устроиться к вам на работу няней.
   Лена внимательно смотрела на хорошенького мальчишку лет семнадцати, который явился неизвестно откуда с такой странной просьбой. Действительно, ей сейчас нужен был один помощник воспитателя, но "усатого няня" она как-то не ожидала.
   - А сколько Вам лет? У меня работают лица, старше восемнадцати лет. Почему Вы пришли именно сюда. Ах, да, сейчас трудно с работой. Но....
   - Нет-нет, я хотел бы работать именно с детьми-инвалидами, потому что сам вырос без родителей, в интернате. Сейчас живу у тётки, а весной или осенью - в армию. Мне вчера исполнилось восемнадцать лет - вот паспорт.
   "А что, ведь таскать коляски - нужны сильные мужские руки. Пусть поработает себе перед армией. Вроде бы мальчик скромный" - подумала Елена и сказала:
   - Пишите заявление и проходите медицинскую комиссию.
   Следом за ним к Елене в кабинет поспешила врач-психоневролог, Наталья Ивановна Матросова, работающая в "Золушке" на полставки.
   - Что Виталик приходил? На работу просится?
   - Да, а что, Вы его знаете? Он состоит на учёте? Тогда не подписывайте ему медосмотр.
   - Нет-нет! Он не болен. Хотя, у парня была в детстве черепно-мозговая травма, но она компенсирована. Даже в армию пойдёт. Во вспомогательные войска. Только пить спиртные напитки таким людям запрещено - могут возникнуть стойкие сдвиги в психике. Я говорю о больших дозах алкоголя. На сколько я знаю, Носиков не злоупотребляет, не волнуйтесь.
   - Он что, сирота, действительно?
   - Нет. Родители живы - живут в Ковдоре. Кажется, рассорился с ними и приехал сюда. Да пусть поработает. Летом, если не постригут в солдаты, хоть на море выедет - жалкий он какой-то. Я пришла поговорить с Вами о другом. Во-первых, может быть, можно мне несколько повысить зарплату?
   - Нет, Наталья Ивановна, сейчас - никак. Вы же знаете положение дел в стране. Хорошо, что нас вообще не закрывают, как это делается повсеместно с предприятиями и организациями. У Вас и так ползарплаты равны полному заработку наших помощников воспитателей. Что-то ещё?
   - Да, Елена Викторовна. У меня деликатное предложение. Не знаю даже как сказать. Я про Илюшу.
   - Что Илюша? Случилось, что? - Князева вскочила с места.
   - Нет-нет! Я веду к тому, что Вашему сыну одиннадцать лет - скоро начнётся половое созревание. Я знаю много случаев, когда такие мальчики накидываются на своих матерей с целью насилия. А Илья - парень крупный, высокий и сильный. Вас это не настораживает?
   - Да, бывает, что те, кто обжёгся на молоке - дуют на воду. Только я не из тех, и, надеюсь, что сия чаша меня минует - я же не провоцирую сына сексуальной информацией. А что, Вы хотите предложить какие-то таблетки?
   - Почти. Я предлагаю Илюшеньку кастрировать, пока не поздно.
   - Спасибо за предложение, но кастрируйте лучше своих родственников! И не смейте ко мне больше обращаться с этой варварской глупостью. Идите. Работайте!
   Князева была в ярости. "Как же хотелось выгнать эту алчную акулу из учреждения, но кто будет вместо неё осматривать детей и делать назначения для медсестёр? Всё. Надо успокоиться. Илюша никогда не станет агрессивным! Никогда! Никогда!" - уговаривала она себя.
   - Нет, ты слышала? - она обратилась к Саше Чистяковой, усиленно что-то печатающей за соседним столом. Она теперь работала секретарём заведующей и вела себя соответственно - ни во что не вмешивалась.
   - Дура она! Потому и муж от неё, беременной, сбежал неизвестно куда - сейчас в розыске.
   - Она в положении? А я думала просто такой большой живот. Тогда понятно - у беременных часто мозги клинит. Себя бы лучше полечила, садистка. - Елена не могла успокоиться.
   - Разрешите войти? Я по объявлению. Вам нужен сторож?
   - Да, нужен второй сторож, но зарплата очень низкая. Вас устроит?
   Мужчина разговаривал правильно и высокопарно. Внешне имел остатки былой красоты, но густая чёрная неопрятная борода в комплекте с такими же густыми волосами на голове развенчивали бывшего интеллигента, превращая его в бомжа.
   - Владлен Арутюнов - собственной персоной. Бывший геолог, с Вашего позволения, а сейчас - безработный беженец из страны Армения.
   - Но почему вы беженец из родной страны? Как Вы здесь оказались и где живёте?
   - Мне выделили комнату в общежитии на Сидоровича, где я имею честь и проживать в текущее время. Ушёл из геологов в никуда по личным причинам. Так что, возьмёте? Всегда рад видеть такую очаровательную даму в своём холостяцком жилище. Вы - Богиня! Женщина изумительной красоты. Мечта любого мужчины.
   - Давайте Ваши документы - посмотрю. Эти дифирамбы здесь ни к чему.
   Сашенька фыркнула, давясь смехом - не сдержалась.
   Он протянул паспорт, где значилась реальная прописка в общежитии. Семейное положение - холост. Паспорт в порядке. Трудовая книжка была вся исписана разными городами и должностями, но увольнений по статье не наблюдалось. Последнее место работы - геологоразведка в Никеле.
   - Хорошо. Оформляйтесь.
   Теперь штат весь укомплектован. Лена отправилась в обход по группам. Младшие детки слушали сказку, а кое-кто из детей сидел в стороне, не проявляя интереса. Ничего страшного. Первая средняя группа рисовала и лепила аппликации. Вторая средняя занималась с воспитателем геометрическими фигурами и знакомством с циферками в игровой форме. Старшая была на занятии в классе. Лена заглянула к ним. Илья сидел смирно и смотрел на доску, улыбаясь. Он был счастлив, что учится, как все. Затем заведующая пошла на кухню - снимать пробу ужина. Ох уж эти пробы! Повара щедро накладывали проверяющей полные тарелки для пробы. А Лена не могла удержаться от вкусных диетических блюд, объедаясь. Вечером, как правило, она дома ещё жарила себе картошку, так что килограммы веса катастрофически росли. Женщина обожала свою стройную фигуру, но ненавидела слой жира на ней. Надо что-то делать, а то Серёжка разлюбит. Любовник писал до-востребования очень часто, а Лена иногда ему отвечала. Но сегодня она не пойдёт ни на почту, ни домой - останется ночевать в учреждении вместе с Ильёй. Одна мысль, что дома её встретит облако пота и лежащий бегемот, приводила в уныние.
   На следующий день Елена всё же потащилась домой с Илюшей - ему нужно было отдохнуть от шумного сада. Юрчик, как обычно, сидел в своей комнате за закрытой дверью. Мама постучала и вошла к сыну.
   - Ты рисуешь? Здорово получается портрет. Но почему не занимаешься с учебниками по слесарному делу?
   - Не хочу. И не буду никаким слесарем. Вообще не хочу ходить в это дебильное училище. Ты стараешься, чтобы я начал пить, курить и подсел на наркоту?
   - Ну, ты даёшь, сын! Я хочу, чтобы ты получил бумажку о среднем образовании, которая тебе в жизни, ох как, пригодится. Даже дядя Виталий, мой брат, бывший шалопай, и тот закончил десятый класс в вечерней школе. Ничего не учил - просто ходил - и теперь имеет аттестат о среднем образовании. Вот и назначили сразу бригадиром. А ты, если останешься неучем, всегда будешь у всех на побегушках. Без бумажки - ты букашка!
   - А с бумажкой - великан? Я не собираюсь быть начальником. Хочу просто работать и зарабатывать себе деньги. Пусть и на "побегушках". Мне не нужны эти дурацкие синусы и косинусы, чтобы работать на заводе. Я в них ничего не соображаю и не хочу понимать. Я уже взрослый - так что не дави на меня. Решил бросить ПТУ - и брошу, лучше не приставай!
   Лена, расстроенная вышла из его комнаты. Начнёт "давить" - получит оскорбление. Овен - баран, он и есть баран. Вырастет - сам поймёт, что был неправ. Юрий Петрович смотрел телевизор в обычном лежачем положении. Он похрапывал на экран. Илья подполз к папочке, моргая глазами - так он показывал: как папа глазками делает. Родитель грубо отмахнулся. Соскучившийся Илья снова полез на гору жира, именуемую животом. Юрий Петрович выкинул его от себя изо всей силы так, что ребёнок ударился о противоположную стенку и горько заплакал. Больше - от обиды.
   - Закрой ему пасть! - орал уставший председатель профкома. - Какого Чёрта ты его забрала домой. Пусть ночует там, как другие.
   - Он хотел пообщаться со своим отцом, слышишь, ты - чудовище! Валил бы сам куда-нибудь ночевать, к тем, кто помоложе, как ты там говорил. Ненавижу тебя! - она успокаивала своего вечного малыша, поглаживая его по головке.
   - Какое совпадение! А я ненавижу тебя, корова! И ублюдков твоих недоделанных! Чтобы вы все выздыхали, кровопийцы!
   Лена смотрела на психически ненормального человека и не могла понять: когда же у него съехала крыша? Хорошо, что есть "Золушка", где можно пожить от выходных до выходных.
   В канун Нового года у детей после обеда был костюмированный утренник. А утром нагрянули норвежские гости с подарками. Специально для них ребятишки пели и танцевали, отчего гости, как обычно, прослезились. Одна иностранка средних лет бросила на пол россыпь конфеток, выражая восторг от увиденного концерта. Она ожидала, что голодные больные русские детишки ринутся подбирать подачку, отталкивая друг друга, как это бывало со здоровыми детьми, и уже приготовилась к зрелищу. Но ребята не пошевелились. Ни один человек, самый нездоровый психически, не наклонился за конфетой. Дети удивлённо и вопросительно смотрели на воспитателя, который их усадил по местам. Князева подошла к переводчице.
   - Переведите гостям, что если они сию же минуту не уберут с пола сладости, брошенные собакам, то это будет их последнее посещение моего учреждения. Переведите немедленно! - она дрожала от негодования.
   Конфеты тут же были подняты с пола, а провокаторша принесла извинения. Норвежцы подошли к Любе Ализовой, с обещанием взять Жору и уже хромающего его младшего брата Борю с миопатией, на лечение в Норвегию. Жорик был вне себя от радости. Он всё спрашивал маму:
   - Они не обманут? Я вылечусь? Мамочка, я теперь не умру! Мамулечка, когда мы поедем лечиться.
   Они обманули. Никто и никуда впоследствии не взял неизлечимо больных лечиться.
   Вечером на утреннике все воспитанники получили прекрасные подарки с шоколадными интересными наборами и игрушками импортного производства. Илья тоже получил подарок.
   После, уложив детей спать, сотрудники решили отпраздновать приближение Нового года и устроили застолье. Когда все собрались расходиться, Лена выяснила, что подарок её сына куда-то странным образом исчез. Она закрыла выходные двери и прошлась по сумкам сотрудников. Потеря нашлась у логопеда Лидии Алексеевны Чумаковой. Педагог залилась слезами, утверждая, что ей кто-то подбросил - она не воровка. Но заведующая сильно в этом сомневалась. Взяв себе на заметку указанный факт, она не стала ничего более выяснять.
   Вот и встреча нового, тысяча девятьсот девяносто третьего года. Юрий Петрович заказал кафе для сотрудников плавцеха, желающих встретить праздник вне дома. Сейчас, принарядившись, он собирался на место работы. Жену с собой не звал, да она и не пошла бы ни за что. Открыв бутылку шампанского, Елена поздравила себя с наступающим праздником. Юрчик встречал Новый Год где-то с друзьями, а Илюша уже крепко спал. После боя курантов начались поздравительные звонки от сотрудников, в которых были тёплые пожелания всяческих благ. Под утро, когда Князева дремала под зажигательные и яркие телепередачи, явился слегка подвыпивший супруг с полиэтиленовым свёртком. У него было великолепное настроение. Кто - то помог ему занести в квартиру ящик спиртных напитков, что оказался лишним. Бутылки отставлены в сторону, а сейчас происходила церемония разворачивания пакета.
   - Ленка! Смотри сколько жрачки!
   Жена приоткрыла глаза и чуть не срыгнула прямо в пакет. Салат оливье, винегрет, колбаса, сыр, соленья и другие дефицитные продукты тесно контактировали друг с другом, разделённые съехавшими бумажками.
   - Ты зачем принёс домой эти объедки?
   - Это не объедки, а остатки - их никто не трогал. Сейчас разложу всё по тарелкам. А завтра будем смаковать. Тебе ничего не надо! Просто святым Духом питаешься, жирея с каждым днём. Я стараюсь, стараюсь, чтобы в семье всё было, а эта свинья неблагодарная только строит из себя интеллигентку. Да ты же полная дура! Подумаешь - стишки она пишет. Много ты за них денег получаешь? Устал. Я уже дико устал от твоей тупости и серости.
   - Юра! Давай разведёмся по-хорошему. Ну, ты же видишь, что наши отношения уже зашли в тупик. Отпусти меня, с Богом!
   - Понятно. Захотела поблядовать. Так, иди! Вперёд! Тебя никто здесь не держит. Кому ты нужна, старая жирная кляча! Господи, освободи ты меня от неё. - Он поднял к небу своё свиное рыло, что было удивительно.
   Со слезами отчаяния, Лена отправилась спать в свою комнату, а муж ещё какое-то время раскладывал трофеи по тарелочкам.
  
  
   Глава 12. Начало конца.
  
   Весна в этом году была для Лены старой и сварливой бабой. Князева болела непонятно чем. Однажды после работы, лёжа на мягком уголке у телевизора, пока не явился муж, она почувствовала сильное удушье. Женщина пересела в кресло - и ей стало будто бы легче. Илюша игрался игрушками, Юра устроил с друзьями музыкальную группу в своей комнате, а Князева собиралась силами, чтобы встать и приготовить ужин. Вот пришёл с работы супруг и занёс свой потливый аромат. Он пошёл в ванную комнату, помылся, но через десять минут снова дурно пах, как прежде. Лену затошнило.
   - Ты не беременная, дорогая! А то я тебя быстро абортирую от блядского совокупления. Что ты зыришь своими косыми зенками - впервые видишь. Другие бабы пирогов мужьям напекут, всего наварят и ждут ночи, чтобы заняться любовью, а этой лягушке ничего не надо. Стишок сочинить не желаешь?
   Лена хотела также язвительно ответить, но голос пропал. Она прошептала:
   - Юра! Вызови скорую. Я, кажется, умираю.
   Последнее, что она видела, но уже не слышала, это круглое враждебное улыбающееся лицо мужа с ехидно шевелящимися губами. Он не спешил к телефону.
   Из темноты прорезался свет. Врачи скорой помощи снимали у неё кардиограмму, а она лежала на диване Кислого. Значит, всё же вызвал скорую помощь! Ей сделали укол, и больная провалилась в яму снова. Очнулась Лена уже в больнице, в домашнем халате. Как она сюда попала из дома - непонятно. Все восемь кроватей с больными были заняты кряхтящими, стонущими, праздно болтающими и мерзко пахнущими лекарствами женщинами. Пошатываясь, Князева села на кровать и тут вспомнила: а как же там, дома, Илья? Он ведь без неё абсолютно беспомощен. Она надела свои тапочки, что стояли у кровати, и раздетая, по снегу, утопая в мокрых сугробах, добралась домой.
   - Ты откуда такая? - спросил Юрчик с удивлением. Он за пением и игрой на гитаре даже не заметил, что в семье что-то происходило.
   - Где Илья?! - она поспешила к немощному сыну. Илюша уже спал, равно как и умиротворённый Юрий Петрович. Лена последовала их примеру. Утром она спросила супруга:
   - Ты зачем сдал меня в больницу? Почему всё же решил вызвать скорую помощь? Жалко меня стало?
   - Не тешь себя иллюзиями. Не хотел быть виновником твоей смерти - затаскали бы по судам. Будь здорова! Я пошёл на работу.
   - Погоди. Я знаю, как ты ко мне относишься, но дети непричём. Поговори с Прудиным, чтобы Юру взяли на работу в комбинат.
   - Во-первых, Прудин теперь директор завода, а начальник цеха - другой человек. А во-вторых, Юре ещё нет восемнадцати лет. На завод не возьмут.
   - И всё же, найди ему работу, пока парень не пропал. Тебе же будет потом стыдно за него.
   - Не обещаю, но потолкую кое с кем. - Он ушёл.
   Князева пошла на работу лишь поздно вечером, почти ночью, когда уложила сына спать, так как весь день пролежала в постели, слабая и раздавленная. Лишь вставала накормить Илью - и снова укладывалась. На улице горели фонари, но они не могли разогнать мрак. А у входа в "Золушку" горел яркий и высокий костёр. О, ужас! Это же почти пожар - а в учреждении неходячие дети. У костра - никого! Лена позвонила в двери, и через какое-то время ей открыл заспанный сторож Арутюнов.
   - А я тут зашёл поужинать, после чего собирался всю ночь сидеть у костра, как в бытность с геологами. Простите за помятый вид, но я не пью вообще. Это - от усталого одиночества.
   - Владлен! Вы же могли устроить пожар и сжечь заживо детей!
   - Ну-ну, не усугубляйте - вокруг снег, ничего не могло загореться. Это Вам заявляет старый опытный геолог.
   - А знаете, что: идите и пишите объяснительную записку. Вы - уволены!
   - Ничего я писать не собираюсь, а Вы не имеете права меня уволить за такую малость.
   - Погасите немедленно костёр!
   - Вам надо, Вы и гасите. - Арутюнов пошёл в группу на диван досыпать.
   Лена стащила его с мягкого спального места и вытолкала на улицу. Она гасила огонь.
   - Завтра явитесь за документами.
   Бородач улыбался, приговаривая:
   - И всё же вы очень интересная и соблазнительная женщина. Особенно, в гневе. Жаль, что у нас ничего не вышло.
   Лена почувствовала, что сейчас повторится вчерашний приступ. Она поднялась в группу и еле-еле растолкала спящую ночную няню.
   - Вы что все сегодня, сговорились меня выводить из себя?! Почему спите, когда ещё даже не все дети уснули?! Должностную инструкцию читали - НЕ СПАТЬ!
   - Прости, Викторовна. На погоду, что ли, укачало. Этого больше не повторится. Прости, старушку, милая.
   - Прощаю. Но завтра пишите заявление об уходе - Вам действительно пора уже на заслуженный отдых.
   Лена осталась в "Золушке" до утра, а утром автобусом забрала Илью в своё родное учреждение.
   Князева рассталась с Арутюновым по тридцать третьей скандальной статье. Но старый ловкач написал жалобу на Лену в Отдел образования, где только и ждали, за что бы отругать удачливую и настырную заведующую. Он подал, также, заявление в орган правосудия.
   Суд по восстановлению на работе сторожа Арутюнова состоялся через месяц. Ночная няня, уволенная на пенсию, никакого костра в глаза не видела и всячески хвалила усердного работника и непьющего человека. Его восстановили в должности и обязали чиновников от образования оплатить вынужденные прогулы. Арутюнов торжествующе уволился по собственному желанию, а Князевой объявили выговор.
   За этой чёрной полосой проследовала одна лишь радость - из Сортавала вернулась Галина Домбровская с мужем и дочерью, снова жить и служить за речкой в Никеле. Лена взяла её на работу вместо Носикова. Этого делать было нельзя. Подруги в жизни - они стояли сейчас на разной ступени служебной лестницы, и Князевой было трудно работать с этим огрызающимся и публично "тыкающим" помощником воспитателя. Вскоре Галя устроилась по знакомству исполнительным директором детского магазина - и все были рады. Дружба продолжилась. А вот с Антоном Домбровским, который теперь был командиром всех пограничных подразделений в Никеле, отношения не складывались. Если до его назначения военная часть оказывала "Золушке" шефскую помощь, то теперь был категорический, даже злобный, отказ. Злопамятный, бездушный вояка с тихим мягким голосом, ненавидел подругу жены.
   Куда выезжать этим летом - вопрос не стоял. Конечно, в Калининград, к Серёженьке. Лена взяла короткий отпуск, чтобы отдохнуть весной на лазурном берегу и подобрать место для вывоза детей на отдых. Сергей устроил любимую с сыном в одной из многочисленных турбаз и помог ей найти больничное опустевшее здание, где можно будет разместить детей. Главврач этой больницы, повара и кое-кто ещё, продолжали работать, но всё шло к полному её закрытию. Договор был заключён. Две недели прошли как в сказке. Все материально-продуктовые проблемы взял на себя Сергей, но вот со временем у него было туго. Князева грустила, когда её мужчина не появлялся по три дня. В день отъезда Сергей не приехал, как обещал, чтобы отвезти женщину с больным ребёнком в аэропорт. Лена разволновалась не на шутку - ведь самолёт ждать не будет! Она стояла с дорожной сумкой и инвалидной коляской у ворот, изрядно нервничая. Из подъехавшей "копейки" вышел незнакомый мужчина и пояснил, что он вместо Сергея отвезёт никельчан в аэропорт, так как у пожарника важное семейное дело - он встречает родственников из Москвы. Удручённая любовница поехала с чужим человеком на аэровокзал. Значит, они даже не попрощаются с Серёжкой. Как жаль!
   Красную "восьмёрку" Сергея она увидела сразу на стоянке машин перед вокзалом. Лена вытащила Илюшину коляску, самого ребёнка и уже собралась идти на регистрацию, как из знакомой до боли машины вышел Сергей, а из другой двери - его жена: стройная, худощавая блондинка с миленьким лицом. Ничего себе! Почему же он ей, Главе Администрации одного из сельских районов, изменяет? Жена и любовница на мгновение встретились взглядами. Князева поняла по ненавистному презренному взгляду женщины, что той что-то известно о пассажирке с сыном-инвалидом. Сергей сел обратно на своё место, а Елена скрылась в аэропорту. Мысленно, она распрощалась с любовником навсегда.
   Юрий Петрович устроил Юрчика слесарем-сантехником в ЖКО, а после достижения пасынком совершеннолетия - в плавцех, на шихтоподготовку. Парень бросил учёбу и был безмерно счастлив.
   Летний выезд "Золушки" в этом году был особенно сложным. Сотрудники пьянствовали, болели и плохо смотрели за детьми. Не все, конечно, но Лена ужасно нервничала. Хотя начиналось для неё всё чудесно. Когда приезжих усадили за столы ужинать, подошла официантка и предала Князевой огромный букет красных роз.
   - Это Вам просили передать.
   - Кто?
   - Он не назвался. Поставить цветы в воду?
   Да конечно, это был Серёжка! Не может её забыть, видимо. А вот она почти успокоилась и не ждала уже с ним встречи. В этот раз с группой следовал папа Наташи Болконской, с болезнью Дауна, Николай, из Заполярного. Тот самый, многодетный отец, чья жена не просыхала от пьянства. Высокий, широкоплечий, красивый мужчина был первым помощником заведующей во всех делах. Она не успевала дать распоряжение, как он тут же его исполнял. "Усатый нянь", Носиков, также выехал с "Золушкой".
   Поздно вечером Князеву разбудил стук в окно. Серёжка! Кто же ещё? Она выглянула и убедилась в правильности своего предположения.
   - Я сегодня дежурю в котельной (он ещё и там подрабатывал) - пойдём ко мне. У Лены были месячные, но это не могло стать помехой в страсти. Они до утра топили котёл на узенькой кушетке.
   Несколько дней Сергей не приходил. А потом явился с рассказом о том, что стал дома раздеваться и увидел, что жена даже присела от изумления.
   - Она снова здесь, твоя сучка с уродом!
   Все его белые плавки были в пятнах крови. Трудно пришлось изворачиваться - вплоть до развода.
   - А ты бы вышла за меня замуж?
   - Не знаю. Всё сложно. А ты что, делаешь предложение?
   - Нет. Конечно, нет. Ты же обо мне ничего не знаешь, а я имею за плечами очень много плохого, ужасного, преступного, чего тебе лучше и не знать.
   Они, как обычно, заехали в лес, но у Лены пропало сексуальное желание по непонятной причине. Всё произошло с её стороны холодно и быстро.
   - Поехали в лагерь. Я устала - попросила она.
   Николай Болконский всё больше, и больше привязывался к Елене и однажды поздним вечером, они сблизились. С той поры - парочка не расставалась все два месяца. Сергей, принёсший как-то поздним вечером любимой домашнюю картошку, застал их целующихся у костра и больше не появлялся в жизни Князевой.
   Воспитательница Надежда Казанок и учитель-логопед Лидия Чумакова напивались каждый вечер до синевы. Они практически не работали, а только пили и выходили из пьянки. Лена объявила обоим строгий выговор и пообещала разобраться с их поведением по приезду. Саша Чистякова тоже хорошо прикладывалась к спиртному, но у неё не было похмелья - и она с утра была свежа, как огурчик. Однажды она понадобилась главврачу, чтобы провести с Ромиком некоторые процедуры. Мужчина зашёл в палату, где на кровати сидел Илья. Он спросил:
   - Парень, ты Александру Чистякову не видел?
   Илюша молчал.
   - Молодой человек! Я с Вами разговариваю! Вам что, трудно ответить? Это же её палата?
   Илья - ни звука. А потом ни с того ни с сего, громко:
   - Пи-и-ська!
   Главврач пошёл искать Елену, чтоб пожаловаться на одного из сопровождающих, за которого он принял имбецильного воспитанника. Потом они все, включая Сашу, долго смеялись над анекдотической ситуацией. С виду взрослый и красивый Илюша Кислый не был похож на больного.
   Вот и наступил день отъезда. Лена с Колей собирали в дорогу сначала брошенных детей, подопечных пьяницам, а потом своих: Наташу и Илью. Лена отвлеклась на секунду - и Илюшка упал на мозжечок. Весь путь в автобусе и в самолёте он спал отключённый под успокоительными таблетками, а в аэропорту Североморска (Мурманский вокзал был закрыт на ремонт) его с рук на руки принял Юрий Петрович Кислый, который приехал на машине сюда встречать жену и сына.
   При подъезде к Никелю, мальчик пришёл в нормальное состояние.
  
  
   Глава 13. Жить по новому.
  
   - Что это ты надумал встречать нас машиной? Для встречи был заказан большой мягкий автобус. Соскучился, что ли?
   Юрий Петрович был в благодушном настроении.
   - А ты, дорогая, не забыла, что я твой законный супруг и папа Ильи? Нормально встретил семью. И, как оказалось, не зря. Почему Илья был в отключке? Напилась так, что не уследила за сыном? Как повеселилась, сучка... моя?
   "Рассказать ему всё, что ли?" - думала Лена. Её так и подмывало указать хаму на его ветвистые рога. "Да, ничего. Всё равно узнает, проинформируют - доброжелателей у нас много!"
   Уложив Илью спать, Князева, загоревшая и похудевшая, пошла к себе, прикрыв за собой дверь. Кислый последовал за ней.
   - Ленка! Давай начнём наши отношения сначала. Ты - красивая и умная баба, что бы я там не говорил. Ну, деревянная, слегонца, в интимной жизни - так и я не секс-террорист, мне много и не надо. Что я должен сделать, чтобы ты стала прежней, весёлой и милой женой, как была когда-то?
   "Стать снова плавильщиком и нарастить член" - хотелось ответить женщине, но она молчала. Ведь дело не только в этом. Почему бы мужу не заняться своей фигурой - не прекратить обжорство. Почему бы не пользоваться дезодорантом после ванны или ещё как-нибудь избавиться от потливости. И храп лечится. Вот только грубость, неуважительность и надменность трудно искоренить. А отсутствие любви ничем компенсировать вообще невозможно....
   Юрий Петрович привлёк супругу к себе и попытался слюняво поцеловать. О, нет, только не это! Изо рта Кислого постоянно воняло гнилыми зубами под коронками, а, возможно, это был ещё и запах из желудка. Лена солдатиком легла на спину и приготовилась к мерзкой половой экзекуции. Жирный противный мешок придавил массой, как-то пошевелился, и довольный слез. Какое же счастье, что всё меньше чем за минуту закончилось. Так ведь можно было и задохнуться.
   - Разводиться я с тобой не буду! Никогда! Сладкая ты баба!
   "А я с тобой - буду!" - мысленно отвечала Лена.
   Шли дни. Однажды в кабинет заведующей влетела воспитатель, Наташа Маринина, с плохой новостью:
   - Елена Викторовна! Мой помощник воспитателя, Виталик, пришёл на работу пьяный.
   - Что?! Немедленно пригласите его ко мне в кабинет!
   Виталий, покачиваясь, вальяжно подошёл к столу. Он был абсолютно пьян, а в глазах - выражение психически больного человека.
   - Что случилось, Носиков? С какого перепуга ты напился в рабочий день?
   - А что, имею право! Захотел - и напился. А ты кто такая, чтобы мне указывать? Сидит тут, барыня, а я должен вкалывать с парализованными дурачками. Не-е-ет! - Он поводил пальцем перед носом заведующей - Виталика никто не поработит! Он - свободный Человечище!
   - Значит так, человечище. Пиши заявление по собственному желанию. Не хочется тебе в начале жизни портить трудовую книжку. Завтра придёшь - и уволишься сам. Не явишься - уволю по статье. Ты всё понял, дурья голова?
   - А-а-аааааааа! Оскорбление? - он изо всей силы ударил Князеву кулаком по лицу в области носа.
   Лена, держась за кровоточащий нос, вышла из кабинета и позвала на помощь сотрудниц, которые вывели драчуна на улицу. Он был уволен по тридцать третьей статье.
   Виталий Носиков с осенним призывом отправился служить в Армию своей стране, чья политическая жизнь осенью тысяча девятьсот девяносто третьего года кипела через край.
   Кровопролитные события начались с издания президентом Б. Н. Ельциным указа номер тысяча четыреста о роспуске Верховного Совета, чем была нарушена действовавшая тогда Конституция, и окончилось всё силовым разгоном Верховного Совета и Съезда народных депутатов. А события были непонятные и ужасающие - настоящая гражданская война. В Москве при штурме Белого дома состоялся массовый расстрел людей. С обеих сторон в вооруженном конфликте погибло несколько сотен человек. Парламентская сторона потерпела поражение, вследствие чего была полностью ликвидирована правившая страной с тысяча девятьсот семнадцатого года система Советов. Лидеры оппозиции Руцкой, Хасбулатов, Макашов и другие арестовываются и направляются в Лефортовскую тюрьму. В Белом доме отключили телефоны, электроэнергию, отопление, воду, канализацию; "демократы" не пустили туда даже машины Международного Красного Креста. Затем без всякой военной необходимости были убиты сотни безоружных людей. Сначала, без предупреждения, расстреляли палаточный городок перед зданием, где была в основном молодежь. Помня поведение ГКЧП, она наивно полагала, что и Ельцин не станет стрелять в безоружных. Так они надеялись "защитить конституцию"... Затем по безнадежно окруженному парламенту открыли стрельбу из танковых орудий. Просьба Церкви остановить расстрел была игнорирована. Государственный переворот закончился полной победой Б.Н. Ельцина. Только радости лично Елена не испытывала, скорее противоположное чувство - ужас и беспомощность перед дерущимися политиканами. Она тогда написала стихи, в которых были такие строки:
   ...Тупик неразберихи всей: кто чей герой в кровавом спринте?
   Кто ж Минотавр, а кто Тесей в октябрьском страшном лабиринте?
   И больно это, и грешно - в подворье беды и напасти,
   А господа с тугой мошной лавируют на гребне власти!...
   Что делать? Нужно учиться жить по новому, менять своё мировоззрение и больше не сотворять себе кумиров. Пост номер один в России перенесён от Мавзолея Ленина к могиле Неизвестного солдата. А ведь Елена выросла на идеализировании вождя мирового пролетариата. Не зря она писала годом ранее стихотворение "Алёнушка", в котором критиковала псевдо перемены в стране: "...Скоро и Ленина вытащить вздумают. Вспомнят грехи, а не вспомнят - придумают!"... Как в воду смотрела. Ещё не вытащили, но угрожают этим серьёзно. Князева, в отличие от своего мужа, отстранилась от политики навсегда. "Они не ведая, творят в России светопреставленье. Лампады слабые горят: Дай Боже, силы и терпенье". В день всенародного голосования по Конституции двенадцатого декабря тысяча девятьсот девяносто третьего года была избрана первая Государственная дума (совместно с Советом Федерации) сроком на два года.
   Новый, тысяча девятьсот девяносто четвёртый год, не остановился от всех этих событий, а явился вовремя. Устраивать в "Золушке" пьянку в этом году заведующая категорически запретила, а вот детский утренник удался на славу. Дедом морозом теперь был мужчина, Коля Болконский, а не одна из женщин - воспитательниц, как в прошлые годы. Его серо-голубые удлинённые глаза с пушистыми ресницами, обожающе впивались в Елену. Он мечтал продолжить отношения, а она была против. Многодетный папа воспитанницы "Золушки" должен заниматься семьёй, а не блудить. Но по первому зову Князевой, мужчина садился на мотоцикл и мчался к зазнобе, чтобы выполнить любое поручение. Он работал сварщиком в Заполярной части комбината, и был на хорошем счету, как специалист.
   У Елены не было к молодому Николаю того страстного чувства, как к Сергею, но физиология требовала - и через полгода она согласилась встретиться с ним на квартире у пожилой воспитательницы Феоктистовой. Сняв половое напряжение с мускулистым красавчиком, Лена засобиралась на работу.
   - Я люблю тебя, Лена! Жить не могу без тебя! Давай будем вместе!
   - Коля, ну и как ты себе это представляешь? А куда денем супругов и детей? Твоей старшей дочери уже скоро пятнадцать лет. Ты считаешь, что она и её сёстры одобрят нашу связь? Не болтай попусту.
   - Я и не болтаю. Я, честно, думаю о тебе днём и ночью, каждую минуту. Ты же видела мою жену? Её вообще могут легко лишить родительских прав. А я буду с Ильи пылинки сдувать.
   - Так у меня ещё есть и совершеннолетний старший сын. С него тоже счистишь пыль? Он ведь может и не понять твоего намерения. Нет, Николай, жить мы вместе не будем, а вот встречаться, думаю, продолжим, если не передумаешь.
   - Никогда, слышишь, никогда я с тобой не расстанусь - согласен на любой расклад в наших отношениях. Ты - умная, и всё решишь сама.
   На длинные праздники "Золушка" закрывалась, оставляя только сторожей. Лена и Саша последними уходили с работы тридцать первого декабря. Женщины часто беседовали на различные темы, но, о чём бы они ни говорили, в конце непременно съезжали на секс. Муж Саши был настоящим половым гигантом, ни дня не оставляя супругу без удовлетворения. Ни дня и ни ночи. Стоило ей наклониться, как он тут же пристраивался. А если этого не происходило - значит, он сильно заболел. Если не сильно - то всё равно залезет. Она ночью иногда и не просыпалась, только по некоторым деталям понимала, что её поимели. Для Саши половая жизнь была чем-то вроде ежедневной еды и воздуха. А как иначе можно жить с мужем? Елена рассказывала подруге о своём супруге, хотя для Саши это было из области невероятного. Спать в разных комнатах в этом возрасте - это патология.
   У Гали Домбровской в сексуальном плане с мужем также не было проблем. Галя не так давно шутила, что если бы на необитаемом острове они остались с Кислым только вдвоём - она бы не выдержала, и стала к нему приставать. А душистый Юрий Петрович, объевшись бананов, её бы оттолкнул со словами:
   - Как Вам не стыдно грязно приставать к начальнику! Отстаньте, я спать хочу!
   Женщины хохотали.
   Но сейчас Галине было не до смеха. У них в семье была иная сложность - длинные и ужасные запои подполковника. Домбровская возилась с мужем, как только могла, отпаивая таблетками, откармливая с ложечки. И всё же - недоглядела. Однажды, осенью, когда часть ожидала прибытие генерала с проверкой, Антон крепко запил. Высокий чин отправился к нему в коттедж, куда сейчас поселилась семья Домбровских. На звонок хозяин, прогульщик и пьяница, находившийся в одиночестве, ответил вопросом: "Кто там? Кто к нам?" И, получив серьёзный ответ, послал генерала на три буквы. Подполковника в должности командира части уволили в тот же день, не посмотрев на его афганские заслуги. Он уехал жить и работать в большом бизнесе в Мурманск. Там познакомился с дочерью своего начальника, тоже афганца, и поставил семью перед фактом: "Я от вас ухожу!". Объяснять ничего не стал. В каждой избушке свои погремушки.
   Хорошо, что у Князевой есть Николай, который всегда и на всё готов. Новогодние праздники в этом году затянулись по желанию Президента (перенесли воскресные дни на будни). Лена смотрела праздничные передачи, сидя в кресле, а муж всё также лежал. Сейчас показывали фильм "Вокзал для двоих". Очень интересная картина заканчивалась песней, слова из которой стрелой вонзились в воспалённый мозг изменщицы: "Не бойтесь жизнь переменить!"
   "А я ведь боюсь. Только чего? Потерять материальные блага? Остаться одной? Окунуться в жизненные проблемы? Чушь! Я ничего не боюсь, кроме того, что Кислый начнёт снова пугать отсуживанием Ильи. Но теперь это у него не получится. У Лены есть работа - она твёрдо стоит на ногах".
   - Юра! Давай по-хорошему разведёмся. Я начинаю тебя просто ненавидеть - это ужасно. Ты ведь работаешь начальником, имеешь много денег и связи, так что один не останешься. Всегда найдутся невесты с меркантильным интересом. Отпусти меня с детьми. Мы тебе абсолютно не нужны. Будешь помогать, как сможешь, но жильё себе получи другое - у тебя ведь все квартирные ниточки в руках, соглашайся!
   - Я, конечно, разводиться не хочу, но и жизни у нас с тобой нет, как и не было. Вот только найдёшь мне замену - надёжного серьёзного человека, чтобы я знал, что у вас все в порядке, тогда и разведёмся. Я отвечаю за свои слова.
   - А если я уже нашла? Отпускай!
   Юрий Петрович сделал вид, что эта новость его не удивила.
   - И кто Он? Назови фамилию, место работы, устрой нам встречу - я тебе не верю, потому что ты лживая сучка.
   Какой Чёрт дёрнул её за язык, но она ответила на все вопросы и позвонила Болконскому, чтобы тот срочно приехал к ней домой. Через полчаса новоявленный Ромео был у решительной Джульетты. Мужчины познакомились на лестничной клетке в подъезде, ненавидяще пожирая друг друга взглядами. Кислый и хотел бы двинуть хахаля своей жены, но реально оценил свои возможности и не поднял руку. Николай, не всё ещё понимая, держал фасон, как говорят в Одессе. Он принял эстафету от Елены:
   - Я твою жену люблю, и хочу с ней прожить, всю оставшуюся жизнь Она тебя не любит. Отпусти её!
   - Отпустить? Да ты, пацан, размечтался. Сначала я уничтожу её и тебя, а потом - отпущу ваше дерьмо по ветру, а сам останусь спокойно жить с детьми и со своей женщиной. Да-да, у меня есть прекрасная молодая особа, которая только и мечтает, чтобы я развёлся. Угроблю вас, блядей!
   - А ты попробуй, - запетушился Болконский.
   Кислый оделся и ушёл из дома, моргая глазами и дёргая шеей. Он отрабатывал план мести.
   - Спасибо, Николай! Ты уж прости, что я тебя впутала в эту некрасивую историю, но иначе мне от него не уйти. Перебесится - и отпустит. Он ведь гордый человек, и не такой уж злобный, как представляется. Ты поезжай домой, к семье. Неизвестно куда он направился.
   - Я не могу тебя сейчас так оставить. Давай уедем куда-нибудь - и Кислому будет время успокоится.
   - Это же идея! Куда поедем?
   - Да хоть ко мне на родину, под Харьков. Собирайся. Поживи у подруги, пока оформишь отпуск. И я сделаю то же самое.
  
  
   Глава 14. Грозовые тучи.
  
   Юрий Петрович неожиданно вернулся, когда Лена наспех собирала вещи в дорогу. Он был угрюмо пьян.
   - Куда собираешься, гулящая тварь? Сына не тронь - он остаётся со мной!
   - Перетопчешься! Иди к своей молодой особе - успокойся и обрадуй её. Мы разводимся, и это решено бесповоротно.
   Кислый больно выкрутил жене руку и удушающе вцепился в горло. Ещё немного - и она бы задохнулась. Женщина стукнула толстяка ногой в пах и, откашливаясь, полураздетая выбежала из квартиры, направившись в милицию.
   - Помогите! Меня муж чуть было не удушил. Мне нужно выехать из дома, пока будет идти бракоразводный процесс, но он не даёт собрать вещи. И сын, инвалид с детства, остался с ним, с пьяным и разъярённым...
   - А что мы можем сделать? Вот удушит - тогда и примем меры. У нас каждый день семейные скандалы, а потом мирятся и забирают заявления. Идите, женщина, не мешайте работать. - Дежурный милиционер что-то писал, отхлёбывая чай из стакана.
   - Помогите! - Князева истерично разрыдалась.
   - Пройдите к своему участковому - он, кажется, на месте. Может быть, сержант согласится Вас проводить. Больше ничем никто здесь не поможет. Преступления пока нет, повторяю. Ступайте. Идите же!
   Елена, как в полусне, нашла участкового и вместе с ним отправилась домой, переживая за Илью. Она успела вовремя. Кислый одел улыбающегося мальчишку и выносил из дома как раз тогда, когда подъехала милицейская УАЗка. Лена ринулась к сыну с криком и вырвала его из рук узурпатора. Милиционер представился и задал вопросы отцу ребёнка:
   - Куда вы собрались нести сына? Почему в нетрезвом виде скандалите в семье?
   - Товарищ, брр, господин милиционер! Никакого скандала нет, и не было. Она - лгунья! Врёт по жизни, где надо и не надо. Да, мы разводимся. Сына своего, подчёркиваю, своего, я везу в одно место, где он и будет находиться под присмотром няни, которую я нанял, пока не решат вопрос в суде по определению места жительства ребёнка. Она - шлюха, так что ей нельзя доверять воспитание больного ребёнка. Она -....
   - Стоп. Оставьте своё красноречие для суда. Кто официальный опекун ребёнка - инвалида, Вы или жена?
   - Официально будет в восемнадцать лет. А сейчас - мы оба в равных долях. И не я, а она, эта стерва, будет платить мне алименты на сына. Я...
   - Стойте. Пока мать не лишена родительских прав, в нашей стране отдаётся предпочтение по уходу за детьми матери. Так что повремените с выводами и дайте жене собраться в дорогу, не то я вызову подкрепление - пугал сержант.
   - Понял. - Кислый, пошатываясь, хотел сесть за руль "Москвича", но передумал. Он пошёл в неизвестном направлении.
   Лена продолжила сборы, а затем повезла на коляске Илью за речку, к Домбровской. Там они договорились встретиться с Николаем, когда будут готовы. В первый рабочий день после праздников, Князева подала заявление в суд на развод и раздел жилья. Юрий Петрович подал в тот же день встречный иск на развод и определение места жительства ребёнка. Лена оформила двухнедельный отпуск, который сразу же ей подписала ещё ничего не ведающая начальница районного Управления образования. Болконский также быстро справился с отпускными бумагами, и прибыл к любимой женщине. Сначала, чтобы их никто не нашёл, они поехали в Сортавала, в пустующую квартиру Галины. Из-за нервных переживаний у Князевой не было абсолютно никакого желания для любовных утех, но темпераментный и молодой (на восемь лет моложе) попутчик не мог находиться рядом без интимных отношений.
   В это время брошенный муж рвал общие фотографии в альбоме, пил горькую и абсолютно не спал ночами. Он вынюхал всё абсолютно про Николая с известной фамилией, и нашёл его семью в Заполярном. Отпоив и вытащив из запоя Зинаиду Болконскую, жену соперника, он привёз её в Отдел образования писать заявление. Кривыми строчками многодетная соломенная вдова писала жалобу на заведующую "Золушки", которая своими развратными действиями украла мужа из семьи, лишив дочерей отцовской заботы. Под диктовку Кислого, она просила строго наказать разлучницу, вплоть до увольнения по статье за поведение, недостойное руководителя. Как жаль, что упразднены парткомы. Они бы быстро нашли и вернули беженцев в семьи.
   Юрий Петрович пришёл в отдел образование и на следующий день. Он проинформировал, что заведующая учреждением для детей-инвалидов совершила подлог, отправляя на выезд вместо сотрудников - родителей. Это административное, если даже не уголовное преступление, за которое преступница должна быть строго наказана. С ним вместе пришли подтвердить верность ужасного факта два педагогических работника "Золушки" - вороватые пьянчужки: Надежда Казанок, воспитатель, и Лидия Чумакова, логопед. На третий день с самого утра председатель профкома плавцеха снова был у руководства образовательными учреждениями с проверкой - приняты ли какие-нибудь меры. Если нет, то он пойдёт жаловаться выше, чтобы вместе с нарушительницей ответили и сами руководители за нерадивую подчинённую.
   - Юрий Петрович! Мы обещаем принять самые действенные меры к Вашей жене, но только тогда, когда она вернётся из отпуска. Не волнуйтесь - проявите немного терпение, - оправдывались струсившие начальница и главный бухгалтер. Они боялись агрессивного напора профсоюзного босса. К тому же, им уже очень давно приходили нарекания из Мурманска за то, что одна из заведующих не имеет педагогического образования. Пусть либо поступает учиться, либо увольняется. А тут такой замечательный повод расправиться с неугодной и требовательной выскочкой. Ни одна школа, ни один детсад не имеет возможности выехать из района Крайнего Севера в тёплые края, а эти ненормальные не пропускают ни одного лета. Несправедливо. Мавр сделал своё дело - мавр должен уйти. Пусть теперь руководит "Золушкой" учитель-дефектолог, недавно принятая в штат, которая сейчас осталась исполняющей обязанности заведующей. Это молодая, специально образованная и покладистая женщина, которой можно управлять спокойно, а не так, как колючей Князевой. Она будет просто работать, а не рвать жилы себе и людям ради детей, как это делала одержимая Елена. Мысленно чиновницы уже уволили основательницу учреждения милосердия.
   Кислый, не теряя времени, выехал в Заполярный к месту работы Николая. Снова он потянул туда безутешную от трезвости многодетную мать пяти дочерей, одна из которых инвалид - Даун. Она просила помощи у начальства, чтобы вернуть неверного мужа, уж какими только возможными для них способами, вплоть до увольнения, если супруг откажется бросить разлучницу. Ей пообещали помощь и всемерную поддержку.
   Юрий Петрович нанял адвоката за большие деньги, чтобы выиграть суд по определению места жительства Ильи и собирал подписи по цеху и у знакомых мужиков, не работающих на комбинате.
   - Подпиши, что ты спал с моей женой, - обращался он ко всем подряд со странной просьбой.
   - Так я не спал!
   - Без разницы. Всё равно подпиши, пожалуйста. Я отблагодарю.
   Кто-то и подписывался, но большинство крутило пальцем у виска - рогатый Кислый от горя умом тронулся.
   А беженцы дозвонились до Запорожья и Павлоградской области, договорившись о приезде. Витя и Рита были в курсе событий. Вчера к ним приходила заплаканная Инесса Павловна. Она переживала по поводу предстоящего развода, уже второго в жизни их сына и, похоже, по одной и той же причине.
   - Что Таньке, первой жене Юрочки, что вашей Ленке, нужен большой член, а не человек. Засвербело ей - и отправилась колесить с любовником по миру. Ещё и больного ребёнка за собой потащила. Хоть она и мерзко поступила, просто - потаскуха, но я бы хотела, чтобы они помирились и не разрушали семью. Вы уж с дочерью побеседуйте, если она здесь появится.
   - Да, да, постараюсь её образумить - совсем стыд потеряла. Успокойтесь, Инесса Павловна. Будем надеяться, что это у Ленки какое-то затмение. - Рита спокойно выслушивала неприятные слова о дочери.
   Сидящий на краю дивана Виктор Александрович встал и весь затрясся:
   - Уважаемая! Вы только что оскорбили мою Лену, назвав её потаскухой! Если она поступила именно так, а не иначе - значит, у неё на то были серьёзные причины и нечего лезть к ним в семью. Убирайтесь отсюда к чёртовой матери! В моём доме унижать мою дочь я не позволю! Вон!
   Сватья выскочила, как ошпаренная. Елена и Николай с Ильёй уже ехали в Запорожье.
   По приезду, Князева просветила родителей о состоянии дел. Мама, как всегда, её не понимала.
   - Ни за что не поверю, что он с тобой так обходился. Я же знаю Юрку, как спокойного и разумного человека, надёжного мужа и умелого добытчика. Он же зарабатывает ТАКИЕ деньжищи! Ты, девка, с жиру бесишься. Лучше помирись, не то он тебя раздавит в лепёшку. Кто ты и кто он! Думай.
   - Перестань, Риточка! Лена же не дура, чтоб рубить сук, на котором сидит. А этот новый парень очень даже неплохой, серьёзный, смотрит за Ильёй...
   - Да я давно уже не сижу на этом суку или сУке. У меня есть работа и своя жизнь. Почему мне нужно мучиться и терпеть ежедневные унижения? Если бы он любил Илью - я бы терпела, но он ненавидит и родного сына, и приёмного, и меня. Он и себя-то любит через раз. Всё, мои дорогие! Мы поехали дальше, в Харьковскую область.
   Мама Николая, бабушка, сёстры и браться - все собрались посмотреть на городское диво: любовницу с ребёнком-инвалидом. Отец Болконского, ещё не старый, недавно умер от пьянки. Мама и бабушка, также были рабынями алкоголя. Они не садились за стол без крепенькой горилочки собственного производства. Если мама соблюдала нейтралитет настолько, насколько это может сельская жительница средних лет, то старая бабка откровенно ненавидела разлучницу, из-за которой, возможно, она больше не увидит своих любимых правнучек. Николай проходил серьёзную обработку мозгов, чтобы вернуться к жене и детям. Всё это нервировало Елену - ведь она и не собиралась отбивать обожателя насовсем. Просто в горячке сделала глупость, подав надежду воздыхателю, и теперь жалела о содеянном. А Николай не просыхал от ежедневных вливаний, как словесных, так и спиртных. Он стал раздражителен и груб, чего Князевой сейчас абсолютно не было нужно. Она собралась домой, на Север. На удивление, Болконский последовал за ней.
   - Откуда у вас такая красивая фамилия? - спросила она, чтобы не молчать в поезде. Не хотелось говорить про перемену в их отношениях.
   - У нас половина села Болконских. Мои дочурки тоже все Болконские, а выйдут замуж - станут неизвестно кем.
   - Скучаешь по ним? Вижу, что очень скучаешь. Ты, Николай, возвращайся в семью. Я прошу. Очень прошу. Только у меня будет к тебе единственная просьба - явись на суд и защити мою, оплёванную мужем, честь, чтобы у меня не отсудили ребёнка.
   - Но я не хочу с тобой расставаться. Я ненавижу Зинку. А детей ведь и так можно навещать.
   - Нет. Мы расстаёмся. Возможно, ещё и будем вместе, когда всё закончится, но только не сейчас.
   Весь железнодорожный и автобусный путь они молчали, думая каждый про своё.
   - Заполярный. Выходи, Николай - не делай глупости.
   Он вышел, а Лена разревелась, но только не оттого, что ушёл чужой по сути человек. Ей стало, невыносимо жаль ... себя, несчастливую, одинокую, летящую в неизвестность.
  
   Глава 15. Раскаты грома.
  
   Выйдя из автобуса, Елена стояла, как витязь на распутье трёх дорог. Куда податься? Налево пойдёшь, в свою квартиру, - можно жизни лишиться. Направо, в Золушку, - Илью может оттуда украсть его озверевший папашка. Прямо пойти, к Галине Домбровской, - Илью не на кого будет оставить, чтобы подготовиться к суду. Выбор должен быть сделан - и она двинулась с Ильёй в "Золушку". Её остановила Наташа Петрова, распределитель работ из плавцеха. Выглядела женщина снова цветущей и счастливой.
   - Приветик! Ну как, помирились с мужем? Вижу, что всё хорошо, - первой заговорила Лена.
   - Привет! Да, Леночка, как ты и говорила - время вылечило. Теперь мой Коленька самый что ни есть верный и любящий муж.
   - Поздравляю. Ну, а про наши с Кислым дела тебе, наверняка, уже всё известно.
   - Да. Не хотела сама начинать эту тему, но твой придурок подошёл к моему Петрову с длинным списком и попросил, чтобы он подписался, что был с тобой в интимных отношениях. А Колька, представляешь, плюнул ему в рожу. Теперь в цехе нам никаких профсоюзных благ не видать. Хотя... - она кокетливо замолчала.
   - Ну, давай, давай, колись. Что новенького в цехе?
   - Екатерина Алексеевна, секретарь, умерла на рабочем месте ещё перед Новым годом. Ты знаешь, наверное.
   - Нет. Первый раз слышу. Кислый ничего не говорил. Надо же! На рабочем месте?!
   - Да. Подошли к ней, а она - готова. Лежит лицом на своей доисторической, любимой кнопочной пишущей машинке. Кошмар. Теперь я работаю на её месте. Вот, иду на работу с обеда.
   - Да ну! Поздравляю, Наташенька! Очень рада за тебя. Ты знаешь, что Галина Домбровская здесь?
   - Да, знаю. Виделись с ней в магазине. Такая важная теперь. Уже директор магазина.
   Женщины ещё немного потрепались ни о чём, и Лена отвезла сына в "Золушку", предупредив строго-настрого, чтобы Илью даже не показывали папе, если тот захочет пообщаться с ребёнком. Иначе, не дай Боже, если он выкрадет предмет судебного спора, то Лена за себя не отвечает. Лучше не испытывать судьбу. Ответственность за безопасность Кислого младшего она возложила на старшую медсестру.
   Теперь - за речку, оставить сумку и выяснить обстановку. Галя была на работе, а двери открыла гостье, не такой уж и прошенной, её дочь Жанна. Из маленькой расторопной и самостоятельной симпампушки выросла красивая, яркая и остроязычная девушка-смуглянка.
   Школу красавица не закончила, так как пребывала в сложных любовных перипетиях. В неё влюблялись многие парни, но она, почему-то, им предпочла криминального местного авторитета со всеми вытекающими из этого пагубными последствиями.
   - Я ухожу, - сообщила Жанна. - Вы остаётесь? Ключ оставить?
   - Нет, ласточка, я пойду к маме в магазин. До вечера.
   Галина увела подругу в угол своего магазина "Никитка" и рассказала о том, что ей было известно. Юрчик общается с Жанной, и два дня назад она с ним встретилась на автовокзале. Юрий Петрович купил пасынку и его друзьям ящик вина и закуску, и при этом застолье рассказал, что его стерва-Елена, то бишь мама Юрчика, свихнулась на сексе. Она нашла себе молодого любовника и, забыв, что она жена и мать, пустилась с ...барем во все тяжкие на выезде. С работы её уволили, а из дома он, Кислый, тоже выгонит, чтобы не внесла заразу. Судьба старшего сына её вообще не волнует, так что Юра должен срочно уехать в Запорожье и не возвращаться в Никель до тех пор, пока не закончится суд. Если пасынок не подчинится, то пусть попрощается с работой на комбинате, так как у отчима есть документ, по которому больной парень не может занимать свою должность. А именно - справка из Института Генетики, что у Юрчика ломаная икс - хромосома, то есть неполноценность. Этот документ Кислый продемонстрировал всей компании. Пусть парень сидит у своей бабушки, а ещё лучше, у Инессы и Петра, и ожидает звонка, разрешающего вернуться. На счёт отпуска - Кислый сам всё оформит и выдаст не только отпускные, но и сверху ещё три раза по столько. Юрчик уехал.
   Адвокатом у Юрия Петровича будет опытный юрист, в прошлом начальник милиции, с большими связями. В конторе есть и ещё один адвокат, так что Елене надо бы его тоже себе нанять. Там, у профорга, всё на мази - вероятность, что Илью отберут - девяносто девять процентов. Чтобы ещё больше закрепить свою позицию, Кислый ходил к судье как-то вечером с большим свёртком - из окна магазина видно помещение суда. Вышел с пустыми руками, значит и там всё куплено. Бывший толстяк на нервной почве похудел до невозможности - стал такой интересный, стройный, гад. И любовницу свою уже не скрывает. Говорят молодая и симпатичная девка. Это ты можешь узнать у своей приятельницы, Любы Мирошниченко - секретарши рудника. Бывший муж новой пассии Кислого там работает.
   - Лена, ты не сдавайся. Я с тобой! Ты ела?
   Какая там еда! Князева стремглав помчалась в юридическую контору, где встретилась с адвокатом Кислого. Открыв ногой двери, оклеветанная заведующая "Золушки" набросилась на юриста.
   - Вы что? Хотите отобрать у матери её больного ребёнка, который для неё всё! Вы стараетесь отобрать у меня жизнь? И не стыдно? Ведь козе понятно, что всё делается исключительно с целью отмазывания от алиментов. Сын своему отцу уже очень давно не нужен. Что будет делать это гнилое ответственное лицо с инвалидом? Как он будет его воспитывать? Или Вы ради денег готовы совершать моральные преступления?!
   - Успокойтесь. Это - моя работа. И я не собираюсь с Вами её тут обсуждать. Закройте дверь... с той стороны.
   К фурии подошёл второй адвокат, Виктор Песчаный, и отвёл ей в коридор. Он сказал:
   - Я немного в курсе - дело очень серьёзное. Но я готов отстаивать Ваши интересы в суде по минимальной оплате. Один процент из ста есть, чтобы дело выиграть, и я постараюсь.
   Они заключили договор. Адвокат дал задание Князевой найти побольше свидетелей со своей стороны, чтобы доказать, что она не гулящая безответственная женщина, а любящая и заботливая мать.
   - Разве это не очевидно? Я горы свернула ради своего сына, и таких, как он, открыв "Золушку" на пустом месте.
   - Суд основывается на юридических документах и фактах, а не на эмоциях. А это дело будет вести судья Прохоренко, с которой у Вашего мужа, кажется дружеские отношения.
   - Угу. Это сейчас дружбой называется, когда подкупают должностное лицо. А я могу сделать отвод судье.
   - Нет. Отвод надо обосновать, а факт взятки не доказать. Можно ещё и срок заработать за клевету. Давайте, Елена Викторовна! Готовьтесь к процессу очень серьёзно. Всего доброго. Я тоже нарою, что смогу.
   Через несколько дней Князева вышла на работу, так как дни отпуска закончились. С самого утра её пригласили в отдел образования к начальнице на беседу.
   Сухо и отчуждённо ей сообщили о выявленных фактах, несовместимых с моральным обликом заведующей образовательным учреждением, а также о подлоге. Ей предлагалось немедленно уволиться по собственному желанию.
   - У меня нет такого собственного желания, и вам не удастся забрать у меня дело моей жизни. - Лена развернулась на выход.
   - Но Вы же понимаете, что мы найдём способ уволить Вас по статье нарушителей в связи с несоответствием должности руководителя. Лучше не начинайте войну.
   - А я начну. Уволите - восстановлюсь, и вынужденные прогулы оплатите, как Арутюнову.
   - Кстати, Арутюнов - это первый пример Вашего несоответствия. Незаконно уволили человека. И таких нарушений будет множество. Не советуем, очень не советуем восставать против системы.
   - А я попытаюсь. Если у Вас ко мне всё - я пойду работать.
   Чиновницы растерянно переглянулись.
   На следующий день специалист по охране материнства и детства дежурила на входе, фиксируя опоздание заведующей на десять минут. Далее в учреждение пришла комиссия во главе с районным методистом проверять педагогическую деятельность учреждения и нашли массу недостатков. Тщательно изучив раскладку меню, проверяющие отметили, что дети закормлены шоколадом, что вредно для здоровья.
   Надя Казанок и Лида Чумакова написали жалобу на заведующую, которая оклеветала обоих как пьяниц, и незаслуженно обвинила логопеда в нечестности, подбросив ей в сумку чужие вещи, с целью увольнения с работы в ближайшей перспективе. Они готовились свидетельствовать на суде со стороны положительного мужа против разгульной жены и безответственной матери, в чём женщины убедились на выезде. Лена составила отчётные квартальные документы, как обычно, но их трижды возвращали, цепляясь за воздух. Родители воспитанников, узнав о грозе, устроили собрание, на которое пригласили представителей Управления образования района. Они написали коллективную просьбу - оставить заведующей только Князеву Е.В., а не кого-то другого, но в ответ получили заверение, что если они будут протестовать, то "Золушку" вообще закроют и опекуны снова окажутся у разбитого корыта со своими инвалидами.
   Приближался час суда. Князеву снова вызвали в РОНО и теперь уже не приказным, а просящим тоном стали уговаривать увольняться. Их самих, дескать, бьют по голове сверху, так как Кислый побывал и там. Но, главное, на суде будет присутствовать представитель от их конторы, который скажет решающее слово в деле определения места жительства ребёнка. Если Елена Викторовна будет держаться за место, то она потеряет своего сына - это сто процентов из ста. Ей дадут такую характеристику, что не в матери с ней идти, а прямым ходом в тюрьму. Если она переживает о денежных средствах, то ей оплатят все деньги за неиспользованные отпуска в течение пяти лет, и ещё премию дадут за отличную работу. На эти деньги можно будет безбедно жить несколько лет. Выбор за ней: кресло заведующей или собственный сын.
   Лену морально добивали в чёрном углу. Конечно, сын. И только - сын. Но что будет без неё с "Золушкой" и её воспитанниками? Педагогическое руководство в несколько голосов уверяло, что с учреждением будет всё в порядке. Его работа - налажена, и линия, проложенная Еленой, будет вестись и дальше.
   Уставшая от борьбы, переживающая за предстоящий суд, Елена Князева сдалась. Она уволилась по собственному желанию и получила очень крупную сумму денег. Была слабая надежда, что на суде бывшее руководство не подведёт, а защитит материнские права Елены.
   На предварительное слушание Лена пришла с Ильёй, которого продолжала водить в сад и забирать вечером.
   - Вот, Инна Ивановна,- скороговоркой отметил Кислый - Вы видите - она специально притащила с собой сына, хотя могла оставить его на ночь в "Золушке".
   Судья спросила:
   - Елена Викторовна, Ваш сын понимает, о чём здесь будет идти речь?
   - У моего сына - имбецильность и всё, что с ней связано.
   - Понятно. Я предлагаю вам помириться и продолжить семейную жизнь ради ребёнка.
   - Я хотел бы сохранить семью. Только ради сына и его лечения. Вот придумали костюм космонавта, в котором неходячие дети учатся вертикально двигаться, так он стоит больших денег, но я....
   Юрий Петрович. Об это Вы расскажете в другом месте своей жене. Отвечайте по существу. Вы готовы к примирению с женой?
   - Готов, хотя она...
   - Елена Викторовна! - перебила его философию Прохоренко - Как Вы относитесь к примирению?
   - Ни-за-что!!! Никогда!!! Я его видеть не могу. Всё?
   - Да. Вы - свободны. Суд назначаю на двадцатое апреля. До свидания.
   Лена с Ильёй вышла первая, а Кислый ещё что-то тихо, но выразительно доказывал правосудию.
   На следующий день Лена пришла за Ильёй в сад пораньше. "Царственный", как его называли в группе, сделал ей навстречу несколько самостоятельных шагов - и упал, довольный. Не может быть! Сам, без поддержки, её сын ХОДИТ! Илья сам поднялся и продолжил путь к мамочке, без норвежских "ходилок" и поддерживающих рук.
   - Елена Викторовна! Мы тут ходили к заведующей РОНО, чтобы Вас не увольняли - или же мы все тоже уволимся, но нам сказали, что Вы по собственному желанию написали заявление. Это правда? Вы нас бросаете? - говорила от лица многих, но не всех, сотрудников Наташа Маринина.
   - Это правда. Я сделала то, о чём меня просили, чтобы не потерять Илью. Я очень устала - и боюсь, что проиграю самый главный бой своей жизни - битву за моего любимого, самого лучшего на свете, сына, жизнь и здоровье которого в опасности. Как-нибудь потом всё расскажу, а сейчас, Наташа, спроси, кто из сотрудников выступит на суде в мою защиту, как нормальной, а не легкомысленной матери. Вот телефон, по которому меня можно найти в военной части.
   Лена с Ильёй отправилась за речку, где чувствовалось раздражение со стороны Жанны Домбровской. Любому человеку не нравилось бы длительное пребывание гостей, особенно таких, как Илья. Лена подождала с работы Галю и попросила её проводить их с сыном к себе домой. Почему она должна где-то скрываться, если у неё есть своя квартира?! Пусть подонок захлебнётся желчью, но она будет жить со своими детьми там, где и жила.
   Дверь была заперта на новый замок. Князева попросила у соседей молоток, стамеску, лом и другие инструменты, которые помогли ей войти в свою квартиру. Здесь уже поселилась новая семья. На кухне - выпечка и винегрет из столовой. На балконе - коробки с курами, а шкаф забит доверху шоколадом. Лена поставила вещи в маленькой комнате, где спала до развода, и отправилась на кухню. Подруги поджарили окорочка, съели часть из них, а теперь пили чай с выпечкой и шоколадом. С нецензурной бранью в квартиру влетел Кислый.
   - Это что за свинство?! Вы почему взяли мои продукты? Какого ... ты сюда явилась?
   - А, дорогой! Я у себя дома и всё, что в нём - моё. Ещё никто не делил имущество и продукты.
   - Чтоб вы подавились, сволочи! - Кислый пошёл туда, где лежали привезённые сумки с вещами Елены.
   Женщины уселись в зале смотреть телевизор, пока председатель профкома выносил в машину коробки и мешки с продуктами, а также весь шоколад.
   - Ты бы хоть сыну, за которого борешься оставил одну шоколадку.
   - Пусть ему папа Коля теперь всё покупает. Что? Бросил тебя любовничек, так ты вернулась домой? Это ещё цветочки, а ягодки впереди.
   - Не беги впереди паровоза. Как бы не задавил.
   - Это тебя, стерву, я задавлю, сотру в порошок. - Он схватил шнур от телевизора и оторвал вилку.
   Лена подошла к телефону.
   - Алло, милиция? - говорила она, не набирая номер. - У нас семейный скандал. Муж поломал телевизор и угрожает расправой. Прие... - Кислый вырвал телефонный провод и сломал соединение.
   - Ну ты, Кислый, и дурак! - ужасалась Галина. - Лена, дай отвёртку - я всё починю.
   Князева рылась в инструментах, ища нужное, и не заметила, как Юрий Петрович завёл мальчика в дальнюю комнату с вещами. Через пять минут он вышел, и немедленно уехал.
   Лена с Галей возились с телефоном, когда к ним подполз из последних сил Илья. Он тут же упал на спину и побледнел.
   - Лена! Он что, у тебя днём спит? - спросила Домбровская.
   Лена всё поняла - она давно подозревала, что может случиться нечто подобное, и с криком вызвала от соседей скорую и милицию. Все приехали быстро. Медики отвезли парня без давления в реанимацию, а милиция отправилась искать отравителя.
   - Сейчас, мы быстро его найдём. Не сомневайтесь.
   Князева, плача, зашла в комнату, где отец пытался избавиться от сына, и нашла на полу пустой пузырёк из-под клофелина. Тот самый, который она купила для своего отца, страдающего гипертонией, и забыла его отвезти второпях. Хранился он на высокой, под потолок, антресоли шифоньера, где и все медикаменты. Папа достал и дал сыну покушать таблеточки, а тот доверчиво съел - он же знал, что таблетками его и раньше лечили.... Женщина, дрожа, взяла платочком доказательство чудовищного преступления и положила в карман пальто. Она спешила к сыну в больницу.
  
   Глава 16. Суд.
  
   Илья лежал неподвижно, белый как мел. Тогда, впервые в жизни, Лена по-настоящему молилась. В бытность заведующей, она вывезла всех некрещённых детей с родителями в Благовещенский собор города Мурманска, где все желающие прошли обряд крещения. Илья - во второй раз, первый - в Запорожье. И Елена приняла христианскую веру с великой радостью. Сейчас она непрестанно просила Господа, чтобы он вернул силы и прежнее здоровье родному сокровищу. Чтобы он наказал виновного и дал ей мужество выдержать неравный бой. Услышал ли её миссия, или помогли старания врачей, но Илья стал понемногу розоветь. Изначально заложенный богатырский организм справился со смертью.
   Рядом, за занавеской, лежал мужчина средних лет весь в трубках. Он шутил с медицинским персоналом и почему то раздражался, когда к нему допускали семью на короткое время. Вечером они с санитаркой, шутя, договорились о свидании после выписки, а утром он умер. По трубкам с резким запахом одновременно побежали моча, кал и кровь. Этот ужас ухода человека Елена впервые в сознательном возрасте видела так близко. Произошла переоценка ценностей. Она поняла, что самое ценное у человека, это действительно жизнь. А после смерти должен оставался яркий и тёплый след от нужного и важного дела, совершённого человеком при жизни. "Золушка" - это след Князевой Елены, но уходить из жизни ещё рано - ведь Илья приходит в себя. А если бы случилось непоправимое - то и жить было бы незачем. След уже имеется.... Жить без сердца, которым был для неё сын-инвалид, невозможно. Илюша, словно читая мысли, открыл глаза и дотронулся до мамы слабенькой ручкой. Он улыбнулся. Это был свет зари, жар костра, свежесть летнего дождика. "Родненький! С возвращением!"
   Вошла медсестра со шприцем.
   - Только что звонил Ваш папочка. Интересовался самочувствием сына.
   "Подонок! Как же это можно быть такой сволочью?! А вот и не умерла твоя жертва. Ты ответишь за своё преступление, прости меня, Господи, за лютую ненависть к чудовищу".
   Через пять дней Илью выписали, и Лена с трудом затащила его домой, на третий этаж. Умелица, Галя, поставила старый замок, снятый Кислым, поэтому Князева легко открыла дверь своим ключом. Нечеловек потихоньку вывозил вещи, видимо, к своей подруге. Илья поправился, и Лена отвезла его в "Золушку". Приближалось двадцатое апреля. Но прежде Князева отправилась в милицию выяснять, почему преступник ещё на свободе. Её вызов не был даже зарегистрирован. Ни о каком отравлении никто ничего и не слышал, даже те лица, которых Лена видела в тот страшный вечер у себя дома.
   - У Вас есть какие-нибудь доказательства вины мужа?
   - У меня есть свидетель и бутылочка из-под клофелина, на которой могут быть отпечатки преступника. - Она полезла в карман. Бутылочки не оказалось - где-то потерялась в сутолоке.
   - Так за что мы должны задерживать уважаемого человека? Только на основании ваших домыслов? А свидетель, естественно, Ваша близкая подруга? Успокойтесь. Сын Ваш жив и будет здоров, так что никакого заявления мы от Вас, дамочка, не примем. Всего доброго.
   - А ничего, что мой ребёнок чуть было, не умер. Его спасло чудо. Может быть вам принести выписку, где чёрным по белому написано: отравление химическим веществом?
   - Вот если бы умер - тогда бы искали виновного, и не факт, что нашли бы именно Юрия Петровича. Может быть, Вы сами подсунули сыну отраву, чтобы избавиться от инвалида и продолжить свою разгульную жизнь? - милиционер хитро улыбался. На полке в дежурной части лежала стопка шоколадок, которые ещё недавно массово заполняли шкаф в квартире Князевой. Это, видимо, была не единственная гуманитарная помощь преступника органам правопорядка. Да уж... Похоже, что подкупленная государственная машина её на самом деле раздавит. Но она не будет сдаваться, до конца, а в конце - убьёт Кислого, а потом себя.
   - Встать! Суд идёт!
   - Слушается дело....
   На первом заседании по иску Князевой к Кислому, супругов развели. Раздел квартиры не рассматривался, так как председатель профкома получил четыре комнаты в шести комнатной квартире, и великодушно не претендовал на квадратные метры семьи. Две остальных комнаты занимала Алла Веселова с двумя детьми, сердечная подруга истца.
   На втором заседании, спустя три дня - определяли место жительства ребёнка. Лена сидела рядом с Галиной, держась за руки, а чуть поодаль, на той же скамье, развалился Кислый. Два адвоката расположились рядом, на одной скамье, против места инспектора по охране прав детей от Управления образования.
   Судья зачитала исковое заявление Ю.П. Кислого и предоставила ему слово. Истец долго и нудно рассказывал, как его безалаберная жена уехала в путешествие со своим любовником и бесстыдно потащила за собой несовершеннолетнего сына, инвалида с детства. Эта позорная связь длится с прошлого лета, когда бывшая заведующая вывозила детей в Калининград на отдых. Там она, вместо воспитания детей, занималась соблазнением молодого любовника, и постоянно пьянствовала. В последний день она напилась до такой степени, что ударила ребёнка головой об пол, после чего у него случилось сотрясение мозга. В таком состоянии заботливый отец и встретил ребёнка в аэропорту, так как садистка и не думала обращаться с сыном к врачу. Князева добилась того, что её собутыльник ушёл из семьи и отправился с ней в загул на выезде. Но мужчина вовремя опомнился и вернулся к жене и детям. Бывшая супруга не спешила домой по приезду. Она без разбора совокуплялась со всеми подряд мужчинами, о чём имеется документ с подписями тех, кто в разное время имел с гулящей женщиной половые контакты. Кроме того, ранее, она под предлогом лечения сына, заводила беспорядочные связи с работниками и отдыхающими санаториев, о чём свидетельствует приложенная к делу открытка от одного из бывших её сексуальных партнёров, Абрика Тарасяна, гражданина Армении. Он ещё долго и нудно лил грязь на бывшую жену и закончил тем, что такая низкая женщина, безработная и безответственная, ведущая разгульный образ жизни, не достойна, быть матерью и просил суд определить место жительства ребёнка с ним, его положительным, а главное, состоятельным отцом.
   - А у Вас не имеется любовница в настоящее время? - спросил адвокат Елены.
   - Да, у меня есть женщина, к которой имею серьёзные намерения. У неё двое детей, и мои дети станут членами нашей благополучной семьи.
   - Мне известно, что Ваша связь длится уже много лет. Это так?
   - Нет, - врал истец. - Мы познакомились недавно. Как говорят, она меня за муки полюбила, а я её за сострадание.
   Адвокат задал ещё несколько провокационных вопросов по отношению отца к сыну - и получил изворотливые ответы.
   - Я собирался приобрести костюм космонавта, разработанный недавно в Москве для неходячих детей, но, пока сын не будет жить со мной - я ничего покупать не буду. Она, безденежная, всё продаст и пропьёт.
   - А Ваш сын совершенно не ходит?
   - Абсолютно! Он с трудом перемещается, держась за опору. А подрастёт, если доживёт, в чём я сильно сомневаюсь, то ответчице вообще будет невозможно его передвигать.
   - Ваша Честь! У меня выписка из журнала развития детей "Золушки". Кислый Илья научился самостоятельно, без поддержки, ходить на небольшие расстояния. Прошу приложит к делу. Отец, который определяет место жительства сына не в курсе его физического состояния.
   Слово предоставили ответчице. Лена была в шоке от жуткого вранья, но собралась мыслями и пояснила, что всё абсолютно, сказанное Кислым - ложь. Она уехала от агрессивного и готового на любое преступление, мужа, после его попытки её задушить и выкрасть сына, с целью отлынивания от алиментов. Так он отреагировал на желание супруги развестись с человеком, не уважающим и унижающим всех домашних. Тот, кого считают её любовником, был просто помощником и попутчиком. У неё не было в мыслях уводить Николая Болконского из многодетной семьи. Ни с кем, из сфабрикованного списка, у Елены не только не было никаких отношений, но она вообще с ними не знакома. Это - подлог! Кислый пытался отравить сына, чтобы не платить алименты. Но сумел замять этот ужасный факт. Она обожает своего вечного малыша, только им и живёт, и, если его у неё отнимут, она совершит суицид. Князева просила оставить Илью с ней.
   Адвокат Кислого лениво спросил:
   - А как Вы собираетесь растить сына, на какие денежные средства? У Вас ведь не будет никакой возможности трудоустроиться?
   - Моя главная работа - это мой сын. Пока он посещает учреждение - у меня есть возможность найти заработок, а далее - случайные заработки и алименты от истца.
   - Проституцией, - выкрикнул Кислый.
   Начался допрос свидетелей. Надя и Лида не явились - видимо что-то человеческое ещё в них, самих матерях, осталось. Зато пришла дочь неудачного любовника Галины, Евгения Водолазова, художница рудника, с которой Лена едва здоровалась. Она пояснила, что Князева не только сама гулящая женщина, но и сводница, сбившая однажды с правильного пути её отца, начальника конвертерного отделения. Художница просила оставить сына серьёзному и любящему отцу.
   Вторым свидетелем явился председатель профкома рудника "Каула-Котсельваара", наученный вранью коллегой из плавцеха. Он просил оставить ребёнка жить с Юрием Петровичем, так как мама груба со своим сыном.
   - А в чём именно заключается грубость, поясните, - спросила судья.
   - Как-то я подвозил её с сыном на своей машине домой, так она очень грубо сказала Илье: "Подвинься!"
   Больше он ничего вспомнить не смог.
   Третьим был вызван ... Виталий Носиков. В солдатской форме он свидетельствовал против бывшей заведующей.
   - Виталий Викторович! Вот у меня в деле заявление, которое Вы прислали по почте на наш запрос, в котором пишете, что Князева хорошо справлялась с работой на выезде, вообще не пила спиртные напитки, и другим запрещала. Вы указываете, что она прекрасно смотрела за своим и другими детьми, и предлагаете оставить сына с ней. Почему же сейчас утверждаете обратное: пьющая, гулящая и безответственная мать?
   - А потому, что Юрий Петрович привёз меня из части и предупредил, если я не выступлю в его защиту, то обратно не доеду - он наймёт людей, которые меня убьют. А если скажу то, что надо - он ещё и денег даст.
   - Понятно - сказала судья. - Ваши противоречивые показания учитываться вообще не будут. Можете спокойно ехать в часть - никто Вам ничего не сделает. Вызывается свидетельница Зинаида Болконская.
   - Свидетельница не явилась.
   - Со стороны истца ещё есть свидетели?
   - Нет, Ваша Честь. Из списка предполагаемых любовников ответчицы не явился ни один человек.
   - На сегодня заседание закончено. Продолжим завтра в пятнадцать часов.
   Елена медленно шла домой. Ноги не слушались, словно чужие. Руки обессиленно висели плетьми. Вот уже третью ночь перед заседаниями суда она не будет спать, а про еду даже думать противно. Галинка убежала на работу - там нужен контроль, ведь у неё ответственная работа. С трудом одолев короткий путь к дому, женщина легла на мягкий уголок, но тут же встала - от него шёл мерзкий запах подлеца. Она перебралась на свою кровать лишь для того, чтобы не упасть. Мысли болели в голове. Как же она столько лет могла жить с чудовищем? Хотелось вспомнить что-то хорошее из их совместной жизни, но вспоминались лишь эпизоды на сборе груш, когда она была впервые оскорблена и потные мерзкие сексуальные контакты с полуимпотентом. Почему она сразу не сделала выводов? А Николай ведь её тоже предал - не выполнил просьбу явиться в суд. А что, если завтра никто из "Золушки" не явится, чтоб её защитить? Ведь отремонтированный телефон молчит, не то, что в бытность заведующей.... Даже Сашенька исчезла. Предатели. Все! Особенно, родной сын, её любимый первенец, опора и надежда на будущее. Вот он родился - чернильного цвета с басистым "ля", а вот уже желает ей сдохнуть, называя фашисткой. Значит, что-то она делала не так, слепым котёнком идя на запах благополучия. Хотела денег - она их получила. Хотела славы - она известная никельская поэтесса. Мечтала, чтобы муж был "домашним", никуда из дома не стремился - результат на вмятой подушечке. Кстати, где она? Похоже, Скисший её уже забрал на новое место жительства. Зазвонил телефон.
   Странно. Это, конечно, её верная подружка Галочка, больше некому.
   - Алло!
   - Мммм..., Лена! Гггг.... Ззззз....
   Это были нечеловеческие звуки Болконского, пьяного в дымину. Лена бросила трубку. Конечно, он завтра не придёт. То ли сон, то ли забытьё периодически сковывали грустные мысли несчастной женщины, а сердце то бешено колотилось, то замирало, словно его и не было в груди. Она задыхалась. Утро долго не наступало. Наконец, медлительные стрелки часов показали полдень. Князева поплелась в суд. Сидя в коридоре среди свидетелей рассмотрения чужого дела, она отвлеклась от собственной беды. Слушался иск жены к мужу по имущественному вопросу. Пьяница вынес из дома цветной телевизор, продал его, а деньги пропил. Теперь жена и дети остались без видеоинформации и требовали компенсации. Суд постановил возместить ущерб. Но как это будет сделано реально, вопрос, конечно, интересный. В четырнадцать часов начался обеденный перерыв, но Елена уже сидела в пустом зале заседаний, без мыслей и переживаний. Какое бы ни было решение, она сына не отдаст. Первой подошла Домбровская.
   - Представляешь, я вчера вечером встретила на площади Кислого, и спросила: " Юрка! Для чего ты устроил этот жуткий спектакль? Я ведь знаю, что Илья тебе абсолютно не нужен. Ради алиментов?" Так он ответил, что дело не в том, а просто, если сына присудят ему, то ты не сможешь жить без Ильи, и упадёшь к нему в ноги, чтобы он простил и вернулся в семью. Он, скорее всего, простит - и всё у вас наладится.
   - Не дождётся! Ненавижу! Никого и никогда в своей жизни я так ненавидела, даже самой страшно. Скорей убью его и сяду в тюрьму. И ни на секунду не пожалею о том, что на одного подлеца станет меньше на земле.
  
