Два письма

1. Брату

Здравствуй!  Из Питера пишет тебе старший брат непутёвый,
Впрочем, за ум я последнее время берусь регулярно,
Только его удержать не могу; не выходит, и снова - 
Ласточка в небе, синица в руках, по накатанной схеме.

Вот, заказал себе лютню у мастера, лей пятиструнный,
Выложил всё, чем богат, на еду себе только оставил,
Ну и на книжки; как жить мне без книжек, неясно.
Впрочем, и было тех денег негусто. А как же иначе?

День я прекрасно провёл, всё мосты, и гранит, и каналы.
Чайки и крачки, вороны и голуби, солнце и ветер.
Снова мне так и не вышло зайти ни в один из музеев,
Коль не считать повседневного Питера нашего века.

Снова семнадцатый год, октября же пока не настало;
Впрочем — вернусь в октябре, я надеюсь, за ласточкой в небе.
Ласточка та обернётся синицей по схеме известной…
Я же надеюсь на чудо: пусть станет полярною крачкой.


2. Сестре

Я обещал написать тебе, да не собрался.
Что же, придётся писать с небольшим опозданьем,
В час, когда час неурочный покамест не пробил,
Тихий найдя закоулок, далёкий от завтра.
Завтра мне надо бежать, хлопотать, возвращаться,
Завтра почти достаёт меня из закоулка.
Я и не против, но — завтра, - пожалуйста, завтра!
Нынче же время хлестало о берег канала:
Время хлестало о берег, плескалось в щелях,
Подмывая гранитные глыбы под чаячьи крики.
Чайки, морские стервятницы, шумно делили
Чью-то едва над водой выступавшую тушку.

Я-то хотел написать о волнах и каналах,
Странных причудах людей и капризах погоды - 
Что там положено в Питере летом увидеть,
Чем восхититься — дворцами, музеями, небом…
Всё у меня замечательно, съездил удачно,
Замыслы в жизнь претворял и гулял вдоль каналов.
Вовремя вечером вспомнил к тому же о близких,
Брату письмо написал: ему будет приятно.
Как поживаешь, сестра? Всё работа и дети?
Верю, что в радость работа и дети здоровы…
А у меня всё стоит пред глазами картина:
Чайки куски вырывали и жадно глотали.

11.07.17