  
   Глава 17. Неподсудна.
  
   - Встать! Суд идёт! Заседание продолжается.
   Судья коротко напомнила суть процесса, и начался опрос свидетелей. Первой была Домбровская, предварительно выставленная в коридор. Она нашла нужные слова и рассказала о событиях отравления, в части того, что видела своими глазами, и передала вечернюю беседу с Кислым.
   - Сучка! - выкрикнул истец. - Вы её не слушайте, она лицо заинтересованное и нагло клевещет.
   Его адвокат заявил протест: "Это бездоказательное заявление свидетеля к данному делу не относится!" Протест был принят.
   Адвокат Князевой, Виктор Песчаный, задал вопрос:
   - Вы, как частый гость в семье Кислого, можете рассказать, много ли внимания Юрий Петрович оказывал сыну? Гулял с ним, занимался, учил ходить?
   - Нет. Он последние годы не замечал никого в семье, а тем более, родного ребёнка. Говорил: "Убери его отсюда - мне нужно отдыхать и заткни ему пасть, даже рукоприкладствовал".
   - Спасибо, вопросов у меня нет.
   Адвокат истца всё же задал вопрос, хотя и без энтузиазма:
   - А вы что, постоянно пребывали в семье подруги и видели всё собственными глазами или же передаёте информацию своей близкой подруги?
   - Видела, слышала и говорю истину.
   Далее вызывались сотрудники "Золушки", которые все, как один, кроме отсутствующего злобного дуэта, лестно характеризовали заведующую, как мать не только своего сына, но и каждого из воспитанников. Даже один из активных и благодарных родителей попросил взять у него свидетельские показания, и защитил Князеву. Все просили оставить сына матери. Может быть, они надеялись, что опальная заведующая вернётся к работе. Так или иначе, Лена была растрогана. Сашенька Чистякова гневно обрушилась на Кислого, пристыдила его за ложный список, с которым врун подходил даже к её мужу, плавильщику. Она расхвалила свою начальницу, вспомнив все её добрые дела для детей вообще и для её Романа, в частности. Это она, Елена, договорилась об операции Чистякова Романа и ещё четырёх ребятишек с ДЦП в Мурманской больнице по подрезанию сухожилий, после чего дети хоть как-то встали на ноги. Князева вытирала глаза платком от наплыва благодарных чувств. В этот момент произошло то, чего она не могла и предположить в самых счастливых мыслях. Двери открылись, и в зал зашёл её старший сын с дорожной сумкой.
   - Можно? Я - сын Елены Князевой. Хочу дать свидетельские показания.
   Лена не ведала, кто научил её застенчивого, сложного сына прийти в суд и так говорить. Откуда он узнал о судебном заседании и так вовремя зашёл? Князева сидела с открытым от удивления ртом, не веря своим выпученным глазам и локаторам-ушам. У Кислого удивление было на целый порядок сильнее. А замкнутый молчун заговорил спокойно и уверенно, после получения слова.
   - Я хочу сделать заявление.
   - Прошу Вас, - незаметно улыбалась судья.
   - Я заявляю, что отчим, который зачем-то меня усыновил, шантажирует меня медицинской справкой, заявляя, что уволит из плавцеха, если я не выступлю против мамы.
   - Пожалуйста, поподробнее, молодой человек.
   - У него есть справка из Института Генетики, что у меня ломаная х-хромосома и я умственно неполноценный. По этой справке он в присутствие моих друзей грозился меня уволить из комбината и вообще отовсюду.
   Судья порылась в деле.
   - Да, такая справка имеется. Она приложена к тексту, где Ваш отец поясняет, что воспитывал не только Илью, но и, с малых лет, старшего, не родного, больного ребёнка. Это, я понимаю, он имел в виду Вас?
   Тут вскочила с места инспектор РОНО.
   - Разрешите?
   - Говорите!
   - Это уже неслыханная наглость! Ребёнок, который закончил восемь классов общеобразовательной школы, никак не может быть умственно неполноценным. Я знаю лично этого мальчика. Он приходил к нам домой, хоть я и не была в то время информирована, что он ребёнок Елены Князевой. Это - приятель моего сына. Как мне известно, Юра сочиняет музыку, играет на гитаре и прекрасно рисует. Мне мой парень рассказывал, что они образовали ВИА - любительскую музыкальную группу, а руководитель - Юрочка, как теперь понимаю, по фамилии Кислый. Прошу не принимать во внимание эту ложную справку.
   - Материал из дела удаляется. Спасибо. А Вы - она говорила Юрию Юрьевичу, - не бойтесь. Ничего отчим не посмеет Вам сделать. А если вздумает хоть чем-нибудь навредить - мы не позволим, и строго его накажем. Работайте спокойно. Присаживайтесь. Теперь Вам слово по основному вопросу - судья обратилась к инспектору, что всё ещё стояла перед ней в безмерном негодовании.
   - Ну что я могу сказать о бывшей заведующей интернатным учреждением "Золушка". Женщина настойчивая, упорная, умеет добиваться своей цели, как для своего сына, так и для других. Не стану сейчас озвучивать эти цели, они - как с плюсом, так и с минусом. Только моё мнение, как представителя Управления образования и как просто женщины-матери, что ребёнка-инвалида, Кислого Илью, следует оставить Елене Викторовне Князевой, так как она не совершила по отношению к сыну никаких аморальных или иных, не соответствующих званию матери, поступков. Ребёнок всегда сыт, хорошо одет и получает всё для него необходимое. Даже более того, - зачем-то добавила она.
   - Скажите, а почему "бывшая заведующая"? Ей было предложено уволиться за нарушение в работе? - спросил адвокат Кислого.
   - Протестую, Ваша Честь! Вопрос к делу не относится, - вмешалась защита ответчицы.
   - Протест принимается.
   Слово предоставили адвокату Кислого. Лене показалось, что он сейчас желает выступать так же, как она - танцевать. Юрист акцентировал свою беззубую защиту на безденежье ответчицы и равных правах отца с матери на воспитание сына.
   Адвокат Елены подытожил выступления свидетелей, указал на подтасовку фактов истцом, его сомнительные личные качества. Он нашёл привод истца в медвытрезвитель пятнадцатого января сего года. Защитник просил определить место жительство мальчика с матерью, назначив на содержание сына до восемнадцати лет, алименты в размере двадцати пяти процентов от всех видов заработка. И судебные издержки возложить на Ю.П. Кислого.
   Кислый в последнем слове клялся в неземной любви к сыну и, предчувствуя своё поражение, просил в случае решения суда не в его пользу определить ему дни общения с Ильёй.
   Лена просила оставить сына с ней, так как без него она не будет жить ни одной минуты. И, если суд вынесет решение в пользу матери, не давать отцу дни свиданий, иначе преступник лишит её дитя жизни, как уже попытался это сделать.
   Суд удалился на совещание для вынесения решения.
   - Встать! Суд идёт!
   - Именем Российской Федерации....
   Лена ощущала безумное счастье, эйфорию, моральный экстаз от чувства трудной победы. Конечно, жаль, что Кислому дали возможность один раз в неделю два часа общаться с сыном (никто не поверил в его преступление). Но пусть только попытается "пообщаться". Она уже научена горьким опытом и не даст в обиду беззащитное создание. "Определить место жительства ребёнка, Кислого Ильи Юрьевича, с матерью - Князевой Еленой Владимировной. Назначить алименты...." - это не слова, а волшебная музыка, льющаяся из уст судьи.
   - Встать! Суд идёт! - Всё! Суд ушёл, хоть Кислый и собрался подавать кассационную жалобу. Князеву поздравляли, выражали сочувствие, звали отметить победу в кафе "Северянка", но она всё ещё была в заоблачном счастье, и только бормотала слова благодарности, отказываясь от любых мероприятий. Она была слаба, утомлена, голодна и сонна. Сын Юрий подошёл к маме со словами:
   - Мам! Пошли домой! Я устал с дороги.
   Елене хотелось наброситься на сына с жаркими объятиями, крепко-крепко прижать к себе и расцеловать, но она, как всегда, боялась, что парень начнёт вытираться и изворачиваться от ласк. Галина сидела рядом, а около неё стояла красавица-дочь, Жанна. Это она встретила Юру, когда он шёл домой, и отвела в суд, где уже третий день кипели страсти. Сейчас она ожидала маму, чтобы пойти с ней домой. Приехал отец. За вещами.
   Лена со старшим сыном выходила из здания суда, где на пороге стоял проигравший подонок. Он, нервно куря, обратился к бывшим родственникам:
   - Ну, ты, Ленка, и дура! Ты ещё очень сильно обо всём пожалеешь. Ох, как пожалеешь. Замок не меняй - я приду за вещами.
   - Как только выпишешься из нашего жилья - приходи. Но я буду подавать на раздел имущества. Знал бы ты, как я сейчас счастлива, что избавилась от шантажиста и полного дерьма. Не испугался тебя сын - приехал на суд. Что? Выкусил? Мразь!
   Они поспешили уйти, чтобы не испортить себе настроение.
   Оказывается, была весна. Она здесь кружилась не тёплой южной рыжей девчонкой, с зелёной косичкой, а холодной северной Снегурочкой у затеплившегося летнего костра. Снег подтаивал, но ещё корчил рожу значительности, представляясь то разлапистым, сфабрикованным очистительной техникой, большим сугробом, то хрупкой, растерянной, стройной сосулькой. Он белесо уставился на ускоряющийся полярный день, предчувствуя влажность своего полного поражения. Вот такая она, неласковая заполярная весна в конце апреля.
   Лена подставила лицо яркому солнцу и спросила сына:
   - Как же ты так точно приехал на суд и почему ослушался отца? Он чуть было не получил инфаркт мимо кадра. Столько расходов - и всё зря!
   - Бабушка Рита выслушала то, как мне угрожал Юрий Петрович, и посоветовала не бояться, а срочно ехать в Никель, чтобы тебя спасать. Она сказала, что ты на себя руки наложишь, если присудят Илью отцу. Это правда?
   - Думаю, что "да". Как говорили в Одессе, "чтобы нет, таки да". - Она уже могла шутить, хоть и по-чёрному..
   - И тебе было бы всё равно, как я буду жить без тебя? Почему ты обо мне никогда не думаешь?
   - Ты уже взрослый человек, с руками и с головой. Но я о тебе думаю, даже очень, а вот моя жизнь проходит мимо твоей закрытой двери. Если бы я и умерла, то ты бы это заметил на третий день случайно. А Илья - он же беспомощный. Он без меня не сможет жить вообще. Пойдём, кстати, заберём его из "Золушки".
   Уставший и голодный Юра согласился. Он тоже соскучился по брату. Илья пошёл без поддержки навстречу родным, почти со стоном от долгой для него разлуки. Он ждал маму целых три дня и уже начал отказываться от еды. А теперь весь цвёл.
   - Илья, привет! - сказал Юра.
   - Это кто за тобой пришёл, Илюша, ну-ка, скажи - будто бы интересовалась воспитательница.
   - Лёля! Лёля! Мама! - чётко и радостно говорил имбецил. Он уже натягивал на себя одежду, как мог. Человек спешил домой, к любимой мамочке, которой, вполне серьёзно, мог сегодня лишиться. Не зря же простую истину нужно было доказывать целых три дня.
  
  
   Глава 18. Продолжение боя без правил.
  
   Юрий Петрович приходил в своё прежнее жилище каждый день. Он выносил как крупные, так и мелкие вещи. Даже рюмочки, подаренные Лене Сашенькой Чистяковой на нынешний день рождения - забрал. Ковры были сняты со стен и с пола, постельное бельё - унесено, хрусталь вывезен, и даже обычная посуда - забрана почти вся, кроме старья. Видеомагнитофон, купленный сыну Юре, также перекочевал в шестикомнатную квартиру. Машина, гараж на два транспортных средства, даже стол-книжка - всё ушло. Старый сломанный холодильник он благодушно оставил, равно как и старый телевизор. На новом месте у него был домашний кинотеатр - большая редкость в те года, стиральная машинка-автомат и новая мягкая мебель. Огромный современный холодильник с функцией приготовления газированной воды не шёл ни в какое сравнение с агрегатом, оставленным в прежней квартире. Папа же добрый - он понял, как плохо будет детям жить и питаться без холодильника, и потому не стал его отбирать. Деньги, без вопросов, все абсолютно, в рублях и долларах, он забрал себе. Хорошо, что Елена спрятала у Галины свои расчётные из Отдела Образования. Они и остались. Только Князева не слишком расстраивалась из-за барахла и денежных бумажек . Главное - воздух теперь очистится.
   Юрчик не скрывал своего разочарования:
   - Мама! Может быть, ты зря с ним развелась? Мы так богато жили и вкусно ели, когда он жил с нами. А теперь ничего у нас не будет.... Я мечтал о синтезаторе, а теперь придётся очень долго на него копить
   - Ты не забыл, что ещё и о "видике" мечтал, и где он теперь? Кислый из тех людей, кто на палец даёт, а на руку забирает. Ты уже не помнишь, как он со всеми нами обращался, и с тобой особенно? Ты желаешь, чтобы я жила с ненавистным для себя человеком? Я думала, что мы понимаем друг друга....
   Кислый снова пришёл забрать набор кастрюлек в горошек, которые Князева купила себе в Запорожье, обожая такую посуду. Она выдернула из рук крохобора дорогой сердцу набор и взорвалась:
   - Мне надоело твоё хождение! Сейчас ты заберёшь последнее, что унесёшь, и больше тут не появишься! А крупные вещи и деньги будем делить через суд. Завтра же туда пойду.
   Кислый смеялся в лицо, забирая коробку с набором нержавеющих ложек, ножей и вилок. Ага! Вот ещё, чуть не забыл, наборчики для специй, мисочки, полотенца, пустые вешалки, статуэтки и носовые платки. Всё это он складывал в самую последнюю, оставшуюся, дорожную сумку. Лена схватила эту сумку и вытряхнула всё на пол. Юрий Петрович спустился к машине, и принёс другую тару.
   - Можешь наслаждаться этой рваниной - дарю! - Он швырнул опустошённую сумку в сторону бывшей жены и аккуратно подобрал все вещи с пола. Завтра, в пятницу, приду общаться с Ильёй.
   - Только посмей!
   Он посмел. Утром Елена сходила к судебному исполнителю, и ей объяснили, что для того, чтобы разделить имущество, нужно заплатить большой процент от стоимости этого имущества в доход государства. Лене таких денег было жаль, но мелочный богач согласился заплатить за машину и гараж ей скромную денежную компенсацию, примерно однодневный свой заработок . Лене посоветовали соглашаться, так как она может не получить ничего, заплатив непомерную пошлину. Ведь заработки у супругов резко отличались по величине. Да гори всё огнём - она решила не торговаться. В семнадцать часов, когда Елена притащила Илюшку за руку из "Золушки", явился Кислый с участковым.
   - Я беру Илью к себе на два часа, как решено по суду.
   - Не дам! Чтобы его убить тебе хватит и пяти минут, как уже доказано. Общайся здесь.
   - Нет, не хочу. Мне нужно познакомить сына с его будущей мамой. Ты же сдохнешь скоро.
   - Что Вы спокойно смотрите на это чудовище? Вы не в курсе, что папа покушался на жизнь сына? - она обратилась к равнодушному милиционеру.
   Тот отвечал, словно по заученному тексту:
   - Отец имеет право на свидание с ребёнком в течение двух часов в неделю. Согласно решения суда, место их встреч - не оговорено, значит, Вы не имеете права препятствовать.
   - Предъявите свои документы, господин милиционер. - Она записала номер удостоверения и личные данные сержанта, добавив - Предупреждаю: если с моим сыном случится беда, вы ответите не только по закону, но я лично разорву на части и Вас, и убийцу моего сына! Даже не сомневайтесь. Уж найду способ.
   - Вы угрожаете мне, понимая, что я при исполнении своих должностных обязанностей?
   - Бог с Вами! Какие угрозы? Предупреждаю, но серьёзно.
   Кислый уже выводил сына на улицу.
   Юрчик, придя с работы, застал мать неподвижно сидящей у часов. Она смутно объяснила суть дела.
   - Может быть, мне сходить к нему и забрать Илью?
   - Может быть. Осталось десять минут - она была не в себе от волнения.
   Перед глазами возникал бледный Илья в реанимации, и злобный преступник с таблетками. Юрчику позвонили - и он ушёл к парням. А Лена с ужасом смотрела на часы. Двадцать часов. Двадцать один час. Двадцать два часа. Сердце вот-вот выскочит наружу, покатившись к дому Веселовой. Господи! Есть же телефон Аллочки в телефонном справочнике. В трубке раздался мелодичный молодой женский голос:
   - Аллёооо!
   - Мне срочно нужен Кислый! Ты слышишь, подстилка, Кис-лый!
   - А что Вы ругаетесь. Сейчас он подойдёт. Юрочка! Тебя спрашивает жена, бывшая.
   - Где сын, тварь гнилая?! Два часа давно прошли. Сейчас позвоню в дежурную часть и добьюсь, чтобы тебя закрыли надолго. А если с ним что-то случилось - ты меня знаешь, что сказала, то и сделаю!
   - Дорогая стерва! Мы немного заигрались - я и не заметил, как быстро время прошло. Уже везу.
   Через короткое время Илья, весёлый и здоровый, был дома. Лена не верила глазам и старательно его ощупывала - всё на месте, глаза - в норме. Может быть, это пока всё в порядке, а детоубийца задумал более изощрённое преступление?
   - Что-то я подустал сегодня. Отдохну на своём уголочке. Забрал бы диванчик - так некуда, к тому же он вот-вот развалится. - Кислый говорил сам с собой. А Елена не выпускала Илью из рук, целуя в голову.
   Она покормила роднулю и положила спать. Кислый не уходил. Он на самом деле заснул на мягком уголке, и сейчас храпел, как будто продолжал здесь жить. Потерявшая рассудок мать и истерзанная нервотрёпкой женщина, как во сне, пошла на кухню, взяла нож, благодушно оставленный семье, и встала над спящим врагом. Ещё момент - и его остриё вонзится в толстую (он успел набрать прежний вес) вонючую хрюкающую тушу. Это надо сделать - иначе подонок не даст житья и после развода. Князева сильной левой рукой занесла нож над своей головой, чтобы поглубже вонзить холодное орудие в морального урода. В этот миг, то ли от дуновения ветерка, то ли от подсознательного чувства опасности, Кислый открыл глаза и соскочил с дивана. Видимо мгновенно понял, что это не шутка. Нож вонзился в подушку.
   - Ты, ненормальная! Вообще соображаешь, что чуть было, не сотворила? И села бы в тюрьму. А я бы выжил и мы с Аллочкой жили бы замечательно с четырьмя детьми. Ты думаешь, что выиграла суд, и будешь теперь радоваться жизни? Ошибаешься! У тебя же сердце не фурычит. Ты по-любому скоро загнёшься, и твой недоразвитый сынок - следом. А мы с Аллочкой родим себе ещё общего здорового малыша. Илюша, как тебе твоя новая мама, понравилась? Красавица, молодуха, не то, что эта старая больная развалина с кривыми зубами. На следующе неделе опять поведу тебя в твой второй дом.
   - Ах ты, сволочь! - Лена вонзилась ногтями в круглое лоснящееся лицо амбала. Нож у неё, чуть раньше, Кислый вырвал из подушки. И теперь с удовольствием подставлял под когти и удары свои щёки, пока по ним не растеклась кровь. Продуманно, после этого он выскочил на лестничную клетку и стал звонить во все двери. Люди открывали, а он показывал своё окровавленное лицо:
   - Вот, смотрите! Будете свидетелями! Я пришёл к сыну, а она меня избила, и чуть вообще не убила.
   Двери тут же захлопывались. Не теряя времени, авантюрист поехал в больницу и зафиксировал побои от жены. Знакомый врач написал ему целую петицию с повреждением здоровья средней тяжести. Даже сотрясение мозга и гематома полового органа присутствовали в медицинском заключении. Вот как силачка отделала бедного дистрофика! Кислый подал заявление в суд, с целью: привлечь хулиганку к ответственности.
   Пятнадцатого мая Елену Князеву вызвали повесткой в суд. Дело вела молодая женщина, другая судья. И снова, суд идёт. Слушается теперь уголовное дело....
   - Юрий Петрович! Какое наказание Вы хотели бы для матери Вашего сына? Арест? Штраф? Может быть, достаточно её извинений?
   - Ваша честь! Она так яростно и жестоко меня избивала, рвала одежду - Вы же видите, какой был урон здоровью. Не знаю, решайте сами, как драчунью наказать. Я бы хотел, чтобы её посадили за решётку на одну неделю.
   - Нет, такого наказания не бывает. Посадить - так на два месяца. А сын останется без мамы? Так как, Вам будет достаточно её извинений?
   - Хорошо. Пусть искренне извинится.
   - Елена Викторовна! Попросите прощения у истца, и дело будет закрыто. Зачем Вам иметь судимость в своей биографии? Извинитесь перед Ю.П. Кислым - и он заберёт заявление.
   - Мне не за что перед ним извиняться. Я его не трогала - это обычная авантюра Кислого. Сам себя расцарапал, а знакомый доктор дописал всё то, что позволяла ему фантазия. Посмотрите на него - и на меня. Это реально его избить? А гематома на половом органе - вообще сверх враньё. У него и члена-то нет, откуда там бы взялась гематома. Можете убедиться сами. Юрка, покажи! - Лена ёрничала.
   - Вот-вот, видите, какая она?! - Кислый притворялся страдальцем. - Совершила хулиганский поступок и не желает сознаться в нём. И так было постоянно при жизни с ней. Почему я не выдержал и развёлся с Князевой.
   - Елена Викторовна! Это Вы нанесли побои, к чему отпираться! Признайтесь! Что Вам стоит?
   - Нет, не я! Пусть делают повторную независимую экспертизу в Мурманске.
   - Мы же понимаем, что всё произошло в состоянии аффекта. Вы не ведали, что творили. И теперь раскаиваетесь. Правда? Да? Скажите: "Да!"
   - Да, да, ничего не помню. Может, что-то и было. Не помню.
   - Фух! Ну, Юрий Петрович! Вы удовлетворены?
   - Вполне. - Кислый забирал заявление, оформляя какие-то бумаги.
   Лена направилась домой, но передумала - и повернула на рудник, к Любаше Мирошниченко. По дороге она думала, но не могла сообразить: для чего Кислый всё это проделал, если так легко забрал заявление? Почему ему не живётся счастливо со своей женщиной, которая, как говорят, хороша собой, и моложе его на семнадцать лет? Многие разводятся, но мало кто старается отравить жизнь бывших супругов. Особенно, когда сами обретают новое личное счастье. Что же ему не уймётся? Из квартиры выписался, подачку за имущество через судебного исполнителя сделал, сына оставил в покое - в присутствие матери он ему абсолютно и не нужен. Тогда, в чём дело? Возможно, всезнающая Любаша прояснит.
   Руководство рудника было на совещании, и Князева получила прекрасную возможность посекретничать с секретаршей.
   Женщины были рады видеть друг друга - они встречались крайне редко. Лена поинтересовалась делами и здоровьем в семье Мирошниченко, учёбой Викуши в Ленинграде, то есть, в нынешнем Санкт-Петербурге на физмате Университета и прочим.
   - Всё в порядке, но, думаю, у тебя ко мне есть другие вопросы. Угадала? Ты прости, что я не пришла в суд, когда определяли место жительства Илюшеньки - должность не позволила. Мне же приходится с черноротым Кислым общаться по работе, а создавать себе трудности как-то не хочется. Если бы, конечно, без меня вопрос не решился, я пришла бы, не смотря ни на что, а так....
   - Брось, Любаша, всё нормально, и не бери дурного в голову. Конечно, ты права, мне захотелось узнать немного про Аллу Веселову - пассию бывшего. Почему он, живя с ней, продолжает меня терроризировать. Вот, иду из суда, где меня судили за хулиганство.
   - Тебя? За хулиганство! - Мирошниченко закатилась смехом. - И как ты нахулиганила? Признавайся?
   - Так вот избила до полусмерти бывшего супруга - хотели меня посадить на два месяца. Потом он забрал заявление. Мрак!
   - Этого жиртреста, пожалуй, изобьёшь. Вечно орущий толстокожий бегемот. А я тебя предупреждала, ещё в Запорожье: в нём что-то не так. Интуиция сработала, что ли? Помнишь?
   - Да. Зря я тебя тогда не слышала - скольких бед могло бы не быть! Так ты знаешь эту особу?
   - Знаю, больше, чем ты думаешь. Во-первых, она приходит сюда с пирожками - разносит их по цехам от первой заводской столовой. А во-вторых, у неё здесь, в руднике, болтливая подружка работает уборщицей производственных помещений. Всё абсолютно мне рассказывает про Аллочку. Да, её все так и называют, Аллочка, так как это добрейшее и глупейшее существо. Серёжка Веселов, наш проходчик, рано овдовел и остался один с дочерью. Он и привёз из своей деревни в Никель красивую матрёшку, мать двух мальчишек. Сейчас им, кстати, двенадцать и четырнадцать лет. Муж Аллочки, их отец, сидит в тюрьме большой срок, так что она с ним развелась и вышла замуж за Веселова. Только жена и мать из неё получилась никакая. С семилетней дочерью Сергея они не просто не нашли общий язык, а стали врагами. Аллочка впервые почувствовала вкус городской жизни, и кроме того, что строить глазки и наряжаться, ничего не желала делать. Сергей, голодный и уставший после тяжёлой работы, приходил домой, а дети дома одни - Аллочка то в парикмахерской, то у подружек, то вообще непонятно где. Это тогда было непонятно, а потом выяснилось, что её таскал к себе для любовных утех каждый мужик, который не ленивый. Она не отказывала никому и обслуживала бесплатно. Серёжка быстренько с ней развёлся, оставив жильё с содержимым в "молодожёнке" - две комнаты, а сам женился на бухгалтерше и уже три года прекрасно с ней живёт.
   - Ну, ты знаешь, наверное, что Кислый занял остальные четыре комнаты там, на втором этаже - и теперь они владельцы огромной квартиры.
   - Да, он говорил, что решил не выгонять вас на улицу, хоть и мог запросто. Вот такой щедрый альтруист! Ну, так слушай дальше. После развода с Веселовым, Аллочке пришлось искать работу, с которой, как известно, всегда было трудно, а в те года - особенно. Она устроилась посудомойкой в столовую с соответствующей зарплатой. Денег не хватало - её сапоги уже были порваны абсолютно, а дети вечно голодали, хоть она и приносила объедки из столовой. С кем-то из небольших начальников она удачно переспала, и её перевели разносчицей пирожков. А иногда, когда болеют продавцы хлеба в пятом гастрономе, её ставят на подмену - так что уже приподнялась. Она и Кислому лично в кабинет приносила пирожки, где они и снюхались. Он проявлял знаки внимания к симпампушке, и даже, кажется, с ней встречался, когда ты была в отъезде. Ей уже секс поднадоел, а вот материально хотелось улучшить свою жизнь. Она мечтала, чтобы на ней кто-нибудь женился, но таковых не обнаруживалось. Ваш развод - это её синяя птица. Она делилась с подругой, что появился ухажёр - большой начальник, который ей сказал:
   - Аллочка, ты красивая и молодая баба, вот только толстовата. Надо похудеть.
   Она теперь ходит на аэробику в спортивный клуб "Русь". У них отношение, как в выступлении Аркадия Райкина: "Закрой рот, дура, я уже всё сказал!" Хочешь на неё посмотреть - зайди в пятый магазин. Она сейчас как раз и работает там на подмене.
   - Можно и глянуть. Но ведь они сейчас живут вместе, что же он меня продолжает доставать?
   - Как мне известно, он живёт на своей половине, а она - на своей. Кстати, позавчера она сломала ему стиральную машинку автомат - не на те кнопки нажала при стирке, так он так орал на любимую, что она в слезах убежала из дома к этой самой подружке. Машке. Разве можно вас, тебя и эту дурочку, сравнить?
   Пришли начальники - и Князеву смыло из приёмной.
  
   Глава 19. Громкая тишина.
  
   Вечерело, но яркое северное солнце и не думало садиться за горизонт. Оно ласково улыбалось замёрзшим кустарникам и деревцам, которые вовсе не расстраивались из-за холодной майской темы. Подумаешь, и что такого, если где-то на Юге уже купаются, а в средней полосе народ ходит в лёгких кофточках, любуясь нежной зеленью. Они, микро исполины, ещё успеют и листики народить, и погреться, танцуя страстное летнее танго, а кое-кто ещё и принарядится в рябиновые бусы. Видимо, эта уверенность в завтрашнем дне, и делает некрасивые голые ветки такими величественными. "Мне бы так научиться, думать о светлом будущем, а не переживать грязное настоящее" - думала Князева, подходя к магазину.
   Сразу на входе в магазин, слева, располагался хлебный отдел. Лена сделала вид, что выбирает себе продукцию, а на самом деле боковым зрением рассматривала продавщицу в белой шапочке, типа кокошника. На секунду Елена посмотрела прямо, и их глаза встретились. Князеву полоснула по нервам победная полуулыбка Аллочки. Ведь та хорошо знала Князеву, как почти все население посёлка. Елена прошла дальше, вглубь магазина. Настроение резко упало. Елена слышала, что эта женщина приятной внешности, но то, что она увидела - поразило воображение. Это была классическая русская красавица с нежнейшей кожей лица. На щёчках с ямочками - здоровый алый румянец. Глаза - большие озёра, обрамлённые тёмными длинными лесами-ресницами, а губы, не отягощённые помадой - красные пухленькие лепестки роз. И это двадцатисемилетнее прекрасное божье создание согласилось жить вместе с потной вонючей храпящей кучей дерьма? У неё, похоже, точно вместо ума, только слепое желание поднять своё материальное благополучие. А он-то, он?! Молиться должен на своё неожиданное счастье. Ну, полновата молодица, слегка, но это нисколько не портило общего впечатления от настоящей матрёшки. Ну, глуповата - так это качество для женщины скорее преимущество, чем недостаток. Матрёшка - точнее не скажешь.
   Князева забрала сына из "Золушки" и собиралась уйти, когда её догнала новая заведующая.
   - Елена Викторовна! Помогите мне составить кое-какие документы.
   - Не могу, простите, я очень спешу. Как-нибудь, другой раз, - отказала бывшая заведующая.
   Почему она отказалась? Отчего так больно кольнуло в сердце при этих словах? Неужели потому, что взбрыкнулась гонористая ревность? Если у неё отобрали детище-работу, то пусть сами теперь его дальше и растят, как умеют, но без неё. Князева понимала, что с её стороны это мелко и глупо, но ничего с собой сделать не смогла. Она поспешила домой, в гору. Илюшка шёл плохо, наваливаясь туловищем на маму-поддержку, забывая то одну ногу, то другую в плане поочерёдного переставления. Под тяжестью вертикально полулежащего сына, Елену перекосило, но она продолжала тащить родную тяжёлую массу. Странную парочку догнал фотокорреспондент Володя Коробочкин и пошёл рядом.
   - Лена, Привет! Откуда и куда идёте? Слышал, что ты развелась с мужем. Значит, теперь свободная женщина?
   - Привет! Идём оттуда и туда. Развелась, но это тебя никак не касается.
   - Почему же? Мы могли бы встретиться у тебя или в другом месте, если хочешь.
   - Вова! Ты куда-то шёл - и продолжай двигать дальше. С какой стати мне с тобой встречаться? У тебя крыша съехала?
   - Как?! Нам же было хорошо, помнишь? Я знаю, что тебе понравилось.
   - Не понимаю, о чём ты шепчешь. Ничего не было. Абсолютно ничего, и не сочиняй. Ты мне мешаешь вести сына в гору.
   - Как хочешь. Но я должен заметить, что вот так, таская инвалида, ты себе сильно испортишь осанку и фигуру. Прекращай это, пока не поздно.
   Лена вылила на фотокорреспондента весь свой дневной негатив:
   - Слушай ты, гном африканский! А ну быстро закрыл свою пасть и сделал так, чтобы я тебя очень долго с фонарём искала! Меня сегодня судили за хулиганство и избиение гиппопотама, так вот ты - можешь стать следующей жертвой, уже из отряда обезьян. Усёк? Вали! Пошёл!
   Коробочкин оторопел от неожиданности. Таких слов от культурной поэтессы он услышать, никак не ожидал. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, быстрым шагом засеменил вниз, куда ему и не нужно было. А Елене сразу полегчало, и даже вернулось хорошее настроение.
   Наступило затишье. Телефон не звонил, что давило на психику больше, чем он бы трезвонил день и ночь. Лена с Ильёй много гуляла по посёлку, только бы не сидеть в пустой квартире, с вечно отсутствующим старшим сыном. Намечавшееся сближение сына с мамой, похоже, потерпело фиаско. Мимо проехал автобус "Золушки" - и Лена, как уже бывало не раз, остановила его, чтобы доехать до своего дома на горе. Водитель проехал чуть вперёд, но остановился.
   - Что случилось? Вы сейчас заняты - не сможете подвезти, так скажите - я пойму. - Князева прочла на лице водителя растерянность и недосказанность.
   - Нет. Я свободен - честно отвечал мужчина. - Но после того как Вы уволились, моим начальством считается руководство РОНО, а не заведующая. Они видели как-то, что я Вас подвозил, и приказали строго-настрого этого не делать, иначе закатят выговор. Так и сказали: "Князеву никогда и никуда не подвозить!" Но я, Елена Викторовна, всё равно Вас доставлю куда надо. Залезайте".
   - Спасибо, мой хороший. Мы пройдёмся - Илье нужно больше двигаться, чтобы укрепить мышцы ног. Поезжайте!" - она отошла от автобуса подальше и смахнула слезу от жестокой несправедливости. Вот тебе и благодарность за рискованные трудности в приобретении транспорта. Получи!
   В последних числах мая Елене официально сообщили, что "Золушка" с первого июня на лето закрывается, а все дети распускаются по домам. Пусть теперь родители проявят заботу и уход, раз получают детские пенсии. И никого не волновало, что кто-то из них летом работает и смотреть за инвалидом некому. Пусть выкручиваются, как знают. Потому что, хватит! Попутешествовали с этой Князевой.
   У Юрчика летнего отпуска не было, так что Елена решила провести это лето на Севере - зимой наездилась сполна. Она гуляла за посёлок, в лес, толкая инвалидную коляску, а дома оставался телефон с автоматическим определителем номера, если кто-то позвонит. Телефон не принял ни одного звонка за июнь месяц. Она была забыта всеми и морально раздавлена. По наущению мужа, Аллочка выразительно рассказывала всем встречным, как это здОрово заниматься с мужем сексом. У них секс - днём и ночью, днём и ночью - без перерыва, не то, что у Юрочки было раньше с его фригидной женой. Кто-то смеялся от такого откровения, кто-то верил и завидовал, но уж Елена знала, какой на самом деле её бывший супруг в постели. Дай Бог, чтобы он изменился, но верится с трудом. Хотя, всё же, в последних числах мая был один звонок от Николая Болконского. Он звонил и ранее, но Лена бросала трубку - говорить было не о чем с предателем и трусом. В этот раз голос был незнакомый и Князева, не взглянув на табло определителя, не разобрала сразу - кто же это на проводе. Это был Николай, но с такой тоской в голосе, что показался инкогнито.
   - Леночка, родная! Дай хотя бы объяснить, почему я не приехал на суд. Я собирался, но Зинка решила ехать тоже и ещё детей прихватить. Это бы тебе сильно навредило. Я не поехал - и она осталась. Только мне нет без тебя жизни. Я как рыба на суше. На работе угрожали уволить, если я уйду из семьи, но я готов к этому - руки и голова на месте, не пропадём. Зинка сказала, что повесится - и пусть вешается. Прости! Разреши вернуться или хотя бы иногда приезжать. Умоляю тебя!
   - Нет. Не звони больше, а приедешь - не открою двери. Я не прощаю предательство, это, во-первых. А во-вторых - я тебя не люблю, и не любила никогда. Ты был сердечным другом, а сейчас я тебя таковым не считаю. Есть ещё и в-третьих. Ты любишь своих детей, несёшь за них ответственность при алкоголичке-маме, так что выполняй свою миссию отца, как положено. Прощай! - она повесила трубку. Он больше не позвонил.
   В июле раздался звонок, но номер почему-то не определился - и Лена подняла трубку.
   - Алло! Говорите! - В трубке было молчание и тяжёлое дыхание. Возможно, снова это пьяный Николай с притязанием. Но это был не он, а его жена. Она всхлипывала и нетрезво шипела:
   - Это ты, разлучница, разбила мне жизнь! Будь ты проклята!
   Пока Лена клала трубку, она услышала страшные слова: "Коленьки больше нет!". Она снова притянула аппарат к уху, но том конце послышались короткие гудки. Через время опять раздался звонок и Князева, уверенная, что это Зинаида, схватила трубку. Это был Юрий Петрович.
   - Ну что, стерва, довольна? Твой Болконский нажрался в своей деревне, куда они всей семьёй уехали, и со словами: "Тут всё напоминает о ней", пошёл купаться. Из водоёма он уже не вышел, а всплыл. Теперь дети из-за тебя, сучки, остались сиротами. Ты рада?
   - Это не я, а ты, подонок, виноват в смерти многодетного отца. Если бы не твои козни, все были бы живы и здоровы. Эта смерть на тебе, скотина! И не я, а Бог ещё тебя накажет, как ты того заслуживаешь, урод! - она чуть не разбила аппарат, швыряя трубку. Нервы сдавали окончательно. Руки и подбородок тряслись. Надо сходить к невропатологу.
   Теперь телефон начал оживать. Звонил кто-то из "Золушки" с сообщением о несчастье, про которое Лена уже знала - смерть Николая. Потом из Питера дозвонилась Галочка Домбровская, переживавшая также, чёрную полосу своей жизни. Сначала, предательский уход из семьи мужа, потом - тяжёлая онкологическая болезнь мамы, за которой она и выехала ухаживать, и, следом - смерть этого самого любимого и близкого ей человека - любящей и заботливой мамочки. Князева не могла найти нужных слов, чтобы поддержать подругу - все они были бы слабыми и ненужными.
   - Галчонок! Я мысленно с тобой, с глубоким сочувствием и любовью. Держись, родная, - только и сказала она подруге. Хотя, впору было и себя утешать, так как глубокая депрессия пронзала каждую клеточку её тела, полнеющего от нервозного всепоедания.
   Мама с сыном обходили по кругу все магазины, чтобы хоть чем-нибудь заняться. Однажды их остановил очень худой и согнутый, как вопросительный знак человек неопределённых лет, предположительно мужского пола.
   - Девушка! Я давно вас замечаю в магазинах и на улице. Вы - такая утончённая красавица! У Вас необыкновенно одухотворённое божественное лицо. И Ваш прекрасный сын.... Господи! Он же не больной, а просто другой. Он на прямой связи с Иисусом Христом! Я молюсь за вас! Дай, Боже, вам всяческих благ и здоровья! - длинноволосый перекрестился сам и перекрестил Лену с Ильёй.
   - Вы что, священнослужитель?
   - Нет. Я просто глубоко верующий человек. Но так было не всегда. Если пригласите меня на чашечку чая, я многое расскажу.
   То ли от тоски по общению, то ли из любопытства к этому необычному господину, одетому как побирушка, но с речью благочестивого горожанина, она договорилась с ним о вечерней встрече у себя дома. Бояться было нечего - за своей закрытой дверью штудировал учебники по компьютерам Юра и, если что, пришёл бы на помощь.
   - Слава тебе, Господи! Наконец я до вас добрался - крестился вечерний гость.
   Лена вскипятила чай, но по жадному поеданию поставленного перед человеком печенья, она поняла, что тот неприлично голоден.
   - Как Ваше имя? Вы никельчанин? Тут все друг друга знают, но я раньше Вас не встречала.
   - Зовут меня Кирилл, а появился я здесь всего три месяца назад. До этого отбывал срок в тюрьме.
   Лену передёрнуло, и она оглянулась - что он мог бы тут украсть. Да ничего. Всё, что представляло хоть какую-нибудь ценность, уже было вынесено бывшим главой семьи. А Кирилл продолжал.
   - Я вижу, что Вы испугались. Зря, уверяю Вас. Я теперь, когда пришёл к Богу, стал другим человеком.
   -Ничего подобного. Я просто оглянулась посмотреть, где картошка. Поджарить её вам? Я мигом.
   - Да, пожалуйста, если это Вас не затруднит. Так вот. Сидя в одиночной камере, у меня возникли мысли о самоубийстве, и я искал только лишь орудие, чтобы реализовать свою навязчивую идею. Но однажды ночью ко мне явился Он. Такой красивый, добрый и умный Иисус. Он сел у моего изголовья и сказал: "Кирюша! Ты совершил ужасный грех, но я даю тебе шанс встать на путь исправления. Ты только верь мне, следуй за мной и люби меня - и жизнь твоя непутёвая наладится". Утром следующего дня я попросил, чтобы мне дали библию, и долго-долго её читал. Каждый стих. Каждое слово. И я понял, что отбирая жизнь у другого человека - я отдаю душу Дьяволу. Нужно замолить грех - Господь добрый, он простит.
   Зэк ещё очень долго философствовал о вере в Бога, надежде на спасение души и любви к ближнему. Картошка и мясо успели поджариться и остывали, поэтому Лена перебила бред сумасшедшего истощённого фанатика, каким он ей представлялся.
   - Кушайте на здоровье! На какие доходы Вы сейчас существуете? Или Бог подаёт?
   Сколько же дней он не ел? Глубокая тарелка с верхом опустошилась за несколько коротких минут.
   - Я не могу работать, хоть мне и предлагают идти рабочим в ДК. Как можно работать и молиться одновременно, ведь я оттого абсолютно прозрачен и душевно чист, что с утра до вечера беседую с Богом. Теперь во мне нет чувства ненависти. Одна благодарная любовь. Спасибо, тебе Боже, что дал мне сегодня пищу! Да святится имя твоё!
   - Мм. Я стесняюсь спросить, а мне спасибо за пищу не полагается? - Князева едва сдерживала смех.
   - Конечно. Вам тоже, но, согласитесь, это Бог сделал так, что у Вас есть сегодня еда и питьё. И Вы, как истинная христианка, поделили со мной скоромный ужин.
   - А, точнее, отдала весь. Сейчас буду снова жарить детям мясо с картошкой. Кирилл, Вам пора домой.
   - Моё скудное жилище - это келья отшельника-холостяка с холодной кроватью. Вы не согласитесь ли навестить меня, чтобы продолжить душевную беседу?
   - Упаси Господи! Разве я позволю себе нарушить Вашу молитву! Идите, идите, с Богом!
   Кирилл трижды перекрестил Илью и Елену. Потом не по-божески наклонился к лицу женщины для поцелуя, но та совсем безбожно толкнула хитрого тунеядца к выходной двери:
   - Ступай, ступай, милосердный! Бог в помощь! И не приведи, Господи, встретиться нам с тобой ещё раз!
   Сутулый каланча сжался и быстро скрылся за закрытой дверью. Лена думала: "Ну, вот! Сколько меня жизнь не била, а я всё продолжаю делать глупости. Ну, на кой Чёрт позвала к себе домой это недоразумение? Опять искала приключений на свою попу. Хотя, возможно, он каким-то краем и прав. Человек предполагает, а Бог располагает". Она хотела развестись с Кислым - получите и распишитесь. Бог помог, хоть ему и пришлось серьёзно побороться с Дьяволом, чтобы у разведёнки сейчас был кров и пища. Так почему так тоскливо на душе? Почему её дико раздражает Аллочка, которая утром позвонила по поручению своего начальника? Она пролепетала:
   - Мы с Юрочкой решили отвезти Илюшу в Москву, чтобы пролечить костюмом Космонавта. Вы сможете его нам отдать на неделю?
   Лена знала от сплетни через Любашу, что новая подруга жизни Кислого жаловалась и чертыхалась: "Какого-то Чёрта привел домой к нам калеку, своего Илью? Тот мне сорвал картину со стенки. Он же у него абсолютно ненормальный! Полнейший идиот!" Поэтому Князева тут же нагрубила в ответ на, якобы, благородное предложение:
   - Вы, ты и Юрочка, уберите подальше от моего сына свои потные и грязные руки. И если ты, сука, не забудешь этот номер телефона, я при встрече лишу тебя органов зрения, в лучшем случае, а в худшем.... И в страшном сне тебе не приснится. Так что, лучше подумай о своих детях, потаскуха!
   - Юра попросил меня позвонить - я и звоню. Не хотите - дело Ваше. И нечего на меня ругаться. До свидания.
   "Интересно, - думала Лена, - кто из нас двоих сейчас вёл себя глупо? Похоже, что я".
  
   Глава 20. За синей птицей.
  
   Сын Юра откладывал свою зарплату на крупные покупки, пока ещё у мамы было достаточно денег на хозяйственные расходы. И вот на столе, где он провёл восемь ужасных школьных лет, плюс полтора года мучений в училище, появился диковинный предмет - персональный компьютер.
   - Какая интересная вещь! - восхитилась Елена, зайдя в комнату к сыну. - Дорогая штука?
   - При чём тут цена? - отвечал сын - Это же машина будущего. Фирма Intel в прошлом году выпустила шестидесятичетырёхразрядный микропроцессор Pentium, который состоит из 3,1 млн транзисторов и может выполнять 112 млн операций в секунду. Теперь уже есть формат сжатия видео MPEG. Начался выпуск компьютеров серии Power PС, фирмы Apple Computers . Это у меня процессор Пентиум 1100 МГц! Вот сгоняю в Мурманск - докуплю ещё модули оперативной памяти, ТВ тюнера сидиром, модем, винчестер....
   Юра сел на "конька" и снова завалил мать умными, но абсолютно непонятными словами. В прошлом месяце парень приобрёл видеокамеру, с которой ходил всегда и везде, снимая личное кино. Только он не любил записывать людей - лучше уж запечатлеть листики, травинки с букашками и другую красоту природы, чем людские характеры. Природный мир - красивый и добрый, а люди - злые, завистливые и любопытные. Сейчас камера отдыхала на полке - "двоечник" штудировал специальную литературу по электронике и отлично всё запоминал, не то, что синусы с косинусами.
   Высшее образование Елены пасовало перед чудом прогресса, и она даже не пыталась вникнуть в компьютерную технологию и оборудование. Оставив сына за его познавательным занятием, она продолжила бесконечные прогулки с Ильёй. Тоска давила по нарастающей силе. Закончился август, и Князева отвела Илью в "Золушку", так как дома он не хотел ничем заниматься из того, чему его научили в учреждении. Не хотел собирать конструктор, играть игрушками, самостоятельно кушать, одеваться и, главное, рисовать, от чего раньше было не оторвать. Иногда старший брат, с трудом отрываясь от своей умной игрушки, пытался учить его художеству и речи. Он рисовал предметы и спрашивал: "Что это?" Илья отвечал: банка, дом, бизянка (обезьянка), дррр ( машина), лока (лодка) и кое-что ещё - всё верно. Лёлю (Юру) он обожал, и только его педагогическое мастерство и признавал.
   Как выяснялось, память у Ильи была хорошая. При виде Саши Чистяковой, он обрадовался: "Ляля!" Однажды ребёнок увидел её в бигудях и сразу назвал эти именем. Сейчас Ляля-Саша была снята с ликвидированной должности секретаря, и работала помощником воспитателя, встречая детей. Всё лето она пробыла в средней полосе, у родственников, и потому они с Еленой не виделись.
   Придя в пустую квартиру, Лена посмотрелась в зеркало. Кошмар! На неё смотрела располневшая старая тётка с кривыми передними зубами. Когда они так изуродовались? Почему и остальные зубы шатаются? Видимо, нервотрёпка не украшает человека, но на то он и Человек, чтобы не сдаваться чёрной ледяной пучине бед. Разве желает разведённая женщина, чтобы к ней вернулся её подонок-муж? Хотелось бы сказать себе твёрдое "нет!", но сейчас это отрицание было каким-то аморфным. Она представила, что бывший муж ползает перед ней на коленях, как когда-то в Одессе, и умоляет о прощении. И что же? Сейчас ей казалось, что если бы он ушёл по-мужски, без позорного дележа и своих предельно низких поступков, она бы продолжила безрадостное существование с Кислым. Вот он, будто бы снова лежит на диване, на своей вдавленной подушечке, и.... Нет!!! Тысячу раз "нет". Всё сделано правильно. И с ним, и с Князевым. Такая у неё планида - жить без любви и счастья. Но заняться собой всё же следует. А также, подумать о трудоустройстве.
   Немедленно Князева села на строгую диету, а точнее, перестала, вообще, есть. Как посоветовали знакомые - нужно варить себе каши из твёрдого зерна, без соли и масла, и исключительно этим питаться. Рис и гречка отварены, но в рот не лезут. Пятая ложка каш шла обратно, но силой воли Елена продержалась три дня. Тело мигом сдулось, сбросив пять килограммов веса, и это была победа. Теперь можно было добавить в своё меню томатный сок и соления. Вес продолжал снижаться, но жутко хотелось мясорыбной продукции. Во сне Князева ела булку с маслом и пила сладкий чай. Вот над столом пролетело пирожное и плюхнулось перед голодающей на стол. Связка сосисок повисла бусами на шее, а солёные рыбы, сиги, как собаки накинулись на это ожерелье, пытаясь сорвать. Лена отбрасывала хищниц, а они её кусали, в кровь. Пришлось отдать им сосиски на съедение, довольствуясь пирожным. Но бисквит куда-то исчез. Ах, вот он: под столом. Да здесь ещё и жареная курица, только взять их невозможно - выскальзывают из рук. Князева расплакалась и проснулась в слезах. Ужасно сосал пустой желудок, который не работал по производству отходов ещё ни разу, со дня голодовки. Женщина посмотрела на свои руки, которые утончились в два раза, на постройневшие ноги и отсутствие живота - и успокоилась. Всё нормально. Она проспала до утра, уже без страшных снов. Через неделю голодания, Елена зашла к Гале в магазин, куда подруга вернулась после тяжёлого лета.
   - Лена! Как ты здорово выглядишь! Просто помолодела на десять лет. Молодец. Кислый себе все локти искусает, когда тебя увидит.
   - Брось ты. Галя, говорить ерунду. Кислый меня вообще не волнует. А вот нормального мужика можно и завести от безделья. Давай, тряхнём стариной!
   - Ты считаешь, что нормальные мужики вообще существуют в природе? Да они давно вымерли, как динозавры. Одна шваль, типа наших, ещё и осталась. Ты прости, у меня срочная работа - давай вечерком созвонимся. Идёт?
   Лена кивнула. Хотя подумала, что нет, не идёт. Они с Галей опять стояли на разных жизненных ступеньках, но теперь Лена далеко-далеко внизу. Ей бы тоже хотелось срочной или несрочной, но работы, жизни в коллективе и, не мешало бы, заработка. Хотя, последнее меньше всего было необходимо - алименты от Юрия Петровича превышали тройной оклад любого работающего среднего труженика. Ей сегодня не хотелось общаться с подругой вечером. Как-нибудь, другой раз. День до вечера тянулся невероятно долго. Она пошла за сыном, и узнала ужасные новости. Наташенька Болконская, дочь Николая, умерла в августе от воспаления лёгких. Не просыхающей маме, после смерти мужа, стало абсолютно не до детей, и она не сразу положила свою больную с высокой температурой дочь, Дауна, в больницу. Было уже поздно, ведь малышка горела три дня. А может быть это Николай забрал с собой любимое сокровище? И второе - это пропажа Феди Шилова. Мама Светы и Феди, занимаясь грудным малышом, абсолютно забыла, что ещё есть и старшие, отстающие в развитии детки. Света, вроде бы, мелькала рядышком, а Федя тоже должен был где-то быть. Еда - на кухне, захотят, есть - найдут. Утром приехал автобус "Золушки" за своими воспитанниками. Света - на месте, а где же шестилетний Федя? Для мамы это тоже был вопрос.
   - Светка! Где Федька?
   - А он вчера и не приходил ночевать. Они с Ванькой Павловым гуляли до ночи у плавцеха. Я ушла домой, а они пошли к речке, что течёт от завода.
   Немедленно были начаты поиски. Ваня отвёл милиционера к месту, где потерялся дружок. Федю нашли утонувшим в желобе, по которому бурно стекали сточные воды. Его мама рыдала на похоронах, но это ни у кого не вызывало сочувствия к ней.
   Вот и первые несчастья от летнего закрытия "Золушки". Возможно, эти оба ребёнка были бы живы, не случись увольнения Елены. Депрессия постройневшей женщины возрастала. Жутко болел низ живота и перед глазами мелькали чёрные мушки. Начался поход по врачам.
   - Вам нужен психиатр, - заключила врач-невропатолог, но Наталья Ивановна в декретном отпуске. Я знаю, что она принимает на дому - сходите, проконсультируйтесь. Прежде, чем навестить свою ненавистную бывшую сотрудницу, Князева направилась к гинекологу. По-женски всё оказалось в порядке - это кишечник устраивал болезненный протест. А вот гемоглобин в крови помолодевшей стройняги оказался ниже нижнего уровня. Гинеколог забила тревогу и запретила больной жёсткую диету, иначе она за её жизнь не ручается. Нужно было срочно улучшить кровь, и потому врач бесплатно дала Князевой баночку с соответственными таблетками, приказав включить в меню мясорыбную продукцию. Теперь зубные неприятные процедуры - пломбирование и протезирование, но с пародонтитом и пародонтозом всё плохо - лечение не существует, так как эти болезни являются следствием основного заболевания внутри организма. А что именно внутри у Лены является больным - не понятно, да и понимать не хочется. Был бы человек, а хвори найдутся. Ну вот, пора и к Матросовой зайти на платный приём.
   Наталья Ивановна приняла свою бывшую заведующую бесплатно и назначила лечение. В соседней комнате заплакал младенец. Психиатр позвала Женю из кухни, присмотреть за детьми. Почему детьми, а не ребёнком? Кто такая, или кто такой, этот Женя? Муж что ли нашёлся? Лена взяла рецепт и поспешила уйти, потому что чуть не обомлела от увиденного. Евгения Водолазова, художница рудника, первый лжесвидетель со стороны Кислого, собственной персоной в домашнем халатике спешила выполнить просьбу... кого? Подруги? Врача? Надо этот момент прояснить.
   Князева позвонила Любаше Мирошниченко.
   - А что это художница рудника делает в квартире психиатра Матросовой? - спросила она секретаршу после обычных слов приветствия.
   - А ты что, с Луны свалилась. Они уже давно живут вместе. Как-то Водолазова зашла ко мне в приёмную, а я, наклонившись, рылась в шкафу. Так она меня погладила по мягкому месту и сказала мягко и томно: "Опасно стоишь!" Я-то думала, что это обычная шутка, но выяснилось, что она - лесбиянка. Вышла замуж за хорошего парня, родила от него ребёнка. Кстати, рожала вместе с твоей врачихой. А потом бросила его и ушла жить к Наталье Ивановне. Это и не первая её жена, так сказать. До Матросовой была ещё какая-то девка из Иванова, где Женька училась в "художке". Она сюда периодически наезжала, а Водолазова одаривала её подарками и целовала при людях. Это ещё до официального мужа. Прости, Господи, что тут скажешь?! Твоей психиаторше самой не мешало бы подлечить мозги.
   - Ага. Я давно того же мнения. Ну, спасибо, за информацию. Какие там ещё новости у сарафанного радио?
   - Твоя половая заместительница в постели Кислого, теперь хвастается, что любимый простил ей все прегрешения, что были в массовом количестве до него. Лишь бы она была ему верна. Аллочка - и верна! Смешно!
   - А если она уже нагулялась, настрадалась, может быть и будет примерной супругой. Хотя, думаю, что кроме меркантильного интереса к такому, извините за выражение, мужчине у неё не может ничего быть. Бог с ними. Не хочу о них и говорить.
   - А ты права. Сапожки на ней теперь новые, и вся одета, как кукла. Только теперь жалуется, что не успевает наготовить еду, как он всё сжирает в один момент. Устала уже жить на кухне, наша Аллочка. Начинаются бытовые проблемы. Ещё выгонит его к тебе обратно.
   - Тьфу-тьфу-тьфу! Акстись! Я только-только начинаю оживать. Дай Боже, им счастья и здоровья на долгие семейные годы.
   - Ты, говорят, здорово похудела? Вот бы мне так. Заходи в гости как-нибудь к нам.
   - Зайду. Пока!
   Князева знала по минутам, что сегодня будет: заберёт Илью, погуляет с ним, приведёт домой и, посмотрев телевизор, ляжет спать, чтобы полночи провести без сна. Словно глаза смотрят через закрытые веки. И так изо дня в день. А потом будут длинные скучные выходные. Решено. Схожу в гости к Мирошниченко.
   В субботу с тортиком и бутылкой вина она и отправилась в гости, прихватив с собой Илью. Любаша накрыла богатый стол, и за рюмочками горячительного напитка, женщины разговорились о том, что Лене хватит уже скучать - пора устраивать свою личную жизнь.
   - Так никто и не возражает. Только вариантов не наблюдается. Теперь, после шумного и скандального развода, меня и домашние животные обходят за километр.
   - Слушай, землячка! У меня есть один знакомый мужик - сосед по дому, так он классный рыбак, с золотыми руками. Всё умеет, о чём ни попросишь: отремонтирует любую вещь - от мебели до техники; смастерит полочки, стульчики, столики. Он построил сам себе для отдыха дом в лесу у озера, от фундамента до печки - всё сделал собственноручно. Такой щедрый человек: звонит как-то в двери ко мне. Я открываю, а он протягивает целую сетку с рыбой - возьмите, пожалуйста! Развернулся - и ушёл. Раньше Слава Биркин работал у нас слесарем, но в сорок пять лет, в этом году, ушёл на пенсию. Живёт один в двухкомнатной квартире. Жена с дочерью уехали в Ульяновск на постоянное место жительства - у них там жильё куплено. Биркины давно в разводе. А его папу ты же знаешь: председатель районного Совета Ветеранов - Биркин Юрий Михайлович. Мама - Елизавета Эдуардовна, конечно, весьма вредная баба, эстонка по национальности. Она своих мужиков держит в железных рукавицах, хотя сама никогда и нигде не работала. Но они же с сыном живут раздельно, так что её можно и проигнорировать. Ну, так как?
   - Ты описала просто какое-то сокровище, а не мужика. А как с этим делом? - он постучала себе щелчками под скулу. - Не злоупотребляет? Урод, наверное?
   - Что ты?! Он вообще не пьёт. Ни одного грамма! И машина у него есть - "Москвич-412", хоть и не престижная, но в отличном состоянии, он её просто языком вылизывает. А как шофёр - Славик очень аккуратный и дисциплинированный. Давай познакомлю? Я же не сватаю, а просто вместе будете проводить время. Там, в ДК вместе на концерт сходить, на рыбалку, или ещё куда-нибудь. А внешность у него весьма приятная. Просто познакомься, чтобы тебе не скучать, а там будет видно. Разберётесь.
   - И как ты себе это представляешь? У меня уже было когда-то: "Чуваки! Кому бабу надо?!" А теперь как ты меня преподашь?
   - Да, никак. Просто скажу, что тебе нужна помощь в транспортных услугах - доставить Илью из "Золушки" домой, так как у него с ногами сегодня неважно. Он же не глупый - всё поймёт. Решено. В понедельник он заберёт твоего Илью из сада. Во сколько ему подъехать? Если всё будет "на мази" - я звякну.
   - Уболтала. Пусть подъедет к девятнадцати часам.
  
   Глава 21. А если это любовь?
  
   Воскресным вечером приятельница позвонила, как и обещала. Слава без вопросов согласился оказать женщине с ребёнком-инвалидом помощь в доставке домой. В назначенное время он будет ожидать у ворот интернатного учреждения. А Елене уже расхотелось нового знакомства. Опять это будет какой-нибудь проходимец или ненормальный, иначе давно уже был бы кем-нибудь занят. Свято место пусто не бывает, говорят. И всё же, она согласилась подъехать к дому на машине - хоть какое-то разнообразие.
   Одевая сына, она поболтала с Сашей Чистяковой, которая отрабатывала в "Золушке" последние две недели - уже подано заявление на увольнение. Решила вернуться в торговлю, в промтоварный магазин продавцом, где трудилась ранее, до декретного отпуска. Ромочку взяли в общеобразовательную школу, и Саша решила его туда водить в первый класс из родного, а не из казённого, дома.
   Осень уже показывала острые холодные зубы, но ещё не сдала свои зелёно-золотые права. Заканчивался сентябрь. Сегодня природа была на редкость рассержена и ветрено надута. Так что машина была очень, и очень, кстати.
   - Здравствуйте, Вы - Слава? - Лена с Ильёй подошла к аккуратному автомобилю зелёного цвета, за рулём которого сидел солидный мужчина с усами, в модных больших очках и красивой курточке. Таких лиц, вернее типажей, в славянских странах множество. Гладкие русые волосы, зачёсанные набок, прямой нос, под которым пушистые усы, аккуратные губы и светлые глаза среднего размера под линзами очков. Всё будто давно знакомо, кроме взгляда. Мужчина смотрел на протеже секретарши рудника удивлённо-восхищённо. Видимо, не ожидал увидеть в матери ребёнка-инвалида стройную красивую брюнетку с необыкновенными глазами. Несколько минут он молчал, не отрывая взгляда, а потом сообразил, что от него ждут ответ.
   - Да, да, конечно, я - и есть Слава, который доставит вас домой. Присаживайтесь, - он вышел из машины и открыл задние двери пассажирам.
   К дому доехали быстро, хотя водитель намеренно не спешил. Он не знал, как бы начать разговор с продолжением знакомства. Когда Князева начала открывать двери авто, чтобы вытащить сына, Слава её остановил.
   - Мы не познакомились. Как меня зовут - Вы знаете, а Вы...
   - Я - Елена Князева, а это - Илья Кислый, мой сын, моя неотъемлемая частичка. Есть ещё один взрослый сын - Юрий. В разводе. Не привлекалась. Хотя, как сказать. Спрашивайте - отвечаем!
   - Лена! Можно на "ты", а то язык сломается. - Женщина утвердительно кивнула. - Я хочу предложить тебе съездить за брусникой. Вместе с Илюшей. Я знаю места, где и ходить никуда не надо. Только и собирай, недалеко от машины. Поедешь?
   - Поеду! - она давно хотела пособирать ягод, но не представляла, как это сделать.
   - Всё. Замётано. Когда планировать?
   - Да хоть и завтра. Но без Ильи - он будет в "Золушке".
   - Как прикажете, Госпожа! Завтра заеду за вами утром. Отвезём парня в учреждение, и двинем в лес. До завтра!
   В эту ночь Лена вообще не заснула. Всё думала о новом знакомом. Что-то в нём было притягивающее, настоящее мужское обаяние, но вот в глазах - какая-то тайна или просто скрытность. Да ладно, это же не проходимец, а сын уважаемых и известных в посёлке родителей. Не замуж ведь выходить, а просто совместить приятное с полезным: набрать ягод и развеяться от тоски. Насилия быть не должно. И тут же посмеялась сама над собой: размечталась о насилии!
   Несмотря на бессонную ночь, женщина выглядела хорошо в обтягивающих джинсах и лёгкой красной курточке. По дороге в лес, она сидела рядом с водителем, который рассказывал о своём лесном домике, куда им непременно нужно будет съездить. Вокруг строения необычайная девственная красота! Но нужно оформить пропуск - запретная зона. Это не проблема - отец поможет, у него со всеми связи, особенно с пограничниками. Вот и брусничная поляна - всё, как обещано. Набрав за два часа для Лены ведро крупной ягоды, парочка собралась в обратный путь. Никаких притязаний со стороны Славы не было, что казалось странным. Двое - в лесу, мужчина и женщина - это противоестественно. Но, взглянув на покрасневшее с грубой кожей лицо Биркина, на его влажные, полные страсти глаза, Князева поняла - он боится её гнева, не хочет закончить едва начавшиеся отношения. Значит, умеет сдерживаться - это плюс. У дома приятельницы Станислав взял за её руку, и спросил, заглядывая в глаза:
   - Завтра мы встретимся?
   - Можно. А что будем делать?
   - Я приглашаю тебя на ужин, который приготовлю собственноручно. Придёшь? - он назвал адрес.
   - Приду, - пообещала Лена, проклиная своё страстное женское начало. Оно так и толкало её завалить прямо в машине этого крепкого самца. Если бы он только мог читать мысли! - До завтра!
   Завтра она забрала сына из "Золушки" и, оставив на попечение старшего брата, отправилась в гости по указанному адресу в не так давно отстроенном доме. Двухкомнатная квартира улучшенной планировки с застеклённой лоджией выглядела безукоризненно. Абсолютный порядок с личными вещами, новая мебель в комнатах и на кухне, прекрасный дизайн и много живых цветов в горшочках - всё как-то не совмещалось с берлогой холостяка. "Здесь чувствуется во всём твёрдая и аккуратная женская рука" - подумалось гостье, и она спросила:
   - Кто это у тебя следит за порядком? Я не смогла бы похвастаться такой идеальностью.
   - Ах, Леночка! - мужчина впервые её приобнял - это я сам, но ещё и мама помогает, конечно. Я же её любимый сын.
   - А что, есть ещё и нелюбимый?
   - Ну что ты говоришь?! Есть ещё сестра моя, но она живёт отдельно. У них с мужем тоже беда с сыном.
   Биркин рассказал, как его племянник рос замечательным и умненьким ребёнком. В младших классах и далее он учился на одни пятёрки, занимался спортом, музыкой и посещал художественную школу. Но, в девятом классе, видимо, не выдержал чрезмерной нагрузки, и стал проявлять странности: то стирательную резинку сжуёт, то запоёт на уроке, а то и вообще, чуть не выбросился из окна третьего этажа. Психиатры признали его инвалидом, и теперь он живёт с бабушкой и дедушкой, то есть с его, Славиными, родителями. Сестра с мужем от своего больного сына отказались и практически не проведывают, ссылаясь на занятость. Вот такая грустная история.
   - Но мы с тобой сейчас грустить не будем, а по-царски поужинаем.
   На столе хозяина была красная рыба, видимо, собственного улова и засола, но очень вкусная. Копчёная колбаса, сыр, капуста с перловкой и мясом, тушённые в одной посуде - эстонское блюдо, а также сладости и фрукты - всё великолепно. Не хватало бутылочки сухого винца, и Лена осторожно спросила:
   - Слава, а ты вообще ничего не пьёшь? Ни одной рюмки?
   - Пью. Лимонады, соки, компоты.
   Женщина не стала продолжать тему - ещё подумает, что она пьяница какая-нибудь. Другой раз спрошу.
   Они поели, при этом гостья абсолютно забыла про диету для похудения. Всё было до того вкусно, что она не могла остановиться, пока стол почти не опустел. Они перешли в спальню - смотреть телевизор и не увидели ни одной передачи, так как провалились в райские кущи любви. Это был её, Лены, мужчина - нежный и страстный, сильный и податливый, с высокой потенцией и нормальными размерами, с тонким ароматом дорогой мужской туалетной воды.
   - Останься на ночь, - упрашивал он, когда обрёл способность думать. - Следующий раз возьми сына с собой - у меня места хватит, - продолжил Слава, глядя как его возлюбленная собирается домой, к детям. Он сунул ей бумажный пакетик с фруктами для ребят, и долго-долго целовал на пороге, пока она не вырвалась. Ещё чуть-чуть и дети точно не увидели бы сегодня ночью свою мамочку.
   На следующий вечер она не пошла к любовнику - не захотела снова прикипеть сердцем к мужчине. Надо подумать обо всём на холодную голову. Они разговаривали по телефону, но на уговоры прийти в гости Лена не поддавалась. В четверг Биркин спросил данные паспорта Лены и свидетельства о рождении Ильи, чтобы в пятницу с утра отвезти гостей в свой лесной дом. Это Князеву вполне устраивало: когда рядом Илья, она чувствовала себя свободно, а когда его не было - находила в себе предательские черты, которые сковывали мысли и движение. Троица отправилась в указанный день за "колючку", к дому Станислава. По дороге он рассказал, что это уже второе его строение. Первое - несколько лет назад сожгли недоброжелатели. Только их нашли, наказали, а он снова отстроился.
   Домик и правда, был чудесный. Пахло деревом и свежестью. Здесь располагалась импровизированная маленькая кухонька с печкой, а за перегородкой - настоящая комната с самодельными кроватями и столом. Рядом с домом - рыбное озеро, хвойный лес и разработан небольшой огородик, где ещё оставались расти салат и зелёный горошек. Великолепный уголок для вдохновения поэтессы. Илья, надышавшись свежайшего воздуха, прикорнул после еды на постели из старых мягких курток, а влюблённые продолжили обед. Внезапно Слава достал бутылочку красного крепкого вина, и разлил по рюмкам. Себе - граммульку, а Лене - переполненную тару. Женщина не любопытствовала, но переживала: как они уедут домой, если от водителя будет запах спиртного. Биркин лизнул из своей стопочки, а затем долил её полную.
   - Давай, моя любимая Леночка, выпьем за нашу с тобой счастливую и долгую совместную жизнь!
   - Давай! Только больше не пей - я с выпившим водителем никуда не поеду. Уйду пешком.
   - Хорошо, хорошо, - он не возражал. - Одна рюмка - ерунда. - Станислав спрятал бутылку в сумку, и они занялись любовью.
   Когда Илья проснулся - Лена заторопилась домой. Отчего-то было не по себе. Она к ночи уложила Илью спать, а сама, по нижайшей просьбе любимого, пошла к нему в гости. Слава снова наставил полный стол разнообразной еды, жаркое собственного приготовления и вытащил бутылку начатого вина. Он разлил его по фужерам, но Князева категорически отказалась пить - печёнка протестовала.
   - А я - выпью, извини, - как-то нехорошо сказал Биркин. Он выпил всю бутылку, до дна, и достал вторую. Эта тоже очень быстро опустошилась. Лена порывалась уйти, но он не позволял, удерживая силой, пока не отключился в тяжёлом опьянении. Пленница осторожно вышла из его дома с категорическим решением - закончить связь с пьяницей сегодня и сейчас.
   Утром, в субботу, позвонила Любаша, эмоционально рассказав, что сейчас к ней приходила мама Славы, Елизавета Эдуардовна. Она чуть не вцепилась секретарше в волосы, распекая её за то, что та познакомила сыночка с развратной женщиной, сорвавшей закодированного алкоголика с полуторагодичного воздержания от спиртного. Мирошниченко, во-первых, ничего не знала о продолжении их знакомства, а во-вторых, понятия не имела, что Биркин закодирован - иначе никогда бы не подсунула подруге такую свинью. Она сама много лет уже мучается со своим, склонным к алкоголизму, мужем, и никому такого добра не пожелала бы.
   - Она знает твой адрес - Кислый сказал его ей по телефону, так что жди гостью.
   Едва Князева положила трубку, как раздался дверной звонок. Зачем-то Елена открыла, хотя точно уже знала кто там. На пороге стояла разъярённое худое мелкое существо с лицом бабки Ёжки. И это у представительного Юрия Михайловича такая жена?! Оно рвалось в квартиру, но Лена легко вытолкала нежданное явление обратно.
   - Что Вам нужно?
   - Я говорила с твоим бывшим мужем. Он мне открыл глаза на то, что за стервозная тварь появилась у моего Славика. Я же чувствовала, что всё закончится несчастьем - моему мальчику нельзя было никаких волнений, чтобы не сорваться с кодировки, а он от тебя просто стал невменяемым. Отговорить его от грязных встреч было невозможно. Я требую! Я предупреждаю: ещё одно свидание, и ты дорого за него заплатишь!
   - Ой, ой! Я уже жутко испугалась тебя, пугало. Мне твой сын не усрался, держи только его покрепче.
   Баба Яга полезла руками-крюками в лицо Лене, но та её отпихнула и закрыла двери. Какая мерзость! Мало мне было нервотрёпки - теперь ещё одна. Тьфу!
   Эта суббота была явно чёрной. Днём позвонила Галя Домбровская и спросила:
   - Ты что, с Биркиным встречаешься? Меня только что проинформировали.
   - Уже нет, а что?
   - А ты знаешь, что он милицейская шестёрка? Когда была Горбачёвская борьба с пьянством, его казачком подсылали к самогонщикам, якобы покупателя, ведь все знали, что он синяк. Он брал бутылки, расплачивался, а следом заходили менты и вязали людей. Правда, ему за это отомстили - сожгли его избу в лесу, но он - подонок, чтоб ты знала.
   - Я же тебе сказала, что мы больше не встречаемся.
   Весь выходной Князева пролежала на диване, как когда-то это делал Кислый. Она слышала, как к себе в комнату прошёл Юра и прикрыл дверь. Мама заглянула к нему и удивилась, что тот моментально заснул, отвернувшись к стенке. Она вышла, но до дивана не дошла. Снова звонил телефон.
   - Добрый вечер, хотя нет, не добрый.
   - Кто это? Я и без вас знаю, что недобрый.
   - Это из милиции. Ваш сын уже дома?
   - Да. А что случилось? - Лену затрясло.
   - Сегодня на дискотеке произошла пьяная драка, вернее, Вашего сына ударил боксёр, Максим Колесников, да так, что он потерял сознание. С переломом носа и смещением челюсти Юрия Кислого отвезли в больницу, но, по моим расчётам, он уже должен быть дома. Надо написать заявление на Колесникова, так как заведено уголовное дело по факту избиения. Пригласите его к телефону.
   Мама подошла к сыну, перевернула его и обомлела - нос, и подбородок были перекошены. Она разрыдалась и за это, и за то, и за всю свою нелепую жизнь.
   - Я сплю - скажи ему. И никакого заявления писать не буду - сам виноват. Спьяну, полез к его девушке, вот он и вмазал мне. Один раз. Я бы на его месте сделал то же самое. Всё. - Он накрылся с головой.
   Елена передала слова сына и повесила трубку. Скорей бы заканчивалась эта суббота.
   Но она не заканчивалась. Позвонил Биркин со слёзными извинениями. Лена послала его к родной матери и приказала забыть этот номер телефона. Но Биркин всё звонил, и звонил, пока Лена не отключила телефон на ночь. Тогда он явился лично под дверь и улёгся на коврик, всё ещё находясь в плену зелёного змия. Лена включила аппарат, нашла в справочнике телефон Биркиных, и сообщила, что их ребёночек пенсионного возраста валяется у неё под дверью. Через полчаса, престарелые мама и папа уже тащили своего вырывающегося дитятю по ступенькам вниз.
   - Любимая! Прости! Я не могу без тебя жить! Спаси меня!- орал на весь подъезд алкоголик.
   "Всё. Кажется на сегодня всё. Не нравились тишина и спокойствие, тосковала от одиночества - так получай скандал", - грустно иронизировала по поводу себя Князева.
  
   Глава 22. К бизнесу!
  
  
   Нос и подбородок Юры начали выравниваться сами по себе. Пришлось удалить сломавшийся зуб, но сын не поддавался на уговоры по написанию заявления. Колесниковы пришли извиняться.
   Миловидная женщина была примерно одного возраста с Князевой, а её сын - года на три старше Юры.
   - Простите, нас, - женщина едва сдерживала слёзы. - Максимка, конечно виноват - нужно было контролировать свой боксёрский удар. Заступился за свою девушку и ударил всего один раз, а вышло вот такое дело. Мы готовы компенсировать материальные затраты на лечение, хотя, я ведь живу одна, без мужа, много денег дать не смогу. Мы сами с Харькова - сбежали от папы-алкоголика.
   Лена чувствовала украинский акцент, от которого невозможно избавиться, и присмотрелась к парню - глазастому, красивому, черноволосому.
   - А Максим у вас, случайно, не Викторович? Я знала такого Виктора Колесникова. Жил в Запорожье, а потом уехал в Харьков. Женился на моей подруге. Ваш сын на него очень похож.
   - Викторович, чтоб этому Виктору было пусто! Пьяница, бабник, грубиян и драчун. Да, у него корни были в Запорожье. Родители умерли. Видимо, он! Я давно о нём ничего не знаю, и знать не желаю. Слава Богу, сын не в его породу. А теперь получит судимость....
   - Да уж, мир воистину, тесен! Мы заявление не писали, так что будем надеяться, что всё будет хорошо.
   Извинения были приняты без всяческих материальных компенсаций. И, тем не менее, суд состоялся. Парню дали два года условного срока, а сын Елены с тех пор надолго отказался от спиртных напитков, как таковых, вообще. Биркин тоже, после недельного запоя, отвернулся от горячительного. Теперь он ходил трезвыми кругами вокруг Князевой. Только - напрасно. Она его в упор не видела и не отвечала на звонки. На сегодняшний день у Елены возникла идея-фикс: заняться бизнесом. А чем она хуже других людей, повально занявшихся разрешённой откровенной спекуляцией или выпечкой хлеба? Посмотришь на бывших учителей, врачей или даже уборщиц - многие приподнялись и даже приобрели личные автомобили. Владимир Бирюков, её "просто друг" при ремонте "Золушки", ушёл из строительного цеха и открыл в Никеле сразу три продовольственных магазина. Видимо, попал в жилу, используя стартовый капитал, накопленный от перепродажи телевизоров и другой техники. Сейчас он с бывшей заведующей едва здоровался. Смешно наблюдать, как меняют людей деньги.
   Важные и самодостаточные владельцы импортных джипов мнили себя хозяевами жизни. Они, в пьянках-гулянках между сделками, не заметили, что жизни, как таковой, уже вообще не понимают и не ценят, и, как кроты из сказки "Дюймовочка", не могут радоваться мелочам и стремиться к чему-то, трудно осуществимому. Разучились они и по-настоящему любить. Если бы богатство на самом деле приносило счастье, не было бы брошенных, немолодых, жён олигархов. А те, кто ещё таковыми числились, имея модельную внешность, не страдали бы от безделья в глубокой хандре, вплоть до наложения на себя рук. А бизнес-леди не страдали бы от недостатка искренности в своих поклонниках-альфонсах и мужьях-изменниках. Расходы каждого теперь стали по доходам. Только шикарный особняк на Канарских островах вряд ли вызывает у богача эйфорию сильнее, чем новая изба у бедного деревенского тракториста. Когда же денежных средств не хватает на самое необходимое - это тоже большая проблема и крах независимости. Хотелось бы чего-то среднего....
   В сложный исторический период, когда больше, чем коммерсанты, обогащались криминальные элементы (сленговые пацаны) за счёт рэкета и рейдерских захватов, Князева решила не рисковать в торговле, связанной с поездками за товаром ( как же Илья?), а организовать небольшое производство. Сегодня она сидела в гостях у Саши Чистяковой и с рюмочкой вишнёвого ликёра обсуждала с приятельницей свою идею. Бывшая секретарша ушла из магазина - не получилось совмещать школу сына, выполнять домашнюю работу по хозяйству и трудиться продавцом. Поэтому выразила готовность участвовать в бизнесе.
   - Так чем бы заняться? Саша, ты моложе меня на десять лет, а значит, имеешь более светлую голову. Предложи!
   Чистякова, дожёвывая пачку картофельных чипсов "Лэйс", сказала, ни минуты не думая:
   - Давай делать чипсы. Вон, во всех газетах и по телеку предлагают установки для их производства. Только где взять двадцать пять тысяч рублей на приобретение железяк? У нас все чипсоеды: и я, и Ромка, и муж, и соседки, и все родители.
   - Да и я люблю хрустящую картошечку. А что, это - идея, золотая твоя голова! Попробую составить бизнес-план и зайти покалякать в "Промстройбанк" - вдруг дадут кредит. Я с ними там дружила, пока открывала "Золушку".
   Женщины, под салатики и конфетки уже добивали пузатенькую бутылочку ликёра, когда Саше позвонила одна из многочисленных подруг. Из телефонных комментариев со стороны Чистяковой, Князева поняла, что у какой-то Ларисы - диарея.
   - А мы тут с Ленкой Князевой тоже приложились к ликёрчику, только к вишнёвому - и пока ничего. Ну ладно, звони. Выздоравливай, подружка. Привет мужу и малышкам!
   Вспоминая совместную работу в "Золушке" и обсуждая общую тему по своим собственным детям-инвалидам, приятельницы засиделись дотемна. В приподнятом настроении и жаждой деятельности, Лена пришла домой. У двери в свою комнату стоял рассерженный сын Юра, уложивший Илью спать. Он шипел:
   - Опять напилась?! Скоро вообще сопьёшься, как и предрекал Кислый. Завязывай с этим делом.
   - Да ты что? Мы по граммульке выпили сладкого ликёрчика. Я что, пьяная?
   - А пьяная - это когда будешь шататься? Заканчивай с такими спиртными посиделками. Можно и чаю попить.
   - Так мы и пили чай с капелькой ликёра. Не накручивай себя - я не склонна к алкоголизму. Хотя, очень приятно, что ты обо мне так заботишься.
   Странная вещь, но после застолья с кем-нибудь, у Елены всегда возникали неприятные явления: тошнота, головная боль, жажда. Но после тёплого общения с Сашенькой, чтобы они не пили, никаких дурных ощущений не появлялось. Вот такой это лёгкий человек со светлой аурой.
   На следующий вечер, когда Князева вдохновенно составляла бизнес-план, выводя формулу успеха, позвонила плачущая Саша.
   - Сашенька! Что случилось? Что-то с Ромчиком? Ну, успокойся, говори!
   С трудом, между рыданиями, Чистякова поведала, что Лариса, которая вчера звонила, рассказывая со смешком о частом сидении на унитазе, только что скончалась. Три дочурки: двух, пяти и семи лет остались без мамочки.
   Лена не была знакома с умершей женщиной, но сам факт ухода из жизни тридцатилетней женщины был чудовищен, по сути.
   - А что с ней произошло? Она же вчера была весёлой, как я понимаю. Ты сейчас сумеешь рассказать? А нет - так как-нибудь потом.
   - Ленка! - Саша уже только всхлипывала - Вчера, когда мы с тобой тут беседовали, она тоже сидела в компании с какими-то морячками, знакомыми мужа. Все выпивали, но она любительница ликёров, впрямь, как и ты, кроме клубничного ликёрчика ничего в тот вечер не пила. Понос начался ещё при гостях. А когда все разошлись - усилился. Таблетки не помогали и Ванька, её муж, вызвал скорую помощь. Ночью её состояние ухудшилось настолько, что с утра вертолётом её переправили в область. И вот сейчас Иван сообщил, что её больше нет среди живых. - Чистякова снова разрыдалась.
   - Саш! Это от ликёра, что ли?
   - Возможно. Её разрезали, и врач сказал, что поджелудочная железа вся почернела. Если бы осталось хоть несколько живых клеток - её можно было бы спасти. А так - умерла прямо на столе.
   - Соболезную, Саша! Только ты не убивайся так - нервные клетки не восстанавливаются, а тебе ещё поднимать Ромку и, возможно, ещё одного ребёнка рожать.
   - Да я всё понимаю, но со вторым ребёночком у меня вряд ли что-то получится. Ромашка родился недоношенным, кесарённым, а забеременеть вторым не получается, хоть и я держу ноги к верху полчаса после полового акта. Но если и случится чудо зачатия - боюсь, что не выношу снова и не рожу здорового ребёнка.
   Лена радовалась, что перевела разговор на другую, важную для Саши, тему, и, перекинувшись ещё короткими успокоительными предложениями, поспешила закончить разговор. Бизнес-план получался отличным, перспективным и интересным. Скорей бы его оформить.
   Она ещё не успела из коридора подойти к столу, как снова раздался телефонный звонок. Это был незнакомый мужской голос.
   - Здравствуйте. Лена. С Вами говорит Юрий Михайлович Биркин. Пожалуйста, не бросайте трубку. Я прошу Вас, как отец. - Он передал телефон сыну.
   - Леночка, милая, любимая, родная! - Елена уже почти положила аппарат, но он словно это видел - умоляю, не клади трубку! Нам нужно встретиться и поговорить. Только поговорить! Ничего больше. Выйди к подъезду, я сейчас подойду. Ты можешь это сделать для умирающего человека?
   Слово "умирающий" подействовало на Князеву, как удар молота, прямо по голове. Вспомнилась недавняя глупая смерть Николая, а теперь ещё этот, не дай Бог! Просто какая-то роковая женщина получалась.
   - Хорошо, спущусь. Но это ничего не изменит в наших отношениях.
   Слава стоял, прислонившись к стене, и дрожал от холода.
   - Ну, говори. Что хотел?
   - Тебя хотел, жизнь моя. Давай поговорим в тепле - у меня важный разговор, но я сейчас умру от холода.
   Лена разрешила ему подняться, так как Юра и Илья были дома. Если что, старший сын в обиду не даст.
   Биркин рассказал, что с детства его родители пытались вырастить себе пай-мальчика, но на это у ребёнка сформировалось стойкое чувство противодействия. Чем сильнее сдавливаешь пружину, тем сильнее она пытается распрямиться. Они запрещали подростку пить, курить и гулять с дворовыми мальчишками, а он только это и старался делать, назло. Незаметно зелёный змий заполз в мозги настолько, что начались запои, прикрываемые знаменитым отцом больничными листами. Женился он не по любви, а после "залёта" любовницы. Дочь свою обожает, завещал ей квартиру после своего недавнего развода с женой, но любит впервые в жизни её, Елену Прекрасную. Ради неё, Станислав готов снова закодироваться и навсегда покончить с пьянством, которое самому противно. Тем более, что сейчас его возили в Мурманск, в больницу, где провели серьёзную терапию с лёгкими. Он уже почти умирал, задыхаясь от недостатка кислорода. Когда Лена с ним рядом - и дышать, и жить легко. Прости! Если ещё хоть один раз сорвусь - можешь меня бросить навсегда.
   - Так я уже и бросила тебя, навсегда. Человек никогда не изменится, как бы он не любил женщину. Ты всё равно будешь пить, и превращаться в пьяную скотину. Я к этому не приучена, так что, простить - нет! И ещё, мне сказали, что ты был подсадной уткой в антиалкогольной компании. Это - правда?
   Если соврёт - сейчас же отправится вон.
   - Правда. Это было один единственный раз, да и то не совсем по моей воле. Меня упекли в вытрезвитель, а папа пришёл забрать из мрачных стен. Мент поставил условие: выпустят и не сообщат на работу в рудник о том, что я был в позорном месте, если я помогу ему в задержании преступных самогонщиков. Я смалодушничал - и согласился на уговоры его и папы. Теперь глубоко раскаиваюсь, хотя и наказан был реально - избу мне спалили те самые самогонщики, после того, как отделались штрафом. Лена! Вот здесь, на месте окна из ванной в кухню, можно сделать симпатичную полочку - и твоя крошечная кухня расширится. Позволь мне её смастерить?
   А полка действительно требовалась. Ну что ж, сделаю вторую попытку:
   - Смастери. Но сейчас - уходи к себе. Мне нужно закончить бизнес-план. Хочу заняться делом.
   - Леночка, дорогая! Ты же знаешь, что я всё умею. Я буду твоей правой рукой - бесплатной. Мне всё равно нечем заняться, а так от меня тебе будет очень большая помощь. Вот увидишь!
   - Ещё надо деньги найти на закупку оборудования. Если получится - возьму тебя в помощники. Пока! Уходи уже. - Она просто вытолкала его в спину, но весело, беззлобно, так что воздыхатель безропотно и с улыбкой повиновался.
   Банк заинтересовался бизнес-планом бывшей заведующей и выдал ей кредит на огромную сумму - в сорок тысяч рублей наличными, без залога, для приобретения оборудования и развития производства чипсов.
   Одиннадцатого октября тысяча девятьсот девяносто четвёртого года произошёл обвал рубля по отношению к доллару, как это называлось "Чёрный вторник". В этот день на Фондовой бирже ММВБ курс вырос более чем на двадцать семь процентов - с трёх тысяч восьмидесяти одного рубля до трёх тысяч девятисот двадцати шести рублей за доллар. Когда через несколько дней американские деньги почти вернулись на своё место, Лена с сыном пошли покупать валюту на всю имеющуюся у них домашнюю наличность. Пусть лучше теперь деньги, а их получилось три тысячи долларов, хранятся в американской валюте в шкафу у сына - так надёжнее. У Лены мелькнула нечестная идея: может быть, фиг с ним, с производством чипсов. Не купить ли ей и на всю кредитную сумму зелёненьких денег - и вернуть долг государству через какое-то время с процентами, с выгодой лично для себя? Ведь если так пойдёт и дальше, то за один доллар можно будет получить двузначное число тысяч рублей в недалёком будущем. Она тут же отогнала прочь хитрость, как способ обогащения. Взялся за гуж - не говори, что не дюж. Князева принесёт пользу своему любимому государства, выпустит вкусную продукцию и обеспечит определённое число людей рабочими местами. Смелей, вперёд и вверх!
  
   Глава 23. Ожоги души.
  
   За установкой в Санкт-Петербург Лена поехала со Станиславом - одной с такими деньжищами было страшно куда-либо перемещаться. Вот установка с перипетиями куплена и отправлена грузовым автотранспортом в Никель. Помещение арендовали в ПТУ, в котором недоучился Юрий, и начали косметический ремонт. Сначала всю шло гладко. Прибыло оборудование, Славик его собрал, и пошла полоса получения разрешений. Это стоило денег, нервов и дополнительных действий. Сначала потребовалось установить две раковины: одну для рук, а другую - для картофеля, затем - облицевать плиткой стены и тому подобное. Оставив Сашу и Славу старшими, Князева вернулась в Питер - покупать картофель особого сорта, пригодного для данной продукции. Там у неё щека раздулась от зубного флюса, поднялась температура, но Лена совершила героическую поездку в Никель на Газоне-термосе, гружённым необходимым сырьём. Картофель выгрузили в подвале под рабочим помещением, и он в ту же ночь был затоплен горе-малярами, не закрывшими перед уходом кран. На новую партию ни денег, ни сил уже не было. Пусть будет, что будет.
   А банк уже требовал погашение процентов, не смотря на то, что производство ещё не началось. Пришлось сделать первый платёж из их же кредитных денег. В рекламных роликах представлялось, что нажмёшь на кнопку - и готовы хрустящие чипсы. На самом деле нужно было намыть картофель вручную, засыпать в картофелечистку, затем - ведрами переносить в картофелерезку и так далее. В прожаренном виде её требовалось вытащить из кипящего масла, взвесить и рассортировать по пакетам.
   - Лена! У меня кнопка не нажимается, - смеялась Саша Чистякова, надавливая всем своим весом на тугой рычаг картофелерезки.
   И всё же, продукция получилась! Лена со Славой съездили в Мурманск и получили сертификат, подарив чиновникам ящик чипсов. Это тоже всё было платно и недёшево. Деньги таяли, а блестящие пакетики никто не брал. В то время люди уже считали копейки, не получали пенсии и зарплаты, так что в основной рацион чипсы никак не входили. Банк висел над головой, как дамоклов меч. Чтобы платить с чего-то проценты и погашать кредит, парочка решила купить ларёк, и кроме всего прочего реализовать в нём чипсы. Это было сделано на последние казённые деньги. Первая закупка товара на оптовых базах и проценты в банк оплачивались из алиментов Кислого. Бензин на поездки "Москвича" финансировался из доходов от работы ларька. Никаких зарплат, естественно, никто не получал. Производство чипсов пришлось закрыть, так как училище задыхалось от едкого запаха жареной картошки, в связи, с чем санэпидстанция потребовала смонтировать вытяжку и дымовую трубу выше здания. На это денег взять было неоткуда. Чтобы выбраться из финансовой кабалы, горемычные торговцы покупали палёную водку и продавали по цене обычной. К счастью, никто из "алканавтов" не пострадал. Фрукты, консервы, сладости и даже мясопродукты шли на ура в их дешёвом ларьке, а вот чипсы - лежали ровненькой стопочкой.
   В очередную поездку на оптовую базу Лена и Слава выехали очень рано. Через четыре часа они стояли у ангара, ожидая своей очереди. Биркин крепко держал за талию сонную героиню своих страстных ночей, что бывали два-три раза в неделю, но весьма активно. Их "гостевой" брак длился уже восемь месяцев - ведь на дворе май тысяча девятьсот девяносто пятого года. Князева подставила любовнику щеку для поцелуя и с полуоборота увидела лицо, обрамлённое растительностью, которое было очень и очень знакомо. Мужчина стоял чуть поодаль и поедал её глазами. Видимо, тоже собирается закупать продукты. Ага, на корабль будут заготавливаться - к нему подошёл человек в матросской форме. Но мужчина не слышал, что ему говорил подошедший - он не отрывал взгляда от Князевой.
   - Лена! Леночка! - наконец тихо произнёс завороженный. - Ты не узнаёшь меня, что ли? Я же Абрик Тарасян! Лена!
   О, Боже! А ведь бывшая любимая женщина и правда не узнала в очень худом, заросшем человеке объекта своей безумной страсти. Теперь она его уже узнавала, но делала вид, что видит впервые в жизни.
   - Что за наглый "хачек"? - спросил Биркин, перехватив влажный и горячий взгляд армянина на его женщину.
   - Не знаю. Обознался, видимо. Я с ним не знакома. Женщин с таким именем в России масса. Не обращай внимания.
   В этот момент подошла их очередь за фруктами, и, когда парочка выходила с коробками к машине, Абрик сменил в своём жгучем взгляде любовь на ненависть. Он испепелял, развенчивал и презирал женщину, не разделившую большое и горячее чувство его искренней южной любви. Но такова была жизнь. Не судьба.
   На следующую закупку Князева не поехала. Во-первых, потому что у Биркина сломалась машина, а, во-вторых, закрывалась "Золушка". Лена приняла решение съездить в гости к родителям - она переживала по поводу здоровья стариков. Станислав не хотел расставаться с любимой даже на короткое время, и выразил готовность следовать за ней и её сыном.
   - А не поехать ли нам в Запорожье своим ходом? - спросила Елена у Славы, быстро отремонтировавшего свою "тачку". Аэрофлот стал дороговат, а на поезде тащиться долго и нудно. К тому же, она боялась расстояния между платформой и ступенями поезда - Илюша однажды чуть было не провалился туда. Да и свободы более в движении на своих колёсах: хочешь - останавливайся и наслаждайся природой, хочешь - поезжай без задержек.
   - Я ещё никогда так далеко не двигался на авто.... Но готов рискнуть.
   Серая земля с чёрно-белыми кляксами снега - это был вчерашний день в самом прямом значении. А сегодня троица расположилась в живописной местности северной красавицы - её Высочества, Карелии. Тайга, с задумчивыми елями, пихтами и соснами необыкновенной высоты, завораживала таинственной прелестью. По другую сторону дороги подмигивало голубым глазом какое-то небольшое озерко с прозрачной водицей. Путешественники поспали в лесном озоне, подогрели еду на паяльной лампе, вскипятили чай на озёрной вкуснейшей воде и, вволю налюбовавшись сказочной природой, двинулись дальше. Впереди ещё было два привала, но такого зелёного величия - не было более нигде.
   Родители чувствовали себя неплохо. Папа - работал всё там же в Институте Трансформаторостроения, только теперь не во Всесоюзном, а исключительно в Украинском. Это последнее название явно не улучшило деятельность учреждения. Мама продолжала пить травы и выглядела неплохо в свой семьдесят первый год жизни, только глаза уже не горели углями, а тлели, словно были покрыты тончайшей пеленой. Отёчные веки сдавливали невесёлый взор, а глубокие морщинки по всему лицу указывали на скоротечность жизни, как таковой. У папы морщин не было. Сейчас он, на удивление, выглядел моложе своей жены. Если бы Лена продолжала жить с родителями, то в этой ситуации точно бы услышала оскорбление в свой адрес по поводу нового кавалера. Но теперь мама держала язык за зубами, просто не оказывала вообще никакого гостеприимства. Поделив с сыном пополам валюту, Елена взяла деньги с собой, чтобы дёшево прикупить себе какую-нибудь машину для работы и перевозки Ильи. Серьёзной надежды на крепкую жизнь с Биркиным, она не питала. При всей умелости его "золотых" рук, при полной сексуальной гармонии парочки, в нём чувствовались хорошо скрытая раздражительность, нервозность и тяга к алкоголизму. Дважды за время продолжения их отношений он впадал в непродолжительные запои, тщательно скрываемые папой. То Слава уехал на недельку к родственникам. То он заболел, и куда-то уехал на лечение.... Но, при этом, заботливые родители в течение дня торопились мимо окон Князевой по Гвардейскому проспекту, с сумками, на квартиру к деточке. "Выхаживают!" - Лена узнала новое слово. "Не вижу - значит, не знаю!" - успокаивала себя коммерсантка, которой было не обойтись без помощи ненадёжного друга.
   Запорожский авторынок пестрел разнообразными марками автомобилей. Князева с Биркиным ходили между рядов скорее из любопытства, чем с целью покупки. Цены на машины в Запорожье были ниже, чем в Мурманске, но незначительно. И вдруг Елена остановилась, как вкопанная. Перед ней стояла, кокетничая раскосыми длинными фарами, ярко-красная блестящая красавица - AUDI-80. Длиннохвостая и приземистая спортивная модель с белыми стрелами по бокам выглядела изумительно. Даже маленькая кляксочка на капоте смотрелась, как украшение. На табличке продавца имелась надпись: продам или поменяю на "Москвич" любой модели.
   - Скажите, а зачем Вам "Москвич", вместо такой очаровашки? - удивилась Князева.
   - Он выдерживает грузы, а мне нужна машина для дачи. "AUDI", конечно, высокоскоростная и эффектная, как избалованная женщина, но для жизни - найн! Не надо!
   - Слава! Не хочешь поменять свою колымагу на эту прелесть?
   - Нет, ни за что! У меня же не машина, а моя верная сильная подруга! Никакую другую раскрасавицу не нужно. А ты же хотела себе тачку - приценись.
   - И за сколько же Вы её продали бы?
   - Да я не собирался, честно говоря, просто приехал на пробу. Но за тысяча семьсот долларов продал бы хорошим людям.
   Лена заглянула в салон - и ахнула: всё в коврах из велюра, чистота, красота и пахнет редким в ту пору ванильным дезодорантом. Станислав заглянул в капот - всё чистенько и аккуратно, но не очень понятно.
   - У меня только полторы тысячи баксов. Если уступите - мы можем продолжить осмотр, и совершить покупку. Нет - значит, нет. Это все мои деньги.
   Продавец махнул рукой, дескать, согласен, и все поехали на эстакаду. Машина шла легко, бесшумно, словно стелилась по дороге. Осмотр днища обрадовал оцинковкой и прочей идеальностью. Когда ещё включили магнитолу с автопоиском волн, сомнений не осталось. Решение было однозначным - берём!
   Гюнтер Кёлер - так звали продавца, немца, оседлого на Украине с родственными узами в Германии, оформил куплю-продажу, и, получив справку-счёт на своё имя, счастливая обладательница красной иномарки тысяча девятьсот семьдесят пятого года выпуска (ровесницы Юрия) поспешила отбыть на Север, чтобы поставить машину на учёт. Решили оставить "Москвич" пока во дворе, чтобы чуть позже за ним вернуться, а на "AUDI" отправиться в Никель.
   Бабушка, с радостью выпроваживая внука, дочь и её хахаля, давала... наставление:
   - Вы сейчас сходите в магазин и купите себе всё в дорогу. Возьмёте СВОЙ белый хлеб, намажете на него тоненько-тоненько СВОЁ масло и сверху сначала положите ломтики СВОЕЙ колбасы, а ещё сверху - кусочки СВОЕГО сыра! Будут чудесные и сытные бутерброды вам в дорогу.
   Лена недоумевала - кажется, что у мамы не кровь, а мозги теперь больные. Раньше она скрывала собственное скопидомство, а сейчас глупо выставляет его напоказ. Биркин всю дорогу от дома до таможни хохотал, повторяя: "Возьмите свой белый хлеб...".
   Таможенный пост в Харькове не пропустил машину с российской хозяйкой через государственную границу. Нужно растаможить транспорт, а это половина от стоимости автомобиля. Свободно пропускаются исключительно те модели, которые производятся в СНГ, а с "немкой" - всё строго. Ни слёзы, ни уговоры, ни присутствие ребёнка-инвалида, ни даже попытка взятки - не имели успеха. Пришлось вернуться, переоформить машину на Бондаря Виктора Александровича и, по доверенности, легко проехать до Белгородского российского поста. В Никеле машину поставили в арендованный гараж и тут же, прихватив с собой отца Биркина, двинулись в обратный путь, за "Москвичом". Одним днём машину забрали и поехали домой.
   Лена с Ильёй сидели на заднем сиденье, как непрошенные гости. Слава общался исключительно с папой, а папа - со Славой. Можно было бы подумать, что это не отец и сын, а два влюблённых друг в друга мужчины. За весь путь - ни слова Елене, а на её вопросы - в ответ смешки или молчание. Похоже, что мужчины решили её бойкотировать, но за что? Теперь уже вместе с папой повторяя анекдот на тему "возьмите свой хлеб", Биркин доехал до одного закрытого придорожного поста ГАИ на российской стороне. Илья, устав от дорожных приключений, капризничал и выкрикивал Бог весть что, на своём языке. Биркин младший, с молчаливой поддержки Юрия Михайловича, выкинул ребёнка из машины на асфальт, высадил Елену, и свернул в ближайший населённый пункт на ночлег. Это произошло в северной Карелии, где ещё были прохладные ночи. Без денег, озябшие, мама и сын, прижались спинами к дверям закрытой будки. Елена не могла сдержать слёз обиды и удивлённого возмущения. Такого она никак не могла ожидать от любящего на словах и в постели мужчины. Сняв с себя лёгкую кофточку, она закутала сыночка и напряжённо обдумывала свои ближайшие действия. Сейчас выйдет с сыном на трассу и будет голосовать. Возможно, и найдётся добрая душа среди водителей. Они стали спускаться по крутым ступенькам поста вниз, и в это время рядом затормозило зелёное старьё Биркиных.
   - Садитесь! - кинул кость собаке Слава.
   Лена молча продолжила путь к обочине, не замечая гнилых людей. Станислав схватил Илью и с силой кинул на заднее сидение. Лене пришлось сесть тоже. Она смотрела на ненавистный затылок водителя, чужого ей человека, и мечтала опустить на его правильную форму что-нибудь тяжёлое. Скорей бы доехать домой! У своего дома, она вывела сына и, не проронив ни звука, захлопнула презренную дверь.
   Юра был дома, а в гостях у него - полноватая, но симпатичная, девушка. На кухне - еда, приготовленная женской рукой, что весьма порадовало после "кусочничества" во время поездки. На стене у сына висел портрет этой девушки, им же нарисованный. Лене подумалось, что сын, наконец, начал серьёзно встречаться с женщиной. Догадка, казалось, подтвердилась, когда молодица обратилась к родительнице Юрия словом "мама". Это было неожиданно, но приятно.
   - Иди домой, - приказал своей гостье сын, и даже не удосужился проводить её до дверей.
   - Это кто? Твоя девушка? - спросила Елена.
   - Ты что?!! Я ненавижу толстых, и она мне вообще не нравится. Это - так....
   - А как же её портрет у тебя на стене?
   - Портрет - это моё произведение искусства. Похоже, правда? - Лена кивнула - Но если она ещё придёт - скажи, что меня нет дома. Не хочу её видеть.
   Князева недоумённо пожала плечами и, выбросив все мысли, крепко заснула.
   А думать было о чём. С самого утра следующего дня звонили из Промстройбанка по поводу просроченного платежа по кредиту. Нужно было как-то демонтировать установку и вывезти из училища - закончился срок аренды помещения. А ещё нерастаможенная машина - как с ней быть? Ларёк, оформленный на Биркина с целью его сохранения от описи банком за долги - нужно теперь продавать. Где взять на всё силы и средства?
  
   Глава 24. Спасительный пожар.
  
   Князева пришла в банк с конкретным предложением. Она хотела привезти своё несостоявшееся производство в гараж финансистам в счёт долга; отдать им, также, нерастаможенный чудо-автомобиль и устроиться поломойкой в их помещения, чтобы, работая бесплатно, выплатить оставшуюся сумму - заработки в Промстройбанке, как и в других аналогичных учреждениях, были запредельно высоки, даже у низших чинов. На всё это был категорический отказ. Продавайте сами своё производство кому хотите - а нам несите деньги от продажи. Нерастаможенная машина никому не нужна. Уборщиц своих здесь предостаточно. Деньги! Деньги! И только деньги! Хоть воруй! Или вешайся? И немедленно требовали принести отчёт по использованию кредитных денег, чтобы этим занялись соответственные органы.
   Последнее было выполнить проще всего. На следующий день папка с расходами, превышающими в денежной форме, в пять раз сумму кредита, легла на стол управляющей. Все чеки и другие финансовые документы, Елена держала в порядке, и ни одна копейка не прилипла к её рукам. Душа была чиста, но сердце болело от безысходности. В свои трудности она категорически не желала впутывать сына - пусть живёт спокойно, в неведении. Но как разрулить ситуацию?
   Вместе с Сашей Чистяковой и случайными рабочими из училища, они начали демонтировать производство чипсов. В разгар работы явился пьяный Биркин и устроил сцену ревности. Он полез в драку с посторонними мужчинами, и был наказан ими по полной форме. С окровавленным носом бывший любовник убрался восвояси, угрожая на ходу: "Вы у меня все ещё получите!" Было странно, но на следующий день Станислав явился снова с инструментами и сделал ту работу, которую вся группа выполняла бы ещё несколько дней. Только Елена его не замечала, даже вблизи. Сделал - и хорошо, никто не просил.
   - Леночка! Мой папа договорился с Мурманской таможней. Там обещали помочь в оформлении бумаг для постановки машины на учёт. Давай съездим?
   Он что, совсем ненормальный? После унизительной поездки ещё допускает мысль, что она с ним может куда-то поехать. Атас! А вдруг, и правда это дело выгорит? Здесь недалеко, доберётся домой, если что.
   - Когда ехать? - спросила она с деревянным лицом.
   - Послезавтра, во вторник. Мы с папой заедем в семь часов утра.
   Она кивнула, и отвернулась. Как же он мог ей когда-то нравиться, этот очкастый урод со вставной челюстью? Установку свезли во второй арендованный гараж на временное хранение. Ларёк пусто ожидал своего часа.
   В понедельник Князева пошла на приём к директору завода, чтобы устроиться на любую работу и выплачивать банку долг. Директор, коим был теперь не Г. Г. Мовсесов, а Алексей Александрович Прудин, смотрел в стол, не поднимая глаз на посетительницу.
   - Я по поводу трудоустройства. Алексей Александрович! Возьмите меня хоть кем-нибудь.
   - Нет! Нет! И ещё сто раз нет! Такие работники, как Вы - мне не нужны ни в какой должности. Всё! - он поднял глаза, в которых читалось глубокое презрение, злость и месть. За что? За статьи во время перестройки? За громкий развод? За отставку из "Золушки"? За попытку заняться бизнесом? Ну, ведь не за то, что она отказалась когда-то мыть блюдечки из-под цветочков его любовницы?
   Князева со стыдом и болью в сердце выскочила из кабинета директора завода. Слёзы превратились в бурлящий водопад, а дыхание где-то застряло в груди. Ноги подкосились, и она беспомощно опустилась в одно из откидных кресел в длинном ряду. Ожидающие приёма любопытно посматривали на чем-то сильно обиженную директором женщину, но вопросов не задавали и помощи не предлагали. Каждый думал о своём деле. Елена взяла себя в руки и, подхватив Илью, медленно двинулась с ним домой. Завтра будет радость - разрешат оформить автомобиль. И почему она не поставила его на учёт в Запорожье? Можно было бы спокойно ездить целый год по доверенности. Ну, не ехать же обратно....
   Биркины прибыли, как обещали, и Лена с Ильёй, скрипя сердцем, села туда, куда никогда в жизни не хотела бы больше усаживаться. Они шутили, что-то у женщины спрашивали, но теперь уже она временно онемела. Слова у неё могли слететь с губ только нецензурные. Вот и таможня у Мурманского порта. Кабинет ответственного лица. И - облом. Если бы машина была сделана в СНГ.... А так - ничего не выйдет, при всём уважении, - примерно таким был обычный отказ.
   "Зря только поступилась принципом, и съездила со своими врагами" - сетовала Елена. Станислав начал телефонную атаку. И, как в прежние времена, не успевал сказать и слово, если трубка рассеянно и снималась Еленой - беседа заканчивалась не начавшись. Однажды, в магазине, он подкараулил Князеву и выпросил пятиминутный разговор.
   - Как тебе живётся, Лена? Мне без тебя очень плохо. Может быть, продолжим работать в ларьке - это хоть какие-то деньги заработаются в счёт кредита.
   - Я бы хотела продать ларёк, а вырученную сумму вернуть банку. Ты можешь это сделать?
   - Конечно, Леночка! Хоть сейчас. Но всё же, давай продолжим работу. Мы ведь всегда успеем его продать.
   - Слава! Ты по-скотски отнёсся ко мне и моему сыну. Без всякой на то причины. И после этого на что-то рассчитываешь?
   - Ой, милая! Бес попутал. Видимо, сильно устал и злился на всё и на вся. Мамаша капала на мозги, папаша отговаривал ехать в такую даль, твоя мамочка убила своей жадностью, а яблоко от яблоньки.... Да, идиотом был, полным. Что мне сделать, чтобы ты простила?
   - Ничего. Я не прощу. А психоз у тебя был потому, что тянуло выпить - ты же махровый алкоголик. Я права?
   - Права, Леночка! Ох, как права! Я слёзно тебя прошу: помоги мне! Давай вместе съездим в Мурманск, и я закодируюсь самым варварским способом. Чтобы навечно. Хочешь, я стану перед тобой на колени, прямо здесь, у магазина.
   - Нет. Не хочу. Я подумаю над твоим предложением. - Она ушла быстрым шагом. И не только потому, что Илья оставался дома один. Ей хотелось помыться от прилипчивой человеческой грязи.
   Бывший любовник не отставал, и Лена решила съездить с ним в специальное отделение областной больницы. Он перенёс всё мужественно и в благодарность пригласил спасительницу к себе на ужин. Почему она после такого оскорбления снова плюхнулась с ним в койку - непонятно. Но отношения продлились. Ларёк заработал. А вот кредитные дела оставались сложными.
   Время шло. Новый, тысяча девятьсот девяносто шестой год, "гостевые" супруги встретили вместе безалкогольно. "AUDI" поставили в гараж к Галине Домбровской, но иногда Елена на ней выезжала, рискуя быть оштрафованной. Незаметно подкрался май месяц, который и отличался маетой. Парочка рассорилась, так как Биркин снова начал проявлять раздражение и устраивать психозы. Лена ушла из ларька, а Слава в одиночку продолжил коммерцию. Только у него ничего не стало получаться. Это, видимо, и привело к алкогольному срыву. Он обрывал звонками телефон, рвался в двери, подстерегал Елену везде, где бы она ни была с одной лишь просьбой - не оставлять его. Но теперь просить было бесполезно. Юрий Михайлович нижайше попросил женщину своего сына отвезти на "AUDI" его с "балбесом" в лесной домик, чтобы там выходить из предельно длинного запоя. Только отвезти - ничего более. Она согласилась. Они отъехали недалеко от посёлка, когда Лена почувствовала сильный удар по голове твёрдым предметом. Она всё же смогла остановить машину и повернулась к сидящим сзади пассажирам. Отец отбирал у сына полупустую бутылку с водкой, которой и был нанесён удар. Сквозь копну волос у неё проступила кровь. Юрий Михайлович не шутя бил своего сына, для чего выволок из автомобиля, и при этом просил Лену простить, не делать экспертизу для суда. Он уверял, клялся, что больше никогда женщина не будет страдать от приставаний Станислава. Никогда!
   Автомобиль развернулся и отвёз хулигана с папой обратно в Никель. Всё. На этот раз - окончательное и бесповоротное всё.
   Запой у Биркина продолжался, а вместе с ним и хулиганские действия. Сначала он в замок вставил спичку, что создало трудности Елене в попадании домой. Затем, спрятавшись этажом выше, заскочил к ней в квартиру, когда она заходила с сыном, и пытался утопить под струёй воды в ванной, со словами: "Так не доставайся ты никому!" Лена вырвалась, разбила на голове буяна вазу, им же и подаренную, и вызвала милицию. Пьяницу увезли, но тут же отпустили по просьбе папы - Председателя Совета Ветеранов. Он снова явился и улёгся на коврике у порога квартиры Князевой. Пришедший с работы сын, что физически окреп, работая на шихтовке, спустил нарушителя спокойствия с лестницы. Затем наступило затишье - и Биркин выбрался из запоя. Встретив снова зазнобу около "Золушки", он извинился и дал клятву, что больше не станет приставать. Они не могут быть вместе, но если Елене понадобится помощь, он всегда и во всём поможет. Вот, например, зачем платить деньги за аренду гаража для чипсовой установки, если у них в семье есть пустой сарай возле дома. Он готов перевезти туда оборудование - ведь надо же как-то загладить грехи?
   На это Князева согласилась - она сильно страдала оттого, что не может вернуть долг  Филиалу Мурманского акционерного инвестиционно-коммерческого промышленно-строительного банка "Арктикпромстройбанк". Представляя, что её будут судить и затем посадят за решётку, она всё чаще возвращалась к мысли о самоубийстве. Каждый звонок от финансистов был ударом ножа в сердце. Но денег не было и ничего с этим не поделать. Поэтому, идея освободиться от арендной платы за гараж была актуальной. Установка по изготовлению чипсов перекочевала в сарай Биркиных.
   "Золушка" закрывалась на лето, но ко всему, Елену официально предупредили, что возрастной ценз воспитанников по новым правилам снижен до 14 лет, и теперь Илья уже не сможет посещать учреждение. Все колясочники и другие тяжёлые инвалиды из сада выведены. С первого сентября это будет обыкновенное коррекционное учреждение для детей с отставанием в развитии. И только. Дело, которое было в мечтах и трудах Князевой, сошло на нет. На нет - и суда нет!
   Утром третьего июня позвонил Станислав Биркин и весело сообщил:
   - Князева! Твоя установка горит ярким пламенем. Беги - спасай!
   Лена бросилась к дому Биркиных, где толпился народ, и широкие языки пламени с шапкой дыма облизывали деревянный сарай. Подъехали пожарные машины, но они лишь погасили остатки пожара - всё внутри обуглилось и испортилось. Инспектор спросил Елену:
   - А для чего вы вместе с вещами поставили в пожароопасное помещение бочку с остатками бензина?
   - Первый раз слышу! Перевозкой занимался Станислав Биркин, а он ничего про бензин не говорил. - Она уже понимала, что все делалось целенаправленно, а финал - ночной поджег, совершила неприметная старушка, Лидия Эдуардовна Биркина. Это Елена поняла, когда увидела злобную поджигательницу чуть поодаль, сияющую от счастья, что сожгла связь родного сыночка с деловой и алчной подругой - на её плаще чернела грязь.
   Князева написала заявление в милицию по поводу своих подозрений. На следующий день ей дали заключение из пожарной части, что действительно это был, поджёг изнутри сарая. С такой бумагой Елена потребовала расследования, но в милиции дело быстро замяли, а заявление и все иные документы по этому делу - якобы потеряли.
   Банк согласился взять себе установку по производству чипсов, когда она уже ушла в небытие.
   - Документы о том, что мою установку сожгли - ищите сами в пожарной части и в милиции. Делайте что хотите, но кредит я выплатить не могу. Всё! - это был последний разговор с Управляющей.
   В этом же году "Арктикстройпромбанк" обанкротился и прекратил своё существование.
   Через два дня после пожара Лена решила пройти мима места, где покоится прах её бизнеса. На пепелище по-хозяйски, весело орудовали отец и сын Биркины, аккуратненько, железка к железке, складывая искорёженный металл. Крохоборы! Преступники! Гиены! Первая реакция Елены на пожар была глубоко трагической. Она мечтала возобновить производство где-нибудь в другом месте или местности. А спустя дни, поняла - это не горе, а радость. Радость освобождения от чипсовых забот. Всё что ни делается - к лучшему, так что спасибо вам всем, господа подонки! Не зря же говорят, что полоса неудач может оказаться взлетной!
  
  
   Глава 25. Ориентация - жизнь!
  
   На автовокзале, столбах, подъездах Князева вывесила объявления: " Требуется водитель для транспортировки автомобиля на Украину". Она боялась отправляться в дальний путь сама за рулём своей красавицы. Тем более что, присмотревшись детально к замечательной покупке, увидела, что под кляксой - сквозная ржавая по краям дыра, и всё остальное может подвести в дороге, а устройство автомобиля для Елены было всё равно, что конструкция самолёта. Такие машины, как ей объяснили сведущие люди, ввозятся со свалок Германии в страны СНГ, для продажи лохам. Откликнулся морской офицер из Лиинахамари, который собирался ехать к семье в Севастополь. Этой поездкой он не только рассчитывал сэкономить, но и, возможно, подзаработать, так как ни зарплату, ни отпускные ему не выплатили в полном объёме. Лена платить отказалась, так как проезд для водителя с Севера на Юг в этом случае, был бесплатным. Она оплачивала бензин и питание - и это вполне компенсировало водительский труд. Офицер на эти условия согласился. Долго не раздумывая, партнёры отправились в путь, прихватив на багажнике цветной телевизор для Бондарей. Юра, увлекающийся электроникой, купил себе и маме новые телевизионные модели, полупроводниковые, а старый, ламповый ящик, оставшийся ещё от Кислого, Лена и её сын решили подарить старикам.
   Дорога до Белгородской таможни была лёгкой и спокойной. Елена и Алексей, как звали моряка, болтали, ели, отдыхали - дружили, но никакого иного чувства друг к другу не питали, хоть и спали рядом в машине. Илья был тоже, безмятежен и весел. Водитель рассказывал интересные истории из своих Донжуанских похождений, но Лена была уверена, что он сочиняет. Кто много говорит на эту тему, тот, как правило, ничего такого не совершает. Сейчас он придумал историю, как в него влюбилась лилипуточка, и он с ней провёл ночь.
   - Ну и как ощущения? - подыгрывала Князева.
   - Ничего особенного, просто таскал её, как хотел, а так всё как у всех - обычный размер.
   Лена засомневалась, но сделала вид, что поверила. Тем более что впереди замаячил пропускной пункт.
   - Предъявите, пожалуйста, документы - попросил таможенник. - Я не могу вас пропустить, так как транспортное средство незаконно. Оно не зарегистрировано в ГАИ России, и, даже с нарушением, не является российской собственностью - владелец: гражданин Украины, Бондарь Виктор Александрович. Поезжайте в Белгород к начальству, платите, штраф и решайте вопрос. - Чиновник завернул "AUDI", и подошёл к следующей машине.
   Вот и приехали! Поставив авто на обочине, напарники разошлись по разным местам, в поисках любой зацепки для незаконного проезда через границу. Два таможенника отдыхали на лавочке у какой-то будки и слышали разговор служаки с мурманчанами. Когда они увидели Илью, которого мама вытащила из машины для малого дела, и то, как он ходит, мужчины сжалились. Они полушёпотом дали совет:
   - У нас с девятнадцати до двадцати часов - пересмена. Так что езжайте объездными путями, через село и поле - окажетесь на другой стороне. Там никого из наших в это время точно не будет.
   Поблагодарив за совет, друзья им радостно воспользовались, и незаметно оказались на территории Украины. Далее все прошло гладко. Добрались, отдохнули у Бондарей, которые обрадовались старому телевизору, как новому, и вдруг Алексей предложил:
   - Давайте я куплю у вас эту машину. Сколько хотите за неё?
   - Полторы тысячи долларов - не раздумывая сказала Князева, и сделка состоялась. Моряк уехал в Севастополь уже владельцем Лениной мечты. Добравшись до семьи, он позвонил и сообщил, что в пути на скорости отлетело колесо. Он чудом остался жив - а ведь всю длинную дорогу из Никеля в Запорожье не было никаких неприятностей с техникой.
   Лена сделала вывод, что "красотка" на колёсах просто ответила взаимностью хозяйке за её нежное чувство. Ну вот, уже и посветлела жизненная полоса.
   Погостив весь июль на Юге: в Запорожье немного, и в Приморске с путёвками, купленными по объявлению, Лена с Ильёй в коляске сидели на перроне железнодорожного вокзала "Запорожье-один", ожидая поезд "Симферополь - Мурманск". То, что Князева сейчас увидела - было неожиданно и неприятно. По рельсам, на вторую платформу, куда должны подавать состав, тащили в несколько заходов сумки, коробки, корзины с фруктами, Кислый с Аллочкой, Инесса с Петром, и двое мальчишек - сыновей Веселовой. Все они суетились, торопились и весело перекидывались словечками. У Лены вещей не было - фруктов тоже. Так что она никуда не спешила. Не заметить её с сыном было нельзя - всё происходило совсем рядом, они ждали один и тот же поезд. Юрий Петрович не взглянул в сторону сына. Так уже было много раз. Однажды в Никеле он прошёл мимо ребёнка, хотя тот кинулся к папе, моргая глазками (как папа делает), и расплакался, что не смог догнать. Второй раз, в аналогичной ситуации, Илья не делал резких движений, но было видно, что он переживает. В третий раз Кислый хотел пройти мимо, но рядом было много свидетелей его равнодушия. Поэтому он подошёл к сыну и хотел взять за руку. Парень руку одёрнул и прижался к мамочке. Он не желал больше видеть предателя. Сейчас Илюша смотрел равнодушно на знакомую личность. Он всё понимал!
   Инесса не сдержалась, и подбежала к внуку на минуту. Она обняла ребёнка, поцеловала, зачем-то спросила о делах, и убежала. А могла бы угостить хотя бы одним яблочком.... Лену бывшая свекровь в упор не замечала. У них теперь есть хорошая, молодая и красивая невестка, не то, что гулящая Ленка.
   "Только бы не ехать с ними в одном вагоне!" - переживала Князева. Почему-то на душе кошки скребли. Да и понятно, почему. К счастью, вагоны оказались разными.
   Поезд выстукивал колёсами: крах-ах-ах, крах-ах-ах, крах-ах-ах.... Да заткнись, ты, железяка! Никакого краха - всё в норме. Ты - свободна, не бедствуешь материально, не болеешь, дети и родители - в порядке. Князева посмотрелась в зеркало, что дразнилось на двери купе: страх-ах-ах, страх-ах-ах, страх-ах-ах!!! Стареющая унылая растрёпанная особа с расплывшейся косметикой оттуда устрашала оригинал. Чёрта с два! Она сходила - переоделась, умылась и причесалась. В лёгком расклешённом халатике, с ласковой улыбкой, Лена уложила Илью отдыхать, и осмотрелась. В купе на верхних полках ехали две женщины. Одна другой предлагала какой-то чудодейственный медицинский аппарат для улучшения кровообращения. Покупательница вежливо отказалась, сославшись на безденежье. Елена даже не стала смотреть - её ребёнку уже ничего не поможет. Пусть живёт, какой уж есть. Пусть только долго-долго живёт. Ещё в бытность семейной жизни с Кислым, Лена отправилась в Мурманскую областную больницу, чтобы на современном аппарате проверить работу сосудов мозга Илюши. А вдруг где-то защемление - и операция поможет. Ведь компьютерный томограф, дважды показал, что структура мозга у парня абсолютно здорова. Значит, дело в сосудах, как и подозревал доктор в Запорожье. В назначенный день мама понесла сына на обследование, расписавшись в бумагах, что согласна на рискованное введение контрастной жидкости сыну. Аппарат сломался - задымился, когда должна была начаться процедура. Через два дня они снова отправились на опасное обследование. И снова внезапная поломка. Больше Елена не стала испытывать судьбу - уехала домой. Высшая сила явно предупреждала о неблагоприятном исходе. Так что, хватит экспериментов. Попутчица спросила Князеву:
   - Это последствия неудачной прививки?
   - А почему Вы так решили?
   - Я смотрю по симптомам: таких детей сейчас много. Классический пример преступных действий нашей медицины. А что, я ошибаюсь? Не знаю, что там вам ставят доктора, но я уверена - это остановка развития после прививки от полиомиелита. Терапия и операции не дадут никаких результатов. Желаю Вам терпения и силы в жизни. Парнишка-то красивенький! Как жаль!
   - Не надо нас жалеть, ради Христа. Он - обычный Человек, хоть и больной. А за прояснение причины его заболевания - спасибо! Я не была уверена, но предполагала, что именно прививка стала причиной беды. А Вы - врач?
   - Нет, я в каком-то смысле - экстрасенс. Вот, хотите - верьте, хотите - нет, но я вижу вас среди буйной зелени, на чистом воздухе, работающей на земле....
   - В деревне, что ли? - усмехнулась Князева. Ни у кого из её окружения, даже из знакомых, не было деревенских корней. Там нет никаких удобств, печное отопление и каторжный труд. Нет, это явно не для матери с больным ребёнком. Как же он будет ходить в туалет на улице? Нет уж! Ни за какие коврижки она не поменяет, свою примитивную цивилизацию на грязь и навозную вонь. И пусть мелькают уютные домики с тёплым светом в оконцах, она бы, возможно, и хотела сходить в гости в такое интересное жилище, и только. Но жить - постоянно - это нонсенс, пришло на ум горбачёвское слово. Чтобы не обидеть псевдо экстрасенса, Елена поменяла тему на политические события. Война в Чечне, террористические акты, трудные перевыборы президента Б.Н.Ельцина на новый срок, его притянутая за уши победа над лидером КПРФ Геннадием Зюгановым - это были самые актуальные и захватывающие темы для разговоров.
   Почесав язык вволю, Лена улеглась на полку, напротив засыпающего Ильи. Она отгоняла от себя дурные мысли. Засыпающая сорокадвухлетняя женщина думала о том, что будет, непременно, счастлива в грядущих годах-ах-ах. Годах-ах-ах, годах-ах-ах.... А ей в ответ колёса посмеивались: во снах-ах-ах, снах-ах-ах, снах-ах-ах.... Разве что, во снах.
   По приезду, Елена узнала от Саши Чистяковой, что Биркин продал ларёк за девять тысяч рублей, немалые по тем временам деньги. Она набрала знакомый номер.
   - Алло! Мне сказали, что ты имел наглость продать то, что тебе не принадлежит. Тебе не кажется, что надо отдать мне хотя бы половину?
   - Ой, Леночка, моя родная! Вы приехали? Позвонила бы - я встретил в Мурманске. Конечно, поделимся. Приходи ко мне вечером - всё обсудим.
   - Не строй из себя идиота! Ты же знаешь, что между нами всё кончено. Давай встретимся на нейтральной территории, и отдашь мне половину.
   - Хорошо. Я перезвоню - кто-то пришёл.
   Через полчаса он позвонил:
   - Я тут посоветовался с родителями и дочерью, и знаешь, что они сказали? Пошла ты .... - нецензурное слово из трёх букв было произнесено.
   Князева бросила трубку. Она примерно это и ожидала. Просто хотелось ещё раз проверить на вшивость бывшего любовника, который строил из себя порядочного человека. Пусть эти деньги сделают его богатым и счастливым! Как же сильно она его презирала!
   Шло время. Заканчивался хмурый август с редкостными улыбками солнца. Снова беспредметное хождение с Ильёй по посёлку и тоска. Но лучше уж грустить, чем болеть душой, а возможно (она почесала голову в месте удара биркинской бутылки), и не только. Елена отдыхала с сыном на скамеечке возле дома, как это делала постоянно, после прогулок. Но этот день был особенным по приставанию пьяниц. Уже двое синяков, по очереди, мостились рядом с ней на лавочке, с предложением на банкет без закуски тут же на месте, по поводу субботы. Это возмутительно! Разве она сейчас так плохо выглядит, что всякая разная пьянь позволяет себе вольности по отношению к ней?! Хорошее настроение начинало спадать. А ведь такой тёплый солнечный день в августе, как сегодня, выпадал нечасто.
   Случайно обернувшись назад, Князева увидела парнишку, широко и весело шагающего по дороге, приближаясь к лавочке. Разогретый солнечными лучами и спиртным напитком, в немалом количестве, он шёл, закинув на плечо курточку от дешёвого спортивного костюма и обаятельно улыбался. Весь щупленький, невысокого ростика, но самодостаточного вида, юноша словно парил над грешной и тяжёлой землёй. Лена улыбнулась, настолько воздушным и далёким от всех её бесконечных бед показался этот прохожий. Но человек истолковал благодушие взглянувшей на него женщины превратно. В секунду он оказался рядом с лавочкой, откуда не более получаса назад были позорно изгнаны его коллеги по употреблению крепких горячительных напитков. Лена рассмотрела подошедшего и поняла, что с его нежным возрастом серьёзно ошиблась - на лице, всё с той же расплывшейся улыбкой, были проставлены жёсткие печати средних лет и ударов судьбы.
   - Здрасьте! Можно я посижу рядышком? - спросил мужчина приятным, очень низким голосом, каким-то не соответствующим его хрупкой внешности.
   - Честно говоря, не желательно. Вон там, подальше, есть свободные скамейки - двигай-ка к ним. - Начала отпор Елена.
   - Ты не думай, что я пьяница какой-нибудь. Просто сегодня у друга был день рождения, и мы немножко у него посидели, расслабились.
   - Я и не собираюсь о тебе вообще думать. Мне как-то без разницы, отчего синяки пьют, - начала раздражаться Князева, глядя на его застиранную, когда-то белую с синим воротником, а сейчас серую и выцветшую тенниску, а также лицезрея порванные, вышедшие из моды, туфли.
   Человек не обиделся, а разулыбался ещё сильнее, плюхнувшись рядышком с Ильёй.
   - А ты симпатявая! Меня зовут - Сергей Николаев. Я работаю дробильщиком на руднике Каула-Котсельваара, разведён, не привлекался, не нахал. А тебя как зовут?
   - Да иди-ка ты, куда шёл. Я не собираюсь с тобой знакомиться. Ты уже третий за сегодня ухажёр.
   Но Сергей не собирался сдаваться. Он вытащил свой паспорт и подсунул его на страничке "семейное положение" понравившейся женщине. Затем открыл сберкнижку - и похвастался, действительно, высоким заработком. Скорее из любопытства, чем из интереса, Лена просмотрела документы, и молча вернула их собственнику. Её молчание кавалер истолковал по-своему.
   - Слушай, парень! Сбегай-ка вон в тот ларёк. Купи бутылку шампанского и шоколадки себе и маме, - обратился он к Илье, всовывая в его руку крупную купюру из толстой пачки денег, вытащенных из кармана спортивных брюк.
   Мальчик взял денежку и, улыбаясь, положил её себе в курточку. Ему часто давали денежные бумажки сердобольные люди, на что Лена реагировала неоднозначно. Она пыталась резко отказаться от ненужных подачек, но, видя, что милосердный народ это делает от чистого сердца, скорее для осветления своих собственных, душ, чем для бюджета инвалида, принимала деньги. Сейчас она нервно вытащила купюру из верхней одежды сына и протянула Николаеву:
   - Парень никуда не сбегает. Он даже не сходит, потому, что ходить без поддержки не умеет. И говорить, кстати, тоже. Он - инвалид с детства. А вот ты - иди! И не просто иди, а бегом отсюда.
   Она встала сама и подняла Илью, чтобы уйти домой, раз уж спокойно не посидеть.
   Сергей убрал руки за спину, ни за что, не желая брать свой миллион (в то время неденоминированные деньги были в 1000 раз больше современных денежных знаков). Он полез в грязный карман и вытащил всю пачку. Оставив себе несколько бумажек, Николаев всё вкинул Елене в сумку:
   - Возьми себе, купи сыну всё, что надо. Я - обойдусь. -
   Князева поняла, что с пьяным человеком сейчас разговаривать бесполезно. Поэтому она достала из своей сумки автобусный талончик и написала на обратной стороне номер телефона и имя:
   - Протрезвеешь - позвони и приходи за деньгами. У меня, видимо, они лучше сохранятся - что сейчас с тобой делать, с таким щедрым от водки альтруистом?!
   - А кофе можно попить? - неуверенно попросился Сергей, пряча талончик в карманчик тенниски.
   - Пойдём, уж - вздохнула Елена.
   Мужчина вошёл в квартиру, пристально осматриваясь.
   - А муж у тебя есть? - спросил он запоздало.
   - Что? Испугался, герой? - спросила хозяйка, но видя, как сжался человек, напросившийся на кофе, успокоила:
   - Нет, нет у меня мужа, но есть ещё один, старший сын. Кстати, он очень строгий, так что кофе попей - и уходи. Или сразу двигай отсюда, без кофе.
   Сергей уселся за стол, а Князева засуетилась у плиты.
   - Можно я ещё чуть-чуть винца выпью? - после утвердительного ответа Елены, он вытащил из внутреннего кармана курточки половину бутылки "бормотухи" и попросил стакан.
   Хозяйка подала кофе и чистый фужер, усевшись напротив. "Мог бы из горла - стаканчик захотел. Сейчас выпьет жадным залпом и начнёт геройствовать. Но с такой весовой категорией я справлюсь легко - ласточкой вылетит из квартиры". Странно, но гость налил себе половину стаканчика и через силу из него глотнул содержимое. Кофе тоже слегка пригубил, и не притронулся к бутерброду с красной рыбой.
   - Я пойду, пожалуй. Мне сегодня на работу в ночь. Завтра позвоню. - Он вышел и, как увидела Лена из окна, направился к ларьку за новой бутылкой.
   - Хорош же будет дробильщик сегодня ночью! Впрочем - это меня не касается. Отдам чужие деньги, если позвонит, и амба. А не объявится - отнесу в общежитие, - она видела прописку в паспорте.
  
   Глава 26. Спасательный круг.
  
   Он позвонил на следующий день днём - спросил разрешение прийти.
   - Конечно, приходи. Твои деньги все целёхонькие - бумажка к бумажке. Можешь забрать.
   "Интересно, когда он успел протрезветь - голос, будто бы, нормальный? Да какая мне половая разница?" - спрашивала себя Елена.
   Нельзя сказать, что он пришёл трезвым абсолютно, но и выпившим назвать было бы несправедливо. Лёгкий перегар для Елены был зловонной газовой атакой, поэтому она поскорей достала сбережение и протянула гостю прямо в прихожей. Но тот снова убрал руки за спину:
   - Не возьму!
   - !!!
   - Нет. Если я отдал, значит, обратно ни за что не возьму!
   - Я их выброшу! Мне чужого не надо.
   - Выбрасывай!
   Елена растерялась. Что за глупое упрямство? Но выбрасывать деньги, заработанные на тяжёлой подземной работе - это слишком! Тем более что до следующей зарплаты есть ему будет явно нечего. Она предложила компромисс:
   - Ну, хорошо. Не хочешь брать деньги - приходи ко мне питаться - когда проголодаешься. Я тебе на эту сумму буду пока готовить. Желаешь?
   - Да! - Моментально ответил Николаев
   - А сейчас голоден?
   - Да!
   Лена предложила обед из первого, второго и компота, но он согласился лишь только на макароны с котлетами. Чуть покопавшись в рожках, мужчина съел одну котлету и отодвинул тарелку. Князева вспомнила жор своего бывшего мужа и это птичье питание, как сказали бы в Одессе - "две большие разницы". Сергей смотрел на грудь хозяйки, вырывающуюся из халата, и явно хотел десерта. Смешно. Вот эта тростинка желает бегать по ней, женщине в росте и теле, и повторять - неужели это всё моё! У него и между ног, скорее всего, ничего нет. Опять же, как в старом бородатом анекдоте: женщина спрашивает у сексопатолога:
   - Скажите, как до интимных отношений узнать размер достоинства будущего партнёра?
   Врач отвечает:
   - По размеру носа.
   - А-аааа.... Ну а мужчина как определит размер щели?
   - По губам.
   Пациентка сжала губки до невозможности, произнеся:
   Чтовиговорите?
   Что там говорить, если у Кислого вместо носа вырос крошечный прыщик. Анекдотические ситуации берутся из жизни, всё явно совпадает. У Сергея нос, как нос. Сам он внешне похож на Василия Шукшина, но в сильно уж засушенном и укороченном виде. И в стыдном месте всё, очевидно, худое. Почему это она рассуждает на такую интимную тему? Уж не думает ли заняться сексом с этим недоразумением? Почувствовав слабину, Николаев потянулся губами к сочной женщине, но она его резко оттолкнула.
   - Я с пьяницами сближаться не собираюсь! Поел? Уходи!
   Сейчас он начнёт наглеть и получит пощёчину. Но, ничего подобного. Гость послушно пошёл к двери. И, слава Богу!
   Закрыв за ним двери, Лена почувствовала разочарование. Почему этот претендент на её тело не был высоким красивым, например, проходчиком, с умелыми руками, как у Биркина, с эрудицией, как у Кислого и зарплатой, ну хотя бы, как и есть у Николаева? Душа у Сергея чистая и щедрая, это ясно. Но выглядит он подростком, умом не блещет, да ещё и моложе Лены на восемь лет (ровесник Николая Болконского). Она же не Алла Пугачёва, которая вышла замуж за сына по возрасту, Филиппа Киркорова, полтора года назад. Да о чём это она опять думает? Какой замуж? За кого? Да уж, сексуальное воздержание пагубно действует на мозги.
   Ночью Князева долго не могла заснуть. Ещё и Биркин названивал целый вечер. Когда она где-то на пятидесятый раз взяла трубку, чтобы предупредить, что сейчас уже обратится в милицию, он включил песню, в которой пелось о том, о чём он хотел сказать: "А я нашёл другую, хоть не люблю, но целую. Когда я её обнимаю, одну лишь тебя вспоминаю...". Пока она замешкалась, ничтожество прокричало: "Вернись ко мне - и я её тут же брошу!" Лена повесила трубку, не проронив ни слова. Видимо, снова пьёт. А про то, что он начал встречаться с медсестрой, откапывающей его после запоя, Князевой уже доложили. Это её ничуть не трогало. Напротив - меньше будет делать теперь гадостей. Совет да любовь! Но сексуально, конечно, он Лене абсолютно подходил - во время их близости забывалось всё. Это был высокий и поэтичный полёт ласточек. Да какая он, на фиг, ласточка?! А ведь мог относиться к истинным крылатым особям, если бы родительская пагубная опека не раздула ласточку до пингвина. Нелетающее, близорукое, пьющее создание, которое считает себя птицей. Мерзость! Простите, прекрасные пингвины, за такое сравнение.
   Но как же хочется мужских жарких объятий и поцелуев! Она вспоминала болезненную страсть к Абрику, и то, как гнусно вела себя на последней их встрече у оптового ангара. Почему бы не подойти, не поздороваться, не поговорить? Нет. Всё было правильно - и говорить с ним не о чём. Она ещё прекрасно выглядит, и встретит своё настоящее счастье. Спать!
   Утром следующего дня, в понедельник, прямо с работы к ней заявился Николаев. Илья ещё спал в своей комнате, а Лена не успела переодеть ночную сорочку - так в ней и открыла двери, не посмотрев в глазок. Сын Юра ушёл рано на работу - и ничего не мешало Елене удовлетворить свою похоть, пусть даже и с этим дистрофиком. Она абсолютно не сопротивлялась, а сразу отдалась на волю Божью и Сергееву. Удивительно было то, что во время секса это невесомое чудо, превратилось в большого и сильного мужчину, без надуманных фантазий, но с умелыми и качественными действиями. И треснула, распавшись на мелкие куски, её защитная броня от бесконечных бед. Этот партнёр не вампирил мощную энергию банковской должницы, а словно подпитывал своей душевной лёгкостью и нежностью. Всё плохое, вызывающее головную и сердечную боль, ушло на задний план, а в настоящем были только эти два разных, не подходящих друг другу в жизненном плане, человека. Хотя, нет. В жизни половой он не был ей противен и надоедлив. Такой интимный прибор для блуда. Грубо подмечено, но справедливо. Когда они отдышались, Елена спросила:
   - Ты пришёл завтракать?
   - Я уже сейчас позавтракал. Ещё бы чайку. - Сегодня он был абсолютно трезв.
   Князева накормила его и Илюшу завтраком, причём сын съел раза в три больше, чем любовник. Сергей с любопытством рассматривал Илью - видимо, раньше не был так близко знаком с особыми людьми. В его глазах сквозило непонимание, интерес и даже микроскопические доли страха, но только не отвращение и презрение, отчего для него сразу же закрылись бы двери. Илья ушёл к себе играть, а парочка разговорилась.
   - А что у тебя за чёрное большое пятно на ноге? - поинтересовалась Лена.
   - Это в Афгане обожгло, в танке. Там так по нам палили, что мало кто из наших вообще выжил. Тяжело вспоминать.
   - Ну, и не вспоминай. Расскажи лучше о своих корнях. У тебя родители есть?
   - Есть. Живут в Старорусском районе. У них есть корова, автомобиль, трактора, лодки. У меня два брата. Один, младший - в той же деревне, а второй, старший - в Питере. Оба женаты. Имеют детей и машины. И у меня там есть свой легковой транспорт - "Запорожец", трактор и дом. Скучаю - поеду зимой к ним в гости.
   - Знаешь, я никогда ещё не встречала людей с такой доброй душой, как у тебя.
   - Мои братья ещё лучше и добрее. И мама очень хорошая. Отец родной умер рано, а отчим - тоже классный, юморной такой. Я тебя с ними когда-нибудь познакомлю, если захочешь.
   - Не беги впереди паровоза. Будет только то, что должно быть - и ничего другого. - А почему ты развёлся с женой? У тебя сын вписан в паспорте. Ты с ним общаешься? Материально помогаешь? - Лене хотелось узнать сразу всё. Но при этой теме парень сник.
   - Мы с женой из соседних деревень. Там и поженились. Она увезла меня на Север и устроила в рудник, где работали её брат и отец. Там я сдружился с одним татарином, Русланом, и привёл, дурак, его к себе в дом. Друг перешёл работать в другую смену, и, когда я уходил на работу, он приходил к моей жене на кофе. Ну и взбили они пенку. Короче, когда я их застукал, они признались, что любят друг друга и хотят быть вместе. Хотел я звездануть иуду Руслана, но Таня попросила не делать ему больно. Я развернулся - и ушёл, захлопнув за собой двери. Даже новые туфли не забрал, а они и не отдали бы. Её родители - семья жлобов. Вот так я оказался в общежитии, плачу алименты, но встречаться с сыном, Колькой, которого очень сильно люблю, мне не дают: то он уехал, то - болеет, а то - просто не дадим, и всё.
   - Но ты же мог назначить себе через суд дни свиданий. Не пытался?
   - Мне и назначили. А они не дают - я же не буду с ними драться. - У Сергея на глазах выступили слёзы.
   Чтобы отвлечь его от грустных дум, Лена рассказала кратко о своей жизни, и даже про Славу Биркина. Мужчина слушал не очень внимательно, так как в свой выходной день хотел получить максимум благ - он снова полез целоваться. Одетый всё в то же, он был чист телом, без гнилых и потных запахов. И снова завалиться с ним в постель было приятно.
   На следующий день у Николаева был ещё один законный выходной, и он засобирался на рыбалку. Оказалось, что процесс ловли рыбы - это страстное хобби, без которого дробильщик не представлял своей жизни. Юра был недоволен появлением нового жильца, но когда вечером Сергей принес, целую кучу сигов - смягчился и успокоился. Вот уже вторую ночь любовник не покидал жилище Князевой. Хотя, правильнее бы сказать - квартиру Юрия Юрьевича Кислого. Именно он платил за жильё и являлся сейчас по документам главным квартиросъёмщиком. С его бывшим отчимом комбинат сумел расстаться, не смотря на все судебные иски. Юрия Петровича уволили на пенсию по возрасту. Кислый старший искал работу, но нигде и никем его не принимали. Слишком известная и скандальная личность никому не была нужна, хотя, скорее всего, из комбината во все организации было дано негласное указание на этот счёт. Аллочка уже не была сожительницей "начальника", но у неё оставалась цель - стать законной женой, а значит - порядочной матроной. У бывшего профорга появилась уйма свободного времени, и он стал не просто завсегдатаем суда, но и вообще оттуда не выходил. Сейчас он среди прочих, подал иск по уменьшению размера алиментов, так как являлся пенсионером.
   Сергей сходил за некоторыми нужными вещами в общежитие, и теперь был дома. А Лена собиралась идти в суд по повестке. Сейчас она была спокойней удава - любое решение судьи её устроит. В дверь позвонили. Кто бы это мог быть? У Юры есть ключи, а гостей не ждём. Князева посмотрела в глазок - незнакомая женщина с лицом пропойцы продолжала жать на кнопку звонка. Хозяйка открыла дверь и вопросительно посмотрела на незваную гостью.
   - Вот я смотрю, некоторые согласны подобрать, кого попало, лишь бы не быть одной, - хрипела женщина неопределённых лет.
   Допустим и так, но ее-то, какое дело? Кто вообще такая? Лена собралась задать резонный вопрос, но пьянчужка продолжала:
   - Ты зачем забрала себе моего мужа? Я тебе его не отдам! Он - мой, и только мой! А будешь встревать между нами - убью! Я - Маша Барабай, меня все знают в Никеле.
   - Никого и никуда я не забирала. Я у себя дома, мне так кажется. А если Николаев Сергей твой сожитель - можешь его забрать. Он мне не нужен. Сергей, иди-ка сюда!
   Мужчина нехотя подошёл.
   - Забирай свои манатки, и двигай к невесте. Она тебя потеряла. Давай, давай, живо!
   На опухшем лице Маши при виде милого промелькнуло человеческое чувство, похожее на радость. Чего нельзя было сказать про её любимого. Он рявкнул:
   - Вали отсюда, падла! Какой я тебе муж?
   - Нет-нет, - вмешалась Князева - ты не уходи. Подожди на скамеечке у подъезда. Сейчас он к тебе спустится, обязательно!
   Барабай послушно спустилась с этажа и села на лавочку. Она достала из кармана страшненького пальтишка полулитровую бутылку красного вина и тут же её всю опустошила с горла в один залп. Лена с ужасом наблюдала эту картину с окна.
   - Ты почему не уходишь? Жена, или кто она там тебе, заждалась - жажда замучила. Говорю тебе - уходи! Мне стыдно от знакомства с такой подругой, да и с тобой, тоже.
   - Никуда я не уйду! Просто мне было очень тоскливо после измены жены, вот и связался с этой шмарой и её семейством. Спонсором у них жил. Больше не хочу. Не прогоняй, пожалуйста.
   - Я устала, и мне пора в суд. Делай, что хочешь, но если останешься здесь - с этой дамой порви окончательно, и чтобы здесь она больше не появлялась. Я предупредила.
   - Ленка! Я уже с ней порвал. Ты никогда её здесь больше не увидишь! Так я прощён?
   Князева уже закрывала двери на ключ, взяв с собой Илью. Они шли на неприятную процедуру.
  
  
  
  
   Глава 27. Истина и ложь.
  
   Увидев, что ответчица пришла с ребёнком, Кислый обратился к судье:
   - Вот, вот, смотрите! Это она опять специально делает, таскает его с собой. Могла бы оставить пацана на подруг, или на старшего сына. Она просто издевается надо мной!
   Судья спросила Князеву:
   - У Вас есть возможность оставить сына с кем-нибудь?
   - Нет, у меня нет такой возможности.
   - Парень осознаёт предмет спора?
   - Нет, конечно. Он инвалид по психическому заболеванию.
   - Тогда начнём.
   Истец тихо, долго и нудно жаловался на бедность, на необходимость помогать больным родителям в Запорожье, на беспутство своей бывшей жены - меняет хахалей, как перчатки. Сначала Болконский, потом - Биркин были папами Ильи, а теперь уже - Николаев, завтра будет следующий. Он не желает содержать притон своей бывшей супруги и просит уменьшить размер алиментов.
   "А хорошо же он осведомлён", - подумала Елена. Два дня, как она знакома с Сергеем, а Кислый уже в курсе. Хотя, это к делу не относится. Она станет отвечать только на вопросы судьи - пусть будет, что будет. Слава Богу, что сейчас это всё проходит в кабинете, а не там, где "Суд идёт!".
   - У Вас есть возражение по иску?
   - Да. Я - возражаю против уменьшения размера алиментов. Родной отец никак не участвует в жизни своего сына-инвалида, не интересуется его здоровьем - проходит мимо. Вот и сейчас вместо радости встречи он выразил своё негодование. Так что пусть платит то, что положено. Я не могу оставить ребёнка на произвол судьбы и идти работать. От удовлетворения его иска наш сын пострадает в материальном отношении.
   Она замолчала. Всё - пусть судья теперь решает.
   - Юрий Петрович! Где доказательства Вашей материальной помощи больным родителям?
   - Понимаете, у меня нет квитанций, потому, что я отправляю деньги с оказией. Но если....
   Судья его перебила. Суд, посовещавшись на месте, решил оставить иск Кислого Юрия Петровича к Князевой Елене Викторовне по уменьшению размера алиментов, без удовлетворения. На обжалование у сторон есть десятидневный срок. Все свободны.
   На улице огорчённый истец спросил:
   - Ну что, сучка, уже до пьяни опустилась?
   - А твое, какое дело? Ты ведь счастлив с дурочкой-снегурочкой, чему я несказанно рада. А каково на пенсии живётся богачу? Но, кто же тебя информирует о моих делах, просто любопытно?
   - Твой недоделок ходит в гости к моему соседу напротив, к Иванову. Они часто вместе бухают. И вчера дробильщик Николаев к нему забегал - делился радостью, что нашёл к кому присосаться. А мне Ирка Иванова рассказала - это не секрет.
   - Знаешь, Скисший, не считай всех подонками типа себя. Ты по душевным качествам Сергею и в подмётки не годишься. И по сексуальным возможностям, кстати, тоже. Будь здоров!
   - И вам не хворать, - они разошлись в разные стороны. Папа так и не взглянул на родного сына, а Илья скорчил ужасную гримасу ненормального (скосил выпученные глаза, скривил рот) и сказал: "Бизяна поп-ка!" Глубоко подмечено!
   Вместо того чтобы идти домой, поспешить к запертому кавалеру, Лена направилась в рудник, к секретарю, Любаше Мирошниченко. На этот раз приятельницам не так повезло, и они поговорили недолго в коридоре.
   - Любаша, а ты всех работников рудника знаешь?
   - Естественно!
   - Что ты можешь сказать про Сергея Николаева, дробильщика.
   - Серёжку - знаю, но не так уж хорошо. Исполнительный, трудолюбивый работник. С женой, Татьяной, разошёлся - она теперь живёт, и, кстати, очень счастливо, с Русланом Мардановым, тоже нашим рабочим. Папа Тани, Николай Поспелов, наш бывший бригадир, сейчас на пенсии, а её брат - Поспелов Анатолий, работает мастером на одном из участков. Семейство жадное, недружелюбное и замкнутое. Выгнали Серёжку из квартиры, как сраного кота, а ведь без него они бы отдельное жильё Танечке, бухгалтерше по образованию и тунеядке по жизни, не получили. Она сто мест работы уже поменяла - нигде не задерживается более полугода.
   - Бог с ней. А её бывший муж любитель выпить?
   - Не замечала, по крайней мере, на работе пьяным не видела.
   - Он был в Афгане?
   - Вроде бы - нет. У меня имеется список всех "афганцев", но его там нет. Николаев есть, но не Сергей. А что? Это твой новый кавалер?
   - Я ещё ничего не знаю. Так, от скуки связалась. Он мне показался очень добрым и чистым.
   - Он, действительно щедрый парень, весёлый и спокойный. Давай, подружка, не теряйся. Заработки у них очень даже ничего. Ну, пока! Побегу, пока не схватились. Заходи, звони!
   - Ты тоже. Пока!
   Дома Лена устроила Сергею допрос с пристрастием. Зачем он сочинил про Афганистан? Совравший единожды, будет это делать постоянно. Лжец ей абсолютно ни к чему.
   - Лена, прости! Хотел просто покрасоваться. У меня много друзей там воевало, я им сочувствую, и представил себя рядом. А на ноге у меня родимое пятно - беременная мною мамаша ударила ногой кота - вот и получилось такое. Клянусь, никогда и ни о чём больше не совру тебе. Веришь?
   - Поверю. Первый и последний раз.
   - Лен! Пока тебя не было, я переделал доску на столе, что была сколочена жуткими гвоздями. Ничего?
   Теперь стол на кухне, с аккуратно прибитой полированной панелью сверху, выглядел намного лучше.
   - Так может быть, ты и доску гладильную мне перетянешь, а то уже страшная стала?
   - На раз!
   Каким же "рукастым" оказался новый знакомый! Доску он тоже обтянул так аккуратно, что стала как новая. И разбитое стекло в форточке заменил. Пусть пока остаётся. А расстанусь я с ним легко, в любое время - здесь любовью и не пахнет.
   Подруги одобрили нового знакомого. Галина Домбровская против этого кавалера ничего не имела против, тем более что он и ей вставил стекло в кухонном окне. Галине нравилась его энергичность и непосредственность. А Сашенька Чистякова вообще была в восторге: такой юморной, свойский и отзывчивый человек, не то, что чванливый Кислый. Девятого сентября Князева, как обычно, отмечала свой день рождения. Дело не в том, что это было для неё событием. Какая там радость - если тебе за сорок! Просто это дополнительная возможность собрать вокруг себя друзей и вкусно их угостить. Чего-чего, а готовить праздничные блюда было для нынешней домохозяйки удовольствием. Душа просила торжество - и получала вознаграждение. Галя, Саша и Люба между собой не общались - только здоровались. Женщины с разными жизненными приоритетами и взглядами, они недолюбливали друг друга, но за столом у Лены объединялись в тёплую компанию, разбавленную мужьями и детьми. Характерная особенность "дев" - собирать вокруг себя разномастный народ. Сегодня и был такой день.
   Сергей ушёл за хлебом с самого утра, взяв на это дело сто (сто тысяч) рублей. Возможно, он хотел купить цветы, хотя у него не было денег. Всю зарплату, вместе с табуляграммой, он отдал Лене в начале сентября. Ушёл - и ушёл. Некогда было думать о любовнике, когда всё кипит, скворчит и требует нарезки. За хлебом сбегала сама. Вот гости все собрались. Включили кассетный Юрин магнитофон, и начались тосты, чавканье и оживлённые разговоры. Николаева так и не было. Никто о нём не спрашивал, но немой вопрос висел в воздухе. Наконец, длинный звонок ворвался в веселье.
   - Это Серёжка! - Лена бросилась к дверям.
   На пороге стоял Николаев примерно в таком виде, как в день их знакомства.
   - ???
   - Лена! Я стеснялся. Вы тут все свои - и я, пёс приблудный.... Вот сейчас могу хоть куда - не страшно.
   - Вот и иди, хоть куда. Завтра вещи заберёшь! - она захлопнула двери. Но он снова звонил.
   Чтобы не сгущать краски на этом инциденте, Елена впустила алкаша и тут же про него забыла. Кто он такой, что бы ещё переживать о нём? Сегодня есть - а завтра нет. Вот подруги - это настоящее. А с пьянью ей не по пути! Сергей посидел за столом - там все были в такой же степени накачаны градусами, и ушёл в комнату Ильи отдыхать. Компания, наевшись и напившись, потанцевала, попела да разошлась. Лена стала укладывать Илью, но Сергею захотелось послушать афганские песни. Он громко включил магнитофон и пустил слезу, забыв, что его фантазии уже разоблачены. На замечание выключить музыку - он не реагировал. Пришлось применить силу и выпроводить негалантного не кавалера за двери. Всё. Теперь спать. Завтра с утра сложу его манатки - и прошла любовь, не появившись. Как задумала - так и сделала. Вещи ровной стопочкой лежали на столике у дверей.
   Протрезвев, Сергей явился ближе к вечеру - на работу нужно было идти в ночь. Князева остановила его на пороге, забрала ключи от квартиры и сложила вещи в пакет.
   - Проверяй! Здесь - всё! Вот остаток твоих денег. Забирай, и закрой дверь с той стороны, навсегда.
   Она готова была снова применить силу, раз он не понимает, а трётся об стенку с опущенной головой.
   - Лена! Прости! Ну, пойми, я сильно волновался - и выпил чуть больше, чем надо. Это же случайность. Я больше - ни капли! Никогда! Что мне сделать, чтобы ты не прогоняла?
   - Ничего. Ты уже всё сделал. Особенно хорошо поздравил меня с днём рождения. Я своего решения не поменяю, не унижайся зря, если ты - мужчина. Уходи!
   - Если я сейчас уйду - то пропаду окончательно. Только с тобой я смогу нормально жить и работать. А без тебя - мне конец, у меня ничего не будет в жизни. Я не уйду, а буду стоять здесь, пока ты меня не простишь. Ты же не хочешь, чтобы я умер?
   Она не хотела его смерти, но и держать рядом с собой ничтожество - тоже ни к чему. Стоит, такой жалкий, беспомощный, деньги не берёт и ничего не просит, кроме прощения. Простить, что ли? До первой пьянки. Она развернулась и ушла в комнату. Николаев побитым псом последовал за ней и уснул перед работой. Что за бесхребетность! Зачем оставила, ведь ясно, что он врёт: как же, "ни одной капли"!
   До празднования нового, тысяча девятьсот девяносто седьмого года, Сергей крепко держал слово. Накануне волшебной смены времён он попросил:
   - На праздник ты же купишь нам бутылочку беленькой? Встретим культурно Новый год, сходим к ёлочке - это же нормально?
   Конечно, какие могли быть возражения по этому поводу? Князева отоварилась шампанским и полулитровой бутылочкой беленькой, а закуски всегда в доме достаточно. Юра ушёл встречать праздник с друзьями, и троица села провожать старый год. После третьей рюмки - уже за встречу, Сергей резко изменил облик. Теперь это был герой, какому если не море, то сугробы точно по колено. Она потащил подругу к друзьям, Ивановым. Уложив спать Илью, Лена нехотя отправилась за сожителем, хотя настроение опускалось всё ниже и ниже. Зачем какие-то друзья, если это семейный праздник? Гостеприимные Ивановы подлили ему счастья в нутро. Елена же категорически отказалась травиться алкоголем. Вся четвёрка двинулась к ёлке, установленной на площади. Дед Мороз, Снегурочка, нетрезвый народ, встречи, песни, пляски - все прекрасно. Только Елене было абсолютно невесело. Её мужчина поминутно подскакивал к кому то, даже к тем, кто и не особо ему радовался, и пожимал руку с поздравлением. Такой весёленький подросток-дурачок, который безмерно счастлив своим простодушием. Как только кто-то из его знакомых достал стаканчик и горячительное, Князева развернулась домой. На выходе из толпы она столкнулась с Любой Мирошниченко, которая тоже с огорчённым видом собралась восвояси.
   - Кажется, у нас с тобой одинаковые неприятности, - горестно улыбнулась Люба.
   - А что, твой тоже загудел?
   - А то як же ж! Когда он напивается - я просто боюсь его. Мозги же бесконтрольны - может натворить что угодно. Редко да метко. Пойдём ко мне - у меня полно вкуснятин. Даже ананас есть!
   - Нет, Любань, пойду отдыхать - Илья там один. Приходи лучше ты ко мне, хоть сейчас.
   - Нет. У меня тоже Викуля дома одна. Приехала на каникулы. Ни с кем не хочет встречаться. У неё на носу защита дипломной работы - так кроме учёбы ни о чём и не желает думать. Тянет на красный диплом.
   - Какая умница! А Юрчик у меня весь в компьютерах. Тоже нет девочки. Могла бы такая замечательная пара получиться - видимо, не дорос до женитьбы. Хотя - может что-то, и получиться у них позднее. Как ты думаешь?
   - А пусть она сама думает. Старой девой точно не останется, а выбор - её дело. Меня же никто не сватал. Сама нашла козла пьющего. Пока!
   Лена, сглатывая горечь от пьяного предательства своего мужчины, разочарованная его глупым поведением, второй раз попрощалась с ним навсегда. Завтра соберёт его вещи, которых теперь уже стало больше, чем было и - развод без завода. Теперь Лена накупила ему одежды, обуви, белья - стал жених, хоть куда. Пусть кому-то повезёт, а ей такого лживого и призрачного "счастья" не нужно.
  
   Глава 28. Сомнения
  
   Первого января гражданский муж Князевой не появился. И не очень надо. Пусть гуляет хоть всю оставшуюся жизнь - Елене всё равно. Когда-нибудь появится и заберёт свои манатки. А не заберёт - много места они не занимают, пусть валяются. Как же она устала от этой грязной жестокой и безрадостной жизни. Только один человек её крепко держит на этом свете - недееспособный, беззащитный, сын Илья. Вспомнились маленькие домишки с дымком из труб, что ненавязчиво манили к себе пассажирку из окна вагона поезда своим неярким далёким светом. Поселиться бы в самой глубокой российской деревеньке, где никто её не знает. Где никому до неё не будет дела. Больше не хочется ни любви, ни секса, ни дружбы. Только бы покоя и элементарных жизненных условий. Вот они вдвоём, Елена и Илья - а вокруг лишь девственная природа и чистый воздух. Может быть, она разучится разговаривать и чувствовать, будет тосковать, но это лучше, чем тяжесть в душе и бесконечные переживания в ожидании подлости и измены. Юра уже взрослый человек. Летом у него была хорошая девушка, Наденька, ласковая и добрая. Они вместе катались на велосипедах, много разговаривали и даже строили планы на будущее. Одна незадача - слишком сильно её опутали верою в Бога земные слуги Христовы. Она молилась, участвовала в божественных концертах и планировала часть будущего семейного бюджета отчислять Господу. Эта перспектива Юру не радовала, но симпатичная мордашка, аппетитная фигурка и покладистый характер девушки притягивали молодого мужчину. Однажды, когда она была в гостях у парня, тот потянулся к ней за поцелуем. Девушка в ужасе отшатнулась. Как? Так сразу? Надюша, наивная и книжная, своё стеснение выразила слабым отказом, а Юра не стал настаивать. Они расстались. Сейчас он один, но это дело временное. Найдёт себе пару, а мама с братом для него лишь обуза. Господи! Направь Елену на путь истинный! Подскажи, как жить дальше?
   На второй день праздника, Лена одела Илью и решила прогуляться по посёлку. Они шли вдоль своего длинного дома по направлению к площади, как вдруг послышалась громкая песня по радио. Красивый низкий голос исполнял "Катюшу". Откуда же эти звуки? Рядом стояла милицейская машина. Оттуда, из магнитолы, что ли? Нет. Из колонок дома напротив? Видимо. Хотя, нет. Это звучал голос мужчины, поднимающегося вверх от дома на улице Бредова, где проживали Кислый и Ивановы. Это пел Сергей Николаев. Фёдор Шаляпин мог бы в этом басе иметь себе конкурента. Ничего себе талантище! И тупому пьянице достался....
   - Ой, ты песня, песенка девичья, ты лети за ясным солнцем вслед,
   И бойцу на дальнем пограничье от Катюши передай привет.
   Он пел на ходу, с таким артистизмом, будто где-то обучался певческому мастерству. Но Лена потащила Илью скорее вперёд, чтобы не встретиться с талантом тэт-а-тэт. Иначе она передаст ему такой привет, что бойцу срочно понадобится окоп. Пусть милиция разбирается, если это им надо. Мама с сыном прошлись к большой нарядной ёлке, полюбовались фигурами новогодних персонажей и, замёрзшие, вернулись домой. Николаев сидел на диване в полупьяном сонном виде. Князева только открыла рот, чтобы начать процесс изгнания, как "певец" её опередил:
   - Кислый - ВСЁ! - выдал он, махнул рукой сверху вниз, и заснул.
   "Убил его что ли? Что обозначает это слово из трёх букв?" - Елена ломала голову.
   Проспал Сергей до утра, и сразу же отправился на работу. Пока он трудился, Князева положила на видное место все его собранные вещи. Вот только выяснит, что он сделал с Юрием Петровичем, и отправит в общежитие или к Маше Барабай, по его выбору, а с неё довольно.
   Дробильщик пришёл усталый и подавленный. Он знал, что сейчас будет выяснение отношений и отказ от приюта. Его протрезвевший мозг напряжённо работал в плане реабилитации своих новогодних действий. И, кажется, зацепка нашлась.
   - Лена! Дай мне таблетку от желудка! Адская, невыносимая боль. О! - он упал на пол и скрутился калачиком.
   - Не надо было нажираться. Мне тебя ни сколько не жаль. За что боролся - на то и напоролся.
   Она ушла в кухню, но женское сердце переживало, что работник не поел после работы и, возможно, не притворяется на счёт коликов. Она поставила на кухонный стол горячие щи и две таблетки фестала - пусть поест, проглотит ферменты и проваливает отсюда.
   Сергей таблетки съел, но от супа отказался. Зелёный цвет лица свидетельствовал о непридуманных болевых ощущениях. Два дня он на самом деле промучился, оформив больничный лист и глотая назначенные таблетки. Ничего не помогало.
   - Лен! Дай мне водки с солью - говорят, что самое действенное средство.
   Лена купила шкалик и, смешав с солью, ткнула больному: "Травись!" Сейчас снова поскачет по посёлку, как это делал всегда после алкогольного вливания - скорей бы. И вещи следом отправятся, прямо в общежитие.
   Но он не только не побежал. А прибавил к зелени кожи ещё и синеву. Теперь уже калачик катался по всему полу и орал от боли. Лена вызвала скорую помощь. Николаева забрали в больницу.
   Сожительница не звонила в стационар три дня. Но очень хотелось, просто по-человечески, узнать, что там с животом Сергея. И ещё: что такого он сделал с Кислым, что тот - "всё"? Сварив куриную ножку, она вместе с бульоном понесла её на горку. Сергей обрадовался, как ребёнок, приходу подруги и набросился на передачу. Больные вышли из палаты в коридор, чтобы не мешать общению, а Князева спросила:
   - Как живот?
   - Уже не болит. Лампочку глотал. Там что-то нашли - теперь лечат.
   Посетительница не стала уточнять: что именно показало обследование, - какое ей дело?! Всё равно она не останется с ним. Пусть его Машка-Барабашка забирает к себе и интересуется. Они как раз - два сапога, пара!
   - А что значат твои слова "Кислый - всё!" Вы подрались? Он умер или на грани?
   - Мои слова?! - он ничего не помнил. - Мы с Ивановыми и их соседями, Кислым с Аллочкой, культурно отмечали начало Нового года. Я сказал Юрию Петровичу, что буду теперь с его женой жить до конца своих дней, чтобы он знал. Он и не был против, благословил нас с тобой. Так что Кислый - ВСЁ, строить козни больше не будет.
   - Балбес! Ты зачем с ним говорил обо мне? А, впрочем, мы с тобой всё равно расстаёмся - можешь трепать теперь про меня что угодно. Выздоравливай!
   - Лена! Принеси поесть ещё! Тут так плохо кормят.... Пожалуйста!- Он не реагировал на последние слова женщины.
   На следующий день, как и в последующие, Князева таскала в больницу сумки с горячей диетической едой. Животных жалко, а уж человека - и подавно.
   Язва зарубцевалась, и Николаева выписали. По дороге домой его встретил Слава Биркин, загораживая проход:
   - Ты что, имеешь мою Ленку? Я тебя, говнюка, сейчас размажу!
   - Я имею СВОЮ Ленку каждую ночь и не по разу, а ты - дальше посыпалась такая нецензурщина, что интеллигентный маменькин сыночек остолбенел.
   Сергей пнул его плечом и пошёл домой, к своей, и только своей женщине.
   Время подошло к его очередному отпуску, и отпускник засобирался в деревню, на родину. Пусть себе едет - время подскажет, как правильно поступить. С одной стороны, алкоголизм, как тяжёлая болезнь, которая присутствует у Сергея, неизлечим. Это только глупые женщины считают, что с теми дамами он пил, а со мной - не будет. Будет! Человек не изменится, но сдерживать себя какое-то время, конечно, сможет. Каково жить с мужчиной, которому нельзя выпить и ста грамм - сразу спешит добавлять? С таким жить нельзя - предаст за стакан! Значит, надо обрывать эту ниточную связь. Предположим, что они расстались. Что дальше? Ликование Кислого, тоскливое созерцание на парочки вокруг и случайные половые связи? Сын окончательно перестанет её уважать, да и она сама себя - тоже. Опять начнёт болеть одинокое тоскующее сердце и крепко приобнимет уродина - старость. Муж-алкоголик или одиночество - вот дилемма. Лучше, всё-таки, одиночество. Пусть отправляется в отпуск.
   - Что тебе привезти?
   - Привези сумочку, если не жалко. - Он уехал.
   Шли дни, недели, скоро месяц - отпускник не звонил и не писал. Она даже не запомнила, куда именно он поехал. Где-то в Новгородской области находится его деревушка, которую Сергей часто вспоминал с теплой радостью. Не даёт о себе знать - значит, не скучает по своей женщине. А она-то, зачем ждёт? Собралась же расставаться? Похоже, что это жалкое создание уже успело врасти в её пустую душу. У Лены к Сергею было непонятное, полуматеринское, чувство. С одной стороны, его тянет на дно болота, где пьянство и хамство. А с другой - он пытается встать вровень с благополучными, нормальными людьми, которые живут полной жизнью. Надо подать человеку руку во спасение. Лишь бы самой не угодить в топь.
   Он приехал, похудевший, уставший и нервный. Лена приготовила гневную речь для разрыва отношений, но он поспешил в ванную. Потом затащил её в постель - и слова стали ни к чему: всё же здорово было с ним заниматься любовью! Только после этого Сергей направился в кухню поесть. Из рюкзака на стол легли соленья, варенья, сало и прочие гостинцы.
   - А где же сумочка? Деньги остались?
   - Я не знал, какую именно купить. А остатки денег отдал матери - на поросёнка. Купи сама себе с моей получки любую сумочку.
   - Но что ты так похудел - тебя не кормили?
   - Работал с братом - помогал ему в лесу. Знаешь, какой там тяжёлый труд? Похудеешь, конечно же. Я посплю - устал с дороги, ладно?
   - Ладно. Но почему ты не звонил, не писал?
   - Я номер телефона не помнил, а писем отродясь не писал. Но я, Лена, о тебе вспоминал каждый день и всем хвастался, какая у меня замечательная женщина. Самая лучшая в мире! - И тут же засопел во сне.
   "А мне вот похвастаться нечем" - журила себя Князева. Ну, разве тем, что завела молодого любовника с достойной зарплатой и лёгким характером. С ним трудно поссориться. А надо ли? Красивый мужчина у тебя был - Сашка Князев. Умный тоже подёргал нервы - Кислый Юрий Петрович. Теперь абсолютный простак с неприметной внешностью - может быть это как раз то, что и надо. Ума своего хватает, внешних данных - тоже. Пользы от него больше, чем вреда. Красивый Князев был крохобором и грубияном. Этот - щедрый и ласковый. Про Кислого можно и не вспоминать: подлый и изворотливый. Что толку от его ума и начитанности, если они в семье почти не разговаривали? Ещё и импотент. Этот - всё рассказывает, веселит, жалеет,... когда не пьёт. И в постели хорош. Как мама говорила - очереди из женихов не наблюдается. Да ещё теперь невеста с хвостиком из ребёнка-инвалида. Все хотят облегчить себе жизнь, а не усложнить. А с Илюшей - сложно. Так что терпи - и не рыпайся, госпожа Князева. Лучшего мужчины тебе не найти. Стоп. О чём это Елена рассуждает? Князев сделал ей больно в первую брачную ночь и, чуть было, не превратил во фригидный "синий чулок". Кислый - с первого раза показал себя никаким в постели - просто она тогда этого не понимала. Любовники - не в счёт, они - чужие. А это безобидное создание каждую ночь, и не по одному разу, снимает с неё отрицательную энергию и доставляет максимум удовольствия. Ну, выпивает, хотя и не умеет это делать. А кто сейчас не пьёт? Князев? Уж лучше бы пил! Для Сергея Елена не поэтесса, широко известная в узких кругах, не заведующая интернатным учреждением, не такая уж сейчас и красавица, пышущая здоровьем. Она нравится ему просто, как обычная баба, такая, как есть. А это дорогого стоит.
   Вот Кислый - должен ведь быть счастлив безмерно с молодой красавицей. Так нет, продолжает строить козни ей, Елене. Зачем-то звонил бывшей жене Сергея, Татьяне, и информировал её про долг Князевой Арктикпромстройбанку и про их развод. Ещё до отпуска, Лена с Сергеем ходили на базар за картофелем. Они по дороге что-то весело обсуждали, а Николаев при этом прижимал спутницу к себе. Князева изворачивалась и пыталась запрячь гражданского мужа в санную верёвку. Тот выпутался и надел саночки себе на голову, а верёвкой опутал хулиганку - детское ребячество близких людей. Внезапно баловница почувствовала чей-то взгляд. Она обернулась и встретилась глазами с Аллочкой. "Матрёшка" стояла в ряде среди торговцев, держа перед собой лоток с пирожками, и смотрела на парочку дурачившихся знакомых людей. Из её глаз тоскующей собачки, извергались вулканы зависти и злости. Князева слышала от Любаши, что Кислый заставляет свою любимую женщину торговать остатками нереализованной в цехах продукцией на базаре, накручивая на каждый пирожок по рублю. И это влюблённый мужчина, имевший, как минимум, десятки тысяч долларов в кубышке?! Здорово же он бережёт и лелеет молодушку! А она терпит - хочет стать законной женой. Видимо поэтому, как рассказывают, на новогоднем вечере она играла роль счастливой и заботливой подруги. Аллочка исполняла частушки, как говорят, здОрово - звонко и с притопами, а Юрий Петрович танцевал, потрясывая своей грузной тушей. Бросив курить, он превратился в огромный шар. После выступления, Кислый грохнулся на стул без сил, а Веселова вытирала ему обильный пот на лысинке платочком, целуя в темечко. Бррр! Как же нужно хотеть замуж, чтобы это творить?! Нет, Серёжка, конечно, не подарок, но весь чистый в прямом и переносном смысле. И ещё - сухой! Чем меньше мужика - тем меньше, извиняюсь, от него смрада! Лена готова дышать с Николаевым одним воздухом, а значит, пусть будет рядом, уж какой есть. Князева заботливо прикрыла спящего отпускника одеялом, и взяла книжку, чтоб почитать перед сном. "Не буду делать резких движений в своей жизни. Кому уготовлено судьбой, повеситься, - тот не утонет, и не сгорит в пожаре".
   Медленно и бархатно сгущалась полярная ночь. Земля казалась белым тортом с зажжёнными свечами фонарей. Юра сидит за компьютером - такой родной и чужой. Скоро он женится, и какая-то женщина станет ему самой близкой и любимой. Зачем ему мама? Тем более такая, которая не может должным образом обеспечить материально. Да и не смогла она полностью посвятить ему свою жизнь. То проблемы с мужьями, то лечение Ильи, то полжизни на работе.... Он будет прав, если вообще от неё откажется, когда станет семейным человеком. А настрой на женитьбу у него боевой - возраст такой. Либо он сейчас женится и будет нормальным семьянином, либо - разгуляется и вообще разочаруется в семейной жизни. Уж лучше - первое.
   Лена знала много таких примеров. Но бывает и третий вариант. Двоюродная сестра Виктора Бондаря, что седьмая вода на киселе для Елены, тётя Ирма, была маленького ростика и с трудом родила себе сыночка, Леона. Муж вскоре умер. Смазливенький ребёнок был для тёти всем - её жизнью, любовью, радостью и предметом постоянной заботы. Мальчик выучился, стал мужчиной и, конечно же, заинтересовался половым вопросом. На работе, где он возглавлял отдел, в него влюбилась нормальная женщина, которая, показалась маме, как это часто бывает, не достаточно хорошей для любимчика. Она порвала эти недостойные отношения. Сынок послушался своей умной, образованной и справедливой мамули, но с тех пор никого так и не встретил. Когда Лена с папой Виктором приезжала к ним в гости, в Харьков, то видела это ухоженное лицо с красивенькими чертами, которое ежевечерне обильно смазывалось кремом. Сорокапятилетний холостяк имел странное смешное поведение с самолюбованием в зеркале и женским кокетством. Ирма наседкой перед ним квохтала, а Леон подставлял ей свою лоснящуюся круглую щеку для поцелуя. Двенадцатилетней девочке, каковой была Лена, этот мужчина показался мерзким, как червяк. Она бы ни за что не хотела себе такого бесполого друга.
   Но почему сейчас вспомнился этот ужас? Юра у неё не такой - у него сильное мужское начало, и, дай Бог, ему хорошую жену, а Лене - заботливую, родную невестку, чтобы стала для свекрови настоящей дочерью.
   Жизнь потекла по гладкому руслу. В марте после спячки выглянуло первое солнышко, и жить стало веселее. Оно с каждым днём всё шире и шире раскрывало свои рыжие глаза, отчего ночь совсем скисла и спряталась. Белесый июнь провозгласил полярный день, приглашая всех и вся к росту в ярком солнечном свете. Жизнь гражданских супругов также, была безоблачной и светлой. Начиналось лето, а это значит, что сладко замаячили походы в душистый лес за ягодами и грибами. Северная природа щедра на угощения, но домой не принесёт - будьте добры, потрудитесь посетить лично её хоромы. Но как тут пойдёшь, если сын с трудом передвигается, а колёса отобрал добрый папа? Кстати, он уже разбил предмет своей алчности, цвета Гоби, ударивши его об угол дома - Бог шельму метит. Разбитую машину, полученную с трудом на сына-инвалида, Кислый за копейки продал кому-то на работе. Какое ему было дело до полу-ходячего Ильи? Тем более, до усыновлённого Юры? Бог ему судья! А Князевой надо самой приобрести транспорт, только не иномарку, Боже упаси!
   - Сергей! Почему ты из отпуска не привёз свои водительские права?
   - Я привёз. Права тракториста. А на легковушку.... Признаюсь честно: у меня их и не было никогда. Хотелось приподняться в твоих глазах. Но ездить я умею.
   - Значит, всё враньё? И про машины, и про родню, и про дом? Какая же ты - лживая сволочь!
   - Нет, Лена! Дом есть, точно. И родня в деревне имеется. И машина на ходу у отчима, только не у меня.
   - Я тебе теперь никогда и ни в чём верить не стану. Надо было думать, с кем связалась - типа афганский танкист неприкаянный!
   Николаев открыл перед сожительницей военный билет, где было чётко расписано: механик-водитель плавающих гусеничных тягачей и транспортёров. Трактора и захудаленького танка у Князевой не имелось, а вот машину прикупить - это была первая необходимость и реальная возможность. По объявлению парочка подобрала красную третью модель "Жигулей: с кузовом "Шестёрки" - красивую и в неплохом состоянии. На неё и потратились полторы тысячи долларов, вырученные за "AUDI". Теперь дело встало за водительским удостоверением. В первую очередь. Лена предложила сыну сдать на права и ездить на этом автомобиле. Но Юра и слушать не хотел:
   - Я никогда не смогу сдать экзамен! И учиться не желаю - меня автотехника абсолютно не интересует. Общественный транспорт безопаснее и дешевле.
   Пришлось записывать Сергея на сдачу экзаменов экстерном. Правила дорожного движения он знал чётко - Лена проверила по шпаргалке, а вот на испытаниях в ГАИ почему-то ошибался, или это делалось намеренно, чтобы снять побольше денег с экзаменуемого. После пятой неудачной попытки, Николаев вспомнил, что в Мурманской ДПС ГАИ УВД начальником отделения работает его земляк, Владимиров Алексей Николаевич. Один звонок - и Правила сданы. На экзамене по вождению новоиспечённого автомобилиста экзаменаторы искренне хвалили за отличную езду и ставили в пример другим. Машину Сергей вёл очень уверенно. Князева переполнилась гордостью за своего избранника. Сама же она, пребывая ранее при поездках в роли инструкторши Сергея, как того требовали Правила, за руль садиться не желала. После глубоких жизненных перипетий, когда нервная система дала сбой, её руки ослабли, и головокружение с сердечной болью могли спровоцировать аварию. Роль пассажирки ей нравилась куда больше.
   Теперь держитесь, ягодно-грибные леса, морошковые болота и рыбные озёра! Князева с Николаевым проложат к вам пути-дорожки по полной программе!
  
  
   Глава 29. Суета.
  
   Сергей работал в вечернюю смену, а Лена решила проведать Сашу Чистякову - давненько не виделись. Собрав Илью, Князева зашла в Пятый гастроном за бутылочкой... нет-нет, только не ликёра! После смерти Ларисы, у женщины выработался стойкий негатив к этому напитку. Лучше просто купить хорошее белое вино, так как более высокие градусы ею не признавались. В хлебном отделе Аллочки не было - теперь она только разносила пирожки.
   Прикупив ещё и винограда, гости поднялись в новое жильё Чистяковых, в котором ранее жила мама Саши. Родственный обмен успешно осуществился, и подруга теперь была хозяйкой двухкомнатной шикарной "сталинки". В этот вечер у дочери находилась в гостях её мама, бывшая коммунистка, работница исполкома, а сейчас просто пенсионерка, подрабатывающая в регистратуре районной поликлиники.
   Разговор зашёл о детях, и Лена посетовала, что её сын, отличный парень, компьютерщик, не встречается с девушкой, отчего раздражителен и, порою, груб. И где он может познакомиться с порядочной подружкой, если выходит из квартиры только на работу? Саша шутила на тему девственника, а её мама вмешалась вполне серьёзно:
   - У моей знакомой процедурной медсестры, Оксаны Петровны Васильченко, есть прелестная дочурка, Ирочка. Умница, хорошенькая личиком, студентка Мурманского юридического института (заочница), но малюсенького ростика. И тоже ни с кем не встречается. Можно было бы их познакомить. Дать телефон?
   - Давайте. Я, конечно, плохо представляю, как мой молчун будет знакомиться по телефону, но предложу ему этот вариант - как хочет, так пусть и поступает. Подозреваю, что дюймовочки ему нравятся больше, чем слонихи.
   Компания посмеялась, пошутила, а потом резко, словно стесняясь своего веселья, перешла к недавнему трагическому событию. На этой неделе похоронили бывшего завхоза "Золушки", Татьяну Озеркову. Как-то не верилось, что этой интеллигентной, кристально честной, мамы сколиозного ребёнка уже нет среди живых. Назойливо вспоминалась её цыганочка на капоте "Москвича" в Одессе. Стройные ножки отбивали ритм, а теперь именно от этих ножек она скоропостижно скончалась. Сначала непонятная боль в колене и выше. Затем - опухоль и страшный финал. Лежала Таня, болея, недолго. Говорят, что в полусознании она звала Лену Князеву. С какой целью? Что она хотела ей сказать? Теперь уже не узнать. Саша ходила на похороны, а Елена - не пошла. Она хотела запомнить свою соратницу живой и здоровой, а не неподвижной оболочкой в гробу. Прости, Танюша! Тут же вспомнили закономерную смерть от пьянки, что случилась месяц тому назад, мамы Оли Морозовой. Что теперь будет с девочкой-инвалидом? Возьмётся ли за ум её папа? Пока держится - не пьёт. А работы - нет, с ней сейчас очень трудно. Обещали вернуть в бульдозеристы, но пока - тишина. Женщины выпили за упокой душ усопших. Илья стал нервничать, и Лена поспешила домой.
   Юра был дома. Он готовил документы в Московский колледж, который дистанционно, за умеренную плату, обучал желающих по специальности оператор ЭВМ. Хотел учиться на программиста, но туда не брали без среднего образования. Вот и аукнулись нежеланные синусы с косинусами.
   - Сын! Даю тебе телефон хорошенькой дюймовочки. Зовут - Иринка. Позвони - познакомься, если есть желание.
   - Оставь. Будет настроение - звякну.
   Лену разбирало любопытство, и она, настроив ушной локатор на комнату сына, где была своя телефонная трубка, часто-часто ходила мимо двери из зала в кухню. Она была уверена, что звонок будет ещё сегодня.
   - Алло! Ирину позовите, пожалуйста, - ну вот, свершилось.
   Сын говорил тихо, так что разобрать слова за плотно закрытой дверью не представлялось возможным. Но то, что молчун так долго висит на проводе - уже необычно. Что-то будет!
   Через несколько дней Юра засобирался на свидание. Ира выгуливала свою собачку, так что это был прекрасный повод пообщаться молодым людям. Князева партизаном засела на балконе, чтобы лицезреть их первое свидание, точнее, его начало. Искривляя ноги высоченными каблуками, девушка вела собачку дворянской породы (дворнягу) за верёвку, а рядом возвышался скромный старшенький сыночек Елены. Они уходили за дома - и кино закончилось. После этого дня, свидания парочки продолжались, и Юра сфотографировал свою подружку на компьютер. Вечером, когда парень оценивал фотоработу, Лена тихонько вошла в его комнату.
   - Неудачный снимок! На Бабу Ягу похожа. Да? - Сын услышал мамины шаги.
   - Нет. Очень даже ничего. Обалденные глубинные глазищи! А густые брови - выщиплет, не беда.
   - Она в жизни лучше, чем на фото. Надо удалить.
   - Кого удалить? Куда? - разволновалась Елена. Неужели сын опять останется один на один со своим компьютером, удалив из сердца очередную девушку?!
   - Удалю этот снимок из компа, а новый сделаю. А ты что подумала? - смеялся над тёмной мамой компьютерщик.
   Просто гора слетела с плеч! С раннего утра, перед работой, Юра позвонил своей зазнобе. У Лены сон рукой сняло. Она прислушалась. Из приоткрытой двери доносилось:
   - Как тебе сегодня спалось? - Ответа она слышать не могла. Если бы сняла параллельную трубку - Юра сразу бы это понял и пресёк вторжение.
   - И мне тоже. Всю ночь не спал. Думал о нас с тобой.
   - Конечно. Буду ждать!
   "И я буду ждать знакомства с невесткой. Кажется, сын всерьёз увлёкся". Вечером она вблизи увидела симпатичную, но очень закрытую, или же робкую, девушку, которая мельком поздоровалась и проскочила в комнату Юры. В этот вечер она оттуда не выходила.
   Молодые теперь живут по своим правилам. А вот Лену коробило звание сожительницы. Если штамп в паспорте и не держит семью, то мнение Князевой, что семья всё же должна его иметь, этот самый штамп. Вспомнилась бабушка Маня с Самуилом. И ещё случаи поближе, когда происходили в шахтах несчастные случаи, а гражданские жёны не получали никакой помощи, даже на погребение. Тьфу-тьфу-тьфу! Не дай Бог! Тем не менее, она решила узаконить отношения или отправить любовника подальше. "Жена - это повар, посудомойка, техничка, прачка, медсестра, воспитатель, учитель, швея, экономист, бухгалтер, психолог, любовница.... А муж устает на работе!!!" Чужое высказывание, но точно характеризующее их отношения. Так пусть он уже и будет проштампованным супругом. Сергей не возражал, хотя в ЗАГС идти стеснялся.
   - А ты сама не можешь за меня расписаться? Я свой паспорт тебе дам.
   Лена хотела обидеться, но он признался, что просто "пошутил". Не совсем молодые люди расписались и поехали кататься на своих "Жигулях" с единственным гостем - Илюшкой. Вскоре после этого события, позвонила Саша Чистякова и проинформировала, что в детской поликлинике имеются путёвки в санаторий "Старая Русса" на заезд мать и дитя. Собирают с Мурманской области целый поезд детей-инвалидов с опекунами, так что ей предложили туда поехать и взять с собой ещё кого-нибудь из матерей с детьми. Конечно, она сразу назвала Илью Кислого и его маму, хотя заведующая детской консультацией почему-то выразила недовольство. Князева тут же загорелась - она давно уже не возила своего сына на санаторно-курортное лечение, считая это дело бесполезным. Бесплатные путёвки и проезд были срочно оформлены в собесе, так что можно собираться в дорогу.
   Сергей рассматривал путевые документы.
   - Старая Русса - это же мой районный центр! Вы едете ко мне на родину! От города до деревни двадцать два километра. Классно! У вас, я смотрю, пересадка в Питере? А там живёт мой старший брат, Валерка. Давай ему позвоним - может быть, он поможет тебе переехать с Ильёй от вокзала к вокзалу?
   Всё получилось. Горемычные семьи доехали все вместе до Питера, а поезд на Старую Руссу отправлялся только вечером. Кто-то планировал оставаться на вокзале до вечера, а Лена с Сашей решили отправиться по гостям. Если кого-то из двух пар не встретят, то они вместе направятся к тому, кто более удачлив. К счастью, Сашу встретила родная тётя, и увезла Рому с его мамой на машине к себе, а Лену с Ильёй встречал Валерий с сыном Василием. Князева сразу узнала встречающего, так как портретное сходство с Сергеем было потрясающим. Николаев как-то очень странно посмотрел на пассажирку с инвалидом и неуверенно спросил:
   - Это ты, что ли Лена?
   - Я, - ответила высокая интересная шатенка в обтягивающих джинсах и водолазке. - А что? Не похожа?
   - Да, это....- Валерий замялся, - Я тебя представлял совершенно другой.
   - Это какой же? - заинтриговалась женщина, хотя догадалась, какую подругу жизни Сергея представлял себе брат. Что-то вроде Маши Барабай.
   - Не важно. Поехали - у меня тут машина недалеко.
   Значит, Серёжка не всё соврал - машина "Жигули" шестой модели у старшего брата имелась. Валера работал водителем в Метрострое. Жена брата, Зинаида, была с дочерью в отъезде, как раз в их общей родной деревне Рамушево. Но в трёхкомнатной прекрасной квартире новостройки был абсолютный порядок и наготовлена еда. Брат, конечно, был похож на Сергея, но лицо более благородное, что ли. Он казался гораздо симпатичнее и умнее.
   - Так вот ты какая, жена Зайца!
   - А почему Зайца? Это Серёжку так зовут на родине?
   - Потому что он - заяц! И ты сама всё поймёшь очень скоро. Да благожелатели помогут, поделятся информацией. Ешьте суп - мой Васька, сын готовил. Вкусно?
   И правда, было очень вкусно. Они, знакомясь, говорили обо всём и ни о чём, а вечером поезд помчал курортников к месту лечения и отдыха.
   В средней полосе России, между северной и главной столицей, в Новгородском крае, называемом жемчужиной Северо-запада, располагался город и курорт "Старая Русса". Лена с Сашей и их детьми, являлись знатными курортниками. Евпатория, Одесса, Калининград - это были известные и прекрасные места для лечения с отдыхом. Но такого, воистину, чуда, как здесь, - они не могли ожидать по приезду в глубинную Россию. Детям и родителям не пришлось тратить драгоценное время на акклиматизацию - для северян в Руссе был оптимальный благотворный климат.
   Инвалиды, изгои общества, были приняты курортом с необычайным теплом и вниманием. Гостеприимный дом широко открыл двери ущербным детям и их несчастным опекунам, проявляя чуткость, искреннюю доброжелательность, милосердие и безусловный высокий профессионализм персонала. Неповторимость курорта "Старая Русса" заключалась не только в высоких человеческих, можно сказать, семейных, отношениях со страждущими. Ведь всем известно, если человек признан инвалидом - лечение уже бесполезно. Тем не менее, их здесь лечили и телесно, и душевно.
   Символом и украшением здравницы являлся самоизливающийся минеральный Муравьёвский фонтан, самый мощный в Европе. Минеральные воды и лечебные грязи "Старорусские" не имели по своему целебному составу аналогов во всём мире. Уникальные методики лечения, насыщенные процедуры, назначаемые талантливыми лекарями, среди которых Заслуженные врачи Российской Федерации, врачи высшей категории и просто знатоки своего дела, - всё это помогало восстановить силы, поправить здоровье, насколько уж возможно и просто почувствовать заботу о себе.
   Лена с Ильёй и Саша с Романом поселились в одном номере. Здесь имелась раковина для умывания, а туалет располагался в коридоре, недалеко от комнаты. По условиям путёвок, здесь оздоравливали как детей, так и их опекунов, так что у Князевой был шанс поправить свою расшатанную нервную систему.
   Август в районном центре Господина Великого Новгорода - это ещё летний тёплый месяц, не то, что заполярный буян. Густая тёмная зелень, прополаскивая лёгкие никельчан, рассекалась тропинками в лечебные и жилые корпуса. В райских кущах кокетливо расположились подвесные скамеечки-качели на цепях, окуная гостей во времена кисейных барышень и кавалеров, только с поправкой наоборот. В ролях кавалеров, качающих скамеечку, выступали Лена с Сашей, а любимыми неженками были их полу-ходячие дети. Территория лиственного парка, площадью двадцать гектаров, это был райский уголок для прогулок и отдыха. Три незамерзающих озера на территории парка создавали зоны повышенной ионизации воздуха, особый микроклимат которых, благоприятно влиял на больных с повышенной нервной возбудимостью, каковыми были эти мамы с детьми. Тем более, что в одном из озёр, верхнем, обитали водоплавающие. В нижнем минеральном озере - располагался пляж, где курортники ловили загар солнечных дней и купались. Интересно было узнать историю курорта. Она оказалась такова:
   "Санаторий "Старая Русса" функционирует с тысяча восемьсот двадцать восьмого года. Он возник на месте естественной разгрузки напорных высокоминерализованных вод. Эти воды с глубокой древности использовались в целях солеварения (одна из существующих скважин, номер четыре, датируется тысяча триста семидесятым годом). При добыче соли были замечены и их лечебные свойства. Было принято решение о создании лечебного заведения для нижних чинов российской армии. В середине девятнадцатого века курорт "Старорусские минеральные воды" в числе других шести крупных курортов находился в казенном ведении. Высокая эффективность проводимого лечения стала привлекать и высшие слои общества, известных деятелей литературы, искусства, членов царской фамилии. После октябрьской революции курорт возобновил свою работу в тысяча девятьсот девятнадцатом году. С тысяча девятьсот двадцать пятого года Старорусский курорт первым в стране перешел на круглогодичную работу. К тысяча девятьсот сорок первому году курорт достигает своего максимального развития и насчитывает тысяча сто коек. Во время Великой Отечественной войны город и курорт были разрушены до основания. После освобождения Старой Руссы в декабре тысяча девятьсот сорок шестого года, были приняты первые пятьдесят пациентов. К началу семидесятых годов его восстановление завершилось. Мощность курорта достигла тысяча двести пятьдесят коек. Совершенствовалась и развивалась лечебная база, внедрялись новые лечебно-диагностические методики. В результате была достигнута высокая эффективность лечения больных. В тысяча девятьсот семьдесят первого года, постановлением Совета Министров РСФСР Старорусский курорт получил статус - курорт республиканского значения. В марте тысяча девятьсот девяносто четвёртого года курорт "Старая Русса" был зарегистрирован как акционерное общество закрытого типа". 
   Дети с мамами с удовольствием ходили в столовую, где четыре раза в день их вкусно и досыта, по заказному меню, кормили. Получая процедуры иловой грязи, аккуратный Роман Чистяков всегда сильно страдал, а Илья получал удовольствие от противовоспалительной, обезболивающей, рассасывающей примочки ко всему телу. Мамы с детьми суетливо ходили на процедуры, боясь опоздать ко времени, а вечером все вместе отправлялись на танцы и другие культмассовые мероприятия. Они были здесь такими, как все - а это величайшая радость.
  
   Глава 30. Душ Шарко.
  
   Кроме нервной системы, Саша Чистякова лечилась по-женски от бесплодия. Очень уж ей хотелось родить второго ребёнка, с тайной надеждой на то, что он окажется здоров. Лена тоже сходила на приём к гинекологу. В сорок четыре года, конечно, поздновато, но, всё же, было смутное желание заиметь малыша. Для консультации она и пришла в кабинет. Доктор сразу же высказала категоричное табу. Миома матки не только не рассосётся, а может перейти в злокачественную стадию. Возраст женщины очень серьёзный, и здоровье желает быть лучше. Это - смертельно опасно! А молодому мужу нужно сказать, что просто не получается. Так что если Князева себе не враг, пусть выбросит из головы опасную затею и ждёт внуков от старшего сына, если есть охота повозиться с младенцем. Ну и ладно. Не очень и надо её несерьёзному супругу, большому ребёнку, рожать младенца, хоть он об этом и страстно мечтает. Пора идти на душ Шарко.
   Это лечение придумал французский невропатолог и психиатр, Жан Мартен Шарко. Такая была назначена Елене водная процедура "ударного" типа с уменьшенной зоной воздействия. В душе работают две струи - горячая вода (сорок градусов) и холодная (двадцать градусов). Контраст и дает отличный терапевтический эффект - увеличивается приток крови ко всем органам, улучшается работа сосудов. Также душ обладает общеукрепляющим и тонизирующим действием, способствует выведению шлаков из организма.
   Лена стояла на расстоянии три с половиной метра от пульта управления, когда её обдали со всех сторон веерной струёй воды. Она почувствовала такую боль, как будто избивали резиновыми шлангами. Хотелось выскочить из кабинки. Давлением в четыре атмосферы ей воздействовали на конечности, спину, боковые поверхности грудной клетки, массируя, как оказалось проблемные, зоны. От давления и температуры воды кожа покраснела, и Князева с трудом выдержала первую процедуру, по времени в одну минуту. В последующие дни период воздействия увеличивался и дошёл до пяти минут. На пятый из пятнадцати раз курортница перестала чувствовать невыносимую боль, а напротив, стала наслаждаться приятным массажем. Нервная система пришла в норму и, как "антидепрессант", душ поднял жизненный тонус и настроение.
   В корпусе и столовой на эффектную женщину в красном обтягивающем сарафане, с красивым, но больным, ребёнком обращали внимания. Женщины - с сочувствием, мужчины - с вожделением. Один отдыхающий просто не давал проходу и, как это бывало не раз, задаривал вкусностями. Каждый вечер он приглашал понравившуюся женщину в ресторан, что располагался рядом с курортом, но та наотрез отказывалась. Зачем это, если у неё молодой и здоровый в сексуальном плане муж? Она наслаждалась отдыхом, хорошим самочувствием и воздушным настроением. Не те года, не тот курорт, и не те жизненные обстоятельства, чтоб размениваться на случайные связи. Князева ловила себя на том, что скучает по Сергею. После завтрака, сидя у корпуса на лавочке, она увидели двух пожилых женщин, явно кого-то ищущих.
   - Вы из этого, третьего корпуса? Не из пятой ли комнаты, случайно? - спросила та, что повыше и похудей.
   - Да. Как раз мы оттуда. А что?
   - Мы ищем Николаеву Елену с Ильёй. Это - вы? - разулыбались обе бабушки.
   - Ну вот, будем знакомиться. Одна из нас - твоя свекровь, угадай кто?
   Лена с интересом присмотрелась. Высокая женщина, что средней упитанности, казалась моложе и нарядней. Вторая, пониже ростом, в цветном платке и ужасной одежде, выглядела так, что если бы приснилась ночью - уже было бы не заснуть. Распухшее лицо, вывалившаяся к подбородку нижняя губа, щёлки вместо глаз, большая полнота - всё создавало нелицеприятную картину. Она улыбалась зубными протезами, и Князева сразу указала именно на это божье наказание.
   - Точно! - Переглянулись бабушки. - Я - старшая сестра, Антонина, живу в Питере, а сейчас гощу у сестрички в Рамушеве. Мучаюсь, вот, давлением. А Валя - она указала на маму Серёжки - вообще инвалид! Это у неё такое лицо после тяжёлой операции в голове. Была-то она у нас первой красавицей!
   Поверить в это было невозможно, но невестка утвердительно покачивала головой.
   - Пойдёмте в комнату - там отдохнёте. Вы на автобусе приехали?
   Да, дамы прибыли на автобусе, проинформированные братом, Валерой, о прибытии новой родственницы на курорт, а конкретный адрес подсказала официантка из столовой, односельчанка, которая давно наблюдала за Леной и Ильёй и была в курсе, что это есть семья Сергея Николаева. Сарафанное радио сработало отлично. Хорошо, что Князева не заводила шашней - всё сразу бы гадко всплыло. Валентина Дмитриевна высыпала на стол вкусные яблочки из собственного сада и пожаловалась, что копать картошку некому - нужно нанимать людей, а денег-то нет. Картошка! Как же Лена любила этот крахмальный продукт. В любом кулинарном виде, только бы нормального качества. Чипсы она уже ненавидела.
   - Вы бы лучше привезли нам отварной картошечки - так уж хочется простой домашней еды! Спасибо за яблочки!
   - Приезжайте в деревню - сварим. А мне сюда трудно добираться, - посетовала свекровь. Но, взглянув на Илью, сразу исправилась. - Не сейчас. Потом. С Серёженькой вместе приезжайте, когда-нибудь. Так вот денежек нет на копку картошечки.
   Лену покоробило её отношение к Илюше, но она не подала вида. Вытащив кошелёк, Князева достала для новой родственнице почти все деньги, оставив себе мелочь, нисколько не жалея.
   - Возьмите и наймите кого надо.
   Валентина пересчитала материальную помощь и, оставшись довольной, засобиралась домой. Было время обеда, и официантка-землячка пригласила Валю с Тоней поесть. Старшая сестра отказалась, а Валя с удовольствием спорола первое и второе с котлетами и с курицей в одной тарелке. При этом она настолько увлеклась, что сломала косточкой от куриной ножки себе протез - видимо очень была голодна! Но процесс поедания с этой неприятностью не закончился - она и дёснами смогла всё до крошечки доесть.
   - Может добавочки? - поинтересовалась официантка.
   - Нет, наелась от души. Спасибо, Мариночка. Надо ехать домой - автобус ждать не будет!
   В магазине, на выходе из курорта, она купила несколько шоколадок:
   - Это моей маленькой внученьке, Лидушке, дочке младшенького сыночка, Максимки, - пояснила она.
   А могла бы и Илье подарить шоколадинку. Да уж, ещё та родня!
   До конца заезда оставалось меньше недели, и Елена решила позвонить с телеграфа домой, чтобы муж встретил машиной в Мурманске. Трубку взял Юра.
   - Привет, сын? Как ты? Как дома? Сергей на работе?
   - Ой, мам! Ты скоро уже приедешь? У нас тут кошмар!
   Лена снова прочувствовала первую минуту принятия душа Шарко. Сердце бешено заколотилось, напоминая, где оно находится, и упало в пятки.
   - Что... случилось? - дышать стало тяжело.
   - Твой, извини за выражение, муж, напился и наехал на ГАИшников.
   - Как наехал? Насмерть?
   - Нет. Они его пьяным поймали, хотели забрать машину, так он не отдавал, огрызался. Его и забрали в обезьянник, а там избили. С работы уволили за прогул, а он продолжает пьянствовать. Двери входные оставляет настежь раскрытыми - я его ненавижу! Выгони его отсюда!
   - Конечно, Юра! Скажи, чтобы убирался в своё общежитие!
   - Сама скажи.
   - Ладно. Я перезвоню в двадцать два часа - пусть будет у аппарата. А не будет - вышвырни все его вещи прямо на лестничную клетку. Ты понял?
   Он понял. Но в двадцать два часа горе-супруг был на месте.
   - Сергей! Живо собрался и съехал из квартиры моего сына! Я приезжаю тридцать первого августа, так чтобы тобой там и не пахло! - дальше из Князевой вырвались всевозможные ругательные оскорбления, все, которые она только знала.
   - Леночка! Родная! Прости! Я так скучал по тебе, что выпил эту гадость, а дальше Черт попутал - сел за руль, а эти козлы меня поймали и хотели отогнать Ласточку на стоянку. Я не давал, так закрыли на сутки и избили жестоко, по почкам. Теперь мочусь кровью.
   - А мне тебя вообще не жалко. Хоть бы и убили. Знать тебя больше не желаю! Сейчас такая трудная жизнь, зарплаты и пенсии задерживают, на работе всех сокращают, а тебя уволили за пьянку.
   - Нет, Лена! Я по собственному желанию, не по статье, ты не думай! И уже нашёл другую работу. Почти. Всё будет нормально!
   - Что будет нормально, идиот?! Не будет больше ничего - она бешено орала в трубку - убирайся вон!
   - Тогда я повешусь! Уже и верёвку приготовил. Повеситься?
   - Можешь вешаться, но не у меня дома. - Она боялась, что спьяна Сергей и правда что-нибудь сделает с собой. Этого никак не хотелось. - Приеду домой - разберусь с тобой окончательно. - Она повесила трубку.
   Вечером настойчивый кавалер, которого звали Юрием Сергеевичем, снова пригласил Князеву в ресторан, угощая персиками. Он даже удивился, когда женщина согласилась. У Лены дрожали руки, душа болела, а психика требовала отмщения предателю-мужу. Лечение пошло прахом, так хоть морально расслабиться. Кавалер был высокого роста, широкоплечий и мускулистый. Лицо - интеллигентное и приятное. Почему и не сходить с таким в ресторан? Не потанцевать? Лена оставила Илью на Сашу, а сама отправилась на свидание. Юрий целовал ей руки, угощал за столом всевозможными яствами и вкусным шампанским. Они танцевали, прижимаясь, друг к другу. Игристый напиток сделал своё дело, и вот уже парочка вовсю целуется в губы. Сергеевич привёл предмет обожания к себе в номер, страстно раздел, выцеловывая каждую клеточку. Затем он разделся сам. Только темпераментные поцелуи ничем не закончились. Видимо, мужчина здесь лечился от простатита. Стыдясь состояния не стояния, он сел и закрыл себе лицо руками. Дежавю! Так когда-то опростоволосился Чумовой. А Лена почему-то обрадовалась, и, скоро одевшись, ушла к себе. Бог уберёг. Ни к чему такая месть!
   Муж Саши Чистяковой также обзавёлся автомобилем, и теперь в указанный срок, встречал жену и сына на вокзале в Мурманске. С ним вместе приехал и Николаев. Князева не замечала мельтешащего мужа, который проявлял нежные отцовские чувства к Илье, а также вырывал у неё из рук багаж. Ничтожество! Пустое место! Женщины с детьми уселись на заднее сидение "Шестёрки", а Сергей скукожился рядом с водителем. Выглядел он жалким и несчастным, так как предчувствовал бурю.
   Поднимаясь по ступенькам, домой, Князева попросила у помощника ключи от машины и от квартиры. Он безропотно всё отдал.
   - Сейчас мы зайдём в квартиру, и ты соберёшь всё своё барахло. Наша семейная жизнь закончилась, не начавшись.
   - Леночка. Вот у меня тут большая сумма расчётных денег - возьми, пожалуйста! - он использовал прежний приём.
   - Мне не нужны твои вонючие деньги! Забирай их вместе со шмотками и проваливай из моей жизни! Навсегда! Ненавижу тебя!
   Они зашли в двери.
   - Ах так! Если ты деньги не возьмёшь, то я сейчас же их все растрачу, сама знаешь, на что. А потом всё равно приду к тебе и буду ползать на коленях, чтобы простила. Иначе я просто умру! Берёшь расчётные? - он выложил пачку на стол. - Ну, извини! Последний раз! Если я ещё раз выпью - уйду без разговоров, сам. Ну, так получилось. Я понимаю, что виноват. Прости, любимая! - он встал на колени.
   - Я бы, может быть, и дала тебе последний шанс, но Юра здесь хозяин. Как он решит - так и будет.
   Сергей пошёл в комнату старшего сына. Через некоторое время вышел оттуда, улыбаясь:
   - Он разрешил мне остаться! Простите. Всё будет у нас хорошо, только никогда больше не уезжай от меня надолго, как сейчас. Клянусь, что я вернусь на работу и заберу свои права! Поверь в последний раз, Леночка!
   Лена поспешила к Юре:
   - Ты что, пошёл на попятную? Сам сказал, чтобы я выгнала пьяницу, а теперь разрешил остаться?
   - Мам! Не впутывайте меня в свои дела! Он такой жалкий и никому не нужный.... Решай сама, а мне всё равно - я ему так и сказал. Не будет пьянствовать - пусть поживёт. Не мешай, у меня тут сложный уровень игры.
   Лена раздумывала. Если смотреть из чисто меркантильного интереса - он не нужен абсолютно. Никто его не вернёт на рудник, когда идёт сокращение, и денег от него теперь не увидеть. И с другой стороны - зачем ей пьянь подзаборная? Биркин уж, какой был запойный - но никогда не садился за руль в нетрезвом виде. А этот - герой! Два - ноль, не в пользу Сергея. Так уж ноль? Он - щедрый. Мог бы всё пропить, а потом уже умолять о прощении. Так нет, выложил все отпускные деньги. Мог бы не отдавать ключи - а лезть в бутылку, качая права мужа. Значит - покладистый. Он - мужик, и тоску залил спиртным, а ведь мог загулять со шлюхами. Ну, не умеет пить - алкоголик в генах, но ведь когда не пьёт - чудесный, лёгкий человек и сексуальный партнёр. Куда он пойдёт, без денег, без работы, без своего жилья? Выгнать сейчас - это значит предать, совершить подлость по отношению к человеку, который её любит. Лена никогда никого не предавала, и сейчас не сделает гадость человеку, который и сам страдает от своего поступка. Возможно, это будет ему уроком на всё жизнь, и пьянство закончится окончательно? Свежо предание, да верится с трудом....
   - Я дала твоей маме деньги, чтобы она наняла кого-нибудь копать картошку.
   Сергей рассмеялся:
   - Обычная мамашина хитрость. Она любит попрошайничать, где надо и не надо. Зря дала.
   - Мне не жаль денег абсолютно. Дети должны помогать родителям, а я не замечала, чтоб ты когда-нибудь хоть сколько отсылал матери. Ладно. Давай сюда своё богатство.
   Она убрала деньги в шкатулку. Когда-то, в этой шкатулке было полно золотых украшений. Занимаясь коммерцией с Биркиным, она впускала к себе в дом разных людей: водителей, их знакомых торговцев и знакомых от знакомых. Кто-то из них, и Князева предполагала кто именно, всё украл. Лена заявляла в милицию - но там и пальцем не пошевелили. Надо иметь голову на плечах, и не приводить к себе в дом кого попало! Они - правы. А ведь выгонит Сергея - ещё неизвестно с кем свяжется. Ладно. Прощён!
  
   Глава 31. Путешествие к родне
  
   Задача номер один - вернуть Сергею права. Николаев и Князева, находясь в натянутых отношениях, поехали автобусом в Мурманское ГАИ, к Алексею Николаевичу Владимирову. Елена купила самый дорогой коньяк и приготовилась к непростой беседе. Земляк выслушал неприятную историю и крепко задумался. Весь его вид говорил о том, что это сделать невозможно.
   - Я сам требую от подчинённых честного исполнения своих должностных обязанностей, а теперь должен нарушить правила? Не знаю - не знаю!
   - Алексей! Муж мой, конечно, сильно виноват, но машина нужна не для него, а для моего сына - инвалида. Это - его ноги и окружающий мир. Мы хотим сделать автопробег с Севера на Юг, с заездом в Рамушево, а поездом ехать с больным человеком тяжело - женщина была готова расплакаться.
   Владимиров, укоризненно качая головой, вспомнил, что с начальником Печенгского ГАИ у него не только служебные, но и дружеские отношения - вместе рыбачили и охотились. Он согласился попытаться помочь, ничего не обещая, и набрал номер телефона:
   - Привет! Узнал? У меня к тебе личная просьба - помоги родственнику вернуть права. Попался по пьянке, а сын у него инвалид с детства. Николаев, его фамилия. Документы уже зарегистрированы, говоришь? Так что, никак?
   У Лены задрожали руки, и кровь хлынула к вискам. Сергей скис.
   - Ну, ты уж постарайся! Я в долгу не останусь - штрафани, как следует! - продолжал разговор начальник отделения. - До встречи! Благодарю!
   Он проинструктировал, куда и к кому нужно обратиться и крепко отругал земляка.
   - Следующий раз на меня не рассчитывай - не стану даже разговаривать! Пьяный за рулём - преступник.
   Парочка раскланялась в благодарности, и Лена протянула спасителю коньяк в красивой коробке. Тот замахал руками, горячо отказываясь, но Князева настояла:
   - Это же не взятка, а угощение. Выпьете за здоровье моего сына - и всем будет хорошо. Прошу Вас, не обижайте, возьмите! - она оставила бутылку и направилась к двери. Сергей, побитой собачкой - следом. Штраф оплачен. Отпуск у Юры - оформлен. Машина - подготовлена. Вся семья отправилась в дальний путь.
   Сын взял с собой видеокамеру и снимал ландшафты своего видеопутешествия. И всё же на нескольких кадрах были ещё стройная и молодая мама, пятнадцатилетний брат и деловой водитель авто. Останавливались автотуристы в кемпинге, ночевали там, а ранним утром продолжали путь на Новгородчину.
   Вот, наконец, показался он - Господин Великий Новгород, один из древнейших и красивейших городов России. Отец городов русских имеет славную историю, знаменит самостоятельностью и свободолюбием. Это - таинственное, красивое поселение, музей под открытым небом. Можно было бы остановиться и полюбоваться великолепными архитектурными ансамблями на берегах Волхова, истоком самой реки, шедеврами монументальной живописи XI-XVII веков, соборами, храмами, церквями и, конечно же, великолепными стенами, башнями и объектами знаменитого Новгородского Кремля. Но семья спешила дальше - на Старую Руссу.
   Через девяносто девять километров они въехали в этот районный центр, который был, как и Новгород, древним (возник в тысяча сто шестьдесят седьмом году на Великом водном пути "Из варяг в греки") и религиозным. Старая Русса расположена на Приильменской низменности, на правом берегу реки Полисть (бассейн озера Ильмень), при слиянии с ней реки Порусья. Лена этот душевный, тёплый город уже немного знала. Водитель прибавил скорость - ведь всё вокруг было знакомым и родным. Ещё двадцать два километра - и... "здесь моя деревня, здесь мой дом родной!".
   Спускался тёплый сентябрьский вечер на крыши деревянных разномастных домов. Вот хатка, в которой родился и жил Николай Васильевич Томский -- известный советский скульптор, президент Академии Художеств СССР, Почётный гражданин Старой Руссы с 1967 года, которая полуразрушено вросла в землю. Строение, у которого остановилась машина, окрашенное в зелёный цвет, выглядело вполне прилично. Только что пустая улица вмиг наполнилась народом. Это из калитки высыпали люди, встречая путешественников. Здесь были уже две знакомые Князевой женщины, крепкий немолодой мужчина и маленькая прелестная девчушка. Свекровь со слезами обнимала сына, а остальные с любопытством рассматривали прибывших. Вся компания вошла в дом, который произвёл на Лену гнетущее впечатление. Веранда была завалена старыми вещами, инструментом и корзинами с урожаем овощей и фруктов. Такая же полная тара захламляла кухню с русской печкой. Грязная газовая плита, разбросанные кастрюли и тазы, сапоги, телогрейки, бочки с водой - всё это формировало неприглядный общий вид. И ещё, ужасный запах, который невозможно описать, вызывал рвотный рефлекс. Комнаты обогревала ещё вторая печь, у которой лежали дрова вперемешку с мусором. Зал имел зрительное преимущество своим большим размером и относительным порядком. Высокая железная кровать с перинами и пуховыми подушками, старенький диван, круглый стол и относительно хороший телевизор - таково внутреннее убранство комнаты. Лена с Ильёй осторожно села на хлипкий диванчик, стараясь помедленнее дышать, чтобы не обидеть хозяев кашлем от зловония. Она слышала, что деревня - это клоака, но чтобы настолько?! Ощущения - это одна беда, но голод - вторая, непреодолимая. Была ещё и третья.
   - Где здесь у вас ходят в туалет? - шепнула она девчушке, видимо Лидочке, белокурой племяннице Сергея.
   - А тута есть туалет. Ещё и на огород можно. Показать?
   Она проводила Елену к дверям, за которыми находился помост со ступеньками. Спускаться вниз, налево, Князева не решилась - там находилось стойло упитанной коровы, большой и страшной, с грустными удивлёнными глазами. Она повернула направо, но никакого туалета не увидела. Мужчина, отчим Сергея, Александр, заглянул в двери и шутками-прибаутками указал на деревянный ящик с дыркой - сюда, госпожа! Сесть на это строение было невозможно - спина упиралась в доску. Можно было только всунуть мягкое место и при этом лечь себе на коленки. Уф! Не приведи Господь, к такому удовольствию. Кое-как справив нужду, Лена спросила Валентину Дмитриевну - как же в этот ужас сводить Илью? Свекровь махнула рукой:
   - Брось ты! Мы туда не ходим. Вона ведро стоит на дворе, или на огород. Но на улице собаки, так что веди на ведро или по-маленькому - к забору. Откуда Лена могла знать, что двор - это не улица, а место, где содержат животных, где жуткое отхожее место? Она, естественно вывела сына на улицу - во двор. Ведра там не увидела и повела к забору. Кормить приезжих никто так не собирался.
   - Мам! Чё пожрать? - спросил Серёжка.
   - Ой, я же блинков напекла. Идите-ка, покушайте!
   Гостям освободили место за крошечным кухонным столиком, прижатым к газовой плитке, налили по кружке молока и поставили тарелку с горой тёплых толстых блинов. Еда, конечно, показалась верхом кулинарного искусства - Лена никогда ещё не ела таких мучных изделий. Она пекла только тонюсенькие блинчики, а как делается этот шедевр - нужно взять рецепт позднее.
   Юра заснял на видео всю компанию, и даже куриц во дворе. Ему всё было в диковинку, но явно не по вкусу. Он бы с удовольствием отправился сразу в дальнейший путь, но старенькая машина требовала небольшого ремонта. В полную горницу людей пришёл ещё Валера, старший брат, приехавший из Питера к жене и дочери, а также для встречи с родным братом. Он, как специалист, приготовился завтра смотреть Ласточку автотуристов. Зинаида, жена Валерия, и дочь Нина, примерно Юрина ровесница, были заняты разбрасыванием навоза по огороду своей мамы и бабушки, но тоже, позднее, пришли поглазеть на новую семью Сергея. Юра явно приглянулся Ниночке, но он был неприступен. Парень больше общался с Лидочкой, забавной и хорошенькой малышкой. Спать приезжие улеглись на пол, устеленный толстым слоем перин и ватников.
   Утром Князева взялась за готовку. Она сварила борщ из свежих домашних овощей, и картошку протушила с тушёнкой. К этому ещё поставила тесто на пирожки. Заветную мечту Кислого - делать выпечку, она давно исполнила. Но только для Николаева, она научилась работать с дрожжевым тестом (от Саши Чистяковой). Юрий Петрович и без пирогов был упитан сверх меры, а худенького Серёжку с плохим аппетитом, так и хотелось откормить. Вот и сейчас она собиралась печь пирожки с капустой в старенькой электрической духовке, если они в ней ещё получатся. А что делать? В этом доме кроме картошки в "шелупайках" и яиц, вкрутую сваренных, ничего не было. Лена поменяла себе гигиеническую прокладку, так как у неё были "такие" дни. Куда же девать старую? Мусорного ведра видно не было, и она вкинула её в дверинку печки. И без того прелый воздух в доме стал удушающим газом. Валентина с Сашей сообразили, что бестолковая горожанка утворила с печкой, уже протопленной, закрытой в трубе на заслонку, и срочно исправили положение: ещё немного протопили. Да уж, в деревне жить непросто!
   На скамье у ворот, не заходя в дом, сидел ещё один пожилой мужчина. Как выяснилось, это родной дядя Сергея, брат умершего родного отца, который любил племянника, как родного сына. Его звали Николаем, и выглядел дядя намного интересней Александра - высокий, подтянутый, с гладким лицом. По тому, как он разглядывал двоюродную невестку, можно было догадаться, что мужское начало в нём ещё звучало маршем. Он позвал гостей посмотреть на сруб дома Сергея, который забитыми окнами напоминал слепого аскета, брошенного на произвол судьбы.
   - Седьмой годок уже, как стоит на краю деревни сруб, что я ему построил. А твоему Серёжке недосуг - приезжает в гости, так и не подойдёт к своему недоделанному жилищу. Хоть бы денег оставил - я нанял бы кого. Так нет, приезжает сюда, и всё до копейки пропивает с такими же шалопаями.
   - А в эту зиму он говорил, что деньги оставил матери на поросёнка.
   Дядя Коля расхохотался:
   - Да у его матки поросят отродясь не бывало! Она вся больная - еле-еле шлёпает. Весь отпуск тут проквасил, не вспомнив про дом. Душа болит у меня за этого безголового отрока. Пока я в силах - мог бы помочь построить дом, так ему не надо же! А Сашке с Валькой вообще никогда до него не было дела.
   И он рассказал историю, которая могла стать основой для сценария романтического кинофильма.
   В многодетной семье было пять дочерей. Все - весёлые, красивые певуньи. Два брата из также большой семьи Николаевых, нашли себе среди этих девиц подруг. Коля ухаживал за старшей - Антониной, а Володя - за средней, самой хорошенькой и шустрой, Валюшей. С Тоней ничего не вышло, и та вскоре уехала в Ленинград работать, где и вышла замуж за городского парня. Коля, также, взял в жёны хорошую девушку, Марию, с которой построил крепкую семью. А вот Вова с Валей планировали пожениться. И ничего, что у жениха с рождения одна нога была короче другой: он - отменный труженик, талантливый самоучка по автоделу, хорошо зарабатывает трактористом, не пьянствует и лицом вовсе не худой, в смысле, симпатичный мужчина. Почему же он не спешит со сватовством? Валюша прибежала в поле, где трудился суженный, чтобы выяснить причину задержки.
   - Вовка! Ты думаешь на мне жениться? У меня скоро живот вырастет до подбородка. Брюхатая я, а ты всё тянешь резину!
   - Иди домой, Валя. Вечером приду, засватаю.
   Молодые поженились, и вскоре родился первенец, Валерочка. Характерец у Владимира был непростой, суровый и серьёзный. Ему не нравилось, что его молодая жена, мама сыну, бегает на посиделки с подружками и горланит песни под гармонь. А ещё и пустится в пляс, помахивая платочком, как девица какая, незамужняя. Срам! Володина мама, нянчась с внуком, науськивала сына: "Всыпь ей как следует! А то повадится гулять - не остановишь! Ндравная она у тебя, непокорная. Учи жену!
   Володя читал морали жене, но та огрызалась: "Уйди, Зуда! Скучно мне с тобой. Нудный ты и дюже сурьёзный. Дай живу душу отвесть! С тобой - как в подвале, не посмеяться, не повеселиться. Зуда и есть Зуда!" После этого, вслед за "дурой" сыпались в сторону жены более крепкие оскорбления, а позднее и тумаки. Но какая же она была горячая в постели?! Ночью Вова готов был всё ей простить, пусть пляшет и поёт, только бы не ушла от него совсем. Валя снова "понесла", но аборт делать не стала - врачи не советовали. Родился Сергей.
   На счастье, или на беду, в ту пору пришёл из армии симпатичный солдатик, сын Ольги Кувшиной, что была на трудовой повинности в Германии. Ольга вернулась из-за границы злая, нервная, нелюдимая, но души не чаяла в своём снова обретённом сынишке. Саша отвечал маме любовью на любовь и, похоже, это была единственная женщина в его молодой жизни. А парень-то - хоть куда! Крепкий, весёлый, умный, но слишком уж высокомерный - не спустится ни до одной воздыхательницы. Спиртное вообще на дух не переносит, охотник, рыбак.... Так и ходит это чудо рамушевской природы какой месяц нецелованным.
   - Никого не целует, а меня поцелует! - поспорила с подружками мама двух сыновей.
   Никто не верил, но она выиграла спор. Он не только поцеловал, но и приклеился телом к стройной темпераментной чужой жене. Остановить эту страсть никто не мог. Вечером милый ожидал её в лесочке, и бесстыжая невестка, безответственная мать, бросая детей, отталкивая мужа и свекровь, мчалась на свидание. Поставь перед ней высокий забор, закрой на сто замков, свяжи - она прорвётся, выскочит из шкуры, но убежит к возлюбленному. Страсть затмевала разум, разрывала сердце, вливалась в тело новой беременностью. Что делать? Саша замуж не зовёт. Не так давно его бывший лучший друг и, в одном лице, брат Володи, Николай Николаев, устроил мордобой с разлучником, и это чуть охладило любовный пыл Александра. Ольга Кувшина пригрозила отказаться от своего сына, если тот женится на опозоренной бабе с двумя "хвостами". И Саша не смел ослушаться. Беременная Валя с детьми поселилась в бараке одна и горько рыдала. Нет, она не жалела, что ушла от постылого мужа. Её сердце терзалось от предательства того, кого она так беззаветно полюбила. Вся деревня судачила не в пользу Кувшиных. Хотя и Николаеву никто не понимал - не девочка, чай, чтобы ради похотливого чувства бросать такого хорошего мужа и лишать детей отца. Владимир, которого называли "монахом" из-за его правильного поведения и трезвости, после развода пребывая в увесистых рогах, крепко подсел на бутылку. Он заводил беспорядочные связи с женщинами, но Валю забыть не мог. Перед самыми родами, Ольга Кувшина разрешила сыну расписаться с гадиной, чтобы ребёнок не был безотцовщиной. Саша с Валей расписался в сельсовете, но жить новоиспечённый муж ушёл к мамочке.
   Когда пришёл срок, родился здоровенький малыш, которого назвали Максимкой. Бабушка Оля обожала внука, но ещё сильнее ненавидела невестку. Валентина, набравшись смелости, пошла, налаживать отношения с Кувшинихой. Она купила палку колбасы, другое угощение, и вошла в закрытые для нее двери. Через минуту из двери вылетели колбаса, конфеты, печенье, фрукты. А следом - и сама Валя. "Вон!" - орала свекровь - "Никогда ты не будешь жить в этом доме, пока я жива!" Валя с Сашей продолжали встречаться до тех пор, пока Ольга не отошла в мир иной. Только после этого супруги решили соединиться.
   К этому времени Серёжа учился в первом классе. Кувшин решил сразу расставить точки над i:
   - Валя! Я не готов стать отцом трёх детей. Ты - никудышная мать, поэтому Максимку, нашу ягодку... лесную, буду воспитывать я. А со своими мальчишками - решай сама. Одного - можешь оставить, а со вторым - твои проблемы.
   Мачеха решила так. Старшего, Валерика, она отдала его родному отцу, который стал тому помощником, домохозяйкой и опорой в жизни. А младшего, Серёжку - привезла в интернат для умственно отсталых детей, на полный пансион. Директорша экзаменовала беспризорника и категорически отказалась его принимать. Ребёнок - абсолютно нормальный, и должен обучаться в общеобразовательной школе. Тут вмешался Кувшин, егерь со связями, и с большим трудом устроил помеху большой любви в это заведение. Теперь у Александра будет нормальная, спокойная жизнь с женщиной, которую любит его тело, но не уважает разум. Сергей во вспомогательной школе стал круглым отличником, за считанные минуты решал задачи в три действия и успешно "учился" мерзостям жизни от умственно неполноценных детей. А певунья - доярка Валентина, почувствовала себя, наконец, счастливой.
   Только спокойная жизнь у Кувшиных не получилась. Они - ссорились, сходились и расходились, оскорбляли друг друга и не могли долго жить раздельно. Вот такая была, болезненная, кипучая, ураганная любовь. Вскоре от пьющего и неразборчивого в любовных связях отца, Валера вернулся к матери, и Саша его принял. Но только из обычной человеческой жалости, а не от чувства, похожего на его трепетное отношение к родному отпрыску. Похотливая женщина пробовала и в новой семье встречаться с подружками за рюмочкой, но Саша не разговаривал, а сразу распускал руки. Бьёт - значит, любит. Она боялась гневить любимого и стала примерной женой.
   Лена с ужасом слушала этот трагический рассказ, и как-то с трудом верилось, что такое может быть в реальности. Но Сергей всё подтвердил. Самое удивительное, что подросшие сыновья не ожесточились, не возненавидели мать-кукушку, а относятся к ней уважительно и с теплом. Вот и думай после этого, как растить детей, чтобы заслужить уважение? То ли отдавать им сердце с риском, что повторится утрированный сюжет притчи Аветика Исаакяна "Сердце матери", описанное более понятно в стихотворении Дмитрия Кедрина:
   "Клинком разрубил он у матери грудь, и с ношей заветной отправился в путь....
   ... И матери сердце, упав на порог, спросило его: "Не ушибся, сынок?"
   То ли пустить на самотёк, проявлять, как минимум, равнодушие, и получить за это сердечное отношение и заботу от детей? Информация - к размышлению.
  
   Глава 32. Пути-дорожки.
  
   - Николай Иванович! А что вы в хату не проходите? Так и не помирились с тех давних пор? - спросила Лена дядю своего мужа.
   - Нечего мне там делать - уклонился от ответа мужчина. - Айда поглядим Серёжкин недоделанный дом. И я там рядышком живу. Один. Моя Мария уж, который годочек в земле. - Он прослезился. - Две дочки, сын - все дети у меня хорошие, но у них своя жизнь. А я ещё надеюсь любить и быть любимым. Надоело бобылём ходить, но ещё вот не нашёл никого. Мне б такую, как ты - он ущипнул Князеву за грудь.
   "Ничего себе, семидесятипятилетний дедушка! Я что, так плохо выгляжу?" - ухмыльнулась собеседница. Она взяла под руку Илью, позвала Юру, гуляющего по тенистому прекрасному саду, и они двинулись от середины в край деревни. Там, где-то, и Сергей ремонтирует с братьями машину. Не сидеть же, задыхаясь, в душегубке?
   Дом Серёжки, и правда, выглядел сиротой неприкаянной. Окна забиты досками, двери не наблюдались, а вокруг - пустошь. Врун! "Дом имею!" Как такому человеку, как её благоверный, верить? Затем все вошли в жильё дяди Коли. В сравнении с местом, где путешественники остановились - это были небо и земля. Чистый, приятный дух, порядок во всём, добротная мебель и светлая аура.
   - А тут всё, как в городе, - констатировал Юра. - Значит, и в деревне можно жить по-человечески?
   Попили чаю с пряниками, поболтали про жизнь, и гости пошли к дому напротив, где жил младший брат Сергея, Максим с семьёй. Этот деревянный дом был обшит кирпичом и выглядел надёжным и крепким строением. В просторном дворе (не скотном, а уличном) стояла растерзанная красная машина Князевой, с которой возились все три брата и ещё какие-то молодые мужчины. Младший, ягодка лесная, не был похож на двух сводных братьев - высокий, плечистый, с обаятельным лицом, только уж больно тощ. Его вид не портили редеющие волосы с залысинами и маленькие усики. Лена видела его фото на стене у свекрови. Там были все её сыновья в отрочестве, и даже первая жена Сергея, Татьяна. Поразительно, но она выглядела весьма привлекательной, даже красивой. Чем же этот заяц покоряет женщин? Дядя Коля объяснил, почему Серёжка - Заяц. Да потому, что бегает, бегает, бегает без остановки и усталости: огородами от родни, когда напьётся, а позднее, и от притязаний первой жены, когда приезжал с ней в деревню. Она - убирает, стирает, смотрит за маленьким сынишкой, а он - бегает от одного края полуторакилометровой деревни до другого, забегая в каждый дом. Машку Барабай Сергей также привозил в Рамушево в качестве своей гражданской жены. Заяц скакал по деревне, а подруга мучилась от недопивания. До чёртиков набираться здесь было неудобно, а от малой дозы здешних угощений, которую женщина выпивала с жадностью вопиющего в пустыне, она только расстраивалась. Не найдя Зайца, который нарезал круги, как всегда, она взяла в займы деньги у дяди Коли, и была такова. Так что можно предположить, что Заяц и с Леной может начать делать прыг-скок! Пусть только попробует! А братья у него серьёзные. У дома Максима был целый гараж: два трактора, грузовая машина, телеги и другое железное царство. Теперь вот ещё и легковушка брата. Тут Серёжка не соврал - братья, пожалуй, будут лучше, чем он, хотя бы в том, что они - не зайцы!
   Опробовать подремонтированную машину Николаев решил поездкой в соседнюю деревню, Давыдово, где работала начальником почтового отделения жена Максима, Людмила. Её нужно было забрать домой после рабочего дня. Вот из здания почты вышла женщина - худощавая, в платочке, неприметной внешности.
   - Это - Люда Кувшина? - спросила Лена мужа, которого сопровождала в поездке.
   - Нет. Не она.
   Когда же вышла Людмила - Князева поразилась. Откуда в этой серой глубинке взялась такая внешность?! Стройная, высокая стать сочеталась с лицом такой русской красавицы, какие бывают только в сказках. Это не то, что матрёшка-Аллочка. К машине, улыбаясь, легко шествовала сама королева, краса России. Теперь стало понятно, откуда в малышке Лидочке такое милое очарование.
   Машина опробована - всё в норме. Завтра с утра можно двигаться в путь, хотя Лена бы и вечером отправилась - очень уж не хотелось ночёвки на застеленном, но немытом, никогда в жизни, полу в этом тяжёлом доме. Выехали ранним утром, и снова замелькали зелёные пейзажи, которые становились к Югу всё шикарнее, но отнюдь не величественнее. В Подмосковье Ладушка подкачала немного - прямо на перекрёстке лопнула тормозная система - и с опасностью для жизни пришлось буксировать на сцепке машину до авторемонтной мастерской. Снова денежные затраты, но ремонт был сделан быстро и качественно. Путь продолжился. На Белгородско-Харьковской таможне пришлось немало платить за проезд через границу. Но и после въезда на территорию Украины, служители пограничья попытались взять ещё одну мзду - северяне должны ведь быть с большим кошельком. Лена вытащила Илью по-маленькому, и пристыдила хапуг за рвачество у обычной российской семьи, которая едет на родину с сыном-инвалидом не на шестисотом "Мерседесе", а на стареньких "Жигулях". Неужели люди в погонах похоронили совесть в хрустящих банкнотах? Странно, но служащие пропустили машину без оплаты за воздух. А вот дорога через Харьков (объезд был на ремонте) оказалась не только платной, но и лабиринтовой. Сделав несколько кругов по городу, Сергей вернулся в стартовую зону и с помощью случайных гидов, короткими переездами, почти выбрался на трассу. Последними штурманами оказалась ватага украинских хватких хлопчиков. Они вызвались проводить за хорошую оплату. Получив отказ, мальчишки предложили услугу мойки стекла грязной тряпкой. И, наконец, отчаявшись заработать гроши, удальцы прокололи шину гвоздём. За городом, выбравшись всё же на главное шоссе, путникам пришлось остановиться и поменять колесо. Семья грелась на солнышке, а Николаев трудился, досадно приговаривая: "На Харьков - никогда больше к этим харям не поеду! Харкал я на этот Харьков!"
   Ещё немного - и замелькали огни вечернего Запорожья. Повеяло индустриальным духом родины, доверчивым детством, огненной юностью и психоневрологическим отделением второй детской больницы. Радости от предстоящей встречи с родными как-то не отмечалось. Поблуждав по окраине старой части города и пристроенным к ней новым микрорайонам, автотуристы выехали на главную улицу города - Проспект имени Ленина. Проехав всю его стрелу, длиной одиннадцать километров, гости города свернули к стадиону "Металлург", где утопал в усталой зелени пятиэтажный дом Бондарей. Родители Елены сидели на балконе, дыша несвежим воздухом. Лавочки, на которых когда-то шушукались соседки, уже испарились, а это место превратилось в автостоянку. Сюда и подъехал Сергей со своим семейством.
   Виктор Александрович первым увидел приехавших родственников, и спустился вниз, навстречу. Он мелкими шажками спешил поцеловать дочь и внуков, пожать руку новому законному мужу Елены и порывался взять одну из сумок. Это сделать Лена ему не позволила, так как знала, что отец недавно перенёс две операции по поводу простатита. Сначала ему вывели трубку из мочевого пузыря, а вторым заходом - её убрали. Цвет лица у папы был земляной - возможно, это такой загар? Мама ожидала дома, подбирая уместную для текущего момента мимику: то ли улыбнуться, то ли изобразить печаль? В свои семьдесят пять лет она была красивой пожилой женщиной. Но желтизна кожи, всё же, свидетельствовала о проблемах со здоровьем. Риточка сначала улыбнулась, а потом пустила скупую слезу:
   - Вот видишь, какие мы теперь стали? Старые, да? Годы никого не красят. А ты неплохо выглядишь, - сказала она дочери. Рита поцеловала Юру, погладила по голове Илью, и кивнула новому зятю, который внешне не произвёл на неё хорошего впечатления.
   Родители гостей не ждали, но еды в холодильнике оказалось больше, чем всегда. "Мама спрятать не успела", - с сарказмом подумала Князева. На следующий день в гости пришёл Виталий с женой. Это уже не был разбитной, молдаванского типа, красавец. Седые волосы, неопрятные борода и усы на круглом лице, расплывшаяся фигура, умиротворённый характер - всё это превратило былого "ухаря" в обычного немолодого мужчину. А вот его цвет лица удачно выделялся на общем фоне: всё такой же румянец на щеках и красивые большие глаза. Однако приятный полноватый мужчина явно потерял роль героя-любовника. Его жена, Валентина, наоборот - расцвела ухоженным цветком, и сохранила прекрасную стройную фигуру. Семья посидела за скромным столом с угощением и расселась в большой комнате. Странно, но Виталий всегда приходил в гости к родителям с пустыми руками, а мама в ответ его хоть чем-нибудь, но кормила. Лена же посылала и давала деньги в каждый приезд, привозила подарки. Но угощения никогда не заслуживала. Парадокс или правила неблагодарности: кто даёт - у того берут, но не дают, кто везёт - на том и едут, пока не остановится или не свалится. И сейчас за столом ели только то, что Елена купила в гастрономе, внизу своего дома.
   Папа запел. Сергею было удивительно, что здесь нет ругани (даже шуточной) и матов, что всегда звучали в его деревенской семье. Тесть, тёща и их сын сидели рядышком на диване, и звучал прекрасный голос Виктора Александровича. Николаев же мог спеть не хуже, а на порядок лучше, но только в изрядном подпитии. А чтобы так, на трезвую голову, пели - это для него было по меньшей мере, странно. Закончив мелодичную украинскую песню "Коханна", Бондарь тут же начал любимую, семейную. Рита, как и все остальные, ему подпевала, но делала это с артистической жестикуляцией.
   "Веселья час и боль разлуки, готов делить с тобой всегда,
   Давай пожмём друг другу руки, и в дальний путь, на долгие года".
   Виктор никогда не мог двигаться и управлять мимикой на выступлениях, отчего и не вышла большая певческая карьера. Он держал левую кисть у рта, смотрел прямо вперёд, и так пел. Риточка же, согласно тексту, протянула ему руку, заглядывая в глаза. Пожать её муж категорически отказался и резко откинул от себя. Ничего себе?! Раньше он такого никогда не делал. У Виталия был примерно такой же голос, как и у отца, но пел со сцены он только в юности, на Зелёной эстраде парка Металлургов. Перестройка перестроила парк в общественный туалет, разрушив все её строения, в том числе и Зелёную эстраду. А жаль. Сейчас сын пел вместе с отцом, нежно обнимая родителя за плечи. А у Лены перед глазами стояла картина из детства, когда Виктор жестоко топчется по животу ребёнка с ремнём в руках. Странный, гадкий у неё характер - уметь прощать, но не уметь забывать жизненные мерзости. Валя пригласила родственников к себе в гости, и к вечеру семья брата уехала на Бабурку (новостройки города).
   Сергей пытался ловить рыбу в порту имени В.И. Ленина и с плотины Днепрогэса. Ездил в Старую часть города на реку Московка - улова никакого. Вот и сегодня с самого утра стоит с удочкой в порту. Юра где-то общался с другом детства, Васей, который занимался перепродажей машин, а Лена взяла Илью и отправилась на поиски мужа. Она прогулялась по улице Богдана Хмельницкого в сторону бывшего парка, а сейчас зелёного пустыря. Пройдя мимо него, она подошла к плотине. Вот и гидроэлектростанция Днепрогэс, строительство которой по плану ГОЭЛРО было начато в тысяча девятьсот двадцать седьмом году по проекту Александрова. Первый агрегат был введён в действие в тысяча девятьсот тридцать втором году. В тысяча девятьсот тридцать девятом году мощность станции достигла проектной в пятьсот шестьдесят тысяч киловатт, и в то время это была наибольшая ГЭС в Европе. Гидроузел дал возможность затопить днепровские пороги и обеспечить беспрепятственное судоходство по среднему и нижнему течению Днепра. Мощную бетонную дугу плотины расчленяют сорок девять столь же мощных устоев-быков, которые объединены вверху монолитным мостом. Радиус кривизны плотины составляет шестьсот метров, высота -- шестьдесят метров, а длина -- семьсот шестьдесят метров. На каждом из берегов находятся машинные залы электростанции, на правом берегу старый, построенный в тысяча девятьсот тридцать втором году, на левом берегу -- новый, запущенный в тысяча девятьсот семьдесят пятом году. Рядом с плотиной расположены два шлюза: новый (однокамерный) и старый (трёхкамерный). Лена ещё помнила, как шло это строительство, как они с подружками ползали по здешним скалам, как мощные насосы выкачивали воду с лягушатников, и как их, студентов, пригоняли сюда на субботник - убирать территорию новостройки. С этого моста когда-то сбросилась мама Витьки Колесникова.... Страшно. Высоко. Как там Валя, тётя Люба, Витька, их дочь и больной сын? Надо спросить у мамы, а вдруг она что-нибудь знает?
   От плотины Князева с сыном свернули к накопительному озеру и мимо него пошли туда, где находился грузовой и пассажирский речной порт. Здесь было много любителей рыбной ловли, но удачливых - единицы. Елена сразу увидела своего мужа у самой воды за парапетом. Она усадила Илью на лавочку вблизи Днепра, а сама подошла к Сергею.
   - Ловись, наша рыбка, большая и маленькая!
   - Да ни фига нет. Днипро твой, широкий и могучий, такой грязный, что кроме мелких бычков и тюльки ничего не выдаёт.
   - Плохому рыбаку, как и танцору, сам знаешь, что мешает - съязвила Князева, разглядывая скудный улов. - Вон у людей и лещи со щуками имеются.... Может быть, съездим завтра на Бабурку, к Витальке, и там, на Старом Днепре, испытаешь рыбацкое счастье?
   Так и решили. Придя домой, Лена сразу спросила про судьбу Богичей, хоть и была уверена, что о теперешних харьковчанах уже никому ничего не известно. К великому удивлению, мама узнала не так давно от бывших соседок по улице Спортивной, что Валюши уже нет в живых. Её старшая дочь, почки которой вылечились, уехала за границу и там пропала бесследно. Витька нашёлся - неожиданно, через пять лет после пропажи, вернулся в Харьков из Норильска, где как-то неофициально работал. Рядом с ним уже была не пьянчужка, с которой он изменил Вале, а вполне нормальная молодая дамочка, Вера, корнями из этого же города. Она имела торговую хватку, и привлекла к этому делу Виктора. У Колесникова на Севере родился сын, к счастью, абсолютно здоровый. Бизнес молодожёнов успешно развивался, но всё, что они приобретали, записывалось на Веру: квартира, машина, магазин одежды. Безработный Колесников, по исполнительному листу, платил жалкие, копеечные алименты своему сыну-инвалиду и абсолютно игнорировал семью Богичей, как и свою первую ячейку общества, с которой Елене случайно пришлось познакомиться. Валя пыталась поговорить с Верой на счёт материальной помощи сыну - ведь они живут за чертой бедности, а подрастающий Артёмка так и остался обездвиженным, не умеющим жевать, постоянным клиентом реанимаций. Неужели отцу не жаль родного сына? Только жестокую коммерсантку проблемы бывших родственников мужа не только не тронули, а напротив, взбесили. Она набросилась с нецензурной бранью на свою предшественницу и закончила словесную атаку так:
   - Ваше гнилое семейство нас уже достало! Сдавай своего урода куда надо, и зарабатывай себе на жизнь, а не попрошайничай. Сами не живёте, и другим не даёте. У нас растёт сын, и мы о нём заботимся, как положено, чего и тебе желаем. Не была бы ты жирной коровой, нашла бы себе мужика, а про Витеньку забудь! Нет его для тебя и твоего недоделка! Проваливай, сука!
   Все слова, через одно, смачивались махровым матом. С тех пор Валюша для себя решила, что её бывший муж умер, а преуспевающий харьковский бизнесмен просто однофамилец. Только это решение было от ума, но не от сердца. Пламенный моторчик обливался слезами и периодически останавливался. Сахарный диабет пошёл в атаку, и первыми ему сдались глаза - Валя ослепла. Тётя Люба, ухаживая теперь за двумя инвалидами, тихо плакала в подушку каждую ночь. Дочь успокаивала:
   - Мама! Всё выдержим - не первый же раз. Прорвёмся!
   Только не вышло. Валюша умерла молодой. А чуть живой инвалид, Тёма, продолжал существовать своей несчастливой лежачей жизнью.
   - Он, вроде бы, и сейчас живой. Как с ним справляется Люба - не представляю. Я бы - ни минуты не колебалась. Отдала бы в дом инвалида - и пусть о нём заботятся те, кому положено, - закончила Рита свой рассказ известными гнилыми мыслями.
   Лена вытирала слёзы, вспоминая подругу детства, и думала о том, что она, Князева, не самая несчастная - бывает всё гораздо хуже. Да, у неё один ребёнок - больной, но сыновья не наркоманы, не преступники, не "голубые", каких сейчас множество. Муж - примитивный, но не деспот, не подлец и не альфонс. А главное - она жива и относительно здорова. А вот Валюша уже в мире ином. Царство ей небесное! Знал бы, где упала - соломку бы подстелила. Когда-то Лена стелила Вале соломку, предупреждая о несчастливой жизни с Витькой Колесниковым - та же и слышать ничего не хотела. Но почему злобный хулиган превратился в подонка чистой воды? - вопрос, содержащий в себе ответ.
  
   Часть 1Y. Жизнь наизнанку.
   Глава 1. Дела семейные.
  
   Виктор Александрович выдвинул ящичек из серванта, чтобы показать Сергею то, что ему подарили на День Победы - набор ложек из нержавеющей стали, и вдруг упал, ударившись головой о кресло. Это случилось на ровном месте, без видимых причин. Из трещины на коже головы струилась кровь, и остановить её было невозможно. Лена вызвала скорую помощь, а отец так и сидел на полу, широко раскрыв свои небесно-голубые глаза с немым вопросом: что со мной? В больнице, куда в "Скорой помощи" сопроводили пострадавшего Лена с Сергеем, отцу сделали всё необходимое и отправили, заслуженного гражданина города Запорожье, домой... на трамвае. На этот звоночек судьбы никто не обратил особого внимания, ни медики, ни близкие.
   На следующий день никельчане поехали на Бабурку своей машиной, путаясь в маршруте. Они проехали по одному из двух двухъярусных бетонных мостов Б.Н. Преображенского через Днепр, высотой примерно пятьдесят четыре метра, кажется наивысших на территории Украины. Интересно, что верхний этаж мостов предназначен для железнодорожного транспорта, а нижний -- для автомобилей и пешеходов. Из окна машины хорошо смотрелись плотина, скалы, островки, пляжи.... Только с моста приезжий водитель съехал не туда, куда надо, и движение пришлось повторить. Поплутав, гости всё же проехали два моста и нашли дом Виталия, поднявшись к нему на самый верхний этаж лифтом.
   Лена уже была ранее не раз в этой "трёшке". И всегда её здесь радушно встречали. Этот раз - не исключение. Стол был накрыт, как всегда, обильно и вкусно.
   - Ах, какое изумительное жаркое! И печень отлично приготовлена - в самый раз, не пережарена, как резина, и без крови. Хорошо ты, Валюша, готовишь! - подметила золовка.
   - Как же, Валюша, - отозвался брат. - Это всё приготовил я. И вообще, в семье только я и готовлю, а Валентина и не умеет. Шью тоже всё сам, руками и на машинке. Даже и не знаю, для чего мне жена?!
   Виталий уже не работал на ферросплавном заводе. Его уволили по состоянию здоровья на льготную пенсию. Но он подрабатывал где-то в охране. Валя же работала чертёжницей на заводе, и старалась оставаться на службе допоздна, только бы не заниматься домашним хозяйством. Её дочь с мужем и двумя детьми жила в этой же квартире, но на хозрасчётных условиях. А сын, также женатый, но на неугодной и скандальной невестке, обосновался в частном доме недавно умерших бабушки и дедушки, Валиных родителей.
   Выпили немного вина, и Бондарь разговорился ещё больше. В ответ на замечание сестры, что родные сильно сдали, он заявил страшную вещь:
   - Если останется отец, я его заберу к себе. А если мать - удушу собственноручно. Ненавижу, гадину!
   - Побойся Бога! Ты что, серьёзно?
   - Абсолютно! Матери такими не бывают! Про себя я вообще молчу, но тебе она, чем когда помогла? И отца в гроб вгоняет своими советами: это тебе нельзя, соль - вредна, сахар - белая смерть, навары - в мойку, а сама втихаря всем обжирается.
   - Ты относишься к ней предвзято. Диета ещё никому не повредила. Сам бы тоже поменьше на сало налегал. А если отец уйдёт первым - я мать к себе заберу. Она нас с тобой родила, и только за это мы уже должны быть благодарны.
   - Лучше бы и не рожала! Ничего хорошего в моей жизни не было. Ладно, давайте про весёлое балакать, про девочек, например.
   Разговор как-то не клеился, и вскоре никельчане покинули гостеприимный дом, так и не достав удочек из багажника.
   Сергей рвался в Рамушево, на настоящую рыбалку, и потому в Запорожье семья долго не задержалась. Юра нервничал, скучал по Ирине, по компьютеру. Но ещё сильнее были его неприятные воспоминания о деревенском грязном доме. Поэтому он решительно потребовал:
   - Везите меня в Москву, в аэропорт. Я улетаю срочно домой - попутешествовал достаточно.
   Приказание было выполнено, и Сергей с помощью штурмана Елены, проследовал по Москве в Шереметьево один, где взяли билет сыну и отправили в Мурманск. Сами же, втроём, взяли курс на Рамушево.
   - А хотите, поживите у меня в бараке, - предложила Валентина Дмитриевна, и Лена с радостью приняла это предложение, хотя, и здесь дух был не на много лучше. Князева намыла полы, а Сергей протопил печь и стояк - круглую трубу, чтобы не так пахло сыростью. Заканчивался сентябрь, и нужно было до первого снега вернуться в Никель. Сергею ведь предстояло решение вопроса с трудоустройством. Деньги таяли, как вода.
   Пока троица гостила в деревне, Юра с Ирой жили вместе, как муж и жена. Но когда появилась мама - невеста сразу ушла домой. Иногда она оставалась на ночь, но далеко не всегда. Юра желал видеть любимую постоянно рядом.
   - Я тебе не жена, захочу - останусь, не захочу - уйду домой. Так что у тебя нет права мне указывать.
   Сын Елены крепко задумался. С одной стороны - хотелось, чтобы партнёрша была всегда рядом. А с другой - не хотелось терять свободу в двадцать два года. А вдруг это не его половинка? Когда гостили в Запорожье, на остановке троллейбуса он засмотрелся на девушку с точёной фигурой и лицом богини. Юра просто открыл рот от такой неземной красоты.
   - Что, понравилась женщина? Хороша? Лучше, чем Ирина? - спросила его мама.
   - Да! Безумно красива! Только неизвестно еще, какой у неё характер, - рассудил сын. - Ира лучше. И нравом, и внешностью, а это - просто кукла, причём чужая.
   Кто бы спорил? Лена решила поговорить с Юрием на чистоту. Ира - эта та женщина, с которой он желает прожить всю жизнь, или он не уверен? Ведь парень практически ни с кем не встречался до неё.
   - Я люблю Ирину и хочу быть с ней всегда! - ответил сын, не раздумывая.
   - Тогда - женись! Не то разгуляешься, и вообще никогда не женишься.
   - Я намекал, но Ирина сказала, что замуж не хочет.
   "Умная женщина!" - подумала Князева. "Кто хочет крепко привязать к себе мужчину - никогда не станет перед ним стелиться и, тем более, настаивать на узах Гименея. В любом самодостаточном самце высокоразвит дух противоречия. Всегда нужно выбирать в этом деле золотую серединку - казаться доступной, но и не подпускать к себе слишком близко, чтобы не исчезла тайна". Ира в этом плане была мудра.
   - А ты делал предложение по-настоящему? Может быть, и не откажет?
   Сын купил красивенькое золотое колечко, вложил его в красный бархатный футляр в виде сердечка, и преподнёс возлюбленной девушке. Ирина согласилась выйти за него замуж. Молодые люди подали заявление. День свадьбы был назначен на двадцать пятое апреля.
   Князева терзалась в душевных муках. Вот сын и станет жить самостоятельной семейной жизнью. Хорошо это для неё или плохо? Хорошо, что он создаст ячейку общества. Бог даст - народит внуков и продолжит в них её, Елены, жизнь. Но плохо, что чужая, ещё неизвестно какая, женщина займёт в его душе основное место, оставив для сыновьего тепла крошечный уголок. А, возможно, и того не будет - это уж как поведёт себя невестка. А какая она, эта Ирина? Лена до сих пор не смогла понять. Девушка не идёт на контакт. Надо бы выяснить у Любаши всё про её семью.
   Не успела подумать, как раздался звонок, и хорошо поставленный голос Мирошниченко спросил у приятельницы:
   - Лен! Ты слышала, что у посёлка Корзуново произошла страшная авария?
   - Да. Ещё в понедельник легковушка въехала под автобус, и погибли люди. Жена механика из плавцеха, продавщица из пятого магазина, водитель, ещё одна неопознанная женщина разбились насмерть. И молодая девушка в тяжёлом состоянии лежит в реанимации. В таком широком и расчищенном месте - такая нелепая смерть. А что?
   - Сегодня, в четверг, нашли сумочку неопознанной женщины, а в ней свадебные фотографии. Так что её опознали. Как ты думаешь, кто это?
   - Да понятия не имею! Говори уже, не интригуй.
   - Это мама двух несовершеннолетних детей, молодая законная жена Кислого Юрия Петровича, Аллочка Веселова!
   - !!!
   Лена была в шоке. Да, она не любила эту дурочку. Ей было почему-то неприятно узнать, что этим летом её бывший муж в Бердянске официально оформил брак с матрёшкой. Но она не желала её смерти, ни в коем случае. Почему же так случилось? Почему Кислый столько дней не искал свою жену, прекрасно зная о страшной аварии? Что будет с мальчишками - Юрий Петрович не тот человек, который будет заботиться о сиротах. О, Боже!
   - Ладно, Ленок! Переваривай! Встретимся на Новый год через две недели - поговорим.
   Время промчалось как один миг. Встречая тысяча девятьсот девяносто восьмой год, Зайчик уже никуда не бежал, а скромно сидел в компании жены, Любаши и её мужа, Николая. К спиртному он вообще не притрагивался, а чуть поев, уставился в телеящик. Сергей вернуться в рудник не смог - там, как и везде происходили сокращения и трудности с зарплатой. Поэтому, кроме как в совхоз "Печенга", трактористом, он никуда не смог устроиться. А в этой умирающей организации, как впрочем, и в других повсеместно, вместо денег предлагались цифры, которые отоваривались молоком да (изредка) мясом. К тому же, бухгалтер совхоза с математикой была явно не в ладу. Она высчитывала небольшой долг по алиментам, накопившийся со дня увольнения Сергея и до учёта в Центре занятости, вместо пятидесяти процентов - все семдесят. Видимо, не ведала она о существующем на этот счёт законодательстве. Так что ни молока, ни денег, семья практически не видела. Слава Богу, что ещё у Юры появлялись какие-то мизерные, реальные средства от завода. С начала года российские деньги должны будут деноминироваться в отношении тысяча к одному. Ещё не известно к чему это приведёт. Кто-то сказал: "Самое бесполезное, что у нас есть - это вера. Еще более безрассудный дар - это талант... Талант верить!!" И всё же, хотелось верить в лучшее.
   - За всё хорошее! Пусть в старом году останутся все горести и невзгоды, а в новом будет новая, счастливая жизнь! С Новым Годом!
   Женщины выпили шампанское, а мужчины - лимонад. Не умеют пить - пусть остаются трезвыми, тем более, что Николаю и Сергею второго января на дежурства, одному - в плавцех, второму - в совхоз. После ноля часов прибежали на минутку Юра с Ирой - поздравили родителей с праздником и снова умчались в свою молодёжную компанию. Люба сожалела, что на месте Иры была не её Викуся, но это выражали только глаза, а не слова.
   - Интересно, а кто родители твоей будущей невестки? - только и спросила Мирошниченко.
   - Так ты их знаешь. Мама, Оксана, работает процедурной медсестрой в поликлинике, а папа, Короленко, был хирургом, только он умер прямо на рабочем месте от инфаркта. Сейчас у девочки отчим, Пётр Васильченко, где-то у вас на руднике работает. Это всё Юра мне рассказал, а сама девочка кроме коротких слов приветствий и прощания - со мной не общается. А я и не лезу к ней. Ты что-нибудь знаешь про это семейство?
   - Ой, да конечно! Ну, подружка, ты и попала! Петя Васильченко, конечно, хороший, спокойный человек, но слишком слабохарактерный. Эта Оксана Короленко приехала с Украины, кажется из Днепропетровска, беременная и с маленькой дочерью, как я понимаю, твоей Ирой. С мужем они жили не очень дружно, но надеялись, что второй ребёнок скрепит брак. Только рождения сына Паша не увидел - умер до его появления. Понятно, что Оксане было тяжело, но зачем отбивать чужого мужа? Там была крепкая хорошая семья, но любой мужик клюнет на сторону, если перед ним хорошо повертеть задом. Медичка легла под денежного горняка, забеременела, и, будучи приятной внешности, увела Петра из семьи. Потом у них родилась совместная дочь - копия папы, и зажили, кстати, весьма дружно и счастливо. Чего не скажешь про брошенную супругу - та чуть руки на себя не наложила. Этой Оксане люди тайно и открыто выражали своё "фе", но она надела маску надменности и чихала на всех и вся.
   - Так может быть и правильно делала? Закон джунглей, где мы и живём: каждый сам за себя! Рвётся там, где тонко. Из крепкой семьи ещё никто никого не уводил... - Лена пыталась оправдать будущую сватью. Она всегда ставила себя на место другого человека. И в этом случае понимала, что у самой была похожая ситуация с Болконским. И в том, что Николая больше нет в живых, она, конечно же, виновата.
   - Да ты увидишь эту нарциссину - сама всё поймёшь. Она обожает мужчин, причём, всех без исключения, и ненавидит женщин. Я бы ни за что не захотела иметь такую родню. От неё идёт отрицательная энергия - когда она на смене в процедурном кабинете, пациентов мало. А в другую смену, у сменщицы, очередь длиннющая. Я бы, на твоём месте, отговорила сына жениться на дочке мегеры.
   - Ну, к счастью, мы с тобой каждый на своём месте, и ничего предпринимать я не стану. Любит мужиков, говоришь? Значит, и зятя будет любить, а мне больше ничего не нужно.
   Они перевели разговор на другую тему, чтобы не поссориться. Слишком уж откровенно Люба была настроена против женитьбы Юрчика.
   - Любаша! А почему Кислый не искал свою жену с выходных до четверга? Как ты думаешь?
   - Я не думаю, а знаю. Они после регистрации брака стали часто ссориться. Она же стала законной женой, а он уже больше не был "начальником". Простой жирный, лысый и потный, к тому же, жадный, пенсионер, выискивающий у себя болезни, достал молодушку так, что и она начала ходить по врачам - её ожирение тоже имеет последствия. В понедельник страдалица собралась на консультацию в областную больницу, и, имея свободные деньги, решила с компанией поехать не на автобусе, а с комфортом. Она сидела на заднем сидении посередине, и когда всё случилось - её зажало, раздавив всё внутри. А сумочка улетела на обочину. Юрий Петрович в этот же понедельник, чтоб не сидеть с мальчишками, тоже улёгся в больницу, только в Никельскую, и обижался, что жена его не проведывает. Он же, как обычно, думая только о себе ,не звонил, и не интересовался её делами. Там, в терапии, его и нашли по фото. На похоронах он позировал и объяснял кому-то: "Говорил же Алке-дуре, поезжай автобусом! Так нет, захотелось на авто. Вот и получила!" На похороны приехала младшая сестра Веселовой, которая живёт в Питере в общежитии и очень бедствует. Так он не захотел ей отдать вещи покойной: шубу, шапку, тряпки - сказал, что сдаст в комиссионку. На детей Кислый пока оформил опеку, чтобы получать хорошие деньги за них, и теперь требует от развалившегося ОРСа денежную компенсацию за похороны их сотрудницы. У тех денег нет, так он увёз старый шкаф, стол и стул из кабинета бухгалтеров. Ещё и судится с ними. Ужас! Как ты с подонком столько лет прожила?
   - Ой, Любаша, сама не знаю. Всегда хотела иметь семью, вот и держалась за воздух. Ну да ладно! С Новым Годом!
   - С Новым Годом, Лена!
   Когда закончились праздника, Князева осторожно спросила сына:
   - А ты знаком с мамой Ирины? Говорят, очень норовистая и нетактичная?
   - Мама Иры? Тётя Оксана? Да она очень милая и гостеприимная! Не знаю, что тебе там насплетничали.
   - Так давай как-нибудь, устрой нам встречу - нужно обговорить свадьбу и расходы на неё.
   Почти оженивши сына, Лена хотела закрыть чем-нибудь болезненную брешь, хотя бы слегка.
   - А давай заведём собачку? - предложила она мужу. - Я хочу овчарку, чёрную, как в кино про немцев.
   - Так у нас в совхозе у одного работника есть чёрные щенки от овчарки. Принести?
   - Конечно! Только если это настоящей породы. Мальчика!
   На следующий день супруги поехали в гараж, где были закрыты щенки с мамой. Два черных мальчика и одна серенькая девочка. Хозяйка собак подала щенка болезненного вида, оставив себе того, что покрупнее, и хотела отдать ещё и девочку, но Лена отказалась - этого бы прокормить и вылечить. Чёрненький дрожащий щенок был похож на крысёнка тоненьким прямым хвостом и длинной мордочкой. Хозяйка информировала:
   - Его зовут Джон. Я уже отдавала его одному алкашу, так тот вовремя не выводил его гулять, а за испражнения в доме сильно бил. Этот бедненький малыш, меньше двух месяцев от роду, сбежал от злодея, и нашёл сюда дорогу сам. У него душа травмирована. Папа щенков попал под машину, так что больше таких красавцев у нас не будет. Берегите Джончика, пожалуйста!
   - Будем беречь! - Лена прижимала малютку к себе и решила начать воспитание с ветеринарной лечебницы. Пёсику назначили таблетки от рахита, сделали прививки, и определили породу - немецкая овчарка.
   Двадцать пятого марта, за месяц до дня свадьбы, Оксана и Пётр Васильченко пришли к будущим сватам для решения предсвадебных задач. Лена приготовила хороший стол, купила вино и теперь пыталась поймать взгляд гостьи - она с некоторых пор умела сквозь глаза заглядывать в людские души. Но Васильченко очи отводила в сторону и, беседуя с Князевой, проявляла явное снисхождение, словно говоря: "Теперь никуда не деться, придётся как-то общаться с этой...." Дальше Лена проникнуть не смогла, что подразумевала гостья в "этой", то есть в ней, но явно ничего хорошего. Видимо, и сюда Юрий Петрович Кислый сумел впрыснуть жало. Да и Бог с ней! Только жаль, если у Иры мамин характер.... Для свадебного торжества решили заказать вторую столовую, и расходы разделить пополам. Встречного приглашения в гости от Оксаны не последовало, как и следовало ожидать.
   Даже в день свадьбы, когда жених приехал за невестой, Лена не попала в обитель родителей невестки - никто её в комнаты не позвал, а оставили ожидать на пороге. Нет, это не была ложка дёгтя в бочке мёда. Сладость радостного события не могла быть испорчена простым бескультурьем. И всё же, Елена чувствовала привкус соли в сладком пироге молодых - теперь она становится свекровью душевно закрытой невестки, в чьих тёмных глазах то прыгали добрые гномы, то чёртики. Кого из них по жизни будет больше - вопрос?
   Свадьба пела, плясала и снималась на видео. Молодые ломали хлеб - определяя кто в доме хозяин. Ира победила с преобладающим перевесом. На вопрос: как ты будешь называть маму мужа? - Она ответила не раздумывая: "Мама!". Всё прошло так, как и бывает на классических свадьбах людей среднего достатка. Сергей упился в усмерть, и зачем-то привёл Джона в столовую, где рядом с ним и прилёг. Любаша пришла с Викой, но та, не участвуя в танцах, посидела немного на стульчике в уголочке, и ушла. Здесь было семейство Сашеньки Чистяковой и много подружек Ирины с их родителями. Всё как во сне: ярко засветилось событие и закончилось. После свадьбы невеста ушла спать к себе домой. Очень интересно! Это был до боли знакомый Лене финт.
  
   Глава 2. Жизнь наизнанку.
  
   - Юра! А Ирина хоть любит тебя?
   - Конечно! А почему ты спросила?
   - Когда-то, после свадьбы с твоим биологическим отцом, мы тоже разошлись по домам, но только по одной причине - я его не любила и не хотела как мужчину!
   - Нет, мам, тут дело в другом. Ира сказала, что в доме не может быть две хозяйки. Мы снимем квартиру и будем жить отдельно. Тётя Оксана уже занимается этим вопросом. Меня, кстати, на работе сокращают и переводят в город Заполярный сушильщиком на аглофабрику. Ира тоже устала мыть подъезды с юридическим образованием - ищет другую работу. Так что грядут большие перемены.
   Лену обожгло кипятком с головы до пят. Вот тебе и обрела дочку! С кем же теперь она, мама, останется? Сын, кормилец, съедет на чужую квартиру. Муж - одно название. За стакан предаст и продаст! Денег не то что на оплату квартиры нет, но и на жизнь (мизерных алиментов из пенсии Кислого и пособия Илье) не хватит. Конечно, Юра будет при необходимости отрывать от своей молодой семьи средства для мамы, но как на это посмотрит невестка? Всё не так, неправильно! А как правильно? Князева курила одну сигарету за другой. Раньше это помогало думать и принимать единственно верное решение. Но сейчас в глухом тупике не находилось просвета.
   Сергей пришёл с работы с трёхлитровой банкой молока. Выпив пару кружечек с хлебом, он собрался прогуливать Джона, которого полюбил всем сердцем. Собачка, и правда, была замечательная. Подлеченный и откормленный щенок ни разу не позволил себе нагадить в квартире, знал место и выполнял все команды. Поставь перед ним, голодным, миску с любимым мясом и скажи: "Нельзя!" - он будет обливаться слюной, но не дотронется, пока не скажешь: "Можно!". Иссини чёрный, кареглазый красавец был всеобщим любимцем.
   - Гулять пойдём? - спросил его хозяин, и пёсик занял позицию у двери, развернув к говорящему красивое стоячее ушко с наклонённой головой.
   - Погоди, Сергей. Есть серьёзный разговор. Ирина отказалась жить с нами, а Юра не пойдёт в "прыймы". Они хотят снять жильё.... Я не могу этого позволить. Что будем делать?
   - Ну, ты же не поедешь жить ко мне в деревню? - легко отозвался муж, и вышел с собачкой из дверей.
   Лена рассуждала: "Стоп. А почему это не поеду? Если у меня есть супруг, то пусть он и решает финансовые проблемы, пусть ищет средства к существованию! Почему я должна грузить молодую семью своими сложностями - у них самих полно нужд! Почему Юра должен уходить из своей квартиры, а не мы с Ильёй? Потому что жильё получено на инвалида? Даже если и так, то мы не в состоянии его оплачивать, а значит должны освободить квадратные метры. И освободим! Поедем жить в деревню! А я, коренная горожанка, смогу там выжить, когда даже в отпуске, летом, не могла дождаться отъезда домой? А это уж, милая, твои проблемы! Человек везде приспособится к жизни, если он настоящий Человек. Ты же собиралась рыть землю носом, просить милостыню, но не допустить голода для Ильи. А в деревне можно на земле прокормиться, и не рытьём носом, а используя вполне определённые инструменты. Если не смогу... Смогу! Обратной дороги нет!
   Сергей привёл Джона с прогулки.
   - Мы уезжаем к тебе на родину! Давай собирать вещи.
   - Ты серьёзно? - радостно удивился Николаев. - Я давно об этом думал, но был уверен, что ты не поедешь! Ура!
   В короткий срок был собран и отправлен контейнер, и семья выехала на новое место жительства. Если в отпуск Лена ехала в приподнятом настроении, то сейчас, сидя рядом с мужем в красненьких "Жигулях", она испытывала жгучую тоску. Больно обрывались сердечные нити, семнадцать лет связывающие её с Крайним Севером. Там было всё: подъём по ступенькам, вершина и болезненное падение с высоты. Куда? Да на землю, на крестьянскую мягкую землю - это же лучше, чем на твёрдый асфальт? Работы в совхозе деревни Рамушево к этому времени повсеместных разрух и воровства, уже не было. Работников разогнали, не заплатив за труд. Так что работать механизатором Сергею было негде, а, следовательно, и платить алименты на сына, тоже, не с чего.
   Поселились в бараке матери - в доме на две семьи. Вторую половину занимала соседка, одинокая женщина с четырьмя детьми, которые любопытно присматривались к новым жильцам. Мать Сергея, баба Валя, обрадовалась возвращению сына и теперь была организатором посадки огорода. Она царственно расположилась на завалинке, и внимательно следила за работой трактора, которым её младшенький сынок, Максим, сначала вспахал огород, а затем наезжал борозды. Наконец, работа железного коня на земле закончилась, и он выехал на дорогу, сердито рыча. Сергей с приятелями сидел на корточках около мамы и с глубокомысленным видом курил "Приму". Здесь же, зубоскалил со стариками Александр Кувшин, сверкая желтизной оставшегося во рту гнилья. О чём-то перешёптывались соседские малыши - два мальчика, почти ровесника и маленькая их сестричка, Манюня, как её называли. Среди этого сборища раздался низкий громкий голос свекрови, приказывающий:
   - Ну-ка, Ленк! Быстро взяла лопату и сделала из борозд грядки и пробороздки!
   - Очень быстро? - ехидно переспросила Князева. - Пойду, шнурки поглажу. - Она развернулась и пошла прочь от этой сырой, рыжей, незнакомой и неприятной земли.
   Сергей засмеялся вслед уходящей к дому жены:
   - Вот и все дела. Ну-ка, мамка, покажи, как это делается?
   - Бог с тобой, сынок, я уже ничёго не могу (с ударением на ё). Раз она у тебя такая непутёвая, делай сам гряды с пробороздками - сажать-то всяко надобно.
   - Завтра, мать. Никого не будет - так может и она подсобит. Ленка же ничего этого не умеет. Давеча спросила: "Для чего бык в стаде? Он же молока не даёт?" Ну, мы и поржали с мужиками. Она при виде коров и коз чуть не сознание теряет. Пол ведра воды от колодца едва тащит - городская же.
   - Чего ж ты таку взял себе, никчемну? Она и говорит как-то так, что я её слов не понимаю. Да ещё и с дитём калекой. Старая. На что она тебе?
   - Люблю её, мать... Х.. ровесников не ищет. Она хорошая, хоть и другая.
   Князева сидела на кресле-развалюхе в комнате, глядя никуда. Нырнула в деревенский быт, а плавать-то и не умеет. Сергей тоже не крестьянин, да и не городской, а вообще не пойми что. Печку и стояк растапливал целый час сырыми дровами. Воду и помои носить не желает - лучше лишний раз в машине с умным видом покопается, хоть сам ничего в ней не понимает. Все разговоры и мысли о пьянке. Нормально разговаривать разучился - одна матерщина. Уехать бы отсюда, но куда и на что? Предположим, что Юра пришлёт деньги на дорогу. Вот она приезжает в Запорожье, а там.... Там колкости, оскорбления и нарекания от эгоистичной Риты и полная нищета. Устроиться на работу невозможно - с Ильёй сидеть некому, да и не найти её в это трудное время полного развала союзных связей. Сама она и поголодала бы, пока что-либо не придумала, а вот Илья.... Нет. Этот вариант отпадает. Вернуться на Север - это полная капитуляция и разрушение семьи старшего сына. Надо попытаться освоить землю, научиться за ней ухаживать, ведь в студенческих сельхозотрядах у неё это получалось. И не без удовольствия. Завтра она попробует подружиться с её Величеством землёй. Илье и Джону в деревне хорошо дышать свежим воздухом и греться на солнышке. И Лена непременно полюбит эту деревенскую природу. Непременно.
   Утром супруги взяли по лопате и принялись за оформление огорода. Лена сделала одну грядку с кривыми пробороздками, а остальные семь - Сергей. Семенами, посадочной картошкой, луком и чесноком их обеспечили родственники мужа, и Князева вдруг поняла, что земля совсем даже не мерзкая, не грязная, а тёплая, податливая и добрая. Накормленная посевами и разбороненная, она, гладенькая и таинственная, точно беременная женщина на раннем сроке, замерла в ожидании развития новых жизней. Вот редисочка выбралась зелёненькими листиками на свет. А вот лук и чеснок пробились сквозь землю острыми головками. Всё такое хрупкое, нежное, будто бы и не жизнеспособное, родилось из согретой земли. Удивление, умиление, восхищение, чувство переживания за судьбу растений пришло на смену отвращению к грязной работе. В конце мая, когда закончились заморозки, Елена посадила в самодельную тепличку рассаду помидор и сладкого перца. Соорудили с мужем огуречник, и поползли по нему витиеватые стебли зелёных пупырчатых хрустяшек. Всё. Угроза голода отступила.
   На деньги, единственным поставщиком которых был Илья, покупали хлеб и масло. Остальное в качестве подачек, доставалось от родственников. Молоко, старая картошка, лук, консервированные овощи и т.д. Полбутылки подсолнечного масла, бывало, воспринималось как счастье. Сергей ловил рыбу, а Лена делала из неё всевозможные блюда. Чистый свежий воздух благостно влиял на здоровье всех членов семьи - они загорели и окрепли. Теперь уже Лена могла принести от колодца два ведра воды за один раз. Не бывает, худа без добра. Но и добро не обходится без худа. Однажды, когда семья, включая Джона, поехала в город за покупками, в их жилище вторглись неизвестные воришки. Исчезли сладости, сухофрукты, колбаса, сыр, сгущёнка и хлебобулочные изделия. Пропали также деньги - сто пятьдесят рублей, что имело значение. Долго гадать и обращаться в милицию новосёлам не пришлось. Николаев произвёл допрос с пристрастием соседским мальчишкам, и те во всём сознались. Лена была шокирована. Как-то не верилось, что улыбчивый и вежливый Артёмка - младший сын соседки, Серафимы Зорянской, мог залезть по чердаку в чужое жилище и очистить холодильник со шкафом. Неужели дети такие голодные? Он и деньги взял, но отдал их своему старшему брату, Паше, как тот велел. Князева испытывала гадливое чувство, смешанное с жалостью к голодным ребятишкам. Попросили бы поесть - она бы с удовольствием накормила, но воровать?!
   Сергей рассказал, а его мама добавила и разукрасила историю жизни этого соседского семейства, от которой у Лены кровь застыла в жилах. По словам Николаевых, нахальная бездельница, Симка Зорянская, приехала сюда из Магадана со старшей дочерью, Дарьей, и двумя малыми сыновьями, почти погодками, Пашей и Артёмом. Если бы она сюда не заявилась по приглашению подруги, то вторую половину барака заняли бы Николаевы, а так пришлось соседствовать с шумной сопливой неряшливой компанией. Серафима устроилась дояркой, но не справилась с тяжёлой работой - уволилась. Потом её приняли заведующей клубом - и снова ненадолго. Просто не хотела женщина трудиться, вот и всё. Мальчишки с пяти годков таскали воду полными вёдрами от колодца и готовили, как могли, дрова. А эта, мамаша, закроется дома, и только покрикивает на малышей. Особенно не любила она младшего, Тёмку. Голодом его морила. Из Магадана к ней приезжал мужчина, симпатичный такой, не бедный. Но она от него бегала к местному молодому алкоголику, по кличке Дедок, брату подруги, и так разбила семью. Жена с детьми от гульбы мужа-Дедка уехала в Карелию. Но алкаш и не думал всерьёз связываться с тунеядкой. Когда она ходила беременной, вроде как от Магаданского гостя, - никто и не заметил, а вот то, что однажды за стенкой раздался крик новорожденного ребёночка - услыхала первая баба Валя и узнала вся деревня. Народ пошумел, позлословил, да и сжалился над непутёвой мамашей - понесли ей детские вещи, продукты и прочие виды помощи. Ребятишки же не виноваты, что у них такая безответственная мамаша. Так эта (нецензурные выражения) пелёнки не стирала, а выбрасывала. Да вообще ничего не стирала и не берегла, благо, что даром досталось. И мыться семейству негде - грязные ходят все. Огород Зорянская не сажала никогда - соками магазинными поила детей. Умора! Мать и сын расхохотались - им было не понятно такое питание. Картошка, огурцы, молоко - это еда, а соки - баловство. Короче, наглая, хилая и безалаберная соседка так воспитала детей, что у них одна дорога - воровать и в тюрьму. Надо же, в школу не хотела отправлять детей - не во что одеть и обуть, говорит. Кормила их заваренными кормами для животных, а Дедку бутылки покупала. Надо её лишить детей, а саму посадить в тюрьму, как преступницу. А она, вишь ли, к Богу повернулась. Молится и крестится. На собрания божественные ездит. Боженька! Так её и кличут здесь издавна. Тьфу!
   Свекровь поплелась к своему дому, а Сергей, как обычно, отправился шататься по деревне, в поисках веселья. Лена переваривала неправдоподобный рассказ. Что-то здесь не вязалось. В двери осторожно постучали.
   - Не заперто. Входите, кто смелый.
   - Здравствуйте. Это я, Ваша соседка, Серафима Зорянская.
   Князева оторвалась от чистки картофеля и с любопытством взглянула на вошедшую. На пороге стояла хрупкая молодая женщина с фигурой изящной статуэтки. Скромное, чистое, облегающее платьице удачно подчёркивало не по возрасту юные прелести. Не верилось, что у Симы четверо детей - нигде ни складочки, ни жиринки. Блестящие тёмные слегка волнистые волосы обрамляли бледный овал лица, на котором жаркими углями выделялись большие миндалевидные глаза. А в них - несочетаемые выражения: гордая почтительность, разочарованная жажда жизни и замкнутая готовность к общению. "Да моя соседка не просто красавица! Загадочная штучка!" - констатировала Лена.
   - Вот, возьмите колбасу, я купила, и деньги возвращаю тоже. Остальное дети съели, но я достану в городе и верну Вам. Простите моих безобразников, они хотят и сами попросить прощение. Вон, топчутся у дверей. Не подумайте, они не голодные, просто злостная шалость. А у Артёма вообще, похоже, клептомания. Он и ко мне может залезть в кошелёк. И аппетит повышенный - йода в организме не хватает, как я думаю. Только поест - и уже голоден. Мальчишки строго наказаны, Вы не думайте, что я их не воспитываю. Просто трудные дети.
   - Серафима! Отправьте детей домой - мне их извинения ни к чему. И колбасой этой накормите ребятишек - у меня нет претензий по поводу продуктов, которыми я бы с радостью всегда поделилась. Просто факт воровства чреват последствиями и сам по себе омерзителен. Так дружелюбно, вежливо улыбаться мне, как Артём, и тут же полезть воровать - это кощунство, лицемерие, наглость. И детский возраст - не оправдание.
   По лицу гостьи скользнула тень горестной безысходности, но она тут же справилась с эмоциями и гордо прервала нотацию:
   - Обещаю, что такое больше не повторится. Я - художница, и могу выполнять оформительскую работу. Если что будет нужно - обращайтесь. Всего доброго!
   Она повернулась к двери.
   - Постойте, Сима! А где можно посмотреть на Ваши работы?
   Женщина оживилась.
   - Сейчас я принесу альбом с фотографиями картин и стендов. Посмотрите.
   Она ушла и быстро вернулась со снимками красочных работ. Большинство из них были написаны в сказочном стиле, как показалось Князевой, даже перенасыщенными красками и узорами, но необыкновенно красиво. Лена высказала вслух свой восторг и предложила соседке почитать её стихи, собранные в папку. Та, в свою очередь, сообщила, что тоже пишет, но только прозу и дала для ознакомления свою жизненную повесть в листах, отпечатанных на пишущей машинке. Так началась дружба двух непохожих, но объединённых Музой, женщин.
  
   Глава 3. Деревенские проблемы.
  
   Семейство Николаевых негодовало от того, что Лена наслаждалась общением с интеллектуальной соседкой. Конечно, зря Серафима поселилась в деревне - для этого у неё не было ни физических сил, ни морального притяжения. Будучи эмоциональным и мечтательным человеком, она недооценила своих возможностей; и желание растить детей вдали от цивилизации на свежем воздухе не подкрепилось умением. Огород возле дома, который по справедливости должен был принадлежать переселенке, был варварски захвачен бабой Валей, а ходить в отдаление с лопатами и граблями не всегда получалось. Поэтому, земледельца-пахаря из Зорянской не вышло. Держать скот - это тоже сложно. Нужны деньги на корм, физические силы и познания в животноводстве. Бросить детей одних дома и ездить автобусом за двадцать два километра на работу в город - нереально. Это только, по словам недоброжелателей, воспитанием детей занималась старшая дочь, Дарья. На самом деле Даша лишь изредка помогала матери - у неё была своя жизнь, ранее детская, а сейчас - симпатичной девушки-подростка. Как бы там не чесали языки деревенские жители, Серафима была главой, руководителем своей семьи, а отец детей, заслуженный художник России, который никогда не был законным мужем, свою долю помощи осуществлял исключительно алиментами, и не аховых размеров. Каждый живёт так, как умеет. "Не судите, да не судимы будете..." Князева во многом, но не во всём, понимала соседку. Она пыталась оправдать её поступки, отвечая на злобные комариные укусы деревенских старожилов.
   "Зачем нарожала столько детей, когда сама безмужняя нищенка?" Так вышло. Аборты делать страшно и греховно. Она считала невозможным убивать в себе зарождённую жизнь. Хотя, в этом вопросе было много сложных душевных переживаний. Старшая дочь рождена в первом и единственном браке с психически неуравновешенным, пустым человеком, мнящим из себя гения. Старший сын, Павел, родился по желанию некогда любимого мужчины, того самого художника, который не просто подло сбежал и женился на другой. Он вообще, ничем не поддержал роженицу в трудное время, отправившись развлекаться на курорт. Второй сын получился неожиданно. С ним тоже связано много эмоций. Ещё в роддоме его хотели забрать у Симы, как у матери-одиночки, бездетные люди. Выпрашивали, угрожали, сулили деньги. Но она оставила родное создание себе, не задумываясь о предстоящих трудностях. Об этом и была очень удачная и душевная повесть Зорянской, которую она дала на прочтение Князевой. Уже поселившись в деревне, к ней с отцовской "проверкой" явился эгоистичный папа детей, и случайно зародил в красивой молодой любовнице ещё одну жизнь. Он вскоре уехал к жене, в Магадан, а Сима осталась с новой проблемой. Она почти ничего не ела, наивно полагая, что жизнь внутри неё замрёт сама по себе, но, естественно, ошибалась. Ребёночек продолжал расти внутри нарочито голодающей женщины. Как же она могла отправиться в роддом, когда за малыми детьми присмотреть некому? Серафима рискнула рожать дома, так как имела незаконченное среднемедицинское образование. Приготовила горячую воду, простерилизовала ножницы, положила рядом чистые проглаженные пелёнки, проглотила железосодержащие витамины.... Всё, к счастью, прошло удачно, и новорождённая девочка, которую мама ненавидела в своей утробе, оказалась такой хорошенькой и родной, что чувство нежности и обожания к ней возникло в тот же миг. С годами оно становилось только теплее и крепче. Вот так и "нарожала".
   Почему безмужняя? Потому что без любви не представляла себе семейную жизнь, но крылатый Купидон пролетал всё время мимо, или же садился на похмельные ненадёжные мужские плечи. Она была не из тех, кто умеет ловить Бога любви прочным жизненным сачком с хитрой ловкостью.
   Почему нищенка? Потому что слабая здоровьем (запредельно низкое давление, сердечная недостаточность и так далее), гордая, тщеславная и мечтательная, не умеющая рвать и рыть под себя. А с неба мало что падает. Однажды, ради благополучия Артёма, она по просьбе приятельницы, решила всё же его отдать на усыновление, чтобы хотя бы один мальчик ни в чём не нуждался. И отдала... на одни сутки. Не выдержав душевных мук, она в полубезумии вернула ребёнка себе - лучше жить всем вместе в родной нищете, чем на богатой чужбине. Бог даст - выживут. Они и выживали, как уж могли, возвышаясь над пересудами.
   Лена не влезала в житейскую кухню приятельницы, чтобы не осуждать и не оценивать ситуацию. Чем могла - помогала, но это были ничтожные крохи поддержки во множестве проблем соседки. Однажды, возвращаясь из города с гостинцами для семьи, Елена не выдержала политики невмешательства и возмутилась тем, что Сима везла один апельсин для любимой Манюни-Наташи. А как же труженики-мальчишки, старшая Даша? Им ведь тоже хочется фруктов. Может быть, этот единственный витамин стоит разделить на всех детей?
   - Нет. Манюня младшая, и только ей все дети отдают вкуснятины. Сами отдают.
   А потом воруют, потому что дети есть дети.... Князева промолчала, но перегородка в их тесных, почти сестринских отношениях, начала расти. Она продолжилась, когда Лена увидела, что Сима, ожидая детей со школы, не подумала встретить их горячим обедом. Мальчишки после уроков сами принимались за стряпню комби-супа, в котором плавало всё съестное, что было в наличие дома. Но это коренным образом не влияло на творческий тандем и приятельские отношения соседок.
   Праздник Святой Троицы в деревне был чуть ли не главным событием года. В этот день население Рамушево и приезжие торжественно шествовали или съезжались на машинах к ухоженному кладбищу, чтобы помянуть родных и близких, покоящихся здесь. И начиналось пиршество у могил, с изрядным вливанием спиртных напитков. А дальше - песни и обычные пьяные выходки славян. Сергей с женой также поехал на кладбищенский праздник, обещая вести себя достойно. Действительно, в скорбном месте он пить не стал, зато после отправился в недельный запой. Первый день у Николаева ещё как-то работали мозги. На второй и третий - начиналась агрессия, раздражительность и возлияние до поросячьего визга. Лена уже знала, что потом, после запоя, будет два дня раскаяния, а следом - послеалкогольный психоз, что самое ужасное. Это уже было в начале их деревенской жизни, когда он встречался с собутыльниками юности. Тогда Лена одевала Илью и спешила на автобусную остановку, чтобы уехать, куда глаза глядят. Но появлялся Сергей, вырывал Илью, и автобус уезжал без мамы с сыном. Сейчас нужно поступить по-умному. Князева собрала дорожную сумку и до автобуса отсиживалась у Серафимы. Подруга решила проводить Лену до города. Вот троица уже в автобусе и едет.... Куда? Лена напряжённо думала. Решение появилось: остановиться в гостинице, попросить у Юры денег и поехать. О, Боже! Ехать-то некуда. Можно снять жильё в городе. Точно! Так и сделает. Сын поможет в оплате за жильё. А остальное? Чем питаться? Как жить в полной нищете? Решительность сходила на "нет". В отличие от Серафимы, Елена всегда внимательно заглядывала вперёд. И что там сейчас? - Только мрак! Столько сил вложено было в посадку огорода, в окультуривание помоечного барака, в то, чтобы мало-мальски жить по-человечески и не голодать.... И теперь, бросить всё и начинать с нуля? Вряд ли получится.
   Вот Лена, Илья и Сима вошли в снятый гостиничный номер, где в благоустроенной чистоте витал дух отчуждённости.
   - Я поехала домой, к детям. Завтра приеду. - Соратница поспешила на автобус, оставив Князеву с тяжёлыми мыслями.
   "До утра никаких действий!" - решила для себя беглянка. - "Верные решения принимаются только холодной головой". Князева открыла худой кошелёк, и вздохнула. Даже с учётом того, что на сына-инвалида в гостинице половинная скидка по оплате, ей хватит средств только на трое суток. Но нужно ещё и чем-то кормить Илью. Кипятильник предусмотрительно взят, но одной водой ведь сын не будешь.... Лена спустилась в холл, чтобы позвонить в Никель и купить в буфете каких-нибудь пирожков. Старший сын оказался дома.
   - Как у вас дела? - начала разговор мама.
   - Знаешь, я же теперь работаю в городе Заполярном. Так что мы решили: продадим нашу "трёшку" и купим в Заполярном что-нибудь. Цены на квартиры резко упали, но жильё в Заполярном, где ещё есть рабочие места, стоит намного выше, чем в Никеле. Возьмём у тёщи деньги в долг. Уже нашли два варианта. Короче, живём на коробках....
   - Понятно. Жаль, что такая хорошая квартира, как наша, уйдёт за бесценок. Но, вам виднее. Лишь бы жили дружно между собой. Как вы там? Ира справляется с ролью хозяйки?
   - Да. Она очень вкусно готовит. И вообще, у нас всё хорошо. А вы как живёте в деревне? Огород растёт?
   - Растёт. Пока! Успехов!
   Лена повесила трубку таксофона и глубоко вздохнула. У сына сейчас своих проблем по горло, так что ни к чему его грузить дополнительными. Завтра с утра она пойдёт с Ильёй искать любую работу с местом для ночёвки, хотя время сейчас трудное - деноминированный рубль снова обесценивается, предприятия закрываются, рабочих мест нет никаких. От бессилия и жалости к себе Князева пустила жгучую слезу. Так, со слезами и с пирожками она поднялась в номер и обняла Илью, пребывающего в хорошем настроении. Тёплый душ, чистая белоснежная постель, чай с пирожками - всё было для него подзабытой радостью. Они, конечно, ходили в баню к родственникам, но мать и сын, в отличие от большинства нормальных людей, не любили баню с горячим паром, тазиком и ковшиком. Любители бань утверждают, что там открываются и очищаются поры в коже, что там - здоровье и радость, но Лена такого удовольствия не понимала. Распластавшись на полу с приоткрытой входной дверцей в баню, она задыхалась и хваталась за сердце. Горожанка любила тёплую воду с пузырьками душистой пены, и, похоже, что сын разделял с ней мнение о преимуществе городской ванны.
   Поздно вечером Елена уложила Илью и приняла тёплый душ с истинным наслаждением. Она хотела смыть с себя все неприятности и на чистую голову найти единственно верное решение. Ведь когда Сергей её обнимал, то словно снимал часть жизненных тягот. Нежный в постели и ставший грубым в деревенской жизни, он, по большому счёту, её любил. А пьянство, во время которого его лицо выглядело вытянутым, уродливым и зелёным, когда глаза становились рыбьими, а речь развязной и бессмысленной, когда смердящее дыхание "синяка" вызывало рвотное чувство, это всё болезнь под названием алкоголизм. Она, говорят, неизлечима. Но кто пытался её излечивать у Сергея? Безграмотная, вечно стонущая мама? Братья? Никто! Нужно хотя бы попытаться ему помочь, а не идти на поводу своих отрицательных эмоций. Лена вышла из душа уже без слёз. Илья не спал, и даже не собирался. Он начал возбуждаться, хохоча и ломая игрушку, взятую с собой. Стоп! А ведь лекарств, в том числе успокоительных, она не взяла из дома! Без них не обойтись. Нужно непременно за ними вернуться.
   Утром Лена заплатила ещё за сутки и поспешила с Ильёй на автобус в деревню за лекарствами. Сима обещала приехать, но, скорее всего, она не выполнит своего обещания, так как не была человеком слова. Могла всегда передумать, поменять решение - всё зависело во многом от её настроения в данный момент и немного от самочувствия. Лена же была обязательным, пунктуальным человеком и никогда не обещала того, чего потом бы не сделала. Но слова, брошенные на ветер определённой категорией людей, она не считала таким уж сильным недостатком. Сегодня Серафима вряд ли приедет - пожалеет деньги на билет, что и вполне понятно.
   Барак, что располагался прямо напротив автобусной остановки, не подавал признаков жизни. Входные двери были распахнуты настежь, а в комнатах - пусто. Князева быстро нашла и положила в сумку лекарства, а также лихорадочно принялась чистить картошку, чтобы успеть её поджарить и съесть, пока автобус в течение часа разворачивается. Вкуснятина шипела на сковороде, когда с лаем на кухню вбежал Джон. Собачья радость - это то, что сейчас исходило от верного друга. За ним появился Сергей, процедив сквозь зубы, не поднимая глаз:
   - Где шлялась всю ночь?
   - Не твоё дело! Где шлялась, туда опять и поеду. А ты продолжай гулять!
   Неожиданно муж сменил гнев на милость, и с опущенной головой опустился на колени.
   - Ленка! Не уезжай! Я не могу жить без тебя. Не знаю, зачем я подсел на рюмку, но ведь я же тебя не бил, не выгонял.... Почему ты уехала?
   - Да потому, что ненавижу пьяниц и не собираюсь с таковым жить. Лучше милостыню буду просить на улице, чем выносить этот ужас. Дай нам поесть и успеть на автобус. Не унижайся.
   Она отошла от мужа, сглатывая комок в горле. Как же хотелось остаться, а не отдаваться в руки явно неблагополучной судьбы.
   - Леночка! - Николаев стал обсыпать её поцелуями. - Прости! Поверь! Я больше не буду пить. Давай жить нормально, по-человечески. Ну, поверь, последний раз.
   Конечно, она поверила, так как хотела верить в небылицу.
   - Только если ты закодируешься!
   - Конечно. Как только где-нибудь заработаю денег - сразу поедем, закодируешь меня. Обещаю!
   И тут Елена выпустила на волю чувства, растворённые в самолюбивых слезах. Большой аморфный русский "Авось" радостно поселился в немецко-украинско-еврейском мозгу женщины, загнанной в тупик. Прежде, чем Сергей организовал брата на поездку за вещами Елены в гостиницу, Князева постучала в тихую дверь соседки. Сима открыла.
   - А я слышу, вроде бы за стеной твой голос. У меня сегодня сильно болит голова - а завтра с утра я приехала бы к тебе. Помирились?
   - Не знаю. Обещает. Клянётся. Верю. А что делать? У меня безвыходное положение. Я не выдержу, если моему сыну будет нечего есть. - Лена тут же замолчала, глядя на чеснок на столе у подруги. Густой суп из гороха, макарон и пшена, с чесноком вприкуску - это то, чем кормится большая семья. Князева такого бы никогда не допустила, в лепёшку бы разбилась, продала своё ещё красивое тело за деньги, но обеспечила детям разнообразное, калорийное питание. И тут же, словно шлёпнула себя по губам: как бы самой не остаться даже без такой еды. Вот вернулась бы сейчас в гостиницу, не нашла ни работы, ни угла. Что бы сделала? Приплелась бы к пищеблоку в курорте и просила хоть что-то съестное. Так что усмири гордыню!
   Вещи из гостиницы забрали. Тяготы жизни за чертой бедности - продолжились.
  
  
   Глава 4. Осторожно - болото!
  
   На высоких стебельках, среди резных зелёных листиков надумала краснеть молодая клубничка. Ту, что краснее и крупнее, Лена срывала Илье, а сама угощалась даже не очень спелой ягодой. Божественное наслаждение! С продолжением лета созревал весь урожай. И вот уже на столе после редисочных салатов и ранней зелени, появляются огурцы, помидоры, сладкий перец, ранняя капуста и свежий картофель. Жизнь стала сытнее, а значит, веселее. Плохо, что второй сын далеко, и с ним нельзя поделиться этой гастрономической радостью. У среднего класса россиян в эту пору нарастало недовольство правлением президента, Б.Н. Ельцина. Кто-то страдал от денежных неурядиц, от дефолта, объявленного Центробанком семнадцатого августа тысяча девятьсот девяносто восьмого года, то есть от краха всей финансовой системы, а обворованная, обманутая, брошенная государством деревня держалась, пошатываясь, на своём собственном подножном корме. Потрудишься - поешь! И даже денег можно заработать, собирая и сдавая в пункты приёма лесные дары или болотную клюкву.
   Свекровь поделилась сахарным песком, и Лена сварила всевозможное варенье, законсервировала овощи, вместе с мужем заполнила подвал картофелем, морковью, свеклой и капустой. Всё трудоспособное население деревни, в перерыве между запоями, в конце августа отправлялось за семь километров по лесу на болото, за клюквой. Князева обожала эту яркую, полезную, и для неё вовсе не кислую, ягоду. Хорошо бы набрать так много, чтобы сдать на деньги, оставить часть ягод в семье, отправить сыну в Заполярный и ещё отвезти старикам в Запорожье. Но одолевали сомнения - по силам ли Лене с Сергеем такая задача? Ведь даже в походе за черникой в ближайшую лесную местность - "Васькину ниву", северянка набирала с трудом один трёхлитровый бидончик, в то время, как местные сборщицы отоваривались целым 15-литровым ведром, а кое-кто и не одним. Но, как говорят: "Жадность покою лютый враг". Князева с Николаевым с утра пораньше собрались на болото, поручив дом, сына и собаку дяде Коле.
   Копания ягодников переехала в лодках на другой берег реки Ловать, и двинулась по узкой и скользкой лесной дорожке вдаль. Лена бодро шагала в середине группы с пятилитровым ведёрком в руках. Сергей с кем-то из мужчин шёл впереди с мешком в рюкзаке. Через три километра Князева оказалась в хвосте идущих, а через пять - дышала, как пёс после десяти кругов по большому стадиону. Язык не вмещался во рту, а из груди хрипло вырывался свист.
   - Серёж! Я вас тут подожду, - едва выдохнула она, усевшись на поваленное дерево.
   - Ленка! Вставай! Уже почти пришли - посидишь возле болота.
   Князева встала, представляя, что обратной дороги нет - позади фашистские танки. Шаг за шагом, опираясь на мужа, она дошла до болота. Здесь бы сесть - и отдохнуть. Но, куда там! Красные бока сентябрьской клюквы, что была по размеру чуть меньше райских яблочек, словно вдунули в неё силы. Хлюпая по болотным кочкам, он хватала заветные ягоды и наполняла ведёрко. Остальные сборщики, включая Николаева, брали болотную радость ручными металлическими комбайнами, быстро наполняя мешки. Незаметно закончился солнечный период дня. Пора в обратный путь.
   Пятилитровое ведёрко было уже набито с верхом, и теперь Лена наполняла полиэтиленовый пакет, не в силах оторваться от приятного дела. Народ, с мешками на плечах, причём в равной степени мужчины и женщины, отправлялся в долгий обратный путь. Елена тоже в приподнятом состоянии духа прошла целый километр. Затем ноги предательски обмякли, а рука с полным ведром стала выкручиваться из плеча. Второй километр был гестаповской пыткой, а на третьем Князева, как тяжелораненый боец, попросила мужа:
   - Оставь меня здесь. Больше я не сделаю ни шага.
   Ягодники уже, видимо были дома, когда супруги ещё оставались в середине пути. Лена без груза, медленными, но широкими шагами, на втором, третьем,..., десятом дыхании совершала подвиг движения. Сергей, с мешком и ведром проходил путь в пределах видимости, и ожидал страдалицу. В полной темноте они добрались до переправы, где их ожидала лодка, заботливо оставленная кем-то из сборщиков, и вот уже замаячил такой желанный барак. Самые тяжёлые, последние метры, Елена одолела только потому, что переживала за сына, впервые оставленного без её присмотра на целый день. Дальше она уже плохо всё понимала: диван, улыбающиеся Илья и весёлый Джон, насмешки деда (дяди Коли), Сергея и клюква, клюква, клюква, клюква.... Всё провалилось в глубокий клюквенный сон. Это был первый и последний сбор болотной ягоды для Князевой.
   Конец сентября задышал прохладой, разменивая большое тепло на улыбки "бабьего лета", мелкие ветра, туманы и дожди. К сентябрю тысяча девятьсо девяносто восьмого года было необходимо оформить Илье, прописанному в г.Заполярном, группу инвалидности, а его маме - опекунство. Шестнадцатилетний парень, по большому счёту, всё ещё оставался грудным ребёнком. Лена собралась в дальнюю дорогу, зная заранее, что будет после её отъезда. Сергей напьётся и сломает машину. Да и пусть. Главное, что она этого не увидит. Ещё и к невестке присмотрится - надо же когда-то познакомиться? Вот они с сыном и на месте.
   Лена знала, что в рядом стоящем доме живут супруги Коваленко с Инночкой, которой полгода назад уже исполнилось шестнадцать лет. Надо сходить к ним - узнать с чего начинать оформление. Конечно, вспоминая Одесскую историю, Елена не особо желала встречаться со своим сексуальным террористом, но, возможно, он на работе, а дома одна его жена, Оксана - приятная женщина. Князева решительно направилась к родителям своей бывшей телепатической подопечной, которую не терпелось увидеть. Семья оказалась вся в сборе. Иван Коваленко больше не шоферил, а открыл собственную станцию техобслуживания автомобилей. Теперь у него была новейшая машина "ВАЗ" последней модели. Оксана по-прежнему мыла подъезды. Дочь, которая родилась, когда её папа женихался в Одессе, уже была школьницей, отличницей, и только Инночка оставалась прежним ребёнком с теми же дикими возгласами. Она узнала бывшую заведующую и спряталась за маминой спиной, спасаясь от казённого дома.
   Оказалось, что группа инвалидности Инны до сих пор не установлена, и даже пенсия не выплачивается из-за бумажных проволочек чиновников. Нужно судом определить дееспособность инвалида, а уж потом медико-социальная комиссия назначит дату рассмотрения. Сколько же Елене тут гостить? Юра был рад приезду мамы, соскучился по её стряпне и по брату. А вот Ирина выражала нервозность и разочарованность. Она с удовольствием, как казалось на первый взгляд, уступила кухню свекрови, но хвалебные и благодарственные слова её мужа к маме за вкусные обеды воспринимала как личное оскорбление. Юра учил маму печатать на компьютере, но тут же оказывалось, что Ире нужно было срочно, в тот же час, печатать реферат для юридического факультета университета, который она заочно заканчивала. В квартире витал скрытый антагонизм невестки и свекрови. Нужно было поторопить суд с вынесением решения и быстрее идти на комиссию.
   Суд пришлось ожидать три недели. Но это всё же не три месяца, как планировалось. А всё потому, что долгоиграющий суд города Заполярного Лена поменяла на районный, что в Никеле. По благоприятному стечению обстоятельств, председателем суда там работал не кто иной, а бывший адвокат Князевой, Виктор Песчаный, который и сделал исключение в сроках для своей бывшей нанимательницы. Он и вынес решение о недееспособности Ильи. Но пока шло ожидание суда, Елена измучилась душой. От грубости невестки, недопонимающей материнские чувства Лены, гостья уехала из Заполярного в Никель. Она сделала скоропалительный вывод, что ноги её больше не будет в этой, частично своей, квартире, где живёт с её сыном такое неблагодарное, хамоватое и бесплодное существо. Слёзы обиды омывали опавшие щёки свекрови, когда она, с Ильёй в охапку, повстречала в Никеле маму Ирины, Оксану Васильченко. Сватья ответила на приветствие, поинтересовалась причиной прибытия Князевой в Никель, и, услышав расплывчатый ответ, поспешила проститься. Приглашения к себе в гости не последовало. Елена с сыном направилась к Сашеньке Чистяковой, где и переночевала. Её соратница и подруга по несчастью, сейчас испытывала великую радость. После лечения в санатории "Старая Русса" она родила здорового крепкого златовласого мальчика, на которого сейчас надышаться не могла. Женщины проболтали всю ночь.
   Утром на квартиру к подруге собственноручно позвонила строптивая невестка и поинтересовалась причиной, из-за которой гостья уехала из дома. Не смотря на строгость вопроса, Елена почувствовала в её голосе раскаяние, сожаление и доброту, после чего вернулась в Заполярный. Они долго беседовали с Ириной, и примирение состоялось.
   Чтобы ускорить заседание комиссии по определению группы инвалидности, Лена договорилась, что не будет ждать комиссию в Заполярном, а приедет с этой целью в Мурманск, прямо в здание Центра медико-социальной экспертизы. И вот день и время назначены. Наступил главный момент решения - какую же группу дать недееспособному имбецилу? Просто смешно становилось от глупости бюрократии. То на военную комиссию вызывали, а теперь ещё смешнее - решают сложную задачу.
   - Вы оставайтесь здесь, а мы с Ильёй Юрьевичем побеседуем, - сказал врач и потащил за руку полу-ходячего экзаменуемого в отдельную комнату.
   - Да уж побеседуйте, сделайте одолжение, - ухмылялась Елена.
   Не прошло и минуты, как таким же способом, был притащен обратно улыбающийся собеседник. Первая пожизненная группа была установлена. Городская администрация назначила опекуном инвалида первой группы его маму, Елену Князеву. Всё. Домой!
   Машина была разбита и уже отремонтирована. Что тут поделаешь - нельзя Сергея оставлять одного. И всё же дома лучше, чем где бы то ни было.
   Как-то, вечером, заглянул на огонёк младший брат, Максим, с интересным предложением.
   - Сергей, - он немного смущался. - Я предлагаю тебе работать в лесу на меня. Подчёркиваю: на меня. Ты будешь в бригаде, которую я собираю, обрубать сучки на срубленных деревьях, а я оплачу эту работу по хорошим расценкам.
   Елену покоробило от слов "на меня". Просто как в русских народных сказках: богатый брат нанимает бедного в батраки, но другой работы не найти, а так, возможно, в силу своей занятости, муж будет меньше пьянствовать. Поэтому она посоветовала Сергею соглашаться, не раздумывая. И тот принял предложение. Теперь он трудился на брата, зарабатывая относительно неплохие деньги. На Максима же посыпались крупные доходы от предпринимательской деятельности, что вызывало зависть и пересуды среди населения. Зная житейские и божьи законы, Лена боялась наказания за грех: нельзя батракам и хозяевам быть братьями. Она хотела, чтобы Сергей нашёл себе другую работу, в городе - ведь есть машина. Но Сергея устраивало то, что есть. Тем более, что пьянство не заканчивалось.
   Новый, тысяча девятьсот девяносто девятый год был встречен на новом месте спокойно. Но на следующий день всё началось: беготня мужа по деревне, радость, хмурость, состояние не стояния, болезнь, клятвенные просьбы простить, и больше в жизни ни-ни. Всё повторялось после каждого праздника. Оштрафованный начальником-Максимом за прогулы, он выходил из запоев и продолжал трудиться на заготовке леса. После Восьмого марта Лена упаковала и на следующий день распаковывала вещи, но не потому что поверила очередным слёзным просьбам мужа. Просто некуда было ехать. А здесь появились хоть какие-то средства к существованию. Жалея свою неудачную жизнь, она плакала в подушку и снова чувствовала болезненное расположение сердца. Только стихи, как волшебные лекарственные средства, вдыхали в неё жизнь. Они становились всё красивее, грамотней и глубже. В них Князева писала о своей и чужой жизни, любовалась природой, просто описывала предметы, вкладывая в строчки своё особенное отношение ко всему. Зарождалась настоящая поэзия. И это был единственный позитив на тот момент. Жизнь превращалась в болото с яркими, клюквенно-морошковыми ягодами - стихами.
   Ранней весной из Запорожья пришло тревожное письмо от мамы: у папы снова появился простатит. После двух успешных операций по поводу этого распространённого заболевания, Виктор продолжал терять силы. И вот снова операция - моча категорически отказалась следовать в половой орган, вызывая дикую боль. Сейчас Бондарь в больнице - внесли какую-то инфекцию, и от этого держится высокая температура. Елена немедленно собралась в дорогу. Сергей выразил желание ехать с женой и пасынком, а так как Джона оставлять было жаль, да и особо не с кем, псу был куплен билет, и он стал четвёртым пассажиром в купе поезда дальнего следования.
   Состав тронулся, а чёрный овчар, широко расставив лапы, неподвижно замер в неизведанном ощущении движущегося дома. Он боялся новизны, но деваться было некуда - ведь хозяева рядом, значит, ничего плохого не может случиться. Путь был до Москвы, а потом ещё почти двое суток до Запорожья, Джон не ел и не испражнялся на станциях. В столице нужно было переехать на метро с вокзала на вокзал одну остановку. Но эскалатор - это уже было сверх бесстрашия пса. Грохочущие, живые ступеньки наводили ужас на чёрного мохнатого друга. Он превратился в упрямого ослика, окаменевшего у начала движущейся страшной ленты. Ситуация трагикомическая. Толпы людей, улыбаясь, обходили живой памятник, а по соседнему эскалатору спокойно съехал другой, тоже чёрный пёс, той же породы, но, видимо, местный житель. Лена с Ильёй спустились вниз. Она поставила сына одного у колонны и поднялась за вещами. Гостинцы в виде стеклянных банок с консервацией, клюквой и прочим, а также другие вещи она спустила следующим рейсом, и собралась было обратно - помочь мужу тянуть за поводок пса, но тот нашёл выход. Он схватил свою упитанную собаку, весом более шестидесяти килограммов, на руки, и, изнемогая от непосильной тяжести, так и спустился вниз. Вверх они позднее поднялись тем же способом.
   Наконец-то, станция Запорожье-один! Здесь уже царствовала весна, прохаживаясь по ярко-зелёным аллеям в лёгких одеждах. Тёплый воздух со смешанным ароматом первых цветов и промышленных газов был запахом родины. Хотелось процитировать Поэта: "И дух Отечества нам сладок и приятен!", но радужное настроение сменилось тревогой - папа в больнице.
   Рита, предупреждённая о приезде телеграммой, открыла двери с маской скорби.
   - Я так устала уже от этих больниц, операций и ежедневных поездок с передачами, что совсем обессилела. Теперь вы меня подмените, хоть немного. Ой! Какая огромная собака! Зачем вы сюда её притащили? Вся квартира будет в шерсти!
   - Так нам что, уже уезжать? - злилась Лена на махровую эгоистку. О чём она думает? О чём говорит? Устала ездить! А отец не устал болеть?! Лучше бы рассказала, как у него дела. - Так что у папы? Температура упала?
   - Нет. Худой весь, страшный.... А меня увидит - говорит, что словно солнышко засияло. Радуется. Не понимает, каково мне ездить к нему. Обижается, если я один день не приеду - звонит сразу, интересуется моим самочувствием.... Сегодня я у него не была. Так что можете съездить, если есть желание.
   - Конечно, съездим. А вещи можно оставить, да хоть чай попить с дороги?
   - Конечно, какие вопросы? У меня есть овощной супчик. Сейчас разогрею. Покушайте - и поезжайте. Собаку заприте в своей комнате. Илью тоже оставляйте, с собакой.
   - Да, мама... Ты не меняешься, к сожалению.
   Лена достала из сумки провизию, гостинцы, и не отказалась от супа, хотя назвать его съедобным было бы несправедливо. Добавила соли, перца, и накормила этим семью. Затем, они с Сергеем отправились в больницу, захватив скромную передачу отцу от мамы и свою баночку клюкву, перетёртую с сахаром - волшебный витамин.
   Виктор Александрович с прямой спиной сидел на кровати бледный, худой и расстроенный. Время вечернее, а жены всё нет, и нет. Прищурившись, он рассмотрел вошедших, и просиял.
   - Лена! Сергей! Вы когда приехали? А где мать? Она здорова?
   Ответив на все вопросы, успокоив Бондаря, Елена заставила больного поесть клюкву, чтобы сбить температуру и давление, и, поболтав ещё некоторое время ни о чём, простилась до завтра.
   - И мать пусть приходит, - попросил Бондарь.
   - Хорошо.
   Две недели, до выписки из больницы и первых перевязок отца, после выписки, семья провела в Запорожье. Джон вёл себя достойно. Знал место у порога и чинно прохаживался по городским улицам на поводке. Своей блестящей красотой он привлекал внимание прохожих. Миролюбивый и спокойный, однажды в троллейбусе он громогласно гавкнул на приставучего контролёра билетов, и оскалился так, что тот передумал двигаться дальше по салону, а вышел на первой же остановке. Это был верный друг, надёжный защитник и всеобщий любимец. Весной нужно будет отдать его на обучение всем собачьим премудростям - должен стать толковым очеловеченным товарищем.
   Бондарю снова вывели трубку наружу, и теперь с мочеприёмником, он должен был ходить ещё не менее чем полгода. Гости из Рамушево вернулись домой, в свою раннюю весну.
   Пропажа обнаружилась немедленно. Замок в кладовку, расположенную в сенях, был сломан. Пропало всё, что представляло хоть какую-то ценность: садово-огородный инструмент, удочки, спиннинги, утварь из цветного металла и прочее. Первое подозрение пало на соседских мальчишек, но оно сразу же было отметено, так как спрятать или продать ничего этого малыши бы не догадались. Лена навестила подругу и тайными взглядами убедилась в своей правоте. В деревне знали наперечёт о вороватости отдельных пьющих особей, но Сергей был уверен - это дело рук Педоса. Такое "погоняло" было у соседа из дома напротив через дорогу, вора-рецидивиста, ловко устроившегося у молодой вдовы, матери двух сыновей. За три года, он сделал ей ещё двух своих дочек, малышек-погодок, но работу искать и не пытался. Он крал всё, что и где только мог, и прозябал в беспросветном пьянстве. Иногда к нему на машинах подъезжали бывшие дружки, и ворюга им сбывал награбленное, а также делал наводку на местный магазин, что бесконечно обворовывался ночами.
   Сергей с братом Максимом, которого все боялись за силу, смелость и тесную дружбу с высшим чином в местной милиции, прижали вора к стенке и выбили признание. Педос, размазывая кровь из носа, вернул всё, что у него ещё не было реализовано, а за остальное был приговорён к рабскому труду на братьев. Он расколол и сложил кучу дров, принёс ведро клюквы и ещё кое-что по мелочам.
   Каково же было удивление Елены, когда через неделю, после приезда, она увидела Николаева, сидящего с тем самым Педосом, и распивающего самогон. Мало того, что следом начнётся запой, но ещё и с кем пьянствовать? С тем, кто мерзко его обворовал! Да муж, видимо, просто болен на всю голову или же слепой, бесхребетный раб рюмки. Собираться в дорогу сейчас не хотелось, и пришлось пережить снова все тяготы безумного состояния Сергея.
  
   Глава 5. Беда не приходит одна.
  
   Вот и снова начался посадочный бум. Теперь уже с чувством знатока, Князева занималась этим приятным для себя делом, погружая руки без перчаток в тёплую почву. Вот она, Змея по гороскопу, проснулась в ней и прижалась к земле. Стихи теперь рождались вдохновением от огородничества: Сон слетает, как с носа платочек. Ускоряется ночь по весне. Я лечу в огород, где росточек улыбается солнцу и мне....
   Опять уродилась клубника, и Елена уже предвкушала, как подрумянятся и нальются божественным нектаром зелёные ягоды. А как бы хорошо, чтобы их попробовали Юра с Ирой! И не только клубнику, но и всё остальное. Обиды были стёрты напрочь из памяти. Князева мечтала накормить родных плодами своего труда, когда заботливо спасала росточки от вредной травы. Но в этом году у Юры нет летнего отпуска, а Ирина собиралась вывезти брата и сестричку в город Днепропетровск, к своей бабушке. Так что, может быть зимой, молодожёны удосужатся навестить новоявленную крестьянку, и поэтому нужно серьёзно заняться заготовками для них. Уже больше года живут молодожёны, а детей нет. А как полезно для здоровья было бы внуку расти в деревне! Почему именно внуку? Может быть, родилась бы внучка, красавица, которой можно будет надевать красивые платьица и завязывать пышные бантики? Да кто бы ни родился - никто ведь не планируется! Может быть, Ирина на самом деле бесплодна или боится дурной наследственности из-за Ильи? Так генетических болезней у нас же нет! Юра говорит, что они хотят пожить для себя. Как это понимать? Разве продолжение своей жизни в наследниках это для "дяди", а не для себя?!! Любимые сладкие деточки - это конечно трудности на всю жизнь, зато это есть расширение и продолжение своей личной жизни. Возрождение, со всеми радостями, печалями, волнениями и прочими эмоциями. Каждый раз, в телефонном общении с сыном, Елена проводила агитационную работу в пользу внуков. Неужели она, со своим ухудшающимся здоровьем, так и не увидит родных малышей?! Князева делилась переживаниями с Серафимой, и нередко при этих откровениях присутствовала старшая дочь соседки - Дарья.
   Увидев фото Юры, Даша сразу же прониклась симпатией к парню, если не сказать больше.
   - А я была бы для Вас родной невесткой! И внука бы подарила! Жаль, что Юра женат! - комментировала она грустные откровения Елены. - Ваш сын, тётя Лена, - это мужчина моей мечты!
   Князевой было приятно, это слышать, но она не желала развода для Юры. Как показал собственный опыт, разрушение семьи не приносит счастья никому. А каждый последующий брак хуже предыдущего, и держится он лишь на умении исправлять предыдущие ошибки с большей терпимостью друг к другу. "Нет, Дашенька. Ты, конечно, ласковая лисичка, но Юра не свободен и не стоит забивать им свою красивую головку", - думала Лена. Когда в августе месяце на традиционный вопрос мамы о наследниках сын ответил уклончиво, в сердце затеплилось ожидание радости. Позднее всё подтвердилось: Оксана ждёт ребёнка! Тысячи радостных салютов взлетели к небу от ощущения счастья Елены. Неужели она станет бабушкой? Настоящей, любящей, заботливой бабушкой своего внука или внучки. Она уже горячо любила волшебную зарождённую жизнь внутри холодной для свекрови невестки.
   Тысяча девятьсот девяносто девятый год в России был отмечен борьбой за высшую власть. Президент Ельцин, слабый здоровьем и всё более непопулярный в народе подыскивал себе приемника, и в августе он остановил свой выбор на Владимире Путине, поставив его во главе Правительства. А в декабре, после благоприятных для Ельцина результатах выборов в Государственную думу, объявил о своей отставке и передал Путину всю полноту власти. Сразу же после заявления Ельцина об отставке Путин обратился с новогодним обращением к гражданам России и в тот же день подписал указ, гарантирующий Ельцину защиту от судебного преследования, а также значительные материальные льготы ему и его семье. А зря. За развал Союза, за убийство мирных граждан, за унижение армии и другие "издержки" своего правления, его следовало бы строго наказать. Видимо, новый руководитель страны - человек милосердный, благодарный, и в то же время, молодой, простой, физически сильный и не рвущийся к власти. Может быть, жизнь наладится? Снова оживут заводы и другие предприятия? Восстановится деревня, и прекратятся задержки пенсий и зарплат? Может быть, накажут бандитов и воров, ставших олигархами в девяностых годах? А вдруг Россия снова из холопа-просителя станет Великой и Могучей? Хотелось верить - и верилось.... А вот в то, что муж бросит пить - уже абсолютно не верилось. Главное, что ничего его не научило - ни потеря работы на Севере, ни бесконечные аварии от пьяной езды, ни разрушение отношений в семье, ни многочисленные смерти собутыльников.... Вот этой осенью пропал Педос. После очередного длительного запоя, вор решил сходить с женой за клюквой. Перед этим он видел несуществующие эротические образы на деревьях и другие картинки, появляющиеся во время белой горячки. И всё же сунулся на болото. Напрасно жена звала его в трясине и в лесу - мужчина пропал. Уже зима, но с осени никто его так и не видел.
   Николаевы ходили в баню к дяде Коле. Каждый субботний поход на помывку был для Сергея испытанием. Дядя Коля постоянно с лёгким паром предлагал выпить винца, к которому сам был не равнодушен, и каждый раз внутри мужа происходила борьба: пить, иль не пить? В этот раз всё было как всегда. Пока супруги мылись, Джон терпеливо ожидал их в предбаннике, а затем - и на кухне, где Лена гневно сверкала глазами на выставленную бутылку, а Сергей испытывал пытку. Нет, в этот раз муж пил только чай, чему жена радовалась, но настроение у него было ниже нижнего. За окном в этот вечер царила беспросветная тьма. Даже луна отвернулась от холодной малоснежности.
   - Возьми собаку на поводок, - посоветовала Елена мужу, но тот шёл домой в глубоком раздумье - может быть, стоило всё же выпить?
   Джон шёл рядом, след в след, когда вдали показались огни встречной тяжёлой машины. Ещё минута - и собаки рядом не оказалось. В два голоса супруги стали звать любимца, но тот не отзывался, а в кромешной тьме чёрного овчара не было видно. Звук тупого удара, проезжающий мимо грузовик и Джон, лежащий без движения на дороге - всё произошло как во сне. Готов! Казалось, что погибла не собака, а родной и близкий человек. Никто не сдерживал слёз ни сейчас, ни у вырытой могилки под яблоней. Два дня супруги, садясь за стол, чтобы поесть, отодвигали от себя нетронутые тарелки - рядом не было их ненаглядного красавца, любимого и верного друга. Как это горе пережить? Николаев подсел на рюмку, безутешно рыдая. Вот ещё остались следы Джона по дороге на речку - как он любил ходить туда с хозяином! Лена бы тоже запила, если бы здоровье позволяло. В этот раз она понимала мужа.
   Сергей, после обильных возлияний, всё же решил закодироваться. Уколся в вену в соответствующем диспансере за умеренную плату - и вот стойкий трезвенник выражает максимум презрения пьющим дружкам. Он уже не такой, как они. Лена глубоко вздохнула - возможно, теперь семейная жизнь хоть как-то наладится. Ведь в начале февраля должны приехать дети из города Заполярный.
   И вот наступил счастливый день, по окончании которого, ночью, поезд Мурманск-Минск привезёт дорогих гостей в Новгород. Как Ирина рискнула на такую поездку в последние месяцы беременности - для Лены оставалось загадкой, как впрочем, и сама сущность обретённой дочери. "Поживём вместе какое-то время - узнаю" - не переставала надеяться свекровь.
   Красненькие "Жигули" проделали стокилометровый путь заблаговременно к приезду поезда и теперь терпеливо ожидали на перроне прибытие гостей. Илья оставался спать один дома, а Лена с Сергеем проголодались и решили подкрепиться в привокзальном ларьке. Новомодные названия обычных бутербродов интриговали, и парочка решила купить два сока, один гамбургер и один чизбургер за кругленькую сумму. Причём, чизбургер стоил дороже гамбургера, а вот разницы на первый взгляд не было никакой. В разрезанной горизонтально булке лежала чуть подогретая хлебная котлета, слабо пахнущая чесночным мясом с кусочками огурца, салатом из капусты и майонезом. На уточняющий вопрос из любопытства покупателей, продавец ответила, что чизбургер - это тот же сэндвич, что и гамбургер, но с кусочком сыра. Присмотревшись, Сергей нашёл микроскопический срез сыра и остался доволен своим выбором - он обожал сыр. Почему-то Лене расхотелось есть эту плохую русскую еду, которую так загранично именовали.
   - Ешь и мой сэндвич, - она сделала ударение на последнее слово, - а мне и сока хватит, пока это пойло в коробочке с трубочкой ещё никак не обозвали.
   Патриотизм советской комсомолки, видимо, всё ещё оставался в сознании нищей госпожи Князевой. Локомотив, пыхтя и кашляя, подползал к станции, и Елена металась между перепутанными номерами, в поисках ожидаемого вагона. Да вот же они, родные и любимые дети! Юра как будто стал выше ростом рядом с маленькой беременной женой. Как же хотелось маме расцеловать возмужавшего сына, но он же начнёт брезгливо вытираться. Нет, она не сделает ему неприятно.
   - Ну, здравствуйте, с приездом! - Лена изо всех сил сдерживала эмоции. Она была приятно удивлена, когда Юра сам поцеловал её в щеку, по которой сползала предательская слеза радости. Ира скромно поздоровалась. Но свекровь уже целовала обоих в сладкие щёки. Сергей по-мужски пожал руку великовозрастному пасынку и кивнул его жене. Затем деловито взял в руки их вещи и повёл всех к машине. Час с небольшим езды по заснеженной дороге - и все дома. Можно перевести дух.
   Мягкая солнечная зима средней полосы России показалась северянам весной. Молодые много гуляли, очищая лёгкие кристально чистым деревенским воздухом, радуясь мелочам. И рядом с ними постоянно в течение этих двух недель находилась соседская Даша. Она не скрывала своего восхищения Юрой, что волновало Лену, но, казалось, не особо настораживало Иру. Невестка вела себя самоуверенно и лояльно, по отношению к назойливой соседке. Когда же Зорянская уселась в машину провожать гостей на поезд, Князева категорически возразила и высадила её. Нет, ей не нужна была другая, пусть и распрекрасная, невестка - уже имеется своя, мама будущего внука, уж какая ни есть. За период совместного проживания отношения оставались сдержанными и отгороженными, со стороны невестки. Она никак не называла Князеву, ни мамой, как обещала, ни по имени отчества. Да и ладно. Будет внук (как показало УЗИ), а значит, будет и словосочетание "бабушка Лена" для него и для всех. Какое тёплое и ёмкое звание! Это награда за материнство и надежда на осмысленную старость. Но кое-что в Ирине уже проявилось: обидчивая эмоциональность, подозрительность, болезненная гордость при явно рациональном и большом уме. Всё это можно зачеркнуть и оставить только один вывод - у молодожёнов есть любовь друг к другу, а что ещё надо?!
   В апреле, почти в одно число с Юрой, родился долгожданный внук. Назвали Андреем. Как же хотелось его увидеть, поцеловать, покачать! Елена отправила посылку и набралась терпения в ожидании встречи с милым созданием. Многочисленные фотографии, присылаемые сыном, только переполняли чашу терпения. Нужен был повод, чтобы оно лопнуло. И он не заставил себя ждать.
   В конце мая случилось большое несчастье. У старшего брата, Валерия, умерла от рака жена, Зинаида. Она болела недолго - ведь Лена встречалась с ней, с виду здоровой, в Рамушево, когда та приезжала с мужем в отпуск. Они общались, делились кулинарными рецептами, рассказывали друг другу жизненные истории. Как же так? Что это за людоедская болезнь, от которой нет спасения?! Хоронить молодую женщину привезли в родную деревню. Валера не скрывал слёз, а их дочь, Зоя, в рыданиях обвиняла отца в том, что это он виновен в страданиях матери, приведших к смерти. Сколько мама терпела слёзных переживаний по поводу его пьяных загулов, измен, пропаж из дома на несколько ночей и другие тяготы жизни! Да, отец зарабатывал деньги для семьи, но позволял себе то, что никак не дозволено, что истощает и уничтожает нервы любящего человека, вызывая страшные болезни. Девочку можно было понять - любимая мама задохнулась в больничной койке у неё на руках.
   Князева помогала матери покойной Зины готовить еду на поминки, и, глядя на безутешную родительницу, молилась о том, чтобы Бог не наказал её, Елену, ещё больше, не позволил пережить своих детей. Ко всем волнениям добавилось ещё переживание за обилие спиртного на столе и тяжёлое настойчивое предложение Валеры ко всем выпить за упокой. Сергей на поминках забыл про кодировку и сполна залил себя алкоголем. Максим, младший брат, тоже расслабился до безумия и запамятовал не только свою коммерческую деятельность, но также то, по какому поводу попойка. Он сорил деньгами, которые заработал тяжёлым лесным трудом, и, усевшись в конце дня на скамейку, рядом с братьями, изрёк:
   - Да, хорошо мы сегодня погуляли!
   Князева с ужасом наблюдала эту гадкую картину. Вот так и она, после всех тягот своей жизни, заболеет, умрёт, а братья подытожат гуляние на её поминках. Нет! Нужно выбраться из этой мерзости немедленно! Сейчас же!
   Она собрала сына, некоторые вещи, и, на ночь глядя, отправилась на вокзал. Николаев этого даже не заметил, отпиваясь сполна за месяцы вынужденной "завязки". Первого июня поезд Минск-Мурманск повёз беженцев в северную даль, к внуку.
   Сын обрадовался приезду родных, чего нельзя было сказать про невестку. Она опасливо смотрела на Илью, не впуская его в комнату к младенцу. Лена не обижалась - это правильно, но сама, тщательно вымыв руки, нянчилась с божественным созданием, испытывая эйфорию. Вот только ночные кричащие бдения малыша ей были не под силу - это трудное дело терпеливо и ласково выполняла Ира. Юра помогал ей очень мало, да почти ничем не помогал. Он всё свободное время просиживал за своим разлюбезным компьютером и не считал нужным отвлекаться на сына. Пусть тот хоть разорвётся от крика - ящик важнее. Князева была шокирована этим открытием. Вспомнилось, как ещё до свадьбы, парочка собиралась в лесной поход с палаткой. Юра взгромоздил на маленькую подружку основную тяжесть, а сам пошёл сзади, налегке. На крик провожающей их мамы: "Что ты творишь! Она же хрупкая женщина!", сын спокойно ответил:
   - Зато жилистая!
   И вот сейчас "жилистая" молодая мамочка сносила одна все тяготы первого года жизни ребёнка. Напрасно Князева взывала к совести сына, расстраивалась, переживала - её баран упёрся и не собирался меняться, оправдываясь своей трудной посменной работой. Однажды, прогуливаясь с ребёнком на улице, молодые поссорились. Юра развернулся молча, и ушёл домой к компьютеру. Ира занесла ребёнка и сквозь зубы попросила мужа занести коляску и купленную картошку домой, на четвёртый этаж. Юра проигнорировал. Лена взяла малыша на руки, а Ира спустилась вниз, затащив поочерёдно тяжеленую коляску, и сетку с картофелем. Шок - иначе не назвать состояние Елены. Вот он, Сашка Князев, в худших своих генах! Ведь аналогичная ситуация уже была когда-то у неё самой перед разводом! Сын просто сошёл с ума! Почему вдруг? Хотелось немедленно уехать, но куда? Сергей позвонил на четвёртый день с обычной новостью. Тихим виновато-заискивающим голосом он сообщил, что разбил машину об фонарный столб возле дома, и что ему плохо без жены.
   - Ты когда приедешь? - как ни в чём не бывало интересовался алкоголик.
   - Никогда! - соврала Елена, и бросила трубку.
   Прошла ещё неделя, и снова раздался в телефоне знакомый молящий голос:
   - Ну, прости меня! Возвращайся, пожалуйста. Я ещё раз закодируюсь - и теперь уже брошу пить навсегда. Поверь самый последний раз. Я знаю, что уже сто раз обещал, что виноват, что нет мне веры и прощения. Но я очень сильно тебя люблю и готов ради тебя на всё. Я буду во всём помогать. Увидишь - мы начнём новую, счастливую жизнь. И на работу я уже устроился. Пока на временную, к дорожникам, но, может быть, и постоянно оставят. Так, когда вас встречать?
   - Я подумаю. - Трубка снова была нервно брошена.
   Конечно Князева снова не верила ни одному слову мужа, но и здесь, в напряжённой обстановке оставаться было нельзя. Ирина психовала, малыш капризничал, Юра сидел статуей у компьютера. Помогла им немного с готовкой, понянчилась с внуком - пора и честь знать. Лена взяла билеты на Новгород. В ночь отъезда Илья, нервничая и беспокоясь перед дорогой, которую мистически предчувствовал, снова упал затылком об пол и потерял сознание. Что делать? Сдавать билеты и оставаться или как-то уехать? Лена выбрала второе. На скорой помощи её с сыном в сопровождении Юры отвезли до автобуса на Мурманск. Ирина из комнаты не вышла ни к приезду скорой помощи, ни при отъезде гостей. Бог с ней! Брат донёс брата в том же безжизненном состоянии до поезда и уложил на полку. Лена плохо соображала, что и зачем она делает. Только бы Илья пришёл в себя! Перед прибытием в Новгород, её ослабевший сыночек ожил и улыбнулся. Ну, всё. Можно выдохнуть. На перроне семью встречал непутёвый муж, приехавший сюда на машине с младшим братом.
  
   Глава 6. Эхо минувших дней.
  
   Муж не обманул - повторно закодировался, но на постоянную работу в ДРСУ его не приняли из-за отсутствия вакансии. Тогда он вплотную занялся клюквенным бизнесом и неплохо заработал. Все деньги, до копейки, отдал жене, что характерно далеко не для каждого мужчины. Опять отремонтировал машину. Неужели начинается светлая полоса жизни?
   Нет, при всём при том лучше не стало. Со стоном и показной отдышкой, с дурно пахнущими сумками личных вещей, в барачное жилище новосёлов прибыла хозяйка. Баба Валя, пуская слезу, сообщила, что теперь намерена жить с невесткой и сыном постоянно, так как её муж, Сашка Кувшин совсем сбрендил. Поселившись в маленькую комнату, к Илье, она делилась своими горестями. Ревнивец несправедливо упрекал жену за то, что она когда-то спуталась с солдатами, расквартированными в их деревне, что сейчас он выгнал её из дома за безделье, что ни копейки денег не даёт и всячески унижает, что настроен найти себе другую, работящую жену и т.д. А она ведь, кроме первого мужа и Сашки ни с кем из мужчин никогда не спала, хотя было много желающих. И Валентина не бездельница вовсе, а труженица-доярка, которая обессилела из-за болезни сердца. И корову больше доить не может - нет сил, потому и продали кормилицу. Когда-то, в молодости, идя по "Живому мосту" в Руссе, Кувшин говорил:
   - Вот смотрю вокруг - никого нет краше тебя!
   А теперь:
   - Обезьяна старая, корова жирная, притвора такая сякая - и сплошные трёхэтажные маты!
   Она не выдержала издевательства и ушла от грубияна - есть своё жильё, есть сын с невесткой - пусть и помогают.
   Лена знала от её младшей невестки, Люды Кувшиной, что такое в этой семейке бывает часто: матерятся, разбегаются и снова сходятся - не могут друг без друга. Когда-то Людмила, сразу после замужества, жила со свекровью, и натерпелась вдоволь. Муж - пил, а она с маленькой дочкой была мишенью для бабы Вали, ленивой, алчной и хитрой женщины. Уж та над ней поиздевалась вволю. Пришлось срочно строить свой дом и съезжать даже в недостроенный.
   Но Лена не даст над собой издеваться. Несомненно - не на ту напали. Вот ярого антисемита, дядю Сашу, Князева никогда не вытерпела бы рядом с собой. Она ненавидела его сплошные маты, агрессию к людям еврейской национальности и тупую самоуверенность, не терпящую возражений и сомнений. И то, как он при людях унижает и оскорбляет свою жену, с которой спит, только добавляло негатива в отношение к этому орущему и грубому человеку. Она понимала, что по большому счёту, Александр щедрый и жалостливый человек, но его внешние хамские проявления перечёркивали всё хорошее. В этом смысле по-житейски умная, хоть и необразованная Валентина, имела перед ним преимущество. Хотя, курьёзов в её неудачной жизни было предостаточно. Так, когда-то, Сашка отдавал жене все деньги, но она их прятала и не давала мужу на собственные нужды. Вот он и стал ей отсчитывать только подачки на продукты. Свою пенсию, а ранее - зарплату, она тоже имела обыкновение прятать от супруга. То в валенки, то вообще туда, куда и сама забывала. А однажды спрятала накопление в дымоходе и, забыв про это - затопила печку. Потом было море слёз. Здоровье у женщины действительно было слабое. После операции в головном мозге, у неё до уродства изменилась внешность, и начались проблемы с сердечной деятельностью. Результат - вторая группа инвалидности. А в период строительства капитализма, местный проныра привёз в деревню врача-невропатолога, председателя врачебной комиссии по определению группы инвалидности. За солидную плату всем желающим выдавалась нужная справка, и Валентина без особых усилий купила вторую группу мужу, а себе первую, вместо имеющейся второй. С повышенной пенсии она нанимала людей себе на заготовку дров, на работу в огороде и даже для уборки дома. А сама лежала на кровати в перинах с обвязанной головой, отвернувшись к стенке, болея без перерыва. Встречая соседей на улице, она, прижимая локоть к сердцу, непременно жаловалась каждому встречному на то, как она сегодня плохо себя чувствует, не понимая, что этим сваливает свой груз на собеседника. Это раздражало людей, а уж про мужа и речи быть не могло. Молодой и здоровой она бывала только ночью, в постели с Сашкой - и это сладострастие продлевало совместную жизнь супругов.
   Жизнь со свекровью не радовала невестку - её тошнило от запаха лекарств и старого тела, коим наполнился барак. Хорошо, что через месяц разлуки к Вале на ушастом "Запорожце" приехал её соломенный вдовец, и забрал любимую обратно к себе в дом. Любовь зла.
   Закончилась осень, проскрипела зима, разулыбалась весна. В этом, две тысячи первом году, нужно было хорошенько потрудиться на огороде, так как приедет наиглавнейший человек в жизни бабушки Лены - Андрюшенька. Сын с семьёй прибыл в то тёплое время, когда родилось на земле всё то объедение, что только может даровать едокам конец июня.
   Внучек из младенца превратился в необыкновенно красивого пупса. При первой сознательной встрече с бабушкой, он закрыл глаза от стеснения, но после разрешил доступ к целованию. Какой же это был сладкий и драгоценный комочек! В отличие от его отца в детском возрасте, он, похоже, не был так брезглив и любил ласку. Андрейка интересовался всевозможными картинками. При этом смешно вытягивал сладкие губки и раскрывал шоколадные глазки с непомерно длинными ресницами, удивляясь всему новому, интересному. Внешне малыш сейчас был копией Ирины, но для бабушки - на порядок красивее. Молодая мамочка не ленилась каждый раз на ночь читать сыну детские книжки, и малыш просто светился интеллектом. Лена обожала это чудо из чудес, но когда он плакал, а это случалось часто, утомлялась и расстраивалась от своей беспомощности. Успокоить Андрея могла только его заботливая мамочка - так уж повёл себя с самого начала папа, но доросший до этого звания. Внук был милой и радостной стороной этого приезда, чего не скажешь про остальных.
   Ирина то замыкалась в себе, то, наоборот, позволяла себе читать свекрови длинные и нудные нотации о смысле жизни, видимо, представляя себя в тот момент Вселенским Учителем, а то, уходила из дома в неизвестном направлении на неопределённое время. Странная женщина!
   Соседская Даша не терялась. Она прилипла к молодым, нянчась с Андрюшей, показывая им деревенские и городские достопримечательности, активно участвуя в речном купании, вечерних посиделках у костра и в застольных играх. Юра незаметно был сладко опутан чарами молодой красивой соблазнительницы и прочно потерял голову. Лена видела, как жадно горели его обычно рассеянные глаза, как он нечаянно прижимался к девичьему стройному телу и уходил гулять поздно ночью один. По странному стечению обстоятельств, и Даша в это же время выходила подышать свежим воздухом. Ирина не могла всего этого не замечать, но вела себя сверх достойно - никаких допросов, выяснения отношений и истерик. Вот это выдержка! Стоило бы Елене поучиться. Князева знала определённо, как бы она повела себя в этом случае: вцепилась бы сопернице в волосы, выгнала бы изменника из постели, дома и из души, тряслась бы от злости и возмущения. Мама вызвала сына на серьёзный разговор:
   - Юра! У тебя всё в порядке с головой? Что ты вытворяешь, негодник! Женатый человек, отец - глава семьи, а идёшь на поводу своей похоти! Очнись! Ты не боишься, что жена от тебя уйдёт?
   - Не боюсь. Уйдёт - поживу с Дашей. А когда она мне надоест - вернусь к Ирине, потому что люблю только её.
   - Но она может и не простить, не думал об этом?
   - Простит!
   - ???
   Да, тупая самоуверенность! Наглость! Нужно что-то предпринимать.
   Вечером на огонёк, как обычно, заглянула Дарья. Ни один мускул не дрогнул на лице законной жены. Она обратилась к сопернице:
   - Даша! Давай я нанесу тебе макияж. Ты, конечно, и без косметики красавица, но посмотрим, какая станешь с накрашенными ресничками, губками и причёской.
   Соседка согласилась, и была разукрашена и причёсана Ириной, как яркая кукла. Да уж! Князева бы её так разукрасила на месте невестки, что ни один пластический хирург бы не исправил. Что за каменный характер, что за недюжинный житейский ум у недавней девочки?
   - Юрка, смотри! Правда, Дашуля у нас красавица?
   Муж недоумённо кивал головой, в знак согласия. Но Лена уже потеряла остатки терпения. Серафима тоже возмущалась поведением дочери, и потому подруги решились на тайный заговор - отправить разлучницу в Санкт-Петербург, к её близкой подруге, пока молодые не уедут. Возражения не принимались, и Даша была сослана в город на Неве, а Юра начал приходить в себя от страстного отупения.
   Сергей воспользовался свободой, и при поддержке такого же закодированного любителя валяться под забором, сорвался на бутылку. Запой мужа, нервотрёпка из-за глупости старшего сына, совмещённые с трудностями ухода за сыном-инвалидом - всё это выматывало силы Князевой. Она чувствовала себя больной, раздавленной, несчастливой и резко теряла в весе. Внешне это делало немолодую женщину даже привлекательной, но это исключительно визуально. Когда дети с внуком уехали, а муж "выходился", она облегчённо вздохнула и несколько дней пролежала без сил. Шатались все зубы, держалась температура, терялся смысл жизни. Похоже, что когда раздавали счастье, про неё забыли. Ну, хоть кусочек должен был быть?
   Осенью сборщики клюквы обнаружили на болоте голову Педоса. От тела нигде не было даже следа. Что и как произошло на болоте с этим человеком - осталось тайной навсегда. Никто его не искал, никто по нему не рыдал.... Эта жуткая смерть ни у кого не вызывала жалости и сострадания, в том числе и у его сожительницы - матери детей погибшего. И это было закономерно. Как жил - такой след и оставил после себя. Князева утешала себя тем, что её смерть, которая уже дышит в затылок, не унесёт её бесследно в небытие. Создание "Золушки", душевные поэтические работы, уход за сыном-инвалидом, воспитание и выпуск из гнезда старшего сына со сложным характером, удержание пьющего мужа над пропастью - всё это следы её жизни, которые не позволят воцариться полному забвению. Да, она поднималась высоко вверх по лестнице, падала, снова поднималась, а сейчас не встать даже на первую, нижнюю ступеньку - лежит и тупо кормится на земле, терпит унижение от мужа и его безграмотных родственников. Надо же, отчим Сергея заявил ему:
   - Ты приходи к нам в баню, а эти пусть идут куда хотят.
   Эти - подразумевались Лена и Илья. Он узнал, что у Лены мама еврейской национальности. Для матери Николаева она недостаточно простая и работящая невестка. Нет. Пока не поздно, нужно поднять себя на шиворот хотя бы на одну ступень вверх. Князева отправилась в город с целью поискать себе работу и войти в местное литературное объединение, для досуга. Работу не нашла, и литературного объединения, как такового, здесь практически не было. А вот поэты - были. Лена оставила для ознакомления папку со своими стихами в Центре народного творчества, где работали сведущие люди, и уехала восвояси.
   Дачники уже разъехались по домам, и только местные жители, как их назвала Лена - "Аборигены", оставались в своих скромных избах готовиться к трудной зимовке. Князева была в их числе, но с той разницей, что у неё не было своего дома - только неуютный чужой барак. Завести что ли себе братьев младших? Первые пробы этого дела закончились неудачно. Джон погиб, а ещё раньше пушистый любимец, кот Бакс, взятый котёнком у родни, попал под колёса машины брата Максима, когда тот отъезжал от барака. Это когда Сергей и Лена были в Запорожье. Стоит ли снова заводить домашних питомце, ведь их потеря - это тяжёлое, глубоко трагическое событие? У Кувшиных младших жила умнейшая кошка Соня, бело-чёрного окраса. Осторожная при переходе проезжей части в деревне, понимающая человеческую речь даже в мелочах, гордая, смелая и даже агрессивная с чужаками, она не боялась никого! Казалось, что не только пришлые кошачьи и собачьи особи боялись её вздыбленной шерсти, космических звуков и воинственной стойки, но и дикие звери при виде этого атакующего "нечто" подожмут хвосты. Людмила Кувшина принесла золовке маленького полосатого котёночка от Соньки - нужно иметь в доме кота, чтобы не было крыс и мышей.
   - Это мальчик или девочка? - поинтересовалась Князева.
   - Не знаю. Кажется, мальчик. А может быть и девочка. Подрастёт - определишь.
   Котёнок едва открыл глаза, но они уже казались огромными. А пусть будет Техас! Елена решила так назвать комочек, чтобы он отличался хотя бы кличкой от деревенских Васек и Мурзиков. Новый жилец оказался характером в свою маму: умный и смелый. Он сразу же научился пить из блюдца, ходить в кошачий туалет "по делам" и не шкодил ползанием по занавескам и перекусыванием проводов. Хороший кот подрастал, только вот мужское достоинство никак не вырисовывалось. Напрасно Елена искала под серым хвостиком с белым кончиком мужское начало - его не было. Она обратилась к Людмиле Кувшиной за помощью. Та со смехом уточнила, что чего нет по природе, то уже не вырастет. Кошечка это, самочка! О, Боже! Значит, это не Техас, а Техасочка - смешно, но куда теперь денешься? Лена не очень любила эту гладкошёрстную умницу - не тот окрас. Вот был бы Сонькин окрас да плюс пушистость - вот это да. Сергей же, напротив, обожал усатенькое сероглазое создание, словно дочь родную. Сына ему не показывали, хотя бывшая родня каждое лето отдыхала за речкой. Да он и не делал трезвых попыток - только под градусом рвался увидеть отпрыска. Даже бабушкины (бабы Валины) гостинцы родному внуку выбрасывались бывшей невесткой на помойку. Странно - жена сама изменила Сергею, выгнала его, а теперь почему-то злобствует и злословит в адрес Елены. Да и пусть себе шипит - к чистому грязь не прилипнет. А весь негатив к источнику и вернётся.
   Перед Новым годом случилась беда - умер Михалыч - бывший военный, который не так давно поселился в деревне. Отец трёх детей, похоронивший жену, оказался не нужен ни старшему сыну, занимающему высокую военную должность в Москве, ни средней дочери, рушанке, ни младшему - бизнесмену из Питера. Он купил себе дом в деревне, и поселился в нем с восточно-европейским овчаром по кличке Прайс, которого отцу отдал старший сын. Классически красивый пёс служил на границе, был ранен и списан с военного довольствия. Так два изгоя и жили-поживали, тоскуя о своих родных и близких. Никого из детей отставного военного в деревне односельчане никогда не видели. В последний год жизни Михалыч от тоски стал крепко "поддавать", отчего не только дом и участок, но и организм старого офицера пришли в негодность. В связи со скорбным событием, дети съехались, забрать автомобиль УАЗ, рассортировать и разделить между собой более-менее ценное имущество. Собака выла, скулила, лаяла, пытаясь обратить на себя внимание, но её посадили на цепь, к которой она не была приучена и забыли, что живое существо требует кормления. Кто-то из соседей вспомнил, что у Сергея Николаева не так давно погиб любимый пёс, и посоветовал отдать овчара ему.
   - Лен! Тут предлагают нам взять Прайса - иначе его застрелят. Он красивый, умный - знает все команды. Как ты на это смотришь?
   - Конечно, возьмём - Елена не раздумывала. - Только он ведь кусается и никого не подпускает. Если он нас примет, то сразу и заберём. Хоть откормим - что-то у животного шкура да кости!
   Супруги пошли к дому покойного, где на цепи, уткнувшись мордой в лапы, лежал несчастный пёс. Князева бросила Прайсу куриное крылышко, и тот проглотил его, словно муху. Грустные глаза доверчиво посмотрели на добрую женщину. И когда она с куриной спинкой уже снимала его с цепи на поводок, зверь завилял хвостом. Оприходовав гостинец, овчар смотрел с надеждой на бывшего московского хозяина, дескать, может быть, я тебе, всё же, буду нужен? Но тот строго сказал: "Иди! Это твоя новая хозяйка!" И продолжил делёж барахла. Так в семье появился новый мохнатый жилец. Зима уже не казалась такой мрачной и холодной.
  
   Глава 7. Нет в жизни счастья.
  
   Обещанную родословную Прайса так и не выслали, и возраст животного оставался загадкой, хотя и без этого было ясно - за плечами восточно-европейского красавца осталась большая и трудная жизнь. В новой семье Прайс легко прижился, если не считать его непростые взаимоотношения с Техаской. Он загонял малышку в погреб, грозно лая, а та не рисковала противостоять огромной оскаленной пасти. После смешной любовной игры с котами, случилось то, что и предназначено природой. Кошечка, в окружении застывших от желания восторженных женихов, выделывала замысловатые па. Она кокетничала по-женски: то склоняла голову к груди, то изящно гонялась за беленьким кончиком своего хвоста, то укладывалась на спину, то выгибалась во все стороны. Коты, а их было штук пять, завороженно следили за выступавшей. Что было дальше - хозяйка не видела, но догадывалась, так как у кисы вырос живот и изменился характер. Когда в очередной раз овчар предпринял попытку загнать кошечку в погреб, она ощетинилась, устрашающе зашипела, изогнулась и кинулась на страшную морду своими острыми зубами и когтями. Оторопевший окровавленный палач закусил в пасть маленькую разбойницу, но та и между зубов, изворачивалась и наносила глубокие раны обидчику. "Всё!" - ужаснулась Лена - "Теперь Техаска умрёт, а Прайс останется без глаз!" Она схватила кочергу и кинулась разнимать дерущихся. Прайс, поджав хвост, ушёл в угол зализывать раны, а разъярённая, не чувствующая боли, кошка, снова и снова его догоняла в агрессивном прыжке. Да уж... Сонькин характерец! Гуттаперчевое создание со своим плодом не пострадало, чего нельзя было сказать про собаку. С тех пор преследование прекратилось.
   "А ведь и меня обнаглевший муж загоняет в грязь!" - подумалось Елене. Запои, запои, запои.... Никогда никакой человеческой ласки, никаких поздравлений и подарков на праздники.... Ну получает Сергей какие-то деньги за работу в лесу. Это неплохо, но никак не делает семейную жизнь счастливой. На всякий случай, Князева отложила небольшую сумму из пенсии Ильи в загашник. Она понимала, что унижение от никчемного мужа долго не выдержит - на что-то, да решится.
   Чёрные полосы не заканчивались - превратились в сплошное полотно. Однажды, когда у Князевой в гостях было соседское семейство, произошла новая беда. Артём и Паша гуляли с Прайсом на улице, а Сима с Наташей-Манюней сидели на диване после праздничного угощения, весело общаясь. Возбуждённый пёс после активной прогулки с мальчишками вбежал домой и направился в комнату, где в этот момент Наташенька резко подняла руку, чтобы поправить свои шикарные волосы. Неожиданно Прайс вцепился зубами в её поднятую руку и глубоко её прокусил. Собака была наказана, но исправить беду уже было нельзя ни скромной материальной помощью, ни обработкой раны, да ни чем. Отношения с соседями были испорчены и вполне справедливо. Не стоило брать в дом взрослое и потому непредсказуемое в поведении животное. У Манюни с тех пор появился панических страх перед собаками, и Лена чувствовала себя глубоко виноватой.
   Скорее по инерции, чем с былой радостью, Князева снова занялась весенней посадкой огорода. У Юры в этом, две тысячи втором году, летнего отпуска нет. А на столе возле окна в деревянных ящичках проклюнулись слабые росточки ремонтантной клубники. Той, что будет давать урожай до конца лета. Каждое утро, проснувшись, Лена смотрела на подрастающую рассаду, чтобы найти хоть какую-нибудь радость в жизни. У Сергея закончились лесные заработки, и теперь он старательно отдыхал, пропивая свои, честно заработанные, деньги.
   Ярко светило солнышко, и хозяйка решила "прогулять" клубничку в ящичках, открыв с этой целью окно. Пьянющий до синевы муж, с угрозами, после полуторасуточного отсутствия рвался в закрытые входные двери.
   - Иди туда, где был всю ночь, - тряслась от гнева жена.
   - Мой дом! Когда захочу - тогда и приду! Сама проваливай! - дерзил пьяница, перемешивая слова матерщиной. Прайс спрятался в кустах на огороде.
   Николаев полез в открытое окно и сбросил на пол то, что так любовно выращивала Елена. Это было последней каплей в терпении женщины. Не контролируя свои поступки, она швырнула один за другим два деревянных ящика в Сергея. От первого он увернулся, а второй попал в цель. По лицу спрыгнувшего обратно на улицу захватчика потекла кровь. Но Лена продолжала метать в ненавистную цель всё, что попадалось под руку. Вторжение закончилось победой защитницы. Николаев ретировался, но ненадолго. Через короткое время он вернулся с поддержкой в лице своей мамы. Войдя в дом, мужлан схватил жену за "грудки" и замахнулся кулаком, после чего получил тяжёлые удары от своей жертвы, свалившие его с неустойчивых ног. На обидчицу отпрыска бросилась тяжелобольная защитница и она, схватив своей, ранее вечно согнутой к сердцу рукой, стул, высоко его подняла, пытаясь опустить на голову невестки. Лена опешила от такого чуда выздоровления, но в обиду себя не дала, оттолкнув нападавшую вместе со стулом от себя. Силу она не рассчитала, и пожилая женщина ударилась в падении о сервант, что стоял на кухне. С криком: "Помогите! Убивают!", Валя поспешила к младшенькому Максиму за подмогой. Сергей уже поднимался с пола с красными от пьяной ненависти глазами. Князева выбежала из дома, рискованно оставив Илью в маленькой комнате, и от соседей через дом, имеющих телефон, вызвала милицию. Стражи порядка приехали быстро и забрали семейного хулигана в отделение. Когда мужа увезли, появились свекровь с младшим сыном, и Елена уже была готова к расправе. Поэтому она судорожно складывала свои вещи и привезённую из Никеля личную мебель, подготавливая всё к отправке в контейнере... да хоть куда! Ноги её больше не будет в этом гнилом доме. Хватит! Натерпелась!
   Максим был взбешён тем, что обидели его маму и брата. Увидев активные сборы дебоширки, отъезжающий милицейский "УАЗ", он строго спросил:
   - Конечно, скатертью дорога, но ответь: ты зачем ударила мать и сдала Сергея в ментовку?! Не боишься, что с тобой может случиться несчастный случай?
   - А не боюсь! Несчастный случай был тогда, когда я имела дурость связаться с вашим семейством и поселиться в этой тупой деревне. Вас здесь много, а я одна. И буду себя и сына защищать всеми доступными для себя средствами. Твою мать я не била, а оттолкнула - пусть замахивается стульями на кого угодно, но только не на меня, понятно? Ещё кто полезет - также получит отпор! Вопросы есть?
   - А пошла ты! Разбирайтесь сами! - Кувшин махнул рукой и вышел из барака. Мать засеменила за ним, снова вся из себя больная.
   В этот же вечер Сергея отпустили домой по звонку знакомого Максима, и он благополучно продолжил запой, а Лена с Ильёй выехали в Запорожье, предварительно отправив туда посылки с зимними и осенними вещами.
   На звонок, имитирующий соловьиное пение, мама быстро открыла двери и искренне обрадовалась гостям. Такое было впервые.
   - Лена! А как ты узнала, что я сегодня вечером собиралась звонить твоей родственнице, Людмиле Кувшиной, чтобы ты срочно приехала? Телепатия что ли? У нас тут такое!
   - Что случилось? - сердце Елены взорвало грудь.
   - Представляешь, перед твоим приездом я три часа отстирывала папины брюки, трусы, шведку - руки просто отваливаются. Кошмар! Да ещё белизна разъела пальцы. С трудом всё отстирала.
   - Да, я уже поняла, что ты перетрудилась. Где отец? Что с ним?
   - Ну, так я тебе и рассказываю. Мы с Витей вчера вечером пошли, как всегда, в порт, поболтать со стариками. Не доходя до нашей аллеи со скамейками, вдруг ни с того ни сего, у папы начался понос, да такой сильный, что всё полилось через одежду. А ко всему он упал в эту зловонную лужу и не мог подняться, даже с моей помощью. Хорошо, что рядом был магазин, и оттуда вызвали по моей просьбе скорую помощь. Они приехали быстро, но потом ещё долго возили нас по разным больницам - нигде не хотели вечером принимать. Вот только заводская и взяла. У меня кошмарно разболелась голова от этой тряски в машине. Так вот. Отца сразу после быстрого осмотра положили на стол в операционную. Я всё это время, переживая, сидела и ждала. Четыре часа его оперировали - уже ночью вышла женщина-хирург. Я спросила её о причине этого ужасного расстройства, а она так спокойно и говорит: "Женщина! Что Вы хотите? Вы же знаете, что у него опухоль - вот и рецидив". Представляешь, Лен, я же вообще ничего про это не знала. В прошлые операции мне никто не говорил про опухоль. Я расплакалась, а врач меня успокоила: " С моей стороны сделано всё возможное - образование удалено и отправлено на биопсию. Если опухоль не злокачественная - всё будет хорошо, ну а в противном случае... мы не Боги. Надейтесь. Завтра приходите за списком лекарств - нужно будет всё купить, и после перевода вашего мужа из палаты интенсивной терапии в общую - необходим за ним постоянный уход. У нас младшего медперсонала практически нет. Да, ещё - купите калоприёмник в дополнение к мочеприёмнику. Держите себя в руках!" Это она увидела, как я сильно расстроилась и побледнела. Я ей сунула в карман халата денежку, как мне посоветовали, и она спокойно сказала спасибо. Взяточники наглые. Сталина на них нет. Сейчас собираюсь в больницу, хотя он ещё в реанимации. Вы со мной?
   - Конечно! Что за вопрос? Вот только вещи оставлю, и Илья отдохнёт хоть минут тридцать. Не опоздаем?
   - Я звонила. Говорят, что папа ещё под наркозом. Успеем. Еды у меня нет, сама понимаешь. Но чай сейчас сделаю. С булочкой попьёте горяченький.
   Психофизические испытания городским транспортом прошли достойно, и вот снова до боли знакомая больница. Здесь в гинекологическом отделении когда-то Князева чуть не закончила свою молодую жизнь после неудачного прерывания беременности, здесь, в хирургии, отца оперировали по поводу простатита, здесь он снова терпит страшные муки. Больница - это место рискованного оздоровления. Белые халаты врачей-спасателей, белые холодные стены, белый балахон оскалившейся дамы с косой.... Жизнь и смерть, отталкивая друг друга, ведут здесь вечный бой за земную плоть Человека. Жизнь хватается за лекарственные формы, за знания и умения врачей, за желание самого больного к выздоровлению - и часто побеждает своего злобного врага. Смерть же, пользуясь оплошностями специалистов, запущенностью и неизлечимостью заболеваний, всеобъемлющей слабостью пациентов, костляво нападает на человека и выпускает его душу в вечный простор из тленного тела. Сейчас на кону этого противостояния отец Елены и результат не предсказуем.
   В лифте, поднимающем на четвёртый этаж в отделение интенсивной терапии, сейчас кроме Лены, Риты и Ильи находилась ещё женщина, которая, как шепнула мама, и оперировала отца.
   - Простите, не знаю Вашего имени отчества - Лена начала разговор, не дождавшись остановки. - Я дочь Бондаря Виктора Александровича. Вы его вчера оперировали. Скажите, пожалуйста, какой дальнейший прогноз его болезни? Можно к нему? Вы ещё обещали список лекарств, которые нужно купить.
   - Я вашей маме вчера всё объяснила. Будем надеяться. Сегодня к больному нельзя, а завтра с лекарствами, надеюсь, уже будете за ним ухаживать.
   Всё это врач говорила на ходу, и скрылась в ординаторской. Чем ближе подходили родственники к небольшому лабиринту отделения реанимации, тем отчётливее был слышен знакомый голос Бондаря. Он громко, то просящим, то требовательным тоном повторял только одно слово - Рита! Рита! Рита!... Лена помчалась на звук, и успела на несколько секунд увидеть четыре стола, на которых лежали обнажённые неподвижные тела послеоперационных больных, привязанные ремнями к основе. Казалось, что это покойники, если бы не сигналящая аппаратура. Из них только один человек бредил, повторяя имя той любимой женщины, ради которой прожил жизнь. Это был Виктор. К Елене стремительно подбежал медперсонал, и её, упирающуюся и вырывающуюся, буквально вытащили в коридор. Дежурный врач, мужчина, назидательно заявил:
   - Ещё один подобный случай, и вы заберёте отца домой умирать, или же лично Вас вообще близко не подпустят к больнице. Вы что, глупая? Не понимаете, что любая инфекция осложнит и без того опасный послеоперационный период больных? Вам сообщат, когда можно будет навестить прооперированного.
   Но Князева, ничего не слыша, не понимая, просила врача:
   - Доктор! Разрешите подойти к папе. Он раздетый, ему холодно, больно, страшно.... Он зовёт маму - ему с ней любая боль не страшна. Впустите! Впустите нас!!!
   Рита пыталась одёрнуть свою дочь, Илья - смеялся, а Лена, казалось, потеряла рассудок. Только когда два крепких мужчины потащили её за руки к лифту, дебоширка очнулась и обмякла.
   - Нам обещали список необходимых лекарств отцу. Всё. Отпустите. Я извиняюсь за своё поведение.
   Её отпустили. Получая длинный список медикаментов, Князева спросила:
   - А что, на Украине вообще нет льготных лекарств? Даже для инвалида ВОВ, заслуженного гражданина города Запорожья?
   - Простите, нет. Медицина в крайне бедственном положении, а из своих личных мизерных зарплат мы закупать ничего не будет, - намекала на дотацию женщина, оперировавшая Бондаря. Но, видимо вспомнила, что вчера в её карман опустилась немалая банкнота от Риты, улыбнулась и ушла восвояси.
   На выходе из стационара, Рита тяжело вздохнула.
   - Я знала, что понадобится много денег, просила у Виталика, но тот отказал. Говорит, что все деньги у Вали, а она скорее задавится, чем даст хоть копейку. Да он и сам, без Вали, тот ещё жадина. Где будем брать финансы на лекарства?
   - У меня есть очень немного денег. Я могу сейчас их все потратить, но на что потом питаться? Ты же не будешь нас кормить?
   - Ну, покормлю немного, а потом найдёшь работу. Главное, сейчас выкупить в аптеке всё, что нужно.
   Лена не стала спрашивать, почему у такой экономной женщины, как Рита, вообще нет денег. Ответ известен - оставлено чуть-чуть на похороны. На самом деле болезнь бессмысленного накопления была неизлечима. Рита боялась, что когда муж умрёт раньше неё, что бесспорно, то она останется без средства к существованию, и тогда можно будет открыть кубышку. С гадливым чувством к вечной скопидомке, жалеющей деньги на главного Человека своей жизни, Князева выкупила в аптеке всё, что было нужно для отца, оставив себе жалкие копейки. В тот же день она позвонила сыну, и Юра немедленно выслал своей маме деньги, больше, чем она попросила.
   К вечеру следующего дня Бондаря перевели в общую палату, где было втиснуто восемь кроватей хирургических больных. На худом, жёлтом лице отца, светились голубыми чистыми лучами большие открытые глаза. Он улыбался, превозмогая боль, увидев любимую жену и дочь с внуком.
   - Рита! Ты что так долго не приходила? Мне нужен калоприёмник. Как ты себя чувствуешь? Я тебя своими болячками совсем замучил. Что у меня было? Язва? - он пытался заглянуть под одеяло.
   - Витя! Я всё время была рядом - просто меня к тебе раньше не пускали. Ты не переживай. Походишь пока с мочеприёмником и калоприёмником, а потом кишку вставят на место. Мы с Леной теперь будем дежурить у тебя каждую ночь, пока ты не встанешь на ноги. - Она взяла мужа за худую руку, пожала её и кивнула: "держись" дескать.
   Лена тоже улыбалась, только это была искусственная натянутая гримаса, едва сдерживающая слёзы. Мать и дочь прошли инструктаж по использованию калоприёмника, его санитарной обработке, промывке трубки, выведенной наружу из толстой кишки и другим тонкостям ухода за таким больным. Рядом освобождалась кровать с больным, перенёсшим операцию на желудке. Все прошло хорошо, и молодой отец двух детей прощался с собратьями по несчастью. Хорошо. Теперь будет на чём прикорнуть ночью. Рита с Леной решили, что мама будет ухаживать днём, а Лена - с вечера до обеда. Виталий с Валей навестили отца, даже выделили сто гривен - смешные деньги. Но помочь в реальном уходе отказались - близкие родственники были заняты своими делами и работой.
   Время, трудное морально и физически, пошло быстро. Через неделю на скорой помощи привезли и повторно прооперировали бывшего соседа по кровати. Он съел сало и соленья, чем грубо нарушил послеоперационную диету, и теперь был на грани жизни и смерти. Через несколько дней мужчина скончался. Двое больных, страдающих сахарным диабетом, лежали здесь же с отрезанными стопами. Рита со всеми познакомилась, и давала грамотные советы по соблюдению диеты. Но мужчины пропускали всё мимо ушей - ели всё подряд, и потому улучшения их состояния не наблюдалось. Обоих готовили к повторной операции - ампутировать ноги ещё выше.
   Физические силы оставили Лену первыми. Она заплатила нянечке за однодневный уход, и решила отдохнуть дома хоть один день с ночью. Рука предательски потянулась к телефону, и вот уже набран номер золовки.
   - Привет, Люда! Как там дела в деревне? Как погода? Как мои зверушки?
   - Привет! Всё и все в порядке. Погода холодная - ничего не растёт. А кроме животных тебя ничего и никто не интересует?
   - Да конечно, интересует. Всё пьёт? Гуляет?
   - Не угадала. Вот рядом стоит. Трезвый. Страдает. Трубку дать?
   - Давай. Ну, привет. Как настроение? Как Техасочка и Прайс?
   - Привет. Прекрасно. Что ты хотела?
   - Ничего. Будь здоров! - Лена положила трубку. На том конце линии чужой бесчувственный алкоголик. Зачем, дура, позвонила?! - проклинала она себя.
   Но тут же раздались короткие междугородние сигналы. Это звонил горе-муж. На вопрос, что случилось со связью, Лена холодно ответила.
   - Я положила трубку, так как говорить с таким человеком, как ты, не о чём. Отец в больнице - вырезали опухоль. Тяжело мне и денег нет. Вот и позвонила, просто так. Не скучаю - некогда. Деньги сможешь достать и прислать мне? А хочешь - приезжай, поможешь.
   - Я сегодня выезжаю. Деньги найду, - стараясь не показывать свою радость, ответил Сергей. Через день он уже был в Запорожье. Гость крепко обнял жену и в очередной раз попросил прощения. Свои тёплые вещи он предусмотрительно прихватил с собой.
  
  
   Глава 8. Запорожские страдания.
  
   С приездом Николаева стало намного легче. И материально - он одолжил и привёз немного денег, и морально - стало веселей, и, главное, - физически. Сергей на перевязках приподнимал отца, и тот вскоре начал сам присаживаться. Но вставать на косточки, обтянутые кожей, во что превратились его ноги, Виктор не мог абсолютно. Дочь, зять и жена поочерёдно массажировали бедняге ноги и другие места, чтобы мышцы не атрофировались, и делали это очень даже успешно. Отец и сам не сдавался, боролся на грани возможного. Он совершал героические подвиги в своей реабилитации. У врача, оперировавшего Бондаря, и теперь его лечившего, Лена поинтересовалась ответом по биопсии, ведь уже прошло полторы недели. Женщина попросила подойти позднее. Со шпионской осторожностью в коридоре Князева следила за действиями доктора. Вот женщина роется в бумагах, отыскивая карту отца, разговаривая при этом с подошедшей коллегой.
   - Только сегодня утром прислали ответ. Я думаю, что там онкология. На сосудах, похоже, метастазы.
   Она ещё долго говорила с коллегой на непонятном для Князевой языке, рассматривая результат в карте, но медицинская терминология не помешала дочери понять - у папы рак. Едва сдерживая слёзы, Елена подошла к столику медицинского поста, где разговаривали врачи.
   - У отца рак?
   - Боюсь, что это так. Если бы не метастазы на сосудах - прогноз был бы благоприятный. А так - мужайтесь. Только Бог знает, как долго будет длиться болезнь.
   - Но, хоть примерные сроки Вы можете назвать?
   - Это зависит от многих факторов, в том числе и от настроения самого больного. Может быть, полгода, а может быть, и пять лет.... Питание - обычное, но категорически запрещены всякие копчёности - они ускоряют процесс развития опухолей.
   - А вино ему можно? Его жена считает, что ни в коем случае, а он, по её словам, просит последнее время рюмочку изредка, хотя раньше вообще никогда не пил.
   - Вино не только можно, но и нужно. Вообще, можно всё, что он захочет, кроме, как я уже сказала, копчёностей.
   Зайдя в палату, дочь смотрела на отца, как на приговорённого к казни. За что, этому безобидному, смелому на фронте и бесхребетному в отношениях с женой человеку, этому любящему сердцу и большому образованному уму такое страшное наказание? О, Боже! За что столько боли?!!!
   Отец улыбался. Он на секунду с помощью Сергея встал с кровати на пол - первая победа. "Врёшь! Не возьмёшь!" - повторял он поговорку с войны. Странно! Внутри организма идёт смертельное разрушение, дьявольское поглощение больными клетками здоровых, а человек улыбается, верует, борется. Вспомнилась мама Витьки Колесникова, что сдалась, едва услышав свой диагноз. Отец не должен ничего знать! Лена улыбнулась в ответ:
   - О, молодец! Скоро встанешь на ноги и бегать ещё будешь.
   Виктор Александрович кивнул на мочеприёмник и калоприёмник, что крепились к нему, как грузила к уде, удерживая в болезненном омуте.
   - С этими гранатами далеко не побежишь - взорвутся жидкостно-газовой атакой. Вот снимут их с меня - устроим кросс на длинную дистанцию жизни. Ты не спрашивала у врача: через какое время их уберут? Опять операции будут - как они уже мне надоели!
   - Через год - полтора всё снимут, - врала Елена. - Завтра придём, и снова будешь подниматься. Залежался уже.
   За деньги Князева договорилась с профессиональной массажисткой, чтобы быстрее восстановились мышцы у больного, если это возможно, и семья ушла домой. В ночных дежурствах уже несколько дней не было необходимости. По дороге домой супруги накупила продуктов, так как мама с приездом зятя предложила: "Давайте питаться вместе". Предложение было принято, и теперь хлеба-булочные изделия входили в обязанность Риты, а всё остальное снабжение взяли на себя Лена с Сергеем. Прошла ещё неделя, и Бондарь стал ходить по коридору при поддержке дочери и зятя. Ещё несколько дней - и больного выписали домой.
   Как-то вечером, на кухне, мама рассказала дочери мистическую историю.
   - Знаешь, Лена, я ведь знала, что с отцом случится беда. За два дня до операции, мы с Витей сидели на кухне, ужинали. Как вдруг из этой стенки, на которой висят полочки, вышел прозрачный человек, мужчина. Он выразительно посмотрел на отца и пошёл по коридору к выходу. Я обомлела и говорю мужу: "Ты это видел?" Он удивился: "Что я должен был увидеть?" Я ему объяснила, а он покрутил пальцем у виска. Я ничего не стала доказывать, хотя это было реально, а не в моих больных фантазиях, и, как оказалось, дурной информирующий знак.
   - И на кого был похож этот мужчина? - Лене хотелось сделать то же самое с пальцем у виска, но, скрывая скептицизм, она сделала вид, что верит.
   - Да ни на кого. Я же говорю, что он - прозрачное привидение. Можешь не верить, но я клянусь, что это истина.
   Лена перевела разговор на другую тему, так как на кухню, опираясь на палочку, семенил отец.
   - Девчонки! Дайте почитать выписку из больницы. Что мне поставили, какой диагноз?
   Родные знали, что ему было выдано два выписных документа. В одном - правильный диагноз, а во втором - вымышленный. Поэтому Князева поспешила дать ему второй вариант, а первый спрятала у себя в комнате подальше. Бывает, что правда смертельна, так что пусть будет ложь во спасение. Виктор Александрович внимательно читал выписку, где стоял диагноз - непроходимость кишечника с наложением временной колостомы. Он облегчённо отложил выписку и принялся заниматься своим любимым делом: решать кроссворды и читать книги. С каждым днём его состояние улучшалось, и теперь он мог даже спускаться на улицу, на прогулку. Как-то он снова попросил у жены вина, но Рита категорически отказала. На немой вопрос дочери, она ответила: "Я лучше знаю, что нужно моему мужу. Только диета! Строжайшая. Пусть твоя врач сама пьёт, что хочет, а мне муж очень дорог". Отец верил своей любимой слепо и сразу же отказался от своего желания.
   - Риточка! Может быть, сходим в порт? Так хочется пройти по проспекту Ленина, потолкаться среди людей, послушать гул транспорта, посмотреть на катера, на Днепр, да подышать выхлопными газами, в конце концов.
   - Нет, Витя. Не стоит. У тебя же калоприёмник, и мочеприёмник. А вдруг пойдут испражнения или газы? А там люди. Стыдно же будет. Нет, и нет. Я с тобой никуда не пойду!
   - Папа! Давай мы с тобой пойдём в люди! - вмешалась дочь.
   - Да ладно, - скис Бондарь, - мать, как всегда, права.
   И всё же, через несколько дней, он решился сходить с детьми на проспект, где с удовольствием посидел на лавочке, созерцая суетливое движение трамваев, троллейбусов, автобусов и автомобилей, любуясь прохожими.
   - Зря мать не пошла с нами - такой бархатный летний вечер.
   Они погуляли полтора часа и вернулись к ужину. Еда становилась всё скромнее - деньги Николаева заканчивались. Теперь супруги вплотную занялись поиском работы. Нужно было задержаться здесь до той поры, пока отец полностью не окрепнет. Рита почувствовала оскудение продуктовой корзины и хитроумно заявила:
   - Я тут подумала, что будет лучше, если мы начнём питаться раздельно. У вас большая семья, все взрослые люди с хорошим аппетитом.... Много хлеба едите, особенно Серёжка. А мне с отцом нужно очень мало, да и всё диетическое, пресное. Будет правильно, если у каждой семьи будет своя еда. Короче, с завтрашнего дня каждый живёт на свои деньги.
   Лена проглотила горечь. Неблагодарная, бездушная скряга проявила свою истинную сущность. Знает же, что дети ещё не нашли работу, что всё потратили на нужды отца, на общее питание, а теперь ведёт себя как героиня плохого анекдота: сначала съедим ваше, а потом - каждый своё. Вспомнилось: "Возьмите свой белый хлеб, намажьте его своим маслом...". Захотелось немедленно уехать отсюда, но жалость к отцу не позволила этого сделать. Виталий с Валей приходили один раз в неделю. Сын брил отца, играл с ним в его любимое домино и рассказывал истории из своей жизни. В эти дни Виктор был абсолютно счастлив - вся семья в сборе. Боли он не чувствовал. Но если бы Лена уехала - он бы сильно расстроился, а значит, начались бы осложнения в здоровье. Супруги стали активнее искать работу.
   Видимо, помогла высшая сила. Сергей устроился трактористом в строительную организацию, а Лена - ночным сторожем с выполнением функций уборщицы в фирменный магазин "Часы", что располагался на проспекте, недалеко от дома. Большие финансовые проблемы, к счастью, исчезли. Перед своим трудоустройством, в сентябре Елене нужно было съездить на Север - восемнадцатилетнему Илье необходимо определить размер алиментов, как нетрудоспособному и недееспособному сыну своего сволочного отца. Она поспешила в дорогу, с волнением оставляя мужа одного в чужой для него стране. В Заполярном всё прошло гладко - всё тот же председатель суда, Виктор Песчаный, присудил Кислому алименты на сына пожизненно в размере одного минимального размера оплаты труда, что Елену вполне устраивало, чего нельзя было сказать о Юрии Петровиче. Ответчик был в ярости от этого решения, а на своего сына, как обычно, даже не взглянул - это для него был всего лишь ненавистный объект обременительных денежных затрат.
   - А я подам на алименты на Юру в свою пользу, так и знай!
   Пусть только попробует! Смерти совсем не боится, гад!
   Андрюшка в свои два с половиной года казался в два раза старше по уму и рассудительности, а о внешних данных - просто не найти достойных слов. Для бабушки Лены - самый раскрасавец среди всех детей. Огромные огненные глаза под длинными пушистыми ресницами завораживали, околдовывали, обезоруживали. Воспитывать это прекрасное создание с правильным носиком, маленькими выразительными губами и розовыми щёчками было нереально. Он всех домашних строил, придумывал уже сложные ролевые игры и даже диалоги к ним. А если что не так - громко расстраивался и обижался. Самое страшное - это если ребёнку покажется, что над ним смеются. Начиналась настоящая трагедия.
   - Не смеИсь!!! - кричал малыш с ударением на "и". И мог даже ударить обидчиков. За это сын получал наказание от своего строгого отца, а мама, вступаясь за любимчика, ссорилась с мужем.
   Елена вспомнила себя, маленькую. Однажды, в Днепропетровске, где вся семья Бондарей была в гостях, бабушка Маня испекла гору оладий. Малышка помнила, как мамочка учила её красиво кушать: нужно жевать с закрытым ртом, тщательно измельчая пищу и перекладывая её из одной щеки в другую. Вот так, старательно, Леночка и ела одну штучку за другой, представляя, что сейчас её похвалят за успех в этом обучении, не заметив, что блюдо с оладьями опустело от её красивого жевания. Все держались, пока дитя ело, а потом дружно расхохотались, не солоно хлебавши. Объевшаяся виновница всеобщего веселья разрыдалась и выбежала из дома, переживать своё сильнейшее горе - быть посмешищем. Это чувство - не быть предметом насмешек - преследовало Елену всю жизнь. Так что она, как никто другой, понимала внука.
   Лена поспешила откланяться, так как негатив невестки тяжело падал на неё, даже без причины..
   А вот в Запорожье тракторист терпел неудачу в общении с тёщей. Большую часть получки он отдал ей, так как абсолютно ничего не умел готовить, и надеялся, что его покормят в отсутствие жены. Святая наивность! Три раза в день его кормили жареными яйцами с хлебом, а иногда ещё пустым полу-съедобным для нормального работающего человека, супом. Мужчина хотел мяса. А ещё и мечтал о распитии спиртного, пока жены рядом нет. На небольшие карманные деньги он купил свиную голову, выпил с бригадой горилки, и как обычно, невменяемый после попойки, притащил этот ушастый предмет Рите.
   - На! Свари мне! - сказал он и пошёл добавлять градусов. Начинался запой, но быстро закончился. Тёща выкинула ему эту голову в комнату и пообещала не впустить в квартиру, если он не остановится. Пришлось самому варить мясокостное блюдо и его есть. А на следующий день приехали Лена с Ильёй. Сергей объяснил жене свой срыв голодом и тоской, и отправился на работу. А свиная голова была неплохо им сварена.
   В Новый год Князева была на дежурстве, а Сергей спал дома. Но, как обычно, сразу после праздника, у него возникло неудержимое желание упиться. И он дал себе слабину. Пришёл сначала чуть поддатый, а потом, согласно ритуала, переоделся в самое лучшее, и отправился искать компанию собутыльников. Вот только забыл на минуточку, что находится не в простодушной деревне, а в большом опасном городе. Желающие принять на грудь сразу нашлись. Трое мужчин и женщина внимательно осмотрели неплохо одетого, хорошо выпившего человека, и предложили сходит в культурное место, посидеть, пообщаться. Двое накачанных верзилы взяли Сергея под руки, и повели в темноту, а ещё двое - мужчина и женщина пошли сзади, опасливо оглядываясь по сторонам. Николаев был, конечно, пьян, но сообразил, что его не просто так тащат в тёмный пустынный двор. Он стал проситься:
   - Ребята! У меня денег нет вообще! Я приезжий, нищий. Отпустите.
   Но бандиты только сильнее сжали руки.
   - Стойте! Меня сейчас вырвет! - Сергей изобразил рвотные позывы.
   Похитители на секунду расслабили тиски, и пленник был таков. Не зря же - Заяц! Елена удивилась, что гуляка так скоро вернулся. Мысленно она уже простилась с мужем навсегда, и только жалела, что тот ушёл без документов. По каким больницам и моргам его теперь искать? И тут - "явление четвёртое": те же и Николаев. У Сергея глаза были перепуганные и абсолютно трезвые. Он рассказал о том, что произошло, и как избежал несчастья, а Елена даже обрадовалась случившемуся. Могла быть пьянице наука, если были бы мозги. Но, всё зря. Неделя-другая - и всё напрочь забудется перед пагубной страстью.
   В конце марта тракторист, недовольный работой, зарплатой и "хохлятским" коллективом, рыбак, не довольствующийся мелкой рыбёшкой и муж, уставший от семейной жизни - в одном лице, засобирался домой, в Рамушево.
   - Ты едешь со мной? Отец уже поправился, сравнительно. Едешь?
   - Нет. Я больше не хочу терпеть твоё хамство и пьянство.
   - Как хочешь, а я уезжаю! Скоро весенняя рыбалка, огороды.... И Прайса я оставил у продавщицы-Светки. Надо забирать. Да и вообще, хватит уже путешествовать. Домой!
   - Скатертью дорога! - Лена переживала, но не показывала вида. Как она будет здесь жить одна с больными сыном и папой, с жадной и бесчувственной матерью? Но и в деревню возвращаться, к тому, от чего убежала, сломя голову, совершенно не хотелось.
   Сергей собрал вещи, взял деньги и ушёл. А Князева написала стихи:
   Она любила гул людского моря, а он мечтал вернуться в тишину.
   Она словами обнимала город, а он - деревню, речку и луну....
   Стих получился на одном грустном дыхании, но сердце не успокаивалось, как это случалось обычно, когда поэтесса сбрасывала на лист боль души. Через два часа Сергей вернулся.
   - Я не поеду без тебя! Люблю тебя, вредину. Клянусь, поверь, самый последний раз - больше никогда не запью и не буду тебя обижать. Ты станешь самой счастливой женщиной! И Илью никогда не обижу. Поехали, Лена! Ты всегда сможешь сюда вернуться, если я не сдержу слово. Ну? Соглашайся!
   "А ведь и правда, - подумала Князева - я не буду забирать тёплые вещи. Посмотрим, что покажет это лето. Авось....". Ах уж эта русская, "авоськовая" душа в нерусском теле! Лена согласилась на уговоры и отправилась туда, откуда не так давно бежала, сломя голову.
  
   Глава 9. Нет просвета.
  
   По просьбе ночных туристов, на вокзале их встретил Максим Кувшин.
   - Вот, приобрёл за зиму "ласточку", - похвастался брат, указывая на свою красивую машину "AUDI-80" чёрного цвета.
   - Класс! - оценил Сергей, и укоряюще посмотрел на жену, дескать, а я потерял время в твоей Украине.
   Да уж. Нет предела человеческой глупости. Конечно, предприниматель, который ведёт успешный бизнес, может себе позволить крупные покупки. Вот если бы Максим купил себе новейшую, а не подержанную, иномарку, и каждый член его бригады, хотя бы, по "Жигулям", то можно было бы понять недовольство Сергея. А так получается, что Кувшин теперь до следующей зимы сможет жить на отложенные суммы без проблем, а рядовые члены бригады, после благодати зимних заработков, сейчас будут заниматься поиском хоть какой-нибудь работы, чтобы дожить до зимы. Елена оставалась при своём мнение: не должен брат батрачить на брата! Грех это! Грех! Почему Максим сумел определиться в жизни и, кстати, абсолютно прекратил употребление алкоголя с того самого праздника похорон Зинаиды? В тот день Кувшин допился до белой горячки и от преследовавших его чертей спрыгнул из окна. Хорошо, что это частный дом, и пьяный отделался ушибами. Но и этот лёгкий вред здоровья научил мыслящего человека распрощаться с рюмкой надолго, если не навсегда. Конечно, Сергею в жизни повезло меньше. Он прошёл грешную науку в интернате для особых детей, "благодаря" стараниям отчима. Когда же в младших классах и Максима хотели отправить за отставание в учёбе в тот же казённый дом, Саша Кувшин встал грудью, отстаивая права родного сына на общее образование. И это - правильно. А вот то, что он сделал с приёмным сыном - грешное преступление. Искусственно недоразвитый интеллект, глупая самодостаточность и отсутствие нормального воспитания, естественно, никогда не позволят Николаеву открыть своё дело. Но сейчас, когда благодаря новому сильному президенту, Россия выходит из ямы, когда появляются рабочие места, Сергей мог бы найти для себя простую работу со стабильной, пусть и небольшой, зарплатой.
   На следующий день Князева написала письмо на "Авиаремонтный завод", который не просто был одним из самых престижным для рушан, но и ещё потому, что возглавлял это предприятие, как было известно, депутат, Человек с большой буквы. Что-что, а писать письма Елена умела, и обращение с просьбой трудоустроить мужа, в семье которого воспитывается инвалид первой группы, получилось откровенно доходчивым и чувствительным. Оно было прочитано директором, и через короткое время Сергея вызвали в отдел кадров для трудоустройства. Ему было предложено несколько должностей, на выбор, но именно на ту работу, которую он выбрал, Николаева не пропустили медики. После работы дробильщиком в руднике, вредное производство, связанное с вибрацией, мужчине было запрещено. Когда же вопрос с медиками был утрясён, Сергей вообще передумал устраиваться на это предприятие. Очень зря. Приподнятая, было, вверх голова Елены снова нагнулась к земле.
   Как оказалось, после отъезда Лены в Запорожье, Сергей снова ударил машину об всё тот же столб, и теперь двигатель красненькой "Тройки" замолчал навечно.
   - Это не от удара, - оправдывался муж, - просто движок износился.
   - Сергей, а давай я тебя изо всех сил стукну об столб! Интересно, твой мотор - сердце, сразу "износится" или ещё постучит?
   - Нет, не оттого, не оттого... - разрушитель остался при своём мнении.
   Так или иначе, но на предложение "дельцов", собирающих по деревням старые машины , супруги решили согласиться. Авто-старушка ушла к ловкачам с генеральной доверенностью за бесценок, и ещё долго напоминала о себе весточками из налоговой службы. Очень скоро в свой барак вернулась снова обиженная мужем хозяйка, и Елена, во избежание новых ссор, приняла решение немедленно съезжать отсюда в недостроенное жильё. Началось активное строительство и оформление дома, что вырисовывался из сруба. Ну вот! Переехали, слава тебе Господи, и слава всем, добровольным помощникам в строительстве: дяде Коле, братьям и просто односельчанам.
   В сентябре две тысячи третьего года, Князевой пришлось смотаться на Север, оформить льготную (по уходу) пенсию, и теперь можно было почувствовать себя относительной богачкой. Ну, вот и кончилась пора унизительного безденежья. А на горизонте маячила новая старая беда. Сергей праздновал новоселье в компании синяков. Ему было всё равно, что число собутыльников стремительно уменьшалось жутким отбытием оных в мир иной. Одни - захлёбывались рвотными массами. Другие - тонули в лужах. Третьи - горели в домах. Четвёртые - совершали суицид. Пятые .... Да так можно перечислять до бесконечности. Здравомыслящий человек уже давно бы понял: пьянство - смерть. И пусть всё тяжелее и тяжелее проходили, так называемые, "выхаживания". Выцветшие в период запоя тупые глаза мужа, его наглое поведение с резкой сменой настроения, развязная хамская речь - всё это бесило дурочку, с короткой девичьей памятью. Зачем верила крокодилово слёзным обещаниям больного на голову человека? Так и терпи теперь, как это делают все деревенские старожилки. Нет уж!
   Пьяница зашёл в комнату с простым вопросом:
   - Даш пожрать?
   Больной желудок Сергея в стадии опьянения всегда имел безмерно повышенный аппетит. И в обратно пропорциональной зависимости Елена кормила невменяемого мужа. Точнее - вообще не готовила, так как он имел обыкновение грязными руками штурмовать холодильник, лезть ложкой в полную кастрюлю с супом, гадить разливанием яиц и рассыпать всё сыпучее на столе и вокруг. Где пьёт - пусть там и ест!
   - Сука! - любящий муж схватил жену за халат и притянул к себе. - А я всё равно тебя люблю, бешеную бабу!- он попытался завалить предмет своей страсти на диван.
   Елена оттолкнула ненавистного мужчину. А после его повторного нападения, изо всей силы ударила по лицу.
   - Убьюууууууууууу!- орал Сергей.
   - Всё! Ухожу! Нет больше сил моих. Матери нужна моя помощь, а я здесь терплю эту мразь. Больше можешь не тратить слова на пустые похмельные обещания. Это - конец!
   Пока Сергей "переваривал" обычную угрозу, Лена собрала Илью и отвела к Серафиме в барак. Было раннее утро, и баба Валя шла в туалет, что косо стоял возле огорода. Она не видела Лену, а то, что увидела невестка, разозлило и одновременно рассмешило последнюю. По тропинке бодро шла похудевшая женщина, без палочки и привычной позы руки. Притвора! Прожектерка! Сама себе враг.
   Первая мысль Елены была снять жильё в Старой Руссе. Оставив сына на попечение соседских детей, Лена с Симой поехали искать недорогой дом, сдаваемый в аренду. Таковой в городе, наводнённом частными строениями, нашёлся - с низким потолком и неуютными стенами.
   - Мне всё равно нужно искать кого-то, чтоб топили печки зимой, так что я плату с вас брать не стану - живите сколько хотите. Только дрова будете заготавливать сами - распорядилась хозяйка.
   Лена присела на чужую пружинную кровать, осмотрелась и заплакала. Нет ни телевизора, ни телефона - всё чужое, холодное, одинокое. Сердце заныло, а душа свернулась в трубочку.
   - Я подумаю ещё и сообщу вам о своём решении, - женщины вышли на воздух, явно проигрывающий деревенскому по чистоте.
   Князева, вдруг, подумала: "А что если пока пожить в пустом доме покойного Михалыча? Может быть, со временем, они вместе с Юрой и купят этот дом?" На эту тему она переговорила с той соседкой, которой были оставлены ключи, и пошла, смотреть временное пристанище. Здесь она оставит вещи, а на зиму поедет в Запорожье - помогать матери ухаживать за уже совсем слёгшим отцом.
   Сергей появился внезапно.
   - Что, стерва, слинять решила? От меня уйдёшь только на кладбище. Я и под землёй тебя найду, а потом урою.
   Пропитанный градусами, зверь, снова стал протягивать к Елене мерзкие руки, и снова получил отпор. При этом бутылка вывалилась из куртки и разбилась вдребезги, разлив на пол драгоценное содержимое. Николаев погнался за понявшей реальную угрозу женой. Женщина забежала в магазин, где были люди - несколько покупателей и продавец. Сергей - следом.
   - Покупай бутылку! - эти слова, вперемешку с нецензурными выражениями, посыпались на виновницу великого несчастья. Интересно, почему аборигены Новгородщины, очень любят злословить выражением, которое переводится как половой акт в рот?
   - А пошёл ты ..., - Елена уже тоже научилась лихо отправлять противника в словесные половые органы. Приблизившаяся зелено-злобная, распухшая физиономия получила звонкую пощёчину, и в тот же момент женщина оказалась на полу, избиваемая супругом. Продавец и покупатели ровненько стояли у стенки, не вмешиваясь в семейные разборки, и любопытно следили за развитием события. Пусть хоть убьёт - это не наше дело. Убить он, конечно, не убил бы - ведь после трёх сильных ударов его кулак завис в воздухе, и обидчик принялся обнимать супругу. Но зря старался. Распухшая губа и синяк под глазом Елены в тот же день были зафиксированы, как побои, и с медицинским заключением избитая отправилась в милицию - писать заявление.
   Женщина-лейтенант милиции, видимо знающая проблему изнутри, пообещала посадить дебошира на два года, и посоветовала не забирать заявление ни при каких обстоятельствах. Смешно. Елена и не собиралась делать откат - пусть отвечает за свои действия по закону. И глубоко наплевать, как на это отреагирует его родня. Женщина сумеет себя защитить!
   Сергея вызвали в милицию и предупредили - до разбирательства не подходить к жене и её сыну на близкое расстояние, иначе возьмут под стражу. Он это понял и не заходил в комнаты, занимаемые женой и сыном. У него в новом доме была своя, отдельная. Его дистанционные попытки примирения даже не рассматривались, а обычные просьбы таблеток для облегчения похмелья или откапывания в специализированной лечебнице в этот раз не были услышаны. Всё кончилось - семьи больше нет.
   В назначенный срок супруги прибыли для предварительной беседы с целью примирения. Напрасно молодой милиционер тратил своё красноречие на заявительницу - результат был отрицательным. Она не простит. Храбрый Заяц, поджав хвост, приготовился нести заслуженное наказание, без конца повторяя:
   - Виноват! Это всё водка, будь она проклята. Я люблю свою жену. Она у меня хорошая. Клянусь, что это больше не повторится!
   Как же! Единожды ударивший, сделает это снова и снова. Такое прощать нельзя. Ни за что! Лена встала и направилась к выходу.
   - Леночка! Я много раз обещал, но не выполнял обещания. Ты правильно делаешь, что не веришь. Я и не буду обещать, но если поверишь в самый последний раз - ты увидишь, как изменится наша жизнь. Тебе же некуда идти. Живи в доме, а я и близко к вам с Ильёй не подойду. Я согласен, пусть меня накажут, даже посадят - сам виноват. Только не бросай меня совсем. Я умру! - он опустился на колени
   - Я выйду на минуту. Советую вам помириться. - Лейтенант бросил презрительный короткий взгляд на Елену. Он вышел из кабинета. Похоже, что симпатия стража порядка была на стороне раскаявшегося жалкого дебошира.
   - Сергей! Ты можешь быть мужиком, в конце концов? Не унижайся, поднимись с колен! После того, как ты поднял на меня руку - ты перестал для меня существовать. Даже если я сейчас заберу заявление, то в любом случае, не забуду и не прощу никогда. Тебе это надо?
   - Ты не думай, я не боюсь наказания. Даже в тюрьму сяду. Просто, хочу, чтоб вы с Ильёй остались жить в моём доме. Если я только буду тебя видеть - уже есть смысл жить.
   Как же здорово он рассуждает! Вот тебе и слабый умишка! Надо бы забрать заявление, но непременно с его обещанием на бумаге, что в следующий раз, если таковой случиться, не будет никаких предварительных разбирательств. Пусть сразу же понесёт наказание по закону. Не стерва же она, в конце концов? Когда вошёл страж порядка, Николаев уже писал расписку, в которой, делая по три ошибки в каждом слове, клялся, что никогда больше не поднимет руку на свою жену.
   Вот они и дома. Елена кормила Прайса, ожидавшего хозяев на цепи, и подумала, что не мешало бы и человека, пусть и гадкого для неё, но покормить. Муж не любил борщ и винегрет. Она приготовила именно это, и процедила сквозь зубы:
   - Будешь, это есть? Могу угостить.
   - Да. - Слабым голосом ответил голодающий. Мамкины картошка в "шелупайках" и варёные яйца ему уже порядком поднадоели. А разносолы тяжелобольная не готовила.
   - Лена! Посмотри ногу у Прайса. Что-то она прогнила до кости.
   Действительно, с собакой случилась беда. Спасаясь от громких звуков: грозового грома или выстрелов охотников в лесу, овчар панически прятался под колючую проволоку, чем сделал себе рану на ноге. Шрам на лбу, видимо, от выстрела, сделал героя трусом. Во время междоусобной войны, хозяева упустили момент, когда ещё можно было вылечить лапу, и теперь зловонная дыра до кости непрерывно грызлась животным. К физической боли добавилась ещё и душевная. Как-то, его бывшие хозяева приезжали на кладбище и в дом к Михалычу, забрать кое-какие оставшиеся вещи. Крутая иномарка остановилась у нового дома Николаева, и из машины вышел, о Боже, Сам бывший хозяин! Сейчас он угостит питомца косточкой и заберёт к себе, в большую семью. Прайс, что по возрасту был глубоким дедушкой, прыгал от радости, как щенок. Он красовался: "Вот я какой, живой и здоровый! Я ждал тебя и верил, что настанет этот момент, когда мы снова будем вместе!" Но бывший военный только холодно почесал ласкающегося пса за ухом и обратился к Елене:
   - Вы не знаете, кто украл нашу резиновую лодку? И ещё насос пропал. Говорят, что Вы заходили как-то в дом.
   - Мне Ваши вещи даром не нужны! И не стыдно - хоть бы куском хлеба угостили Прайса. Сбагрили с глаз долой - из сердца вон, и ещё хватило наглости меня в чём-то обвинять! Пошёл вон!
   Прайс смотрел то на Лену, то на гостя и тихонько подвывал. Когда же калитка закрылась - он всё понял и уткнулся мордой в больное место - сейчас оно болело больше прежнего. Вызвали ветеринара, который покачал головой - медицина бессильна. Овчар страдал безумно, невозможно. Выход оставался один - усыпить. Непроизвольно опустошив мочевой пузырь после смертельной инъекции, он несколько раз тяжело вздохнул - и заснул навечно. Лена рыдала в голос - как же тяжело, ужасно терять друзей. Нет, она больше никогда не заведёт собаку. А как бы Князева себя почувствовала, если бы Сергей умер, да ещё и по её вине. Нет! Надо мириться, раз уж решила оставаться в доме. Примирение состоялось ночью. Более страстного и любящего мужчины Князева никогда не знала. Казалось, что покрывая жену жадными поцелуями, Сергей растворяется в любимой без остатка. До утра он не разжимал объятий, боясь потерять возвращённое счастье.
  
   Глава 10. Уход.
  
   Сергей снова работал на брата в лесу. Ровно неделю он был заинькой, а потом снова "заматерел" и почувствовал себя властелином. Снова хамство, нецензурная брань и повышенные требования к супруге. Как же - он зарабатывает деньги, а значит, имеет право вести себя вызывающе. Близился Новый, две тысячи четвёртый год, и Лена с Ильёй, не дожидаясь известного по минутам новогоднего поведения хронического алкоголика, отправилась в Запорожье - ведь там оставались зимние вещи. Рита говорила по телефону, что отец очень плох, а её патронажные силы - уже на исходе. На сборы не ушло много времени, и вот снова родной город Запорожье встречает отщепенцев промозглой слякотью.
   Отец лежал на кровати в небольшой светлой комнате с эркером, глядя перед собой. Он уже не мог разгадывать кроссворды и играть в любимое домино. Ноги и руки превратились в плети, а на лице: лбу, висках, глубоко впавших щеках - образовались странные шишки. Но глаза, эти источники светлой голубизны, оставались прежними, ясными и прекрасными. Рядом лежала книга, но и читать большой книголюб уже мог только короткий отрезок времени.
   - Привет, папа! Ты чего улёгся? Вставай! Давай пройдёмся до кухни! - Лена весело поставленным, чужим для себя, голосом пыталась приподнять дух больного.
   - Я болен, Лена! У меня воспаление лёгких. Вот температура спадёт - походим.
   Что это? Снова наивность или желание смертельно больного не верить в свою фатальность?
   - Вот нога раненая сильно болит, - продолжал Бондарь, - поверни меня на бок, что-то нет сил.
   Дочь выполнила просьбу родителя, и, чтобы не разрыдаться, ушла в свою комнату.
   - Рита! Рита! Подойди! - эти слова онкобольной говорил с интервалом не более получаса, и, когда любимая к нему подходила с видом обречённого на казнь, просил какие-то мелочи. Ведь ему было важно увидеть родное лицо, и адская боль становилась терпимой. Хотя, сильное обезболивающее "Кетанов" в таблетках уже не помогал. Впереди - назначение инъекций с тем же названием. Более сильные, наркотические средства, пока не применялись - это была бы скорая смерть. Так решила Рита, которая больше переживала о том, на какие средства она будет жить после смерти мужа без его большой пенсии? Собственные социальные крохи не хватят даже на хлеб с водой. А Князева, глядя на бесчеловечное мучение отца, просила у Господа прощения за то, что мысленно желала смерти, как облегчение, родному человеку.
   - Рита! Рита! Позови Лену!
   Лена поспешила на зов.
   - Дочь! Поставь ёлочку на стол и укрась игрушками. Хочу чувствовать праздник в Новый год.
   Его желание было тут же выполнено. Но боль усиливалась. Уколы нужно было делать теперь несколько раз в день, и Лена быстро освоила это, кажущееся непостижимым для неё, дело. Все ночи Виктор звал к своей постели Риту, а теперь уже, если жена не отзывалась, и Лену. Этот, ничуть не изменившийся вследствие болезни, густой баритон Князева слышала даже тогда, когда её и не звали. Как-то, после очередного ночного призыва, у разбуженной от крепкого сна Риты, началась ужасная рвота. Сказалось постоянное недосыпание и непосильная тяжесть ухода за больным для изнеженной стареющей женщины. Иногда она перепутывала назначенные лекарства или плохо отстирывала пояса, привязывающие приёмники кала и мочи к талии страдальца. Это было понятно. Лена, гораздо моложе родительницы, и то падала с ног от усталости.
   Однажды, новый почтальон принес пенсию Бондарю и отказался вручать её жене пенсионера.
   - Мне нужен сам Виктор Александрович!
   - Пожалуйста, проходите, - Рита провела женщину с почтой в комнату отца.
   Увидев, жёлтое, спящее, высохшее существо, доставщица сникла и без слов отсчитала деньги, которые Рита тут же спрятала подальше. Живой труп пошевелился.
   - Риточка! Я сейчас видел в комнате на окне две пары голубей. Они целовались. Это хороший сон?
   - Да, Витя! Это очень хороший сон - это мы с тобой и наши дети. На праздник приедет Виталий с Валей, так что мы все встретим праздник вместе с тобой. Картошечки хочешь?
   - Что ты всё уменьшаешь, как маленькому: "картошечки"! Не хочу "картошечки" и вообще ничего есть не желаю. Меня тошнит.
   - Ну, тогда давай кашки! Нужно поесть, а то не будет сил бороться с болезнью.
   - "Кашки", "картошечки", "супчика" - больной негодовал. - Лена, скажи матери, чтобы она не говорила так больше. У неё что-то с головой случилось. Не понимает, что меня эти слова бесят. Я всё равно поднимусь, и пусть не надеется найти себе другого мужчину!
   Это был тот случай, когда смех прорвался сквозь слёзы. Князева положила в блюдце немного овсяной каши, и с ложки выкормила отца. Он абсолютно не хотел есть, но желание жить, чтобы не покидать любимую, заставляло его делать глотательные движения.
   Участковый врач, после осмотра лежачего больного, вышла в другую комнату в полной растерянности.
   - Не понимаю: как он до сих пор живёт? Отёк лёгких, никакое сердце, рак в последней стадии, а он держится. Вот это жажда жизни! Ну, если что случится в праздники, вызывайте скорую помощь обязательно, в тот же момент.
   Новый год встретили безрадостно, как и планировалось, всей роднёй. Сергей не позвонил ни в сам праздник, ни после него. Всё было понятно, но снова невидимая рука подвела Князеву к телефонному аппарату.
   - Привет, Людмила! С Новым годом! Как там мой член... семьи, пьёт?
   - А как же! Ты скоро приедешь?
   - Нет. Если и приеду, то очень не скоро. Ну, пожелай всем самого наилучшего. Пока!
   Ну что? Убедилась? Алкоголизм неизлечим. Это - смертельное заболевание, как рак. Происходит полный распад личности, вместе с гибелью внутренних органов. Туда ему и дорога! Нужно вычеркнуть пропойцу навсегда из своей жизни, как долгий страшный сон. Ещё через два дня пьяница позвонил.
   - Леночка, милая! Когда ты уже приедешь? Я погибаю без тебя. Может быть, приехать в Запорожье?
   Подавив безудержное желание бросить трубку, Князева ответила:
   - Ты погибаешь от водки! Так что, желаю успехов. Не вздумай сюда приезжать - не впущу! - трубка шумно опустилась на аппарат.
   Теперь Лена получала свою и сына пенсию по карточке, так что материальная сторона не влияла на взаимоотношения с бывшим мужем. Пусть найдёт себе такую же пьянчугу и живёт с ней в полном взаимопонимании. Каждый должен рубить дерево по себе. А они абсолютно не пара. Душевная тоска усилилась - жизнь скоро расставит точки над "и".
   Январь, февраль и начало марта промчались одним мигом. Измученная мама, хандрящая Лена, взбудораженный Илья и полуживой Виктор объединились в один чёрный сгусток, живущий отдельно от окружающей цветущей жизни. Однажды, впервые за время пребывания здесь Елены, отец не призвал ночью своих родных к себе. Рита осторожно подошла с рассветом к мужу. Казалось, что он не дышит. Она подозвала дочь и заломила руки.
   - Ну вот, теперь за март пенсию не принесут! Лена! Мне страшно - куда теперь обращаться с похоронами?
   Князева тоже почувствовала, как мороз проходит по всему её телу. Она поднесла зеркало ко рту папы. Лёгкое запотевание указывало на то, что больной ещё жив, хотя дыхания абсолютно не было слышно.
   - Подождём до вечера, а потом вызовем скорую помощь. - Обе женщины прижимались друг к другу.
   - Ты, мама, не бойся! Я тебя здесь одну не оставлю. Виталий - никудышный сын, а ты переедешь ко мне, в Россию, и будем с тобой жить в Старой Руссе. На Украине нищенствовать я не хочу.
   Время до вечера тянулось вечностью. Отец так и не подавал признаков жизни, но и не уходил в мир иной. Женщины решили подождать до утра. В шесть часов послышался привычный здоровый голос Виктора:
   - Рита! Рита! Подойди! Поверни меня на бок! Рита! Лена! Да куда вы все подевались!
   Мать и дочь переглянулись. Воскресший подал голос. Что это? Чудо или поэзия реализма, в которой смертельно больной человек хватается за жизнь, чтобы в любом виде оставаться в одном измерении с любимой.
   -Он не может уйти без тебя! - констатировала Бондарь.
   - А дули! Дули ему! Я хочу, и буду жить! - парировала любящая жена, сопровождая слова жестами из трёх пальцев.
   Почему эти слова так покоробили тонкую душу Елены? Нет, она не желала матери ухода из жизни, а, напротив, хотела, чтобы она жила долго и безболезненно. И для этого дочь готова сделать всё, от неё зависящее. Очевидно, Елену расстроило отношение женщины, ради которой муж прожил всю свою нелёгкую жизнь, к его героической борьбе за существование. Ведь могла же она выразить эту же мысли иными словами. К примеру, "я буду жить долго, но всегда помнить и ценить бесконечную любовь Виктора. И пока я живу - он тоже будет жить в моей благодарной памяти". Так нет же, всё тот же махровый эгоизм и неприкрытый цинизм сквозили в коротком возражении идола, богини, любимейшей хозяйки своего раба. Ещё неделю Князева подождала повторения рецидива, а после вняла ежедневным просьбам мужа вернуться домой, и отправилась в деревню заниматься земледелием. Этим летом ожидалось прибытие сына с семьёй - главное радостное событие в чёрно-серой жизни Елены.
   Третьего апреля Князева поздравила с Днём рождения брата, четвёртого - сына Юрия и уже готовилась к очередному поздравлению остальных "овнов-баранов": внука, шестого апреля, и, в этом же месяце, мужа, мамы и племянницы, но ожидаемая, и, тем не менее, тяжёлая скорбная и внезапная весть, смешала все карты. Папа умер пятого апреля. Лена с Ильёй поспешила на похороны, благо муж подсобрал денег. К её скорому приезду всё уже было кончено. Отца закинули в кое-как выкопанную могилу на следующий же день, после смерти.
   - Нельзя было его держать в доме дольше. Он же немедленно начал разлагаться в нашу жару, истекая зловонной жидкостью - объяснил Виталий скоропалительность захоронения.
   - Как всё произошло? - Лена ёжилась от ужаса происходящего.
   Рита рассказала подробности последних часов жизни отца. Вечером она, как обычно, обработала рану и сменила приёмники. Виктор заснул после укола, который после отъезда дочери, мама сама делала дрожащей рукой. В эту ночь муж не звал к себе жену, зато утром судорожно кричал: "Рита! Рита! Рита!" Но Рита не могла проснуться - не было сил. Когда же она, наконец, разомкнула уставшие глаза и подошла к супругу, он был мёртв. Вот так и ушел в мир иной, с именем любимой на устах. А незадолго до этого, Витя взял руку восьмидесятилетней Риты, положил её себе на впавшую грудь, и признался: "Мне страшно! Я знаю, что там нет ничего. Разрешаю тебе найти себе хорошего человека и жить с ним долго и счастливо. Прости меня за всё!" Вот так и закончилась его земная жизнь - поистине, человек рождается и умирает с болью. И это, конечно, страшно. Но хочется верить, что не умирает душа, а вот бренное тело требует погребения.
   На деньги, выделенные сыну в собесе на похороны отца, были устроены шикарные поминки в кафе, а Риточка тоже потратила целых пятьдесят гривен на копку могилы. Просили больше, но она смогла сторговаться. Похоронили заслуженного горожанина, инвалида ВОВ, освобождавшего родной город от фашистов, на краю кургана, у пропасти - в самом неудачном месте. Воткнули ярому коммунисту и абсолютному атеисту некрашеный крест и бесформенно закидали землёй.
   На следующий день все поехали на могилу, где прибывшая с опозданием дочь устроила поминки за свой счёт. Все смачно ели, осматривали достопримечательности кладбища и говорили обо всём, кроме воспоминаний о светлом человеке. Елена не могла сдержать слёз. Но самое страшное, это снова безумное поведение Риты. Она вела беседу с посторонними людьми, что похоронили рядом своего сына, разбившегося на мотоцикле. Сочувствовала им, любовалась чужим памятником и улыбалась. Елена фыркнула на, казалось, безумную мать, но та вполне серьёзно объяснила своё поведение:
   - Мне так легче. Отцу уже всё равно, а мне надо беречь свою нервную систему. Поехали уже домой - что-то здесь прохладно, - торопила она подвыпивших гостей.
   Ну что здесь поделаешь - человек не меняется в зависимости от обстоятельств. Что заложено Богом в душе - это навсегда. Можно подстроиться к обстоятельствам, убрать поверхностные налёты, а вот корень - это не выкорчёвывается никогда из жизненной почвы. Ну, она такой была, есть и будет всегда - холодной, самолюбивой и бесчувственной красавицей. Да, она оставалась, как и прежде, приятной на вид, моложе своих лет и в речах своих бесконечно правильным оратором. Матерей не выбирают. Дочь начала подготовку к переезду матери на постоянное место жительства в Россию. Квартирный вопрос был улажен - Елена стала, согласно завещаниям отца и матери, полной хозяйкой квартиры, чтобы её легче было продать. Поданы в органы внутренних дел все необходимые бумаги для ПМЖ, решён вопрос с пенсией матери по утере кормильца - можно на полгода, до вступления в законную силу всех документов, отправиться восвояси. Всё это решалось в течение месяца, и вот в уже начале мая, Лена вернулась к своим посадкам. Скорей бы июнь! Андрейка, Андрюшенька, Андрюшик! Скоро я тебя увижу, мой любимый сладкий умненький внучек! Что же так резиново тянется время?
  
   Глава 11. Бабушкины заботы
  
   Ранним утром, накануне пасхи, пришли соседи со страшной вестью. Умерла Валентина Дмитриевна - мать Сергея. Двумя месяцами ранее, Сашка Кувшин, её радость и боль, слёг от инсульта. Постоянная нервозность, агрессия ко многим людям и антисемитизм, чреваты законом бумеранга - что посеешь, то пожнёшь. Злость змеёй проползла по сосудам, грубо нарушив мозговое кровообращение. Вчерашний надменный, сильный, остроязычный мужчина, сегодня лежал неподвижным немощным, неговорящим младенцем, и плакал от безысходности. Валя, не привыкшая ни за кем ухаживать, самая больная во всём мире женщина, не могла вынести такой анабиоз. Сергей болезненно переживал уход матери. А ровно через две недели после этого, на руках невестки Людмилы, скончался и Александр. Похоронили двух болезненно любящих друг друга людей рядышком - пусть будут вместе вечно, в земле и на небесах. А жизнь тех, кто пребывает на этом Свете, продолжалась в переживаниях и радостях каждого человека.
   Ну, вот и дождалась гостей хлебосольная бабушка Лена! Какой же он стал взрослый, её роднулик, непревзойдённый красавчик с огненным взглядом огромных глаз под пушистыми длинными ресницами! И пусть он шалун, бессонный озорник, капризный едок, но разве есть ещё на свете такие родные, любимые и сладкие детки, как внучек Елены. Каждый вечер, на ночь, с трудом успокоив и уложив сына, мама Ирина, как и прежде, читала ему книжки, которые четырёхлетний малыш завороженно слушал. Высокий интеллект и гуманитарные способности чётко вырисовывались из его непростого характера. Бабушка гордилась внуком. Какие могут быть разногласия с невесткой, если она подарила свекрови это дорогое, ненаглядное сокровище! Лене хотелось обнимать и целовать невестушку, но та продолжала держать дистанцию.
   Отношение отца к сыну было сложным. С одной стороны, он готов был грудью защитить Андрея от всяческих бед. А с другой - был нетерпим к шустрым проделкам и заумным, подчас грубым и неуважительным, ответам ребёнка на замечания главы семейства. Мама вставала на сторону сына, и вспыхивала ссора. Для Елены это было тяжким испытанием. Хотелось вмешаться, прочесть мораль о том, что нельзя выяснять отношения при ребёнке, но она держала нейтралитет, чтоб не быть виноватой. Про Дарью Юра не то, что не вспоминал, но и вообще не стал с ней здороваться при встрече, проявляя полное бескультурье. Ох уж эти мужчины! Когда угасает страсть, огненный жар своей души они легко превращают в твёрдый лёд. И даже рассказы Князевой о том, что у Зорянской Даши теперь масса кавалеров, и богатых, и умных, но любит она лишь одного из них - простого участкового милиционера, никак не тронули бывшего женатого ухажёра. Он выражал полное равнодушие, даже раздражение, а вот к собственной жене теперь явно испытывал настоящее нежное и пылкое чувство. Что значит терпеливое правильное поведение женщины, знающей лучше многих прописную истину: как удержать мужа. Лене стоило бы этому поучиться у невестки. Потому, что её брак с Николаевым трещал по швам, и держался исключительно на слабых нитях болезненной, неистовой и верной любви Сергея.
   Жаркий июль загонял гостей в речку с тёплой, словно кипяченой, водой, что манила к себе в ста метрах от дома. На тенистой веранде, после купания, почти вся большая семья играла в ролевую игру, придуманную Андрейкой. Юра, не желающий потакать выдумщику, загорал на раскладушке, а остальные должны были чётко знать свои роли.
   - Ты - грузовая машина, что везла песок на стройку, пока не сообщили про несчастный случай - распорядился организатор, и всунул в руки маме игрушечный самосвал.
   - Ты - легковая гонка, карт, возвращаешься после победы на соревнованиях - бабушка Лена получила маленькую машинку. И откуда малыш так разбирается в названиях? Хотя, ведь её сынок. Юра, в нежном возрасте тоже не путал сам и строго требовал от других различать автобус и троллейбус.
   - Ты - светофор, - это получил своё задание Илья.
   - Ты - будешь инспектором ГАИ! - дедушка Серёжа был ошарашен эрудицией внука. Он бы сказал просто: "Гаишником!". Точно будет профессором малыш.
   Сам руководитель выбрал большой танк и, дождавшись зелёного света светофора, "поехал" на нём к маленькой гоночной игрушке.
   - И ты двигайся к легковушке! - приказано самосвалу. - Нет, не так! Вот так! - он показал единственно правильный маршрут движения. - И кричи: "Дорогу! Пропустите! Я отомщу за своего сбитого сына" А ты (гонке): " Стой! Я не виноват! Он был пьяный! А ты (самосвалу): "Я тебя сейчас задавлю! Устрою самосуд! Ты (гаишнику, кем являлась палочка в руках Николаева) скажи так: "Что случилось! Кого здесь задавили?" Ну! Говори же!
   - Что за базар? Кого замочили - импровизировал Сергей, вызывая гнев ребёнка.
   - Нет, неправильно! Говори: "Что случилось! Кого здесь задавили?" А ты, гонка, плач и проси: "Не надо меня давить. Лучше сяду в тюрьму!" И тут, я самый главный, навожу дуло на всех участников аварии. Паф! Паф! Всё! Стукнитесь все и переворачивайтесь вверх колёсами!
   - И мне ласты сложить? - интересовался гаишник.
   - Нет! Я же случайно выстрелил, в воздух, и ни в кого не попал, - понял сленг ребёнок. Ты сейчас составишь протокол! Составляй протокол же!
   - Составляю. Всех повесить! - шутил молодой дедушка.
   Участники игры засмеялись, а внук от нетерпимости к насмешкам в истерических слезах выскочил на улицу. В дверях он столкнулся с двумя женщинами. Он чуть не сбил их с ног.
   - Добрый день! - обмахивались от жары какими-то бумагами вошедшие дамы. - Разрешите пройти в дом. Мы из Управления Федеральной службы судебных приставов Старорусского района.
   У Лены сердце упало в пятки. Неужели продолжение эпопеи с долгом банку?!
   - Николаев Сергей Николаевич здесь проживает?
   Получив утвердительный ответ, представители закона прошли дальше внутрь жилища. Одна из женщин обратилась к Сергею:
   - Ваша бывшая жена, Татьяна Алексеевна Марданова, обратилась в Печенгский районный суд Мурманской области с иском о лишении Вас родительских прав в отношении сына, Марданова Николая, за уклонение от содержания и воспитания ребёнка. Ваша задолженность по алиментам составляет сорок девять тысяч рублей с копейками. Вы обязаны в короткий срок погасить задолженность, а также, явиться к судье Алексееву в двадцатый кабинет с ответом на заявление истицы: возражением или согласием. Вот копия искового заявления.
   В то время, когда эта слуга закона, сидя на шатком стуле, объясняла цель своего визита, вторая женщина прошлась по дому в поисках имущества, которое возможно отторгнуть в счёт погашения долга по алиментам. Два кресла из сломанного автобуса, доживающий свой век цветной телевизор, мягкий уголок Кислого, с протёртой обшивкой, другая мебельная рухлядь, позаимствованная у односельчан за ненадобностью, и лампочки без люстр, не впечатлили судебную исполнительницу. Она поторопила коллегу:
   - Пойдёмте. Погашение части долга имуществом здесь не представляется возможным. До свидания!
   Оторопевший Сергей не скрывал слёз отчаяния.
   - Они не имеют права! Мало того, что с детства эти гады поменяли моему сыну фамилию, так ещё хотят совсем спустить меня в унитаз! Я платил алименты честно, пока работал. Даже здесь уже, на временной работе у дорожников, и то отправили ей пятьдесят процентов от заработка. Мне для сына ничего не жалко - всё, что хочет, ему бы отдал. За что они так со мной?!
   - А я тебе, кажется, говорила: устраивайся на нормальную работу, на авиазавод. Из стабильного заработка платил бы стабильные алименты. А твои зимние финансовые подъёмы за работу в лесу никому не приносят радости. Ну, брат, конечно, приоделся. Он купил жене компьютер, приобрёл хороший холодильник, телевизор, мягкую мебель и другое. Ему эта работа крайне нужна и важна. А ты что приобрёл? Отъедаешься зимой, покупаешь кое-что из одежды, много пропиваешь, а потом складываешь зубы на полку в ожидании подачек от братьев и матери, царство ей небесное, с её бывшей пенсии. Позор! Ты же не инвалид, так учись зарабатывать сам на хлеб с маслом для себя и своей семьи, если ты, конечно, считаешь, что семья у тебя есть. А сын твой хочет кушать каждый день, а не только когда ты при заработке. Так что сам во всём виноват.
   - Так они меня к нему не подпускали!
   - А ты что, приходил хоть когда-нибудь трезвым к ребёнку? Я бы тоже такого отца не подпустила. Ладно. Попытаемся побороться, хотя результат предсказуемый и для тебя безрадостный.
   Она села сочинять возражение, в котором подробно, грамотно и душевно описала причины образовавшегося долга по алиментам и сердечное отношение отца к сыну, которому препятствуют в общении и иной помощи, кроме денежной. Пагубное алкогольное пристрастие ответчика было мудро завуалировано жизненными обстоятельствами.
   Ухищрение не помогло. Николаева лишили родительских прав, и прежде всего потому, что сам шестнадцатилетний сын этого желал и в письме к судебному заседанию повторял вместе с правдой слова грязной клеветы матери на своего бывшего мужа, а именно: злостное желание пьяницы-отца не помогать материально и физически бывшей семье. Парень настаивал, что считает с детства своим отцом исключительно отчима. Сергей, после отъезда Юрия с семьёй, крепко запил, теперь уже с горя - имел право! Алкоголику долго не нужно искать повод. Выходившись, Сергей заработал на клюкве приличные деньги и все их снова отдал жене.
   Прослезился сентябрь и ушёл в холодные туманы. Вот и наступила пора ехать в Запорожье за мамой.
   - Я с тобой, Лена! Тебе будет очень нужна моя помощь при отправке вещей и вообще. Не оставляй меня здесь - я погибну.
   Долго уговаривать супругу ему не пришлось. Она действительно сейчас нуждалась в поддержке.
   После смерти своей половинки, Рита словно помолодела и расцвела. Исчезла пелена с глаз, и они засветились каким-то острым, дьявольским огнём. Она готовилась к отъезду. За эти полгода, со дня похорон, сын ни разу не приезжал и не звонил своей матери. А она отвечала взаимностью. Для Елены такое взаимное поведение самых родных людей было непонятным, немыслимым. Рита постоянно и раньше, а теперь особенно была уверена, что её сын страдает клептоманией и постоянно, когда приходит в гости, что-либо, но тащит из её дома к себе. То рулоны с бумагой, то колготы для Вали, то ложки с вилками. Что бы она ни потеряла из-за своего склероза - всё украл Виталий. Поэтому, и хорошо, что он не приходит, считала мамочка. Доказать обратное, даже после обнаружения продажи, было невозможно.
   - Это он подкинул обратно в прошлый приход!
   Да и вообще, мама, сохраняя свой жёсткий характер, становилась всё более, и более, странной. При продаже квартиры её просили: не лезть в коммерческие игры, держать язык за зубами, чтобы не стать жертвой преступников. Ведь это было то время, когда в больших городах все одинокие старики с квартирами были на учёте у преступников, и странным образом исчезали, оставляя доверенности на имущество посторонним людям. Эта участь постигла бы и Риту, не оформив вовремя наследство на дочь. И теперь, при продаже огромной "сталинки", уже держали руки на пульсе купли-продажи чёрные риэлторы. Однако, вдова, качая головой в знак согласия и понимания, выскакивала фурией к каждому потенциальному покупателю и вставляла в разговор свои глупые, опасные комментарии. Впуская всех подряд, она уже в дверях начинала тараторить:
   - Это моя личная квартира! У нас трещина замазана в потолке. Соседи сверху часто заливают. Вот уезжаю к дочке, в Россию навсегда. Кухня маловата. Нужен ремонт. Деньги давайте только мне лично в руки. Я вижу по глазам - Вы хороший, честный человек. - И всё тому подобное. Под шквалом слов одни покупатели ретировались, не посмотрев, как следует, жильё, а другие, напротив, пытались активно войти в диалог, всунуть небольшой залог за письменное обещание хозяйки продать квартиру именно им, и ни кому другому.
   В результате Лене пришлось срочно, почти за полцены, продать жильё и готовиться к отъезду, упаковывая вещи в мешки и коробки. В течение месяца документы на выезд были оформлены. Деньги, вырученные за продажу жилья, Рита хранила у себя в сумочке, без конца пересчитывая и рассматривая хрустящие зелёненькие купюры. Семья съездила на кладбище, проститься с отцом, и обомлела. Земля просела так, что был виден гроб. Некрашеный крест валялся рядом. Сергей с Леной усиленно потрудились, подсыпая кучу земли вёдрами, сделали насыпь красивой формы, покрасили крест и едва сдержали слёзы. Глаза Риты были сухи. Она снова ёжилась от холода и не сказала ни слова мужу.
   - Здесь только его останки. Зачем с ними разговаривать? Я что - ненормальная?! - оправдывалась реалистка перед возмущённой дочерью.
   Собираясь навсегда попрощаться с родиной, Лена ходила по знакомым улицам со смутным чувством грустного волнения. Какое-то провидение заставило её перейти на другую сторону проспекта имени.В.И. Ленина. Навстречу ей шла Инна, сестра Кислого.
   - Лена! Какая встреча! Привет! Я хотела свернуть на рынок, а ноги понесли прямо. Просто мистика! Мы бы с тобой никогда не встретились.
   - У меня всё аналогично. Зайдём в кафешку, поболтаем?
   Князева угостила золовку кофе с пирожным, рассказала о своих скорбных делах и узнала новости.
   Инна Петровна работает врачом-гинекологом и собирается открыть свою частную клинику. С родителями и братом не знается, так как папа отказался подарить свою "Волгу" её безработному мужу. Супруг и настоял на её разрыве с родителями. Юрий Петрович выехал из Никеля на иномарке, которую прикупил, но по дороге ее разбил в аварии. Он захватил себе родительскую квартиру и дом в Кушугуме. Когда Инессу Павловну дважды поразил инсульт, её дети разделили между собой всё имущество, и с тех пор дочь не навещала стариков. Раз Юрка хозяин квартиры - пусть будет и опекуном. Сам же он, насколько известно родной сестре, сожительствует в Кушугуме с бывшей одноклассницей - законченной пьянчужкой, и от неё в пьянке не отстаёт.
   Лена ужаснулась. Как может медик, родная дочь с таким равнодушием рассказывать о родных людях. Лена поспешила попрощаться, с твёрдым намерением навестить Кислых перед отъездом.
   На следующий день Лена нарядила Илью и поехала на знакомую Железнодорожную улицу в старой части города. Сердце взволновано порхало, когда она нажимала кнопку звонка. Двери открыл Пётр Николаевич, прищурившись и стоя на распухшей ноге. В нос ударяло зловоние от человеческих испражнений. Несколько минут он так и стоял в дверях, соображая кто перед ним - сын или кто-то сильно на него похожий. Ходячего внука он и представить не мог.
   -- Цэй хлопець дуже на когось походэ.
   - Это внук ваш, Пётр Николаевич, Илья. А я - Лена. Не узнаёте?
   - Тепер впизнав. Заходьтэ.
   Бывшая невестка с сыном прошла в пустую комнату, где лежала больная свекровь. Две другие были предусмотрительно закрыты сыночком на замок. Куда делся хрусталь? Где ковры, сервизы и другая былая роскошь? Вот только старейший телевизор, купленный сразу после Ирака, щедро оставлен больным людям. Грязь, смрад, нищета. У Лены возникло неудержимое желание засучить рукава и, хотя бы, вымыть пол, но Пётр Николаевич не позволил. Инесса Павловна в голос рыдала. Её рот был перекошен и не закрывался. Из него непрерывно текла слюна. Она не могла говорить, только одной полуподвижной рукой смогла показать большим пальцем "отлично", указывая на Илью.
   - Вин що, ходэ сам? - дедушка был изумлён.
   - Ходит. Но не говорит. А что, к вам никто из помощников не приходит?
   - Юрка бувае, тильки щоб попраты (постирать) у машинци. Але не дуже часто. Ты зможешь нам выслаты фото Илли? Хотив бы вас вгостыты чимось, але ничого немае.
   - Да нам ничего не нужно. Может сбегать в магазин, купить вам что-нибудь? - Лена принесла в качестве гостинцев только конфеты и печенье.
   - Ни!- запротестовал свёкор, и его жена отрицательно замахала головой. - Нам ничого нэ трэба!
   Рассказав о своих родителях, с тяжёлым сердцем, Лена уводили Илью из когда-то богатого дома. Фото их внука она по приезду домой непременно вышлет старикам.
   Вот и настал день отправки контейнера. Князева не могла увезти мать, не простившись с братом. Она позвонила ему сама и попросила приехать - помочь погрузить вещи в контейнер. Это, конечно, был просто повод увидеться.
   Виталий приехал, слегка выпивший для храбрости. Он лениво помогал, не глядя на родительницу, а потом потребовал:
   - Мать! А где моя доля наследства от продажи квартиры?
   Это был не вопрос, а бомба, разорвавшаяся в груди скряги.
   - Ты что?! Умом тронулся? Я ведь ещё живая, и все деньги - мои! Мне же нужно будет на них купить себе квартиру в России. И ещё жить там на что-то, пока не переведут пенсию. Тебя же не волнует моя судьба? Даже сдохну - ты не позвонишь. Только и мечтал всегда об этой квартире, чтобы меня поскорее отправить на тот Свет. Забирай книги или мебель, что не влезут в пятитонный контейнер. А денег не дам.
   Тут Лена не сдержалась и гневно спустилась с тормозов на родительницу.
   - Мама! Очнись! Это же твой сын! Ты ведь тоже не интересовалась никогда его нуждами и здоровьем. Отдай ему часть денег - там тебе не нужна будет такая большая квартира. И пенсионных денег тебе выдали на полгода вперёд, хотя ты знаешь прекрасно, что я о тебе буду заботиться и кормить. Ты же не потратила ни одной своей копейки на переезд - всё за мой счёт. Мне от тебя ничего не надо. Но сейчас ты совершаешь страшный грех! Не боишься суда Божьего?
   Рита удивлённо посмотрела на дочь, порылась в сумке и отдала сыну 200 долларов, как будто целое состояние.
   - Ты же забрал после похорон все отцовские ордена и медали? Это тоже наследство. Всё. Будь здоров!
   Сестра и брат тепло попрощались, и со словами: "Ненавижу тварь!", сын уехал от матери. После отправки контейнера с билетами на руках, супруги зашли в полупустой дом за эмигранткой. Часть вещей, диван, стол, стулья, холодильник и другое старьё не вместилось и сиротливо щемило сердце. Рита целеустремлённо подметала пол.
   - Оставь! Нас уже нет в этой чужой квартире, - требовала Елена. - Надо собираться на поезд.
   - Вот домету, и будем собираться. Я не люблю оставлять после себя грязь! Что люди скажут?!
   Лена вырвала из рук аккуратистки веник, оправдывая это тупое безумие матери нервным переживанием. Это, действительно, тяжело - срываться с обжитого места на чужбину. Даже у Лены болела душа от прощания с родиной. Всё можно понять. Она завернула материнские деньги в широкий платок и обвязала им талию пожилой женщины. Кроме денег, вырученных за квартиру, туда же сложились все накопления Бондарей за последние годы, переведённые в евро.
   - Ты в поезде ни с кем не разговаривай! Особенно о продаже квартиры и перемене места жительства. Ты поняла? Это опасно для жизни всех нас! И когда прибудут пограничника - не вставай с полки! Будто ты неходячая. Всё поняла?
   - Да, конечно, я же не дура!
   - Ну и прекрасно. Всё. Посидим перед дорожкой - и в путь!
   Они поехали на трамвае на вокзал, любопытно осматривая из окна яркие палатки на площадях. В Украине назревала оранжевая революция. Слава Богу, что это уже произойдёт без участия родных стариков, что восемьдесят лет прожили в этой республике с наивной верой в светлое будущее. Прощай, родной город!
  
   Глава 12. Новый поворот.
  
   Колёса поезда ритмично отстукивали начало поворотного периода жизни Лены. Теперь она, если снова "загусарит" муж, сможет навсегда уйти жить к маме. Ура! - повторяли колёса поезда. Полу-чих-чих-чилось, полу-чих-чих-чилось! Получилось забрать маму к себе поближе. А ведь она звала их с отцом раньше, когда смертельная болезнь ещё не проявила свою жуткую сущность. Может быть, отец был бы жив до сих пор. Так нет же, папа повторял без конца: "Запорожье, моё любимое Запорожье! Я за него кровь проливал!" Вот любимое место тебя и отблагодарило посмертно! Ни памяти, ни дешёвого памятника!
   - Мам! На следующий год нужно будет отцу поставить памятник на могилу! Отложи деньги на это дело.
   - Ну, до следующего года ещё нужно дожить нам всем. Ты, как дочь, могла бы и сама это дело сделать. Я старая, и уже ничего не заработаю - мне нужны будут деньги на жизнь. А вы с Сергеем - молодые. Вот и поставите памятник напару с Виталием.
   Молчание длилось до пограничного пункта.
   - Оружие, наркотики, валюта есть? - спрашивал молодой украинский пограничник в два часа ночи на таможне Харьков-Белгород. - Готовим для осмотра багаж!
   Они поднимали откидные полки, видимо, стараясь обнаружить контрабанду или беглых "зайцев".
   Лена спросила:
   - Будить сына, инвалида первой группы по психическому заболеванию, и восьмидеситилетнюю больную маму, или поверите на слово, что у нас нет ничего противозаконного? Вот их документы.
   Парень внимательно проверил паспорта и справку Ильи об инвалидности, сравнил фотографии с оригиналами, и прошёл дальше. Российские пограничники вообще ничего не проверяли. Фу-х! Можно перевести дух. Неизвестно, как бы повела себя мама, если бы на самом деле не спала. Утром, проснувшись, она весело делилась с соседями по плацкарту, что ехали сбоку, своим сокровенным:
   - Вот, еду жить к дочери постоянно. А прожила на Украине всю свою сознательную жизнь. У меня был замечательный муж, но он умер, а я осталась одна. Сын - никудышный, а дочка - умница. Она меня любит, переживает, но я хочу быть самостоятельной. Пришлось продать отличную огромную трёхкомнатную квартиру. Теперь везу деньги, чтобы купить в России себе отдельное жильё - не жить же с дочкой в её грязной занюханной деревне? - она потрогала драгоценный пояс.
   - И за сколько Вы продали квартиру? - интересовалась семейная пара на боковых сиденьях.
   Лену прорвало:
   - Вы не слушайте вздор старой женщины! Ничего она не продавала! И денег никаких не везёт - это плод её больной фантазии. Просто едет пока присмотреться к жизни в России от украинской смуты. Отец умер - это единственная правда, а у неё теперь от переживания желаемое выдаётся за действительное. - Дочь выразительно посмотрела на мать, а та обиженно поджала губы. Слава Богу, что не стала опровергать слова Князевой. Да уж, старость точно не в радость!
   Квартиру нашли почти сразу же по приезду. Она обошлась в две трети от стоимости запорожского жилья, и оставшиеся деньги Рита благоговейно спрятала под свою подушку. Это была отличная "двушка" улучшенной планировки на краю города, но запущенная до предела бывшими хозяевами: одинокой немолодой женщиной и её безработным, сильно пьющим, сыном. Требовался глобальный ремонт. В целях экономии, Елена решила сама делать все работы, но материалы и сантехника стоили денег. Словно отрывая от себя кусок тела, мама выдала небольшую сумму на ремонт. Сама же она, в связи с переменой климата, слегла с болями в спине и ногах. Дочь усиленно лечила родительницу таблетками, мазями и массажем, так, что она за короткое время поднялась, и теперь мечтала о переселении в город.
   - Мама! Я разрываюсь между городом и деревней, и ремонт идёт по чайной ложке. Давай купим какую-нибудь машину, чтобы ускорить дело совместными поездками, а не привязываться к расписанию редких автобусов.
   Недолго думая, Рита согласилась, и старший брат Сергея, Валерий, подыскал в Питере недорогую, но приличную "девятку", которая и стала транспортным средством семьи.
   - Всё! Теперь с пьянками полная завязка! - обещал Николаев, любуясь фиолетовой "ласточкой". Ремонт квартиры ускорился, больная полностью восстановила здоровье, что подтвердил медосмотр претендентки на ПМЖ в России. Перед выездом из Запорожья, Лена сводила маму к областному гематологу, который, после анализов, определил долгосрочную ремиссию заболевания крови хронической больной и выдал соответствующие документы с рекомендациями. Старорусские врачи развели руками - кровь пациентки была абсолютно здоровой. Углублённое обследование крови также не подтвердило диагноз украинских врачей. Лимфолейкоз, как диагноз, у приезжей исчез без остатка! Впрочем, и все органы, которые "хандрили" у Риты всю жизнь, теперь были без патологий. Толстая карточка украинской переселенки потеряла актуальность.
   Вместе с физическим выздоровлением, Князева отмечала у мамы большие странности. То спрячет от Ильи его любимую игрушку, чтобы тот громогласно орал. То пытается установить свои правила в доме зятя, при этом его всячески унижая и оскорбляя за необразованность. К лету, когда дочь с головой ушла в сельскохозяйственные работы, а ремонт квартиры был полностью закончен, Рита встала в позу:
   - Немедленно отвезите меня жить в город! Я привыкла быть сама себе хозяйкой и жить в культурном месте.
   Туалет был сделан в доме со смывным унитазом. Вода подавалась насосом. Баня деда Толи была в полном распоряжении племянника. Но всё это, по меркам Риты, было примитивно и неинтересно. Контейнер прибыл. Вещи - распакованы. А многие предметы: мягкая мебель, стенка-горка, телевизор, холодильник, паласы и прочее - были заново приобретены. Поэтому, ничто не мешало выполнить требование матери, чтобы она могла безопасно отойти от своей подушки, хранящей несметные богатства. При распаковывании вещей, в подкладке одного из чемоданов, была обнаружена толстая пачка накопленных гривен, про которые скряга просто забыла. А ведь они так были нужны для лечения отца! Елена, негодуя, швырнула денежные бумажки скопидомке:
   - И где ты прикажешь теперь менять эти фантики на рубли? В наших обменниках эта валюта не котируется!
   - Ух ты! - удивилась находке Рита. - Я была в таком состоянии, что могла и забыть. Ну, ты нашла эти деньги, значит, и бери их себе. Когда-нибудь, где-нибудь, поменяешь, дай Бог.
   Бога вспомнила, безбожница! Деньги обжигали Елене руки, но она подавила сильное желание выбросить их на помойку. Надо будет отдать Валерию Николаеву, пусть в своём Питере обменяет их на рубли - пригодятся для нужд самой же матери. Пенсию российскую она ещё не получает без постоянной прописки. Накопления не открывает, а все расходы на еду возложила на дочь. Теперь Князева через каждые два дня приезжала в Руссу и, вместе с Ритой, ходила за покупками продовольствия для городской жительницы.
   - Я в ваших деньгах не разбираюсь, так что, будь добра, выполняй свой дочерний долг! И поскорее меня оформляй, чтобы я могла жить на свои доходы.
   А в деревенском доме скова кипели страсти. Сергей ушёл в запой, предавая, как обычно, этим всех и вся. Когда, в это время, Техасочка окотилась четырьмя красивейшими котятами, именно такими, о которых мечтала Князева, радости не почувствовалось. Уже малюсенькие, они имели признаки большой пышности шерсти при чёрно-белом окрасе. Зачем оставлять их на жизненное мучение? Лена съедет в город, а Сергей и себя вряд ли прокормит. Нет, надо их убрать! Перекрестившись, садистка завернула слепых котят в тряпку и понесла топить на речку с таким чувством, как будто она это проделывает, прости Господи, с главным кошарой - мужем-алкашом. Слёзы обиды, жалости и безысходности сдавливали горло, руки не слушались. И всё же, она выбросила живую тряпку в протоку. А вдруг кто-нибудь выплывет? Нет, весенние воды поглотили живых созданий, и печальный палач, перекрестившись, медленно отправился восвояси. Из близлежащего куста послышался слабый писк. Боже! Да здравствует чудо! Один из четырёх котят выпал по дороге из тряпки и сейчас взывал о помощи. Женщина бережно его подняла, поцеловала и отнесла взволнованной Техаске под бочок. Живи! Так была подарена жизнь маленькому тихому котёночку, которого назвали Тихоном.
   В апреле бабушке Лене невестка привезла её драгоценного внука, Андрюшеньку, так как нашла себе новую работу по специальности в налоговой инспекции. Забот добавилось, но это были приятные, можно сказать, счастливые, хлопоты. Шустрый неуёмный малыш любил глубокомысленные долгие беседы, что восхищало и удивляло бабушку. Одна беда - ел ребёнок очень плохо, но с помощью коровьего молока, а, позднее, клубники и кулинарных ухищрений, Елена смогла округлить сладенькие щёчки малыша.
   В придачу к своему сыну, Ира привезла немалую сумму денег и старый Юрин компьютер, с колонками и принтером. Монитор купили уже здесь. Сбывалась мечта поэтессы - печатать свои многочисленные стихи и сохранять их в памяти компьютера. Не так давно Елена приобрела сотовый телефон, освоила все его функции, что было не просто. И теперь возникла новая, ещё более сложная, задача - обучиться работе на этом мудрёном устройстве - компьютере. Включение и выключение странного "зверя" уже вызывало волнение в груди ученицы. Вот загорается свет на экране, и выплывает голубая картинка с надписью "Майкрософт". Заумные слова, мягкие клавиши, дорогой всезнающий интернет - все это было интересным современным веянием в застойной трудной жизни Князевой. Людмиле Кувшиной, успешно освоившей самостоятельно все тонкости компьютера, пришлось немало потрудиться и понервничать, пока туго соображающая золовка вникала в новое дело.
   - У тебя же высшее образование! - сетовала она. - Как ты не поймёшь простых вещей! Читай литературу!
   И Лена читала, вникала, соображала, иногда с помощью пятилетнего внука, который лихо разбирался во многих тонкостях, раскрывая тайны электронной машины. Огород, дом, муж, внук, сын Илья, мама, компьютер, стихи.... - напряжённая круговерть делала слабую женщину сильной и выносливой. Но при этом предательски "отваливалась" левая рука, ныли обе ноги, и кругом шла голова от пульсирующих на грани возможного височных сосудов. В конце лета чиновничья волокита по прописке мамы была закончена, и она получила заслуженную российскую пенсию по утере кормильца. Теперь достаточно приезжать к ней и два раза в неделю. Бондарь получила сначала сотовый, а потом и стационарный телефон, чтобы в любую минуту, при необходимости, можно было бы связаться с дочкой. Теперь продукты покупались на деньги новой старорусской пенсионерки. Она крепко держала в своих руках кошелёк, сосредоточенно извлекая оттуда ту сумму, которую сообщал продавец, но непременно под контролем Елены.
   - Скучный тут двор - не с кем поболтать, - жаловалось новосёлка. Но иногда она находила одиноких женщин во дворе и, приглашая их в гости, выкладывала им историю своей жизни.
   - Я переехала с Украины! Живу совсем одна. У меня был замечательный муж: любил меня, помогал, убирал, стирал, готовил.... - непременное начало всех разговоров.
   Насторожившись от каждого шороха, она, в то же время, болезненно боялась соседей по лестничной клетке, считая их ворами, охотящимися за её деньгами, фиксируя, якобы, попытки оных открыть её замок в железной двери. Тем не менее, она продолжала легко впускать в дом, кого попало: от мимолётных знакомых до свидетелей иеговых. Последние, появляясь группами, взяли старушку в разработку, одаривая специальной литературой и выпытывая родословную. Опаска за жизнь мамы имела реальную подоплеку. Предупреждение дочери она болезненно воспринимала как нравоучение, недопустимое для себя. Она сама знает, кого впускать, а кого нет - редкая физиономистка, характеризующая людей по глазам.
   - Этот старик снова звонил в двери, якобы, как старший по подъезду, он собирает деньги на домофон. Я сказала, что ничего не знаю - говорите с дочкой. А глаза у него такие хитрые, наглые - я всё вижу. Так и смотрит, чтобы украсть.
   - Мама! Этот "старик" - мой ровесник. Он действительно собирает деньги на домофон. Зачем ему красть, если у него дочка и зять бизнесмены? Они держат несколько магазинов и имеют много денег. Я была у них в квартире - там всё современное и дорогое, не то, что твой хлам. Зачем ты несёшь напраслину. А вот свидетелей иеговых надо бояться - они что-то к тебе зачастили на чаепитие.
   - Мне никакой домофон не нужен. Денег не дам - мне нужно хоть что-то себе откладывать с пенсии, мало ли что? Тебе надо - ты и плати! Чем богаче люди - тем жаднее. И вороватее! А хороших людей, с подарками, я всегда буду впускать. Что же он такой старый, твой ровесник, - ухмылялась старушка, любуясь на себя в зеркало. Видимо, в её самовлюблённых глазах отражалась прежняя молодая красавица. Она от своей внешности была в полном восторге. - Что-то у меня сегодня морщинки выскочили? Странно. Не выспалась, видно.
   С мыслями о наследниках, которые будут здесь жить после смерти Елены, дочь оплатила всё, что надо, презрев жадность матери, что давно уже была испещрена глубокими морщинами на жёлтом лице. С собой, что ли, собирается деньги унести?! Ну и Бог с ней! Или Дьявол с ней, который гораздо сильнее Спасителя.
   Елена нашла на столике у матери номер телефона, радушно оставленный странными гостями, и вечером позвонила им из дома.
   - Меня интересует цель, с которой вы взялись опекать мою маму, Риту Бондарь. Что вы от неё хотите?
   - А почему мы должны с вами разговаривать? Вы же с ней не живёте? Мы приобщаем её к нашей религии, - отвечали слуги божьи.
   - Ну, так вот. Я предупреждаю в первый и в последний раз. Если вы не оставите в покое женщину со старческой деменцией, если не прекратите свои визиты в квартиру, собственницей которой являюсь я, а не она, я торжественно обещаю передать номер этого телефона в милицию, чтобы к вам были приняты самые строгие меры. Вы всё поняли? Ещё один визит - и я перехожу к решительным действиям!
   После этого они больше не появлялись. Дочь принесла матери газетные статьи, где описывались массовые аферы с пожилыми людьми, вплоть до убийств, и Рита, казалось, серьёзно испугалась. Тем не менее, не глядя в глазок, она позже впустила в квартиру здоровенного мужика, предлагающего купить набор сомнительных кастрюль. Князева в это время купалась в ванной, и, выглянув в щёлку, крикнула:
   - Мама! Кто это там? Сейчас милицию вызову!
   У мужчины сразу пропало желание общаться с милой бабушкой. Всё это тревожило и мучило душу Елены. Она не хотела бы страшной смерти для своего родного человека. Но как ей вбить в мозги реальную, а не выдуманную больным воображением, опасность?!
   Сергей искал случайные заработки, а на зиму снова собрался в лес. Сына у него отобрали, так что проблема алиментов была закрыта. Кто бы знал: как же Лена устала от этой горькой жизни! Куда бы от всех деться?
   Некуда! Ответственная совесть ледоколом разбивала льды неблагодарности, незаслуженных обид и требовательной наглости беспомощных близких. Илья без конца рвал на себе дорогую одежду и ломал предметы обихода. Муж - продолжал пьянство, хоть и без притязаний к жене, и не интересовался многочисленными нуждами дома и семьи. Мама - эгоистично требовала частых визитов, исключив из словарного запаса такие слова, как "спасибо", "пожалуйста" и "возьми". Использовалось в речи только повелительное наклонение в презрительной форме.
   Сегодня Лена с Ильёй и Сергеем приехали на машине, чтобы забить маме холодильник на три дня. Весна две тысячи шестого года давила своей серой сыростью. Зять не успел войти в дом, как тёща, прищурив свои жгучие глаза, и поставив руки в боки, танком двинулась на него, севшего в кресло.
   - Ты почему украл у меня все спички! Воровать пришёл опять? И блины из морозильника вытащил прошлый раз! Я же видела собственными глазами, что ты открыл холодильник и положил что-то себе в карманы. А потом смотрю - нет блинов! Ты зачем воруешь?! Все мои личные медали украл! Всё роется здесь, роется, роется.... - она скривила губы и сделала такое выражение лица, что можно было обомлеть от страха. Вор! Вор! Вор! Убирайся вон!
   - Отвали! Ничего я у тебя не брал. - Сергей оправдывался с применением нецензурных слов. - Свихнулась, так иди, лечись!
   - Ах ты, грязная скотина! Ничтожество! - дальше, продолжая перечень оскорблений, она приблизилась к Николаеву, размахивая руками, с целью удара.
   Ещё минута - и он, не зная правил хорошего тона, ответил бы на физическое насилие тем же, не дай Боже, не рассчитав силы. Лена встала между мужем и матерью, пытаясь остановить болезненный гнев. Она схватила за руки нападающую, но та, вырываясь, уже впилась ногтями в лицо заступницы. Из разодранной раны хлынула кровь. Толчок - и мама лежит на полу, не сильно ударившись о межкомнатную дверь. С криком: будьте вы прокляты, она поднялась и снова ринулась в бой, но была силой усажена на диван. Пока Сергей крепко держал распущенные руки, изворачиваясь от плевков, Лена вызвала скорую помощь для буйно помешанной. Приехавшие санитары растерялись: плачущая на диване бабушка, жалобно рассказывая историю своего избиения, спокойно сидела на диване. Кто же тут буянил? И только трясущееся тело старушки говорило о необходимости медицинского вмешательства. Семья в полном составе поехала в психоневрологический диспансер. Честно говоря, именно там и было бы всем место.
   Врач выслушала обе стороны, и сразу же сделала всхлипывающей пациентке успокаивающий и специальный уколы, якобы сердечное, а глубокую рану Елены смазала зелёнкой. Затем она попросила пожилую женщину выйти и объяснила Елене ситуацию:
   - Ваша мама требует серьёзного лечения. Она тяжелобольна психически, так что либо укладывайте её в стационар, либо сами ежедневно давайте таблетки. Хотя, стационар не поможет - это лечение нужно проводить без перерыва, чтобы не стало хуже. А то многие дети отдают стариков в больницу, а они после курсов лечения продолжают вести себя агрессивно. И снова скандалы. Хорошо, что Вы сообразили, что она больна.
   - Как, тяжелобольная? Она же всё понимает, разумно рассуждает, обслуживает себя? Я ведь с ней вместе не живу - как её лечить? А в больнице она будет страдать, или вообще умрёт, чего я себе никогда не прощу. Хорошо. Выписывайте лечение, лучше уколами - постараюсь приезжать и делать их ежедневно. Ей кажется, что мой муж - вор! А он никогда ничего чужого не возьмёт.
   - Они все разумно рассуждают. Даже через-чур, - усмехнулась психиатр. - И хитрят безмерно. Наши пациенты уверены, что видят то, чего на самом деле нет, и не было. Это и есть один из симптомов болезни. Скоро она вообще перестанет узнавать близких людей, даже Вас. Лечи - не лечи, а возраст и больные сосуды своё возьмут. Примите моё сочувствие.
   Сергей довёз агрессора до квартиры, но сам не зашёл, поклявшись никогда больше не переступать порог клеветницы. Вместо обещанного доктором расслабления и сна, Рита возбуждённо ходила по квартире, без остановки, отправив злодейку-дочь восвояси.
   - Ты мне больше не дочь! Никогда больше здесь не появляйся - видеть тебя не могу, уродина!
   "Ну и хрен с тобой!" - сняла напряжение Князева, закрыв за собой двери. Пусть о тебе заботится государство - мне и Ильи предостаточно. Научусь играть в "Похер" - и жизнь наладится. Какая же мрачная нынче весна! Наступит ли когда-нибудь лето?
  
   Глава 13. Старики - разбойники.
  
   Дядя, Николай Николаевич Николаев, или проще, Дед, решил жениться. Он уже давно делал слабые попытки найти новую подругу жизни, но всё мешали обстоятельства: то обилие личных внуков избранницы, то невозможность оставить свой дом и хозяйство, то внешние данные женщины. Наконец нашлась та, у которой не было никаких препонов. Симпатичная, стройная блондинка, лет сорока пяти, искала по деревням себе мужчину для совместного проживания на его территории. Детьми и внуками она не была отягощена, как, впрочем, и материальными средствами тоже. Небольшая пенсия, по неизвестно какой такой, инвалидности составляла её ежемесячный бюджет. Деду она сразу понравилась как внешними данными, так и лёгким, покладистым характером. Он привёл временно проживающую в Руссе, у подруги, питерскую даму своей мечты в дом и ночью доказал, что ещё многое "могёт" в постели. "Коленька! Давай ещё разок! Ты просто волшебник!", упрашивала, по словам дяди Толи, его половая партнёрша по имени Любовь. Вот как ей понравился восьмидесятилетний кавалер! У Деда началась вторая молодость. Он летал на крыльях любви над своими родными детьми и внуками, ощущая мужское счастье, забывая дышать. Но дети восприняли молодую мачеху по-разному. Сын и старшая дочь придерживались расхожего мнения: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы получало удовольствие. Но вторая дочка, Ольга, заняла категорическую позицию "против".
   - Ты не смеешь предавать память нашей любимой мамочки сомнительной связью с аферисткой! - заявила она. - Если ты поселишь в материнском доме эту тёмную, неизвестно откуда взявшуюся, алчную особу, считай, что у тебя нет больше дочери в моём лице. И о внуках сразу забудь - они не переступят твоего порога, и тебя к ним никогда не подпущу! Выбирай: она или все мы. Третьего не дано!
   Пухленькая, миловидная Оля, обладающая всепрощающим, истинно русским характером, сейчас была тверда, как сталь. Дед понял, что дочь не шутит, и призадумался. Чуть приподняв розовые очки, старый кавалер, инвалид ВОВ, понял, что невеста не так проста, как казалось вначале. Она постоянно просила маленькие подарочки себе в знак внимания, а, однажды, после очередного "волшебства" жениха в постели, объявила:
   - Я не могу жить с тобой в качестве неизвестно кого. Давай распишемся, чтобы я чувствовала себя законной женой, а в дом, на который я вовсе не претендую, (как того считает твоя склочная дочь), можешь меня не прописывать. Я не шлюха, запомни! Меня нельзя просто держать рядом, как собачонку!- Дед задумался над её словами, чувствуя подвох.
   Как-то вечером, Лена села на лавочку в соседском дворе старика Николаева, и разговорилась с его невестой.
   - Люба! А Вы действительно желаете поселиться с Дедом в его избе? Это что, чувства или просто жизненная необходимость?
   - Ну что Вы такое говорите, Лена? Какие там могут быть чувства к слюнявому старцу! Я сюда приехала к Василию, по рекомендации своей подруги, но он передал меня другу, Николаю. Просто хочется пожить спокойно вдали от городской суеты под чьим-нибудь крылом. Молодые мужики, если порядочные - то заняты, а пропойцы мне не нужны. Вот и приходится выбирать из старого хлама. Этот, похоже, крепко ко мне прилип.
   "Да ты, милочка, ещё и глупа не по возрасту!" - констатировала родственница. "Открываешь все карты первой встречной!" Если раньше Лена обвиняла Ольгу за дочерний эгоизм, то теперь полностью была на её стороне. Эту связь надо рвать, сняв повязку любви с глаз поглупевшего великовозрастного самца. Но тот ещё колебался в решении - уж очень хотелось пользоваться молодым упругим телом. Он пригласил невесту в гости к старшей дочери, что проживала с семьёй в отдалении.
   - Ты, Коленька, поезжай, а я здесь побуду. Какой мне интерес трястись в автобусах, чтобы получить, возможно, новые оскорбления? Мне это без надобности! Давай так: твои дети и внуки меня не касаются. Мне нужен только ты, один и до конца.
   - Это, до какого конца, ты имеешь в виду? Моего конца не дождёшься! - разозлился крепкий сильный старик. - И знаешь, милая, катись-ка ты отсюда! Я выбираю своих детей и внуков. Они мне дороже, а ты - просто приживалка. Всё! Собирай вещички - и на выход.
   Женщину сдуло в тот же час. Вечером Дед пошёл к другу, Василию, где за бутылочкой красненькой обсудил заезжую "акулу". Утром Лена зашла навестить Николаева и обомлела. Дед лежал на спине, безуспешно пытаясь подняться, и издавал нечленораздельные звуки. Так вёл себя, обычно в стельку пьяный Сергей, но от деда Коли сейчас спиртным не пахло. Не мог он вчера напиться до чёртиков - не в его это было правилах. Лена вызвала скорую помощь, и позвонила в Руссу дочери Ольге, где та жила и работала. С инсультом деда увезли в реанимацию. Доженихался!
   - Надо бы проведать нашего Ромео, - предложила Князева мужу, узнав, что Дед пошёл на поправку, благодаря усилиям врачей и своих детей. О том, что мама не звонит уже целых два дня, она с мужем не поделилась, но приняла твёрдое решение заехать к ней с проверкой. Мало ли что?
   Не успела она закончить мысль, как раздался телефонный звонок.
   - А ты почему не приезжаешь ко мне! Скоро я останусь вообще без продуктов. Вот, вчера, вышла во двор в магазинчик, чтобы купить хлеб, так и стояла целый час - у домофона: жетон не открывал замок. А потом ещё и собственную дверь не могла долго отворить - старик покрутил так, что ключ было не вставить и не повернуть. Хорошо, что люди помогли. Сегодня приедешь?
   - Нет. Завтра, - вздохнула Елена. На больных не обижаются.
   Сергей повёз Лену в город. К Деду племянник поднялся, подбодрил ослабшего старика, а у дома тёщи остался в машине. На звонок в домофон, Рита не сообразила, как нажать соответствующую кнопку, а помчалась открывать дверь подъезда вручную - благо, что первый этаж. Князева проверила брелок - всё открывается, кнопка - нажимается, ключ - поворачивается легко. Да уж.... Это серьёзно.
   Время шло. Краски сгущались. С того злополучного дня Рита боялась выходить одна на улицу, опасаясь, что не сможет войти обратно. Да это было и к лучшему. Взгляд мамы становился всё более острым, злым, болезненным, а речь - путанной по содержанию, но никак не по форме: всё тот же молодой громкий и звонкий голос с вразумительным произношением слов говорил абракадабру. Известен миллион случаев, когда старики теряли ориентацию и пропадали. Нет, только не это! Сегодня, в солнечную тёплую погоду, дочь, как обычно, провела маму по магазинам, где та с удовольствием открывала и закрывала свой дражайший кошелёк. О, Господи! Рядом с тысячными и пятисотыми купюрами, лежали пятьсот евро. По приходу домой, Князева строго спросила:
   - А это что за валюта? Зачем ты её вложила в кошелёк?
   - Пусть будет, - загадочно-уклончиво ответила Бондарь.
   - Немедленно положи это туда, где остальное!
   - Ага, при тебе что ли? Не дождёшься! Ты уедешь - я всё сделаю. У меня и так всё пропадает. Стало меньше денег, чем было. Колька порылся.
   - Колька сюда уже давно не ходит. Больше впускай чужих людей - и жизнь свою потеряешь.
   - Я не дура! Знаю сама, кого впускать, а кого - нет. Нечего мне указывать: что класть в кошелёк и с кем общаться. Лучше своему вору указывай! Украл у меня блины - рассовал их по карманам и увёз к себе домой. Потом стянул все нитки с иголками - зашить дырки нечем! А теперь ещё и медаль за работу в тылу прихватил! Мерзкий ворюга! Чтоб он сдох!
   - Так. Сначала у тебя вором работал родной сын, а теперь перекинулась на моего мужа? Может он и алкоголик, но никак не вор. Не греши оговором! Будешь наказана свыше!
   - Не буду! Бог видит, что я говорю правду. Ну, куда всё подевалось? Ищи!
   - Если я найду, то ты извинишься. Согласна?
   - Согласна. Ищи - всё равно ничего не найдёшь здесь. Поищи всё у себя дома - где он там спрятал ворованное.
   Елена яростно принялась искать пропавшие вещи. К её великому удивлению, шкатулка с иголками и нитками оказалась пуста. Во что переложила её содержимое склеротичка, оставалось пока загадкой. А вот медаль за Доблестный труд в годы ВОВ нашлась сразу.
   - Это что? Колька подбросил?
   Рита внимательно осмотрела награду, и отодвинула от себя.
   - Это не она. У меня была блестящая, красивая, а эта вся засаленная!
   - Как не она, если номер совпадает?! Ты что, уже вообще сгладила все свои извилины? Нитки так спрятала, что мне сейчас их не найти, от своей медали - отказываешься, носишь с собой в магазин толстенный кошелёк, полный денег! Хочешь, чтобы его на самом деле у тебя украли? Добьёшься.
   Совсем недавно в этом же подъезде, у соседей через дверь, бандиты у ларька зарезали сына, молодого крепкого парня. Попросили закурить, а потом, как ведётся, денег на бутылку. Тот не дал - и получил смертельный ножевой удар в живот. А тут такая лёгкая добыча - немощная старуха с полным кошельком!
   - Следующий раз я проверю содержимое портмоне, прежде чем выводить тебя за покупками. Может быть, тебе жизнь и надоела, а мне нужно ухаживать за больным сыном ещё очень долго. Я не буду рисковать своей жизнью. Ты, похоже, не знаешь, на что бы потратить деньги, а памятник отцу ставить даже не собираешься. Готовь десять тысяч рублей - я поеду и всё сама сделаю на его могиле. Неблагодарная ты женщина! Он же всю свою жизнь молился на тебя! Это его деньги, а не твои, в конце концов!
   - Ах ты, негодяйка! - Рита покрылась багровыми пятнами. - Из-за денег ты готова задушить родную мать! Я тебе жизнь дала! На двух стульях в больнице спала, когда ты болела дизентерией маленькая! А теперь трясёшь из меня крохи, что я заработала?! Да-да! Не ухмыляйся, я была хозяйкой всех денег! Сволочь! Ненавижу! Проклинаю!
   Она ещё много оскорблений сыпала на дочь, когда быстрыми шагами мелькала по комнате туда-сюда у неё перед глазами. Потом развернулась на кухню, схватила швабру и стала размахивать ею. Лена увернулась, а Илья получил сильный удар в спину. Князева выхватила у буйно помешанной орудие избиения, и толкнула её на диван:
   - Если ты сейчас не успокоишься, я всё же отправлю тебя в психушку! Сидеть!
   Но больная изворачивалась, чтобы поцарапать, укусить или ударить дочь изо всей силы.
   - Это тебя надо в психушку! Только идиотка может издеваться над матерью! Пошла вон отсюда!!!
   Елена с Ильёй поспешили уйти к машине, в которой ждал муж.
   - Сергей! Я не знаю что делать?! Её нельзя оставлять в таком состоянии. Может быть, отправить в больницу?
   - Разбирайтесь сами - это ваши дела. А я бы вообще её грохнул на фиг! Стерва старая! Надо же! Меня обозвать вором! В жизни не прощу.
   - Нет. Я вернусь и, если она не успокоилась, вызову скорую помощь. Не дай Бог, что с ней случиться! Буду мучиться потом всю оставшуюся жизнь.
   Лена, приобретшая к этому времени брелок к домофону, вошла в подъезд и позвонила в квартирную дверь. За ней - молчание.
   - Мама! Открой или я сейчас вызову милицию и скорую помощь. Ты пожалеешь, если сейчас сама не откроешь. - Тишина.
   Вызванный по мобильному телефону участковый милиционер приехал быстро. Он сам позвонил в дверь и подставил к глазку своё удостоверение. На требование открыть дверь - ответа не последовало, только топот семенящих ног. Князеву охватил панический страх. Она рисовала в своём воображении ужасные картины и ломала себе руки.
   - Найдите слесарей, чтобы открыли замок. Железную дверь не выбить - сказал милиционер.
   Дочь и зять объездили все места, где можно было найти таких мастеров, и ни с чем вернулись к ожидавшему на скамейке страже порядка. Из ларька, что функционировал среди двора, покачивая округлыми широкими бёдрами, дефилировала Риточка. Пока дети ездили за мастером-ломастером, она незаметно вышла из подъезда и купила себе пачку кефира, который уже имелся в её холодильнике.
   - Вот, вышла за едой! - объясняла она милиционеру. - Мне же никто ничего не принесёт! Я приехала с Украины и живу совершенно одна, - она выразительно посмотрела на оторопевших дочь и зятя. Затем, подставляя близко к лицу сержанта свой красивый профиль, затем - фас, она продолжила - Я что, похожа на сумасшедшую? Смотрите! Скажите, скажите, нет-нет, Вы скажите? - кокетничала с участковым пенсионерка, а тот едва сдерживал смех.
   - Вы, почему двери не открывали представителю Закона?
   - Ну как же я могла открыть, если я была в магазине, когда вы приходили! Что за люди бестолковые, на самом деле!
   Елена открыла подъезд и двери в квартиру, впуская мать, а после молча вернулась к мужу. Жива, и, слава Богу! Надо, всё же поделать ей уколы.
   Целую неделю Елена не приезжала и не звонила - набиралась моральных сил.
   Да и за Илью переживала: как бы бабушка его не покалечила! Но не морить же голодом чокнувшуюся старушку, давшую ей жизнь. Рита не звонила - обиделась, видимо.
   Как оказалось, нет, она не обиделась. Просто забыла номер телефона дочки, а прочесть напоминающую надпись у телефона - не хватило мозгов. Она вышла ещё раз за хлебом, но опять не сообразила, как открыть замки.
   - Ты что, с ума сошла! - этими словами она встретила Елену. - Уже целый месяц не являешься! Я чуть было не умерла с голоду! Старик уже и входную дверь подъезда заблокировал! Поссорилась со своим вором, наверное! Он ещё не всё у тебя украл?
   - Я не приходила пять дней всего. Мама, давай, собирайся, пойдём за продуктами, а потом я приготовлю тебе еду. - Лена приехала на автобусе, оставив в этот раз Илью с безработным мужем.
   Повеселевшая родительница взяла сумку и с удивлением констатировала, что кошелька в ней нет. Она вопросительно посмотрела на дочь:
   - А ты зачем спрятала мой кошелёк?! Он лежал здесь - я точно помню! Память у меня ещё, слава Богу, хорошая.
   - Когда и куда я могла спрятать твой кошелёк? Ищи, куда положила!
   - Ну, нет его, видишь - нет! - она с подозрительным укором сверлила взглядом дочку. - Найди, если я его спрятала. Я что, ненормальная?
   - А какая же ты!!! - Елена обыскала всю квартиру. Кошелька не было нигде!
   Это было невыносимо. Уйти, хлопнув, дверью, оставив больную на голову маму голодной она, не могла. Каким-то звериным чутьём Князева подняла диванные подушки, где на фанерной основе в углу притаилась нужная вещь, полная тысячерублёвок, и пятьсот евро.
   - А это что?! Я тебе его туда засунула?! - теряла терпение Князева. - Оставь одну тысячу, а остальное спрячь! Я подожду в другой комнате. Иначе я с тобой никуда не пойду.
   Рита повиновалась. На улице бабушка легко наклонялась за потерянными кем-то копейками, безмерно радуясь находкам. Пьяненький мужчина подошёл к ней сзади и хлопнул по необъятной попе.
   - Какой нахал! А я ещё нравлюсь мужчинам, видишь! Но мне они уже не нужны. У меня был прекрасный муж, который меня любил: стирал, убирал, мыл посуду.... и другого такого не будет. Пусть не липнут - я больше замуж не пойду!
   О, да! Болезнь прогрессирует. Глядя, как мама держится за сердце при быстрой ходьбе, повторяя "сэрцэ, ох, моё сэрцэ! Конечно, оно будет болеть, когда я прожила такую тяжёлую жизнь", Лена предложила:
   - Сейчас придём - и я сделаю тебе укол, который выписал врач, чтобы оно не болело, хорошо?
   - Когда это мы были у врача? Не помню. Ну, хорошо.
   Укол, назначенный психиатром, стоящий немалых денег, дал обратную реакцию. Вместо предполагаемого успокоения, больная заметалась по квартире, ни на минуту не присев. Её глаза горели сумасшествием, а руки непроизвольно двигались.
   - Мам! Может тебе полечить сердце в больнице? Недолго.
   - Нет! Я там сразу умру. Ни за что! - она вдруг почувствовала сонливость, зевнула и проводила дочь, закончившую на кухне поваренные дела. Утренняя телефонная проверка дала положительный результат - мама ничего из вчерашнего дня не помнила, спокойно интересуясь только одним:
   - Лена! Ты когда придёшь? Мне за хлебом надо.
   Хлебница, как и холодильник, у неё были переполнены запасами.
  
   Глава 14. Отблески молнии.
  
   Нервы у Лены сдавали. Каждый визит к маме сопровождался сильнейшей головной болью. Поэтому, когда приехал Юра с семьёй, она возложила на сына часть своих обязанностей.
   - Юрочка! Сынок мой! А как ты меня нашёл? А, понимаю, это тебе сестра написала, Лена, что я переехала в Старую Руссу. Ой, какая у меня невестка симпатичная! И хорошая - по глазам вижу! А это, кто? Ваш сынуля? Он в какой класс ходит? - радушно встретила гостей Рита. Внука она считала сыном, а остальных, словно видела впервые. Андрей хохотал, Ирина - улыбалась и одёргивала Андрея. А Юра относился к бабушке с теплом и пониманием её болезненной странности. Они любили друг друга, уж как умели.
   - Юрочка! Ты так вырос и возмужал! Но откуда у тебя взялся такой огромный нос?! У тебя не было раньше такого носа, когда я тебя растила.
   - Бабушка, не знаю, что и делать! Он у меня всё растёт, и растёт, ночами. Уже вот какой большой стал - Юра, шутя, подставил свой нос для показа бабушке.
   - Не расстраивайся, сын! Ты всё равно красивый мальчик. Я же тебя хорошо воспитала. Над уроками с тобой сидела! Переживала, когда ты долго гулял с Васей на улице. А однажды пошёл на пляж и долго не приходил. Так мы с Витькой....
   - Минуточку! - не сдержалась Лена. - Ты воспитывала и растила моего сына, а я где была всё время?
   - Ты? - мама бросила уничтожающий взгляд на дочь, - Тебя не было никогда! Гуляла где-то или в командировки ездила. Не помню.
   Юра дёрнул Лену за руку, дескать, не обращай внимания. Но, пообщавшись полдня с любимой бабушкой, с головной болью отбыл в деревню. То же чувство испытывал и внук, Андрей, у которого с прабабушкой уже давно сложились неприязненные отношения. Она его обсыпала оскорблениями и угрозами, а он откровенно смеялся и издевался над больной родственницей. Да уж, если Бог хочет кого-то наказать, то, в первую очередь, лишает ума. А умалишённые - это тягчайшее бремя для родных и близких. Такого никому не пожелаешь. Могла ли предполагать Елена, что её высокомерная, бездушная мама заболеет не чем иным, а именно ДУШОЙ! А, может быть, просто дьявол полностью овладел телом и чувствами несчастной, вылечив её в благодарность за это от всех внутренних болезней? В каждом человеке есть и Бог, и Чёрт. Если правит исключительно Бог, то он скоро прибирает хорошего человека в свою обитель. Нужно иметь немножко стервозности, если хочешь пожить подольше. Совсем немного. А если переборщить - крест в душе перевернётся и Князь тьмы, властелин ада, злой дух - сам Сатана даст тебе очень долгую, уродливую, психически нездоровую жизнь.
   Это лето для Юры прошло с пользой. Ему купили права на вождение автомобиля, и теперь он ответственно штудировал Правила дорожного движения.
   Летом этого же, две тысячи шестого года, Сергей устроился на работу грузчиком на сыродельный завод, где в инженерной должности работала дочь дяди Коли, Ольга. Она сделала протеже двоюродному брату, и стала его непосредственной начальницей. Появились немалые транспортные расходы для ежедневных поездок на работу из города в деревню и обратно, но они покрывались молочной продукцией, выписываемой по льготной цене, и сравнительно неплохой, стабильной зарплатой. А главное, появилась надежда, что прекратятся постоянные пьянки.
   Надежда не оправдалась. Новый год прошёл по известному, до боли, сценарию. Длительный запойный прогул грузчика был прикрыт сердобольной начальницей ремстройгруппы. Почему Лена не сделала выводов, а продолжила систему всепрощения? Не понятно. Она помогала мужу брать больничные листы после очередных запоев, вынашивая, но не осуществляя, разумную идею расторгнуть этот неравный брак. Пьяница должен жить с пьяницей! А интеллектуалка - с близким по духу человеком. И не иначе! Что же она творит со своей единственной жизнью? Ответ один - безысходность. К тому же, когда Юрий Петрович Кислый, не найдя себя на Севере после выхода на пенсию, посуетился, да и вернулся в Запорожье, выплата алиментов на Илью полностью прекратилась. Остаться без земли - означало снова окунуться в нищету. Вот и тянулась эта ненавистная резина, натягиваясь всё больше и больше.
   С осени, по инициативе Елены, маме была назначена патронажная работница из Управления социальной защиты населения, и теперь можно было реже выслушивать бредовые высказывания родительницы. Социальная работница практически ничего не делала, кроме проведения душеспасительных бесед и продуктовых покупок, но и в этом уже чувствовалась большая помощь. Подопечная делилась с девушкой полуправдивыми историями из своей жизни, повторяя одно и то же в разных интерпретациях каждый раз.
   - У меня был прекрасный муж! Он меня очень сильно любил и помогал абсолютно во всём....
   А дальше шла длинная и никому, кроме неё, не интересная история о том, как Рите повезло с мужем, и как Лене не повезло с вором и деревенщиной.
   Князева весной готовилась к встрече внука, которого привезут на лето перед школой, и продолжала осваивать тонкости компьютерного дела. Виртуальная жизнь на страничках интернета была куда интересней реальной. И когда поддатый муж делал попытки разбить монитор, жена испытывала панический страх. В этом ящичке она была не просто известной поэтессой, но и невестой нарасхват, интересной собеседницей, зрителем и присутствующей рядом мамой-бабушкой для своих дорогих северян, в общении с ними по скайпу.
   Внук побыл недолго, и Ирина забрала его готовиться к школе. Как быстро прошло время! Вот только что он родился, а уже - первоклассник! Что же это за молния такая, человеческая жизнь?! Когда начинается та гроза, от которой неудержимо хочется спрятаться под навес безболезненной молодости? Маленькая Лена мечтала стать фармацевтом, и придумать такое лекарство, чтобы люди никогда не умирали. Что ж, резонное желание. Ещё надо бы пилюлю от немощной старости и потери рассудка. Через одиннадцать лет внук окончит школу, выберет профессию, заведёт семью, и через время станет дедушкой. А потом и он состарится! Как же это несправедливо! Князева глубоко вздохнула, смахнув жалостливую слезу, как будто это случится уже завтра. Да просто ею овладела безмерная тоска от того, что сын с женой живёт в отдалении, а сама она сиротливо одинока в этой проклятой своей деревенской жизни. Ни материнской заботы, ни счастливого сытого детства, ни большой любви, ни нормального мужа, ни верной подруги, в конце концов, не имелось. Надо отвезти на Север осенью садово-огородный урожай - пусть дети и внуки поедят натуральные продукты. От этой мысли Князева сразу повеселела, предвкушая новую, близкую встречу с родными. Поездка состоялась в начале октября.
   Фиолетовая "девятка" с багажником на крыше была до предела загружена мешками, коробками и другой тарой с гостинцами. По осенней прохладе она медленно тронулась в путь, на Север. Лена предусмотрительно одела на себя, мужа и сына зимнюю одежду - пар костей не ломит, и сейчас анализировала: ничего ли не забыто? Социальная работница проинструктирована о нуждах мамы. Холодильник Рите был забит продуктами и сварены её любимые борщ и жаркое - там всё в порядке. Котов подкормит Людмила - сухой корм оставлен. Кстати, Тихон оказался кошечкой и был переименован в Тишу. Всё! Автопробег набрал силу. Не доезжая Карелии, погода резко ухудшилась - мокрая метель и гололёд затруднили движение. Лена испытывала страх и штудировала мужа спорным вопросом:
   - Куда нужно поворачивать руль при заносе?
   - Туда, куда надо, чтоб не перевернуться!
   - Сергей, по правилам - в сторону заноса!
   - Вот садись за руль сама, и поворачивай в сторону заноса. А я буду в обратную сторону!
   На широком мосту, покрытом слоем льда, машину понесло юзом на сторону противоположного движения. Столкновение со встречной машиной не произошло исключительно по счастливой случайности - доля секунды, на которую ускорились встречные "Жигули", спасла ситуацию. Николаев смахнул пот со лба, после того, как выровнял автомобиль, повернув руль, всё же, в сторону заноса. Баран упрямый! Лена теперь хорошо понимала чабанов. По обеим сторонам автомагистрали то тут, то там, лежали перевёрнутые и, не по своей воле, отдыхающие в кювете машины. Раннее утро и голый лёд делали своё катастрофическое дело. Вот сейчас, сейчас, сейчас и мы съедем с дороги! Лена сжалась в комок и, закрывая глаза, издавала панические крики при каждом скольжении колёс. Ещё немного, и "Девятка" непроизвольно попятилась в овраг. Задние колёса повисли в воздухе, а багажник с картофельными мешками прижался к деревьям на обочине. Все сначала замерли, а потом осторожно выползли из дверей. Дорожный эвакуатор активно обогащался за счёт чужих бед, курсируя по трассе. Так что ждать пришлось недолго, и спасённое семейство продолжило автомобильное ползание дальше. Всё же, Сергей счастливый человек! Машина даже не поцарапалась.
   Лёгкий снежок нежно покрывал лёд, отчего стало не так скользко. Николаев прибавил скорость. Удар о передний бампер был неожиданным и резким. Пассажиры, оглянувшись, увидели на снегу позади сбитого большого зайца. Сергей глубоко вздохнул, жалея соплеменника, а у Елены промелькнула хищная мысль о кулинарном применении дичи. Однако водитель продолжил движение вперёд - трезвый он и муху жалеет, чего не скажешь о хмельном состоянии. Проглотив слюну, Князева успокоилась: в вдруг косой ещё жив?! Вспомнился тушённый заяц Мамаевского на новоселье и гусарство Кислого к Чумовому. Как же это было давно! Что же произошло с её бывшим мужем, ставшим монстром? Дорога, дорога, дорога, кемпинг и снова дорога.... Илья капризничал и издавал нечеловеческие крики. Лена чувствовала ужасную слабость и усталость. Сергей всматривался в плотную завесу из усилившегося снега, и терял ориентир.
   - Не пойму, где мы находимся, - сетовал муж. Всё. Стоим до утра.
   С рассветом снегопад прекратился, и семья двинулась в путь, с удивлением замечая, что они подъезжают к Титовке - пограничному пункту Печенгского района. Когда-то именно здесь, она чуть не замёрзла в автобусе для своей "Золушки". Всё глупо и никчемно в этой неблагодарной жизни. Ура! Ещё чуть-чуть - и будет Заполярный.
   Ирина встретила родственников прекрасным тортом, который оказался не мучным, а печёночным. Лена тут же записала рецепт, до чего он был вкусным! За короткое время пребывания на Севере, Сергей успел съездить на рыбалку со сватом, где, как обычно, выпил и, чуть было, не разбил машину, ограничившись сломанной выхлопной трубой. Странно, но запоя не последовало, а появилось страстное желание купить в погранотряде щенка овчарки, похожего на Джона. Когда позвонили военные, Лена гостила у Саши Чистяковой, отмечая встречу застольным возлиянием. Чистякова и её муж показались Князевой постаревшими и слишком уж жадными к спиртным напиткам. Встретившись со своей бывшей соратницей в магазине, где теперь та работала продавцом, Князева уловила от неё слабый запах алкоголя. Потом, уже дома в Никеле, подозрения подтвердились - радушные, лёгкие в общении хозяева, начинали компанейски спиваться. Их старший сын, Роман шёл по следам, если даже не впереди, родителей в этой беде. С такими праведными мыслями Лена сама выпила целую бутылку вина. Ирина тоже приехала в Никель, к подружке, и хорошо разогрелась беленькой. Созвонившись, родственницы вызвали трезвого Сергея и срочно отправились за речку, чтобы приобрести заветного щенка.
   Фонари полу-спали, оставляя приближающуюся полярную ночь без должного освещения. Когда принесли маленький пушистый комочек с умной мордашкой - подвыпившая женская компания выразила восторг, и заплатила за чудо-щенка пятьсот рублей, как того просил продавец. Пёсик оказался злым и смелым - по-хозяйски облаял всех на улице и только в доме умиротворился. Окрас - рыжий с чёрными подпалинами, мощные лапы, конечно, напоминали желаемую породу, а вот мягкие уши и торчащий вверх хвостик вызывал сомнение. Маленький Джон острой мордочкой и ровным хвостом напоминал крыску, а этот был широкомордым и с открытой для обозрения попой. Сергей выводил малыша на улицу каждые три часа, приучая к оправлению нужд, с гордостью характеризуя маленького овчара, как умного, послушного и серьёзного щенка. Ушки встанут позднее и хвост непременно опустится! Пополненное семейство, погостив полторы недели, отправилось по заснеженной трассе восвояси.
   Едва прибыв домой, дочь позвонила маме и социальному работнику, справляясь о делах. Ответ обеих успокаивал, а Рита считала минуты до приезда Елены в город.
   - Ну вот, я и прибыла.
   - А где ты была так долго? - удивлённо спрашивала истощённая переселенка. - Я уже не знаю, что и думать!
   - А что ты должна думать? К тебе патронажная работница приходила? - дочь ужаснулась неимоверной худобой матери. Женщина была в постоянном движении. Ни одной минуты она не могла ни сидеть, ни стоять. Бесконечное скоростное хождение.
   - Нет! Ни разу! Я сижу взаперти, как в тюрьме, даже за хлебом не сходить.
   Немедленная очная ставка выявила ложное утверждение Риты - свежие хлебные изделия переполняли хлебницу, а в холодильнике всё, что оставляла Лена и плюс три больших кастрюли с куриными бульонами, в каждом из которых плавало по курице, стояли нетронутыми.
   - Я же предлагала Вам сходить погулять на улицу, мы с Вами много разговаривали, Вы же подписали мне табель посещаемости, как же я не приходила?! - возмущалась патронажная работница.
   - Ничего не знаю! Я постоянно была одна.
   Лена всё ещё не могла сообразить: каким образом мама за такое короткое время из в меру упитанной женщины, превратилась в худющую дюймовочку, халат которой стал ей на три размера велик. Видимо, даже и не пыталась кушать. Приготовив всё свежее, Елена позвала родительницу за стол, но та непрерывно и озабоченно продолжала ходить по квартире из конца в конец и, присев за стол лишь на одну секунду, тут же вскочила на свой марш-бросок.
   - Я не голодна!
   Всё стало понятно.
   - Мама! У тебя проблемы с желудком и сердцем. Нужно срочно полежать в больнице, иначе - умрёшь!
   Участковый врач, приглашённый на дом, выдал направление в стационар, и голодающую поместили в терапевтическое отделение местной больницы. Хотя, следовало бы, направится в медицинское учреждение иного профиля. Консультация психоневролога и лечебные соматические процедуры дали неплохой результат. Теперь Рита раньше других спешила в столовую и съедала всё, что давали там, плюс передачи дочери. Она заметно набирала вес. А вот ходьба не прекращалась. Едва поднявшись утром, слабоумная ходила по длинному коридору до отбоя, и с этим ничего нельзя было сделать.
   - У меня тут украли трусы, - шептала больная Лене, - принеси другие!
   Просьба была выполнена, а пропажа благополучно лежала под подушкой. О Господи! Как это всё было страшно!
   После выписки, Лена решила сводить маму в магазин, но та снова не смогла найти кошелёк. Теперь он нашёлся под столом за ножкой с прежней кучей денег. К евро валюте добавились доллары, а Рита хитро улыбалась. В магазине мама вытащила из облегчённого, по требованию Елены, кошелька сторублёвую купюру и стала размахивать ею, как флагом. И всё же, не хотелось верить, что болезнь неизлечима. Количество дней обслуживания подопечной увеличилось вдвое, и теперь ни одного дня Бондарь не оставалась без присмотра.
   А новая беда уже стояла у ворот.
  
   Глава 15. Новые тяжбы.
  
   Отдел судебных приставов Старорусского района предписал Николаеву С.Н. выплатить задолженность по алиментам на сына Николая в размере двести тысяч рублей. Супруги с интересом рассматривали цифры, похожие на телефонный номер, и с горестным смешком подсчитывали: сколько же им надо лет, чтобы при зарплате мужа в семь тысяч рублей выплачивать этот астрономический счёт? И кому? Марданов Сергей Русланович, двадцатилетний мужчина, уже сам вполне самостоятельный и трудоспособный человек, который, к тому же, категорически отказался от родного отца. Что же это за такая, денежная месть бывшей неверной жены и предателя-сына? Князева, прихватив мужа, отправилась разбираться.
   Молодая женщина - судебный пристав, не сдерживала своих отрицательных эмоций - видимо пропустила проблему уклонения от алиментов через свою судьбу.
   - Родил ребёнка - обязан платить! Ну и что такого, если сын носит фамилию и отчество отчима - закон позволяет! Лишение родительских прав не освобождает от денежных обязательств! Вот вам расчёт задолженности, который основан на средней зарплате по России в двадцать пять тысяч рублей. Если бы вы платили ежемесячно хоть какую-нибудь, пусть даже мизерную, сумму для исполнения алиментов, то такая бы цифра не получилась. Сами виноваты. И процент от неуплаты будет продолжать расти, так и знайте. Не начнёте платить - окажитесь на улице. Всё. - Девушка дала понять, что больше говорить не о чём.
   Лена поспешила обратиться за справедливостью в суд. Святая наивность! Суд и его исполнители - это же одна "шайка-лавочка"! Что же ты, простофиля, прёшь на эту мощную государственную машину?! Судья, Наталья Ивановна Одеялова, казалось, старалась глубоко вникнуть в дело и мягким душевным голосом зачитывала судебные документы. Она кивала головой, когда юрист, представляющий интересы судебного исполнителя, доказывала, что расчёт выполнен правильно, по Закону, а Николаев Сергей Николаевич - злостный и корыстный неплательщик алиментов. Из письменного возражения заинтересованных лиц, Татьяны, Руслана и Сергея Мардановых, было выявлено, что ответчик дерзкий, равнодушный и алчный человек, который никогда и ни в чём не помогал бедному семейству, в котором, (благодаря подложным справкам), тяжелобольны, как сам Коленька, так и его ущербная мама. В семье Николаева имеются два автомобиля, большой дом с приусадебным участком и хороший денежный достаток. Пусть заплатит сполна! Судья понимающе кивала. К тому же, из ГАИ пришли подтверждающие справки о том, что на учёте числятся два автомобиля, зарегистрированные на имя Сергея Николаева. Дом, также в его собственности. Но ещё одна справка немного меняла ситуацию. За день до своего совершеннолетия, Николай Марданов был усыновлён отчимом.
   Князева, в качестве представителя ответчика, пояснила, что один из подержанных автомобилей не снят с учёта из-за скопившегося налогового долга. А второй - приобретён на деньги тёщи для передвижения самой пожилой женщины, внука - инвалида первой группы, а также, для ежедневных вынужденных поездок на работу главы семейства. Это никак не роскошь. А деревянная изба - единственное жилище ответчика. Сумма задолженности по алиментам немыслимо велика и выплатить её нереально. Наталья Ивановна понимающе кивала головой. Суд заслушал показания свидетелей со стороны ответчика, подтверждающие, что во время образования задолженности, семья жила за чертой бедности, и трудоустройство в сложный период жизни всей России для деревенского человека не представлялось возможным. Одеялова кивала, а секретарь всё записывала.
   Суд решил: задолженность истца оставить в прежнем размере, а исполнительные документы направить по месту работы должника для исполнения. Вот такая истина.
   Нет! Лена горячо верила в положительные изменения в России, и она непременно добьётся справедливости, даже если нужно будет дойти до Страсбургского Суда! Она от имени мужа написала кассационную жалобу, в которой с писательским талантом изложила свои возражения на несправедливое судейство. "Если бы я высылал ежемесячно в адрес бывшей жены по пятьдесят или сто рублей из пенсии пасынка - инвалида первой группы (а это был единственный денежный доход семьи в то время), то долга бы не было? Во-первых, я не знал, что так можно обмануть обстоятельства. Во-вторых, эти мизерные деньги ничем бы не помогли моему сыну. И в-третьих, я не понимаю, почему должник по алиментам не имеет права принимать помощь от родственников и друзей для получения жизненно важного имущества - дома и автомобиля для своей семьи, в которой воспитывается инвалид первой группы с нарушением функций мозга и опорно-двигательного аппарата. Я не считаю нужным изворачиваться и записывать имущество на чужое имя, и это явилось первопричиной отказа в моём иске по снижению суммы долга.....". Однако Европейский Суд по правам человека не понадобился - кассационная жалоба на решение Старорусского суда была принята во внимание, и сумма долга снизилась ровно на порядок. Судебная коллегия по гражданским делам Новгородского областного суда отменила принятое решение. Определённая ими сумма в двадцать тысяч рублей, вычитаемая частями из зарплаты Сергея, показалась Елене справедливой и реальной. Пусть Мардановы обогатятся на эти деньги. Надо же! Родная мама готова представить сына инвалидом в своём меркантильном интересе, наделив его десятком несуществующих болезней! Глупо. Ведь мысли реализуются. А Лена бы отдала всё, что имела, да ещё бы и пошла в рабство, только бы её родимый инвалид стал здоровым. Гадко и стыдно бывает за человеческие проступки. Бог с ними! Или Дьявол? Жизнь продолжается.
   Старые "Жигули", наконец, были сняты с учёта, а фиолетовая "Девятка" потихоньку готовилась к глубокой старости, выказывая симптомы дырчатой ржавчины.
   - Лена! Я очень хочу иномарку, "AUDI", как у брата Максима!
   - Ну да, ты ведь ещё только на иномарке не катался пьяным.
   - Да прекрати ты говорить такое! Это не та машина, за руль которой можно сесть нетрезвым. С этой - я бы пылинки сдувал! Эта служила бы нам до конца жизни. Давай приценимся?
   Что происходит с мозгом Елены в тот момент, когда Зайчик сдавленным голосом при честном взгляде её о чём-то просит?! Она, будучи человеком неглупым, превращается в круглую дурочку и идёт на поводу сомнительных просьб хитреца. И сейчас, когда муж показал ей предмет своего страстного вожделения, Лена развела руками. "AUDI-80", тысяча девятьсот девяносто седьмого года выпуска, изношенная хозяином в качестве частного такси, выглядела не лучшим образом.
   - Сергей! Может быть, посмотрим другие машины?
   - Нет! Эту, и только эту! Я посмотрел её на эстакаде - отличная машина! Леночка, дорогая моя, давай её купим!
   - Хорошо. Бери кредит на своё имя, а саму машину запишешь на меня - это безусловное моё требование. Я тебе не верю! Ты всегда сначала взахлёб восхищаешься, а потом глубоко разочаровываешься. Подумай ещё раз: сумеешь ли ты навсегда завязать с пьянкой, и на что ты будешь содержать иномарку, каждая запасная часть которой стоит больших денег?
   - Я всё продумал! Когда идём в сбербанк за кредитом?
   Купили. Все деньги, вырученные от продажи "девятки" пошли на ремонт "отличной" машины. Каждый новый запой вруна сопровождался попыткой покататься на любимой "Аудюшке", но вовремя пресекался изъятием у безумца ключей и документов. Князева призирала себя за мягкотелость и широту души. Когда-то же нужно проявлять стойкость и хотя бы небольшую стервозность характера!
   Летом 2008 года приехал Юра с семьёй в отпуск на своей машине, "Жигули" седьмой модели, также взятой в кредит. Он оказался отличным водителем, скрупулёзно вникающим в устройство автомобиля. Вот тебе и ломаная Х-хромосома! Пребывание дорогих гостей в Рамушево было для Елены глотком чистого воздуха, солнечным лучом в тумане деревенской жизни. Юра охотно помогал во всём, и на душе у его мамы расцветали розы. Как же хорошо, что у неё есть такой заботливый, серьёзный, умелый и любящий сын! Князева всё чаще заводила с Ириной разговор о втором ребёнке. Андрейка получился такой удачный: умный, добрый и красивый.... Он всей душой желал для себя сестричку или братика. Почему бы невестке не родить ещё одного ребёнка?
   Но Ирина при поднятии этой темы, хмурилась и негодовала. Иногда она произносила длинную речь, насыщенную восклицательными и вопросительными знаками.
   - Для кого я буду рожать второго ребёнка? Андрей в свои восемь лет совершенно несамостоятельный человек. А Юра вообще не участвует в воспитании! Сам как ребёнок. Мне одной что ли это нужно? Не нужно абсолютно! Я хочу пожить для себя. Другие женщины купаются в деньгах, покупают квартиры и дорогие машины, ездят в отпуска по заграницам. А я живу с полунищим себялюбцем! И где гарантия, что он меня никогда не оставит? И кому я буду нужна с двумя детьми?! Твой сын - эгоист махровый, а я не ломовая лошадь! Пусть скажет, что ему нужен второй ребёнок, пусть попросит меня об этом, пусть умоляет - тогда я ещё подумаю! - так в очередной раз ответила невестка своей свекрови на демографический вопрос.
   В этот раз Елена не сдержалась, вспылила:
   - А ты вообще понимаешь, с кем сейчас разговариваешь? Может быть, мой сын и не идеальный муж да отец, но он моя любимая кровиночка. И я не позволю тебе его оскорблять! Не нравится - не живи с ним. Найди себе олигарха или же иного идеала, если получится. Но если уж живёшь с Юрой, то будь добра, говори о нём уважительно, хотя бы с его матерью!
   Князевой хотелось продолжить свою речь резкими, обидными словами, но она прижала язык. Молодые - помирятся, а она останется крайней и виноватой. Хочется внучку? Подумаешь! Тебе что ли её воспитывать? Ирина права, наверное. А правда, как известно, глаза колет. Да, Юра эгоистичен и самолюбив, но он безмерно любит свою жену, и жизнь отдаст за сына. Просто, его раздражает непослушание Андрея, его ораторское дарование, а также то, что Ирина чрезмерно балует и жалеет сыночка, в противовес отцовской холодности. Лена собралась было пойти на мировую с невесткой, но та спичкой зажглась и выбежала из дома. Гром, подросший пёс, побежал за ней - он испытывал к этой симпатичной маленькой женщине, похоже, великую кобелиную любовь. Просто млел от удовольствия у ног Ирины. Юра не пошёл за женой.
   - Она часто утраивает такие психозы, и бесполезно её успокаивать. Перебесится - сама придёт и помирится. Я уже привык к этому.
   Андрей был более сердечен. Какое-то время он ожидал возвращения Ирины, но через час начал волноваться не на шутку. Он попросил бабушку Лену пойти с ним на поиски мамы. Обойдя окрестность, бабушка с внуком спустились к реке Ловать. С левой стороны от дороги к воде шла тропинка в лес, где не спеша прогуливалась Ирина с Громом. Андрюша увидел эту парочку и с плачем побежал к дому. Это были слёзы обиды, досады, ревности и разочарования в своём идоле. Как она могла на такое большое время бросить любимого сыночка и гулять без него?! Мальчишка уткнулся в подушку, не желая никого видеть. Сердце Елены не выдерживало этих драматических сцен. Она нашла в лесу невестку и обрушила на неё словесную грозу за внука. Та, не ответив ничего, бросилась к дому, принявшись обнимать сынулика. Но обиженный не поворачивался к ней, весь пребывая на измене. Когда-то и маленький Юрчик, вот также обижался на маму за то, что та оставила его на проспекте, уйдя вперёд на целый квартал. Сколько же ему тогда было? Год, два? Как же быстро промчались годы.... Теперь сын сына подрастает. А потом будут правнуки. Если дожить. Но как же не хочется при этом стареть!
   Ира нашла подход к своему ребёнку поцелуями и нашёптыванием слов утешения. И вот уже повеселевший Андрей обнимает прощеную маму и ревниво прогоняет от неё ненавистного соперника - Грома.
   - Мамочка! А ты родишь мне братика или сестричку? А то я вырасту эгоистом, все так говорят.
   Лена, не слушая ответ, ушла в гости к Серафиме посплетничать и отдохнуть от дорогих гостей. Как же хорошо, что сын с семьёй не живёт постоянно с ней вместе - нервы бы не выдержали, лопнули, как струны! Хотя, не вместе, но рядом - это был бы идеальный вариант.
   Страсти скоро утихли, и родственники на двух машинах съездили в Новгород и на озеро Ильмень. Лесные походы, купание в чистой и тёплой речке, шашлычные вечера - всё было дружно и великолепно. О втором ребёночке разговор больше не возобновлялся. К осени гости уехали, и снова воцарились пустота в душе и густота в заботах.
   Дачники разъехались, деревня опустела, душевная боль вернулась на круги своя. И, в качестве обезболивающего средства, снова потянулась вереница стихотворений. Первый личный сборник стихов Елены вышел этим летом. Теперь стихотворные мысли складывались для второго. Князева стала известным в районе поэтом - её стихи нравились читателям, а, значит, стоит продолжать обумаживание и виртуальное распространение своего таланта. Пусть сейчас она стоит на нижней ступени жизни, но творческая реализация дарит крылья для полёта над серостью. Вот она полетала, полетала в облаках - и спустилась к своей главной проблеме. На сегодняшний момент ею являлась теряющая рассудок мама.
   Кошелёк, переполненный деньгами, продолжал игру в прятки. Теперь к этому добавились ещё деньги, рассыпанные по полу, засунутые под подушку и в другие тайные места. Патронажная работница предупредила Лену, что мама пытается ей всякий раз всунуть пятьсот евро на покупку хлеба. А перед этим Князеву разбудил утренний звонок от мамы:
   - Лена! Мне в этом месяце не принесли пенсию! Я уже три дня жду, а почтальон всё не приносит.
   Это было ложью. Шестнадцатого числа Рита звонила, что пенсию принесли, но недодали три рубля. А потом перезвонила, что всё в порядке - обсчиталась. Сейчас она всё напрочь забыла. Чтобы успокоить родительницу, Елена приехала в город и повела Риту на почту. Сотрудница предъявила возмутительнице покоя ведомость, где стояла собственноручная подпись получателя, но мама продолжала упорствовать:
   - Подпись - моя! А денег я не получала! И как мне теперь жить целый месяц?!
   Жалость, душевная боль и здравый смысл заставили Лену перейти к решительным действиям. Она отобрала у мамы кошелёк и то немногое, что ещё оставалось у больной от накоплений всей жизни. Рита плакала, просила вернуть заветные бумажки. И Князева вернула. Нет, не настоящие деньги, а стопку игрушечных купюр крутого банка, очень похожие на настоящие. Рита была счастлива, чего нельзя было сказать про Лену.
   Когда весной пьяный Сергей всмятку разбил машину, частые поездки в город стали ещё сложнее. Мама готовила себе исключительно курицу в бульоне, и прежние три огромные алюминиевые кастрюли с этим яством занимали всё место в холодильнике. Питаться своим варевом она не собиралась, но занималась такой готовкой с удовольствием. Дочь приняла непростое решение - забрать маму к себе, в деревню. Та с радостью согласилась. Теперь у Князевой на руках было два психически неполноценных человека, что выматывало все оставшиеся силы. Сказать, что и третий человек, Сергей, также болен - было бы абсолютно верно. Он подшился на два года средством от алкоголизма "торпеда" и взял к первому, невыплаченному, кредиту, ещё второй на серьёзный ремонт "AUDI". Лена, между тем, занялась огородничеством на своём и соседском участке. Соседи по даче, Алёна и Юрий, интеллигентные петербуржцы, работали до июня и просили (не бесплатно) Лену посадить им на участке всё необходимое. Лена соглашалась, и не столько из-за денег, сколько из-за той великой радости, которую испытывали немолодые соседи от июньских всходов.
  
   Глава 16. Соседи.
  
   Первое знакомство с ближайшими соседями, обитающими в крайнем ветхом домишке, было весьма неприятным. Ещё при достройке дома Николаева возникла проблема - дымовая труба. Дед (дядя Коля) успокаивал:
   - В магазинах нет, а у меня - есть. Предшественники ваших соседей, жаднющая еврейская парочка, подбирали всё, чего не предложишь. Вот участок прирезали себе, с моего нетрезвого разрешения. И трубу я не знал куда деть - так выпросили для цветов. Отдал - пусть радуются. Вон она, теперь стоит у туалета в качестве клумбы у новых дачников. У меня полно всяких ёмкостей - пусть берут любую, а эту заберу, раз понадобилась.
   С этим дед и пошёл к соседям. Однако, вернулся он, ошеломлённый, быстро и ни с чем.
   Юрий сказал, что спросит у Алёны, а Алёна отрезала:
   - Эта наша труба. В ней цветы и ничего другого нам не надо. Поищите себе трубу в другом месте.
   Дядя Коля был возмущён:
   - Что за люди! Почему нельзя войти в положение другого человека? Почему не помочь, если есть такая необходимость? Бог с ними! Позвоню старшей дочке - они недавно отстроились - может там, найдём.
   Лена была уверена, что дед решит эту задачу, но несговорчивые прижимистые соседи вызвали в её наболевшей душе омерзение. И правда, Бог с ними. Разные люди есть - всех не причешешь под свою гребёнку.
   Труба нашлась, и новосёлы Лена с Сергеем, занимаясь обустройством дома и участка, с усмешкой слушали, как тепло обращались друг к другу Алёна и Юра: " Папа!", "Лапа!", "Алёнушка", "Юрочка".... Просто молодожёны какие-то! Хотя, в их возрасте дача должна была бы полниться голосами внуков, но таковых не наблюдалось. Может они просто бездетные любовники?
   Со временем всё прояснилось. Лена была не так и далека от истины. Это были любовники, но в самом настоящем, хоть и не первом, браке. У обоих до встречи друг с другом не было счастья. А сейчас две половинки объединились. У них, отставного военного с врачом -неонатологом, было: единство интересов сексуальное влечение, взаимное уважение и активный образ жизни. Хотя, достаточно было сказать одно слово: любовь. У обоих имелись дети. Но в этой жадной взаимной любви для них не было места ни в прямом, ни в переносном смыслах.
   Постепенно Лена, как пишущий человек, заинтересовалась внутренним содержанием летних соседей. По её мнению, Юра был человеком прямого, сильного и жёсткого характера, с прижимистыми, взрывными и ревностными нотками. Свою жену он боготворил. Алёна также не отличалась щедростью, но умела в любой ситуации проявить сдержанность, логический житейский ум и даже хитрость. Она радушно принимала и поддерживала любовь мужа к себе. Супруги огородничали и просили соседку, Лену, выполнить посадку в апреле месяце всего понемногу, так как отпуска у них начинались только в июне. Лена соглашалась - ведь денежная благодарность для неё имела большое значение.
   В это лето парочка приехала с прежней радостью к зеленеющим всходам. Но Князева отметила изменение во внешности Юрия - он сильно похудел, побледнел, а на груди наблюдался замаскированный предмет - кардиостимулятор, что ли? Всю работу, связанную с тяжестями, теперь выполняла Алёна, но деталями болезни мужа она не информировала соседку, не смотря на то, что отношения между ними стали тёплыми, дружественными. Осенью дачники уехали, а у Лены продолжилась трудная несчастливая жизнь.
   С каждым днём мама глупела. Рита напрочь забыла, что болел муж и она за ним ухаживала. Теперь она авторитетно заявляла, что её муж утопился. Продолжала утверждать, что Юра - не внук, а её сын, живёт по соседству. Забыла сколько ей лет, где она жила раньше и многое другое. Не помнила события минутной давности, но из очень далёкого прошлого иногда проблёскивали памятные моменты. Сейчас мама была в восторге от жизни в "грязной, занюханной", как она считала ранее, деревне.
   Близился Новогодний праздник.
   - Ну вот, мама! Теперь будем отмечать праздник вместе. Ты довольна?
   - Ну, да. Я там, у себя, тоже всегда наряжала ёлку и мы с Витькой праздновали с бутылочкой винца. Витя у меня был очень хорошим мужем: помогал, стирал, мыл посуду, и просил - ты только сиди, украшением, а я всё сделаю сам. Ну, я, конечно, ночью его благодарила, как женщина - сама понимаешь! Ты уже купила спиртное? Очень хочется выпить.
   - Тебе спиртное нельзя - сосуды больные.
   - Почему это?! Я всегда выпивала понемногу. Это даже полезно, - сочиняла она.
   Лена понимала, что повторяющиеся бесконечно одни и те же автоматические слова и фразы, частично правдивые, говорят о процветающей болезни мозга, которая, как предупреждали врачи, приведёт к тому, что уже скоро Рита перестанет узнавать даже самых близких людей. Это более, чем печально. Ведь уже сейчас мама не понимает, не выполняет никакие просьбы и требования. Из навесного рукомойника выливает разом всю воду, не соображая, что это не водопровод. Нет у неё даже секундной памяти! Да и не только это. И всё же, это была по-прежнему грациозная, высокомерная, самовлюблённая королева, правящая единственной служанкой - Еленой. Беда!
   Дочь старалась кормить маму, как только возможно, вкусно и разнообразно. Покупала ей дорогостоящую одежду, обувь, шляпки и прочее. В парикмахерской делала причёски. Переживала, когда та недомогала или плохо спала. И всё же, иногда из прошлого предательски выпрыгивали злобные гномы, олицетворяя собой чувства несправедливости в детстве, голодания в юности, взрослого безразличия: " Я не самоубийца!", "Возьмите свой белый хлеб".... И тогда Князева раздражалась, дерзила, роняла злопамятные слёзы в наваристый борщ, который мама ела так, будто делала всем великое одолжение.
   - Невкусно! Но есть надо, - повторяла несчастная, уминая еду за обе щёки.
   Лене бы такого борща хоть полтарелки в далёком прошлом. Сейчас она испытывала к биологической матери весьма сложные чувства, названия которым ещё не придумали. Простое чувство долга не бывает таким сердечным, а искренняя забота не должна была бы помнить обиды. Сергей же, теперь проявлял к безумной тёще не просто великую терпимость, но и весело шутил, называл исключительно "мамой" и много беседовал на житейские темы с чувством большого умственного превосходства. Умора!
   Зазвонил телефон. - Кто-то поздравляет с праздником, - решила Лена, схватив трубку. Издалека послышались рыдания Алёны:
   - Юра умер! Не знаю, почему я тебе звоню, Лена, но мне бесконечно тяжело. Я не хочу жить без него.
   Князева что-то сказала в ответ, но разве есть слова, которые будут правильными в такой момент? Вот это - настоящая беда! Двадцать пять лет длился их счастливый брак. Счастье - когда находятся две половинки, но великое несчастье, когда одна из них уходит в небытие. Оставшаяся величина сиротеет и может сдаться обстоятельствам: спиться, покончить собой, опуститься, потеряв интерес к жизни. И только сильный человек справится с бедой, будет дальше жить в полную силу за двоих. Как ты поступишь, Алёна?
   Лена обняла Илью, который теперь был умнее и понятливее своей бабушки.
   - Мы же с тобой справляемся с бедой? Не все мечты сбываются. Просто, нужно реально мечтать. Чтобы ваша с бабушкой болезнь не прогрессировала! Чтобы Сергей не пьянствовал! Чтобы я серьёзно не болела, а вы при этом не оставались без присмотра. С Новым Годом!
   Время шло. Весна объявила посадочный бум. Соседский участок зарастал травой, но неожиданно по телефону прозвучала просьба Алёны Борисовны.
   - Леночка! Попроси Сергея скосить траву на моём участке. Я приеду скоро и рассчитаюсь с ним.
   Вот это да! Приехать одной туда, где в счастливом общении с любимым проведено столько лет? Это просто подвиг. Князевой казалось, что она бы так не смогла. Продала бы эту развалюху за бесценок и постаралась забыть. Алёна же через полгода едет сюда! Значит, сильная женщина.
   Сильная женщина приехала вся в слезах и сразу же захотела возвратиться обратно в Питер. Свет не зажигался, двери - не открывались, и многое из того, что ранее делал муж, было для неё непонятно и сложно. Она не уехала, а шаг за шагом начала осваивать мужскую работу, хотя слёзы не исчезали с лица. Лена, чем могла - помогала ей, хотя по большому счёту, это были больше советы, чем дела. Но и советами, часто, можно впустить лучик света в темень. Соседка все реже и реже давала волю слезам. В это лето в лице Алёны Лена обрела мудрую, сильную духом, сердечную подругу, хоть и на много старше себя. В счастье - все эгоистично слепы и разъединены. В несчастье - открываются неизвестные уголки души и люди тянутся к общению с теми, кто себе подобен. А с Серафимой отношения прекратились, после того, как приятельница беспричинно заявила: "Не копайся в моём грязном белье - пиши свою прозу и стихи о себе!" Лена и писала о себе длинными зимними вечерами, но слов из песни не выкинешь. Вот и упоминала соседку. Больше не будет - несчастная аскетичная жизнь Зорянской теперь оторвана от её, Лениной судьбы, а потому и неинтересна.
   Даже когда ты не рвёшься вверх, и не падаешь вниз со ступеней, а сидишь на ровном месте - время всё равно идёт. Алёна уехала и случайно встретила своего бывшего мужа, Павла, от которого когда-то сбежала никуда. Причину побега она объяснить не могла. Образованный, красивый мужчина, работник специальных структур в органах внутренних дел на высоком посту, он любил Алёну. Она и сейчас, в семьдесят, лет не утратила остатки былой красоты - большие карие глаза, словно мастерски вырисованные художником губы и всё остальное делало лицо - привлекательным, а невысокую стройную фигуру - желанной. А тогда - это была абсолютная очаровашка. Сына воспитывала мама, а Аля могла спокойно работать и заниматься своими чувствами. Так вот этих самых чувств к Паше в то время у неё не было, а напротив, подташнивало от его слащавой любви. Может быть, была молода и глупа?
   Павел ежедневно доставал теперь вдову телефонными звонками и настаивал на встрече. Алёна оттягивала этот момент до годовщины ухода из жизни любимого. Паша терпеливо ждал, хоть и был женат, но, по его словам, фактически никакого брака уже не существовало. Алёна, страдая от одиночества и воспоминаний, всё же согласилась на встречу. А вдруг сейчас всё получится, ведь бывший муж любит её всю жизнь, имеет умелые руки и приятную внешность? Новый Год они встретили вместе, о чём Алёна информировала подругу и показала по скайпу (видео) нового старого друга жизни.
   Елене мужчина понравился - симпатичный, весёлый и хозяйственный. Если бы она умела завидовать, хоть и белой завистью, то было бы самое время. Но, нет, Лена радовалась тому, что у подруги теперь жизнь будет заполнена семейными заботами, как прежде. Она думала: как в жизни всё слажено. Есть поговорка: деньги идут к деньгам. Нужно добавить ещё одну: любовь идёт к любви. Не каждый человек имеет счастье испытать это феерическое состояние души и тела. Но если это происходит - значит, приходит счастье. Не важно, сколько оно длится - в днях или в годах. Если оно было настоящим, считай себя баловнем судьбы и благодари за это. Алёна - счастливый человек, а Лена - глубоко несчастный.
   Летом приехала Алёна вместе с Павлом в своё дачное гнёздышко. Она посекретничала с Леной о том, что не всё у них складывается. Периодически Паша из-за мелочи крупно обижается, собирает все свои вещи и уходит. А через короткое время возвращается в извинениях и с любовью. Это раздражает.
   - Людей без недостатков не бывает, - успокаивала подруга. - А этот - ещё не самый худший.
   Лена боялась сказать подруге, что у нового избранника глаза абсолютно прозрачные. Будто человек не имеет глубины, а проще - не в себе. Возможно, это только кажется.
   Этим летом Павел много делал хозяйственных починок, но успел несколько раз в обиде переночевать на стульях в кухне и уехать на несколько дней. Алёна не переживала, а бесилась. Она уже ненавидела гражданского мужа и решила окончательно поставить точку в отношениях. Разве можно было его сравнить с покойным Юрием?!
   Сегодня Павел, как ни в чём не бывало, снова приехал к любимой женщине, от которой два дня назад увёз всё своё барахло, прихватив кое-что и Алино.
   - Уезжай обратно, Павел ! Всё кончено! Я не желаю тебя больше видеть ни здесь, ни в городе! Давай по хорошему расстанемся.
   - Лады. Завтра уеду, раз так. Переночевать можно? В кухне.
   Нехотя, женщина согласилась, о чём ещё долго будет жалеть.
   Среди ночи Князева услыхала крик у дверей дома. Это Алёна просила убежище, вся в слезах и с разбитыми губами.
   - Что этот негодяй сделал? Давай вызову милицию. И побои надо снять - ты же в крови!
   - Нет! Не нужно милиции. Мне стыдно! Можно у тебя переночевать?
   - Конечно! Что произошло?
   - Это ничтожество улеглось на стульях в кухне, как обычно. Но как только я собралась спать, вошёл нагой в комнату. Я закричала, чтобы он немедленно вышел, так как мне омерзителен. Только напрасно. Его безумные прозрачные глаза зияли холодной злобой. Он размашисто ударил меня по ушам сначала одной, потом другой рукой. И так бесконечно. Я в тот момент поняла, что означает выражение - "посыпались искры из глаз". Ощущалась ужасная боль и вместе с ней в глазах мелькали салюты. Как бывший мент, он знал куда бить - по ушам, чтоб не оставалось следов.
   - А ты, что же, стояла безответно? Нельзя было двинуть в голый пах или ещё как-нибудь сопротивляться?
   - Ой, Лена! Это же со мной впервые в жизни! Никто никогда меня пальцем не трогал. Меня! Кандидата медицинских наук! Интеллигентную женщину, как последнюю шлюху! Он избивал, подталкивая к кровати, повторяя: "Убью! Живой ты отсюда не выйдешь!" Я посмотрела в его глаза-плошки и поняла, что он не шутит. Сейчас изнасилует и убьёт. Это был не человек - сумасшедшее существо, монстр. Вот так бесславно и закончится моя жизнь, а ведь я ещё не отдала материнский долг своему сыну и бабушкин - внучке. Любила их всегда, но жила для себя. Каюсь! Вернуть ничего нельзя, но исправить ещё что-то можно. Нужно и хочется жить. Всё это промелькнуло во мгновение и я схитрила. Упала пред ним на колени с мольбой: "Пашенька! Любимый! Не надо! Я всё поняла. Прости, пожалуйста". Его рука повисла в воздухе, и было видно, что он с трудом соображает, что происходит. Воспользовавшись заминкой, я выскочила из комнаты, и к тебе.
   Утром, когда Лена с Сергеем пошли провожать Алёну, преступника в доме не было.
  
  
  
   Глава 17. Люди - не звери.
  
   Через день, как ни в чём ни бывало, Павел позвонил Алёне со словами: "Любимая! Как ты себя чувствуешь? Можно я к....". Любимая бросила трубку. Пройдёт ещё немало времени, в течение которого брошенный мужчина будет атаковать звонками по телефону и в двери, пока его не остановит милиция по заявлению жертвы избиения. А зря не сняли побои! Лена бы это сделала непременно. Зло должно быть наказано! А чувство стыда перед посторонними людьми - ложно и глупо. Они, чужие, почешут языки - и забудут. А у Алёны ещё долго не пройдут молнии в глазах при каждом резком повороте головы.
   Князева переживала чужие жизненные истории всем сердцем. Они помогали отвлечься от собственных грустных воспоминаний, горестных дум и фатального хождения по мукам.
   Сменялись дни, недели, времена года. Лена добросовестно ухаживала за родными подопечными психохронниками, радовалась трезвости мужа, общалась с сыном Юрой и его семьёй.... Мама выглядела отлично, одета аккуратно и нарядно. В свои восемьдесят девять лет, она была бы королевой красоты, мисс Мира, на конкурсе древних бабушек, если бы таковые существовали для престарелых лиц без пластических операций. Отсутствие разума делало женщину счастливой. И пусть будет так ещё многие лета. В редкие минуты отдыха, Князева читала, занималась литературным творчеством или же просто вспоминала яркие странички из прошлого.
   Вот примостилась рядышком Техасочка. Хозяйка её нежно погладила. После одного случая Лена стала уважать и боготворить свою умную кошку. Это сейчас, при наличии квартиры с ванной, можно было съездить в город и помыться в пенных пузырьках. А в былое время купались в бане дяди Коли, что рядом с новым домом. Сам хозяин после инсульта проживал поочерёдно у своих детей, и также, как и Рита, медленно терял рассудок. Моясь при открытых дверях, Князева в тот вечер не смогла закончить купание Ильи. Сердце застучало, потом замолчало, и снова запустилось неровным ритмом. В глазах потемнело, затошнило, и каким-то невероятным усилием она смогла одеть сына, себя и выйти на заснеженную улицу.
   - Илюшенька! Ползи за мной! - выдохнула Елена и сама по-пластунски отправилась к своему дому - ноги не держали. Так они проползли в сугробах к дому и забрались по ступенькам в кухню. Мама убедилась, что сын вполз, расстегнулась - и всё куда-то уплыло. Очнувшись, Елена увидела у себя на груди Техасочку, активно растирающую лапками ей грудь в области сердца. Кошечка увидела, что хозяйка открыла глаза - и немедленно спрыгнула, лизнув Елене нос.
   - А что это вы на полу валяетесь? - спросил только что вошедший Сергей.
   - Знаешь, Николаев! Наша кошка - лечит. Она только что спасла меня. Вызови скорую помощь - мне не подняться.
   Сергей уложил жену на кровать, вызвал врача под её диктовку и, не дождавшись приезда Скорой помощи, куда-то умчался. Лена тогда не поняла: черствый он или глупый? Но одно вне сомнения - он ей не помощник, не муж, а все слова о любви - пустые звуки.
   Летом пришла внезапная радость. Ирина захотела и смогла забеременеть. Лена снова забывала дышать от мысли, что появится второй внук или внучка. Как Ирина будет рожать? Когда ждать? На все вопросы ответы получились в конце марта. Ещё один маленький баранчик добавился в семье сына. И такой же красивый, сладкий вредина, скорее всего. Его назвали Артёмкой. Этого ребёнка, созревший для отцовства, Юра, боготворил. Он ведь не огрызался с отцом, как Анлрей, и не ослушивался повелений. Пока. Что впереди - жизнь ещё покажет. Малыш набирал вес, спал, бодрствовал и подрастал, а папа, мама и братишка его безумно любили. Лена, конечно, жила в отдалении, но обожала внука не меньше, чем они.
   В, новый, две тысячи двенадцатый, год, Князева общалась по скайпу с Никелем, где Юра с семьёй отмечал праздник у тёщи. Впервые за много лет её тепло и искренне поздравила по видеосвязи сватья, Оксана. При нарядной ёлочке, с приготовленными закусками, Лена отмечала праздник вместе с закодированным мужем. Это значит, что после праздников, как и в прошлом году, Сергей не напьётся и не подпортит ей нервную систему. А вот после мая, когда срок выйдет..... Страшно представить. Все мысли мужа уже сейчас о том, как он отведёт душу.
   Какая дьявольская сила заставила Сергея третьего января бесстрашно сорваться с торпеды - большой и возмущённый вопрос? Вытянутое, кривое лицо недавнего пенсионера после ночного загула вызвало у Елены отвращение и страх. Может быть, он сейчас проспится и не войдёт в запой? Нет. Поспав несколько часов, красный от тяжести алкоголя, Николаев начал обычное, тупое и задиристое, приставание, и продолжил омерзительный свой праздник, известный по часам и минутам. А это: поросячья радость от градусов первые два дня, попытка выхода из своего состояния, невозможность и упитие до поросячьего визга с катанием на авто. Затем - таблетки, стоны и послеалкогольный психоз. Нет! Этого не будет уже никогда! Обстоятельства изменились.
   Лена начала сборы для переезда в квартиру навсегда. Мама - теперь не станет давить на психику в силу своей полной недееспособности. А с Ильёй в городе будет легче - там цивилизация. Тем более, что и у Риты, и у Ильи периодически наблюдалось недержание стула. А в городе легче их подмывать. Вот как же осуществить перевоз всех личных вещей? Нужна грузовая машина или газель. Очень своевременно раздался поздравительный звонок из Новгорода, где сейчас гостила у сына Матвея Галя Домбровская, давняя и верная подруга.
   - Лена! Хватит терпеть своего алкоголика! Достаточно его пожалела и поборолась с зелёным змием. Теперь пожалей себя - уезжай на квартиру, без раздумий! Мы едем к тебе, помогать.
   Через несколько часов подруга вместе с сыном уже складывали вещи Князевой в мешки. Одна из приятельниц, Старорусская поэтесса, прислала машину и грузчиков. Сергееву оставили всё необходимое для жизни, включая мебель, а компьютерный стол, стул, сам компьютер с принтером и монитором, кресло-кровать и мамин диван, а также одежда, обувь Лены, Ильи и мамы уехали на новое место существования.
   - А машина? - Галя не разделяла мнения Елены - "Пропади она пропадом". Матвей перегнал "Аудюшку" на отдалённую стоянку в город. Всё. Можно вздохнуть и заняться разбором и упорядочением вещей.
   Сергей во время вселенских сборов забегал домой, но лишь хмельно улыбался: "Покаюсь потом - и вернётся, дура беспокойная!" И хронический алкоголизм снова безудержно звал его к местным, оставшимся в единицах, синякам. Не сразу он сообразил, что остался в доме один с собакой и кошками, которых надо кормить.
   Прошла неделя, прежде чем Николаев начал штурмовать телефон беженки. Елена не отвечала, определяя чей входящий звонок поступил на её сотовый телефон. Через несколько дней, выкарабкавшись под страхом одиночества из непродолжительного запоя, Сергей приехал к заветным дверям в город. Так уже было несколько раз, но в те разы вещи в полном объёме не перевозились, и Лена поддавалась слёзным обещаниям. Надежда умерла последней. Без права на воскрешение. Сегодня жена была непреклонна.
   - Если ты немедленно не уберёшься - я вызову милицию. У меня инвалиды нервничают.
   - Леночка! Давай поговорим. Это был самый-пресамый последний раз. Я опять закодируюсь. Вот увидишь!
   - Нет! И миллион раз нет! Не трать время зря и не выводи меня из себя. Кодируйся, не кодируйся - мне безразлично. Убирайся!
   - Лена, - канючил пакостник - Я есть хочу. Покорми - и я уйду. И животные голодные.
   Этот номер ранее у него тоже прокатывал. Только не сейчас.
   - Усыпи животных и продолжай свой праздник. А у тебя есть пенсия. Одолжи в счёт неё продукты, и ешь.- Лена на самом деле сейчас не жалела своих любимцев.
   - Короче, я оставляю Грома у двери - можешь посмотреть в глазок, и уезжаю.
   Собака, чьи уши так и не встали, а хвост не опустился, жалко скулила. Кажется, что любимец семьи, (но только не Техаски, придирающейся к врагу), прекрасно понимал суть дела и испытывал стресс. Князева впустила пса, а следом в узкое входное отверстие проскочил Сергей.
   - Ты что, действительно не понимаешь, что прощения не будет?! Убирайся вон!!!
   - Лена, ну самый последний из последних раз! Ты увидишь, что я смогу сдержать слово. Поехали домой!
   - Значит ты, беспросветный дурак, если не понял, что я уже не вернусь. Никогда!
   - Я все вещи перевезу обратно сам.
   Видя свирепое нетерпение на лице жены, он просьбой ударил ниже пояса:
   - Я только чуть-чуть поем у тебя - сразу уйду. А у Грома на ноге болячка - своди к ветеринару, пожалуйста.
   Что ж, даже чужих голодающих людей можно накормить, а этот уже пятнадцать лет, как свой.
   - Если даёшь обещание поесть и уйти, накормлю супом.
   - Обещаю.
   Он жадно поел полную тарелку куриного супа и ушёл. Лена вздохнула.
   - Ну, что, Громушка, приучайся к городской жизни.
   На удивление, пёс величественно ходил на поводке по своим делам, и, казалось, был счастлив, после недельного голодания с пьяницей. Сходили к ветврачу - купили назначенную мазь, которой лечили рану. Наконец-то, будет спокойная размеренная жизнь. Не нужно топить печки, таская дрова, и экономить воду. Лей - не хочу! Похоже, что Князева привыкла бы к новой жизни, если бы не ежечасные звонки от бывшего мужа с вопросами: как сварить картошку? Сколько крупы в кастрюлю для каши? Как варить макароны? И полный отчёт о своём каждом шаге. Да почему бы и не помочь словом неумехе.
   Собака залаяла ранним утром. Очень хотелось спать, но с физиологией животного не поспоришь. Лена оделась и собралась выводить Грома в заснеженный двор. У порога на корточках сидел Сергей.
   - Я очень замёрз, не сплю ночами. Вот и сегодня полночи сижу под дверью. Можно погреться? Конечно, можно! Погрелись с обычной после ссоры безумной страстью.
   - А теперь, уходи! И собачку забери - мне тяжело его выводить, оставляя двух инвалидов одних. Ещё приедешь, как-нибудь.
   С некоторых пор Илья зловеще тянул руки к бабушке Рите, а та в ответ ломала ему пальцы и царапала лицо. Нужен был ежеминутный надзор и контроль над психохронниками.
   - А машину вернёшь?
   - Забирай!
   Николаев утром следующего дня снова был под дверью. Лена оставила его у себя на день и ночь, а затем он отправился в деревню топить печки и кормить животных. Замечательные отношения продолжались до весны.
  
   Глава 18. Да здравствует Интернет!
  
   - Леночка! Мы будем сажать огород? - бывший грубиян теперь понимал, что Елена не рвётся к земле и может никогда не вернуться жить в деревню. - Скоро приедет Юрка с Иринкой и пацанами. Им же в деревне лучше, чем в каменном мешке? И поедят свеженького.
   - Посадим. Но переезжать из города обратно в деревню ни за что не буду. Если я тебя устрою, как дачница - я с мамой и Ильёй поеду в твою избу. Но, сам понимаешь, до первого вливания или хамства. И компьютер останется в городе. В деревню купим ноутбук, чтобы как только, так сразу его сложить и налегке съехать от тебя. Устраивает такой вариант?
   - Да! Да! Да! - как ребёнок радовался Николаев.
   Под трудовой лаской хозяев зазеленел огород. В дом возвратился уют от женских рук. Лена теперь была самоуверенной любимой женщиной неприспособленного к самостоятельной жизни Сергея. Приехали дети и внуки. Артёмка уже проявил свою любовь ко всякого рода технике и транспорту. "Механик" - так ласково его величали в семье. Андрейка, уже подросток, по-прежнему, оставался гуманитарием, обожал чтение книг и компьютерные игры. Семья Юрия съездила в Запорожье и поставила замечательный памятник дедушке Вите на месте неухоженной могилы. Родной сын, Виталий, не соизволил ни разу сходить на кладбище в своём городе, чтобы проведать отца и привести в порядок могилу.
   Теперь, когда чудо интернета охватило весь мир, Лена несколько раз виделась с братом и его семьёй. Матерью он не интересовался. Рита Михайловна подошла к монитору, с интересом вопрошая:
   - Это что за старик с уродливой женщиной?
   - Мама! Это же твой родной сын, Виталий, со своей женой Валей.
   - Не выдумывай - Рита саркастично улыбалась,- у меня сын красивый, кудрявый, молодой, и всегда имел красивых жён. А этот - она презрительно указала пальцем на слышащих её Виталия и Вали - это же лысый, толстый чужой мужик со своей некрасивой старухой!
   - А кто живёт в маминой квартире? - интересовался Бондарь.
   Он был абсолютной копией своей самовлюблённой, алчной, высокомерной мамочки без всяческих родственных привязанностей. И всё ещё жаждал наследства. Трудности сестры его, как- то, не интересовали. Лене не хотелось с ним общаться.
   А вот судьба Вовы Тарабукина не давала покоя женщине за порогом зрелости. Где ты, Вовка? Кем ты стал? Какая у тебя семья? Зачем ты меня когда-то предал? Возможно, вся моя жизнь пошла бы по иному, более счастливому руслу. Князева перелопатила все социальные сети в поисках друга детства. Привлекла к своей идее фикс сына Юрия, и он нашёл координаты Тарабукина, директора гостиничного комплекса "Солотча".
   - Аллё! Это Владимир Петрович Тарабукин?
   - Да, это я. А кто со мной говорит?
   - Не знаю, помните ли Вы меня. Когда мне было десять лет, я отдыхала с родителями в Солотче на турбазе. Мы туда приехали из Запорожья. Потом мы с Вами долго переписывались, пока не потерялись.
   - Лена!!! Конечно, помню! Ты же моя первая девушка, можно сказать, юношеская любовь. Я всем говорил, что у меня есть девочка Лена. Я даже искал тебя в Запорожье на улице Спортивной, но, сказали, что ты там больше не живёшь. Как ты?
   - Встретимся в "Одноклассниках" или в "скайпе", Вова! Раз нашлись - уже не потеряемся.
   Владимир прошёл по жизни без болезненных падений и уничтожающих разводов. Престижная работа в фирме, одна любимая жена и двое детей. Уже и внуков двое. Лена искренне радовалась за него. Кто знает, свяжи он свою судьбу с Бондарь, что бы из этого вышло. Есть ведь перст судьбы, который всё расставляет по местам.
   По непонятной причине, Елене захотелось узнать жизненный путь своей опальной подружки по институту - Тани Михальчук. А вот и она, в "Одноклассниках". Всё такая же, хорошенькая немецкая куколка. Живёт с мужчиной в гражданском браке. Не с богачом, а с бесколёсным толстячком. Болеет. Работает всё там же, в Институте титана. Она проинформировала Князеву, что их институт переживает не лучшие времена. Не выплачивают зарплату. Был рейдерский захват. Виталий Иванович Чумовой работал в последнее время руководителем одного из проектных отделов. Хорошо обогатился в заграничных командировках. Имеет крутую тачку, но болеет - распухли обе ноги. По этой причине ушёл не пенсию. Живёт со своей женой. А вот Валера Мамаевский ударился с женой в масляный бизнес, нашёл себе молодую бизнесменшу и ушёл из семьи. Заведующий лабораторией, Михаил Михайлович Светлов не так давно умер от инфаркта. Александр Башмаков сейчас заместитель директора по проекту. Елена с удовольствием вспоминала с Татьяной их шальную молодость.
   Нашлись в сети и родственники Юрия Петровича - молодые Дерикозы и Кислые. Ни с кем из них Юрка не общается и в кушугумский дом не впускает. Родители его, Инесса Павловна и Петр Николаевич умерли несколько лет назад, а квартиру, записанную на бывшего мужа Лены, как и всё его имущество, арестовали за долги по алиментам в пользу Ильи. А Лена ведь недоумевала, с какой такой стати непорядочный отец продолжил платить алименты после большого перерыва.
   Сашенька Чистякова приезжала к Лене в деревню, после того, как они с мужем закодировались. Она работает помощником воспитателя в том учреждении, что было когда-то "Золушкой", а теперь - просто коррекционный садик. Люба Мирошниченко поначалу звонила, а потом перестала. Они купили квартиру в Питере, где теперь живёт Викуша с мужем и сыном. Всё и обо всех теперь можно узнать в интернете. Да здравствуют и развиваются новые технологи! Даже Таня Нечаева вышла в социальную сеть из Испании, где уже давно живёт постоянно. Она поведала, что Ира Степанова умерла от рака, так и не испытав большой любви в своей жизни.
   Лена рассказывала о себе, о своём непутёвом муже. Сергей не пьянствовал, но ударился в противоположную крайность. Теперь он активно лечился в поликлиниках и стационарах от всего: болели спина, руки, ноги, горло, внутренние органы и т.п. Он доказывал врачам, что серьёзно болен - и его травили таблетками да уколами. Руку он держал около сердца, и жаловался всем встречным-поперечным, что является самым больным в мире человеком. Достойный сын своей мамы, он оставался Зайцем, бесконечно бегая по чужим избам, не напрягаясь трудовыми заработками, довольствуясь своей мизерной пенсионной подачкой. Пусть скачет, лишь бы не продолжал запои.
  
  
   Сегодня Елена Викторовна Князева, оторвавшись от компьютера, сидела у открытого окна над палисадником, вдыхая аромат ночной фиалки. В соседнем дворе было шумно и весело. Внучка Алёны, Леночка, ровесница Андрейки, сидя за уютным столиком под развесистой яблонькой, что-то рассказывала своей любимой бабушке, заливаясь смехом. Чуть поодаль, её папа - сын Алёны, заядлый рыбак, чистил свой знатный улов судаков. Там же, в огороде, невзирая на сумерки, копалась невестка. Жизнь продолжается!
   Желает ли Елена начинать всё с начала? Прожита интересная, пусть и трудная, судьба, которая далеко не закончена. Впереди, непременно, множество событий и душевных переживаний. Ступеньки вверх, к Успеху, Счастью и Любви, весьма и весьма призрачны. Так опустилась она в грязь или поднялась над современным мещанством? Её Успех - не в деньгах и карьере, а в добросовестном исполнении своих материнских и дочерних обязанностей. Нет любви? Неправда! Любовь - она всегда была и будет жива в сердце Елены, в реалиях и мечтах. Она, ведь, бывает разной: счастливой и несчастной, сияющей и скрытной, звонкой и тихой, уверенной и в сомнениях. Князева поняла эту простую истину совсем недавно. А Счастье - это дышать воздухом, ходить по мягкой почве или по асфальту (не столь важно), чувствовать, понимать, просто жить, одолевая трудности и выдерживая испытания, а проще - быть обитателем хрупкой голубой планеты Земля. Это осознаётся людьми, обычно, только в шаге от небытия. Пока ещё Елена - счастлива!
   Нет, не хочется начинать всё с начала. Богатый жизненный багаж за спиной, плюс бутоны розовых надежд в лице внуков впереди, не дадут поскользнуться на шатких ступенях лестницы к Мечте.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Оглавление
  
  
   Пролог........................................................................................................................... 3
   Часть 1. Истоки.
   Глава 1. Сердце.............................................................................................................3
   Глава 2. Брат...............................................................................................................6
   Глава 3. Жестокость......................................................................................................8
   Глава 4. На пути взросления.................................................................................... 10
   Глава 5. Праздничный день.......................................................................................14
   Глава 6. Папа..................................................................................................................16
   Глава 7. Мысли о любви и дружбе...........................................................................19
   Глава 8. Рязанская история........................................................................................21
   Глава 9. О весёлом и грустном..................................................................................25
   Глава 10. Новости из Днепропетровска..................................................................28
   Глава 11. Приветы из прошлого.................................................................................31
   Глава 12. Первая любовь..............................................................................................35
   Глава 13. Удар судьбы....................................................................................................38
   Глава 14. Время - вперёд!...................................................................................42
   Глава 15. Искушение......................................................................................................44
   Глава 16. Уж замуж невтерпёж....................................................................................48
   Глава 17. Узы Гименея....................................................................................................50
   Глава 18. Выйти замуж - напасть................................................................................52
   Глава 19. Свадьба и будни.............................................................................................54
   Глава 20. Не всё так плохо.............................................................................................56
   Глава 21. Рождение и возрождение...........................................................................58
   Глава 22. Развод без девичьей фамилии...................................................................62
   Глава 23. В ожидании любви.........................................................................................65
   Глава 24. Плата по счетам...............................................................................................68
   Глава 25. Выздоровление...............................................................................................71
   Глава 26. Прерванная любовь.......................................................................................74
  
   Часть П. Жизнь продолжается
   Глава 1. Жизнь продолжается......................................................................................78
   Глава 2. Добывание плодов науки..............................................................................84
   Глава 3. Движение вверх по ступенькам..................................................................86
   Глава 4. Выбор.................................................................................................................89
   Глава 5. Дела торговые................................................................................................ 92
   Глава 6. Надёжный мужчина........................................................................................95
   Глава 7. Повторный брак................................................................................................99
   Глава 8. Навстречу переменам.............................................................................. ....104
   Глава 9. На Севере диком............................................................................................ 106
   Глава 10. Положение......................................................................................................110
   Глава 11. Нервотрёпка....................................................................................................113
   Глава 12. Новая жизнь....................................................................................................115
   Глава 13. Дела богатырские..........................................................................................119
   Глава 14. Скользкие ступени.........................................................................................122
   Глава 15. Борьба с болезнью........................................................................................125
   Глава 16. Преодоление...................................................................................................129
   Глава 17. Трудное время................................................................................................133
   Глава 18. Повороты.........................................................................................................136
   Глава 19. Кислое и сладкое...........................................................................................140
   Глава 20. Дела курортные.............................................................................................143
   Глава 21. Труд во благо..................................................................................................148
   Глава 22. Новая ступенька.............................................................................................151
   Глава 23. Скованные одной цепью..............................................................................154
   Глава 24. Возвышенное и земное................................................................................157
   Глава 25. Червивое яблоко............................................................................................161
   Глава 26. Слабая сила или сильная слабость............................................................163
   Глава 27. Грехопадение.................................................................................................167.
   Глава 28. Дефицит............................................................................................................170
  
   Часть Ш. Оставить свой след.
   Глава 1. На пути к мечте..................................................................................................173
   Глава 2. Встречи.................................................................................................................176
   Глава 3. Ох, Одесса!...............................................................................................179
   Глава 4. Успехи в доспехах..............................................................................................184
   Глава 5. Мутная жемчужина...........................................................................................188
   Глава 6. Дети и взрослые.................................................................................................191
   Глава 7. Измена..................................................................................................................195
   Глава 8. Внутренняя политика........................................................................................198
   Глава 9. Расширение.........................................................................................................203
   Глава 10. Счастливое время.............................................................................................207
   Глава 11. Рабочие дни.......................................................................................................211
   Глава 12. Начало конца......................................................................................................215
   Глава 13. Жить по-новому.................................................................................................218
   Глава 14. Грозовые тучи......................................................................................................222
   Глава 15. Раскаты грома......................................................................................................225
   Глава 16. Суд...........................................................................................................................229
   Глава 17. Неподсудна...........................................................................................................233
   Глава 18. Продолжение боя без правил..........................................................................236
   Глава 19. Громкая тишина....................................................................................................240
   Глава 20. За синей птицей....................................................................................................244
   Глава 21. А если это любовь?.....................................................................................247
   Глава 22. К бизнесу...............................................................................................................251
   Глава 23. Ожоги души..........................................................................................................255
   Глава 24. Спасительный пожар.........................................................................................259
   Глава 25. Ориентация - жизнь...........................................................................................262
   Глава 26. Спасательный круг..............................................................................................266
   Глава 27. Истина и ложь.......................................................................................................270
   Глава 28. Сомнения...............................................................................................................273
   Глава 29. Суета.........................................................................................................................278
   Глава 30. Душ Шарко..............................................................................................................282
   Глава 31. Путешествие к родне............................................................................................285
   Глава 32. Пути - дорожки.......................................................................................................290
  
   Часть 1Y. Жизнь наизнанку
   Глава 1. Дела семейные........................................................................................................294
   Глава 2. Жизнь наизнанку......................................................................................................299
   Глава 3. Деревенские проблемы.........................................................................................303
   Глава 4. Осторожно - болото! ...............................................................................................306
   Глава 5. Беда не приходит одна............................................................................................311
   Глава 6. Эхо минувших дней...................................................................................................315
   Глава 7. Нет в жизни счастья..................................................................................................319
   Глава 8. Запорожские страдания..........................................................................................324
   Глава 9. Нет просвета...............................................................................................................328
   Глава 10. Уход............................................................................................................................331
   Глава 11. Бабушкины заботы.................................................................................................335
   Глава 12. Новый поворот........................................................................................................340
   Глава 13. Старики - разбойники...........................................................................................345
   Глава 14. Отблески молнии....................................................................................................349
   Глава 15. Новые тяжбы.............................................................................................................353
   Глава 16. Соседи.........................................................................................................................357
   Глава 17. Люди - не звери.......................................................................................................361
   Глава 18. Да здравствует интернет!...............................................................................363
  
   Оглавление....................................................................................................................................366
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
   1
  
  
  
  
Оценка: 3.40*4  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"